Отрывок из книги
Влажным утром 18 января 1782 г. (по григорианскому календарю), пока на поверхности Бачино ди Сан-Марко еще не совсем рассеялась густая светло-серая дымка, к набережной Скьявони приближался на веслах небольшой двухмачтовый галиот с овальным корпусом и маленьким, даже несколько приплюснутым носом[1].
У передней мачты стояли две фигуры: одна невысокая, стройная, в щегольском зимнем плаще и черной треуголке; другая повыше, пухловатая, в меховом головном уборе и плотно укутанная в длинную шубу. Они стояли неподвижно, словно статуи, застыв в безвременности, но не от холода, а от пронзительной красоты, которая открывалась перед ними. Вокруг судна живо и радостно качалось бесчисленное количество ярко украшенных шлюпок, гондол и пеот[2], торжественно приветствуя долгожданных гостей. Над крышами прибрежных палаццо к бледно-голубому небу стремился огромный зеленый пирамидальный шпиль, а на самой верхушке золотой ангел ловил слабые лучи восходящего солнца.
.....
– Может быть, ваши работы на какие-нибудь древнегреческие мотивы могли бы… я имею в виду… – глаза графа блуждали по залу.
Все больше и больше гостей подходило знакомиться с графом и графиней дю Нор, признаваясь, что они знали Россию поверхностно, только по книгам. Графская свита тоже наслаждалась вниманием галантных венецианцев, и граф Куракин, опустошив бокал шампанского и закусив душистым трюфелем, уже приглашал известную писательницу, овдовевшую графиню Орсини ди Розенберг, станцевать коротенький менуэт. Пезаро чувствовал, что русские постепенно забывали, что они иностранцы в чужом городе и что та прозрачная стена, которая обычно препятствует сближению приезжих с местными, быстро распадалась. И это его очень радовало.
.....
