Читать книгу С волком в душе - Сергей Александрович Аредаков - Страница 1

1

Уже четырнадцать долгих лет продолжается кровопролитная война между двумя, самыми крупными империями континента, а ведь было время когда всем показалось, что эти могучие державы, смогут вскоре объединиться в одну. После довольно продолжительных переговоров, императоры согласились поженить своих детей, а их наследника объявить самодержцем всей просвещённой земли, но, видимо, кому-то сильно не понравилась такая перспектива на будущее. На официальный кортеж Шанайской принцессы было совершено варварское нападение и почти все её люди, пали от безжалостной руки коварного врага. Саму же дочку всемогущего Айкса-5, сначала долго истязали, а потом привязали за ноги к двум согнутым деревьям и … Война началась на третье полнолуние после этого события и конца ей не видно до сих пор. Попытались провести расследование оба императора, но на границе вспыхнули локальные сражения и всё потонуло в хаосе кровопролития. Место, где произошло убийство Шанайской принцессы, сотник Адвиг миновал ещё вчерашним утром. Ничего особенного там не было и если бы не огромное озеро, в котором сгинул любимец императора Айкса, то прошёл бы мимо и даже не догадался. Младший сын владыки империи Шанайя сопровождал свою сестру, как самый весомый знак доверия Россарии. По рассказам малочисленных свидетелей, четырёхлетний мальчонка после сокрушительного удара по голове, сначала свалился замертво, а потом вдруг ожил и утопился в озере. Может быть это и простая болтовня, но в народе, озеро теперь так и зовётся – прибежище принца Тушара. Сотник вскинул голову и зорко осмотрел широченный восточный тракт, по которому уже третий день отступала его тысяча, то есть то, что осталось от некогда знаменитого гвардейского подразделения. Опять их нагнала лёгкая конница врага и не став дожидаться пока начнёт соображать его тугодумный командир, Адвиг громко прокричал:

– Гвардейцы, атака сзади. Готовим дротики и в первую очередь спешиваем Шанайцев, а уж потом добиваем на земле.

Давно прошли те времена, когда война велась по благородным правилам, причём с обеих сторон. Совсем озлобились люди и убивают даже аристократов, несмотря на солидный выкуп за их благородные тушки. Пока сотник вздыхал по былым временам, Шанайцы лихо врубились в первые ряды, но прорваться в тыл не смогли и втянулись в позиционную рубку. Только лишились подвижности, как всадники сразу превратились в довольно удобные мишени. Правда очень агрессивные и смертельно опасные, но у Шанайцев больше не было шансов на победу. Их дерзкий командир, видимо тоже это понял и протрубил сигнал к отходу. Гвардейцы были настолько измотаны отступлением и постоянными стычками, что отходил противник в гордом одиночестве. «Да и пусть убираются восвояси, нам бы до паромной переправы добраться в целости и то хорошо будет»: испуганной птицей пронеслась тревожная мысль в голове барона Адвига. Сотник облегчённо вздохнул и сдёрнув боевой шлем, уже потянулся рукой вытереть пот, как отступающие Шанайцы начали валиться на землю. Не менее двух десятков, включая и командира знаменитых охотников за головами рухнули в дорожную пыль, а их перепуганные коллеги лишь прибавили скорости и быстренько исчезли из видимости. Сразу бросив мародёрствовать, гвардейцы торопливо построились в боевой порядок и замерли в нерешительности. Командование тупо молчит, а барон Адвиг с двумя верными десятниками осторожно выдвинулся на разведку. На месте нападения на Шанайцев, начался заключительный акт кровавого действа. Из леска справа, на дорогу выбежал десяток здоровенных мужиков с длинными дубинками, или просто палками и хоть неуклюже, но достаточно уверенно, стали сгонять вражеских недобитков в кучу. Слева, появилось до сорока странно одетых воинов и подняв свои самострелы, они сделали дружный залп. После такой откровенной расправы, Адвиг сразу остановился и продолжил наблюдать с приличного расстояния. Кто его знает, что на уме у этих, подозрительно похожих на бандитов и непристойно жестоких личностей. В этот момент, на тракте появился небольшой табун лошадей, который умело гнали перед собой, около десятка огромных священных псов. Не останавливаясь, они красиво завернули лошадей в лес и дружно гавкнув, быстро пропали из видимости. А вот это, уже дико опасно и настолько же необычно. С этими зверюгами могли сладить только знаменитые «великие» маги, да и то не всегда. Их основное предназначение было только одним – убивать. Священных псов, активно использовали в гладиаторских боях и на охоте. Адвиг конечно знал, что ими владели ещё несколько королей, но чтобы эти монстры свободно бегали целой сворой, такого точно не слышал. За свою тревожную и обильно наполненную опасностями жизнь, сотник привык реагировать на внешние раздражители довольно спокойно, можно даже сказать абсолютно стоически. Вот и сейчас, он только упрямо тряхнул головой и медленно пошёл на сближение, с очень мутноватым отрядом. Всё оружие и доспехи Шанайцев, к этому времени уже исчезли в лесу, а люди в пятнистой одежде, начали ловко разделывать погибших лошадей. Не участвовали в этом процессе только здоровяки с палками в руках и один черноволосый паренёк, который сосредоточенно рассматривал двух оставшихся в живых пленников. Не доходя шагов двадцати, пришлось вынужденно притормозить.

