Читать книгу Мой Путь. Сборник рассказов - Семен Александрович Барабанов - Страница 1

Предисловие

Я написал эту книгу для людей похожих на меня. Я называю такой тип людей «Ищущие». Такие люди всегда находятся в процессе поиска ответов на вопросы, которыми многие не задаются. Они думают о крайностях, иногда примеряют маски различных личностей у себя в фантазиях, им интересны ответы на вопросы мировоззрения. Такие люди обычно имеют широкий спектр весьма специфичных интересов. От ядерной энергетики до классической немецкой философии. Я знаю, Ищущим живется нелегко, мало кто их может понять, и я рад, что у меня есть человек, понимающий меня полностью, мой Учитель. Личность учителя не будет освещена в данной книге, но незримая рука его всегда будет видна в моих мыслях, чувствах.

Данное произведение состоит из двух частей. В первой я буду описывать пришедшие ко мне истины в состоянии, в котором нельзя разрешить проблемы, освещённые в рассказах этой части. Вторая же будет давать ответы. Эта книга как карта, по которой можно прийти из тупика в точку решения хотя бы части основных проблем.

Эта книга будет полезна как вступившим на взрослый путь бывшим подросткам, так и людям средних лет, которые заблудились. Если Вы хотите найти смысл жизни, понять, а есть ли он вообще, и к чему стремиться в этой жизни, то эта книга для вас.

Sentmosa

Der Mensch

Родился Человек. Он был обыкновенен в своей младенческой красоте, и душа его была нага как и он сам. Годы летели, Человек рос, постепенно проникая в мир своим острым разумом, обнажая для себя сокрытые во вселенной и в нем самом истины. Одного не мог Человек понять – кто он и зачем он здесь. Терзалось и билось его сердце как в клетке, пытаясь то взлететь в небеса, то разбиться о землю. Познавал человек ненависть и любовь, зависть и щедрость, экстаз и уныние. Познавал науки и учения, познавал себя и мир. Страдал и порой находил в этом счастье, был счастлив и в этом чувствовал привкус разложения и гибели. Летели годы наполненной оказиями и перепетиями жизни, лишь успевали считать их, и лист за листом улетали календари в бездну времени.

Однажды Человек отправился в Последнее путешествие по земле, терзаясь жаждой понимания кто он и зачем прожил столь длинную жизнь; побывал в разных странах, много видел людей и учителей, много объяснений, но лишь одна встреча запала ему глубоко в душу.

Это был не то монастырь, не то вольное поселение. Человек зашёл в открытые ворота и увидел Старика. Он подошёл к нему – тот обернулся.

– С чем ты пришёл в нашу обитель, о Путник?

– Я ищу того, кто знает кто есть Человек и зачем Он живёт, о Старейшина.

– Хорошо. Я удовлетворю твоё любопытство. Давай посидим за чашкой чая и поговорим.

Они прошли в глиняную лачугу, сели на старый ковёр и разлили чай. Старейшина пригубил и начал:

– Много веков прожило человечество, многих Людей повидало. Были среди них и великие и простые, сильные духом и слабые, святые и грешники. Много было говорено о жизни и о смерти, эти утверждения переходили иногда в догмы и тогда за них проливалась кровь и невинных и бессовестных искателей наживы. Но всегда мир приходил к тому, что совесть побеждала. На полях сражений расцветали цветы, в честь страдальцев воздвигали памятники. Так зачем это всё? С каждым поколением всё развивается и становится неясен изначальный посыл. На протяжении всего Пути чувствуется некая сила, что организует пространство, энергию, материю. И эта сила сама себя воспроизводит находя в человеке вершину своей идеи. Люди должны творить. Прорваться из обыденной рутины дней в пространство нестандартных решений и творить. Вот ЗАЧЕМ живёт человек. Так кто же он? Он мятущийся дух, что не знает куда направить свой непомерно большой разум; Он – сгусток противоречий, что являются почвой на которой растет дерево его Разума; Он ребёнок вселенной; Он самсознающее Я вселенной, её лик. Вот КТО такой Человек. Я вижу незаданный вопрос в твоих старческих глазах: куда уходит Человек? Я скажу только куда уходят гении и мудрецы ибо остальное неважно, ведь о тех кто никуда не уходит говорить нечего – он усмехнулся и продолжил, сделав пару глотков чая, запив и проглотив печенье: – Они уходят в мир по ту сторону добра и зла, Нирвану, Царство Божие, коллективное бессознательное – называй как хочешь. Важно что они остаются там где их не достать, в вечном бессмертном мире. Они везде и нигде. Они в умах людей, вокруг них и в звёздах на небе. Это трудно объяснить словами. Ты сам это поймёшь когда будешь лежать на смертном одре.

Они допили чай, Старик предложил Человеку ночлег, а утром Человек двинулся в путь и в пути умер, тоскуя, что он будет снова на бренной земле, что столь великое предназначение он не осуществил в своей длинной и наполненной жизни в полном размере, что часто предавался лени, но перед самой смертью он вдруг успокоился и понял: все мы рано или поздно будем По Ту Сторону, вот зачем нужна Смерть.

***

Тот Человек прожил долгую жизнь. Много разных событий произошло с ним. О них мы поведаем в сём произведении. Мы поговорим об отрочестве, юности Человека, о его взрослых годах, о причудах его судьбы и о том, как это отдавалось в его душе. Сие повествование не просто пересказ реальных и нереальных событий, но преследующее цели объединить весь духовный опыт человечества очерк некоего теоретического человека со всеми пороками и душевной силой. Человек в данном контексте лишь призрак блуждающий среди лабиринтов жизни и смерти, блеклый отблеск затерявшийся в темной ночи. Обрисовать Человека в глубочайших его порывах, основных чертах, что не поддаются времени, географическим привязкам и тому подобным вещам – вот моя задача.

Итак начнём с отрочества Человека, минуя его детские годы, минуя тени его родителей и предков, взяв его как целостную данность без какой либо причинности его бытия, ибо образ его и в прошлом, и в настоящем соединён тончайшей нитью скрытого потенциала вещей.

Отрочество

Начнём с того момента, когда Человек перешёл в средние классы Школы. Школа была для человека тяжким бременем. Когда-то давно, когда Человек пошёл в Школу, он начал отдаляться от матери. Он был крайне упрям и ни за что не хотел делать что-либо для школы. Он её боялся и ненавидел. Вообще, Человек был замкнутым существом.

Теперь же, когда он повзрослел и окреп стеснительность отступила, его признавали в классе, даже старшие. Вокруг него было множество девочек, очень красивых, но сам он был им не очень приятен. Всегда и все его считали чудаком. Он пытался заговорить с этими девочками, но они лишь воротили носы. Со стороны это казалось обычным явлением, но в душе Человека, с каждым разом всё увеличивалось чувство отторгнутости. Он веселился с одноклассниками мальчишками, но не понимал, что не так с ним, почему его никто не любил. Сам он мечтал, что когда-нибудь станет великим человеком, и та, которая ему нравится вдруг раскается и будет с ним… Этими мечтами он тешил собственное ущемлённое самолюбие.

