Читать книгу Кинодетективы 5 - Сергей Алексеевич Глазков - Страница 1

Целитель

Вечерняя электричка быстро покидает станцию, оставив на перроне пьяного Харитонова. Харитонов выглядит, как бомж. Он не брит, не мыт и в грязной помятой одежде. Оглянувшись по сторонам, Харитонов замечает рядом со станцией пристанционное кафе. Облизав пересохшие губы, он сразу же направляется туда.

В кафе за стойкой бара бармен протирает чистые бокалы и выставляет их на поднос. В углу кафе за столом располагаются три молодых парня. Перед ними стоят три банки пива. Они медленно потягивают напитки, слушая негромкую музыку.

В кафе заходит пьяный Харитонов. Не обращая внимания на посетителей, он идет к стойке бара. Бармен, увидев пьяного Харитонова, недовольно морщится. Три молодых парня оценивают Харитонова. У них он не вызывает интереса. Они снова слушают музыку. Харитонов останавливается перед барной стойкой.

– Эй, человек, налей мне сто пятьдесят коньяку.

– За какие деньги, милейший? – Скептически интересуется бармен, – Доллары? Монгольские тугрики?

– За родные рубли.

– А они у тебя есть? – Не верит бармен.

– Сейчас посмотрим.

Харитонов вытаскивает из кармана бумажник, открывает его. В нем толстой пачкой сложены купюры разного достоинства. Харитонов протягивает бумажник бармену.

– Возьми сколько нужно.

Молодые парни, сидящие в углу, обращают внимание на пачку банкнот в бумажнике Харитонова. Многозначительно переглядываются.

Бармен, отсчитав нужную сумму, возвращает бумажник хозяину.

– Этого хватит.

Бармен выставляет перед Харитоновым бокал и наливает в него коньяк.

Молодые парни, прихватив с собой банки с пивом, выходят из кафе.

Харитонов залпом выпивает коньяк и закусывает конфетой, вежливо протянутой барменом.

Выйдя из кафе, Харитонов смотрит по сторонам. Ёжится от холода.

Из темноты появляются три молодых парня с баночками из-под пива в руках.

– Заблудился, дядя? – Спрашивает один из них, – Кого-то ищешь? Мы можем помочь. За определенную плату.

Парни громко ржут. Затем обступают Харитонова со всех сторон, собираясь нападать.

Харитонов пьяным взглядом смотрит на парней.

– Кошелек сам отдашь, или мы заберём? – Смеется второй парень.

– Пошли вон! – Отвечает Харитонов.

– Дядя, нам ещё в школе говорили, что нужно делиться, – делает замечание третий парень.

А первый парень размахивается и бьет Харитонова. Удар приходится в челюсть. Пьяный Харитонов отлетает назад и ударяется в стену. Этот удар отрезвляет Харитонова.

От второго удара он ловко уклоняется. Кулак первого парня проходит в сантиметре от головы Харитонова. Харитонов делает шаг назад и быстро бьет указательным пальцем первому парню в затылок чуть выше холки. Первый парень замирает на месте. Открыв рот, пытается что-то сказать, но слова застревают в горле. Ноги и руки его не слушаются.

Второй и третий парни наскакивают на Харитонова, но тот отходит в сторону. Отчего парни пролетают мимо, стукнувшись друг о друга. Этого времени хватает Харитонову, чтобы обезвредить ещё одного нападавшего. Для этого он снова использует указательный палец. Удар в затылок заставляет и второго парня застыть на месте.

Третий парень отбегает в сторону и удивленно смотрит на своих дружков. Те, как рыбы, хватают воздух ртами, но не говорят и не двигаются. Отчаявшись, третий парень с криком бежит на Харитонова, пытаясь всей своей массой сбить того с ног, но натыкается на выставленные вперед руки Харитонова и получает удар такой силы, словно его ударило электрическим разрядом. Третьего парня отбрасывает далеко назад.

К этому времени первый и второй парни начинают двигаться, но снова нападать на Харитонова не решаются. Харитонов делает шаг навстречу.

– Вам помочь, ублюдки?

Подхватив под руки третьего парня, нападавшие пускаются наутёк.

Харитонов провожает их пьяным взглядом, потом обращает внимание на свои руки. Они у него в волдырях, будто побывали в кипятке. Он трясет головой, думая, что это плод его пьяного воображения. Прячет ладони подмышки, снова смотрит по сторонам, потом возвращается в кафе.

Харитонов снова идет к барной стойке, выкладывает перед барменом кошелёк.

– Ещё? – Спрашивает тот.

Харитонов кивает.

Бармен замечает кровь на лице Харитонова:

– С тобой все в порядке?

– Угу…

Бармен понимает, что Харитонов не хочет отвечать, снова ставит перед ним бокал и наливает в него коньяк. Затем, молча, отсчитывает деньги из кошелька. Кошелёк возвращает.

– Где здесь можно переночевать? – Задает вопрос Харитонов.

– Тебе, по-моему, уже всё равно, где спать, – говорит бармен.

– На улице похолодало.

– Как выйдешь, повернёшь направо. Третий дом слева. Там уже давно никто не живет. На нем окна досками забиты.

Харитонов пьет коньяк и ставит бокал на место.

– Бывай…

Харитонов выходит из кафе.

Харитонов, шатаясь, проходит по двору и останавливается на крыльце покосившегося от времени заброшенного деревянного дома с окнами, наглухо забитыми досками.

На двери висит замок. К двери приколота записка. Харитонов чиркает зажигалкой, освещая записку, читает: «Дверь не ломать. Ключ под половиком». Харитонов берет ключ под половиком и открывает дверь. Харитонов оглядывается по сторонам и входит в дом.

Попав в помещение, Харитонов щелкает выключателем. В цоколе нет лампочки. Харитонов некоторое время стоит у двери, стараясь привыкнуть к темноте.

Заметив в углу старый продавленный диван, идет к нему и ложится. Подняв воротник, Харитонов укутывается в тонкое пальтишко и закрывает глаза, погружаясь в сон.

Администратор филармонии Шепетиевский, выйдя из здания филармонии, замечает за собой слежку. На небольшом расстоянии за ним следует бандит Гоша. Шепетиевский ускоряет ход, стараясь оторваться от преследователя. Затем принимается бежать. Гоша бежит за ним.

Шепетиевский заворачивает в проходной двор-колодец. Преследователь устремляется за ним.

Стараясь уйти от преследователя, Шепетиевский бежит через проходные дворы, но Гоша не отстает.

После небольшой погони, преследователь хватает Шепетиевского.

– Только не бейте меня, пожалуйста! – Просит администратор.

Гоша отвешивает тому несколько ударов в живот.

– Куда ты бежал, гнида?

Гоша тащит Шепетиевского назад со двора.

Гоша выволакивает Шепетиевского на улицу и запихивает в «БМВ», припаркованные у бордюра.

Шепетиевский оказывается на заднем сидении рядом с Краплёным. Сначала Шепетиевский замечает чётки в руках Краплёного, а потом его самого.

– Ну, здравствуй, Яков Маркович, – тихо произносит Краплёный.

– Добрый день, Олег Григорьевич, – здоровается администратор, – Я же сказал вам, что верну деньги, как мы договаривались.

