Читать книгу Ильин Роман. Скобы - Роман Валерьевич Ильин - Страница 1

Оглавление

Вот и тула встанет грозно

На лицо друзьям своим.

Посмеется, подотрется,

Выпьет-

Еле разойдется

По могилам боевым.

Так вот. Не день -

А разных два

В одном.

С лица – одних,

Как тех,-

Всегда,

А срезать если

Солнца ложь,-

Пойдет стандарт

Один, как брат

С лица двойной.

Как к сатане -

Куда пойдешь -

Пойдешь туда-же.

К богу.

Все уходит.

Позже. Поздно.

В гору.

В яму.

Ты за нами?

Подобия с проверками.

Проверь-ка веру православную-

Несоответствует Отец сынам

Своим. Иль выбрали они отца звенящего,

И копящего электрон к последнему

Посту? Он промолчит, похож хоть ликом.

Ты небу лучше помолись. Там ждут.

И далеко не в золоте. И близко.

В тени. В луче. В ладони. Шепотом.

Не ждут – но никогда не против

Ни просьбы – плача из души.

И ты не жди, она зайдет сама.

Спроси Иисуса, “Ты поможешь?”

И он ответит, что и камню.

Скатись с горы, поплачь собой.

Плавятся окна.

Сыр с солью,

И горы металла,

И надя с надеждой,

И солнце над башней,

И лысый садовник,

Хоронящий лето.

И стих недобелый,

И новое время

Культуры и пьесы

Игры и житья.

Все дешево,

Что не горит.

Спичка есть?

Тянутся

Темными тропами

Красными ходами

С серыми лицами

Громкими сборами

Тихими всхлипами,

Едут к просторам

Промерзлой Сибири

Братьев-сестер

Поезда

Спрячет тело

За сталью

Солдат.

Ты же -

Душу -

За робой

Иисусовой.

Руку на сердце,

Глаза пристально

Вдаль. Пусть ведет

Он домой.

Не к искуственному.

Одна еденица жизни

И триста пустот.

Так сколько оставит евгений на то,

Что больше и меньше,

Чем жизнь его вздоха?

Мимо люда

Летят стрелы -

Кто как жабы,

Кто как цели.

Пышат кровью

Толпы.

Красно жить

По-волчьи!

Глаз закрыт -

Второй не видит,

Кто сдесь целит

Пальцем в рыло.

Руки мыли?

Руки мыли.

А поезда, пап?

Поезда?

Везли нас -

Всех

Не всех – назад.

Стук

Не хрустальных рельс

Вбивал в висок

Друг – ветерок.

Под вой

Замерзших теноров

Застывший вальс плясал

Забытый кавалер на связи с Ней.

Теперь. Ты засыпай.

Теперь не в лес

Везет нас тепловоз, -

К звезде. Она поет.

Нам не пройти, не подойти.

Не кругом – прямо,

Через пять.

Как в ногу – войском.

Выйти – мать.

Нас пять из всех.

Не дай забыть.

А забывать – так тех,

Кто стал

Бежать.

Бежит и встал.

“Куда бежать?” -

Вся жизнь – война.

А ты успел забыть.

В желтых листьях

Глядит совесть

И как осень

Она спала, сгнила,

И покрыла всех

И все до снега -

Пепла, холода,

Для тихой россии

Без синей полоски,

Без красной полоски, -

С белыми слезами

В мутных глазах.

Цветок подвял,

И не понял

Где был удар, где мнение,

Где села пыль, Где наискось

Упала рось

Или росы биение.

И что теперь – петлица,

Срез на скос

Или земли гниение.

Искуство

За ценник

Повешу на мачту

Пусть правит

За сельдью и палтусом.

Не железом танки крыты

А святой водой пролиты

Едут с покоянием

К людям ко ваянию.

Перелейте нас

В вазы венские.

Колокольцев

На славу набейте.

