Читать книгу Ричард из Бубенцов - Самуил Бабин - Страница 1

Это был небольшой зал в НИИ автоматики и приборостроения в котором собрались с десяток самых преданных и проверенных соратники, а также министры обороны, госбезопасности и внутренних дел. Они выстроились вдоль стены и с почтительным вниманием смотрели не него. Он сидел на красном мягком стуле из коллекции Людовика Четырнадцатого, которое он очень любил, и который подарил ему Премьер Франции, когда он первый раз заступил на президентский пост и который постоянно возил с собой, на все совещания, как оберег. Тут кто-то из стоящих случайно закашлялся, и он, отвлекшись от своих мыслей и обвел своим пронзительным взглядом присутствующих и произнес: «Чего ждем то, товарищи?»

– Все готово, господин президент, – сделал шаг вперед полноватый мужчина в плотно обтягивающем костюме, Президент Академии Наук и тут же вспотел от напряжения.

–Тогда начинайте, – покивал в ответ, сидящий на стуле.

–Значит так, – Академик вытащил из кармана носовой платок и вытер мокрое лицо, – НИИ автоматики закончил разработку секретного робота, со следующими техническими характеристиками.

– Не надо деталей, – остановил его Президент, – Показывай нам свою куклу.

– Есть, – облегченно выдохнул академик и подбежав к высокой двухстворчатой двери, приоткрыл ее и махнул платком, зажатым в руке, – Выводите.

С той стороны раздалось какое-то жужжание и в зал вошел человек в сером костюме и синем галстуке, похожий один в один на сидевшего на стуле Президента.

–Здравствуйте товарище, – остановившись произнес робот, с легким прищуром оглядев собравшихся.

– Здравствуйте товарищ президент, – на всякий случай, одновременно ответили присутствующие.

–Ну, что к выборам все готово, – робот пристально посмотрел на стоящий у стены, на лицах которых проявились растерянность и страх.

–Что вы молчите, – неожиданно включился сидящий на стуле, – Отвечайте, когда к вам президент обращается.

– Так точно господин президент, – от стены отделывалась пожившая блондинка, -Все избирательные комитеты приведены в чрезвычайное положение. Бюллетени заготовлены

– Не то, – раздраженно остановил ее сидящий на стуле, – Сколько наберем голосом.

– Около семидесяти процентов, – дама с почтением повернулась в его сторону.

–Маловато будет, – лениво произнес робот.

–Что, – растерялась дама, переводя взгляд с одного на другого.

– Товарищ Президент говорит, что мало голосов для его переизбрания. Несолидно как то, – ответил теперь живой со стула.

–Мы добавим. А сколько надо, – дама с вопросом посмотрела сначала на одного, потом на другого.

– Я думаю восемьдесят процентов, будет выглядеть более убедительно, – ответил робот.

–Это правильный ответ, – удовлетворительно покивал головой Президент и посмотрев на Академика, спросил, – А как его выключить?

–Вот с пульта управления, – быстро подошел к нему академик, доставая из кармана, небольшой планшет, размером в смартфон. – Это. Ручное управление. – Академик стал нажимать кнопки, а робот в ответ стал махать рукой, кивать головой и даже отбил ногами чечётку. – А можно перевести в автоматический режим. И тогда он будет реагировать на происходящее и вести себя как настоящий.

– Как настоящий кто, – пристально посмотрел на академика Президент.

–Почти как настоящий, – извиняющие поправился академик. –Тут у него пока несколько режимов. Торжественное Собрание. Встреча с трудовыми коллективами. Награждение отличившихся. Уборка картофеля.

– А картофель то здесь при чем, – не понял президент.

– Такое техническое задание нам комитет госбезопасности выдал, – вжав голову в плечи пролепетал академик, указывая на краснолицего генерала, стоящего у стены.

– Мы предлагаем по максимуму его использовать в местах массового скопления народа. Поэтому добавили программу дачник. Где он с народом занимается работой в поле.

– Это хорошо, – удовлетворительно покивал Президент. – И это все его возможности?

