Читать книгу Ностальгия - Сергей Константинович Карамов - Страница 1

«Если стадо баранов разворачивается и

идет в обратную сторону, возглавляют

шествие хромые бараны».

Омар Хайям.

« Человечество нередко ностальгирует по

тому, что еще недавно выбросило на

помойку истории».

Карамов С.К.

Глава 1

Встреча в парке.

-Итак, господа- товарищи, хватит сидеть. Давайте-ка пойдем в ресторан!

Человек, сказавший эти слова, обращался к двум своим друзьям, сидевшим с ним на деревянной скамейке в парке.

–Ой, не хочется,– вяло протянул один из сидевших.

Это были трое друзей детства, не терявшие связь друг с другом долгие годы после окончания школы; они встречались почти каждое воскресенье в городском парке, обменивались новостями, если оные появлялись, вспоминали свое детство, отдыхали от постоянной беготни, надоевшей работы и бытовых проблем. Всем троим было сорок лет. Но на этом их сходство заканчивалось. Собственно, даже непонятно, что их связывало долгие годы- взгляды, убеждения, привычки, сфера деятельности, манера держаться

в обществе, манера говорить и многое другое были совершенно различными, но, как видно, правильно утверждение, что противоположности притягиваются. Трое друзей так привязались друг к другу, что даже частые мелкие ссоры, конфликты по какому-то поводу быстро затухали и обид никогда ни у кого потом не возникало.

Итак, представим друзей нашему читателю.

Антон Твердохлебов, высокий мужчина с русыми зачесанными назад волосами, не считался красавцем – круглое лицо с оттопыренными ушами, нос, вечно покрасневший, похожий на картошку, мелкие голубые глазки явно не привлекали к нему женский пол. Хотя некоторым дамам он нравился, ведь многие любят высоких блондинов с голубыми глазами.

Одевался Антон всегда скромно, стараясь не выделяться из толпы: коричневый или черный костюм, белая сорочка с черным галстуком без всяких ярких рисунков на нем.

Однако сегодня он надел красную футболку с белыми большими буквами: «СССР». Футболку Антон не заправил в брюки, чтобы прикрыть появившийся жирок на пивном животе. Окончив школу, он поступил в институт, который окончил с отличием, после чего стал работать инженером на машиностроительном заводе. В годы перестройки и, особенно, в последующие годы становления демократии, случались частые простои

завода (завод производил детали для ракет и танков), задержки выплат зарплат рабочим

и остальным сотрудникам, что нередко доводило Антона почти до бешенства. Никогда ранее не интересующийся политикой, коммунистическими взглядами, он вступил в ряды компартии и с гордостью всем показывал свой членский билет, утверждая, что в былые годы строительства коммунизма зарплату платили исправно и задержек с выплатами не было. Интересно, что кровавая история строительства коммунизма им забывалась в тот момент, а его собеседники не отваживались спорить. Нередко про таких, как Антон, говорят: « рубаха- парень»: такой готов резать правду- матку везде и при любых обстоятельствах, не взирая на лица; уж если такой врежет вам промеж глаз кулаком, то врежет от чистой богатырской души сполна, после чего разжалобится, пожалеет побитого и выпьет с ним по сто грамм в знак примирения. Поэтому друзья, зная его воинственную натуру, старались не спорить с ним на разные политические темы, беседовали только о погоде, семьях, работе, ушедшем детстве. Никто не пытался никогда переубедить Антона, спорить с ним, убедить в его неправоте – за годы дружбы друзья поняли всю бесперспективность такой затеи; как говорили друзья за его спиной, легче, наверное, увидеть айсберг целиком или полететь на Марс, чем переубедить Антона.

В студенческие годы Антон женился, но после сложных материальных проблем развелся с женой.

Вторым был Вася Тишкин, низкого роста человек с короткой шеей, рыжими волосами, в очках. Его школьное прозвище «метр с кепкой» немыслимым образом стало известным на работе и очень часто за спиной, а иногда даже впрямую, Васю так и называли: «Привет, метр с кепкой!». После окончания школы Вася поступил в педагогический институт, окончив который, стал работать учителем русского языка и литературы. Робкий по натуре, меланхолик, заика, пылкий мечтатель в юности, он часто влюблялся, не объяснившись

ни разу ни с одной из полюбившейся ему девушек, и страдал потом из-за неразделенной любви. В силу этого Вася в свои сорок лет жил один в двухкомнатной квартире, доставшейся ему после смерти родителей.

Когда Вася нервничал, он чаще заикался, поэтому друзья всегда могли понять, что он нервничает.

В отличие от Антона Вася сочувствовал попыткам ряда политических партий провести до конца демократические реформы и установить настоящую демократию в стране. Одевался Вася, не следуя моде, и выбирал одежду попроще и подешевле, поэтому на работу в школу он приходил в одном и том же ношеном не один год сером костюме местной фабрики и черных широких ботинках, подобные которым носил еще его отец.

Наконец, третьего из друзей звали Андреем Воронцовым. То был плотный, среднего роста человек с красиво подстриженными усами и бородкой. Андрей всегда одевался, следуя последнему писку моды, порой даже вызывающе, пытаясь привлечь внимание женского пола. И сейчас, встречаясь со школьными друзьями, Андрей оделся в пеструю футболку с надписью :»Boss», белые брюки и желтые туфли- мокасины. Окончив институт, он через год открыл торговую фирму, став бизнесменом. Сначала привозил ширпотреб из Китая, далее пытался играть на бирже, покупал и продавал акции, играя на разнице в ценах, открыл несколько обменных пунктов валюты, словом, как он часто говорил: « Вертелся». В отличие от своих друзей Андрей имел прекрасную любящую его молодую жену и двух детей. Он еще в школьные годы был заводилой, лидером в компании, поэтому за ним закрепилась после школы кличка «Босс».

–Ну, хватит вам сидеть,– ворчливо проговорил Андрей, вставая,– пошли в ресторан.

Но Антон и Вася не двигались, продолжая сидеть на скамейке.

Антон скривился в недовольной гримасе, что удивило Андрея.

–Чего такой кислый сидишь?– спросил его Андрей.

Ой, вспомнил, как раньше, покупал колбасу по 2 рэ,– со вздохом ответил Антон,– еще помню, заходил, бывало, в ресторан, заказывал себе грибочков, сто грамм водочки (а водочка раньше дешевая была!), жаркое… Э-э-х!

–Ладно, ностальжи замучило?– усмехнулся Андрей.– Теперь ты можешь зайти в пять новых ресторанов, а не один ресторан «Сказка», как раньше во времена нашей молодости,– сообщил Андрей, думая, что Антон, наконец, встанет, но тот продолжал сидеть, уставившись в одну точку перед собой.

Подождав минуту, Андрей вновь обратился к друзьям:

–Просидим, как старики, весь день на скамейке, греясь на солнышке?

–И куда пойдем?– спросил Антон, оглядываясь по сторонам.– Ничего приличного нет.

–Неужели? В «Сказку», конечно, не пойдем, надоело туда ходить.

–А куда?– поинтересовался Вася.

–Есть новых пять ресторанов,– ответил Андрей.– Но лично для нашего Антона есть

новый только что открывшийся ресторан «Зов Ильича».

–Да?

–Да! Вставай!– нетерпеливо произнес Андрей, обращаясь к Антону.– Может, тебе еще нужно спецприглашение на красной глянцевой бумаге с гербом?

Лучше бы Андрей не упоминал про приглашение на красной бумаге с гербом – уже

одно слово «красное» вызвало недовольство Антона.

Антон подскочил, как ошпаренный, и выпучил глаза, установив руки по бокам:

–Чего?.. При чем тут красная бумага? Босс, тебе, значит, коммунисты опять не угодили?

Андрей лишь усмехнулся, отойдя на шаг назад от вспылившего друга.

Вася тоже поднялся, встав между Антоном и Андреем, и ворчливо сказал:

–Ну, хватит вам.

–Что за ресторан «Зов Ильича»?– удивился Антон, глядя на Андрея и Васю.

–Не знаю, там не был,– ответил Вася.

–А я там был один раз,– сообщил Андрей,– все скатерти красные, при входе тебе

встречает швейцар в красном костюме с орденами и медалями. Везде портреты

старых вождей.

–Гм, интересно!– обрадовался Антон, потирая руки.– А почему швейцар с медалями?

Андрей не удержался от смеха:

–Ну, ты тугодум!

–Я тугодум?

–Да, ты!.. Ладно, пошли туда, сразу все поймешь.

С этими словами Андрей уверенно потянул друзей за собой и они направились в ресторан «Зов Ильича».

Глава 2

Время, назад!

Название ресторана понравилось Антону, он заулыбался, похлопав по плечу Андрея. Напротив, Вася помрачнел, увидев все стены в красном цвете, швейцара, одетого в красный костюм и обвешанного с ног до головы орденами и медалями – медали и ордена висели на груди и спине.

Швейцар расплылся в широкой улыбке, прикрывая за друзьями дверь:

–Проходите, товарищи!

Услышав старое, почти выжившее обращение «товарищи», Андрей слегка поморщился, не ответив швейцару. Однако Антон при слове «товарищи» энергично пожал руку швейцару, улыбаясь.

–Спасибо, товарищ!– бодро сказал Антон.

Ты бы ему на чай дал, а не «спасибо» говорил,– усмехнулся Андрей.

–Да? В коммунистическом ресторане я должен на чай давать?– возмутился Антон, глядя на швейцара.

Швейцар, поняв, что ничего не получит от гостей, отошел в сторону.

Вася вздохнул, с сожалением посмотрев на Антона и швейцара, и пошел вслед за друзьями.

Пройдя несколько шагов, Вася обернулся и спросил Андрея, не обращая внимания

на повеселевшего Антона:

–А чего это на швейцаре медали висят на груди и спине?

Андрей хихикнул:

–Пародия на Брежнева, как думаю.

Антон открыл рот, чтобы возразить, но его остановил зычный мужской голос, звучавший из громкоговорителя сверху:

–Добро пожаловать, дорогие товарищи!

Андрей снова хихикнул, обращаясь к Васе:

–Мне кажется, что голос очень похож на голос Леонида Ильича.

Антон расплылся в широкой улыбке:

–Зуб даю, что это голос Леонида Ильича!

Вася услышал любимое выражение друга и улыбнулся.

Друзья уселись за столик, покрытый красной скатертью, возле стены.

Со стен на них внимательно глядели большие цветные портреты старых вождей: Ленина, Маркса, Энгельса. Казалось, от их строгих взоров не укрыться нигде – портреты вождей занимали все стены, поэтому складывалось впечатление, что директор ресторана решил использовать их вместо обоев, хотя было заметно, что и обои в ресторане

красного цвета.

–Здравствуйте, товарищи!– приветливо молвила официантка, кладя меню на стол.– Что будете заказывать, товарищи?

Андрей подумал, увидев официантку: «Гм, до чего же может дойти официоз и помпезность! Красная косынка на ее голове, белая сорочка и черная юбка ниже колен, черный галстук… «

–Сейчас почитаем меню,– вслух произнес Андрей.

–Ностальгический… ре… ресторан у вас, как… э-э… по… погляжу,– заметил Вася,

глядя на официантку.

Его замечание и насмешливая интонация не понравились официантке, она недовольно хмыкнула, но ничего не ответила.

Ресторан был почти пуст, разве что в центре зала за столиком сидела пожилая пара, восторженно озираясь по сторонам, а сзади столика друзей сидел в одиночестве

угрюмый бритоголовый молодой человек в красной футболке с портретом Че Гевары.

Антону надоело ждать, когда Андрей сделает заказ, поэтому он вырвал из рук друга меню.

–Ты… чего?– удивился Андрей, на что услышал недовольный ответ Антона:

–Босс, хоть здесь ты не командуй! Есть и пить хочу побыстрее.

–Может, водочки для начала?– предложила официантка, обращаясь к Антону.

Тот моментально кивнул, листая меню:

– А водка у вас по три рэ?

–Нет, товарищ… Все цены указаны.

Наконец. Антон дошел до водочных цен и расстроился:

–Ресторан, как погляжу, у вас вроде советский, а цены капиталистические!

–Товарищ, нам надо выживать,– вежливо постаралась ответить официантка,

нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Бутылка водки стоит триста рублей?

–Нет, товарищ, опять вы ошиблись, – поправила Антона официантка,– это цена не бутылки.

–Ах, не бутылки?

–Да, это цена одной рюмки.

–Всего одной?

Официантка кивнула:

–Да… Учтите еще, товарищ, что в нашем ресторане «Зов Ильича!» водку и другие спиртные напитки не наливают в рюмки до самых краев.

–Да у вас не «Зов Ильича», а «Зов Буржуев»!– рявкнул Антон, ударяя кулаком по столу.

–Товарищ…

–Безобразие!

На разозленного ресторанными ценами Антона обратила внимание пожилая пара: пожилая дама что-то возмущенно сказала своего спутнику, очевидно, мужу, смотря в сторону Антона, а тот тоже посмотрел на троих друзей, удрученно покачивая седой головой.

–Товарищ, соблюдайте правила приличия,– холодно произнесла официантка, прекратив улыбаться.– Если денег у вас нет, нечего по ресторанам шастать!

Тут Андрей приподнялся и обратился к официантке:

–Прошу прощения, деньги есть у меня, я буду заказывать и платить,– после чего обратился, улыбаясь, к Антону:

–Босс всё закажет и оплатит.

Через минуты три он сделал заказ и официантка отошла от столика.

Антон сидел, насупившись.

–Ладно, не грусти,– сказал Андрей Антону, улыбаясь.– Я угощаю.

–Ты это специально, да?

–Гм, чего специально?– не понял Андрей.

–Ты специально нас привел в этот ресторан?– допытывался Антон.

–Отнюдь…

–Зуб даю, что специально!– воскликнул Антон.

–Не нужен мне твой зуб. Просто подумал, что тебе было бы приятно посидеть в таком

ресторане, где везде вожди, красное…– ответил Андрей.

–Нет! Мне вовсе неприятно, что цены у них капиталистические!– возразил Антон.

Официантка принесла заказ, пожелала приятного аппетита и отошла от столика.

