Книга рассказывает о психических расстройствах с неожиданной стороны – заболевания показаны глазами философов. Здесь предлагается альтернативный взгляд на природу психических расстройств, основанный на интерпретации опыта пациентов философскими методами.
Вы получите ответы на следующие вопросы:
– Как осмыслить переживания психически больных людей?
– Можно ли понять бред? Где проходит граница между нормой и патологией?
– Что отличает «безумные идеи» от настоящего безумия?
Светлана Бардина – философ, занимается исследованиями в сфере философии психиатрии. Закончила философский факультет МГУ, кандидат философских наук, преподаватель МВШСЭН («Шанинки»)
Оглавление
С. М. Бардина. Это бред! Можно ли осмыслить безумие?
Введение
Глава 1. Философия и психиатрия: история взаимного интереса
Безумие и безумцы в классической философии
Феноменологическая психиатрия
«Оркестр без дирижера»: философы о шизофрении
«Кандидаты на роль главы сознания»: философы о диссоциативном расстройстве идентичности
Глава 2. От социальной критики – к гуманизации психиатрии
Сумасшедший, шаман или святой? Относительность нормы
«Общество выражается через свои психические заболевания»
Исследования психиатрических клиник
От антипсихиатрии к философии
Глава 3. Лингвистические, этические и юридические «головоломки»
Лингвистические головоломки
Этические головоломки
Юридические головоломки
Зачем нужно решать «головоломки»?
Глава 4 «Мое тело – моя визитная карточка»: исследования расстройств пищевого поведения и дисморфофобии
Телесность: медицина vs феноменология
Самоописания больных РПП: «Я живу в теле, которое не принадлежит мне»
Самоописания больных дисморфофобией: «Мое главное желание – быть невидимым»
Как описывают расстройства пациенты, врачи и философы
Глава 5. Можно ли осмыслить бред?
Что такое бред?
Философия vs бред: бредит ли философ-скептик?
Бред и солипсизм
Бред и «грамматические предложения»
Парадоксы философии языка
Заключение. Зачем нужна философия психиатрии?
Литература
Отрывок из книги
Психические расстройства интересуют далеко не только психиатров – о них говорят социологи, антропологи, философы, правозащитники, социальные работники, чиновники, писатели и сами пациенты. Все они имеют совершенно разные представления о том, что такое психическое расстройство: антрополог видит в нем проявление базовых традиций изучаемой культуры, а философ-экзистенциалист – изменение способа существования человека в мире. В обыденном языке тоже сочетаются самые разнообразные представления о психической болезни: от «неполадок в голове» до «угрозы обществу». Язык официальной медицины, обыденный язык, языки социальных наук и философских теорий и, наконец, язык самих пациентов, – каждый из них описывает психическое расстройство с той или иной стороны.
В число тех, кто имеет свое видение психической болезни, входят и философы. Лучше понять саму идею постичь смысл психического расстройства с помощью философии позволяет следующая история. В статье «Каузальные и „понятные“ связи между жизненной ситуацией и психозом при dementia praecox (шизофрении)» Карл Ясперс дает жизнеописание одного пациента. В начале развития заболевания молодой человек сильно увлекся размышлениями над философскими вопросами (особенно ему импонировал Эдмунд Гуссерль) и понял, что не может работать «прежде, чем для него все станет ясным в философском отношении»[1]. Дальнейшее течение болезни сопровождалось изменением философских взглядов, разочарованием в Гуссерле и переходом на позицию скептицизма. Вот как выглядела система его взглядов на тот момент, когда он уже пребывал в госпитале. «Он довел свое сомнение при случае до логического конца: „я не могу утверждать истину ни одного предложения, даже этого предложения, я не могу утверждать ничего, не имеет смысла разговаривать со мной, я сам совершаю бессмыслицу, если я думаю для чего-то другого, а не для сиюминутного удовольствия“. Его друзья, хотя и находили такую позицию неопровержимой и логичной, считали, однако, что ее реализация возможна только в сумасшедшем доме. При этих словах больной внезапно вспоминает, где он находится, и смущенно говорит: „Ах, я ведь в сумасшедшем доме“»[2].
.....
Позже безумие фигурировало в философских текстах в более неожиданной ипостаси. Например, для Ницше безумие было метафорой, отражающей саму суть философской работы. Философ должен постоянно пересматривать и «преодолевать» разные философии, рассматривая их с противоположных позиций[18]. Для этого необходимо в некотором смысле становиться больным. Ницше писал, что нужно «рассматривать с точки зрения больного более здоровые понятия и ценности»[19]. Если для философов Нового времени безумие было примером ошибки, для Ницше оно, напротив, стало символом наиболее предпочтительного способа философской работы. Но, вне зависимости от того, оценивается эта роль позитивно или негативно, «безумие» во многих философских текстах – это некоторый тип рассуждения, который противостоит нормальному и рациональному. Для таких философских рассуждений о безумии не имели никакого значения реальные клинические картины.
Первой серьезной попыткой построения философской теории психической болезни была феноменологическая психиатрия, возникшая в начале XX века, а также появившийся чуть позже проект Dasein-анализа. Это движение явным образом противопоставляло себя существующей психиатрической науке и предлагало альтернативную модель понимания психической болезни. Деятельность представителей феноменологической психиатрии и Dasein-анализа пришлась, по большей части, на первую половину XX века (хотя отголоски этого проекта звучали до конца столетия)[20].
