Читать книгу Мифы и легенды Средневековья - Сабин Баринг-Гоулд - Страница 1

Кто из видевших великолепные иллюстрации Гюстава Доре к этой замечательной легенде может забыть впечатление, которое они оказали на его воображение?

Я не говорю о первой картине, где еврей-башмачник не разрешает Спасителю, несущему крест, отдохнуть немного на его пороге и получает за свой презрительный ответ наказание: скитаться без отдыха до второго пришествия Искупителя. Я имею в виду вторую, на которой тот же самый еврей изображен по прошествии нескольких веков сгорбленным под бременем проклятия, изнемогающим от бесплодных страданий, измученным бесконечными странствиями, устало бредущим на закате дня по сырой дороге среди мокрых кустов навстречу надвигающейся дождливой ночи. И вдруг он замечает на обочине распятие, озаренное светом уходящего дня и жутко выделяющееся на фоне мрачных грозовых туч. В это мгновение мы видим, о чем думает несчастный башмачник. Мы чувствуем, как он возвращается к трагедии первой Страстной пятницы, и голова его тяжело склоняется на грудь, когда он вспоминает, какое ужасное участие он принял в тех событиях.

Или другая поразительная иллюстрация, где странник показан стоящим на краю ужасной пропасти среди Альпийских гор, когда он видит в искривленных ветвях дерева постоянно преследующую его сцену Крестного пути. Он хочет броситься в черную бездну в поисках успокоения, но из мрака мгновенно появляется ангел с огненным мечом, заставляющий его отступить и удерживающий от того, что было бы для него настоящим раем – вечного покоя смерти.

Или последняя сцена, когда раздается звук трубы, земля содрогается до самого основания, из отверстий в ее поверхности поднимается огонь, и мертвые выходят вместе – плоть к плоти, кость к кости и мускул к мускулу, а один усталый человек садится и снимает свою обувь! Вокруг него странные образы, но он их не видит, странные звуки терзают его уши, но он слышит только один из них – трубу, которая возвещает, что он может перестать скитаться и дать отдых усталым ногам.

Можно задержаться дольше на этих выдающихся гравюрах и узнавать что-нибудь новое каждый раз, когда мы смотрим на них. Они представляют собой картины-поэмы, полные скрытых глубин мысли. А теперь давайте обратимся к истории этого наиболее волнующего из всех средневековых мифов.

Слова Евангелия содержат намеки, из которых развилась эта история. «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем»[1], – это слова, которые едва ли могут относиться к разрушению Иерусалима, как их обычно объясняют толкователи, дабы избежать трудностей. То, что кто-то должен жить, чтобы увидеть Иерусалим в руинах, не было чересчур удивительным и едва ли нуждалось во впечатляющем уверении, которое Христос использовал, только говоря о чем-то особенно важном или же исполненном тайного смысла.

Более того, слова святого Луки явно относятся к приходу в царствие на Суд: «Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и Святых ангелов. Говорю же вам истинно: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие».[2]

Я думаю, у непредубежденного человека не может быть сомнений в том, что слова Господа действительно означают, будто один или несколько человек не умрут, пока Он не придет снова. Я не собираюсь настаивать на буквальном значении, но заявляю, что Господь обладает силой наполнить свои слова смыслом. То, что подробности не записаны в Евангелиях, не означает, что они не имели места, ибо сказано: «Много сотворил Иисус пред учениками своими и других чудес, о которых не написано в книге сей».[3]

И еще: «Многое и другое сотворил Иисус: но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг».[4]

Мы также можем вспомнить, что загадочные свидетели должны появиться в богатые событиями последние дни истории мира и подтвердить истину Евангелия перед противниками христианства. Одним из них, предположительно, должен стать святой Иоанн Евангелист, о котором Христос сказал Петру: «Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока прииду, что тебе до того?»[5], а другим – Илия, или Енох, или же наш еврей.

