Читать книгу Без бога в девятом мире - Роман Тарасов - Страница 1

Глава Первая

В определённый момент мои сновидения потеряли разнообразие. Сон сопровождался лишь темнотой, холодом и ничем более. Этот неощущаемый, но едва выносимый холод заставил затвердеть и потрескаться моё сердце. Но стоит открыть глаза, и я попадаю в мир, что интереснее любого из возможных снов. Мир, в котором, казалось бы, я один смог найти своё место.

Судьба это или нечто более интересное, но первым человеком, которого я встретил сегодня, просто открыв глаза, оказалась Аврориана, единственная служанка отца. Все зовут её Аврора, а я предпочитаю в разговоре с ней избегать обращений. Мне просто неловко называть Аврориану по имени, так как появляюсь здесь раз в месяц, а то и реже. К примеру, хозяин может называть слуг по имени, но от других это звучит по меньшей мере… странно? А то и вовсе дерзко. Но Аврора, зная меня как человека освобождённого от всяких норм приличия, а в отдельных случаях – и морали, ни за что бы не подумала, что я не обращаюсь к ней по имени из-за такого, можно подумать, нелепого чувства, как неловкость.

Мои простые полусонные мысли быстро принимали более сложные формы, а эльфийка, смазливое личико которой с годами превратилось в местами морщинистую физиономию, едва слышно прошла от двери до круглого столика, что располагался рядом с кроватью, и аккуратно поставила на него металлический поднос с тарелкой похлёбки. Готовила она, к слову, чудесно, по сравнению с тем же отцом, что мог превратить любые ингредиенты в несусветную гадость. От этих кулинарных творений воротил нос даже его любимый пёс, по непонятным мне причинам названный Апельсином. Достоинства Аврорианы, кстати говоря, не кончались на готовке, она в одиночку управляется со всем поместьем. Хоть отец и проводит большую часть своего времени, ухаживая за садом, даже там для неё найдётся полно работы.

Как только Аврора, поправив свои светлые, местами седые волосы, оставила еду на столике, она бегло посмотрела в мою сторону и тут же собиралась уйти прочь, но поняла, что по-тихому уже не выйдет.

– Разбудила? – она выдохнула и опустила взгляд. – Вы знаете, я не хотела.

– Знаю. Я знаю, но и ты меня послушай: я здесь уже неделю, а ты каждый день приносишь мне утром суп, и… каждый раз я говорю тебе, что не нужно меня кормить.  Тебе не надоело переводить продукты?

Я сбросил с себя одеяло и сел на край кровати, служанка на моё предложение сесть рядом помотала головой.

– Просто я подумала… Вы за эту неделю так ничего и не съели. Совсем ведь! Подумала, совсем себя изведёте. Вот ещё в одежде спите. – она показала ладонью на весь мой внешний вид. – Нельзя так, тело не дышит!

– В моём случае это не имеет значения.

– Как же это не имеет? Как раз в вашем-то и имеет! Кто нашу королеву охранять будет, когда заболеете?

– Во-первых, не заболею, а во-вторых, никакой я вовсе не королевский стражник и не был им никогда, понятия не имею, с чего ты это взяла. Есть отдельное от всего формирование, и отвечает оно за общий порядок по стране, называется «Надзор». К нему-то я и отношусь.

– Так вы, по-моему, говорили, что вас повысили. Я неправа?

– Три года назад я это говорил, три года назад. Тогда меня и перекинули из «Звезды» в «Надзор». Но что одно, что другое стоит выше королевской стражи. «Надзором» может командовать только его капитан и верховный главнокомандующий.

– А королева?

– И королевская семья, разумеется.

Я оживлённо объяснял, она внимательно слушала, но когда я буду здесь снова, нас ждёт тот же разговор. На памяти Аврорианы в первую очередь сказывается именно возраст: хоть она и выглядит менее чем на сорок человеческих лет, эльфы живут заметно дольше. Ей около шестидесяти пяти или вроде того.

– Ночью я слышала крики. Вас это не разбудило?

– Понятия не имею, о чём ты.

– Да? Ладно. – Аврора ненадолго «выпала» из диалога и чуть было не начала думать о чём-то своём, но вовремя одёрнула себя и продолжила. – Что касается супа, им с удовольствием займется Апельсин, ну а как же мантия, которую я сшила вчера? Она вам нужна? Просто эта мне показалась очень потрёпанной, – она указала пальцем на мою выцветшую накидку, брошенную вчера вечером на спинку кровати.

– Думаю, глупо отрицать, что она износилась. Давай свой плащ.