Андрей налил всем водки в рюмки, поднял свою рюмку для тоста:

–Ну, что ж, всех нас с очередной встречей! Время течет, мы стареем, пожелаем,

чтобы наша дружба не прекращалась!

Вася одобрительно кивнул, чокаясь:

–Хороший тост.

Антон залпом выпил водку, не закусывая.

–А что ты не ешь?– удивился Андрей, начав есть бифштекс.

–Гм, чего-то аппетит пропал…– грустно ответил Антон.

–М-да, ностальгия замучила? Тебя ж специально привели в такой ресторан типа ностальжи,– заметил Андрей,– чего такой грустный? Ешь, пей.

Вася поднял рюмку:

–Может, выпьем?

–Только что выпили,– заметил Антон.

Антон помрачнел, маленькие голубые глазки смотрели без выражения.

–Чудеса!– воскликнул Андрей, улыбаясь.– Не узнаю что-то Антона. Ты ведь всегда

охоч был до выпивки?

–Верно,– согласился Вася, поднимая бокал.– Давайте снова выпьем

Антон пожал плечами, без всякого энтузиазма поднял бокал, обращаясь к друзьям:

За что пьем в этот раз?

–Ты сначала налей себе водки.

–Налью,– кивнул Антон, наливая себе водку.– Ну, где тост?

Андрей закрыл на минуту глаза, чтобы не глядеть на унылое лицо Антона, потом приоткрыл глаза, произнося тост:

–А давайте-ка выпьем каждый за свое счастье!

Вася и Антон вопросительно уставились на своего друга.

–Каждый сейчас пьет за свое собственное счастье,– продолжил Андрей.– Я пью за

свой бизнес, семью, Антон – за прошлое, которое до сих пор с нами и полностью не исчезло, Вася…-здесь Андрей запнулся, взглянув на друга,– так, за что ты пить будешь,

за какое твое счастье?

Вася неопределенно пожал плечами, ответив:

–Собственно, даже и не знаю… Семьи и детей нет. За работу? А чего за

нее-то сейчас мне пить?

–А просто пей за успех!– предложил Андрей.

–Ладно, можно и так.

Друзья выпили, несколько минут ели молча.

Молчание прервал Антон. Он чуть повеселел, выпив залпом рюмку водки.

–Слышь, Босс,– произнес Антон,– а почему ты говорил о прошлом, которое якобы не исчезло? Неужели сейчас мы живем при коммунизме?

–Вовсе нет. Нет коммунизма.

–При капитализме?

–Думаю, его тоже сейчас нет,– ответил Андрей,– нет настоящего капитализма, как в

других странах.

–Тогда где ж твоя логика?– Антон пристально глядел на Андрея.

–Отвечаю… Время, назад!

Это такой твой ответ?

–Нет, всего лишь только что появившаяся мысль… Отвечаю,– лицо Андрея на

мгновение стало очень серьезным.– Наша современная жизнь, к сожалению,

пропитана прошлом, которое вовсе не ушло полностью, желая стать нашим будущим.

–Бред!– тут же возразил Антон.– Бред.

–Нет, не бред,– продолжал Андрей.– Ренессанс совка!

Антон покраснел, вскочил, недовольно глядя на Андрея:

–Ты чего?.. Да я тебя…– Здесь Антон остановился, вспомнив, что Андрей пять лет занимался каратэ и при случае легко побьет своего обидчика.

–Ну-ну, чего ты мне сделаешь?– с улыбкой спросил Андрей.– Неужто драться решил?

–Нет,– ответил Антон, садясь на стул,– просто не надо меня раздражать своими шуточками.

–Гм, а когда это Андрей шутил над тобой?– удивился Вася.

–А ты вообще помолчи, метр с кепкой!– зло сказал Антон Васе.

–М-да, это так мы развлекаемся в ресторане?– с сожалением произнес Андрей.

К трем друзьям подошел опьяневший молодой бритоголовый человек. Он минуту

стоял молча, лицо его по-прежнему было угрюмое. Потом бритоголовый поднял

правую руку и громко проговорил:

–Но пассаран!

Антон встал, пожал руку бритоголовому, повторяя: «Но пассаран!».

Бритоголовый представился:

–Меня зовут Ильей.

–Да? А я меня Антоном,– сказал Антон, продолжая стоять.

–Враг не прорвется!– изрек Илья, кому-то грозя кулаком.

–Именно так,– кивнул Антон, улыбаясь.– Зуб даю!

–А мне твой зуб не нужен,– ответил Илья.

Андрею надоело общение Антона с выпившим молодым субъектом, поэтому он

холодно произнес, смотря на Илью:

–Сударь, мы желали бы провести вечер в своей дружеской компании.

Илья икнул, тихо выругался, после чего ответил:

–Это, как понимаю, пошел вон?

–Ну, так я не сказал, но смысл вы поняли.

Антон горячо вступился за Илью:

–Нет, не надо моих друзей гнать!

–Гм, это когда он стал твоим другом? Только что?– удивился Вася.

–А хоть бы и так,– ответил Антон.– Может, с нами посидите?– спросил он Илью, жестом приглашая сесть рядом с ним за столик.

Однако Илья отрицательно качнул головой, отходя к своему столику.

–Нехорошо получилось,– тихо произнес Антон.– Хорошего человека прогнали.

–А кто его гнал? Мы ж хотели провести вечер в своей компании или нет?– возразил Андрей.

–Да, правильно, но…

–Ладно, давай выпьем!– предложил Вася, поднимая рюмку.

–За что?

– А за нашу гламурную жизнь, каковая сейчас якобы у нас,– усмехаясь, ответил

Андрей, тоже поднимая рюмку с водкой.

Минуту друзья просидели молча.

– «И невдомек ему, что счастье- тут,– процитировал Андрей стихи поэта Бернса:

Предчувствия счастливых не терзают.

Они конца мучительно не ждут.

Безоблачно не зная о начале».

Антон подозрительно посмотрел на друга, после чего спросил:

–А ты на что намекаешь?

–Ни на что.

–Неужели?

Беседу друзей прервал голос из громкоговорителя, очень похожий на голос

бывшего генсека Брежнева:

–Уважаемые товарищи! Уважаемые наши гости! Сейчас вы сможете увидеть на сцене нашего ресторана небольшое театральное представление. Надеемся, очень надеемся,

что вам оно понравится. Заранее просим извинения, если представление покажется

вам несколько примитивным или наивным, но мы очень старались! Итак…

На небольшой сцене ресторана зажглись красные огни, а за сценой зазвучал очень громко «Интернационал»:

Вставай, проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов!

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой вести готов.

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим…

Кто был ничем, тот станет всем.

Это есть наш последний

И решительный бой:

С Интернационалом

Воспрянет род людской!

Услышав звуки «Интернационала», пожилая пара встала и захлопала, молодой бритоголовый Илья тоже вскочил и захлопал.

Антон засиял, перестав грустить, тоже начал хлопать, но Андрей и Вася сидели неподвижно, не хлопали, лишь смотрели без всякого выражения на сцену.

Вы чего? Чего не хлопаете?– спросил тихо Антон друзей.– Хлопайте, а то вас не поймут.

–Ничего, нас прекрасно и здесь поймут,– обнадежил друга Андрей, – мы гости, гости, которые платят немалые денежки в этом ресторане.

На сцену вышли трое артистов.

Один из них, выйдя вперед, пожилого возраста моряк в поношенной тельняшке, с маузером в правой руке, внимательно оглядывал посетителей ресторана. Двое других артистов были тоже пожилого возраста, одеты в кожаные черные гимнастерки, черные кожаные фуражки; лица артистов показались Андрею и Васе очень мрачными, злыми, чего не скажешь об Антоне, который продолжал хлопать в ладоши, сияя, словно ему только что улыбнулась сама Памела Андерсон и пригласила на белый танец.

Моряк повернулся к артистам в кожаных гимнастерках и стал декламировать белый стих, поднимая руки высоко вверх, будто искал помощи у бога, всемогущего бога, которого никогда не видел и никогда не увидит, как бы он рьяно ни молился, ожидая помощи свыше:

–О, отечество утраченное нами!

Утрата, стоящая многим жизни!

Где ты, мощная держава?

Мы слезы льем, ведь нет тебя!

Мы сейчас эмигранты,

Никому не нужные таланты,

Мы ищем, потеряли свою страну!

А новая страна идет ко дну, ко дну!

Мы эмигранты в своей же стране!

Но то произошло не по нашей вине.

За сценой послышался барабанный звон, а артисты стояли, не двигаясь.

Андрей поморщился, буркнув:

–Какой-то театр декаденса.

–Чего, чего?– не понял Антон.

Но Андрей махнул рукой в его сторону, даже не пытаясь ему что-то объяснять.

–Брезгуешь, да?– проворчал Антон.– Не можешь ответить такому необразованному другу?

–Отвечаю,– постарался как можно спокойнее ответить Андрей,– были поэты-

декаденты, а стихи со сцены мне показались очень похожими на стихи тех поэтов.

Пожилая пара захлопала артистам. Дама, оставив своего пожилого мужа за столиком, подбежала к артистам, что-то горячо сказала им и стала жать им руки. Артисты поклонились публике.

–Браво!– заорал с места угрюмый Илья.– Но пассаран!

Артисты снова поклонились публике и удалились за сцену.

Свет на сцене погас, на сцену влетела вся в белом девушка, очевидно, профессиональная балерина- уж очень хорошо выходили у нее прыжки, пируэты под музыку из балета

«Лебединое озеро».

Услышав музыку, Андрей усмехнулся, прошептав:

–Гм, неогэкачеписты, что ли…

А балерина подняла правую ногу высоко вверх и застыла, стоя на одной левой. Казалось, вроде правая нога ей на минуту и не нужна, ан нет, через минуту она снова стоит на обоих ногах, вся устремленная вверх, к самому небу, поднимает белы ручки, словно ожидая услышать откуда-то сверху похвалу своему танцу; через следующие полминуты она поникла, стала танцевать помедленнее, будто обиделась, что никто не похвалил и не похлопал ей. Потом балерина стала вертеться, подпрыгивать, будто детская игрушка волчок, который вертится и вертится, не зная ни минуты покоя. Андрей еле сдерживал смех – он недолюбливал балет и считал, что намного лучше смотреть оперу или драматические спектакли.

На сцену вышла вся в кожаном хмурая дама лет под пятьдесят с маузером в правой руке.

Дама сначала внимательно смотрела на молчащую балерину, продолжающую вращаться и подпрыгивать, дергая то одной, то другой ногой, словно они ей на минуту стали не

нужны, потом перевела тяжелый и скорбный взгляд в зал, после чего раздался почти душераздирающий ее вопль:

–Товарищи!! У нас боль по утраченному, фантомная боль и скорбь!! Мы все скорбим по прошлому времени, в котором мы были молодыми, полными надежд!

Мрачной истеричной даме, как видно, были безразличны мнения посетителей ресторана, которые вздрогнули, услышав ее крик; она смотрела далеко вдаль и словно не видела никого в ресторане. Послышался выстрел из маузера – это мрачная дама выстрелила в воздух, но выстрел показался всем очень правдоподобным, словно у нее в руках находился настоящий маузер.

Весьма примечательно, что балерина продолжала бесстрашно танцевать даже под выстрел маузера – вот такая оказалась она смелая и прыткая!

–Вот птица гармония,– показала мрачная дама на кружащуюся балерину, продолжающую поднимать то одну, то другую ногу кверху или в стороны, изображая безмолвную тоску и невиданную печаль,– облетающая свою родину, которая лишь в своем прошлом находит счастье!

Балерина внезапно остановилась, прекратив танцевать, видно, как следовало из слов мрачной дамы, обрела истинное счастье всей своей жизни именно в прошлом, и поклонилась публике.

Андрей и Вася смотрели этот абсурдный театр декаденса с ухмылкой, чего не скажешь об Антоне, который не обращал внимания на друзей и вдохновлено ловил каждое слово

со сцены, держа ладоши наготове, чтобы в любой миг похлопать актерам.

Балерина удалилась, но мрачная дама продолжала стоять на сцене со скорбным лицом, словно ей не досталась в старом совковом магазине дешевая водочка по 3 рэ и докторская колбаса по 2 рэ. Однако она не стала говорить о водочке и колбасе; она подняла дрожащие руки вверх и стала декламировать под тихие звуки музыки за сценой стихи неизвестного автора:

–Вернись ты, старое мгновенье!

Вернись, былое наслажденье!

Ох, молодость, мой красный галстук,

Ох, надежда жизни – рабочий фартук!

Ты, прошлое, вернись на миг!

В нем, прошлом, многое постиг.

И был велик народ. И велика страна.

Кому ж она сейчас нужна?!

Былое, боль моя!

Без этого не прожить и дня.

Ох, время! Хоть на миг остановись!

Капиталист, поберегись!

Народный гнев всё нарастает,

Телевранье уж не спасает!

Выдержав долгую томительную паузу, мрачная дама снова выстрелила в воздух. А за сценой вновь зазвучал очень громко «Интернационал».

Пожилая пара и угрюмый бритоголовый Илья захлопали.

Антон сидел, не шелохнувшись, впившись глазами в мрачную даму. А Вася с Андреем вздыхали, думая, что могли бы скоротать воскресное время и поинтереснее.

Андрей наклонился к Васе и прошептал ему, чтобы не услышал его слов Антон:

–Homo postsoveticus безутешно скорбит по совкому прошлому…

Вася кивнул, а Андрей продолжил шепотом:

–Ты обратил внимание на мрачность этой дамочки? Характерная черта того времени – неулыбчивость, угрюмость.

Однако Вася с ним не согласился, возразив:

–Нет, ты неправ.

–Это почему?

–А потому, что еще в старину люди были угрюмыми, не улыбались. Ведь считалось,

что если ты улыбаешься, значит, ты бездельник, лодырь, лежащий на печи без дела. А работяга зря не смеется, он работает без устали.

–Но это ведь не означает, что люди вообще не улыбаются! Я говорю конкретно о

прошлом совковом времени.