– Остановись, или умрёшь – как-то слегка равнодушно прорычал здоровяк и с неожиданной ловкостью для довольно крупных размеров метнул двухметровое копьё, которое сотник принимал издали за обычную палку.

Тут же возбудились и все его коллеги по габаритам, сунув свои короткие копья за спину, они синхронно выхватили огромные мечи и решительно перегородили тракт. Проверять серьёзность предупреждения Адвиг не стал, тем более в полушаге от него, ещё подрагивал метательный снаряд. «Да что же здесь творится такое?»: мысленно вопросил сотник и даже отшагнул назад. Лица одиннадцати, неприлично крупных воинов, совершенно не выражали эмоций, то есть смотрелись абсолютно одинаковыми. Они не были похожи внешне, но в то же самое время, чем-то разительно походили друг на друга. С каким-то лёгким презрением, они лишь мельком посмотрели на сотника и его десятников, от чего им стало совсем неуютно. Чтобы хоть как-то разрядить неловкую ситуацию, Адвиг решил представиться:

– Я сотник, второй гвардейской тысячи его императорского величества Эстебана Красивого. Хотелось бы узнать, с кем имею честь разговаривать?

Здоровяки на него даже не взглянули, а вот чернявый отвлёкся на мгновение и приятным голосом ответил:

– Я уже скоро освобожусь, осталось внести последний штрих.

Потом звонко щёлкнул пальцами и отдал приказ своим головорезам:

– Вот этого забирайте, а рыжий мне больше не нужен.

Первого, кстати, тоже довольно крупного Шанайца, очень аккуратно отоварили по башке и взвалив на могучее плечо, ходко утащили в лес. Второму, кстати, тоже аккуратно, мгновенно свернули шею и вытряхнули из очень приличной на вид брони. Сотник ещё взволнованно дёргал кадыком, а его уже начали обсуждать.

– Этого, опасайся командир, остальные тоже хорошие бойцы, но всё же будут тебе по силам – метатель копья, небрежно ткнул пальцем в барона Адвига и на его равнодушном лице промелькнула тень озабоченности.

– Послушай, Борзыня, не нужно приуменьшать моё умение воевать, но раз так считаешь, то тогда останься со мной. Всем остальным, труби сигнал отхода – было явно заметно, что чернявый недоволен такой оценкой, но стойко проглотил обиду.

– Я знаю этого перца, лично бился с ним на турнире, поэтому и предупредил тебя – гигант выдал пародию на усмешку и выхватив из-за пояса маленькую дудку, трижды дунул в неё со всей богатырской мощи.

Только что, беспорядочно копошившиеся люди, дружно закинули за спину мешки с добычей и шустренько скрылись в лесу. Вокруг, сразу стало непривычно тихо, но не надолго.

– И что, ты-то хоть его победил? – совсем по-детски проявил любопытство чернявый.

– Я, лучший – коротко ответил Борзыня и саданул себя кулачищем по груди.

Раздался звук удара по металлическому панцирю очень оригинальной формы и только теперь сотник сообразил, что этот бугай защищён, как элитный тяжёлый пехотинец. Его неприметный доспех, был тщательно замазан темно-зеленой краской и обильно обвешан лоскутками материи. Зачем так испохабили благородную броню, сотник в этот раз не узнал. Чернявый, видимо куда-то торопился и поэтому нетерпеливо спросил:

– Так что же ты хотел от нас, сотник второй тысячи?