– Пока все. Наши программисты скоро комплексную программу на весь рабочий день.

– Это как, – снова напрягся Президент.

– Забьем программу, и он может весь день в автономном режиме работать.

–А я?

– А вы из кабинета будите наблюдаете и, если что не так, вносить коррективы. – со знанием дела стал рассказывать генерал. – Мы программу голосовым помощник оборудуем.

– Так. Вы пока с этой программой не торопитесь, – строго остановил его Президент. – Я ещё сам в состоянии руководить. Хватит пока вот этих программ, а там посмотрим.

– Слушаюсь, – почтительно поклонился генерал.

–Все, заканчивайте это цирк, – в некотором раздражении махнул рукой президент.

– Спасибо, товарищи. Все свободны, – по-дружески произнес робот и развернувшись, вышел из зала, а вслед за ним осторожно ступая гуськом вышли все остальные.

– Ишь чего придумали. Чтобы меня полностью исключить, – с сомнением в голосе произнес, глядя в закрывшуюся за вышедшими дверь.

– Что, Николай Николаевич, – из-за тяжелой шторы, закрывающей большое окно, выглянуло лицо начальника охраны.

– Ничего, ничего, – вставая, махнул рукой Президент. – Поехали домой, – И он твердой походкой направился к противоположному выходу.

–Есть домой, -вышел из-за шторы начальник охраны и вслед за ним, из-за других штор, появились еще несколько рослых секюрити и прихватив стул они последовали за Президентом.

***

К дворцу они подъехали, когда уже начало смеркаться. У ворот их встретили броневики со спецназовцами. Да и весь периметр дворца был обнесен двумя рядами колючей проволоки, надежно защищая от внешнего проникновения. Впрочем, никто и не пытался никогда пробраться во дворец. Просто чем дольше он правил страной, тем больше становился подозрительней и недоверчивей к окружающему миру. При этом народу своему он доверял. Точнее, снисходительно относился к нему, уверовав, что управлять им много ума не надо. Достаточно постоянно выходить в люди, общаться и быть для них отцом родным, и содержать на всякий случай, во избежание эксцессов, хорошо вооруженную полицию. На полицию он денег никогда не жалел, а вот общения с народом ему в последнее время, стало даваться с большим трудом. Он откровенно сказать потерял интерес к этому, а может быть больше уже сказывался возраст. Поэтому он и согласился на этот эксперимент с роботом двойником. Но сегодняшний показ, честно сказать сильно его озадачил. Если по народу у него вопросов не было, то вот к ближайшему окружению он всегда относился с недоверием. А тут еще эта обострившееся с годами подозрительность. «Зачем им понадобился, двойник», – наконец пронзила его мысль, всю дорогу, мутно блуждающая в сознание. «И надо же как ловко они выбрали момент. Чтобы как раз к выборам подоспеть. Мне, ночью шарфик на шею, или пепельницей в висок. А на утро робот страной правит. А они им со своих телефонов управляют им. Вот, же мерзавцы!»

Его бронированный лимузин в это время подъехал к дворцу и остановился перед широкой лестницей, поднимающейся к входу. Сверху, от дверей тут же спустился молодой гвардеец в военной форме и открыв заднюю дверь лимузина, вытянулся, приложив руку к фуражке. Он, осторожно выглянул наружу и подозрительно посмотрев в лицо гвардейца, спросил: «Что-то я не помню тебя боец. Новенький что ли?»

–Так, точно товарищ президент, – испуганно заморгал глазами гвардеец.