На сцену вразвалку вышел толстый человек в черном фраке, белой сорочке, черном цилиндре. В руках он держал трость, недовольно глядя со сцены на посетителей. Увидев его, мрачная дама зашипела, показывая на человека во фраке, как на животное в зоопарке в клетке:

–Глядите, товарищи дорогие, вот это буржуин, который только грабит наших граждан!

–Да, я буржуин,– признался человек во фраке, хохотнув, – и что из этого плохого?

–А что ты делаешь хорошего для людей? На что живешь?– допытывалась мрачная дама, словно допрашивала его в следственном изоляторе.

Буржуин нагло усмехнулся, погрозив тростью мрачной даме:

–Трости захотела?.. Это я могу!.. У меня целая фабрика.

Буржуин стал танцевать, поигрывая тростью и задорно смотря на посетителей ресторана. Мрачная дама испепелила своим ненавидящим взглядом буржуина и продолжала его допрашивать, повысив голос:

–Неужели? И что она производит?

–А производит она туалетную бумагу,– с небывалой гордостью сообщил буржуин и

достал из кармана рулон круглой розовой туалетной бумаги.

– Как интересно!– воскликнула мрачная дама, вращая маузером.– Для народа стараешься, значит?

–А зачем для быдла стараться?– хохотнул буржуин, продолжая танцевать.– Для себя, дорогого и любимого, стараюсь, только для себя.

Мрачная дама выхватила из рук буржуина рулон туалетной бумаги и громко прочитала:

« Мягкая гламурная туалетная бумага для вашего удовольствия. Такая мягкая гламурная бумажка будет служить вашим самым неотложным потребностям».

–Позор!– заорал с места Илья.

–Да, позор!– повторила мрачная дама. – Народ для него всего лишь быдло! Таких буржуинов надо расстреливать на месте!

Антон выкрикнул с места, захлопав:

–Верно! Стрелять таких надо!

Ему вторил с места угрюмый Илья:

–Смерть буржуям! Но пассаран!

Мрачная дама направила маузер в сторону буржуина, прицеливаясь.

Буржуин испуганно попятился назад, крича:

–Как… как это?

–А вот так, наш суд суров, но справедлив!– воскликнула мрачная дама, после чего выстрелила в буржуина.

Раздался за сценой громкий звук выстрела, буржуин покачнулся и упал.

Вновь послышался «Интернационал», на сцену вышли моряк и двое в черных гимнастерках. Моряк вынес тело буржуина за сцену, а двое в черных гимнастерках

сжали кулаки и сказали почти одновременно:

–Товарищи, наше дело правое! Победа будет за нами!

Пожилая пара захлопала.

–Чекисты всегда придут и наведут порядок,– продолжали двое в черных гимнастерках,-

Они всё видят, ведь везде один упадок!

Чекисты – ум, совесть, уши наши.

А буржуины сидеть будут у параши!

Андрей вспомнил старую шутку:

–ВЧК- всякому человеку конец.

Антон повернулся к Андрею, нахмурился:

–Замолчи, буржуин! И тебя надо раскулачить.

– Меня?– усмехнулся Андрей.– Нет, пока я не такой богатый, как кое-то в Москве.

–Гм, это ж кто такие?– Антон пристально глядел на усмехающегося Андрея.– Ну, отвечай!

–А вот такие, которых все у нас в стране знают… Некоторые даже в бега подались.

–А-а, налогов не платят и скрываются,– произнес Антон то, что слышал недавно в теленовостях,– или своровали и скрываются.

Андрей продолжал усмехаться, решив не вступать в лишние пререкания с другом.

Двое в черных гимнастерках вместе с мрачной дамой стали петь «Интернационал», показывая посетителям ресторана, что надо подпевать вместе с ними. Слова известной революционной песни подхватили все посетители ресторана, кроме Андрея и Васи; с каждым аккордом музыка звучала все громче и также громче пели артисты и посетители ресторана:

Вставай, проклятьем заклейменный,

Весь мир голодных и рабов!

Кипит наш разум возмущенный

И в смертный бой вести готов.

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим…

Кто был ничем, тот станет всем.

Припев песни артисты пели, начав стрелять из маузеров в воздух:

Это есть наш последний

И решительный бой:

С Интернационалом

Воспрянет род людской!

Антон обратил внимание, что его друзья не поют, и сказал:

–А ну пойте с нами.

–Нет, петь мы не будем,– ответил Андрей.

Антон махнул рукой и продолжал петь с вдохновением со всеми:

Никто не даст нам избавленья -

Ни бог, ни царь и ни герой.

Добьемся мы освобожденья

Своею собственной рукой.

Чтоб свергнуть гнет рукой умелой,

Отвоевать свое добро,

Вздувайте горн и куйте смело,

Пока железо горячо!

Лишь мы, работники всемирной

Великой армии труда,

Владеть землей имеем право,

Но паразиты – никогда!

И если гром великий грянет

Над сворой псов и палачей,

Для нас все так же солнце станет

Сиять огнем своих лучей.

– Всем лежать!– послышалось со стороны входной двери ресторана.

Глава 3

Маски- шоу

В зал ресторана с шумом ввалились десять человек, одетых в зелено- пятнистую армейскую униформу, черные солдатские высокие ботинки, в черных масках и с автоматами в руках.

Руководил ими незнакомец в штатском, человек лет тридцати с небольшим, с

коротко подстриженными черными волосами; лицо его было с резкими чертами, морщинами на лбу и возле глаз, хищными, круглыми глазами. Одет незнакомец был весьма официально: в синий костюм, белую сорочку, синий галстук. Его штатская

одежда явно не вписывалась в армейскую форму его свиты с автоматами.

–Всем лежать!– приказал незнакомец в штатском.– Оружие класть на пол!

Андрей усмехнулся, прошептав Васе и Антону:

–Ну, как вы? Еще живы?

–В… вро… вроде,– еле выговорил, заикаясь, Вася.

–Чего смеешься?– вяло протянул Антон.– Такой концерт только что посмотрели, а теперь…

–А не кажется ли тебе, мой дорогой коммунистический,– с издевательской ухмылкой прошептал Андрей,– что современные маски- шоу – логичное продолжение ностальгического концерта? Только вот здесь и сейчас ностальгией вовсе не пахнет…

–Не понял…– также протянул Антон, морща лоб.

–Тебе не понять, мой дорогой коммунистический,– с издевкой ответил Андрей.– Это

наше новое дежа вю.

–Чего, чего?

–Новое дежа вю,– повторил Андрей.

–Зуб даю…

–Не нужен мне твой зуб, Антон,– усмехнулся Андрей,– думай над моими словами.

–Сов…совок и по… полицейщина вместе,– пояснил Вася, поняв мысль Андрея.

Люди в масках грубо тыкали автоматами в посетителей, приказывая им лечь всем на пол. Через минуту посетители и артисты на сцене лежали на животах, подняв руки и расположив их за головами.

–Почему была стрельба в ресторане?– прокричал незнакомец в штатском, озираясь

по сторонам.

Мрачная дама, лежа на полу, попыталась ответить:

–У нас был концерт, мы играли революционеров и чекистов.

–Концерт, значит, был?– спросил незнакомец и подошел к мрачной даме.– А ну встать!

Она охотно встала, отряхивая одежду от пыли.

–Имя, фамилия?

–Это что… это допрос?– удивилась мрачная дама.

–Имя и фамилия! Отвечай мне быстро!– приказал незнакомец в штатском, закуривая.

–А-а… А почему так грубо?

–Что-о?!

–Почему мне тыкаете?

–Черт, я всех здесь могу посадить за решетку за сопротивление властям!– заорал незнакомец в штатском. -Имя и фамилия!

–Коровкина Мария….

–Ты директор?

–Нет.

– Так, значит, тебя зовут Мария?– незнакомец специально пустил дым от сигареты в

лицо Марии, усаживаясь на стул.

– А мне сесть можно или вам только здесь сидеть?

–Значит, Мария…

–Мария Алексеевна,– уточнила мрачная дама, но, кажется, незнакомец в штатском не услышал ее и продолжал:

–Значит, просто Мария, чего ты здесь играла? И зачем здесь была стрельба?

–У нас такой концерт… Революционеры… Моряк с маузером… Бутафорское оружие.

–Да неужели?

–Да, не настоящее.

–Это проверим,– сухо сказал незнакомец, вертя в руках маузер.

–А вас как звать?– спросила Мария.

Мария продолжала стоять, а рядом с ней стояли люди в масках с автоматами.

–Зверев,– ответил незнакомец в штатском.

–Подходящая фамилия для такого,– произнес насмешливо Андрей.

–Что-о? Это кто здесь вякает?– Зверев заорал и его маленькие круглые глазки впились

в Андрея, словно пиявки в тело.

Зверев подошел к Андрею и приказал, толкнув его ногой:

–Ну, ты, встать!

Андрей неспеша встал, стараясь не смотреть на Зверева.

–Имя, фамилия?– спросил Зверев Андрея.

–Андрей.

–Имя и фамилия!

–Андрей Петрович Воронцов,– с достоинством ответил Андрей.

–Записал?– Зверев обратился к одному в маске.– Проверить надо, что это за птица

такая… Вишь, одет, как голубой.

–Я попросил бы вас…

–Что-о? Приказываю здесь только я!– заорал Зверев, вытаскивая пистолет из кобуры.

Однако, несмотря на крик Зверева и дуло пистолета возле своего лица, Андрей

спокойно продолжал:

–Я попросил бы вас меня не оскорблять! И не тыкать никому из нас. Мы сидели в ресторане, а вы ворвались и…

–И что дальше?– усмехнулся Зверев, усаживаясь на стул.

–А вы ворвались с шумом, угрозами.

Зверев махнул рукой, положил пистолет в кобуру и посмотрел на Марию:

–Ты, просто Мария, иди ко мне.

–Зачем?

–Тебе сказано: иди!

Мария пожала плечами, медленно подошла к Звереву.

–Держи свой маузер,– Зверев протянул ей маузер.

–Зачем он мне?– не поняла Мария.

–А ты выстрели из него.

–Но зачем?

– Что за шуточки, Зверев?– не выдержал Андрей, краснея от злости.

–Просто Мария утверждает, что маузер ее- бутафорское оружие,– объяснил Зверев,-

вот пусть она и выстрелит из него.

–Зачем?– Мария недоумевала и не брала из рук Зверева маузер.

–А он просто издевается над дамой,– заключил Андрей.

–Что-о?– взорвался Зверев.– Я издеваюсь? Я офицер…

–И какой же вы офицер?– поинтересовался Андрей.– Какого рода войск? Тайных, возможно?

–Что-о?

–Да-да, тайных дел мастер? Из секретной службы?– усмехнулся Андрей.

Вася привстал, начал дергать Андрея за брюки, чтобы тот замолк, но это было

напрасно: раз Андрей начал говорить, его никто и ничто не остановит.

–Возможно,– процедил сквозь зубы Зверев,– что из того?

–Ясненько,– также продолжал Андрей,– СС. Сокращенно.

–Что-о?

–Секретная служба,– пояснил Андрей.

Наступила гнетущая пауза, во время которой Зверев буравил своими хищными

глазами Андрея, который изо всех сил старался оставаться спокойным и невозмутимым.

–Я работаю в органах, да,– холодно произнес Зверев, не сводя глаз с Андрея,– но это не значит, что можно издеваться надо мной.

–Вовсе нет! Какая тут издевка,– сказал спокойно Андрей,– я только догадался, что вы работаете в секретной службе.

–Ладно,– сказал Зверев, озираясь по сторонам,– а где тут дирекция?

–Дирекция есть,– сразу ответила Мария,– только, как видно, боится выходить.

–Неужели? А мы попросим сюда директора!

Кивком головы Зверев приказал своим людям в масках поискать директора ресторана.

–Пока ищут директора,– произнес Зверев,– мы поиграем в смертельное шоу.

–Шоу?– удивился Андрей.

–Вот именно,– продолжал Зверев.– Кто из вас возьмется выстрелить из так называемого бутафорского оружия: просто Мария или Андрей?

–Шуточки вместо дела,– отрезал Андрей.

–Вместо дела? А ты, молодой человек, если хочешь защитить даму, которую впервые видишь в ресторане, сам возьми и выстрели из маузера,– предложил Зверев, протягивая маузер Андрею.

–Зачем вы так?– не выдержала Мария, делая шаг в сторону Зверева.

–Ой, неужели просто Мария хочет сама стреляться из маузера?– всплеснул руками

Зверев.– На, держи свой маузер. Посмеши всех нас.

–Безобразие!– воскликнул Андрей, выдергивая маузер из рук Зверева.– Я сам выстрелю

из него.

Зверев захлопал, расплываясь в улыбке:

–Вот и ладушки… Вот и хорошо-то как! Ну, Андрей, стреляй.

–Анд… Андрей, не… надо!– выкрикнул Вася, заикаясь.

Андрей вздохнул, прикрыл на минуту глаза, поднял маузер вверх и выстрелил в

воздух. После выстрела, который прозвучал почти, как настоящий, Зверев вновь

захлопал Андрею и обратился к нему с улыбкой:

–Безумству храбрых поем мы песню! Молодец, в воздух выстрелил.

–Я попросил бы вас не тыкать мне,– вспыхнул Андрей, протягивая маузер Звереву.

–Ой, не тыкать? Ладненько,– согласился Зверев, не беря маузер.– Но наше шоу только начинается!

–Не понял…

–Да, вы совершенно правы,– кивнул Зверев, издевательски глядя на Андрея.– Наше шоу только начинается. Теперь надо теперь стрелять не в воздух.

–Он выстрелил, что же вы еще хотите от нас?– закричала Мария.– Отпустите нас! Мы

ни в чем не виноваты!

–Ой ли? Не виноваты? Был бы человек, а вина его всегда найдется,– ответил Зверев, закуривая.– Так, директора ко мне!

К Звереву люди в масках подвели пожилого директора ресторана в сером костюме.

–Это кто ж таков?– спросил Зверев.

–Я – директор,– ответил тихо пожилой человек, морщась от боли – двое в масках

вытянули руки директора за спину и он стоял согнутым.

– Ты точно директор?