Барон уже и сам забыл, зачем сунулся в эту непонятку. После заявления Борзыни, что тот бился с сотником на турнире, да ещё и победил его, Адвигу стало совсем нехорошо. Проигрывал он всего дважды и таким знаменитым бойцам, которых знала вся благородная империя. Чуть внимательнее приглядевшись к здоровяку, он окончательно выпал в осадок. Перед ним стоял, с совершенно равнодушным лицом, представитель древнего королевского рода. Принц Матео Северный принадлежал к родовой ветви, которая уверенно тянется, аж от самого первого императора Россарии. Он считался сдвинутым на почве войны и собрав свою личную тысячу отморозков, сгинул где-то на полях сражений. Правда перед этим, в течение целого года, Матео побеждал на всех рыцарских турнирах и даже срубил голову чемпиону гладиаторов, а эти ребятки заслуженно считались непобедимыми. Дальше затягивать с ответом, становилось совсем уж неприлично, да и возможно опасно для жизни.

– Я так и не услышал, с кем имею честь разговаривать. Если принца Матео я уже узнал, то вот тебя, явно встречаю впервые – постарался не дрогнуть голосом барон Адвиг.

– Раз знаешь Борзыню по его прошлой жизни, то с ним и разговаривай, но не долго. Сюда едет крупный отряд Шанайцев и я не хотел бы встречать его посередине тракта – чернявый откровенно не стал представляться и довольно грубо отшил сотника.

Злиться на него барон не стал, тем более, что в глазах Матео зажёгся откровенный огонёк сумасшествия и нужно было, как можно быстрее избавиться от его общества.

– Хотел лишь выяснить, а не по пути ли нам, да предложить свою скромную помощь – очень аккуратно высказался Адвиг и вежливо поклонился принцу.

С его же стороны, последовал довольно «пространный» ответ:

– Мы уже уходим. Я тебя видел, барон Адвиг.

– Нам, действительно, уже пора уходить. Если дадите Шанайцам бой, то тогда мы ещё увидимся, а так, прощай сотник – чернявый протянул руки к подбежавшим к нему священным псам, в количестве двух крупных особей и ласково потрепал их по холкам.

Отвечать Адвиг не решился, пусть идут себе с Богом, а главное избавят барона от общества неуправляемо свирепых монстров. И ведь он не был полностью уверен, кто из этой четвёрки более опасен для окружающих, животные или сами люди. Переглянувшись с ошалевшими десятниками, сотник на всякий случай решил подстраховаться:

– Советую притвориться немыми и забыть напрочь об этой встрече.

Обнаружив полное понимание во взглядах боевых помощников, Адвиг ходко двинулся к продолжившим мародёрствовать гвардейцам. К такому полезному занятию подтянулись все, кто мог передвигаться на своих собственных ногах. Дело это на войне святое, пусть народ отведёт душу хоть немного. Даже самые скудные трофеи, со временем преобразуются в звонкие монеты, а уж куда их потратить, тут воины и сами разберутся. Резко крутанув головой, сотник досадливо плюнул себе под ноги и зычно выкрикнул:

– Боевая тревога, атака сзади. А ну-ка веселей ребятки, ещё трофеи подъезжают.

Привычные к дисциплине гвардейцы быстро организовали строй и приготовились к очередному бою. На бешеной скорости по тракту неслась золочёная карета, сопровождаемая небольшим отрядом рыцарей, а их уверенно настигала сотня Шанайских разведчиков. Видимо, случайно напоролись на удирающую от войны знать и решили прибарахлиться нахаляву. Командир вражеских разведчиков оказался человеком сообразительным и остановил свой отряд, аккурат перед предыдущей засадой лесных бандюков. В этот момент, гвардейцы расступились перед каретой и вновь сомкнули свои ряды. Следующие за каретой рыцари хаотично заметались по тракту и только сообразив, что их не собираются пропускать, стали поворачиваться лицом к врагу. А те, не будь дураками, медленно развернулись и пустили своих коней крупной рысцой. Расстраиваться по этому поводу сотник не стал, с такими опасными трофеями лучше разминуться на узкой тропе жизни, но так считали не все. В спины отступающим Шанайцам смертоносно ударили самострелы чернявого атамана. Что главарём был именно он, а не принц Матео, сотник понял почему-то сразу и принял этот факт, даже не утруждая себя размышлениями о нестандартности ситуации. Да и зачем ему это надо, по-крайней мере сейчас, сначала необходимо успеть переправиться живым через Изумрудную, а уж потом можно расслабиться и хорошенько раскинуть мозгой.

