Читать книгу Ремесло Теней. Игла Дживана - Роман Титов - Страница 1

Глава 1

За пеленой

Эта планета считалась необитаемой. Неприметный маленький шарик на самом краю исследованной части галактики – в такой глуши, что даже представить было невообразимо, – никогда и никого не интересовал. Очень уж далек он был от основных космических маршрутов и не являл собой какой-то военной или стратегической ценности. Мало кому было о нем известно, а те немногие, кто знал, считали планету чересчур дикой и негостеприимной, покрытой смертоносными джунглями дырой, чтобы у кого-нибудь хватило смелости организовать там поселение, не подозревая о том, как ошибаются.

Далеко внизу, за плотной пеленой грозовых облаков и густого тумана, под ковром пышной растительности диковинных лесов таилась цивилизация, таинственная и опасная, как джунгли, укрывающие ее.

Всколыхнув полотно космоса еле заметной рябью, из гиперпространства вынырнул маленький кораблик и устремил свой вытянутый нос прямиком к сине-зеленой поверхности Яртеллы. Напоминающий блестящее острие кинжала, он вспорол верхние слои атмосферы и быстро скрылся под облаками, уводя за собой в образовавшуюся воронку рваные белесые лоскуты.

Миновав полосу сумрачного покрова, кораблик вынырнул на открытое пространство, и какое-то время летел над поверхностью, едва не касаясь брюхом густых верхушек лампообразных деревьев лиффан, растущих так плотно, что невозможно было отыскать подходящего места для посадки: всюду, насколько хватало глаз, тянулась непроходимая чаща.

Однако пилот знал, куда летит, и потому без труда вычислил небольшую, абсолютно незаметную со стороны, прогалину. Каким-то образом он умудрился втиснуть свой корабль между острыми, точно копья, ветвями и, наконец, приземлился: под плотным прикрытием леса обнаружилась едва освещенная тусклыми фонарями одинокая посадочная площадка.

Едва только у звездолета опустился трап, от клочка тени, сотканного несколькими нависающими игло-ветвями, отделилась невысокая сгорбленная фигура, с ног до головы укутанная в плотную стального цвета мантию. Медленно, на нетвердых ногах, она выступила навстречу спустившемуся на площадку человеку. В противовес фигуре в плаще, тот был статен и высок, хотя некоторая напряженность в его движениях все же просматривалась. Дорогие одежды и надменный взгляд из-под кустистых бровей выдавал в пришельце человека, знающего себе цену. Поравнявшись с тёмной фигурой, он отвесил вежливый поклон, при этом его идеально уложенная седая челка чуть-чуть упала на высокий лоб.

– Госпожа Бавкида, – проговорил человек приятным баритоном.

Бледный, скрюченный артритом палец почти уперся в его широкую грудь, после чего из-под глубокого капюшона раздался шелестящий, немного скрипучий голос немолодой женщины:

– Батул Аверре. Разве прилетая сюда, ты не знал, что тебе здесь будут не рады?

Однако же столь холодный прием, казалось, не произвел на него ни малейшего впечатления. Наоборот, на широком мясистом лице, крупные черты которого были словно высечены из камня, расплылась приятнейшая из улыбок.

– Разумеется, госпожа.

– И все же смел питать надежду? – голос из-под капюшона казался удивленным.

– Надежда в нашем сердце как звезда, – еще шире ухмыльнулся Батул Аверре. – Но я человек не сентиментальный. Я прибыл сюда по делу и, надеюсь, что ради взаимной выгоды, мы сумеем оставить в прошлом наше взаимное недопонимание.

– Недопонимание? Вот как, значит, ты понимаешь то, что натворил?

Недовольная морщинка пролегла между густых бровей гостя, но очень быстро разгладилась.

– Я лишь сделал выбор, – проговорил он. – Отважился на то, отчего вы, вместе с Навигатором так тщательно оберегаете своих воспитанников – начал думать.

Недовольное шипение, доносившееся из глубин капюшона, заставило светильники над площадкой судорожно заморгать.

– Ты предал нас! Предал свой Орден и своих братьев, тех, кто столько сил и знаний вложил в тебя, чтобы ты стал тем, кем теперь являешься!

– И я за это благодарен, госпожа. Искренне. Но я не мог смириться с тем застоем, в который вы и Навигатор нас погрузили. Добиваясь необходимых вам результатов, вы больше не позволяли ученикам расти. Вы не позволяли мне расти! Оставить Адис Лейр было единственным выходом, и, как я теперь вижу, он был еще и единственно верным.

– Неужели? – усмехнулась госпожа Бавкида. – И поэтому ты сейчас стоишь передо мной и просишь о помощи?

– О взаимном сотрудничестве, госпожа, – поправил Аверре. – А почему вас это удивляет? Превратив Адис Лейр из Ордена искателей в секту наемных убийц и воров, предлагающую свои услуги всем, кто хорошо платит, вы сами открыли мне сюда доступ. Мне нужен лейр. И чем скорей, тем лучше.

Повисла пауза, в ходе которой старуха в плаще и франтовато одетый мужчина молча разглядывали другу друга, как будто состязались в невидимой схватке воль. Наконец, старуха громко и недовольно клацнула зубами.

– Еще, будучи ребенком, ты уже был легендой среди других учеников, – сказала она. – Твое имя до сих пор на устах каждого лейра, но только теперь оно вызывает не восхищение, а презрение. Сомневаюсь, если кто-либо из них изъявит желание работать на тебя.

Аверре снова улыбнулся.

– Что ж, не узнаешь, пока не попробуешь. К тому же, сумма, которую я перечислю на вас счет в случае, если сделка состоится, окажется весьма немалой. Не знаю, слышали ли вы, но с тех пор, как мы виделись в последний раз, мое финансовое положение значительно улучшилось.

– Тринадцать лет прошло, но ты ничуть не изменился, – проговорила она и отвернулась.

Бавкида сделала один только скупой жест своей ладонью и платформа, вместе с покоящимся на нем кораблем, медленно поползла вниз, к тем уровням яртеллианских зарослей, где толстые и крепкие стволы лиффанов, переплетенные лианами, образовали прочнейший естественный каркас крепости, способной при необходимости выдержать нападение целого звёздного флота. Не без основания она носила имя «Цитадель».

И без того редкие солнечные лучи, будучи навес золота для растительности наверху, сюда не попадали вовсе. Но света здесь все равно хватало. Целый город, сочетавший в себе технологический прогресс и изящество естественных форм местной фауны, освещалось неяркими лампами, питаемыми скрытыми глубоко под землей генераторами электричества.

Каким бы странным это ни казалось, но свободного пространства, даже под сенью тяжелого массива джунглей, здесь хватало с лихвой. Цитадель являла собой сложнейший автономный комплекс, скрывающий под своей крышей поселение тех, кого в галактике принято было называть лейрами. Никакие сканеры не могли пробиться сквозь стены крепости; все, что они могли увидеть: бесконечные колючие заросли, кишащие смертельно-опасными формами жизни. Понятное дело, что это могло остановить далеко не всех, и на этот случай у Яртеллы имелась еще одна маленькая тайна: любой чужак, кому хватало храбрости приблизиться к планете чуть ближе, чем следовало, неосознанно испытывал беспричинный страх и острое желание убраться поскорей, причем как можно дальше. Батул Аверре не относился ни к одной из этих групп, а потому с огромным внутренним нетерпением ожидал, когда спуск закончится.

– Не сказал бы, что здесь хоть что-нибудь изменилось, – заметил он, окидывая взглядом сложные лабиринты коридоров и зал, проплывавших мимо них.

Когда платформа, наконец, остановилась, достигнув практически самого дна, госпожа Бавкида поманила его следом за собой, и, тяжело передвигаясь по начищенным до блеска мозаичным плитам, покрывавшим пол, двинулась по узкому рукаву, ведущему внутрь одного из коридоров.

– Что бы ты себе не вообразил, но я ожидала твоего появления. Предвидеть его было так же легко, как восход солнца. Лейры всегда возвращаются домой.

– Вы очень прозорливы, госпожа, – сказал Аверре, – но не всеведущи.

– Что ж, – увидеть это было невозможно, но интонация в голосе госпожи Бавкиды ясно говорила о том, что она улыбается. – В этом еще надо убедиться, мой друг.

Внутренне убранство крепости не поражало воображение ни красотой, ни роскошью, но оставалось при этом утонченно-изящным. Как и снаружи, помещения Цитадели имитировали внешнее окружение, а потому несли в себе одновременно сочетание природной грации уникальной яртеллианской растительности с функциональной практичностью современности. Рельефные стенные панели скудно освещались призрачным белым светом, вытянутых в форме копья, настенных ламп, рождая странные тени в самых неожиданных местах. В общем, это было само олицетворение загадочной планеты и ее не менее загадочных обитателей, ни одного из которых им так и не встретилось на пути.

Они остановились напротив высоких дверей из зеркально-белого металла. Старуха едва коснулась их своей сморщенной и бледной, точно кость, ладонью: створки с тихим шелестом расползлись в стороны, открыв проход в еще более просторное, но гораздо менее освещенное помещение.

– Входи, – пригласила она.

Не считая одного лишь полукруглого проекционного металлического стола той же неопределенной серой гаммы с армированной черным стеклом столешницей, расположенного посередине, комната была пуста. Здесь не наблюдалось ни стульев, ни иных предметов меблировки.

Едва эти двое переступили порог, из тени высокого потолка спустились несколько дисковых ламп на гибком стебле и залили помещение мягким белым светом.

– Присаживайся, – проскрипела Бавкида.

Аверре не спросил, куда именно он должен садиться, – из скрытых в полу ниш выдвинулись два стула с высокими стрельчатыми спинками по противоположные стороны стола. На них старуха и указала.

– Только после вас, госпожа, – галантно уступил он.

Скользнув по нему невидимым взглядом, она, кое-как справляясь с одышкой, пересекла комнату и уселась лицом к входу.

– Не устал еще от этих словесных игр? – осведомилась она.

По-прежнему улыбаясь, Аверре изогнул одну бровь:

– Не понимаю, о чем вы. Общение с вами – сплошное удовольствие.

– Ты – никудышный льстец, Батул.

– Не более чем вы – радушная хозяйка.

Его замечание заставило старуху громко рассмеяться. Причем у любого могло сложиться впечатление, что продолжись ее смех чуть дольше, она бы попросту рассыпалась как древняя фарфоровая статуя.

– И все же я благодарен вам за то, что вы все же согласились обсудить со мной сделку.

Несколько мгновений мастер Аверре молча смотрел на старую женщину в слишком большой для нее и мешковатой мантии; он слишком хорошо владел собой, чтобы в его взгляде можно было прочесть сомнение или подозрение какого-нибудь рода. Вполне возможно, что госпожа Бавкида это понимала, однако вежливо продолжала ждать, когда ее гость начнет говорить.

– Я надеялся, что Навигатор изъявит желание присоединиться к нам, – проговорил гость после паузы. – Ведь ему известно, что я здесь?

– Разумеется. Но у него и без того слишком много дел, чтобы тратить драгоценное время на такие мелкие проблемы.

– Подчас из самых мелких и незначительных проблем сплетается вал, вращающий колесо жизни, – заметил он. – Слишком часто отсутствие должного внимания к мелочам несет за собой последствия самые непредсказуемые.

– Только поэтому я не приказала сбить твой звездолет еще на орбите, – невозмутимо отозвалась Бавкида. – А теперь ближе к делу.

Аверре как бы инстинктивно обвел пустую комнату лишенным интереса взглядом.

– Как пожелаете, госпожа, но для начала, я бы хотел взглянуть на ваших воспитанников. – И не без ехидства добавил: – Хочу знать, что я покупаю.

В ответ на это старуха только пожала плечами.

– Для этого тебе лишь стоит обернуться.

Он так и поступил. Повернув седую голову, Аверре увидел за своей спиной на расстоянии вытянутой руки семь неподвижных, точно статуи, расположившихся полукругом фигур, с ног до головы одетых в черные боевые оплетки. Из-за сильно приглушенно света, со стороны могло показаться, будто впереди сгустился, приняв гуманоидные формы, мрак.

Будто с огромнейшим трудом сдерживая зевоту, Аверре лениво проговорил:

– Стало быть, такими фокусами вы впечатляете тех богатеев, которые обращаются к вам за… – он поколебался, подбирая слово, – помощью? Вы же не думали, что на меня они произведут схожий эффект?

– Порой я забываю, что когда-то ты был одним из нас, – отмахнулась Бавкида. – Ты хочешь полной демонстрации умений?

– Отнюдь.

Аверре встал из-за стола и приблизился вплотную поочередно к каждой из фигур. С видом знатока, он изучал их очень пристальным и цепким взглядом, словно выискивая изъяны. Несмотря на плотные маски, скрывавшие их лица, можно было ощутить нервозность, исходящую от черных воинов.

– Насколько я могу судить, они превзошли уровень любого из наемных убийц, известных галактике, – он меланхолично постучал пальцами по столешнице. – Однако я ищу не этого.

Старуха небрежно махнула рукой и все до единого ее протеже убрались восвояси.

– И что же ты ищешь? – вопрос госпожи Бавкиды был задан, скорее, из вежливости, без единого намека на любопытство.

– Скажем так… что-то, а верней, кого-то более широкого профиля, – прозвучал ответ. – Если вдруг мне потребуются машины для убийства, я куплю робота – по крайней мере, выйдет это дешевле.

– Что ж, ладно, – откинулась на спинку стула старуха. – В таком случае, может быть, у тебя есть на примете кто-то конкретный, если уж тебя не устраивают лучшие из наших адептов?

Вернувшись за стол, Аверре согласно кивнул.

– Есть на примете одно имя.

Бавкида резко подалась вперед, всей своей позой выражая подозрительное нетерпение.

– И кто же это?

Он улыбнулся и произнес:

– Сет Эпине.

Повисла пауза. Можно было легко представить, как под капюшоном подозрительно сузился ее взгляд.

– Отпрыск Солы? – небрежно спросила она, возвращаясь в исходное положение. – Весьма необычный выбор, сказала бы я. Нельзя ли спросить, чем он был продиктован?

Удивившись, Аверре приподнял бровь.

– Разве с этим какие-то проблемы?

– О, нет, проблем никаких, – ответила она. – Однако это несколько странно, учитывая твои прошлые взаимоотношения с его матерью. Или ты успел забыть, что бросил Орден сразу после ее исчезновения?

Взгляд Аверре вмиг стал колючим.

– И что с того? – резко спросил он. – Я потратил месяц на то, чтобы найти ее в боиджийских джунглях, прежде чем вернулся сюда. Я сам до сих пор не понимаю, как и куда она могла исчезнуть и все еще виню себя за это. Все подробности вы могли почерпнуть из моего отчета. Исчезновение Сол для меня столь же загадочно, как и для всех вас, но мой уход из Адис Лейр был продиктован вовсе не этим.

Бавкида помолчала, затем сложила руки на столе перед собой домиком.

– Думаешь, для мальчишки, потерявшего мать, эти слова что-то значат?

– Я не знаю.

– Тогда я тебе скажу, – она ткнула кривым пальцем в его сторону. – Мне пришлось изъять из архивов любое упоминание о том времени и сути ваших совместных исследований. Мне огласить причину?

– Я догадываюсь, – отозвался Аверре.

– И все-таки. Ему было шесть лет, когда она не вернулась. Казалось бы, может ли ребенок так долго хранить боль в своем еще не до конца сформировавшимся сознании? Тебе ведь известно, как он появился на свет?

– Сол экспериментировала со своими генами, пытаясь решить проблему всех лейров – бесплодие. Не ведаю, как, но ей это удалось. Я к этому отношения не имею.

– Да мне это и не важно, – отозвалась Бавкида. – То, как он появился на свет, уже само по себе было экстраординарно. С рождения он был необычным, и я боялась, что такая психологическая травма могла нанести непоправимый ущерб его психическому здоровью. Реши присматривать за ним, я поначалу не обнаружила в нем никаких отклонений, до тех пор пока не нашла зашифрованные копии всех файлов, которые существовали у нас о пропаже Сол.

– Сколько ему тогда было? – спросил Аверре.

– Четырнадцать.

– Можно сделать вывод, что у парня была мощная ментальная связь с матерью. Почему вас это настораживает? Вы же знаете, как Сол его любила.

– Ты, мастер Аверре, меня не совсем правильно понял, – проговорила госпожа Бавкида. – Как, по-твоему, кого он в итоге посчитал виновным во всем, а?

Аверре кивнул, догадываясь. Но очень быстро понимание сменилось на его лице довольной улыбкой.

– Не понимаю, отчего ты так ухмыляешься? – довольно резко осведомилась старуха.

– Вы, моя госпожа, сами только что дали мне в руки ключ, с помощью которого я собираюсь убедить Сета отправиться со мной.

– Хотела бы я на это посмотреть, – сказала Бавкида. – Боюсь, ты не достаточно хорошо его знаешь.

– Вы упоминали о его необычности. В чем она выражается?

– Несмотря на свои, весьма ординарные таланты, Сет обладает одним весьма примечательным умением, как ты знаешь, крайне редко встречающимся среди лейров: он – мастер психических манипуляций.

– Менталист? – слегка растерянно переспросил Аверре. – В девятнадцать-то лет? Что-то не верится.

– Трудно спорить с очевидным, когда сам становишься свидетелем тому, с какой легкостью он вспарывает мыслеблоки опытнейших из наших наставников. Навеянные им иллюзии почти всегда очень трудноотличимы от правды. Должна заметить, делает он все это не без изящества. Утонченный манипулятор.

Легкая усмешка отразилась на лице мастера-лейра.

– Вы явно восхищаетесь им, госпожа. На вас это не похоже.

– Если ему удалось обмануть одного из самых великолепных умов нашего Ордена, то он этого всецело заслуживает.

– Вот как?

Аверре вновь поднялся из-за стола. Его лицо оставалось абсолютно непроницаемо, хотя на нем все еще блуждала загадочная полуулыбка. Обойдя стол по дуге, он остановился у середины и ничего незначащим жестом побарабанил по его блестящей крышке, как будто решая в уме какую-то невероятно сложную дилемму. Капюшон Бавкиды во время этих движений поворачивался следом. Старуха внимательно наблюдала за каждым его шагом.

Наконец Аверре посмотрел на нее.

– Приятно слышать, что вы оба считаете меня самым великолепным умом Адис Лейр, однако обмануть меня не так-то просто.

Он резко выбросил вперед правую руку и уцепился пальцами за капюшон.

– Вам стоило, как следует потренироваться, прежде чем пытаться обвести меня вокруг пальца.

Резко потянув за капюшон, Аверре намеревался стащить мантию через голову Лжебавкиды, но ткань, словно дымное наваждение, мгновенно растаяла в воздухе, обнажив ухмыляющееся юношеское лицо, большими горящими глазами изучавшего мастера-лейра.

– Что скажете, мастер? – спросил он своим голосом. – Понравился вам образ госпожи Бавкиды?

Глава 2

Необыкновенная ординарность

Аверре все еще стоял, сжимая в ладони пустоту, вместо мантии, и будто бы не понимал, стоит ему удивляться или же нет. Сет смотрел на него

– Почти не отличить, – ответил он. – Тебе бы больше практики.

– Так, где же госпожа Бавкида?

– За твоей спиной, Батул, – прозвучал уже знакомый голос. – И отпусти мальчишку. Ему больно.

Выглянув из-за плеча мастера Аверре, Сет увидел неторопливо бредущую в их сторону фигурку, облаченную в мешковатую мантию, точно такую же, что совсем недавно скрывала его самого. Капюшон ее был откинут, являя худое ссохшееся лицо некогда красивой, но теперь демонстрирующей все признаки дряхлости, женщины. Ее длинные и белые, как паутина, волосы были сплетены на затылке сложным узлом, таким тугим, что немного натягивал уголки маленьких, но острых серых глаз.

Мастер Аверре обернулся к ней всем корпусом, отвесив вежливый поклон. Невидимые путы, поддерживающие Сета на ногах, вдруг ослабли, и он как куль снова обрушился на пол.

– Что это был за спектакль? – поинтересовался гость.

– Великолепно сыгранный, ты не находишь? – по тону, которым говорила старуха, становилось понятно, что объясняться она и не думает. – Юного Эпине следует похвалить – мало, кто готов был отважиться на это.

– Может и так, – хмыкнул Аверре. – Если бы только я не раскусил его, как только увидел. – Он стрельнул взглядом в сторону парня.

Превозмогая жжение во всем теле, Сету все ж таки удалось подняться на ноги самостоятельно. Бавкида медленно подошла и коснулась своей костлявой ледяной ладонью его вспотевшего лба: вся боль мгновенно исчезла, и Сет облегченно выдохнул, – до этого даже дышать ему приходилось с трудом.

– Почему вы не вышли ко мне сами? – поинтересовался мастер Аверре. – Или вы теперь тоже на многое не отваживаетесь?

– В свое время ты доказал, что вовсе не стоишь потраченного на тебя времени, – отрезала Бавкида. – Я должна была убедиться, что твое дело меня заинтересует.

– И как? Заинтересовало?

Но старуха отвечать не собиралась. Она прошествовала к своему столу и царственно опустилась в одно из кресел.

– Зачем вдруг тебе понадобился мальчишка?

– А ведь вы знали об это еще до моего приезда, – если мастер Аверре и был удивлен ее осведомленностью, то виду не подал.

– Естественно, – она ухмыльнулась, чем сильно напомнила яртеллианскую водяную гиену. – Разве такое от меня скроешь?

Глубоко вдохнув и поправив манжеты, Аверре проговорил:

– Что ж, отбросим экивоки. Мне действительно нужен помощник и я решил испросить у вас позволения отпустить со мной его. – Мастер-лейр отвесил кивок в сторону Сета, заставив толпу у дверей слегка встрепенуться.

Госпожа Бавкида обвела присутствующих суровым взглядом и резко приказала:

– Все марш по своим делам!

В считанные мгновения толпу, точно ветром сдуло. Сет не знал, относился ли общий приказ к нему тоже, однако удаляться не спешил. Предстоящий разговор двух старших лейров касался непосредственно его, что само по себе было необычным и естественно вызвало глубокий интерес, а сопротивляться своему природному любопытству Сет не привык. Ему госпожа Бавкида не сказала ни слова, а вот мастеру Аверре досталось все удовольствие испытать на себе ее тяжелый инквизиторский взгляд.

– Зачем тебе он? – спросила она. – Помнится, раньше ты никогда не отягощал себя последователями. Почему же изменил собственным привычкам теперь?

– Насколько я помню, последователями не обзаводятся с помощью денег, – заметил Аверре. – И все-таки я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.

– Ты знаешь, что тайн я не выношу. Да и желания тебе потворствовать не имею ни малейшего. Хочешь сотрудничества – говори правду.

Гость мягко улыбнулся, видимо по привычке.

– Со всеми ли своими клиентами вы столь щепетильны, госпожа? Или о таком понятии как конфиденциальность никогда не слышали?

– Все те, кто обращаются ко мне, не являются лейрами, – парировала старуха. – Ты – дело другое. Если тебе нужен лейр, то я хочу знать, зачем? И почему именно Эпине?

Однако такая настойчивость с ее стороны не могла оставить Аверре равнодушным. Несмотря на его мастерское владение собой, Сету казалось, что терпение понемногу начало изменять мастеру-лейру.

– Бросьте, госпожа. Я прилетел сюда не для того, чтобы разводить здесь полемику. Мои цели и стремления перестали вас касаться с тех пор, как я отрекся от Адис Лейр. На Яртеллу меня привела необходимость, однако это еще не означает, что я позволю вам вмешиваться в мои дела, – он говорил совершенно спокойно, даже отстраненно, и, тем не менее, в каждом его слове звенел металл. – За лейра я плачу вам деньги, притом весьма не малые, и за эти деньги хочу оградить себя от любопытных вопросов с вашей стороны. К тому же, мне непонятна такого рода заинтересованность. Насколько я понял из слов, вложенных вами в уста парня, вы не очень-то высокого о нем мнения. Что до меня, то интерес к нему вызван как к сыну моей соратницы и друга.

– Я и не представляла, что ты стал таким сентиментальным, – насмешка сквозила в голосе старухи.

– Эта замечательная черта, приходящая с возрастом, всегда была мне чужда, – ответил Аверре. – Это лишь дань уважения Сол.

Сет громко сглотнул, отчего оба старших лейра, до сего момента, будто забывшие о его присутствии, слегка недоуменно уставились на него – не самое приятное ощущение, когда тебя, можно сказать, просвечивают насквозь. Он виновато потупился для вида, но решимости услышать разговор до конца не поубавил. Слишком серьезная тема была затронута, чтобы даже влияние госпожи Бавкиды смогло удержать его в стороне. То, что касалось матери Сета, неизменно держалось под строжайшим табу. Никто не имел права говорить с ним об этом или отвечать на вопросы, потому что в ином случае рисковали попасть под немилосердный гнев второго после Навигатора по могуществу лейра Ордена. Неизвестно почему, а Бавкида этой темы не терпела.

Взглянув на него, мастер Аверре вдруг тепло улыбнулся и сказал:

– Я хочу, чтобы он составил мне компанию в весьма необычном путешествии. Что может быть увлекательней для молодого и перспективного лейра? – на предпоследнем слове он сделал ударение. – Хватит, мне кажется, ему консервироваться в этой глуши. Слишком долго он находился под вашей опекой.

Если мастер Аверре ожидал бурной реакции на свои слова, то он ее не дождался. Сет как стоял с отсутствующим видом, так и остался, хотя внутри весь натянулся от напряжения. Он пристально смотрел на госпожу Бавкиду из-под полуопущенных век, ожидая каких-нибудь действий или слов с ее стороны, но она молчала.

– Что за путешествие? – наконец подал голос Сет.

– Уверен, тебя оно не разочарует, юный друг, – проговорил мастер Аверре.

Сердце Сета отчаянно забилось в груди, хотя внешне он старался не подавать виду. Еще ни разу за свою жизнь ему не доводилось покидать границы Яртеллы. Нередко случалось кому-то из учеников, еще не успевших окончить свое обучение, отправляться с более старшими лейрами в путешествия к отдаленным системам, и только Сета данная участь с неизменной постоянностью миновала, несмотря на все его желание. Часто запершись в своей тесной комнатке, многие и многие часы он проводил в мечтах о том, как захватывающие дух приключения заводили его в самые отдаленные уголки космического пространства. Мальчишеские грезы, которым, казалось, не суждено было обратиться реальностью.

Но мастер Аверре истолковал его задумчивость по-своему:

– Может пора перестать прятаться за юбку твоей наставницы?

Сет слабо качнул головой в сторону, хотя и готов был проклясть самого себя за то, что совсем некстати раскраснелся.

– Ему не придется отказываться, если я решу, что он никуда не полетит, – вместо него ответила Бавкида.