Тут теперь только

Дружбу

Мы терпим

Что с тем западом -

То и в обратну сторону.

Были стороны

Пройдены столбами

И отстоены, и залежены

И не сбиты они

С курса скрытного

А по тонкой

Кромке

Сшиты

Кровью дорого.

То проверено

Острым колышком -

Прямо ведено.

Дышит легко как!

Се есть воля, кажется,

Отдаленная. А идешь -

Не забудь опомниться!

Потеряешся от простора

То.

Как они гладко ложатся -

Доски на мокрые доски.

Деньги на мятые деньги.

Руки на теплые руки.

Ели на мертвые сосны -

Сказки русского леса.

Словом, быстриной

Ушла старина

С мягкой мудростью,

С долгой памятью.

Когда мы начинали жить,

То строили, что криво бить

По по разному точеному

Отделочному камню.

Ломались редкие куски,

Срывались сколы, крошки, лом,

Большую часть оставив в том,

Что за ущербностью потом отправили

В каменоломню.

А как дошло, что

Вместе с ломом отправились

В отброс и те, кто был учим,

Через кого ушло являющееся

Мастерство,

То все, кто мог, назвал себя

И мастером, и автором искусства.

Не стоит больше ничего:

Ни камень – молота,

Ни золото – отливки.

Не подошел

Корабль сельди.

Сказала сельдь -

Не та величина.

На птицу крупную,

Такую как она -

Разумный капитан

Идет не с сетью, -

А с красным аттестатом

Мужества.

Проявленом в бою.

Да иди же ты,

Усталость,

Отойди за пустоту.

Чтоб полна от жизни

Старость

Гнала ветром на лету.

Не ко времени беги ты

Подбеги к забытым дням

Где, как солнце ночью, скрыты

Давний детства друг, и я.

Подойди за повороты,

За которые, уйдя,

Спрятался бесценный кто-то.

Не исчезни, подходя.

Империя

Сожгла себя

В огне

Идей,

Людей

И глупости развязной.

И не хотел

Дать хлеба тот,

Кто вел все в мир свой,

Мир свободы – и,

Словом, тот могилой оказался.

Был только дарвин прав -

Для обезьян идти – или

С копьем на божество,

Или терпеть до эволюции.

Ни ко днищу

Тонны моря

Вплоть подходят.

А к душе моей -

Печали камней тонны

Тянут в море.

Не прокличут горько чайки,

Не найдет меня прибоем,

По запискам найдут только

На камнях залива липших.

Мерзло сдесь,

Под тонной соли

Вспоминать о слезах

Суши.

И о том, что с Иисусом,

Прикрываясь чьим то духом

Зная,– снял бы тонну греха,

То пошли бы по волнам.

Волны держат только души

Камни сдержит лишь земля.

Ваше солнце гаснет -

Он не скажет.

Скажет он -

Погаснет ваше сердце.

Гаснет сразу то,

Что тлело долго.

И горит веками то,

Что, гасло,

Полыхая

Бенгальский огонь

Погас в петербурге.

И у домашней лучины

Нет духа святого.

Лучший ушел,

Не сменившись последними,

Новые лампочки

Пусто пожгут

Слова -

Не в те строчки.

Цвет -

Не в ту рамку.

Звук не по гамме.

И век – то не тот.

Время уйдет

Не в убыток нам, юлия.

Время несет

Не о нас здесь истории.

И не гаданиями,

Не ожиданием,

Близко приблизится

Час не устроится.

Ты бьешь по разуму

Хуже курантов, – те хоть

Считают – ты пустоту месишь.

А пустоты сдесь

Без лишних предметов -

Тебя, фото, графии,

Просто из воздуха – много, как рубль -

Хватает на бублик

Почему – то

С каждой ночью,

С каждым утром,

Дней вращеньем,

Все становится в столице

Хуже, хуже,

Хуже, плохо.

Все, наверно в ожиданьях,

Отраженных настоящим.

