К 700-летию преподобного Сергия Радонежского. Дань светлой памяти одного из самых почитаемых святых.
Он благословил русское войско на Куликовскую битву. Он был совестью нации в решающий момент истории. Его земной путь стал духовным подвигом, а основанная им Троицкая обитель – нерушимой твердыней Православной веры. Каким образом простой монах, не имевший формальной мирской власти, превратился в национального лидера? Как духовная чистота и моральный авторитет превозмогают грубую силу и звериную жестокость, Свет побеждает тьму, а Любовь одолевает ненависть? Что за чудесное заступничество вот уже семь столетий хранит наш народ, прокладывая путь через тернии и буреломы истории?
Эта книга отвечает на самые сокровенные вопросы прошлого. В этом издании классические светские биографии Сергия Радонежского дополнены церковными житиями, акафистами и молитвами преподобному Чудотворцу.
Оглавление
Сборник. Сергий Радонежский. Чудотворец Святой Руси
Б. Зайцев. Преподобный Сергий Радонежский
Весна
Выступление
Отшельник
Игумен
Св. Сергий чудотворец и наставник
Общежитие и тернии
Пр. Сергий и церковь
Сергий и государство
Вечерний свет
Дело и облик
Иван Шмелев. Куликово поле
I
II
III
IV
V
VI
VII
VIII
IX
X
XI
XII
Житие Преподобного и Богоносного отца нашего, игумена Сергия Чудотворца. написано премудрейшим Епифанием
Начало жития Сергия. Благослови, отче!
О том, как от Бога было дано ему уразуметь грамоту, а не от людей
О юных годах
О переселении родителей святого
О пострижении Варфоломея, которое стало началом иноческой жизни святого
Об изгнании бесов молитвами святого
О начале игуменства святого
О Иване, сыне Стефана
Об изобилии всего нужного
О бедности одежды Сергия и о некоем крестьянине
Об изведении источника
О воскрешении отрока молитвами святого
О бесноватом вельможе
О создании общежительства
Об основании монастыря на реке Киржач
О епископе Стефане
Начало Андроникова монастыря
Начало симоновского монастыря
О видении ангела, служащего с блаженным сергием
О победе над Мамаем и о монастыре на Дубенке
О Голутвинском монастыре
О монастыре Высоком
О том, как хотели святого возвести на митрополию
О посещении богоматерью святого
О епископе, пришедшем увидеть святого
Об исцелении мужа молитвами святого Сергия
Обличение человека, попробовавшего посланную еду
О лихоимце
О видении божественного огня
О кончине святого
Слово похвальное преподобному отцу нашему Сергию; создано было учеником его священноиноком Епифанием. Благослови, отче!
Акафист преподобному Сергию, игумену Радонежскому
Отрывок из книги
Детство Сергия в доме родительском для нас в тумане. Все же общий некий дух можно уловить из сообщений Епифания, ученика Сергия, первого его биографа[1].
По древнему преданию, имение родителей Сергия, бояр Ростовских Кирилла и Марии, находилось в окрестностях Ростова Великого, по дороге в Ярославль. Родители, «бояре знатные», по-видимому, жили просто, были люди тихие, спокойные, с крепким и серьезным складом жизни. Хотя Кирилл не раз сопровождал в Орду князей Ростовских, как доверенное, близкое лицо, однако сам жил небогато. Ни о какой роскоши, распущенности позднейшего помещика и говорить нельзя. Скорей напротив, можно думать, что домашний быт ближе к крестьянскому: мальчиком Сергия (а тогда – Варфоломея) посылали за лошадьми в поле. Значит, он умел и спутать их, и обротать. И подведя к какому-нибудь пню, ухватив за челку, вспрыгнуть, с торжеством рысцою гнать домой. Быть может, он гонял их и в ночное. И, конечно, не был барчуком.
.....
Замечательны и отношения с родными. Конечно, мать (а может, и отец) давно почувствовала в нем особенное. Но вот казалось, что он слишком изнуряется. Она его упрашивает не насиловать себя. Он возражает. Может быть, из-за его дарений тоже выходили разногласия, упреки (лишь предположение), но какое чувство меры! Сын остается именно послушным сыном, житие подчеркивает это, да и факты подтверждают. Находил Варфоломей гармоничность, при которой был самим собой, не извращая облика, но и не разрывая с тоже, очевидно, ясными родителями. В нем не было экстаза, как во Франциске Ассизском. Если бы он был блаженным, то на русской почве это значило б: юродивый. Но именно юродство ему чуждо. Живя, он с жизнью, с семьей, духом родного дома и считался, как и с ним семья считалась. Потому к нему неприменима судьба бегства и разрыва.
А внутренно, за эти годы отрочества, ранней юности, в нем накоплялось, разумеется, стремление уйти из мира низшего и среднего в мир высший, мир незамутненных созерцаний и общенья непосредственного с Богом.
