Читать книгу Город - Сергей Гришко - Страница 1

Последующие поколения, что ждет их? Узнает ли наше потомство, каково босыми ногами бегать по зеленой лужайке? Чувствовать утреннюю росу на коже, или смотреть на лунную дорожку в океане, засыпая под убаюкивающий шум прибоя. Будет ли весна в их сердцах звенеть талой капелью марта, узнают ли они апрельское колдовство оживающего мира, вдохнут ли свежесть майской грозы? Смогут ли они повзрослеть, отбросив то довлеющее над нами проклятие младомыслия. Рано съеденный плод, горечь послевкусия, невозможность вернуть время, этого больше никогда не случится.

Человек в грубой запыленной куртке на какое-то время застыл, медленно пожевывая нижнюю губу, его рука легла на стол, и пальцы отбили легкую дробь. 398601 АРСЛ – он продиктовал код, панель на миг погасла, после возникла первая строка, написанная кем-то другим, не человеком. Кодировка программы окончена – эти слова он произнес больше для себя, как напоминание.

Они вырастут другими. Они будут теми детьми, которых задумал чадолюбивый бог, для этого мы создаем все условия. Новый день вместе с зарей принес чудовищную катастрофу, и мир погрузился в хаос, исчезнув во мраке. Солнце уснуло, скрывшись в пепельной мгле мертвого мира.

Город совершенная форма жизни, город как единый организм, город похожий на потерянный рай. Неодушевленная копия живого мира. Законы природы подвластные разуму, который четко придерживается определенного свода правил, досконально просчитанных и выверенных.

Город непогрешимый созидатель и его куратор тень. Все остальное может иметь любую форму, но в рамках симметрии касаемо всего, это должен быть абсолютный синтез, математически просчитанный до пределов бесконечности. Кем быть нам, листвой или древом, обильно унавоженной землей или солью, наиважнейшее это синтез, он определяет дальнейшее существование города и нас в нем.

Это была всего лишь идея среди прочих, как-то в кабаке пришедшая на ум. Во хмелю на дешевой салфетке, тогда были изложены основополагающие постулаты, а после все затмило вино. Строилась первая башня города, создавался универсальный язык, появлялись общие слова, которые после сольются в единую речь иного рода мыслей. После будут искоренены родовые увечья и пороки, мы отмоемся от грязи и пыли долгих эволюционных трудов, спокойно войдем в рай комфортабельный и эстетически совершенный.

Простые люди далекие от тайн, говорят, что это возвращение к потерянному раю и сама идея города способна изменить остаток дней нашей цивилизации. Синтез ныне модное слово. Мне кажется, началом всего послужила дорога, она то первое, что сотворил господь. Путь, от (да будет свет) есть прямая проходящая и связующая дни сотворения. Шаг от творца к творению. Дорога увлеченных людей, ищущих свой путь и вновь обретающих.

Никто не знает, когда возник город, и нет тому свидетелей. Человеческая жизнь протекает иначе в хлопотах о мире своем, доме, семье, никто не скажет вам, когда возник город, кто заложил первый камень. Город был всегда и усомниться в подобном не представлялось возможным. Колыбель и дитя, синхронизированное время, жизнь, смерть. Башни словно могучие атланты шпилями подпирающие бездонное небо этого дня.

Ночью перед сном ты будешь любоваться мерцанием небесного жемчуга и луною в темной глади реки. Тихий напев текущей воды, роса и ароматы фруктовых садов, цветников, машины спят. Дороги замерли, исчез электрический гул и только мерцает разметка. Парки, аллеи, бульвары наполняет свежесть и прохлада, зажигаются фонари и где-то среди темной листвы заводит свою песнь ночная птица. Кругом люди, но ты словно очень далеко в колыбели слушаешь пение птицы, таков наш город истории которого нет.

Простая прекрасная жизнь протекает в этих бесконечных окнах, отражения нашего бытия не изуродованы кривизной. Обыкновенные люди живут, трудятся, любят, умирают, оставляя городу бессмертие и бесконечность. Соты полны меда, день прожит не зря.

Окна солнечные зайчики, девичий смех и ты улыбчив, растишь цветы и даришь миру пользу. Город заботится о нас. Сны неотличимы от яви, зачем просыпаться, зачем убегать? Жизнь щедра, в ней присутствуют цвета, ароматы, предчувствие неизбежности, образы в тени дня, тревоги, они исключены или просто вымерли.

Город в блеске золота, паутина на щеке и теплое солнце бабьего лета, девушка с глазами осеннего, бездонного неба, ее улыбка, после она останется навсегда и будет женой тебе. Мы идем по дороге, держась за руки, болтаем о всякой всячине, время не зримо струится тихим потоком, опускается вечер. Наш путь на горизонте сливается с млечным и оживает ночная люминесценция. Сладкий фруктовый туман обволакивает тускнеющие цвета дороги, легкая дрожь волнения, только мы и город, более никого во вселенной. Рай засыпает, посмотри, надежно ли заперты двери.

