Читать книгу Пионерлагерь имени Порошковой - Самуил Бабин - Страница 1

Двухэтажный желтый автобус компании Мегалайн, больше похожий на морской лайнер, мчал по мокрому шоссе, освещая мощным светом фар пространство дороги впереди. Был третий час ночи. Основная часть пассажиров уже давно спали, пристроившись как смогли в пространстве кресел. Лишь некоторые сидели, уткнувшись в экраны планшетов и телефоном. Петров тоже сначала попытался поспать, но ноги почему-то быстро затекали, и он все время пытался найти им более подходящее положение и не найдя ничего удобного, осторожно залез рукой в рюкзак стоящий под сиденьем и нащупав, вытащил небольшую фляжку с коньяком, которую предусмотрительно взял в дорогу. Сидевшая у окна соседка, молодящаяся дама в норковой шубке, кажется, спала и Петров, открутив крышку сделал первый, небольшой глоток. Дама повела носом вверх, но не проснулась. Петров быстро сделал второй, побольше и закрутив фляжку, достал из кармана, заранее очищенный мандарин и бросив несколько долек в рот, с наслаждение разжевал. Тепло от коньяка пошло внутрь, ноги как-то сами собой заняли удобное положение и прошла усталость от ночной поездки. И он с воодушевлением ощутил, что возвращается домой.

Петров, точнее Фёдорс Петровс, так по паспорту было его полное имя, был еще относительно молодой человек, и на эти новогодние праздники он ездил навестить многочисленную родню, которые после распада, когда-то единой страны, остались жить в Восточной ее части. Петров же, в силу случая, оказался в Западной, где к его имени и фамилии добавилось прибалтийское окончание «с», что особо его не расстраивало. А теперь, после этой поездки, у него рассеялись последние сомнения, что ему комфортнее жить на Западе, где хоть человек и должен был сам о себе заботится, но, с другой стороны, был и больше независим, чем на Востоке, где государство продолжало контролировать общественную, да и личную жизнь своих граждан. Его восточные родственники, в силу привычки что ли, или от безразличия этого не замечали и наоборот с сожалением относились к Западной свободе.

– Приготовьте, пожалуйста паспорта. Мы подъезжаем к пограничному пункту, – раздался голос симпатичной автобусной стюардессы и в салоне включился свет. Петров достал из кармана в спинке, впереди стоящего кресла, заранее убранный туда паспорт и протянул подошедшей стюардессе. Та, собрав паспорта, спустилась на первый этаж и рассортировав их, стала заново обходить пассажиров, возвращая те, которым надо было проходить проверку отпечатков пальцев. В эту категорию попал и Петров.

Проехав немного автобус остановился на автозаправке и им разрешили выйти покурить. Петров, обрадовавшись, снова достал фляжку с коньяком и сигареты и пошел к выходу.

Улица встретила мелким моросящим снегом. Петров отошел в сторону, где толпился курящий народ и сделав большой глоток из фляжки, достал пачку с миниатюрными сигарами. Вообще то он уже лет десять бросил курить, единственное что иногда позволял под хороший алкоголь и настроение, выкурить именно сигару. Он прикурил, сделав еще глоток, с удовольствием выпустив дым, ловя ноздрями аромат, снова с душевным подъемом подумал, что еще несколько часов дороги и он окажется в своем, ставшим родным, городе.

Водители заправили автобус, и стюардесса пригласила всех вернуться в салон. Петров, потушив сигару, постоял еще немного, вдыхая сырой зимний воздух и зашел внутрь.

Автобус, проехав еще немного, остановился у ярко освещенного павильона с надписью: «Зона паспортного контроля».

– У кого паспорта с отпечатками, выходите на улицу и подходите к окошку паспортного контроля, – скомандовали стюардесса и Петров, подождав немного, пропуская самых нетерпеливых, вышел и пристроился в очередь на проверку.

Когда оставалось впереди человека три, он полез во внутренний карман куртки, куда обычно убирал паспорт, но там его не оказалось. Он судорожно начал искать по карманам и не найдя бросился обратно в автобус. Обыскав и кресло и не найдя паспорта, он бросился вниз на улицу:

– Я не могу найти паспорт, – с мольбой обратился он к стюардессе.

– Как не можете? Он же у вас был, – с удивлением посмотрела она на Петрова.

–Был, – обреченно ответил Петров, – Он у меня, наверное, на заправке выпал из кармана.

– Но без паспорта вас не выпустят. Может он у вас здесь в вещах. Посмотрите еще раз.

Петров снова бросился в салон и поиском его паспорта уже занялись все рядом сидящие пассажиры, но паспорта нигде не было.

– Нашли, – снизу показалась голова стюардессы.

– Нет, – обреченно ответил Петров.

– Тогда забирайте вещи и выходите, – вздохнула стюардесса.

Петров взял рюкзак, запихав в него снова все содержимое и спустился вниз, на перрон, где его уже дожидались двое пограничников в зеленых бушлатах.

– Пройдемте с нами, – крепко взял Сеню под руку, один из пограничников, а второй подойдя к павильону, открыл перед ними входную дверь.

Внутри, за столиком с компьютером сидела женщина, тоже в зеленой военной форме, красиво облегающей ее фигуру.

– Проверь Зина, гражданина. У него паспорта нет, – обратился к женщине державший Петрова пограничник.

–Почему нет? Есть. В смысле был. «Но куда-то делся», – жалобно произнес Петров и увидел через витражное стекло, как его автобус, качнувшись поехал через пропускной пункт. – Подождите, – закричал Петров и вырвавшись из рук пограничника бросился к двери, но был остановлен вторым пограничником.

– Да, не беспокойтесь вы, – крепко держа его, миролюбиво произнес второй. –Определим вашу личность. И если все подтвердиться, уедете на следующем.

– Да, – с надеждой посмотрел на него Петров.

– Ну, а зачем вы нам нужны здесь, – улыбнулся добрый пограничник. – Идите к прапорщику и назовите свою фамилию и имя.

– К кому, – не понял Петров.

– Ко мне, – требовательным низким голосом произнесла женщина у компьютера.

– Петров. В смысле Фёдорс Петровс, – подошел к столу Петров, заискивающе глядя на женщину.

Женщина-прапорщик постучала по клавиатуре и изучающе посмотрев на Петрова, произнесла тем же безразличным тоном:

– Да, есть такой. Неделю назад проезжал через нас в обратном направлении.

