Отрывок из книги
Лаконичная надпись, сделанная на матовом стекле с помощью трафарета, гласила: «Расследования». На втором этаже конторы на Дирборн-стрит широкоплечий мужчина в свободной футболке развернул итальянский сандвич с говядиной и перцем и открыл газету «Чикаго трибьюн» на страничке спортивных новостей. Его чуть поредевшие волосы, подернутые сединой, были коротко подстрижены, по румяному лицу видно, что он занимается своим делом уже лет тридцать.
Только он откусил добрый кусок, как зазвонил телефон.
.....
Нацисты установили свой командный пост в здании мэрии, потребовали провести перепись. Я уверена, что вы уже слышали эту историю от Бена. Они записали имена всех жителей городка, всех членов семьи, их адреса. В то время не спрашивали, кто ты: еврей, коммунист или цыган. Все это началось значительно позже. Их целью было довести до сведения всех и каждого: они выше по социальному статусу, а мы ниже, и у них есть право быть жестокими. Они могут и будут действовать без всякого смущения – законного, морального или какого-то другого.
Немцы расклеили по всему городу перечень новых правил. Все магазины должны работать без выходных, даже в субботу. Запрещено без разрешения покидать городок – а разрешений никто не давал. Для жителей города установлен комендантский час. Любого, кого увидят после комендантского часа, расстреляют на месте. Все радиоприемники должны быть немедленно сданы новым властям. Каждого, кого поймают с радиоприемником, расстреляют. У нас был большой стационарный радиоприемник с консолью. Мы вынесли его на улицу, а немцы проходили мимо и разбили его кувалдой. Обломки мы убрали. Четырнадцатого сентября, на Рош Ха-Шана[3], солдаты в форме окружили синагоги и приказали всем замолчать.
.....