И бездушным, многоцветным,

Одноликим, многолюдным,

Новым, костным, гордым этим.

Может, дело лишь в морозе.

Забирает холод сущность,

Но приносит силу духа, -

Хоть и с грустью одинокой.

Да и нет. И это будущее.

Дышит. Дышит.

Да и все

Что округ -

Только голову

Крепит холодом

Или просто волнение

От перемены погоды

И от планеты вращения.

Искуство держит

Путь с небес

От межи поля

К миске с тестом

Не у друзей -

И друзьями -

Названием -

Эти гиены

Меня не обманут.

Все, как собаки,

Боятся огня,-

Хоть и огнем

Не боялись

Жечь сами.

Может огонь

Быть не только

От искры.

Можно просить

Об огне у небес -

И вдруг сгореть,

Не помянув о риске

Быть той гиеной

Где-то в душе.

Я ж попрошу,

И рискну, не боясь

Он громко не скажет

Ни слова, ни явится.

Вспоминай, гром гремел,

Отстрадались те.

Расположенность

С настойчивостью

Спорила.

Не могла никак

Понять

Упорство первой.

– Я готова вся

Идти к тебе

На встречу.

Ты же спину

Мне показываешь

С кольями.

– Там, где мы

С тобой найдем

Общие мнения,

Твоего настроя

Недостало, и

Серьезности в твоих

Попытках с рвением

Мной услышано

Достаточно – и мало.

– С малого рождается

Великое,

С меньшего вольется

В море чистое

Не поток идей,

А снопы искенных

Слов больших

И дел – отдушин

Наших.

Вот начало:

Дубы ли

Родит это поле

Подмокшее,

Спрошу я у ветра,

Несущего правду.

Иль заросли

Чертополоха с осиною

Заставит нести

Ранней осени тяжесть?

Кому же ты

Драгоценная женщина?

Но верить я буду не ветру,

А глазу с анализом.

Женщина с ужасом

Встала воскресным

Тем утром, сказала:

“Не мужем ты был

До начала игры в пару -

Мужем ты стал,

Разойдясь сторонами.”

К вечеру стол с елью

Должен был, а теперь

Холод тут в спальне

С открытыми окнами.

“Выбраться мне бы

И выбрать одно бы

Кто – на кольцо,

А кто – на пороге.”

этот город – он

не просто полон

стройки.

нет, художники

здесь тоже есть -

но далеко.

если город весь

петром уже построен,

то искуство в нем внутри.

предположу -

ему там не легко,

а на окраинах

творят строители -

их масса.

и масса прочих тех,

чья суть подобна

шпателю -

он подотрет дыру,

и больше его нет.

и не хочу я открывать

ни город, и ни тех,

кто поднял выше голову.

вы все не те,

как вы и не были.

не бейте же страдателей!

И тех, кто настоящее творит

В складах подобий

И в завесах из

Строительной извести.

Раскрыл душу

Питер -

Не питер

Раскрыл душу -

Кафель от прошлого

Века просто

Погрел руки.

Разве так

Оно было до этого?

Да и не полна

Она жизнь-то

Была.

Не пестрила,

Уж точно, явленьями.

Как дыханием -

Отогретая,

Так словами-столбами -

Колючая.

То, как летом -

Посветит фонариком,

То зимой солнышко

Мигнет холодом.

То останешся ждать

Не пришедшего -

То уйдут

Все прождавшие

Издали.

Но оставят взамен

Что-то теплое

Не здесь уже крепнуть историям, Стихам не пронизывать души не этим,

Мелодий ума не услышать их встречам,

Не выучить пахарей гениями.

И пусть широко разлилось знанье за века,

Пусть учат учителей черно-бурые памятки.

Пусть стало здесь явным последнее таинство

Так пусть хоть две строчки родятся в столетия.

Огромною серо-зеленою массой идут

Не к войне от войны – а от детского сада

Ненужные нужные дети страны

Кующие сталь в полисадник.