Тем временем дома Человек также чувствовал себя не в своей тарелке и от того прятался под одеялом и слушал печальную и очень грустную музыку. Нигде не находил он ласки, а если ласка находила его, его внутренний Зверь громогласно заявлял о себе, говоря, что ласка – это лишь для слабых духом никчёмностей, и бежал от неё куда смотрели глаза. Он был похож на волка одиночку, что родился и бродил среди овец, и не зная волчьей жизни, стремился стать бараном. Тогда он не понимал, что это абсурд; среди его друзей были лузеры и ему часто приходилось защищать их от более сильных, но оттого не менее лузеров. В старших классах он начал понимать, что отличается от многих в своём окружении, и стал считать что ему уготована лучшая судьба, великое предназначение. Уже тогда Человек стремился к знаниям, хотел изучать всё самое сложное, и преуспевал нередко. В старшей Школе он был уже всеобщим любимцем, но был так одинок внутри, что однажды зимой, влюбившись, мучался от переполнявших его чувств и осознанием своей неполноценности. Но откуда взялась эта неполноценность?

Всё просто, если Лев воспитывается в обществе зайцев рано или поздно он почувствует, что что-то не так, либо с ним либо с обществом, что кто-то из них дурак, и озлобится, сначала на себя, потом на всех остальных. Беда только в том, что эти зайцы чрезвычайно хотят быть львами, но выходят из них лишь уродливо искарёженные оскалом, сбивающиеся в кучки, подлые, низкие твари, всем скопом нападающие на настоящих и благородных Львов. Ты живёшь пока борешься. Считается, что это неверное утверждение. Они говорят: “Борьба это не смысл жизни”. Да это так. Но это её непременное условие. А бороться приходится со многим, и если не с обществом, так с собой или природой.

Человеку много пришлось бороться с собой, чтобы понять, кто есть кто.

Я не хочу сказать, что всё было плохо. Находились и среди этого болота чудесные цветы. Такими были персонажи следующих глав. Но даже они не смогли заглушить боль и обиду ранних лет.

Юность

Когда Человек стал свободен, и дух его окреп, ему стало неповторимо грустно от того, что беззаботные годы, годы опеки и сладостного осознания настоящего – узкой реальности в которой он жил, как в клетке, – прошли и он стоял на пороге. Пороге нового непомерно широкого мира, за горизонтом которого скрывались новые возможности и перспективы, а также новые опасности для его жизни, эго и духа. Внутри него происходила буря и смятение, душа рвалась то вперёд, к звёздам другого мира, то назад, к истоку.

Решение было принято без него: только вперёд! И расправив паруса корабль Человека поплыл в даль, к манящим, но чужим берегам. Он был не один. Подле него был мудрый Учитель. Учитель помогал Человеку познавать мир и себя. Они обосновались в большом городе и решили начать путь с познания Ремесла. В Саду Ремёсел царила творческая атмосфера, и с первого взгляда казалась вполне дружелюбной. Но человек чувствовал себя чудаком в этом чудесном Саду Учёности и Ремесла. Хотя ему нравилось учиться, он с трудом находил для себя место среди себе подобных. Нет он не был изгоем, к его мнению прислушивались. Но стена неприятия мира оставалась нерушимой. Он рвался к людям, хотел обнять их своими большими руками, но что-то очень холодное и твёрдое как стальной клинок предостерегало его от сближения. Хотя с парой человек он всё-таки нашёл общий язык. Они стали его друзьями и спутниками

Одного из них звали Тихий Рассвет, а другого Шторм. Они были доброжелательными существами.

В Тихом Рассвете была какая-то добрая искра и некоторая поэтичность. Сама его сущность была светлой грустью и томлением любви ко всем людям, нотка философии добавляла ему задумчивости и спокойствия. Особенно любил Человек гулять с тихим рассветом рассказывая ему истории из своей жизни, и тогда Тихий Рассвет смеялся, звеня колокольчиком на посохе Странника что проходил ясными дорогами от человеческой души к свету Тихого Рассвета. Но это случалось больше когда они были вдвоем. Человек не переносил компании, потому что не мог быть присоединенным к ним.

Со Штормом была похожая ситуация. Шторм был изящен и красив, он был прирождённый лидер, всегда вежлив и приветлив. Но стоило ему выйти на простор, где для него был вра,г он сметал его и побеждал. Он так же был учителем для маленьких вихрей, что давали ему на воспитание другие люди. У него это, наверное, неплохо получалось. Но с Человеком тот был более сдержан. А человек хотел отдать ему всего себя, лишь бы не чувствовать себя столь одиноким.

Когда Человек приходил из Сада в свою обитель, он много скорбел, и порой плакал от одиночества, хотя где-то далеко была его семья, а подле него был Учитель. Но Учитель не мог удовлетворить бездну желания дружеской близости Человека. И Человек страдал.

Из-за этого Человек уходил в мир грёз. Там он представлял себе идеальное будущее, не понимая, что оно, это будущее, – всего лишь клетка; клетка эта была под личиной власти или же милости, или служения миру, миру обычных существ. Но существа всегда были для него лишь эфемерными единицами, в лучшем случае такие же как он, в худшем – вообще обезличенные. Других вариантов не было. Но мечты порой становились красивыми, когда к ним примешивались знакомые со Школы девушки. Их было две, и попеременно он представлял себя их мужем, сильным и изящным как Шторм, богатым и обильным как долина Нила, щедрым как проливной Дождь, и чувствовал как его знакомицы им гордятся, при этом всегда к этому примешивался акцент какого-то реванша, словно он был синицей, в лапах орла, хотя всё было ровно наоборот, но пока Человек об этом не знал.

Так день за днём, за летом осень, за дождём снег, летели листы календаря человеческого одиночества. Спасали лишь переписка с одной из своих возлюбленных Мудрой Волчицей с серыми глазами, чистой душой, страдающей от того же. Но ей было тяжелее, и посему Человек считал своим долгом помочь хотя бы словом Мудрой Волчице. Волчица так же как и он покинула своё детское логово, но на чужбине с ней не было даже учителя. От того ей было тяжелее, чем Человеку.

***

Так прошло два года. Презрение к людям в Человеке росло. Он начал обращаться к старинным письменам. В них он находил ответы на свои вопросы, всё более стремясь к нарисованному в них совершенству. Одно за другим отрицались созидательные в нем силы. Всё своё существо бросил он на поиски химеры: чистого творчества. Творчества, которое в самом истоке своём имело бы человека, а не природу. Кроме того он ввёл несколько утверждений. Одно из них гласило, что творчество это власть, власть над формой и натурой; второе же гласило, что власть это насилие, а по сему высшим творчеством является власть над людьми и ресурсами, ибо в этом творчестве власть проявляла более жестокости и энергии в своём насилии чем где бы то ни было.

Характерным свойством того крайнего состояния человека была наивысшая злоба и вместе с тем наивысшая чувствительность. Например в этот период рядом с ним всегда присутствовал образ небесной музыки возвышающей и стройной, словно колонны шагающих ландскнехтов на лошадях, одного известного немецкого композитора. Слушая ее, он представлял себя перешагивающим через горы, долины, взирающим из-за облаков.

Разрывалось человеческое трепещущее в агонии сердце, не находя абсолютно чистого творчества на земле. В приступе нечеловеческого душевного напряжения лились по его лицу искривлённому самоиздевательской ухмылкой слёзы. В один день ему пришлось бросить всё и позорно бежать от всего того кошмара, что крутился вокруг воспалённого человеческого разума под сень древа его рода, в свое прежнее жилище. Его лечил один врачеватель, лечение помогало, но очень медленно. Итак, Человек заболел.