-Да, только очень больно…

–Чего тебе больно?– издевался Зверев, улыбаясь.– Мы все на работе, при исполнении…

–Я понимаю, только… только руки мне крутят…– прохрипел директор.

–Ладно, отпустите его,– распорядился Зверев.

Двое в масках отпустили директора, он шумно вздохнул, тяжело дыша.

–Итак, ты директор, а как тебя зовут?

–А-а… Моисей Бори…

–Ладно, Моисей,– грубо оборвал директора Зверев,– и почему у тебя стреляют?

–Как это стреляют? У нас было театральное представление….

–Да неужели? Театральное?

–Именно так, у нас…

–Ладно, а оружие бутафорское?– продолжал Зверев.

–Да. А вы из-за этого к нам явились?– спросил некстати директор, боязливо поглядывая

на Зверева.

–Что-о? Вопросы здесь задаю только я!– рявкнул Зверев.– Ты можешь это подтвердить,

что оружие бутафорское?

–Да, бута…

–А если я попрошу тебя выстрелить из этого бутафорского оружия?

–Но, кажется, уже стреляли…

–Моисей, ты ведь неглупый человечек, так?– Зверев пустил сигаретный дым в

тоскливое лицо директора.

–Так…

–И понимаешь, что неспроста мы здесь?

–Так…

–И знаешь, кто мы?

–Ну, не знаю, но догадываюсь…

–Из СС они,– уточнил Андрей, не выдержав.

–Помолчи ты!– крикнул Зверев, даже не смотря в сторону Андрея.– Ну, что, Моисей, понимаешь ты меня?

– Я-то всё всегда понимаю, только не пойму никак, почему меня на старости лет надо

так пытать и мне тыкать?– спросил, плача, директор.

–Ой, какие тут все вежливые! Как они любят уважение к своим персонам!– всплеснул руками Зверев.– Ладно, Моисей… как там тебя дальше?

–Моисей Борисович.

–Вот именно, Борисович, понимаешь, что неспроста мы здесь? С автоматами?

–Понимаю.

–А раз понимаешь, что ответь, как директор, почему здесь в твоем ресторане стрельба?

–У нас театральное представление…

–То уж слышал, твоя… черт, ваша просто Мария мне то поведала,– продолжал Зверев

с кисло- надменным выражением лица.– Но вот нам нужны твои бухгалтерские документы, вся отчетность за год, еще сведения об имеющемся оружии в твоем…

тьфу, вашем ресторане.

–Но ведь проверка ресторана была уже месяц назад,– попытался возразить Моисей Борисович.

–Чего? Ты скрываешь от органов документы?

–Нет, я не скрываю, но…

–И что же можешь возразить нам?

–Ничего я не возражаю… Я просто отвечаю вам на вопросы,– пробормотал Моисей Борисович,– отчет в налоговую сдали уже…

–Неужели?

-Да, всё проверили…

–Как это прекрасненько, когда налоговая получила очередную взятку и ушла с

миром,– усмехнулся Зверев.

–Ну, зачем вы так…

–Был бы человек, а его вина всегда найдется,– повторил свое изречение Зверев.

–Как вы цинично говорите…

–Ладно,– смилостивился Зверев,– не буду долго тебя, тьфу, вас пытать! Вот возьми

свой маузер и выстрели в себя.

–Но это не мой маузер, у меня нет никакого оружия…

–Никакого?

–Да, никогда у меня не было оружия, я…

–Тогда возьми вот этот маузер, который был в этом ресторане, и который, как

утверждает твоя просто Мария, бутафорский.

–Зачем?

На Моисея Борисовича было жалко смотреть: он стоял, тяжело дыша, покрасневший

и потный от волнения, потирая руки от боли.

–А затем, что надо тебе доказать, что оружие бутафорское.

–И как это мне доказать?

–А выстрели из него в себя, приказал Зверев.

После долгой паузы Моисей Борисович затрясся, осознав, что его ожидает; конечно,

он понимал, что выстрел из маузера его не убьет, но все равно приказ наглого и

циничного Зверева ему показался чудовищным, а еще появилась за грудиной давящая

и острая боль, проникающая в левую лопатку, левое предплечье, после чего Моисей Борисович совсем не мог ни о чем думать, только желая укрыться от всех и

лечь в постель…

Неизвестно, что последовало далее, если бы Андрей не спас положение: он смело подошел к Звереву и выхватил маузер.

–Что ты себе позволяешь?– выкрикнул Зверев.

–Я вместо директора выстрелю!– ответил Андрей.

–Не надо, Андрей!– заорал Вася, продолжая лежать на полу.

Зверев ухмыльнулся, хлопая в ладоши:

–Браво! Какая патетика! Смелый молодой человек спасает директора ресторана от

жуткого испытания!

–Только не пойму никак, почему у вас такая ирония?– спросил Андрей.– И почему

такое презрение к людям?

–Ладненько, ты давай стреляй,– скомандовал Зверев, пристально глядя на Андрея.

Андрей вздохнул, приставил маузер к телу и выстрелил.

Шум выстрела раздался одновременно вместе с возгласом Марии, которая подбежала

к Андрею, участливо смотря на него. Но ничего с Андреем ни приключилось: как стоял

он без всяких повреждений и ран, так и продолжал стоять, только лицо стало очень суровым и бледным. Андрей медленно протянул маузер Звереву.

–Что ж, молодец,– похвалил Андрея Зверев, забирая маузер.

–Какой вы смелый!– похвалила Андрея Мария.

–Больше ничего не скажете нам?– очень холодно проговорил Андрей.

–А чего тебе говорить?– усмехнулся Зверев, передавая маузер своим людям в масках.

После короткой паузы Зверев приказал всем встать, взял бухгалтерские документы

у Моисея Борисовича.

К Звереву подошел один в черной маске и тихо сказал:

–Шеф, ошибка вышла.

–Черт, какая еще ошибка?– не понял Зверев.

Человек в маске придвинул рацию к уху Зверева:

-Вот послушайте. Нам надо было придти в другой ресторан.

–Гм, как это в другой?

Зверев заорал в рацию, не обращая внимания на окружающих:

–Эй, вы там! Куда нам надо было идти? Мы в «Зове Ильича»!

Минуту Зверев молчал, морща брови, потом сухо сказал в рацию:

–Ладно, понял…

Зверев походил по залу ресторана, зло посмотрел на всех, потом сообщил весьма неохотно:

–Ладно, ошибочка вышла… Не туда мы ввалились.

–Как это не туда?– спросила Мария.

–Не туда?– спросил Моисей Борисович.

–А вот так…. Работа у нас нервная….– продолжал неохотно Зверев. – Всем можно продолжать развлекаться. Прощайте.

–А куда вам надо было идти?– спросил Андрей.

–Гм, ты такой любознательный?

–Ну, интересно…

–В ресторан «Зов предков». Спутали… Там «Зов», и рядом здесь тоже «Зов»… В том ресторане хозяин- беглый олигарх.

–И поэтому туда вам надо, как вы изволили очень интеллигентно выразиться,

ввалиться?– усмехнулся Андрей.– А сюда зачем явились?

–Шли, услышали выстрелы. И название тоже, тот же «Зов».

–М-да, тяжела работа у вас, да?

Зверев подошел поближе к Андрею и зло ответил:

–Молодой человек, не советую ерничать, очень тебе не советую.

–А почему?

–Ты с огнем играешь. Как бы не подгореть…

–Неужели?

–Прощай. Вернее, пока,– холодно произнес Зверев.

–Честно говоря, мне с вами встречаться совсем не хочется,– признался Андрей.

–Что верно, то верно,– согласился Зверев, – наша служба и опасна, и трудна.

Люди в масках вместе со Зверевым ушли.

Сразу после ухода Моисей Борисович подбежал к Андрею и стал горячо жать ему руку:

–Спасибо вам, дорогой вы мой! Большое вам спасибо!

К Андрею подошла Мария, пытаясь улыбнуться, что ей удалось с большим трудом и улыбка больше казалась похожей на подобие какой-то нелепой гримасы.

–Спасибо, Андрей!– похвалила она Андрея, тоже жмя ему руку.

–Теперь вы мой самый дорогой и бесплатный гость,– известил Моисей Борисович, не отходя от Андрея,– и все ваши гости, ваши друзья тоже будут для меня и моего

ресторана самыми почетными гостями!

Вася и Антон стояли возле Андрея и улыбались, радуясь счастливой развязке очень неприятного инцидента.

–Спасибо,– ответил директору Андрей,– вот и мои друзья,– он показал на Васю и Антона.

Антон, покачивая головой, сказал Андрею:

–А ты смел. Зуб даю!

–Только сейчас это понял?– улыбнулся довольный похвалой друга Андрей.

–Раньше таких случаев не наблюдал.

–М.. мо… молодец,– похвалил друга Вася.

– М-да, наша жизнь несколько скучна, небогата приключениями, чего не скажешь о

моем деде,– задумчиво произнес вдруг Андрей.

Вася поднял брови от удивления:

–А ты о нем нам ничего не рассказывал.

-Опасно было о нем говорить,– признался Андрей.– Ведь то был граф Воронцов.

–Граф?

–Вот-вот, граф Николай Воронцов,– ответил Андрей.– Его звали родные Николя.

–То есть ты граф?

–Вроде бы… Потомок…

Антон отошел от Андрея, не желая слышать о графской родословной друга и

обратился к директору ресторана:

–А скажите, ваш маузер был настоящим или нет?

–Нет, настоящего оружия нет у нас,– ответил Моисей Борисович.

Андрей услышал ответ Моисея Борисовича и тоже спросил его:

–Неужели? А звук был вполне…

–Ладно, скажите им,– попросила Мария директора.

–Стоит ли?

–Стоит, он вас спас…

–Ладно…– Моисей Борисович кивнул и ответил:

–Собственно говоря, так получилось, что нам принесли старый маузер…. Один старик принес, сказал, что держал его со времен революции у себя дома… Патронов в нем

мы не нашли… Положили холостые патроны, но все ж боязно было стрелять мне

из него, понимае…

Внезапно Моисей Борисович осекся, схватился за грудь и стал оседать на пол.

–Ой, ему плохо! Врача! Скорую!– заорала Мария.

Моисея Борисовича уложили в его кабинете, вызвали скорую.

– А ты что помалкивал всё это время?– спросил Андрей Антона, когда они выходили

из ресторана на улицу.

Антон минуту помолчал, потом вздохнул:

–А чего мне надо было делать? Тому капиталисту, директору, помогать?

–Ясно…

Друзья вышли на улицу.

–Ну, по домам?– спросил Вася.

–Да, только, где здесь деньги на телефон кинуть?– ответил Андрей, оглядываясь и

ища терминал.

Глава 4

Ох, уж эта очередь!

К удивлению Андрея терминала он не нашел, хотя ранее, когда заходил в ресторан с друзьями, видел у входа терминал. Вместо терминала Андрей увидел громадную очередь.

–Ба! Давно такой очереди не видал,– сказал Андрей.

–Очередь?– удивился Вася.– За чем?

Люди в очереди угрюмо смотрели на друзей и молчали.

Антон подошел к очереди и спросил какую-то даму с авоськой:

–А за чем стоите?

Дама недовольно хмыкнула и нехотя ответила:

–Как это за чем? А за колбасой.

–За колбасой?– удивился Андрей, услышав ответ дамы с авоськой.

–Вот именно.

–Интересно…За колбасой,– повторил машинально Андрей, внимательно глядя на очередь

в магазин. Очередь показалась не только Андрею, но и всем друзьям уж очень большой, человек в пятьдесят.

Вася удивленно смотрел на очередь, застыв на мгновение.

-Интересно,– медленно произнес Вася,– а ведь раньше магазина и этой очереди не было.

–Как это не было?– не понял Антон.

–Да, не было,– вспомнил Андрей, соглашаясь с Васей. – Не было ее, не было и этого продуктового магазина.

–Вот дела!– улыбнулся Антон, глядя на друзей.– Значит, когда мы входили в ресторан,

ее не было, а теперь вдруг она появилась?

–Совершенно верно, Антон. И магазина тоже здесь не было.

Дама с авоськой возмутилась, услышав разговор друзей:

–Ну, товарищи, чего вы такое несете? Как магазина нашего не было? Он здесь стоит лет десять.

–Да ну?

–Вот и ну!– бросил недовольно старик в сером пиджаке и черных грязных кедах.– Откуда вы взялись?

–Как это откуда мы взялись?– не понял Андрей.– Мы сидели в ресторане, ищем терминал, который здесь стоят, а его нет.

–Да, ищем терминал,– повторил Вася,– а вместо него магазин, которого не было.

Старик подошел к друзьям, оставив на время свое место в очереди, и внимательно посмотрел на них:

–Слушайте, товарищи, а вы здешние?

–Здешние, – ответил, удивляясь вопросам старика, Андрей,– но мы вам вовсе не товарищи.

–Ой, не слушайте его,– Антон заслонил спиной Андрея, говоря со стариком.– Так приятно слышать, когда к тебе обращаются и говорят «товарищ».

–Да?

–Да, а то сейчас все говорят «господа, господа», а мне нравится старое обращение «товарищ»,– улыбнулся Антон.

Старик опасливо глянул на Андрея, после чего сказал Антону:

–А ваш товарищ не американец?

–Нет,– ответил Антон.– Зуб даю.

–Гм, мне ваш зуб не нужен. Мне колбаса нужна,– произнес старик.– А ваш приятель

точно из Америки.

–А если б даже и был американцем, что с того?– Андрей уставился на старика.– Куда мы попали? И терминала нигде нет.

–Найдем тебе терминал,– успокоил Андрея Антон, оглядываясь.

–Какой такой терминал?– не понял старик.

–Ой, дедушка, вам не нужен, значит, сотовый телефон!– не выдержал Андрей, повысив голос.

–Нет, ваш товарищ из Америки,– убежденно молвил старик, глядя на Антона.– Всем

здесь недоволен, слова странные. И как он хорошо одет!

–Узнаю свое совковое прошлое,– усмехнулся Андрей.– Как это говорили про модно одетых? Стиляги?

Старик погрозил Андрею указательным пальцем.