– Вот видите, это я, – обрадовался Петров, – Я к родственникам на Новый год в Кваску приезжал. А теперь обратно возвращаюсь.

– А паспорт, где, – угрюмо посмотрела на него женщина –прапорщик.

– Пропал, – глупо улыбнулся Петров, – Буквально полчаса назад был. Я покурить вышел и нет его.

– Пьяный что ли, – подошел к нему первый пограничник и принюхался, – Вроде попахивает немного.

– Да, это я коньячку, – совсем немного. – И Петров достал из кармана фляжку протянул ее пограничнику, – Хотите. Хороший коньяк.

– Давай ка пальчики твои проверим, – произнес пограничник и развернул Петрова к женщине-прапорщику.

– Приложите указательный палец. – Женщина поставила на стойку перед Петровым прямоугольную коробочку с проводком, тянущимся от системного блока компьютера

Петров продолжая держать фляжку, аккуратно ткнул пальцем в коробочку.

– Другой, – скомандовала женщина, – Средний палец.

Петров приложил средний с надеждой смотря на женщину. Та пощелкала по клавиатуре и заключила, – Пальчики вроде совпадают.

– Так это же мои пальчики. Как они могут не совпасть, – покрутил в воздухе рукой Петров.

– Что делать будем, – вопросительно посмотрел на женщину-прапорщика, держащий Петрова пограничник.

–Ведите к начальнику смены. Пусть он решает, – пожала плечами женщина-прапорщик. – Только к нему похоже кто-то приехал в гости. Час уже как закрылись в кабинете.

– Кто, не знаешь, – спросил пограничник.

– Кажется главврач из пансионата, – вставая из-за стола ответила женщина-прапорщик, подходя к окну. – Точно он. Его Волга на улице стоит.

– Если доктор, то ничего можно зайти, – обрадовался пограничник и потянул Петрова к двери, выходящей на другую сторону, – Пошли нарушитель.

Они прошли через внутренний дворик и вошли в другое помещение с вывеской на входе «Служебное помещение». Внутри оказался небольшой холл с стоящими вдоль стены стульями и желтая филенчатая дверь. Пограничник подвел Петрова к двери и осторожно постучав, приоткрыл ее и спросил: разрешите, товарищ капитан?

–Чего надо, – раздался изнутри недовольный голос.

–Нарушителя задержали. Без паспорта хотел покинуть территорию нашей Родины, – ответил пограничник и почему-то засмеялся.

– Входите, – произнес голос.

Они вошли в небольшой кабинет, где за столом сидел капитан в расстёгнутом кителе, а напротив него, усталого вида человек в очках с клиновидной бородкой. На столе стояло два пустых стакана в серебристых подстаканниках, а на стене за капитанов висел большой портрет Президента, смотрящего на все с легкой ироничной улыбкой.

– Ну и накурено у вас товарищ капитан, – помахал рукой перед лицом пограничник.

–О, правильно. Приоткрой форточку, – капитан махнул рукой в сторону окна и посмотрев на Петрова, произнес весело: «Оружие, наркотики, алкогольные напитки везете?».

– Нет, – растерялся Петров.

– Что совсем нет, – нахмурился капитан.

– Немного коньяка только, – Петров вытащил фляжку и потряс ей в воздухе.

– Козлов, личность установили, – обратился к пограничнику капитан.

– Имя, фамилия, пальчики сходятся. А вот паспорта нет, – ответил пограничник, – Товарищ капитан, там следующий автобус на подходе. Разрешите идти.

–Иди, – махнул рукой капитан и дождавшись, когда тот выйдет, указал Петрову пальцем на стояще с другой стороны стола стул, приказал. – Садись.

Петров, осторожно отодвинув стул, сел на краешек.

– Как зовут?

– Фёдорс Петровс.

– Странное какое-то имя, – удивился капитан, – На греческое похоже. Ну, давай тогда за знакомство что ли выпьем твоего коньку, – и он грустно посмотрел на Петрова и нагнувшись вытащил третий стакан, – Разливай.

Петров разлил остатки коньяка по стаканам, и они, молча чокнувшись выпили:

– Это, что все? Больше нет, – вопросительно посмотрел на него капитан.

– Нет, – виновато пожал плечами Петров.

–У меня тоже больше нет, – произнес сидевший напротив Петрова, человек с бородкой.

– Придется использовать неприкосновенный запас, – задумчиво произнес капитан и нагнувшись вытащил и поставил на стол отпитую наполовину бутылку Джим Бим. – Только закуски нет.

– У меня мандарины есть, – обрадовался Петров и порывшись в рюкзаке выложил несколько оранжевых плодов, – Подойдет?

– Подойдет, – равнодушно согласился человек с бородкой

Капитан в это время разлил виски и посмотрев на Петрова произнес: «С тебя тост»

– Ну, не знаю. С новым годом что ли, – пожал плечами Петров.

– А что он еще не прошел, – удивился капитан и сам себе ответил, – Ну, конечно, еще же старый новый год впереди.

Они чокнулись, выпили и Петров с доктором начали чистить мандарины.

Капитан достал папиросы и закурил, напевая какой-то мотив.

– Так, что мне делать? Может пропустите, – подождав немного, спросил Петров.

– Куда, – не понял капитан.

– На Запад.

– Что ты забыл на этом Западе, – капитан потянулся за бутылкой, – Оставайся на родине.

– Так я там живу.

– Как там, – капитан поставил бутылку, – Выходит ты, враг?

–Почему враг? Живу я там просто. Отпустите товарищ капитан к своим.

–Как отпустить. Без паспорта? Я тебя должен задержать за незаконное пересечение границы. Как же ты не вовремя сюда приехал, – капитан снова взял бутылку, налил только себе, выпил и тут в глазах его блеснул огонек, и он обратился к доктору, – Алкид, друг, забери его к себе в пансионат. Подержи до конца месяца. А то он мне всю отчётность за февраль испортит и премии не видать. Ни одного происшествия за весь месяц и тут этот Демис Русис свалился.

– Фёдорс Петровс, – поправил Петров.

– Арестованным слова не давали, – строго буркнул капитан и взяв бутылку налили себе и доктору. – А я тебе новый карбюратор для Волги достану.

