Оглавление
Рона Цоллерн. Obscura reperta. Тёмные открытия. Игра в роман. Часть 5. Поверхность бездны
Предисловие in transitu. Фрагмент 5
Неприкрытая глупость
Книга открыта. Летучий голландец
При сильном душевном волнении
Спланированное убийство
11 глава, в которой библиотекарь начинает сомневаться во всем, вспоминает об обручальном кольце для «господина Былинки», узнает об убийце матери и снова остается один в своем доме
Комната Доминика
Комок земли с корнями
Волшебные узелки
12 глава, последняя, в которой библиотекарь видит смерть и делает выбор, но оставляет себе кусок сладкой ваты
Прояснить обстоятельства
Волны горя и гнева
Кроме человеческих останков
За невидимую черту
Пистолет для дилетантов
Быстро и без мучений
Восточный ветер
Кровь из садового шланга
Книга открыта. Наполеон на Аркольском мосту
Тепло безвольной руки
Много свободного места
Все сходится
Бывший союзник
Маленькая засада
Община одиноких мужчин
Комната Роланда
Каждый из Старших
Время исчислить потери
Поверхность бездны
Сердце в голове
Среди разноперых букв
Книга открыта…
Отрывок из книги
Роланд вошел в здание университета. Казалось все стены, пол, потолок были уклеены воспоминаниями, как старыми афишами. Вот здесь они говорили о Гильгамеше и его несчастном друге Энкиду, вот столб, вокруг которого он ходил, ожидая, пока закончится лекция. По этим ступеням он скользил вниз, чтобы покурить в перерыве и снова вернуться в аудиторию и видеть, как профессор пройдет на кафедру и начнет раскладывать свои бумаги, а потом поднимет глаза, заметит одинокого слушателя на заднем ряду и вдруг начнет читать стихи. Роланд снова вернулся в те дни, когда этот человек был его настоящим и одновременно его будущим, им в будущем. Но это будущее не случилось и от этого прошлое, которым был пропитан воздух города, было таким пьянящим и печальным, оно таило в себе обреченность этого будущего.
Роланд подошел к расписанию лекций. Убедился, что зашел не зря. Ждать еще было довольно долго. Он вышел на крыльцо, достал сигарету, выронил ее и смотрел, как она покатилась, подгоняемая сквозняком по каменным плитам к небольшой ямке, которую он часто долбил носком ботинка, пока курил здесь много лет назад. Вот здесь возле этой выщерблины они виделись в последний раз. Он тогда подошел и вытащил из кармана пальто книгу Аполлинера, протянул ее Роланду. Маленький томик нагрелся в его кармане. Он тут же был открыт наугад, и на странице попались строчки:
.....
Я оторвал от земли ладони и вдруг увидел под ними буквы – на кирпичах, которыми была выложена дорога. Я стал разгребать глину – на каждом кирпиче было отдельное слово. Короткие и длиннее, написанные латинской письменностью, но на каком языке – невозможно понять. Я весь уже был в грязи, поэтому не задумываясь вытер руки о пиджак и полез в карман за ручкой и записной книжкой, их я оставил себе, покидая корабль, а документы, часы и крест поручил заботам капитана – они лежали на столе в моей каюте.
Я начал записывать слова, зарисовывая расположение кирпичей, на которых они были, ведь неизвестно, в каком порядке нужно читать их. Потом расчистил новый кусок дороги и снова записал слова. Прочесть я ничего не мог, но само существование этой дороги и этих слов настолько заворожило меня, что я, не заботясь чьим-то возможным присутствием, позабыл обо всем.
.....