Все умерло -

Насухо

Есть только

Тексты и практика.

Что – то волшебное было

И не было. Раньше на

Сотни лет надо б лететь.

Но и теперь есть прозрачные,

Призрачно-белые

Напоминания

О том, чего нет.

– А ты не набивай карманы

Горстями моего опыта -

Ты с ним вместе и до половины

Моего роста не дойдешь.

Растопыренные встороны проблемы

Да еще с висящими штанинами

На тебя зацепят килограммы

Сухой грязи, что на мне висит.

Жалкая собака сдесь пролаяла.

Ты ей не пытайся в тон басить.

Накопай костей из той могилы старенькой,

Где укрыт герой. Он не простит.

Но почуешь ты себя героем, хоть минутным.

А потом придет тебя копать

Герой другой. У кого порода, гад, такая-же.

И часов от жизни полна горсть.

Вот и время

Ушло

Мне отправиться

Раньше,

И опять я иду,

Не ступив и в

Начало,

А сплю – головой

Уж к концу.

“Слава богу!

Лишь бы хуже не было!”

“Иди к черту!

Пусть кривой, как ты.

Но я сильный духом,

А не лицемерием.

Ты – спроси Иисуса.

Он простит.

И тебя спасет

От лишней глупости.

И поможет.

Под конец пути.

Все мы дети Бога,

А не слов о нем.

Что им сказано,

То на том и станется

И хоть криво, косо -

Не пройти.”

Так оказалось,

Что старые люди чести от возраста

Носят все меньше, и дело не в месте

И не в поколении -

А в сотнях ушедших с звездой уважения.

Но больно не меньше,

Понять постепенность

Замены и смены

Достойных последними,

Достойными также.

Одним им стоять.

По лесам-полям

Уже и не поземкою -

Липкой хлябью

Тянутся возки.

Бедность все везет

Зимой и летом тонкую,

Слабую надежду

Не уйти.

Раньше, скажут,-

По другому все.

А потом заткнут

Щербатый рот.

У отцов был царь

Другой, и дома тут -

Сам собой никто

Не соберет.

Проплетем еще

Немного к холоду

Рядышком с тем лесом

Тихо в шаг.

Может, минет гиблая

И помощью

Подойдет к спине

Не друг, а враг.

Улыбнулся

И слово сказал

Иисус -

И то -

С иконы.

Не люди…

Сколько грязи

Подо льдом!

Вмерзло ведро

Выгребное. Зима

Не идет, только

Сделает вид, чтоб

Поверхность прикрыть

Тельца земли

От толпы недотрупов.

Ночью выходят

Под ледяной дождь

И ожидают возницу.

Спрятаться бы, -

Все кругом.

Мерзлым ведром

Не отбиться.

Может застенком

Не видно просветов?

Там у вас лето?

Вы трупы и есть?

Господи Иисусе,

Не дай ни помнить,

Ни пройти, ни близко,

Дальше, ближе, на длину

Момента. Просто

Помоги убрать

Моральный мусор.

И спаси его,

Как всех, кто спросит.

Старыми корнями

Поле пронизано.

Страшными сказками,

Гиблыми тропами.

Толпы ходили

С оружьем

И волоком.

Дали напиться

Земле на столетия.

Ждут под землей

Корни новых дождей.

Жгут на земле

Люди старых вождей.

Тропами хожены -

Были, и не были.

Солнце на землю -

Все пылью засыпаны.

Память забудет,

Земля не оглянется.

Кто и что был.

Да и был разве кто?

Где-то есть свет -

Свет где вас нет.

А если есть этот свет -

Есть и мир, -

Мир, которого нет.

Не сбил ли

Пушкин

Своим гением

Раскосый ход

Строки

На рельсы стихотворные

Литературно-верные?

А ну-ка нужно

Испытать костной

Язык и застоялый

Мозг.