Однако исторические данные, на которых основана легенда, слишком скудны, чтобы считать ее чем-то большим, нежели просто мифом. Имена и обстоятельства, связанные с евреем и его роком, отличаются в разных версиях. Единственное, в чем все сходятся, – тот факт, что такой бессмертный человек действительно существует и бродит по земле, ища покоя и не находя его.

Самое раннее сохранившееся упоминание о Вечном жиде содержится в хронике аббатства Святого Альбана, которая была скопирована и продолжена Матвеем Парижским. Он сообщает, что в 1228 году «некий архиепископ из Великой Армении совершил паломничество в Англию, дабы увидеть реликвии святых и посетить святые места королевства, как он делал в других странах. Он предъявлял верующим мужам и церковным прелатам рекомендательные письма от Его Святейшества Папы, в которых тем предписывалось принимать его с должным уважением. По прибытии он посетил аббатство Святого Альбана, где был принят настоятелем и братией со всеми почестями. Устав от путешествия, он остался в этом месте на несколько дней, дабы отдохнуть самому и дать отдых своим спутникам. Между ним и обитателями монастыря через переводчиков начался разговор, во время которого он задал множество вопросов о вере и религиозных обрядах этой страны и рассказал удивительные вещи о странах восточных. Во время этого разговора его спросили, видел ли он когда-нибудь или слышал ли что-нибудь об Иосифе, о котором много говорили в мире, будто он присутствовал при муках Господа и говорил с ним, и который все еще жив в доказательство христианской веры. В ответ рыцарь из его свиты, который был переводчиком, сказал по-французски: «Мой господин хорошо знает этого человека, и незадолго до того, как он отправился в путешествие по западным странам, упомянутый Иосиф ел за столом моего господина, архиепископа Армении, он часто виделся и разговаривал с ним». Тогда его спросили, что произошло между Христом и этим самым Иосифом, на что он ответил: «Когда Иисус Христос был схвачен евреями и приведен в зал суда к Пилату, который должен был судить Его, тот, не найдя причины, по которой Его должно было осудить на смерть, сказал им: «Возьмите Его и судите согласно вашим законам». Но евреи начали кричать, по их требованию он освободил Варавву и передал им Христа, чтобы они его распяли. Когда же люди потащили Иисуса прочь и достигли двери, Картафил, привратник в зале суда, служивший у Пилата, нечестиво ударил Его рукой по спине и сказал с насмешкой: «Иди быстрее, Иисус, иди, чего медлишь?» А Иисус, обернувшись к нему, строго ответил: «Я пойду, а ты будешь ждать, пока я вернусь». И согласно тому, что сказал Господь, этот Картафил все еще ждет Его возвращения. Во время Страстей Христовых ему было тридцать лет, и когда он достигает столетнего возраста, ему снова становится столько же лет, сколько было во времена мук Господних. После смерти Христа, когда распространилась католическая вера, этот Картафил был крещен Ананией (который также крестил апостола Павла) и наречен Иосифом. Он часто бывает в обеих частях Армении и других восточных странах, проводя время среди епископов и других церковных прелатов. Он человек благочестивый, верующий, немногословный и осмотрительный в своем поведении. Он никогда не говорит, если только его не расспрашивают епископы и праведные мужи, и тогда он рассказывает о событиях давних времен, о том, что произошло во время страданий и воскресения Господа, и о свидетелях воскресения, а именно о тех, кто воскрес вместе с Христом, пришел в святой город и предстал перед людьми. Он также говорит о знамении апостолов, о разделении учеников Христа и их проповедовании. И обо всем этом он рассказывает без тени улыбки или малейшей легкости, как человек, много страдавший и понимающий, что такое страх Божий, ожидающий с трепетом второго пришествия, страшащийся на Последнем Суде гнева Иисуса против тех, кто на Его пути к смерти насмехался над Ним. Многие приходят к нему из разных стран мира, наслаждаясь его обществом и беседой с ним, и если это люди, облеченные властью, он разрешает все сомнения в случаях, о которых его спрашивают. Он отвергает все подарки, которые преподносят ему, довольствуясь малым количеством еды и одежды. Он надеется на спасение, поскольку согрешил по неведению, ведь Господь во время мук Его молился за врагов Своих, прося: «Отче! прости им, ибо не знают они, что делают».