– Я в этом не сомневаюсь, Яков Маркович, – подчеркнуто вежливо говорит Краплёный, – только вы задерживаете долг уже целых два дня.

– Ну, я же позвонил, я же объяснил…

– А я решил проверить. Меня так часто пытались обмануть, Яков Маркович, что мне захотелось предупредить: если вы захотите меня кинуть, то…

– Ни в коем случае, Олег Григорьевич, – торопится успокоить его Шепетиевский, – Я же знаю, с кем имею дело.

– Это радует, – изображает подобие улыбки авторитетный бандит, – Сколько вам надо времени, чтобы собрать нужную сумму.

– Ещё два дня.

– Хорошо, – соглашается Крапленый, – Но после этого я включу счетчик. Вам всё понятно?

Шепетиевский часто кивает.

– Спасибо.

– Вас подвести?

– Нет, нет. Мне близко.

– Ступайте, – распоряжается Краплёный.

Шепетиевский быстро выскакивает из машины.

Утром две подружки: бабка Феофанова и Петровна рассматривают афишу у Дома культуры. На афише изображены два огромных глаза над парящей в космосе землёй (земля в форме треугольника). Внизу большими буквами написано: «Экстрасенс Курагин».

– Ты пойдешь? – Спрашивает Петровна.

– Пойду, все равно вечером ничего по телевизору нет, – отвечает Феофанова.

Они спускаются вниз по ступенькам и идут по улице.

– Твои тебе давно звонили? – Интересуется Петровна.

– Давно, – вздыхает подружка.

– А мои сегодня сказали, что на весенние каникулы приедут, – гордо сообщает Петровна.

– И, как всегда, у них найдется масса неотложных дел, которые они непременно должны решать, – добавляет Феофанова.

– Можно подумать, твои тебя часто радуют.

– Не радуют, Петровна, это верно, но я хотя бы не трублю на всю Ивановскую, какие они у меня хорошие.

Петровна останавливается:

– Вот скажи мне, подруга, чего им не хватает? Воздух чистый, продукты с огорода. Опять же, интернет, если надо.

– Цивилизации маловато, Петровна, – отвечает та, – Одного интернета мало.

Харитонов просыпается. Голова болит от чрезмерного употребления алкоголя. Любое резкое движение доставляет Харитонову нестерпимую боль. Харитонов бегло осматривает жилище.

В комнате два стула, комод. Посередине – стол. На веранде холодильник, электроплита и умывальник. Харитонов заглядывает в холодильник. Холодильник пуст. Зато умывальник полон. Харитонов умывает лицо и, вытершись рукавом, выходит на улицу.

Бабка Феофанова и Петровна видят, как из заброшенного старого дома выходит Харитонов.

– Господи, ещё один приблуда поселился! – Петровна толкает в бок Феофанову, – Участковый даже дверь гвоздями забивал, а они лезут. Откуда они берутся? По улицам из-за них ходить страшно.

– Тебе страшно, Петровна? – Хмыкает Феофанова, – Не смеши. Тебя даже собаки другой дорогой обходят, а тебе страшно.

Петровна решительно направляется к калитке. Кричит Харитонову, который пытается закрыть перекосившуюся дверь.

– Я извиняюсь, конечно, вы надолго сюда поселились? Или как?

Харитонов отвлекается от двери, смотрит на Петровну. Не может понять, чего она от него хочет. Яркий свет усиливает головную боль.

– Я повторяю вопрос, – не унимается Петровна, – Вы – новый жилец?

Харитонов не отвечает, снова принимается за дверь.

– Ты видела, подруга? – Возмущается Петровна, – Оне гордые. Им с нами разговаривать гордость не позволяет. Ханыга, а туда же.

Феофанова прикусывает губу:

– Кого-то он мне напоминает.

– Ясно кого, бандита и рецидивиста, – сообщает ей Петровна, – Нужно участковому сказать, чтоб документы у него проверил и определил куда следует.

Харитонов закрывает дверь, ключ прячет в карман и выходит на улицу. Проходит мимо Петровны и Феофановой.

– Вы уже всё? Или вернётесь? – Бросает ему вслед Петровна.

Харитонов, молча, уходит.

– Хоть бы слово сказал. Прошел, будто нас здесь нет.

– Чего ты к нему привязалась? – Успокаивает её подружка, – Вдруг это и в самом деле жилец новый. Видела, у него и ключ от замка имеется.

– Это мы сейчас и выясним. Пошли к участковому, – предлагает Петровна, – Басалик из него всю душу вытрясет. А не вытрясет, так я постараюсь.

Курагин и костюмерша Люська быстро выходят из подъезда с чемоданами в руках. С тревогой осматривают двор и устремляются к машине.

Загрузив чемоданы в багажник стареньких «Жигулей», Курагин и Люська садятся в машину. Курагин заводит двигатель, но сдвинуть машину с места не успевает. Дорогу впереди преграждает «БМВ», а сзади – «Мерседес». Из машин выскакивают братки, которые вытаскивают Курагина и Люську наружу и бросают на капот. Пистолетами прижимают их головы к капоту.

Из «БМВ», не спеша, выгружается Гоша.

– Куда это вы намылились, господа артисты? Яков Маркович отбоя не давал.

Гоша бьет Курагина по почкам, отчего тот взвывает.

– Гнида, хотел свалить, как крыса? Пока деньги не отдадите, никуда не уедете. Понял?

Курагин пытается поднять голову.

– Мы никуда не едем. Просто хотели вещи на вокзал отвезти. В камеру хранения.

– Вам повезло, господин Курагин, – говорит Гоша, – Мы сейчас это быстро оформим, как в лучших домах Парижа и Лондона. Отвезем и в камеру хранения засунем. Вместе с вами.

– Не стоит беспокоиться, – просит Курагин, – Мы сами. Потом.

– Живо домой! – Кричит Гоша, – Крапленый дал вам два дня. Нечего его беспокоить.

– Ясное дело, – соглашается Курагин.

Он и Люська выгружают из багажника чемоданы и тащат снова в подъезд. Гоша наблюдает за ними.

Харитонов приходит в кафе. Вчерашние парни, увидев Харитонова, быстро ретируются из кафе. Бармен, глядя на них улыбается. Харитонова встречает, как старого знакомого. Выставляет на барную стойку бокал и наливает коньяк.

– За счет заведения.

Харитонов быстро опрокидывает коньяк внутрь и ставит бокал на место.

– Ещё.

– Ты бы поел… – Советует бармен.

– Не твое дело.

Бармен выполняет просьбу посетителя.

– Второй бокал платный, – предупреждает он.

Харитонов выкладывает на стойку кошелек. Бармен отсчитывает деньги. Харитонов пьет.

– Сообрази что-нибудь поесть. Я с собой возьму.

– Придется подождать.

– Я никуда не тороплюсь… – произносит Харитонов, – Да… И лампочку положи.

– Какую лампочку? – Удивляется бармен.

– Обыкновенную. На 220.

Харитонов забирает бокал с коньяком и садится за стол.

В коридоре раздается звонок. Курагин открывает дверь. В квартиру, запыхавшись, входит администратор Шепетиевский.

– Ты один?

– Нет. – Отвечает Курагин, – С Люськой.

– Она не в счет, – машет рукой администратор и входит в комнату. Видит сложенные чемоданы, – Куда собрался?