–Ой, дедушка, только пугать меня не надо!– взмолился Андрей.– Уж пуганый.

Старик обратился к Антону, настаивая на своем:

–Это вот, который хорошо одет, явно шпион из Америки.

–Что вы, товарищ!

–Нет, точно! И говорит, чтоб товарищем его не звали. И слова какие непонятные,

какой-то терминал ищет. Сотовый какой-то! Шпион!

–Шпион, конечно!– усмехнулся Андрей, вытаскивая сигареты «Кент» и закуривая.

–И сигареты у него не нашенские,– заметил старик.

Андрей кивнул, нервно сказал:

-Да! Как это раньше пели на эстраде: « Сегодня курит сигареты «Кент», а завтра – вражеский агент».

Антон отошел от старика.…

Видя, что с ним не хотят говорить, старик занял свое место в очереди.

– А сколько колбасы дают?– услышали друзья вопрос одного мальчика, который спрашивал маму в коричневом плаще.

–Сколько дают, столько и возьмем,– недовольно отрезала мамаша, глядя на длинный

хвост очереди.

–Ой, я устал стоять!– ныл мальчик, тяня маму домой, но она продолжала стоять в

очереди.

–Действительно, сколько дают колбасы в руки?– спросил Антон, подходя к мамаше.

Та смерила его злым взглядом сверху вниз, покачала головой, словно говорит с умалишенным, забывшим, где он живет, и ответила:

–По кило в руки, гражданин!

–А какую колбасу продают?

–Какую- какую. Вишь, он сорт еще спрашивает!– так же проговорила мамаша, больше

не смотря на Антона.

Антона выручил старик в сером пиджаке, который явно скучал, стоя в очереди.

–Любительскую дают,– сообщил старик.

–Только кило каждому?

–Да.

–Да? А больше нельзя?– удивился Андрей.

–Гражданин, а вы откуда к нам заехали?– зло спросила мамаша.

–Я?

–Он американец,– подсказал старик в сером пиджаке.

–Нет, мы все здешние,– улыбнулся Антон,– товарищи, мы здешние, только давно очередь не видели.

–Неужели? Видно, вы все долго где-то путешествовали?– усмехнулась мамаша.

–Нет, мы никуда из своего города не уезжали.

–А на какой улице живете?– подозрительно смотря на друзей, спросил старик.

–Я – на проспекте Свободы,– ответил Андрей.

–А я живу на улице Ленина,– ответил Антон.

–А что? Я живу на улице Врангеля,– сообщил Вася.

После короткой паузы мамаша громко произнесла, обращаясь ко всей очереди:

–Люди! Они явно не местные! Откуда в нашем городе проспект Свободы?

–Да,– вторил ей старик,– и улица Врангеля. Но улица Ленина есть, товарищ один правду сказал.

–А чего нам врать, товарищ?– удивился Антон, смотря на старика.

–Не чисто что-то здесь…– призадумался старик, покачивая головой.– Ой, сообщить бы надо…

Последних его слов друзья не услышали.

Андрей увидел, что число стоящих в очереди увеличивается, и она совсем не движется

с места.

–Это почему очередь не движется?– удивился Андрей, обращаясь сразу и к друзьям, и ко всей очереди.

–Да, они явно не нашенские, – заключил старик,– очереди удивляются…

–А вы очереди никогда не видели?– спросил мальчик, стоящий с мамашей.

–Молчи!– сделала замечание сыну мамаша.– Со всякими посторонними нельзя болтать!

–Мы раньше в очередях стояли,– сообщил Антон,– зуб даю, но потом в наше время их

не стало.

Мамаша странно поглядела на друзей, после чего прошептала старику:

-Они сумасшедшие.

–Да ну?– не поверил старик в сером пиджаке.

–Точно, глядите, чего тут несут, как одеты…

–Да…– кивнул старик, внимательно глядя на наряд Андрея.

Старик решил продолжить беседу со странными молодыми людьми.

– Вы говорите, что раньше стояли в очередях, так?– спросил он друзей.

–Ну…

–А потом что случилось с теми очередями?

–А ничего с ними не случилось,– ответил Андрей.– Дефицит исчез, наступило долгожданное изобилие в магазинах. Чего стоять, когда везде всего навалом. Можно покупать всё в любом магазине.

–Да ну?– изумилась мамаша, всплеснув руками.

–Вот и ну,– ответил Андрей.– И мы едим и докторскую, и финский сервилат, и

краковскую, причем, сколько захотим. Сколько захотим купить, столько и купим. Чего

не было в нашем детстве, как вот сейчас.

–Точно! Они все шпионы!– старик грозил друзьям указательным пальцем.

–Товарищ,– попытался образумить старика Антон,– мы вовсе не шпионы. У нас в магазинах в самом деле продается финский сервилат.

–Неужели?– ехидно произнесла мамаша.– Может, и шпроты тоже в вашем магазине имеются?

–Да, шпроты тоже есть. Только мне они не нравятся,– признался Антон.

–Ах, не нравятся?

–Именно, зуб даю.

–Эти буржуи- американцы с жиру бесятся,– завопил старик, обращаясь к очереди.– Им шпроты не нравятся!

–Объелись уж,– презрительно глядя на живот Антона, произнесла мамаша.

–Шпионы! Очередь им не нравится,– шипел старик.– В очереди я впервые с девушкой познакомился.

–Да! И я тоже с моим будущим мужем в очереди познакомилась,– сказала мамаша, на

миг улыбаясь.

–Ладно,– махнул рукой Андрей, обращаясь к Антону,– чего с ними говорить? Мне терминал надо найти. Денег не сотовый телефон положить.

–А вот сейчас мы и узнаем у людей, – ответил Антон, продолжая улыбаться.– Товарищи! Где здесь платежный терминал, чтобы положить денег на сотовый телефон?

К удивлению Антона никто из очереди не ответил ему. Все стояли молча, некоторые пожимали плечами, некоторые крутили пальцами у виска.

–Нет здесь терминала,– заключил Андрей, держа в руках сотовый телефон.

–Чего такое терминал?– спросил мужчина с черным портфелем.

–Платежный терминал, чтоб деньги положить на сотовый телефон,– ответил Андрей, но мужчина с черным портфелем лишь пожал недоуменно плечами.

– Может, в очереди немного постоим?– предложил явно некстати Антон.

–Ой, совковое время вспомнить решил?– попытался пошутить Андрей, морщась.– Не

успел вкусить все прелести совка?

–Как ты так можешь…

–А могу! Могу!– почти выкрикнул Андрей.– Из-за тебя пошли в этот ностальгический ресторанчик, попали почти в переделку с этими людьми в масках, с автоматами… А теперь чего происходит?

–Да, вроде мы потерялись….– удрученно проговорил Вася, стоя с грустным лицом.

–Как это потерялись? В своем городе?

Друзья отошли от очереди, озираясь по сторонам. Вроде бы город был тот же, но рядом с рестораном они только что заметили красный плакат с давно забытой ими надписью:

«Решения партии – в жизнь советских граждан!» И эта громадная очередь, неизвестно откуда взявшаяся! Такие большие очереди они видели только в детстве.

«Неужели что-то произошло за время нашего пребывания в ресторане?– подумал с опаской Андрей.– Нет, так быстро не могли вернуть старое время назад… Не могли… Всего за полтора часа… Но тогда в чем дело?»

–Ладно, ты ищи свой терминал, а мне домой надо,– решил Антон, собираясь прощаться.

–Как? Ты нас бросаешь?– не понял Вася.

–Но мы ж не договаривались провести вместе целый день,– возразил Антон.

–Ты нас все-таки бросаешь,– настаивал Вася.

–А что такое?

–Ты не понял, что мы оказались не там…– тихо произнес Андрей, кладя телефон в

карман брюк.

–Как не там?

–А вот так… Здесь сотовые телефоны не употребляют,– вздыхая, ответил Андрей.

После короткой паузы друзья решили побродить по улочкам города, убедиться, что

они находятся именно в своем городе, а где-нибудь в другом месте.

–Ладно, куда тронемся?– нетерпеливо спросил Антон.

–Давайте-ка пойдем влево,– предложил Вася,– только это не из политических убеждений.

–Ой, какой ты сегодня остроумный,– улыбнулся Антон, – только не из политических убеждений. А вот мне хочется пойти вправо, на проспект Свободы.

–Нет, давайте все же влево пойдем,– согласился с Васей Андрей.– Двое против одного.

Итак, решив пойти влево, друзья медленно побрели по улице, ища ее название, табличку с надписью улицы на доме рядом. К удивлению друзей они обнаружили старое название улицы – улица Советская вместо нового привычного им названия улицы – улица Возрождения.

Одинокий прохожий пожал плечами, когда друзья спросили его, где находится улица Возрождения.

–Ладно,– устало сказал Андрей,– больше нет смысла искать улицу Возрождения.

–Почему?

–А потому, что ее нет здесь… А есть только старые плакаты с лозунгами.

Андрей показал друзьям висевший на доме плакат с кричащей надписью: « Товарищи! Всё для человека- строителя коммунизма!»

–А чего? Правильно,– улыбнулся Антон.

–Товарищ наш не понимает,– попытался пошутить Вася.

–Гм, почему это я не понимаю?– не понял Антон, но ответа не услышал.

Прохожие так же удивленно реагировали, когда друзья их спрашивали о проспекте Свободы или улице Врангеля. Но улица Ленина все же была, что подтвердило сразу несколько человек.

–Ладно, я хочу домой,– протянул Антон.– Моя улица на месте.

–Гм, а дом твой тоже на месте?– спросил его Вася.

–А ты думаешь…

–Давай пойдем и поглядим, где твой дом,– предложил Антону Андрей.

Антону ничего не оставалось делать, как согласиться на это предложение.

Подойдя к дому Антона, друзья остановились.

Вася и Андрей старались не смотреть в данную минуту на вытянувшуюся физиономию своего друга: он не увидел свой восьмиэтажный, новый каменный дом, которым так гордился – вместо него Антон увидел пятиэтажный, старый панельный дом с треснувшей штукатуркой, поблекшей краской, давно не отремонтированными покосившимися балконами и деревянными входными дверями, которые скрипели и были открыты.

–Ничего не понимаю…– только и смог выговорить изумленный Антон, уставившись на дом и стоя, как вкопанный.

Друзья решили помолчать, чтобы не раздражать Антона.

Только через минут пять Антон вроде как очнулся, словно пребывал в

затянувшемся сне, и промямлил:

–Так… Чего ж мне делать? Где дом? Зуб даю, что здесь был мой дом.

–Был, а сейчас нет его.

–Где же мне жить?

–Ты ж хотел вернуться в свое прошлое?– спросил Вася Антона.– Так вот и живи сейчас опять в прошлом.

–Не может…

–Может, Антон, может!– уверенно произнес Андрей.– Откуда тогда плакаты на улицах

с надписью о партии?

–И что с того?– тупо произнес Антон.– Ну, висит такой лозунг, может, коммунисты его повесили.

–Да, сразу так и повесили?– усмехнулся Андрей.– Это раньше такие лозунги висели.

Антон уныло глянул на друзей и спросил:

–Чего теперь нам делать?

Вася предложил:

–Слышь, Андрей, а ты позвони по своему сотовому телефону в справочную.

–Ну, чего я им скажу?

–А где наши дома? Спроси.

Антон тоже ухватился за идею Васи, прося Андрея позвонить по сотовому.

–Ладно,– согласился Андрей,– только заранее отвечаю вам, что ничего не выйдет.

–Как это?

–Не выйдет… – Андрей вытащил телефон из кармана, набрал номер.

Вася и Антон, затаив дыхание, стояли и не двигались. Через минуты две Андрей положил телефон в карман брюк, ничего не говоря.

–Ну?!– заорал Антон.

–Только не ори мне в ухо,– попросил Андрей.– Никто мне ответил. Как говорят в

подобных случаях, когда связь потеряна, перезвоните позже, абонент недоступен.

–Черт, а когда он доступен будет?

–То не ведаю!– холодно ответил Андрей.– Я ж говорил, что ничего не выйдет.

–Мы же в своем городе,– упорствовал Антон.

–В своем,– подтвердил мысль друга Андрей,– но в другом времени.

–Не верю…

Стало темнеть, друзья тоскливо оглядывались по сторонам, желая найти свои дома.

–И чего теперь? Где наши дома?– вяло спросил Антон.

–Нет их.

–Как нет?

Вместо конкретного ответа Андрей по-отечески обнял своего друга и спокойно,

чтобы тот не нервничал, произнес:

–Слушай, только слушай меня очень внимательно…

–Ну?

–Я думаю… хотя могу и ошибаться, да, могу и ошибаться,– начал неспеша Андрей,-

что мы каким-то немыслимым образом оказались… оказались в своем прошлом времени…

–Вздор несешь! Зуб даю!

–Нет, послушай, потом будешь орать,– так же спокойно продолжил Андрей,– вот уже темно стало на улицах… Где наши дома? Мы не можем их найти. Нет тех улиц…

–Надо искать!– упрямился Антон.– Чудес не бывает!

–Значит, иногда они свершаются, эти чудеса.

–Где наши дома?– уныло протянул Антон.– Домой хочу!

-И… ищем уж с… сколько, стем… стемнело,– возразил Вася.– И мне до…домой

хочется. Уже почти семь часов.

–А меня жена ищет,– сказал Андрей,– а я здесь маюсь… Не то в своем городе, не то в чужом.

Друзья спросили проходящую молодую компанию, в каком городе они находятся. Молодые люди сразу засмеялись, отвечая вразнобой:

–В каком городе? А в Париже мы находится!

–В каком городе? В Нью- Москве!

–Ха-ха! Они, что ль, с луны свалились?

Но друзья преградили дорогу молодой компании, требуя ответа.

–Успокойтесь,– ответила молодая девушка с веснушками,– мы находимся в городе Ижорске.

–Да? В Ижорске?– обрадовались друзья, так как именно так звался их родной город.

Молодая компания ушла, смеясь и оборачиваясь в сторону друзей.

–Пить меньше надо!– услышали друзья совет молодой компании.

–Ладно, значит, мы в своем городе Ижорске,– заключил Андрей.