Примерно в то же время Филипп Муске, впоследствии ставший епископом Турне, написал свою рифмованную хронику (1242), в которой содержится похожий рассказ еврея, поведанный все тем же армянским прелатом. Этот человек, посетив гробницу святого Томаса Кентерберийского и помолившись святому Якову, поехал в Кельн, чтобы увидеть головы трех королей. Версия истории, рассказываемая в Нидерландах, во многом напоминает ту, которая изложена в хронике аббатства Святого Альбана.

Больше о Вечном жиде не слышно ничего вплоть до XVI века, когда он, как ни в чем не бывало, упоминается вновь уже как человек, помогающий некоему ткачу по имени Кокот в поисках сокровища, спрятанного в королевском дворце в Богемии (1505) его прадедом шестьдесят лет назад, причем этот самый еврей присутствовал. В то время ему было около семидесяти лет.

Довольно любопытно, что в следующий раз мы слышим о нем на Востоке, где его путают с пророком Илией. В начале века он явился к Фадиле, причем при особых обстоятельствах.

После того как арабы захватили город Элван, Фадила со своим отрядом из трехсот всадников поздним вечером разбил лагерь между двумя горами. Начав читать вечернюю молитву громким голосом, Фадила услышал слова «Аллах акбар» (Бог велик), произнесенные очень четко. Каждое слово его молитвы повторялось таким же образом. Фадила был поражен и, не веря, что это может быть эхо, воскликнул: «Если ты ангел или иное небесное создание, да пребудет с тобою благодать Божья! Но если ты человек, тогда позволь глазам моим увидеть тебя, дабы я мог радоваться твоему присутствию и наслаждаться твоим обществом». Едва он произнес эти слова, как перед ним появился лысый старик с посохом в руке, очень похожий по внешнему виду на дервиша. После учтивого приветствия Фадила спросил у этого человека, кто он. На что незнакомец ответил: «Я здесь по воле Господа Иисуса, который оставил меня в этом мире, чтобы я жил, пока Он не придет на землю второй раз. Я жду того Господа, который является Источником Счастья, и по воле Его живу по ту сторону горы». Когда Фадила услышал эти слова, он спросил, когда же появится Господь Иисус. Старик ответил, что пришествие Его случится в конце света на Страшном суде. Но это только усилило любопытство Фадилы, и он стал расспрашивать о признаках приближения конца всех вещей, в ответ на что Зериб Бар Элия описал ему полное общественное и моральное разложение, которое станет кульминацией истории этого мира.

В 1547 году его видели в Европе, если можно верить следующему рассказу.

«Пауль фон Эйцен, доктор богословия и епископ Шлез вига[6], рассказывал, что в молодости, когда учился в Виттемберге, он вернулся в Гамбург к своим родителям зимой 1547 года. В воскресенье в церкви он увидел высокого человека с длинными, ниспадающими на плечи волосами, который на протяжении всей проповеди стоял босиком перед кафедрой и слушал с большим вниманием. Когда упоминалось имя Христа, он низко кланялся, вздыхал и бил себя в грудь. Несмотря на зимний холод, всю его одежду составляли штаны, разодранные понизу в клочья, и куртка с поясом. На вид ему было лет пятьдесят. Многие люди, иные из которых имели титулы или ученые степени, видели этого человека в Англии, Франции, Италии, Венгрии, Персии, Испании, Польше, Московии, Лапландии, Швеции, Дании, Шотландии и других местах.