– Уже никуда.

Шепетиевский садится и снимает туфли:

– Они и к тебе приходили?

– Приходили.

– Ничего. Прорвемся, – успокаивает его Шепетиевский, – И на нашей улице будет праздник.

– Зачем я согласился с тобой работать, Яша? – Пожимает плечами Курагин, – Знал же, что прогорим.

В комнату входит костюмерша Люся.

– На еду хоть останется, Яков Маркович?

– Ага, – сообщает Курагин, – По три копейки, после того, как с Краплёным рассчитаемся…

Люся вздыхает. А Шепетиевский поднимает глаза в потолок:

– У кого-то и трех копеек не останется.

– Всю сумму собрал? – Спрашивает у него Курагин.

Тот хлопает рукой по портфелю:

– Почти всю. С процентами.

– А нельзя этому спонсору деньги не возвращать? – наивно спрашивает Люська.

– Нет, Люся, – опять отвечает за администратора Курагин, – Этот спонсор, как ты говоришь, даже на том свете тебя найдет, оттрахает и снова в гроб положит.

– Он же авторитет, Люся, – подтверждает Шепетиевский, – Вор в законе. Краплёный. От него не скроешься.

– А если в полицию заявить? – продолжает интересоваться Люська.

– Ты до неё просто не дойдешь.

– Почему?

– Не успеешь.

Курагин скептично хмыкает и кивает на Люську:

– Она успеет!

Свет пробивается в окна сквозь щели между заколоченных досок, но все равно в доме темно. Харитонов входит в комнату, оставляет пакет с едой на стуле у входа. Второй стул ставит посередине комнаты и принимается вкручивать лампочку в цоколь. В комнате сразу загорается свет.

– А это по-хозяйски! – слышит он голос за спиной.

Харитонов оглядывается. Видит, что на диване сидит участковый Басалик в форме, с толстой дерматиновой папкой на коленях.

– Здравствуйте. Я – местный участковый, капитан Басалик, – представляется тот, – Можно мне взглянуть на ваши документы?

Харитонов спускается вниз, достает из кармана целлофановый пакет, в котором лежат паспорт, водительское удостоверение, диплом, трудовая книжка и свидетельство о разводе, и передает участковому.

Басалик изучает документы, складывая их на столе.

– Так… – он рассматривает паспорт, – Гражданин Харитонов Владимир Михайлович. Прописан в Санкт-Петербурге. – далее изучает водительское удостоверение, – Водитель… Со стажем. – Потом раскрывает диплом, – Ух, ты! Врач. Хирург. – Затем листает трудовую книжку, – Работал в городской больнице скорой помощи… Уволился по собственному…

Свидетельство о разводе Басалик даже не открывает, а выкладывает рядом со всеми документами. Долго смотрит на Харитонова.

– Я не барышня, чтобы меня рассматривать, – не выдерживает Харитонов.

– Вижу… – Басалик откашливается, – А к нам чего приехали, Владимир Михайлович?

– Обстоятельства так сложились.

– Надолго?

– Как получится.

Басалик удовлетворенно кивает.

– У меня к вам встречное предложение. У нас своего врача нет. Может, людей лечить возьметесь?

– Может.

Басалик улыбается:

– Тогда живите, сколько нужно. Все равно дом пустует. Только зайдите завтра в участок. Я вас зарегистрирую, чтобы разговоров разных не было.

– Хорошо.

– Сами понимаете, народ у нас бдительный, – говорит участковый, – Ему только повод дай – он и горы свернёт.

– Зайду.

Басалик поднимается, направляясь к выходу.

– Дрова за сараем. От прошлых постояльцев остались, – сообщает он, – Только наколоть надо. Сами управитесь, или помощь потребуется?

– Сам управлюсь.

– И ещё… – участковый останавливается у двери и не знает, ка продолжить разговор, – Владимир Михайлович, вы бы это… Пить не надо… Такой человек, врач, а…

– У вас всё? – Обрывает его Харитонов.

– Сегодня к нам в клуб экстрасенс приезжает, который от алкогольной зависимости за один сеанс лечит. Приходите. Может, и вам поможет…

– За один сеанс? – Удивлен Харитонов, – Хотелось бы на это посмотреть…

– Вот и посмотрите.

Харитонов складывает колотые дрова в поленницу.

Из соседнего двора за ним наблюдает бабка Феофанова, сидя на крыльце.

Харитонов, закончив с дровами, возвращается в дом, проходит мимо собачьей будки. Обращает внимание на собаку, которая лежит в будке и не показывается. Харитонов присаживается на корточки.

– А ты чего из будки не выходишь, псина? Во дворе чужие люди, а тебе всё равно? Захворал? А ну-ка, иди сюда.

Из будки сначала высовывается собачья морда и с любопытством разглядывает Харитонова. Не увидев опасности, пес, виляя хвостом, подходит к Харитонову. Задние лапы переставляет с трудом.

– Хороший пёс! – Говорит Харитонов, – Кто это тебя так побил?

Он принимается гладить собаку, но постепенно рука поднимается выше и начинает дрожать. Шерсть двигается вслед за рукой. Харитонов закрывает глаза. Пес замирает на месте. На лбу Харитонова образуются большие капли пота.

Бабка Феофанова подбирается ближе к забору и смотрит на происходящее с удивлением.

Харитонов через некоторое время отстраняется от пса и, обессиленный, садится прямо на землю. Собака радостно лает и начинает скакать по двору.

Феофанова крестится.

Харитонов поднимается на ноги. Чувствуется, что процесс лечения пса забрал у него много сил.

– Пошли в дом, псина. Вдвоем теплее.

Петровна и бабка Феофанова стоят на улице перед магазином.

– Ты не поверишь, Петровна, – рассказывает Феофанова, – всё снял руками своими. Кто б рассказал – не поверила.

Петровна недоверчиво качает головой:

– Говоришь, вот так руками поводил и собака побежала?

– Да чтоб я завтра не поднялась, Петровна.

– Странно.

Из магазина выходит участковый Басалик. Петровна сразу направляется к нему.

– На ловца и зверь бежит.

– Ты это о чем, Петровна? – Спрашивает участковый.

– О жильце новом, Басалик, – напоминает Петровна, – Ты у него документы проверил?

– Проверил. Это – Харитонов Владимир Михайлович. Уважаемый человек. Между прочим, врач. И очень хороший.

– Ты уверен?

– На все сто.

– То-то лицо мне его знакомым показалось, – вставляется Феофанова, – Точно врач.

– Ага. Врач, – не верит Петровна, – Только что он в нашей Тмутаракани делает?

– Что надо – то и делает, – говорит Басалик, – Тебе какое дело?

Вечером у Дома культуры собираются жители посёлка. Их немного. Они рассматривают афишу, стоящую рядом с билетной кассой. У входа стоят директор ДК и Шепетиевский. Шепетиевский нервничает.

– Да не волнуйтесь вы так, Яков Маркович, – успокаивает его директор ДК, – К началу соберутся.

– Будем надеяться, – говорит администратор.

– Вот если бы Курагина хоть раз по телевизору показали, тогда бы было проще.

– Если бы да кабы… – вздыхает Шепетиевский, – Может, музыку громкую включить? Чтоб по всему посёлку слышно было.