Шанайские разведчики постарались осадить лесных стрелков и подобрать раненных товарищей. Они остановили движение и огрызнулись многочисленными стрелами, но потеряв ещё около тридцати человек, всё-таки поняли свою роковую ошибку и торопливо продолжили отступление. Их странные передвижения больше походили на хаотичное бегство, но Адвиг знал достоверно, что это совсем не так. Опытные разведчики сломали строй и беспорядочно рассыпавшись, сумели выйти из-под обстрела с наименьшими потерями. Дальше пошла, уже знакомая ему потеха. Одиннадцать здоровяков с укороченными копьями в правой руке и каплевидным щитом в левой, согнали всех недобитков в кучу. В этот раз, сотнику уже не показались их действия неуклюжими, а даже наоборот, очень согласованными и продуманными. Потом последовал безжалостный расстрел, а чернявый опять рассматривает двух, довольно крепких на вид разведчиков Шанайской империи. Повезло вражеским лазутчикам или нет, Адвиг так и не определился для себя, но убивать сразу их не стали. Как только их бесчувственные тела утащили, на тракте появилась свора священных псов. По кем-то утверждённому заданию, эти «милые» собачки, так же лихо, как и в первый раз, завернули ещё один табун лошадок в лес. «Хорошая работа, дружная»; подвёл мысленный итог своим наблюдениям Адвиг и громко крикнул:

– Ну так что, братцы, будем предъявлять претензии на трофеи?

По неписанным боевым традициям твёрдо считалось, что даже пассивное участие в сражении давало право на долю в трофеях. Правда, какой процент достанется при дележе кровавой добычи, решалось при встрече командиров. Как и ожидал сотник, гвардейцы дружно поддержали идею халявы и сделав жест своим десятникам, он двинулся к уже поджидавшей его, очень странной парочке. Принц Северного королевства – Матео и чернявый, расслабленно стояли в пятидесяти шагах от своей банды, явно ожидая переговорщиков. Уже одно это, говорило бывалому вояке о многом. Эти люди не в первый раз сталкиваются с подобной ситуацией и готовы идти на компромисс.

– Эй, сотник. С тобой разговаривает герцогиня Бонита Фернандес. Можно даже смело утверждать, что я теперь единственная хозяйка этих земель – раздался сзади, звонкий девичий голос.

Хочешь или нет, а приходится реагировать, с этими истеричными дамочками, всегда возникают проблемы, если не обращать на них внимания. Адвиг медленно обернулся и сразу подкрутил себе усы, а девка-то красавицей оказалась. Уже совсем с другим настроем, сотник торжественно представился и повторно крутанул усы.

– Позвольте узнать, почему ваши люди не пропустили моё сопровождение? И второе, кто эти отважные воины? – Бонита выбрала тактику общения хоть и нейтральной, но строгости в голос всё же добавила.

Вся нахлынувшая романтика мгновенно испарилась и сотник ответил в своём обычном солдафонском стиле:

– Ваше сопровождение должно сражаться с врагом, раз уж навесили на себя оружие, а не прятаться за спинами уставших от многочисленных боёв гвардейцев. И если бы они вовремя не одумались, то мы бы их казнили прямо здесь, как предателей империи Россария. С этим, надеюсь всё ясно и вопросов больше не последует?

Его, довольно жёсткий ответ, сильно впечатлил заносчивую герцогиню и она только головой потрясла, в знак глубокого понимания ситуации, а раз так, то пусть получает правду-матку и дальше:

– Что касается тех отважных воинов, то я понятия не имею кто они такие и даже на чьей стороне воюют. Именно в данный момент, я собирался вести с ними переговоры о дележе трофеев и рассчитываю расстаться с ними без взаимных упрёков.

Его баронский род хоть и бедный, но зато очень гордый. Поэтому даже герцогине, сотник может вполне достойно ответить и поставить на место. Пока Адвиг, внутренне восхищался своей дерзостью, Бона быстренько просчитала окружающую обстановку и поменяла тактику:

– Сразу видно, что имею дело с самым бесстрашным защитником империи. Как только прибуду ко двору его величества Беренгара-3, то непременно попрошу о вашем денежном вознаграждении за моё спасение.