Аврориана взяла со столика тёмную ткань и положила её в мою протянутую руку. Надев её накидку с капюшоном, я заметил, что она была не менее жёсткой на ощупь, чем моя прошлая. На ней также не было ничего лишнего вроде карманов или дополнительных петель, лишь запасная пуговица на внутренней стороне. Я кивнул, застегнул накидку на крупную тёмно-зелёную пуговицу с двумя дырками и, накинув капюшон, встал с кровати. А истасканный плащ, успевший пройти со мной в буквальном смысле через воду и огонь, остался висеть на спинке.

– Передай отцу, что я ушёл.

– Уже?

– Верно, уже.

Кожаные ботинки под тяжестью растянулись и заскрипели, а я, прицепив небольшую сумку к креплению на штанах в виде крючка, отошёл чуть поодаль от Аврорианы и вытянул правую руку перед собой. Воздух перед моей ладонью, как кривое зеркало, закрутился в спираль. Через секунду центр этой прозрачной спирали превратился в чёрный круг, который расширялся и вытягивался, пока не достиг своего предела. Тёмная материя размером примерно с человека не стала последним этапом: в самой средней точке этой материи таким же образом появилась светлая ткань, но разрасталась совсем не так, как тёмная. Это было похоже скорее на то, как в чёрный чай попала капля молока, и эта капля постепенно захватывала всю поверхность, сливаясь с тёмной жижей и создавая нечто новое, что-то между светлым и тёмным. Постепенно серая получившаяся ткань начала обретать внутренние очертания и цвет. Итогом всего этого стал вытянутый портал между этим местом и холмом недалеко от столицы. Из портала меня слепили яркие лучи солнца, а его я, к слову, мог наблюдать из окна на противоположной стороне комнаты.

Пока Аврориана смотрела мне вслед, я повернулся боком и перешагнул через портал, размеры которого не позволяли пройти, не поворачивая корпус, даже человеку со средней комплекцией тела. Размеры создаваемых мной порталов были до абсурдности малы по сравнению с теми, что могла создавать моя мать. Даже не пользуясь метками перемещения, она могла создавать огромные проходы в радиусе двух-трёх километров, способные перемещать целые армии. Благодаря её способностям боевая мощь нашей страны, Акаверии, была несопоставима ни с одной другой, а армия не знала поражений.

Враги никогда не могли угадать, откуда их ударят: портал мог открыться в тылу или вовсе в самой гуще войск. Это не давало Акаверии и шанса на поражение в любой войне. Со временем, как и полагается, присоединялись новые территории, границы страны расширялись с дикой скоростью, и в конце концов главы соседних государств не нашли лучшего способа остановить этот рост, кроме как оборвать жизнь женщины, подарившей мне жизнь, а Акаверии – свою фантастическую силу. Позже армия была неоднократно разбита, а границы вернулись в изначальное положение – вот каков конец безрадостной истории безрадостной жизни моей матери. Она успела научить меня лишь основам доставшейся мне по наследству силы, а сам я со дня её смерти так ни разу и не попытался создать портал больше, чем необходимо лично мне, отдав предпочтение физическим тренировкам и изучению боевых техник.

Моя метка, необходимая для создания портала, находилась у одинокого дерева на вершине холма, что недалеко от столицы. Просто именно здесь я мог быть уверен, что никто не станет поджидать на этой стороне. Активная метка, к которой я «подцепился», начинает светиться фиолетовым, а мне не хотелось бы начинать перемещение с неприятностей. К тому же мне нравился тот неплохой вид на высокие стены города, который открывался отсюда. К этим самым стенам вела широкая и извилистая дорога из леса, но я решил, что пойду по ней в противоположную от города сторону.

Тучи стягивались в густую массу, быстро заполняющую небо от горизонта до горизонта. Когда я уже прошёл большую часть пути, по сухой дороге ударил ливень, а следы от колёс превратились в длинные тонкие лужи. Собирая сапогами грязь, я всё шёл, а капли воды текли по капюшону и надоедливо капали мне на лицо. Спустя ещё сотню-другую шагов, слева от дороги показалось здание давно заброшенного и местами обвалившегося деревянного храма. Когда я подошёл ближе, заметил, что у входа, от которого осталась лишь одна кривая воротина, под козырьком стоял человек совсем не приятной наружности с большой лысой головой и худым телом, спрятанным в мешковатые куски драной дешёвой ткани, походившие на одежду. Завидев меня, он сразу напрягся и потянулся к ножичку на поясе, но нечто внутри всё же подсказало ему, что не было никаких видимых причин считать меня врагом.

