Читать книгу Дракула, Айвенго, Всадник без головы и другие - Ростислав Олегович Нестеров - Страница 1

ДРАКУЛА

Брэм Стокер

Легко не бояться, когда бояться нечего. А попробуй-ка постучать в запертые ворота мрачного средневекового замка, как сделал это простой помощник стряпчего в знаменитой книге Брэма Стокера! Пройди вместе с ним по пустынным коридорам, загляни в тёмные окна, опустись в сырой подвал и узнай, что из этого получилось…

1.Поездка в Трансильванию

Позвольте представиться – Джонатан Харкер, подручный стряпчего из конторы мистера Хокинса. Именно про таких, как я, у нас в Лондоне принято говорить: "Очень скромный и порядочный молодой человек. Его ждёт большое будущее!"

В один прекрасный день, который на самым деле был таким же мрачным и дождливым, как и все остальные, мистер Хокинс вызвал меня в заваленный бумагами кабинет и вежливо сказал:

– Харкер! Хватит сидеть в пыльной конторе! Пора заняться живым делом!

– Да, сэр! – согласился я, даже не представляя, чем всё это закончится.

– Завтра же отправляйся в Трансильванию, – для убедительности мистер Хокинс стукнул кулаком по столу, отчего в воздух поднялось облачко едкой пыли, – и помоги графу Дракуле оформить документы на покупку поместья в Англии!

Я почтительно принял из рук начальника толстый обвязанный веревочкой пакет с бумагами и поспешил домой собирать дорожный саквояж.

Раскачиваясь на стыках и мерно постукивая колёсами, поезд мчался на восток. Одним из пассажиров этого поезда был ваш покорный слуга, Джонатан Харкер. Позади остались Париж, Мюнхен, Вена, Будапешт, множество других известных и неизвестных городов и городков, впереди лежала одна из самых диких и малоизученных областей Европы – Трансильвания, точно спрятавшаяся в подкове Карпатских гор.

Перед отъездом я забежал в Британский музей и хорошенько покопался в книгах – ведь когда подручному стряпчего предстоит общаться с графом, надо быть готовым поддержать беседу на любую тему. К сожалению, информация о Трансильвании носила сумбурный и малодостоверный характер, а граф Дракула и вовсе не упоминался. Не нашлось на карте и его замка.

В маленьком, но шумном трансильванском городке я покинул изрядно надоевший вагон и, едва отбившись саквояжем от назойливых извозчиков, пешком направился в гостиницу с громким названием «Королевский отель». Именно там мне следовало дожидаться дальнейших указаний графа. Однако куда больше меня привлекала возможность насладиться неподвижностью и покоем после нескольких суток непрерывной тряски.

Это было старинное двухэтажное здание с готическими окнами и черепичной крышей – пусть и несколько покосившееся и обшарпанное, но зато наполненное таинственным духом истории.

2.Паприка или пудинг

Гостиница славилась своей неповторимой кухней.

– Несколько случаев буйного помешательства, мистер, – доверительно сообщил мне официант, подававший ужин, – и один печальный исход за последний месяц. А всё почему?

– Действительно, почему? – слова официанта меня заинтриговали

– Постояльцы, мистер, – лицо его сделалось скорбным. – Они привыкают к нашей кухне. А потом, лишившись возможности наслаждаться ею, впадают в глубочайшее уныние…

Заинтригованный рассказом, я набросился на принесённого цыплёнка. Судя по цвету, беднягу с раннего детства насильно откармливали красным перцем. Под стать оказался и вкус – стоило разжевать два-три куска, как внутри меня вспыхнул огонь. О, это было не лёгкое жжение и даже не обжигающая острота – это был настоящий пожар! Бушующий, грозный и неотвратимый.

К счастью, опытный официант уже стоял наготове с ведром холодной воды и большой кружкой.

– Паприка… – многозначительно сказал он, ловко наполняя очередную кружку, буквально подпрыгивающую в моей трясущейся руке. – По-вашему – перец…

Придя следующим утром на завтрак, я обнаружил красно-бурые баклажаны, выращенные на хорошо проперчённом огороде, красно-бурое мясо вскормлённого перцем барашка и кашу того же отвратительного цвета. Пришлось выпить только чашку чая, но и он, как мне показалось, тоже отдавал вездесущей паприкой, и съесть кусок пудинга, который я предусмотрительно захватил из Лондона и бережно хранил всю дорогу завернутым в газету "Таймс".

Покончив с трапезой, я вышел на высокое гостиничное крыльцо и стал с интересом разглядывать местных жителей. Они были одеты в национальные костюмы и толпились во дворе гостиницы. Судя по оживлению, пробежавшему по толпе, все эти люди дожидались именно моего появления. Возможно, в этих диких краях вообще никогда не видели живого англичанина.

Единственное, что смущало моё благодушное настроение – это перспектива обеда. Употреблять в пищу их паприку я не мог, а ничего другого здешние повара готовить, судя по всему, просто не умели. Правда, оставался еще кусок пудинга, но это был совсем маленький кусок…

3.Страшное имя

К счастью, в гостинице меня ожидало письмо графа Дракулы с указанием дальнейших действий: погрузиться в проходящий дилижанс и ехать до ущелья Борго, где будет ждать присланная графом коляска. Я попытался справиться у хозяйки гостиницы, есть ли прямой дилижанс до замка Дракулы, но та почему-то сильно испугалась, побледнела, уронила целую стопку тарелок и залезла под стол.

– Что случилось? – спросил прибежавший на шум хозяин с огромным топором в руке.

Пришлось показать на стол, из-под которого выглядывали ноги в домашних туфлях, и пояснить:

– Я просто спросил у вашей уважаемой супруги, можно ли побыстрее добраться до замка Дракулы…

Бедняга изменился в лице, выронил топор и с неожиданной прытью нырнул вслед за хозяйкой под стол.

Тогда я вышел во двор и обратился к местным жителям, которых стало значительно больше:

– Может ли кто-нибудь отвезти меня в замок Дракулы?

И снова этот совершенно на мой взгляд безобидный вопрос вверг всех в смятение – люди кинулись со двора, оглашая окрестности душераздирающими криками ужаса и взывая о спасении от неизвестной мне опасности.

Признаюсь – подобное неприятие имени клиента сильно озадачило меня. Чем этот почтенный господин мог так напугать всех? Во всяком случае, надежды добраться до замка быстро и с комфортом рассеялись. Значит, придётся сперва трястись в дилижансе, а потом в каком-то диком ущелье ждать, пока за мной приедут.

Ещё более странным оказалось поведение кучера. Поначалу наш дилижанс размеренно пылил по бескрайней холмистой равнине. Тенистые рощи сменялись разогретыми солнцем полями, то тут, то там белели крытые соломой крестьянские домики, розовая пена цветущих садов придавала пейзажу идиллический вид. Встречные крестьяне, завидев наше приближение, сходили с дороги и почтительно кланялись. Видимо, сказывался вечный страх простолюдина перед всяким едущим на лошади или колёсах.

Однако стоило мне, высунувшись в окошко, поинтересоваться, скоро ли ущелье Борго и виден ли с дороги замок графа Дракулы, как кучер побледнел, витиевато выругался и стал с такой силой хлестать лошадей, что те чуть не выскочили из сбруи, а экипаж помчался с совершенно невероятной скоростью.

Увы, местные дороги слишком разбиты для подобных упражнений. Каждая ямка, каждый камушек весьма болезненно отдавался во всем моем теле, поскольку я сидел на жёстком сиденье, едва прикрытом ветхим тряпьём. Если же колёса встречались с более серьёзным препятствием, я сильно ударялся головой о деревянную крышу экипажа.

Что же касается моих попутчиков – поначалу шумных и весёлых – то после упоминания имени Дракулы часть из них выскочила прямо на ходу, а оставшиеся, дрожа от ужаса, забились в дальний угол.

"Кто же такой граф Дракула? – забеспокоился я. – Откуда этот всеобъемлющий и всеобщий страх при одном лишь упоминании его имени? И не грозит ли мне опасность?"

С другой стороны, я был уверен, что меня их страхи совершенно не касаются. Я приглашен для оформления бумаг, не более того. Мне надо только правильно сделать работу, получить гонорар и вернуться домой!

Солнце между тем как-то быстро покатилось к закату, темневшие на горизонте Карпатские горы окрасились багрянцем, точно невидимый великан плеснул на них свежей крови, а безмятежное голубое небо исчезло в круговерти наползающих со всех сторон туч. Вечерний сумрак спешил на смену сияющему дню, а вслед за ним, точно набегающая волна, неудержимо следовала ночь…

4.Таинственный замок

Ущелье Борго имело весьма мрачный вид – чёрные тучи точно стекали по склонам, в воздухе витал тревожный дух надвигающейся грозы.

"Интересно, как я найду в такой темноте присланный за мной экипаж? – подумал я. – И в какой именно части ущелья состоится встреча?"

Я высунулся в окно, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, – и вовремя! Навстречу нам из-за поворота дороги вылетела четвёрка абсолютно чёрных лошадей с горящими красными глазами – это было похоже на брошенную из темноты горсть раскалённых углей…

Кучер бросил поводья и с дикими воплями скрылся в придорожных кустах, вслед за ним, побросав узлы и корзины, убежали и остальные пассажиры. Честно говоря, и меня охватило сильное желание последовать за ними, но пока я в темноте искал свой саквояж, чёрные лошади поравнялись с дилижансом и остановились как вкопанные.

– Мистер Харкер! – окликнул меня мрачного вида возница в широком плаще с низко опущенным на лицо капюшоном. – Благоволите пересесть в коляску! Граф ждёт вас.

И мы помчались сквозь ночь…

Не знаю, как удавалось моему молчаливому вознице находить дорогу в темноте – ведь у него не было даже тех тусклых фонариков, что болтались по бокам дилижанса! Однако, когда луна наконец выглянула из-за туч, оказалось, что мы не свалились в пропасть и не заплутали в каменном лабиринте ущелий, а подъезжаем к графскому замку.

Дом Дракулы произвёл на меня сильной впечатление. Скала, на которой он стоял, терялась во мраке ночи, а стены и башни, освещённые луной, точно светились. Издали казалось, будто замок висит в воздухе как огромный китайский фонарик со свечкой внутри.

– Замок графа Дракулы? – спросил я у широкой спины возницы, но тот даже не пошевелился.

Несколько задетый вопиющим невниманием к своей персоне, я дернул за полу его плаща и – о ужас! – тот скользнул к моим ногам. Внутри плаща никого не было! Дикий, первобытный страх буквально парализовал меня. И к счастью, иначе я бы выскочил из коляски и разбился о камни – ведь лошади продолжали мчаться вперёд с бешеной скоростью…

И вот под копытами лошадей зазвенели каменные плиты двора. Но что это?! Замок смотрел на меня тёмными глазницами окон и хранил зловещее молчание. Где многочисленные слуги с факелами? Где швейцар в мундире с позументами? Где в конце концов сам граф Дракула, с должным радушием встречающий гостя? Или подручные стряпчего из Лондона заглядывают сюда по два раза в неделю?!

Обида, больше похожая на гнев, привела меня в чувства, и я, покинув лишённую кормчего коляску, легко вбежал по широким ступенькам крыльца. Даже в тусклом свете луны можно было мощную дубовую дверь, укреплённую гвоздями с гранёными острыми шляпками, и два висящих в ржавых цепях скелета по бокам.

– Есть кто-нибудь дома?! – крикнул я и, хорошенько размахнувшись, стукнул по двери саквояжем.

Раздался треск, дверь разлетелась в щепки, и я буквально влетел внутрь, где едва не столкнулся с высоким седовласым господином весьма аристократической внешности. В правой руке господин держал керосиновый фонарь в форме черепа, в левой – огромный ключ, похожий на мандолину.

– Мистер Джонатан Харкер, надо полагать? – торжественно сказал он, приподнимая фонарь, чтобы разглядеть моё лицо. – Граф Дракула рад видеть вас в своём скромном жилище. Входите…

Тут господин с фонарём осёкся, задумчиво посмотрел на обломки двери, тяжело вздохнул и, швырнув не нужный более ключ в темноту двора, заметил:

– Впрочем, вы уже зашли и без моего приглашения…

5.Граф Дракула

По долгу службы мне часто приходилось встречаться с самыми разными людьми, в том числе и занимающими весьма высокое положение в обществе, но никогда ещё я не оказывался в таком странном положении. Во-первых, я начал визит с разрушения входной двери, что само по себе было мне в новинку, во-вторых, я не мог понять, кто стоит передо мной. Графы не встречают гостей в дверях, но у привратников не бывает столь изысканных манер и благородного облика.

– Я – граф Дракула, – разрешил мои сомнения господин с фонарём. – Прошу следовать за мной…

Он повернулся спиной и размеренным шагом стал подниматься по лестнице, более подходящей своей невероятной шириной королевскому дворцу.

"Зачем в сравнительно небольшом замке такая лестница? – подумал я в некоторой растерянности. – А главное, как она в нём поместилась?"

Я осмотрелся: огромные, похожие на вековые дубы, колонны стройными рядами уходили в темноту, они были со всех сторон, как будто я разом оказался в самой середине безмолвного каменного леса.

Задрав голову, я попытался увидеть вершины колонн, но только уронил шляпу и вывихнул шею – колонны росли вверх, становились всё тоньше и тоньше, как уходящая за горизонт дорога, и где-то на совершенно невообразимой высоте растворялись в сизой мерцающей дымке.

– Невероятно, просто невероятно… – пробормотал я в полной растерянности. – Да здесь, в зале, легко разместится весь замок вместе со скалой…

– Мистер Харкер! – донёсся до меня чуть слышный голос графа. – Если вы будете долго стоять у выбитой вами же двери, то наверняка простудитесь. Смею вас заверить – ночи у нас холодные…

Я тряхнул головой, отгоняя странные мысли, и поспешил за графом. Но что это?! Только что он был рядом, я мог дотронуться до него рукой, я слышал шуршание его одежды и звук его шагов по ступеням загадочной лестницы, а сейчас я видел лишь едва заметный огонёк фонаря и разделяющие нас ступени, ступени, ступени… Десятки, сотни, тысячи ступеней! Но как мог старый граф преодолеть их за пару минут моих размышлений? Тут же вспомнился пустой плащ на облучке, чёрные кони с раскалёнными углями вместо глаз, закованные скелеты при входе – и страх холодной змеёй сжал грудь.

– Простите, господин граф, – уверенно крикнул я, нисколько впрочем уверенности не испытывая, – моё замешательство вызвано необычной архитектурой вашего замка.

И прыгая через три ступеньки, помчался вверх по лестнице, нисколько не заботясь о производимом впечатлении. Увидь меня в этот момент мистер Хокинс, наверняка сказал бы:

– Джонатан! Как вы можете?! Подобные дикие прыжки совершенно недопустимы для подручного стряпчего!

Но, честно говоря, мнение мистера Хокинса в данный момент меня интересовало меньше всего – куда важнее был мерцающий огонёк фонаря, который никак не хотел приближаться, несмотря на все мои усилия…

6.Поздний ужин

Неожиданно все встало на свои места. Помещение приняло нормальные размеры, едва не стукнув меня по голове стремительно опустившимся потолком, а я оказался рядом с графом, который поджидал меня у двери.

Происходящее выглядело в высшей степени странно, но ещё сильней удивил меня исходящий от графа крайне неприятный запах – я ощутил его, едва подошёл на расстояние вытянутой руки. Он напоминал сладковатое зловоние дешёвой мясной лавки где-нибудь на рабочей окраине Лондона в жаркий летний полдень.

Заметив моё невольное замешательство, граф отстранился и распахнул дверь, за которой оказалась ярко освещённая множеством свечей комната с пылающим камином.

– Надеюсь, вы не откажетесь от ужина, мистер Харкер? – сказал хозяин, подводя меня к хорошо сервированному столу. – Как говорят у нас в Трансильвании – пища должна быть сытой!

И Дракула засмеялся низким утробным смехом, больше похожим на рычание. При этом его верхняя губа хищно приподнялась и блеснули необыкновенно острые зубы, похожие на клыки зверя.

– Вы хотите сказать – сытной, господин граф? – переспросил я, несколько озадаченный странной поговоркой, а особенно – последовавшей за ней реакцией.

– Разумеется! Видимо, мой английский недостаточно хорош, если я допускаю такие вопящие ошибки.

– Вопиющие… – вполголоса уточнил я, излишне торопливо присаживаясь к столу.

Причиной моей поспешности было внезапно вспыхнувшее чувство голода. Пока вокруг меня творились страшные и непонятные дела, мысли о еде скромно молчали, но стоило обстановке нормализоваться, как они заговорили в моём желудке самым громким голосом. Вспомнился скудный завтрак, состоящий из остатков пудинга и чая, пропущенный полдник, несостоявшийся обед и запоздавший ужин.

Увы, на столе меня ожидала всё та же неизменная паприка: цыплёнок (судя по цвету, это был родной брат огнедышащего чудовища из "Королевского отеля") и хорошо проперчёный салат из перца с перцем, от огненной остроты которого серебряная миска оплавилась и слегка дымилась. Ужасное разочарование так явно обозначилось на моём лице, что граф заботливо спросил:

– Что случилось, мистер Харкер? Вам не нравится ужин?

– Простите, господин граф, но мой организм, взращённый на пресной английской овсянке, несколько теряется при виде огненной мощи ваших блюд.

Дракула понимающе кивнул и достал из высокого отделанного слоновой костью и перламутром буфета блестящую жестяную банку. Судя по улыбающейся свиной физиономии, это был добротный английский бекон. Не трудно представить себе, как я обрадовался, встретив в этой глуши посланца родной Англии! Консервный нож так и заиграл в моей руке, что естественно привело к неприятным последствиям – я довольно глубоко разрезал себе палец об острый край банки, и кровь брызнула на белоснежную скатерть.

– О-о-о… – застонал Дракула, и его глаза вспыхнули каким-то жутким красным огнём.

В первый момент мне показалось, что графа взволновало моё случайное ранение, но почему же тогда на его лице светилась такая же неподдельная радость? Зачем эти бледные, как у мертвеца, костлявые пальцы судорожно вцепились в резную спинку стула?

– Не волнуйтесь, господин граф, ничего страшного, – сказал я, ловко заматывая палец носовым платком, – пустяк, всего несколько капель потерянной крови…

– Молодости свойственно легкомыслие, мистер Харкер! – дрожащим от волнения голосом ответил Дракула, не отводя горящего взгляда от расползающихся по скатерти пятен. – Вы готовы беспечно проливать свою кровь по поводу и без повода, в то время, когда рядом кому-то так её не хватает…

С удивительной страстью произнеся эту загадочную фразу, Дракула отошёл от стола, сел в глубокое кресло и стал смотреть на огонь.

Теперь я мог, не нарушая правил хорошего тона, хорошенько рассмотреть графа Дракулу. Судя по орлиному носу, это был представитель древнего дворянского рода. Поразили меня и его оттопыренные уши. А вот глаза в спокойном состоянии оказались совершенно бесцветными и, я бы сказал, безжизненными. Однако самой яркой частью излишне бледного лица были несомненно губы – выразительной формы, алые как кровь, совершенно лишённые старческой вялости.

7.Выгодная сделка

Весь следующий день я безмятежно проспал в отведённой мне спальне – сказалась и бессонная ночь, и многочисленные потрясения, и, что там говорить, бутылка токайского, которую граф выставил на стол по окончании моего ужина. Он ещё сказал:

– Вы не представляете, мистер Харкер, как благотворно действует на кровь хорошее вино…

Возможно, я продолжал бы и дальше пребывать в нежных объятиях сна, но закатное солнце в последние мгновенья своего дневного пути пробилось вдруг через низкие тучи и заглянуло в распахнутое окно. Золотистые отблески скользнули по холодным каменным стенам, заблестели старинные доспехи и оружие, заиграл забытыми красками побитый молью старый гобелен.

– С добрым утром, дорогой Джонатан! – поприветствовал я себя и поспешил в обеденный зал, находящийся этажом ниже.

Там меня ждал отличный ужин, составленный из отборных английских консервов, и гостеприимный хозяин, как и в прошлый раз отказавшийся разделить со мной трапезу под каким-то невнятным предлогом. В какой-то момент граф оказался совсем близко, и я снова ощутил неприятный запах, который озадачил меня при первой встрече. Что это – неизвестная науке болезнь или банальное пренебрежение правилами гигиены? Впрочем, к моей работе это не относится…

Когда трапеза подошла к концу, а случилось это, признаюсь, не слишком скоро по причине моего отменного аппетита, мы перешли в кабинет и занялись наконец делом, ради которого я с риском для жизни забрался в эту глушь.

– Купленное вами поместье называется Карфакс и находится в уединённой местности. Вокруг высокая стена старинной кладки. Ворота дубовые, крепкие.

При упоминании крепких дубовых ворот, я вспомнил разрушенную мной дверь и замялся, но Дракула слушал меня с абсолютно каменным лицом.

– На территории около двадцати акров когда-то был парк, но теперь всё заросло до неузнаваемости. Имеется маленькое озеро с чистейшей водой и речка, пригодная для рыбалки. Впрочем, это вряд ли вас заинтересует, господин граф…

– Вы правы, мистер Харкер, – кивнул Дракула, – мне трудно представить себя с удочкой на берегу даже собственной речки – я охотник совсем иного рода. Так что давайте перейдём к дому. МистерХокинс писал, что это весьма внушительное сооружение…

– Судя по всему, дом является перестроенным средневековым замком…

И я подробно описал неимоверно толстые каменные стены, маленькие окошки, забранные решётками, мощные потолочные балки из целых дубовых стволов, тяжёлые двери на скрипучих петлях и толстый-толстый слой пыли.

– Думаю, что нога человека не ступала там по меньшей мере несколько десятилетий… – закончил я свой живописный рассказ.

– Замечательно, просто замечательно… – Дракула погрузился в изучение привезённых мной планов, что-то отчёркивая там своим необычайно острым ногтем.

Я терпеливо ждал, готовый дать разъяснения, если таковые потребуются. Наконец граф оторвался от бумаг и поднял голову:

– А скажите, мистер Харкер, есть ли в доме подвал? В моём возрасте поздно менять привычки, поэтому я хочу захватить с собой содержимое здешнего винного погреба.

– Скажу по чести, господин граф, спуститься в подвал я не рискнул из-за царившей там темноты и множества летучих мышей, поднявших страшный шум, стоило лишь приоткрыть дверь. Но совершенно очевидно, что под домом скрывается настоящий лабиринт…

– Какая прелесть… – ни с того, ни с сего прошептал Дракула, но тут же поправился. – Извините, мистер Харкер, это я своим случайным мыслям. Так что смело продолжайте своё занимательное повествование…

– Да собственно всё, господин граф. Осталось скрепить вашей подписью некоторые бумаги, и формальности можно будет считать законченными.

Заскрипело перо, и граф Дракула из Трансильвании вступил в права владения поместьем Карфакс в далёкой Англии, о чём мною, подручным нотариуса Джонатаном Харкером, была сделана соответствующая запись в регистрационной книге.

8.Разбитое зеркало

Покончив с делами, я поинтересовался у Дракулы, когда смогу отправиться в обратный путь. Мне казалось, что моё присутствие несколько тяготит его и только законы гостеприимства не позволяют графу указать на дверь. Однако Дракула в весьма категоричной форме сообщил, что я его гость и останусь таковым по меньшей мере ещё месяц!

– Но, господин граф… – от подобного разворота событий я совершенно растерялся.

– И слушать не хочу, мистер Харкер! – граф предостерегающе поднял указательный палец, и я в очередной раз поразился длине и остроте его серо-жёлтых ногтей. – Моя договорённость с мистером Хокинсом, к вашему сведению, не ограничивалась никакими сроками. Я просил прислать мне опытного и надёжного специалиста, который будет действовать в моих интересах так долго, сколько потребуется. И мистер Хокинс выразил на это согласие!

– Ни в коей мере не ставлю под сомнение ваши интересы, господин граф! – происходящее нравилось мне всё меньше и меньше, поэтому я старался обдумывать каждое слово. – Но зачем вы собираетесь задержать меня на столь продолжительный срок?

Граф молча сложил все бумаги в покрытую плесенью кожаную папку с тисненым гербом, запер их в большой резной шкаф настоящего чёрного дерева – очевидно старинный и очень дорогой. Только после этого наша беседа продолжилась.

– Видите ли, мистер Харкер, покупка поместья в Англии, ради которой вы сюда приехали, не есть прихоть богатого человека, а вполне серьёзное решение сменить дикую Трансильванию на многолюдный Лондон… – в глазах графа полыхнул огонь, голос задрожал от волнения. – О, эти переполненные людьми улицы, не смолкающие ни днём ни ночью! Как я жажду с головой погрузиться в их буйный круговорот, впитать в себя энергию и страсть огромного города! Однако пока мой английский оставляет желать лучшего, я обречён быть лишь случайным гостем на этом ликующем празднике жизни!

Я попытался убедить Дракулу, что он говорит значительно грамотнее многих моих соотечественников.

– Совершенно верно, мистер Харкер! – Дракула улыбнулся, показав свои острые зубы. – Но чтобы научиться говорить совсем без ошибок, я и попросил вас остаться…

Объяснение показалось мне вполне здравым, и я, смирившись с вынужденной задержкой, спокойно отправился спать – как всегда ранним утром. Ведь волею графа Дракулы именно день отводился в замке для сна, а все события происходили исключительно по ночам.

Однако случившееся вскоре событие не только не оставило от моего спокойствия даже следа, но и заставило вообще пожалеть о приезде в Трансильванию…

С первых часов пребывания в замке меня преследовало странное ощущение – здесь не хватало чего-то привычного, того, что мы видим везде и всюду. И только когда пришло время побриться, стало ясно, что в замке нет ни одного зеркала. К счастью, в моём дорожном наборе имелось маленькое зеркальце, и я, пристроив его между двух свечей, приступил к бритью. При этом чуть правее отражения моего правого уха можно было без труда видеть входную дверь.

Каково же было моё удивление, когда дверь вдруг открылась сама собой! Хуже того, я совершенно чётко услышал шаги – кто-то невидимый вошёл в комнату и теперь медленно приближался ко мне. Несколько секунд я стоял точно поражённый громом, и только потом резко обернулся, желая встретить неизвестную опасность лицом к лицу.

И увидел Дракулу! Он стоял в нескольких шагах за моей спиной с какой-то книгой в руках. Чувствуя, как холодные кольца страха сжимают грудь, я посмотрел обратно в зеркало, надеясь увидеть бледное лицо графа. Но там была только пустая комната! Дракула не отражался в зеркале!!!

Проследив мой испуганный взгляд, Дракула увидел зеркало, зарычал, как зверь, почуявший добычу, схватил несчастный кусок стекла и, разразившись ужасающими проклятиями, разбил его о каменный пол.

9.Гость или пленник?

Странный случай с зеркалом настолько поразил меня, что я твёрдо решил бежать из замка – ближайшим же утром, как только граф посчитает урок английского законченным и удалится. И дело было не только в том, что Дракула не отражался в зеркале! В конце концов, на фоне происходящих здесь загадочных событий это было не самым удивительным и страшным. Но вот его бешеная реакция повергла меня в ужас:

– Не безумен ли граф? – бормотал я, кругами бегая по комнате, озарённой первыми лучами солнца. – И не скрывается ли за благородной внешностью дикий зверь? Зверь, который в любой момент может вырваться из клетки…

Однако это было ещё не всё: в замке отсутствовали не только зеркала, но и слуги! Граф всё делал сам: встречал гостей, сервировал ужин, топил камины…

– Значит и в коляске, на которой меня сюда привезли, тоже был он! – озарила меня страшная истина. – Не кучер, но граф!

Перед моим мысленным взором промелькнули незабываемые видения той ночи – пылающие огнём глаза чёрных коней, вопли разбегающихся в ужасе пассажиров, мрачный возница с опущенным на лицо капюшоном и, как апофеоз, – упавший плащ, внутри которого никого не было.

– Бежать! Бежать немедленно! Пока это безумец не убил меня канделябром… – я бросился было собирать саквояж, но, вспомнив, как неожиданно умеет появляться Дракула, бросил всё имущество и выскочил из комнаты…

Увы, дверь на лестницу оказалась заперта. Я подёргал ручку, а потом с силой ударил всем телом, надеясь, что дверь не окажет мне должного сопротивления и развалится, но та даже не шелохнулась. Зато висевшие над дверью огромные оленьи рога сорвались с гвоздя и упали мне на голову.

– Ничего… – успокоил я себя, вылезая из-под рогов. – Поищем другой выход!

И что вы думаете? Довольно скоро я нашёл за портьерой узкую винтовую лестницу, уходящую вниз. Схватив со стола не успевшую сгореть за ночь свечу, я смело шагнул в темноту. И тут же почувствовал тот самый запах, что исходил от графа Дракулы. И чем ниже я спускался, тем сильнее он становилось, обретая новые, ещё более смрадные оттенки.

К сожалению, все мои усилия оказались напрасными – мощная железная решётка с огромным висячим замком преградила мне дорогу. Подёргав её без особого результата, я вынужден был вернуться обратно.

– Ну что ж, господин граф, – сказал я со всей возможной решительностью, – если ваше желание совершенствовать английский язык оборачивается моим насильственным пленением, то я считаю себя свободным от каких бы то ни было обязательств!

И преобразившись в шпиона, стал обшаривать все помещения подряд, совать нос в каждую щель и вообще вести себя совершенно неподобающим для подручного стряпчего образом. Но куда бы я не пошёл, дорогу преграждали запертые двери! Оставалось попробовать выбраться через окно. Мысленно представив себе план доступных мне помещений, я поспешил в библиотеку.

И я не ошибся – из окон библиотеки открывался прекрасный вид: поросшие лесом горы напоминали застывшее зелёное море, в тёмных провалах ущелий виднелись серебряные ленточки водопадов, а лишённые растительности каменные осыпи блестели на солнце точно слюда. Я широко распахнул звякнувшие створки и сдавленно охнул – подо мной зияла бездна! Въехав в замок по сравнительно ровной дороге, я даже не представлял, что с других сторон его окружает пропасть глубиной не менее тысячи футов…

В тоске смотрел я на такую желанную и такую недостижимую свободу. Там ждало избавление от опасного безумца, пленившего меня, здесь властвовал кошмар, буквально переполнявший замок… А потом странные серые пятна у кромки леса привлекли моё внимание. Я отыскал в одном из шкафов позеленевшую от времени подзорную трубу и… отпрянул в ужасе: это были волки! Три огромных серых волка, порождение чудовищной фантазии природы, сидели в ряд и внимательно смотрели на меня. Не на лес, не на замок, не на горы, а именно на меня! В их жёлтых неподвижных глазах, стремительно приближенных ко мне подзорной трубой, горела безграничная злоба…

10.Ночные посетители

Я рухнул в старинное кресло, жалобно скрипнувшее подо мной, и, не обращая внимания на впившиеся в тело пружины, погрузился в тяжёлые раздумья о своей незавидной участи. И дело было уже не только в безумии хозяина – я чувствовал, что здесь, в этом мрачном замке, мне угрожают куда более страшные и неведомые опасности. Я не мог объяснить этого словами, но буквально ощущал их присутствие вокруг себя. Страх наступал на меня со всех сторон, его ледяное кольцо сжималось, предвещая приближение ужасной развязки…

Когда стемнело, появился граф, и мне пришлось час за часом сидеть в его компании, поддерживая светскую беседу и придавая должный лоск его произношению. При этом Дракула делал вид, что не видит моего душевного состояния, а я старался держать себя в руках, пока хватало сил. Когда же нечеловеческое напряжение взяло верх, я, сославшись на сильную головную боль (что вобщем-то было правдой), испросил у графа позволения отойти ко сну.

– Вы собираетсь спать ночью, мистер Харкер? – с некоторым удивлением в голосе спросил граф.

– А что в этом странного, господин граф? – в свою очередь удивился я.

– Бойтесь быть захваченным врасплох силами ночи, мистер Харкер! Ибо слаб и беззащитен перед ними спящий, но бодрствующий способен им противостоять.

Слова графа показались мне лишёнными смысла, поэтому я не придал им значения и спокойно лёг спать…

Прошло несколько часов. Я задремал, и вдруг дверь приоткрылась. Сквозь ресницы я увидел, как в залитую лунным светом комнату вошли три молодых девушки. Их походка была настолько лёгкой, что звук шагов не нарушал ночную тишину. Остановившись напротив кровати, они с интересом стали изучать мою скромную персону, переговариваясь чуть слышным шёпотом.

Я в свою очередь воспользовался возможностью незаметно рассмотреть своих ночных гостей – одежда и причёска настоящих аристократок, плавные движения, лица какой-то странной, я бы сказал, вызывающей красоты.

– Кажется, спит… – сказала одна из них мелодичным голоском, подходя ближе и наклоняясь надо мной. – Вы только посмотрите, какой аппетитный!