***

Болея, познавал человек себя. Изучал древнюю восточную мудрость, в упорных медитациях встречал беду и радость. Встретил он на своём пути почтенного Готаму. Тот неспешно проходил свой пустынный путь в Нирване. Он читал теплыми вечерами Человеку притчи, указывал на ошибки человеческого рассуждения. Рассказал о скрытом потенциале вещей, о том что жизнь изменчива и всё зависит от восприятия и принятых ранее решений. Особое внимание уделили они медитации и рассужению. Они сидели под чайными деревьями и разговаривали с ветром и листвой, которую освещала бледноликая луна.

Ещё к Человеку приходил Одинокий Волк и учил его о страдании, счастье, болезни и вечности. Он научил его что есть мир бессмертных, куда уходят совершенные и Будды. Научил Человека и тому что все они страдали, прежде чем попали туда, в общее пространство создаваемое людским сознанием. Попасть в этот вечный мир он захотел уже тогда, когда Волк ушёл; образ Волка навсегда остался в душе Человека. Оба они – Волк и Человек нашли друг в друге нечто схожее. Оба были как бы отделены от общества, оба дики в своей звериной половине, и оба ранимы в своей человечьей жизни.

Болезнь научила Человека по другому относиться к людям: либо хорошо либо с жалостью и состраданием. Это принесло столь желаемое освобождение от тягостей одиночества. Теперь Человек смотрел на одиночество как на вечный спутник его естества и это необходимое страдание на пути в страну бессмертных.

Так же понимал человек, что попадание в вечную страну не есть цель, а лишь награда за достоинство, которое проходит красной нитью сквозь страдания великих скитаний. Попадают они туда по одной лишь необходимости, что они не выдержат ещё раз такой жизни, и пытать их более нет смысла.

И Человек пошёл на поправку.

***

Что есть счастье? Человеку было неведомо это. Когда-то он чувствовал радость, да и сейчас иногда тоже. Но разве радость и счастье это одно и то же? Нет. Радость кратка, мгновенна.

Человек размышлял об этом лёжа на скошенной траве, над ним разверзлось голубое небо с белыми большими облаками, а в уши лилась музыка Led Zeppelin. Человек окончательно растерялся в своей жизни. Он не хотел такого счастья, которое подразумевают обычно под этим жалким затасканным словом, за этой химерой, обыватели. Он не желал богатства, он не желал славы, не желал власти. Теперь он совсем не знал, чего же он желает. Его честолюбие вдруг куда-то испарилось, так же как и альтруизм, который он испытывал по отношению к себе подобным. Всё чего он когда-то хотел больше было ему не нужно.

Теперь Человек чувствовал в себе подлинную свободу – свободу от ложных целей, от цепей смысла, от оков страстей… Но что ему делать с этой свободой он не знал.

Дул тёплый южный ветер, слегка трепавший локоны Человека. Музыка проникала в самую его сущность и заставляла сердце замирать от восторга и страха.

“Видимо, – подумал Человек – мой путь – это путь Многоликого Странника. Когда этот Странник грядёт в тишине между городами, везде он оставляет за собой радость и добро; с кем бы он не соприкоснулся в своём пути, в сердце каждого останется след многоликости его души; и человечеству останутся его мудрость, его изобретения и мысли о вселенной; и да взрастят они не одно поколение; многократно преумножит Странник добро в самом простом его и душевном смысле. “Я хочу быть свободным духом, мимолётным привкусом позднего жаркого лета для одних, и в тоже время обжигающе страстным зверем с большим сердцем для других.” Одним словом Человек станет чем-то большим нежели разумное животное, дарующей рукой (ибо дарение это всегда счастье для дарящего), светлым всполохом добра и участия в тёмной и порой уродливой жизни обывателя. Так думал Человек и обрёл успокоение в своей мятущейся душе.

***

Настало время скитаний. Скитаний по родному до боли мирку детства. Вечным состоянием его стала дорога. Лишь бы не стоять на месте, всё время где-то, всё время с кем-то. Бестолковая эта суета вокруг него нисколько не занимала его, иногда надоедала, но сидеть на месте он не желал. За время болезни он отвык от людей и привыкал к ним заново. Торговцы, погонщики железных драконов, проходящие мимо призраки – среди них Человек сам становился призраком, безликим призраком. Он был один из многих, что занимало его голову, куда идёт он, почему так долго и тяжело смотрит на небо – никто не знал ответов на эти вопросы. В дороге проводил он дни, а ночи в сладостном мечтании о своем свободном одиноком пути, понимая, что этим грёзам суждено также разбиться о скалы его сущности. Не было в этом мире ничего, что было бы вечно, что можно было бы взять за точку отсчёта.

Счастья нет, есть лишь одна его иллюзия. А иллюзиями Человек был сыт по горло.

Человек выздоровел и преобразился.

***

Пришло время Человеку заняться делом. Он приехал снова к своему Учителю. Обговорил с ним все свои умозаключения прошедшего периода. Они пришли к выводу что пора попробовать себя в новой роли – трудящегося и добывающего. Они прошли по торговым рядам и нашли приличную лавку, где торговали волшебными картами – они могли показать любую местность, стоило лишь капнуть волшебной жидкости в её центр и сказать место. Ещё там продавали волшебные глобусы на которых показывались другие миры и проходы в них. Учитель и Человек поговорили с купцом и Человека взяли в ученики.

На новом месте он встречал многих людей. Он был обходителен и интеллегентен. В его лавку заходили призраки кладоискателей, охотников за приключениями, просто туристов. Заходили сюда звёзды и кометы, чтобы взять карту вселенной и не заплутать в своем одиноком пути и заглянуть до своей смерти во все планеты где высшими силами им полагалось исполнять желания влюблённых и романтиков, а также детей и стариков. Со всеми находил Человек общий язык, и торговля шла хорошо, а потому Торговец платил ему хорошее жалование. То жалование Человек копил. И к возвращению своему в Сад Учёности и Ремёсел скопил неплохую сумму. Человек повзрослел. В Саду его прежние соученики давно ушли вперёд, сам же Человек попал в новый для себя мир. В нём вращались молодые плеяды звёзд, ещё только туманности, и даже целая Галактика; всё это великолепие теснилось рядом с земными гадами и другими безобидными, но уродливыми жителями топкого болота. Но о них мы скажем мало, ибо они никак не повлияли на судьбу Человека, в отличие от Галактики. О, она была блистательна и глубока, как и подобает всем Галактиками. Она была прекрасна своими созвездиями и кометами, но в середине её находилась чёрная дыра, которая манила и поглощала в страшных муках всякого кто попадёт под её влияние. Иными словами, сначала некто начинал дружить с Галактикой, потом влюблялся, а в конце концов в любовной лихорадке мозг его плавился от осознания, что для неё это всего лишь шаг на пути сквозь космос. С Человеком произошло ровно противоположное. Он в начале также как все подпал под притяжение Галактики. Они общались обычным дружественным тоном, но ни в чём не могли они найти общий интерес. Каждый пытался произвести впечатление, каждый раскрывался словно лотос никак не загорающемуся рассвету. Но рассвет наступил, так как каждый оценил глубину интересов друг друга. Они слушали разную музыку, читали разные книги, смотрели разное кино, смотрели с разных сторон на вещи, но оба были слишком умны для своих лет. Если в мировоззрении Галактики преобладали эмоции, то у Человека – разум. Но эмоции не хотели учиться у разума, а разум хотел научиться у эмоций, и у него были для этого все задатки.