– Мужик, ты заблудился? – спросил он хриплым низким голосом, мерзко ухмыльнувшись, когда я встал рядом с ним под козырьком.

– Всегда было интересно, о чём должны думать люди, пока стоят таких местах. Впереди ничего кроме стены из дождя, за спиной – свет от костра и пьяные голоса мужиков. Быть может, именно здесь сознание освобождается от всего лишнего. Как думаешь?

– А? Ты чё мне в уши льёшь? Ты кто такой и откуда припёрся?

– Господи, мужик, ты задаёшь слишком много вопросов, – я глубоко вздохнул и снял капюшон, – попробуй вместо этого услышать меня. Знаешь, за свою жизнь я успел понять, что, убивая людей, невольно начинаешь пытаться получить какое-то… удовольствие от процесса. Большинство таких, как я, выжимают это самое удовольствие истязаниями. Они причиняют боль, иногда даже агонию своим жертвам, но, по правде говоря, это сомнительное удовольствие, я ведь пробовал. В какой-то момент каждый, кто пришёл к истязаниям, задаётся вопросом: „А что подумают близкие мне люди, если узнают?“. И если в этот момент он от них отвернётся, то станет настоящим монстром, способным на самую дикую низость. Мне повезло больше, я предпочитаю разговаривать обо всяком, даже если собеседник из тебя так себе. Кстати, всё хотел спросить кого-то вроде тебя одну вещь… Если предст-…

– Да ты б-…

– Просто представь! Вот случилось что-то совсем ужасное, совершенно омерзительное, из-за чего приходится делать выбор: ты, твой друг или любовник. Выживет тот, кого ты выбрал, остальные умрут. Кого ты выберешь? Друга? Объект обожания? Может, себя? Скажи.

– Э-э-э… в смысле?

– Говорю, если бы у тебя был выбор, кого спасти, то кого?

– Н-ну, – мужчина заинтересовался, принял задумчивый вид и приложил палец к подбородку, – какие там варианты?

– Друг, любовник и ты.

– Хм-м, ну, это, друг, наверное.

– Так и думал, – резко оборвал я и, вытащив кинжал из ножен на спине, снёс ему голову, – а я бы выбрал любовника.

Не успела его «башня» с глухим звуком плюхнуться в грязь, как я уже был внутри храма. Но храмом, даже заброшенным, это назвать было по меньшей мере преувеличением: из какой-либо мебели не осталось совершенно ничего, лишь стены, окна с выбитыми стёклами, костёр в самой середине помещения и кучка бандитов вокруг него, пьющие нечто вроде рома… или пива, трудно было разглядеть. Я спрятал заляпанный кровью клинок за спину прежде, чем они обратили внимание на странного гостя.

– Эй, ребят, там проблема у того, что на входе. Просил своего товарища позвать, – обратился я к засуетившимся небритым мужикам.

Главный, деревенщина с чёрными ладонями и кривым носом, встряхнув лысой головой, встал и глазами приказал парнишке помладше проверить, что там такое могло случиться. Тот пробубнил про себя что-то вроде «вечно у него что-то, заколебал» и, встав на выдохе, быстрым шагом направился в мою сторону. В момент, когда он проходил мимо меня, я положил руку ему на плечо и остановил.

– Ты только далеко не отходи, – полушёпотом сказал я, приблизившись лицом к его уху, –  когда закончу, нужна будет твоя помощь.

Я дал ему пару секунд на то, чтобы осознать мою просьбу, а затем одной рукой швырнул далеко в толщу дождя, где его приземления ни видно, ни слышно не было. Скрывать своих мотивов в дальнейшем уже не было смысла, поэтому я вытянул кинжал перед собой остриём вниз и стекающей багровой жижей дал присутствующим понять, что тот пацан был единственным, кто подойдёт ко мне настолько близко и выживет. Все разом вскочили и схватили то, что было под рукой: кто-то обугленную палку из костра, кто-то ржавую металлическую пластину, один даже собрался сражаться гитарой. Вот что бывает, когда считаешь хорошей идеей сложить оружие в кучу где-то в сторонке.

– Кто тебе заплатил? – начал сразу с торга главарь. – Те жирные свиньи из Ковергена?! Я дам больше! Назови цену!

– Ну, обычно мне щедро платят из королевской казны каждый раз, когда приходится вынимать кинжал из ножен, но в этот раз я здесь совершенно бесплатно. – я постучал лезвием по ладони. – Тут дело такое: среди повозок, которые вы останавливаете и грабите, была телега с семенами помидоров для моего отца. А семена были хорошие, он закупил их в Панериане. Там, сами знаете, в подобных делах преуспели больше всего в Союзе Света.