– Я сейчас киномеханику скажу, – кивает директор ДК и заходит в Дом культуры.

Шепетиевский ещё некоторое время с надеждой смотрит по сторонам, вздыхает и тоже заходит в здание.

Шепетиевский проходит по залу и поднимается на сцену, где в это время Курагин трясет перед костюмершей плохо выглаженную рубашку.

– Корова, всё, работаешь сегодня последний день. Я тебя предупредил. Мне надоело делать тебе замечания.

– Я гладила, честное слово, гладила, – оправдывается Люська.

– Тише, – машет им руками администратор, – Не нужно, чтобы посторонние слышали наши внутренние разборки.

Курагин поворачивается к Шепетиевскому:

– Как со зрителями. Видимо – невидимо?

– Больше «невидимо», – вздыхает тот.

– Засада!

У дома культуры зрителей на представление прибавляется. Среди них бабка Феофанова, соседка Петровна и участковый Басалик.

В стороне стоит Харитонов, наблюдая за зрителями.

Петровна замечает его, толкает Феофанову.

– Смотри, подруга, доктор ваш пришел. Чего он здесь не видел?

– Это я его пригласил, – сообщает Басалик.

– Ну, правильно, – кивает Петровна, – Это же лучше, чем под забором пьяным валяться.

– Можно подумать, ты его под забором видела? – Возражает Феофанова.

– Подожди, подруга. Ещё не вечер. Увидим.

На площадку перед Домом культуры выворачивает «Мерседес» останавливается напротив входа. Из «Мерседеса» выгружается Гоша. Он не торопится слиться с толпой жителей посёлка, а стоит у машины.

На представление в сопровождении охранника приезжает местный богач Свиридов. На представление он привозит своего внука.

На сцене Шепетиевский и Люся. В зал входит директор ДК.

– Яков Маркович, музыка грохочет. Народ собирается. Пора обилечивать зрителя.

– Сейчас иду, – говорит Шепетиевский.

На сцену выбегает Курагин.

– Я отказываюсь сегодня работать! – Категорично заявляет он, – Я понимаю, что я не звезда бандитских сериалов, но скотское отношение к себе я не потерплю.

– Ша, Вадик, что случилось? – Старается успокоить его администратор, – Какая муха тебя укусила?

– Ты был в гримерке? – Задает вопрос экстрасенс.

– Был, – кивает Шепетиевский, – Гримерка, как гримерка. Три на четыре. Чего тебе ещё надо?

– Я же тебя сегодня предупреждал, что у меня бронхит, – жалуется Курагин, – а в гримерке сквозняк. Я не хочу слечь в постель после представления.

– Сколько ты в этой гримерке будешь?

– Мне в ней переодеваться!

Шепетиевский поворачивается к директору ДК.

– У вас есть что-нибудь подходящее?

Директор ДК пожимает плечами.

– Есть.

В гримерке Курагин, Шепетиевский и Люся. Директор ДК спрыгивает с широкого подоконника.

– Эта подходит? В ней даже форточки забиты гвоздями.

Курагин добреет.

– Люся, перенеси костюмы сюда.

– Только быренько, Люся, – хлопает в ладоши Шепетиевский, – Скоро зрителей запускаем.

Немногочисленные зрители разбредаются по всему залу. Феофанова, Петровна и Басалик усаживаются в центре зала. Харитонов в последнем ряду.

Шепетиевский расстроено считает зрителей по головам и замечает в зале Гошу. Гоша машет ему рукой, как доброму знакомому. Шепетиевский расстраивается ещё больше, дает сигнал киномеханику начинать представление.

В зале гаснет свет, звучит таинственная музыка, открывается занавес. В зрительной зале звучат одинокие аплодисменты. Это хлопает в ладоши Харитонов.

Зрители поворачиваются и удивленно смотрят на него. Харитонов опускает руки.

На сцену выхолит экстрасенс Курагин в длинном черном плаще.

– Добрый вечер, уважаемая публика. Я рад, что вы пришли на встречу со мной. Я не буду показывать вам фокусы, и заниматься цирковыми трюками. Я пришел к вам, чтобы помочь избавиться от пагубных привычек и тяжелых болезней.

Харитонов удивленно смотрит на Курагина.

– За одно представление? Как это вы успеете?

– А мы попробуем, – улыбается в ответ экстрасенс, – Я попрошу подняться на сцену добровольцев.

За кулисами Шепетиевкий кладет последнюю пачку банкнот в портфель и закрывает его на защелку.

– Хватает! Ну, слава Богу.

Шепетиевский выходит со сцены, на которой идет представление.

Кроме Курагина на сцене уже находятся три добровольца, среди которых Петровна.

– Я попрошу вас скрестить пальцы на руках и поднять руки вверх, – просит экстрасенс.

– Хотел бы я посмотреть, как бы они скрестили пальцы на ногах, – громко комментирует происходящее на сцене Харитонов.

Курагин нервничает, но старается не обращать внимания на него Добровольцы выполняют просьбу Куракина.

– Теперь закройте глаза и слушайте только меня. Я посчитаю до пяти, после чего вы не сможете разжать пальцы.

Добровольцы закрывают глаза.

– Раз, два, три, четыре, пять… – считает Курагин.

– Вышел зайчик погулять, – продолжает Харитонов.

В зале раздается смех. Это смеется Гоша.

Зайдя в гримерку, Шепетиевский спотыкается об огнетушитель, который валяется у порога. Шепетиевский поднимает его и определяет в угол. Затем прячет портфель с деньгами в ящик из-под реквизита. Ящик закрывает на навесной замок. Ключ прячет в карман.

Курагин выходит на авансцену.

– Молодой человек, прекратите острить там, где вы ничего не понимаете.

– Ну, почему же? – Говорит Харитонов, – Понимаю.

– Тогда выходите на сцену и покажите, на что вы способны, – предлагает экстрасенс.

– Нет уж. Увольте, – отказывается тот, – Я – не клоун.

– Тогда сидите и не мешайте мне работать, – просит Курагин.

– Вы же обещали, господин экстрасенс, избавить нас от пагубных привычек и тяжелых болезней, – говорит Харитонов, – а сами занимаетесь простым гипнозом, которым владеют студенты первого курса медицинского института.

Курагин не знает, что сказать.

– Хорошо… – произносит после паузы он и решительно подходит к первому добровольцу, быстро сканирует его руками, – У этого человека…

Но за Курагина продолжает говорить с места Харитонов. Он вытягивает руки вперёд и прикрывает глаза.

– …функциональная желудочная гиперсекреция от потребления в пищу большого количества приправ, острых веществ и алкоголя.

Первый доброволец удивленно смотрит то на Курагина, то на Харитонова.

– Первый признак этого заболевания – изжога.

Первый доброволец кивает головой. Курагин, желая получить реванш, проводит руками по второму добровольцу.

– А этот человек…

– Совершенно здоров, – сообщает Харитонов, – Правда, иногда его беспокоит рука, которую он вывихнул в детстве, но это пройдет.

У Курагина от бессилия начинают дрожать губы.