Все смотрели на этого человека с удивлением. После проповеди упомянутый доктор стал расспрашивать, где можно найти незнакомца, а разыскав, стал задавать ему вопросы, откуда тот пришел и как долго живет здесь. Тот смиренно ответил, что по рождению он еврей из Иерусалима, зовут его Агасфер, а по роду занятий он башмачник. Он присутствовал при распятии Христа и с тех пор живет, странствуя по разным странам и городам. Он доказал свою правоту, поведав об обстоятельствах передачи Христа на суд Ирода и о распятии, упоминая детали, не описанные евангелистами и историками. Он поведал об изменениях правительств во многих странах, особенно на Востоке, на протяжении нескольких веков и, более того, подробно рассказал о деяниях и смерти святых апостолов.

Доктор Пауль фон Эйцен выслушал все это с глубоким изумлением. Он стал расспрашивать далее, чтобы получить более точные сведения. Тогда этот человек ответил, что он жил в Иерусалиме во времена распятия Христа, которого считал обманщиком и еретиком. Он видел Его собственными глазами и сделал все, чтобы вместе с другими людьми передать этого мошенника в руки правосудия и избавиться от Него. Когда было провозглашено решение Пилата и Христа должны были вести мимо его жилища, он поспешил вернуться и созвал домочадцев взглянуть на Него и посмотреть, что это за человек.

Сделав это, он стоял на пороге с маленьким ребенком на руках, чтобы поглазеть на Господа Иисуса Христа.

Когда Христос, сгибающийся под тяжестью креста, хотел передохнуть немного и на минуту остановился, башмачник в своем рвении и ярости, а также для того, чтобы заслужить уважение других евреев, прогнал Его, велев поторапливаться. Иисус, послушавшись, взглянул на него и произнес: «Я остановлюсь и отдохну, но ты будешь идти до последнего дня». После этих слов человек поставил свое дитя на землю и, будучи не в состоянии оставаться на месте, последовал за Христом, видел, как жестоко Он был распят, как Он страдал и как Он умер. Как только это произошло, он понял, что не сможет более вернуться в Иерусалим, увидеть свою жену и ребенка, так как должен идти в чужие страны, подобно скорбному пилигриму. Когда много лет спустя он пришел в Иерусалим, то нашел его в руинах разрушенным до такой степени, что не осталось камня на камне, и он не смог узнать знакомых прежде мест.

Он верит, что Господь хочет провести его через все страдания и не дать ему умереть, дабы он смог предстать перед еврейским народом в самом конце как живое свидетельство, чтобы неверующие могли вспомнить о смерти Христа и раскаяться. Он был бы рад, если бы Господь на небесах избавил его от сей юдоли слез. После этого разговора доктор Пауль фон Эйцен вместе с ректором школы Гамбурга, который обладал обширными познаниями в истории и был путешественником, начал задавать ему вопросы о событиях, произошедших на Востоке со времен смерти Христа. Незнакомец смог дать им еще больше сведений, так что нельзя было не поверить в правдивость его рассказа и не убедиться в том, что невозможное для людей возможно для Господа.

С тех пор как жизнь еврея удлинилась, он стал молчаливым и замкнутым и отвечал только на прямые вопросы. Если кто-нибудь приглашал его в качестве гостя, он ел и пил мало. Он всегда торопился, никогда не оставаясь на одном месте надолго. Когда в Гамбурге, Данциге и где-либо еще ему предлагали деньги, он никогда не брал больше чем два шиллинга и сразу же раздавал их бедным в знак того, что не нуждается в деньгах, которые Господь мог бы ему дать, ибо он раскаялся в грехах, которые совершил по неведению.

Пока он жил в Гамбурге и Данциге, его никто не видел смеющимся. В любой стране, где он путешествовал, он говорил на местном языке. Когда он говорил на саксонском, то он звучал как его родной язык. Многие люди приезжали из разных мест в Гамбург и Данциг, чтобы увидеть и послушать его и убедиться, что Провидение Господне проявилось в этом человеке. Он с удовольствием внимал Священному Писанию, всегда слушал его с величайшей серьезностью и раскаянием, благоговейно относился к имени Господа или Иисуса Христа и не мог выносить, когда кто-то клялся смертью Господней или Его муками. Тогда он приходил в негодование и восклицал с горячностью: «Несчастный! Жалкое создание! Так дурно обращаться с Именем Господа твоего, Его горькими страданиями и Страстями! Видел ли ты, как тяжелы и горьки были боль и раны Господа нашего, которые Он претерпел за тебя и меня, как я видел это? Лучше бы ты сам претерпел страшные мучения, чем поминать всуе Его святое Имя!»

