Читать книгу Истории Мечтателей. «Цвет Марса» и «БОГ есть, он – в тысячной доле процента» - Сергей Геннадьевич Лысков - Страница 1

ЗЕМЛЯ 2220 ГОД. ЗА СОРОК ЛЕТ ДО ПОЯВЛЕНИЯ АТЛАНТО.

КАБИНЕТ ВРАЧА-ГЕНЕТИКА.

Она появилась в его жизни почему-то именно в четверг. В тот день шел дождь. Работы было много, электронная медсестра вот-вот могла перегреться и зависнуть, и это еще больше раздражало, а люди все шли и шли на прием плотным потоком.

– Добрый день, можно войти? – смущаясь, спросила женщина с короткими каштановыми волосами.

– Вы записаны? – не поднимая глаз, спросил Тору Кото.

– Нет, – четко ответила женщина средних лет и вошла в кабинет.

– Тогда, извините, я очень занят, – профессор Тору Кото поднял свои уставшие глаза и сухо ответил стоявшей возле порога даме.

– Я по поводу работы, – тут же быстро заговорила она. – Вам же требовалась медицинская сестра? Я из агентства по подбору кадров, они сказали, что эта вакансия еще не занята, – очень быстро и немного несвязно говорила Сьюзен.

– Как вас зовут? – уже разглядывая приятной внешности даму, поинтересовался доктор-генетик.

– Сьюзен Рэд, – тут же ответила она. – У меня два диплома, я окончила высшую школу помощи больным, есть стаж работы, – все так же бегло говорила Сью.

Кото заворожено слушал, что-то внутри ему говорило: «Не смей ее принимать, гони ее, гони!», но он слушал ее голос, смотрел в ее голубые глаза, улыбался, когда она улыбалась, рассказывая историю о своей прежней работе. И эта тридцатитрехлетняя женщина покорила его, он даже поймал себя на мысли, какая она хорошенькая, как женщина, в сексуальном плане.

– Новый пациент, – электронный голос робота-медсестры, словно гудок поезда, вернул Тору Кото в сознание: – Новый пациент! – оповещал электронный голос машины.

– Хорошо, Сью, – тут же сказал он, встав из-за стола. – Вы приняты, но с одним условием, если согласитесь приступить к выполнению своих должностных обязанностей прямо сейчас.

– О’кей, – словно тинэйджер, с легкостью приняла решение она и тут же села за свое рабочее место.

Последний пациент в тот четверг был принят за пять минут до закрытия центра генной инженерии. День был трудным, но Тору Кото ни капельки не устал, ибо в тот день в его жизни появилась Сью.

* * *

Сью Рэд быстро вникла в рабочий процесс, научилась всему, что требовал профессор Кото, и уже через месяц услуги электронной медсестры-помощника были не нужны. Сью, как говорится, была на своем месте.

– Может, поужинаем? – в перерыве между клиентами неожиданно спросил Тору. – Жена уехали с дочкой. Я свободный человек!

– И во все тяжкие, – улыбаясь, подметила Сью.

– Что мне нравится в тебе, Сью, так это твоя искренность в мыслях, ты говоришь то, что думаешь, – заполняя электронную историю болезни, говорил Кото.

– Быть второй, – неожиданно очень серьезно посмотрела на него женщина. – Ты же знаешь, я поломаю себя, перешагну через мужа и детей, но только если ты будешь свободен, я буду с тобой, а быть второй – не мое.

– Ты говоришь, перешагнешь, но так нельзя. Нельзя ломать чужие жизни, – больше беспокоясь за ее семью, говорил Тору.

– А как можно? – немного разозлилась Сью. – Дразнить ужимками, взглядами и случайными прикосновениями. Я женщина, которая хочет любви, хочет простого женского счастья.

– Что ты хочешь? Чтобы я бросил семью? Ты же не хочешь меня делить еще с кем-либо… – посмотрев в ее глаза, спросил Тору Кото.

– Нет, мне не нужны проклятья твоей жены, – говорила Сью Рэд.

– Я пробовал, но не могу тебя игнорировать, не замечать. Сью, я хочу тебя, – говорил Тору Кото. – Хочу трогать твою кожу! Хочу молчать рядом с тобой, хочу смеяться! Хочу просто быть, а прикосновения…, прости, я ничего не могу поделать. Я понимаю, что нельзя, и мы рушим наши счастливые семьи, но я хочу тебя, это эгоистично, но это именно так, – он подошел и обнял ее.

– Я тоже хочу, – она дотронулась до его губ пальцем и чуть слышно добавила: – Харам.