И сколько будет

На твоих к семи

Прибавить пять?

Считать пол-ночи

Собираюсь.

Спать.

Нет. Есть

Такие огорчения -

Поэтом больше пушкина

Не стать

Что все везде едино -

Одно могу сказать.

Об спину будут спины

Свою грязь вытирать.

Живется легче -

В добрый путь.

Но только -

Всем молчать.

Не заваришь

Ты в болоте

Не пирожное,

Ни суп.

Пробурлит зато

Купаясь

Бывший друже -

Он же труп.

Друга нужно

Сильно бить,

А потом толкать.

Друга можно

Не любить,

Слушать и вникать.

Друг, как взвешеный мешок

Встанет посеред,

А болоту невдомек, -

Стоит он трехсот.

И расплатится никто

И не вспомнят что

И носил, сносил и нес.

Имя, прямой нос.

Только счастлив

Будешь ты-

Совесть раз чиста.

Такой миг

Ведь не придет -

Просто и спроста.

Что душа попросит,

Не вторая даст.

Что больное сносит,

Не свое предаст.

Простота искома,-

Есть здесь только ложь.

Кто с плеча оценит,

Сбросит лишь твое.

Время может выждать.

Возраст отложить.

Жизнь – то не чужая,

И бессмертна жизнь.

Снова посчитай ты

Сколько лет прошло -

Минус бесконечность.

Плюс – одно лишь зло.

Минус к плюсу – минус.

Камень не на дно.

На летучий выгон

Вышло все село.

Два живых, бессмертный.

Трех бессмертных ждут.

Это не поддержка.

Это жизней труд.

Не ждать!

А ждать от друга

Что?

Не мост. Себе

Понтон построит,

Глаз прищурит,

Враз закурит

Прикинет там,

Не плыть?

Мож плыть.

Но на чеку,

Чтоб не снесло к врагу,

В водоворот

Или к орущей гарпии.

На душу другого,

Ты, друг,

Не надейся.

Душу другой

Мог

Другому продать.

Просто найди

То единственно

Сердце -

Что есть едино

Для всех

Потерять.

Мешать – мешайте,

Мою осень не переживет

Ни подражанье дел,

Ни одинаковый конвейер

Сродни рожденью лишних тел.

Понасыщайте, набивайте

Подкрашеный чужой карман.

Потом считайте, сколько стоит

И ваша жизнь, и ваш талант.

Рождая равноценное,

Смотря в чужую щепоть,

Получишь кратковременный

И неглубокий опыт.

Прости Иисусе

И речи неумные и

И фразы помятые и

Просьбы нестройные.

Пусть выйдут все лишние

И из души,

И в поисках духа -

И твердости слова

Чтоб дух перед Богом

Их правдой звучал.

А те кто услышит – узнали,

Что истина слышится,

И оные в ней, кто не рот раскрывал. А ртом рассказал

Слово правильное о себе,

И о враге – ведь

Не было больше созданий,

Окроме единого,

Просьба которому сила и есть.

И не вздулся ветром

Парус

Вздули пару

Перед свадьбой.

И родные, и свои,

И решили, и нашли, -

А случайный ветерок

Все разрушил, как

Что мог, в яму зарыл

И за новым уплыл.

Так и ведется -

Кто гонится, гнется,

Где все не с души -

Все свое, а не наше.

Ждут не явного момента,

Не открытого пятна.

Ждут когда под блеклым светом

Выпукло обманет мгла.

Скажет, где того бывало,

Много, – может, может, – чуть,

Где словам стоять попало,

Где полгать и где мигнуть.

А они стоят как камни,

Катят волны на носок.

Да и ты стоишь, нежданный,

Но все ждущий на часок.

Честно было по-началу,

Там, когда родной молчал.

Дальше, дальше, – дальним

Валом. Голос твой недокричал.

В спину

Гаркнула старуха

Да цыгейка порвалась.