Таков был рассказ, поведанный мне доктором Паулем фон Эйценом с многочисленными подробностями и доказательствами, подтвержденный некоторыми из моих старых знакомых, которые собственными глазами видели этого человека в Гамбурге.

В 1575 году послы при испанском дворе, Кристофер Краузе и Якоб фон Гольштейн, позже поехавшие в Нидерланды, чтобы расплатиться с солдатами, служившими его величеству в той стране, вернулись домой в Шлезвиг и поклялись под присягой, что они встретили того самого таинственного человека в Испании, в Мадриде, и что по внешнему виду, образу жизни, привычкам, одежде он был таким же, как в Гамбурге. Они утверждали, что разговаривали с ним и что многие люди из разных сословий также беседовали с ним, а он очень хорошо говорил по-испански. В декабре 1599 года заслуживающая доверия особа написала из Брауншвейга в Страсбург, что того же самого странного человека видели в Австрии, в Вене, и что он отправлялся в Польшу и Данциг, а затем в Москву. Этот Агасфер был в Любеке в 1601 году, а также вскоре после этого в Ревеле в Ливонии и в Кракове в Польше. В Москве его видели многие, и многие с ним разговаривали.

Что богобоязненные люди должны думать об этом человеке, это их дело. Деяния Божьи удивительны и не подвластны человеческому пониманию, подтверждение чему мы получаем каждый день. Лишь в день Страшного суда они откроются до конца.

Датировано 1 августа 1613 года, Ревель,

Хризостом Дудулей

Вестфальский».

Утверждение, что Вечный жид появился в Любеке в 1601 году, не соответствует более точной хронике Генриха Бангерта, который писал: «Минувшего 1603 года 14 января в Любеке появился известный бессмертный еврей, которого Христос, идя на распятие, обрек на искупление».

В 1604 году он появился в Париже. Рудольф Ботореус сообщает в том году: «Я боюсь, что меня упрекнут в том, будто я слушаю бабушкины сказки, если я запишу на этих страницах, что именно по всей Европе говорят о еврее, современнике Иисуса Христа. Однако в этом нет ничего необычного, и наши известные историки не боятся утверждать это. Следуя примеру тех, кто писал наши анналы, я могу сказать, что того, кто появлялся в разные века в Испании, Италии и Германии, видели в этом году и узнали как того самого человека, который появился в Гамбурге в 1566 году. Простые люди, смело распространяющие истории, рассказывают многочисленные подробности о нем, и поэтому я упоминаю об этом, чтобы не осталось никаких недоговоренностей».

Буленджер упоминает о более ранней дате визита еврея в Гамбург. «В то время рассказывали, что еврей, современник Христа, скитался без еды и питья более тысячи лет, будучи бродягой и изгоем, обреченным Господом странствовать, потому что он был первым из тех негодяев, кто потребовал распять Христа и отпустить Варавву, а также за то, что вскоре после этого, когда Иисус, задыхаясь под тяжестью креста, захотел остановиться перед его мастерской (он был башмачником), этот человек прогнал Его. На это Христос ответил: «Из-за того, что ты пожалел для Меня минуты отдыха, Я обрету Мой отдых, но ты будешь постоянно скитаться». И сразу же, потеряв покой и не находя себе места, тот ушел бродить по всей земле и до сих пор странствует по миру. Это тот самый человек, которого видели в Гамбурге в 1564 году. Я не видел его и не слышал о нем ничего достоверного в тот раз, когда я был в Париже».