Странные слова девушки изрядно смутили меня. Как можно назвать подручного стряпчего аппетитным? Тем более заявившись к нему среди ночи…

– Недолго этому красавчику гулятьть осталось! – хихикнула вторая, вставая с другой стороны кровати.

При этом я увидел у нее точно такие же, как у графа, острые зубы. Меня охватил ужас.

– Что мы медлим? – воскликнула третья. – Самое время пустить ему кровь!

Она, стремительным прыжком голодного хищника перепрыгнула через кровать, встала у изголовья и схватила меня за уши холодными как лёд пальцами. Её рот превратился в огромную пасть дикого зверя с выставленными вперёд клыками. Я услышал леденящее душу утробное рычание, и чудовище потянулось к моей шее, хищно причмокивая.

Так вот оно в чём дело! Эти кошмарные создания, эти пиявки в женском обличье собираются высосать мою кровь! Я попытался вырваться, но монстры обладали поистине нечеловеческой силой и все мои усилия разбились о каменную крепость их тонких ручек. С ужасом и отвращением я почувствовал на своей шее липкое прикосновение и два острых укола…

11.Ужасное пробуждение

Не помню, о чём я думал в эти ужасные минуты… Возможно, надеялся, что всё происходящее – обычный ночной кошмар. Возможно, прощался с жизнью, понимая и принимая совершенную безысходность ситуации. А может быть, надеялся на чудо? И оно случилось, как всегда, совершенно неожиданно…

– Это ещё что такое?! – зарычал граф, вихрем врываясь в комнату. – Как вы смели войти сюда вопреки моим запретам? Или я не предупреждал, что этот человек принадлежит мне?

– Отстаньте, граф! – огрызнулась та, что стояла справа, а левая грозно зарычала. Та же, что пила мою кровь, видимо предвидя последующие события, зачавкала с удвоенной скоростью.

И события последовали: Дракула легким движением руки отбросил от меня кровососущих тварей – так смахивают мух со сладкого пирога. Удостоверившись, что я ещё жив, он обратил на них свой гневный взор.

– Запомните, барышни, Харкер нужен мне для занятий английским языком! И только когда я сочту, что достиг совершенства в разговорной речи, вам будет позволено поразвлечься с ним по своему усмотрению!

Дракула царственным жестом запахнулся в плащ и вышел из комнаты – совсем как военачальник, уверенный в исполнении своего приказа и потому не утруждающий себя присмотром за подчинёнными. Вслед за ним, сетуя на сорванный праздник, послушно вышли женщины. Причём последняя в дверях обернулась и, подмигнув моему неподвижному телу, сказала:

– Мы еще вернёмся, дружок…

Пробуждение было ужасным – я метался в холодном поту, рвал на себе волосы, яростно отбивался подушкой от несуществующих врагов и взывал о помощи, ждать которой было всё равно не от кого. Потом, когда сознание прояснилось, я попытался убедить себя, что случившееся не более чем сон, но свежие ранки на шее и брызги запекшейся крови на подушки подтвердили самые худшие подозрения – я попал в руки кошмарных существ, пьющих человеческую кровь! И главный из них – граф Дракула!

Тот самый Дракула, которому я, Джонатан Харкер, помог обзавестись домом в густонаселённом Лондоне, где он вскоре будет безнаказанно упиваться кровью честных англичан. А ведь я ещё и правильное произношение злодею поставил, чтобы ему сподручнее было заманивать несчастных лондонцев в старинные подвалы поместья Карфакс!

Теперь всё окончательно встало на свои места: исчезновение графа из плаща, его волнение при виде пролитой крови, ужас местных жителей при одном лишь упоминание имени Дракулы. Я, правда, не знал, откуда такая нечисть берётся и как называется, но был совершенно уверен, что не хочу попадать им на ужин! Более того, я чувствовал непреодолимое желание уничтожить этих огромных пиявок. Раздавить как клопов! Не дать им погубить родной Лондон!

– Ты здорово вляпался, дружище Харкер… – заметил мой внутренний голос. – И теперь у тебя есть только один выход – немедленное бегство.

– Так выхода как раз таки и нет, – возразил я, – поскольку все двери заперты.

– Было бы желание, а выход найдётся! – бодро, но расплывчато ответил внутренний голос.

– А волки? Вокруг замка бродит три огромных серых волка. Как только я выйду, они разорвут меня на куски!

– А внутри имеется три милых дамочки и старый граф. И если ты не выйдешь, они выпьют твою кровь до самой последней капельки!

12.Вынужденное бегство

Поскольку все известные мне двери были надёжно заперты, единственным шансом оставалось бегство через окно. Однако окна либо выходили во внутренний двор замка, либо смотрели на пропасть, окружавшую замок с трёх сторон.

И тогда я решил воспользоваться выступом, проходящим как раз под окном. То есть вылезти в библиотеке, а потом, обойдя по карнизу угол замка, спуститься на равнину!

Я быстро рассовал по карманам деньги и документы, ботинки связал шнурками и повесил на шею, после чего, стараясь не смотреть вниз, шагнул в неизвестность…

Выступ оказался не таким уж узким, как казалось из окна, к тому же между камнями от времени образовались щели, за которые можно было надёжно цепляться пальцами. Постепенно я освоился, перестал думать о пропасти под ногами, предоставив рукам и ногам действовать самостоятельно.

Что же касается моих мыслей, то они были безраздельно заняты возможной скорой встречей с тремя огромными волками. Не знаю почему, но я был уверен, что ни граф, ни его страшные подруги не могут причинить мне вреда вне стен замка, особенно при ярком солнечном свете. А зверь оставался зверем в любом месте и в любое время суток!

Ступив наконец на твёрдую землю, я быстро натянул ботинки и помчался по заросшей травой дороге с такой скоростью, что, окажись рядом судья с хронометром, непременно был бы зарегистрирован мировой рекорд. Никаких планов на случай встречи с волками у меня не было, если не считать довольно банальной идеи залезть на дерево – я просто бежал изо всех сил, не оглядываясь на замок и не смотря по сторонам…

В результате я так разогнался, что, повстречав попутный дилижанс, продолжал бежать рядом с ним. Пассажиры сперва махали мне руками, приглашая внутрь, но потом успокоились и даже, как мне показалось, прониклись уважением к моему истинно британскому спортивному духу.

Временами я даже обходил дилижанс на полкорпуса, чем вызывал восторженные возгласы пассажиров, недовольство лошадей и возмущение кучера, который принимался махать кнутом с удвоенной энергией и выкрикивать в мой адрес не слишком лестные пожелания.

Прибыв на железнодорожную станцию, я немного снизил темп – иначе просто невозможно было попасть деньгами в маленькое окошечко и приобрести билет. Зато потом, оказавшись в поезде, половину пути до Будапешта бегал по коридору лёгкой трусцой!

Казалось, еще немного – и я увижу столь дорогие моему сердцу берега Англии… Увы, пережитые потрясения оказались непосильным грузом для моего ослабленного потерей крови организма, и я слёг в нервной горячке. Почти две недели я бредил призраками, огромными волками и чёрными лошадьми с горящими глазами. Мне мерещились оживающие скелеты – они гремели костями и норовили схватить за горло. А еще клыки, стращные звериные клыки со всех сторон…

Когда же я пришёл в себя, и все эти кошмары остались в прошлом, меня охватили волнения иного порядка – ведь за время моей болезни граф Дракула вполне мог перебраться в Лондон. А значит, стала реальностью нависшая над Англией страшная опасность, смертельная опасность, опасность, о которой знал только я! Однако все попытки сообщить эту важную информацию врачам разбивались об их полное равнодушие и заканчивались дурацкой фразой:

– Не волнуйтесь, больной! В вашем положении это крайне вредно!

Мог ли в таких условиях подручный стряпчего Джонатан Харкер позволить себе оставаться в Будапештской психиатрической лечебнице для окончательной поправки здоровья? Конечно же нет! Едва встав на ноги и получив доступ к своим вещам, я тотчас сменил полосатую пижаму на потёртый в дороге костюм и той же ночью бежал из больницы привычной уже дорогой – окно, карниз, спуск по трубе и быстрый бег в сторону вокзала, откуда первым же экспрессом я выехал в Лондон…

13.Корабль-призрак

Я давно заметил: чем ближе после долгого отсутствия подъезжаешь к дому, тем медленнее тянется время. Но зато какой восторг, какая беспредельную радость охватывает задержавшегося в дальних краях путешественника в минуту долгожданного возвращения домой. Знакомые с детства пейзажи, звуки родной речи и, разумеется, вкус привычной, любимой пищи – есть от чего обрадоваться!

Честно говоря, добравшись наконец до английских берегов, я на радостях забыл про грозящую Англии опасность. И вместо того, чтобы срочно принимать меры к спасению страны, я первым делом заскочил в ближайший трактир и, несмотря на вечернее время, спросил две больших порции славной английской овсянки. Потом я уделил должное внимание пудингу, пообщался накоротке с ростбифом и запил всё это кружкой доброго эля.

Однако страшная действительность уже подбиралась ко мне в образе мальчишки-газетчика. Если бы сегодня действовал закон о казни гонца, принесшего дурные вести, то наши улицы очень скоро очистились бы от этого шумного и надоедливого племени. Ведь от них никогда не услышишь ничего хорошего и доброго – только "Кровавый кошмар в Суссексе!" или "Крысы съели старого лорда Уиллогби прямо в кресле!"

Вот и сейчас – стоило мне с блаженной улыбкой на лице выйти на улицу, как весьма яркий представитель этого коварного племени подкрался сзади и, встав на цыпочки, заорал в самое ухо:

– Сенсация! Корабль-призрак прибывает в Англию!

Оглушённый и испуганный, я метнулся в сторону, едва не растянувшись на мостовой, однако упорный мальчишка не отставал:

– Мертвец у штурвала! Исчезнувшая команда!

Я попытался заткнуть уши, но газетчик забежал с другого бока, и его визгливый голос зазвучал с новой силой:

– Купите газету, сэр! Всего пять пенсов!

Мои руки сами собой сжались в кулаки, и я почувствовал непреодолимое желание хорошенько стукнуть надоедливого мальчишку. Но тут мой взгляд упал на желтоватый листок дешёвой бумаги, которым мальчишка размахивал перед моим носом – там имелась довольно скверная фотография не то корабля, не то перевёрнутого рояля и надпись: "Корабль-призрак с мертвецом у штурвала прибывает в Англию из Варны!"

Варна! Да это же порт на Чёрном море! А разве не Чёрное море является ближайшим к Трансильвании? И мысли помчались в моей голове со скоростью железнодорожного экспресса:

"Дракула может перебраться в Лондон только морским путём! Ведь пешком из Трансильвании не дойдёшь, а в поезде граф, тотчас станет объектом всеобщего внимания. То ли дело корабль – днём можно отсиживаться в каюте, а ночью гулять по палубе, отлавливая зазевавшихся матросов!"

Купив газету, я вернулся обратно в кабачок, где за кружкой эля спокойно ознакомился со статьей.

…Глубокой ночью в ходе внезапно налетевшего шторма на берег вблизи городка Уитби выбросило шхуну "Деметра" из Варны. На борту не обнаружили ни одной живой души, хотя все личные вещи экипажа остались в полной сохранности. Не пострадали также груз, судовая касса и хранившийся в каюте капитана бочонок рома. Единственным уцелевшим членом команды оказался мертвец намертво вцепившийся в штурвал. Причём лицо его было перекошено непередаваемо страшной гримасой ужаса.

А ещё немногочисленные очевидцы в один голос утверждали – сразу после крушения странная тень, похожая на человека в длинном плаще, перелетела со шхуны на берег, где, запутавшись в телеграфных проводах, принялась ругаться на незнакомом очевидцам языке. Через некоторое время тени удалось выбраться из сложной ситуации, и она, издав звук, отдалённо напоминающий хохот, улетела в неизвестном направлении.

Однако хорошенько поразмыслив, очевидцы согласились, что человек не может одним прыжком преодолеть такое расстояние и тем более запутаться в телеграфных проводах, проложенных на столбах значительной высоты. Значит, это был не человек, а сорванный ветром обрывок паруса! Что же касается издаваемых обрывком паруса звуков, похожих на человеческую речь, то это была банальная слуховая галлюцинация…

Да, сомнений не было – граф Дракула прибыл в Англию на несколько дней раньше меня!

14.Опасное соседство

Дома меня ждал второй удар – письмо от моей милой невесты Мины. Только не думайте, что она сообщала мне о разрыве нашей помолвки – Вильгельмина Мюррей слишком порядочная и серьёзная особа, чтобы позволять себе подобные выходки.

Но вот последняя фраза её письма произвела на меня совершенно ужасное впечатление. Там значилось примерно следующее:

"…а еще Люси Вестенра (моя старая подруга, которую ты прекрасно знаешь) пригласила меня погостить в своём поместье Кресент неподалеку от Уитби. По субботам здесь собирается отличная компания: лорд Артур Холмвуд – жених Люси, доктор Сьюард из психбольницы "Сладкие грёзы", расположенной по соседству, и Квинси Моррис – американец из Техаса. Так что скучать не придётся! Надеюсь, ты присоединишься к нам при первой же возможности…"

О, ужас! Купленное для графа Дракулы поместье Карфакс также находилось рядом с городком Уитби. И там же выбросило на берег корабль-призрак, на котором, судя по изложенной в статье мрачной истории, кровососущий монстр достиг Англии. Не трудно было догадаться, какая страшная опасность грозила теперь моей невесте!

Со свойственной подручному стряпчего дотошностью я тщательно осмотрел конверт – судя по штампам, письмо отправили почти неделю назад! Не тратя времени на дальнейшие размышления, я сменил костюм, почистил ботинки, завернул в газету с кораблём из Варны смену свежего белья (саквояж-то остался в замке Дракулы!) и поехал обратно на вокзал…

Несмотря на мучительную тревогу за любимого человека, я не мог не залюбоваться мелькавшими за окном поезда пейзажами родной Англии. Маленькие прелестные речушки, поблескивающие среди склонённых ив, аккуратные домики с красными крышами и весёленькими занавесками на окнах, ухоженные поля между причудливых каменных оград, чистенькие станции с неизменным начальником в красивой форменной фуражке…

Весь этот сказочный, вскормлённый пресной овсянкой мир был совершенно не похож на почти первобытную дикость Трансильвании с её огненной паприкой и полными кошмарных тайн замками. Но сейчас ему угрожала поистине смертельная опасность – кровожадный монстр затаился в тёмном подвале, лишь ожидая заката солнца, чтобы под покровом ночи начать свою страшную охоту!

И снова, в который уже раз, я осознал свою невольную вину за происходящее – ведь это именно я помог Дракуле перебраться в Англию! Пусть по указанию мистре Хокинса, пусть без злого умысла, пусть не имея ни малейшего представления о возможных последствиях… Но разве от этого легче тем, кто сегодня попадётся на ужин графу? При мысли, что это может быть моя ненаглядная Мина, я едва не лишился чувств и почти проехал нужную станцию!

Терзая себя ужасными предположениями, я буквально ворвался в поместье Кресент, и первым человеком, попавшимся мне, оказалась именно Мина!

– Ах, Джонатан! – воскликнула она. – Наконец-то вы приехали! Я уж и не знала, что думать.

– О, Мина! Моя милая Мина! – я подхватил любимую на руки и закружил по комнате. – Вы не представляете, как я рад видеть вас в добром здравии.

– Но почему вы не писали мне, Джонатан? – Мина обиженно поджала губки. – И вообще, чем вы занимались там в своей Трансильвании?

– Поверьте, дорогая, со мной произошли столь ужасные и загадочные вещи, – ответил я, ставя Мину на место, – что я самым серьёзным образом сомневаюсь, имею ли право смущать ваше спокойствие рассказом о них.

– Не думаю, что после случившегося здесь ночью есть темы, способные смутить моё спокойствие!

И Мина, отведя меня в уединённую беседку, поведала кошмарную историю Люси Вестенра, подтвердившую мои самые худшие опасения…

15.Рассказ Мины Мюррей

…Я не раз слышала о всевозможных знаках, которые подаёт человеку судьба накануне печальных или радостных событий, но признаюсь, дорогой Джонатан, никогда в них не верила. И оказывается правильно делала! Потому что вчерашнее утро было совершенно обычным утром, а день совершенно обычным днём. Никаких знаков, признаков и сиптомов надвигающейся опасности!

Итак, всё началось с лёгкого завтрака: овсянка, пять-шесть яиц, йоркширский пудинг и немного сыра. Мы с Люси мило беседовали о погоде и планах на ближайшую субботу – устроить ли нам бег в мешках или ограничиться игрой в прятки. Завершив трапезу чашкой кофе, мы накинули тёплые плащи и пошли гулять по берегу моря.

О, это завораживающее зрелище бегущих одна за другой волн, увенчанных пенными коронами! О, этот терпкий, напоённый солёным дыханием моря воздух! Не знаю, как действует вид моря на вас, дорогой Джонатан, но у нас с Люси он неизменно вызывает желание подкрепиться. Так что буквально через полчаса прогулки мы заглянули в маленькую уютную гостиницу среди прибрежных скал, где немного поддержали свои силы запеканкой из телячьих почек и шотландским перловым супом.

Дальше, согласно сложившейся традиции, мы с Люси направились в сторону Уитби по совершенно замечательной тропинке, проложенной вдоль края обрыва. Она сперва поднимается всё выше и выше, так что становится видно далеко-далеко в море, а потом спускается к порту с его живописными домиками и рыбацкими лодками.

Там есть замечательный кабачок, в котором готовят совершенно потрясающий шепердспай (это такая особенная пастушья запеканка) и гуляш из сельди с вустерширским соусом. А ещё хозяин держит специально для нас с Люси отменный портер, после пары кружек которого только и начинаешь чувствовать настоящий голод.

Тут как раз подошло время обеда, и мы поспешили домой, но не берегом моря, а более короткой дорогой – через старинное аббатство, куда из порта ведёт довольно длинная лестница. Собственно говоря, от аббатства остались одни руины, но заброшенное кладбище выглядит весьма романтично и используется местными жителями для прогулок.

Здесь можно посидеть на одной из многочисленных скамеек, размышляя о бренности всего земного, можно побродить среди заросших могильных плит, пытаясь прочитать стёртые надписи, можно просто подышать удивительно свежим воздухом, значительно улучшающим аппетит. А хороший аппетит, дорогой Джонатан, для таких хрупких созданий, как мы с Люси, особенно важен! Впрочем, не буду утомлять излишними подробностями нашей незатейливой и скромной деревенской жизни, а сразу перейду к делу.

Примерно в три часа ночи я проснулась от странного ощущения беспокойства. Полежав немного в темноте и поняв, что заснуть всё равно не удастся, я решила сходить на кухню и сделать себе два-три сандвича с холодным ростбифом и маринованным луком. Представьте себе моё удивление, когда, заглянув в спальню Люси, я обнаружила кровать пустой и даже остывшей! Однако одежда по-прежнему валялась по всей комнате.

Завернувшись в тёплую шаль, я спустилась на первый этаж – дверь на улицу была распахнута! Это означало только одно: у Люси вновь начались приступы лунатизма, которыми она страдал в детстве. Охваченная тревогой, я поспешила на поиски. Двор, службы, парк – всё было тщательно обследовано мной, благо луна светила в полную силу. Увы, Люси нигде не оказалось…

И тогда, сама не знаю почему, я решила заглянуть на старое кладбище. И там моё предположение оправдалось – на нашей любимой скамейке белела фигура Люси в ночной рубашке! Но что это? Или мне кажется?! Позади неё виднелась какая-то уродливая чёрная тень, похожая сразу и на склонившегося человека и на стоящего на задних лапах волка! Не в силах совладать с охватившим меня ужасом я вскрикнула. Тень подняла голову и посмотрела на меня – это был человек с совершенно жутким бледным лицом и горящими красными глазами!

16.Продолжение рассказа Мины Мюррей

Нетрудно представить охвативший меня ужас – ночь, кладбище, чёрная тень над моей дорогой Люси, а потом этот взгляд – как будто два раскалённых уголька уронили в сырое тесто… Признаюсь, дорогой Джонатан, никогда в жизни ничто так не пугало меня! Даже морская свинка, обнаруженная в трюмо, произвела на меня куда меньшее впечатление. Кажется, я сделала несколько шагов в сторону дома, собираясь искать спасения в бегстве, но беспокойство за подругу остановило меня – я выломала доску из ближайшего забора и, размахивая над головой этим импровизированным оружием, побежала спасать Люси.

Несмотря на кажущуюся близость, мне потребовалось несколько минут, чтобы добраться до роковой скамейки. Однако кроме Люси там никого не было! Сама же Люси, бледная и растрёпанная, выглядела очень странно – глаза закрыты, дыхание прерывистое, волосы стоят дыбом. Не выпуская из рук доски, я осмотрелась – никого! Да, дорогой Джонатан, мы были совершенно одни на этом старом заброшенном кладбище…

Но куда мог деться человек с бледным лицом, если это, конечно, был человек? Ведь луна, как уже было сказано, светила в полную силу, а место вокруг кладбища довольно открытое. А вдруг он спрятался за могильной плитой и ждёт удобного момента, чтобы броситься на нас? И снова накатывающийся холодной волной страх едва не обратил меня в бегство. Тут ещё как назло неизвестно откуда появилась мрачного вида туча, которая стала неотвратимо наползать на луну. Пугающий сумрак полез из всех щелей, угрожая повергнуть мир в кромешную тьму.

– Проснись! – закричала я в самое ухо Люси. – Мы должны как можно быстрей вернуться домой!

Но она только пробормотала нечто невразумительное и попытался повернуться на другой бок. Чтобы привести бедняжку в чувства, я хорошенько встряхнула ее и сдёрнула со скамейки. Возможно, это выглядело несколько грубовато, но поверьте, дорогой Джонатан, в тот момент мне было не до правил хорошего тона.

– Где я? – взволнованно спросила Люси, едва открыв глаза. – И почему здесь так холодно?

– Потому что мы не в уютной спаленке, а на кладбище! – пояснила я, ещё раз встряхнув Люси. – И если ты немедленно не встанешь, то нас ждёт неминуемая гибель!

– Гибель? Гибель… – Люси встрепенулась и как-то странно прикрыла руками шею. – Гибель! Здесь! Совсем рядом!

В её глазах вспыхнул ужас, и она буквально вцепилась в меня ледяными пальцами, умоляя о спасении. Я помогла Люси подняться на ноги, и мы побежали в сторону дома.

Между тем туча окончательно закрыла луну, и стало совершенно темно. То слева, то справа замелькали какие-то мятущиеся тени, порывы холодного ветра ударили в лицо, а низкорослый вереск, обычно жавшийся к обочинам, точно выполз на дорогу, и его ветки стали цепляться за одежду.

– Ты слышишь шаги?! – Люси вдруг обессилила и буквально повисла на мне. – Это смерть идёт за нами!

И действительно – сквозь шум ветра и наше хриплое дыхание явственно слышались приближающиеся шаги!

К счастью, мы почти достигли цели, и через несколько мгновений я буквально втащила Люси в дом. На пороге она попыталась обернуться, но я с силой дёрнула её за руку и захлопнула дверь. После чего мы, естественно, упали на пол и разрыдались от всех пережитых волнений.

Но самое странное, дорогой Джонатан, я увидела позже, когда укладывала несчастную Люси в постель – две маленькие красные точки на шее, немного отёчные, похожие на глубокий укол. И брызги крови на белоснежных кружевах ночной рубашки…

17.Загадочная болезнь Люси Вестенра

Признаться, я ожидал услышать нечто подобное, но при последних словах Мины холодный пот заструился по моей спине, а в ногах случилась мелкая дрожь. Однако довольно быстро я взял себя в руки:

– Дорогая моя Мина! Мы должны немедленно, слышите, немедленно принять все меры к спасению вашей подруги!

– Но от кого? Вы можете объяснить мне, что произошло на старом кладбище?

Я решил не пугать бедную девушку рассказами о своих похождениях в Трансильвании и сказал, что пока не готов ответить на этот вопрос. Однако никаких сомнений в сути случившегося у меня не осталось – здесь был Дракула!

Доктор Сьюард приехал около полудня, и Мина тотчас проводила его к Люси, которая всё ещё спала после ночных похождений. Доктор не нашёл в ней никаких признаков известных ему болезней, если не считать значительной потери крови.

– Я не могу объяснить причину этого явления, но оно есть! – с важным видом сказал Сьюард, выходя из комнаты Люси. – Что же касается приступов лунатизма, то достаточно крепко запирать на ночь дверь.

– А вы видели следы уколов на шее? – осторожно поинтересовался я, убедившись, что Мина осталась с подругой.

– Разумеется! – холодно ответил доктор, недовольный моим вмешательством в его докторские дела. – Но они слишком малы и объясняют лишь несколько капель крови, следы которых можно наблюдать на одежде.

– Если считать их уколом – безусловно, – я нагнулся к самому уху доктора, – но если это не укол, а укус? Что-то типа следов присосавшейся пиявки?

– Укус пиявки? А вы представляете себе пиявку такого размера? – рассердился мой учёный собеседник. – Располагая, судя по всему, самыми поверхностными научными познаниями, вы позволяете себе высказывать свои бредовые предположения в присутствии опытного специалиста!

Я подумал было рассказать доктору про Дракулу, чтобы решить спор в свою пользу, но, вспомнив, что Сьюард работает в психбольнице "Сладкие грёзы", промолчал – ещё примет меня за сумасшедшего. Как те доктора, от которых я сбежал в Будапеште!

От продолжения сомнительного разговора меня избавило прибытие лорда Артура Холмвуда и Квинси Морриса. Тут, кстати, и Люси нашла в себе силы встать, так что у нас получился вполне приятный обед, затянувшийся до полуночи…

Когда же пришло время расходиться, доктор Сьюард лично запер дверь спальни Люси, а ключ передал на хранение лорду Артуру – жених всё-таки…

Однако на следующий день Люси почувствовала себя значительно хуже. Бледная как призрак, с ввалившимися щеками и резко обозначившимися скулами, она представляла не слишком приятное зрелище. Серьёзные опасения вызывало и психическое состояние девушки. Если после ночной вылазки на кладбище, она ничего не помнила кроме обратной дороги в компании с Миной, то на этот раз её мучили настоящие кошмары.

– Я не могу ничего объяснить, кроме того, что было очень страшно! – прошептала Люси сквозь слёзы и попыталась спрятаться в стенном шкафу.

– Очень странно… – многозначительно сказал доктор Сьюард, присоединяясь к нашей мужской компании, собравшейся в буфетной. – Дверь была заперта, вылезти через окно Люси тоже не могла, поскольку комната находится на втором этаже, а внизу бурно разросся колючий барбарис.

– Значит, приступ лунатизма исключён, – лорд Артур от волнения ходил из угла в угол. – Но почему тогда Люси стало значительно хуже!

– А вы полагаете, что именно лунатизм был всему причиной? – осторожно поинтересовался я, надеясь обратить внимание присутствующих на кровавые следы на шее девушки.

– Опять вы пытаетесь протащить свою антинаучную пиявочную теорию, Харкер! – вспылил доктор Сьюард, в гневе ломая о колено свой стетоскоп. – Запомните: вне водоёма пиявки встречаются только в экваториальных странах! И это весьма милые существа не более дюйма в длину!

– А причём здесь пиявки? – от удивления лорд Артур забыл вовремя развернуться и с ходу налетел на буфет.

– Да вот наш подручный стряпчего решил сделать научное открытие! – доктор Сьюард, даже не удостоив меня взглядом, презрительно усмехнулся. – Он, видите ли, предположил, что Люси подверглась нападению гигантской сухопутной пиявки, которая и высосала кровь.

– Идея довольно неожиданная… – лорд Артур с некоторым подозрением посмотрел на меня и отошёл на другой конец комнаты. – Может быть, Джонатану имеет смысл заглянуть как-нибудь к доктору Сьюарду?

– Вы хотите сказать, что я не в своём уме? – возмутился я.

Вот так всегда! Стоит кому-то сделать хотя бы шаг в сторону от привычной и понятной картины окружающего мира, как на него навешивается ярлык чудака, а то и сумасшедшего! И это вместо того, чтобы выслушать и разобраться. Хорошо ещё я про Дракули остерёгся рассказывать! Однако что будет с Люси?!

18.За дело берется специалист

В буфетной воцарилось напряжённое молчание обиженных друг на друга джентльменов. Только большая синяя муха с сердитым жужжанием билась о стекло и где-то за стеной Мина развлекала Люси весьма посредственной игрой на рояле.

–Да бросьте вы препираться, точно ковбои на ярмарке! – нарушил тишину Квинси Моррис. – Не знаю насчёт пиявок, но таких летучих мышей, как в вашей Англии, я не видел даже в Техасе!

Мы скептически посмотрели на американца – ну какие в Англии летучие мыши? Самая большая вместе с крыльями не превышает размерами крысу…

Однако Квинси Моррис, вдохновлённый нашим вниманием, продолжал:

– Я никак заснуть не мог – у дока, знаете ли, такой молодецкий храп, что у нас на ранчо его застрелили бы в первую же ночь!

– Позвольте… – Сьюард слегка покраснел.

– Да я не про храп! – Квинси Моррис захохотал и так хлопнул бедного доктора по плечу, что тот выронил на ковёр вставную челюсть. – Я про летучую мышь. Выглядываю я, стало быть, в окно, а там на фоне луны болтается огромная такая штуковина – размером с телёнка, но крылья как у летучей мыши!

– Дракула! – воскликнул я, содрогнувшись от ужаса. – Это был Дракула!

Молчать дальше было нельзя, и я в двух словах рассказал о загадочном и опасном графе Дракуле.

– Я сомневаюсь в какой-либо связи истории Джонатана с положением Люси Вестенра, – прежним вызывающим тоном сказал доктор Сьюард, – но, поскольку очевидна угроза для её жизни, считаю необходимым обратится за помощью к профессору Ван Хельсингу из Амстердама.

– Ван Хельсинг? Из Амстердама? – в один голос переспросили мы.

– Да! Это удивительный человек, сочетающий в себе множество талантов и невероятное количество знаний. Настоящая ходячая энциклопедия!

Судя по всему, загадочный профессор Ван Хельсинг был единственным человеком, которого доктор Сьюард воспринимал как равного себе.

– Но чем нам поможет этот ваш разносторонний Ван Хельсинг? – перебил доктора лорд Артур. – Надаёт кучу советов, в которых мы окончательно запутаемся?

– А ведь верно, док, – высказался в своей американской манере Квинси Моррис, – это вроде как попытаться выстрелить из винчестера тремя пулями сразу!

– Вы просто не знаете Ван Хельсинга! – взорвался доктор. – Однажды на островах Кука он одновременно делал записи в дневнике, отстреливался от дикарей, вырезал сам себе аппендицит и руководил проводкой корабля через проход в коралловых рифах!

После таких убедительных слов нам осталось только согласиться…

При ближайшем рассмотрении Ван Хельсинг оказался типичным профессором из водевиля – небольшого роста, с козлиной бородкой и пенсне на кончике носа. Одет он был в дорожный костюм цвета хаки с множеством набитых чем-то карманов, в левой руке держал сачок для ловли бабочек на длинной ручке, в правой – альпеншток. На голове красовался видавший вид пробковый шлем.

Выслушав наш сумбурный, сбивчивый рассказ, Ван Хельсинг помрачнел и попросил срочно проводить его к Люси. Которой, к нашему величайшему сожалению, с каждым днём становилось всё хуже и хуже – она почти не вставала с постели, то забываясь беспокойным сном, то впадая в полуобморочное состояние.

Зайдя в комнату, профессор повёл себя довольно странно: вместо того, чтобы присесть на край кровати и спросить у больного, на что тот жалуется, Ван Хельсинг тщательно осмотрел и даже обнюхал окно, потом, вооружившись лупой с отколотым краем, обследовал шею больной и, наконец, обратился к взволнованной Мины с просьбой подробно рассказать про ту страшную ночь.

– Ну что?! Что с ней?! – кинулись мы к Ван Хельсингу, когда он, ободряюще улыбнувшись Мине и погладив по голове стонущую Люси, вышел из комнаты.

– Во всём виноват вампир! – излишне резким для своего водевильного образа тоном ответил профессор.

19.Разъяснения Ван Хельсинга

Услышав непонятное слово, мы немедленно потребовали объяснений.

– Говоря о вампирах, мы вынуждены опираться скорее на суеверия и слухи, нежели на строгие научные знания, – с важным видом начал Ван Хельсинг. – Впрочем, разве не являются они одним из старейших путей познания мира? Итак, представьте себе существо с человеческим лицом и телом, но по сути и смыслу своего существования являющегося огромной кровососущей пиявкой.

Я бросил торжественный взгляд на доктора Сьюарда, но тот сделал вид, что внимательно слушает профессора и даже делает какие-то записи в блокноте.