– К-казна? Ты…

– Томаты, томаты, томаты… – перебил я главаря, – обожаю томаты. Отец хотел раздать семена своим крестьянам, чтобы все в округе закупали у него не только редис, но и помидоры с его земли. Продукт хоть и скоропортящийся, но расходится тоже быстро. Кстати да, я удивлён, что вы стоите как вкопанные и слушаете мою болтовню, когда могли бы уже попытаться меня убить.

– Ты надзиратель? – пошатнулся мужик с кривым носом. – М-может, мы просто отдадим тебе семена? Они ещё там лежат, – он указал за спину, имея в виду, судя по всему, задний двор, – не успели продать.

– Там, говоришь? Отлично, я заберу их. Но сам посуди: я с другого конца Акаверии сюда припёрся по дождю, по грязи, прикончил вашего друга вон на входе, а получил то же, что и если бы вы мне не мешали. Некрасиво получается. Да и вообще, скольких невинных вы здесь успели убить? Всё же… Да, всё же я вас прикончу, уж не обижайтесь.

– Деньги! Драгоценности! Забирай всё, только не убивай! – закричал главарь со слезами на глазах. Его поведение было сочтено его приспешниками за слабость, но это они не понимали – этот мужчина был единственным, кто понимал, на что я способен, и что со мной нет смысла сражаться.

«Не будь тряпкой!» – крикнул ему тучный волосатый мужик в белой рубахе, мокрой от пота на груди и подмышках. Он схватил главаря за грудки, посмотрел ему в глаза и тут же бросил на землю, но не ограничился этим: мужик подбежал к куче, куда бандиты побросали оружие, взял оттуда большую блестящую саблю и, замахнувшись, побежал на меня. Не сделай он этого, не поймал бы лбом лезвие моего кинжала в следующую же секунду. Тяжёлая туша свалилась в шаге от меня животом кверху, я выдернул клинок и стряхнул кровь на пол резким движением руки.

Кто-то из них закричал, а остальные подхватили и ринулись в мою сторону.

И тут я понял, что первый был ещё даже ничего по сравнению с этими: он хотя бы не забыл захватить нормальное оружие. Остальные кинулись с тем, что держали в руках. Поплатились они за это, кстати, по-разному: кто-то дырой в груди, другие – перерезанным горлом, а один лишился всего лица, когда я кулаком размозжил ему голову. Не забыт был и главарь, пытавшийся сбежать через задний ход. Там он и оставил голову с телом, раздельно, само собой. Когда крики закончились, и я убедился в том, что никто не дышит, по всему храму валялись десятки безжизненных тел подлых ублюдков и негодяев. Я ни на секунду не усомнился в том, что именно таким должно было быть их наказание.

Когда казалось, что всё затихло, весь испачканный в грязи и крови своего друга парень наконец вернулся под крышу, весь бледный и с ошарашенным видом. То, что он чувствовал, нельзя было назвать обычным страхом. На его лице читались скорее неконтролируемый ужас и паника. Ещё пару минут назад уверенный в себе и своих дружках парнишка-бандит стоял как вкопанный и не мог даже пошевелиться, чтобы убежать, а ведь я подходил к нему всё ближе и ближе.

– О-ох, ты же воистину чистый холст, который эти ублюдки заполнили всяким дерьмом… – я пнул голову одного из бандитов. – Но ничего страшного, ничего страшного, тебе повезло: ты был самым близким товарищем того, что на входе. Если бы он не пожелал, чтобы его товарищ жил, даже и не знаю, что могло случиться. Думаю, эти тела станут для тебя хорошим примером того, к чему приводят грабежи, обман, подлости и прочая дрянь, мешающая жить честным людям. – я вытер кинжал о рукав парня с обоих сторон и воткнул его в ножны, горизонтально располагающиеся у меня на спине под плащом. – В общем, смотри, в чем заключается твоя задача: доставишь телегу с семенами, которая стоит на заднем дворе, в пункт назначения – и мой отец даст тебе шанс стать честным земледельцем. Ты можешь воспользоваться этим шансом, а можешь продолжить заниматься чепухой, но… В общем, сам видишь, к чему приведёт.

Всё время, пока я говорил, парень старался держаться на расстоянии, но слушал внимательно, поэтому почти перестал меня опасаться, когда я закончил. Он хотел ещё что-то уточнить, но я кивком в сторону приказал ему убраться с глаз и сделать, как я сказал. Так пацан и сделал, а я проводил его взглядом.