Небольшая любопытная книга, направленная против шарлатанства Парацельса, которую написал нюрнбергский врач Леонард Долдий и перевел на латинский язык и дополнил врач из Ротенбурга Андреас Либавий, намекает на ту же историю. В ней еврей упоминается под новым именем, которое ранее нигде не встречалось. После рассказа о том, что Парацельс якобы не умер, а был помещен живым, спящим или дремлющим, в свою могилу в Страсбурге, избежав смерти при помощи каких-то своих лекарств, Либавий заявляет, что он скорее поверит в старика-еврея Агасфера, скитающегося по свету, которого одни называют Буттадеусом, а другие иначе.

Говорят, он появился в Наумбурге, но дата не указана. Его видели в церкви, где он слушал проповедь. После службы его стали расспрашивать, и он поведал свою историю. Горожане преподнесли ему подарки. В 1633 году он снова был в Гамбурге. В 1640 году два бюргера, жившие в Брюсселе на Герберштрассе, встретили пожилого человека, чья одежда представляла собой лохмотья и выглядела очень древней. Они пригласили его пойти с ними в питейное заведение, и он согласился, но там садиться не стал, а пил стоя. Пока он стоял перед двумя бюргерами, поведал им многое, но это были в основном истории о событиях, произошедших много столетий тому назад. Так горожане узнали, что его зовут Исаак Лакедем и что он тот самый еврей, который не позволил Христу отдохнуть мгновение на его пороге. Они покинули его, полные ужаса. Есть упоминание, что в 1642 году он посетил Лейпциг. Согласно «Истории Стамфорда» Пека, в Троицын день в 1658 году «около шести часов сразу после вечерней молитвы» некто Самюэль Уоллис из Стамфорда, который давно страдал от чахотки, сидел у огня, читая прекрасную книгу под названием «Послание Авраама к Содому». Вдруг раздался стук в дверь. Так как сиделка отсутствовала, он сам медленно пошел открывать дверь. То, что он увидел, Самюэль опишет в своем собственном стиле: «Я узрел достойного печального высокого старика, который произнес: «Сэр, я умоляю вас дать старому скитальцу немного воды». На что я ответил: «Сэр, я прошу вас войти». А он сказал: «Я не сэр, и не нужно меня так называть, но я должен войти, так как не могу пройти мимо вашей двери».

Выпив воду, он произнес: «Друг, ты не здоров». Я ответил: «Это воистину так, сэр. Я болен уже много лет». Он спросил: «Каков же твой недуг?» Я сказал: «Чахотка, сэр, наши доктора говорят, неизлечимая. Я очень бедный человек и не могу позволить себе следовать советам врачей». – «Тогда, – произнес он, – я расскажу тебе, что ты должен сделать, и с помощью Всемогущего Господа и по Его воле ты выздоровеешь. Завтра, когда ты проснешься, иди в сад, сорви там два листа красного шалфея и один лист щавеля и положи их в свою маленькую кружку воды. Пей воду так часто, как это потребуется, а когда кружка опустеет, наполни ее снова. Клади в нее свежие листья каждый четвертый день, и, прежде чем минут двенадцать дней, твоя болезнь благодаря доброте и милосердию Божьему излечится, а тело твое изменится».

После этого Уоллис стал уговаривать странника поесть. Но тот ответил: «Нет, друг мой, я не стану есть, ибо Господь наш Иисус Христос питает меня. Нечасто пью я и воду, кроме той, что выступает на камне. Да пребудет с тобой Господь».

Произнеся это, он ушел, и о нем более ничего не известно, но Уоллис выздоровел в указанное время. А священники Стамфорда еще долгое время горячо спорили, был ли этот странник ангелом или демоном. Его одежда была подробно описана достопочтенным Сэмом. Его пурпурный камзол был застегнут на все пуговицы до талии; его панталоны были такого же цвета и совсем новыми, его чулки были белоснежными, но изо льна или из шерсти, неизвестно. Его волосы и борода были седыми. А в руках он держал белый посох. Целый день с утра до вечера шел дождь, «но на его одежде не было ни одного пятнышка грязи».