Однажды они встретились в осеннем парке. Сидя на скамейке, он слегка дотронулся до волос Галактики и сказал:

– Ты прекрасная девушка, Галактика… Твоя внешность словно из моих самых сокровенных грёз. Я так хочу быть для тебя чем-то большим.

Он взял её руку в свои.

– Научи меня любить. Мне кажется, я это совсем не умею. Но ты пробуждаешь во мне всё возрастающий интерес. Обещаю, я буду прилежным и благодарным учеником.

Она глядела на него своими голубыми глазами, и промолвила:

– Ты мне тоже нравишься, я согласна. Начнём прямо сейчас. Поцелуй меня в губы.

Человек немного стушевался.

– Ты не умеешь… – улыбнулась Галактика, – просто нежно дотронься своими губами моих губ. А дальше инстинкт тебе всё подскажет.

Человек прижал её стан к себе и мягко коснулся губ, а потом ещё, и ещё, она стала покусывать его нижнюю губу, а он переместился к уголкам рта Галактики.

Они сидели на лавке обнявшись, а вокруг деревья роняли листву, холодный ветер поднимал воротники проходящих мимо призраков и духов, а на кладбище за парком прощально каркнул ворон, заранее предрекая едва народившейся любви печальный конец.

Время шло. Человек и Галактика встречались, и настал момент, когда он проснулся в её объятиях, чувствуя несказанную радость и нежность, опьяненный любовью. За время знакомства с Галактикой он многому у неё научился: чувствовать партнёра, сопереживать, испытывать трепет не только при любовных ласках, но даже от невинного взгляда. И самое главное: он познал то, что нельзя описать словами – любовь. Лю-бовь. Всего два слога и пять букв, а сколько неизведанного доселе скрывалось для Человека за этим словом.

Человек стал мужчиной.

***

Человек учился у Галактики премудростям чувства всё расцветая и распускаясь словно цветок, только чувственная Галактика не проникала в глубины разума Человека. Она казалась Человеку всё скучнее и скучнее, с каждой встречей они отдалялись. От той вдумчивой и нежной любви осталась лишь опустошающая Похоть. Так Похоть вошла в мир Человека. Сначала под маской Галактики, а потом и абсолютно обнаженная. Вскоре Человек пресытился галактической похотью, и стал искать её – Похоть – на стороне. И окончательно порвав с Галактикой, отправился в плавание по волнам извращённой любви. Он пробовал на вкус многих юных нимф, предавался Похоти каждый раз с новой силой, и оставался опустошён после очередного акта этого действа. Человек, словно алкоголик, упивался лживой, одноразовой любовью, и эти запои становились всё менее приятными. Он решил покончить с этим. И остался совсем один.

Однажды в обители своего отрочества он встретился со своей знакомицей с незапамятных школьных времён, одной из тех, о ком грезил в начале своего пути в Саду. Это была Тёплая Львица. Встретившись с ней Человек узнал нежность её карих больших глаз. И снова почувствовал любовное опьянение, которое когда-то чувствовал с Галактикой. Они говорили о жизни, куда кого раскидало и какая у каждого теперь судьба. А в конце, когда встреча себя исчерпала он посмотрел ей в глаза и сказал:

– Милая Львица, моё сердце уже давно томилось по тебе, но нас разделяло расстояние, а теперь разделяет мой образ жизни. Я так хочу создать с тобой семью, но знаю, что моя душа рвётся в иные дали и никогда она не усидит в рамках осёдлой жизни. Рутина не для меня. Позволь поцеловать тебя на прощанье, так как целуют мечту и воспоминание.

Он тепло взял лицо Львицы и тихо и обречённо поцеловал её в лобик. От таких слов лапы Львицы обвили шею Человека, и вся она прижалась к нему и, отстранившись, молвила:

– Прощай, друг…

Он ушёл, а Львица долго и печально смотрела ему вслед.

Человек принял решение.

***

Просматривая давнюю переписку Человек поражался, как много людей к которым он испытывал надежду на дружбу и сколько многие её отвергли. Сколь много существ он хотел узнать, но они не открылись ему. Сколь много людей остались позади, стали призраками прошлого, но всё ещё ранили Человека. Он испытывал гнев и злобу по отношению к ним, таким образом успокаивая себя, что они ему не нужны, что и без них можно прожить, что они – пустые для него образы. Но на самом деле они не были пустыми, они были проникнуты завистью, стремлением к реваншу. Чего хотел добиться реваншем Человек, не знал и он сам. Наверное его психическая энергия, однажды найдя в них объект привязки, была не удовлетворена и компенсировала недостаток ответных чувств и стремлением обратным действием с десятикратным усилением, не выплеснув когда-то на них всю свою неудовлетворенность той жизнью, которая у него была, и опустилась в бессознательное, чтобы проснуться много позже в стойком отвращением к этим образам, и частично перенестись на следующие его – Человека – знакомства, хотя никакой преграды в них реально нет, просто он глядит на них также враждебно, как и на отвергавших его существ, ибо они очень похожи: такие же обыкновенные, так же считающие Человека странным. Разве что у прежних было больше самодовольства, а может это было и достоинство, но с вершин сегодняшнего дня они кажутся ему пустыми кусками мяса, которых он презирал всей душой, и в то же время чувствовал обиду.

Но Человек рассудил так: “Если я их презираю, то почему же меня так колышет их мнение по поводу меня? Стоит ли из-за обид прошлого на совершенно никчёмных людей портить себе настроение?”

И тогда всё стало на свои места.

***

Человек сидел в колеснице, запряжённой металлическими конями, и смотрел на клочок зелёной травы с кустом шиповника. Шиповник был прекрасен в своей живости среди камня, луж и асфальта, такой свежий после дождя. Он едва колыхался на ветру своими утончённо-красивыми цветами. Человек сидел и смотрел на шиповник через открытое окно и чувствовал каждое его движение. Ему думалось, как, наверное, чудесно жить на первом этаже прямо перед этим кустиком, каждый день выходить и приветствовать его ласковым взглядом, улыбаться ему даже в самое хмурое и раннее утро, когда впереди тебя словно хищник за углом поджидает унылый рабочий день. Но в глубине души он понимал, как бы ни был красив цветок, жизнь растворит его для тебя, и такой прекрасный сейчас он станет обычным уже завтра. Красота – лишь иллюзия, которая кормит нашу в ней потребность. Чем является по сути потребность в красоте? Желанием освободиться от рутины и обыкновенности жизни? Желанием обмануться величием натуры или искусства, в то время как нет ничего уродливей повседневной реальности? Или мы просто замкнулись в своём мирке и не видим истинного лица природы?

Человек задумался. Наверное, подумал он, и то и другое правда, можно придерживаться и той, и другой точки зрения, всё зависит от тебя. Стоит учитывать это когда говоришь с другими существами. Это же касается и всяких других вещей и вообще любого взгляда на любой вопрос: каждый видит своё, и в его мире это “своё” правда. Нельзя однозначно ответить на вопрос – хорошо или плохо то или иное мнение. Каждый вопрос стоит рассматривать в частности.