–Мо…молодец, ты…ты нас…настоящий сы…сыщик, нашел свой город, в ко…

котором родился и вы…вырос,– усмехнулся Вася.

–Хватит вам,– устало произнес Антон,– устал уж… Сесть хочется, а скамеек нет.

–Слышь, Антон,– произнес Андрей,– анекдот хочешь?

–Нашел время для анекдотов.

–Гм, самое подходящее время,– продолжал, усмехаясь, Андрей,– когда что-то не

ладится, надо анекдот рассказать.

Вася насупился:

–Вся наша жизнь- анекдот.

–Тоже верное мнение… Итак, слушайте. Звонит один человек в Госдуму, спрашивает: «Скажите, пожалуйста, а как мне стать депутатом?» В ответ он слышит: « Ты что,

идиот?» «Нет», – отвечает звонивший.– Но всё поправимо».

Вася слегка улыбнулся, захотел добавить:

–А я слышал похожий анекдот, но концовка другая.

–Ну, расскажи,– заинтересовался Антон, уныло оглядывая улицу.

–В общем, звонит один…

–Ты нам концовку свою расскажи!

Вася кивнул:

–Ладно… Значит, он слышит: «Ты что, идиот?» А он тогда отвечает: « Это обязательно?»

Анекдот рассмешил друзей.

–Да-а,– протянул Антон,– вот раньше такого никто не позволял. Звонить в органы

власти и просить назначить себя самого депутатом.

–Ах, вот как? Вспоминаешь свое совковое времечко?– не удержался Андрей, хотя и помнил буйный нрав друга.

–Чего ты тут несешь?– Антон моментально покраснел, недовольно посмотрел на Андрея.

–Смотри, смотри….– сказал Андрей.– Так вот звонит один старик в ЦК после похорон Брежнева, Андропова, Черненко и спрашивает: « Скажите, а вам новый первый секретарь ЦК не нужен?» В ответ старику вежливо советуют полечиться. Но старик упорствует:

« А я очень старый и очень больной!»

Вася захохотал, а Антон лишь пожал плечами.

–Гм, не смешно, ерунда,– проворчал Антон,– не смешно.

–А сейчас ты переменишь свою точку зрения,– высказал предположение Андрей,– в наше время звонит один человек в Администрацию Президента и спрашивает: « Скажите, а вам

не нужен преемник?» В ответ ему вежливо советуют полечиться. А он отвечает: « А я

из Петербурга!»

На этот раз Антон улыбнулся – анекдот ему понравился.

Андрей остановился, несколько поскучнел:

–Что делать будем, друзья хорошие?

–Гм, ходим по городу.

–Так мы можем хоть до утра бродить.

–И что ты предлагаешь?

–Давайте-ка пойдем к ресторану «Зов Ильича», может, найдем выход?– предложил Андрей, очень смутно надеясь на удачу и пытаясь гнать все ужасные мысли.

–Ничего хорошего не выйдет,– ответил Вася,– скоро совсем темно будет, наших домов найти не можем.

–Да, – согласился с Васей Антон,– что тогда нам делать, когда ночь наступит? Где нам ночевать?

–Вот я и предлагаю нам пойти к тому ресторану,– произнес Андрей, после чего, не дожидаясь решения друзей, пошел уверенно в сторону ресторана.

–Стой! Погоди!– друзья стали кричать ему вслед, но Андрей не реагировал на их

возгласы и идя один по тихой улице.

Вася и Антон нагнали Андрея, пошли снова вместе.

Каково же было их удивление, когда, подойдя к ресторану «Зов Ильича», они

увидели снова ту громадную очередь за колбасой возле ресторана. Ресторан

по-прежнему находился на старом месте, и очередь оставалась, но только она стала

еще больше, чем прежде.

–Ну, дела!– воскликнул Вася.– Думал, что люди уж купили колбасу.

–Да, смотри, как медленно она движется,– заметил Андрей.

Только Антон радостно глядел на длинный хвост очереди.

–Может, постоим в нем?– спросил он друзей.

–Еще чего веселого нам скажешь?– нехотя ответил Андрей, нахмурившись.

–Его ностальгия замучила,– отозвался Вася.

–Что правда, то правда,– кивнул Антон.

Люди в громадной очереди стояли темнее тучи. Видно было, что они очень устали стоять, стоят из последних сил, надеясь купить кусок колбасы к ужину. Вновь подошедшим стоящие люди в самом конце очереди говорили, что занимать очередь нет смысла – через минут пятнадцать магазин закроется и колбаса, к сожалению, заканчивается.

–Ой, а я хотела купить колбаску!– заголосила одна старушка в белом чепчике.

–Она хотела купить!– зло повторил слова старушки среднего возраста мужчина в

черном костюме.– Мы уж стоим часа два, а не купили!

Андрей, как видно, забыл реалии прошлого времени, обратившись по доброте

души к старушке:

–А вы бы сходили в другой магазин.

–А в какой другой?– не понял мужчина в черном костюме.

–Да, какой магазин?– заинтересовалась старушка, с надеждой смотря на Андрея.

Вася тихо сказал на ухо Андрею:

–Ты чего, Андрей? Забыл, где находишься? Это в наше время можно ходить в другой магазин и покупать всё, чего хочется.

Андрей вздохнул, кивая Васе.

–Ладно, давайте-ка найдем гостиницу,– с надеждой в голосе проговорил Антон,

продолжая любоваться очередью.

–А зачем тебе гостиница? Ты стой целую ночь и смотри на очередь.

–Хватит вам шутить!– возмутился Антон, хмурясь.– Устал! Лечь хочу!

-А мы разве не устали?– почти одновременно произнесли Вася и Андрей.

–Тогда тронемся отсюда.

Друзья пошли в сторону единственной в городе гостиницы с многообещающим названием «Надежда».

А дальше…

Глава 5

Какая жизнь без надежды?

А дальше они очутились в холле просторной гостиницы, возле администратора. Но администратор, холеная дама лет под сорок, ярко накрашенная, с алой помадой на губах, даже не смотрела на наших друзей, которые безуспешно пытались завести с ней разговор. Автоматически, даже не глядя на них, администратор пальцем указала на небольшую табличку с надписью «Мест нет». Андрей с Васей шумно вздохнули, вспомнив молодые прожитые годы и старые советские гостиницы с такими же табличками возле

администраторов. Но Антон, словно не понимая всей прискорбности ситуации, лез в

бой с открытым забралом. Он нервно воскликнул, ударяя кулаком:

–Безобразие! Дайте нам номер!

Холеная дама даже не посмотрела на Антона, тогда он продолжал в таком же тоне:

–Черт те что творится! Мы спать хотим!

–Товарищ,– холодно сказала администратор, даже не смотря на Антона,– будете здесь дебоширить, вызовем милицию.

–Но мы спать хотим! Зуб даю!

–Спать нужно в своей постели.

–Совершенно верно! С вами я полностью согласен!– воскликнул Андрей.– Но мы оказались случайно не дома.

–Да,– вступил в диалог с администратором Вася, – случайно не дома… Хотя мы жители этого города.

Администратор бросила косой взгляд в сторону друзей, после чего вновь уткнулась в свои бумаги. Минут пять прошло без диалога. За спиной администратора на стене висел плакат со словами «Всё для советского человека!»

Наконец, Антон прервал молчание:

–Но вы все-таки нам дадите номер?

Администратор оставила свои бумаги на столе, решительно поднялась, зло смотря

на друзей.

–Чего вам тут надо?– щелкнула зубами она.– Мест нет, читать надо! Всё!

После короткой тирады администратор уселась на свое место, больше не смотря

на друзей.

Вася попытался образумить ее, просить о помощи, но администратор включила специально на полную громкость радио, чтобы не слышать непрошеных гостей.

–Товарищи!– донесся счастливый мужской голос из эфира.– Люди мира протестуют

против агрессии США и Израиля. Люди доброй воли осуждают вероломную и агрессивную политику Соединенных Штатов Америки и надеются на прекращение

войны на территории Палестины.

–М-да, очень интересное сообщение из прошлого,– откомментировал услышанное

Андрей, ухмыляясь.

–Ладно, дай послушать,– попросил Антон, вздыхая.

–Ностальгируешь?– спросил Вася Антона.

–Товарищи!– снова друзья услышали счастливый и очень официальный мужской голос

из эфира.– Товарищ Леонид Ильич Брежнев получил очередную медаль Героя Социалистического Труда. Награждение товарища Брежнева состоялось в Кремлевском

Дворце, где собрались все члены ЦК КПСС. Они горячо и сердечно поздравили

товарища Леонида Ильича Брежнева с очередной наградой.

–Маразматик снова медаль получил,– невесело произнес Вася.

Администратор сухо сказала, не поднимая головы:

–Отойдите и не мешайте работать.

–Товарищи! Состоялось заседание ЦК КПСС, которое рассмотрело вопросы внешней и внутренней политики СССР. Были проанализированы грязные пособнические действия агрессивных сил НАТО. Также проанализированы и осуждены грубые попытки

Израиля удавить свободолюбивый народ Палестины. Центральный Комитет Коммунистической партии и лично товарищ Леонид Ильич Брежнев осуждают агрессивную политику США и Израиля.

–Маразм крепчает,– усмехнулся Андрей.

Услышав слова Андрея, администратор вскочила со стула и заорала:

–А ну вон отсюда! Слышите?

–А что мы сделали?

–Вон! А то я милицию вызову!

Друзья отошли от стойки администратора, подошли к двери.

–Чего делать будем?– тоскливо спросил Антон.

Никто из друзей ему не ответил.

Дверь с шумом открылась, вошел грузный высокий человек с большим чемоданом.

Он уверенной походкой прошел к администратору и спросил:

–Моя бронь еще в силе?

К удивлению друзей администратор приветливо ответила ему и попросила паспорт вошедшего.

– Сидоров?– спросила администратор, читая записи в своем журнале.

–Он самый,– с улыбкой ответил грузный высокий человек.

–Да, ваша бронь есть, можете заселяться,– сообщила она,– берите ключ от номера. Вам

на второй этаж.

Сидоров забрал свой паспорт и стал подниматься по лестнице, посвистывая.

–Вот так,– протянул Антон,– а мы без брони.

–Гм, какая к чертям бронь?– возмутился Андрей.– Мы в своем городе! Мы же знаем,

что номеров свободных здесь куча!

Администратор делала вид, что не слышала разговор друзей.

Тогда Андрей выкрикнул:

–Номеров здесь куча! Свободные номера здесь есть! Но только для Сидоровых!

Администратор подняла голову и холодно обратилась к друзьям:

–Эй, вы! Даю еще минуту, потом вызываю милицию!

–Товарищи!– друзья снова услышали счастливый и официальный мужской голос из эфира.– Растет производительность труда в нашей стране. Количество деталей увеличилось в сравнении с 1913 годом вдвое. За последний год число машиностроительных заводов увеличилось тоже вдвое, а в новой пятилетке запланировано увеличение мощностей этих заводов. Количество ферм также удвоилось. Во многих колхозах и совхозах доярки показывают чудеса на своих рабочих местах и количество надоенного молока увеличилось по сравнению с 1913 годом почти втрое.

Мы строим новую общность людей, человека коммунистической формации, товарищи! Советские люди уверены в своем будущем! Они верят в завтрашний день, надеются на лучшее в жизни, а какая жизнь без надежды? Уважение к потребностям человека, его нуждам, любовь к людям, участие, забота о людях – вот неотъемлемые качества советского человека, строителя коммунизма!

Друзья вздохнули, услышав бодрые агитки неведомого комментатора в эфире, но

злой и визгливый голос администратора заставил их вздрогнуть:

-Эй, вы там! Марш на улицу!

Друзья молча, словно по команде, открыли дверь гостиницы «Надежда» и вышли.

Минуту они постояли молча. На темной улице никого видно не было. Стал

накрапывать дождь.

–Только дождя нам не хватало,– проворчал Антон.

Издали послышался пьяный возглас одинокого человека.

Антон нетерпеливо переминался с ноги на ногу, стараясь не смотреть на друзей. Вася

с Андреем молчали, стоя неподвижно возле двери гостиницы. Через минуты две появился тот пьяный, который орал в самом начале тихой улицы. Он, чуть качаясь, подошел к друзьям. На вид пьяному было около тридцати лет; он производил весьма мерзкое впечатление: плохо выбритый, пахнущий на версту луком, чесноком, с синяком под правым глазом, одетый в поношенный коричневый пиджак, стоптанные черные туфли, синие физкультурные штаны с тремя белыми полосками снаружи, белую плохо постиранную рубаху, которая стала уже серого цвета. В руках пьяница держал

открытую бутылку водки.

Увидев наших друзей, пьяница мило улыбнулся, как улыбаются людям только дети

и пьяницы, после чего завопил:

–Привет, люди! Лучше водки хуже нет!

Но к удивлению пьяницы друзья ему не ответили.

Пьяница недовольно фыркнул, хлебнул водки из бутылки.

–Ах, вы со мной не хотите разговаривать?– спросил он.– Брезгуете людями, да? Нет! Людями брезговать не нужно!

– Может, отойдем в сторону?– прошептал Вася Андрею.

–Куда? Он и туда за нами…– ответил шепотом Андрей.– Пусть болтает…

Видя, что друзья молчат, пьяница подошел почти к ним вплотную и демонстративно расстегнул пиджак, рубаху и завопил снова:

–Вы! Людями брезгуете?!

Где-то вдалеке из раскрытого окна доносилась песенка со словами: «Как

прекрасен этот мир, посмотри!»

«М-да,– подумал Андрей,– только и не хватало нам общаться с малообразованным пьяницей, не умеющим правильно говорить даже на своем родном языке».

А пьяница не отходил от друзей, он махал бутылкой и вопил:

–Пролетарии всех стран, обнажайтесь! Сообразим на всех? Нет?! Эх, вы, дурачье! Мамонты все вымерли, а дураки остались! Дураки вечны!

Не получив ответа от друзей, пьяница стал стучать в дверь гостиницы, толкать дверь ногами, потом подошел к окнам и стал колотить по ним кулаками.

