Отрывок из книги
Захлопнув дверцу маршрутки, Марина остановилась. Ветер, похоже, ждал этого момента, и, шутки ради, выдохнул ей в лицо изрядную порцию холода. Марина закашлялась; мгновенно вернулась дрожь, которую полчаса назад она еле смогла унять, устроившись на самом заднем сиденье и незаметно прижавшись к даме в роскошной натуральной шубе – от меха исходило живительное тепло. Сапоги, лишь условно называемые «зимними», не грели, поэтому шаги получались неуклюжими, а пальцы ног ныли, будто сдавленные тисками; колени же и вовсе потеряли чувствительность. Марина подумала, что если в них сейчас втыкать иголки, то кровь не появится, так как давно замерзла и превратилась в багровую кашицу.
Громада дома, в котором они с Оксанкой снимали квартиру, возвышалась совсем рядом, в каких-нибудь пятидесяти метрах. Марина собралась с духом и побежала, низко наклонив голову. Из глаз выкатились две слезинки, которые она смахнула заиндевевшей перчаткой, и пока не подступили следующие, успела юркнуть в подъезд. Поднялась туда, где с советских времен висели почтовые ящики, и стянув перчатки, блаженно опустила руки на батарею, показавшуюся ей огненной. Прижавшись к ней еще и коленками, она решила, что может простоять тут вечность, наблюдая через окно, как люди, подняв воротники и нахлобучив шапки, еще только спешат к спасительному теплу.
.....
– Я сама видела – там, кроме мебели, книжек и посуды ничего нет.
– А вдруг не видела? Вдруг она такая малюсенькая штучка – лежит себе где-нибудь в вазочке… Вазочки ж там есть? – Марина рассмеялась, видя, как изменилось Оксанино лицо, – шучу я. Ты, прям, как ребенок. Тебе, точно, только сериалы смотреть.
.....