Но вот к колеснице подошли призраки и своим шумом нарушили медленное течение мыслей Человека, медленно превращаясь в шумных, весёлых и озабоченных проблемами, уставших духов. Человек вздохнул, колесница двинулась, и оазис природы посреди освещенного каменного города исзчез из вида.

***

Как-то Человек сидел на той же колеснице у Сада Плодородия. В колеснице на сидении лежала икона, на ней был изображён Иисус, и по сторонам ещё несколько персонажей из библии. Раньше человек с смотрел на подобные вещи с презрением и отвращением, так как усматривал в этих образах слабость духа им молящимся.

Человек всмотрелся в глаза изображению и долго в них глядел. Постепенно он понимал, что неважно кто ему поклоняется, а важно, что за образ в нём истинно заключён. Образ мученика, стойкого солдата своего убеждения. Он не повинен в алчности предводителей церкви, в их кровавых распрях, в слабости или силе духа ему поклоняющихся. Он просто говорил вещи, которые были правильными, но уродство душ его последователей возвели стены догматизма вокруг самого ядра его учения, запретили осмысливать их, парализовав мышление паствы. Эти духовные извращенцы просто желали власти и богатства, самого бренного, что есть на земле. Ведь по сути вещи – это просто игрушки, какими бы сложными они не казались.

Человек смотрел в глаза Иисуса и видел, как он печалится, глядя из Вечности на погрязшее в Сансаре – это единственный термин буддийского происхождения, который я мог бы приложить к человеческому миру в целом – Настоящее. Он – Человек – почувствовал, как по спине пробегает дрожь, как травы и цветы Сада Плодородия говорят с ним, шепчутся своим шелестящим языком друг с другом и покой лёг на его душу.

***

Все краски дня медленно отходили в прошлое, а Человек всё больше отрешался от мира уходя в грёзы. Он делал это каждый вечер, представляя своё будущее таким, каким хотел его видеть.

Бывало, несколько месяцев к ряду Человек думал об одном будущем, а потом его взгляды кардинально менялись, но каждая Мечта в нём была логически выведена из его опыта, и в них чувствовалась благородная поступь стремления к созиданию. Но наступил момент, когда нужно было осмыслить все эти образы и видения, и Человек не открещиваясь окончательно ни от одного, расхотел к ним стремиться. Он не отрицал, что все эти образы могут в нём уживаться, но ставить целью какой-либо из них считал глупым. Человек подумал так: если я о них думаю и в разные моменты стремлюсь к ним с необходимой силой значит они и сейчас есть во мне, просто пока не распустились как следует, и необходимо развивать все созидательные образы, не зацикливаясь ни на одном, ибо в этом нет надобности. Стремиться к одному образу, значит сознательно строить себе тесную клетку, в которой Человек становится Животным. А Животным Человек становится не хотел. Теперь одна лишь Свобода Творить, творить свою судьбу, свою личность, созидать свой мир овладела им. Он вдруг понял, что не может терпеть рутину и хочет прорваться в пространство нестандартных решений, дабы следовать зову вселенной. Нет, не власти, не славы, не признания теперь ищет Человек.

И Человек прозрел.

***

Человек думал над тем, может ли быть так, что всё предопределено, или существа обладают властью над своей судьбой. Он посмотрел вокруг и увидел, сколько случайного в жизни, сколько совпадений и сочетаний случается на свете. Даже положение микрочастицы и её скорости одновременно нельзя предупредить. Дискретность мира проявляется в этом и его непредсказуемость. Даже в ближайшем рассмотрении он не может предугадать пускай даже самые малые передвижения: дуновение ветра, полёт птицы, движение животных. Свою следующую мысль не может предсказать существо, т.к. оно находится в этих мыслях, течёт в них, и как всякое тело не может определить свою скорость относительно себя, так и Человек не может относительно себя измерить поток своих мыслей. Человек живёт в настоящем, но мыслит о будущем и прошлом, почти никогда не зная точно, что произойдет с ним в следующую секунду.

Но всё ли определяет судьба? Неужели Человек всего лишь кукла в руках провидения? И да, и нет… С одной стороны, он объект природы и подчиняется причинность мира, но с другой является причиной в мире других существ.

***

Думал Человек: “Неужели мне теперь придётся влачить это одиночество вдвоём? Мой Учитель – универсальный человек – может быть и на людях, может и абсолютно спокойно находится вдвоём. А я? Я же полная одиночка. Я один среди людей, я один вдвоём с кем-то. Я всегда один. В редкие минуты душевного совокупления с кем-то, я радуюсь, wie ein Kind, полностью растворяясь в другом существе. Но не сейчас. Сейчас стало ещё хуже. Я разучился даже этому. В последнее время смотрю на всех этих “друзей”, как на некие объекты, обладающие разумом и чувствами, но не вижу их душу. Вижу их стремление, их слабость и никакого сочувствия. Я говорю красивые интересные вещи, смеюсь, но внутри меня не колышется ни струны по отношению к ним. Единственный, кто ещё хоть как-то трогает мою душу – это моя Mütterlein. И мой Учитель… Когда говорит со мной. Но много времени мы проводим и в молчании. Это одиночество вдвоём, zweisamkeit, тяготит меня. Но разрешения его я не вижу. Ведь нельзя же быть “соединённым” всегда.” И в эти минуты душе Человек приходят мысли, как снова наступит осень, снимет своё бархатное одеяние и оголит ветви деревьев, в своей бесконечно печальной красоте, и опять большую часть дня окажется среди призраков, никак ему не нравящихся. Занятия в Саду Учёности и встреча с новыми знаниями ему по душе, но одиночество среди призраков, среди большого города… И Человек загрустил.

***

Однажды Человек отправился в путешествие на скопленные во время работы в лавке в одну северную страну. Сначала он летел в небесной колеснице влекомой огнедышащими драконами, и из окна её смотрел на облака. Ему это навеяло воспоминания о его наваждении, как он в своих мыслях переступал через горы и видел облака вокруг своей головы. Облака тогда и сейчас кружили ему голову, и ложились на разум лёгкой дымкой. Теперь Человек видел их наяву.

По прилёте в один из северных городов в голову Человека ударил аромат спокойствия и созерцания, от древних домов на старинных улочках в богом забытых предместьях мегаполиса бродил ранним утром призрак Человека. Тихий, спокойный нрав его не тревожил обжитых пустошей, и, выходя из тела светом, сияние его одиночества освещало тусклые краски неподвижных камней, едва шевелившихся листьев деревьев от лёгкого прохладного ветерка. Призрак бродил, и растворялся в этом пасторально-грустном ландшафте.

Человек дошёл до небольшого готеля, где планировал остановиться, и к его животу подкрался голод. В ресторанчике на первом этаже проявлялись признаки жизни: официанты ждали своих первых посетителей, повара готовили пищу, а на верхних этажах здания просыпались и спускались к завтраку отдыхающие. Человек вошёл внутрь, сел у окна и заказал свиную отбивную с картофелем и чай со сливками. Далее день прошёл по заранее разработанному плану. До обеда необходимо было пройти по местным музеям, после же Человека ждали прогулки и медитации. Ближе к вечеру – чтение книг. .

