Оглавление
Сергей Гандлевский. Счастливая ошибка. Стихи и эссе о стихах
Праздник (1973 – 1994)
Стансы
I
«Среди фанерных переборок…»
«Сигареты маленькое пекло…»
«До колючих седин доживу…»
«Я смежу беспокойные теплые веки…»
«Есть старый флигель угловатый…»
«Как просто все: толпа в буфете…»
«Цыганскому зуду покорны…»
«Сотни тонн боевого железа…»
Декабрь 1977 года
Друзьям-поэтам
«Ружейный выстрел в роще голой…»
«Чуть свет, пока лучи не ярки…»
«Я был зверком на тонкой пуповине…»
«Без устали вокруг больницы…»
II
«Что ж, зима. Белый улей распахнут…»
«Раздвину занавеси шире…»
«Мы знаем приближение грозы…»
«Было так грустно, как если бы мы шаг за шагом…»
«Бывают вечера – шатается под ливнем…»
«Сегодня дважды в ночь я видел сон…»
«Грешный светлый твой лоб поцелую…»
«Когда волнуется желтеющее пиво…»
«Здесь реки кричат, как больной под ножом…»
«Опасен майский укус гюрзы…»
«Лунный налет – посмотри вокруг…»
«Давным-давно забрели мы на праздник смерти…»
«А вот и снег. Есть русские слова…»
«Далеко от соленых степей саранчи…»
«Будет все. Охлажденная долгим трудом…»
«Это праздник. Розы в ванной…»
III
«Картина мира, милая уму…»
«Расцветали яблони и груши…»
«Дай Бог памяти вспомнить работы мои…»
«Рабочий, медик ли, прораб ли…»
«Вот наша улица, допустим…»
«Чикиликанье галок в осеннем дворе…»
«Молодость ходит со смертью в обнимку…»
«Ливень лил в Батуми. Лужи были выше…»
«Светало поздно. Одеяло…»
«Зверинец коммунальный вымер…»
«В начале декабря, когда природе снится…»
«Еще далёко мне до патриарха…»
IV
«Самосуд неожиданной зрелости…»
«Когда, раздвинув острием поленья…»
«Есть в растительной жизни поэта…»
«Стоит одиноко на севере диком…»
Элегия
«Мое почтение. Есть в пасмурной отчизне…»
«Растроганно прислушиваться к лаю…»
«Ай да сирень в этом мае! Выпуклокрупные гроздья…»
«Весной, проездом, в городе чужом…»
«Мне тридцать, а тебе семнадцать лет…»
Два романса
«И с мертвыми поэтами вести…»
«Устроиться на автобазу…»
«Отечество, предание, геройство…»
«Что-нибудь о тюрьме и разлуке…»
«Поездка: автобус, безбожно кренясь…»
«Не сменить ли пластинку? Но родина снится опять…»
«Косых Семен. В запое с Первомая…»
«Еврейским блюдом угощала…»
«Скрипит? А ты лоскут газеты…»
«Сначала мать, отец потом…»
«Неудачник. Поляк и истерик…»
«Все громко тикает. Под спичечные марши…»
«Вот когда человек средних лет, багровея, шнурки…»
Стихотворения. 1995–2018 годов
«Как ангел, проклятый за сдержанность свою…»
«Когда я жил на этом свете…»
«Есть горожанин на природе…»
«“П*дарасы”, – сказал Хрущев…»
«Найти охотника. Головоломка…»
«Социализм, Москва, кинотеатр…»
«идет по улице изгой…»
«Так любить – что в лицо не узнать…»
«Баратынский, Вяземский, Фет и проч…»
«Осенний снег упал в траву…»
На смерть И. Б
«Раб, сын раба, я вырвался из уз…»
«близнецами считал а когда разузнал у соседки…»
«Мама чашки убирает со стола…»
«всё разом – вещи в коридоре…»
«Я по лестнице спускаюсь…»
«Фальстафу молодости я сказал “прощай”…»
«видимо школьный двор…»
«Цыганка ввалится, мотая юбкою…»
«Мою старую молодость, старость мою молодую…»
«чтобы липа к платформе вплотную…»
«Выуживать мелочь со дна кошелька…»
«Ржавчина и желтизна – очарованье очей…»
«Признаки жизни, разные вещи…»
W
«“Или-или” – “и-и” не бывает…»
«Драли глотки за свободу слова…»
«В коридоре больнички будто крик истерички…»
«В черном теле лирику держал…»
«Мне нравится смотреть, как я бреду…»
«“О-да-се-вич?” – переспросил привратник…»
«Очкарику наконец…»
Портрет художника в отрочестве
Антологическое
«Мама маршевую музыку любила…»
Голливуд
«А самое-самое: дом за углом…»
«У Гоши? Нет. На Автозаводской?..»
«Старость по двору идет…»
«Вот римлянка в свои осьмнадцать лет…»
Подражание
«Когда я был молод, заносчив, смешлив…»
«Обычно мне хватает трех ударов…»
Animal planet
«Вчера мне снился скучный коридор…»
«Старый князь умирает и просит…»
«Говорю ли с женой об искусстве…»
Из Екклесиаста
“tombe la neige”
Смерть в Париже
Сказка
«За соловьем не заржавеет…»
«Детский ад на старинной картинке…»
Домашняя работа (Рассуждения о поэзии)
От автора
Танцы за плугом
Польза поэзии
Трудное удовольствие
Эники-беники
Две поэзии
Волшебная скрипка
Та-тá-та-тá – мечта поэта
Как, что, кто…
Парадокс акына
Отрывок из книги
Картина мира, милая уму: писатель сочиняет про Муму; шоферы колесят по всей земле со Сталиным на лобовом стекле; любимец телевиденья чабан кастрирует козла во весь экран; агукая, играючи, шутя, мать пестует щекастое дитя. Сдается мне, согражданам не лень усердствовать. В трудах проходит день, а к полночи созреет в аккурат мажорный гимн, как некий виноград.
Бог в помощь всем. Но мой физкульт-привет писателю. Писатель (он поэт), несносных наблюдений виртуоз, сквозь окна видит бледный лес берез, вникая в смысл житейских передряг, причуд, коллизий. Вроде бы пустяк по имени хандра, и во врачах нет надобности, но и в мелочах видна утечка жизни. Невзначай он адрес свой забудет или чай на рукопись прольет, то вообще купает галстук бархатный в борще. Смех да и только. Выпал первый снег. На улице какой-то человек, срывая голос, битых два часа отчитывал нашкодившего пса.
.....
Писатель принимается писать. Давно ль он умудрился променять объем на вакуум, проточный звук на паузу? Жизнь валится из рук безделкою, безделицею в щель, внезапно перейдя в разряд вещей еще душемутительных, уже музейных, как то: баночка драже с истекшим сроком годности, альбом колониальных марок в голубом налете пыли, шелковый шнурок…
В романе Достоевского “Игрок” описан странный случай. Гувернер влюбился не на шутку, но позор безденежья преследует его. Добро бы лишь его, но существо небесное, предмет любви – и та наделала долгов. О, нищета! Спасая положенье, наш герой сперва, как Германн, вчуже за игрой в рулетку наблюдал, но вот и он выигрывает сдуру миллион. Итак, женитьба? – Дудки! Грозный пыл объемлет бедолагу. Он забыл про барышню, ему предрешено в испарине толкаться в казино. Лишения, долги, потом тюрьма. “Ужели я тогда сошел с ума?” – себя и опечаленных друзей резонно вопрошает Алексей Иванович. А на кого пенять?
.....