То ли темным,

То ли ухом

Слухов горсть перебралась

И по пальцам – не рубином

Мазнул дед кривую жизнь.

Эх ты, медная царица.

Не свела.

Так провались.

Горы. Вы скажите лучше.

Спойте:

Шов черно натянут

Или к ночи черно все?

Стоит все это

Отстроить

Или рвано

Кончить шов?

Было то,

Что кислы губы

Нежно ложью вкривь

Пошли.

Много, словно

Слышно часто, одно

Тоже, что вторишь.

Не довольно мирозданье

От дрожаний волновых.

Защитит тебя начальник -

Дух, создавший, против них.

На расселине моста -

Камень слева,

Камень справа,

И сколь дробят их войска,

Ни один не двинет с места.

Только на чужой пост.

Но и то, лет через сто.

Кто, как камень, горд

За твердость

И преклонность

Службе?

Что изменят

Те сто лет?

Службы нет?

Иль камня нет?

Мост несет,

И время едет,

Век не сменит

Ход часов.

Партий нет,

Зато сьезжались,

Жили, были,

Говорили.

Толку нет,

Зато судили.

И судились.

И просели.

И шесть лет

еще сиди.

Эх володя,

Зря ты на смех

Капельницы из капусты

Ставил.

Там увидишь,-

Избран збродом,-

Как свой род

Пересчитаешь.

Лучшие остались там-же,

Где твоя капуста сгнила.

Просто мразей чисто поле

С твоим кормом наплодилось.

Лицемерием больны все.

И желаниями гадить.

Не община уже люди,

Но общиной разжигают.

Сжалось сердце-

Не банально-

Больно стало жизнь терпеть.

Может, вбить воспоминаньям

Кол осиновый на впредь?

Может, камнем

Дети учат

Гибкий русский

Свой язык?

Может, просто

Совесть мучит

Чужим слухом

Чуждый крик?

Был Иванко бит немного,

Был откинут на дорогу.

С воза – в пыль за непригоду,

Кривь и грязную породу.

Едет воз, качает снопья,

Крутит вечер руки солнцу.

Лег иван в пыль придорожну

Щеку на камень, и отдых.

Может, выспет униженье,

Мягкий месяц с маем -

Пухом.

Ковыльнет иван, как встанет,

Да и жизнь начнется. Ухнем.

Кистеня не отменяли,

Ни чащобы, ни болота,

Ни отброшенных иванов,

Вместе строящихся в роты.

Там о Боге было много.

Теперь много здесь о людях.

Людям стало надо много.

Недостало столько людям.

Мера стала просто чашей

И гора – простой Голгофой.

Тяжесть бросишь?

Нет. Ту брошу.

А погода хороша!

Можно помолиться

И снежок блестит сребром

Эх, не провалиться б.

Можно сбросить

Камень с горки.

Можно с памяти попону.

Можно и обратно ликом

Все одеть святым, что вспомнишь.

Можно деревом скрыть крышу.

Деревянными крестами

Дом скрыть от нечиста духа.

На порог пустить не друга,

Сослепу, метлой махая.

Можно голым в полынье жить,

Можно в заячьем тулупе,

Страх найдя, бежать по лесу.

Жить – так тесно.

Снег – железный.

Лес, как лысый.

Вождь надменный.

Толпы узкие,

Враг рядом -

Режет смрадом.

Все те рады.

Пообить все плечи бегом,

Пообветрить губы бранью,

Недовыйти до успеха -

Но успеть с последним самым.

Донести,

Поставить

С кровью

Шепча:

Все. Смоглось.

Все встало.

И на выставке,

И в москве – реке,

Дети плавают

В жаре столичной.

От незнания

Машут ручками,

Пригребают к себе

Грязь липучую.

Так как знание

Достанется грязи сборами

Сквозь заборы и заборами,

Так плывите, где погуще

И отбрасывайте бревна

Гниющие

И палки колючие,

И тела утопшие.

