Оглавление
Сергей Горюнков. Закулисье пушкинских сказок
Введение
Гвидонерия
Глава 1. Истоки образов
Глава 2. Загадки сюжета
Глава 3. Действующие лица
Глава 4. Финансы и романсы
Глава 5. Хрустальный дом
Глава 6. Белка под ёлкой
Глава 7. Черномор и его команда
Глава 8. Гвидон кусается
Глава 9. Бабушка Гвидона
Глава 10. Царевна Лебедь
Глава 11. Тайна Гвидона
Глава 12. Колдовские чары
Глава 13. Царь Салтан
Глава 14. Выбор супруги
Глава 15. Рождение богатыря
Глава 16. Письмо к Салтану
Глава 17. Подмена письма
Глава 18. Опьянение
Глава 19 бездна вод
Глава 20. Бочка
Глава 21. Жертва
Глава 22. Корабельщики
Глава 23 «Правда» корабельщиков
Глава 24. Апостолы полузнания
Глава 25. Далеко лежащий путь
Глава 26. Салтаново царство
Глава 27. Язык памяти
Мёртвая царевна и спящий народ
Глава 1. Три ключа к замыслу
Глава 2. Царь-отец
Глава 3. Царица-мать
Глава 4. Царица-мачеха
Глава 5. Говорящее зеркальце
Глава 6. Царевна
Глава 7. Уход в лес
Глава 8. Чернавка
Глава 9. Козни мачехи
Глава 10. В лесу
Глава 11. У семи богатырей
Глава 12. Дни за днями
Глава 13. Сватовство
Глава 14. Снова мачеха
Глава 15 «Вина» чернавки
Глава 16 «Вина» царевны
Глава 17. Черница
Глава 18. Отравленное яблоко
Глава 19. Мёртвый сон
Глава 20. Пёс Соколко
Глава 21. Хоронить её хотели…
Глава 22. Три дня ожиданий
Глава 23. Хрустальный гроб
Глава 24. Пустая гора
Глава 25. Королевич Елисей
Глава 26. Поиск суженой
Глава 27. Пробуждение царевны
Глава 28. Кончина мачехи
Глава 29. Загадка сна остаётся
Тайна золотого петушка
Глава 1. Введение в тему
Глава 2. Ключ к пониманию проблемы
Глава 3. Иносказательный Пушкин
Глава 4. Ключ к содержанию
Глава 5. Точки отсчёта
Глава 6. Видимость и сущность
Глава 7. Великий Восток
Глава 8. Загадка звездочёта
Глава 9. Шамаханский след
Глава 10 пир с царицей
Глава 11. Проверочная методика
Глава 12. Просьба о помощи
Глава 13. Вручение петушка
Глава 14. Первое «кири-ку-ку»
Глава 15. Второе «кири-ку-ку»
Глава 16. Третье «кири-ку-ку»
Глава 17. Развязка
Глава 18. За что приговорили Пушкина
Глава 19. Учёных много, умных мало…
Приложения
1. Сказки А. С. Пушкина
2. Российский витязь на мировоззренческом распутье
Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди
Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях
Сказка о золотом петушке
Российский витязь на мировоззренческом распутье
Почему распался советский союз?
Что такое идеология?
«Мантра» замедленного действия
Тупик «просвещенческого проекта»
Псевдовыбор между верой и знанием
Проблема смены мировоззрения
Отрывок из книги
Теневой ресурс педагогики. В одном чеховском рассказе прокурор окружного суда Евгений Петрович Быковский, узнав от гувернантки, что его семилетний сын Серёжа курит, встаёт перед необходимостью принять какие-то педагогические меры. Приводятся его отвлечённые размышления на тему, «как ещё мало осмысленной правды и уверенности даже в таких ответственных, страшных по результатам деятельностях, как педагогическая, юридическая, литературная…». Изображаются его растерянность: «Что же я ему, однако, скажу?», беспомощность в переборе педагогических приёмов: «Прежде, в моё время, эти вопросы решались замечательно просто – всякого мальчугу, уличённого в курении, секли. Теперь же эти средства представляются ничтожными и безнравственными». Отмечается его осведомлённость в теоретических вопросах педагогики: «Становясь на почву логики, современный педагог старается, чтобы ребёнок воспринимал добрые начала не из страха, не из желания отличиться или получить награду, а сознательно.». С юмором описывается его полнейшая неспособность убедить сына в недопустимости курения: «Вот тут и пори его. Вот тут и изволь измышлять наказания. Нет, куда уж нам в воспитатели лезть.».
«Пробило десять часов.
.....
Какие только версии я ни «прокручивал»: изучал язык аллегорий XVIII в. по соответствующим описаниям фейерверков и иллюминаций, а также по сюжетам барельефов, украшавших залу общего собрания Правительствующего Сената в XVIII в.; прослеживал топонимику раннего Петербурга по доступным мне изданиям первоисточников и т. п. Когда уже начала исчезать последняя надежда на разрешение загадки, я обратил внимание на следующие строки сказки: «Белка в нём (то есть в доме. – С. Г.) живет ручная» и «Князю – прибыль, белке – честь». Не шла ли тут речь о конкретном лице? Я погрузился в изучение дворянских гербов того времени, надеясь отыскать в каком-либо из них изображение белки или ели. И Бог знает, сколько бы я этим занимался, если бы меня не осенила ещё одна догадка: не имеет ли здесь место игра слов, построенная на ассоциации с именем искомого лица? А если так, то не является ли этим искомым лицом Генрих фон Фик, уроженец Гамбурга, один из видных сотрудников Петра I, поступивший на русскую службу в 1715 г.? В. О. Ключевский пишет о Фике, что он подвернулся Петру под руку как раз в тот момент, когда перестройка органов управления в связи с нехваткой финансов стала сверхактуальной, и что Фик принял в этой перестройке самое деятельное участие (считаясь специалистом по лучшим в ту пору во всей Европе шведским коллегиям, он даже был командирован в Швецию для изучения их работы на месте). Между прочим, Фику принадлежала идея о завершении коллегиальной реформы созданием стоявшего над Сенатом Высокого тайного совета, каковой, под названием Верховного, и был после смерти Петра I создан Екатериной I. Анна Иоанновна уничтожила этот совет, а Фика разжаловала и сослала. Но при Елизавете Фик был возвращен из ссылки и умер в 1750 г. в чести.
Имя «Фик» явно ассоциируется и с немецким «Fihte» (ель), и с немецким «Feh» (беличья шкурка, беличий мех), и с немецким же «Fix» (проворный, ловкий). Но всё же чувствовалась в этих ассоциациях если не натяжка, то случайность. Слишком уж мелка, при всей её сверхтипичности, фигура Фика, чтобы играть ключевую роль в системе символических образов пушкинской сказки. Да и не имел Генрих фон Фик прямого отношения к собственно денежным делам страны. Скорее уж тут были бы уместны ведущие экономисты той эпохи, советники Петра I по финансовым вопросам (иноземные или отечественные, вроде А. Курбатова). А с учётом и их «мелковатости», ещё уместнее здесь выглядели бы уже не отдельно взятые личности, а само экономическое правительство Петра I (Большая казна, переимнованная в начале XVIII в. в Камер-коллегию). Но что такое «экономическое правительство», как не «принцип его функционирования»? А принцип этот был, как уже говорилось выше, меркантилистский, что заставило меня вернуться к данной теории и практике снова, но уже всерьёз.
.....
