Читать книгу Triste Gay - Рона Цоллерн - Страница 1

Уже смеркалось, когда, наконец, раздался телефонный звонок. Тристе закрыл глаза. «Я знаю, что это он, и не хочу брать трубку, а он знает, что я знаю, что это он, он знает, что я не хочу брать трубку, и он знает, что я ее в конце концов возьму…» Он вытянулся на кушетке, заложив руки за голову. Телефонные звонки не раздражали его, напротив, тишина, наступавшие сумерки и редкие гудки настолько завораживали его, что он пролежал минут десять, не думая ни о чем, просто слушая все вокруг. На том конце провода, видимо, действительно знали, как будет вести себя Тристе, телефон не переставал звонить.

Тристе сел на кушетке и взял трубку.

– Трис, – раздался самоуверенный мужской голос. – Сегодня работаем в гриме. И побольше актерской игры. Клиент очень хороший. В десять часов в нашем кафе. И поешь, чтобы у тебя не бурчало в животе, как в прошлый раз. – Трубку повесили.

Тристе тоже положил трубку. На пол. «А то он еще чего-нибудь захочет. А с него хватит и грима, на него приходится тратить столько времени…»

Он подошел к большому зеркалу. В темноте оно отражало лишь силуэт хрупкой фигуры. «Когда-то я был таким», – кивнул Тристе своему отражению. Ногой он нажал на выключатель на полу, зеркало бросило на него сноп лучей, швырнуло ему в глаза измученное, осунувшееся лицо с тонкими нервными чертами. Темные волосы до плеч, длинная шея, тело, принадлежащее не то мальчику, не то женщине – тонкая кость, красивые маленькие кисти рук. Тристе схватился за подбородок и скулу, словно его мучила зубная боль, потом растянул левую часть лица большим пальцем руки и сжал правую щеку – на перекошенной физиономии горела все та же тоска. Он уселся перед зеркалом, открыл коробку с гримом, достал черный лак для ногтей, помаду, тушь. «Сегодня работаем в гриме», – сказал он зеркалу, оно дрогнуло в ответ невеселой усмешкой.

Утром, бредя к дому, Тристе мучительно выбирал один из двух вариантов – лечь спать или пойти напиться, но что-то мешало ему остановиться на том или другом – какой-то внутренний зуд, не дававший покоя. Постепенно из утренней мути всплыло спасительное видение – рассвет, лес, укутанный в туман, серебристый ствол дерева… Тристе силился вспомнить, почему эта картинка несла в себе радость освобождения, и скоро он вспомнил: прорезающее осеннюю сырость солнце и легко покачивающиеся ботинки отца у него над головой, а за спиной – бессильная брань мачехи.