– Подобное существо обладает многими удивительными свойствами, – продолжал Ван Хельсинг. – Оно практически неуязвимо, не боится ни яда, ни клинка, ни пули. Никакие, даже самые страшные болезни не могут причинить ему ни малейшего вреда. Скажу больше – оно способно возвращать себе молодость и жить сто, двести, триста лет! Что же касается пищи, то существо не нуждается ни в чём, кроме живой человеческой крови. Имя ему – вампир!

– Вы хотите сказать… – пробормотал лорд Артур, – что подобное существо напало на Люси?

– Вне всякого сомнения! Первый признак – внезапная и значительная потеря крови. Второй – укус на шее в виде двух проколов.

– Дружище Джонатан! – схватил меня за руку Квинси Моррис. – Как зовут того чокнутого графа, которого вы перетащили в Лондон… Дракулис? Дракулинский? Дракулаускас?

– Дракула… – уточнил я.

– Ваша взяла, пусть будет Дракула! – Квинси Моррис попытался похлопать меня по плечу, но я, памятуя печальную участь вставной челюсти доктора Сьюарда, ловко увернулся. – Получается, что он тоже вампир?

Тут пришёл черёд Ван Хельсинга потребовать объяснений, и я наконец-то смог подробно и обстоятельно рассказать обо всём случившемся со мной в Трансильвании. На этот раз все, включая скептика и гордеца Сьюарда, слушали меня с полным вниманием.

– Вы тонкий наблюдатель, мистер Харкер! – похвалил меня Ван Хельсинг. – Вампир действительно не отражается в зеркале, имеет неприятный запах, обусловленный рационом питания, и способен на самые разные фокусы вроде исчезновения из плаща. Он может привлекать на свою сторону волков и в некоторых случаях даже принимать их образ. Что же касается ваших ночных бдений, то причина проста: вампир – порождение ночи. Как и прочая нечисть, он теряет силу с восходом солнца…

На этом интересном месте наш разговор был прерван Миной – она принесла поднос с чаем и большую миску свежих плюшек, щедро посыпанных сахарной пудрой.

– Бедная Люси заснула, – пояснила Мина, – и я позволила себе позаботиться о мужчинах.

Мы с удовольствием оставили полную неприятных воспоминаний и предчувствий тему и, пока Мина ловко манипулировала чайником, молочником и щипчиками для сахара, беседовали о погоде и видах на урожай. Однако стоило Мине удалиться, как беседа вернулась в прежнее русло.

– С кладбищем все понятно, – задумчиво сказал лорд Артур, – но как вампир проник в окно второго этаж? Тем более обсаженное колючим барбарисом…

– Опытный вампир может без особого труда принять вид не только волка, но и летучей мыши. Что собственно и наблюдал мистер Моррис.

– Вот ведь незадача! – покачал головой Квинси Моррис. – Знай я, что к чему, – всадил бы кровопийце добрую порцию свинца между глаз! Попасть в эту порхающую крысу было не труднее, чем продырявить подброшенную шляпу!

– Только весь дом разбудили бы… – одёрнул его доктор Сьюард, который не мог обойтись без нравоучений. – Профессор же сказал, что вампиру не страшны пули!

– Пуля пуле рознь! – обиделся Квинси Моррис, вытаскивая из бедерной кобуры, с которой никогда не расставался, огромных размеров револьвер. – Из этого славного "Кольта" я не раз валил гризли – это такие огромные американские медведи с толстой шкурой....

– Искренне рад, мистер Моррис, – разъяснил Ван Хельсинг, – за вас, ваше замечательное оружие системы "Кольта" и американских медведей гризли, распологающих толстой шкурой. Но дело в том, что убить вампира можно только специальной пулей, изготовленной из чистого серебра. Во всяком случае, именно этот способ описан практически во всех книгах про вампиров. Там же упоминается лучшее профилактическое средство – чеснок!

20.О пользе чеснока

От всего услышанного на меня повеяло настоящим средневековьем с его мрачными замками, коварными мистическими существами и кровавыми обычаями. Одно слово "вампир" чего стоило – какое-то чавкающее, неприятное, от него буквально пахло смертью! И сколько ещё жутких тайн таится в малоизученных местах Земли, готовя размякшим от благ цивилизации современным жителям суровые испытания? Впрочем, сейчас нам надо было решать конкретную задачу спасения несчастной Люси от посягательств Дракулы…

По совету Ван Хельсинга лорд Артур съездил в Лондон, где за большие деньги приобрёл несколько ящиков отборного чеснока. Учитывая большую редкость этого овоща для наших широт, можно было предположить, что на прибывшей следующим утром подводе лежал весь чеснок Англии. Ну что ж, Люси Вестенра того стоила!

– Отлично, – сказал Ван Хельсинг, когда совместными усилиями мы затащили ящики в дом. – Теперь надо обработать чесноком спальню Люси.

Что тут началось! Мы развесили гирлянды из чеснока по всей комнате, превратив её в подобие овощной лавки, потом хорошенько натёрли им окна и дверь, насыпали во все вазы и шкатулки, имевшиеся на туалетном столике, а напоследок сделали для Люси настоящее чесночное ожерелье.

– Вам не кажется, что в комнате стало несколько душновато? – взволнованно спросила Мина, когда работа закончилась. – Боюсь, как бы тяжёлый чесночный дух не повредил Люси. Она и так еле дышит, а с этим венком на шее скоро совсем задохнётся!

– Лучше задохнутся в дружеских объятиях, чем пасть от вражеской руки! – безаппеляционно заявил Ван Хельсинг. – И поверьте, мисс Мюррей: если хочешь остановить вампира, другого способа просто нет!

– Я понимаю… – под грозным взглядом профессора Мина растерялась, но продолжала смело развивать свою мысль. – Мы боимся вампира, но не боимся чеснока, вампир боится чеснока, но не боится нас, чеснок боится…

– Чеснок никого не боится! Ни нас, ни вампира! И не потому что отважный – просто овощам не свойственны сильные чувства!

И профессор безо всякой причины разразился хохотом, чем поверг Мину в смущение – она залилась краской и, закрыв лицо руками, выбежала из комнаты.

– Милое созданье… – Ван Хельсинг посмотрел вслед Мине. – Если не ошибаюсь – невеста мистера Харкера?

– Мисс Мюррей оказала мне такую честь! – с гордостью подтвердил я.

– Да… Тонкая шея, нежная кожа… Не девушка, а мечта!

– Вам не кажется профессор, что вы несколько выходите за рамки приличий?

Я хотел добавить еще кое-что, однако последующие слова Ван Хельсинга буквально лишили меня дара речи:

– Мечта вампира, мистер Харкер! Боюсь, что следующей жертвой Дракулы может стать ваша Мина. Скажу больше – скорей всего, так оно и будет. Согласитесь, что чистая кровь молодой девушки гораздо вкуснее моей или, скажем, вашей…

Надо признать, что результат нашей оборонительной деятельности превзошёл все ожидания – чесночный дух так плотно и убедительно заполнил пространство, что для других запахов просто не осталось места! Пища, которую мы ели, вода, которую мы пили, одежда, которую мы надевали, даже сам воздух, которым мы дышали, – всё это было буквально пропитано чесноком.

Стоило приоткрыть дверь, как с улицы врывался холодный чесночный сквозняк, стоило подбросить в камин дров, как комната наполнялась чесночным дымом, стоило выйти на берег моря, как начинал дуть освежающий чесночный бриз.

– Не знаю, что будет с вампиром, но я испытываю непреодолимое желание покинуть этот дом! – заявил доктор Сьюард. – Здешнее гостеприимство просто удручает своим навязчивым запахом.

И он действительно уехал, сославшись на срочные дела в своей психбольнице "Сладкие грёзы"! Ну да ничего – у нас остался профессор Ван Хельсинг, от которого куда больше толку в таком необычном деле, как борьба с вампиром…

21.Серебряные пули

Тем временем Квинси Моррис решил последовать совету Ван Хельсинга и заняться изготовлением серебряных пуль для своего револьвера. Отведя меня в сторону, он доверительно сообщил:

– Сдаётся мне, что чеснок не самая надёжная защита! Что-то вроде шляпы – прикрывает от солнца, но не защищает от дубины. Вот я и думаю подготовить нашему ночному гостю подарочек покрепче! Помните, что говорил старина Ван Хельсинг про серебряную пулю?

Я кивнул и, прихватив десяток серебряных ложек из фамильного сервиза Вестенров, мы отправились на кухню, где, хорошенько растопив плиту, устроили настоящую мастерскую. Мне, как подручному стряпчего, было доверено выступить в роли подручного литейщика. Литейщиком естественно выступал сам Квинси Моррис.

– Дружище Джонатан! – сказал он, разламывая ложки на мелкие куски и бросая их в раскалённый до красна чугунок. – Не знаю, случалось ли вам бывать на дроболитейной башне, но на меня это величественное сооружение произвело весьма сильное впечатление!

Я честно признался, что никогда не бывал на дроболитейных башнях и вообще не знаю, как делается дробь.

– Идея примитивна как грабли! – продолжал американец с жаром. – Расплавленный металл капает с большой высоты. Пока капля летит и остывает, она превращается в ровненький шарик! Представляете, Джонатан – настоящий шарик! А чтобы он не пострадал при падении, снизу ставят чан с водой.

Когда чудесные старинные ложки превратились в булькающее серебристое варево, Квинси Моррис забрался на антресоли и начал осторожно лить расплавленное серебро в подставленную мной полоскательную миску с холодной водой.

Однако после первой же порции горячие брызги и пар ударили мне в лицо, и я от неожиданности выпустил миску из рук. Раздался мелодичный звон, мелкие осколки полетели во все стороны, посередине кухни образовалась глубокая лужа, а серебро растеклось по полу причудливой дымящейся фигурой.

– Попробуем-ка сменить лошадей… – предложил Квинси Моррис, несколько разочарованный моими способностями.

Мы принесли еще ложек, расплавили их, и я послушно полез наверх, готовясь со всей ответственностью подойти к исполнению поставленной задачи.

– Постарайся не промахнуться, дружище! – немного взволнованным голосом напутствовал меня Квинси Моррис.

Я заверил его, что всё будет в полном порядке, и, хорошенько прицелившись, плеснул серебра в большую супницу с водой, которую Квинси Моррис, учитывая мой неприятный опыт, держал на вытянутых руках. Расчёт оказался абсолютно верным – лицо действительно не пострадало, но маленькая, почти незаметная капелька расплавленного металла брызнула ему на руку!

Квинси Моррис взвыл как пароход трансатлантической линии и запрыгал по кухне в диком танце. Супница, естественно, разбилась, вода вылилась на пол, а коварное серебро, найдя щель между досок, с мелодичным шипением скрылось в подвале.

Короче говоря, вместо аккуратных круглых шариков сорок пятого калибра, обещанных Квинси Моррисом, после долгих часов изнурительного труда у нас получилось полтора десятка бесформенных кусков серебра, стрелять которыми можно было в лучшем случае из рогатки. Также было обожжено четыре руки, две ноги (обе мои), разбито без счёту посуды, выведена из строя кухонная плита и едва не устроен пожар во всём доме. И это не считая поистине варварского уничтожения трёх дюжин ложек и вилок из фамильного сервиза Вестенров…

Однако Квинси Моррис остался вполне доволен этим результатом и пообещал с помощью подручных инструментов немедленно довести наиболее подходящий кусок серебра до состояния пули.

– Я подстрелю эту тварь первым же выстрелом! – с гордостью сказал он. – Стало быть, вторая пуля просто не понадобится…

22.Сочная схватка с вампиром

Обеспечив безопасность Люси, мы собрались на чудесный открытой террасе, увитой плющом, – во-первых, здесь можно было подышать свежим воздухом, во-вторых, приготовить ужин на костре, поскольку кухня была полностью выведена из строя.

С отъездом доктора Сьюарда, имевшего не слишком приятное свойство считать себя умнее других, наша беседа приобрела куда более приятный и непринуждённый характер. Когда стемнело, Мина принесла свечи и сообщила, что Люси, выпив чашку бульона, забылась беспокойным сном.

– Она бормочет что-то про чёрные крылья и красные глаза, – чуть не плача, сказала Мина, – и вздрагивает всем телом!

– Не волнуйтесь, мисс Мюррей! Под защитой чеснока ей ничто не угрожает! – Ван Хельсинг широко улыбнулся. – Думаю, что благодаря этому полезному овощу все мы можем нынешней ночью спать совершенно спокойно.

– Ну, не знаю, как все, а я – так точно! – радостно сообщил Квинси Моррис, похлопывая по кобуре с револьвером. – Пусть только сунется!

И мы разошлись по комнатам, пожелав друг другу приятных сновидений…

Однако быстро заснуть не удалось. Не скажу, что мысль о возможной встрече с Дракулой сильно пугала меня. Одно дело – жуткий замок в далёкой Трансильвании, и совершенно другое – нормальный дом в родной Англии. Да и чего ему, собственно, лезть ко мне, когда рядом есть Люси?

"В этом-то и загвоздка! – думал я. – Дракула заглянет в окно к Люси, наткнётся на чеснок и начнёт в гневе искать другую лазейку. И где гарантия, что в результате этих поисков именно я не окажусь у него на пути? Американец вон серебряной пулей обзавёлся! Не без твоей, кстати, помощи…"

А действительно, что я буду делать, если Дракула вдруг ворвётся ко мне? Прятаться под кровать? Отбиваться подушкой? Или ссылаться на слова Ван Хельсинга, который утверждал, что этой ночью благодаря чесноку нам ничего не угрожает?

Подумав немного, я посетил разорённую кухню и набрал в единственное уцелевшее ведро холодной воды. В конце концов, даже если от этого не будет никакого толка, то, во всяком случае, можно не опасаться и вреда! Уже засыпая, я с удовольствием вспоминал разные случаи из жизни, когда вовремя пущенное в дело ведро с водой помогало выйти из весьма щекотливых ситуаций.

Кстати, на лестнице я встретил многоопытного Ван Хельсинга – этот сторонник всесильного чеснока при виде меня попытался что-то спрятать за портьерой. Но я успел разглядеть добротные трёхзубые вилы на короткой толстой рукояти, явно позаимствованные у садовника. Как говорится: на чеснок надейся, а сам не плошай!

Ночью меня разбудил страшный грохот – спросонья мне показалось, что по меньшей мере рухнул потолок. Я вскочил с кровати и заметался в поисках одежды. Увы, некстати подвернувшаяся под руку свеча погасла, и комната тотчас погрузилась в темноту. Что же делать? Выскочить в пижаме? Но прилично ли это? Я ведь как никак подручный стряпчего!

Внезапно тишину, еще не успевшую оправиться от предыдущего грохота, разорвал возмущенный вопль, в котором я без труда узнал голос Дракулы! Так значит, пока я валяю тут дурака, кровавый граф уже проник в дом и вершит своё грязное дело!? Забыв про сомнительный внешний вид, я схватил ведро с водой и выскочил из комнаты в одной пижаме…

И вовремя – дверь в комнату Люси распахнулась и оттуда буквально вылетел мой старый знакомый! Глаза его пылали огнём, острые торчащие вперёд зубы блестели, однако лицо почему-то утратило благородную бледность и было обильно вымазано сажей. Увидев меня, граф рванулся в противоположную сторону коридора, но там на его пути встал Ван Хельсинг с вилами.

– Ваша карта бита, граф! – официальным тоном заявил Ван Хельсинг и сделал в сторону Дракулы решительный выпад.

Дракула замер на полушаге и бросил быстрый взгляд в мою сторону. Видимо, моя фигура в пижаме с безобидным ведром в руке показалась ему менее опасной, чем грозный трезубец Ван Хельсинга, и он, повернувшись в мою сторону, совершил внезапный стремительный прыжок. Вид летящего по воздуху монстра произвёл на меня столь сильное впечатление, что я не только выплеснул в его сторону воду, но выпустил из рук и само ведро!

23.Продолжение ночной схватки с вампиром

Эффект превзошел все ожидания – сперва Дракула промок до нитки, а потом получил ведром по лбу. Раздался торжественный звон, и гордо парившая в воздухе фигура плюхнулась на пол. Не знаю, насколько чувствительны к боли вампиры и наносят ли им вред холодная вода и удары ведром по голове, но этот явственно сказал: "У-у-у…" и схватился за больное место.

– Отлично, мистер Харкер! – крикнул Ван Хельсинг и, желая закрепить успех, метнул в сидящего на полу Дракулу свои вилы.

И надо же такому случиться, что вампир в этот самый момент пришёл в себя и резким, почти неуловимым движением вскочил на ноги. Дракула был совсем близко от меня, и я без труда прочитал в его пылающих гневом глазах свой приговор. Мысленно я уже чувствовал на горле страшные клыки… Но тут лицо вампира, и без того выглядевшее забавным из-за причудливых разводов полусмытой сажи, исказилось гримасой такой вопиющей растерянности, что я невольно засмеялся.

Не знаю, куда метил Ван Хельсинг – возможно в голову, но, неожиданно вскочив, Дракула подставил под удар куда более мягкое и чувствительное место. Взвыв совершенно уж нечеловеческим голосом, Дракула скрылся в спальне Люси. При этом глубоко воткнувшиеся вилы потешно вздрагивали, напоминая игриво отставленный назад собачий хвост.

– Скорее за ним! – скомандовал Ван Хельсинг. – Пока он не причинил вреда Люси!

И мы смело кинулись за Дракулой…

Но тут раздался звон разбитого стекла и треск ломаемых кустов – будучи не в силах терпеть запах чеснока, Дракула с ходу выбил окно и вывалился прямо в кусты.

– С перепугу забыл, что летать умеет! – пояснил Ван Хельсинг, первым врываясь в спальню.

И вдруг грянул взрыв ужасающей силы! Профессора отбросило назад, прямо на меня, и мы, вылетев обратно в коридор, рухнули на мокрый ковёр. Что это? Помощь регулярных армейских частей?

И словно в подтверждения этого в общем-то безумного предположения откуда-то сверху загремел голос:

– Стрелки! Развернуться цепью! Кавалерия! Заходи с фланга!

Мы с Ван Хельсингом переглянулись – ну ладно стрелки, а кавалерия-то откуда? А голос не унимался:

– Штыки примкнуть! Шашки наголо!! Артиллерия, пли!!!

Помогая друг другу, мы с профессором поднялись с пола и с опаской подошли к окну. Однако вместо вооруженных солдат увидели лишь стремительно удаляющуюся чёрную фигуру – Дракула бежал не разбирая дороги, прямо через залитую луной пустошь и буквально через несколько мгновений скрылся в темнеющих вдали зарослях вереска.

– Не понял… – только и смог сказать Ван Хельсинг. – А где армия?

– Может быть, преследует противника? – почему-то шёпотом предположил я. – Решительно действуя штыком и прикладом…

– Именно так, мистер Харкер! – раздался над головой смех лорда Артура. – Как вам, кстати, понравился мой метод борьбы с вампирами? По-моему, не хуже чеснока!

Так вот оно в чём дело! Услышав шум, лорда Артур выглянул в окно и увидел вылетающего из спальни Люси Дракулу. Оставалось набрать полные лёгкие воздуха и приступить к руководству несуществующими войсками.

– А как же взрыв? – упорствовал Ван Хельсинг. – Мы с мистером Харкером определённо слышали взрыв!

– Взрыв был, не отрицаю, – пояснил лорд Артур, элегантным движением руки указывая вниз. – Но, кажется, его виновник не слишком доволен результатом!

Мы посмотрели в указанном направлении – Квинси Моррис собственной персоной стоял на углу дома и с горечью рассматривал какой-то странный бесформенный предмет.

– Что случилось, мистер Моррис? – высунувшись посильнее, поинтересовался неугомонный Ван Хельсинг.

В ответ Квинси Моррис разразился типично американской бранью, из которой можно было сделать вывод, что его любимый револьвер системы "Кольта" разорвало при выстреле серебряной пулей неподходящего размера…

24.Мы победили!

Избавившись от вампира, мы первым делом попытались успокоить насмерть перепуганную Люси, но та бормотала нечто невразумительное и только глубже залезала под кровать. Пришлось разбудить Мину, которая, несмотря на шум, безмятежно спала в соседней комнате – Ван Хельсинг даже предположил у неё проблемы со слухом, но я заверил профессора, что всё дело в уравновешенности характера. Увидев подругу, Люси сразу успокоилась, и мы смогли выйти на улицу, где продолжал самозабвенно ругаться Квинси Моррис.

Постепенно картина случившегося прояснилась: пытаясь обойти чесночную преграду, Дракула решился проникнуть к Люси через дымоход, на обработку которого мы почему-то не обратили внимания. Однако по неизвестным причинам не смог удержаться в трубе и рухнул вниз – прямо в камин. К счастью для графа погашенный. Именно этот грохот и разбудил нас. Находясь после падения в некотором шоке, вымазанный сажей Дракула не смог верно оценить ситуацию и, пытаясь добраться до Люси, только запутался в чесночных гирляндах.

Возмущённый вопль отравленного вампира огласил дом, и я в одной пижаме выскочил в коридор, где уже находился Ван Хельсинг с вилами. Там и состоялась наша историческая встреча с Дракулой, завершившаяся бегством вампира и его прыжком в окно. За которым, кстати, Дракулу ожидало ещё немало сюрпризов…

Что же касается Квинси Морриса, то он, памятуя богатый опыт охоты на гризли, с вечера засел в засаде неподалеку от окна Люси. И когда оттуда выскочил разъярённый Дракула, смело выстрелил в него самодельной серебряной пулей.

Это была полная и окончательная победа! Враг бежал, понеся серьёзный физический и моральный ущерб, бежал в панике, бежал без оглядки! Трудно описать охватившую нас в эти минуты беспредельную радость! Ведь буквально вчера мы готовились к самому худшему, особенно в отношении бедняжки Люси. Да и все остальные, наблюдая закатное солнце, честно говоря, не были особенно уверены в своём завтрашнем дне. Каждый невольно думал: "Чем кончится для меня эта ночь? И увижу ли я рассвет?"

А как жутко было расходиться по комнатам и лежать потом долгие часы, то призывая сон, то гоня его от себя! Лежать, не отводя взгляда от светлого квадрата окна и ожидая каждую минуту увидеть наползающую на белый диск луны крылатую тень. Или обливаясь холодным потом, прислушиваться не скрипнула ли петлям дверь за спиной. И шаги… Мягкие, как будто не человек приближается из темноты, а вставший на задние лапы зверь. Еще немного – и блеснут клыки, вспыхнут багровым огнём застывшие глаза и наступит страшный конец…

Зато теперь всё было позади! Люси перебралась в кресло и пыталась улыбаться. Квинси Моррис, позабыв о погибшем "Кольте", лихо выплясывал джигу. Ван Хельсинг, сияя счастливой улыбкой, срочно делал наброски сенсационной статьи для ведущих научных журналов мира. Лорд Артур приятным баритоном исполнял арию, составленную из повторяемой на разные лады единственной фразы: "Он далеко, он не вернётся!", причём каждый раз получался разный мотив. Ну, а ваш покорный слуга сидел рядом со своей невестой и, нежно держа её за руку, в сотый, наверное, раз рассказывал подробности победы над Дракулой.

Когда первые, самые бурные приступы победной эйфории несколько улеглись, мы собрались в буфетной и откупорили бутылку великолепного шампанского, привезённого лордом Артуром Люси для улучшения аппетита.

– О чем свидетельствует наша победа? – Ван Хельсинг поднял пенящйся бокал. – О том, что человек, вооружённый знаниями, непобедим!

– А мне кажется, – тонко улыбнувшись, поправил его лорд Артур, – что более важную роль сыграли ведро с водой и вилы!

И все дружно засмеялись…

К величайшему нашему сожалению, все наши победные реляции на самом деле свидетельствовали лишь об одном – мы ещё не знали, что такое Дракула!

25.Корткая передышка

Несколько лет назад мне довелось быть случайным свидетелем несчастного случая на воде. Представьте себе верховья Темзы в солнечный воскресный день – множество лодок с отдыхающими от городской духоты лондонцами снуют вверх и вниз по течению, а по берегам расположились живописные пикники.

И вдруг одна из лодок по неизвестной причине перевернулась на самой середине реки, и все пассажиры вместе с зонтиками и набитыми едой корзинами оказались в холодной мутной воде. Подобные инциденты встречаются на реке довольно часто, поэтому лодочники привычно подгребли к тонущим и одного за другим вытащили их из воды. На этом бесплатное представление окончилось, и зрители, собравшиеся по обоим берегам, разочарованно разошлись.

Меня же в этой истории озадачило то, как быстро люди, пережившие смертельную опасность, возвращаются к прежним своим делам. То, что несколько минут назад выглядело сущей безделицей, пустяком, не стоящим внимания, вновь начинает заполнять и переполнять их сознание. А мысли о великом и вечном, казавшиеся спасительными в тяжёлые минуты испытаний, наоборот уходят. Забываются данные среди бушующих волн обещания, остаются в прошлом красивые слова, и пострадавшие, как принято говорить, возвращаются к нормальной жизни…

Нечто подобное случилось и с нами после победы над Дракулой. Опасность отступила, унеся с собой дух борьбы, и все сразу вспомнили про множество не сделанных, но крайне важных дел. Лорд Артур, пожелав своей невесте Люси скорейшего выздоровления, отбыл в Лондон:

– Неотложные государственные нужды требуют моего присутствия в парламенте! – официальным тоном заявил он, погружаясь в пролётку.

– Небось, пока вы гоняли вампиров по вересковым пустошам, враги империи совсем распоясались! – попытался пошутить Квинси Моррис, но лорд Артур обиженно поджал губы и ограничился кислой улыбкой.

Вслед за уважаемым парламентарием уехал профессор Ван Хельсинг:

– Необходимо самым срочным образом завершить работу над моей сенсационной статьёй! – пояснил он, изучая железнодорожное расписание. – Пока слухи о случившимся не просочились в прессу…

– Старина Ван Хельсинг прав! – прокомментировал его отъезд Квинси Моррис. – Мало найти золотую жилу, главное первым застолбить участок и подать заявку!

Этот Квинси Моррис – прямо кладезь мудрости! Его практический опыт просто поражает. Однако привычка делится этим опытом с окружающими, когда они в этом совершенно не нуждаются, и давать советы, о которых никто не просит, несколько раздражает.

Впрочем, теперь это не имело значения – мистер Моррис вспомнил о каких-то обязательных визитах и, пожелав всем сделать много денег (специфическое американское пожелание), покинул поместье сразу после пятичасового чая.

– Вы проводите меня до Лондона, Джонатан? – спросил Мина, когда мы остались одни. – Завтра по полудни?

– Дорогая Мина, я готов проводить вас хоть на край света! – горячо воскликнул я, беря её за руку. – Но можем ли мы оставить без присмотра Люси?

– С Люси всё будет в порядке! Я выписала к ней опытную сиделку, да и прислуга сегодня вечером возвращается из отпуска… – сказав это, Мина как-то странно посмотрела на меня, высвободила руку и строгим голосом добавила: – Кстати, Джонатан, и вам пора приступить к работе. Борьба с вампиром – вне всякого сомнения достойное и благородное занятие, но вряд ли мистер Хокинс, у которого вы служите подручным стряпчего, будет платить за это деньги!

"О, как предусмотрительна и умна моя будущая супруга! – с гордостью подумал я. – И как тонко и деликатно она напомнила мне о работе!"

Весь вечер мы провели вместе – гуляли по берегу моря, сидели на кладбище, ужинали в Уитби. Мы строили планы на будущее, обсуждали цвет обоев, которые будут в гостиной нашего будущего дома, меблировку гостиной и прочие милые мелочи грядущей семейной жизни. Вернувшись в поместье, мы навестили Люси, которая чувствовала себя значительно лучше, поболтали с ней о том о сём и разошлись по комнатам. Уже засыпая, я подумал, что не стоило убирать весь чеснок сразу, пусть бы себе висел…

26.Гибель Люси Вестерна

Среди ночи меня разбудил взволнованный стук в дверь. Накинув халат, я выглянул в коридор.

– Мистер Джонатан! – бледная как полотно сиделка схватила меня за руку. – Там, там…

Сон как рукой сняло и холодный ужас обрушился на меня подобно девятому валу – Дракула! Дракула вернулся! Не разбирая дороги, я первым делом помчался в спальню Люси.

"Как можно было быть такими беспечными! – мелькали в голове запоздалые мысли. – Глупцы! Поверили в лёгкую победу над Дракулой! А он просто выжидал удобного момента, чтобы нанести ответный удар…"

Увы, самые худшие подозрения оправдались: окно было распахнуто, а поперёк забрызганной кровью кровати лежала Люси. Лицо её было совершенно белым – как лист бумаги, черты обострились, кожа буквально обтягивала кости, в застывших глазах отразился смертельный ужас. Я нагнулся над ней, пытаясь уловить хотя бы слабое дыхание, но бесполезно – лишившись практически всей крови, несчастная скончалась…

– Я всё время была рядом, мистер Джонатан! Ни на минуты не выходила! – испуганно тараторила сиделка. – Клянусь, мистер Джонатан, если и задремала под утро, то совсем чуть-чуть! Буквально на пять минут!

– Как видите, этого времени хватило, чтобы ваша пациентка погибла! – в сердцах перебил её я.

И тут же пожалел о сказанном – ведь это мы во всём виноваты! Мы знали, какой страшный враг нам противостоит, и должны были предусмотреть его дальнейшие действия! Именно мы – умные, здоровые и сильные мужчины, а не эта пожилая женщина, которая рыдает в углу… Впрочем, теперь всё это не имело особого значения. Я накинул на мёртвую Люси покрывало и покинул страшную комнату.

Известие о случившемся Мина встретила с завидным мужеством. Всё-таки моя невеста удивительная женщина! Она собрала прислугу и распорядилась насчёт похорон. Она привела в чувства окончательно впавшую в истерику сиделку. Она написала и отправила срочные телеграммы лорду Артуру, доктору Сьюарду, профессору Ван Хельсингу и Квинси Моррису. Она сделала ещё множество дел и только после этого позволила себе уединиться в комнате и разрыдаться…

– А знаете, Джонатан… – печально сказала Мина, зябко кутаясь в тёплую шаль. – Я как будто чувствовала приближение трагедии. Обычно я сплю крепко, но этой ночью меня буквально замучили кошмары…

– Возможно, сказалось общее переутомление? – я подошёл к Мине и встал рядом. – Согласитесь, что последние дни всем нам пришлось пережить немало потрясений.

– И самое странное, – Мина точно не слышала моих слов, – что мои видения были очень похожи на видения бедняжки Люси. Помните – чёрные крылья, красные глаза? А потом пустота…

Она повернулась ко мне, точно ища защиты, шаль от резкого движения сползла с плеча, и я увидел два маленьких красных пятнышка на обнажившейся шее…

И тотчас в моей голове что-то взорвалось, как будто два десятка Квинси Моррисов одновременно выстрелили из своих "Кольтов", и все "Кольты" разом разорвало! Перед глазами завертелись огненные круги, пол ушёл из-под ног, и я провалился в темноту, вспомнив в последнее мгновенье пророческие слова Ван Хельсинга: "Мечта вампира, мистер Харкер! Боюсь, что следующей жертвой Дракулы может стать ваша Мина…"

– Очнитесь, Джонатан! – ворвался в сознание строгий, но удивительно знакомый голос. – Вы пролежали в постели целые сутки!

Я почувствовал неприятный озноб и понял, что кто-то сдёргивает с меня тёплое одеяло.

– В чём, собственно, дело? – еле слышно прошептал я, пытаясь вернуть одеяло на отведённое ему место.

– Это я, Мина, – в голосе зазвучала скрытая угроза, и чьи-то нежный ручки тряхнули меня с энергией фокстерьера, добравшегося до крысы. – Помните такую?

– Имя кажется мне знакомым… – неуверенно начал я, но почувствовав, что меня за ногу стаскивают с кровати, быстро открыл глаза и без промедления узнал в сидящей у постели девушке свою невесту.

Увы, вместе с прозрением пришло осознание кошмарной действительности: Дракула покончил с Люси и взялся за Мину! Я протянул дрожащую руку и коснулся двух красных пятнышек на её шее. Страшная печать вампира! Предупреждение о скорой смерти…

– Вот вы и вспомнили всё! – улыбнулась Мина, ласково погладив меня по волосам. – А теперь прошу быстро одеться и пройти в буфетную. Остальные давно собрались…

27.Мы отправляемся в поход

Представшая моему взору картина была поистине достойна кисти великого художника, ибо только подлинный талант смог бы передать страшное и удивительное сочетание скорби и гнева, блуждающее на лицах присутствующих. И это было не удивительно: приехав проводить в последний путь любимую всеми Люси, они узнали, что в ближайшее время по той же неверной дорожке последует не менее любимая всеми Мина. А там, глядишь, и до самих очередь дойдёт…

На столе был сервирован лёгкий завтрак, но, как мне показалось, только Мина в это печальное утро не страдала отсутствием аппетита – она съела три тарелки овсянки и теперь вплотную занялась омлетом с гренками.