«Значит уже и караул подменили», – сквозь зубы процедил и открыв дверь, вошел в блестевший мрамором и хрусталем холл. Он не любил, чтобы в этой части дворца, где располагались его апартаменты кто-то находился, включая охрану и прислугу. Поэтому к его приезду, заранее готовили ужин, накрывая стол в гостиной, наполнялась теплой водой ванная, и вся прислуга уходила. Он снял и повесив плащ на вешалку и пройдя в ванную тщательно вымыл руки с мылом и внимательно посмотрел в зеркало и сначала аккуратно отклеил усы, а потом потянув за бакенбарды и снял с головы парик, который носил уже года три, с момента, когда вдруг стал усиленно лысеть. Усы же у него росли по-прежнему густо, но стали сидеть и каждый раз их красить ему надоело и он, чтобы меньше возиться их сбрил и заказал комплект приставных. Осмотрев себя в зеркало, он удовлетворительно произнес: «А, что сразу и не узнаешь». В это время за спиной раздался какой скрип. Он оглянулся, звук повторился из-за стены, где проходил вентиляционный короб и было похоже там скребется мышь. «Откуда здесь взяться мышам», – его сознание снова стало подозрительным. Он вышел из ванной и вытащив ключ закрыл им дверь с наружной стороны. Осторожно ступая, он зашел в гостиную и быстро пройдя вдоль окон, отодвигая за шторы, свисающие с потолка, а потом лег на пол и по пластунские ползая, заглядывая под диваны и стоящую мебель, подсвечивая маленьким карманным фонариком. Убедившись, что в гостиной никого нет, он наконец подошел к сервированному столу и подняв серебряную крышку над супницей. Комната сразу наполнилась аппетитным ароматом горохового супа с грибами и копченой корейкой. Его самое любимое блюдо. Но он только мельком взглянул на супницу и закрыв крышку, отошел к маленькому столику у стены со стоящим на нем электрическим чайником. Он взял чайник и вернувшись в ванную комнату, открыл дверь ключом и тщательно промыв его, наполнил свежей водой из-под крана. Снова вернувшись в комнату, поставил чайник на столик и включив, подошел к дивану и отодвинув подушку, достал спрятанную там пластиковую коробку с быстро варимой лапшой. Дождавшись, когда закипит чайник, он вскрыл коробку и залив кипятку, сел рядом, с нетерпение втягивая носом воздух и взяв лежащий на столе пульт включил им висевший на стене телевизор. Как раз было время вечерних новостей и показывали его утреннюю встречу с колхозниками из пригородного села. Лапша к этому времени уже разварилась, и он, накручивая ее маленькой пластмассовой вилочкой стал с удовольствием есть. Настроение его немного улучшилось. «Ничего, ничего. Завтра проведу экстренное заседание правительства и поснимаю всех на хер, а на их места новых ребят назначу. Молодых, из провинции. И робота ихнего прикажу сломать и в металлолом отправить», – поставил пустую коробку на столик и по привычке вытирая отсутвующие усы, хохотнул Николай Николаевич и в это время вдруг в комнате отключился свет и погас экран телевизора. «Что за фигня», – он встал и наощупь, подошел в темноте к окну и выглянул на улицу. Там тоже везде была полная темнота. «Что-то не то», – произнес он, отходя к балконной двери и повернув ручку, открыв её и выглянул наружу. Темнота окутала весь дворец от входа и дальше весь парк, и только вдалеке, за забором, светились огни жилого городского квартала. Вдруг в темноте раздались человеческие голоса. Они приближались со стороны парка и замолкли возле ступеней дворца. «Вперед по одному», – через некоторое время, раздался глухой командный голос и вверх по ступеням, быстро пошли невидимые им люди, цокая по мрамору подбитыми подковами военных сапог.

«Вот они и пожаловали с пепельницей и шарфиком», – он с ужасом вжался в стену.

«Господин президент вы здесь? Откройте», – раздался из-за двери все тот же командный голос.