–Эй, вы там! Где моя надежда жизни?!– вопил пьяница.– У меня нет никаких в жизни надежд, окромя водки! Хвост селедки да рюмка водки! И рюмки у меня нету! У меня только дома одни бутыли, да! Прямо из них лакаю!.. А чего?.. А сыр сегодня ел, он, сука, воняет! Эй, а как я сиськи люблю! А вы нет? Идиоты со Знаком Качества! Женщина- друг человека! Товарищи и лично этот… как его… и лично товарищ наш Брежнёв (пьяница здесь после буквы «н» употребил букву «ё», а не « е»), дайте мне хоть минуту в Мавзолее полежать! Да, полежать! Я очень люблю рыбку! Рыбку люблю, а дальше – нет!

Эту несвязную и абсурдную речь пьяница выговорил почти за минуту, не обращая

далее внимания ни на кого. Выбежавшие из гостиницы двое милиционеров

быстренько его скрутили и повели за угол.

–Эй, где моя надежда?!– донесся вопль пьяницы из-за угла.– А-а-а!!.. Помогите, люди!!

Из-за угла послышался шум подъезжающей машины, очевидно, пьяницу затаскивали

в нее.

Друзья отошли от двери гостиницы, прошли несколько шагов в молчании.

Однако далеко им уйти не дали – их нагнала милицейская машина. Из машины

выскочили двое молодых милиционеров.

–Документы!– потребовал один из милиционеров, обращаясь к друзьям.

–А что мы сделали?– удивился Андрей.

–Документы!– Рука милиционера требовательно вытянулась вперед.

Андрей пожал плечами, достал из кармана паспорт, отдал милиционеру. Вася и Антон последовали его примеру безропотно, вздыхая.

Лица обоих милиционеров были неулыбчивые, усталые, будто они целый рабочий

день таскали тяжелые мешки с кирпичами и теперь в конце дня очень устали. Оба милиционера держали в руках дубинки, за поясами виднелись кобуры с пистолетами и рации.

Милиционер пролистал страницы паспортов друзей, передал паспорта своему напарнику, после чего продолжил весьма строго:

–Откуда к нам заехали?

–Мы здешние,– произнес Вася.

–Ой, не может быть! А паспорта-то ваши липовые!– ехидно известил друзей

милиционер, а его напарник продолжил строгим голосом:

–Ну, сразу признавайтесь, кто такие!

–Мы жители города Ижорска,– ответил Антон,– товарищи, мы свои.

–Свои все здесь!– также строго ответил милиционер, продолжая держать паспорта в руках.

–Зуб даю, что мы местные!– воскликнул Антон.

–Гм, слышь, Петь, а нам его зуб разве нужен?– усмехнулся милиционер, держа

паспорта друзей в руках,– надо бы их в отделение свезти.

Петя послушно кивнул:

–Да, Федя, устал уж ездить…

–Ну, приедем, отдохнем,– ответил милиционер Федя, толкая друзей к милицейской машине:

–Но почему?– возмутился Вася, на что Федя ответил ему грубо:

–Ты, пьянь, залазь быстро! Петь, они залазить не хотят.

Другой милиционер Петр тоже толкнул друзей к машине, приговаривая:

–А ну живо туда залезай!

Вдали залаяла собака. На улице было пустынно и темно, ни одного прохожего.

Друзья залезли в машину. Ехали в милицейское отделение в полной тишине.

Через минут пять машина остановилась, милиционеры вышли из машины, приказали друзьям выходить на улицу. Возле входной двери отделения внутренних дел висел

лозунг «Советская милиция защищает советских граждан!»

Андрей усмехнулся, прочитав лозунг, и не удержался от комментария:

–Гм, наша милиция нас очень сильно бережет!

–Иди давай,– грубо подтолкнул Андрея Федя,– философ выискался.

Помещение отделения, прямо скажем, было тесное, плохо освещенное, очень накуренное, с потрескавшейся кое- где штукатуркой, деревянными полами. У стены сидел лейтенант лет двадцати пяти, с русыми волосами и длинными усами, свисающими книзу. Лейтенант курил, глядя в потолок. На стене выше лейтенанта висел лозунг» Всё для человека- строителя коммунизма!». На другой стене возле двери висел другой

лозунг «Народ и партия едины!»

Рядом с лейтенантом сидело двое рядовых милиционеров, которые тоже курили.

Федя, войдя в отделение, подошел к лейтенанту и доложил, показывая указательным пальцем на друзей:

–Вот, Иван Демидович, пьянь привели.

–Да? И чего мне с ними делать?– спросил лейтенант, продолжая смотреть в потолок.

-Ну, мы задержали их, а что…

–Нет, задерживать разных там – это очень правильно,– согласился Иван Демидович, наконец, обращая внимание на друзей, – план нам всем нужен. Итак, чего можете нам сказать, товарищи пьяницы?

Антон сделал шаг вперед и начал бодро отвечать:

–Дело в том, товарищ лейтенант, что мы жители Ижорска, только чуть заблудились.

–Да неужели? Как это интересно, а?– усмехнулся Иван Демидович, пуская сигаретный дым в сторону Антона.– Федь, слышь, они заблудились, а ты привел их сюда!

И Иван Демидович вместе с остальными милиционерами громко засмеялись.

–Зуб даю! Заблудились!

–Да, насмешил ты нас,– продолжал Иван Демидович,– сидели мы тут, скучали, а пришел ты и насмешил.

После паузы Иван Демидович взял паспорта друзей, пролистал их.

–Ладно, что можете сказать в свое оправдание?– строго спросил Иван Демидович.

–А чего нам оправдываться,– не выдержал прежде молчащий Андрей,– мы посидели в ресторане, потом вышли и не можем понять, где находимся.

–Да неужели?

–Вот именно! Но вы нас не поймете,– махнул рукой Андрей.

–Куда уж нам понять такие высокие материи, как претензии пьяниц,– засмеялся снова Иван Демидович. – Потерялись, вишь, они! Выпили и дорогу найти не могут!

–Почему такое презрение к нам?– спросил удивленный Антон.

–У вас липовые паспорта!– Голос Ивана Демидовича был суров.– Не только пьянь, но

и что-то похуже. Может, шпионы какие?

–Нет, вы не понима…

–Очень хорошо я всё понимаю!– вновь повысил голос Иван Демидович.– Посидите

у нас в камере, может, вспомните, откуда взяли липовые паспорта.

–Их нам дали в отделении милиции Ижорска.

–Ой ли? То есть мы дали вам такие вот липовые паспорта? За клевету хотите сесть?

–Помилуйте, товарищ лейтенант,– взмолился Антон, помрачнев,– но мы вам не врем!

Зуб даю, что не врем!

–Гм, а зачем мне твой зуб?– усмехнулся Иван Демидович.

Федя вмешался:

–Он и нам свой зуб предлагал.

–Да?– снова усмехнулся Иван Демидович.– Такой нищий, кроме гнилого зуба, ничего

у него нет?

После короткой паузы Иван Демидович заметил, глядя на грустных друзей:

–Свобода вообще-то дороже стоит… Дороже гнилого зуба.

Однако Антон не понял намека лейтенанта и настаивал на своем:

–Мы сидели в ресторане…

–Слышали, где вы сидели,– перебил Антона Иван Демидович,– а теперь у нас посидите!

Федя и Петя засмеялись вместе с Иваном Демидовичем.

–Да, хоть немного они нас повеселят,– улыбнулся Иван Демидович,– а то сидишь тут,

тоска зеленая.

А Федя добавил, говоря друзьям:

–Пить меньше надо!

–Зуб даю, что мы не пьяницы, не шпионы!– явно некстати молвил Антон, после чего

все милиционеры, словно по команде, захохотали, показывая на Антона пальцами,

будто находятся в зоопарке и видят диковинное животное.

Андрей тихо попросил Антона замолчать, но Антон упрямо замотал головой.

–Товарищи, я вам заявляю…– нервно сказал Антон, но Иван Демидович грубо оборвал

его:

-Молчать тут! Какой вы нам товарищ? Увести их!

Друзей отвели в камеру, заперли металлическую дверь.

–Всё… Конец…– грустно молвил Антон, садясь прямо на пол.

–Конец? А кто из нас мечтал о том прошлом времени, в котором мы оказались?– строго спросил Антона Андрей.

–Ладно, ты прекрати…

–Нет, я не прекращу!– также строго продолжал Андрей.– История – не перчатка: ее не вывернешь назад.

–Оказалось, можно ее вывернуть…– тихо произнес Антон.

–Можно? Да ее хотят повторить, хотят нам навязать старое совковое прошлое, которое

уж отжило своё,– говорил убежденно Андрей,– которое должно находиться только на мусорной свалке истории! Пойми, Антон, что история не должна повторяться.

–Не должна?– вступил в полемику Вася, который тоже сел на пол с грустным лицом.-

Не должна? А кто ж сказал, что она повторяется в виде фарса?

–Да, знаю это известное выражение, – ответил охотно Андрей, медленно прохаживаясь возле друзей.– Именно фарс у нас и творится в обществе, когда почти всё смешно! На карете прошлого далеко не уедешь!

–Да-а,– уныло сказал Вася,– фарс… Совок и полицейщина… А совсем ведь недавно

хотели построить настоящую демократию…

–Совершенно верно,– добавил Андрей,– только потом люди успокоились, политика им надоела. Цены на нефть резко возросли, доходы населения чуть увеличились, наступило комфортное безразличие, а к власти пришли прагматичные и циничные державники, обеспокоенные только ценами на нефть и газ.

–Такая у нас политическая дискуссия в отделении милиции?– грустно усмехнулся

Антон.– Вместо того, чтобы думать, как отсюда выбраться, да?

–Мы выберемся!.. А что тут плохого в нашей дискуссии? Когда-то мы должны

задуматься хоть на минуту, а то постоянно куда-то все спешим, бежим на работу, потом домой и в магазины! Когда мы должны подумать о нашей сегодняшней жизни, о

нашем будущем! Или я неправ?

–Прав, Андрей,– кивнул Вася,– прав, как всегда.

–Ой, неужели он всегда прав?– недовольно бросил Антон.

–Эй, Петя, радио включи,– сказал кто-то из милиционеров,– как там «Спартак» сыграл?

Однако друзья услышали вновь бодрые агитки, которые слышали ранее в гостинице:

–Товарищи! Растет производительность труда в нашей стране. Количество деталей увеличилось в сравнении с 1913 годом вдвое. За последний год пятилетки

число машиностроительных заводов увеличилось тоже вдвое. Количество ферм также удвоилось. Во многих колхозах и совхозах доярки показывают чудеса на своих рабочих местах и количество надоенного молока увеличилось по сравнению с 1913 годом почти втрое. Мы строим новую общность людей, человека коммунистической формации, товарищи! Советские люди уверены в своем будущем! Они верят в завтрашний день, надеются на лучшее в жизни, а какая жизнь без надежды? Уважение к потребностям человека, его нуждам, любовь к людям, участие, забота о людях – вот неотъемлемые качества советского человека, строителя коммунизма! Любителям футбола. «Спартак» выиграл «Динамо» со счетом два ноль.

Послышались радостные возгласы.

Радио выключили.

–Бег назад?– продолжал Андрей.– Или мы все сейчас движемся не туда?

–Это ты к чему?– не понял Антон.

–Время не может стоять на месте – это мы движемся опять назад!

–Андрей!– взмолился Вася.– Ты хоть перестань тоску наводить.

–Тоску?

-Да, и так тошно,– согласился Антон.– И закурить нечем. Сигареты кончились.

–А ты попроси у своих очень разлюбезных товарищей,– предложил Андрей.

Антон промолчал, хотя, если бы прежде услышал такой ответ, задевающий его коммунистические убеждения, дал сразу Андрею в глаз. Но теперь Антон сник, не

понимая, как можно выбраться из диковинного лабиринта, в который они все попали.

После паузы Антон вслух произнес свои мысль:

–М-да… Из лабиринта не выберешься…

–Выберемся,– постарался подбодрить друга Андрей.

–Серьезно ты?

–Очень серьезно.

–И как же?..

–Давай лучше поспим,– предложил Андрей.– Утро вечера мудренее.

Антон вскочил неожиданно для друзей и начал трясти металлическую решетку, крича:

–Ну, вы там! Выпустите нас!

Никто ему не ответил.

–Прекрати, Антон,– посоветовал ему Андрей.– Нечего махать руками и возмущаться,

когда тебя сварили, пожарили и приготовили к употреблению, положив на обеденный стол.

–Ой, Андрей, т…толь… только так н-не го… говори, а то тошно становится,– попросил Вася, заикаясь.

–Ладно… Давайте поспим.

Друзья улеглись на пол, положив руки под головы, и закрыли глаза…

Глава 6

Медведи, везде одни медведи!

… И приснился Андрею удивительный сон…

Увидел он площадь какого-то неведомого города и медведя на той площади. Огромный бурый медведь в красном колпаке забавлял людей. Он ходил по нарисованному на земле кругу. Возле медведя стоял его хозяин, среднего роста человек в зеленом кафтане и черных сапогах.

Сначала медведь тихо посапывал в начале представления бодро ходил, иногда вставая на задние лапы, чтобы получить кусочек сахара. Но через пять минут медведю надоело

ходить вокруг дерева по кругу, он устал, начав ходить медленнее, чем раньше. К тому

же сахар у хозяина закончился. А хозяин, человек в зеленом кафтане, лишь протягивал шапку для сбора монет.

–Эй, мишка, быстрее двигайся!– крикнул кто-то из толпы зевак.

Человек в зеленом кафтане заметил, что медведь ходит медленно, через силу, а шарманщик, который забавлял зевак музыкой, куда-то исчез. Медведь сделал еще шаг через силу и неожиданно для всех остановился. Человек в зеленом кафтане нахмурил брови, хлопнул в ладоши и приказал медведю:

–А ну, мишка, встань на задние лапы!

Медведь грустно глянул на хозяина и толпу зевак, но не двигался.

Тогда человек в зеленом кафтане резко потянул цепь, которая висела на шее медведя, к себе, повторяя свой приказ.