Герцогиня с облегченьем заметила, как начинавший бычиться барон облегчённо вздохнул и даже благосклонно ей улыбнулся. Этот уже попался и теперь будет находиться под контролем у Боны, а неплохо зная человеческие слабости, она сможет уверенно управлять им. В это же время, каким-то боковым зрением, девушка отчётливо заметила, как судорожно напряглось лицо её фаворита и пока единственного любовника. Ничего страшного, пусть немного поволнуется, а то слишком уверенно стал вести себя с ней. За всеми этими размышлениями, Бонита подхватила сотника под руку и небрежно ступая по пыльной дороге, стала приближаться к интересующим её людям. Даже одного мимолётного взгляда хватило сообразительной герцогине, чтобы определить в них элитных самцов. Можно сдерживать эмоции и следить за выражением своего лица и жестов тела, но вот контролировать глаза, способны только единицы. Гигант, в странно измаранном доспехе, смотрел на всех, как бы это правильно выразить, нехотя что ли. Его слегка раздражали все окружающие, нет не злили, а вот именно, что как-то чуть-чуть напрягали. Лично Бонита, испытывает такие же чувства к летающему гнусу и лишь иногда, к особо навязчивым поклонникам. Ан нет, одного он точно обожает и даже непроизвольно для себя самого, так и норовит прикрыть своей могучей грудью, рядом стоящего паренька. «Интересно, а это ещё что за персонаж?»: мысленно оживилась Бона. Одет в «не пойми что», вроде бы и бесформенная пятнистая хламидина, но в то же самое время, создаёт какой-то загадочный образ. Материал явно дорогой, а сам костюм пошит ровной строчкой профессиональной швеи и тут же измазан землёй и всяческим лесным мусором. Значит, он валялся в своей одежде прямо на земле, а это уже не красит благородного кавалера.

– Остановитесь, или умрёте – не стал оригинальничать принц Матео и в этот раз, но обошёлся без бросания копья.

Сотник выполнил вежливую просьбу сразу, а что, раз ничем не швыряются, значит по-доброму уже встречают, почти, как друзей. Адвиг стал напрягать спутавшиеся извилины головного мозга, чтобы грамотно начать торговлю, но его опередила герцогиня и бесцеремонно влезла в мужские дела.

– Я герцогиня Бонита Фернандес, единственная хозяйка этих земель, вплоть до реки Изумрудной. Пришла к вам лично, чтобы поблагодарить за своё спасение и узнать какую награду, вы за это пожелаете получить – очень звонко, даже почти радостно, произнесла Бона и приготовилась выслушать такой же ответ.

Чернявый, хоть и вопросительно посмотрел на сотника, но всё-таки слегка кивнул девушке, а вот Матео отреагировал с явной агрессией:

– Мы пришли сюда говорить с бароном Адвигом и больше никого не ждали. Если вам не нужны захваченные нами трофеи, то мы заберём их себе, все полностью.

В его хрипловатом голосе сквозила откровенная угроза, которую не мог почувствовать только идиот и как назло, такой оказался прямо здесь. Будучи единственным любовником графини, барон Изандр бесцеремонно приблизился к переговорщикам и посчитав, что его даму сердца грубейше оскорбили, сразу вступился за её поруганную честь.

– Да как ты смеешь мерзавец, я сейчас срублю твою сопливую голову – вроде бы и грозно выкрикнул Изандр, но как-то очень сумбурно и самое первое, что пришло ему на ум.