Но на нее Аверре даже не взглянул. Он целиком сосредоточился на Сете и приблизился к нему с таким видом, точно тот был психически неустойчивым ребенком, а вовсе не с пусть и молодым, но все-таки мужчиной. Когда ладонь Аверре легла ему на плечо, Сет покосился на Бавкиду, и только потом заглянул мастеру-лейру в лицо, намереваясь прочесть в нем то, о чем не говорилось вслух.

– Я слышал, ты стал неплохим менталистом, – произнес Аверре.

Сет не ответил, намереваясь доказать это на деле.

– Осторожней, дружок, – предостерегающим тоном предупредил мастер-лейр. – Я хорошо знаю, как здесь смотрят на моральные нормы, однако если все время без разрешения влезать в чужие головы, рано или поздно можно нарваться на очень серьезные неприятности.

– Но вы неприступны, как скала, – слегка разочарованно заметил Сет, отстраняясь.

– Ограждать свое сознание от тех, кто может им манипулировать – первое, чему я научился здесь. И, хотя, сам я никогда не практиковал менталистику, всегда знал, насколько это тонкое и опасное, особенно в умелых руках, искусство, пренебрегать которым не стоит.

Тон голоса Аверре был ровным, как пруд в безветренную погоду, но для того Сет и выбрал своей основной специализацией ментальную школу, чтобы научиться улавливать то, что за ним могло скрываться. Чувствовалось, что мастер-лейр многое утаивал, но что конкретно – оставалось закрыто непробиваемой плитой.

Вдруг Аверре спросил:

– Могу я задать тебе вопрос?

– Конечно.

– Как долго еще ты планируешь оставаться здесь?

Сету даже не пришлось задумываться, чтобы дать ответ.

– Это мой дом, – сказал он. – Достаточно долго, если это будет на пользу Ордену.

– Ты всей душой предан Адис Лейр?

От столь непристойного вопроса Сет ахнул. Он осторожно поглядел на госпожу Бавкиду, но та только сверлила взглядом затылок незваного гостя.

– Разумеется, – наконец, ответил он, надеясь, что прозвучало достаточно искренно.

– Даже если ты вздумал забить ему голову своей философской чушью и попытаешься отвратить его от Ордена, у тебя ничего не получится, Батул, – достаточно грозно заявила она. – Если ты прилетел только за этим, можешь убираться восвояси. Никого ты не получишь.

– Я не настолько глуп, чтобы являться к вам и переманивать на свою сторону кого-то из ваших многообещающих студентов. Будь мне необходим ученик, я бы нашел его и без вас. Не так уж и мало в галактике тех, кто все еще желает познать тайны ремесла лейров. Мне нужен помощник, а не ученик. Но только не из тех асассинов, что вы предложили. Я ищу того, кому смогу доверять, а таковым в вашем славном братстве является только один человек и этот человек – Сет.

Аверре снова повернулся к юноше и прежде, чем Сет успел задать вопрос, пояснил:

– С твоей матерью нас связывала не только дружба, но и стремление разгадать те тайны, которые обычным смертным кажутся невообразимыми. Тебя, Сет я знал с малых лет и пусть в течение долгого времени мы не виделись, я сохранил в душе теплые воспоминания о вас обоих. Сол много вложила сил в мои исследования, но ушла слишком рано, чтобы порадоваться нашим общим успехам. Сейчас, в качестве своеобразной дани ее памяти, я хочу, чтобы мое следующее открытие разделил со мной именно ты.

В голове Сета как будто что-то щелкнуло. Вот оно! То самое, что он так давно ждал! Знать все о своей матери – единственное, к чему он стремился все эти годы, без устали штудируя конспекты и упражняясь практически. Он мечтал, что когда-нибудь придет день и госпожа Бавкида уже не сможет ему помешать докопаться до истины. И как ответ на его молитвы вот человек, который знал о Сол все, и он звал его, Сета, отправиться с собой! Каким надо быть глупцом, чтобы упустить такую возможность! Он уже готов был выкрикнуть свое «Да!».

И только злобное шипение старухи слегка остудило его пыл.

– Ах, как трогательно!

Аверре взглянул на нее из-под своих бровей.

– Твоя госпожа, сомневается в моих словах, Сет.

– Лучше расскажи, что за дело ты опять затеял?

– Обязательно расскажу, – улыбнулся Аверре. – Но только не вам. – Он обратился к Сету: – Итак, ты согласен?

Сет глянул в сторону наставницы. Лицо ее оставалось каменным. Тогда он повернулся к мастеру Аверре и выдохнул:

– Да.

– Не так быстро, мой милый, – вставила Бавкида. – Похоже, ты забыл, что свой финальный тест ты так и не прошел. Не считаешь ли ты своей обязанностью сначала, как положено, завершить свое обучение и лишь потом соглашаться на подобного рода авантюру?

Сет еле слышно застонал. Будь она проклята вместе со своими тестами!

– Называя его посредственностью, я вовсе не приуменьшала его дарований, – проговорила Бавкида, обращаясь к Аверре. – Свой главный спарринг по менталистике он так и не прошел. Есть у нас ученики и одаренней.

– Вот как? – улыбка мастера сделалась шире, чем заставил Сета немного напрячься. – А, по-моему, уже то, что он готов ментально меряться волями уже возвышает его над обыденность. Я так вообще никогда не мог пробиться за чей-нибудь мысленный блок. – Он подмигнул Сету. – Когда будет испытание?

– Оно состоится сегодня ночью, – без улыбки ответила Бавкида.

Аверре радостно хлопнул в ладоши.

– Отлично! Значит, я задержусь у вас на ночь. С удовольствием понаблюдаю за тем, как ты побеждаешь. А завтра утром сможем отправиться в путь.

– Не забывай о том, что я еще не дала на это согласие, – проговорила старуха.

– Так давайте обсудим это, – миролюбиво предложил он. – Только на этот раз уже наедине.

Бавкида согласно кивнула и мимоходом кинула многозначительный взгляд на юношу. Намек был понят мгновенно и прежде, чем она успела обличить его в слова, Сет уже спешил в сторону дверей.

– Я нисколько не сомневаюсь в твоем успехе, – проговорил ему в спину Аверре.

Сдержанно поблагодарив его, Сет, слегка прихрамывая, покинул комнату, однако ни о каком состязании сейчас думать не мог. Весь интерес сосредоточился на Батуле Аверре, легенде среди лейров, путешественнике и ученом, совершившим массу открытий, многие из которых изменили понимание лейрами самих себя. Он стал легендой уже в юности и с тех пор только добавлял регалий к своему имени. Многие верили, что он станет новым Навигатором Ордена и были ужасно удивлены, когда Аверре объявил о том, что порывает все связи с Адис Лейр. А еще он близко знал Сол Эпине.

Мать Сета пропала, когда ему едва исполнилось шесть лет. Никто не упоминал, как и где это случилось. Известным было лишь то, что в последнее свое путешествие она отправилась вместе с мастером Аверре, а вернулся назад он уже один. Практически сразу же после этого Аверре и оставил Орден, порвав с прежней жизнью. Сет почти ничего не помнил о том периоде своей жизни, кроме опустошающей боли в груди, рожденной утратой единственного близкого ему человека. У него не могло быть ни мыслей, ни предположений о том, что произошло с его матерью. Все, о чем он знал со слов Бавкиды: она умерла в результате несчастного случая. Став гораздо старше Сет много раз пытался всеми возможными способами докопаться до истины, часами переворачивал архивы и даже, начав постигать менталистику, пытался выудить информацию из чужих мыслей, но все попытки неизменно оборачивались неудачей. Не было ни единой зацепки и улики, что мастер Аверре каким-то образом мог приложить к этому руку. Наконец, как-то раз Бавкида, взявшая на себя обязанность присматривать за юным Сетом, застала его за поисками и очень доходчиво объяснила, что продолжать их ему не стоит и что мастер Аверре ни в чем не виноват, а Сету будет намного лучше, если он оставит прошлое в покое и сосредоточится на постижении искусства, ради которого здесь и находится.

За тем, куда идет, он не следил, целиком сосредоточившись на своих размышлениях, позволив ногам самим вести себя вперед. Краешком сознания подумав, что было бы нелишним посетить лазарет, он захромал в сторону лифта.

Едва Сет успел достигнуть кабинки, как его окликнул знакомый девичий голос. Воздев глаза к потолку, он нехотя нажал кнопку ожидания и не отпускал ее, пока фигуристая желтолицая представительница расы анаки по имени Йелтани не присоединилась к нему.

– Говорят, Батул Аверре здорово отделал тебя, – слегка задыхаясь от бега, выпалила она. – Это правда? Он, в самом деле, здесь?

Раздраженно отпустив кнопку и позволив лифтовым створкам закрыться, а кабинке с тихим шумом понестись наверх, Сет мрачно отозвался:

– Что именно тебя интересует? То, что он здесь или то, что меня «отделали»?

Он смотрел на нее таким взглядом, каким обычно смотрят, когда готовы совершить убийство. Вернее, Сету очень хотелось, чтобы так это выглядело. По крайней мере, девушка слегка напряглась и ее многочисленные головные щупальца заблестели, что у ее народа являлось верным признаком сильного смущения.

– В столовой только об этом и говорят, – виновато отозвалась она.

– Кто бы сомневался, – угрюмо буркнул Сет. – Делать им больше нечего.

Йелтани не ответила. Возможно, она обдумывала свой следующий ответ, а может, ожидала, что все-таки ответит он. Из всех лейров, кто учился вместе с ним, эта девушка-анаки, пожалуй, больше других подпадала под значение слова «друг», однако не настолько, чтобы он был готов каждый раз делиться с ней собственными душевными переживаниями и проблемами. Да, раз или два ему случалось разговориться и выложить ей что-то из своих насущных проблем, однако это еще не делало Йелтани задушевной подругой. Сет прекрасно мог обходиться без общения очень длительное время и поддерживал с ней связь только лишь затем, чтоб не прослыть букой. Разговорчивость на него нападала нечасто, а вот слушателем был отличным, что, в общем-то, вполне устраивало девушку, поскольку временами заткнуть ее казалось попросту невозможным.

– Удивляться-то нечему, – сказала она. – Нечасто к нам такие гости залетают. Ты, кстати, как? Не очень-то выглядишь. Янси о тебе какой только ерунды не намолол… Я, как только услышала, сразу помчалась сюда. Хотела сначала позвать врача, но потом решила, лучше убедиться… – пухлые щечки Йелтани слегка порозовели.

Легкий, можно сказать незаметный, укол совести заставил Сета с благодарностью взглянуть на нее.

– Я цел, – сказал он. – Просто на всякий случай…

Лифт остановился на этаже медпункта, створки кабинки открылись.

– Понятно, – сказала она. – Ну, тогда ладно.

– Ага. Увидимся.

Не оборачиваясь, юноша, стараясь хромать изо всех сил незаметней, прошел мимо нее к прозрачным дверям, за которыми лейров ставили на ноги, какие бы сложные увечья они себе не причиняли. Когда-то давно в этом ослепительно-белом стерильном помещении, оборудованном по последнему слову техники, главенствовала его мать. Задержавшись на входе, он дождался, пока лифт с Йелтани уедет, и только потом шагнул внутрь.

– Эпине? А я и не ждал тебя увидеть на своих двоих. Неужто слухи преувеличены?

Нынешний хозяин медблока мастер Шенг, тучный шароголовый иланианец, отвернулся от созерцания мониторов с диаграммами и всеми своими четырьмя глазками уставился на юношу. С ним у Сета всегда были непростые отношения. Долгое время Ри Шенг бегал под началом его матери. Ей понадобилось исчезнуть, чтобы место главы отдела досталось иланианцу, а вся нелюбовь перешла на Сета.

– Как обычно.

Без разрешения Сет прошел через комнатку и уселся на ближайшую кушетку.

– Эх, точно, точно, – громоподобно расхохотался мастер Шенг. – Зачем тогда пожаловал?

– У меня все тело жжет, – ответил Сет. – Хотел убедиться, что все в порядке.

– Ага. – Шенг довольно прищурился самым крайним глазком. – Разряд мы, значит, все-таки схлопотали? Ну, ложись, посмотрим, нет ли каких повреждений. Куда улегся? Рубашку хоть сними!

Раздевшись по пояс, Сет снова вернулся на холодную простыню, ожидая, когда мастер Шенг начнет процедуру. Несмотря на их взаимную нелюбовь друг к другу, он не мог отрицать того факта, что лейр-иланианец – один из лучших ксенобиологов и дело свое знает, как никто другой. Жизнь свою Сет ему бы, конечно, не доверил, но с простейшую процедуру сканирования – запросто.

– Внутренних повреждений нет, – спустя минуту заключил мастер Шенг. – Сердечный ритм в норме. На мозг, кажется, тоже не повлияло. Небольшие ожоги на лице и только. Ну, первая степень – это нестрашно, – можешь и сам вылечить. Хотя я бы их не трогал – пусть поболят, чтоб знал, как лезть на рожон с теми, равным кому тебе даже в мечтах никогда не стать.

Сет скривил лицо в якобы улыбке.

– Можешь одеваться и идти, – сказал доктор. – Только время мое зря отнял.

– Ваша доброта не знает границ, мастер, – в ответ процедил Сет.

– Знаешь, парень, с такими как ты, обычно ничего не делается, так что не надо мне тут разговоры о доброте разводить. Кому угодно, но только не мне.

– Я и не собирался…

Шенг вдруг разошелся не на шутку.

– Вот и правильно! И нечего мне тут!.. С такими, как ты надо всегда держать ухо востро, иначе глазом моргнуть не успеешь, как всадите нож в спину!

Подобные вспышки гнева были у Шенга в порядке вещей, и Сет почти привык к тому, чтобы не обращать на них внимания. Но все равно слова иланианца били его больнее камня.

– С такими как я? Боюсь даже спрашивать, что это значит…

Хотя понимал, куда клонил Шенг: имелся ввиду сам факт его появления на свет. Лейры не способны иметь детей. Препараты, которым их подвергают для активации чувствительности к так называемым струнам, полностью лишают их функции самовоспроизводства, короче, они становятся совершенно бесплодными.

Что сделала Сол для того, чтобы забеременеть никто, кроме разве что Бавкиды, не знал. Сол была докой в генетике и ксенобиологии, так что логический вывод напрашивался сам собой, однако никаких достоверных свидетельств этому не обнаружилось. Многих в ее окружении это отчаянно бесило, пока она не исчезла вместе со своей тайной. Остался только Сет, но и он был неприкасаем для всех, находясь под бдительным надзором самой госпожи Бавкиды. О том, кто его отец и был ли таковой вообще, Сет ничего не знал, и знать не хотел. Предан он был исключительно матери и любил ее беззаветно, а она в свою очередь души в нем не чаяла.

– Лучше убирайся отсюда подобру-поздорову, – пригрозил мастер Шенг, – пока к твоим ожогам не добавились новые и куда серьезней…

Встав и быстро надев рубашку, Сет направился к выходу, но у самых дверей обернулся:

– Зависть – плохое чувство, мастер. Но вы еще успеете это понять. – И не обращая внимания на проклятия, сыпавшиеся ему вслед, покинул лазарет.

Глава 3

Состязание

Возвращение в свою комнату окольными путями могло показаться смешным, но это был единственный способ избежать посторонних любопытных взглядов и глупых однообразных вопросов. После разговора с Йелтани он был уверен, что как минимум половина Цитадели теперь не успокоится до тех пор, пока вдоволь не насладится всеми сплетнями, какие только можно будет насобирать на эту тему. Намеренно придерживаясь наиболее пустынных коридоров, Сет быстрым шагом направлялся к себе, одним только видом обещая мучительную смерть каждому, кто первым осмелится подойти к нему.

К счастью никого на пути своем он не встретил. Не считая, разве что, двух мастеров-теоретиков, занятых собственной, весьма бурной, дискуссией и не обративших внимания на проскользнувшего мимо студента. Только приблизившись к блоку общежитий, Сет наткнулся на компанию соучеников. Приняв выражение каменной скульптуры, он, слегка напрягшись, прошествовал мимо, затылком ощутив их пристально-вопросительные взгляды. Но, ни один его не остановил.

Войдя в комнату, Сет тяжело прислонился к двери, облегченно и несколько натянуто рассмеялся. Вся ситуация казалась ему смешной. В который раз он убеждался в том, что, не смотря на расовые или кастовые различия, в большинстве своем разумные существа одинаковы и склонны к преувеличению. Как иначе объяснить, что буквально за считанные минуты уже в третий раз, он стал центром главных сплетен планеты. Притом не без помощи мастера Аверре и, разумеется, Бавкиды, которая, по сути, и была главным автором данного спектакля. Следующие несколько дней вся Цитадель только об этом и будет гудеть.

По меркам Яртеллы, его спальня была стандартной и ничем не отличающейся от целого сонма точно таких же кубических лишенных окон ячеек, занимавших целый уровень крепости. Все в комнате носило многофункциональный и исключительно утилитарный характер. Ничего лишнего: кровать, письменный стол с персональным компьютерным терминалом, маленький шкафчик и душевая с санузлом. И никаких посторонних предметов, намекавших о личности, обитающей здесь, кроме небольшого собрания голографических книг, принадлежащих перу Мекета, переливающегося на столе. Обзаводиться личными вещами Сет не стремился, считая, что чем меньше их будет, тем легче ему окажется покинуть место, которое он всегда считал своим домом.

В комнате была только одна вещица, цена которой была для него дороже любых сокровищ вселенной – единственный портрет его матери, обнаруженный в архивных залах Цитадели среди статей по экспериментальной генетике. Сет украл его всего три года назад, действуя на свой страх и риск, и с тех пор бережно хранил во встроенной тумбочке платяного шкафа.

Он прошел вглубь спальни и плюхнулся на кровать. Голова пухла от множества дум и вопросов, и он не знал, за который из них хвататься вперед. Слишком много всего свалилось за один день, не считая этих идиотских испытаний. Ровно никакой нужды Сет в них не видел. Свою подготовку он демонстрировал уже не раз во время учебы, хотя никто внимания на этом особо не заострял. А между тем, было и нечто поважнее, о чем стоило бы сейчас подумать.

Подняв взгляд на шкаф, Сет, не вставая с кровати, вытянул вперед руку и сделал слабое манящее движение пальцами. С почти незаметным шипением, темная дверца скользнула в сторону и из встроенного ящичка к нему на ладонь спланировала маленькая стеклянная рамка, с загруженной в ее память голограммой. Голограмма изображала красивую темноволосую женщину возрастом едва за тридцать, с тонкими чертами лица и большими глубокими темными, как у самого Сета, глазами. Его мать. Он смотрел на ее улыбающееся, кажущееся таким живым, лицо, вспоминая тот последний миг прощания тринадцать лет назад, когда она сказала ему, что должна ненадолго улететь…

За эти годы он вовсе не смирился с ее потерей, хоть боль и поубавилась немного. Неожиданное появление мастера Аверре всколыхнуло его душу вновь, воспламенив желание найти мать с новой, еще большей силой. В то, что ее нет в живых ему упрямо верить не хотелось, ведь предчувствие говорило об обратном, а оно еще ни разу его не подводило.

– Я узнаю, что случилось с тобой, мама, – в который раз проговорил Сет, глядя в глаза голограмме. – Я узнаю.

Вдруг в дверь тихо постучали.

Прежде, чем открыть, Сет спешно вернул рамку с голограммой на место, и только потом мысленно приказал двери открыться. Еще до того, как впустил нежданного гостя, он уже знал, кто к нему пришел.

Мастер Аверре собственной персоной возвышался посреди узкого дверного проема, словно великан.

– Могу я войти? – спросил он.

Поднявшись с кровати, Сет жестом пригласил его внутрь.

– Хотел узнать, как у тебя дела, – сказал Аверре. – Госпожа Бавкида никак не хотела пускать меня к тебе, утверждая, что это помешает твоей подготовке и так далее. А я подумал, может быть, тебе нужен какой-нибудь совет или еще что-то. Хотя, признаться, в техниках промывания мозга я не большой мастак.

Он все улыбался, и Сету казалось, что за улыбкой он хотел скрыть некоторую напряженность. Неужели сам мастер Аверре способен поддаваться таким низменным человеческим слабостям, как нервозность? Это несколько удивляло и забавило.

– Спасибо, но я привык до всего доходить своим умом.

– Похвально, мой друг. Чем труднее путь, которым добыто знание, тем большую цену оно имеет. Ах, я и забыл, какие они маленькие! – весело воскликнул он, окинув комнатку взглядом.

Сет молча наблюдал за этой не поддающейся его пониманию игрой, а затем выпалил одним духом:

– Если вы с самого начала знали, что это я, почему не сказали?

Прежде чем ответить, Аверре сделал вид, что задумался.

– Ты все об истории с поддельной Бавкидой… Я был почти уверен в том, что эта иллюзия твоих рук дело, однако наверняка не знал. Твой ментальный облик мне был не знаком, так что кто угодно из учеников мог скрываться под ее маской.

Но его слова не показались Сету убедительными.

– Может быть и так, – проговорил он. – Только ведь вы намекнули.

– Может быть и так, – повторил Аверре. – Тебя ущемляет, что, несмотря на это, я все равно метнул заряд? Ты считаешь, что мое личное отношение к тебе должно было удержать меня от этого? Тогда тебе следовало бы оскорбиться и поведением госпожи Бавкиды, ведь именно она заменила тебе мать…

– Никто мне мать не заменял! – перебил его Сет.

Аверре нахмурился.

– Прости, пожалуйста, я не это имел ввиду. Я говорил о том, что столь явная личная привязанность Бавкиды к тебе вовсе не мешает ей устраивать для тебя, мягко говоря, не самые простые испытания.

– Это необходимо для моего роста, – фраза звучала банально, но, тем не менее, Сет верил в ее правдивость.

– Так почему бы тебе не воспринимать мой поступок с этой же точки зрения? Прежде, чем требовать у Бавкиды именно твоего участия в моей маленькой экспедиции, я обязан был удостовериться, что мое решение правильно, а вовсе не продиктовано чувствами быть обязанным Сол. Факт в том, что у тебя хватило знаний сделать так, чтобы мой выпад прошел без последствий. Пожалуйста, не требуй от меня жалости.

Услышать подобное из уст одного из выдающихся лейров Ордена, пусть и считавшегося отщепенцем, оказалось слишком приятно для самолюбия Сета, так что он, несмотря на раздражение, испытал довольное покалывание по всему телу.

– Куда мы полетим?

Аверре широко улыбнулся в усы, подмигнув:

– Тебе так интересно?

Сет изобразил лицом ответ, намекая на очевидное: разумеется, ему интересно, более того – ему безумно интересно.

– Я так и думал, – шире, казалось бы, улыбаться некуда, но мастер-лейр все-таки ухитрялся это сделать. – Хотя, по правде, думаю, с моей стороны было бы неправильно загрузить тебя информацией накануне твоего состязания с этим, как его?..

– Янси, – подсказал Сет. – Но для этого вам следовало прилететь завтра.

Аверре засмеялся.

– В запасе еще несколько часов, – сказал он. – Совет я тебе все-таки дам: ничто не подготовит тебя лучше, чем здоровый и крепкий сон. На собственном опыте я убедился, что всякая зубрежка – удел книгочеев и чудаков. Выспись, как следует и все пройдет, как надо.

Сет усмехнулся, представляя, как последующие четыре часа проведет в безуспешных попытках сомкнуть глаза, избивая подушку, и как к концу этого времени провалится в неглубокое забытье, а потом с бешенными от страха глазами помчится на собственные моральные похороны. Нет уж, спасибо. Но вслух проговорил:

– Ладно. Я над этим подумаю.

– Вот и молодец, – сказал Аверре, поворачиваясь к выходу. – Твоя мать гордилась бы тобой.

Только после того, как дверь за ним затворилась, Сет позволил себе кивнуть.

Он ждал этого момента напополам с нетерпением и ужасом целых семь лет, с тех пор, как начал постигать таинства лейров. В течение всего этого времени, он развивал в себе особую восприимчивость к так называемым струнам. Именно эти сложные искривления пространства-времени и были краеугольным камнем могущества, которое многие непосвященные приравнивали к магии. Струны позволяли лейрам, посредством своей развитой воли, управлять энергетическими потоками, напрямую влиять на окружающую реальность, преобразуя ее и изменяя по своему усмотрению. И вот теперь настал тот самый миг, когда все накопленные Сетом знания, должны были выдержать суровую и бескомпромиссную проверку.

До самого начала испытания никто, кроме нескольких наставников и Навигатора не знал, на что оно будет похоже. Несмотря на то, что, в общем-то, саму суть тестов можно было воспринимать как второй шаг для отделения зерен от плевел, проводились они с учетом сильных и слабых сторон испытуемого. Но даже это еще не гарантировало успех. До того, как начать готовиться к встрече с неизвестностью, Сет пытался выяснить у других, на что были похожи их экзамены, но безуспешно натыкался на непробиваемую стену молчания. Каждый проходил свой тест в одиночестве под наблюдением одних лишь высших мастеров Ордена. Распространяться об этом строго воспрещалось.

В назначенный глубоко за полночь час, Сет вышел из комнаты и, нервничая больше, чем когда-либо в своей жизни, пошел по тихим полутемным коридорам Цитадели. Он сам не подозревал, куда движется, следуя нашептываниям тоненького голоска, раздававшегося внутри его головы. Ни одной живой души не встретилось на его пути вплоть до самого спуска в глубочайшую и древнейшую часть крепости, куда без позволения не допускался ни один студент.

Однако сегодня ночь была особенной и при приближении Сета широкие четырехстворчатые двери, до того стоявшие всегда плотно затворенными, гостеприимно распахнулись ему навстречу, не мешая свободному проходу внутрь. На пороге Сет немного замешкался, заново собираясь с духом. Его трясло от страха и предвкушения. Многие до него входили в эти двери, но далеко не все возвращались обратно. Сгребая в кулак последние остатки храбрости, он, наконец, решился и шагнул в густой клубящийся мрак.

По ту сторону дверей его встретила непроглядная темень и тишина и ни намека на чье-либо присутствие. Воздух вокруг был какой-то сырой и затхлый, как будто это место держали закупоренным многие сотни лет. Оглянувшись назад, Сет только и успел заметить, как сомкнулись позади него двери. Тьма сделалась полной, а тишина – давящей на сознание. Только громкое и частое его собственное дыхание и было слышно.

Оставшись один на один с неизвестностью, Сет не спешил паниковать. Возможно, испытание уже начато и мастера ждут от него каких-либо действий. Медленно поводив головой из стороны в сторону, Сет обдумывал, как лучше ему поступить. Темнота не была проблемой. Создавать маленькие локальные источники света – первое, чему обучают лейров на практических занятиях. Однако Сет понимал, что чаще всего ошибочным оказывается то самое решение, которое со всех сторон может выглядеть как логичное и истинно верное. Реальность легко может стать куда запутанней, чем кажется, а тех, кто собирался практиковать знания ментальной школы, учили своим глазам не доверять. Так он и поступит.

