Читать книгу Перед смертью - Розалия Азатовна Вахитова - Страница 1

Вахитова Розалия Азатовна

г. Уфа, БГПУ им. М. Акмуллы, Институт филологического образования и межкультурных коммуникаций

Перед смертью

Не могу спать. Кажется, если я засну, то обязательно умру. Мне страшно. Удушье, настигнувшее меня на экскурсии в подземных шахтах, снова охватило меня. Это в третий раз за месяц. Возможно, последний.

Перед лицом смерти я совсем одна. Я лежу в полной темноте, судорожно глотая ртом воздух. Прислушиваюсь к размеренному дыханию подруги, спящей у противоположной стены. И когда мне кажется, что она шевелится, тихо зову её:

– Настя… Настя…

Но Настя сладко спит, и мои слова не могут её достичь.

Я закрываю глаза и слушаю тишину. Тишина эта обманчива. В общежитии не бывает настоящей тишины. На полу что-то еле слышно шуршит, мне сказали – это тараканы. Наверху туда-сюда ходит китаец. Если слушать каждый день, то можно понять, что у него проблемы с мочевым пузырём. Под окнами в полном молчании курят марихуану индусы. И странный сладковатый запах поднимается до нашего третьего этажа. За моей стеной перевернулся на другой бок сосед-хорват. Я легонько стучу ладонью по стене. Может быть, он услышит меня, вскочит с кровати, хлопнет дверью и спросит, что это всё значит.

Я бы тогда сказала:

– Йосипе, почитай мне молитву.

Я люблю, когда он читает молитвы. Я не считаю себя мусульманкой. И только иногда, по просьбе мамы, хожу в мечеть, где похотливые старые муллы предлагают индивидуальные курсы арабского.

Но когда бородатый хорват в растянутой белой футболке и отвисших до колен адидасовских спортивках садится передо мной и начинает читать суру, внутри всё переворачивается.

Вначале это всегда смущает. Ведь это же мой сосед, перестукивающийся со мной по утрам и отправляющий глупые мемы о русских. Сосед, который таскает мне из мечети книги на арабском (как будто я могу их прочитать). И ругается на хорватском, когда я жарю на кухне свинину.

Мы сидим друг перед другом. Он на стуле, я на кровати в одной сорочке. Почти плечом к плечу, голова к голове. Мои длинные волосы лезут ему в лицо, щекочут. Но он, весь такой невозмутимый и сдержанный, пристально смотрит на меня, собираясь с мыслями. А потом между нами начинается таинство. Он поёт, на свой странный манер растягивая гласные и вибрируя связками. Хочется сложить ладони в чашу и слушать, слушать до бесконечности…

Но сейчас мы с соседом в ссоре. Глупая ссора, не стоящая обид. Днём он без стука ворвался в мою комнату, кричал и размахивал руками, потому что я ушла в кино с русским мальчиком Антоном. Сейчас это кажется сущим пустяком.

…Не хочу умирать. Сердце колотится, как ненормальное. Вдруг оно остановится, а я не замечу?

Я попыталась представить, что будет, если я умру. Настя как всегда встанет пораньше и будет думать, что я ещё сплю. Ближе к завтраку она начнет меня будить и вот тогда обнаружит… Бедная моя!..

Я не верю в жизнь после смерти и прочую чепуху. Я вряд ли стану ветром или буду наблюдать за всеми с небес. Я просто умру. Выключусь как моя первая нокиа. И больше никогда не включусь. И все двадцать с лишним лет впустую, в никуда. Не узнаю, чем закончится забытая на полке книга, не выучу заданное стихотворение, так и не допишу рассказ. Не будет больше мучительных конспектов по философии, «хуже смерти», когда от ручки уже болит мозоль на пальце, веки тяжелеют, и в набухшей голове возникают странные образы. Не будет ненавистных четырех пар по субботам, когда каждые пять минут глядишь на экран телефона. Не будет больше поездок в шесть утра в промёрзлой маршрутке – стоишь, прислонившись к окну, вдыхая запах перегара. Не будет ссор со злыми вахтёрами, сновидений на жёстких скамейках перед общагой и утренних песен на хорватском. Не будет болящей по вечерам головы и мерзких тараканов, разбегающихся по кухне, когда включаешь свет.

Только тёмный экран на веки вечные. Я умру, а мир будет жить дальше, как будто ничего не случилось. Словно и не жила на этом свете. Кем я была? Куда делись галактики моей головы? И кто вспомнит обо мне? От этих мыслей ещё страшнее.

Господи, как я хочу жить!..

Пожалуйста, кто-нибудь.

Кто-нибудь. Услышьте меня. Чтобы смерть, спрятавшаяся у изголовья кровати, не смогла меня забрать.

– Настя…

Изо всех сил стучу кулаком об стену. Йосип! Проснись, Йосип! Но в ответ только скрип кровати.

Никого.

По лестнице, безумно хохоча, поднимается пьяная компания, возвращающаяся из клуба. Парень и девушка отстают, чтобы уединиться в закутке рядом с моей комнатой. Один из голосов принадлежит Косте – соседу хорвата.

Но и они не услышат меня. Страх парализовал мои руки и ноги. Я тихо плачу. Сон опускается на мои веки. И я загадываю, что если завтра проснусь, то позвоню маме, допишу рассказ и попрошу соседа научить меня молитве.

Предрассветные лучи пробиваются через щелочку между шторами и светят прямо в глаза. Сквозь сон слышу, как рабочие под общагой громко посылают друг друга. Наверное, сейчас шесть утра, ведь работают они именно в это время и ни в какое другое.