– Ну, женщине о её болезнях при всех говорить не буду, – продолжает Харитонов, – Это не прилично. А вот вам, господин экстрасенс, посоветую срочно лечиться. У вас хроническая болезнь почек. Нарушения произошли в результате высокого артериального давления…

Курагин выходит на авансцену и гневно трясет руками. Потом резко поворачивается к добровольцам, стоящим на сцене.

– Спать!

Добровольцы, как подкошенные падают на сцену.

– Пусть этот абориген вас развлекает, с меня достаточно!

Курагин покидает сцену. На сцену выбегает Шепетиевский.

– Ай-я-яй, как не стыдно. Взрослый же человек.

Шепетиевский машет рукой и бежит догонять Курагина. Харитонов быстро поднимается на сцену.

– Подождите. В этом нужно разобраться, – оправдывается Харитонов, – Он сам меня спровоцировал.

Харитонов хлопает в ладони. Добровольцы приходят в себя. Харитонов идет за кулисы. За ним следуют Петровна, Басалик, директор ДК и Гоша.

Попав за кулисы, Шепетиевский, Басалик, Харитонов, Петровна, директор ДК и Гоша видят, как Курагин заходит в гримерку, громко хлопнув дверью.

Через мгновение в электросети проходит короткое замыкание, в результате чего на сцене начинают разрываться лампы в софитах и фонарях.

Зрители поражены происходящим. Шепетиевский, Басалик, Харитонов, Петровна, директор ДК и Гоша бросаются назад посмотреть, что происходит.

После световой иллюминации на сцене остается гореть только дежурный свет.

– Что это? – Спрашивает Басалик.

– Спокойно, – просит директор ДК, – Всем оставаться на своих местах. Я сейчас всё выясню.

После светопреставления, Шепетиевский, Басалик, Харитонов, Петровна и Гоша обращают внимание на гримерку, из которой начинает валить белый едкий дым.

– Ничего не понимаю? – Разводит руки в стороны Шепетиевский, – Что вообще происходит?

Он решительно входит в гримерку.

Шепетиевский, войдя в гримерку, сразу попадает в клубы белого дыма. Принимается громко кашлять, падает на пол, потеряв сознание.

Дым постепенно развеивается. Кроме Шепетиевского в гримерке, никого нет.

– А где экстрасенс? – Удивленно спрашивает Гоша.

Харитонов бросается к Шепетиевскому, щупает пульс.

– Помогите вынести на воздух.

– Это можно.

Гоша и Басалик выносят Шепетиевского в коридор. Здесь усаживают на стул. Харитонов снова проверяет пульс, заглядывает под веки и в рот. Появляется директор ДК.

– Киномеханик сказал, что проводка замкнула, – Видит Шепетиевского, – Что с ним?

– Потерял сознание, – сообщает Харитонов.

– Нужно вызвать скорую и полицию, – Волнуясь, предлагает директор ДК.

– Я уже здесь, – сообщает участковый Басалик, – а скорую сейчас вызову.

Он звонит по мобильнику. Прибегает костюмерша Люся, удивленно рассматривает присутствующих.

– А где Курагин?

– Исчез, испарился, – говорит Петровна, видит на полу гримерки плащ, в котором Курагин выступал на сцене, – Один только плащ и остался. Ты смотри, да он весь мокрый, будто в воде побывал.

Костюмерша Люся сидится на стул и принимается плакать. Петровна подходит к ней и, гладя по голове, утешает.

– Успокойся. Ещё ничего не известно.

Басалик подходит к Харитонову.

– Скорая сейчас будет.

– Басалик, оперативную группу вызывай, – советует Петровна, – У тебя на участке экстрасенс пропал. При загадочных обстоятельствах.

– Мне никто не поверит, если я обстоятельства описывать буду, – произносит участковый.

– Ты звони, а они пусть сами разбираются.

О полиции слышит Гоша. Он тихо ретируется в зрительный зал.

Первой приезжает бригада скорой помощи. Врач Головина и санитар поднимаются по ступеням. Навстречу им выходит участковый Басалик.

– Здравствуйте. Я – капитан Басалик. Участковый.

– Показывайте где больной? – Просит Головина.

– Идите за мной.

Они входят внутрь здания.

Врач Головина делает Шепетиевскому укол. Тот открывает глаза.

– Что у вас болит? – Спрашивает врач скорой помощи.

Шепетиевский ощупывает себя.

– Ничего. Только голова кружится. И подташнивает.

Головина меряет ему давление.

– Вы помните, что с вами случилось?

– Конечно, – отвечает Шепетиевский, – Вошел в гримерку и сразу потерял сознание.

– Давление нормальное. Странно, – пожимает плечами Головина, – Вас что-то беспокоило в последнее время?

– Как вам сказать, доктор? – Говорит администратор, – Ничего не беспокоит только покойника. Долги.

– Долги?

– Да, доктор. Беспокоят долги. Перед родными и близкими. Перед нашей многострадальной Родиной. Соседями. У вас разве не так?

– Так, конечно, – улыбается Головина.

Она прячет медицинские инструменты в сумку.

– Я вам вколола успокоительное. Советую больше отдыхать, тогда и не будете падать в обмороки. У вас обыкновенное переутомление.

– Спасибо, доктор.

Харитонов, слышавший этот разговор, подходит к Головиной.

– Я так не думаю.

Головина удивленно смотрит на Харитонова.

– Когда я его обследовал, – продолжает он, – у него было сильное сердцебиение, ярко выраженное покраснение лица и слизистой оболочки. Слезотечение в глазах.

– Вы – врач? – Интересуется она.

– Не важно.

– Для «не важно» вы достаточно осведомлены. Может быть, вы и правы…

Петровна отрывается от плачущей Люси.

– Вы долго будете устраивать консилиум, доктора? Может, поможете бедной девочке, а то она вся изойдет от плача?

Головина и Харитонов подходят к Люсе.

– Что с ней? – Спрашивает врач.

– А вы не видите? – Возмущается Петровна, – Истерика на нервной почве.

– Дайте ей две капсулы меновалена, – предлагает Харитонов, – Экстракт перечной мяты и валерианы ей не повредит, зато успокоит.

Головина снова с интересом смотрит на Харитонова.

В зрительный зал входят оперативники Егорова и Дворников. Их сопровождает участковый Басалик.

– Исчез, товарищи следователи, – сообщает он, – будто его и не было.

– Вы уверены в этом? – Задает вопрос Дворников.

– Я сам видел, как он туда заходил, – отвечает участковый, – А когда мы открыли дверь, его там не оказалось. Только дым и всё.

Егорова обращает внимание на зрителей, сидящих в зале.

– Почему посторонние в помещении?

– Это не посторонние, товарищ следователь, – объясняет Басалик, – Это свидетели. Я попросил остаться, чтобы вы смогли их опросить, если понадобиться.

– Никто не ушел?

– А как уйдешь? – Улыбается участковый, – Мы с директором ДК все двери на замки закрыли.

– Это вы правильно сделали, товарищ участковый, – хвалит Дворников, – А спрятаться ваш экстрасенс нигде не мог?

– Куда спрятаться, товарищ следователь, – пожимает плечами Басалик, – когда все видно, как на ладони.

Дворников дергает оконные створки, внимательно рассматривает гвозди, которыми забита форточка. Егорова следит за его действиями.

– Действительно странно, – говорит Дворников.

– Все свидетели утверждают, что видели, как Курагин сюда заходил, – сообщает Егорова.