Успокоив разум, Сет отправил его по непостижимым волнам энергетических течений, соединяющим в одно целое матрицу вселенной. Они позволяли ему видеть лучше, чем при дневном свете и четче, нежели он когда-то мог. Словно нарисованная невидимой рукой художника, комната предстала перед ним в новом, совершенно ином свете. Каждая деталь ее обстановки выделялась в проекции его разума отдельным мазком. Это была просторная зала округлой формы с двумя уровнями нависающих над центром галерей, где, заняв неподвижную стойку, замерло десять мастеров. В видении Сета, их струны выделяли особенным образом, обрисовывая их фигуры яркими мерцающими контурами. Каждый контур был по-своему уникален, но все они обладали силой, отличающей их от простых смертных. Каждого мастера Сет знал лично: Бавкида и Навигатор, давно ослепший старец-анаки, – само собой, здесь был и Ри Шенг, а также мастер Лим, преподающий галактическую историю, кроме них еще мастер Хайле, Шиморинн, мастер Чинват, Нейда и Альмади. Но больше всего удивило, что десятым, среди них, оказался Батул Аверре. Как и все остальные, он был облачен в церемониальную мантию и капюшон. Пусть все это и выглядело несколько театрально, но впечатление производило сильное.

Сет чувствовал на себе пронзительный взгляд каждого из старших лейров. Они знали, что он их видит тоже. Едва Сет это понял, голос Навигатора заполнил его разум тяжелым, мрачным басом, отдаваясь в каждой клеточке мозга:

– Лейр Эпине, встань в центр этого круга.

Нервно сглотнув, Сет исполнил приказ.

– Готов ли ты к тому, чтобы доказать свое право называться Адис Лейр?

– Да, – без запинки ответил он.

– Уверен ли ты в этом? – не отставал Навигатор. – Тебе дается последний шанс, чтобы повернуть назад. Другого уже не будет. Осознаешь ли ты это?

– Да.

– Понимаешь ли, что согласившись, отрекаешься от любой помощи со стороны твоих наставников?

Сет прямо-таки чувствовал, как взгляды Бавкиды и Аверре прожигают его с двух разных сторон.

– Я понимаю, ваша честь, – твердо, насколько мог, отозвался он.

– Тогда начнем.

Навигатор подал знак госпоже Бавкиде, и та несколько раз щелкнула пальцами. Прямо под галереей, на которой стояли мастера, в гладкой и ровной стене обрисовалась дверь. Совершенно обыкновенная на вид дверь с единственной скользящей створкой, повторяющей фактуру самой стены – ничего особенного, только Сет понимал, что главный подвох кроется дальше.

– Лейр Эпине, – обратилась Бавкида. – Задание, которое ожидает тебя, будет довольно простым. Тебе не придется демонстрировать нам чудеса ловкости и сноровки, сражаясь с монстрами, рожденными твоим же собственным воображением. Мы хотим, чтобы, войдя в эту дверь, ты нашел одну единственную вещь.

– Что это за вещь? – брякнул Сет и тут же поморщился, вспомнив о том, что ни при каких обстоятельствах ему нельзя было перебивать экзаменаторов.

К счастью или нет, но никто на этом заострять внимания не стал. Бавкида сказала:

– Открой правду. Можешь приступать.

Видение мастеров исчезло. Сет вновь возвратился в реальность, оказавшись один на один с окружающей его тьмой.

Вдруг резко включился свет, неяркий, но достаточный, чтобы на время ослепить. Прикрывшись ладонью, Сет подождал, пока глаза привыкнут и осмотрелся. Дверь, созданная внутри его разума госпожой Бавкидой, очутилась и в реальности, а вот наставники растворились, хотя Сет знал, что все они будут наблюдать за ним до самого конца испытания.

«Вот тебе и заданьице», – подумал он, с быстро растущим неприятием приглядываясь к створке. Что там за ней, он мог сколько угодно ломать голову, но так и не приблизиться к правильному ответу, а между тем, Бавкида совершенно ясно дала понять, что он должен там найти. Истину! Не больше, не меньше. Да уж замечательное испытание! Проще простого! Уж лучше бы его бросили сразиться с сонмом чудовищ. По крайней мере, там хоть было бы ясно, что делать. А тут…

Но отступать уже некуда. Тяжело вздохнув, он шагнул вперед. Найти истину значит? Что ж, надо посмотреть, из чего выбирать придется.

Створка сама отъехала в сторону, стоило Сету только приблизиться. За ней оказалась каморка, меньше чем та, что служила ему комнатой. Там находился круглый белый стол, за ним кресло, а в нем…

Очнулся Сет уже на мягкой постели и первое, что он почувствовал, это холод. Он инстинктивно хотел закутаться поплотнее в свою мантию, но никакой мантии не было и в помине. Он вообще был голым, но под одеялом. Когда осознание этого пришло в его мозг, резко сел.

– Где я? – спросил он первое, что пришло в голову, толком даже не зная, есть ли кто поблизости. Почему–то глаза открыть было очень больно, и он не спешил этого делать.

– Тише, Сет. Ты в своей комнате. Все уже позади, – знакомый голос мастера Аверре слегка успокоил. – Ты прекрасно справился. Госпожа Бавкида и, я слышал, Навигатор тоже, тобою очень довольны.

Осознание того, что он прошел инициацию и теперь может считаться полноценным лейром, накрыло его теплой волной и, успокоенный этой мыслью, Сет опустился назад на подушку, намереваясь отдыхать до тех пор, пока тошно не станет, – уж он это заслужил.

Но у Батула не сей счет, видимо, было иное мнение.

– Советую сильно не расслабляться, – сказал он, швырнув Сету одежду. – Времени слишком мало, а сделать требуется неимоверно много.

Глаза парня широко раскрылись.

– То есть?

– Мы улетаем через два с половиной часа.

– Уже?! – И почему так скоро?

– Да, уже. Время – золото. Не разбрасывайся им, а лучше собирай вещи. Жду тебя на корабле к намеченному сроку. Поспеши.

С этими словами мастер Аверре вышел, оставив усталого, озадаченного, но гордого собой Сета наедине. Теперь он более чем просто адепт. Теперь он настоящий лейр. И все преграды, что ждут его впереди, ничто перед этим фактом. Сет даже чувствовал себя иначе, чем прежде, в нем словно росту прибавилось. Ощущение безграничных возможностей кружило голову. Он был готов лететь хоть на край вселенной, и дрожь в коленках не будет тому преградой.

Глава 4

Ровно два с половиной часа спустя, Сет стоял на посадочной платформе, сжимая в руке небольшую дорожную сумку, и любовался кораблем Аверре.

Признаться за свою еще недолгую жизнь, он не так много повидал космических кораблей, но этот казался ему просто произведением искусства. Вытянутый нос, обтекаемая форма, черная как ночь обшивка, блестящая в неярком свете фонарей. По размерам он был невелик, – едва ли больше тридцати метров, – как раз, чтобы вмещать экипаж из двух человек. И, хотя, самого Сета назвать знатоком звездолетов можно было лишь с очень большой натяжкой, не понять, что перед ним прекрасный вариант исследовательского катера, просто не мог.

Интересно было бы узнать, какую скорость этот кораблик способен развивать и есть ли у него вооружение?

Скоро выясним, подумал Сет и сделал два шага по направлению к судну, когда по трапу спустился сам его хозяин.

– Ты готов? – спросил мастер Аверре, оценивающим взглядом окидывая внешний вид своего новоиспеченного помощника.

Сет сменил свою ученическую тунику, практичную в Цитадели и совершенно неуместную для космических путешествий, на кое–что более затрапезное, чтобы не выделяться из толпы, если они залетят на какую–нибудь густонаселенную планету. На нем были темно–серые шерстяные штаны, легкие удобные ботинки на шнуровке, стального цвета рубашка и черная куртка из плотного, но очень легкого материала, именуемого мурафа.

С собой он взял только свой портативный компьютер, голограмму матери, комплект сменной одежды на всякий случай и инструкции госпожи Бавкиды, надежно спрятанные у него в голове.

Он кивнул на вопрос, заданный Батулом.

– Тогда поднимайся, – скомандовал мастер Аверре. – Отправляемся.

Снедаемый противоречивыми чувствами, Сет в последний раз окинул взглядом место, в течение долгих лет, служившее ему домом. Пусть не имея друзей и лишившись матери, но он, тем не менее, был здесь по–своему счастлив. Найдет ли он счастье там, куда ведет его Батул, пока было неизвестно, так что ему ничего не оставалось, кроме как хранить теплые чувства в укромном уголке своей души. В то время как остальная еечесть, напротив, рвалась к звездам. И он взошел на борт следом за Батулом.

Внутренние помещения корабля роскошью не поражали, хотя от мастера Аверре можно было ожидать гораздо большего, с его склонностью бросать пыль в глаза. Сет заметил за ним это уже давно. Но здесь все было сдержано и несло в себе исключительно практическую ценность. Ничего лишнего или кричащего, что могло бы навести на предположения о статусе хозяина катера.

Когда Сет прошел в рубку, Батул был уже там, в кресле пилота, проверяя показания приборов.

– Оставь сумку в кубрике и займи кресло второго пилота, – приказал он, не отрывая взгляда от панели.

Сет понятия не имел, где у кораблей может находиться это кубрик, а потом пошел просто наугад, решив спуститься по внутренней лестнице на нижнюю палубу. Как оказалось, не зря, – жилое помещение располагалось в носовой части корабля. Поскольку место тут на вес золота, ни о каких каютах можно было и не мечтать. Вместо них просто темная тесная каморка, оборудованная двумя выдвижными лежанками. Оглядев ее как следует, Сет пришел к выводу, что здесь было еще теснее, чем в аскетичных кельях Цитадели.

Бросив сумку в самый угол, он поспешил вернуться в рубку.

Батул уже разогревал двигатели. Через лобовой иллюминатор было видно, что платформа, на которой стоял корабль, начала медленно подниматься к вершинам деревьев.

Заняв место, указанное ему мастером, Сет, за неимением более полезного занятия, стал наблюдать за ходом действий Аверре, одновременно поглядывая в окно, – слишком уж было интересно узнать, как выглядит Яртелла с высоты, ведь ему еще не приходилось покидать территорию леса, а тем более, летать над ним. С тех пор как мама привезла его сюда в довольно раннем возрасте, оставив на воспитание Бавкиде и другим наставникам, все дни мальчика были заполнены утомительными занятиями и изнуряющими тренировками. И только став постарше, он, как и другие его соученики, получил разрешение совершать короткие вылазки в лес, чтобы изучить природу окружающего мира и попрактиковаться в приобретенных навыках, без надзора со стороны наставников и учителей. Но на этом знакомство с миром вокруг заканчивалось. Поэтому неудивительно, что подавляющее большинство мальчишек и девчонок, независимо от расы или вида, с надеждой грезили о том дне, когда станут полноправными лейрами и, наконец, смогут покинуть Яртеллу. В одном они все заблуждались, – свободы, о которой они так мечтали, им не видать никогда, потому что быть адептом Ордена,значит на всю жизнь связать себя по рукам и ногам, превратив в послушного раба того, кто заплатил за твои услуги деньги. Естественно, находились те, и их было немало, кто и этому был несказанно рад, но Сет в их число не входил, потому, что ему мало просто путешествовать на поводке у кого бы то ни было. Ему была нужна настоящая свобода, такая, когда он сам мог бы распоряжаться своей судьбой, самостоятельно отвечая за последствия и не отчитываясь ни перед кем. Но об этом оставалось только мечтать, и радоваться тому, что есть сейчас. В конце концов, Яртеллу он покидает. А это уже повод для радости.

Верхняя точка была достигнута, платформа остановилась, а колючие ветви лиффанов все еще окружали звездолет плотным кольцом, только над головой виднелся открытый участок сумрачного неба. Но вот мастер Аверре нажал какой–то рычаг стартера и корабль, увлекаемый репульсионными двигателями, медленно оторвался от нее, уходя ввысь.

Глядя на постепенно оставляемый внизу яртеллианский лес, Сет с трудом сдержал эмоции. Радость заполняла его, ощущение нереальности происходящего захлестнуло его с головой, и только присутствие мастера Аверре, чья ментальная аура, ледяными волнами спокойствия растекалась во всех направлениях, заставляло крепко держать себя в руках, иначе он бы просто заорал от восторга. То, что он чувствовал сейчас, можно было сравнить лишь с абсолютно полным погружением в водовороты реллий.

– Осмотрись напоследок, – проговорил Батул. – Может случиться так, что ты сюда уже никогда не вернешься.

Эти слова маленькими ледяными камешками больно стукнули душу Сета, как будто последняя ниточка с прошлым натянулась до предела и вот–вот оборвется. Он не мог сказать, что ожидает его впереди, но совершенно точно знал, чего хочет. А именно в этот момент он хотел только одного – как можно скорее покинуть эту планету, и потому сказал:

– Не велика потеря.

На эти слова мастер Аверре не отреагировал никак, а только заставил звездолет прибавить скорости.

Очень быстро они оказались на орбите планеты, откуда открывался самый захватывающий вид, который доводилось видеть Сету. Даже звезды, усыпавшие черноту космоса, казались отсюда больше.

– Готов к путешествию со сверхсветовой скоростью? – спросил Батул, и на этот раз в его голосе звучала улыбка.

– Более-менее, – выдавил из себя Сет.

– Тогда вперед, – скомандовал мастер Аверре, и корабль растворился в полупрозрачном мерцании гиперпространства.

– Так куда мы направляемся? – первое, что спросил Сет, когда они вошли в гиперпространство.

Мрачная темная туманность, непрерывно искажающаяся мириадами световых бликов, похожих на преломляющиеся лучики света в мутной воде, со всех сторон обволакивала звездолет. И это страшно действовало парню на нервы. Сет читал о путешествиях через космос со сверхсветовой скоростью, но такого эффекта не ожидал. Хорошо еще, что необязательно было смотреть в иллюминатор, а то ему срочно понадобился бы пакет.

Можно разглядывать приборную панель с множеством разнообразных дисплеев и лампочек, датчиков и рычагов, от голографических до сенсорных. Все они светились, мерцали и помигивали, правда, ни к чему из них Сет притрагиваться не решался, а потому элементарно смотрел по сторонам, пока мастер Аверре не снизошел до ответа.Но и то, прежде чем сказать хоть слово, долго всматривался в выражение лица своего новоиспеченного помощника, словно хотел прочесть его мысли.

–Что ты знаешь о Боиджии?

Сет удивился вопросу. Так это и есть место, куда они летят? Раньше он никогда и ни о какой Боиджии не слышал. В галактике тысячи планет и орбитальных поселений и знать их все поименно было просто невозможно, о чем и сообщил Батулу.

Тот кивнул, будто иного ответа и не ожидал.

– А про Шуот ты слышал?

Имя этого места было на слуху у каждого лейра и не знать о нем, было бы настоящим позором, поэтому Сет ответил:

– Это мертвый мир на границе Империи и Дикого региона. Древняя планета, на орбите которой по легенде завершилась Война лейров.

Батул снова кивнул и опять спросил:

– Сможешь припомнить эту легенду?

– Зачем это? Разве нельзя просто сказать, куда и зачем мы летим?

Мастер Аверре сурово поджал губы. Похоже, он ожидал большей сговорчивости.

– Важно, чтобы ты сам понял цель нашего с тобой предприятия, а не услышал ее из моих уст, – сказал он. – Мне не нужна послушная марионетка, способная только выполнять приказы. Будь это так, я бы не обратился к Бавкиде и не выбрал бы тебя. Мне нужен помощник, который думает. Ты всегда производил на меня впечатление парня, способного широко мыслить, не ограничиваясь узкими рамками, а выходя за них. Твои достижения в изучении Теней заслуживают уважения, но мне нужны не они. Вернее, не только они. Мне нужна твоя голова. Так докажи мне, что способен думать. Расскажи все, что знаешь о Войне лейров и о легенде, связанной с битвой за Шуот.

Эта первая долгая тирада за все их время знакомства, произвела наСета впечатление. Он знал себе цену, но услышать похвалу вроде этой от человека ранга мастера Аверре дорогого стоило. Сет без особого труда смог припомнить факты, извлеченные им из архивных записей в информатории Цитадели.

То была война, начавшаяся чуть менее полутора тысяч лет тому назад, когда лейры не были локализованы в рамках одной лишь системы, а были рассредоточены по всей галактике, образуя более сотни Орденов. То были времена их зенита. В отличие от нынешних времен, не было тогда в изведанной части космоса тех, кто не слышал бы о них. Могущество Орденов росло, а вместе с ним росли и амбиции их адептов, что в итоге и привело к самой разрушительной войне в галактической истории. Она длилась три года, и за это время дотла сгорело несколько планет, уничтоженными оказались целые цивилизации. А в ее финале практически все лейры оказались на грани исчезновения. Они были в буквальном смысле стерты в порошок в последней битве при Шуоте. И кем же? Простым смертным генералом по имени Камейр Занди.

Кто он и откуда, об этом история умалчивает. Зато легенда гласит, что Занди был величайшим полководцем, какого только знала галактика. Он не обладал какими бы, то ни было особыми талантами, кроме тех, которые помогли ему одержать несколько блестящих побед против флотилии лейров. Но вовсе не это сделало его легендарным.

История не может подтвердить или опровергнуть наличие на руках у генерала Занди некоего сверхмогущественного артефакта, а вот легенда об этом упоминала. Некая Игла Дживана была ниспослана ему свыше, дабы положить конец анархии лейров повсюду. Что это была за Игла и кем свыше она была ниспослана великому генералу в легенде, увы, не уточнялось. Единственно, что там говорилось, так это, что Игла по каким-то неизвестным метафизическим причинам крайне негативно влияла на лейров, заставляя их организмы самоуничтожаться. С тех самых пор генерал считается легендарной личностью и героем, а все лейры вымершими. Тут немаловажен тот факт, что об Адис Лейр ни один источник не упоминает. Как удалось сохранить свое существование единственному Ордену из нескольких сотен, так же оставалось загадкой, покрытой мраком вечности. Даже для самих лейров. Сет, конечно, мог бы предположить, что уж Навигатору или Бавкиде, истина известна доподлинно, но своим ученикам они правды никогда не откроют.

– Что ж, совсем неплохо, – высказался Батул, когда парень завершил говорить. – По-твоему легенда лжет?

Вот тебе и вопросец. Ну, разве можно на него ответить?

– Понятия не имею, – пожал плечами Сет. – На то она и легенда. Многим нравиться верить во что-то сверхъестественное.

– А разве существование таких, как ты и я, не сверхъестественно само по себе?

– Возможно, – уклончиво согласился Сет. – Но лейры – научно доказанный факт, а Игла – сказка всего лишь.

– Не бывает дыма, без огня. Самые туманные и самые невероятные легенды, как правило, основываются на фактах, – заметил Батул.

– Только приукрашенных, и очень сильно, – парировал Сет.

Мастер Аверре кивнул:

– Тут ты прав. Взять хотя бы слепую убежденность лейров в собственную неуязвимость.

На это Сет не нашелся что ответить. Он уже сделал для себя выводы, что Батул Аверре, гордость и легенда Адис Лейр имеет к своим собратьям некоторые претензии. Интересно было бы узнать о них. Вообще, этот человек всегда вызывал у Сета неоднозначные чувства. Он уважал его как ученого и друга матери, но не понимал, что могло заставить его уйти из Ордена, которому сам Сет был предан всей душой. Мастер Аверре являлся для него большой загадкой, и спорить с ним ему не хотелось.

– Ладно, будь по-вашему, – сказал Сет. – Но какое отношение имеет Боиджия ко всей этой легенде?

Батул оторвался от показаний приборов, за которыми тщательно следил, что-то все время проверяя, повернул голову к Сету и одарил его, видимо, самой загадочной из его улыбок.

– Я давно уже занимаюсь тайной Иглы. К слову, мы с твоей мамой начали поиски этого артефакта. Мы собирали информацию по крупицам, побывали на множестве планет, но одна из них заслужила наше наиболее пристальное внимание. И это именно Боиджия. В официальных источниках этого не говорится, но нам стало доподлинно известно, что после войны, генерал Занди поселился там и, даже, организовал собственное графство.

– И вы надеетесь, что мы сможем отыскать там подсказки, где может быть спрятана эта самая Игла?

– Ну, кое-что мне уже удалось там найти. Это было несколько лет назад. Потом мне пришлось прервать свои поиски из-за кое-каких проблем… и со здоровьем в том числе.

– Вы больны? – удивился Сет. Было крайне трудно поверить в то, что мастер Аверре может испытывать трудности с состоянием здоровья.

– Сейчас мне гораздо лучше, – отозвался Батул, явно без охоты говорить на эту тему. – Главное, что теперь я могу возобновить свои поиски. И на это раз не отступлю, пока Игла не будет найдена.

Сет и до этого подозревал, что с мастером Аверре не все в порядке, но после его слов о генерале Занди и поисках таинственной Иглы Дживана, стал всерьез опасаться за его здоровье, причем душевное, а не физическое.

С того момента, как они покинул Яртеллу, минуло уже более суток. По словам мастера–лейра они уже должны будут достигнуть пункта назначения.

Боиджия. Ничего удивительно в том, что это название Сету не встречалось, не было. Но внутренний голос, подкрепленный потоками Теней, свивающимися невидимыми клубами вокруг него, подсказывали, если этой планетой заинтересовался Аверре, жди неприятностей.

Бросив свое бесполезное занятие, а именно, прекратив бесцельно ерзать в кресле, наблюдая за тем, как автопилот ведет корабль вместо самого Батула, который, видимо, нашел себе занятие поинтересней, Сет незаметно перебрался в кубрик.

Оказавшись внизу, Сет достал из сумки свой портативный компьютер и, устроившись поудобней на лежаке, попробовал подключиться к Галактической Информационной Сети. Хоть лейры и представлялись тем, кто о них слышал, но был мало знаком, древними колдунами и шаманами – часто именно так их и называли, – благодаря финансовым вложениям со стороны влиятельных заказчиков, они являлись технически высоко–оснащенной организацией, обладающей доступом ко многим информационным сетям, включая имперскую ГИС.

Упомянув о Боиджии, Батул сильно подогрел интерес Сета ко всей этой истории. Причем, у самого Сета складывалось впечатление, что сделано это было, отнюдь не случайно. Теперь ему хотелось во всем разобраться самому, но для этого была нужная информация. То, что он уже знал из архивов Цитадели и от Батула, крайне поверхностно. У него не было привычки засорять свою голову тем, что казалось неважным или неинтересным. Разумеется, важно знать историю, особенно если она касается тех, к числу кого ты принадлежишь, и Сет ее знал. Но это были лишь общие сведенья. Теперь же он видел необходимость в расширении своих познаний, и начать решил с космографии.

Соединение с ГИС произошло практически мгновенно. Сет переживал, что на его компьютере могла быть установлена блокировка, препятствующая свободному выходу в информационное пространство. Этим любят баловаться некоторые мастера Адис Лейр, дабы подрастающее поколение не травило свои нежные умы информацией, которая не была бы одобрена сверху. Цензура процветала в Ордене. Однако Сету доступ был открыт и неограничен. Это воодушевило парня.

Ни секунды не мешкая, он сразу же забил в поиске Боиджию. Небольшой голографический экранчик тут же заволокла космографическая карта галактики, а под ней замелькало перечисление всех похожих названий, затянувшееся на пару томительных минут. Оказалось, что найти эту Боиджию не так-то просто. Возможно, даже, не проще, чем отыскать на карте Яртеллу.

Тем временем, экран продолжал пестреть данными с изображениями, высвечивая максимально приближенные значения, сопровождая их необходимыми отметками на карте. Когда от мельтешения цифр и букв стало резать глаза, Сет уже начал терять веру в успех. И вдруг чехарда прекратилась, высветив яркую точку на самой вершине одного из спиральных рукавов галактики, подписанную «Боиджия».

Ткнув указательным пальцем по точке, Сет тем самым заставил ее немного увеличиться в размерах и превратиться в трехмерную копию планетарной системы, которой так интересовался.

Сет сам не представлял, что именно он ожидал увидеть, но на поверку Боиджия его не слишком удивила. Очень маленькая планетка, единственная в системе, и при этом лишенная естественных спутников, она находилась там, куда никто, в здравом уме, и носа своего не покажет, не говоря уж о том, чтобы захотеть там поселиться.

И, все-таки, на планете были города, вернее, один–единственный город, возведенный на скалистых вершинах нескольких уникальных холмов, расположенных рядом друг с другом. Назывался он Мероэ и выглядел вполне цивилизованным. Хотя данные утверждали о том, что на планете имелись и дикие поселения – аборигены, называющие себя махди. Они живут племенами в лесной глуши, занимаются натуральным хозяйством, держатся обособленно и не контактируют с горожанами, считая их чужаками и пришельцами. Махди совсем не интересуются внешним миром. М–да, данных больше, чем просто мало. Интересно, что за любитель–натуралист являлся автором этой статьи? Он сам–то махди хоть раз видел?

Сет быстро пролистал изображения, прилагаемые к файлу с описанием, но ни одного махди не нашел. Только пейзажи Мероэ – очень эффектные, да несколько картинок непроходимых, демонстрирующих непроходимые джунгли вокруг города. Может вполне статься и так, что не все меройцы этих самых махди видели.

В общем и целом, подвел итог Сет, сворачивая голограммы и отсоединяясь, выглядит все весьма интригующе. А это уже немало. Тем более, всегда интересно побывать там, где ты еще ни разу не был.

Погруженный в собственные размышления, он ни сразу заметил, как во входном проеме появилась фигура Батула. Мастер Аверре смотрел на парня таким взглядом, будто точно знал, о чем он в этот момент думает.

– Любопытство удовлетворено? – спросил мастер–лейр и скосил взгляд на компьютер в руках Сета.

– Хотя бы примерно представляю теперь, куда мы летим, – ответил он, убирая компьютер обратно в сумку.

Батул усмехнулся.

– Тогда поднимись в рубку, увидишь воочию.

Глава 4

Мероэ

Быстро вскочив на ноги, Сет, вслед за мастером Аверре, вскарабкался по лестнице наверх и припал к иллюминатору. Из гиперпространства они уже вышли и сейчас стремительно приближались к мутно–голубоватому эллипсоиду Боиджии.

Смотреть на любую планету с ее орбиты зрелище неописуемой красоты, но с этим миром все обстояло иначе. Почему–то, и Сет сам не мог объяснить причину этого, но чем ниже спускался корабль к поверхности, тем сильнее возрастала нервозность лейра. Словно что–то было в ауре самой планеты, заставлявшее все его нервные клетки гудеть от напряжения.

Сет искоса глянул на сидящего рядом мастера, но тот, как и всегда, оставался совершенно невозмутим.