«Врешь. Просто так меня не возьмешь», – он застонал и подбежав к массивному балконному ограждения, с трудом забрался на парапет и оттолкнувшись ногами, прыгнул в темноту на росшие внизу кусты самшита. Приземление оказалось успешным. Он только слегка ободрал веткой щеку и выскочив на аллею, уверенно побежал в сторону забора. Вот уже третий месяц, выходя на прогулки он отрабатывал этот вариант побега, просчитывая каждый шаг и делая необходимые приготовления. Добежав до забора, он быстро опустился на землю и свернув руками в рулон дерн, вытащил металлическую лестницу и ножницы по металлу с длинными ручками. Пристав лестницу к забору он быстро забрался наверх и достал ножницы стал с усилием перекусывать витки колючей проволоки, прорезая проход. Но когда он откусил последний виток, вдруг громко завыла аварийная сигнализация и он от испуга покачнулся и оттолкнув лестницу, повис, удерживаясь руками за край забора. В это время со стороны дворца, к забору, подсвечивая мощными фонарями и громко крича побежали какие-то люди. Он с трудом, из последних сил, подтянулся, перебросил ногу через забор, и рывком перелетел на другую сторону.

С той стороны протекал ручей, заросший по берегам густой травой и падение, его оказалось удачным. Он вскочил и у видев мелькавшие впереди огни городской застройки и продираясь через растущий мелколестник, побежал в ту сторону.

Добравшись до городской окраины, он увидел, как со стороны дворца мчатся служебные машины с проблесковыми маячками и ему пришлось забиться в придорожный кювет и пролежать там часа три, выглядывая и наблюдал как мимо, от дворца в город и обратно проносились десятки правительственных лимузинов с мигалками. По номерам это были машины премьер-министра, начальника госбезопасности и практически всех силовиков. «Понятно теперь, кто это все устроил. Я же их с руки можно сказать выкормил, как щенков. А они», – с тоской произнес он и беззвучно заплакал.

Ночь уже совсем опустилась на город. Почти во всех окнах погас свет. Движение по дороге совсем прекратилось. Только иногда проезжали редкие машины такси с припозднившимися гражданами. Надо было что-то делать. Да и, не смотря на начало сентября, ночью уже становилось прохладно лежать в кювете в промокшей одежде. Он подышал на руки, согревая их и достал из нагрудного кармана, потрепанную красную книжицу с надписью Паспорт. Раскрыв ее на первой странице, он, прищурившись прочитал в свете дорожного фонаря: «Подберезкин Николай Николаевич». С приклеенной фотографии на него смотрел уставший, лысоватый мужчина, неброской наружности. Этот паспорт, он носил с собой уже несколько лет. Он нашел его случайно, в ящике стола президиума одного районного дворца культуры, где он проводил очередную встречу с народом. Он было хотел отдать его охране, но увидев год и дату рождения Подберезкина, полностью совпадающие с его Днем Рождения, почему-то сунул его в карман. Конечно, он приказал потом пробить данные этого Подберезкина. И оказалось, что тот за год до этого пропал бесследно и поиски его закончились безрезультатно. С вот с тех пор он стал носить с собой этот паспорт постоянно, как талисман. И оказалось, что не зря. «С именем разобрались, – пряча паспорт в карман, с надеждой в голосе произнес он, -Теперь бы надо переодеться во что-то другое».

Он, оглядываясь по сторонам, вылез из кювета и направился к стоящему впереди строительному вагончику, из которого час назад увезли рабочих на желтом автобусе дорожной службы. Подойдя к вагончику, он лежащим рядом куском арматуры, легко сорвал навесной замок на двери и войдя внутрь подсветил пространство фонариком. Здесь вдоль стены тянулась длинная лавка, над которой висели рабочая куртки с комбинезонами и оранжевые каски, а внизу парами стояли грязные, резиновые сапоги, с торчащими из голенищ серыми портянками.

Никакой другой одежды здесь не было и Николай, так мы теперь будем звать нашего героя, подобрав под свой размер и облачился в форму дорожного рабочего. Свою старую одежду он убрал в целлофановый пакет и надев на голову оранжевую каску вышел на улицу. Бросив в стоящий рядом мусорный контейнер пакет со старой одеждой, он прошел вперед и встал на дороге в надежде поймать попутку до города. Через некоторое время на дороге появилась большая оранжевая поливальная машина и притормозила рядом с ним.

– Ты, чего друг, заработался, – из приоткрывшейся двери выглянуло добродушное лицо водителя.

– Да, коллега. Наши уехали, а меня забыли. Не подвезешь до города, – заулыбался в ответ Николай Николаевич.