– Думаю, что выражу общее мнение, – самым серьёзным тоном произнёс Ван Хельсинг, – если поставлю задачу немедленно найти Дракулу и покончить с ним!

– Вы абсолютно правы, думая, что выражаете общее мнение! И общее мнение по поводу его выражения вами вне всякого сомнения поддерживается всеми! – изрёк лорд Артур, еще не остывший после парламентских дебатов.

– Должен признать, что со вчерашнего дня в моей психбольнице "Сладкие грёзы" царит настоящий сумасшедший дом! – вставил доктор Сьюард, несколько утративший свою учёную спесь. – Больные точно взбесились!

– И это только начало, господа! – продолжал Ван Хельсинг. – Дракула в гневе, он горит жаждой мести, он буквально распространяет вокруг себя ненависть! Выпитая кровь бурлит в нём, придавая нечеловеческую силу. Если его немедленно не остановить, то страшно предположить, чем это закончится не только для нас, но и для всей Англии!

И профессор объяснил, что раз уж у нас не получилось с серебряной пулей, то надо найти логово вампира и, пока тот наслаждается дневным сном, забить в грудь злодея деревянный кол. Причём сделать это надо сегодня же до захода солнца! Иначе Дракула погубит Мину и возьмется за следующую жертву. Для наглядности Ван Хельсинг положил на стол приготовленный по всем правилам кол длиною около трёх футов – один его конец был тщательно заточен и даже обожжён для крепости, другой оставлен тупым.

Мы по очереди подержали кол в руках, попробовали, насколько он остёр, и согласились, что против такого оружия Дракуле не устоять. Только Квинси Моррис выразил некоторые сомнения:

– Сдаётся мне, что кроме этой зубочистки нам понадобится пара хороших дробовиков, ящик динамита и кувалда!

– Вы абсолютно правы, мистер Моррис! – сказал Ван Хельсинг, выкладывая на стол требуемые предметы. – Война требует подготовки, и на этот раз я подготовился к ней вполне серьёзно!

И он добавил к дробовикам, динамиту и кувалде несколько шахтёрских фонарей, набор никелированного воровского инструмента для вскрытия дверей, моток прочной верёвки и живого фокстерьера в ящике с решётчатой дверкой.

– Отправляйтесь в бой, господа, и пусть удача сопутствует вашему благородному делу! – многозначительно постукивая по столу увесистым половником, сказала Мина. – И советую вам без победы не возвращаться!

Вдохновлённые таким напутствием, мы быстро разобрали оружие и снаряжение, натянули сапоги, надели шляпы и отправились в поход.

Однако стоило нам выйти из ворот поместья, случилась досадная заминка – вокруг тотчас собралась толпа зевак, заинтригованных нашим, прямо скажем, неожиданным видом. Они высказывали в наш адрес самые фантастические предположения, пока мальчишка в кепке не узнал Сьюарда.

– Так это же доктор из "Сладких грёз" со своими психами! – радостно сообщил он, и толпа облегчённо засмеялась.

Вот так всегда – стоит взяться за спасение мира, как сразу становишься посмешищем! И чем страшнее угроза, чем опаснее противник, тем веселее хохочет праздная толпа…

– Мистер Харкер! – решительно скомандовал Ван Хельсинг. – Только вы знаете, где скрывается враг. Так ведите нас в его гнусное логово!

28.Кошмар старого поместья

Купленное Дракулой поместье Карфакс находилось примерно в двух милях от Кресента, и мы без особого труда дошли до него менее чем за час. Вокруг по-прежнему стояла высокая стена старинной кладки, а вход закрывал крепкие дубовые ворота.

– Ворота, ясное дело, заперты, – заметил Квинси Моррис, подёргав массивное кольцо, – стало быть, придётся пустить в дело динамит!

– Почему бы и нет? – поддержал его лорд Артур. – Место уединённое, хозяин спит…

Но Ван Хельсинг сказал, что чрезмерный шум может повредить нашей экспедиции, и велел всем лезть через стену. Мы попробовали протестовать, ссылаясь на свое положение в обществе и правила хорошего тона.

– Представьте только, как дико будет выглядеть уважаемый член парламента, сидящий верхом на заборе! – упорствовал лорд Артур.

– Лучше представьте, как будет выглядеть тот же член парламента в лапах разбуженного вампира! – веско ответил Ван Хельсинг. – Вдруг Дракула избавился от вредной привычки проводить целый день в бессмысленной спячке?

Лорд Артур изменился в лице и первым полез на стену…

Старый парк, окружавший дом, давно превратился в настоящие джунгли, и мы порядком намучились, пока пробились сквозь заросли. Особенно досталось Квинси Моррису, которому как раз пришла очередь нести ящик с фокстерьером. Он даже несколько раз порывался выкинуть его, сославшись на истошный лай лохматого узника. Но Ван Хельсинг был неумолим:

– Собака может нам понадобится в самое ближайшее время, мистер Моррис!

И вот оно – логово Дракулы!

Испытывая неприятное ощущение надвигающегося страха, мы подошли к дому и поднялись по истёртым каменным ступеням. Плющ, некогда покрывавший стены причудливым зелёным ковром, высох, и его чёрные плети походили на паутину чудовищного паука, принявшего дом за муху. Из узких, как бойницы, окошек, забранных решётками, тянуло ледяным холодом. С крыши бахромой свисали мерзкие мертвенно-бледные грибы, похожие на разросшуюся плесень.

Пока Ван Хельсинг неумело ковырялся отмычками в замке, мы дрожащими руками расчехлили оружие и зажгли фонари. Наконец замок щелкнул, дверь с душераздирающим скрипом открылась, и мы, стараясь держаться поближе друг к другу, вошли внутрь…

Настоящий ковёр из пыли лежал на полу, нарушенный лишь моими старыми следами. Бесформенные обломки мебели напоминали притаившихся чудовищ. Паутина серыми занавесями свисала по углам, опутывала потолочные балки из целых дубовых стволов и давно погасшие светильники. Чёрный зев огромного камина казался пастью зевающего дракона. Но хуже всего были многочисленные тени, разбуженные светом наших фонарей, – они так и заметались по стенам, норовя зайти с тыла!

Мы прошли в следующий зал, и я ощутил знакомый запах – пока еще довольно слабый, но вполне определённый. Судя по тому, как брезгливо морщились мои товарищи, он дошёл и до них. Это был запах Дракулы! Я коснулся носа, поясняя о чём идёт речь, и прошептал:

– Дракула…

Несмотря на чрезвычайно малую силу звука, зал откликнулся эхом – вначале еле слышным, но нарастающим с каждым отражением, пока стены не задрожали от громового:

– Дракула! Дракула!

Свет в фонарях задрожал и померк, стены растаяли в зыбкой мгле, и мы стали медленно, но неотвратимо отдаляться друг от друга. Только что можно было взяться за руки, и вот уже расплылись до неузнаваемости лица и лишь туманные силуэты напоминали о товарищах. Мы пытались кричать, но наши слабые голоса не могли пробиться сквозь победоносное:

– Дра-ку-ла! Дра-ку-ла! Дра-ку-ла!

29.Ситуация накаляется

Еще немного, и безумие охватило бы нас, сделав беззащитной жертвой вампира, но тут я вспомнил первую встречу с Дракулой, разросшийся до невероятных размеров зал и уходящую в бесконечность лестницу. Что я тогда сделал? В ужасе забился в угол? Окаменел от страха? Нет, и ещё раз нет! Я преодолел себя и смело побежал вверх по лестнице. Значит, и сейчас надо двигаться, двигаться навстречу друг другу!

Буквально раздвигая воздух, ставший густым, как кисель, я сделал один шаг, другой, третий, и чтобы дать о себе знать, выстрелил из дробовика вверх. Раздался треск, и подстреленная мной люстра с грохотом и звоном рухнула на пол, подняв столб едкой пыли. И точно так же, как тогда, в замке, мир стремительно вернулся в привычное состояние! Стихло громоподобное эхо, сдвинулись стены, а мы с такой скоростью вернулись на прежнее место, что едва не столкнулись лбами над бренными останками поверженного светильника.

– Браво, мистер Харкер! – Ван Хельсинг пожал мне руку. – Отличный выстрел!

– Видел бы эту чертовщину старый Гарри, который утверждал, что в Англии умрёшь со скуки… – осипшим голосом заметил Квинси Моррис.

– То ли ещё будет! – многозначительно заметил Ван Хельсинг. – Чем ближе мы подберёмся к логову вампира, тем более серьёзные и, я бы сказал, осязаемые препятствия встанут у нас на пути.

И, словно в подтверждение сказанного, с треском рухнула дверь, ведущая вглубь дома, и мы с ужасом увидели, как живая шевелящаяся волна, не сдерживаемая более преградой, ворвалась в зал. Ван Хельсинг навёл на неё фонарь, и множество мерцающих точек вспыхнуло в темноте. Это были крысы! Сотни и тысячи крыс! Злобно ощерившись, они неотвратимо надвигались на нас, охватывая с флангов.

– Верные недремлющие слуги Дракулы, – зловещим голосом произнёс профессор, делая шаг вперёд, – я приказываю вам немедленно убраться в свои грязные норы! На это раз кровавое пиршество отменяется! Прочь с дороги, порожденье тьмы!

– Сдаётся мне, что ваше красноречие не действует на этих тварей, старина, – перебил его Квинси Моррис. – Может стоит ещё раз стрельнуть в потолок?

Ван Хельсинг покачал головой и, не сводя глаз с крыс, которые были буквально в двух шагах, нагнулся и открыл ящик. Что тут началось! Завидев своего извечного врага, крысиное воинство с жалобным писком кинулось врассыпную, а фокстерьер, заливаясь победоносным лаем, стал носиться из угла в угол. Не знаю, удалось ли ему по-настоящему съесть хотя бы одну крысу, но напугал он их изрядно!

А мы пошли дальше – пустые мрачные залы сменялись гулкими извилистыми коридорами и узкими скрипучими лестницами. Везде была пыль, везде была паутина, везде был затхлый воздух, но ни грозных слуг Дракулы, ни самого графа нам не повстречалось. В конце концов, открыв очередную дверь, мы вышли на улицу с другой стороны дома.

– А где Дракула? Что-то я…– растерянно спросил лорд Артур, которому было доверено нести кувалду и кол, но осекся на полуслове.

Из-за угла дома один за другим вышли три волка. Не выбежали, не выскочили, не выползли, а именно вышли – спокойно и уверенно. Размерами они несколько уступали трансильванским монстрам, но ненависть, горящая в их жёлтых глазах, была столь же безжалостна и безгранична…

Это было настолько неожиданно и страшно, что мы, забыв о дробовиках и динамите, обратились в бегство. В дверях образовалась лёгкая давка, но доктор Сьюард, оказавшийся последним, хорошенько надавил плечом, и наша экспедиция буквально влетела в дом.

Кто-то кинулся запирать дверь, кто-то зажигал потухший фонарь, кто-то призывал не предаваться панике, но тут раздался звон разбитого стекла, и оскаленная волчья пасть появилась в окне. Зверь угрожающе рычал и пытался протиснуться сквозь решётку. А мы как заворожённые смотрели на изгибаемые чудовищной силой прутья, на вдвигаемое внутрь тело, на скребущие каменный пол когти…

30.Логово вампира

Честь нашего спасения, безусловно, принадлежала Квинси Моррису, точнее, его чисто американской привычке в любой сложной ситуации хвататься за оружие. В данном случае роль врага исполнял агрессивно настроенный волк, и именно в него Квинси Моррис выстрелил из дробовика безо всяких предупреждений. Волк дёрнулся, как от удара плетью, и исчез в оконном проёме, решив пока не связываться с нами.

А мы, прыгая через две ступени, помчались по лестнице, ведущей на второй этаж, потом, с ходу вышибая двери, вихрем пронеслись через несколько комнат и остановились только в большом угловом зале. Воздух здесь был довольно свежий – без сырости и затхлости, света, благодаря нескольким окнам нормального размера, вполне хватало, а потёртые пыльные диваны точно приглашали к отдыху. Мы облегчённо вздохнули и устроили привал…

– Полагаю, что на этом можно считать нашу экспедицию законченной… – тяжело дыша, проборомотал доктор Сьюард.

Судя по бледному лицу и дрожащим рукам, история с волком в окне окончательно выбила его из колеи.

– Самое время вернуться в Кресент… – поддержал его лорд Артур, выглядевший едва ли лучше.

Честно говоря, и я испытывал непреодолимое желание как можно быстрее покинуть это кошмарное место и предоставить кому-нибудь другому честь победы над Дракулой. Если что и сдерживало меня, так это мысли о Мине.

– Выйти из дома всё равно не удастся! – Ван Хельсинг распахнул жалобно скрипнувшее окно, и мы увидели волков.

Не меньше десяти этих кошмарных тварей сидели под окнами, а еще несколько серыми тенями скользили между деревьев. Похоже, все волки Англии сбежались на помощь графу!

– Что же теперь делать? – в один голос спросили мы.

– Не медлить! – глаза профессора грозно блеснули. – Примерно через час зайдет солнце, и Дракула встанет из гроба!

– А мы туда ляжем! – мрачно пошутил Квинси Моррис.

Все растерянно посмотрели в окно – какой закат, если экспедиция началась утром, а хождение по дому заняло от силы два-три часа?! Увы, профессор был абсолютно прав – багровеющее солнце почти коснулось верхушек деревьев, последним отблеском уходящего дня золотились редкие облака, а вязкий сумрак уже опутывал старый заросший парк. Получалось, что в логове Дракулы не только пространство было изменчиво, но время текло по другим законам…

– Мистер Харкер! – резкий окрик Ван Хельсинга вернул меня к реальности. – Вы можете описать помещение трансильванского замка, в котором Дракула проводил дневные часы?

– Нет. Он появлялся всегда неожиданно и так же неожиданно исчезал. Но там была винтовая лестница, она уходила вниз… – я вспомнил, как ломился в запертую решётку, и неожиданно меня осенило: – Подвал! Дракула подробно расспрашивал меня, есть ли в поместье подвал! Ещё про вино говорил – хочу, мол, запасы с собой захватить. А на самом деле подвал ему был нужен, чтобы прятаться туда днём!

Дверь в подвал, которую я легко приоткрывал в прошлый свой визит, на это раз даже не пошевелилась, несмотря на все наши усилия. Скорей всего, она была не только заперта, но и чем-то завалена изнутри.

– Времени на поиски другого входа нет, – сказал Ван Хельсинг. – Придётся прибегнуть к помощи динамита!

Да, сейчас, когда счёт шел на минуты, лишний шум значения больше не имел. Несмотря на отсутствие окон, мы буквально чувствовали, как солнце опускается всё ниже и ниже, его уже не было видно из-за леса и только редкие лучи, пробивающиеся сквозь верхушки деревьев, отгоняли наседающую со всех сторон ночь. Успеть до заката или умереть – иного выбора у нас не было!

Взрыв превзошёл все ожидания – дом вздрогнул, клубы дыма заполнили помещение, заскрипели потревоженные своды, а дверь просто перестала существовать! Дав фонарям максимальную яркость, мы спустились по лестнице в полтора десятка ступеней и очутились в подземелье. Это был настоящий лабиринт, бродить по которому можно целую вечность!

– И где здесь квартирует вампир? – задал волнующий всех вопрос Квинси Моррис.

– Мистер Харкер! Джонатан! – голос Ван Хельсинга непривычно дрогнул. – Наши жизни, жизнь Мины, судьба всей Англии зависят в эту роковую минуту от вас! Вы были близко знакомы с Дракулой, вы жили с ним под одной крышей, вы провели в беседах с ним не один час. Кому же, как не вам, знать кратчайшую дорогу в его логово?!

31.Последняя битва

Принято считать: в минуту наивысшей опасности в человеке открываются невиданные способности, и я, честно говоря, надеялся, что нечто подобное случится и со мной. Но сколько я не напрягал ум, ничего стоящего там не появлялось.

– Однако тут и запашок… – заметил Квинси Моррис, брезгливо наморщив нос.

И действительно – дым, оставшийся после взрыва, рассеялся, и со стороны одного из коридоров явно потянула сладковатым зловонием дешевой мясной лавки.

– Туда! – закричал я, срываясь с места. – Мы найдём Дракулу по запаху!

Это была совершенно кошмарная гонка – мы спотыкались, падали, наступали друг другу на ноги и на руки, вскакивали и бежали дальше! Первым отстал доктор Сьюард, вторым – лорд Артур. Но ни ждать, ни оказывать помощь времени не было. Иногда путеводный запах терялся, и приходилось возвращаться назад и снова выбирать среди одинаковых коридоров наиболее дурно пахнущий. Иногда на нас обрушивались царапучие стаи летучих мышей, и тогда Квинси Моррис беглым огнём из дробовика рассеивал нападавших.

Казалось, ещё немного – и бешеный темп просто убъёт нас. Но мы продолжали бежать из последних сил: профессор Ван Хельсинг, Квинси Моррис из Техаса и я – подручный стряпчего Джонатан Харкер. Неожиданно все кончилось: стены расступились, потолок ушёл вверх, образуя свод, и мы оказались в огромном круглом зале.

Лучи наших фонарей были слишком слабы, чтобы оценить его размеры, но этого и не требовалось – стены, покрытые причудливыми разводами разросшейся плесени, излучали слабое зеленоватое сияние. Светились и свисающие с потолка бледно-зелёные стебли, похожие на гигантские вывернутые наизнанку грибы. И в этом мертвом холодном свете мы увидели то, что искали – посередине зала на возвышении в несколько ступеней стоял чёрный гроб без крышки. Сквозь его изъеденные червями, истлевшие стенки был виден Дракула.

Задыхаясь от чудовищного запаха, мы поднялись по ступенькам и заглянули в гроб – Дракула лежал неподвижно, как огромная, раздувшаяся от выпитой крови пиявка. Зрелище было настолько жутким и омерзительным, что мы буквально окаменели.

И тут случилось страшное – Дракула резко открыл глаза, и красные отблески его пылающего ненавистью взгляда заиграли на наших склонённых лицах. Видимо, солнце ушло за горизонт, и только случайный последний отсвет умирающего дня мешал вампиру подняться. Это было короткое, как вздох, мгновенье, за которым неотвратимо следовала смерть…

И мы это мгновенье использовали! Ван Хельсинг приставил кол к груди Дракулы, я хорошенько замахнулся кувалдой, и заострённое дерево с жутким хрустом вошло в тело вампира. Чудовищный рёв потряс своды, Дракула дёрнулся, вцепился скрюченными пальцами в наше оружие и попытался встать. Но было слишком поздно – ещё один удар и мощный фонтан крови ударил вверх! Рёв перешёл в угасающий стон, по лицу вампира пробежала судорога, и тело рассыпалось в прах…

Так закончилась долгая и кровавая история графа Дракулы, вампира.

ВСАДНИК БЕЗ ГОЛОВЫ

Майн Рид

Ночь, луна, прерия – ни движения, ни звук. Но что это? Легкая поступь бредущего коня нарушает тишину, и появляется одинокий всадник в длинном плаще. Он едет вдоль реки, раздвигая высокую траву, никуда не торопясь и не останавливаясь, едет навстречу луне, а вслед за ним бесшумно скользит причудливая тень. Есть нечто зловещее в этом всаднике и в его тени, точно чего-то не хватает, но только когда он подъезжает ближе, становится ясно – у всадника нет головы!

Глава 1. Охотник за мустангами

Первых лошадей привезли в Америку европейцы. Со временем часть животных оказалась на свободе и одичала. Так появились мустанги. Люди стали ловить их и приручать, превращая обратно в домашних животных. Даже особая профессия появилась – мустангер, то есть охотник за дикими лошадьми…

Одним из этих отчаянных храбрецов был молодой и красивый ирландец Морис Джеральд. Целыми днями он носился по равнинам Техаса, норовя поймать своим лассо как можно больше мустангов, а вечером возвращался в уединенную хижину неподалеку от посёлка Индж, спрятавшуюся среди зарослей колючих кактусов. Как и положено настоящему искателю приключений, Морис не придавал особого значения бытовым удобствам: кровать, стол, пара стульев, сложенный из валунов очаг, кое-какая кухонная утварь, гвоздь для шляпы, да небольшой обитый кожей сундук составляли всю обстановку хижины.

Однако кое-что в жилище мустангера определенно не подходило образу простого парня с револьвером Кольта на поясе и длинным лассо в руке: полка с книгами, чернильница с бодро торчащим пером и потемневший от времени портрет неизвестного джентльмена в костюме вельможи и кудрявом парике. Сам Морис затруднялся ответить, откуда появилась эта картина, и что за джентльмен изображён на ней. И если редкие гости из соседнего поселка Индж начинали слишком уж надоедать вопросами, пожимал плечами и многозначительно клал руку на револьвер.

Рядом с хижиной находился небольшой загон, сколоченный из толстых жердей. Именно туда наш герой приводил пойманных мустангов, чтобы они немного попривыкли к жизни в неволе. Ведь дикую лошадь мало поймать – её надо объездить! То есть подчинить воле человека, приучить к седлу и сбруе, избавить от вредной привычки кусаться и лягаться без разбору. И такая работа была гораздо труднее, чем погоня и набрасывание лассо! Ведь мустангеру приходилось вскакивать верхом на дикую лошадь, и держатся изо всех сил, пока она брыкается, встаёт то на задние, то на передние ноги, а иногда даже падает на землю, норовя раздавить ненавистного всадника.

Вот и сейчас в загоне, печально пощипывая редкую травку, стояло пять-шесть диких лошадей, ожидающих дрессировки. Все они были хороши как на подбор – ведь Морис не ловил, кого попало, а выбирал только самых сильных и быстрых мустангов. Однако даже среди этих отборных красавцев особой статью выделялась молодая лошадь редкой для мустангов масти: шоколадная в мелкую белую крапинку. Бедняжка, положив морду на ограду, печально всматривалась в заросли кактусов, точно пытаясь разглядеть между колючих стволов утраченную свободу. Мустангер гонялся за ней целых три дня, и всякий раз дикарка уходила от погони, однако, в конце концов, человек и его длинное лассо победили!

Глава 2. Заблудившийся караван

Направляясь на новое место жительства в Техас, богатый землевладелец из Луизианы Вудли Пойндекстер не думал, что дорога окажется такой долгой и трудной. Однако самое неприятное случилось в самом конце, когда до нового дома оставалось всего три-четыре часа езды.

– Хозяин! – с тревогой в голосе сказал правивший первым фургоном негр Том. – Мы, кажется, сбились с дороги.

– Что за ерунда?! – рассердился мистер Вудли. – Надо просто ехать прямо, прямо, прямо, а когда покажется река свернуть направо.

– Так вот мы едем, едем, едем, и всё прямо, прямо, прямо, а реки всё нет, нет, нет… – возница растерянно развёл руками.

– Если ваш Том не справляется, дядя Вудли, – грубо вмешался в разговор Кассий Кольхаун, племянник Пойндекстера и отставной капитан американской армии, – то мне самому придётся встать во главе каравана!

– Сделайте одолжение, Кассий! – любезно согласился мистер Вудли.

Капитан Кольхаун решительно отбросил сигару, поднял лошадь на дыбы, по старой армейской привычке выхватил саблю и рявкнул:

– Вперёд! В атаку!

Перепуганные погонщики хорошенько хлестнули лошадей, и огромные фургоны помчались по прерии подпрыгивая и жалобно скрипя. Однако примерно через час бешеной гонки караван почему-то вернулся на прежнее место.

– Сдаётся мне, что мы здесь уже были… – с интересом разглядывая лежащую на земле сигару, заметил Пойндекстер.

– Разумеется, – Кольхаун попытался сделать вид, что так оно и было задумано. – Мы произвели обходной маневр, а теперь можем смело совершить решительный бросок вперёд.

И фургоны снова пустились вскачь. Увы, решительный бросок вперёд довольно скоро закончился на том же самом месте. Капитан Кольхаун, правда, попытался подобрать злосчастную сигару до подхода каравана, но мистер Вудли заметил его хитрость и довольно строго сказал:

– Если вы не знаете куда ехать, Кассий, лучше скажите прямо! А то от ваших обходных маневров и люди и лошади выбились из сил.

Капитан Кольхаун сделал вид, что не слышит и, поднявшись на ближайший пригорок, стал с умным видом всматриваться вдаль.

– Мы заблудились, папенька? – раздался из фургона нежный голосок.

– Ничего страшного, дитя моё, – с нежностью ответил мистер Вудли, который души не чаял в своей дочери Луизе, – сейчас твой кузен Кассий определит в какой стороне река, и мы поедем.

Капитан Кольхаун действительно вскоре покинул свой наблюдательный пост, и караван снова тронулся в путь. Правда на это раз грозная сабля бывалого вояки осталась в ножнах, и погонщикам не пришлось гнать лошадей с несвойственной для фургонов скоростью. В результате к злосчастной сигаре вернулись не через час, а почти через два. Ситуация накалилась до предела. Если вначале речь шла о возможном опоздании на ужин, то теперь вопрос стоял гораздо серьёзнее – ночёвка под открытым небом среди ядовитых насекомых и кровожадных хищников. Честно говоря, никто толком не знал, какими именно опасностями могут грозить ночные прерии Техаса, но богатая фантазия бывших жителей Луизианы рисовала самые ужасные картины гибели от жал, клыков и зубов.

Увы, куда бы они не направлялись, в какую сторону не разворачивали свои фургоны, в конце пути их ждала всё та же сигара капитана Кольхауна лежащая посередине вытоптанного пятачка. Женщины плакали, мужчины ругались, лошади тяжело вздыхали. Единственным человеком, сохранявшим спокойствие в эти тяжелые минуты, был Генри Пойндекстер – брат Луизы и сын мистера Вудли. Сообразительный юноша устроил из мешков с постельным бельём и платьями удобную лежанку и всю дорогу мирно спал в одном из фургонов, не подозревая о происходящих вокруг драматических событиях.

Глава 3. Случайная встреча

Хорошенько отдохнув после трехдневной погони, Морис Джеральд, который не любил долго сидеть или лежать без дела, выехал на охоту. Его верный конь Фиделио лениво трусил по прериям, а мустангер взглядом опытного следопыта всматривался в примятую траву. Ближе к полудню ему повстречались очень странные следы. Собственно говоря, сами следы ничего интересного из себя не представляли: полтора десятка фургонов и несколько всадников, самый обычный караван. Но вот то, как шли эти следы, сильно озадачило Мориса. Сдвинув широкополую шляпу на затылок, он заметил:

– Похоже, они ездят по кругу! Причем делают это уже четвертый или пятый раз. Может быть, им нравится кататься по прериям? Или они никак не могут найти место для привала? Не похоже… Если только… Как же я сразу не догадался! Да они просто заблудились!

Первым движением Мориса было догнать караван и вывести его на правильную дорогу, но, поразмыслив немного, он решил просто подождать пока те, сделав полный круг, не вернутся на прежнее место. И вскоре действительно появились еле ползущие по прерии фургоны. С первого взгляда было ясно, что лошади двигаются из последних сил. Не лучше выглядели и люди – утомленные, пыльные и обожжённые солнцем.

– Терпим бедствие? – поинтересовался мустангер, когда караван подъехал поближе.

– И не собирались! – пересохшими губами прохрипел Кассий Кольхаун, которому Морис Джеральд сразу не понравился.

Мустангер смерил насмешливым взглядом горе-проводника и повернулся к Пойндекстеру:

– Судя по следам, вы ездите по кругу уже несколько часов, мистер…

– Пойндекстер! – живо откликнулся землевладелец. – Вудли Пойндекстер. Мы, признаться, немного заблудились и будем крайне признательны, если…

– Что вы делаете, дядя Вудли, – перебил его отставной капитан. – Разве можно доверять караван первому встречному?! А если это бандит?

– А ты предлагаешь сделать еще пять-шесть кругов? Или может быть заночевать прямо здесь, посередине прерий? – не на шутку рассердился тот.

Кассий Кольхаун в бессильной злобе прошипел что-то невразумительное, с ненавистью посмотрел на Мориса Джеральда и отъехал в конец каравана, то и дело хватаясь за саблю.

– Так вам показывать дорогу или нет? – спросил мустангер, которому Кассий Кольхаун тоже не понравился.

– Разумеется, показывать! – самым решительным тоном ответил мистер Вудли. – Мой племянник просто немного перегрелся на солнце…

– Это бывает, – миролюбиво согласился Морис Джеральд, – у нас в Техасе с солнцем шутки плохи!

В этот момент раздвинулся полог одного из фургонов и очаровательная Луиза, дочь Пойндекстера, выглянула узнать по какому поводу шум. Едва увидев мустангера в изящном плаще из шкуры ягуара и широкополой чёрной шляпе, она конечно же с первого взгляда влюбилась в него, от волнения лишилась чувств и упала обратно в фургон. Загремела разбитая при падении посуда, запричитала придавленная служанка.

Морис Джеральд, между тем, встал во главе каравана, и буквально через полчаса на горизонте показалась серая лента реки. Почувствовав близость воды, измученные жаждой лошади сами перешли на рысь, люди заулыбались – оказывается, ехать тут совсем не далеко! Один Кассий Кольхаун продолжал бросать на проводника злобные взгляды. Еще полчаса – и караван достиг долгожданной реки.

– Дальше, думаю, вы справитесь сами! – сказал мустангер, указывая направление на посёлок. – А мне пора работать!

– Могу я как-то отблагодарить вас? – спросил мистер Вудли, звякнув золотыми монетами, наполнявшими поместительные карманы кафтаны.

– Мне не составило труда оказать вам эту маленькую услугу… – отмахнулся Морис, разворачивая лошадь.

– Скажите, хотя бы, как вас зовут?! – крикнул вдогонку мистер Вудли.

– Морис Джеральд, мустангер, к вашим услугам! – мустангер приподнял шляпу и, пустив лошадь в галоп, умчался по своим делам.

Глава 4. Местные новости

Пару дней спустя ранним утром Морис Джеральд сидел у костра перед хижиной и с интересом посматривал на закипающий кофейник, когда в зарослях послышались знакомые шаги. Это был приятель мустангера старый охотник Зеб Стумп. В отличие от большинства жителей Техаса, которые даже в соседний дом ездили на лошади, старина Стумп всегда и везде ходил только пешком.

– Лошадь надо кормить, поить, подбивать подковами, ставить под навес в жару и дождь, водить к ветеринару и называть ласковыми именами, если она капризничает, – любил говаривать он, – а пара моих ног ходит сама собой и ни в чём не нуждается. К тому же я могу пробраться там, где не пройдёт ни одна лошадь!

И действительно Зеб Стумп знал все дорожки и тропинки Техаса так хорошо, что завяжи ему глаза – и то не заблудится. Другой странностью охотника была привязанность к старому ружью – говорили, что когда-то ружьё принадлежало деду охотника, а ещё раньше пересекло Атлантический океан вместе с первыми переселенцами. Это было не просто ружье, а настоящая пушка со стволом в руку толщиной, и такой длины, что когда охотник ставил ружье на землю, оно оказывалось выше его на целую голову. Пороху на один заряд уходило столько, сколько иные охотники не тратят и за месяц, зато стреляло ружьё с такой силой, что поражало даже самого крупного зверя первым же выстрелом, а мелкую дичь валило целыми стаями!

– Какие новости, дружище? – спросил мустангер, наливая гостю кружку дымящегося ароматного кофе.

– Вчера подстрелил пятьдесят четыре больших куропатки, – небрежно бросил Зеб Стумп, который как всякий охотник нещадно привирал, рассказывая о своих подвигах. – Бах, и готово…

– Отличный выстрел! – усмехнулся Морис.

– А третьего дня вечером на меня напала стая голодных койотов, – продолжал старый охотник, – десять… нет, двадцать этих кровожадных хищников окружили меня со всех сторон.

– И как же тебе удалось спастись, дружище?

– Сам удивляюсь! Полтора десятка койотов я уложил на месте и еще столько же гнал до самого логова, используя ружьё вместо дубины.

– Но ведь койотов было всего двадцать, – удивлённо переспросил мустангер, произведя в уме несложный арифметический расчёт. – Как же тебе удалось расправиться с тридцатью?

– Видел бы ты, как они сбегались со всей округи! – нашёлся рассказчик. – Можно подумать, за мою голову им была обещана солидная награда!

Морис невольно представил себе прибитую к дереву бумажку с портретом Зеба Стумпа и толпящихся вокруг койотов. Койоты живо обсуждали что-то между собой на своём койотском языке, а потом шумной стаей убежали ловить старого охотника. Мустангер от души расхохотался и, допив кофе, занялся приготовлением знаменитого ирландского рагу из нескольких ломтиков оленины, вчерашних бобов и ароматных кореньев.