Вдруг Сет поймал себя на том, что от дурного предчувствия, у него немилосердно зудит кожа. Пальцы сами собою скрючивались и просто тянулись к шее или бокам. Жутко хотелось почесаться. Стараясь всеми силами не обращать на это внимания, он продолжил наблюдать за снижением.

Батул взялся за рычаги управления кораблем, когда они окунулись в атмосферу. Они как раз угодили в шторм. Порывы шквально ветра едва не сносили небольшое суденышко в сторону от намеченного курса.За плотной завесой дождя разобрать что–либо было практически невозможно, только время от времени ярко–голубые молнии расцвечивали равнины, поросшие паатовыми лесами.

Вот впереди замаячил какой–то громадный силуэт. Присмотревшись как следует, Сет обнаружил, что это и есть тот самый город Мероэ, о котором он только что прочитал. Дождь снаружи немного утих, так что уже более–менее можно было рассмотреть ряды посадочных платформ, полукруглыми пандусами, выступающих из скалистой породы одного из утесов, на которых и позиционировался весь городской массив. Они нависали прямо над растительным океаном, со всех сторон обступившим Мероэ.

Подкорректировав курс, Батул направил свой корабль в сторону одной из этих платформ. Никто и не думал запрашивать данные о прибытии и тем более встречать неожиданных гостей. Сет готов был удивиться, но мастер Аверре, похоже, считал, что так и должно быть.

Наконец опустив звездолет на одну из приглянувшихся площадок, он повернулся к Сету.

– Пришло время, кое о чем предупредить тебя, – сообщил Батул, и на этот раз тон его был куда серьезнее, чем хоть раз до этого доводилось слышать Сету. – Хорошенько запомни то, что я сейчас скажу. Этот мир сильно отличается от других. Многое из того, что ты здесь увидишь, может показаться тебе необычным или необъяснимым. Никогда не задавай вопросов тем, кого ты не знаешь. Старайся не разговаривать с посторонними. Не смотри по сторонам и никуда не отходи от меня, если только я сам тебе этого не велю. Понятно? Веди себя как можно естественней. Я знаю, что раньше ты нигде, кроме Яртеллы не был. Не дай им этого понять. И, самое важное, не вздумай открыто использовать свои способности! Уясни это как следует потому, что если вдруг кто–то из местных узнает, что мы с тобой лейры, беды не миновать! Ты меня понял?

Несколько десятков вопросов сразу родились в сознании Сета, но он понял, что за лучшее их пока что придержать при себе. Вместо них, он произнес единственный важный для Батула ответ:

– Да.

– Отлично. Тогда бери вещи и идем.

Дождь хоть и слегка сбавил силу, но, все же, продолжал поливать как из ведра. Пока они с мастером Аверре добрались до крытого помещения, оба вымокли до нитки. Естественно, настроения это не прибавило.

Очутившись под крышей космопорта, Сет тяжело вздохнул и искоса стрельнул взглядом по Батулу, хоть и был абсолютно уверен, что тот останется невозмутим, как мурафа на выпасе. И не ошибся. Стоя посреди сухого теплого атриума, в луже воды, натекшей с его костюма, мастер Аверре держался с таким достоинством, будто он на заседании Совета Лордов. В этом Сет ему завидовал и в глубине души надеялся, что и сам хоть чуть–чуть подобает собственным видом старшему лейру.

На поверхности планеты неприятные ощущения, давившие на Сета, только усилились. Но теперь, к раздражающему зуду и нервозности, прибавилась еще и мокрая одежда, а так же кое–что. Что–то, что сам Сет не сразу смог охарактеризовать, а когда получше прислушался к собственным чувствам, единственное сравнение, которое в тот момент пришло ему на ум. Как будто аура планеты разлагалась, заполняя ментальное пространство вокруг ощущением гнили.

С превеликим трудом преодолев в себе желание забраться обратно в корабль и как можно скорее смыться, оставив этот полудохлый мир позади, Сет сделал еще один глубокий вдох и поплелся следом за Батулом к таможенному терминалу, хлюпая мокрыми ботинками.

Местный космопорт выглядел совсем иначе, нежели представлял себе Сет. До сих пор, правда, ему их видеть не доводилось, но, тем не менее, общую картину представить он мог и был уверен в том, что главным атрибутом места такого типа были пассажиры. А их–то в Мероэ как раз и не было. Вообще. Хотя, это не выглядело особенно удивительным, учитывая количество кораблей, посещавших систему Боиджии.

Сет разглядывал атриум, ступая по старому, покрытому пятнами въевшейся грязи, мрамору. Это было довольно просторное помещение, но не безликое и серое, как часто бывает в таких случаях, а наоборот выдержанное в теплых золотистых и красно–коричневых тонах. Жаль только в отсутствие должного ухода все краски поблекли, превратив некогда изящный, со вкусом оформленный интерьер в жалкое подобие себе самому.

Подойдя к стойке, Сет ожидал, что у терминала их встретит таможенник, но он ошибался, – терминал был совершенно пуст, а проход в город свободен. Видимо, появление гостей никого здесь не интересовало. Ему это показалось странным, и он не удержался от вопроса:

– Разве нас не должен встретить кто–то из службы досмотра или еще кто–нибудь?

– Я же предупреждал тебя, – глянул на него Батул. – Не жди, что здесь все будет так, как ты ожидаешь или привык. Это другой мир и другие правила.

– Я и не жду, – буркнул Сет в свое оправдание. – Просто это нелогично. Их не заботит собственная безопасность?

– Естественно заботит. Только они обеспечивают ее иным способом, только и всего. Но будь уверен, нас заметили.

Вдвоем они пересекли терминал и, пройдя через внутренние двери, очутились на узких меройских улочках. Дождь к этому моменту уже перестал, тучи немного рассеялись и сквозь прорехи между ними стали пробиваться тонкие лучи заходящего солнца, заливая город бледно–оранжевым светом.

Мероэ превосходил все ожидания Сета. Ему и в голову не могло прийти, что в глуши, подобной этой, может быть так красиво. Высокие дома с множеством окон в кованых решетках, узенькие балконы и просторные террасы, утопающие в зелени и цветущих лозах. Венчавшие здания купола и острые шпили, только что умытые дождем, сверкали на солнце золотистыми бликами. Все это навевало мысли о сне наяву. Древнее и прекрасное произведение искусства. На то время, что Сету понадобилось для любования городом, даже всяческое дурное предчувствие отпустило его. Аверре это заметил.

– Не ожидал подобного, да? – с улыбкой в голосе поинтересовался он.

– Вы правы. Здесь все не так, как ожидаешь. Куда мы теперь?

– Нужно подыскать место, где можно будет остановиться на то время, пока мы тут пробудем.

– А долго, по–вашему?

Батул внимательно посмотрел на Сета.

– Для тебя это так важно? Уже скучаешь по дому?

– Вовсе нет, – мигом отозвался Сет. – Просто интересуюсь. В гостиницу или отель?

– Тут их не так уж и много. Но есть местечко вполне приемлемое. Идем, поймаем такси.

Перебросив сумку на другое плечо, Сет заторопился следом за стремительно шагающим вперед мастером Аверре.

Такси отыскалось довольно быстро. На противоположной стороне пустынной улицы праздно торчал рикша – отдаленно напоминающее карету, только без колес, транспортное средство на антигравитационной подушке. Подобное средство передвижения Сет встречал впервые и очень заинтересовался, пока Батул договаривался с владельцем о цене. Он скомандовал молодому лейру забираться вовнутрь и, когда сам устроился рядом, дал сигнал трогать.

Возница попался не из торопливых. Он вообще как–то вяло отреагировал на просьбу доставить двух пассажиров в ближайшую гостиницу и выглядел так, словно очень долгое время был в отключке и только сейчас вдруг очнулся. На мгновение Сет даже забеспокоился, в состоянии ли он вести свою аэрокарету, но, когда они тронулись с места, тут же забыл о нем, оказавшись целиком поглощенным видами города Мероэ.

Пока рикша петлял по путаным улицам боиджийской столицы, лейр наслаждался зрелищем, ибо этот город действительно оказался очень красив, словно из сказки. Народу по дороге встречалось совсем мало, что несколько удивляло, но придавало городскому облику еще более загадочный вид. Местные жители представляли собой настоящую смесь рас. Кого тут только нельзя было встретить. Пару раз даже попадались виды, о существовании которых Сет и не подозревал.

Мероэ был не единым массивом, а располагался на нескольких близко расположенных друг к другу холмах. Эти отдельные части города соединяли между собой широкие подвесные улицы. Как спицы колеса они тянулись от одного района или уровня к другому. Когда рикша проезжал по одной из таких улиц, Сет залюбовался простирающимися далеко внизу паатовыми джунглями. До посадки, во время дождя они смотрелись мутно и выглядели бледно, а вот сейчас гигантские соцветия, характерные для деревьев Боиджии, сверкали подобно тысячам разноцветных костров в бескрайнем океане зелени.

– Красиво, – с неподдельным восхищением тихо проговорил он.

–Верно говоришь, парень, – прозвучал неожиданный ответ старого рикши. – Только пусть тебя не обманывает эта красота, потому что нет опаснее места, чем джунгли нашей планеты.

Сет ничего не сказал и молча посмотрел на Батула, но тому, похоже, нечего было добавить.

Наконец рикша притормозил возле невысокого здания, выдержанного в той же изящной архитектурной манере, что и прочие дома во всем городе, с незатейливой вывеской над широким парадным входом: «Гостиница».

Спрыгнув не брусчатку, Сет подождал, пока Батул рассчитается. Он заметил, что деньги были имперскими, о чем и не преминул поинтересоваться, когда карета скрылась.

– Разве ты не знал, что официально Боиджия считается провинцией Риомма? – в своей излюбленной манере удивленно спросил мастер Аверре. –Империя наложила на нее лапу, едва только генерал Занди поселился здесь. Он был выходцем с Риомма, так что ничего удивительного в том, что язык, деньги и вообще быт является риоммским.

– Видимо, я упустил это, когда читал информацию о планете, – заметил Сет. – Только почему вы говорите таким тоном, будто вас удручает причастие к Боиджии Империи?

Но мастер Аверре не удостоил его ответом. Он отвернулся и, поднявшись по широким каменным ступеням, скрылся за тяжелой резной деревянной створкой. Когда озадаченный этим Сет вошел следом, тот уже стоял у стойки портье и о чем–то договаривался с необъятных размеров пожилой леди.

Внутренне убранство гостиницы не отличалось оригинальностью, и потому полностью соответствовало тому стилю, что был присущ, как кажется, всему городу. И Сету это нравилось. Здесь было светло и уютно. На обшитых темными паатовыми панелями стенах светились полумесяцами бра. Везде мягкие диваны и кресла, вазы с живыми цветами на столиках, а по полу расстелены мягкие ковры. И ни намека на пыль или грязь. Кругом просто стерильная чистота. В отличие от космопорта, было видно, что за гостиницей следили очень хорошо.

Пересекая фойе, Сет заметил на одном из диванов молодую девушку. Она сидела в окружении трех маленьких пушистых зверьков и что–то читала на мониторе своего портативного компьютера, держа его на коленях. Она будто бы совсем не обращала внимания на происходящее вокруг. Даже зверьки, которых Сету прежде встречать не доводилось, игравшие с подолом ее платья, не могли оторвать хозяйку от чтения.

Однако стоило лейру пройти мимо, как он ощутил почти физический интерес этой девушки к своей персоне. Это любопытство проступило так неожиданно и так явно, что Сет уже собирался обернуться, как вдруг мастер Аверре его окликнул:

– Сет, необходимо твое удостоверение.

Подойдя к стойке, Сет извлек из внутреннего кармана своей куртки идентификационный чип и передал его пожилой леди. Оказавшись поближе, он смог лучше рассмотреть ее и тут же понял, что эта дама ему не нравится. Бесповоротно и окончательно. А самое интересное, это то, что она, судя по всему, питала к обоим лейрам аналогичные эмоции. Даже не взглянув наСета, она приняла у него удостоверение, при этом поджав губы и сморщив крючковатый нос, словно ее вот–вот стошнит. Почему–то это навело Сета на мысль, что она в курсе, кто перед ней. Но подобная реакция не могла не удивлять. Пусть Батул и говорил о странном предубеждении местных жителей к лейрам, это же не повод так демонстративно показывать свою ненависть. А ничем иным, как ненавистью Сет это назвать не мог.

Процедура регистрации заняла несколько секунд и все это время, помимо явной нелюбви дамой за стойкой, Сет еще продолжал чувствовать на себе пристальный взгляд девушки, сидящей на диване позади. Только он не мог понять, что несет в себе этот ее взгляд. Жутко хотелось оглянуться, но ментальное вмешательство мастера Аверре, стоявшего рядом, сдерживало его.

Покончив с формальностями, дама за стойкой вернула им удостоверения, проговорив холодно:

– Ваши номера 197 и 198, – ее голос был под стать телосложению, мощный и уверенный. – Мне послать роботов за вещами?

– Это ни к чему, – учтиво улыбнулся Батул, хотя, по мнению Сета, улыбаться, глядя на эту женщину, было решительно невозможно. – Все наши вещи при нас.

– Тем лучше. Идемте, я провожу вас в комнаты.

Ухитрившись выбраться из–за стойки, она повела лейров к лифту и пока они сокращали это расстояние, Сет пытался подавить в себе желание оглянуться и посмотреть на девушку еще раз. Что–то было в ней, заставившее молодого лейра так заинтересоваться.

Лифт вознес их к вершине здания, под самую мансарду. Выйдя из кабинки, они оказались в длинном темном коридоре с алыми стенами и двумя рядами высоких двустворчатых дверей по обе его стороны. Между каждой дверью на стене крепились лампы и свет их, уже по традиции, скорее сгущал мрак, нежели рассеивал его.

– У вас тут немного постояльцев, – заметил мастер Аверре.

Ответ хозяйки, как догадался Сет, был быстр и лаконичен:

– Достаточно.

Она указала на две двери, расположенный одна напротив другой почти в самом конце коридора.

– Ваши номера, – сказала и быстро ушла.

Сет проводил ее удивленным взглядом и уже хотел напрямую поинтересоваться у Батула, но тот молча кивнул на дверь.

Сет открыл ее и замер. Комната, которую предоставили ему, слишком отличалась от его прежнего скромного жилища в Цитадели. По сравнению с его кельей на Яртелле, эта просто утопала в роскоши. Как и весь отель, она была выдержана в неброской коричнево–алой гамме. Посередине стояла просторная двуспальная кровать, а рядом две миниатюрные тумбочки. У окна, занавешенного бардовыми портьерами, располагался тяжелый письменный стол, несколько стульев и пара мягких, на вид очень удобных, кресел. На стенах несколько картин. Все было подобрано со вкусом и выглядело очень уютно. Не удивлюсь, если Батул отвалил за эти номера кругленькую сумму, подумал Сет. Любопытно было, его номер такой же или роскошней? Однако проверять это сейчас ему не хотелось.

– Устраивает? – поинтересовался мастер Аверре, стоя за спиной застывшего на пороге помощника.

Не отвечая, Сет вошел внутрь номера и, бросив сумку на кресло, первым делом подошел к окну. Раздвинув тяжелые портьеры, он впустил внутрь комнаты больше света, а сам уставился на вид снаружи. Он был по–настоящему великолепен. Даже лишенный былого блеска, Мероэ оставался по–прежнему красив, а обветшалость некоторых зданий только придавала ему дополнительную живописность.

– Красиво, – произнес Сет восхищенно, когда Батул встал рядом. Он, вообще–то, не привык делиться ощущениями с окружающими, но тут удержаться просто не мог. – Напоминает Риомм чем-то.

Мастера Аверре его слова несколько удивили.

– Разве ты был на Риомме?

– Нет, но видел голограммы. Конечно, это совсем разные города, но нечто общее между ними все-таки есть.

Какое-то время оба молчали, продолжая любоваться панорамой бронзовых шпилей и куполов, вздымавшихся над океаном зелени.

– Ты прав, – наконец нарушил тишину Батул. – Занди строил утопическое детище, основываясь на том лучшем, что по его мнению, было в столице Империи.

– Риомм в миниатюре?

– Лучший Риомм. Вернувшись с войны, генерал был заражен идеей создания совершенного общества, в котором не существовало бы лейров и им подобных.

Сет нахмурился, потому что слова мастера показались ему странными.

– Так ведь он и так уничтожил лейров. Чего еще ему не хватало?

– Мы с тобой прекрасно знаем, что уничтожил он далеко не всех, – заявил Батул. – И, поверь мне, Занди тоже об этом знал.

– Тогда почему он не направил весь свой энтузиазм на преобразование того, что уже имелось? Почему он не улучшил мир, который уже существовал? Зачем создал новый? Ведь наверняка немало сил было потрачено генералом на освоение Боиджии. Почему бы не попытаться изменить уже существующий?

Мастер Аверре улыбаясь, посмотрел на Сета так, словно был удивлен тому, что его новоиспеченный помощник не видит очевидных вещей.

– А кто бы ему позволил?

Тут Сету стало немного неприятно. Он всегда в тайне гордился тем, что лучше других учеников Ордена разбирался в политике. Признавать ошибку, да еще и такую глупую, было не очень приятно.

– Не забывая, что уже тогда Империей управлял Сенат. А кем был Занди? Всего лишь вояка. Герой войны, разумеется, талантливейший человек, живая легенда, но и все. Для многих он был кумиром, но для политиков – костью в горле. В серьез его взгляды никем из правительства не воспринимались.

– И он подал в отставку? – спросил Сет, надеясь хоть как-то исправить свою оплошность и реабилитироваться в глазах мастера Аверре. Он и сам не заметил, когда это мнение Батула стало для него что–то значить. – Решил создать собственное совершенное государство?

– Именно, – кивнул, улыбаясь Аверре.

– Никогда не предполагал, что одному человеку такое под силу. Для этого нужно обладать поистине потрясающими организаторскими способностями и немалым числом последователей.

– Ты прав. Однако я не думаю, чтобы Занди стал пользоваться финансовой поддержкой со стороны. Богатых и влиятельных друзей у него всегда хватало, но это поставило бы его в очень уязвимое положение, а, насколько я знаю, генерал ничто не ценил так, как независимость и свободу. Он был идеалист.

Последние слова мастера Аверре заставили Сета несколько пересмотреть уже сложившийся в голове образ гениального полководца. Генерал Занди не был простым воякой, вдруг возжелавшим о создании собственного царства. Скорей всего, это была попытка сбежать от диктатуры власти и создать более свободное общество. Единственная проблема заключалась в том, что освободившись от диктата над собой, он сам стал диктатором, навязывая собственную волю организованному им обществу. Это уже расходилось с понятиями Сета о свободе. И, будто в подтверждение этих мыслей, Батул добавил:

– Камейр Занди любил власть, а это не самое подходящее качество для человека, стремящегося к общему благу.

– Все равно у него ничего не вышло, – сказал Сет, отходя от окна, за которым уже начинали сгущаться сумерки. Одним движением пальцев он заставил включиться настольную лампу и уселся в ближайшее кресло, в действительности оказавшееся очень удобным. – Я имею ввиду, Боиджия так и осталась вечным захолустьем, и никаким лучшим обществом здесь и не пахнет.

– Ты прав, – подтвердил Батул, отворачиваясь от окна. – По экономическому и социальному развитию, планета стоит на ступень ниже самой захудалой риоммской провинции.

– Вы говорили, что Боиджия – риоммская провинция, – вставил Сет.

– Значит, она самая захудалая и есть, – пожал плечами мастер Аверре.

Оба помолчали. Сет широко зевнул – сказывался перелет.

– Вижу, ты устал, – заметил Батул. – Ложись спать, отдохну хорошенько. Завтра нас ждет крайне напряженный день.

– Чем мы займемся?

– Не люблю чрезмерно любопытствующих. Завтра и узнаешь.

Мастер развернулся и пошел к выходу, но едва коснулся дверной ручки, Сет окликнул его.

– Мастер, я хотел спросить, почему, как вы думаете, Занди выбрал для воплощения своих планов именно Боиджию? Не связано ли это с Иглой?

– Именно это нам с тобой и предстоит узнать, – бросил Батул через плечо и вышел.

Оставшись наедине с собой, Сет попытался переосмыслить все, что услышал от Аверре за день и суммировать это с впечатлениями, произведенными на него Боиджией.

Одержав победу над лейрами, Занди стремился к свободе и уединению. Желание–то достойное, если бы только не одно «но» – легендарный генерал не был лишен тщеславия и мечтал создать собственное царство. Отчасти ему это удалось. Сет даже готов был отбросить в сторону свое предубеждение против него как убийцы тысяч лейров и стал воспринимать генерала как абстрактную точку отсчета событий, связанных с Боиджией и этой загадочной Иглой Дживана. Но тут начиналась какая–то ерунда. Логической связи в поступках Занди не прослеживалось. Если генерал так мечтал вершить судьбу галактики и напрямую влиять на ход истории, то почему в качестве твердыни, так сказать, своего замысла, он не выбрал планету, находящуюся в более выгодном положении, чем Боиджия.

Ведь за тысячелетие истории, никому не пришло в голову атаковать или захватить этот сектор. И почему-то Сет считал, что это никак не связано с тем, что войска генерала могли отбить любое нападение. Допустим, сейчас у Мероэ нет даже элементарнейшей системы орбитальной защиты. Едва ли хоть что-то подобное было здесь раньше. Но факт остается фактом – никому Боиджия не была нужна. А Занди основал здесь свою колонию. Странно.

Что могло заставить генерала поселиться именно здесь, мысленно спросил себя Сет и тут же сам ответил: легенды.

Что если легенды не лгут?

Вдруг Батул прав и Занди действительно нашел нечто могущественное и использовал это против лейров в битве на рубеже? И если это Игла, то она вполне могла бы быть спрятана именно здесь. И Аверре, несомненно, придерживается того же мнения.

Вскочив с кресла, Сет захотел убедиться в правильности своих догадок и решил сделать это немедленно, пойдя к мастеру со своими вопросами. Он уже схватился за дверную ручку, когда словно сигнальный звоночек сработал в голове. Батулу итак все это известно, но почему он не поделился своими знаниями с Сетом сразу? К чему такая секретность, ведь он сам взял его с собой на правах ассистента? Не похоже, что ему так уж необходима хоть какая-то помощь. Это делало мотивы мастера еще более темными, и Сет дал себе слово, что обязательно разберется в них, но пороть горячку не станет, а дождется наиболее подходящего момента. Если Аверре не расскажет все сам, Сет найдет способ выяснить по-иному.

Сет усилием воли заставил себя отойти от двери и погасил мысленный пожар в голове. Как бы там ни было, ему следует держать собственное мнение при себе. По крайней мере, до тех пор, пока не будет уверен в мастере. Ну а пока придется по возможности действовать самостоятельно. Он ощутил, как приятное чувство предвкушения будущего начинает медленно разливаться по его телу, пробуждая нетерпение, которое не могла побороть даже накопившаяся за время перелета усталость. Но госпожа Бавкида правильно говорит: спешка может больше навредить, нежели помочь делу.

Успокоенный этой мыслью, Сет отправился в ванную. Только сейчас он понял, чего ему хотелось больше всего на самом деле: вымыться и лечь спать. Мастер Аверре обещал, что завтрашний день будет не из легких, а значит просто необходимо как следует отдохнуть.

К тому моменту за окном уже совсем стемнело, и единственным источником света в комнате оставалась настольная лампа. Возможно, сказывалось длительное пребывание на Яртелле, но Сет не хотел зажигать более яркий свет, ему нравилось находиться в полумраке.

Прежде, чем открыть дверь ванной комнаты, он щелкнул пальцами. Вдруг у лампы из подставки словно отросли шесть длинных крепких лапок, чем напоминающих лапки насекомых, и она встала на них, готовая двигаться дальше.

Сет щелкнул еще раз. Пробежав по краю стола, лампа проворно скакнула на стенку и, совершенно не оставляя никаких следов в побелке, подобралась к нему, после чего, без труда отсоединившись от стены, скакнула за дверь ванной.

На самом деле, ничего сверхъестественного здесь не было. Сама подставка лампы была механизмом, оснащенным датчиками, реагирующими на движение и звук. Стоило кому–то щелкнуть пальцами, как она тут же реагировала, идя на источник звука. Такие штуки были на несколько ступеней ниже роботов–чистильщиков и давно устарели. Их сняли с производства еще до того, как Сет появился на свет. Поскольку лампы бросались на каждый звук, они были крайне неудобны, но на Боиджии, как видно, все еще пользовались спросом. Здесь, похоже, ничто не имело срока давности.

Сет и сам понять не мог, откуда ему было известно об этих штуковинах. Как будто давно забытый образ вдруг всплыл в его памяти и подсказал, что и как делать, но он не мог припомнить, когда и где мог встречать такие лампы.

Ванная комната оказалась традиционно светлой и чистой, и никакими неприятными сюрпризами так же не спешила встречать. Большая белокаменная ванная, одна раковина и белоснежный унитаз. Все как и везде. И без пятен ржавчины и неприятного запаха. Даже полотенца на полотенцесушителе сияли чистотой и пахли свежестью неизвестных Сету цветов.

Скинув с себя всю одежду, он блаженно растянулся на дне под густой разноцветной и очень душистой пеной. Теперь–то ему казалось, что он действительно сможет насладиться этим путешествием. Когда еще ему доведется вдоволь понежиться в горячей воде? Цитадель была слишком практичным местом, и ванна считалась там роскошью. Нет, у мастеров наверняка собственные ванны были, но простым ученикам и послушникам в эти святая святых доступ был заказан.

Примерно час спустя, основательно откиснув и намывшись практически до хрустального блеска, Сет, закутавшись в большой пушистый халат, сопровождаемый самодвижущейся лампой, вернулся в комнату. Расслабленный и освеженный он готов был провалиться в забытье сна, но кое–чего для полного счастья все–таки не хватало.

Голод напомнил о себе громким урчанием в животе. Будучи не намерен засыпать голодным, Сет подошел к столу и попробовал заказать себе еду в номер через коммуникатор, встроенный в столешницу, и обнаружил, что тот не работает. Слегка удивившись тому факту, что на планете, где входу бегающие светильники, вышедшие из обихода сто лет тому назад, не работает внутренняя связь, он решил раздобыть еду самостоятельно.

Покидать номер было ужасно неохота, но делать–то было нечего. Выбор был невелик: либо спать голодным, либо выходить и искать столовую. Остановившись на втором варианте и поборов в себе лень, Сет, быстро одевшись, вышел из номера. Правда, с чего начинать поиски, он не имел ни малейшего понятия. В том, что в любом уважающем себя отеле или гостинице должна быть кухня он не сомневался. Но вот где она?

Самый простой способ выяснить это, спуститься в фойе и поинтересоваться у администратора. Время не такое уж и позднее, поэтому за стойкой, наверняка, кто–нибудь да должен еще быть.