– Не мог же он просто так раствориться! – Удивляется он.

– Он же экстрасенс, Дворников, – говорит она, – Он всё может.

– Ты в это веришь?

– Да, – кивает головой Егорова, – И в потусторонние силы. И в космический разум.

Дворников и Егорова допрашивают Шепетиевского.

– Это заговор, честное слово, – рассказывает администратор, – Меня тоже похитят и убьют. Сто процентов.

– Кто похитит? – Интересуется Егорова, – Кто убьет?

– Краплёный, – сообщает он.

– Краплёный? – Переспрашивает она.

– Кузин Олег Григорьевич? – Уточняет Дворников.

– Кузин, – кивает головой Шепетиевский, – Черт меня дернул взять у него деньги на проведение гастролей Курагина.

– Вы взяли деньги у вора в законе? – Удивляется Егорова.

– Мне сказали, что он меценат, – объясняет администратор, – Дает деньги на выставки, спектакли и прочее искусство. Но меня не предупредили, что дает под проценты. Теперь я должен ему, как Гандурас Америке за гуманитарную помощь.

– Интересная картина получается! – Хмыкает Дворников.

– Это я во все виноват, – делает вывод Шепетиевский, – Я не смог вернуть деньги вовремя, и он похитил Курагина.

– Вы в этом уверены? – Спрашивает Егорова.

– Абсолютно, – говорит администратор, – Я видел в зрительном зале его человека.

– А это уже интересно.

Дворников и Егорова переглядываются, достают пистолеты.

– Где, вы говорите, он сидит? – Задает вопрос Дворников.

Гоша видит, что к нему направляются оперативники Дворников и Егорова. Он вскакивает с места и бежит к выходу из зрительного зала.

– Стоять! – Кричит ему вдогонку Дворников.

– Ага! Сейчас!

Дворников и Егорова пускаются за ними в погоню.

Гоша выбегает на улицу. Басалик преграждает ему дорогу.

– Ты куда? Ещё никого не отпускали.

– Пошел!

Гоша толкает участкового. Тот отлетает в сторону. Гоша бежит вниз по ступенькам. Его преследуют Егорова и Дворников.

Гоша заскакивает в припаркованный «Мерседес» и заводит мотор.

– Уйдет! – Волнуется Егорова.

Дворников бросается к полицейской машине. Егорова бежит к «Мерседесу». «Мерседес» срывается с места и, чуть не сбив Егорову, выворачивает на дорогу. Егорова отпрыгивает назад, падает и катится к краю дороги.

Дворников, сев в полицейскую машину, не может завести двигатель. «Мерседес» скрывается в темноте. Егорова поднимается и направляется к полицейской машине. Дворников виновато смотрит на Егорову.

– Ушел, – говорит Егорова.

– Ты номер машины запомнила? – Спрашивает Дворников.

– А ты?

Дворников вздыхает.

– Далеко не уйдет. Он же из банды Краплёного. Я его потом по базе найду.

– Тогда пошли опрашивать свидетелей, – предлагает Егорова.

Костюмерша Люся и Петровна за кулисами несут одежду Курагина. Подойдя к ящику с реквизитом, Люся открывает крышку.

В ящике видит труп человека. Громко орет от страха и падает в обморок. Её успевает подхватить Петровна. Она тоже видит труп и испуганно крестится.

Перед сценой стоит Шепетиевский, переминаясь с ноги на ногу. В первом ряду сидят директор ДК, Харитонов, Люся, Петровна и Феофанова. Головина перевязывает голову участковому Басалику.

– Следователи уже доложили начальству, – сообщает Петровна, – Сейчас пожалует. С криминалистами.

– Как это он из комнаты в ящик попал? – Спрашивает Феофанова.

– Он же экстрасенс, подруга, – объясняет Петровна, – Он через стены проходит. Я об этом недавно в интернете прочитала.

На сцену выходит Егорова.

– Яков Маркович, прошу вас пройти со мной.

Шепетиевский с готовностью поднимается на сцену и следует с Егоровой за кулисы.

Труп уже лежит рядом с ящиком. Он накрыт одеялом. Возле него стоит Дворников. Егорова и Шепетиевский подходят к нему.

– Яков Маркович, вам придется провести опознание трупа, – предупреждает Дворников, – Мы предполагаем, что это пропавший Курагин.

– Если это Курагин, – говорит Шепетиевский, – то я точно опознаю.

– Это будет сделать сложно, Яков Маркович, – вздыхает оперативник, – Дело в том, что лицо и руки у него обожжены. Идентифицировать Курагина будет тяжело, поэтому важна каждая деталь.

– Я постараюсь.

Шепетиевский подходит ближе. Дворников поднимает одеяло. Шепетиескому становится плохо, поэтому он говорит через силу:

– Одежда его. Рост тоже. По-моему – он. Хотя я не уверен. Костюмерша Люська вам точно скажет. Она его лучше знает.

– Спасибо.

Администратор быстро уходит.

Харитонов и Головина беседуют, сидя в первом ряду партера.

– А вы верите в телепортацию? – Спрашивает врач.

– Нет, – отвечает он, – Я – конченый реалист. Жизнь есть только на земле. На земле она и заканчивается.

– Мы с вами раньше нигде не встречались?

– Не знаю.

– Меня зовут – Людмила.

Харитонов впервые улыбается:

– «В безмолвный терем входит он,

Где дремлет чудным сном Людмила…»

Он замолкает, а она продолжает:

– «Владимир, в думу погружен,

У ног ее стоял унылый…»

– Пушкин, – произносит он.

– А вас зовут – Володя, – делает вывод она, – Рада познакомиться.

Харитонов ничего не отвечает. На сцену снова выходит Егорова.

– Люся, идите за мной.

Костюмерша робко поднимается на сцену. Идет за Егоровой, растерянно поглядывая по сторонам.

Костюмерша, увидев распростертое на полу тело, закрывает лицо.

– Он это!

– Вы даже не взглянули на него, – кривится Дворников, – а говорите – «он».

– Ботинки его, – объясняет она, – Я их никогда не перепутаю. Недавно набойки ставила.

Дворников рассматривает подошвы ботинок. На них – новые набойки.

– Ну, надеть обувь может любой человек, – говорит оперативник.

– У него ещё родимое пятно вот тут, – сообщает Люся и показывает место у себя на ягодице.

– Откуда вы знаете? – Задает вопрос Дворников.

Люся теряется. Ей на помощь приходит Егорова.

– Дворников, не задавай дурацких вопросов, а лучше посмотри.

Теперь теряется Дворников. Он приподнимает одеяло, долго копается с одеждой, что-то рассматривает. Потом поднимает голову к Егоровой и Люсе.

– Есть. Это он. Курагин.

Полковник Колесников входит в зрительный зал. За ним идет эксперт Лихута. Подойдя к сцене, Колесников узнает Харитонова.

– Харитонов? Владимир Михайлович? Здравствуйте!

Харитонов исподлобья смотрит на Колесникова. Головина с интересом наблюдает за происходящим. Эксперт Лихута идет за кулисы.

– Вы меня не узнаете? – Спрашивает полковник, – Я – Колесников. Сергей Алексеевич. Вы мне операцию делали. Три пули вытащили.