– В Индж прибыли новые жители, – сменил тему старый охотник, с интересом принюхиваясь. – Богатый землевладелец Пойндекстер из Луизианы с семейством, работниками и слугами. Он купил дом на излучине и теперь обустраивается там.

– Дом на излучине? – переспросил Морис, колдуя над сковородой. – Ты имеешь в виду большую гасиенду у реки в полумиле от форта?

– Точно! Скоро будут праздновать новоселье, так все офицеры форта только и мечтают, как бы получить приглашение. Дочка-то Пойндекстера – прямо красавица!

«Так вот кто был в фургоне! – сообразил мустангер. – Пугливая особа…»

Он разложил готовое рагу в две большие миски и поставил их на плоский камень заменявший стол.

– А с сыном Пойндекстера Генри мы подружились… – энергично работая ложкой, заметил Зеб Стумп. – Хороший стрелок, только слишком любит поспать.

– Ах ты, старый хитрец! – Морис хлопнул старого охотника по плечу. – Уже успел всё узнать и со всеми познакомиться!

– Так мне же надо было продать кому-то полсотни подстреленных куропаток! – улыбнулся Зеб Стумп. – Кстати, тебе стоит предложить Пойндекстеру своих мустангов. Особенно лошадь крапчатой масти. За эту красавицу можно получить не меньше двух сотен долларов!

Глава 5. Морис и Луиза

А что же прекрасная Луиза Пойндекстер? Все жители посёлка Индж восхищались её красотой и завидовали немногочисленным счастливчикам, удостоенным чести побывать на балу в «Доме на излучине». Но она думала только о всаднике в чёрной широкополой шляпе и плаще из шкуры ягуара, который подобно сказочному принцу появился в нужное время в нужном месте, спас всех и снова исчез.

Всякую свободную минуту девушка поднималась на плоскую крышу дома, где была устроена терраса для вечернего чаепития и с надеждой всматривалась в даль, надеясь увидеть там своего героя. И он, в конце концов, появился! Бедная Луиза чуть не свалилась с крыши, когда увидела Мориса Джеральда. Он как раз проезжал мимо дома, направляясь в сторону продуктовой лавки. Луиза хотела позвать Мориса, но от волнения лишилась дара речи. Тогда она сорвала с плеч расшитую шаль и замахала её над головой, точно терпящий бедствие моряк. Но с дороги, по которой ехал мустангер, увидеть крышу дома на излучине и скачущую по ней Луизу можно было только подняв голову, а Морис по привычке решительно смотрел вперёд. Еще несколько мгновений – и всадник скроется из виду, так и не обратив внимания на девушку!

И тогда Луиза решилась на последнее средство: подтащив к краю большой кактус в горшке, она столкнула его вниз. Эффект превзошёл все ожидания: перепуганная лошадь метнулась в сторону, едва не выбросив всадника из седла, а сам мустангер, весь обсыпанный землей из разбившегося горшка, выхватил револьвер и посмотрел вверх. При этом его грозный взгляд не предвещал неизвестному шутнику ничего хорошего.

Но что это? Вместо ухмыляющейся хулиганской физиономии на него смотрела девушка такой неземной красоты, что бедный мустангер выронил револьвер и едва не упал с лошади.

– Кто вы, прекрасное создание? – воскликнул он. – И зачем бросили в меня это колючее растение в горшке?

– Я Луиза! – ответила она. – Помните, как вы спасли всех нас, выведя из прерий? Просто я тогда сидела внутри фургона…

Мустангер почтительно снял свою чёрную широкополую шляпу и элегантно поклонился.

– Мой бестолковый кузен Кассий так утомил всех, гоняя по кругу; он вообще слишком много о себе воображает, – Луиза мило улыбнулась. – А потом появились вы, и сразу нашли дорогу. Не знаю даже, как вас благодарить!

О, если бы Луиза знала, что кузен Кассий, привлечённый шумом разбитого кактуса, поднялся на крышу и стоял буквально в двух шагах! Мустангер ему еще в прериях не понравился, очень не понравился, но теперь в его и без того злобных глазах вспыхнула настоящая ненависть.

«Я отомщу этому жалкому безродному выскочке! Страшно отомщу! – подумал злодей, потихоньку отступая к лестнице. – Да кто он такой?! Всего лишь мустангер, охотник за дикими лошадьми! А Луиза? Как она могла вообще вступать с ним в разговор? И зачем обозвала меня бестолковым кузеном?!»

Да, в лице отставного капитана Кассия Кольхауна Морис Джеральд невольно приобрёл себе страшного и опасного врага. И ненависть которую тот испытывал к мустангеру разгоралась точно степной пожар на ветру. Зато Луиза была в полном восторге от своего нового знакомого – как ловко тот увернулся от летящего кактуса, как быстро выхватил револьвер, как элегантно снял шляпу!

– А скажите, Морис, – голос Луизы дрогнул от волнения, – могу я пригласить вас принять участие в нашем празднике? Мы ведь только переехали в Техас и хотели бы познакомиться с местным обществом.

– Я тронут вашими словами, Луиза, но в Техасе не принято приглашать простых мустангеров в богатые дома. Здесь мы что-то вроде мексиканцев, только с белой кожей. Наше дело ловить лошадей, а не сидеть за праздничным столом.

– Что вы такое говорите?! Кто может указать мне кого принято звать в гости, а кого нет?!

– В первую очередь мистер Вудли, ваш отец.

– А вы всё равно приезжайте!

И Луиза, испугавшись собственной смелости, упала в обморок прямо на руки вовремя подоспевшей служанке.

Глава 6. Неожиданный подарок

Праздник в доме Пойндекстеров удался на славу! Ножки длинного стола буквально подгибались под тяжестью выставленных угощений и отборных вин, приглашённые музыканты играли безостановочно, чернокожие слуги в белых перчатках бесшумно скользили между гостей. Никогда еще жителям посёлка Индж не доводилось видеть такой вызывающей роскоши и великолепия. А как хороша была дочь мистера Вудли, прекрасная Луиза! Все мужские сердца сразу застучали в пять раз чаще, едва она появилась в обеденной зале, волоча за собой длинный шлейф платья и покачивая перьями на огромной шляпе. Увы, красавица была равнодушна ко всем этим горящим взглядам, утончённым комплиментам и восторженным вздохам. Как ни старались поклонники, она была холодна и печальна, думая о чём-то своём.

Перед десертом все поднялись на террасу немного проветриться. Мужчины закурили сигары, женщины занялись обычными для небольшого посёлка сплетнями и обсуждением нарядов. А Луиза отошла к перилам и стала смотреть вдаль, точно банкет её совершенно не интересует, скорее досаждая, нежели радуя. И только когда среди прерий возникла фигура приближающегося всадника, в глазах её блеснула надежда. Тайная радость Луизы при виде Мориса не осталась незамеченной Кассием Кольхауном – чтобы скрыть вспыхнувшую в глазах злобу ему пришлось даже отвернуться от своих собеседников и, сославшись на срочные дела, удалиться.

– Кажется, кто-то едет сюда! – заметил Генри Пойндекстер, который проспал весь обед в мягком кресле и теперь выглядел гораздо свежее утомлённых едой гостей.

Командир военного форта майор Рингвуд, который всегда был готов ко всему, вытащил из кармана складную подзорную трубу и, посмотрев на всадника, доложил:

– Это Морис Джеральд, господа. Его легко можно узнать по чёрной шляпе и пятнистому плащу. А с ним лошадь крапчатой масти. И, доложу я вам, подобной красавицы мне встречать не приходилось!

Гости обрадовались хоть какому-то разнообразия и поспешили спуститься во двор, в надежде узнать по какому это поводу простой мустангер едет на банкет к уважаемому мистеру Вудли, да еще ведёт с собой лошадь? А тот уже въезжал в распахнутые ворота гасиенды.

Вблизи крапчатая лошадь оказалась еще лучше и красивее, чем показалось издали. Женщины ахали, мужчины ходили вокруг, обмениваясь восторженными впечатлениями. А майор Рингвуд на правах командира форта и опытного кавалериста высказался более определённо:

– Такая лошадь стоит не меньше двухсот долларов, господа!

И все присутствующие дружно закивали, хотя обычная цена для мустанга не превышала двадцати долларов! Тотчас вперёд выступил Пойндекстер и с важным видом произнёс:

– Я покупаю лошадь по цене названной майором Рингвудом! Эй, Том, Билл! – позвал он слуг, – примите её у мистера Джеральда и отведите на конюшню.

– Простите, мистер Вудли, – с достоинством ответил Морис Джеральд, – но лошадь не продаётся!

По толпе прошёлся ропот недовольства, – какое право имеет какой-то там мустангер отказывать уважаемому человеку, особенно когда тот готов заплатить такие огромные деньги!

– А почему, собственно, вы не желаете продать её мне, мистер Джеральд?! Разве я не купил у вас полтора десятка мустангов? – дрожащим от гнева голосом спросил Пойндекстер. – Благоволите объясниться!

– Дело в том, мистер Вудли, – точно не слыша всеобщего возмущения, сказал мустангер, – что эта лошадь не принадлежит мне более!

– Давно ли, разрешите узнать?!

– С того момента, как я пересёк границу вашей усадьбы!

– И кто же новый хозяин? Назовите нам его! Где этот счастливец? – казалось ещё немного и Пойндекстер устроит скандал

Морис ловко соскочил на землю, снял свою чёрную широкополую шляпу и звучным голосом произнёс:

– Луиза Пойндекстер!

Глава 7. Урок мастерства

Всеобщее удивление и растерянность были так велики, что гости замерли и замолчали, а Кассий Кольхаун, который только пришёл в себя и возвращался к гостям, от злости запутался в ногах и свалился с лестницы.

– Вы так щедро рассчитались со мной за мустангов, мистер Вудли, – пояснил мустангер, – что я позволил себе сделать вашей дочери этот скромный подарок…

Конечно, это была простая отговорка, но Морис был вынужден к ней прибегнуть, чтобы не выдать своего чувства к Луизе.

– Ну что ж… – Пойндекстер помедлил, не зная как реагировать на такое предложение.

С одной стороны богатым землевладельцам не положено принимать подарки, тем более такие дорогие, от бедных мустангеров. С другой стороны двести долларов, как говорится, на дороге не валяются и в хозяйстве лишними не бывают. И мистер Вудли решил согласиться:

– Лошадь, безусловно, хороша, но справится ли с ним моя дочь?

– Да, мистер Джеральд, – подал голос майор Рингвуд, – сесть на такую дикарку не рискнёт и опытный наездник! Думаю, мистеру Джеральду придётся немного поучить её уму-разуму.

– Если хозяйка не возражает, – с лёгким поклоном в сторону Луизы ответил Морис, – я займусь этой работой прямо сейчас, ибо негоже делать подарок, которым нельзя пользоваться!

Изысканная речь и благородные манеры произвели на гостей самой благоприятное впечатление: надо же, простой мустангер, а ведёт себя как настоящий джентльмен!

– Сделайте одолжение, мистер Морис, – нежным голоском сказала Луиза, – тем более что кроме вас с моей дикаркой всё равно никому не справиться!

И тут Морис Джеральд показал всем присутствующим настоящее мастерство мустангера – сбросив шляпу, он стремительно вскочил на спину крапчатой лошади и крепко схватил её за шею обеими руками. Другой бы на его месте сначала постарался оседлать лошадь и прицепить стремена, чтобы легче было удержаться, но Морис не стал тратить время на подобную ерунду. Ведь на него смотрели восторженные глаза Луизы, которую гораздо больше всех мустангов Техаса интересовал сейчас всего один мустангер.

Дикая лошадь, оскорблённая появлением на спине непрошенного седока, заржала, встала на дыбы, потом бросилась в одну сторону, в другую, взбрыкнула задними ногами, так что хвост взлетел выше гривы, еще раз встала на дыбы, но избавиться от Мориса ей не удалось. Отважный наездник сидел как влитой и даже улыбался! Гости разразились восторженными аплодисментами, а лошадь, перепробовав все способы, вдруг сорвалась с места и, выскочив за ворота, на огромной скорости умчалась вглубь прерий.

« Надеюсь, этот противный мустангер сломает себе шею или хотя бы вываляется в грязи! – подумал Кассий. – Иначе мне придётся своими руками расправиться с ним!»

«Только бы ничего не случилось с моим драгоценным Морисом! – подумала в это же самое время Луиза. – И зачем только я попросила его приручить это ужасное животное?»

Гости потихоньку разбрелись по двору, заняв удобные скамейки вокруг мило журчащего фонтана, и продолжили прерванные разговоры. Слуги разносили подносы с лёгкими закусками и вином, на галерее зажигали свечи, а мистер Вудли, как и положено радушному хозяину, подходил то к одним, то к другим и высказывался о видах на урожай. Однако за всем этим внешним спокойствием скрывалось тревожное ожидание – а чем всё-таки закончиться поединок человека и дикого животного…

– Ставлю пятьдесят долларов, что мустангеру не справиться с этой лошадкой! – мрачно произнёс Кассий Кольхаун, подходя к распахнутым воротам, за которыми расстилались вечерние прерии.

– Вы проиграете, – отозвался майор Рингвуд. – Этот парень – настоящий кентавр!

И действительно – послышался стук копыт, и во двор чинно въехала крапчатая лошадь. Морис Джеральд приручил её!

Глава 8. Ссора в салуне

В посёлке Индж не было ни музея, ни театра, ни картинной галереи. Поэтому его жителям приходилось в свободное время или гулять по пыльным улицам, или посещать салун, где можно было получить стаканчик-другой виски, выкурить сигару, поговорить на разные интересные темы, а также узнать последние новости. Именно туда и направилась большая часть гостей мистера Вудли, когда банкет закончился. Речь, разумеется, шла только о мужчинах, поскольку женщинам посещать подобные заведения возбранялось тогдашними правилами приличий.

Главной темой беседы стала лошадь крапчатой масти, столь деликатно подаренная Морисом Джеральдом Луизе Пойндекстер. Очень уж странным всё это казалось, особенно взгляды, которыми обменивались простой мустангер, живущий в жалкой хижине среди кактусов, и самая красивая девушка Техаса, к тому же дочь богатого землевладельца. Нет, что-то здесь решительно было не так!

Неожиданно в салун вошёл сам мустангер. Разговоры сразу стихли, и все присутствующие с интересом посмотрел на него. А Морис, как ни в чём не бывало, подошёл к стойке и спросил стакан зелёного чая. Немец Обердофер, державший салун, сначала не понял, что именно хочет получить странный гость.

– Вы хотеть сказать стакан виски? – переспросил он растерянно.

– Я сказать то, что хотеть, – шутливо ответил Морис, которого забавлял плохой английский Обердофера. – А хотеть я стакан зелёного чая.

– Вы пить зелёный чай? Вы не пить виски?

– Именно! Я не пить виски и вам не советовать. Только чай, хороший зелёный чай! – Морис с некоторым сомнением посмотрел по сторонам и добавил: – Если конечно таковой имеется в вашем заведении…

– Я иметь хороший зелёный чай, да, – неуверенно залопотал немец и побежал готовить напиток, впервые спрошенный в его салуне.

А Морис сел на скрипнувший стул и с удовольствием вытянул ноги. Честно говоря, борьба с крапчатой лошадью отняло так много сил, что мустангер хотел отдохнуть, прежде чем ехать домой. Ведь это только кажется лёгким – вскочил, вцепился покрепче, покатался по прериям и готово. А на самом деле приручение диких лошадей – тяжёлая и опасная работа.

Однако отдохнуть не удалось, поскольку в салуне появился Кассий Кольхаун. Он был зол на весь мир, а в особенности на одного мустангера по имени Морис Джеральд. И надо же такому случиться, что именно этот мустангер опять оказался у него на дороге – он сидел у стойки и пил какую-то зелёную жидкость из большой чашки. Отставной капитан подошёл к стойке, встал рядом с Морисом и, получив свою порцию виски, довольно громко произнёс:

– Не люблю я этих мустангеров! Правильно говорят, что все они бандиты и воры!

При этом он так ловко толкнул Мориса локтем, что весь зелёный чай, с таким трудом приготовленный Обердофером выплеснулся на белоснежную рубашку мустангера. Это был настоящий вызов, и все присутствующие в салуне замерли, выжидая, как именно ответит пострадавший. Морис медленно встал, медленно достал чистый носовой платок с вышитой монограммой «МД», медленно вытёр рубашку и задумчиво сказал:

– Не знаю чем вам не угодили мустангеры, Кольхаун, но вот кого не люблю я, так это нахальных капитанов в отставке!

И он ловким движением вылил на задиру целое ведро воды, в котором немец только что мыл стаканы. Со всех сторон послышался весёлый смех и одобрительные выкрики, а мокрый до нитки Кольхаун выхватил револьвер, готовый уложить врага на месте. Но Морис не растерялся и так же быстро достал свой верный Кольт. Еще мгновенье – и началась бы стрельба, но тут в ссору неожиданно вмешался майор Рингвуд:

– Немедленно опустите оружие, господа! Или я арестую обоих, будь он живой или мёртвый!

Глава 9. Поединок по-техасски

– Вам-то какое дело? – огрызнулся Кассий Кольхаун. – И с каких пор в Техасе запрещено силой оружия разрешать споры между мужчинами?

– Да, майор, – поддержал противника Морис Джеральд, – это наше дело, стало быть, нам его и решать!

– Ничего не имею против, господа, если вы понаделаете друг в друге дырок сорок пятого калибра, но я не хочу чтобы при этом пострадали невиновные! – твёрдым голосом пояснил майор, показывая на многочисленных посетителей салуна. – Подождите пока все выйдут на улицу, и только тогда хватайтесь за оружие!

Возразить против слов майора Рингвуда было нечего ни Морису Джеральду, ни Кассию Кольхауну. Особенно после того, как несколько вооружённых офицеров подошли к своему командиру и встали за его спиной, выражая полную поддержку. Пока посетители спешно допивали виски и покидали салун, майор пояснил, что надо делать дальше:

– Если уж я допускаю поединок в поселении, вверенном моей власти, то хочу, чтобы всё было сделано честь по чести. Противники должны иметь одинаковое оружие и стрелять только по сигналу.

Офицеры осмотрели оружие дуэлянтов и признали его равным по силе. Что же касается сигнала, то подавать его желающих не нашлось. Ведь для этого пришлось бы остаться в салуне, а этого-то как раз никто делать не хотел из боязни попасть под пули. И снова заговорил майор Рингвуд:

– Сделаем так: запустим противников с разных концов салуна, благо по бокам имеются подходящие двери. В наших силах сделать это одновременно. А внутри пусть делают друг с другом что хотят!

И снова никто не нашёл ничего возразить, если не считать владельца салуна Обердофера, который только сейчас понял, какая беда нависла над его заведением:

– Вы хотеть стрелять мой салун?! – с ужасом воскликнул он, выскакивая из-за стойки. – Но вы разбить мои зеркала и мои бутылки! Это есть стекло, оно сильно страдать от пуль!

Офицеры пожали плечами и стали один за другим выходить из салуна. Никто не хотел пересматривать условия дуэли из-за каких-то бутылок и зеркал, принадлежащих к тому же немцу плохо говорящему по-английски. Обердофер подбежал к майору Рингвуду и попытался обратить его внимание на готовящееся безобразие:

– Господин майор, господин майор! Они сейчас стрелять! Что мне делать?!

– Полагаю, что самое время выйти вместе с нами на улицу, – равнодушно ответил тот, – если не желаете, конечно, разделить незавидную судьбу ваших зеркал и бутылок.

И тут проявилось истинное благородство Мориса Джеральда. Он подошёл к мятущемуся немцу и спокойно сказал:

– Не волнуйтесь, Обердофер, я оплачу все ваши убытки!

Между тем слухи о предстоящей дуэли достигли самых отдалённых концов посёлка, и любопытные, несмотря на позднее время, спешили на представление. Так что когда Кольхаун и Джеральд под присмотром майора последними покидали салун, перед входом уже собралась целая толпа. Кто-то пытался выяснить причину дуэли, кто-то высказывался о возможных результатах, кто-то дела ставки на победителя. Пока предпочтение отдавали отставному капитану, который слыл известным скандалистом и отличным стрелком. Что же касается мустангера, то ему выказывалось больше симпатий, дополненных опасением лишиться поставщика отличных лошадей.

Майор лично развёл дуэлянтов на разные стороны здания, приставил к каждому по два офицера и, удостоверившись, что всё готово, дал сигнал ударом в колокол, висевший подле таверны. Что тут началось! Словно безумные сорвались противники с места и скрылись внутри салуна. Загремели выстрелы, послышался звон разбитого стекла, треск сокрушаемой мебели, казалось что внутри сошлись в жестокой схватке по меньшей мере десять человек, а потом неожиданно стало совершенно тихо. Неужели оба погибли?

Офицеры вслух считали прозвучавшие выстрелы, пытаясь понять, все ли заряды израсходованы, бедный Обердофер хватался за сердце, перечисляя разбитые зеркала и бутылки, немногочисленные дамы вскрикивали от волнения и закатывали глазки, прочие с нетерпением ждали, чем всё закончится. Так что же случилось?

Глава10. Тяжёлая победа

А случилось вот что: ворвавшись в салун, Кольхаун и Джеральд выстрелили одновременно. И тут оказалось, что мустангер не только метко бросает лассо, но и стреляет – первым же выстрелом он попал в своего противника! Правда и сам получил серьёзное ранение. Тотчас прозвучали еще два выстрела, слившиеся в один, но из-за порохового дыма, который заполнил помещение, они были сделаны скорее наугад. Затем противники, стараясь двигаться как можно тише, стали подкрадываться друг к другу поближе. Они напряжённо вслушивались в каждый звук, всматривались в густой дым и стреляли, всякий раз нанося друг другу различные повреждения. В конце концов, мустангер умевший бесшумно подкрадываться к чутким обитателям прерий обманул отставного капитана и, свалив его на пол, приставил к голове револьвер:

– Сдавайся, Кольхаун, – решительно заявил Морис, – или мне придётся убить тебя!

Кольхаун попытался выстрелить в такого близкого противника, но курок только жалобно щёлкал – в порыве безудержной злобы капитан расстрелял все заряды, тогда как спокойный и уверенный в себе мустангер не забывал считать выстрелы и сохранил последнюю пулю для решительной схватки.

– Ну так что, Кольхаун? – в голосе победителя зазвучали грозовые нотки. – Будешь сдаваться или нет?!

Сомнений не было – сейчас он спустит курок. И Кольхаун не выдержал:

– Сдаюсь… – сдавленно прошептал он.

Это была полная победа, но она досталась мустангеру дорогой ценой – обливаясь кровью он рухнул рядом со своим поверженным противником…

Публика была приятно удивлена победой Мориса Джеральда. Как уже говорилось выше, именно он снискал симпатии простых жителей посёлка, тогда как злобный и заносчивый Кольхаун не пользовался особой популярностью. Но кто бы мог подумать, что мустангер окажется лучшим стрелком, чем отставной капитан! Впрочем, теперь, когда дуэль закончилась, её участники более не представляли особого интереса для публики. Так зрители, едва дышавшие от волнения во время рискованных прыжков циркача, после представления равнодушно проходят мимо своего недавнего кумира.

Кассия Кольхауна посланные мистером Вудли слуги перенесли в дом на излучине, а Морис Мустангер был вынужден остаться в небольшой комнатке на втором этаже салуна, которую любезно предоставил хозяин. Он же вызвал к раненому врача. Правда, злые языки утверждали, что Обердофера скорее заботил возврат денег, обещанный Морисом, нежели его жизнь и здоровье, но на то они и злые языки, чтобы видеть в каждом человеке только плохое.

А что же Луиза Пойндекстер? Бедная девушка, едва узнав про дуэль и тяжёлые ранения её участников, упала в обморок и пролежала три дня почти не подавая признаков жизни. Вудли Пойндекстер, заботливо укрывая дочь тёплым одеялом, говорил:

– Бедная Луиза! Как она переживает за своего двоюродного брата Кассия!

А Генри сказал, что всю ночь не сомкнет глаз, охраняя покой сестры, и тут же заснул в ближайшем мягком кресле. На самом же деле Луиза переживала не за Кассия Кольхауна, о котором вообще была не слишком высокого мнения, а за любимого Мориса Джеральда. И самым ужасным была неизвестность. Мало того, что Луиза не знала, куда отнесли раненного Мориса после дуэли, она не знала, у кого это можно узнать.

Ситуация казалось просто безвыходной, и едва придя в себя Луиза отправилась на любимую плоскую крышу, что бы вволю поплакать вдали от чужих глаз. Здесь всё напоминало ей о любимом: вот здесь она увидела его едущим в продуктовую лавку, тут стоял кактус в горшке который помог им познакомиться, а отсюда она увидела приближающуюся фигуру с крапчатой лошадью на поводу. Бедная Луиза плакал весь день, отказываясь от пищи и других развлечений, пока её не посетила долгожданная мысль:

– Я знаю, кто поможет мне! – воскликнула она, вытирая слёзы подолом платья. – Старый охотник Зеб Стумп!

Глава 11. Коварный замысел

Однако в доме на излучине не только Луиза думала о Морисе Джеральде. Не меньше внимания уделял ему и Кассий Кольхаун. Однако это были мысли совсем другого рода – отставного капитана, и без того измученного ранением, терзала бесконечная злоба. Раз за разом он переживал подробности поражения, раз за разом чувствовал у головы ствол вражеского револьвера, раз за разом слышал свой сдавленный шёпот:

– Сдаюсь…

«Ладно бы потерпеть поражение от равного себе! Того же майора Рингвуда, например… – мучился отставной капитан. – Но проиграть жалкому безродному бродяге, который живёт в хижине среди кактусов, простому мустангеру, ирландцу к тому же!»

Потом Кольхаун вспоминал, какие влюблённые взгляды бросала на Мориса кузина Луиза – ему, например, ничего подобного не доставалось; как вызывающе вёл себя мустангер, выводя караван из прерий; как посмел подарить лошадь за двести долларов; как пил непонятно что вместо виски; как…

Много ещё был этих «как», ведь ненависть быстро находит доводы в свою защиту!

– Его надо убить! Как можно быстрее! Немедленно! Прямо сейчас! – бормотал он, точно в бреду.

Однако устраивать новую дуэль Кольхаун не хотел. Оставалось подстеречь врага где-нибудь в прериях и просто подстрелить из ружья. Но вдруг всё получится наоборот, и не он подстрелит мустангера, а мустангер его?

«Если я не могу сделать это один, – придумал, наконец, злодей, – то что мешает мне взять кого-нибудь в помощники?»

Теперь надо было разыскать подходящую кандидатуру для выполнения этого коварного замысла. Кольхаун стал перебирать всех своих знакомых и довольно быстро нашёл именно то, что искал:

«Мигель Диас – вот кто мне нужен! – с облегчением подумал он. – О нём идёт дурная слава, мол, за деньги не гнушается делать любые гадости. Это раз. Он мустангер, а значит должен знать, как незаметно подобраться к другому мустангеру в прериях. Это два. А главное между ними однажды была ссора – я сам слышал, как в салуне у Обердофера Мигель Диас грозился оторвать Морису Джеральду голову!»

Стоило Кассию Кольхауну немного оправиться и встать на ноги, как он направился на встречу с Мигелем Диасом. Тот жил всего в миле от гасиенды, так что можно было совместить серьёзное дело с приятной прогулкой.

– О-о-о! Мистер Кольхаун решил навестить мою скромную хижину! – воскликнул Мигель Диас, увидев в дверях неожиданного гостя. – Наверное, ему понадобились свежие мустанги?

– И мустанги тоже, – намекнул Кольхаун, не желая прямо говорить о цели своего прихода.

– Я слышал, что в салуне Обердофера случилась стрельба… – также осторожно сказал Диас, который кое о чём стал догадываться.

– Не всякая стрельба заканчивается так, как хотелось бы, – Кольхаун бросил на Диаса многозначительный взгляд. – Иногда даже хорошие стрелки допускают досадные промахи.

– Нет такого промаха, который нельзя было бы исправить! – Диас подмигнул, показывая, что всё понял. – Вопрос только в том, сколько это будет стоить.

– Что скажете о пятистах американских долларах? – ответил Кольхаун, доставая деньги.

– По рукам! – глаза Диаса вспыхнули алчным огнём. – Только дайте мне пару дней на подготовку.

Так два злодея договорились погубить Мориса Джеральда, однако никто не мог даже подумать, как всё получится на самом деле…

Глава 12. Охотничьи рассказы

Зеб Стумп точно услышал мысленный зов Луизы Пойндекстер и к вечеру того же дня постучался в ворота «Дома на излучине».

– Вас так давно не было, мистер Стумп, что я успела соскучиться! – воскликнула Луиза, увлекая старого охотника в прохладную гостиную, где как раз никого не было.

– Я собирался навестить вас еще вчера, мисс Луиза, – улыбнулся Зеб Стумп, – но по дороге на меня напали ягуары.

– Какой ужас! – девушка всплеснула руками. – И сколько их было?

– Множество ягуаров бросались на меня со всех сторон, – старый охотник задумался, точно представляя подробности жестокой схватки, – пожалуй, не меньше двадцати.

– А вы? Что сделали вы с этой армией хищников?

– О, мисс Луиза, я сражался как герой! Сначала стрелял из своего ружья, поражая по два-три ягуара каждым выстрелом, потом, когда они подошли ближе, схватился врукопашную!

И Зеб Стумп начал подробно описывать, как именно он расправлялся с тем или иным ягуаром, пока количество побеждённых хищников значительно не превысило названные в начале два десятка.

– И что же было дальше? – вежливо спросила Луиза, которую, на самом деле, интересовал только Морис Джеральд.

– Дальше? Стоило мне расправиться с ягуарами, как налетели коршуны! Огромная стая! Они вцепились в меня своим клювами и уже собрались унести на съеденье своим прожорливым птенцам, но я успел нырнуть в воду протекавшей поблизости реки…

– Всё это очень интересно, мистер Стумп, – не выдержала девушка, – но не знаете ли вы, как поживает Морис Джеральд?

– Морис Джеральд? – растерялся старый охотник, который как раз собрался перейти к рассказу о схватке с кайманами в мутных водах реки. – У него случилось что-то вроде дуэли с вашим кузеном Кассием…

– Насколько серьёзно его ранение, мистер Стумп?! – Луиза не в силах более сдерживаться схватила старого охотника за руку. – Не скрывайте от меня ничего!

– Да я собственно и не собирался ничего скрывать, – ответил Зеб Стумп, несколько озадаченный происходящим. – Мистер Джеральд, по словам местного доктора, уверенно идёт на поправку.

– Какое счастье! Морис выздоравливает! – воскликнула Луиза и на радостях поцеловала старого охотника в шершавую от солнца и ветра щёку.

– Что это с вами, мисс Луиза? – Зеб Стумп вздрогнул от неожиданности, а потом, поняв, наконец, в чём дело, засмеялся. – Да вы случаем не влюбились в красавчика Джеральда?

Луиза залилась краской смущения, закрыла лицо руками и лишилась чувств. К счастью позади стоял диванчик, и девушка не ушиблась при падении.

– А я никак не мог понять, почему Морис в бреду звал какую-то Луизу, ещё подумал, что так лошадь зовут, – хлопнул себя по лбу старый охотник, – а тут вот оно в чём дело! Стало быть, бедный парень не устоял против ваших чар, мисс Луиза.

Он слегка попрыскал на девушку водой из своей фляги и помахал шляпой, чтобы свежий воздух помог ей придти в себя.

– Мистер Стумп, вы должны передать Морису, что вечером я буду ждать его под большой акацией! – с неожиданной решительностью сказала Луиза, открывая глаза. – Или скажите мне, где он находится, и я пойду к нему сама!

– Джеральд пока квартирует у Обердофера, в комнате над салуном, – ответил старый охотник, – но это совершенно не подходящее место для молодой девушки. Видно придётся передать ваше приглашение Морису, а там уж пусть он сам решает, как и где с вами встретиться. Боюсь только, мистер Вудли будет сильно гневаться на меня…

– Спасение двух влюблённых сердец стоит того, мистер Стумп! – возразила Луиза. – И когда я со временем стану хозяйкой этого дома вам будет обеспечено постоянное место у семейного очага и всеобщая благодарность!

Покинув гасиенду, Зеб Стумп направился в сторону салуна, задумчиво бормоча себе под нос:

– Мисс Луизе легко обещать место у семейного очага! Только сдаётся, что мистер Вудли скорей определит мне место на кладбище, если узнает, как я устраивал свидание бездомного мустангера, ирландца к тому же, и его ненаглядной дочурки. Постараюсь, во всяком случае, сделать вид, что ничего не понимаю, если уж невозможно отвертеться от участия в этой запутанной истории…

Глава 13. Объяснение под акацией

Морис Джеральд действительно шёл на поправку! Казалось бы, еще несколько дней назад он метался в бреду и звал Луизу, а сегодня уже ходил по комнате.