Во время прогулок он встретил Поэта. Поэт показал ему, как стоит писать книги, романы и песни. Он отголоском прошлого бередил душу Человека, затрагивал глубинные струны его чувства. Поэт пел ему о верной любви, о предательстве, о вечном счастливом страдании солдат любви, но всё это казалось ему далёким в реальной жизни, и таким бесконечно близким в грёзах. Вечна ли любовь? И где граница любви и дружбы? По мнения Человека, дружба – это осознанная любовь, когда знаешь почему это существо тебе так близко, почему лежит на твоей груди и лобзает губы. Поэт ушёл.

На следующий день к Человеку пришли два Вождя. Один из них был рожден в Северной стране, а другой на родине Человека. При жизни вожди воевали друг с другом. Немало судеб было искалечено в той Войне. Огромной и великой в своем стремлении к уничтожению. Каждый считал правым себя тогда. Но сейчас они мирно шли по бренной земле, бесплотными духами созерцая мир после их жизни. Они уже были людьми без родины, без оков страстей; смирили они свои амбиции, и теперь просто наблюдают из вечности мир, который когда-то был их. Сейчас, когда мироздание видится Вождям предельно ясно, уже не имеет значения сколько людей легло в их противостоянии, да и не противостоянием вождей была та Война, но народов. Единственное чему научили вожди человека – не бояться смерти. Ты либо начнёшь всё сначала, либо останешься в вечном мире войдя туда ещё при жизни. Ведь вечность – это состояние души, а душа есть при жизни и после смерти… они вежливо попрощались с Человеком и растворились в вечернем закате.

Тогда начала стираться для Человека граница между жизнью и смертью, реальностью и фантазией. Он вдруг понял, вся его жизнь – такая же иллюзия, как и его мечты о жизни. и они взаимно отражаются друг в друге. И та мечта ничуть не менее реальна, чем жизнь. Как в сущности смешны потуги Человека обрести все блага одного мира в ущерб другого – внутреннего, духовного.

Люди придумали богов, чтобы объяснить происхождение мира, но на самом деле всё произошло наоборот, ибо боги всего лишь личины Создательницы-Вселенной, такой же наполненной и одухотворённой, как и человек, применяющей свой интеллект только для создания и разрушения созданного. Вот оно – чистое творчество, власть и насилие в наивысшем их понимании: туманности рождают звёзды, звёзды – чёрные дыры и далее, проходя вечный цикл перерождения.

То бесплотное поле информации что создала человеческая культура стало материальные, когда в него влили живительную силу надежды и веры, иногда слепой и уродливой. Последнее происходило в те времена, когда мировые правители использовали поле в своих корыстных целях. Но рано или поздно справедливость торжествовала, пускай и на время. Мы получаем то, что заслуживаем. По мнению человека, глупо просить у богов милости – они дают ровно столько, сколько ты заслужил. Также глупо благодарить их за даденное, они лишь посредники. Настоящий же творец часть тебя, ты воспроизводишь Его в себе, а значит ты одновременно и Бог и человек, и нет ничего прекрасней этого осознания.

Тем временем Человека стала гложить тоска, тоска по друзьям, Тихому Рассвету, Шторму. Он ещё встретится с ними. Обязательно. А пока наслаждайся простором северных морей, о Человек, как пустынник по пустоши броди по променаду, дыши свежим воздухом свободы и не думай о плохом. Гони прочь тоску и созерцай эти просторы, чужие земли, владения викингов и валькирий в деловых костюмах, троллей и колдунов, что грядут в никуда в рутине дней, не подозревая о своей сущности.

Наступил вечер, вечер был не только за окном, но и внутри груди Человека. Он вдруг почувствовал себя слабым, немощным стариком. Это из-за душевной усталости; “Наверное, если старик умирает, завтра или послезавтра во мне пробудится ребёнок. А сейчас пора бы уснуть,” – подумал человек и стал пристально вглядываться в огонь в камине.

Две недели прошли мимо Человека, прошёл он сквозь время, как горячий нож через масло. Пришло время возвращаться.

Человек познал одиночество.

***

Человек сидел на качели, на которой любил показаться в часы своих раздумий. Вокруг всё было зелено, росли деревья, на небо то набегали тучи, то образовывался просвет и выглядывало солнце.

Человек смотрел на дерево, мучимое ветром, и думал: “Вот это дерево родилось здесь, жило и живёт на одном месте, у него есть соседи-друзья, с которыми он перешёптывается долгими днями и ночами своим шелестящим языком. Каждый день оно глядит, как мимо проходят призраки людей и детей, как призраки этих детей вырастают, уезжают. А потом дерево стареет, его срубают, и остаётся один лишь пенёк, как надгробный памятник, как воспоминание о прошедших годах, да и тот скоро выкорчуют.

Так проживают свою жизнь и большинство людей. Никогда не выезжают они из черты своей осёдлости; они умирают и о них забывают. Эти существа не делают ничего особенного, просто живут. Нет, эта осёдлость не для Человека. Он хочет чего-то большего. В чём же смысл его бытия? И тогда Человек сравнил жизнь с танцем. Зачем люди танцуют? Зачем горят они дыханием танца, зачем так отдаются ему, ведь он всё равно рано или поздно закончится? Танец – лишь миг в вечности. Но каждый хочет пройти его хоть раз, только ради… Чего?

И тогда Человек понял, что это действо ради действа, просто так есть, просто есть красота танца, его грация, его ритм, и нет больше ничего кроме этого танца, когда ты в нём. И сидеть в стороне от него, стесняясь оторвать свои корни от земли глупо. Человек решил, что рано или поздно встанет, чтобы с треском распрямляющихся колен сгореть в танце жизни, и это будет большой огонь от которого будут греться многие другие души и отогревшись, также встанут с колен.

Молчаливая уверенность поселилась тогда в сердце Человека и долго ещё оставалась там, пока он не встал с качели и смиренно побрёл в свою обитель.

***

Возвращаясь домой после долгих дней молчания в Северной стране, мирская боль захватила всё его существо. Он жаждал разговоров, общения, близости наконец. Он так истосковался по ним.

У него уже давно в голове строились идеи выведения новых железных драконов, более сильных и больших по размеру, способных вылететь в космос. В его голове складывались технические противоречия, которые Человек с легкостью устранял в своей голове, и планы по подключению старых друзей для создания подобных драконов. Топливом для них должны были стать микрогалактики и космические ветры. пойманные в сети логических таинств проводов и холодных паутин вселенских пауков, что плели судьбы всех живых существ, смыслов и утверждений.

Тихий Рассвет забрезжил в конце подземного тракта и приветствовал весёлым отблеском улыбки Человека. Ещё один персонаж показался с другого конца остановки. Это был Квантовый Мыслитель. Они подали друг другу руки и пошли в Убежище. Там уже заваривался чай и дымились душистые курения. На полу были разложены предварительные чертежи драконов, нарисованы магические знаки, начертаны алхимические формулы. Они уселись в круг и начали обсуждать чертежи.

В воздухе летали фравашиссы и маленькие музы, Тихий Рассвет освещал их мягким светом. Посередине беседующих чадил ритуальный костёр, отбрасывая тени предков на стены маленькой душной комнаты. Время бежало, так уходил день вечер за вечером. Днём Человеку приходилось совершенствовать Ремесло, и добывать средства к проживанию. Лишь вечерами он мог раствориться в атмосфере Убежища. Темный мир науки раскрывал себя постепенно, как мерное движение большой реки вливалась она в мозг друзей.

