Читать книгу Изгнанные в облака - Рустем Омаров @azeka_omar, Рустем Омаров - Страница 1

Вот уже неделю я пробираюсь по пустоши. Если вы увидели бы меня, то задались бы вопросом, куда идет этот подросток с чубчиком, узким лицом и изможденным прищуром, в черных роговых очках, густыми бровями, трико с отвисшими коленями и огромным рюкзаком по пустоши? В общем-то, миловидным, но не лишенным пары прыщей.

Меня спасает от голода обычная речушка, где я ловлю рыбу. Воды ее текут в обрамлении кустарниковых плесов, резких обрывов и зарослей камыша. Все это время я двигался вдоль ее берегов. И лишь увидев гору, которая возвышалась в некотором отдалении от берега, я впервые покинул дышащие свежестью берега и направился к ней. Разумеется, я прежде отдал должное возмущенному кишечнику в тени камышей.

Огромная гора. Она возвышалась надо мной как перст судьбы, занимая полнеба.

Птицы летали вокруг гранитного массива, словно чайки вокруг рифа. Они ныряли в пожелтевшие кусты и исчезали. Базальтовые лепестки казалось, ловили теплый ветер. Роза пустоши.

В воздухе пахло сырой землей, пригретой солнцем. Аромат дальних пожарищ заполнял внутреннюю пустоту. Сердце замирало с каждым вздохом, словно чувствуя подвох. День ласкал меня едва теплым ветерком, игрался с моей прической, сдувал пот со лба, забирался куда-то под щиколотки. Самый неподходящий день, чтобы умереть.

Мои ноги периодически проваливались в какие-то черные норы, и всякий раз я инстинктивно вздрагивал, представляя себе тварь, которая смотрит на меня на дне.

Я обречен. Эта мысль вдруг сконцентрировалась у висков, и затуманила гору, превратив ее в мутную сливово-серую массу.

Если бы не моя трусость, мои родители были бы живы. Я сжал кулаки до побеления костяшек и в сердцах пнул засохший куст.

Природа мудро обошлась с зайцами. Когда их хватает хищник, они умирают раньше, чем их тело начинают раздирать клыки и когти. Они умирают от инфаркта. Человеку бы сейчас эта способность пригодилось.

Меньше всего на свете я хотел бы умереть, в качестве гамбургера для уродца размером с двухэтажный дом.

Вздохнув, я полез на гору. Не добравшись и до четверти горы, мои колени задрожали. Я понял, что силы на исходе.

Я присел, чтобы отдохнуть. С высоты пустошь казалась сплошным зеленым ковром. Отсюда можно было увидеть змейку реки и плес, где я забросил свои удочки. Я тяжело дышал и разглядывал разноцветные камни под моими ногами. Рисунки на их поверхности напоминали какую-то неведомую карту.

Очнувшись от транса, я огляделся. Дорога начиналась откуда-то из-за горизонта и обвивала эту гору.

Я встал и полез наверх.

Вся пустошь лежала как на ладони. Вдалеке белело какое-то селение. То, что я увидел следом, заставило меня протереть глаза. Я открыл глаза пошире и убедился, что это не мираж. Это виновник краха человеческой цивилизации. Одно из тех существ, которые погубили моих родителей.

Со стороны сила в сторону горы шел….ропт.

С высоты горы он казался игрушечным. Оживший оловянный солдатик. Антропоморфное чудовище, возникшее в один прекрасный день и превратившее человеческий род в блюда для шведского стола. Он шел точно по дороге. Я оглянулся назад. По пустоши ехала темная машина. Прямо на рандеву с чудовищем.

Надо все взвесить. Я всегда все взвешивал, прежде чем что-то сделать. Иногда мыслительным процессом все заканчивалось.

Грудная клетка завыла от спертого воздуха. И заскользил вниз. Вслед за мной посыпались камни. Немного спустившись с верхушки, я начал махать руками. О том, чтобы спуститься ниже не было и речи. Умирать, ради того, кто беззаботно ехал в машине я не собирался. Ропт вполне мог обойти гору и оказался прямо перед моим носом.

Впрочем, синий джип даже не думал останавливаться. Он пронесся в облаке пыли, даже не сбавляя скорости. Я побежал вдоль верхушки горы и припал к земле.