Оказавшись в полумраке коридора, Сет обратил внимание, что механический светильник последовал за ним, никоим образом не желая оставаться в номере. Сету пришлось отключить его, чтоб отвязаться. Но оставшись в одиночестве мрачного и тихого коридора, ему вдруг стало как–то не по себе. Словно, кроме него и мастера Аверре, в гостинице больше не было ни одного постояльца. Он не чувствовал никаких движений реллий вокруг, говорящем об обратном. Это было странно.

Зайдя в кабинку лифта и нажав кнопку первого этажа, он вспомнил о той девушке, что была в фойе, когда они с Батулом только въехали. Она могла быть постоялицей, но интуиция подсказывала Сету, что в отеле она своя.

В фойе оказалось темно и пустынно.В отличие от коридоров, где тусклые бра хоть как–то разгоняли мрак, здесь все было обесточено, только на стойке светилась маленькая лампа с абажуром. Обнаружив это, Сет удивился, но не сильно. Складывалось впечатление, что отыскать здесь кого–то в нужную минуту можно лишь при очень большом везении. Теперь бы он не возражал против присутствия бегающего светильника.

Портье за стойкой, разумеется, не было. Несколько раз просто ради интереса Сет нажал на зуммер. Однако, как и ожидалось, истошные трели звонка никого не привлекли. Это удручало. Неужели, так и придется отправляться спать голодным? Тоже мне, гостиница, подумал Сет и на всякий случай крикнул:

– Эй, есть здесь кто–нибудь?

Именно в этот момент, Сет четко ощутил, что он здесь не один. Он не был силен настолько, чтобы ментально со сто процентной точностью определить местоположение объекта в просторном темном помещении, однако того уровня чувствительности, что он достиг под руководством наставников в Цитадели, было достаточно, чтобы с уверенностью заявить, за ним наблюдают. Неприятный факт, ничего не скажешь. Ну а то, что он стоял на виду у стойки в лужице света, лишь добавлял очков к вдруг появившемуся параноидальному ощущению уязвимости. Героем Сет себя никогда не считал и отлично знал пределы собственной храбрости, но, все–таки, обернулся и, насколько позволяло освещение, осмотрел фойе, однако без видимого эффекта.

Внезапно ощущение, что он находится под микроскопом, исчезло. Сет и сам не заметил, когда это случилось, просто понял, что теперь один. Это только подтолкнуло его желание найти кого–нибудь живого в этой гостинице.

Мысленно обругав себя за то, что чуть не поддался панике, как какая–нибудь слезливая барышня, Сет перелез через стойку, намереваясь продолжить свои поиски.

Здесь была дверь, за которой, видимо, располагались помещения для персонала. Сюда постояльцы едва ли допускались, но кто скажет ему «нет»?

Дверь оказалась не заперта и толкнув ее, Сет попал в очередной темный коридор. В голове появилась мысль о помешанных на экономии электричества хозяевах. Кое–как отыскав выключатель, он заставил свет загореться. Обнаружилось, что по одной стороне коридора шло еще четыре двери. Толкнувшись в них, Сет обнаружил три запертыми, а вот четвертая дверь оказалась открытой. Но стоило ему только толкнуть ее, чтобы войти, как навстречу выросла та самая девушка из фойе. На взгляд, ей было чуть больше двадцати, и она была гораздо красивее, чем ожидал Сет. Появления гостя она явно не ожидала и испуг, а вместе с ним и праведное негодование ясно отобразились на ее личике. Узнав в незнакомце постояльца отеля, девушка с явным подозрением поинтересовалась:

– Что вы здесь делаете?

Внезапность встречи поразила и самого Сета, поэтому он не сразу нашелся, что ответить, в то время как девушка продолжала сверлить его колючим серо–зеленым взглядом.

– Извините, – наконец пробормотал он, запинаясь. – Я… я просто искал кого–нибудь из персонала. У вас… тут внутренняя связь не работает…

– Я знаю, что не работает, – в ответ заявила она и ногой оттеснила любопытного зверька, высунувшего голову, обратно в комнату. – Что вам нужно?

Вопрос прозвучал очень холодно и Сету, как любому постояльцу, это просто не понравилось, поэтому ответил он аналогичным тоном:

–Вообще-то я пытаюсь найти что-нибудь из еды. Есть здесь у вас бар или ресторан или еще какое-нибудь место, где можно перекусить как следует?

– Здесь вам не Риомм. Постояльцев совсем немного и все уже давно закрыто.

– Я это заметил, – проговорил Сет. – И что вы предлагаете? Голодать до утра?

– Поднимайтесь к себе, – посоветовала девушка, ни сколько не смутившись. – Я схожу на кухню и поищу что-нибудь для вас. Принесу в номер.

– Благодарю, – растерявшись, пробормотал он.

Ничего больше не добавив, девица захлопнула дверь перед самым его носом.

Постояв несколько минут в недоумении, Сет развернулся и пошел обратно. А что ему еще оставалось? Сказала же, что принесет сама.

Погасив за собой свет, он вернулся в фойе, снова перебрался через высокую стойку, не забыв выключить лампу и здесь. В этом месте, он попытался снова проверить свои ощущения, коснувшись разумом клубящихсявокруг, словно дымная река метачастиц. Однако их течениеоставалось по–прежнему размеренным и неторопливым. Возможно то, что он почувствовал в тот момент, было лишь наваждением? Иногда воображение любит шутить и с лейрами.

Успокоившись этой мыслью, Сет пересек гостиничное фойе и уже готов был войти в распахнутые двери лифта, когда со стороны лестницы, ведущей на второй уровень холла, раздался некий шум. Сет тут же замер, прислушиваясь. Звук был негромкий, но четкий и в тишине холла улавливался очень хорошо, напоминая удары металла о камень. Сет прекрасно помнил, что когда он прошел здесь в первый раз, то ничего подобного не слышал. Сет понятия не имел, что могло быть его источником, и был крайне заинтригован этим.

Он никогда не был храбрецом, но его пугали вещи совершенно обыденные, вроде воды или большого количества насекомых. А вот что-то неизвестное всегда интриговало и притягивало, поэтому он облазил все потайные уголки Цитадели, когда был ребенком. Вот и сейчас, вместо того, чтобы просто вернуться в свой номер и спокойно дождаться ужина, Сет решил выяснить, что это там наверху.

Взбежав по лестнице на галерею, лицом смотрящую на главный вход, огороженную резными каменными перилами, Сет, благодаря тому, что здесь свет кое–как, но все–таки горел, сразу же обнаружил причину странного шума. Это был всего лишь старый андроид из серии горничных. Он лежал на полу возле огромного витража и бился в судорогах своей хромированной головой о мраморную мозаику пола. Сет присел возле робота, чтобы получше осмотреть его. Из места соединения головы и плеч сыпались мелкие искры. Бедолагу,очевидно, закоротило, когда он пытался чистить цветастое окно. Ничего удивительно в том не было. Странно, что эта рухлядь вообще еще не была списана в утиль. В Цитадели не принято было держать автоматические механизмы вроде роботов на службе. Правда, было несколько видов, используемых в качестве обучающего материала, но все они являлись самыми последними моделями, существовавшими на галактическом рынке.

Немного странным являлся тот факт, что робот, валявшийся сейчас у ног Сета, вдруг затеял уборку, на ночь глядя. Это выглядело весьма необычным, но легко списывалось на то, что от старости у механического уборщика основательно сбилась программа, и он решил выполнить положенную ему задачу, невзирая на то, что может перебудить всех постояльцев. Другого объяснения Сет пока придумать не мог. Возможно, именно его присутствие и почуял он чуть раньше, когда подходил к стойке.

Убедив себя в том, что именно так все и было, он уже собирался встать и вернуться к себе, как вдруг взгляд его зацепился за затылок робота, в котором виднелась почти незаметная дырочка, из которой торчало нечто напоминающее старую швейную иголку, только не металлическую, а как будто из некоего растительного материала. Сет наклонился еще поближе, чтобы получше рассмотреть, что это. Очень трудно было поверить в то, что такой маленький и хрупкий на вид предмет, способен проделать отверстие в весьма плотном затылочном кожухе андроида. И, тем не менее, так оно и было. А самое интересное заключалось в том, каким образом робот умудрился наткнуться на эдакую иголочку, работая в отеле? Если только это не сделал кто–то специально…

Вдруг неожиданный всплеск реллий, стелящихся вокруг лейра подобно видимому только им одним туману, пропитавшему не только его тело, но и душу, вновь сообщил Сету о чьем–то присутствии. Только на этот раз добавилось еще и ощущение опасности и, как подсказывала интуиция, исходила она от кого–то позади.

Сет резко развернулся. Настенные лампы осветили расплывчатый чей–то силуэт.

Сет даже не успел сообразить, когда непонятное нечто синей молнией набросилось на него. От неожиданности, он отскочил назад, но забыв об андроиде, споткнулся о его тушу и стал заваливаться назад. Однако упасть ему не дали. Нечто, схватив Сета за грудки, отменно швырнуло его вперед. Не успев затормозить, он здорово приложился головой об одну из колонн, поддерживающих потолок. Звон в ушах и белые звезды перед глазами заполнили собой все его сознание, свехвосприятие вдруг по неизвестной причине просто исчезло. Он больше не чувствовал реллий. Сет пытался подняться на ноги, но его снова что–то подхватило и обрушило на перилла. Сет попробовал отползти от края галереи, но ему и этого не позволили. Подняв лейра, словно тряпичную куклу, нечто неизвестное просто сбросило его вниз. К этому моменту сознание уже практически покинуло его, поэтому крайне болезненное столкновение с холодным мрамором пола смогло ощутить только тело.

Глава 5

Рассказ Измы

Сознание возвращалось урывками как будто морской прилив, из–за чего Сет то приходил в себя, то снова отключался, при этом он не осознавал, где находится и чувствовал только блаженную легкость, с которой пребывал во сне. Боли не ощущалось. По крайней мере, пока.

Сет осознавал, что лежит на чем–то холодном и жестком. Он попытался пошевелиться, но сил не было и на то, чтобы просто открыть глаза. Медленно возвращавшееся сознание заставило его начать припоминать то, что с ним произошло, а вслед за этим начало возвращаться и ощущение реальности. А потом вернулась и боль, ноющая во всем теле. Чувство было такое, будто его долго–долго сминали и раскатывали как пластилин.

Чуть позже вспомнилась и опасность, которая ему угрожала. Возвратившаяся память услужливо подсказала, как некая размытая тень, вволю наигравшись с ним, сбросила его с балкона на монохромный пол холла.

Сет попробовал пошевелиться опять, но малейшее движение причиняло ему боль, и он застонал.

Оказывается, он все еще на полу, именно там, куда его злонамеренно кто–то столкнул! Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как он отключился? Одно было ясно наверняка – надо как можно скорее отсюда убраться, пока это нечто снова на него не набросилось. Причем любым возможным способом!

Сжав зубы, чтобы не закричать, Сет попытался рывком заставить себя сесть, однако тело отказывалось ему повиноваться. Он опять застонал. Было холодно, и страх понемногу стал овладевать его умом. Хотелось открыть глаза. Но ничего не получалось.

– Он скоро придет в себя, – раздался рядом знакомый женский голос, низкий и с хрипотцой, голос госпожи Бабор. – Просто удивительно, как ему удалось свалиться с такой высоты и ничего себе не сломать. – Женщина говорила очень тихо, но, судя по интонации, она была в крайней степени взволнованна.

– Действительно, – подтвердил второй и от спокойствия, звучащего в нем, Сет понял, что теперь он в безопасности. Никогда прежде он не был так рад появлению Батула, как теперь.

– Как он умудрился–то? – продолжила свое квохтанье хозяйка гостиницы. – Не сиганул же он сам?

– Едва ли, – протянул мастер Аверре.

– Тогда что же случилось?

–Полагаю, выясним, когда он сам расскажет. Кстати, он пришел в себя. Сет, ты меня слышишь?

Голос доносился словно издалека. Сет вновь попытался распахнуть глаза и на этот раз ему это удалось. Сначала яркий свет заставил его тут же зажмуриться, но немного привыкнув, он уже смог различать над собой темные силуэты. Почти все силы ушли на то, чтобы сказать «да», причем вышло оно слабее и тише, чем блеяние новорожденного кутенка.

– Госпожа Бабор, пожалуйста, отдайте распоряжение, чтобы мальчика перенесли в его номер, – попросил Батул.

– Сию минуту. Но разве ему не необходим доктор?

Сет все еще моргал глазами, пытаясь увеличить резкость восприятия, в то время как мастер Аверре обдумывал предложение госпожи Бабор.

– Если у вас имеется медицинский робот, то пусть он сделает Сету инъекцию обезболивающего со снотворным, – наконец сказал Батул. – Об остальном я позабочусь сам.

И Сет снова потерял сознание.

Очнулся он уже, будучи в номере, лежа в кровати под одеялом и утопая в подушках. На этот раз пробуждение оказалось не таким болезненным, как до этого. Рядом суетился робот–медик. Портьеры на окне были широко раздвинуты, позволяя солнечному свету беспрепятственно литься в комнату. С непривычки глаза пришлось на несколько секунд зажмурить. Голова болела по–прежнему, а к телу как будто привязали груз весом в сотню килограмм, но сознание уходить не собиралось, а это уже не могло не радовать.

Меж тем, робот, совершая какие–то пассы своими культяпистыми конечностями, проводил, надо думать, осмотр пациента.

– Сознание вернулось, – бормотал он еле слышно, видимо делая аудиозапись данных в свой электронный отчет. – Общее состояние стабильное, серьезных повреждений, угрожающих жизни, нет. Гематома в затылочной части уменьшилась. Множественные ушибы по всему телу. Отмечается понижение артериального давления, как следствие послеобморочного состояния. Поздравляю, вы идете на поправку.

Последние слова, очевидно, уже предназначались Сету, но он никак на них не отреагировал, –сил, а главное, желания разговаривать, совершенно не было.

– Пожалуйста, вытянете вашу левую руку для инъекции, – в исполнении медробота, говорящего лишенного каких бы то ни было эмоций электронным голосом, просьба звучала так, что Сет ощутил себя подопытным животным.

К автоматическим механизмам он всегда относился с подозрением, нежели к существам из плоти и крови. Это была своеобразная форма легкой фобии, о которой лейр предпочитал помалкивать. Последнее приключение вовсе не подвигло его думать о роботах иначе.

При воспоминании о ночи на балконе фойе, у Сета сразу же учащенно забилось сердце. Почувствовал это, разумеется, и медробот, так как немедленно стал тыкать в него своими датчиками и сканерами.

– Прошу вас успокоиться, – говорил он. – Все хорошо. Опасность миновала.

Но разве можно было доверять этому лишенному всякой индивидуальности и человечности механизму? К тому же, не так–то легко выкинуть из головы, что чуть не расстался с жизнью из–за такого же неодушевленного автомата. И пусть глупо было обвинять в собственных неудачах робота, который всего лишь выполнял свои обязанности, но не проводить причинно–следственную связь между ним и тем, что чуть не расстался с жизнью, Сет просто не мог. Не пойди он по своей собственной глупости любопытства ради выяснить, что там стучало наверху, то ничего бы и не случилось. И, все–таки, роботов лейр теперь ненавидел больше прежнего, уж это точно.

Не дожидаясь, когда пациент соизволит вытянуть руку для укола, медробот ухватил Сета за запястье цепким манипулятором и быстро совершил необходимую процедуру.

Сет не знал, что именно ему вкололи, но практически сразу же ощутил, как нахлынувшая паника и чувство беспомощности стали потихоньку отступать.

– Это успокоительное? – спросил он.

– Вы перевозбуждены, – ответил робот, наконец, отодвигаясь от кровати. – Для лучшего и скорейшего восстановления организма, вам противопоказаны любые волнения.

– Как долго я пробыл в отключке?

– Семьдесят четыре часа.

– Сколько?! – Сет едва не подпрыгнул на постели, однако на это у него не хватило сил. – Где мастер Аверре?

– Он навестил вас тридцать семь минут назад, – отозвался робот, при этом вид у него был такой (Сет не подозревал о том, что роботы способны выражать эмоции лицевой панелью, но готов был поклясться, что так и было), будто он прикидывал, не стоит ли вкатить слишком буйному пациенту дозу успокоительного побольше.

– Позови его.

– Вам лучше отдохнуть.

– Позови его! Мне нужно с ним поговорить! – заявил Сет.

Но робот уперся и не собирался отступать:

– Для разговоров у вас еще будет время, а сейчас спите.

Именно в этот момент, Сет был близок к тому, чтобы, наплевав на все батуловы запреты, раскрыть свою сущность и разобрать обнаглевшую железку по винтикам. Вот только он сильно сомневался, что у него хватит сил одним усилием воли сдвинуть перышко. Призрачная река реллий, к которой он так привык, как всегда циркулировала вокруг него, но ускользала между пальцев, и у Сета недоставало сил, ее направлять.

– Ладно, – сказал он, наконец. – Я сам его найду.

Собрав всю свою волю в кулак, Сет кое–как заставил себя приподняться над подушками и откинуть покрывало. Медробот тут же вскочил ему наперехват, собираясь уложить упрямого пациента обратно на кровать.

Слишком поздно Сет понял, что на нем совсем не было одежды, сражаясь с механическим доктором, когда входная дверь неожиданно открылась и в комнату вошла девушка с подносом в руках, обещавшая ему ужин. Ее саму он запомнил хорошо, а вот момент, который она застала, хотелось стереть из памяти как можно быстрее. При этом Сет не постеснялся бы сделать так, чтоб и она сама все забыла.

Заставшая совершенно необыкновенное, должно быть, зрелище, в котором голый Сет и робот сплелись в тесных объятьях, девушка замерла, чуть приоткрыв от удивления рот и широко распахнув глаза.

Едва только заметив ее, Сет, с неизвестно откуда взявшейся силой, оттолкнул от себя механического коновала и, издав непонятный даже ему самому возмущенных вскрик, быстро вернулся в кровать, натянув покрывало по самый подбородок.

– Предупреждать надо! – злобно прошипел он, метая глазами молнии.

Девушка промолчала. Более того, вообще никак не отреагировала на слова лейра. Хоть бы смутилась! Просто стояла и смотрела на него с таким видом, будто перед ней было насекомое, не слишком назойливое и в меру омерзительное.

Сет хотел сказать ей что–нибудь еще, чтобы стереть это почти надменное выражение с ее лица, но тут к кровати, жужжа сервомоторами, возвратился его лекарь.

– Это было вовсе необязательно, – прокаркал медробот.

– Нечего было лезть! – мстительно ответил Сет и переключил свое внимание на наглую девчонку. – Насмотрелась?

Но та только пожала плечами, гадко усмехнувшись.

– Было бы на что.

Сет ощутил, как краска стыда заливает его с ног до головы замечательным оранжевым цветом. Он просто сгорал от унижения и готов был растерзать за это и саму девчонку и робота в придачу.

Но девицу это, похоже, не больно–то и беспокоило. Она спокойно обогнула кровать, опустив поднос с двумя тарелками, наполненными чем–то не совсем ясным, на прикроватную тумбочку у ее изголовья.

– Что это? – осведомился Сет, подавшись вперед, чтобы рассмотреть содержимое супницы. По–честному, на вид оно не внушало доверия, напоминая по консистенции свалявшийся кусок глины в белом бульоне. Сет вообще относился к инопланетной кухне с подозрением, но не мог не признать, что исходивший от него запах был довольно аппетитным.

– Твой завтрак, – был ответ.

Сет откинулся на подушки.

– Я этого не просил.

– Это то, что рекомендовал тебе доктор.

Сет, подозрительно сузив глаза, кивнул на медробота:

– Он что ли?

– И именно это просил принести тебе мастер Аверре, – добавила девушка. – Он, похоже, прекрасно разбирается в медицине и в местной кухне тоже.

Но Сет проигнорировал ее слова.

– Позови его.

Девушка удивленно уставилась на лейра.

– Что ты сказал?

– Я сказал, позови его, – повторил Сет раздраженно. – Плохо расслышала или у вас тут весь персонал заторможен?

Едва слова это только сорвались с его языка, как Сет обнаружил, что его лицо и грудь залиты вонючим зеленоватым пойлом из второй чашки, а возмущенная до глубины души девушка, стремительно шагала к выходу. У двери, взявшись за ручку, она резко обернулась, взмахнув своей золотистой косой, и проговорила:

– Я тебе не служанка!

Отплевываясь и чертыхаясь сквозь зубы, Сет потянулся за салфеткой на подносе, когда в комнату, едва не столкнувшись с наглой девицей, вошел мастер Аверре. Заметив Сета, всего в залитого жижей, он перевел взгляд на виновницу этого дела и расцвел в милейшей улыбке.

– Лита, дорогая, благодарю тебя за помощь, – проговорил Батул.

Стирая с себя остатки жижи, Сет отметил, что таким довольным он Аверре еще не видел.

– Не стоит, мастер Аверре, – ответила девица, у которой теперь появилось имя. – Мне было нетрудно. – Она стрельнула глазами вСета, а тот вернул ей взгляд с процентами.

Заметив это, мастер Аверре добродушно произнес:

– Вижу, вы нашли общий язык.

Сет нахмурился, а девушка, извинившись перед Батулом, покинула комнату.

– С–8, ты свободен, – сказал старший лейр медроботу.

Андроид беспрекословно подчинился, исчезнув из комнаты в мгновение ока. Под пристальным взглядом Сета, которого все еще знобило от слабости и злости на эту самую Литу, Батул прошелся к окну, зачем–то выглянул наружу, а потом вернулся к кровати, оценивающе оглядывая юношу.

– Вот тут пропустил, – сказал он, показывая у себя на щеке.

Сет тут же стер незамеченное ранее пятно.

– Так–то лучше, – улыбнулся Аверре в усы. – Как она тебе?

Он еще смеет спрашивать об этой хамке? Пусть Сет ошибся, решив, что она служанка, но это не давало ей никакого права поливать его из чашки, чем попало! Стоило только вспомнить об этом, как гнев и раздражение стали вновь подниматься в нем, только вот сообщать об этом мастеру Аверре, он не собирался.

– Милое создание, – ответил он с ехидцей.

Его слова и тон Батула как будто удивили.

– Я не ожидал, что ты такой.

– Какой такой? – возмутился Сет, несправедливости упрека, явно звучащего в словах старшего. – Она всего лишь простолюдинка, которая ведет себя как королева.

– И поэтому ты повел себя с ней как с человеком второго сорта?

– Она явилась не вовремя и без стука! – не выдержал Сет. – Я вспылил, я не отрицаю, но она сама виновата!

– И, правда, – недобро усмехнулся мастер Аверре. – Как смела какая–то простолюдинка потревожить покой великого лейра?

– Что? Я… я не считаю себя великим. Причем тут это?

– Притом, что ты, так или иначе, считаешь себя лучше, чем она, – заявил Батул. – Ты думаешь, раз ты посвящен в сакральные тайны реллий, носишь звание лейра, то это автоматически ставит тебя на ступень выше нее?

Под сверлящим взглядом мастера Аверре очень тяжело было не отвести глаза в сторону.

– А разве это не так?

Слова Сета как будто поразили Батула в самое сердце, вернее, он дал это понять, неплохо актерствуя.

– Мне жаль, что я не смог уделять тебе больше времени, после ухода твоей матери, – сказал Батул. –И жаль, что ты был слишком мал, чтобы ее слова и идеи, которые она несла в своем сердце, закрепились в твоем. Жизнь в Цитадели среди других лейров помогла тебе в развитии собственных умений и навыков, а вот морально твою душу оставила пустой.

Сет решил, что вправе обидеться. Никто еще не называл его моральным банкротом. Но мастер Аверре еще не закончил:

–В большинстве своем вы считаете себя особенными, избранными. Это внушают вам в аудиториях Цитадели ваши наставники. Вы лейры, а значит лучшие среди прочих. Позволь сказать тебе, что это коренным образом ошибочное мнение. Тебе ведь известно, что теоретически, потенциал к развитию умения слышать и направлять потоки реллий есть практически у всех разумных существ в галактике? Известно? Вот. Так почему ты и тебе подобные считаете себя избранными, если, по сути, на вашем месте мог оказаться любой, и если бы вас каким–то образом не занесло в стены Цитадели, то вы остались бы такими же нормалами, которых так презираете? Не суди, кого бы то ни было по имени и статусу. Цени людей по их поступкам. Запомни это, Сет.

Возразить было нечего, и поэтому Сет молчал, уставившись глазами в пол. Но было кое–что, что он хотел сказать.

– Но мою маму вы всегда считали исключительной. Вы сами сказали это.

– Все верно, – серьезно кивнул Батул. – Сола исключение из общих правил, потому что она была в первую очередь человеком, а уж потом выдающимся ученым и лейрой. Тебе до нее во всех смыслах как до звезд. – Он отвернулся к окну, помолчал и добавил: – Впрочем, все еще впереди.

Сет не знал, как ему относиться к словам Батула. Обвинения Аверре задели его за живое, но и не отметить кое в чем справедливость слов мастера–лейра, он не мог.

–Лита оказала достойное сопротивление, как я погляжу, – заметил Батул и подмигнул. – И не смотря на то, что вовсе не лейр.

– Да уж, – пробормотал Сет, представляя себе, как нелепо он сейчас, должно быть, выглядит.

– Кстати, забыл тебе сказать, что она дочка госпожи Бабор. Так что на твоем месте, был с ней все–таки повежливее. А еще принял бы ванну. Уверен, ты достаточно пришел в себя, чтобы сделать это самостоятельно, да?

– Еще бы, – быстро отозвался Сет, даже думать не смея о том, что ему в этом деле кто–то стал бы помогать.

– Превосходно, – Аверре одарил его широкой улыбкой. – Тогда иди и приведи себя в порядок. Когда будешь готов, спускайся вниз.

– Мы куда–то едем?

Батул кивнул.

– Я договорился о встрече.

– С кем?

– С потомком легендарного генерала, Сет. С кем же еще? Графский род Занди до сих управляет системой Боиджии, – пояснил он. – Нам повезло, что мою просьбу об аудиенции удовлетворили. Граф не очень жалует инопланетников и, к тому же, поговаривают, что он не совсем здоров.

Тут уж Сет не удивился.

– По–моему, здесь все не совсем здоровы, – заметил он, наконец, встав с постели и натянув штаны, когда Батул тактично отвернулся.

–Верно говоришь, Сет, – проговорил мастер и вышел.

Тридцать минут спустя, Сет уже был готов. Бледнее обычного с темными кругами под глазами и небритый, он долго смотрел на себя в зеркало, отмечая чрезмерное сходство с утопленником. Подчеркивала это любимая черная куртка с капюшоном.