Иногда в конце за чашкой вишнёвого пунша они слушали музыку Гайдна, Бетховена, Моцарта, Баха. Эта старинная музыка обволакивала всё существо молодых учёных, облагораживая их истерзанные за день нервы.

Человек обрёл в этих встречах если не смысл жизни, то отраду и умиротворение. Он думал, что нет ничего прекраснее этих вечеров, ничего возвышеннее.

Поступала зима. Дни становились всё короче и мрачнее. Голые ветви парков отражались в лужах; трава пожухла; серое бесцветное небо плакало мелкой изморосью. Один день был похож на другой, вечера в Убежище становились всё реже; хандра не давала работать над созданием новых драконов, постоянно крадя настроение словно злобный домовой таскал любимые ватрушки хозяина, портил мебель, переставлял предметы, – вроде всё это такие мелочи, но жизнь от этого с прошествием определённого времени становилась невыносимой.

Зима ледяной ногой наступала на лужи, сыпала белым мокрым пеплом города и веси, шла первая декада декабря.

В каждодневной работе Человек находил смысл, и теперь, когда драконий проект был на завершающей стадии, он мог сосредоточится на рутине и в ней уже начать делать успехи. Пока он делал лишь не очень значительные текущие дела, но делал их всегда хорошо, но сейчас ему поручили Ответственное Дело. Человек был этому рад, и окончив его, в Саду Учёности, где музы вили венки из соцветий физического вакуума, он победно прошагал к реализации своего проекта. Ему оставалось лишь по построенным моделям собрать дракона и испытать его.

Труден был его путь. Девять кругов ада ждало его на этом пути, но друзья его были с ним.

Они собрали всех. кого знали по Садам и вне них, чтобы найти Заступника, и он пришёл. Он помог им в созидании.

Зима подошла к концу.

***

Созидание. Почему оно столь важно для человека? Почему многие на него плюют и разрушают многое из построенного? Откуда в них столько ненависти, зависти, беспринципности? Кто-то думал, что дело в культуре, что она давлеет над личностью, и разрушительные эгоистичные тенденции в человеке требуют выхода. Но человек, признавая это за некультурными людьми, людьми из низших слоёв общества, из неблагоприятной среды, но откуда такая потребность у высших, власть предержащих слоёв, как они могут жаждать войны, когда они высоко образованны в самом широком смысле; как могут они жаждать гибели многих миллионов существ, чтобы опутать их сетью своей непомерной власти; как могут они считать себя высококультурными людьми, когда они желают ограничится мирком ещё меньшим, чем имеют сейчас? Нет, они трясущиеся от страха ничтожные существа, если не могут править большим, чем есть сейчас. Они хотят абсолютной власти, но что это будет за мир, что дальше они будут строить, что дальше станет их идеалом, ведь власть их будет ограничена? Они уже не смогут созидать, только регрессировать. Значит стремление к разрушению, как в грубом, так и в утончённо-уродливом варианте, прикрытое вуалью силы, является слабостью Их души, является антикультурой. И тогда одним из главнейших признаков культуры, необходимым, хотя, наверное, недостаточным, становится стремление к созиданию. А ведь многие считают себя культурными лишь только потому, что обладают большими капиталами, владеют этикетом и чистоплотны. Но такие люди могут не обладать главным: культурой стремлений…

***

Однажды, в один из дней, когда строился опытный образец, Человек размышлял, кем же он хочет быть. Образы сменяли один другой, но он не приходил к конечному результату. Человек искал спасения в многоликости, но теперь его это также не устраивало. Конечного смысла в его индивидуальной жизни не было. Он мог поставить на место смысла всё что угодно, но по достижение этого “все-что-угодно”, оно теряло всякий смысл. Человек понимал, нет конца в смене образов и смыслов, может оно и к лучшему, однако, такое утверждение вносило в душу его смятение и опустошённость. Ничего не оставалось Человеку, кроме как двигаться по одному из означенных им путей, то увлекаясь, то забившись под одеяло с головой, умирая возрождаться в тех рамках, что он сам себе поставил.

Рамки. Они делают жизнь осмысленной. Но все они условны. Понимая природу рамок, Человек их рушил, пока только в своём сознании, и опять оставался неудовлетворён. Что же ему теперь делать с этим пониманием. Больше он ни к чему не стремился. Всякие стремления гасились в нём на корню. Но Человек вдруг подумал: образы сами найдут его, они сами будут меняться; смыслы будут оформляться по мере продвижения в своём развитии – главное оставаться цельной личностью, не терять нравственности и всегда быть Человеком во всех его лучших проявлениях. И последнее – никогда не останавливайся, ищи себя и никогда не смей оставаться в полном комфорте – он как манящий плотоядный цветок, ты сядешь ему в пасть где и найдёшь свою смерть в петле или с мозгами на стенке.

***

“Зачем человеку мораль?” – думал Человек. Ведь живут же без неё, и получше многих живут. Однако без морали общество бы пожрало самое себя. Получается мораль для большинства хорошо, а для индивида плохо?

Была зима, относительно тёплая, от этого кажущаяся ещё более мерзкой. Солнце садилось рано, небо вечно затянуто белёсой плёнкой. В эти минуты Человек погружался в раздумья за чашкой остывшего чая. Мысли текли неспешно, немного лениво, однако задевали за струны ослабших от зимнего сплина нервов.

Так как же быть Человеку в этом мире? Где найти добро, к которому он всегда стремился? Мораль, которую уже многие воспевали, и многие хаяли, старую как мир деву с аккуратно убранными волосами и одетую в тугой корсет пытался Человек привести в соответствие с действительностью и не мог. Поэтому он обратился к учителю. Учитель дал ему мудрую мысль: обращайся с людьми так, как они этого заслуживают. Действительно, если кто-то поступает со всеми не по морали, поступай с ними также. Если кто-то вышел за пределы зоны приличий, действовать нужно из зоны наказаний. А сам человек подумал, что есть в мире Свои и Чужие. Свои это те, кто считает Своим тебя. А это самое качество определяется взаимодействием. Если взаимодействие основано на уважении и понимании друг друга, то можно считать человека Своим. А Чужой -то всякий кто не свой. И каждый незнакомы потенциально Чужой, пока ты не узнаешь его поближе.

Своих нужно беречь, Чужих использовать. Во и вся наука.

За окном шёл мокрый снег, разводя грязь на тропинках. А говорят ещё у природы нет плохой погоды…

***

Наступил ранний февраль. Человек удадился от городской суеты и снял небольшой домик в лесу. Влагой дышали мхи, ковёр из старых еловых иголок и грязно рыжих листьев впитывал излишки и ходить по нему было приятно; сосны делали воздух свежим и чистым, загораживая небо большими лапами ветвей.

Здесь было так спокойно, немного грустно и пусто на душе, но именно такой дискомфорт и нужен был человеку. Его детище – огромные огнедышащие драконы – было почти завершено. Пока он строил опытные образцы, близилось время больших перемен. Эти драконы могли поднимать в небесную синь много полезных вещей: от самых огромных воздушных замков, до флотилии валькирий, могущих атаковать любые земные объекты. А значит на изобретение Человека будет особый спрос. И как поступать дальше, чем заняться теперь ему ещё предстояло узнать.

