Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II

Оглавление

Сергей Фирсов. Церковь в Империи. Очерки церковной истории эпохи Императора Николая II

Вступительное слово

Краткий обзор истории Православной Российской Церкви в 1901–1917 гг

Неизвестный портрет

Проблема преодоления «средостения»: саровские торжества 1903 года

Должность обер-прокурора Святейшего Синода в начале XX столетия (К вопросу о юридическом статусе главы ведомства православного исповедания)

Православная Церковь между двумя революциями (1905–1917 гг.) Некоторые морально-психологические аспекты проблемы

К вопросу о церковном реформаторстве начала века: штрихи к портрету старообрядческого епископа Михаила (Семенова)

«Святой Павел» (К вопросу о возможности канонизации императора Павла I в эпоху последнего царствования)

Религиозная критика социализма в Православной Российской Церкви начала XX века (К постановке проблемы)

Церковно-юридические и социально-психологические аспекты отлучения Льва Николаевича Толстого (К истории проблемы)

Владыка Евлогий (Георгиевский) как депутат Государственной Думы (К характеристике Холмского вопроса 1912 года)

Церковные издания и издательская деятельность Православной Российской Церкви в эпоху императора Николая II

Владыка Антоний (Храповицкий) как православный публицист и полемист конца XIX-начала XX века (Штрихи к социально-психологическому портрету)

Военное духовенство России (К вопросу о материальном положении священно-и церковнослужителей русской армии и флота последней четверти XIX-начала XX столетий)

Финансовое положение Русской Церкви в последнее предреволюционное десятилетие

Подготовка Собора и поиск новых взаимоотношений между церковью и обществом

Революция 1917 года и проблема «демократизации» Русской Церкви

Отрывок из книги

История Православной Российской Церкви эпохи последнего царствования – тема, в последние годы активно изучаемая и обсуждаемая. Случайным это назвать нельзя. Новый мир, в котором религии места не предусматривалось, навсегда уничтожил прежние формы взаимоотношений Церкви и светской власти, принципы конфессиональной государственности. В условиях строительства «коммунистического завтра» на Православие стали смотреть как на политический и идеологический «реликт», само существование которого обусловливается только временем. Логика была достаточно проста: строительство нового мира неизбежно содействует уменьшению числа верующих в стране, доказывая верность марксистской идеологии (тем более что строительство предполагало и насильственные методы воздействия на носителей чуждой идеологии). 1920-е – 1930-е гг. показали это со всей ужасающей очевидностью. Даже условное «возрождение» Церкви во время Великой Отечественной войны не привело к отказу советских властей от ленинской антирелигиозной идеологии – хрущевские гонения явились тому очередным доказательством. В дальнейшем, вплоть до второй половины 1980-х гг., религия и Церковь продолжали жить в системе жестко установленных правил, в качестве «терпимых» противников антирелигиозных принципов, исповедовавшихся коммунистической партией.

Падение коммунизма и выход Церкви из невольного семидесятилетнего идеологического плена актуализировали многие вопросы, ранее считавшиеся табуированными. Одним из них и был вопрос о ее (Церкви) предреволюционном бытии. В самом деле: чем была в императорской России Православная Церковь – только ли «безгласной служанкой» государства и его «идеологическим оружием»? Можно ли (и нужно ли) повторять старые советские обвинения Церкви в том, что она являлась «верным столпом самодержавия», не слишком задумываясь над очевидной некорректностью подобного рода заявлений? Кроме того, необходимо было ответить и на вопрос о роли монархической государственности в деле церковного строительства в конце XIX – начале XX вв., о роли обер-прокуроров Святейшего Синода, о состоянии внутрицерковной жизни и т. п. Ответы на эти, как и на многие другие вопросы, требовали отказа от идеологических штампов недавнего советского прошлого и в то же время заставляли с осторожностью относиться к заявлениям новых мифотворцев, рассматривавших эпоху Императора Николая II как сугубо «золотое время», уничтоженное происками «злых сил».

.....

Это было не случайно. Барон признавался в конце своего труда, что при его составлении руководствовался высочайшим повелением «укрепить неуклонное соблюдение властями, с делами веры соприкасающимися, заветов веротерпимости, начертанных в Основных законах империи Российской, которые, благоговейно почитая Православную Церковь первенствующей и господствующей, предоставляют всем подданным нашим инославных и иноверных исповеданий свободное отправление их веры и богослужения по обрядам оной».

Как известно, эти слова взяты из манифеста 26 февраля 1903 г., в составлении которого В.П. Мещерский принимал самое живое участие. Князь еще с 1902 г. стал проводить в своем проправительственном издании идею гармонии свободы и самодержавия и, разумеется, хотел, чтобы эта мысль вошла в манифест. Но «либерализм» Мещерского сочли неуместным в официальном документе, и Николай II вместе с В.К. Плеве изъяли соответствующий пассаж. Видимо, не желая оставлять своей идеи, князь решил популяризовать ее в брошюре А.А. Икскуля, тем более что вопрос о церковных реформах в тот период активно обсуждался в печати. Понимание актуальности вопроса о свободе совести для эффективного решения стоящих перед Православной Церковью проблем свидетельствовало, что и в правительственных (или околоправительственных) кругах сознавали неизбежность реформ, но не представляли еще путей, по которым можно было бы провести эти реформы наиболее безболезненно.

.....