Машина остановилась прямо перед роптом. Это была поистине театральная пауза. Чудовище постояло некоторое время в задумчивости, а затем в пару прыжков настигло джип, который пытался развернуться. Ропт одним ударом руки смял капот. А потом оторвал крышу. Все это он проделал быстро. Вероятно, он уже делал это много раз. Так, наверное, вскрывает консервы с осьминогами, какой-нибудь турист на привале.

Он ловко извлек одного пассажира. Безумный крик оглушил долину. И этот крик сгустил пространство в одну точку. Этот крик раздавался до тех пор, пока челюсти монстра не сомкнулись на его спине. А потом человек заглох, и тело его обмякло, и ноги его повисли как тряпичная кукла. Пассажир, тем временем выбежав из машины, побежал прочь с криком. Он был в серой куртке, толстый и лысый. Оборачиваясь, он отстреливался из автомата. По телу ропта пробежали искры. Однако чудовище даже не соизволил двинуться с места, пока не прожевал свою добычу. А затем очень легко настиг убегающего.

Стрелять было бесполезно. С момента как ропты появились, человечество перепробовало все возможные способы их умертвить: гранатометы, мины, нейтронные бомбы и даже ядерное оружие. Когда чудовищный гриб осел, люди увидели, что ропты даже не обгорели…

Спотыкаясь, я побежал в сторону базальтовой розы. Между двумя лепестками скал была тесная расщелина. Вход в нее украшало граффити с признаниями в любви.

Расщелина оказалось достаточно глубокой и широкой, чтобы я мог протиснуться между створок и спуститься вниз, где лаз немного расширялся. Там на глубине я притаился во мраке.

Через некоторое время в голову мне пришла мысль, что неплохо бы вылезти и посмотреть в какую сторону направился ропт. Впрочем, когда я дернулся наверх, то понял, что…не в силах покинуть нору. Чудовище вполне могло залезть на гору после трапезы. По той же причине, что и я. Сверху лучше видно.

Я стараясь не дышать смотрел на край расщелины, как завороженный. Каждый раз, когда я продвигался к своей цели, сердце начинало биться так сильно, что я останавливался. Я, замер, задыхаясь. В какой-то момент я понял, что обессилен. Руки мои ослабли настолько, что я поднимал их с трудом. А дыхание вырывалось из легких как из кузнечного горна.

Снаружи раздался шум. Как будто, кто-то сбрасывал камни с вершины горы. Я полез обратно вглубь расщелины.

Уголок неба затмила голову ропта. Отвратительная серая масса, покрытая темными буграми.

Я чувствовал тяжесть, с которой он наступал землю, потроша даже мелкие камни.

Смерть смотрела на меня. Чудовищная боль.

Ропт был без глаз. Лишь черные щели на сером обезображенном лице. Я лежал на холодной земле. И словно стал этой землей.

Чудовище по-прежнему стояло и смотрело в расщелину.

А потом чудовище просунуло свою руку. Небо исчезло. Пещера погрузилась в мрак. Я с силой вдавился в землю.

Рука ропта остановилось недалеко от меня. Темные, серые, узловатые, покрытые пирамидами, бороздами и выпуклостями пальцы, каждый размером с тюленя погладили стенки. Рука тянулась все ближе и ближе.

Драться. Только драться. Я сжал кулаки.

В это время лапы ропта отпрянули назад.

Я лежал на дне, подавленный и разбитый. Дыхание клубилось в дымке пыли. Звездопад в одиноком солнечном луче. А потом время сгустилось в одну точку. Может, я уже мертв.

Я проснулся оттого, что по мне поползла сколопендра. Я с отвращением отбросил насекомое.

Я, пошатываясь, встал и пополз наверх. Чудовище не видело меня. И у него не было причин торчать здесь до вечера. Впрочем, выйти на поверхность было нелегко. Словно невидимый барьер остановил меня.

Отдышавшись, я высунул голову и огляделся. Где-то вдалеке заливались птицы, и сходил с ума сверчок. Чувствуя боль во всем теле, я выполз наружу. Я возвышался над пустошью. В той стороне, где погибли мои родители, алел кровавый закат.

Очки. Они лежали внизу перед входом в расщелину. И они превратились в прах.

Я пощупал брюки. Они были влажные. Когда рука монстра тянулась ко мне, я малость перепугался.