–Залезай. Я как раз на базу возвращаюсь, – открыл другую дверь водитель.

Николай Николаевич, неумело забрался в кабину.

–Что-то я тебя не припоминаю. Новенький что ли, – выезжая на дорогу, спросил водитель.

– Ага. Я первый день сегодня, – покивал Николай.

Они проехали немного вперед, как впереди увидели стоящую полицейскую машину, с включенным проблесковым маячком. От машины, отделилась фигура полицейского с вытянутым вперед светящимся жезлом. Водитель остановился и открыл дверь весело произнес: «Дорожная служба, начальник. Ночная смена».

–А рядом это кто с тобой сидит, – заглянул в кабину полицейский.

– Это наш. От бригады отстал, – водитель шире приоткрыл дверь.

–Здравствуйте, – приподнял каску Николай Николаевич.

– Вижу. Проезжайте, – полицейский захлопнул дверь и отошел к обочине.

– Чего-то их сегодня много развелось, – трогаясь, прокомментировал водитель. – Наверное какой-нибудь преступник сбежал.

– Почему обязательно преступник, – нахмурился Николай.

– Ну, а кого еще менты ловить будут. Не президента же, – хохотнул в ответ водитель, прибавляя газу.

Приехав на базу, водитель проводил его в диспетчерскую, где дежурный напоил его горячим чаем с бубликами и отвел в соседнюю комнату, где стоял старый, продавленный диван.

–Здесь переночуешь. «А утром я бригадира вызову», —зевая произнес дежурный, выключая свет.

– Спасибо, – выдавил Николай, и с трудом стащив с ног сапоги, рухнул на диван и уснул.

Сон Николай Николаевича.

Он стоял посредине улицы резиновых сапогах, в одежде дорожного рабочего с совковой лопатой в руке. Дорога была сильно разбита, вся в ямах, заполненных водой. Из-за поворота выехал огромный самосвал, груженый черным, горячим асфальтом и подъехав поближе поднял кузов и вывалил асфальт на дорогу. К куче молча подошли работяги с такими же совковыми лопатами и стали разбрасывать асфальт по дороге.

– Ну, чего стоим. Так тебя пере так. Давай разбрасывай, – раздался сзади знакомый злобный голос.

Николай оглянулся. Перед ним стоял в форме дорожного мастера, в белой прорабской каске.

– Ты кто? Новенький.

–Так точно, – вжал голову в плечи Николай.

– Где-то я тебя уже видел, – впился глазами в его лицо прораб.

– Нет, нет. Я только сегодня приехал в город, – затряс головой Николай и схватив лопату побежал к рабочим у кучи и стал вмести с ними разбрасывать асфальт. Когда наконец весь асфальт был разбросан по дороге, из-за поворота выехал огромный каток для укатывания асфальта и рабочие стали отходить в сторону и аплодировать, глядя на каток. Николай тоже захлопал вместе со всеми и спросил полушепотом у стоящего рядом работяги: «А чего хлопаем то? Что за концерт?»

–Ты, чего не видишь? Это же президент приехал.

– Какой еще президент? Где, – завертел головой Николай.

– Да вон, туда смотри, – указал пальцем на надвигающийся каток работяга.

Николай вгляделся и действительно, за рычагами катка со зверским выражением лица сидел он. Точнее сказать его робот двойник. У него, в смысле у Николая была бородавка на подбородке. Он боялся ее удалять и только припудривал слегка, выходя на публику. У этого же на катке не было никакой бородавки.

– Это не он, – закричал Николай, выбегая на дорогу, – Это не настоящий водитель катка. Я узнал его, это робот!

Каток остановился. Сидящий за рычагами выпрямился и с прищуром посмотрев на него, произнес усмехнувшись: вот мы тебя наконец то и вычислили.

– Товарищи, это самозванец. Это я настоящий и законно выбранный народом водитель катка, – с негодованием закричал Николай, обернувшись к рабочим. Но вместо работяг, сзади в синем камуфляже и балаклавах на лицах стояли омоновцы во главе с прорабом в форме генерала госбезопасности.