Обри рассказывает практически такую же историю, только произошедшую в Стаффордшире. Там незнакомец появился в пурпурном шерстяном одеянии и предписал больному листья мяты.

22 июля 1721 года он появился у ворот Мюнхена. В конце XVII или начале XVIII века человек, называющий себя Вечным жидом, был замечен в Англии. Невежественные люди его слушали, а образованные презирали. Однако он сумел привлечь внимание знатных особ, которые наполовину в шутку, наполовину из любопытства расспрашивали его и платили ему, как могли бы платить фокуснику. Он рассказывал, что был служителем в Синедрионе и что толкнул Христа, когда тот покидал зал после суда Пилата. Он помнил всех апостолов и описывал их внешность, одежду и характеры. Он говорил на многих языках, заявлял о способности излечивать больных и утверждал, что обошел чуть ли не весь мир. Тех, кто слушал его, приводила в недоумение его осведомленность о чужих языках и странах. Оксфордский и Кембриджский университеты послали своих профессоров расспросить его и раскрыть обман, если таковой имеется. Некий английский дворянин разговаривал с ним по-арабски. Загадочный незнакомец сказал ему на том же языке, что на исторические труды нельзя полагаться. Когда его спросили, какого он мнения о пророке Мухаммеде, он ответил, что был знаком с отцом последнего и что он жил в Ормузе. Что касается Мухаммеда, то он уверен, что это был очень умный человек. Однажды, когда он услышал, как Мухаммед отрицает, будто Христос был распят, он резко ответил ему, указав, что был свидетелем истинности этого события. Он рассказывал также, что был в Риме, когда Нерон приказал поджечь город. Он знал Салах-ад-дина, Тамерлана, Баязида и мог рассказать мельчайшие детали истории Крестовых походов.

Был ли этот Вечный жид разоблачен в Лондоне или нет, мы не можем сказать, но вскоре после этого он появился в Дании, оттуда поехал в Швецию и исчез.

Несколько самозванцев, каждый из которых утверждал, что является Вечным жидом, а также сумасшедших, которые действительно считали себя таковым, появились в Англии в 1818, 1824 и 1830 годах.

Таковы основные упоминания о Вечном жиде. Мы видим, что их явно недостаточно, чтобы считать эту историю чем-то большим, нежели просто мифом.

Но каждый миф обязательно содержит долю истины, и здесь должно быть некое существенное реальное событие, на основании которого могла быть выстроена эта легенда. Но что это, я не смог установить.

Некоторые полагают, что еврей Агасфер является олицетворением народа, который скитается по земле, подобно Каину, запятнанному пролитой кровью брата, и который не исчезнет, пока все не закончится, и не будет прощен разгневанным Богом, пока не пройдут времена язычников. И все же, каким бы близким к истине ни казалось это предположение на первый взгляд, оно не соответствует основным моментам истории. Башмачник становится кающимся грешником и ревностным христианином, пока еврейский народ все еще имеет пятно на совести; несчастный скиталец отказывается от денег, в то время как жадность этой нации вошла в пословицу.

Согласно местной легенде, его отождествляют с цыганами, или, наоборот, считается, что эти странные люди живут под проклятием, подобным тому, что обрушилось на Агасфера, поскольку они отказались дать приют Деве Марии с Младенцем Христом во время их бегства в Египет. Другая традиция связывает еврея с Диким Охотником. Под Бреттеном в Швабии есть лес, в котором тот жил. Широко распространено предание, что у него есть кошель, в котором лежит грош, возвращающийся к своему хозяину каждый раз, когда тот его потратит.

В горах Гарца существует разновидность мифа о Диком Охотнике, согласно которому тот был евреем, не позволившим нашему Господу напиться из реки или же из корыта для скота и презрительно велевшим Ему утолить жажду из отпечатка лошадиного копыта, в котором скопилось немного воды.