– Может к тому времени, мой паспорт найдется, – Петров с надежной посмотрел на доктора.

– То же вариант, – обрадовался капитан и плеснул виски в стакан Петрова.

– Ну, не знаю, – беря стакан, с сомнением произнес доктор.

– У тебя же все условия имеются. Подумаешь одним больше, одним меньше, – и капитан поднес бутылку к стакану доктора, – Что скажешь?

– Ну, если только до февраля, – нехотя согласился доктор.

– Договорились, – радостно произнес капитан и разлил остатки виски по стаканам.

Они чокнулись и выпили.

– Тогда нам пора, – бросив дольку мандарина в рот, встал из-за стола доктор.

Они вышли на улицу и подошли к Волге. Доктор сел за руль и включил зажигание.

–Садись, – подтолкнул Петрова в спину капитан, открывая заднюю дверь.

Петров быстро залез в салон.

– Про карбюратор не забудь, – опустив стекло кивнул капитану головой доктор

– Завезу на недели, – щелкнул каблуками капитан и Волга медленно поехала в сторону темнеющего впереди леса.

***

–Спасибо вам, – произнес через некоторое время Петров, с благодарностью посмотрев на доктора.

– За что, – ответил тот, прищурившись вглядываясь в дорогу.

– Выручили меня, из тюрьмы вытащили можно сказать, – пожал плечами Петров.

–Ты же не знаешь куда мы едем, – усмехнулся доктор.

– А куда? Разговор же был про пансионат? Это типа больницы, да, – настороженно переспросил Петров.

– Типа, – согласился доктор.

– Надеюсь не инфекционная?

– Нет. Скоро увидишь. И не отвлекай меня от дороги. А то я плохо вожу, когда выпью.

– Извините. – Петров с опаской посмотрел на доктора и нащупав ремень безопасности, пристегнулся им к креслу.

Дальше они ехали молча и где-то минут через сорок, впереди в темноте засветились огни и скоро они подъехали к серым, металлическим воротам от которых в сторону, в темноту, уходил бетонный забор. Доктор посигналил и в ответ из-за забора раздался злобны собачий лай и створки ворота со скрипом разъехались в стороны, открыв небольшую освещенную прожектором площадку, за которой виднелось серое здание с решетками на окнах. Сразу за воротами, стояла металлическая будка охраны, со злобно лающей овчаркой, привязанной цепь. Как только Волга въехала в ворота, овчарка перестала лаять и радостно запрыгала, виляя хвостом, а из будки вышел пожилой охранник в фирменной коричневой форме, с болтающейся на боку резиновой дубинкой.

– Как дела, – опустив стекло, выдохнул паром на улицу доктор.

– Все нормально, Алкид Фемистоклович. Только всего двое новеньких поступили.

– Этого я сам поселю, – качнул головой в сторону Петрова доктор и поддав газу проехал вперед и остановился перед лестницей, ведущей к входу в здание с решётками.

– Выходи, – произнес, доктор, открыв дверь, с трудом выбираясь из салона Волги.

Они поднялись по ступенькам и зашли внутрь здания. Петров чуть замешкался, делая вид что тщательно вытирает ноги и успел прочитать на красной вывеске, висящей на стене название: Пансионат «ПЛ имени Валентины Порошковой». «Психушка, что ли», – успел подумать Петров, входя в небольшой холл вслед за доктором.

Им навстречу из-за стола, освещенного настольной лампой, поднялся крепкий санитар в белом медицинском халате и шапочке.

– Кого привезли, – не здороваясь, спросил доктор.

– Двоих в шестую палату. Прокололи спят, – по-военному доложил санитар.

– Какие у нас палаты свободны, – зажал бородку в кулак доктор.

– Восьмая, одиннадцатая и шестнадцатая, – нагнувшись над столом и водя пальцем по лежащему журналу ответил санитар.

– Выдайте ему пижаму и поселите в шестнадцатую. Документы его у меня. «Завтра оформим», устало произнес доктор и не прощаясь ушел влево по коридору.

– Пойдемте, молодой человек, – санитар крепко взял под локоть Петрова и увлек его за собой в противоположную сторону.

Они зашли в небольшую комнату, где на полках лежали комплекты постельного белья и пижамы.

– У вас какой размер, – спросил санитар.

– Пятидесятый. Рост третий, – ответил Петров, озираясь по сторонам, – Простите, а это не сумасшедший дом?

– С чего вы взяли – без эмоции ответил санитар.

– Как-то странно тут все, – неуверенно продолжил Петров.

– Нормально, -пожал плечами санитар. «Переодевайтесь», —и он протянул темно синий комплект одежды и стал помогать Петрову раздеваться.

– А теперь ложитесь на кушетку, лицом вниз, и спустите штаны, – приказал санитар, когда Петров облачился в пижаму.

– Зачем, – испугался он.

– Я вам сделаю укол успокоительного. «Иначе вы все время будьте задавать глупые вопросы и вас действительно придется перевести в психушку», – произнес санитар и профессиональным движением уложил Петрова на кушетку и быстро сделал укол в ягодицу. – Готово. Вставайте.

Они вышли из комнаты, и санитар проводил его на второй этаж в восемнадцатую палату.

– Ваша койка у окна. Ложитесь. «А завтра с утра вас отведут к Алкиду Фемистокловичу», – произнес санитар и втолкнув Петрова в палату и прикрыв за ним дверь, закрыл ее снаружи на ключ.

Петров остановился, осматриваясь. В свете неяркого ночного светильника он разглядел два ряда кроватей стоящий вдоль стен. Все они были аккуратно застелены и только на одной кто-то лежал, укрывшись с головой, как покойник, синим одеялом. Петрова давно мучала жажда. Оглянувшись по сторонам, он увидел еще одну чуть приоткрытую дверь. Это была туалетная комната с умывальником. Он шагнул внутрь, открыл кран и стал жадно пить. Напившись, с облегчением поплескал на лицо водой и вдруг почувствовал, что начинает засыпать. Он вышел в палату и добравшись до кровати, стоявшей у окна, упал на нее и мгновенно уснул.

Сон Петрова.