– Отлично, Морис, отлично! – потирая руку, заметил Зеб Стумп. – Твоё рукопожатие снова напоминает стальные клещи!

– Думаю завтра вернуться домой, дружище, – ответил мустангер. – А то мой верный Фиделио застоялся в конюшне.

Друзья вышли на крыльцо салуна и сели на горячие от солнца деревянные ступени. Зеб Стумп по привычке рассказал очередную историю про свои охотничьи подвиги, после чего Морис Джеральд спросил:

– А как поживает мистер Кольхаун? Наверное, грозится отомстить мне за поражение?

– Не слышал ничего такого, – пожал плечами старый охотник и, нахмурившись для храбрости, сказал: – А вот его кузина Луиза почему-то справлялась о твоём здоровье.

– Луиза?! – Морис схватил старого охотника за плечо. – Неужели это правда?!

– Чтобы старый Зеб Стумп соврал? – обиделся тот. – Никогда! Если он говорит «справлялась о здоровье», значит, так оно и было!

– Ты возвращаешь меня к жизни, дружище! – мустангер буквально сиял. – А Луиза говорила обо мне что-нибудь ещё?

– Да я толком не понял, – Зеб Стумп сделал вид, что пытается вспомнить, – вроде бы она будет ждать тебя, но я не уверен…

– Где?! Когда?! – Морис вскочил, как ужаленный. – Говори же!

Старый охотник посмотрел по сторонам – не подслушивает ли кто? – и, наклонившись к взволнованному мустангеру, прошептал:

– Вечером под большой акацией…

Морис Джеральд на радостях так крепко обнял Зеба Стумпа, что едва не задушил его и, прыгая через две ступеньки, побежал надевать чистую рубашку. А старый охотник с облегчением вздохнул и быстрым шагом отправился на охоту, чтобы быть подальше от мистера Вудли, если тот вдруг захочет с ним повидаться.

– Место у семейного очага я себе обеспечил, – задумчиво бормотал он, – осталось избежать места на кладбище…

Между тем вечер, как это бывает на юге, быстро сменился ночью. Темнота опустилась на землю, и только сияние полной луны не давало ей скрыть очертания предметов и тропинку, по которой Морис Джеральд пробрался к большой акации. Дерево по праву считалось украшением примыкавшего к «Дому на излучине» старого парка и найти его не представляло особого труда. Луиза уже ждала его.

– О, Морис! – прошептала она, изо всех сил стараясь не лишиться чувств в эти ответственные минуты.

– О, Луиза! – так же тихо ответил он, придавая лицу мужественное выражение и напрягая мышцы.

Вокруг звенели цикады, ночные птицы выводили замысловатые трели, а влюблённые, взявшись за руки, ходили вокруг дерева и говорили друг другу самые нежные слова. А потом Морис вдруг посерьёзнел и, заглянув в глаза Луизы, спросил прерывающимся от волнения голосом:

– Согласна ли ты, стать моей женой, Луиза?

– Конечно же, Морис!

– И быть со мной в радости и горе?

– Да, пока смерть не разлучит нас!

Морис и Луиза были так увлечены происходящим, что не заметили подкравшегося со стороны дома Кассия Кольхауна. Услышав последние слова, тот едва не бросился на мустангера, но блеснувший в свете луны револьвер остановил его порыв. Что делать? Бежать за Мигелем Диасом? Но мустангер за это время может уйти. Сходить за ружьём? Но как стрелять, когда Луиза стоит рядом? Дрожа от ярости, Кольхаун перебирал все способы мести, и тут его осенило – Генри Пойндекстер! Вот кто вступится за родную сестру и покончит с ненавистным мустангером! Надо только должным образом представить ему происходящее.

– На это раз ты от меня не уйдешь! – прошептал злодей, медленно отступая к дому.

Через пять минут он уже тряс спящего юношу:

– Вставай, Генри! Случилась беда!

– Беда? – не открывая глаз, пробормотал тот. – Какая беда?

– Морис Джеральд! – заорал ему в самое ухо Кольхаун. – Мало того, что он едва не убил меня, так теперь ещё и тайно забрался в наш парк!

– Зачем? – Генри попытался повернуться на другой бок. – Разве он не мог придти днём?

– Зачем?! Ты спрашиваешь зачем, кузен Генри? Чтобы похитить твою сестру Луизу! Пока ты здесь спишь, он хитростью выманил её из дома – они сейчас под большой акацией. А там, глядишь, и совсем увезёт!

От этих ужасных слов Генри Пойндекстер мгновенно проснулся и, наскоро одевшись, бросился в сад, размахивая револьвером. Кольхаун постоял немного, зловеще улыбаясь, и последовал за ним, держась в тени деревьев…

Глава 14. Ночная погоня

Природа определила человеку для жизни светлое время суток. Именно днём он активен и бодр, хорошо всё видит и находится в хорошем настроении. Восход солнца наполняет его радостью, обещая долгий, насыщенный событиями день. Закат же наоборот навевает грустные мысли, напоминая о скоротечности жизни. Потом наступает ночь, и человек торопливо забирается под тёплое одеяло, чтобы переждать тёмное время в забытьи сна. Ночь – время хищников, будь то крадущийся в зарослях ягуар или притаившийся за углом разбойник. Под её мрачным покровом совершаются коварные злодеяния, она порождает неразрешимые загадки и сбивает со следа. Ночью начинаются самые запутанные истории, разбираться в которых приходится потом не один день…

…Вначале всё было тихо – только цикады звенели, да ночные птицы выводили замысловатые трели. Иногда откуда-то издалека прилетал лёгкий ветерок, и листья начинали шептаться между собой, вспоминая весну. Потом послышались голоса, они говорили о чём-то очень хорошем, а потому их почти не было слышно. Казалось, что безмятежный покой опустился на спящую землю, и ночь пройдёт спокойно. Увы, зло уже притаилось в темноте – прошуршали крадущиеся шаги, а вслед за ними начались неприятности.

Вот хлопнула дверь – аж стёкла зазвенели, и кто-то выбежал из дома. Вот он, хрустя сломанными ветками, пересёк парк. Зазвучали крики, угрозы, шум короткой борьбы, казалось ещё немного – и загремят выстрелы! Но нет – один ушёл быстрым уверенным шагом, а оставшиеся о чём-то горячо и долго спорили, потом, видимо договорившись, они разошлись. Снова стало тихо, но не надолго – под чьими-то шагами заскрипел песок и ещё один участник ночной драмы покинул парк. За всё это время он не произнес ни слова, лишь наблюдая за происходящим.

Однако на этом события не закончились – просто действие переместилось из парка на бескрайние просторы прерий. Вначале там появился один всадник. Он неторопливо пересёк залитое светом луны открытое пространство и вскоре скрылся в тени густого леса, начинавшегося у реки. Второй всадник ехал значительно быстрее, казалось он всматривается в следы на траве оставленные первым. Не будучи уверенным в правильности выбранного пути, он несколько раз он менял направление, несколько раз останавливался, но, в конце концов, достиг леса и подобно своему предшественнику покинул освещённую луной равнину.

И только тогда появился третий всадник. Если первый просто ехал, а второй гнался за ним, то этот двигался с осторожностью соглядатая не желающего быть замеченным. Сначала он только наблюдал, притаившись среди крайних домов спящего посёлка, и только потом позволил себе покинуть убежище. Добравшись до леса, долго стоял, всматриваясь в темноту, точно пытался увидеть происходящее там. А потом тронул коня и растворился среди деревьев.

Звуки ночного леса были много сильнее, чем в парке, где кроме цикад и птиц, только шуршание листьев нарушало тишину. Вдали от человеческого жилья в свои права вступали дикие обитатели Техаса. Задрав длинные морды к луне выли койоты, хриплое рычание ягуаров напоминало рокот далёкой грозы, гулко ухала сова, пролетая среди деревьев. Среди этого разнообразия ночных звуков стук копыт трёх коней пробиравшихся через лес затерялся точно песчинка на морском берегу. И вдруг – выстрел! Птицы и звери мгновенно замерли – им ли не знать опасных козней человека! Стало совершенно тихо, так тихо, что зазвенело в ушах. Но второго выстрела не последовало, и лесные жители возобновили свой концерт.

Так что же всё-таки случилось ночью? Ответ дал наступающий день…

Глава 15. Кровь на седле

В семье Вудли Пойндекстера было принято каждое утро собираться на завтрак всей семьей. Поэтому, увидев свободный стул Генри, глава семьи велел разбудить сына и напомнить ему о завтраке.

– Я понимаю, что мальчик любит поспать, но порядок есть порядок! – строгим голосом сказал мистер Вудли.

Однако взволнованный слуга сообщил, что комната Пойндекстера-младшего пуста. Мистер Вудли приказал осмотреть весь дом – вдруг Генри по привычке заснул в каком-нибудь мягком кресле? Но всё было безрезультатно. Хуже того: выяснилось, что вместе с Генри пропала его лошадь! Получалось, что он уехал, но куда мог среди ночи направиться юноша, никто даже не представлял. Сильное беспокойство охватило мистера Вудли.

Он вышел на двор, созвал слуг и устроил им настоящий допрос, но все они в один голос утверждали, что последний раз видели Генри вечером, когда тот удалился в свою комнату. И тут в распахнутых воротах появилась лошадь Генри. Все бросились к ней, но увидели лишь пустое седло со следами крови. Сомнений не было – несчастный Генри убит! Мистер Вудли схватился за сердце и, покачиваясь, пошёл к дому, Луиза зарыдала, закрывая лицо руками, а Кольхаун, и без того мрачный, помрачнел еще больше и заперся в своей комнате, бормоча проклятья.

Слух о гибели Генри Пойндекстера мгновенно охватил посёлок Индж. Жители собирались небольшими группами, строя самые разные предположения о причинах преступления, однако Генри был настолько мирным юношей, что совершенно не имел врагов. А раз нет врагов, то кому могло понадобиться убивать его? Оставалось только одно – нападение индейцев.

Тревога охватила всех – жизнь казалась тихой и спокойной и вдруг такое безобразие! Однако постепенно стали выясняться интересные подробности. Страдающий бессонницей старик Вудпеккер из крайнего дома заявил, что ночью мимо его окна одна за другой проехали три лошади. Причём если первая никуда не торопилась, а вторая промчалась галопом, то третья вела себя очень странно:

– Она подъехала, – рассказывал старик Вудпеккер, польщённый всеобщим вниманием, – и вроде как остановилась, я еще подумал – не ко мне ли в гости, а потом вдруг раз – и ускакала…

Получалось, что Генри Пойндекстер не просто уехал из посёлка, а сделал это в очень странной компании. Но кто мог сопровождать его? Народу собиралось всё больше и больше, каждый хотел поучаствовать в расследование. Вскоре нашлось еще несколько человек, которые по тем или иным причинам не спали ночью и слышали, как три всадника покинули город один за другим. При этом все в один голос утверждали, что первый ехал спокойно, второй догонял, а третий двигался как-то странно, точно крался. А ближе к полудню, когда со стороны форта подошли офицеры, выяснились ещё более неожиданные факты: сержант Джонсон, стоявший ночью на посту не только слышал, но и видел всадников!

Первым, по его словам, ехал Морис Джеральд – узнать его не представляло труда по пятнистому плащу из шкуры ягуара и чёрной широкополой шляпе. А за ним следовал никто иной, как несчастный Генри Пойндекстер! Причём юноша энергично погонял лошадь, как будто гнался за мустангером. В этом часовой был уверен – не ехал, а догонял! Толпа тотчас переместилась к форту, чтобы узнать подробности непосредственно из первых уст. Майор Рингвуд озабоченный случившимся несчастьем не меньше остальных велел разбудить Джонсона, который отдыхал после ночного дежурства, и предъявить народу. К сожалению, сержант не мог ничего добавить к уже известным фактам. Боязливо поглядывая то на толпу, то на командира, он спросонья тёр глаза и бормотал:

– Наше дело военное – на посту стоять. А которые мимо едут, нам без надобности… Может у них дело какое?

Когда же его настойчиво спросили о третьем всаднике, сержант Джонсон пожал плечами и неуверенно сказал:

– Вроде бы кто-то проехал чуть позже. Пожалуй, да. Но я не узнал его…

– Но почему?! – закричали со всех сторон.

– Так он вдоль домов пробирался, куда луна не достаёт. И был весь в длинный плащ закутан…

Глава 16. Расследование продолжается

Время между тем подошло к обеду, однако народ и не думал расходиться! Не для того, мол, собрались, чтобы останавливаться на полдороге. Совершено преступление, страшное преступление и виновный должен быть найден и наказан! Ведь в те времена, когда полиция имелась только в больших городах, расследование, суд и исполнение приговора часто совершалось местными жителями без участия властей.

Первые итоги такого расследования сводились к тому, что в последние часы своей жизни Генри Пойндекстер преследовал Мориса Джеральда. Что же касается загадочного третьего, то пока узнать, кто именно скрывался под длинным плащом и крался по ночным улицам, возможности не представлялось. Стало быть, пришло время поговорить с мустангером. Толпа двинулась к салуну Обердофера, где, как было известно всем, Морис Джеральд квартировал после ранения. Однако к всеобщему удивлению его там не оказалось!

– Уехать! Совсем уехать! – с трудом подбирая слова, объяснил Обердофер. – Середина ночь, я спать, он стучать дверь, платить свой счёт и больше его не видеть.

Несколько человек поднялись наверх и, тщательно осмотрев комнату, сообщили – вещей нет. Получалось, что мустангер покинул город неожиданно и среди ночи. А если человек уезжает ночью, да еще внезапно, то это всегда вызывает подозрения. Однако Обердофер продолжал что-то лопотать и по мере того, как суть его слов доходила до окружающих, перед глазами людей стала вырисовываться странная картина: после ухода Мориса Джеральда в салун ворвался Генри Пойндекстер!

Юноша был чем-то сильно взволнован и требовал, несмотря на позднее время, проводить его в комнату мустангера. Когда же ему было сказано, что тот недавно уехал, Генри тотчас вскочил на лошадь и бросился в погоню. А это могло означать только одно: вполне возможно, что Генри Пойндекстера убили вовсе не индейцы, а Морис Джеральд! Поверить в это было трудно, но большинство фактов указывало именно на мустангера.

Личность третьего всадника больше не интересовала никого, про него можно сказать сразу забыли. Зато стала собираться экспедиция в прерии для поиска места преступления, тела несчастного Генри и задержания подозреваемого Мориса Джеральда с целью получения объяснений. Возглавил экспедицию майор Рингвуд, который взял с собой лучшего разведчика и следопыта форта лейтенанта Спенглера. Присоединился к расследованию и Кассий Кольхаун, присланный убитым горем Вудли Пойндекстером.

– Старик совсем плох, – доверительно сказал собравшимся отставной капитан, – единственное, что может теперь утешить его, так это справедливое наказание преступника!

Поплутав по прериям, лейтенант Спенглер разобрался в следах и свернул к лесу, вслед за ним последовали остальные, бурно обсуждая ночные события. А вот, наконец, и тропинка, по которой ночью въехали всадники. На мягкой лесной почве следы стали заметнее, но следопыт всё равно ехал медленно, всматриваясь в каждую сломанную веточку и примятую травинку. И довольно скоро его усилия увенчались успехом:

– Это случилось здесь! – просто сказал он, указывая на небольшую полянку, посередине которой все увидели кровавое пятно.

– Проклятые индейцы! – выразил кто-то общее мнение. – Они убили и младшего Пойндекстера и мустангера!

– Индейцы здесь совершенно не причём, – уверенно возразил следопыт, слезая с лошади и наклоняясь к самой земле. – Индейцы ездят группами по семь-восемь человек и никогда не подковывают своих лошадей. А здесь было всего две лошади, обе подкованные. И обе лошади приехали из города…

Глава 17. Показания отставного капитана

Все замерли – неужели всё-таки Морис Джеральд повинен в смерти Генри Пойндекстера? Молчание нарушил майор Рингвуд:

– Вы уверены в этом, лейтенант Спенглер? Ошибки не может быть?

– Исключено! – ответил тот. – Следы подкованной лошади отличается от следов неподкованной примерно так же, как жареная индейка от бутылки виски. Их не перепутает даже начинающий следопыт. Да вы сами посмотрите!

Майор послушно посмотрел на едва заметные следы, но ничего не понял.

– Но вы понимаете, что означают ваши слова? – железный голос Рингвуда дрогнул.

Он испытывал к мустангеру искреннюю симпатию, но факты, увы, говорили не в его пользу.

– Как тут не понять… – грустно усмехнулся следопыт. – Я, можно сказать, подписал мистеру Джеральду приговор!

– Но зачем Морису было убивать несчастного Генри? – в растерянности сказал майор. – Зачем?!

Участники экспедиции только переглядывались и разводили руками – сколько-нибудь внятной причины назвать никто не мог, и это запутывало вроде бы ясную картину преступления.

И тут вперёд выехал Кассий Кольхаун.

– Мне тяжело говорить, – неуверенно начал он, – особенно после той дуэли. Не хочу, чтобы кто-то подумал, будто я свожу счёты с мустангером…

– Успокойтесь, Кольхаун! – перебил его майор Рингвуд. – Когда расследуется дело об убийстве, не следует обращать внимание на подобные мелочи. Если вы имеет что сказать – говорите!

Все затаили дыхание, даже лошади перестали переминаться с ноги на ногу, словно почувствовав волнение седоков.

– Да, мне есть что сказать! – голос Кольхауна креп с каждым сказанным словом. – Сегодня ночью в парке нашего дома между моим кузеном Генри и Морисом Джеральдом произошла серьёзная ссора!

– Откуда вы знаете? Что делал мустангер в парке? Какая была причина ссоры? – посыпались со всех сторон вопросы.

Майор Рингвуд поднял руку, призывая всех к спокойствию, крики стихли и Кассий Кольхаун смог продолжить свой рассказ:

– Этой ночью я долго не мог уснуть. Вначале читал, потом просто сидел у окна. И примерно около полуночи услышал в парке голоса. Один принадлежал Генри, другой – Морису Джеральду. Они были достаточно далеко, и я не мог разобрать, о чём идёт речь. Да и, честно говоря, не в моих правилах подслушивать чужие разговоры, даже невольно. Потом до меня донеслись крики, угрозы и, наконец, шум короткой борьбы.

– Но почему вы не вмешались? – перебил Кольхауна майор Рингвуд.

– Когда я понял, что там происходит ссора, я тотчас же оделся и вышел в парк, – пояснил отставной капитан, – однако там уже никого не было. Решив, что им удалось договориться, я спокойно вернулся в свою комнату.

Да, теперь сомнений не осталось практически ни у кого, поскольку стала ясна причина преступления. Вначале Генри и Морис поссорились в парке, а потом более опытный и хитрый мустангер выманил простодушного юношу в лес и хладнокровно убил вдали от возможных свидетелей. Это было не просто преступление, а преступление продуманное и подготовленное! Что же касается причины ссоры, то о ней никто даже не подумал – примерно также несколько часов назад все забыли о загадочном третьем всаднике. Пылая праведным гневом, экспедиция развернула лошадей и, выкрикивая угрозы в адрес мустангера, поспешила в сторону его уединенной хижины.

Глава 18. Кошмар прерий

Однако стоило только выехать из леса на равнину, как все увидели очень странного всадника. Он неторопливо ехал со стороны заходящего солнца, что мешало толком рассмотреть его, но одно было совершенно ясно – всадник не имел головы! Первобытный страх охватил людей, они замерли, как вкопанные, побледнели, затаили дыхание, а потом разом обратились в беспорядочное бегство, оглашая прерию криками ужаса и взывая о спасении. Нахлёстывая лошадей, они мчались в сторону посёлка, а всадник без головы лениво трусил вслед за ними, точно не понимая, что стал причиной этой невиданной паники.

Надо признать, что среди обезумевших от страха людей было немало настоящих храбрецов. Тот же майор Рингвуд не раз оказывался на волосок от гибели, но никогда не терял присутствия духа. Многие офицеры проявили подлинный героизм в ходе недавней войны с Мексикой. Да и среди простых жителей трусость не была в почете, поскольку жизнь в диком Техасе, на границе цивилизованных земель требовала от человека определённой твёрдости духа. Но всадник без головы заставил всех их вспомнить, что такое настоящий страх!

Надо ли говорить, что о поимке Мориса Джеральда никто более не вспоминал. Убежать, скрыться, спастись от этого кошмарного всадника без головы – вот что заботило сейчас участников экспедиции. Ворвавшись в город, всадники, не останавливаясь, помчались к салуну Обердофера, а там где они проехали испуганные и ничего не понимающие жители разбегались по домам и занимали круговую оборону против неизвестного неприятеля. У салуна все побросали лошадей и, ворвавшись в большой зал, заперли двери, заложили окна мебелью и потребовали у перепуганного хозяина, едва оправившегося после разгрома устроенного дуэлянтами, весь виски, какой только есть в заведении, чтобы хоть немного успокоить нервы.

А всадник без головы, не доезжая города, вдруг остановился, постоял в задумчивости (если, конечно предположить, что можно задуматься, не имея головы), развернулся и также неторопливо поехал вглубь прерий. Его кошмарная фигура становилась всё меньше и меньше пока совсем не исчезла в надвигающемся вечернем сумраке. Однако паника в посёлке Индж продолжалась до полуночи то нарастая, то спадая подобно морскому прибою. И только глубокой ночью обессиленные жители забылись беспокойным сном с оружием в руках…

На следующий день, при ярких лучах солнца жизнь не казалась уже такой ужасной, страх отступил, образ всадника без головы померк, и жители посёлка Индж почувствовали себя немного лучше. Первыми пришли в себя те, кто не участвовал в экспедиции, а только наслушался рассказов соседей об увиденном в прериях кошмаре. Но ближе к обеду жизнь вошла в привычную колею повсеместно. И всё бы хорошо, но сразу возник вопрос о поимке Мориса Джеральда – Генри Пойндекстер был убит, и его кровь взывала к отмщению.

Группа добровольцев вызвалась осмотреть хижину мустангера. Соблюдая все возможные предосторожности, они выехали из города, добрались до кактусовых зарослей и пробрались по узкой тропинке, сильно поцарапавшись о колючки. Однако в хижине никого не было, причём уже давно. Добровольцы решили устроить засаду, но когда речь зашла о ночном дежурстве, желающих не нашлось – всё-таки всадник без головы сильно напугал жителей посёлка Индж. И они поехали домой, обсуждая, куда же мог деться Морис Джеральд.

Однако не только жители захолустного посёлка Индж затерянного среди бескрайних прерий Техаса были озабочены поиском мустангера. В это же самое время о нём справлялся странный пожилой господин в старомодном сюртуке и цилиндре, который, если верить слухам, всего пару недель назад прибыл в Америку. Переезжая с места на место, господин щедро платил за любое известие о Морисе Джеральде, но никогда и никому не говорил, зачем ему понадобился простой мустангер.

Глава 19. Пробуждение под дубом

А куда действительно пропал Морис Джеральд после той страшной ночи?

Так он неподвижно лежал прямо на земле, между корней огромного дуба, а вокруг собрались коршуны, предвкушая лёгкую добычу. Но на этот раз удача изменила им – Морис открыл глаза и пошевелился. При этом острая боль в ноге заставила его застонать.

«Похоже перелом… – подумал он, ощупывая распухшее колено, – и что-то с головой…»

Морис с трудом поднял руку и обнаружил на лбу огромную болезненную шишку. Он попытался вспомнить, что стало причиной всех этих повреждений, но в голове мелькали только какие-то отрывочные картинки, которые никак не хотели складываться одна с другой. С большим трудом мустангер подполз к дубу и сел, прислонившись спиной к толстому шершавому стволу. Увидев, что человек двигается, коршуны лениво отошли подальше, но улетать пока не стали. И это не осталось без внимания Мориса:

– Надеетесь на сытный обед? – грустно усмехнулся он. – Нет, пернатые хищники, я ещё жив!

Мустангер привычно взялся за револьвер. Но кобура была пуста. Он пошарил вокруг в надежде найти камень или палку для защиты, но кроме старых желудей ничего не обнаружил. Усилие исчерпало все силы раненного, он прикрыл глаза и задумался:

«Что же всё-таки со мной случилось? Кажется, я ехал на лошади, ночью. Но откуда? Не могу вспомнить. А потом… потом… потом…»

Перед мысленным взором вдруг появилась залитая лунным светом равнина, он услышал звук копыт своей скачущей лошади и еще одной, которая следовала позади. Однако кто ехал вместе с ним Морис не помнил. Впереди виднелся большой дуб, он становился всё больше и больше, пока не заполнил собой весь мир. И тут же в голове что-то вспыхнуло и стало темно.

– Так вот оно в чём дело! – прошептал пересохшими губами мустангер. – Я скакал мимо дуба и ударился об него головой!

Он с трудом посмотрел вверх и увидел толстую ветку, низко нависшую над землёй. Теперь стало ясно, почему в голове царит полный беспорядок – удивительно, что она вообще хоть как-то работает после такого сильного удара!

– Меня буквально выбило из седла, – подвёл печальный итог Морис. – А ногу я повредил, упав с лошади. Тогда же и револьвер потерялся. Но куда я скакал среди ночи? И куда делся мой неизвестный спутник?

Да, все предыдущие событий совершенно исчезли из головы пострадавшего. Последнее, что он помнил, был разговор с Зебом Стумпом, который сообщил ему нечто очень важное. Впрочем, сейчас всё это не имело особого значения: лишенный воды, пищи, оружия, шляпы и даже способности передвигаться, Морис Джеральд был обречён на гибель. Ведь ждать помощи в этой глуши было совершенно бесполезно. Зато следовало ожидать нападения хищников. И если коршунов ещё можно было отогнать, то стая койотов расправится с безоружным и ослабевшим человеком без особого труда.

– Я должен найти воду, пока ещё есть хоть какие-то силы и надёжное убежище до наступления темноты! – сказал себе мустангер и, скрипя зубами, от боли попробовал встать.

Первая попытка закончилась падением, зато Морис успел увидеть большую сучковатую палку, которая лежала примерно в ста шагах. Стараясь не беспокоить больное колено, он подполз к палке и, используя её наподобие костыля, встал. Боль пронзила всё тело, но Морис стиснул зубы и сделал первый шаг. Потом второй, третий…

Он знал, что только мужество поможет ему выбраться из этой передряги, и верил в силу духа, для которой нет и не может быть преград. Если человек решил выжить – он выживет, чего бы это ему не стоило. Если человек решил победить, то не найдется в мире такой силы, которая остановит его. Главное – никогда не сдаваться!

И Морис Джеральд не сдавался – из последних сил он шёл вперёд.

Глава 20. Глоток воды

Однако мало просто идти, важно идти в нужном направлении. Первым делом следовало утолить жажду, поэтому Морис искал какой-нибудь ручей. Прерии Техаса – достаточно засушливое место, и, не зная местности, отыскать здесь воду практически невозможно. К счастью работа мустангера научила его делать это по следам диких животных: достаточно найти тропу, ведущую на водопой, и пойти по ней.

Морис брёл, потеряв счёт времени, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Вдобавок солнце, поднявшееся в зенит, нещадно обжигало непокрытую голову. И вот, когда, казалось, нет больше сил, и следующий шаг станет последним, он наткнулся на звериную тропу. Покачиваясь из стороны в сторону и тяжело дыша, Морис смотрел на многочисленные цепочки следов. Он знал, что ручьи обычно протекают в ложбинах и оврагах, поэтому следовало повернуть туда, где было заметно понижение почвы.

С каждым шагом идти становилось всё труднее и труднее, но Морис только крепче сжимал зубы, не позволяя себе даже стонать от нарастающей боли в распухшей ноге. И он дошёл! Вначале послышалось мелодичное журчание бегущей воды, потом пахнуло свежестью, и, наконец, между кустов замелькал переливающийся на солнце ручеёк.

Последнее усилие – и Морис, рухнув на берег, припал запекшимися губами к воде. Напившись вволю, он осмотрелся. И – вот это удача! – увидел буквально в десяти шагах промоину похожую на неглубокую пещеру. Она была такая маленькая, что мустангер мог или сидеть в ней, выставив ноги наружу, или стоять пригнувшись. Всё равно это было убежище, и утомленный тяжёлым переходом Морис позволил себе забыться беспокойным сном. В его больной голове снова замелькали расплывчатые видения и обрывки непонятных событий.

Неожиданно он пришёл в себя: какой-то знакомый звук послышался совсем рядом: это был стук копыт приближающейся лошади! Неужели пришло спасение? Морис с трудом повернул голову и точно в тумане увидел подъехавшего к ручью всадника. Головы у всадника не было!

«У меня начался бред… – тоскливо подумал мустангер. – Видно дело совсем плохо…»

Однако наступивший вскоре вечер принёс новые проблемы: на этот раз, открыв глаза, Морис увидел в нескольких шагах от себя сидящего койота. Он схватился за своё единственное оружие – сучковатую палку, но койот только злобно оскалился. В одиночку зверь не решался нападать на человека, но и уходить не собирался. Подобно коршунам он ждал момента, когда добыча ослабеет и не сможет сопротивляться.

«С одним-то я справлюсь… – Морис покрепче перехватил палку. – Но если придёт стая, мне не продержатся и нескольких минут…»

Точно в ответ на эту страшную мысль послышался топот множества мягких лап, и из темноты появились полтора десятка койотов. Они встали вокруг пещеры жутким рычащим полукругом, и Морис понял – придётся драться! Невероятным усилием он встал, плотно прижался спиной к земляной стенке пещеры, и битва началась!

С визгом и рычанием хищники наскакивали на Мориса, а тот, как мог, отбивался палкой. Хорошо ещё, что пещера не давала койотам подобраться сзади, иначе они сразу бы сбили мустангера с ног. Однако силы его с каждой минутой таяли, удары теряли силу и уже не отбрасывали койотов назад, а лишь ослабляли их прыжки. Вот один добрался до ноги и впился в неё острыми зубами, вот другой повис на руке. Еще немного и конец…

Но не таков был Морис Джеральд, чтобы позволить стае койотов взять над собой верх! Издав боевой ирландский клич, он неожиданно перешёл в атаку и в несколько ударов разметал противника. Перепуганные койоты поджали хвосты и разбежались, а обессиленный этим героическим порывом Морис вернулся в своё убежище и рухнул на землю. Последнее что он успел подумать, теряя сознание, было:

«Сегодня они, пожалуй, больше не вернутся…»

Глава 21. В последнюю секунду

Ночь действительно прошла спокойно. Однако утром Морис почувствовал себя значительно хуже. Колено распухло еще больше, в ранах оставленных грязными зубами койотов началось воспаление, а ушибленная голова буквально раскалывалась от боли. Несчастный мустангер то приходил в себя, то терял сознание. Чтобы хоть как-то поесть он сорвал несколько орехов, но расколоть их сил не хватило. Хорошо ещё воды было вдоволь, правда, ходить к ручью с каждым разом становилось всё труднее и труднее.

Ближе к вечеру опять появились койоты, однако на это раз они вели себя гораздо осторожнее и пока только наблюдали за человеком. Страх пережитый ими, когда загадочное двуногое существо с диким воплем бросилось на них из пещеры, заставлял быть осторожными. Впрочем, Морис не строил особенных иллюзий – рано или поздно хищники нападут на него. Ну что ж, он будет драться пока силы не оставят его!

Неожиданно койоты как-то странно переглянулись и один за другим скрылись в зарослях. Что это – хитрость? Или они решил пока заняться более лёгкой добычей? Во всяком случае, минутной передышкой надо было воспользоваться для утоления жажды – ведь неизвестно когда в следующий раз появится возможность добраться до воды. Опираясь на палку и оглядываясь по сторонам, Морис покинул своё убежище и заковылял к ручью.

Но тут откуда-то сзади послышалось грозное рычание. Едва не упав на землю, мустангер повернулся и увидел выходящего из зарослей ягуара. Так вот почему ушли койоты – они просто уступили добычу более сильному хищнику! Морис почувствовал, как страх ледяным обручем стягивает грудь – против ягуара ему не устоять, особенно здесь, на берегу ручья. Добежать до пещеры? Но любое движение только ускорит нападение. Отбиваться палкой? Так ягуар перекусит её одним движением мощных челюстей. Шансов на спасение не было…

А зверь, мягко ступая большими лапами, подошёл совсем близко и мустангер увидел страшные оскаленные клыки и горящие жёлтые глаза. Некоторое время они смотрели друг на друга, а потом события стали сменять друг друга с головокружительной быстротой. Ягуар прыгнул, прогремел выстрел, хищник перевернулся в воздухе и рухнул на земле, Морис смертельно побледнел и упал рядом, а из кустов появился Зеб Стумп с дымящимся ружьём в руках.

– Ого, – воскликнул охотник, – да это же Морис Джеральд! Однако опоздай я на секунду, и парню пришёл бы конец.

