Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхгаузен (Мюнхаузен) (1720–1797) – немецкий барон, ротмистр русской службы и рассказчик, ставший литературным персонажем.
Мюнхаузен часто рассказывал соседям поразительные истории о своих охотничьих похождениях и приключениях в России. Такие рассказы обычно проходили в охотничьем павильоне, построенном Мюнхаузеном, увешанном головами диких зверей и известном как «павильон лжи».
Рассказы барона: въезд в Петербург на волке, запряжённом в сани, конь, разрезанный пополам в Очакове, конь на колокольне, взбесившиеся шубы, вишнёвое дерево, выросшее на голове у оленя, широко расходились по окрестностям и даже проникли в печать…
Со временем имя Мюнхаузена стало нарицательным как обозначение человека, рассказывающего удивительные и невероятные истории.
Оглавление
Рудольф Эрих Распе. Приключения барона Мюнхаузена
Предисловие
Охотничьи приключения барона Мюнхаузена
Любимые собаки и лошади барона Мюнхаузена
Приключения барона Мюнхаузена на войне против турок
Приключения барона Мюнхаузена в плену у турок и возвращение на родину
Приключения на море во время первого путешествия
Пребывание барона на острове Цейлон
Приключения на море по дороге в Америку
Приключение с бароном в Средиземном море
Приключение с воздушным шаром
Вторая поездка барона в Константинополь
Пари с султаном и бегство из Константинополя
Приключение с пушкой
Осада Гибралтара
Приключение с белыми медведями
Приключение с собакой
Второе путешествие на Луну
Путешествие под землю
Отрывок из книги
– Господа, друзья, товарищи! – так начинал всегда свои рассказы барон Мюнхаузен, потирая по привычке руки; затем он брал старинную рюмку, наполненную его любимым напитком – настоящим, но не очень старым рауэнтальским вином, задумчиво приглядывался к зеленовато-жёлтой жидкости, со вздохом ставил бокал на стол, осматривая всех испытующим взором, и продолжал, улыбаясь:
– Значит, мне снова приходится рассказывать о прошлом!.. Да, в то время я был ещё бодр и молод, отважен и полон кипучих сил!
.....
Но этим не окончилось ещё это удивительное происшествие. Как только я стал снимать этих проткнутых куропаток и захотел их положить в свой ягдташ, то оказалось, что они зажарились от раскалившегося шомпола. Перья обсыпались, а кожица была так восхитительно подрумянена, что осталось только положить их на блюдо и подать к столу. А изжарившиеся внутренности имели вкус внутренностей бекаса.
Недаром в нашей пословице говорится: на Бога надейся, да сам не плошай.