С ними займутся,

Прости меня, господи.

И понятно, что вам слово

Есть все сложенное в кучу -

Песни репа, стиха, оды,

Фразы, с рюмкой разговора.

Мало мне желанья в споре

Перекрикивать поэтов,

Кто кривее, а кто глубже -

Сказано уже, поэт наш – пушкин.

Остальное – только мысли

Случаем ритмично встали.

И как песня вдруг пропели

Гимн снегов, меча и стали.

На мелкие части

Разбит горизонт -

И от города до воды

Мы с трудом соберем

Нашу жизнь,

И жизнь нас,

Но не тех, кто теперь -

А ту часть, что не спас

Ни умения труд,

Ни вложение гения,

И не трепет крыла,

И не треск от сомнений.

Не стыдом мир покрашен,

Не спокойствием времени

Просто выбрана легкость

Бетона мгновнния.

Вот реши: того, что сбросить -

В жизнь нести иль жизнь спасти?

Будет жизнь без высшей ноши?

Просто легкой будет жизнь?

И ответь, зачем нагружен,

Или, по-просту, за что?

Если Богу так то нужно,

В чем твоя задача-то?

А не Божья если ноша -

Гири вешаны другим?

Может, сбросить, может проще

Не нести чужую жизнь?

Ничего не значит время,

Прожитое в трех листах.

Ничего не значит темя,

Прошитое в двух местах.

Ничего, что одиноко,

Ничего, что ты не тут.

Никого тут, ничего тут.

Не было, но будет суд.

Суд над главным,

Прочь побочных.

Суд над времем, над тьмой.

Суд над тем, какой ты, склочный

Был в последний месяц свой.

Да не месяц,

Взвесят жизнь всю,

Что не в счете, отпадет.

И сейчас, за всю гордыню

Будет жизни всей расчет.

Воровал и врал?

Тяжелый камень

Ляжет слева на весы.

И не часа не дал храму?

Там, в котле, отдашь часы.

каменисты те пороги

не ломай напрасно ноги

вверх взойти найди ты

лестницу,

а быстрей пойти – струю

ветра верного.

Вдруг увиделось -

Грядет туча.

В ней коней на скаку -

Сотни.

Встал на бревнышко-

Присмотрелся-

Кучу мусора

Гонит ветер.

С предводителем -

Бравым князем,

Но еще не названным

Непобедимым воителем.

Не засыпет бы

Боя отбросами,

И решилось тут-

Спрячусь под елочкой.

Да, на завтра отложился

Я – личинка от жука.

Не крылатой мухой

Взвился, а убийцей паука.

И не гадким стану гадом,

Только скользким как удав.

И поющим, как цикада,

Колющим, как дикобраз.

Воющим, как дикий волк,

Нос свиной и хвост метелкой.

Я в тени мирской живу. Гонят часто

На метлу. И крестами машут громко.

Ненужным оказался служка.

Отказано и в службе,

Отказано и в дружбе,

Отказано и в ужине,-

Теперь погоня с ужасом

Толь он вперед – а я за хвост

Толь к черту черт! Я первый рост! -

А там к другому барину

В деревню поверну

Где ждут и дружба с ужином

И ужасы не ждут.

Стуки-перестуки,

Оббиты трезвоны.

Сбиты все мотыги,

В камень все колонны.

“Тут искусство пашет!

Реет красным флагом.

Созиданье машет

Дальним перетягом.

Ничего, отстроим.

Чтоб им пуще было.”

Не поняв, что просто,

Что с картин красиво.

Лес рубили -

Были бабы!

В муку щебень

Терли платьем.

Плачем заливали

Свадьбы

И колодцы

Выдирали.

Выносили литры

Ведер

От горящих

Мужиков.

А потом на

Косу сажень -

Их за гриву -

Как сто дров.

И милы были,

Не скажешь! -

Как их барыня

Была,

краше только,

Подняться наверх