Особо тратиться на приведение себя в человеческий вид он не хотел по той простой причине, что он буквально валился с ног от слабости. Но признаваться в этом не желал даже самому себе, не говоря о мастере Аверре. Скажи Сет ему об этом, уже наверняка летел бы обратным рейсом до Яртеллы, а уж этого юный лейр хотел менее всего. Тем более, когда проникся необычностью Боиджии. Минувшее ночное нападение его не испугало, а лишь заставило выучить урок о том, что здесь никогда и нигде ни в коем случае нельзя терять бдительность. Это стоит запомнить.

Наконец оказавшись внизу, Сет обнаружил Батула о чем–то толкующего с хозяйкой гостиницы. Сидя друг напротив друга в креслах с высокими спинками, они о чем–то спорили, бурно жестикулируя и, что самое невероятное, улыбаясь. До этого Сет и представить не мог, что мастер Аверре способен с кем–то флиртовать. Сколько Сет помнил, он ни разу не видел друга своей матери добродушно улыбающимся и шутящим. Батул всегда был для него лейром до мозга костей, не способным на настоящие чувства. Это дало Сет понять, что мастер–лейр еще не раз его удивит.

Заметив Сета, вышедшего из лифта, Батул извинился перед собеседницей и поднялся ему навстречу.

– Весьма оперативно, – проговорил он.

На это Сет ничего не ответил; он как раз проходил мимо лестницы на второй этаж. Взгляд лейра сам собой устремился вверх по ней, а в голове возродился тот довольно пугающий монотонный стук робота–уборщика о пол. Вдруг полная ретроспектива произошедшего пронеслась перед его глазами, заставив участиться дыхание и пульс. Но деталей он не видел, и все было окутано матовой дымкой. И все та же полутьма и те же размытые синеватые тени.

Усилием воли, Сет заставил себя отвернуться от лестницы и посмотреть на Батула, которого все это очевидно немало заинтересовало. Сет вспомнил, как Аверре обещал позже выспросить у него все о произошедшем, но до сих пор этого не случилось. Да и что бы он ему поведал, ведь ни одной конкретной детали не запомнилось?

– Ты не очень хорошо выглядишь, – наконец проговорил Батул.

На это Сет лишь пожал плечами, но тут подключилась госпожа Бабор:

– Не слишком ли рано вы поднялись с постели, молодой человек? – В голосе ее было полно участия, но вот глаза оставались холодными как мертвая планета.

Сет это сразу же заметил. Такие вещи никогда не проходили мимо его сознания. Сейчас он мог со стопроцентной уверенностью сказать, что не нравится хозяйке, и назвать причину этой неприязни. Она знала, кто он и кто такой Батул на самом деле. В этом не было никаких сомнений.

Однако госпожа Бабор не перестала изливать свою наигранную добродушность, заметив:

– Мастер Аверре, только взгляните, как он бледен. Мне кажется неверным заставлять его заниматься делами, когда мальчик еще не совсем оправился.

– Я в порядке, – сообщил ей Сет, подавляя в себе раздражение.

–Вот и отлично, – хлопнув в ладоши, с энтузиазмом проговорил Аверре и взглянул на свой наручный хронометр. – За нами должны прислать аэрокар, и, если я не ошибаюсь, то он уже здесь.

Раскланявшись с госпожой Бабор, оба лейра поспешили покинуть отель. Оказавшись на улице, Сет глубоко вдохнул приятный освежающий воздух, наполненный запахами цветов. Утреннее солнце еле–еле выглядывало из–за облаков, но его редкие лучики приятного пригревали, наполняя молодого лейра нетерпением и предвкушением.

А вот Батула такие мелочи явно не интересовали. Быстро сбежав на тротуар, он осмотрелся и остановил свой взор на припаркованном у обочины и явно дорогом аэрокаре, рядом с дикорастущим кустарником подле которого сидел не совсем обычного вида мект. Он едва не обнимал несчастное деревце, утопив в его щедро усыпанных ярко–бирюзовыми цветами ветвях свое скуластое и покрытое мелкими красно–коричневыми чешуйками лицо. И судя по его довольному виду, мект явно наслаждался запахом.

Аромат и впрямь стоял на удивление дурманящий. Однако присмотревшись повнимательней, Сет заметил, что гуманоид вовсе не нюхал цветы, а своим гибким и проворным языком быстро слизывал с них пыльцу. Это все выглядело настолько необычно, что Сет даже растерялся и задал Батулу немой вопрос: что это? И мастер Аверре не подвел.

–Это райс. Мекты крайне неравнодушны к его пыльце. Для них она как наркотик. На их родине, да и на территории Империи само это растение запрещено выращивать.

– Так почему здесь этот райс растет прямо на улице? – не понимал Сет.

– Потому что это Боиджия, – напомнил Батул. – Я тебе уже говорил об этом. Здесь свои законы и правила, несмотря на отдаленное отношение к Риомму. Поэтому тут так много мектов.

Услышав голоса, рептилоид с явным усилием оторвался от своего занятия и вперил в двух приближающихся людей свой помутневший взгляд. На то, чтобы поймать Сета и Батула в фокус ему потребовалось некоторое время и когда вертикальные зрачки мекта, наконец, закрепились на лицах прибывших, он заговорил:

– Мастер Аверре, я ожидал вас. Его светлость отправил меня сюда, чтобы я проводил вас и вашего спутника в замок.

Батул молча кивнул и обернулся к Сету.

– Познакомься с Измой, – сказал он. – Это личный слуга и ближайший помощник его светлости.

Сет вежливо кивнул. Удивление от того, что граф держит у себя на службе наркомана, быстро сменилось тем, что Батул был с ним, как видно, неплохо знаком. Не удержавшись, Сет поверхностно прощупал ментальную ауру этого Измы. Реллии в его присутствии несколько изменяли темп своего течения, но в сущности ничего необычного за ним не замечалось.

–Граф желает говорить с вами как можно быстрее, поэтому прошу вас занять свои места, – сказал Изма и указал на флаер.

Сет опасливо глянул на мастера Аверре, но тот видимо не видел ничего предосудительного или опасного в том, что флаером будет управлять мект, что называется, под кайфом. Батул спокойно забрался на переднее пассажирское сиденье.

Стоило отметить, что летательный аппарат графа фактически ничем не отличался от своих собратьев, распространенных по всей галактике. Аэродинамичный, вместительный и,безусловно, дорогой.

Подождав, пока Сет займет свое место позади Батула, мект, оскалив свои острые мелкие зубки в широкой и, видимо, добродушной улыбке, взялся за штурвал.

Мягко загудели репульсоры, машина легко приподнялась над брусчаткой и затем, повинуясь действиям пилота, резво сорвалась с места.

– Далеко отсюда до замка? – спросил Сет, когда они проносились по уже несколько знакомым городским улицам.

– Нет, – ответил Изма. – Минут десять и мы на месте.

Всю оставшуюся дорогу провели в молчании. Как и везде в городской черте меройские правила движения запрещали подниматься над дорогой выше, чем на пять метров, Изма следил за штурвалом, мастер Аверре, погрузившись в себя, созерцал город, а Сет думал о том, чего ему ждать от этой не вполне обычной аудиенции в графском замке. Предмет, о котором пойдет речь, был очевиден – игла, но что конкретно надеялся почерпнуть у местного правителя мастер–лейр, было не совсем понятно. Если рассуждать логически, то, знай граф местонахождение этой иглы, он сам бы давно ее отыскал, не ожидая, когда мастер Аверре соизволит его навестить. Интересно, а как долго они уже знакомы?

Задавая себе мысленно все новые вопросы, не зная, каковы будут ответы, Сет попутно смотрел из окна аэрокара, наблюдая за местными жителями. День был в самом разгаре и центральные улицы, по которым проносился графский флаер, были заполнены разношерстным людом. Батул был прав, мектов среди прочего числа представителей нечеловеческих рас оказалось подавляющее большинство. При этом редко кто из них не отирался возле так вожделенных ими кустарников райса. Как и всюду, нижние этажи домов, шедших вдоль улиц, занимали всевозможные лавочки и магазинчики, торгующие, чем попало, от бакалеи, до разнообразной домашней утвари. Возле таких лавочек маленькими группками скапливался народ, причем в основном дамочки почтенного возраста.

Сет не был недалеким и вполне представлял себе жизнь вне стен Цитадели, много читал и узнавал о быте на других обитаемых планетах галактики из Инфосети. Но одно дело представлять себе все по изображениям голограмм и текстам, и совсем другое встретиться с этим вживую, так как сейчас. Наблюдать за неспешной, размеренной жизнью жителей Мероэ, он и думать забыл о графе и об игле и как никогда до этого ощутил себя мальчишкой, у которого, в сущности, никогда не было нормального детства. Захотелось просто плюнуть на все и побродить по этому прекрасному городу, заглянуть в каждую из лавочек, пообщаться с их хозяевами и покупателями, и приобрести что–нибудь для себя на память. Теперь уже ему не казалось, что этот город чем–то отличается от сотни других в разных точках вселенной. Аэрокар двигался практически бесшумно, и Сет мог спокойно слушать сплетение разговоров, сигналы редких рикш и крики детворы.

Миновали торговый район. Даже не смотря на не вполне вменяемое состояние, Изма прекрасно справлялся с обязанностями пилота, управляя машиной с очевидной сноровкой.

Мероэ был спроектирован так, что все его уровни, расположившиеся на различной высоте нескольких близлежащих утесов, располагались вокруг одной точки – самого высокого холма, скошенную вершину которого венчал замок Занди. При этом замок не соединялся мостами ни с одним из окруживших его районов, и попасть туда было возможно лишь через контролируемый меройскими силами безопасности силовой коридор. Все воздушное пространство вокруг замка оставалось под наблюдением круглые сутки. Со слов Измы, подобные меры были приняты графом совсем не давно, но это не уменьшило предубеждения Сет против этого странного человека, готового быть у всех на виду, но при этом в полной изоляции от народа.

Притормозив у точки пропуска, Изма передал на пульт охраны свой код доступа и, как только был дан зеленый свет, нырнул в образовавшийся четырьмя энергетическими полями коридор. Питаемые мощными генераторами, установленными по оба конца тоннеля, стены гудели как взбешенная стая яртеллианских хищных пчёл. Воздух здесь был тоже наэлектризован, и Сету почудилось, что у него волоски по всему телу поднялись дыбом.

– Кого или чего так опасается граф? – спросил он у мекта.

– О чем ты? – Изма удивился, но было это весьма неправдоподобно.

– Такие меры предосторожности, будто это военный аванпост, а не резиденция. К тому же, едва ли все это стоит дешево.

Сету показалось, что Батул одобрительно хмыкнул. Чувствовалось, что отвечать на этот вопрос Изме не очень–то хотелось, но лейр незаметно надавил на волю одурманенного пыльцой слуги, подталкивая его к разговору. Сколько раз Сет проделывал это со своими соучениками в Цитадели, даже сосчитать трудно. Ментальное воздействие на живые организмы считалось в Цитадели одной из сложнейших дисциплин, после чтения мыслей и воспоминаний.

В умении управлять и подавлять чужую волю, Сет был, разумеется, далеко не мастер, но кое–что все–таки мог.Но как он ни старался, сделать это в обход внимания Батула не удалось. Мастер Аверре сразу же ощутил некоторое изменение течения реллий и с любопытством взглянул в сторону Сета. Однако, вопреки ожиданиям, не стал злиться и лишь слегка кивнул, одобряя его попытку разговорить графского слугу.

– Его светлость не привык делиться своими мыслями с прислугой, – промямлил Изма в весьма вялой попытке отговориться, чтоб от него отстали.

Тогда Сет усилил свой натиск.

– Да брось. Уверен, что ты преуменьшаешь свое значение для графа, – сказал он и на самом деле бил наугад, исходя из собственных предположений. Насколько он понял, Изма является той личностью, которая проводит подле своего хозяина почти все свое время и, как правило, в таких случаях хозяева полностью доверяют своим слугам. Так с чего бы Занди стать исключением?

Тонкий удар попал в цель и Изма заговорил:

– Все дело в том, что его светлость очень замкнутый человек и предпочитает, чтобы его уединению никто не мешал.

И из-за этого возводить вокруг собственного замка целые рвы? Необычный способ оградить себя от окружающих, подумал Сет, но вслух ничего не сказал, позволяя мекту, крепко сжимавшемумощными чешуйчатыми руками штурвал, говорить дальше.

– Знаю, это выглядит странно, но на то есть веские причины.

– Какие?

– Его светлость не совсем здоров, – выдавил из себя мект, причем сделал это с таким видом, будто боялся собственных слов. – Причем, никто не может сказать, что это за хворь такая и откуда она на него взялась.

Сет глянул на Батула, но тот упорно продолжал смотреть вперед, изображая, что его эта тема будто бы и не касается. Сделав себе мысленную пометку, позже узнать у мастера, каковы его мысли на сей счет, Сет спросил Изму:

– А ты сам-то не боишься заразиться?

На что преданный слуга лишь улыбнулся:

– Это не заразно. У моего народа есть такое понятие: «душевная червоточина». Я раньше не представлял, что оно означает, а теперь знаю– ею страдает его светлость. Она поедает его изо дня в день, по чуть-чуть откусывая кусочки души и разума. Оно не всегда заметно, но я всегда чувствую, когда графу становится плохо.

В этот момент Сет ощутил какое-то изменение в ментальной ауре мекта. Он поймал его взгляд в зеркале заднего вида и увидел, что глаза Измы полны слёз. Тогда-то Сет и понял, что даже если бы болезнь графа оказалась заразной и смертельной на сто процентов, тот все равно остался бы подле больного хозяина до самого конца. Изма любил графа, в этом не было сомнений.

Все это было так необычно и странно, что лейру захотелось услышать всю историю этих двух, но тут они достигли внешних замковых ворот, где их снова встречала гвардия его светлости, и все вопросы пришлось на время отложить.

Сет уже приготовился предъявить свое удостоверение, но, ни один из стражников не проявил, ни к нему, ни к Аверре никакого интереса. Их занимал только Изма, которого они, к удивлению лейра, слушались беспрекословно. Получив от него парочку указаний, гвардейцы вернулись на посты, а сам Изма повел аэрокар в сторону темных ворот большого ангара.

Оказавшись внутри, мект посадил машину у противоположной стены, где располагался проход, видимо, во внутренние помещения замка. Выбравшись из флаера, Сет слегка осмотрелся. Места в ангаре было более чем предостаточно, но две трети пространства пустовало, а остальное занимали личные транспорты графа. Сет предположил, что здесь мог бы поместиться целый звездолет, но Занди, видимо, космическими перелетами не очень интересовался.

Когда Изма повел их дальше, через пустые полутемные коридоры, Сет решил вернуться к начатой ранее теме и спросил:

– Давно ты работаешь на графа?

– Давно, – кивнул Изма, отпирая своим электронным ключом какую-то дверь и пропуская лейров вперед. – Мы познакомились, когда еще были детьми. Мои родители тоже служили роду Занди. С тех пор прошло больше трех десятков лет, но я точно не помню. Это был лучший человек, которого я когда-либо в своей жизни встречал. Он был добр и щедр, никогда не задирал носа и не ставил себя выше других, лишь только потому, что он родился графом. Он и сейчас почти не изменился. Мы стали дружны. – В голосе мекта сквозила огромная гордость; такая преданность не могла не восхищать.

– Ну, у него наверняка было много друзей, –вдруг заметил мастер Аверре и получил в ответ очередную печальную улыбку.

– Все видели в нем только будущего правителя, но не замечали человека, – сказал Изма. – Даже его родители, когда были еще живы, всегда чего-то от негождали, а он был просто ребенком и не понимал, как заслужить их любовь и уважение. На самом деле, граф был одинок, как никто. И если честно, мне кажется, будь на моем месте кто-нибудь другой, он все равно сблизился бы с ним, просто потому что больше никого рядом-то не было. Я был тем, кто просто хотел его поддержать, а он был тем, кто просто хотел жить… – он замолк на секунду, – … ну и мы начали искать приключения.

– Приключения? – переспросил Сет, подумав, что ослышался.

Но Изма подтвердил:

– Ага. Часто убегали в лес без разрешения. Правда не очень далеко, иначе можно было и вовсе не вернуться.

– Вы оба, видимо, были отчаянными храбрецами, – сказал мастер Аверре, когда они миновали узкую лестницу и вошли в коридор без окон и освещенный только несколькими светильниками, прикрепленными к стенам, где попало, отчего Сет тут же заподозрил их в способности свободно перемещаться по замку по примеру лампы из отеля.

– Вот уж нет, – хохотнул Изма. – На самом-то деле, я боялся леса как огня, но привычка постоянно следовать за его светлостью, куда бы он ни отправился, всегда побеждала этот страх.

Коридор вывел их на винтовую лестницу, уходящую вверх.

– Я проведу вас в покои графа потайным путем, – сказал слуга. – Чем меньше народу в замке будет знать о вашем визите, тем лучше.

– Почему? – спросил Сет.

Ответил ему Батул:

– Потому что тема нашего разговора с его светлостью слишком щекотливая. Ты должен понимать, что нельзя, чтобы о ней стало известно в замке.

Сет кивнул и, отвернувшись от мастера, закатил глаза: ну, да, как же он мог забыть? Ерунда какая-то. Граф же живет в уединении, вроде как. От кого тогда им следует прятаться? От стен, что ли?

– Дело в том, – объяснил Изма, – что здесь живут две престарелые матроны. Они приходятся его светлости двоюродными тетками по линии матери и считают себя вправе совать свой нос везде, куда только можно. Эти две катранские акулы сразу поймут, что вы не простые посетители, у них на такие вещи просто нюх.

Сет взглянул на наставника, но тот лишь усмехнулся в усы.

– Я уже имел счастье быть им представленным. Очаровательные дамы, но чересчур любопытны, в этом ты прав, Изма.

– Их любопытство – повод красться по замку, словно мы воры? – удивленно спросил Сет.

– Не только любопытство, – ответил Изма. – Здесь все куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.

– Меня это уже не удивляет.

– На самом деле граф не является единоличным правителем планеты. Хотя ему принадлежит решающее право голоса, исполнительная власть делится между кабинетом министров. Не таким большим, как на Риомме, но не менее жадным до власти. Тот факт, что граф не совсем здоров мало кому известен, однако кое-кто в нашем правительстве не упустит этой детали, чтобы продвинуться по лестнице власти. Тут у нас интриги плетутся почище, чем в столице Империи. И графские тетки имеют к ним не самое последнее отношение. Так что, чем меньше они будут знать о делах его светлости, тем лучше.

– Считаешь, что они могут захотеть захватить власть над планетой в свои руки? – спросил мастер Аверре, посерьезнев.

Но Изма лишь пожал плечами:

– Не исключено. Во всяком случае, его светлость старается держать ухо востро.

Наслушавшись историй об интригах в замке Занди, Сет несколько напрягся. Политику он не очень любил, потому что считал ее средством, с помощью которого властьимущие накладывают ограничения на свободных жителей галактики, а он терпеть не мог всякого рода ограничения и радовался, что принадлежит к Ордену, стоявшему вне политических фракций и государств. Правда, нельзя было сказать, что интриг внутри Цитаделине существовало, однако это был совершенно иной уровень.Любой мастер или послушник, что бы он ни делал, всегда старался на благо Адис Лейрпотому, что их преданность базировалась не просто на отношениях между группой единомышленников, а носила более духовный характер и связывалась Тенями.

Они все плутали по тайным переходам замка, и Сет всерьез начал опасаться, не потерялись ли они в этом лабиринте коридоров и галерей, однако Изма шел совершенно уверенно, открывая и закрывая за собой все новые двери.

– Далеко еще?

– Нет, – отозвался Изма. – Нам надо подняться наверх. Сейчас будет лифт.

– И как часто вы совершали свои вылазки в лес? – спросил мастер Аверре, возвращаясь к изначальному разговору.

Рептилоид на мгновение замешкался, но Сет вовремя заставил реллии смягчить его волю, и Изма произнес:

– Чаще, чем хотелось бы. Чего только мы там не повидали: зверей, о существовании которых даже и не подозревали, и, по-моему, лучше бы и дальше не знали. Однажды забрели слишком далеко от города, но даже не заметили этого, пока на нас чуть не набросился дикий нут. Едва спаслись бегством. Меня это быстро отрезвило, и шастать по лесу я больше не горел желанием. Как мог, я пытался уговорить графа вернуться домой, но его было не переубедить. Он просто помешался на этих махди.

Последнее слово заставило Сета насторожиться.

– Махди? – переспросил он, искоса глянув на мастера, но тот, по своему обыкновению, и бровью не повел.

–Да, это племя дикарей, обитающих в наших лесах, далеко за городской чертой. Никто точно не знает, где именно находятся их поселения. Может быть, они кочуют по всей планете, незаметные под плотным покровом леса, лично мне все равно. В Мероэ не принято соваться к ним, а они не лезут к нам.

– Неужели никто не пытался их исследовать, ведь это малоизвестная раса разумных существ, живущая у вас под носом?

– Махди не больно-то рады общению с чужаками, – сказал Изма и его передернуло. – Они очень странные и опасные существа. Их не интересует ничего из происходящего за пределами леса. До этого немало было исследователей, отправившихся в их края, но я не слышал, чтобы кто-нибудь возвратился назад.

– Хочешь сказать, они убиты?

Мект привычно пожал плечами:

– Понятия не имею – никто ж не проверял.

– Понятно, – чуть нервно выдохнул Сет и в который раз перевел свой взгляд на невозмутимо шагающего рядом Батула.– Так вы нашли этих… махди? – только спросил он.

Изма отрицательно помотал головой.

– Я отказался идти дальше. Правда, я надеялся, что и его светлость последует моему примеру, но я ошибался, – он пошел туда один.

– Один?

– Да, – печально отозвался мект. – И я до сих пор жалею, что струсил, и не пошел за ним дальше.

– Почему? Что случилось?

–Его светлость вернулся только три дня спустя. К тому времени в замке все с ума по сходили. С меня чуть чешую не спустили за то, что вернулся без него. Уже собирались снарядить поисковый отряд, но его светлость вернулся сам, живой и совершенно невредимый. Ни царапины на нем не было. Я до сих пор не понимаю, как это произошло.Он выглядел абсолютно здоровым, и только во взгляде было что-то странное. Никто этого не замечал, кроме меня, пока не начались странности.

– Какие странности? – попросил уточнить Сет.

– Графу стали сниться кошмары, – отозвался Изма. – Причем видения посещали его не только по ночам, но и когда он бодрствовал. Прилетевший откуда-то издалека доктор констатировал шок и временное расстройство, связанное с длительным пребыванием в лесу. О том, что произошло с ним, граф упорно не хотел говорить. Его на время изолировали ото всех и следующие две недели мы не виделись. А когда встретились, я решил, что нашей с ним дружбе конец. Но он заговорил со мной, как ни в чем не бывало и казался таким же беззаботным, как и прежде. Я был слишком обрадован, чтобы сразу понять, как изменилось его поведение.

Наконец-то они втроем достигли обещанного лифта и, зайдя в кабинку, продолжили слушать рассказ Измы.

– Он стал мрачнее, молчаливее, еще больше сторонился окружающих. По всем параметрам, это был уже не тот Камейр Занди, которого я знал и еще… он вернулся оттуда не с пустыми руками.

– А ты не пытался расспросить его о том, что произошло с графом в лесу? – спросил Сет. – Что он оттуда принес? Что-то необычное?

– Я, честно, не знаю и не уверен, что хочу об этом знать. Мы никогда не вспоминали тот случай и оба всеми силами старались его забыть.

– Интересно, могли ли эти махди на него так повлиять? – Сету самому такое предположение казалось весьма странным, но ведь и вся эта планета была крайне необычна.

– Я не знаю. В любом случае, надо было беспокоиться об этом раньше.

– С тех пор прошло уже немало времени, – произнес Батул. – Болезнь, если таковая вообще имеет место быть, не сильно прогрессирует.

– У него случаются приступы, – ответил Изма. – Не часто. Периодически на него находит меланхолия, что ли, какая-то и тогда к нему лучше не подходить.

– Неужели за столько лет не нашлось специалиста, который мог бы помочь графу?

– Может быть, такой и нашелся бы, да только врачей граф к себе не подпускает.

В считанные секунды лифт вознес их к самой верхней башне замка. Створки распахнулись и пропустили двоих лейров и одного слугу на залитую полуденным боиджийским солнцем веранду.

Глава 7

Граф

Ступая чуть позади мастера Аверре по ворсистому покрытию кроваво-алого цвета, Сет искал глазами графа. История, что поведал им безгранично преданный слуга, хоть она и была на взгляд Сета слишком сентиментальна, породила в лейре желание поскорее увидеть человека, которым так восхищался Изма и за которого, бесспорно, этот мект мог отдать жизнь. Если все, что говорят о лесах Боиджии здесь правда, то тот, чьей храбрости хватило на то, чтобы в одиночку отправиться в дикую чащу и вернуться оттуда живым и без единой, как утверждается, царапины, заслуживает уважения даже лейров. А уж далеко не каждый адепт Ордена, не смотря на все свое могущество, смог бы выжить в подобных условиях, это Сет знал наверняка.

Но графа нигде не было видно. Его веранда оказалась очень просторной, и тут вполне могло бы поместиться не менее сотни гостей. Однако Сет почему-то сомневался, что здесь хоть раз устраивалось какое-нибудь массовое торжество. Тому образу графа, что уже нарисовался в голове лейра, более всего соответствовали тишина, одиночество и покой. Окинув веранду взглядом, Сет сделал для себя еще одно маленькое открытие, – граф Занди очень любил комфорт и, к тому же, обладал весьма изысканным вкусом. Об этом свидетельствовали мягкие диваны и удобные кресла, расставленные по всему периметру. Всевозможные изделия из керамики и дорогие статуэтки, множество ваз и живых растений в керамических горшках. На алых стенах картины, большие и поменьше. Причем многие из них являлись подлинными произведениями искусства. Так Сет узнал старинное творение иланианского живописца Ватина, известного по всей галактике тем, что создавал свои картины, в буквальном смысле, выращивая их на пропитанном особым составом полотне.

Проходя чуть вперед, Сет чувствовал, что ему нравится это место. Находиться среди всей этой роскоши было для него в новинку. Лейров с детства приучают вести аскетичный образ жизни и, в принципе, относиться ко всей этой дорогой мишуре он мог бы вполне спокойно, но именно графская веранда заставляла его понять, что здесь ему было бы приятно жить.

Еще больше его привлекал вид на город, открывающийся с этой высоты. Не в силах заставить себя устоять на месте, Сет приблизился к самому ограждению, облокотившись на стальные прутья перил, залюбовался пейзажем. Отсюда Мероэ выглядел как на ладони, сияющий на солнце своими крышами и утопающий в разноцветной дымке, создающей впечатление, что город из снов. Поневоле почувствуешь себя если не божеством, то царем уж точно.