Ему приснилось все сначала. Он вышел из автобуса и два пограничника взяв его под руки провели в помещение паспортного контроля. Только теперь тут стоял длинный стол, за которым, под портретом ухмыляющегося президента, сидел капитан пограничник, почему то, в черной судейской мантии и шапочке с кисточкой, полируя ногти маникюрной пилочкой. Справа от капитана, за компьютером, с безразличным лицом сидела женщина-прапорщик. А справа, за небольшим столиком, грустный доктор, держа в руках и рассматривая карбюратор от Волги. За спиной доктора стояла клетка, сваренная из черных, металлических прутьев:

– Вот, господин капитан, – произнес один из пограничников, – Снова пытался без документов пересечь границу нашей Родины.

– Проведите подсудимого на место, – капитан указал пальцем в сторону клетки.

Пограничники завели Петрова в клетку и закрыли ее на замок.

– Представьтесь подсудимый, – продолжая полировать ногти, презрительно произнес капитан.

– Федорс Петровс, – обреченно произнес Петров.

– Что это значит, – раздраженно произнес капитан.

– Федор Петров.

– Каким документом можете подтвердить свою личность, – исподлобья посмотрел на него капитан.

– Никаким. Я потерял паспорт на автозаправке.

– Не нашли они его паспорт там, – отрицательно покачал головой один из пограничников. – Мы звонили им. Они проверили все вокруг. Нет там паспорта.

– Очень это все подозрительно, – осуждающе посмотрел на него капитан и продолжил, – С какой целью вы проникли на территорию нашей Родины? Совершить теракт, взорвать газопровод или распространять клевету на существующую власть в стране? Добровольное признание, только пойдем вам на пользу.

– Я ничего такого не собирался делать. Я приехал навестить родственников.

– Откуда у вас здесь родственники?

– Я здесь родился. И жил до третьего класса. Учился в тридцать второй школе. – стал судорожно объяснять Петров, – Потом отца перевели на Запад. Так там и остались после раздела страны.

– Так, Зина, что там у нас на подсудимого по тридцать второй школе, – посмотрел на женщину-прапорщика капитан.

Женщина-прапорщик забарабанила по клавиатуре и через некоторое время произнесла

– Есть. Школа 32. Третий Б класс. Результаты анализ кала на Федора Петрова.

– Чего анализы, – одновременно произнесли капитан и Петров.

– Говна, – не отрываясь от карбюратора прокомментировал доктор. – Распечатайте милочка и покажите мне.

Женщина прапорщик включила принтер и из него с жужжанием выскочил листок бумаги. Она, взяв листок и передала его доктору.

– Что скажете доктор, – и капитан выжидательно посмотрел него.

– Все показатели в норме, – произнес доктор, пробежал глазами. – Никакой опасности для общества не представляет. А эту бумажку, – доктор помахал листком, – Он может использовать вместо паспорта.

– Принимается, – ударил судейским молоточком по столу капитан. – С этого дня, вам Петров разрешено проживать на территории нашей родины с этим документом, подтверждающим вашу личность.

– Подождите. Что подтверждающим, что я говно, – растерянно произнес Петров.

– Других документов у вас же нет, – с презрение произнес капитан, – Выбирайте или говно Петрова, или в тюрьму.

– Соглашайтесь голубчик, – отложил карбюратор доктор, – Здесь многие так живут и ничего.

– Я согласен, – сделав паузу трагически произнес Петров, гордо задрав подбородок.

В это время, его кто-то похлопал по плечу: "Хватит спать. Пора идти на прием».

Петров открыл глаза. Над ним склонился давешний санитар.

– Куда, – Петров потряс головой.

– К доктору.

***

Санитар открыл дверь и пропустил Петрова в просторный, светлый кабинет, где за столом, под портретом первой женщины космонавта Валентины Порошковой, сидел доктор, крутя в руках карбюратор от Волги.

– В карбюраторах не разбираетесь, – спросил доктор.

– Нет, – настороженно ответил Петров.

– А чем на жизнь зарабатываете? Кем работаете?

– Я страховой агент, – ответил Петров, – Автострахованием занимаюсь.

– Что же мне с тобой делать то, – озадачено потер лоб доктор. – Надо же было так вчера набраться.

– Доктор, если можно, свяжитесь с АЗС на границе. Я, наверное, там обронил паспорт, когда выходил покурить. Я вас очень прошу.

– Я уже звонил им. Они все осмотрели. Ничего не нашли, – угрюмо посмотрел на него доктор. «Ладно. Сделаем так», – доктор порылся среди бумаг, лежащих на столе, и вытащил тоненькую папочку и протянул ее Петрову. – Вот. Ознакомься.

«Рабинович Александр Сергеевич», – прочитал на первой странице Петров. Дальше шли биографические данные. Пол – мужской. Возраст почти совпадал. В строке профессия, стояло государственный служащий.

– А при чем здесь Рабинович, – Петров вопросительно посмотрел на доктора.

– Да был тут у нас один, – забирая карточку, произнес доктор. – В прошлом году. А после реабилитации, решил эмигрировать в Израиль. Отказать не имели права. Межгосударственный договор. Уехал, а документы остались. Даже паспорт.

Доктор, открыл ящик стола и вытащив красную книжицу, протянул ее Петрову.

– Но я же совсем не похож на него, – взглянув на фотографию в паспорте, растерянно произнес Петров, – Он тут с бородой, а у меня нет.

– Тем более, никто не узнает, – усмехнулся доктор, – В Израиль тебя, конечно, не пустят с этим паспортом, а здесь сойдет.

–И что я должен с этим Рабиновичем делать?

– Жить, – пожал плечами доктор и нагнувшись извлек из-под стола небольшую медицинскую склянку с белой жидкостью. – Медицинский спирт. Надо поправить здоровье после вчерашнего, – И он снял со склянки стеклянную крышку и плеснул в стоящие рядом с графином стаканы: «Ну, с днем рождения Александр Сергеевич».

Они выпили. Петров с непривычки открыл рот и замахал перед ним рукой.

– Запей, – доктор налил из графина воды в стакан.

– Скажите, доктор, я так понял у вас здесь психушка? – отдышавшись, спросил Петров.

– В общем, да, но это не простая психиатрическая лечебница. – Доктор вытащил из пачки сигарету и с удовольствием закурил. – Сюда направляют не психов в прямом смысле, а высокопоставленных государственных служащих, которые оступились, стали вести себя не адекватно в силу каких-то обстоятельств.

– Коррупционеров, – уточнил Петров. Медицинский спирт приободрил его немного.