Колесников расстегивает рубашку и показывает цепочку, висящую на шее, на которую нанизаны три пули.

– Вот они. Я теперь с ними не расстаюсь.

Харитонов узнает Колесникова и недовольно морщится.

– Да. Я вас вспомнил. У вас было ранение в плечо, спину и бедро.

– Совершенно верно, – подтверждает Колесников, – Два ранения так себе. А вот в спину… Вам пришлось повозиться.

– Большая кровопотеря была, – кивает Харитонов, – Еле остановили.

Головина, сделав для себя большое открытие, с улыбкой следит за Харитоновым и Колесниковым. Харитонов смущается, желая прекратить ненужный для него разговор.

– Ранения не беспокоят?

– Зажило, как на собаке. А у вас как?

– Отлично, – отвечает он, – Был под следствием. С работы уволили. Жена ушла. Жить негде. В общем, всё, как у людей.

– Шутите? – Удивляется полковник.

– Нет.

Головина, удивленно, смотрит на Харитонова.

– Помощь нужна? – Спрашивает Колесников.

– Уже нет.

Шепетиевский, дремавший в кресле, бьет себя по голове.

– Черт! Совсем забыл.

Шепетиевский поднимается и быстро выходит из зала. На него никто не обращает внимания.

Шепетиевский вынимает ключ и открывает замок на ящике. Открыв дверцу, видит пустой ящик.

– Не понял?

Он осматривает все вокруг.

– О, Господи! Час от часу не легче. Это уже не драма, а фарс какой-то!

Он выскакивает наружу.

Администратор подбегает к Колесникову, отталкивая в сторону Харитонова и Головину.

– Все, товарищ командир, окончен бал, погасли свечи, недолго музыка играла… Я пропал.

– Что случилось? – Спрашивает полковник.

– Пропал портфель с выручкой за всю гастрольную поездку, – сообщает Шепетиевский, – Мало того, что они убили талантливого артиста, они еще и ограбили бедного еврея-администратора.

– Где был портфель с деньгами?

– В ящике для реквизита.

– Кто об этом знал? – Интересуется Колесников.

– Никто не знал, – отвечает администратор, – Кроме меня, костюмерши и покойника.

В гримерке на стульях располагаются Колесников, Дворников, Егорова и участковый Басалик.

– Слушаю ваши предположения? – Произносит полковник.

– Убийство могли совершить с целью ограбления, – высказывает предположение Егорова, – а Курагин оказался случайным свидетелем.

– Значит, убийца должен находиться среди зрителей, – делает вывод Колесников.

– Возможно, что это сделал тот, что сбежал, – говорит Дворников, – Из банды Краплёного.

Участковый Басалик отрицательно вертит головой:

– Он был без портфеля.

– Убийство могла совершить костюмерша экстрасенса, – предлагает вторую версию Егорова, – По показаниям Шепетиевского, Курагин решил её уволить и сообщил ей об этом перед представлением.

– Любовница не смогла простить такого и пришила своего любовника, – скептически хмыкает Дворников.

– Убийство мог совершить Шепетиевский, который должен огромную сумму криминальному авторитету Крапленому, а все спихнуть на Курагина, – озвучивает третью версию Егорова.

– Версии принимаются, – произносит полковник Колесников, – Работаем.

Егорова допрашивает Шепетиевского.

– Я все время был на сцене… – сообщает администратор.

Дворников беседует с костюмершей Люсей.

– Вы отказываетесь сообщить, где были во время представления?

– Я была здесь.

– Кто это видел? Кто может подтвердить?

– Никто, – произносит Люська, собираясь расплакаться.

Эксперт Лихута подходит к полковнику Колесникову, который стоит рядом с Харитоновым, и передает несколько листочков.

– Что это? – Спрашивает Колесников.

– Заключение о смерти, – отвечает Лихута.

Колесников протягивает листочки Харитонову.

– Не хотите почитать, Владимир Михайлович?

Харитонов читает заключение. Хмыкает.

– Я могу взглянуть на труп Курагина?

– Я возражаю, – говорит эксперт, – Я против того, чтобы меня контролировали опустившиеся личности, далекие от экспертной работы.

– Не обижайтесь, Виктор Ефимович, – успокаивает того полковник, – доктор Харитонов великолепный специалист. А лишнее мнение только поможет следствию.

– Как знаете, – пожимает плечами Лихута.

Из-за кулис в сопровождении Головиной санитары на носилках выносят труп Курагина.

– Постойте! – Останавливает их Колесников, – Пусть труп осмотрит Владимир Михайлович.

Головина кивает санитарам. Те ставят носилки на пол.

Харитонов внимательно изучает труп Курагина, рассматривает пальцы на руках, изучает кожу. Затем проводит над ним руками. На лбу Харитонова сразу же выступают капли пота.

– Можно взглянуть на его личные вещи?

В это время за кулисами раздается душераздирающий крик. Оперативники бросаются за кулисы.

У ящика, в котором нашли труп Курагина, лежит костюмерша Люся. Егорова первой подбегает к ней. Усаживает на ящик. Костюмерша дрожит.

– Что случилось? – Спрашивает Егорова.

– Я собирала костюмы и реквизит, – рассказывает костюмерша, – Вдруг кто-то сзади схватил меня и начал душить.

Она показывает горло, на котором отчетливо видны следы рук.

– Вы видели, куда он побежал? – Интересуется Дворников.

– Нет, – всхлипывает Люська.

Егорова, Дворников и участковый Басалик разбегаются в поисках нападавшего. Возле Люси остаются Колесников, Харитонов, Лихута и Головина. Головина дает костюмерши таблетки.

– В этот раз таблетки не помогут, – произносит Харитонов, – Надо что-нибудь посущественней.

– Точно, – хмыкает эксперт Лихута, – Сто граммов без закуски.

– У меня есть капли корвалола, – говорит Головина.

– Пойдет, – кивает Харитонов.

Возвращаются Егорова, Дворников и Басалик.

– Ну, что? – Задает вопрос Колесников.

Егорова, Дворников и Басалик отрицательно машут головами.

– Опросите всех, – приказывает полковник, – Выясните, кто, где находился во время нападения.

Дворников, Егорова и Басалик выходят.

– Где одежда Курагина? – Спрашивает Харитонов у Люськи.

Костюмерша дрожащей рукой протягивает ему пиджак и брюки. Харитонов проверят карманы. В одном из них находит начатую пачку таблеток.

Харитонов осматривает гримерку. В углу находит огнетушитель. Обращает внимание на рукоятку запуска. Она находится в открытом состоянии.

Санитары под руководством Головиной и Лихуты грузят покойника в машину скорой помощи.

Шепетиевский подводит Харитонова к стареньким «Жигулям».

– Вот машина Курагина. Не фонтан для прославленного экстрасенса, но по селам и деревням она не заменима.

Харитонов изучает машину. Открывает багажник. На днище находит остатки белой жидкости. Трогает её пальцами. Нюхает.

К следственной бригаде подходит участковый Басалик.

– Товарищи следователи, тут такое дело, – говорит он, – Киномеханик только что сознался, что во время представления был с этой… с костюмершей Люсей. Они там, в кинобудке… в общем, амурами занимались.

– Так вот почему её никто не видел, – улыбается Егорова.