Дальнейшие события происходили неожиданно для всех. Глаза принца Матео мгновенно налились кровью и он молниеносно метнул своё копьё в несмышлёного идиота. Хорошо ещё, что тот держал в руке щит и даже сумел им прикрыться. Герцогиня Бонита безразмерно расширяет свои глазища, а потом начинает визжать на очень высокой ноте. Сотник Адвиг, довольно резко выхватывает свой меч и отталкивая левой рукой девушку себе за спину, начинает отступать. Тут же, рядом с ним нарисовались оба десятника и тоже вооружённые. Они ребятки матёрые, поэтому не стали бросаться на взбесившегося принца, а лишь прикрывали отступление сотника и герцогини. Короткое копьё брошенное с невероятной силищей, пробило и дорогущий щит барона, и его хвалёную родовую кирасу, а так же войлочную подкладку и довольно толстую кожаную жилетку. Остриё наконечника вонзилось в мышцу чуть выше левого соска, но сломать ребра и проникнуть в грудную полость уже не смогло. Копью не хватило инерции для убийства человека, но уверенно сбило его с ног и очень болезненно треснуло о землю. При этом всем повезло, что Изандр не потерял сознания, а значит его не посчитали погибшим и столкновение не стало неотвратимым. Жалобно взвизгнув, он уверенно присоединился к воплям перепуганной герцогини. Около пятидесяти гвардейцев побежали на выручку своему сотнику и лишь за их могучими спинами, неуверенно двинулось местное рыцарство. С другой стороны, десять здоровяков в непривычно грязных доспехах, нечленораздельно заревев, дружно побежали в атаку. Зря сотник Адвиг заглянул в их глаза, не было там ничего кроме смерти, причём ужасной и неминуемой. Ноги сразу стали ватными, а он затравленно крутанул головой и пришёл к неутешительному выводу, его прирежут при любом раскладе. Правда, можно развернуться и позорно убежать, но как же тогда жить дальше. Нет, так поступить он не мог, лучше умереть стоя, чем позорно на коленях. Хотя, ещё не всё потеряно. В этой трагической ситуации, один чернявый вёл себя абсолютно нестандартно и это давало, пусть и совсем слабую, но всё-таки надежду. Он упёрся двумя руками в грудь Матео и буквально не давал тому броситься в нападение. Потом выбрал момент и влепил принцу парочку хлёстких пощёчин. После того, как дикий взор Матео был обращён на чернявого, он начал быстро говорить:

– Ты ошибся Борзыня, этот глупец угрожал не мне. Хочешь, верь, хочешь нет, но это тебя, он посчитал сопливым юнцом.

Принц перестал напирать на чернявого и сильно тряхнул головой. Видимо таким образом, он всё-таки включил мыслительный процесс.

– Ха! Да не может этого быть, он что, совсем сумасшедший? – удивлению принца не было предела.

– Да конечно, иначе и быть не может. Вон, хоть сам у него спроси – задорно усмехнулся чернявый и не заметно для принца, продемонстрировал валяющемуся на земле барону кулак.

Но видимо, окончательно взяв принца под свой контроль, чернявый отдал чёткий и недвусмысленный приказ:

– Мечникам отходить к обозу, всем поголовно и немедленно.

Стоящие тупым клином здоровяки, не меняя свирепых физиономий, дружно развернулись и пошли к лесу. Некоторые из них, ещё продолжали грозно порыкивать, но не один даже не оглянулся.

Чернявый добродушно ощерился и почти весело высказался:

– Нас, совершенно невежливо перебили. Так на чём же, мы тогда остановились?

И не дожидаясь ответа, сразу сделал щедрое предложение:

– Чтобы сгладить досадное недоразумение, предлагаю пятьдесят процентов трофеев. Проявляю такую невиданную щедрость, в счёт будущих совместных боёв. Ну, а если таковых всё же не случится, то выпейте за наше здоровье на досуге.

Услышав очень выгодное предложение, гвардейцы сразу сменили гнев на милость и без лишних церемоний и политесов, деловито приступили к справедливому дележу добычи. Оставшись с чернявым пареньком наедине, сотник доверительно ему выложил:

– Давно я так не пугался, аж молодость лихую вспомнил. Это конечно не моё дело, но что-то принц Матео, совсем бесноватым стал. Как вы, его сами не боитесь?

– Моя вина, немного отвлёкся на девушку, уж сильно красивая попалась, но лирику в сторону. До паромной переправы через Изумрудную, ещё не менее двух дней скорого марша, а все окрестности восточного тракта, буквально кишат лихими людишками и разведывательными отрядами Шанайцев. Так, что удачи тебе сотник второй тысячи – совсем по-доброму сказал чернявый и убежал в лес.

Только в этот момент, Адвиг окончательно успокоился и твёрдым голосом приказал двигаться дальше.

Любвеобильный барон Изандр упорно молчал до самой темноты, в гордом одиночестве переживая конфуз своей благородной чести.

Очень романтичная и сильно впечатлительная Бонита Фернандес, брезгливо поменяла опруженные портки и беззаботно улыбнулась. Сегодня, в довольно активной жизни герцогини, выдался самый запоминающийся день на её девичьей памяти.