– От такого вида не устанешь, – проговорил он заворожено.

– Поэтому-то я и провожу здесь почти все свое время, – ответили ему неожиданно.

Чуть вздрогнув, Сет обернулся и увидел в двух шагах от себя облаченного в простые, если не сказать домотканые, одежды высокого стройного мужчину лет сорока или чуть меньше с длинными черными волосами, заплетенными в тонкую косицу. По тому, как этот человек держался, Сет понял, что перед ним граф Занди собственной персоной. В нем не было холодной надменности, нередко встречающейся у аристократов его уровня, но врожденное величие не могла скрыть даже непринужденная поза и спрятанные в карманы брюк руки. На взгляд Сета, граф вовсе не выглядел безумцем, и единственной деталью, способной выдать его истинное состояние, были глаза: немного раскосые и невероятно синие, они, тем не менее, казались совершенно пустыми, словно в их глубине отсутствовала искорка души.Человек незнающий и не заметил бы, но суть восприимчивости лейров и есть душа, поэтому Сету странное состояние графа сразу бросилось в глаза.

Прежде, чем он что-нибудь успел ответить, граф повернулся к своему слуге с вопросом:

– Изма, вас никто не видел?

В присутствие своего хозяина поведение мекта изменилось, и во всем, что он говорил и делал, стала проявляться некая, совершенно неприглядна подобострастность. Выступив чуть вперед и отвесив поклон, что показалось Сету странным, учитывая, насколько близки были эти двое, Изма ответил:

– Только охрана тоннеля, ваша светлость. Как вы и велели, я провел мастера Аверре через восточный коридор.

Граф одобрительно кивнул, снова повернувшись к Сету и пристально вглядевшись в него. Отчего-то лейра это сразу же напрягло, но он не подал виду, что смутился. Сет попытался прощупать сознание Занди ментально, но, к своему удивлению, даже не почувствовал его, словно какая-то преграда не позволяла коснуться мыслей графа.

– Спасибо, Изма, – поблагодарил слугу граф, ничего не заметив. – Ты можешь быть свободен.

Получивший распоряжение слуга отвесил очередной поклон его светлости и бесшумно исчез за незаметной с веранды створкой, из которой они все только что явились.

Только когда лейры и граф остались одни, мастер Аверре вышел вперед и наконец, соизволил приветствовать графа.

– Ваша светлость, – сказал он, слега склонив голову. – Благодарю, что согласились уделить нам немного времени. Понимая вашу крайнюю занятость, смею заверить, что надолго мы вас не задержим.

На что граф ответил с едва проявившейся улыбкой:

– Не стоит, мастер Аверре. Для друзей у меня всегда найдется время. Тем более, для таких давних. Прошу вас присаживайтесь, – он указал рукой, унизанной несколькими драгоценными перстнями, на группку ближайших кресел. – Выпьете чего-нибудь?

– Благодарю вас, с удовольствием, – улыбнулся Батул. – Лучшего агариса, чем у вас в Мероэ, я никогда не пробовал.

Пока граф отлучился к мини-бару, спрятанному в противоположной стене, Сет отошел от перил и осторожно опустился в обитое бардовым войлоком кресло, оказавшееся таким же мягким и удобным, как и выглядело.

– Почему вы не попросите прислугу приготовить напитки? – спросил Батул.

– У меня редко бывают гости, и поэтому я предпочитаю ухаживать за ними самостоятельно. К тому же, мне не хочется, чтобы Изма находился здесь, пока мы беседуем. А вы, молодой человек, что будете пить? – впервые обратился граф к Сету.

– Просто воды. Спасибо, – отозвался Сет, не будучи поклонником, не только инопланетной кухни, но и алкоголя.

Занди это никак не прокомментировал и спустя пару минут возвратился к гостям, с подносом в руках, на котором стоялибольшой графин с темно–сиреневой жидкостью и три хрустальных бокала. В одном из бокалов плескалась чистейшая вода с кусочками льда.

– Прошу вас, – проговорил граф, опуская поднос на стеклянный столик, зажатый между креслами.

К удивлению Сета, Батул первым протянул руку к своему бокалу и, поднеся его к губам, сделал щедрый глоток, после чего блаженно закатил глаза.

– Великолепный агарис, – произнес он. – Просто великолепный.

– Рад, что вам нравится, – отозвался Занди, присев в кресло напротив и чуть отпив вина. – А вот ваш спутник остановил свой выбор на воде. Интересно, почему?

– Сказалось воспитание на закрытой планете, – сказал Батул, подмигнув парню. – К тому же, он, как я знаю, не поклонник инопланетных напитков.

– Понимаю, – произнес граф с оттенком одобрения в голосе. – Вы правы, юноша, иногда лучше всего следить за тем, что пьешь и ешь, особенно, если ты находишься в незнакомой тебе среде.

Сет, в это время потянувшийся за водой, вдруг замер, чем заставил и Батула, и графа от души рассмеяться. Пришлось выдавить из себя улыбку в ответ и мысленно отметить, что еще припомнит это мастеру Аверре.

– Кстати, как ваше имя? – поинтересовался Занди.

– Ах, простите, граф, моя оплошность, – тут же отозвался Батул. – Это мой ученик и помощник Сет Эпине.

–Эпине? – переспросил граф. – То-то мне почудилось в его лице нечто знакомое.

Сет опять удивился, а Аверре подтвердил:

– Да, это ее сын.

– Но разве такое возможно? Я думал, что лейры не способны иметь детей.

– Так и есть.

– Тогда что же?..

– Прошу вас оставить этот вопрос на потом.

Сет слушал этот краткий диалог с более чем неподдельным интересом. Мастер Аверре слишком быстро дал графу знак, чтобы он не сказал лишнего в его присутствии, но все-таки он кое-что успел уловить. Занди знал, кто они такие. А самое главное, это то, что граф и мама Сета оказывается, в прошлом были знакомы и, как видится, совсем неплохо. Весьма странное обстоятельство, учитывая неприязненное отношение всех боиджийцев к лейрам. Уж не потому ли все вокруг считают своего правителя немного спятившим?

– Хорошо, – согласился Занди, но видно было, что сделал это он с большой неохотой. Его что-то явно беспокоило в том, что Сет– лейр и еще в придачу сын лейры. Очередная загадка для Сета, в которой ему стоило разобраться.

– Кстати, мастер Аверре, давно ли вы были на Риомме? – вдруг переменил тему разговора граф. – Я слышал, Совет Лордов в очередной раз что-то затевает. Я не любитель доверяться слухам и хотел бы спросить, известно ли что-нибудь по этому поводу вам?

– Едва ли скажу вам что-то новое, – пожал плечами Батул. – Уже почти год я не поддерживаю связь с имперским правительством, так что самыми свежими новостями не обладаю.

– Однако же, – возразил Занди. – Я не поверю, что вы не следите за тем, что происходит в Совете Лордов. Слишком уж многое зависит от их решений, в том числе и судьба лейров.

Аверре встретил едкий взгляд графа с каменным лицом и вселенским спокойствием.

– Лейры находятся вне политических течений и государственных структур, – сказал он. – Они не подчиняются никому, кроме Навигатора и своего кодекса. А я не подчиняюсь даже им.

– Я знаю, – ответил граф. – Но Империя считает иначе.

–Империя всегда считала иначе, – парировал Батул. – Даже когда после Войны лейров, пыталась признать Адис Лейр вне закона.

– Так Адис Лейр итак вне закона.

– Но это хоть что-то изменило? – одна бровь мастера Аверре вопросительно изогнулась.

Граф Занди отвел взгляд.

– Насколько мне известно, нет, – сказал он. – Но ведь все меняется со временем. Вы оставили Орден, а ваша сестра не оставила попыток найти и уничтожить его или я чего–то не знаю?

– Не оставила, – подтвердил Батул, не обратив внимания на вопросительный взгляд Сета по поводу сестры. – Рисса слишком упряма, чтобы понять, что все ее попытки выкорчевать Адис Лейр бесплодны.

– Вам тяжело вести борьбу с собственной сестрой? – спросил граф.

– Надеюсь, мне будет позволено не отвечать на этот вопрос.

– Понимаю. – Мимолетная улыбка скользнула по лицу Занди. –До меня дошли слухи, что Совет реформировал один из секретных отделов Тайной Канцелярии. Вам что-нибудь об этом известно?

– Немногое, – отозвался Батул. – Я читал в сводках новостей, что по предложению моей сестры, Сенат утвердил указ о преобразовании Департамента внешних исследований в автономную организацию.

– То есть, это правда? – решил уточнить граф.

– Да, – подтвердил мастер-лейр. – Правда. Теперь департамент находится под контролем лица, подотчетного только моей выдающейся сестре.

Сет сидел молча и не вмешивался. Он мало что смыслил в тех вещах, о которых сейчас шла речь, хотя кое-что и знал об организационной структуре Риоммской Империи – самого мощного государственного режима в исследованной части галактики. Образованная за пятьсот лет до Войны Лейров, Империя сразу же стала центром цивилизации во всех отношениях, неважно, политических ли, экономических или культурных. С исчезновением самых влиятельных Орденов, императорская власть была упразднена, а на ее месте вырос Совет Лордов, состоящий из семи наиболее влиятельных деятелей. Совет представлял собой орган исполнительной власти, в то время, как законодательством по традиции занимался Сенат. Руководил Советом премьер-министр, он то и был фактическим правителем Империи. Все это лейров заставляли заучивать с детства, а вот что за Канцелярия и какое отношение к ней имеют различные департаменты, об этом Сету известно было не более чем графу, спросившего у Аверре:

– А в чем, собственно, заключается суть деятельности этого самого департамента?

– В изучении некоторых космологических течений.

– Я думал, это, скорее, по вашей части, мастер Аверре, – серьезно заметил граф.

– Для лейров эти течения – суть жизни, ключ к власти и уязвимая точка. Для Совета Лордов – величина, недоступная их пониманию. Известно, что практически любой разумный индивид способен развить в себе способность улавливать течение скрытой массы, которую мы называем Тенями, и управлять ею. Это чрезвычайно трудоемкий и смертельно опасный процесс, известный только нам. Теперь же им заинтересовался и Риоммский Совет, а для более детального изучения был организован этот самый департамент.

– Они думают, что могут научиться чувствовать Теней? – недоверчиво спросил Сет, встряв в беседу.

– Не знаю, – Батул качнул головой, почесав бороду. – Думаю, что скоро мы это выясним.

– Быстрее, чем вы думаете, мастер, –сказал им граф.– Империя прислала мне официальный запрос с просьбой принять представителя департамента в Мероэ, – пояснил он. – Собственно, представитель уже на планете. Простите, мастер Аверре, но они связались со мной раньше вас.

– Ничего страшного, ваша светлость, – пожал плечами Батул. – Вы вовсе не обязаны принимать нашу сторону. Поступайте так, как сочтете нужным. – Он опустошил свой бокал.

– Налить еще? – предложил граф.

– Если вас не затруднит.

Граф поднял графин и щедро плеснул вина в бокал Батула, при этом он, не боясь пролить агарис на стол, не отрываясь, смотрел Сету в глаза, словно собирался прочесть его мысли. Этого бы ни один лейр не испугался. Чтобы хотя бы просто проникнуть в сознание другого человека, адепту Ордена требуются годы практики, что уж говорить о том, чтобы научиться извлекать оттуда мысленные образы и уметь их правильно интерпретировать. Ни одному нормалу такое просто не под силу. А в том, что Занди лейром не являлся, Сет был уверен почти на сто процентов, – в ином случае, он бы наверняка почувствовал ментальное эхоили хоть какой-нибудь отзвук силы графа.

– Вы очень необычный молодой человек, – наконец проговорил граф, перестав буравить лейра взглядом.

– Спасибо, – вежливо ответил Сет, хотя польщенным себя отнюдь не чувствовал.

– Это был не комплимент, – подтвердил его чувства Занди. –Вас заметили и теперь едва ли оставят в покое.

Слова казались Сету непонятными, и в надежде разъяснить их, он посмотрел на Батула, но тот, казался, не менее взволнованным, и молодой лейр задал вопрос графу:

– О чем вы?

Занди молча, опустил свой бокал обратно на столик и поднялся с кресла. Зайдя Сету за спину, он коснулся своими пальцами основания его шеи, как будто что-то прощупывал.

– Об этом, – сказал он, видимо на что-то наткнувшись. – Сидите смирно.

Выполнить это Сету было крайне тяжело. Он не привык, чтобы к нему прикасались, и потому чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Но под суровым взглядом мастера Аверре пришлось заставить себя сидеть на месте, пока, теперь уже действительно кажущийся ему безумцем, граф делал что-то с его шеей.

Между тем, Занди продолжал давить своими ледяными пальцами между позвонками над воротничком куртки, и Сет чувствовал, как холод от его рук медленно перетекает в шею. Ощущение такое, будток ней приложили кусок льда. Кожу обожгло холодом, а затем все мгновенно завершилось. Граф вернулся на свое место, сжимая что-то в кулаке. Продемонстрировав свою открытую ладонь, он показал Сету и Батулу маленький, не больше пяти сантиметров в длину, и тоненький шип.

– Что это?! – изумленно спросил Сет. – Оно было во мне?!

Но его не слушали. Граф Занди смотрел только на мастера Аверре, а тот лишь довольно усмехнулся.

– За этим вы хотели меня видеть, мастер Аверре? – спросил граф.

– Не совсем, – ответил Батул, улыбка которого вдруг стала застенчивой. – Признаюсь, я надеялся, что вы сумеете пролить свет на кое-какие события, произошедшие здесь в день нашего прилета, но основная цель визита, все-таки, иная.

Граф чуть изогнул одну бровь.

– Это неким образом связано с тем предметом, что вы держите на ладони, – пояснил Батул.

– Васвсе еще интересует Игла Дживана. Хм.

Пока граф и мастер-лейр сверлили друг друга обманчиво дружелюбными взглядами, Сет не отрывался от шипа, пытаясь сообразить, каким образом и когда эта вещь оказалась у него в шее? Безусловно, дрянь была боиджийского происхождения, и подцепить ее он мог только здесь. Но как об этом узнал граф?

В то время как в голове Сета выстраивалась логическая цепочка, способная привести его к верному предположению, граф обратился к нему:

– Хочешь узнать, что это? – вдруг перейдя наты, он еще раз продемонстрировал шип. – Это очищенное семечко растения минн. Оно произрастает только в экваториальном поясе на самых нижних уровнях паатовых зарослей, именно там, где обитают махди. Если ты о них не слышал, то…

– Я о них слышал, – быстро ответил Сет, ухватившись за мысль о связи между этим шипом, неизвестно как оказавшимся у него в шее и местными аборигенами. – Считаете, это они напали на меня в отеле? – он посмотрел на Аверре.

– Это вовсе не обязательно, – ответил тот.

– Ты видел нападавших? – спросил граф.

– Нет. Все произошло слишком быстро. Я даже не почувствовал, что в тот момент на балконе кто-то был. И ничего не успел сделать, когда на меня набросились. Не знаю даже, сколько было нападавших, один или больше.

– Махди проворны и бесшумны, – произнес граф. – А еще у них совершенно иное представление о морали, а это делает их народ крайне опасным. Но они также чураются чужаков и им необходима по-настоящему веская причина, чтобы совершить вылазку в город, да еще и напасть при этом на кого-то.

– Вы же сами только что сказали об иных нормах поведения, чем у нас, – заметил Сет.

– Это имеет значение, только когда вторгаются на их территорию, –пояснил граф. – Они крайне дисциплинированны и нарушают свои правила лишь в самых экстренных случаях.

– Так я что, стал для них таким экстренным случаем? С чего бы? Я и на Боиджии-то впервые. Как они могли узнать, что я здесь и в чем причина нападения? До того, как прилететь сюда, я и не слышал о них никогда. Не вижу в этом никакой логики.

– Ты весьма здравомыслящий лейр, парень, – улыбаясь, проговорил Занди. – Среди подобных тебе это редкость. – Он кивнул Аверре. Тот улыбнулся в ответ.

– Однако это не помогло мне не быть сброшенным с балкона, – заметил Сет, не без внутреннего раздражения наблюдая за этим странным обменом взглядами и ухмылками. – Зачем им было пытаться убить меня?

– Если бы махди задумали тебя убить, тебя бы убили, – заверил его Батул.

– Значит, вы уверены, что это все-таки они? – спросил Сет.

– Об этом говорит шип минна, – сказал Занди. – Никто, кроме махди, не оказался бы на это способен.

– Зачем им это было нужно?

– Не знаю. Но могу с уверенностью заявить, что махди никогда не действуют спонтанно или необдуманно. Все что они ни делают, все имеет смысл, даже если он не понятен непосвященным.

Слова графа побудили деятельную работу мысли Сета. Взяв со столика бокал с водой, он сделал первый глоток. Теперь ему стало не только неприятно от того, что кто-то его чуть не угробил, но и, чего греха таить, страшновато. И в большую степень потому, что он не знает причины, а это все равно, что бродить в кромешной тьме и все время на что-то натыкаться– рано или поздно можно и глаз нечаянно выбить.

– Почему на Боиджии ненавидят лейров? – спросил он.

–Это не ненависть, – ответил граф. – Это страх.

– Страх? Чего же они боятся? – удивленно спросил Сет.

– Того же, что пугает тебя в махди.

– С чего вы взяли, что меня они пугают?

– Потому что это нормально бояться неизвестности, – заявил Занди. – Ты не знаешь, кто они и что собой представляют и это внушает тебе страх. Как, скажем, внушает нам всем страх смерть и темнота. Это все потому, что мы не знаем, что за этим скрывается. Так и с лейрами. Война лейров наложила свой отпечаток на моего далекого предка и тех, кто последовал за ним, чтобы основать здесь колонию. Предубеждение против существ, наделенных не поддающихся простому объяснению способностями с течением времени переродилось в некий культ ненависти. Лейры практически исчезли с лица галактики и остались только старинные мифы об их существовании. По крайней мере, в нашей провинции именно так. Это самое простое объяснение, которое я мог бы дать.

Сету слова графа кое-что напомнили. Лейров здесь явно считали вымершими существами и боялись как демонов. Забавно, но ведь нечто схожее он испытывал перед аборигенами. От воспоминания о той ночи, у него до сих пор мурашки по спине бегают.

– А эти ваши махди? Не похоже, чтоб и они испытывали суеверный страх перед лейрами, – сказал он.

Граф и мастер-лейр переглянулись прежде, чем кто–то из них решился ответить.

– На самом деле, у меня нет ответа на этот вопрос, – произнес Занди. – Над этим еще придется подумать. Но ведь вы с мастером Аверре еще не покидаете нас, так что со временем, возможно, разгадка сама укажет на себя.

Такой ответ не принес Сету душевного спокойствия, но с другой стороны он был рад тому, что ему, может быть, выпадет возможность самому найти разгадку на этот вопрос. Осталось узнать еще одну маленькую деталь.

– Почему я не почувствовал их?

– Суть в этом зернышке, – ответил Занди, снова указав на злосчастный шип. – А точнее в растении целиком.

– Оно придает им какие-то особенные свойства? – предположил Сет.

– Вот именно. Но, я думаю, что мастер Аверре смог бы рассказать об этом гораздо лучше меня, – граф кивнул в сторону Батула. – В свое время он занимался исследованиями минна и знает о нем почти все.

– Спасибо, ваша светлость, но вы мне льстите. – Аверре не казался Сету ни польщенным, ни заинтересованным в этом разговоре. Признаться, ему чудилось, будто Батул откровенно скучает, хотя сказать наверняка было невозможно, – слишком уж хорошо мастеру-лейру удавалось скрывать собственные эмоции за маской вежливости, чему сам Сет, кстати, в тайне очень завидовал. – Хоть я и потратил немало сил на изучение феномена этого странного растения, но, все-таки, всех его секретов так до сих пор и не раскрыл.

– Не скромничайте, мастер Аверре, – лукаво улыбнулся граф, однако Батул оставил это замечание без комментария.

– Махди и минн – симбионты, – сказал он. – Эти, весьма плодотворные, отношения сложились между ними в результате тысячелетней эволюции. Жизнь на Боиджии вне городских стен смертельно опасна, природа безжалостна, но она же снабдила своих обитателей всем необходимым для того, чтобы выжить, а именно – подарила способность перерабатывать минн. Это растение дает махди все, что нужно: кров, пищу, даже оружие.

– То есть? – спросил Сет.

– Для всех прочих видов, в том числе и животных, соцветия минна смертельно ядовиты, – пояснил Батул. – К примеру, человек, попробовавший его, умирает мгновенно. Махди же спокойно добавляют его в пищу. Благодаря этому токсину, аборигены и приобрели свои необычные способности. Но я не о быстроте реакции и прочей ерунде того же рода. Физического совершенства они добиваются благодаря упорным тренировкам, а минн… минн дает им нечто иное. – Он замолчал и лишь когда Сет приподнял одну бровь в надежде на продолжение, добавил: – Мог бы и сам догадаться.

– Они становились неосязаемыми для лейров, – закончил он, чем заслужил от мастера и графа одобрительные улыбки.

– Молодец. Но есть и еще кое-что, – благодаря тому же мину, они абсолютно невосприимчивы к ментальному воздействию с нашей стороны.

– Как так?

– Неизвестно, – покачал головой Аверре. – Но, ни ты, ни я, ни какой-либо другой лейр не сможет повлиять на их сознание. Невозможно узнать, о чем они думают, невозможно подчинить их своей воле или навязать иллюзию, как ты это проделывал в Цитадели.

Слова Батула озадачили Сета, выбив его из колеи размышлений. Он надеялся получить ответы, а на самом деле, только больше запутался во всем происходящем. Вопросы роились в его голове словно стая диких яртеллианских пчел и, казалось, что еще чуть-чуть, и она просто взорвется. Почему махди напали на него? Зачем им понадобилось оставлять в нем этот несчастный шип? И почему, если это растение так ядовито, он все еще жив, хотя оно столько дней находилось в его теле? На это ответить пока не мог ни он сам, ни граф с мастером Аверре вместе взятые.

– Я так и не понимаю, – наконец проговорил он.

– Поймешь, когда придет время, не переживай, – успокоил его Занди. – Я и сам многого не понимаю, а кое о чем только догадываюсь, но знать и догадываться не одно и то же. – Он долил себе вина и продолжил: – По сути, кто такие лейры, если не кудесники, пришедшие со звезд? А махди? – дремучие аборигены, приспособившиеся этих самых лейров убивать. Но ведь, ни те, ни другие, до появления на Боиджии моего славного предка, друг о друге не знали. Так какая между ними может быть связь?

– Понятия не имею, – произнес Сет, сдаваясь. – Думаю, что никакой.

– И ошибаешься, – с улыбкой проговорил граф. – Не так ли, мастер Аверре?

– Действительно так, – протянул Батул, допивая агарис и многозначительно глядя на парня. – Игла Дживана.

Сет едва сдержался, чтобы не закатить глаза, но это было бы грубейшим нарушением этикета и могло оскорбить графа. Снова эта Игла! Сет еще был готов закрыть глаза на слепую убежденность в ее существовании Батула, – чего не стерпишь, ради того, чтобы покинуть Яртеллу. Но неужели и сам граф верит во всю эту чушь, которой наполнены древние истории, связанные с лейрами и генералом Занди? Это казалось просто непостижимо.

– Разве есть какие-нибудь доказательства, указывающие на ее существование? – спросил он, с трудом подавив в голосе сарказм.

Занди и Аверре снова переглянулись.

– А то, что перед тобой сидит потомок владельца этой Иглы разве не доказательство? – удивленно произнес Батул.

–Ну-у, – протянул Сет задумчиво. – Простите меня, ваша светлость, но это лишь доказывает существование легендарного генерала, а не Иглы. Может, я чего-то и не понимаю, но доподлинно известно, что генерал Занди одержал победу над лейрами, почти полностью разгромив их. Как ему это удалось, точно никто не знает. Легенда, конечно, красивая, но как-то мне не очень верится в существование предмета, способного развеять целые Ордена. Извините меня, если мои слова вдруг могли вас чем-то задеть, но я считаю, что Иглы не существует.

Сет действительно не хотел оскорблять графа своей точкой зрения и облегченно вздохнул, когда увидел, что Занди улыбается ему.

– Аверре, он мне нравится, – сказал граф, осушив, кажется уже третий бокал. – Он даже более странный лейр, чем вы!

Сет не знал, обижаться ему на графа или чувствовать себя польщенным. С другой стороны, то, что его посчитали необычным нисколько не могло повредить его самолюбию.

– Видишь ли, – сказал мастер Аверре. – Есть масса деталей, которые явно указывают на то, что легенда, не смотря на всю ее сказочность, правдива.

– Это так, – согласно кивнул граф.

Но Сет, несмотря на то, что находится в численном меньшинстве, не собирался сдаваться.

– Какие детали? – спросил он.

– Одна из них у тебя перед глазами, – сказал Занди, положив маленькое острое семечко на столик.

Сет никак не мог уловить связь, кроме очевидной – само семя внешне очень напоминало обычную иголку. Но и только.

– И в чем здесь связь?

– А в том, мой недоверчивый юный друг, что у этого семечка свойства очень похожи с теми, коими была наделена Игла из легенды. Ты не заметил, что пока оно находилось в тебе, твои ментальные способности стали несколько рассеянны?

– Не особенно, – отозвался Сет, сам мысленно припоминая свои первые ощущения при пробуждении после падения с балкона. Ничего странного – слабость и боль во всем теле. То же самое испытывал бы любой нормальный человек. Хотя… если вдуматься, то он ни разу не пользовался своими умениями, разве что, то легкое воздействие на затуманенный наркотиком разум Измы, чтобы сделать его разговорчивее. Правда, тогда такое простейшее действо заставило Сета значительно собраться с силами, прежде чем получился эффект.

– По лицу вижу, что, все-таки, заметил, – довольно проговорил Занди. – А вспомни, как по легенде Игла действовала на лейров? Никакого сходства не замечаешь?

Сет пожал плечами.

– Этот минн вполне мог стать прототипом сказочной Иглы, только и всего.

– Знаете, Аверре? – Занди вдруг обратился к Батулу. – Мне кажется, его не переубедить.

– Тем лучше, – отозвался Батул. – Немного здравого скептицизма мне не повредит. К тому же, его голова не будет забита нездоровыми иллюзиями, а это лучше скажется на его работе.

– Какой работе? – спросил Сет.

– Узнаешь со временем.

По тону было понятно, что спорить тут бесполезно и Сет не стал больше настаивать, а Аверре попросил его оставить их с графом наедине.

– Подожди меня снаружи, – сказал ему Батул. – Проветрись немного, можешь пообщаться с Измой. Мне необходимо сказать его светлости пару слов с глазу на глаз.

Сет встал. Оказаться выставленным за двери в самый интересный момент, было для него весьма неприятно. Не могли ли его слова о несуществующей Игле послужить причиной этого? Неужели на этом доверие к нему Аверре исчерпано?