–Нет. Эти по административной части проходят. У нас те, кто засомневались в правильности линии партии и правительства, как раньше говорилось. А мы им восстановительную терапию проводим. Понимаете,

– Понимаю, – на всякий случай согласился Петров.

– Вот за это и выпьем, за понимание. – Доктор открыл пробку и плеснул немного спирта в стаканы. Они чокнулись и выпили.

– А почему имени Валентины Порошковой, – Петров внимательно посмотрел на портрет женщины-космонавта, висевший за спиной доктора.

– Здесь раньше пионерский лагерь был имени Порошковой, – доктор вытащил из стола круглый жетон и протянул ее Петрову. На жетоне была выгравирована голова человека в скафандре и надпись по ребру, «Пионерский Лагерь им. В. Порошковой».

–Лагерь закрыли, – продолжил доктор, а имя оставили. Тем более аббревиатура ПЛ к психиатрической лечебнице подходит. Ничего менять не надо, – пожал плечами доктор. – А медальку можете себе взять, на память.

– Ну а меня вы тоже будете восстанавливать? «В смысле Рабиновича Александр Сергеевича», -пряча медаль в карман с опаской спросил Петров.

– Кстати. А ты кем в детстве мечтал стать, – доктор было взялся за бутылку и остановился, вопросительно посмотрев на Петрова.

– Космонавтом, – не задумываясь ответил Петров.

– Сейчас узнаем насчет твоей вакансии, – и он нажал кнопку звонка, прикрученную к столешнице. В кабинет тут же вошел все тот же санитар.

– Что там у нас с космонавтами, Вася, – спросил доктор. – Есть свободные места?

– В восемнадцатой все свободно. Что-то в последнее время космонавтов перестали завозить, – достав из кармана записную книжку и полистав ее ответил санитар.

– Закрой дверь, – приказал ему доктор, вытаскивая из ящика третий стакан и доставая бутылку. – Этого поселишь в восемнадцатую.

– И он разлил спирт по стаканам, при этом Петрову налил почти полный и произнес – С тебя тост.

– За Валентину Порошкову. Космонавты пьют стоя, – уже захмелев, вставая с пафосом произнес Петров и махом выпив, тут же отключился.

***

«Вставайте, Рабинович», – услышал сквозь сон Петров и открыл глаза. Над ним склонился незнакомый санитар и тряс его за плечо.

– Что случилось, – Петров привстал и оглянулся по сторонам. Это была небольшая больничная палата, ярко освещенная потолочными лампами. Человек в синей военной форме стояли в проходе между кроватями.

– За вами приехали, – ответил санитар и отошел в сторону.

–Быстро одевайтесь. Машина ждет внизу, – военный, положил перед Петровым сверток и развернул его. Там оказался комплект такой же синий формы, но без знаков различия

– А куда мы едем, – растеряно спросил Петров.

– На космодром. На девять часов назначен пуск, – ответил военный и приказал санитару, – Помогите ему одеться.

Санитар быстрыми уверенными движениями поставил Петрова на ноги, стащил с него пижаму и помог надеть военную форму. Порывшись в карманах пижамы, он вытащил медаль, подаренную доктором, и вернул ее Петрову.

– Готов. «Вот его документы», – доложил санитар и протянул военному папку с веревочками.

– На выход, – скомандовал военный и санитар, взяв Петрова под руку, вывел из палаты. Они спустились вниз и вышли на улицу.

На дворе была ночь и с неба все также летела мелкая, ледяная крошка. Перед воротами стоял в свете фонаря, зеленый военный Уазик. Они подошли к машине и военный, открыв заднюю дверь приказал залезать внутрь, а сам сел впереди с водителем. Петров залез в салон, и с трудом втиснулся с сидящими уже там двумя пассажирами.

– Здравствуйте, – поздоровался Петров, но никто ему не ответил, а военный произнес «трогай» и Уазик под не злобное гавканье сидящей на цепи собаки выехал за ворота.

Они все время ехали по грунтовой лесной дороге. Уазик сильно качало и Петрову вынужден был сидеть, вцепившись в спинку кресла впереди сидящего военного. Часа через два начало светать и Петрову удалось разглядеть соседей. Сидящий рядом пассажир, в которого упирался Петров, был похож на циркового фокусника, в круглых черных, солнцезащитных очках и старомодной шляпе-котелок. Второй, был служитель культа, в рясе с черной окладистой бородой, из-под которой выбивался большой золотой крест на толстой цепи. А на сидящем впереди офицере Петров разглядел майорские погоны.

Тут они наконец выехали из леса и впереди возникла огромная, закрывающая половину неба, антенна-тарелка. «Приехали», – радостно сообщил майор и Уазик остановился. Они вылезли наружу. Рядом с тарелкой, медленно вращающейся вокруг мачты, находилась присыпанное землей сооружение, похожее на деревенский погреб для хранения картошки с металлической дверью. Майор подошел к двери и повернув круглую, похожую на руль рукоятку, открыл ее и позвал их: «Входите».

Служитель культа, вздохнул перекрестился и первый вошел в погреб. За ним последовали все. Внутри, оказалась лифтовая кабина. Вошедший последним майор, нажал единственную кнопку, двери кабины закрылись и она, сильно трясясь стала опускаться вниз. Минут через пять в кабине заметно похолодало, и она с грохотом остановилась.

– Приехали, – с облегчением произнес майор, взглянув на наручные часы. В это время двери лифта раздвинулись и перед ними открылся комната, где за огромным столом с большим глобусом сидел седой генерал, куря сигару.

– Ну, наконец-то, – вместо приветствия произнес генерал, – Все уже на месте. Только вас дожидаемся.

–Проходите, -шепотом приказал майор, подталкивая к столу прибывших.

– Здравия желаю, – первый вошел в кабинет служитель культа.

–Что делать будет, отец Федор, – не здороваясь, укоризненно произнес генерал, глядя на служителя культа. – Это третий пуск. Два предыдущих неудачных.

– Молиться, – виновато ответил отец Федор.

– Ты какую-нибудь другую молитву что ли примени, – тяжело вздохнул генерал, – Если и эта на орбиту не выйдет. С меня звездочки слетят, да и тебе от твоей епархии тоже достанется.

–Попробуем другую, – захлопал глазами отец Федор.