– Теперь ясно, почему её Курагин уволить хотел, – качает головой Дворников.

На сцену выходит костюмерша. Обращается к Колесникову.

– Товарищ начальник, можно я поеду домой? Я завтра все соберу если надо.

Колесников, видя состояние костюмерши, обращается к Егоровой.

– Лейтенант, отвезите свидетеля. От неё всё равно никакого толка.

– Спасибо большое, но я сама, – произносит Люська.

Егорова и костюмерша выходят. Харитонов подходит к Колесникову.

– Полковник, хочешь я раскрою это преступление?

Колесников удивленно смотрит на него.

– Но для этого мне нужно побывать в квартире экстрасенса, – продолжает Харитонов.

– Поехали.

Машина останавливается у подъезда. Из неё выгружаются Колесников, Шепетиевкий и Харитонов.

– Квартира, которую снимал Курагин на третьем этаже, – показывает администратор, – Дом старый. В таких домах этаж – за полтора. Когда поднимаюсь, всегда поминаю добрым словом и архитектора, и строителя, и мать их тоже.

– Рот закрой! – Обрывает его Харитонов, – Надоело.

Шепетиевский открывает дверь в квартиру.

– Милости прошу.

В это время из квартиры раздается несколько выстрелов из пистолета. Шепетиевский, Харитонов и Колесников прилипают к стене.

– Ничего себе! – Вырывается у Шепетиевского, – Настоящий артобстрел.

Из темной комнаты снова звучат громкие выстрелы. Пули попадают в стену над головами Шепетиевского, Харитонова и Колесникова.

Колесников вынимает пистолет и стреляет в ответ. В комнате тишина и спокойствие.

– Кажется отбой воздушной тревоги, – тихо произносит администратор.

Колесников медленно пробирается к двери в комнату. Затем прыгает в темноту. Шепетиевский и Харитонов пытаются разглядеть, что происходит в комнате, но безрезультатно.

Через некоторое время в комнате загорается свет. В дверном проеме появляется Колесников.

– Он ушел через черный ход.

Шепетиевский и Харитонов входит в комнату. По всей комнате разбросаны вещи.

– Что он здесь искал? – Спрашивает администратор.

– Наверное, то, что и мы, – отвечает полковник.

Харитонов осматривает комнату, заглядывает в кухню, туалет и ванную. Затем открывает кладовку. В ней у стенного самодельного шкафа стоит газовый баллон. Харитонов поворачивается к Колесникову.

– Поехали.

– Куда?

– Задерживать преступника.

– А это не опасно? – Интересуется Шепетиевский.

– Опасно. Он вооружён.

– Тогда нужно вызвать оперативную группу, – предлагает Колесников.

– Не помешает, – соглашается Харитонов.

Бойцы СОБРа готовятся к штурму. Харитонов, Шепетиевский и Колесников останавливаются на лестничной площадке.

– Вы готовы? – Спрашивает Колесников командира СОБРа.

Тот кивает.

– Тогда начали, – командует полковник.

Командир СОБРа машет рукой. Бойцы выбивают дверь и заскакивают в квартиру. Слышна пальба из пистолета, крики. Через некоторое время всё стихает. Из двери показывается командир СОБРа.

– Всё? – Интересуется Колесников.

Командир СОБРа улыбается и показывает большой палец.

В квартиру первым входит полковник Колесников. За ним – Харитонов и Шепетиевский. Они проходят в комнату, на полу которой лежат в наручниках Курагин и Люся. Администратор от удивления теряет дар речи, потом бросается к экстрасенсу:

– Матерь Божья! Кого я вижу? Воскресший из мертвых! Курагин, где мой портфель?

Тот смеется в ответ.

Колесников, Егорова, Дворников, Шепетиевский, участковый Басалик и директор ДК сидят в первом ряду партера. Перед ними стоит Харитонов.

– С самого начала меня удивило выступление Курагина, – рассказывает Харитонов, – Он обещал чудеса исцеления, а начал показывать какие-то допотопные цирковые номера.

– Да-да. Сегодня он изменил программу, – вставляет Шепетиевский, – Но я в это не лез. Это его конек.

– Он с самого начала провоцировал возмущение зрительного зала. И спровоцировал. Я начал его подначивать. Сказал ему о хронической болезни почек. Мой диагноз подтвердился, когда я нашел таблетки в его одежде. Это – «Нитроксолин». Это специфический препарат, который используется только для лечения почек. Короткое замыкание со светом устроила костюмерша, находясь в киноаппаратной, чтобы отвлечь внимание свидетелей от гримерки. Именно в этот момент по задуманному плану Курагин должен был выскользнуть из гримировочной комнаты. О разрыве с костюмершей Люсей Курагин сообщил Шепетиевскому, чтобы отвести от неё подозрение. А она устроила закулисное нападение на себя, чтобы быстрее уехать домой. Белый дым – это газ, которым экстрасенс заполнил гримерку. Для этого ему нужна была комната без сквозняков. А мокрая одежда, в которой был Курагин, защищала его от вредного воздействия газа, в отличие от Шепетиевского, который, войдя в комнату, сразу потерял сознание. Осмотр трупа экстрасенса привел меня в замешательство: это был не Курагин. Трупные пятна говорили, что человек умер двое суток назад. Руки были обожжены, чтобы уничтожить папиллярные линии на пальцах. Остатки формальдегида – это осадочная составляющая формалина, которые я нашел в багажнике «Жигулей» сказали мне, что труп был привезен именно в этой машине. То есть самим Курагиным. Это Курагин устроил перестрелку в своей квартире. Он не ожидал, что мы так скоро в ней появимся. Вам только остается узнать, в каком морге сегодня был украден труп.

С места поднимается Колесников.

– Подводим черту.

– Ребята из информационного отдела МВД сообщили, – говорит оперативник Егорова, – что у Курагина и его подельницы это не первое криминальное дело, которое они не раз проворачивали по заранее продуманному сценарию.

– Все это хорошо, – робко спрашивает Шепетиевский, – а где же деньги?

– Курагин сразу же отправил их за границу, – отвечает Егорова, – куда собирался сбежать на некоторое время.

Администратор меняется в лице:

– Боже, я погиб!

– Зачем они устроили такое «цирковое представление», ведь могли просто стащить портфель у Якова Марковича? – Интересуется участковый Басалик.

– Ага. Щас! – произносит Шепетиевский, – Краплёный быстро бы их нашел и сделал из них то, что сделает теперь из меня.

Оперативная группа уезжает. На крыльце, провожая их, стоят Шепетиевский, Харитонов и участковый Басалик.

– Ну, вот и всё, – печально произносит администратор, – Цирковое представление закончилось. Начались будни.

– До свидания, я пошел, – сообщает Басалик.

– Счастливой дороги, – прощается Шепетиевский с участковым за руку.

– Я тоже пойду, – говорит Харитонов.

– Прошу прощения, – задерживает его администратор, – вы не возьмете меня к себе. Ну, хотя бы на одну ночку. Боюсь, что дома меня ждет Краплёный. После того, что произошло, я второй серии просто не выдержу.

– А будет вторая серия? – Спрашивает Харитонов.

– Молодой человек, – вздыхает Шепетиевский, – Я в этом не сомневаюсь.

Подняться наверх