– Возьми себе на память, – вдруг проговорил граф, указывая на семечко.

Сет посмотрел на него так, будто это было нечто мерзкое, однако отказываться не стал, но вместо того, чтобы протянуть руку и взять его, заставил семечко само прыгнуть к нему в ладонь. Выходка заслужила неодобрительный взгляд со стороны Аверре, но Сету, почему–то, было все равно.

Он направился к двери, за которой совсем недавно подобно ему скрылся графский слуга, но на пороге его остановил голос графа.

– Ты очень похож на свою мать, – сказал Занди. – Гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Ничего не ответив, Сет вышел.

Глава 8

Воспоминание

И едва не столкнулся с Измой, который все-таки успел отскочить от двери, встал у стены и сделал вид, что совсем не подслушивал. Правда, удавалось ему это паршиво – врать мект совершенно не умел, – о чем ясно говорили чешуйки на лице, принявшие пепельно-серый оттенок, вместо нормального бледно-зеленоватого. Слуга зачем-то шпионил, однако Сету, вопреки обыкновению, это было все равно, по крайней мере, на данный момент. Его мысли были заняты иным. И вовсе не поисками несуществующей Иглы, как можно было подумать, а словами, сказанными Занди о нем и его матери, об их схожести, и Сету от этого было не по себе. Конкретную причину этого, он, пожалуй, сейчас не смог бы объяснить и сам. Неприятное чувство… обиды что ли, за то, что Аверре и Занди знали Солу лучше, чем ее собственный сын. А их скупые фразы и скрытые намеки по этому поводу уже начинали заставлять Сета злиться. Большего от них добиться было невозможно.

Он остановился рядом с мектом и резко опустился на притаившийся у лифта пуф. Хотя усидеть на месте было практически невозможно, Сет заставил себя не мельтешить по тесной комнатке, в которой они с Измой сейчас оказались, и попытался успокоить свои мысли. В Цитадели лейров учат управлению Тенями. Власть над ментальным и материальным миром тонкое искусство и овладеть им, как сказал еще один легендарный мастер-лейр по имени Селассие, сложнее, чем в условиях вечной мерзлоты взрастить семечко. Тем немногим, у кого все-таки удается пробудить, а затем и развить в себе этот навык, поневоле приходится учиться держать собственные эмоции под контролем, потому что именно они являются тем инструментом, позволяющим лейрам как художникам, рисовать темными частицами на холсте мира. Одна беда, эмоции не всегда подвластны тотальному контролю со стороны разума. Особенно у Сета.

Он умеет себя сдерживать и когда необходимо без проблем может подчинять свои порывы, направляя их по бесконечным потокам ментальной энергии, но при этом может статься так, что внутри его будут раздирать на части настоящие ураганы переживаний. И сейчас как раз был один из тех редких моментов, когда внутренние порывы готовы были уничтожить внешний штиль. А причиной тому была его мама.

С самого детства Сет был окружен любовью Солы, вокруг которой вращалась его маленькая вселенная, и это значительно отличало его от прочих детей, воспитывавшихся на Яртелле. Все они были сиротами или детьми, от которых по той или иной причине отказались родители. Для них Цитадель была домом. Для Сета дом был там, где была его мама. Неизменно до тех пор, пока однажды она не оставила его навсегда. Он до сих пор смутно, но помнил их совместные путешествия, казавшиеся ему тогда настоящими сказочными путешествиями. Позже, став значительно старше, Сет понял, что те приключения не были такими уж сказочными – Сола исполняла свой долг перед Адис Лейр безупречно, но никогда она не бросала сына, а всегда брала его с собой, даже не смотря на то, что нередко подвергала его смертельной опасности.

Но так было до того раза, как четырнадцать лет назад она улетела вместе с мастером Аверре. Сету было чуть больше шести, но он никогда не забудет, когда вместо мамы за ним пришла старуха Бавкида в своей неизменной мантии и капюшоне. Тогда-то он и осознал, что матрица привычного для него мира разбилась вдребезги как стекло, после чего пришла холодная пустота. Даже сам себе Сет в этом не признается, но с тех пор как из его жизни ушла мама, он изменился. Какая-то часть его души умерла вместе с ней. Возможно, этим и объясняется эта не совсем обычная для лейра эмоциональная двойственность. И только во сне пустота в его душе сменяется чувством всепоглощающей любви к нему его матери, от которого становится так невыносимо больно, что каждый раз он просыпается с надеждой, что обязательно выяснит, что в действительности произошло с Солой. Потому что от Аверре всей правды он никогда не узнает. Однако если раньше Сет еще надеялся почерпнуть хоть что–то от старого лейра, то сейчас, наконец-то, понял, что действовать ему придется самому, особенно, когда чутье подсказывает, что все ответы лежат очень близко.

Все-таки больше не в силах сидеть на одном месте, Сет вскочил с пуфа и принялся мерить шагами комнату, чем слегка перепугал бедного мекта, от неожиданности подпрыгнувшего почти на полметра. Слишком возбужденный и занятый своими мыслями, носившимся в голове подобно шторму на поверхности газового гиганта Виши, чтобы обращать на это внимание, Сет испепелял взглядом дверь, за которой все еще находились мастер Аверре и граф Занди. О чем еще могли говорить эти двое как не о Соле? Нежелание чтобы Сет присутствовал при их разговоре, громче всего указывает на это. Батул и Занди знают о его матери очень много, но оба ясно дали понять, что делиться с ним этими сведениями, почему-то, не будут. Сету было совершенно непонятно, почему они отказывают родному сыну знать правду о жизни и работе своей матери, и это злило его больше всего!

Шел уже, наверное, сотый круг по комнатке, когда Сета неожиданно осенила одна не совсем обычная мысль – он так и застыл на месте с поднятой для следующего шага ногой, – а зачем ему, собственно, вообще нужны Аверре или Занди, когда можно самому выяснить историю мамы? Ведь не могла же она пробыть здесь столько времени (а, собственно сколько?) и не оставить после себя ни одного следа! Наверняка же есть здесь те, кто был с ней хоть немного знаком и мог бы поделиться своими воспоминаниями, какие-нибудь общие знакомые Аверре или Занди.

Взгляд Сета остановился на Изме. Кто как ни слуги –способная видеть, слышать и запоминать мебель, – могут быть осведомлены обо всех делах и тайнах своих хозяев? Вид у мекта был не то удивленный, не то напуганный, словно он сам понял, что хочет от него Сет. Честно говоря, он и сам не был до конца уверен в том, что его решение правильное, но узнать о Соле как-то иначе, просто не видел другого способа.

Ему редко доводилось использовать ментальное воздействие на ком-то и никогда, чтобы читать мысли. Насылать морок или просто убеждать – одно, и совсем другое пытаться извлечь старые воспоминания из чьей–либо головы. А Сету необходимо было только это. Он прекрасно понимал, что собирается подвергнуть ни о чем не подозревающего слугу очень опасной процедуре, но устоять перед искушением узнать всю правду не мог.

– Изма, а давно мастер Аверре и граф знакомы? – совершенно невинным голосом поинтересовался Сет.

Мект сперва немного похлопал своими чешуйчатыми глазками и только потом соизволил ответить:

– Не знаю точно. Лет пятнадцать, может чуть меньше.

– А при каких обстоятельствах они познакомились, ты знаешь?

– Ну, да, немного, – неуверенно произнес он. – Мастер Аверре впервые прилетел в Мероэ. Кажется, его интересовали какие–то исследования.

– А какие именно?

–Вроде бы это как–то связано с аборигенами. Не знаю почему, но его очень интересовали махди.

– Он сам об этом говорил? – удивился Сет.

– Ну, как бы, да, – слабо кивнул Изма. – Я слышал его разговор в таверне Тибо, он там задавал всякие вопросы местным выпивалам. На Боиджии мало чужаков и все они, почему–то, любят собираться именно там, хотя хозяин забегаловки дерет втридорога.

– А ты там как оказался? – совершенно незаметно для мекта, Сет вновь распустил свою ментальную сеть и Изма, как послушная муха, сам полз в нее, все больше и больше открывая свое сознание для него.

– Я его светлость искал, – сказал он. –У него начался не самый лучший период.

– То есть?

Понятно, что раскрывать все тайны своего хозяин добровольно Изма бы ни за что не стал, и Сету пришлось надавить посильнее, чуть больше затуманив рассудок мекта.

–После его возвращения из джунглей, графу иногда становилось плохо. Не знаю, как это, но это было у него в голове, и он не мог оставаться на одном месте. Мне приходилось держать это в тайне ото всех, иначе его тетки сразу же организовали кампанию по захвату власти, они объявили бы его сумасшедшим и упрятали б куда подальше, а может, и убили бы.

В такие моменты мне приходилось запирать его светлость на ключ, но он, иногда, умудрялся сбегать. Как и в тот раз. Он убежал, а я нашел его в компании мастера Аверре, который с большим интересом слушал все, что граф ему рассказывал.

– А разве в той таверне графа не могли узнать?

– Могли, в общем–то, – проговорил Изма. – Но он старался изменять свою внешность – снимал все украшения и одевался в лохмотья. Никому и в голову не приходило, что перед ними сам граф.

– Понятно. И что было дальше?

– Граф и твой наставник разговорились. Его светлость много всего поведал мастеру Аверре о махди, ведь он как никто другой знал об этих существах практически все. Когда я появился, граф чуть было не признался ему, кем он является на самом деле, но мне удалось его увести.

– И все?

– На самом деле, я думал, что это все, – сказал Изма, проведя своим когтистым пальцем по переносице. – Я удивился, когда, сутки спустя, увидел что мастер Аверре беседует с тетками его светлости. Каким–то образом он смог добиться личной встречи, и был представлен графу официально.

Что за способ такой помог Батулу получить аудиенцию, для Сета загадкой не было. Лейр уровня Аверре способен на трюки и почище.

– О чем они говорили?

– Я не знаю, – печально произнес слуга. – Раньше его светлость никогда не выставлял меня за дверь, но при каждой встрече с Аверре, он не желал, чтобы я был рядом.

– Странно, – протянул Сет, делая вид, что разделяет недоумение мекта, но на самом деле, его волновало только одно: – Не было ли с мастером Аверре кого–нибудь еще?

Изма отрицательно покачал головой:

– Нет. Первый раз он был один. А вот когда вернулся пару месяцев спустя, то уже вместе с женщиной.

Кто она, Сету уже было известно, но, тем не менее, его сердце все равно легонько екнуло.

–Аверре сказал, что госпожа Сол была его помощницей, – произнес Изма.

– Вот как? Но ты, разумеется, не знаешь, в чем заключалась ее помощь?

– Как же, знаю, – ответил слуга. – Она была специалистом по… как это… ксенобиологии, чтобы это ни значило.

– Ксенобиологом называют того, кто изучает различные виды разумных существ, – прояснил Сет.

– А, значит, она прилетела, чтобы помочь твоему наставнику изучать махди, – понял Изма.

Сет кивнул.

– Скажи, а как долго госпожа Сол и мастер Аверре пробыли на Боиджии? – задал он следующий интересующий его вопрос.

– Год.

– Год?!

– Примерно, – промямлил слуга. – Я знаю, потому что его светлость на все время их пребывания у нас отдал меня к ней в служение.

– Не понял.

– Госпоже Сол был нужен посыльный, – пояснил он. – Роботами пользоваться небезопасно, и потому было решено задействовать меня.

– А ты не пробовал противиться этому? – поинтересовался Сет. – Ведь ты все–таки служишь графу, а не его знакомцам.

– Его светлость был заинтересован в том, чтобы исследования вашего наставника и его помощницы были удачны, а потому особо на мое мнение никто не обращал внимания.

– Ладно, – проговорил Сет. – А в чем заключались твои обязанности?

– Да в основном таскал разные пакеты от графа госпожа и наоборот, – ответил Изма. – Странно, что мастер Аверре никогда не пользовался моими услугами, – он предпочитал все делать сам.

– Что было в тех пакетах, ты, конечно же, не знаешь? – поинтересовался Сет. Он вообще–то надеялся на то, что любопытство слуги заставит его заинтересоваться этими вещами, но Изма упорно мотал головой, отрицая, что ему что–нибудь известно. Опытный лжец, способный читать эмоции других, Сет сразу же раскусил, что мект о чем–то недоговаривает. Пришлось надавить на его сознание еще раз. – А может, все–таки, было что–то странное, о чем ты еще не рассказал?

Натурально Изма напоминал выросшего, но не повзрослевшего ребенка – стыдливо опустил голову и залился румянцем, вернее, побледнел, что для представителей его расы как раз означало крайнюю степень смущения.

– Однажды пакет выпал из рук и порвался, – промямлил он.

– Случается, – заверил его Сет, для убедительности даже положив ладонь ему на плечо. – Ты увидел содержимое пакета?

– Мельком. Я сразу же его подобрал и поспешил к госпоже.

– И что же там было?

– Минн, – сказал мект.

– Извини? – переспросил Сет, решив, что ослышался.

– Минн, – повторил Изма. – Соцветия этого проклятого растения.

Взгляд лейра машинально опустился на семечко, зажатое в его ладони. Если бы он услышал о том, что Изму заставили таскать секретные пакеты сминном, раньше, то наверняка решил, будто ему морочат голову, но теперь он знал, что это за растение и понимал, что во всем этом есть скрытый смысл.

– Я сначала решил, не возвращался ли его светлость обратно в леса, ради этого, – продолжил Изма. – Но потом узнал, что он побывал у Аманры.

– Кто это?

–Она живет на отшибе Мероэ. Злобная старая карга и самая настоящая ведьма. Она живет здесь с незапамятных времен. Никто из старожилов не помнит, как и когда она тут появилась. Знаю только, что общение с ней до добра никого еще не довело. Поговаривают, что она крадет души. Никто здесь ее не любит и все до единого боятся, – произнося это Изма неосознанно понизил голос, будто боялся, что эта Аманра его каким–то образом услышит.

– Ведьма, значит? – вскинул одну бровь Сет. – А какие дела с ней могут быть у его светлости?

– Зря смеешься, парень, – пытался заверить лейра слуга. – Не приведи создатель тебе встретиться с ней!

Сет хмыкнул.

– Буду молиться, чтобы этого никогда не случилось, – сказал он. – И, все–таки, причем тут граф, минн и эта ваша ведьма?

– Она дала его светлости минн для госпожи Сол.

Об этом Сет и сам успел догадаться, однако решил, что расспросов по поводу Аманры с бедного Измы пока хватит – мект и так едва ли не заикался, а нужно было узнать все побыстрей – в любую минуту мог появиться Аверре и тогда расспросы придется прекратить.

– Но ты знаешь, что конкретно исследовала госпожа Сол? – спросил Сет.

– Нет, – ответил Изма, и лейр почувствовал, что тот не лжет, хотя едва заметное чувство недосказанности повисло в воздухе. – От меня всё держалось в тайне. Даже его светлость не считал нужным делиться со мной, хотя раньше я знал о его делах всё. А тут сразу какие–то тайны. Я столько раз доказывал его светлости свою преданность, а мне все равно не доверяли. Так обидно.

– Понимаю, – посочувствовал Сет. – Ужасно, когда твои заслуги не оценивают по достоинству.

– Да, да! – закивал головой Изма. – Я бы никогда не ослушался его светлости…

– Но? – стало ясно, что преданный слуга вот–вот сознается в чем–то, и Сету было крайне необходимо это услышать, и он опять подтолкнул его.

Но Изма боялся сболтнуть лишнего и заламывал руки в нерешительности, изо всех сил сопротивляясь влиянию лейра.

– Не надо было этого делать, – бубнил мект себе под нос. – Не надо было.

Он поднял виноватый взгляд на молодого человека перед ним.

– Я не хотел ничего дурного, – сказал он. – Я, правда, не хотел. Мне просто было очень интересно…

Наконец в оболочке сознания мекта появилась брешь. Сет учуял ее чисто инстинктивно. Он и сам не заметил, как невидимые щупальца его сознания просочились в мысли и воспоминания Измы, и он провалился в них, словно в бездонный омут. Перед глазами замельтешила вереница мыслеобразов – такая быстрая, что разобрать хоть какие–то детали было попросту невозможно. Нужные воспоминания отыскались сами собой, потому что в этот момент бедный слуга думал как раз о них.

Чья–то невидимая кисть рисовала изящными мазками достоверную сцену из прошлого, которое запомнил Изма. Сначала появились каменные стены и пол, нарисовалась меблировка, из ниоткуда соткались странные приборы, цифровые измерители, анализаторы и прочее явно лабораторное оборудование, назначение которого Сет представлял себе лишь отдаленно. Комната почти не освещалась, но по оригинальной обстановке, Сет понял, что она где–то в Мероэ.Зрительно все воспринималось несколько абстрактно, словно пропущено через какую–то призму, однако каждая даже самая мелкая деталь была четко прорисована.

Сет не знал, чувствовал ли в этот момент что–нибудь Изма. Сам он ощущал явственный страх неизвестности. Раньше с ним никогда ничего подобного не приключалось. Лишь впервые ему довелось проникнуть вглубь чей–то памяти, и сейчас он даже не знал, что и как ему делать.

В глубине комнаты обозначилось какое–то движение. Присмотревшись, Сет обнаружил, что это молоденький Изма от кого–то прячется в тени старого большого шкафа. Он тайком пробрался, куда было запрещено, и теперь озирался, как бы кто не увидел. Сам Сет находился здесь же, только вне воспоминания, словно два слоя бытия наложились один на другой, при этом каждый был не более реален, чем другой, потому что все это происходило в голове графского слуги.

Фантом Сета наблюдал за тем как Изма из воспоминания, влекомый любопытством, выбрался из своего укрытия и устремил внимание на массивный металлический стол, занимавший большую часть комнаты. Он так же был уставлен всевозможными научными приспособлениями, но кроме них здесь было кое–что еще, накрытое куском плотной армированной ткани. Именно то, что было скрыто под тканью и притягивало к себе любопытного мекта, и Сет, которому уже не терпелось выяснить, что же тут творится, его прекрасно понимал. Он надеялся, что у Измы все–таки хватит смелости снять покрывало. И он это сделал – мект протянул свою трясущуюся руку и стащил тряпку на пол. Сет даже начал уважать бесхребетного служку чуть больше. А потом понял, что что–то не так. Сначала его взгляд упал на оцепеневшего Изму, а потом на предмет, сумевший вызвать столь неожиданную реакцию – под покрывалом оказалось семь колб и в каждой из них плавало нечто совершенно неожиданное. Каждую из склянок наполовину наполняла какая–то мутноватая жидкость, в которой хранились самые натуральные головы. От увиденного, во рту Сета слюна стала вязкой, словно он разжевал кусок бумаги, причем реакция эта была вызвана скорее неожиданностью, нежели отвращением – в Цитадели юные адепты Адис Лейр за время своего обучения видывали вещи и похуже. Застывший рядом фантом Измы выглядел по–настоящему жалко– казалось, еще чуть–чуть и его стошнит прямо на стол. Но Сета больше интересовали жуткие экспонаты, а не самочувствие мекта. Он склонился ближе к колбам, чтобы рассмотреть их содержимое.

Все головы принадлежали существам, относившимся к неизвестной Сету расе. Они явно не были человеческими, но некоторое общее сходство по внешним признакам определенно имели: немного приплюснутый сверху череп, маленький нос с горбинкой и резко очерченные скулы, надбровные дуги сильно выступали вперед, а вместо нормальных волос имелись длинные тонкие жгуты, похожие на косички, собранные на затылке в хвост. Глубоко посаженные глаза были закрыты плотной кожей век. Кожа несчастных имела бледно–лиловый оттенок, хотя при жизни, вероятно, обладала более ярким цветом. Например, синим, подумалось Сету, вспомнившему, изучением чего, а вернее кого занимались его мать и Аверре.

Откуда взялись эти головы, он думать не хотел. Его воротило от одной мысли, что двое самых близких ему людей могли заниматься вивисекцией, ради своих тайных экспериментов. Видно было, что головы от тел отрезали чем–то очень острым, что исключало вероятность того, что все эти аборигены погибли в результате несчастного случая. Черепные коробки некоторых из них были вскрыты, а мозги извлечены. Куда их могли деть, Сету думать не хотелось.

На дне колб собралась какая-то муть. Приглядевшись, лейр увидел мелкие темно–красные лепестки цветков. Сообразить, что это невиданный им ранее минн труда не составило. Вперемешку с лепестками иногда попадались уже знакомые шипы, а один череп был просто утыкан ими словно спина риоммского ежа.

Загадкой оставалось, что за чудовищные эксперименты здесь проводились и какова была их цель? Сета передернуло от отвращения, причем вовсе ни к зрелищу.

Периферическим зрением он заметил, какой крупной дрожью бьет любопытного Изму и мысленно отсалютовал его храбрости. Мект выглядел довольно жалко и явно уже был не рад, что пошел на поводу у собственного любопытства, однако бежать назад сломя голову вовсе не торопился. Более того, нашел в себе силы подойти поближе и склонить свое чешуйчатое лицо вплотную к одной из колб. Сет заметил, что он что–то невнятно шептал себе под нос, и, когда прислушался, смог разобрать:

– Дохлыми вы не уродливей живых.

Слова были произнесены с такой желчью и злобой, какой до этого и не подозревалось в кажущемся совершенно безобидным слуге. И в этот момент, словно в ответ на них, по каким–то непонятным причинам, глаза распахнулись, явив бездонной черноты зрачки во всю глазницу.

От неожиданности и испуга мект резко отпрянул назад, пролетев сквозь бесплотного Сета, с каким–то невнятным кваканьем вместо крика, и наскочил на шкаф, заставленный приборами. Кое–что упало на пол и с громким звоном разлетелось вдребезги, сам Изма едва не полетел туда же, но как–то сумел устоять на ногах и в панике заметался по комнате, от страха не соображая куда бежать. Со стороны все выглядело довольно комично, если бы не одно «но» – шум привлек чье–то внимание снаружи и сюда определенно кто–то спешил.

Распахнулась дверь и в комнату ворвалась темноволосая женщина, появление которой вызвало дрожь в коленях у Сета. Она потрясенно взирала на разгром посреди лаборатории и неожиданно обнаруженного шпиона; ее красивое лицо исказилось от гнева:

– Ты что здесь делаешь?!

Сердце Сета пустилось в галоп, когда он увидел свою маму, такую же, какой помнил ее из своих детских воспоминаний. Ему даже стало трудно дышать, а глаза защипало от влаги. Он сморгнул несколько раз, но лучше от этого не стало. Тогда Сет сделал несколько глубоких вдохов, чтобы протолкнуть застрявший в легких воздух, но легче от этого не стало. Сморгнул, вдохнул поглубже, но боль лишь усилилась, но теперь к ней добавилось ощущение, будто его кто–то тянет за волосы наверх. Он даже хотел закричать, когда заметил, что все вокруг вдруг странно помутнело, а мгновение спустя рассыпалось совсем, оставив после себя лишь удушливую темноту и пустоту.

Воспоминание растворилось, и Сет обнаружил себя лежащим на ворсистом ковре в резиденции графа Занди, и мастера Аверре, клокочущего от гнева, склонившимся над ним.

Первые секунды пока приходил в себя, Сет соображал, каким именно образом очутился на полу. Все чувства и ощущения были в этот момент как будто приглушены – глаза застилала дымка, в ушах стоял звон, язык не желал слушаться, а голова просто раскалывалась от жуткой, почти невыносимой боли. Снова!

Сет смотрел на Батула, челюсти которого быстро сжимались и разжимались – он, верно, что–то страстно втолковывал своему нерадивому помощнику, который его почти не слышал – был только гулкий звон в ушах. С широко раскрытыми глазами Аверре взирал на него сверху вниз и, явно, не верил тому, что произошло. А что такого, собственно, произошло?

Кое–как, в который раз превозмогая боль и преодолевая себя, Сет ухитрился подняться на ноги. Он боялся убрать ладони от головы, потому что казалось, будто она вот–вот отвалится и ее тоже можно будет заспиртовать в растворе. Аверре схватил его за плечи и хорошенько встряхнул:

– Что ты наделал?!

Но Сет как будто не услышал этих слов, его внимание привлек Изма, бившийся в судорогах на полу возле кресла, на котором он только что сидел. Глаза его закатились, чешуйки побелели, рот приоткрылся и оттуда обильно потекла слюна.

– Что с ним?! – не на шутку перепугавшись, стал спрашивать Сет, когда, отпустив его, Батул кинулся к мекту.

– Это я у тебя должен спросить! – желчно заявил мастер Аверре, одновременно массируя обеими руками виски все больше бледневшего Измы.

Сет беспомощно стоял и смотрел на пассы мастера–лейра над головой мекта, которые тот проделывал, пытаясь остановить припадок и вернуть ему сознание. Сет пытался произнести, что не понимает, как это все произошло, но изо рта доносились только невнятные звуки. Он и в мыслях представить не мог, что подобное вообще могло произойти, ведь поначалу все шло хорошо! Глядя на Изму, Сет почувствовал, как намок воротничок его туники, на лбу тоже выступила испарина, и руки вспотели тоже.

– Что ты с ним сделал?! – громче повторил Батул, не прекращая своих действий.

– Да ничего! – воскликнул Сет, которого вся эта ситуация с Измой изрядно перепугала. –Мы просто говорили и все. Просто говорили…

– О чем? – спросил мастер Аверре.

Сет не ответил. Он лишь думал о том, провал это или, все–таки, успех. С первого раза проникнуть в мозг оппонента ни одному лейру не удавалось, а он смог! У большинства уходили месяцы, а то и годы, на овладение этим искусством, а он справился за несколько секунд!

– О чем?! – крикнул Батул.

– О маме, – наконец сказал он.

– Понятно, – протянул мастер–лейр, отодвигаясь от мекта – опасность миновала. – Легкий путей, значит, не ищешь, я правильно понимаю?

Сет хотел опустить голову в знак покаяния, но передумал, не собираясь молчать о своем достижении.

– Я проник в его разум, – сказал он.

На несколько секунд его слова повергли великого мастера Аверре в ступор.

– Объяснись, – проговорил он.

– Я смог прочесть его мысли, – повторил Сет. В голосе уже не было слышно паники, и он приобрел некоторую уверенность. – Вернее, я проник в его воспоминания. Видел одно из них. Не знаю, как именно это получилось, но это именно так.

Он все еще был перевозбужден и часто дышал. Сет чувствовал, что ступил на абсолютно новую дорожку, способную привести его к новым знаниям и умениям, это был новый большой шаг вперед в развитии как лейра. Мгновение ему даже померещилось, что он почти всемогущ, но лёд в глазах Аверре быстро вернул его к реальности и к распростертому на полу Изме, уже начавшего потихоньку приходить в себя.

– Это все из–за меня? – спросил Сет, опускаясь на колени рядом с мектом.