– Ну, а вы товарищ экстрасенс тоже при прошлом пуске принимали участи и где результата, – генерал перевел взгляд на человека в котелке.

–Я сегодня новые магические кристаллы привез, последнего поколения. Думаю, эти должны сработать, – и он приподнял и потряс потертым чемоданчиком, который держал обеими руками.

–Тут не пробовать, тут делать надо, – раздраженно буркнул генерал и указал пальцем в Петрова.

– А это кто? Первый раз его вижу.

– Это Рабинович из пансионата Порошковой, – доложил майор.

– От Порошковой – это хорошо, – лицо генерала подобрело. – Чем занимаешься, товарищ Рабинович?

– Автострахованием, – немного растерявшись ответил Петров, – От несчастных случаев, аварий, авто угонов.

– А что хорошая идея, – генерал с любопытством посмотрев на Петрова, и произнес по слогам, – Стра -хуй Рабинович. Как говориться, на бога надейся.

– Только мне компьютер нужен, договор распечатать, – учтиво добавил Петров.

–Майор обеспечит всем необходимым. Преступайте к работе товарищи. Очень надеюсь на вас, – помахал рукой генерал, выпуская большое облако дыма и в это время одна из стен кабинета раздвинулась и перед ними открылся зал, в котором за длинными столами, сидели за компьютерами множество людей, перед висевшим на стене большим экраном с изображением ракеты на стартовой площадке.

– Проходите товарищи в центр управления полетами, – приглашающе повел рукой майор.

Они вошли в зал и следуя за майором поднялись на верхний ряд, где никого не было. Экстрасенс тут же начал доставать из чемоданчика большие кристаллы и выкладывать их на столе, направляя острыми концами в сторону экрана с ракетой. Отец Федор, вытащил из-под рясы кадило и стал ходить вдоль стены, размахивая им и что-то бубня себе под нос.

– Вот ваше рабочее место, товарищ Рабинович, – указал на стоящие чуть ниже, монитором с компьютерной клавиатурой на столе.

– А с кем заключать договор, – осматриваясь поинтересовался Петров.

– С Министерством Обороны. Отправите файл на принтер секретарю. Она оформит и принесут вам на подпись, – ответил майор и ушел.

Петров сел и включив компьютер зашел на свой сайт, и на бланке типового договора, напротив страхователя вбил Министерство обороны, а напротив страховщика – ПЛ им. В. Порошковой. Над следующей главой, объект страхования Петров задумался, но тут в зале раздался голос диктора из динамика, что до старта ракетоносителя «Булава 4» осталось пятнадцать минут и он вписал это название, и оставив свободное место в графе стоимость застрахованного объекта, отправил договор на печать.

Где-то минут через пятнадцать к нему поднялась молодая женщина в военной форме и положила распечатанные листы договора: «Генерал все подписал. Нужна важна подпись и печать, и я отнесу на регистрацию»

–Печать, – переспросил Петров и порывшись в карманах достал медаль, подаренную доктором, – Вот. Только мне некуда макнуть.

– Вот сюда, пожалуйста, – женщина положила на стол подушечку с краской. Петров макнул в неё медаль и поставил оттиск на договоре.

Женщина мило улыбнулась и взяв договор, ушла. В это время из динамика раздался голос диктора: «До старта осталось десять, девять, восемь, – стал считать вслух диктор, – Три, два, один. Старт!». Тут на экране нос ракеты задрожал и исчез в клубах белого дыма. Через некоторое время, дым рассеялся и показался огонь, вылетающий уже из сопла ракеты, которая медленно удалялась вверх, оставляя за собой белый, облачный след. Служитель культа рухнул на колени и стал бить поклоны, монотонно стуча лбом по полу в то время, как экстрасенс схватил большой синий кристалл, размером в кирпич и держал его в вытянутой руке в сторону ракеты. «Десять минут, полет нормальный», – объявил диктор и по залу разнесся выдох облегчения, а служитель культа перестал бить поклоны и с сморщившись потер лоб и достал из-под рясы фляжку, перекрестившись на экран с улетающей ракетой, сделал большой глоток.

В это время к ним поднялся майор и произнес уважительно, глядя на Петрова: Вас просит к себе генерал.

– Сейчас идем, идем, – засуетился экстрасенс, складывая кристаллы в портфель.

– Не вас. Только господина Рабиновича, – покачал головой майор и пропустив вперед Петрова, под осуждающие взгляды служителя культа и экстрасенса повел его к открывшейся в стене двери, ведущий в кабинет генерала.

Тот встал навстречу им из-за стола с протянутыми вперед руками:

– Как же мы сразу не сообразили в институт Порошковой обратиться. – Генерал обнял за плечи Петрова, обдавая запахом коньяка и подвел к небольшому сервированному столику, на котором стояла открытая бутылка и два бокала – Это надо отметить.

Майор, проворно как официант, разлил коньяк. Генерал поднял бокал и торжественно произнес: «За институт Порошковой» и чокнувшись залпом выпил.

– Простите, а что с договором, – сделав небольшой глоток, напомнил Петров. В нем уже проснулся страховой агент.

– Молодец. «Служба прежде всего, – одобрительно произнес генерал и взяв со стола красную папку протянул ее Петрову, -Я все подписал». Это твой экземпляр. Как только ракета выйдет на орбиту, деньги вам сразу перечислят на счет института. Кстати, как там, там Алкид Фемистоклович поживает? Я же у него тоже два раза проходил курс терапии.

– Нормально. Карбюратор для Волги достать нигде не может. У вас случайно нет?

– Да помню я про этот карбюратор. «Пока нигде не нашли», —с сожаление произнес генерал и тут у него на столе зазвонил большой желтый телефон с гербом на диске.

– Министр, – выпучил глаза генерал и замахал руками в сторону майора, – Все майор, отвози товарища Рабиновича назад.

Они вышли из кабинета и Петров услышал через дверь голос генерала: «Полчаса полет нормальный, товарищ министр».

***

Майор на Уазике отвез Петрова обратно до ворот пансионата Порошковой.

– Алкид Фемистоклович просил зайди к нему как вернетесь, товарищ Рабинович, – отдавая по-военному честь, встретил его охранник на КПП, а овчарка на цепи заскулила, радостно виляла хвостом.

Петров поднял на второй этаж и приоткрыв дверь заглянул в кабинет доктора. Тот все в той же позе сидел за столом крутя в руках карбюратор.

