Рождественские рассказы

Оглавление

Сборник. Рождественские рассказы

От редакции

Рождественские рассказы

Н. В. Гоголь. Ночь перед Рождеством

Ф. М. Достоевский. Мальчик у Христа на елке. Из «Дневника писателя»

Н. С. Лесков. Христос в гостях у мужика

Н. С. Лесков. Жемчужное ожерелье

Н. С. Лесков. Неразменный рубль

К. В. Лукашевич. Рождественский праздник

А. П. Чехов. Елка

А. П. Чехов. Ванька

К. М. Станюкович. Рождественская ночь

Н. А. Лухманова. Чудо рождественской ночи

П. В. Засодимский. В метель и вьюгу (святочный рассказ)

Н. П. Вагнер. Телепень

Л. Н. Андреев. Ангелочек

А. И. Куприн. Чудесный доктор

А. И. Куприн. Тапер

А. И. Куприн. Бедный принц

В. Я. Брюсов. Дитя и безумец

Г. С. Петров. Дары Артабана

Л. Мальский. В рождественскую ночь

Д. Н. Мамин-Сибиряк. Последняя треба (рождественский рассказ)

Размышления о рождестве

А. П. Зонтаг. Рождество Христово

К. П. Победоносцев. Рождество Христово

А. Ф. Платонова. С нами Бог!

Отрывок из книги

Традиция рождественского рассказа берет свое начало в средневековых мистериях. Именно оттуда в рождественский рассказ перешла атмосфера чуда и традиционный счастливый финал с неизменным торжеством добра над злом. Герои рождественских рассказов обычно оказываются в критическом положении, для разрешения которого требуется вмешательство свыше, что и происходит – чаще всего как счастливая случайность или акт сочувствия и милосердия добрых людей. Особенно часто этот мотив встречается в произведениях второй половины XIX века, где важное место занимает социальная тематика.

Вообще в XIX веке рождественский рассказ пользовался огромной популярностью. Основателем жанра принято считать Чарльза Диккенса, который в своих произведениях говорил о ценности человеческой души, о взаимном доверии, семейном счастье, самопожертвовании в любви, влиянии чистой, благородной души на окружающих и так далее.

.....

Пленникам сильно прискучило сидеть в мешках, несмотря на то что дьяк проткнул для себя пальцем порядочную дыру. Если бы еще не было народу, то, может быть, он нашел бы средство вылезти; но вылезть из мешка при всех, показать себя на смех… это удерживало его, и он решился ждать, слегка только покряхтывая под невежливыми сапогами Чуба. Чуб сам не менее желал свободы, чувствуя, что под ним лежит что-то такое, на котором сидеть страх было неловко. Но как скоро услышал решение своей дочери, то успокоился и не хотел уже вылезать, рассуждая, что к хате своей нужно пройти, по крайней мере, шагов с сотню, а может быть, и другую. Вылезши же, нужно оправиться, застегнуть кожух, подвязать пояс – сколько работы! да и капелюхи остались у Солохи. Пусть уж лучше дивчата довезут на санках. Но случилось совсем не так, как ожидал Чуб. В то время, когда дивчата побежали за санками, худощавый кум выходил из шинка расстроенный и не в духе. Шинкарка никаким образом не решалась ему верить в долг; он хотел было дожидаться, авось-либо придет какой-нибудь набожный дворянин и попотчует его; но, как нарочно, все дворяне оставались дома и, как честные христиане, ели кутью посреди своих домашних. Размышляя о развращении нравов и о деревянном сердце жидовки, продающей вино, кум набрел на мешки и остановился в изумлении.

– Вишь, какие мешки кто-то бросил на дороге! – сказал он, осматриваясь по сторонам, – должно быть, тут и свинина есть. Полезло же кому-то счастие наколядовать столько всякой всячины! Экие страшные мешки! Положим, что они набиты гречаниками да коржами, и то добре. Хотя бы были тут одни паляницы, и то в шмак: жидовка за каждую паляницу дает осьмуху водки. Утащить скорее, чтобы кто не увидел. – Тут взвалил он себе на плеча мешок с Чубом и дьяком, но почувствовал, что он слишком тяжел. – Нет, одному будет тяжело нести, – проговорил он, – а вот, как нарочно, идет ткач Шапуваленко. Здравствуй, Остап!

.....