– Хм, – усмехнулся Кото. – Кто сказал, что нельзя любить двух женщин одинаково сильно?

– Можно, – прошептала Сью в объятьях Кото. – Не порти карму. Если мы разрушим наши браки, это разведет наши души навсегда, мы в ответе за наши семьи, мы не можем их бросить, они нуждаются в нас.

– А я нуждаюсь в тебе, – он отпустил Сью и отошел от нее.

– И я в тебе нуждаюсь, но нам нельзя, – еле слышно добавила она и нажала на кнопку вызова нового пациента.

На пороге кабинета стояла молоденькая парочка: Сара Рови и Араки Тосу. Они неуверенно подошли к столу доктора и тихо, словно понимая, что от вышесказанного решится их судьба, сели на диван.

– Добрый день, доктор, – первым заговорил Араки, – Мы пришли на прием по поводу генотипа ребенка, – нервничал мужчина.

– Да, я понял, – посмотрев на медсестру, произнес профессор Кото.

– Вот электронная карта, доктор, – протянув своему коллеге документ, очень официально произнесла Сью.

– Спасибо, – буркнул он и открыл электронную историю генотипа мужчины и женщины.

Прошла минута, и он задумчиво стал вглядываться в результат исследования. Казалось, прошла вечность для ожидавших ответа. Но это были всего лишь минуты, по сути своей.

– Жаль, – неожиданно заговорил профессор. – Даже если мы почистим все дефектные гены, процент нездорового потомства очень велик – семьдесят шесть процентов, – ответил профессор.

– Ну, это же не сто процентов, – с какой-то долей надежды тут же подхватил мужчина.

– Это больше половины, это почти две трети, господин Араки Тосу, – с неподдельным чувством сочувствия сказал профессор. – И это очень большой риск с точки зрения генетики.

– Хорошо, я все понял, – незамедлительно встав, довольно-таки резко произнес Араки Тосу. – Спасибо за помощь! Мы уходим, Сара, – откланявшись, он с силой схватил ошарашенную жену за руку и поволок ее вон из кабинета.

Пациенты, их судьбы, решения порой положительные, порой негативные. Тору Кото даже не задумывался над тем, что его слова могут что-то значить в жизни других людей, он просто выполнял свой врачебный долг: исследовал, ставил врачебную задачу, лечил, как его научили это делать, и ему все это казалось чем-то обыденным. Просто работа, да, с людьми, но работа.

– Двадцать – это большой процент, – когда семья Араки Тосу и Сары Рови ушли, с укором в голосе заговорила Сью.

– Их дети обречены на смерть в шестнадцать лет, – недовольно буркнул Тору. – Зачем мучить себя пустыми надеждами?

– А вдруг ты ошибся, и ребенок попадет в эти двадцать процентов нормы, – не успокаивалась Сью.

– А я смотрю, ты на досуге окончила академию и стала генным инженером, – съязвил Тору. – Генетика, как математика, наука точная, и если она говорит «нет», то это не «наверно», не «посмотрим», а «нет». Поэтому, когда я говорю пациентам «нет», я делаю это не просто так, а научно обоснованно.

– Ты видел ее глаза? – продолжала спорить Сью.

– Понимаю, трагедия, – продолжил Тору. – Но потерять ребенка потом, когда он будет жив – еще большая трагедия.

– Мы не можем этого знать, Тору! Самая большая глупость людей – это мнить себя Богом. Мы не знаем, что нас ждет завтра, а прогнозируем целые жизни других людей, – оставаясь при своем мнении, говорила Сью, а затем нажала на кнопку приема нового пациента.

Тору раздраженно посмотрел на нее, но, когда дверь открыла очередная семейная пара, он заставил себя улыбнуться и начал новый прием.

Конечно, в голову Тору Кото закралась доля сомнения. Сью всегда заставляла серые клеточки его мозга шевелиться, заставляя его думать. Поначалу он сопротивлялся, даже более, ему это не нравилось, так как он привык к размеренному ритму жизни по типовым шаблонам, где вот это – хорошее, а вот то – плохое. И тут такой взрыв. Сью ломала все его стереотипы, она каждой клеточкой своего тела говорила, что нет плохого или хорошего, есть только предмет или действие, а все остальное – наше отношение, и оно – только у нас в голове.

Она, словно, чувствовала истину за всем этим пафосом цифр и научных утверждений. И если Тору видел в людях генетический код, то Сью Рэд видела простых людей, у которых были трудности в жизни, у которых были мечты, а порой боль, или счастье.