Серая мышка, куда не пойдешь, всюду свою мышеловку найдешь. Но мышка храбра, смерть в мышеловке мне не страшна, смерть это миг, главное в сыре наступит она. Глупая мышка, за обманчивый запах, ты потеряешь возможность бегать на всех своих лапах.

Я просто улыбнулся, поцеловал тебя, после тепло твоих ладоней испарилось, какое-то время я провожал тебя взглядом, хотя улыбка не сходила с лица, и в голове вертелся этот глупый стишок. Город в каждом из нас и он чувствует, видит все, во всеобщей гармонии не может быть диссонанса. Но чем дольше я всматриваюсь в белый потолок, тем больше в нем темных пятен, воздух наполняется запахом клевера и теплом степи, мои глаза закрываются, я засыпаю, зная наверняка, что такое клевер, что такое степь.

Утром пришел доктор, он долго смотрел мне в глаза, после поинтересовался, хорошо ли я сплю, мне показалось, что он обеспокоен.

Я ответил, что все хорошо, расслабленно улыбнулся, он похлопал меня по плечу. Все же любезнейший зайдите ко мне завтра, посидим, подумаем и обязательно найдем средство как вам помочь – после он крепко пожал мне руку, и уже в дверях обернувшись, сказал – Работа у меня такая беспокоится по пустякам, вы уж не волнуйтесь.

Хорошо доктор, я понятливый. Завтра буду – он ждал моих слов, которые вертелись на языке.

Мне интересны эти странные сны, наполненные запахами, реалистичными ощущениями, идущие чередою вполне осмысленно, но я теряюсь от обыкновенного не знания, данная эпизодичность не проливает света на сюжет видения в целом. Собственно и подавленным, угнетенным, измотанным я себя не чувствую, видения или сны не влияют на мою повседневность, просто мне интересно знать, откуда все это приходит?

Доктор внимательно посмотрел на меня – Как знать милейший, так сразу я не возьмусь ответить. Вы уж окажите любезность и посетите наше скромное заведение – он протянул мне жетон. Признаюсь честно, я заинтригован, подобных случаев в моей практике еще не было. Ну что ж до скорой встречи.

Вечер пятницы бар переполнен людьми музыка смех и хохот, рабочие после долгой недели отдыхают, как и полагается шумно, весело.

Вот поверь мне на слово – в облаке дыма возникает худощавое лицо с жиденькой бородкой – Ваш город-рай это очередная утопия, которая обязательно накроется медным тазом. Можешь возражать до иссякшей слюны, приводить самые веские аргументы, но весь этот сад Эдемский, спасение наспех.

Интересно сколько господь проектировал рай? Пойми, нет вечной материнской утробы, нет стерильной божьей благодати всему свой срок, и обязательно случится сбой. Этот рай не сможет быть раскрыт для всех, количество мест ограничено.

Вы все носитесь с синтезом и симбиозом расчетами, перспективами, но мы человеки, однажды огорчили творца. Попробуй нас исправить нашими же руками прописывающими программу для сверхразума.

Город, колыбель будущей цивилизации, мы либо выродимся в одушевленном камне этих чудо джунглей, либо сойдем с ума и устроим какую-нибудь кровавую заварушку, сценариев тьма.

Извини старик, рай, золотой век, это все мифы, сказки полные метафор, иносказательности, абстрактных причуд, далее не достижимая мораль и забытая подноготная переполненная трупами. Сытый и голодный, думаешь, они одинаково примут эту историю на ночь?

Посмотри трезво на происходящие события, катастрофа неизбежна, это факт. Жиденькая бороденка выдохнул облако сизого дыма, в котором растворился на некоторое время, после он опять возник, но уже с пивом.

Выслушай. Я предлагаю идти по стопам Ноя. Незачем возводить этот инкубатор и закапывать в землю, словно семя, поверь, ничем хорошим копошение в промысле божьем не закончится.

Конечно, это выполнимо как проект, но человек никогда не превзойдет бога. Старина, можешь не соглашаться, но я прав. Мой ковчег дойдет до земли обетованной, а далее, все по плану.

Ты уверен, что город превзойдет муравейник или улей? После катастрофы мы вступим в противостояние со временем, тут я умываю руки. После недолгой паузы, решили время не разбирать на атомы, а затем все разошлись по домам.

Идея, она всегда найдет понимание и отклик, посильную помощь, также рабочие руки. Жиденькая бороденка и его ковчег заинтересовали определенных людей с безграничными возможностями. Близость конца, эти дни всегда особенные, каждый человек осознает, все дальше небытие, оно рядом. Можно в беспамятстве и безумиях встретить финал, другие последуют за идеей, каждый выберет свое, судьба или предопределение, времени для риторики не осталось.

Страж-охранитель, самая высокая первая башня, именно с ее появлением начался обратный отсчёт времени старого мира. Город стал заметно и ощутимо расти, словно что-то живое, работа кипела денно и нощно. Каждое утро я не без удивления замечал, что прибавилось улиц, зданий, башен. Время наполнилось волшебством, вечером ты оставлял безжизненный камень, а утром тебя встречала живая улица полная чудес, словно ты уже перенесся в далекое и безоблачное будущее.