Лес манил Человека своей холодной, влажной неустроенность. Именно сейчас, когда приходит время менять и меняться лес стал для него настолько актуален. Он обволакивала человечье сознание и настраивал на правильные мысли.

Каждый день человек вставал с рассветом, благо он был не так рано как летом; колол дрова для камина, потом шёл на луговину и проверял силки, потом отдавался мыслям, готовил обед из пойманной дичи и шёл гулять. Человек бродил незнакомыми тропами делая заметки на деревьях, он будто чего-то искал, но не мог найти. А искал он путь что устроил бы его и нередко, в часы таких прогулок, он находил, но спустя время понимал что это невозможно или бессмысленно.

Старые страсти периодически захватывали его сознание, и Человек опять желал ощущений сильных, а порой страшных, звериных; забредал в сторону радикального выбора и выходил из неё удовлетворённый и уставший, но снова и снова нападали на него возбуждение и стремление к максимизации. Нет! Кротость ему не к лицу! Однажды он прочитал книгу, где говорилось, что достижение и развитие – есть имманентные свойства человеческой жизни. И что “не так” будет всегда. Оставалось наслаждаться Сансарой, наслаждаться страданием и радостью, всегда принимать двойственность результата – его достоинства и недостатки. Не надо идеала, пусть будет так как есть! Пускай будет и слава, и сила, и богатство, и власть. Власть всласть… только оставайся самим собой, помни, что ты Человек, а не Зверь… А что нужно Человеку? Живая душа за спиной, что приласкает, что поддержит. И о которой хочется заботится. Иными словами Человеку нужен Человек. Во всех его проявлениях: любви и обиде, проступке с его искуплением и прощении, с человеческим альтруизмом и соразмерным эгоизмом. В общем Человек со всеми его несовершенствами. За каждую положительную чёрточку в нашем характере мы расплачиваемся отрицательной. Нет совершенного Человека, есть Человек терзаемый то совестью, то своей мягкотелостью, то безысходностью, то страхом ответственности за свой выбор. Это было всегда, и так будет… Так заведено. И Человек решил пойти этим путём, привести в баланс свои противоречия, притязания и возможности, и главное: остаться собой. На всегда. Во веки. Вечно…

***

Почему в жизни люди так лживы? Почему всегда носят маски, с не являются собой? – думал Человек.

Когда мужчина хочет добиться женщины, он надевает маску джентльмена и уже не является собой. Он хочет показать самое лучшее, что есть в нём, но показывает самое лучше, чего в нём нет на самом деле.

И в повседневном общении разумные существа не показывают самое себя. Если последнее оправдывается обычными мерами предосторожности, то первое непонятно. Если Человеку нравится девушка, и он хочет её внимания, то почему он должен прятаться, возводя вокруг себя образ, скрывая свою сущность?

В каждом существе есть Хозяин, воплощение всего самого лучшего, то что не даёт вырваться наружу другой его части – Зверю. Но это не обычный Зверь, что встречается в природе. Он – хищник. Он жаждет убивать, насиловать, лгать для своей выгоды, клеветать, ненавидеть. Он воплощение зла. Такой зверь есть во всех, просто в ком-то он мал, и Хозяин не даёт ему вслыть из глубины души, не замечая этого. В ком-то он очень силён и тогда есть два пути: либо Хозяин становится сильнее и побеждает Зверя, либо совершает преступление. Такие люди могут стать очень сильны, гораздо сильнее многих других.

Таким образом, Зверя должно подавлять, а Хозяина укреплять.

Конечно, при возникновении чувств между мужчиной и женщиной оба прячут Зверя, и это верно. Но как тоскует сердце, когда оно не может показаться полностью, всеобъемлюще.

Человеку казалось, что если он захочет понравится девушке, он не будет прятать себя за призраком рафинированного джентльмена. Он будет говорить о том, что ему интересно, скажет, к чему он стремиться, и постепенно откроет Ей своего Зверя. Он просто будет самим собой. Никаких ухищрений, чтобы казаться лучше чем Человек есть; пусть он будет где-то нелеп и наивен, но он будет собой… Иначе зачем Человеку женщина, что его не принимает.

Неврите тем в кого влюблены. Это бесчестно и противно, быть только хорошим, выстраивать нелепые конструкции преграждая путь свободному взаимодействию душ. Если в тьме двух личностей загорится один костёр и осветит обоих, то тогда они притянутся и сольются воедино. Такими, какие они есть. Безо лжи и притворства. Может быть… даже навсегда…

Взрослые годы

Уже многое было позади, что ждало его впереди он не знал, как не знал что же теперь ему делать. В юности Человек определял свой путь в жизни, мечтал и многого достиг. Он создал великолепного огненного дракона, получил признание в определённых кругах, но… Устал карабкаться всё время вверх. Теперь Человек хотел просто выполнять свою работу, созидательную и простую. Но какую?

К своим годам он так и не завел семью, хотя оброс связями; не нажил множество друзей. Он был абсолютно свободен, как когда-то в юности.

Из большого города Человек помчался по миру словно ветер, нигде не задерживаясь надолго. Однажды он попал в Город Где Всегда Стальное Небо, и осел там на какое-то время. Снял небольшой дом на отшибе и жил здесь тихо, никого не трогая, не привлекая внимания.

На душе у него конечно было паршиво, и ничто не могло его успокоить. Он начал писать книгу, которая, по его мнению, могла скрасить его бесцельное существование. За его домом виднелась долина, зелёная долина где обычно никого не было. Она была похожа на его жизнь – слишком большая для него одного…

Он частенько ходил туда, бродил из стороны в сторону, нарезал по ней большие круги. В такие минуты он предавался воспоминаниям, о Галактике, старых друзьях, что были уже где-то далеко.

Книга которую он писал была о вечных истинах, о поиске себя, и о том что всегда есть надежда… но Человек уже потерял всякую надежду обрести снова комфорт в жизни. Душевный комфорт. В книге мысли сбивались и шли нестройными рядами, но он всё равно писал. Это на какой-то момент сделалось его поводом жить.

Иногда Человек ранним утром бродил по улицам Города, находя в этом истинное удовольствие. Ни души на улице, на главной площади даже голуби ещё не собрались в стаю. Старинные дворцы и правительственные здания смотрели во вне пустыми глазами окон. Рассвет был так же бледен, как и всегда.

Он зашёл в ресторан “Кафка”, где собирались такие же потерянные существа, как и он сам – люди обеспеченные, но обречённые. Он заказал большой стейк жирной свинины, варёный картофель и салат. На десерт взял простой квас.

За соседним столиком сидела девушка, примерно его возраста. Она безжизненным взглядом пялилась на стену и мешала сахар в чае. Человека заворожила эта картина: девушка была довольно симпатична, маленького роста, с упруго обтянутой платьем маленькой грудью и смазливым личиком. Человек хотел познакомится с ней, но решил понаблюдать за ней. Он дождался пока та допьёт свой уже изрядно остывший чай, расплатился за еду и вышел за ней.

Человек шёл за девушкой словно волк преследующий жертву. Она зашла на маленькую старинную улицу и как будто начала замечать слежку. Он окликнул девушку:

– Подождите, девушка… – о осёкся не зная, что сказать дальше.