Наверно, этой непохожестью на других она покорила сердце Тору Кото. Он влюбился, как в юности, когда в мединституте он увидел свою будущую супругу. Она вошла в аудиторию, и уже тогда он понял, что проживет с ней жизнь.

Тридцать пять лет в браке, пятеро детей, двадцать внуков, счастливая семейная жизнь безо лжи и притворства – все это было, да и есть, по сей день, но новые чувства сводили его с ума, настолько сильными и честными они были. Тору даже подумывал развестись, потребуй того Сью. Но Сью молчала, она тоже любила его так же сильно, как и он. У нее тоже была семья, дети, любящий муж, и тем сложнее были их отношения. Они считали себя любовниками, так как все рабочее и немного свободного времени тратили на чувства: смеялись, говорили, грустили и даже молчали, порой, вместе.

В их отношениях было все: безумный секс, свидания украдкой в мотелях, подстроенные командировки с ночными совещаниями – все и во всех оттенках. Но при этом за восемь лет такой жизни Тору ни разу не поцеловал Сьюзен в губы, он видел ее голой, но не смел прикоснуться к губам – такие странные отношения. Он жил с ней и с женой, даря им обеим радости обычной семейной жизни, но при этом не смел привести Сью к себе домой, разделив с ней супружеское ложе. Так же поступала и она, поначалу она боялась в постели с мужем назвать супруга другим именем, а он боялся перестать желать супругу как женщину. Но время расставило все на свои места.

Странная была связь, необычная, но Тору и Сью научились жить без желания обладать, и при этом их семьи стали крепче, это был их кармический парадокс, но он был. И главное эту тайну знали только двое: мужчина и женщина, и может только поэтому эта связь просуществовала так долго.

– А ты можешь отказаться от этих ночных смен? – однажды за семейным ужином поинтересовалась Нэтони. – Тебе уже пятьдесят восемь лет, и это тяжело – всю ночь на ногах.

– Надо учить Адель, – ответил Тору.

– Только не говори, что ты работаешь ради денег, – улыбаясь, заметила Нэтони.

– Естественно, – Тору даже немного побледнел от мысли, что его жена о чем-то догадывается. – Только деньги, но если ты хочешь меня видеть на два дня больше, чем обычно, то я могу отказаться от ночных смен, – сделав глоток кофе и прекратив есть телятину, предложил Тору.

– Да, нет, я просто подумала, а не тяжело ли тебе? – собирая посуду со стола, поясняла Нэтони.

– Я уже привык, – улыбнулся Тору и помог сложить грязные тарелки в посудомоечную машину. – Хотя, хочешь, откажусь от смен, – обняв супругу, прошептал он. – Будем больше ночей проводить вместе.

– О нет, ты меня и так замучил своим желанием близости, – кокетливо подметила супруга.

– Так, завтра напишу увольнительную, – еще более страстно обнимая жену, говорил Тору. – А то, как я вижу, твое сердце нуждается в уходе.

– Тору Кото, вы выпили свои ночные таблетки? – игриво спросила Нэтони. – А то что-то вы перевозбуждены, профессор.

– Ты – моя ночная таблетка, – дав рукам вольность, Тору поцеловал жену в губы.

– У тебя что, сегодня нет ночной смены? – игриво сопротивляясь, острила Нэтони.

– Так, женщина, бросай кухню на меня и бегом в душ, – смотря в ее глаза, низким голосом говорил Тору. – Через десять минут твоя ночная смена начинается, и не вздумай опаздывать, начальство этого, ой, как не любит.

– Я подумаю, – кокетливо произнесла Нэтони и, женственно виляя бедрами, пошла в душ.

На следующее утро Тору Кото уехал в командировку. Как и в прошлые разы, его сопровождала бессменная помощница – Сью Рэд.

На семьдесят втором году жизни супруга Тору Кото умерла, семидесятитрехлетний профессор Тору целый год носил траур по любимой, он похудел, очень плохо ел, почти перестал за собой ухаживать. Этот год жизни без Нэт был самым тяжелым в его пути. Каждая секунда без любимой казалась минутой, каждая минута – часом, а часы – даже не днями, а неделями беспробудного ожидания. Конечно, с ним рядом постоянно были дочери, внуки, а по выходным и праздникам – правнуки, и это хоть как-то держало Тору на этой земле.

«…Урэн Рэд умер в 18:00 от инсульта, многочисленные родственники и вдова Сью Рэд скорбят по скоропостижной гибели хорошего человека…» – однажды утром, прослушивая новости, случайно наткнулся на этот некролог Тору Кото.

Он в это время пил утренний кофе в окружении дочерей.