– Можно, – произнес Петров.

–А, Александр Сергеевич, заходи, присаживайся, – обрадовался доктор. – Как тебе первый рабочий день у нас?

–Нормально, – скромно ответил Петров, присаживаясь, – Только вот карбюратор не достал. Нет у них.

–Карбюратор, это проблема, – согласился доктор, – Ну, а что с ракетой?

– Вроде улетела, – пожал плечами Петров и положил перед доктором папку с договором, – Я вот страховой договор с ними заключил.

Доктор раскрыл папку, взял договор и стал листать.

– Ух, ты, – присвистнул он, – Хорошенькая сумма нам причитается. Молодец Рабинович.

– Но, это если ракета не выйдет на орбиту, – уточнил Петров.

–Сейчас узнаем. – Доктор взял со стола телевизионный пульт и включив телевизор, висевший на стене, стал щелкать каналами. Через некоторое время на экране появилась надпись: «Экстренное сообщение» и тетенька диктор, немного похожая на космонавта Порошкову, поставленным голосом сообщила: «Что несколько минут назад ракета Булава 4 вывела на орбиту космический аппарат Днепрогэс, который благополучно соединился с космическим модулем Белка-Стрелка и доставила наконец-то продукты питания и средства гигиены для находящийся на борту международного экипажа».

В это время на столе зазвонил желтый телефонный аппарат.

–Але, – снял трубку доктор, – А товарищ генерал, с вас причитается. Вот, – Доктор полистал договор и добавил, – Семьдесят миллионов за «полет нормальный». – И послушал добавил с ухмылкой, – Конечно знаю расценки. Тридцать процентов перечислю в ваш благотворительный фонд, – и он, выслушав ответ генерала, рассмеявшись и помахал рукой Петрову, – Да, сидит тут передо мной. Привет передает вам. Все, до следующего старта, – и он, положив трубку подмигнув Петрову и достав из-под стола бутылку со спиртом с воодушевлением произнес, – Мы, Рабинович, теперь хороший бизнес из твоего автострахования сделаем.

– Каким образом, – Петров с опаской посмотрел на бутылку.

– Мы теперь всех застрахуем, -торжественно ответил доктор, разливая спирт в стоявшие рядом с графином стаканы.

– В смысле, – не понял Петров.

– Всю страну, – сделал круг рукой над головой доктор и протянул стакан Петрову. – И тебе не надо будет возвращаться на твой дикий запад. Ты здесь будешь жить как олигарх.

Они чокнулись и выпили.

– Водой, водой запивай, – Доктор плеснул из графина в стакан воды, – А то ты прошлый раз неразбавленного выпил, вот тебя и развезло.

– А, как мы всю страну страховать будем, – с жадностью выпив воды, вернулся к разговору Петром.

– По частям, – уверенно произнес доктор и взяв со стола газету и пробежав глазами заголовки, прочитал, водя пальцем по строкам, – Вот. Министерство сельского хозяйства, делает неутешительный прогноз на урожай нынешнего года, в связи с малоснежной зимой. – Он отложил газету и с торжественным видом посмотрел на Петрова. – Вот с министерства сельского хозяйства мы и начнем. В смысле продолжим.

– Так туда же еще надо как-то попасть. «В министерство этого сельского хозяйства», – озадаченно произнес Петров.

– Зачем нам надо туда попадать. Если они все здесь?

– Кто они, – не понял Петров.

– Я же тебе говорил. У нас не простая лечебница. Здесь со всех министерств люди проходят восстановление. Впрочем, пора тебе экскурсию устроить, что бы ты осознал масштаб Пионерлагеря имени Порошковой.

Доктор встал из-за стола, открыл дверку стеклянного шкафа и достав оттуда белый медицинский халат, протянул его Петрову.

– Надевай, товарищ Рабинович. Покажу тебя святая святых нашего пансионата – его пациентов.

Он было собрался идти к выходу, но остановился, достал бутыль со спиртом и налив в стаканы, приказал, – Давай, для бодрости духа.

Они выпили не чокаясь, запили водой из графина и вышли из кабинета.

***

– На первом этаже у нас среднего звена пациенты: военные, полицейские, судьи, прокуроры. В общем силовики, – проходя вдоль коридора, стал рассказывать доктор, – Это исполнители. Солдаты режима, так сказать. Не выше полковника. Их мы обычными терапевтическими методами лечим. – А вот на втором, – доктор подошел к лестнице и стал подниматься наверх, – Люди творческих профессий: космонавты, известные артисты, журналисты, телеведущие, спортсмены. Те, кто формирует общественное мнение.

Они поднялись на второй этаж, и доктор подошел к одной из палат и остановился, заглядывая в не большое прямоугольное окошко. – Можете посмотреть. Как раз здесь сеанс лечебный проводят.

Петров подошел к двери и посмотрел через окошко. Внутри на койках сидели в больничных пижамах люди и что-то записывали в толстые тетради. А в пространстве между кроватями ходил мужчина в белом халате, держа в руках толстый том и, судя по всему, читал его вслух.

– Что это они делают, – поинтересовался Петров.

– Конспектируют труды классиков коммунизма Маркса, Ленина, Мао Дзедуна. Очень эффективное средство для восстановления исполнительских функций. Месяц таких процедур и все вывихи в голове выправляются.

– Так это же вроде пройденный этап, коммунизм. Устаревшая идеология, – засомневался Петров.

–Тут вопрос не в идеологии. Тут главное, от влияния на психику больного самого текста. Мы всевозможных писателей проверили. От Толстого там, Чехова, и прочих мировых. После них только сомнения в головах остается у пациентов. А вот классики марксизма-ленинизма, они, наоборот, цементируют мозги. И люди более крепкими государственниками становятся. На какое-то время, конечно. Так, что это очень эффективное средство, – закончил доктор и отойдя к лестничной клетке стал подниматься наверх.

– А там у нас уже руководящий состав. Генералы, крупные чиновники, олигархи. Политическая элита, так сказать.

Они поднялись на третий этаж, где перед входными дверями стояли два автоматчика в зеленой камуфляжной форме, которые при виде доктора вытянулись, прижимая автоматы в груди.

– Этот со мной, – кивнул им доктор и один из автоматчиков открыл перед ними дверь.