– Взять его, – скомандовал прораб.

И тут же крепкие руки омоновце подхватили его и подтащив бросили в самую глубокую не засыпанную асфальтом воронку.

– Закатать в асфальт, – дал следующую команду прораб и омоновцы, схватив лопаты стали быстро забрасывать его горячим асфальтом.

Николай попытался приподняться, но асфальт уже придавил его сверху и не позволила даже пошевелиться.

– Закатывай, – махнул рукой министр госбезопасности, и каток выпустив вверх клубы черного дыма медленно пополз на него.

– Я не хочу в асфальт, – закричал Николай. И тут кто-то похлопал его ладонью по щекам, и он открыл глаза. Над ним наклонившись стоял ночной диспетчер.

–Ты чего парень? «Никто тебя никуда не закатывает», —с сочувствием произнес диспетчер. – Напугал меня свои криком.

– Да приснилось тут, – виновато улыбнулся Николай, привставая с дивана.

– Впечатлительный ты. Переработал похоже вчера. Но ничего, привыкнешь со временем, – миролюбиво ответил диспетчер. – Вставай. Выходи на улицу. Твоя бригада скоро поедет уже.

***

Николай вышел из вагончика. Чуть в стороне стоял небольшой желтый автобус, к которому подходили хмурые работяги и молча покурив, заходили внутрь.

– Эй, новенький, – выглянул из автобуса мужичек в белой прорабской каске и поманил рукой Николая, – Давай садись, поехали.

Николай быстро зашел внутрь и сел на свободное кресло. Автобус с хрипом завелся и выехал на улицу.

– Ты кто у нас, – спросил все тот же в белой каске сидящий рядом с водителем.

– Николай.

– Я спрашиваю по специальности кто, – недовольно поморщился прораб.

– Я не знаю, – растерялся Николай.

– Значит будешь копать и носить, – кивнул прораб и что-то пометил у себя в блокноте.

– Хорошо, – с радостью согласился Николай.

Они приехали к какой-то городской площади, где стояла точна такая же, что и у дороги, рабочая бытовка и экскаватор с большим отбойным молотком на конце стрелы вместо ковша. Работяги пошли переодеваться в бытовку, а Николай подошел к стоящему у экскаватора прорабу и вежливо спросил: «Простите, а что делать будем?»

– То же что и всегда. Менять бордюры, – с сочувствием посмотрел на него прораб и махнул рукой в сторону экскаватора, крикнул, – Заводи!

Экскаватор громко затарахтел, выпуская из трубы белые, вонючие клубы пара и повернув развернув стрелу, стал с грохотом долбить по тротуару, раскалывая асфальт вокруг бордюра.

– Это, Петрович твой новый напарник, – подтолкнул прораб Николая к подошедшему пожилому мужичку.

Они зашли в бытовку, взяли пару ломом и брезентовые рукавицы.

– Перекурим давай и начнем, – присаживаясь на ступеньку вагончика, протянул пачку сигарет Петрович.

– Я не курю.

– Это зря. Без перекуров, Коля, тут долго не протянешь на этой работе. «Здоровья не хватит», —равнодушно произнес пожилой, затянувшись и выпуская клубы зеленого дыма.

И действительно, вся бригада закурили, молча наблюдая как экскаватор отбивает куски бордюров.

– Закончили перекур, – скомандовал прораб, когда экскаватор разбил первые десять метров тротуара и все работяги затушив сигареты, пошли к тротуару выковыривать отбитые бордюры.

Первое время Николаю работа доставляла даже некоторое удовольствие и меньше думалось о произошедшем с ним. Они выбивали бордюры и относили их в огромный ковш стоящего на дороге погрузчика, который потом загружал их в подъезжающие самосвалы. Но к обеденному перерыву он стал уставать, а к концу рабочего дня уже еле стоял на ногах.

– Всё. Закончили, – в шесть часов скомандовал прораб и мужики стали заходить в бытовку и переодеваться в гражданское.