Он подбежал к лежавшему на земле мустангеру и осмотрел его. Несчастный находился в бессознательном состоянии и едва дышал, видимо организм и без того ослабленный многочисленными ранениями не выдержал сильного нервного потрясения. Однако Морис Джеральд был ещё жив!

– Не знаю, что с тобой случилось, дружище, – решительно сказал Зеб Стумп, – да это сейчас и не важно, но умереть тебе я не дам!

Но как Зеб Стумп оказался у ручья? Ведь он ничего не знал о случившейся с мустангером беде, а потому и не собирался его искать. Оказывается, старый охотник наткнулся на раненого совершенно случайно! Желая обезопасить себя от возможного гнева мистера Вудли, он отправился в прерии. Как и положено настоящему охотнику, он внимательно смотрел по сторонам, даже если там не было дичи. И среди прерий ему попались следы человека идущего пешком! Зеб Стумп по праву считал себя единственным гражданином Техаса, который всегда и везде ходил пешком, поэтому он решил узнать, кто это последовал его примеру. Однако, изучив следы более подробно, Зеб Стумп удивился ещё больше – неизвестный шёл сильно хромая и опираясь на костыль! Сгорая от любопытства, старый охотник пошёл по следам и успел в последнее мгновенье спасти своего друга Мориса Джеральда.

Глава 22. Скорый суд

Всю ночь Зеб Стумп ухаживал за мустангером – прикладывал к ранам целебные травы и поил особым отваром из цветков кактуса. Однако тот продолжал пребывать в бессознательном состоянии. Утром старый охотник взвалил друга на плечи и несколько часов тащил через прерии, пока не повстречал обоз, доставлявший продукты. Разместив раненного на мешках с мукой, Зеб Стумп пошёл рядом, размышляя, куда пойдёт охотиться, после того, как передаст Мориса Джеральда в руки врача.

Однако первые же минуты пребывания в посёлке Индж разрушили все его планы. Узнав, что Зеб Стумп привёз Мориса Джеральда, горожане кинулись к складу на окраине, куда как раз прибыл обоз. Толпа быстро заполнила пыльную площадку и потребовала немедленно выдать преступника.

– Какого преступника? – растерялся Зеб Стумп, который ровным счётом ничего не знал о загадочной смерти Генри Пойндекстера.

– Мустангера, кого же ещё! – послышалось со всех сторон.

– Мориса Джеральда? – старый охотник отступил к повозке, где лежал раненный. – Да вы в своём уме?!

И тут вперёд выступил Кассий Кольхаун. Под одобрительные гудение толпы он в двух словах рассказал о случившемся несчастье.

– Этого не может быть! – горячо возразил Зеб Стумп. – Морис тяжело ранен, и, не подойди я вовремя, попал бы на ужин к ягуару. Посмотрите сами – у него даже оружия нет!

Кассий Кольхаун заглянул в повозку и громко, чтобы все слышали, сказал:

– Да, Морис Джеральд ранен, но это свидетельствует только о том, что между ним и несчастным Генри Пойндекстером была борьба. Что же касается оружия, то его преступник выбросил, чтобы замести следы. Так что отойдите от повозки, мистер Стумп, и дайте народу свершить суд!

– Подожди-ка, мистер Кольхаун, – перебил его Зед Стумп, которого не так-то легко было напугать, – сдаётся мне, ты не слишком подходишь на роль обвинителя – все знают, что у вас с Морисом давняя вражда.

– Это не имеет никакого отношения к делу! – высокомерным голосом ответил Кольхаун. – Не я обвиняю Мориса Джеральда в преступлении, а неопровержимые доказательства!

– Разве это доказательства? – Зеб Стумп повернулся к толпе. – Два человека ночью выезжают из города и потом встречаются в лесу. И что с того? Все граждане Техаса ездят на лошадях, кроме меня, разумеется, иногда делают это ночью и временами встречаются друг с другом в лесу!

– А кровь? – крикнул Мигель Диас, который, как известно, был заодно с Кассием Кольхауном. – Мы видели кровь на седле Генри Пойндекстера и еще на поляне в лесу!

– А кто-нибудь видел, – возразил Зеб Стумп, – что эту кровь пролил Морис Джеральд? Пусть такой человек выйдет вперёд и расскажет нам, как оно всё было!

Толпа растерянно замерла – а действительно, так ли очевидна вина мустангера? Ведь никто ничего не видел! Все повернулись к отставному капитану, но тот вовсе не собирался сдаваться из-за вмешательства старого охотника, пусть даже и с большим ружьём в руках. Не дав людям опомниться, он загремел:

– Мистер Стумп задаёт много вопросов? Ну что ж, давайте ответим на них. Генри и Морис Джеральд не просто встречались в лесу – перед этим у них случилась ссора, чему я был свидетелем! Мистер Стумп говорит, что я испытываю к преступнику враждебные чувства, а потому не могу судить его. Так пусть спросит почтенного Обердофера, как взволнованный Генри среди ночи искал своего обидчика. Пусть спросит сержанта Джонсона бывшего свидетелем ночной погони за мустангером. Пусть спросит…

– Меня! – звонкий голос Луизы Пойндекстер прозвучал буквально как гром среди ясного неба. – Пусть лучше спросит меня!

Глава 23. Героический поступок

Невозможно было предположить что-то более неожиданное, чем появление дочери богатого землевладельца Пойндекстера. В то время девушкам из аристократических семей вообще не полагалось выходить на улицу без сопровождения, а Луиза не только нарушила это правило, но и вмешалась в такое чисто мужское дело как наказание преступника.

Толпа растерянно раздалась в стороны и девушка в развевающихся одеждах подбежала к повозке, вокруг которой разворачивались события. Она решительно встала рядом с Зебом Стумпом и, воспользовавшись наступившей тишиной, воскликнула:

– Да, пусть спросит меня! И я расскажу всю правду о том, что на самом деле случилось той ночью!

Это был поистине героический поступок: хрупкая девушка, которая привыкла лишаться чувств по самым безобидным поводам, огражденная от любых, даже самых мелких жизненных проблем множеством слуг и надёжными стенами дома на излучине, не побоялась пойти против разгорячённой толпы, готовой в любой момент перейти в наступление! Едва узнав от служанки, что её любимому Морису угрожает смертельная опасность, Луиза, позабыв обо всём на свете, кинулась его спасать.

– Немедленно возвращайся домой, Луиза! – зашипел побледневший Кольхаун, который совершенно не ожидал такого поворота событий.

– Никогда! – решительно ответила отважная девушка, бросив на кузена такой гневный взгляд, что тот невольно отшатнулся.

– Дать её слово! – раздались в толпе отдельные выкрики. – Послушаем, что она скажет!

Луиза сделала шаг вперёд, заставив растерянного Кассия отступить, и заговорила. Да так громко и ясно, что все до одного слышали и понимали каждое слово.

– Мистер Кольхаун несколько раз говорил о ссоре между Морисом Джеральдом и моим братом Генри в ту роковую ночь, но он не сказал, чем эта ссора закончилась!

– Известно чем, – крикнул Мигель Диас, который в отличие от Кассия Кольхауна нисколько не растерялся при появлении Луизы, – погоней и убийством!

– Неправда! Вначале они действительно повздорили, но потом я всё объяснила брату…

– Вы-то что делали в парке среди ночи? – спросило сразу несколько голосов.

– Я встречалась с Морисом Джеральдом, которого люблю! – с вызовом ответила Луиза. – И он предложил мне руку и сердце!

От такой новости все буквально замерли – дочь богатого землевладельца и уважаемого человека мистера Пойндекстера собирается стать женой простого мустангера! Такого в Техасе ещё не бывало…

– Потом прибежал Генри, решивший, что Морис хитростью выманил меня из дома и собирается похитить, – продолжала Луиза. – Не разобравшись в чём дело, он сначала кинулся на него с кулаками…

– Я же говорил, что между ними в ту ночь была ссора! – попытался вмешаться Кольхаун.

Но стоявшие вокруг велели ему замолчать и дать девушке высказаться. И Луиза подробно рассказала, как бросилась между Морисом и Генри, не дав ссоре перерасти в драку, как велела Морису уехать, пока всё не прояснится, как потом убедила брата в искренности и порядочности намерений мустангера.

– Осознав сделанную ошибку, Генри устыдился своего опрометчивого поступка и тотчас поехал за Морисом, чтобы принести свои извинения, – закончила она.

Собравшиеся растерянно переглядывались и разводили руками: получалось, что Генри искал встречи с мустангером не для ссоры, а для примирения! А если так, то зачем Морису Джеральду было его убивать? Особенно если мустангер собирался жениться на Луизе, которой Генри приходился родным братом. Ведь даже в Техасе не принято расправляться с будущими родственниками накануне свадьбы…

Тут прибежал сам Вудли Пойндекстер, взволнованный исчезновением дочери, и Луиза, которая после нечеловеческого напряжения сил почувствовала ужасную слабость, позволила увести себя домой. Ей казалось, что теперь Морису Джеральду больше ничего не грозит. Что же касается доставки раненного к врачу, то об этом обещал позаботиться Зеб Стумп.

Глава 24. На краю гибели

А что же Кассий Кольхаун? В бессильной злобе наблюдал он за тем, как Луиза вопреки всем его усилиям спасла мустангера от неминуемой расправы, но сделать ничего не мог. Добыча буквально уплывала у него из рук, ещё немного – и толпа разойдётся. И вдруг в глазах злодея вспыхнул огонь. Подбежав к подводе, он сорвал с раненого плащ и, подняв его высоко над головой, воскликнул:

– Вам мало доказательств? Тогда посмотрите на это!

И все узнали плащ Генри Пойндекстера. Такого поворота событий никто не ожидал. Сам Кольхаун заметил плащ Генри совершенно случайно, буквально в последнюю минуту, когда уже казалось, что Морису Джеральду удалось таки вывернуться. Вначале стало удивительно тихо, а потом толпа буквально взорвалась. Мало ли что там рассказывала Луиза Пойндекстер – теперь ни у кого не было ни малейшего сомнения в виновности мустангера! И все в один голос требовали немедленного наказания преступника!

– Надеюсь, мистер Стумп не имеет больше возражений? – с издёвкой спросил Кольхаун.

В первый момент старый охотник растерялся – ну как плащ Генри мог попасть к Морису?! Но вид надвигающейся толпы и в особенности ухмыляющееся лицо Кольхауна быстро вернули ему уверенность. Ведь, несмотря на любовь приукрасить свои охотничьи подвиги, Зеб Стумп был настоящим храбрецом.

– С каких это пор в Техасе разрешено судить человека, который ничего не понимает?! – воскликнул старый охотник. – Разве вы не видите, что Морис Джеральд без сознания?!

В ответ из толпы раздался злобный выкрик Мигеля Диаса:

– Отойди от него, старик! Прочь с дороги!

И тогда Зеб Стумп поднял своё знаменитое ружьё, и угрожающим голосом произнёс:

– Старик, говорите? Так попробуйте справиться со мной!

– Нас слишком много! – не унимался Мигель Диас.

– Много… – согласился старый охотник. – Но тем из вас, кому достанутся мои пули, легче от этого не будет!

Решительные вид Зеба Стумпа, а главное ружьё, о мощи и меткости которого знали все, произвёли должноё впечатление, особенно на тех, кто находился в первом ряду. Но задние ряды продолжали напирать, и толпа подходила всё ближе и ближе…

Неожиданно кто-то крикнул:

– Смотрите! Он едет сюда!

В рядах наступающих произошло замешательство, все стали оглядываться – кто едет, куда едет? И увидели, что со стороны прерий ленивой трусцой приближался всадник без головы! На мгновенье все замерли, а потом в ужасе бросились врассыпную, оглашая быстро пустеющие улицы отчаянными воплями. Никогда еще состояние жителей посёлка Индж не менялось так быстро: только что они чувствовали себя полноценными гражданами Техаса, осуществляющими правосудие, а теперь это были смертельно напуганные людишки, разбегающиеся как тараканы.

Через несколько минут на площади остались только Морис Джеральд, который неподвижно лежал в подводе, не понимая, что происходит вокруг, и Зеб Стумп который даже перед лицом неведомой и страшной опасности не смог бросить друга одного. Зубы старого охотника мелко стучали от страха, а ружьё так и подпрыгивало в трясущихся руках. Казалось ещё немного – и бедняга, лишившись чувств, рухнет рядом с раненым мустангером.

Однако всадник без головы, не доехав ста шагов, резко развернулся, точно вспомнил о каких-то несделанных делах (если, конечно, предположить, что можно вспомнить, не имея головы) и бодрой рысью ускакал обратно в прерии. Зеб Стумп со свистом выдохнул и сел прямо на землю:

– Вот уж не думал, что смогу так испугаться… – прошептал он.

Глава 25. Путаница с плащами

Некоторое время старый охотник сидел неподвижно, приходя в себя. Потом медленно встал, с трудом забрался в подводу и неумело взялся за вожжи. Зеб Стумп прекрасно понимал, что только счастливый случай в лице всадника без головы (если можно, конечно, говорить о лице там, где нет головы) спас и его, и Мориса от расправы. В такой ситуации оставалось рассчитывать только на майора Рингвуда, который всегда считался сторонником строго выполнения закона во вверенном ему поселении.

– Пожалуй, я отвезу тебя в форт, дружище, – сказал старый охотник неподвижному Морису. – Пусть майор Рингвуд арестует тебя по всем правилам и держит взаперти до решения нормального суда, а не этого безумного сборища!

Майор Рингвуд, которому уже доложили о случившемся, полностью одобрил решение Зеба Стумпа:

– Вы поступили правильно, мистер Стумп! Любой подозреваемый в преступлении должен иметь возможность сказать хотя бы пару слов в свою защиту. Так что мы сначала вылечим мистера Джеральда, а потом предъявим его суду.

Он распорядился поместить мустангера в лазарет и выставить усиленную охрану, чтобы исключить не только бегство подозреваемого, но и не допустить расправы над ним со стороны местных жителей.

– Не верю я в виновность Мориса, майор, – сокрушался Зеб Стумп, – и никогда не поверю! Особенно после того, что рассказала Луиза Пойндекстер…

– Честно говоря, мистер Стумп, в этой истории и меня многое смущает, – майор Рингвуд замялся, как человек, которому приходится вспоминать неприятный момент своей жизни. – Особенно этот загадочный всадник без головы…

– Да, – согласился старый охотник, – зрелище действительно жуткое…

И оба, не сговариваясь, посмотрели в сторону прерий.

– Однако при всей моей симпатии к мистеру Джеральду, – продолжал майор, – я не могу оставить без внимания, предъявленные ему серьёзные обвинения.

И, сославшись на срочную служебную необходимость, он скрылся за дверью с грозной надписью: «Самый главный командир». А Зеб Стумп, едва выйдя из ворот форта, направился прямиком в хижину мустангера, чтобы кое-что там проверить.

Дело в том, что пока сам он дрожал от страха, привычные к изучению едва заметных следов глаза внимательно рассмотрели всадника без головы. Головы у него на плечах действительно не было, зато имелся плащ из шкуры ягуара. Причём не просто очень похожий, а именно тот, что носил Морис Джеральд! Об этом говорило расположение и форма пятен на шкуре, которые – это Зеб Стумп знал совершенно точно – у каждого зверя свои и никогда не повторяются.

– Хотел бы я ошибиться… – размышлял он вслух, вышагивая по тропинке. – Иначе придётся придумывать, как плащ Мориса попал к этому безголовому, а такого, боюсь, моя голова не выдержит…

К сожалению, надежды охотника не оправдались – плаща в хижине не было! Получалось, что всадник без головы действительно ездил по прериям в плаще Мориса Джеральда! Объяснить это было решительно невозможно, и Зеб Стумп, прикрыв дверь хижины, отправился в обратный путь.

– В этом деле с плащами вообще происходят странные вещи, – продолжал он свои размышления, – плащ Генри как-то попал к Морису, а плащ Мориса оказался на плечах всадника без головы. Но где же тогда его собственный плащ? И куда делась голова?

От всех этих несуразиц в голове самого Стумпа случился такой беспорядок, что он решил пока ни о чём не думать, а хорошенько выспаться после тяжёлого дня…

Глава 26. Под защитой армии

На следующее утро отдохнувший и посвежевший Зеб Стумп позавтракал куском жареной оленины с парой кукурузных лепёшек и отправился в сторону форта, чтобы навестить Мориса Джеральда. Однако там его ожидал неприятный сюрприз – вчерашняя толпа собралась на площади и снова требовала выдать преступника! Правда, теперь ей противостоял не один старый охотник с большим ружьём, а майор Рингвуд с десятью хорошо вооружёнными солдатами. Но и толпа, которую раззадоривал злодей Кассий Кольхаун при участии Мигеля Диаса, сегодня была настроена более решительно. Найденный у мустангера плащ Генри Пойндекстера окончательно убедил всех в его виновности.

– Вы не имеет права мешать правосудию! – кричал срывающимся от злости голосом Кассий Кольхаун. – Преступник должен быть наказан!

– Не знаю, о каком правосудии говорит мистер Кольхаун, – спокойно ответил майор Рингвуд, который боялся только всадника без головы, – но я скажу так: через неделю здесь будет судья Крикс. К тому времени Морис Джеральд придёт в себя, и мы устроим нормальный суд над ним. И даю слово – если вина мустангера будет доказана, то приговор будет немедленно приведён в исполнение. А пока он находится под защитой армии! Ясно?!

Спорить с армией никому не хотелось, однако, однажды собравшись, толпа имеет свойство скорее увеличиваться, чем уменьшатся. С каждой минутой к ней присоединяются всё новые и новые участники желающие узнать, что именно тут происходит, а вот расходиться наоборот никто не торопиться из опасения пропустить самое интересное.

– Повторяю для тех, кто не понял, – рявкнул майор, – живо все по домам, пока я не рассердился по-настоящему!

Толпа постояла ещё немного, но, убедившись, что Рингвуд настроен вполне решительно, разошлась с недовольным ворчанием. Что же касается разъярённого очередной неудачей Кассия Кольхауна, то он, ни с кем не разговаривая, удалился в неизвестном направлении.

– А я уж подумал, – сказал Зеб Стумп, подходя к майору Рингвуду, – что дело совсем плохо, и придётся опять браться за ружьё!

– Оставьте своё оружие для многочисленных куропаток, койотов и ягуаров, – холодно ответил тот, – а поддержание закона и порядка предоставьте мне!

Он был крайне недоволен всем происходящим.

– Да я ничего такого не хотел сказать, – замялся старый охотник. – Просто как посмотришь на это злобное сборище во главе с Кольхауном боязно становиться за бедного Мориса…

– Так не смотрите, мистер Стумп, не смотрите! А лучше попробуйте разобраться, как всё было на самом деле. Вы же лучший следопыт Техаса!

Зеб Стумп оживился:

– И то правда! Пройдусь-ка я по прериям и посмотрю, кто там за кем гонялся, и чем это закончилось.

– Отличное решение! – голос майора Рингвуда смягчился. – А я уж тут позабочусь, чтобы до вашего возвращения подозреваемый Морис Джеральд оставался под надёжным присмотром.

Майор Рингвуд и Зеб Стумп обменялись крепким рукопожатием и расстались каждый озабоченный своим делом…

– И откуда ты собираешься начать, старина Зеб? – пробормотал старый охотник, выходя в прерии. – Ведь с той ночи прошло много времени и следы наверняка затоптали!

Как всякий человек, проводящий большую часть жизни в одиночестве, он привык разговаривать и советоваться с самим собой. И надо сказать, что никто не давал Зебу Стумпу лучших советов, чем Зеб Стумп. Вот и сейчас стоило ему только хорошенько задуматься, как решение было найдено:

– А что если сделать всё наоборот? И начать распутывать следы не с начала, а с конца? Ведь мне доподлинно известно, где, в конце концов, оборвалась дорога одного из участников этой странной истории – ручеёк, возле которого я спас беднягу Мориса от голодного ягуара!

Глава 27. Охотник идёт по следу

Не теряя времени, Зеб Стумп закинул ружьё за спину и, следуя одному ему известными тропинками, довольно быстро добрался до цели. Читать следы на влажной земле не представляло никакого труда, тем более что других людей кроме его самого и Мориса Джеральда там не было.

– Отлично! Здесь на него бросился ягуар, здесь он сражался с койотами, здесь ползал за водой. Так, так, так… – старый охотник обошёл полянку вокруг и остановился у тропинки вытоптанной приходящими на водопой животными. – А вот отсюда он пришёл. Стало быть, мне туда!

Без особого труда Зеб Стумп повторил в обратном направлении путь, пройденный мустангером, и вскоре оказался у большого дуба. Он поставил ружьё к дереву, повесил на него шляпу, хлебнул тёплой воды из фляги и, внимательно всматриваясь в следы, стал ходить вокруг…

– Так, так, так… – бормотал старый охотник, – с этой стороны подъехало две лошади, причём обе, судя по глубине следов, с седоками, а здесь те же две лошади поехали дальше, но одна налегке.

Зеб Стумп задумался – если отсюда Морис Джеральд шёл пешком, то значит именно он слез с лошади под дубом. Но зачем? Если только… Конечно же! На толстой веткой низко нависшей над землёй был виден след сильного удара.

– Бедный Морис в темноте не заметил препятствия, с ходу стукнулся головой и вылетел из седла! – воскликнул Зеб Стумп. – То-то у него на лбу шишка размером с мой кулак.

И снова задумался – а почему тот, кто ехал вместе с мустангером, не помог ему подняться? Или хотя бы не остановил его лошадь? В прериях принято помогать друг другу в беде, а этот равнодушно поехал дальше, как будто ничего не случилось!

– Кто бы это мог быть, старина Зеб? – спросил сам себя старый охотник, но ответа не получил.

Он ещё раз обошёл вокруг дерева, временами наклоняясь к самой земле, и удивление на его обветренном лице сменилось растерянностью. Получалось, что неизвестный ехал на принадлежащем Морису мустанге Фиделио – его следы Зеб Стумп знал как свои собственные, а вот сам Морис упал с какой-то другой лошади!

– Чтобы Морис отдал своего Фиделио, а сам сел на чужую лошадь?! Нет, что-то здесь решительно не так! И кто же всё-таки был с ним в ту ночь?

Понимая, что под дубом ответов на эти заковыристые вопросы не найдёшь, старый охотник водрузил на голову шляпу, закинул на плечо ружьё и направился в ту сторону, откуда приехали Морис и загадочный неизвестный. Дело шло к полудню, и солнце припекало вовсю, но Зеб Стумп, как всякий худой человек легко переносил жару. Изредка поглядывая на хорошо заметные следы, он шёл по бескрайней равнине размеренным шагом бывалого ходока и продолжал размышлять вслух:

– Жалко, что Морис пока не в себе, иначе он рассказал бы, кто ехал с ним в ту ночь! Да только сейчас, когда беднягу, того и гляди, накажут за преступление, которого он не совершал, ждать особенно некогда. Так что шевели мозгами, старина Стумп!

Довольно скоро стало ясно, что следы начинаются в лесу, очертания которого были уже различимы вдали, и старый охотник прибавил шагу, чтобы успеть туда засветло. Ведь среди деревьев темнеет значительно раньше, чем на открытом месте, а Зеб Стумп не хотел откладывать расследование на завтра. Увы, в лесу его ждал неприятный сюрприз: многочисленные участники поисков пропавшего Генри вытоптали всё, что только можно было вытоптать!

Старый охотник буквально ползком обследовал просеку, поляну и все боковые тропинки, однако, несмотря на весь свой опыт, только перепачкался как дикий поросёнок и окончательно запутался. Несколько раз, правда, ему удалось обнаружить нужные следы, но они были так редки и неразборчивы, что определить по ним хоть что-нибудь было практически невозможно.

Глава 28. Встреча в лесу

– И чего, спрашивается, эта толпа ротозеев разъезжала по лесу? – в сердцах воскликнул рассерженный Зеб Стумп. – Не вытопчи они следов, я бы давно во всём разобрался!

Поняв, что здесь делать больше нечего, он решил вернуться в прерии – вдруг там удастся хоть что-нибудь найти? Но тут послышалась мерный перестук копыт. Вечерние сумерки уже опустились на землю, и дальний конец просеки терялся в серой дымке. Зеб Стумп попытался разглядеть, кто это там едет, и странное ощущение надвигающейся опасности охватило его. Что-то должно было вот-вот случиться!

А всадник подъезжал всё ближе и ближе, расплывчатая тень постепенно обретала чёткие контуры, и, наконец, охваченный ужасом Зеб Стумп увидел того, кто приближался к нему из темноты: это был всадник без головы! Старый охотник сдавленно охнул, выронил ружьё и в три секунды взлетел на ближайшее дерево. Не влез, не забрался, а именно взлетел! Последний раз он проявлял подобную прыть в шестнадцать лет, когда среди болот далёкой Флориды за ним погналась стая голодных кайманов, а ружьё отказалось стрелять подмоченным порохом.

Зеб Стумп по праву считался храбрым человеком. Он смело вступал в схватку с любым, даже самым опасным хищником, не боялся в одиночку ночевать среди прерий, мог спокойно бродить по тёмному лесу без фонаря, а если и привирал немного в своих рассказах, так это охотникам положено. Да что там говорить – достаточно вспомнить, как он остановил разъярённую толпу пытавшуюся учинить расправу над мустангером! А потом, когда появился всадник без головы, и все в ужасе разбежались, разве не остался Зеб Стумп рядом с беспомощным товарищем? Да, ему тогда было очень страшно, но он не позволил страху взять верх! Однако на это раз, оказавшись один на один с кошмаром прерий, старый охотник не просто испугался, а обратился в паническое бегство…

Обхватив руками ствол и прижавшись к нему всем телом, Зеб Стумп сидел верхом на ветке и старался не смотреть вниз. Он даже глаза зажмурил, чтобы случайно не встретиться взглядом с жуткой пустотой на том месте, где должны была находиться голова.

– Я его не вижу, он меня не видит, мы друг друга не видим… – еле слышно шептал старый охотник. – Пусть себе едет дальше по своим делам, а я пока здесь побуду…

Но всадник без головы той же мерной неторопливой поступью подъехал к дереву и остановился. Не трудно представить себе душевное состояние Зеба Стумпа, когда он понял, что тот стоит прямо под ним.

Перепуганный до полусмерти старый охотник попытался подняться выше, но ни руки, ни ноги не слушались его, он попытался не думать о происходящем, но от этого стало только страшнее. Тогда Зеб Стумп решил, что надо просто набраться терпения и выждать пока безголовый, наскучив стоять, уедет на поиски какой-нибудь другой жертвы. Однако тот оставался на прежнем месте, точно приглашая старого охотника спуститься для беседы. Потом чуть слышно звякнула сбруя, и Зебу Стумпу вдруг показалось, что всадник без головы слез с лошади и теперь собирается забраться к нему на дерево. Он не выдержал и осторожно посмотрел вниз…

Никогда ещё Зебу Стумпу не приходилось видеть всадника без головы так близко, и то, что он увидел, потрясло его сильнее, чем всё случившееся до этого. Страшная истина заставила содрогнуться и без того трясущегося от страха Зеба Стумпа

– Что это?! Неужели… – прерывающимся от волнения голосом бормотал Зеб Стумп. – Этого не может быть!

Да, он понял, с чем имеет дело, хотя не мог объяснить, как подобное могло случиться. А еще теперь он точно знал, как спасти Мориса Джеральда…

Глава 29. Закон и порядок

Слухи о всаднике без головы между тем разнеслись по всему Техасу. Как это обычно и бывает, тотчас нашлось множество людей, которым довелось собственными глазами повидать это кошмарное существо. Если бы кто-то удосужился собрать все истории воедино, то оказалось что, по меньшей мере, полтора десятка лишённых головы всадников разъезжают по прериям. Иначе невозможно было объяснить, как они могли появляться одновременно в разных концах Техаса, а то и за его пределами. При этом истории зачастую обрастали такими живописными подробностями, что можно было только позавидовать безграничной фантазии рассказчиков.

Кто-то утверждал, что головы нет не только у всадника, но и у лошади, а дорогу им указывает летящая впереди птица неизвестной породы. Кто-то наоборот снабжал лошадь человеческой головой, которая непостижимым образом переместилась на лошадиную шею с плеч всадника. Иногда рядом видели огромную собаку: с головой, но на шести лапах, иногда – абсолютно чёрного ягуара с белым пятном в форме человеческой головы на боку.

Однако неожиданней всего была история, в которой всадников без головы было сразу двое! Правда, этому уже никто не поверил, особенно после того, как рассказчик, сделав честное лицо, заявил, что они не просто скакали по прериям, но еще и о чём-то горячо спорили. Ведь всякому ясно, что, не имея головы, особенно не поговоришь, а тем более не поспоришь!

По-разному описывали очевидцы и поведение всадника без головы. У одних он мирно ехал мимо, скрестив руки на груди, или неподвижно стоял на каком-нибудь возвышении, так что зловещая фигура была видна издалека. У других наоборот мчался галопом, иногда размахивая при этом саблей.

– Клянусь, он собирался отрубить мне голову! – взволнованным голосом сообщал рассказчик. – И только резвость коня спасла меня от страшной смерти!

– Но зачем ему понадобилось отрубать тебе голову? – хором спрашивали перепуганные слушатели.

– Ясное дело прицепить на место своей! Без головы-то далеко не уедешь…

Страшные слухи дошли и до судьи Крикса, который как раз собрался посетить посёлок Индж для проведения там суда над Морисом Джеральдом. Многие стали отговаривать его от поездки, ссылаясь на то, что именно там впервые был замечен всадник без головы. Но судья равнодушно заметил:

– Всадник без головы? Законами Техаса не возбраняется ездить на лошади, не имея головы. Так что у суда нет к нему вопросов!

Зато вопросы имелись к Морису Джеральду, и судья Крикс твёрдо решил задать их. Тем более что согласно депеше, присланной майором Рингвудом, тот пришёл в себя и находится в здравом уме. А именно это, по мнению судьи, было обязательным условием проведения разбирательства. Так что в отличие от скорого суда, который поначалу пытались учинить над Морисом Джеральдом разъярённые жители посёлка, нынешнее заседание должно было проходить по всем правилам.

Местом проведения суда избрали большую площадь перед фортом. Сам судья Крикс сидел за столом, для подозреваемого в преступлении Мориса Джеральда поставили скамейку, а зрителей отделили верёвкой натянутой между двух тощих акаций. С виду это была самая обычная верёвка, перешагнуть которую не представляло особого труда, однако здесь она олицетворяла закон и порядок. Право принимать решение имел только судья, но не толпа. А чтобы никто не забывал об этом за спиной майор Рингвуда стоял вооружённый отряд в сорок человек.

Судя по количеству собравшихся, громкое дело привлекло не только всех жителей посёлка Индж, но и множество любопытствующих из окрестных поселений. Вся эта разноголосая, многоликая толпа переминалась с ноги на ногу, толкалась, спорила, смеялась, заключала пари и обсуждала происходящее, когда ровно в десять часов судья Крикс ударил в маленький гонг. Сразу стало тихо и заседание началось…

Глава 30. Показания мустангера

Для начала судья Крикс монотонным скрипучим голосом изложил суть дела. Он вообще всегда сохранял полное спокойствие, никогда не повышал голос и, честно говоря, больше напоминал оживший свод законов, чем нормального человека. Затем он повернулся к Морису Джеральду и спросил:

– Вы признаёте себя виновным в убийстве Генри Пойндекстера?

– Не признаю! – уверенно ответил мустангер.

Толпа, большая часть которой была совершенно уверенна в обратном, недовольно загудела, но судья Крикс, не обратил на это ни малейшего внимания и занялся опросом свидетелей.

Первым говорил хозяин салуна Обердофер, который не забыл упомянуть о более чем странной любви подозреваемого к зелёному чаю и полном нежелании пить виски. Вторым был старик Вудпеккер, страдающий бессонницей. Потом – сержант Джонсон, который время от времени боязливо косился на майора Рингвуда и бормотал, что его дело на посту стоять, а прочее без надобности.

Все эти показания можно было свести к одному: в ту ночь Генри Пойндекстер преследовал Мориса Джеральда. После же эмоционального выступления Кассия Кольхауна стала ясна причина этой погони – ссора в парке дома на излучине.

«А дело-то оказалось совсем простым! – подумал судья Крикс. – Пожалуй, сегодня же успею вернуться домой…»

Однако тут появилась Луиза Пойндекстер, которая всякий раз как надо было спасать любимого Мориса, забывала о своей привычке лишаться чувств по любому поводу. И ясная картина обвинения рассыпалась как карточный домик. Согласно её показаниям кузен Генри погнался за мустангером вовсе не для продолжения ссоры, а для примирения. То есть повода для убийства у Мориса Джеральда не было! К тому же имелся ещё и третий всадник, установить личность которого не было никакой возможности, но который, конечно же, как-то участвовал в деле. И тогда судья Крикс решил предоставить слово самому подозреваемому.