Города прежнего мира строились веками, росли, множились, процветали, но время неумолимо поглощало их каменную плоть, они врастали в землю и исчезали. Руины вот немые свидетели и стражи некогда бурлившей жизни. Руины не имеют названий, старые книги съедены временем, сейчас никто не вспомнит былого, история лишилась имен.

Планета скоро ступит на путь перерождения, медленного, болезненного, смертельного для многих. Все погибнут, никто не обнаружит норы для спасения, никто не сможет купить новую жизнь, незавидная участь и выбор невелик, оставить после себя этот город-колыбель, частицу нас, остальное довершит программа.

Время или рассудит либо ничего, просто останется пустота, в которой нет ничего личного и лишнего. День и ночь не стихая кипела работа, словно человечество сошло с ума позабыв обо всем. Мир наполнился беспрерывным копошением муравейника, в нем стало много света, гула, даже не вооруженным глазом улавливалась напористость, обретающая четкие ощутимые границы будущего спасения. Мы верили в это действительно искренне, как подобает, невзирая на груз исторической лжи, алчности, фанатизма.

Мир конечен, время текуче, есть цель увидеть зарю. Каждый из нас приносил крупицу надежды и веры, город рос, множились башни, равно как и ковчег, громадное нечто устремленное в небо. Мы порождали два величайших детища, готовясь отправить их в необъятность времени, мы наивными расчетами прокладывали путь сквозь толщу неизведанного и неизвестного, споря за кружкой пива о своей правоте. Все наше знание не более огонька свечи перед обрывом в черноту бездны и мы повторяем, нам по силам осветить этот путь.

Доктор слушал, кажется, он весь превратился вслух, то и дело, повторяя – Так, так – после он возился с записывающим устройством, отправляя очередной отчет в центральную базу данных. Действительно интересный случай, причем вы утверждаете, что предпосылок к данному состоянию нет.

Доктор, вам нравится ночное небо? Простите что? Действительно что, там люминесценция, словно ночи нет. Мы не знаем что такое ночь. Мы ложимся спать, не видя снов, в глазах все время мягкие тона стен, пляшет тусклый пульсирующий свет, это завораживает.

Гипнотичная палитра цветов, мозаика в движении, калейдоскоп, ты видишь и тут же отключаешься, а утром всегда дневной свет.

Эта жизнь так комфортна, уверенно, деловито каждый из нас идет к намеченной цели, которая всегда впереди, заметьте не где-то там, мы смотрим под ноги, ну а там, наверху, может все по-другому.

Оказаться в совершенно фантастическом месте, которое не сможет стать частью города, это другое, необъяснимое, тем более непонятное, это может напугать. Честно признаю, я никогда подобного не видел и помыслить не мог, что оно возможно.

Песок, затем огромная бескрайняя водная гладь наполненная шумом ветра, плеском волн, до самого горизонта, в городе нет таких водоемов.

После темнота густых чернил там вверху с вкраплениями просыпанного жемчуга, вы видели ночное небо, доктор? Сколько бы я не всматривался ввысь данного беспредельного пространства, я ощущал дрожь.

Наверное, так выглядит ночь, это тот древний источник наших страхов подталкивающих в спину. Холодный лед вечности, там мерцает просыпанный жемчуг, это после станет звездами. Они огромны и далеки, а может это просто свет, упорно рассекающий толщу времени и когда-нибудь нам достанется одна чернота ожидания начала, еще холод и непостижимое расстояние пустоты.

Город рассеивает ночь, и мы не знаем, каково быть на самом деле, на краю мира, созерцая звездное небо.

Старина честное слово не знаю. Нет резона делать ставку на твердь земную, даже если вы и полезете в самую глубину океана, выдержит ли рай катастрофу? уточню, планета.

Далее, пойми в вашей концепции города, богу нет места, вы уверены, что воспроизведя определенное количество биомассы по образу и подобию, вы создадите улучшенный вид без изъянов, где душа? Та главная штука, что всевышний нам оставил для связи с собою. Или в комплекте человека нового отсутствуют подобные детали?

Да согласен, подобные наработки, конечно, будоражат воображение, эдакие залеченные с конвейера и начинается синтез таинства, переходящий в симбиоз бытия, эта партия лишена цветов, спрошу еще раз, где душа?

Или вы пытаетесь изменить самую суть человека?

Борода ты много выпил. Идеальный мир, разве идея плоха? Какими мы должны быть, чтоб соответствовать стандартам грядущего мира? Мы возьмем, оставим, создадим, воспитаем, только лучшие качества, дарованные им, припомни старина, кто мы сейчас и каковыми были наши пращуры?

Пуля выпущенная в черноту неизвестности, каков шанс? Вы говорите, далеко, словно произносите завтра, а я уточняю миллиарды лет с тем железом и двигателями, что есть в наличии.

Обед в Претонее на краю вселенной возможен ли он?

Обыкновенная авантюра, оправданная неумолимостью конца всего, это не сорок дней шторма, это не сорок лет пустыни.