Они вошли в большую палату, размером во весь этаж, где вдоль стен стояли двухъярусные нары, заваленные каким-то тряпьём, а с противоположной стороны за столами со швейными машинка сидело несколько человек в синих робах и шили брезентовые рукавицы. Вдоль столов ходил мужчины в зеленой военной форме, похожий на тюремного надзирателя, разминая резиновую дубинку в руках. Увидев вошедшего доктора, старший, стоявший чуть в стороне, крикнул: «Встать. Смирно», и люди в робах вскочили, вытянув руки по швам.

– Товарищ главврач, – чеканным шагом подошел к ним крикнувший надзиратель, приложив руку к фуражке, – Разрешите доложить. Шестая группа отрабатывает практические занятия по изготовлению товаров народного потребления в условиях строго тюремного режима. Больных и отлынивающих нет.

– Продолжайте медбрат, – козырнул ему доктор и взяв Петрову под руку, повел к выходу, – А теперь пойдемте пообедаем, и я вам объясню эту нашу методику.

– Продолжать, – гаркнул сзади надзирателя и сразу монотонно заработали швейные машинки.

Они спустились вниз, на первый этаж, в светлую от больших витражных окон столовую. Общий обед уже закончился и в столовой никого не было. Доктор взял два алюминиевых подноса и провел Петров к стойке раздачи.

– Очень рекомендую щи из кислой капусты, гречку с тефтелями и компот из сухофруктов, – выставляя на поднос блюда посоветовал доктор.

Они взяли еду и отошли к столику в глубине столовой. Сев, доктор достал из кармана в халате, небольшую бутылку медицинского спирта и разлил его в пустые стаканы, которые он взял на раздаче и произнес:

– За наш пионерлагерь.

Они, чокнувшись выпили и запив компотом с аппетитом принялись за еду.

После третьей выпитой, доктор с облегчением распустил узел галстука на шее и откинувшись на спинку стула, закурил папиросу и спросил, глядя на Петрова, добрыми глазами: ну, как тебе наша столовая Александр Сергеевич?

– Не плохо кормят, – одобрил Петров, – Я только вот про этих заключенных не понял с третьего этажа. Вы же говорили, что они чуть не министры, а заставляете рукавицы шить?

– Так и есть, – доктор вылил остатки спирта в стаканы, – Мы их ролевыми играми перевоспитываем.

–Как это?

– Они должны несколько уровней пройти. Ну, давай выпьем. – Они снова выпили, и доктор достал блокнот и полистав прочитал, – Первый уровень – арест и допрос врагов народа. Их по одному забирают из палаты, уводят на допрос к следователю. С пристрастием, конечно.

– С чем, – не понял Петров.

– Пытают, но не сильно. Мы им, конечно, сначала укольчики проколем, чтобы их в ту реальность погрузились. И они как правило быстро сознаются.

– В чем?

– Что шпионы, диверсанты, враги народа, – стал загибать пальцы доктор. – Это на начальной стадии. Потом планку поднимаем. Следующий день в камеру с уголовниками их подсаживают. Потом, на лесоповале. А сегодня у них значит, производство товаром народного потребления в условиях зоны. К вечеру освобождение и праздничный банкет.

–А зачем это все, – спросил Петров, чувствуя, что начинает хмелеть.

– Лучшая профилактика. «Знаешь какие потом из них классные специалисты получаются, – с гордостью произнес доктор, – Кстати, эта методика нами здесь разработана, на основании наших исторических традиций. Надежней всяких Фрейдов работает. И тебя тоже пора вводить к ним в группу. Как иначе я тебя в министерство сельского пристрою».

– Может не надо, – жалобно посмотрел на него Петров.

– Да, ты не переживай. Пытки и тюрьма закончились. А завтра у нас, – доктор полистал блокнот, – Завтра партсобрание. С вынесением строго выговора по партийной линии. Как раз твоя кандидатура подойдет. И с коллективом познакомишься поближе. Тебе же потом с ними страной руководить.

– Что-то мне как-то расхотелось – насупился Петров, – Может я лучше снова к ракетчикам?

– Не переживай, все будет нормально, – похлопал ему по плечу доктор и достал из-под стола большую бутыль медицинского спирта. – Запомни с этого момента, ты Александр Сергеевич Рабинович, первый заместитель министра сельского хозяйства и по окончанию излечения возвращаешься на службу, для автострахования урожая этого года. Вот за это предлагаю выпить, – и он налил Петрову полный стакан, – Давай. Министры пьют стоя.

Петров взял стакан и покачиваясь встал.

– С тебя тост, – напомнил доктор и указал пальцем на портрет Порошковой висевшей над пунктом раздачи еды.

– За Валентину Порошкову, – спросил Петров.

–За нее, – кивнул доктор. Петров вылил в себя стакан и тут же отключился.

***

«Подъем!», – раздался грубый голос и Петров открыл глаза. Он лежал на деревянных нарах в большом зале третьего этажа, слабо освещенного лампочкой без абажура, висевшей на потолке. Вокруг с нар спрыгивали люди, быстро напяливая на себя синие тюремные робы и выстраивались в проходе, по которому прохаживался вчерашний надзиратель в фуражке с малиновым околышем. «Вставайте быстрее, а то карцер заработаете», – раздался сзади испуганный голос. Петров оглянулся. У соседних нар стоял, нагнувшись полноватый мужчина, завязывая шнурки на ботинках. «Вот ваша роба. Поторапливайтесь», – мужчина распрямился и протянул Петрову синие штаны и куртку. Тот поднялся с кровати и стал быстро одеваться. «Смирно!» – прозвучали команда и мужчина, схватив Петрову за рукав потащил его к выстраивающимся вдоль нар заключенным.

–Кубышкин, – произнес он негромко, впихнув Петрова в строй и протянул руку, – Помощник министра финансов.

– Петров. В смысле Рабинович, – Петров пожал Кубышкину руку.

– А я вас сразу не узнал, – внимательно посмотрел на него Кубышкин, – Вы сначала были с бородой.

– Сбрили.

– А мы думали, что вас уже расстреляли, – с уважением произнес Кубышкин.

– Почему?

– На первом уровне еще. Когда всех стали забирать на допрос. Вы единственный кто не вернулся. Поэтому мы решили, что вас того. По решению тройки.

– Нет. Меня сослали в Магадан. А вчера вернули, – нашелся Петров.