– В ту ночь между мной и Генри действительно случилась ссора, господин судья, – начал свой рассказ Морис Джеральд. – Генри почему-то решил, что я хочу похитить его сестру, тогда как на самом деле я пришёл предложить ёй свою руку и сердце. Но Луиза встала между нами и сказала, что мне лучше уехать, пока всё не прояснится.

– И вы послушались её совета? – спросил судья Крикс.

– Мне не хотелось понапрасну раздражать разгорячённого юношу, и я покинул парк. Собрав вещи и рассчитавшись с Обердофером, я сел на лошадь и поехал в сторону своей хижины. Потом послышался стук копыт. Я обернулся и, поскольку в ту ночь ярко светила луна, без труда узнал в догонявшем меня всаднике Генри Пойндекстера. Не видя за собой ничего предосудительного, я остановился, чтобы подождать его.

– И что сделал Генри Пойндекстер, подъехав к вам? Возобновил ссору?

– Нет, господин судья, он принёс мне свои извинения, и сказал, что будет рад видеть меня мужем своей сестры!

В толпе послышались возмущённые выкрики: «Врёт он всё! Да кто ж такому поверит!», но судья Крикс несколькими решительными ударами в гонг призвал присутствующих к порядку.

– Надо ли говорить, что извинения были мной тотчас приняты. Более того, я предложил Генри в знак дружбы обменяться плащами и шляпами. Потом юноша взялся немного проводить меня, и дальше мы поехали вместе, беседуя как два старых товарища. В лесу было значительно темнее, но наши лошади легко находили дорогу.

– И как долго продолжалась ваша совместная поездка?

– Пока мы снова не выехали на равнину по другую сторону леса, господин судья. Там мы пожали друг другу руки и расстались. Однако не успел я доехать до хижины, как в оставленном позади лесу раздался выстрел!

Глава 31. Долгожданная разгадка

Все замерли – такого оборота событий никто не ожидал. А Морис Джеральд продолжал:

– Некоторое время я стоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Но потом беспокойство за Генри, который уехал в ту сторону, взяло верх, и я повернул обратно. В лесу было темно, и если бы не стоящая рядом лошадь, я вряд ли нашёл беднягу так быстро. То, что я увидел, было просто ужасно…

Морис Джеральд опустил голову, заново переживая события той страшной ночи, но судья Крикс вернул его к действительности:

– Это был Генри Пойндекстер?

– Да, господин судья! – голос мустангера дрогнул. – Только без головы…

Ужас охватил присутствующих, один судья Крикс продолжал совершенно спокойно вести разбирательство:

– А почему вы решили, что перед вами именно Генри Пойндекстер?

– По одежде, господин судья. На нём был мой плащ из шкуры ягуара.

– И кто, по-вашему, лишил Генри Пойндекстера жизни и головы?

– Судя по показаниям свидетелей, выступавших передо мной, это вполне мог быть неузнанный всадник, который крадучись ехал за нами. Но у юноши не было врагов, и я уму не приложу, кто мог желать ему смерти.

Толпа заволновалась, послышались отдельные выкрики:

– Третий! Там был третий! Все видели третьего!

Постепенно весь этот разноголосый хор слился в один мощный вопрос:

– Кто же был третьим?!

И снова судья Крикс ударил в гонг, требуя тишины. Пожалуй, он один оставался спокойным среди всех этих волнений и неожиданностей. Прямо не человек, а скала…

– Мне не хотелось оставлять тело несчастного юноши в лесу, и я решил отвезти его в посёлок. Будь у меня повозка, это бы не составило труда, но в моём распоряжении имелось только две лошади. И тут я вспомнил, что южноамериканские индейцы перевозят погибших товарищей, посадив их на лошадь. Зная послушный нрав моего верного Фиделио, я не без труда разместил обезглавленное тело в седле, крепко привязав верёвкой, а сам вскочил на лошадь принадлежавшую Генри…

Мустангер тяжело вздохнул, всякому было видно, что каждое сказанное слово отдаётся в его сердце. Однако, взяв себя в руки, он закончил печальный рассказ:

– Теперь оставалось только добраться до посёлка. К сожалению, я был так потрясён всем случившимся, что, проезжая мимо дуба, не заметил толстой ветки оказавшейся на моём пути и налетел на неё головой. Когда же на следующее утро сознание вернулось ко мне, рядом никого не было. Лошадь Генри со следами крови на седле вернулась в конюшню, а мой Фиделио с привязанным телом Генри Пойндекстера стал всадником без головы. Ну а меня, в конце концов, спас Зеб Стумп…

Толпа затаила дыхание – так вот откуда взялся кошмар прерий, перепугавший до полусмерти весь Техас! Бедный Генри Пойндекстер, как страшно довелось ему прославиться. Но кто же всё-таки убил его? В невиновности Мориса Джеральда теперь мало кто сомневался, несмотря на попытки злобного Кассия Кольхауна и его коварного подручного Мигеля Диаса устроить беспорядки. Однако с точки зрения суда, всё сказанное мустангером оставалось пока ничем не подтверждёнными словами. Судья Крикс так и заявил своим монотонным скрипучим голосом:

– Может ли кто-нибудь из присутствующих подтвердить слова Мориса Джеральда или представить какие-либо доказательства их достоверности?

Увы, ответом ему была тишина. Даже те, кто хотел бы помочь мустангеру, только разводили руками: ну какие тут могут быть доказательства? На лице Кассия Кольхауна заиграла зловещая улыбка…

Глава 32. Молчаливый свидетель

И тут на площадь въехал всадник без головы! Несмотря на то, что теперь все знали, откуда он взялся, неожиданное появление зловещей фигуры повергло присутствующих в ужас. Одни застыли, точно окаменев, другие обратились в паническое бегство, третьи лишились чувств, не сходя с места. Даже судья Крикс, эта незыблемая скала в образе человека, побледнел и стал медленно сползать под стол, не отрывая застывшего взгляда от страшного гостя…

Потом все заметили Зеба Стумпа, который шёл следом, подгоняя лошадь хворостинкой, и немного успокоились. А старый охотник, нисколько не смущённый большим скоплением народа, остановился напротив судейского стола и спросил:

– Кто тут спрашивал про доказательства невиновности моего друга?

Судья Крикс с трудом принял нормальное положение и заговорил совершенно неузнаваемым голосом, похожим на голос обычного человека:

– Под другом вы понимаете подозреваемого Мориса Джеральда?

– Стал бы я гоняться по прериям, ради кого-то другого! – усмехнулся Зеб Стумп. – Правда мне самому сказать особенно нечего, а вот он, я думаю, поможет суду разобраться в этом грязном деле…

И старый охотник показал на всадника без головы, безмолвно стоявшего подле него.

– Признаться, я не совсем понимаю, – спросил судья Крикс, – как можно дать показания, не имея головы?

– Всё началось в лесу, – ответил Зеб Стумп. – Я пытался разобраться в следах, когда появился всадник без головы. Не знаю, как поступил бы на моём месте кто-то другой, но я, честно говоря, с перепугу забрался на дерево. А он, вместо того чтобы проехать мимо, встал прямо подо мной! Вот тут я и узнал в нём беднягу Генри. Плащ-то был Мориса, а вот приметный пояс с заклёпками и голубые брюки в Индже носил только молодой Пойндекстер. К сожалению, пока я уговаривал себя слезть с дерева, всадник без головы уехал. Ох, и пришлось мне погоняться за ним по прериям! Лошади-то у меня нет. В конце концов, я подстерёг его у водопоя и заарканил. Ну а когда Фиделио узнал меня, всё пошло как по маслу…

– Вы, несомненно, храбрый человек, – с нескрываемым уважением сказал судья Крикс, под одобрительные возгласы толпы, – но вот насчёт обещанных доказательств…

– Я так думаю, что прежде чем лишиться головы, – пояснил старый охотник, – бедняга Генри был убит. И пуля по-прежнему находится в его теле. Если кто-нибудь согласится мне помочь, то мы попробуем эту пулю достать…

Все затаили дыхание: ещё немного и тайна будет разгадана! Ведь в Техасе принято помечать пули своими инициалами, чтобы на охоте можно было разобраться, кто подстрелил дичь. И вот настал решающий момент. Судья Крикс принял из рук Зеба Стумпа свинцовый шарик и, внимательно осмотрев его, сказал:

– Здесь имеется три буквы «К». Есть ли в посёлке человек подходящий к этим инициалам?

– Капитан Кассий Кольхаун! – по-военному чётко ответил майор Рингвуд.

Такого крутого поворота событий не ожидал ни один человек. Ладно, если бы Кассий Кольхаун подстрелил Мориса Джеральда, с которым у него была явная вражда, но чем провинился двоюродный брат Генри?! Это было совершенно непонятно и необъяснимо.

А что же сам Кольхаун? Поражённый внезапным разоблачением он помедлил с бегством и упустил несколько драгоценных минут, пока судья разбирался с буквами на пуле. А потом было уже поздно – стоило ему бросить к лошади, стоявшей поодаль, как жители посёлка, ещё недавно жаждавшие крови Мориса Джеральда, схватили отставного капитана и подвели к судье Криксу.

Глава 33. Тайна старого портрета

На этот раз разбирательство не заняло много времени. Виновность Кассия Кольхауна было неопровержимо доказана: именно он был тем загадочным третьим всадником, который следовал за Морисом Джеральдом и Генри Пойндекстером, именно он выстрелом из ружья убил несчастного юношу, именно он пытался обвинить во всём мустангера. Впрочем, отставной капитан особенно и не отрицал своей причастности к преступлению. И тогда судья Крикс задал ему два вопроса, которые мучили всех стоявших на площади.

– Но почему вы убили Генри Пойндекстера? И зачем лишили его головы?

– По ошибке, – устало ответил Кассий Кольхаун, не поднимая глаз. – Откуда мне было знать, что они поменяются плащами? Когда я издали увидел примирение Генри и мустангера, меня охватила страшная злость. Я встал в засаде и, едва увидев пятнистый плащ из шкуры ягуара, выстрелил. В лесу было темно и, подойдя к неподвижному телу, я не заметил своей ошибки. Злоба продолжала переполнять меня, и чтобы окончательно удостовериться в смерти врага, я отрезал ему голову!

Кассий Кольхаун с ненавистью посмотрел на Мориса Джеральда.

– Вот кого я хотел бы увидеть в ту ночь лежащим на земле, но жестокая судьба сделала меня виновником гибели кузена Генри, – он обвёл взглядом толпу и страшно усмехнулся. – Думаете, я боюсь наказания? Нет, после того, что мне пришлось пережить в ту ночь, оно покажется избавлением. Но есть дело, не закончив которое, я не хочу оставлять этот мир!

И Кассий Кольхаун, выхватив из потайного кармана маленький револьвер, выстрелил вначале в Мориса Джеральда, а потом в себя…

Луиза Пойндекстер бросилась к рухнувшему на землю мустангеру и зарыдала. А вслед за ней зарыдали и все остальные. Молодые и старые, женщины и мужчины, гражданские и военные, все, все, все, включая Мигеля Диаса, майора Рингвуда и Зеба Стумпа. Даже судья Крикс смахнул набежавшую слезу. Уж очень жалко было Мориса Джеральда, пострадавшего совершенно ни за что. Многие сочувствовали и Кассию Кольхауну, который хоть и был злодеем, но каким-то невезучим.

Никогда ещё столько искренних слёз не проливалось на сухую землю Техаса, никогда смерть простого мустангера не вызывала такого сочувствия, и никогда безудержное горе так быстро не сменялось ликующей радостью. Потому что Морис Джеральд оказался жив! Пуля Кольхауна попала в подаренный Луизой медальон, который Морис носил у самого сердца, и застряла в нём.

А дальше случилось еще более неожиданное событие. На площади появился тот самый странный господин в старомодном сюртуке и цилиндре, который разыскивал Мориса Джеральда по всей Америке, никогда и никому при этом не говоря, зачем тот ему понадобился. Он с трудом пробрался сквозь толпу к судье Криксу, который выглядел единственным нормальным человеком среди общего безудержного ликования, и спросил, не знает ли тот Мориса Джеральда. Судья Крикс ответил, что не только знает такого, но и может указать, где его найти. Поблагодарив за помощь, господин подошёл к мустангеру и торжественным голосом произнёс:

– Позвольте задать вам один вопрос. Вы Морис Джеральд?

– Да, я Морис Джеральд, – просто ответил тот, – а вот ваше лицо не кажется мне знакомым.

– И это не удивительно, поскольку я недавно прибыл из Ирландии.

При виде земляка и без того счастливый мустангер обрадовался еще больше:

– Вот здорово! Поехали скорей ко мне в хижину, и я угощу вас настоящим ирландским рагу!

Однако господин в цилиндре не изменил своему официальному тону:

– Скажите, мистер Джеральд, имеется ли у вас потемневший от времени портрет неизвестного джентльмена в костюме вельможи и кудрявом парике.

– Конечно, – кивнул ничего не понимающий Морис, – только я не знаю кто это.

– Имею честь сообщить, что это ваш богатый дядюшка, мистер Джеральд! – отчеканил господин. – А вы его единственный наследник!

Тут-то все сразу поняли, почему Морис Джеральд был так не похож на простого мустангера! А Вудли Пойндекстер, который сначала был крайне недоволен выбором дочери, сразу изменил своё мнение о женихе и с радостью дал согласие на свадьбу. Что же касается старого охотника Зеба Стумпа, то он, как и было обещано, получил в богатом доме Мориса и Луизы постоянное место у семейного очага и всеобщую благодарность.

СОБАКА БАСКЕРВИЛЕЙ

Артур Конан Дойль

Сто с лишним лет назад, в самом центре Лондона, на самой обычной улице Бейкер-стрит, в ни чем не примечательном доме номер 221-Б жили два совершенно удивительных человека: доктор Ватсон и Шерлок Холмс. Доктор Ватсон был отставным военным хирургом, а Шерлок Холмс – знаменитым сыщиком. У каждого имелась своя комната, где можно было почитать книжку или вздремнуть, а в общей гостиной они грелись у камина и кушали завтраки, которые любезно сервировала квартирная хозяйка миссис Хадсон.

В остальное время Шерлок Холмс распутывал разные заковыристые преступления методом дедукции. А доктор Ватсон задавал дурацкие вопросы по ходу следствия, время от времени восхищался прозорливостью Шерлока Холмса и вел подробные записи. Из которых, собственно, мы и узнали об этой таинственной истории…

1.Неожиданный гость

На первый взгляд утро не предвещало ничего особенного. Ватсон задумчиво смотрел в окно, за которым привычно клубился зловещий лондонский туман. Шерлок Холмс в своей комнате упражнялся в стрельбе из револьвера. А миссис Хадсон, вздрагивая при каждом выстреле, жарила на кухне омлет.

"Если Холмс опять пытается попасть в муху – подумал Ватсон, прислушиваясь, – то канонада продлится до полудня!"

Но он ошибся, – на этот раз Холмс избрал в качестве мишени люстру. А поскольку люстры летать не умеют, то и попасть в нее оказалось значительно легче, чем в муху. Так что довольно скоро раздался грохот, звон стекла, дом вздрогнул до самого основания, и выстрелы стихли. Наступило время завтрака.

– Доброе утро, Холмс! Как спалось? – сказал Ватсон.

– Отлично, Ватсон, отлично! Кстати вам очень идет новая байковая пижама с драконами!

– Но откуда вы знаете про пижаму?! Я ведь только вчера купил ее!

– Элементарно, Ватсон! Вчера вы ее купили, а сегодня вышли в ней к завтраку!

И Шерлок Холмс захохотал. Ватсон подбежал к зеркалу и увидел, что действительно забыл переодеться. Он хлопнул себя по лбу и тоже засмеялся.

– Вот так всегда! Стоит вам объяснить ход своих мыслей, как все сразу становится простым и понятным.

Тут миссис Хадсон принесла завтрак, и друзья занялись омлетом, который хоть и подгорел с одного бока, но все равно был очень вкусным. При этом они с нескрываемым интересом поглядывали на миску с горячими гренками. Миссис Хадсон жарила их по какому-то особенному индийскому рецепту, поэтому, сколько бы аппетитных гренок не лежало в миске, при их дележе дело едва не доходило до драки.

Неожиданно хлопнула входная дверь, и на лестнице зазвучали чьи-то размеренные шаги.

– Слышите, Холмс? – сказал Ватсон. – Может быть, сама судьба поднимается сейчас по истертым ступеням. Еще мгновенье – и ее холодная рука коснется двери в нашу гостиную. И привычный мир изменится до неузнаваемости!

– Вы как всегда излишне романтичны… – ответил Холмс. – Но если ступеньками действительно скрипит судьба, то я посоветовал бы вам переодеться. Пижама с драконами не слишком подходит для наступающей исторической минуты…

Ватсон метнулся было в сторону спальни, но гость уже стучался в дверь. Пришлось закутаться в плед и сесть в кресло. А Холмс быстро пододвинул к себе миску с гренками и аппетитно захрустел поджаристой корочкой. Неожиданный гость был чем-то сильно взволнован.

– Доброе утро, господа! – дрожащим голосом сказал он, боязливо озираясь. – Я доктор Мортимер. Мне необходима помощь мистера Шерлока Холмса.

Холмс, отправляя в рот последнюю гренку, указал гостю на свободное кресло и ободряюще улыбнулся.

– Шерлок Холмс перед вами. Под пледом мой помощник и ваш коллега доктор Ватсон. Он сегодня немного не в форме.

– Надеюсь ничего серьезного?

– К обеду будет в порядке. А вы, как я вижу, недавно с торфяных болот?

– Да… Но как вы узнали?

– Ваши брюки. Они вымазаны грязью почти до колена. Грязь свежая – смотрите, как она растекается по ковру. Значит, вы испачкались недавно. Теперь обратите внимание на саму грязь, – такая липкая густая кашица встречается только на торфяных болотах.

Холмс не спеша набил трубку и с глубокомысленным видом скрылся в сизом облаке табачного дыма.

– Мистер Холмс, вы попали в саму точку! Сегодня утром по дороге на станцию я действительно провалился на торфяных болотах. Но сейчас речь идет об одной весьма загадочной смерти.

Доктор Мортимер достал из внутреннего кармана свернутую в трубочку рукопись, еще раз подозрительно осмотрелся и замогильным голосом прочитал:

– Самая правдивая история собаки Баскервилей…

– Если вы по поводу собаки, – перебил его Холмс, – то ветеринар практикует через два дома. Его умеренные цены вас приятно удивят.

– Послушайте до конца, мистер Холмс, прошу вас! И вы поймете, что никакой ветеринар тут не поможет!

Доктор Мортимер умоляюще посмотрел на Холмса и стал читать…

2.История Хьюго Баскервиля

История оказалась долгой и занудной, пересыпанной цветистыми фразами и кустистыми рассуждениями типа:

"Многие не прочь порассказать о собаке Баскервилей, но только я, как чистокровный Баскервиль и прямой потомок Хьюго Баскервиля, не раз слышавший о собаке Баскервилей от отца своего, тоже Баскервиля, а он – от своего отца, моего деда, из которых оба Баскервили, могу поведать своим детям Баскервилям самую правдивую историю о собаке Баскервилей, про которую многие не прочь порассказать…"

Доктор Мортимер с таким трудом пробирался сквозь эти дебри, что Шерлок Холмс и доктор Ватсон периодически теряли нить повествования и недоуменно переглядывались. Однако, будучи истинными английскими джентльменами, они терпеливо слушали, лишь изредка позволяя себе незаметно зевнуть. Суть истории сводилась к занимательному историческому факту.

В давние времена владельцем Баскервиль-холла (так называлось поместье Баскервилей) был некий Хьюго. Этот джентльмен из рода Баскервилей отличался необычайно дурным характером и разнузданным нравом. Днем он отсыпался, закутавшись в теплое одеяло и нацепив на голову вязаный колпак с кисточкой. Зато по ночам в компании собутыльников пьянствовал и дебоширил самым безобразным образом или с дикими воплями носился по округе, смущая покой мирно спящих соседей. И все бы ничего, но однажды Хьюго умудрился влюбиться в дочь фермера, проживавшего по соседству. Скромная девушка категорически отвергла буйного ухажера:

"Никогда!" – решительно сказала она, захлопнув дверь перед его носом, который был едва виден за огромным букетом цветов.

"Ах так!" – обиделся Хьюго и той же ночью хитростью выкрал упрямицу из отчего дома.

Бедную девушку заперли в башне, а Хьюго устроил грандиозную попойку, которую цинично назвал "помолвкой по-нашенски" Однако пленница оказалась не только упрямой, но и отважной девушкой: воспользовавшись плющом, который обвивал стены поместья, она спустилась вниз и побежала домой прямиком через освещенные луной торфяные болота.

Через некоторое время влюбленный Хьюго решил навестить свою пленницу. Какого же было его удивление, когда он обнаружил пустую комнату с нарисованной на стене фигой. Разъяренный Хьюго призвал на помощь все силы зла, какие только есть поблизости, вскочил на любимого черного жеребца Фантика и помчался в погоню. Вслед за ним в ожидании представления поспешила вся компания.

И представление состоялось. Сперва мимо них проскакал взмыленный Фантик без седока, зато с вытаращенными от страха глазами и стоящей дыбом гривой. Компания опешила и слегка задрожала: Хьюго прекрасно ездил на лошади и сам собой из седла бы не вывалился. Однако любопытство взяло верх над страхом, и собутыльники поехали дальше…

Впрочем далеко ехать не пришлось: на залитой мертвенно бледным светом луны полянке в живописных позах лежали до смерти перепуганная девица и еще живой Хьюго, а между ними стоял огромный черный зверь с пылающими огнем глазами и пастью, похожей на зев раскаленной печи. Внешне он напоминал собаку, но размерами значительно превосходил самого большого волкодава. Чудовище с леденящим душу хрустом откусило Хьюго голову, повернуло окровавленную морду в сторону зрителей и зарычало.

Публика мгновенно протрезвела и с душераздирающими воплями помчалась обратно в замок, придерживая шляпы. Дальнейшая их судьба согласно рукописи сложилась весьма печально: часть умерла в ту же ночь, не перенеся ужасного потрясения, часть провела остаток жизни в сумасшедшем доме, надоедая санитарам рассказами об откушенной голове, а остальные до конца своих дней отказывались держать дома не только собак, но даже рыбок и канареек.

Заканчивалась рукопись строгим предупреждением: "Баскервили! Не ходите ночью на торфяные болота, ибо в это время там хозяйничают силы зла!" Предупреждение было написано большими печатными буквами и для убедительности несколько раз подчеркнуто. А еще внизу чья-то шаловливая рука приписала: "Днем на болотах тоже нечего болтаться!" и нарисовала череп с костями.

– Довольно занятная история… – заметил Холмс, когда заунывный голос доктора Мортимера стих. – Не более того…

– Вы так полагаете? А знаете, мистер Холмс, что я нашел около тела несчастного сэра Чарльза Баскервиля, умершего от сердечного приступа на торфяных болотах?

– Полагаю сердечные лекарства, который бедняга не успел принять…

Холмс выбил прогоревшую трубку о край каминной решетки и встал, всем своим видом показывая, что история его совершенно не заинтересовала, и гостю пора домой. Но доктор Мортимер еще не закончил – вцепившись в кресло, он подался вперед и зловещим голосом произнес:

– Нет, мистер Холмс, это были совсем не лекарства.

– А что же?

– Следы!

– Следы? Но чьи?

– Следы огромной собаки!

3.Кошмар торфяных болот

При этих словах Шерлок Холмс едва не выронил трубку, а закутанный в плед Ватсон буквально подпрыгнул в кресле, мелькнув байковыми драконами.

– Вы хотите сказать, – Холмс сел на прежнее место, – что сэр Чарльз перед смертью выгуливал свою собаку?

– У сэра Чарльза не было никакой собаки, мистер Холмс! С тех пор как дебошир Хьюго лишился головы, в Баскервиль-холле не держат вообще никаких домашних животных! – доктор Мортимер вскочил и, цепляясь ногами за мебель, забегал по комнате.

– Ну, хорошо, хорошо… – попытался успокоить его Холмс. – Предположим, что следы оставила самая обычная собака. Скажем большая овчарка. Она пробегала мимо по своим делам, и сэр Чарльз принял ее за бобика из вашей рукописи.

– Бобика?! Вы сказали бобика?! – доктор Мортимер чуть не задохнулся от возмущения. – А вы знаете, что во всей нашей округе царит ужас? Даже самые отважные смельчаки не рискуют выходить ночью на торфяные болота, по которым с жуткими завываниями носится баскервильский монстр!

– Вы утверждаете, что собаку видели? – в голосе Холмса зазвучал неприкрытый интерес, от былого вежливого равнодушия не осталось и следа.

– Именно так! И все, с кем мне довелось побеседовать, одними и теми же словами рассказывают об огромной призрачной собаке с огненными глазами и светящейся пастью! А еще они говорят, что никогда в жизни не видели ничего страшнее…

Доктор Мортимер рухнул в кресло, обхватив голову руками.

– Сегодня приезжает из Канады единственный наследник сэра Чарльза, – буквально простонал доктор Мортимер. – Это его любимый племянник Генри…

– Если я вас правильно понял, вы опасаетесь, что загадочные силы, погубившие сэра Чарльза, проделают то же самое с его любимым племянником?

– Совершенно верно! Я всего лишь простой сельский доктор и мне страшно. Скажите, мистер Холмс, может быть попытаться отговорить сэра Генри от поездки в Баскервиль-холл?

– Думаете, в Лондоне ему будет угрожать меньшая опасность?

– Не знаю, мистер Холмс, не знаю! Поэтому и пришел к вам за советом…

Шерлок Холмс кивнул с видом человека привыкшего давать советы в самых трудных ситуациях.

– А как велико наследство оставленное сэром Чарльзом?

– Весьма велико. Около миллиона фунтов!

– Солидная сумма… – Холмс задумался. – Сделаем так: пусть сэр Генри пока остановится в гостинице, отдохнет с дороги, а завтра утром жду вас обоих ровно к десяти часам.

Доктор Мортимер раскланялся и, сбив на прощанье чучело опоссума стоящее при входе, отправился встречать канадского наследника.

– Что скажете, дорогой Ватсон? – спросил Холмс, когда дверь за гостем закрылась.

– Я скажу, что вы поступили нехорошо, съев без меня все гренки! – доктор Ватсон закутался в плед наподобие тоги и подошел к столу. – Но если вы имеете в виду поистине кошмарную историю, рассказанную нашим новым знакомым…

– Неужели вы поверили в это мифическое животное, Ватсон? Во все эти россказни про светящегося монстра, который бегает по болотам и завывает?

– Но ведь его там видели, Холмс! И не один раз. Вспомните, что говорил доктор Мортимер!

– Выйдите ночью на Бейкер-стрит, – Холмс усмехнулся, – подкрадитесь сзади к запоздалому прохожему и закричите ему в ухо "у-у-у-у!!!" Поверьте, завтра же в газетах появится статья про упыря с Бейкер-стрит.

– А как же старинная рукопись? Согласитесь, Холмс, легенды редко возникают на пустом месте.

Ватсон повертел в руках пустую миску и с тяжелым вздохом поставил ее на место. Но Холмс сделал вид, что не имеет к съеденным гренкам никакого отношения, и продолжал:

– Элементарно, Ватсон! На дебошира Хьюго действительно напала собака. А собутыльники со страха приписали ей чудовищные размеры. Как вам такое объяснение?

– Звучит не слишком убедительно! Собаки достаточно часто нападают на людей. Однако я не слышал ничего подобного легенде о собаке Баскервилей…

Шерлок Холмс подбросил в камин дров, поворошил кочергой и пламя весело загудело в трубе.

– Знаете, Ватсон… Пожалуй, я возьмусь за это дело! Тут есть о чем подумать.

– Была бы голова, а о чем подумать всегда найдется! – глубокомысленно сказал доктор Ватсон.

И отправился прогуляться, чтобы не мешать размышлениям Шерлока Холмса.

4.Шерлок Холмс думает

Первое, что увидел Ватсон, вернувшись вечером с прогулки, были клубы едкого дыма, вырывающиеся из дверей гостиной.

– Пожар! – крикнул он и собрался уже бежать за помощью, но тут до него донесся душераздирающий кашель Холмса. Судя по всему, бедняга задыхался в дыму. Обмотав лицо шарфом и запахнув поплотнее плащ, Ватсон смело кинулся на помощь другу.

Натыкаясь на мебель, задыхаясь и падая, доктор с трудом добрался до Шерлока Холмса. Который, как оказалось, спокойно сидел в своем кресле и сосредоточенно курил трубку. По правую руку от него стоял початый ящик дешевого крепкого табака, по левую лежала груда бумажных рулонов и старых газет.

– Что за маскарад, Ватсон? – спросил Холмс осипшим голосом. – Зачем вы переоделись провинциальным налётчиком?

– А зачем вы столько курите? – обиделся Ватсон, сдергивая с лица шарф. – Разве вы не знаете, что курение наносит непоправимый вред здоровью!

– Знаю, Ватсон, знаю. Но ничего не могу поделать – сыщику положено курить трубку! Тем более, что я не простой сыщик, а великий!

И Холмс разразился таким протяжным лающим кашлем, что с улицы послышались крики сердобольных прохожих:

– Изверги! Что вы делаете с собакой? Немедленно перестаньте мучить несчастное животное! Или мы вызовем полицию!

– Видите, Холмс, до чего вы довели себя? Еще немного – и вы просто задохнетесь!

Доктор Ватсон открыл окна, и сквозняк начал быстро очищать комнату от едкого табачного дыма.

– Зато я побывал на торфяных болотах!

– На торфяных болотах? – недоверчиво переспросил Ватсон. – Но как вы успели?

– Мысленно, дорогой Ватсон, мысленно! И думаю, что теперь знаю местность не хуже тамошних жителей.

Холмс взял один из рулонов и расстелил его на столе.

– Вот подробная карта Девоншира, где произошли загадочные события. Этот квадратик – интересующий нас Баскервиль-холл. Здесь деревушка Гримпен, где квартирует доктор Мортимер. Здесь принстаунская каторжная тюрьма. А вокруг бескрайние торфяные болота.

– Мрачное место… – заметил Ватсон, рассматривая карту. – А где нашли несчастного сэра Чарльза?

– Судя по сумбурному рассказу доктора Мортимера, где-то здесь. – Холмс поставил на карте жирную точку. – Видимо сэр Чарльз прогуливался перед сном и дышал свежим болотным воздухом. А потом увидел нечто страшное. Настолько страшное, что его сердце просто не выдержало.

Холмс покопался в наваленных кучей газетах и вытащил довольно помятые "Хроники Девоншира".

– А вот еще интересная подробность. Здесь написано, что согласно оставленным следам к месту своей кончины сэр Чарльз подошел на цыпочках.

– На цыпочках? То есть подкрался? – Ватсон для убедительности сделал несколько крадущихся шагов. – Но к кому и с какой целью мог подкрадываться сэр Чарльз?

– Одумайтесь, Ватсон! Вы слово в слово повторяете написанную в газете чушь! Но что возможно для простого газетчика из Девоншира, недопустимо для помощника великого сыщика с Бейкер-стрит!

– Я право не знаю… – смутился Ватсон. – Но вы же сами сказали про следы…

– Сэр Чарльз не крался на цыпочках, а бежал! Бежал от надвигающегося со стороны торфяных болот кошмара.

Холмс сорвался с места и обежал вокруг комнаты, с неожиданной ловкостью перепрыгивая через стулья. При этом его лицо для большей достоверности исказилось гримасой ужаса.

– Да, бежал! Бежал изо всех сил!

Холмс сделал еще один круг, дернулся, схватился за сердце, весьма убедительно захрипел и рухнул в кресло.

– Бежал, пока не умер от страха…

Нога Холмса дернулась, голова склонилась набок, и он затих. Потрясенный увиденным Ватсон только и мог сказать:

– Значит баскервильский монстр действительно существует…

Холмс принял нормальную позу и развел руками.

– Я не верю в призраки, Ватсон. Хотя есть вещи, которые не могу объяснить. И должен признать – наша история относится к разряду именно таких загадок.

5.Богатый наследник

Сэр Генри Баскервиль хотя и приехал из Канады, выглядел типичным американцем – шумный, улыбающийся, энергичный и начисто лишенный понятий о британских правилах поведения. Первым делом он хлопнул Шерлока Холмса по плечу, едва не сбив того с ног, и радостно сообщил:

– Вы и есть великий сыщик с Бейкер-стрит? Отлично! А я последний из Баскервилей! Можно просто Генри.

Потом он повернулся к Ватсону, схватил за руку и стал трясти с таким усердием, как будто решил ее оторвать:

– Кого я вижу?! Да это же доктор Ваксон собственной персоной!

Ватсон только собрался возмутиться, но доктор Мортимер уже оттащил своего подопечного и не без труда посадил в кресло.