Поскольку Дикий Охотник является олицетворением грозы, любопытно отметить, что в некоторых частях Франции внезапный грохот бури в ночи объясняется в простонародье прохождением Вечного жида.

Швейцарская история повествует, что однажды его видели стоящим на Маттербергском холме, который находится у подножия Маттерхорна. Он рассматривал пейзаж со смешанным чувством печали и удивления. Когда-то прежде он был на этом месте, и тогда здесь находился процветающий город, ныне же здесь все покрыто дикими травами. Когда-нибудь он снова посетит этот холм, и это будет накануне Страшного суда.

Из всех мифов, которые возникли в Средневековье, самым поразительным, возможно, является тот, который мы только что рассмотрели. Действительно, есть нечто предназначенное для привлечения внимания и будоражащее воображение в содержании этого рассказа. Поразительно, что три столетия прошли между первым упоминанием о нем в Европе Матвеем Парижским и Филиппом Муске и его повсеместным принятием в XVI веке. Корни этого мифа лежат в великой тайне человеческой жизни, которая является неразрешимой загадкой и всегда порождает размышления.

Что есть жизнь? Была ли она неизбежно ограничена восемьюдесятью годами или могла продолжаться бесконечно? Вот вопросы, которые пытливые умы никогда не уставали задавать. И мифология прошедших веков изобилует легендами о блаженных или же проклятых смертных, которые достигли возраста гораздо большего, нежели обычные люди. Некоторые нашли живую воду, источник вечной юности, и все время обновляли свои силы. Другие бросили вызов могуществу Господа и были обречены почувствовать тяжесть его гнева, лишившись вечного покоя смерти.

Иоанн Богослов спал в Эфесе, не тронутый тлением, а земля поднималась и опускалась над ним, ибо он дышал, ожидая призыва выйти и свидетельствовать против Антихриста. Семь спящих отроков покоились в пещере, и века скользили мимо. Монах из Хильдесхейма, усомнившийся в том, что с Господом тысячелетие может быть подобно вчерашнему дню, три минуты слушал песнь птицы в зеленом лесу, а затем обнаружил, что за это время прошло три столетия. Иосиф из Аримафеи в благословенном городе Саррасе получил вечную жизнь из Святого Грааля. Мерлин спит в стволе старого дерева, зачарованный Вивианой. Карл Великий и Фридрих Барбаросса ждут в сердце горы, когда придет время освободить родину от деспотизма. С другой стороны, проклятие бессмертной жизни пало на Дикого Охотника, потому что он захотел догонять благородного оленя вечно; на капитана «Летучего Голландца», ибо он поклялся, что обогнет мыс Доброй Надежды, хочет того Бог или нет; на Человека на луне, так как он собирал хворост в субботний день; на танцоров из Колбека, поскольку они пожелали провести вечность в своих безумных прыжках.

Я начал этот очерк, намереваясь завершить его библиографическим обзором из трактатов, писем, очерков и книг, посвященных Вечному жиду. Однако, поскольку на эту тему написано огромное множество работ, я отказался от подобной идеи. Я делаю это без сожаления, так как библиограф может при небольших усилиях и расходах удовлетворить свой интерес, внимательно изучив списки в очерке Грэссе, посвященном этому мифу, а также в работе Гюстава Брюне «Исторические и библиографические заметки о Вечных евреях» (Париж, 1845), в статье Манжена в «Исторических и литературных беседах и размышлениях» (Париж, 1843) и, наконец, в эссе Жакоба-Библиофила (господина Поля Лакруа) в его «Любопытной истории народных верований» (Париж, 1859).

Чем меньше сказано о романах Эжена Сю и доктора Кроули, основанных на этой легенде, тем лучше. Сама легенда столь прекрасна в своей суровой простоте, что только ум мастера способен более или менее удачно дополнить ее. Попытки изложить ее в стихах, также не были удачными. Только карандашу Гюстава Доре удалось передать всю ее необычность, и в серии гравюр появилась одновременно и поэма, и роман, и шедевр искусства.