– Какая встреча! Рю Анкернот? Да весь в крови… А, ну да, вижу, – разглагольствовал кто-то со стороны входа.

Вошёл в эти руины никто иной, как надзиратель Чон. Хайса Чон – бледнокожий шаман-человек. Хоть и воин из него неплохой, статус одного из лучших в «Надзоре» он получил благодаря способностям к алхимии, тёмной магии призыва, превращений и даже воскрешений, коим в Акаверии помимо него почти никто не занимался из-за сложности ритуалов.

С Чоном легко иметь дело ввиду простого характера и привычкой не отвлекаться от дела без весомых на то причин. Также я считал стильной его тёмную тунику с капюшоном, плечи и грудь которой украшали перья ворона. Он в свою очередь бесконечно симпатизировал моей небольшой бородке, которая так не нравится отцу.

Так как в основном надзиратели работают по одиночке, у каждого есть право взять на задание до пяти королевских гвардейцев, в отдельных случаях – до десяти. Ходит нечто вроде поверья, что один надзиратель равняется десяти гвардейцам, потому что их ровно в десять раз больше: двадцать надзирателей и двести гвардейцев. Ритуалы Чона всегда требуют времени, которого в бою постоянно не хватает, поэтому он входит в число тех, кто постоянно пользуется помощью гвардии. Так и сейчас: за его спиной стояло три воина в тяжёлых позолоченных доспехах. Сам он держал в руке светящийся шар, созданный им, судя по всему, из духовной материи. Очередное заклинание.

– Что это у тебя? – спросил я, указав на шар, напоминающий маленькое синее солнце.

– Окольт-Ра. Позволяет мне чувствовать присутствие в небольшой области. Кстати говоря, ты кого-то не добил? Помимо нас рядом две души.

– А, да прост-… Две?

– Да, двое. При чём оба точно не ранены, крепкие души. Одного, как я понял, ты сам отпустил, а второй… второй гораздо сильнее, уровень его духовной материи чуть ниже моего. Тебя преследуют?

– Видимо, да. Он не помешает тому, кого я отпустил?

– Нет, нет. Твой уже начал быстро отдаляться, а этот не двигается. Уж прости, но пока он не шевелится, я даже примерно не могу сказать где он. Могу призвать ищейку, но…

– Не нужно, Чон, ты и так мне сильно помог. Вы возвращаетесь в столицу? Меня возьмёте?

– Раз уж мы не успели на бой, то хотя бы приберёмся тут, похороним павших, да и всё их добро тоже придётся грузить, поэтому ещё раз извиняюсь. Воспользуйся порталом. И я говорил – зови меня Хайса.

– Портал? Не получится. Если я перемещусь, преследователь меня потеряет, я не могу этого допустить.

– Ах, да, да, – по-доброму посмеялся Хайса, – и правда: пока не убьёшь его, будешь нервничать.

Закончив непринуждённую болтовню об убийствах, я на прощание пожал руку Хайсе и вышел обратно под дождь. Никого в округе я, правда, не заметил, но заметил еле катящийся в направлении столицы торговый воз. Даже при малой скорости, когда колёса наезжали на кочку, изнутри раздавался громкий металлический звон. Так получалось из-за того, что сама повозка дышала на ладан.

Я крикнул кучеру, чтобы он остановился, и он, собственно, остановился. Им оказался старый орк по имени Грок. Я знал его уже на протяжении нескольких лет, так как он кузнец и снабжал армию клинками, щитами, доспехами и прочей лабудой, которая только может понадобиться любому стражнику или гвардейцу. Грок без проблем принял меня «на борт», и мы так же неторопливо направились дальше.

– Хе-хе, и что же ты тут забыл, паренёк? Я вот слышал, что тут одни бандиты да мошенники собираются. Ты из которых?

– Я не паренёк, я надзиратель третьего порядка, Рю Анкернот. У тебя ужасная память, старик.

– Ох, – он почесал затылок, – что есть, то есть. Помню ведь, что не чужой… Слушай, ты случаем не дружок того, что с мечом в собственный рост, светлого такого?

– Мы с ним часто вместе работаем. В прочем, мне со всеми  приходится иметь дело время от времени. Даже с отпетыми мерзавцами, но таких в «Надзоре», благо, меньшинство. Всё же безо всяких «напарничков» спокойнее. Ко мне однажды селянин в ученики хотел записаться, так я его и взял на одно задание, а он помер. Вот и гадай: то ли из меня хреновый учитель, то ли он понятия не имел, на что идёт.