–Чего, Максимыч, Васька тебя не слушается?– удивленно спросил один мужичонка в сером тулупе.

–Гм, как же он может меня не слушаться,– ответил Максимыч, знаком показывая

медведю подняться.– Ведь я его хозяин.

Медведь облизнулся, думая, что получит кусок сахара, и встал на задние лапы.

-Молодец!– похвалил медведя Ваську Максимыч, похлопывая его.– А теперь ходи ты

на задних лапах.

Васька заворчал, поняв, что сахара не получит, и выжидательно смотрел на хозяина,

не двигаясь.

– А медведь у тебя с характером,– заметила, посмеиваясь, одна девица.

–Ты бы ему еще сахарку дал,– посоветовал Максимычу мужичонка в сером тулупе.

–Закончился сахар,– ответил мужичонке хозяин медведя, после чего снова приказал

встать медведю на задние лапы.

Медведь сделал несколько шагов под улюлюканье зевак, но затем остановился. Зеваки стали смеяться, что не понравилось Максимычу. Он с красным от раздражения лицом ударил Ваську по спине, требуя, чтобы тот ходил по кругу на задних лапах. Васька

грозно зарычал. К сожалению, Максимыч недооценил гнев своего медведя и снова

сильно ударил его по спине. Тогда Васька зарычал, открывая пасть и идя прямо на Максимыча, встав на задние лапы.

–Ты… ты это… чего?– испуганно завопил Максимыч, отходя от медведя.

Но медведь неотступно следовал за хозяином, рыча.

Зеваки стали снова смеяться.

–Ой, смешно-то как!– выкрикнул мужичонка в сером тулупе.– Хозяин от своего медведя бежит.

–А это новое представление для нас,– заметил другой мужичонка.

–Смотри, – продолжал мужичонка в сером тулупе,– даже медведь не подчинился своему хозяину. А мы по-прежнему своим барам кланяемся и кланяемся.

Появившийся неожиданно для всех шарманщик заиграл на шарманке, что еще больше развеселило зевак.

Послышались их возгласы:

–Ха! Бег под музыку!

–Максимыч, а ты бы тоже по заколдованному кругу походил, аки твой медведь!

–Ходи, беги, весели народ, ха-ха!

–А почему по заколдованному кругу?– не поняла девица.

–А потому, что нет движения вперед,– ответил, вздыхая, мужичонка в сером тулупе,-

одно топтание на месте.

Максимыч не выдержал и побежал, куда глаза глядят, от разъяренного медведя, не оглядываясь.

Подошедший к мужичонке в сером тулупе полицейский подозрительно посмотрел на него и поинтересовался:

–А что ты намеками говоришь?

–Это я-то?

–Ты! Ну, отвечай!– приказал полицейский.

–Ничего крамольного в моих речах нет, – ответил мужичонка в сером тулупе.– Смеюсь

над медведем.

Полицейский покачал головой и ничего более не сказал. А мужичонка на всякий

случай отошел от полицейского.

Помолчав минуту, полицейский строго произнес, не обращаясь ни к кому:

–М-да-с!.. Надо было этому простаку медведя цепью привязать к дереву. Тогда бы спокойно он стоял и смотрел, как медведь ходит по кругу. Всех надо в ежовых

руковицах держать! Да-с!..

Потом Андрей увидел большой современный город, вокруг разные машины, небоскребы. На ярко освещенных улицах видны развешенные везде плакаты с изображением бурого медведя.

Андрей неожиданно увидел самого себя во сне, идущим по ночной городской улице. Улица была пустынна. Он шел пешком, до дома оставалось идти минут пять. В полной

тишине Андрей услышал медвежье рычанье за спиной. Он обернулся и увидел громадного бурого медведя, словно сошедшего с висящих плакатов.

Андрей инстинктивно попятился назад, медведь зарычал уже намного громче, чем

ранее, и встал на задние лапы.

–Черт, уйди!– прокричал Андрей, отмахиваясь от медведя, но медведь продолжал рычать.

Андрей побежал по улице, а медведь встал на четвереньки и побежал за ним, рыча.

–Уйди, уйди…– приговаривал Андрей, иногда оборачиваясь и глядя на медведя.

Через минуты две Андрей, наконец, очутился возле своего дома. Но медведь, внезапно увеличившись до гигантских размеров, преградил ему дорогу.

Медведь, головой достигая крыши десятиэтажного дома Андрея, рычал и говорил человеческим языком:

–Слушай ты, человек! Ты будешь слушаться только меня, медведя! Ты будешь,

человек, отныне по кругу ходить, а я смеяться буду!

–Зачем по кругу?

–А вот так я хочу, так у вас, людей, жизнь устроена,– ответил медведь,– что ходите постоянно по кругу. Всё у вас, людей, повторяется: история, законы, всё, всё, всё…

И пытаться изменить вы ничего не сможете!

–Неужели?

–Да! Отныне только медведи будут править в стране! Только им ты будешь кланяться!

Андрей отошел в сторону, озираясь по сторонам, не зная, куда бежать от гигантского медведя.

–Никуда ты от меня не убежишь!– орал медведь, подняв верхние лапы.– Кланяйся мне немедленно!

Андрей попытался сделать шаг назад, но гигантский медведь занял все пространство:

на улицах, домах, даже на небе виден был только один гигантский медведь, который рычал и грозил нашему герою.

–Бред какой-то…– только и смог вымолвить Андрей, отмахиваясь от медведя рукой.

У Андрея вдруг помутнело в глазах, всё закрутилось возле него…

Ему показалось, что не один, а целый десяток гигантских медведей кружат возле

него и пляшут…

Он потерял сознание…

…Андрей нервно дернул головой, вздрагивая.

Проснувшись, он встал, посмотрел на храпящих друзей, медленно стал прохаживаться, стараясь не думать о неприятном сне. Но так просто Андрей не смог забыть о гигантском медведе, вселившем неописуемый ужас в него. Медведь казался ему и в обезьяннике…

Поэтому Андрей решил разбудить друзей и отвлечься от неприятного сна.

–Ну, чего ты?– промямлил Антон, не открывая глаз.

–Отстань…– во сне проговорил Вася, махая рукой.

Тогда Андрей решил действовать иначе: он рявкнул:

–Подъем!!

Друзья подняли головы, недовольно глядя на Андрея.

–Ты чего, спятил?– спросил Вася.

–Нет, утро уж…

Глава 7

Всё хорошо, прекрасная маркиза!

Друзья поднялись, вздыхая.

–И чего нам теперь здесь делать?– Вася толкал металлическую решетку и уныло

глядел вперед.

–Ничего, долго так нас держать не будут,– убежденно ответил ему Андрей.

–А я в том не уверен,– возразил Антон, усаживаясь на пол.

-Ладно, что-нибудь придумаем,– успокоил друга Андрей.

Короткая пауза. Антон сидел на полу, уставившись в одну точку и не двигаясь.

Андрей с Васей стояли, пытаясь увидеть сотрудников милиции, но их что-то видно

не было.

Тогда Андрей запел к удивлению своих друзей:

Всё хорошо, прекрасная маркиза,

Дела идут, и жизнь легка.

Ни одного печального сюрприза,

За исключеньем пустяка!..

Так… ерунда… пустое дело…

Кобыла ваша околела.

Но в остальном, прекрасная маркиза,

Всё хорошо, всё хорошо.

Приятный тенор Андрея понравился друзьям, но они никак не ожидали его пения

в отделении милиции.

Антон вскочил, удивленно глядя на поющего друга:

–Спятил, да?

–Нет. Пою!

–Слышь, Андрей,– без выражения сказал Вася,– лучше не надо… Хуже только будет.

–Хуже уж некуда!

К решетке подошел, слегка качаясь, милиционер Федя. Он внимательно посмотрел

на узников, потом открыл рот, посмеиваясь:

–А вы чего, петь решили?

–Нельзя?

–Ну, не знаю…Вам весело?

–Очень! Всё хорошо, прекрасная маркиза!

Федя слегка качнулся, видно, выпил больше, чем нужно, после чего спросил Андрея:

А чего еще сможете спеть?

–Я много чего могу,– ответил Андрей.– А пивка дашь исполнителю?

–Чего? Пой!

–Хорошо,– охотно согласился Андрей и запел:

Так громче музыка, играй победу!

Мы победим, и враг бежит.

Так за царя

Мы грянем громкое: « Ура! Ура! Ура!»

Услышав слово «царь», Федя моментально пришел в себя: он подтянулся, перестал качаться и строго погрозил Андрею указательным пальцем с грязным ногтем:

–Молчать тута! Пьянь, замолкни!

Однако Андрея остановить было трудно; он ехидно усмехался и махал руками, словно представляя себя дирижером. Из уст Андрея неожиданно для всех послышалась старая песня, воспевающая царя- батюшку:

Боже, царя храни!

Славному долги дни.

Дай на земли, дай на земли

Гордых смирителю

Слабых хранителю

Всех утешителю

Все ниспошли!

Андрей наслаждался пением, искоса глядя на реакцию изумленного милиционера.

Услышав слова о царе, Федя на миг остолбенел, но потом заорал что есть мочи:

–Молчать!!

Однако Андрей продолжал петь с победной улыбкой на устах, несмотря на просьбы друзей замолчать:

Перводержавную

Русь Православную

Боже, Царя, Царя храни!

–Андрей, прекрати немедленно!– кричал Антон.

–Не… на… надо эт… это петь,– снова стал заикаться Вася.

Но Андрей продолжал петь, повышая голос, чтобы его пение услышали все милиционеры.

На крик Феди сбежались все сотрудники милиции во главе с Иваном Демидовичем.

Иван Демидович покраснел от гнева и гаркнул:

–Заткнись!

Андрей остановился и спросил:

–А почему здесь нельзя петь?

После минутной паузы Иван Демидович испепелил Андрея взглядом:

–Ты случайно не идиот?

–Нет, я специально не идиот,– уточнил с улыбкой Андрей.

–Иван Демидович, я пытался его урезонить, я…– жаловался на Андрея Федя, но его перебил Иван Демидович:

– И ты помолчи! Что за песни в отделении?.. О царе поют? Сейчас к нам явится

высокое начальство с проверкой и что увидит и услышит?

Федя вздохнул, опустил глаза, стараясь не смотреть на гневного начальника.

–Что я ему скажу? Что здесь в моем отделении поют песни о царе?

–А я еще могу анекдоты рассказывать,– неожиданно для лейтенанта сообщил Андрей.

–Чего? Анекдоты?

–Да, про Брежнева.

–Что?! Еще не хватало мне таких анекдотов!

Но Андрей настаивал:

–Нет, послушайте! Брежнева спрашивают, почему в продуктовых магазинах пусто, а

он отвечает: «А в дороге к коммунизму никто кормить не обещал».

Кое-кто из милиционеров засмеялись, но Иван Демидович оставался серьезным.

–Еще послушайте…

–Остановись!– потребовал Иван Демидович.

–Очень смешно.

–Прекрати немедленно!

–Брежнева спрашивают, почему он все награды принимает, а он отвечает: «Нет, не все. Недавно я отказался от высшей награды Мавритании – золотого кольца в нос».

Послышался тихий смех милиционеров, Вася тоже засмеялся. Только один Иван Демидович стоял мрачный.

–Еще послушайте… Звонок Брежневу, он берет трубку со словами: « Дорогой товарищ Леонид Ильич слушает!»

–Прекратить немедленно!– заорал Иван Демидович.

– Стук в дверь. Брежнев берет бумажку и читает: « Кто там?»

–Молчать!

–Замолчу, когда выпустите нас,– предложил Андрей.

–Как это выпустить?

–Просто. Откройте дверь, отдайте наши паспорта, мы сразу уйдем. И петь не будем.

–Ты идиот?

–Нет,– честно признался Андрей и снова очень вежливо попросил:

–Отпустите нас, пожалуйста.

-Отпустите, пожалуйста,– попросил Вася.

–Да?– На Ивана Демидовича было жалко смотреть: весь покрасневший, с

взъерошенными волосами, синяки под глазами после длительной пьянки в отделении

и бессонных ночей.

–Давайте по-хорошему разойдемся,– предложил Андрей.

После длительной и томительной паузы Иван Демидович согласился:

–Пусть так… Выпустить их.

–Выпустить?

–Выпустить их!– распорядился Иван Демидович, повышая голос.

Федя открыл дверь и выпустил друзей.

–А наши паспорта?– спросил Антон.

Друзьям отдали паспорта и вытолкали грубо на улицу.

–Ничего, еще встретимся!– напоследок услышали друзья голос Ивана Демидовича.

Андрей был не из тех, кто не отвечает ударом на удар, так что он моментально выкрикнул:

–Всё, хорошо, прекрасная наша милиция!

Минут пять друзья стояли на улице возле отделения милиции, не зная, куда им идти.

А рядом спешили горожане на работу, ехали автобусы, троллейбусы. Начиналась утренняя жизнь маленького города, который только что проснулся после сна.

Солнечные лучи приятно грели друзей; друзья молчали и не двигались.

Длительную паузу прервал нетерпеливый Антон:

–Кушать хочется!

–Ну, ты ж хотел пожить в совковом старом времени,– ухмыляясь, ответил Андрей,– вот

и иди в магазин.

–Какой?

–А какой хочешь,– так же ответил Андрей,– но там сервилата не найдешь.

–Нет, я хочу сосиски!– нахмурился Антон.

–Ну, хва… хватит тебе, ско… сколько можно?– заикаясь, молвил Вася.

–А что такого я сказал?

–Ничего, всё хорошо, прекрасная маркиза,– спокойно ответил Андрей,– пошли в магазин.

–Пошли.

–Только одна заминка.

–Какая?

–Деньги у нас другие. Не такие, как раньше.

–И чего теперь?

Андрей не выдержал и захохотал:

–Ну, ты и тупой, Антоша!

Антон покраснел от злости, поднял кулак:

–Да я тебе…

–Ну! Только попробуй! Нашел время,– спокойно ответил Андрей.

–Антон, ус… успокойся…– попросил друга Вася.

Антон вздохнул, опустив кулак, и как можно спокойнее ответил:

–Ладно… Устал уже… Домой хочу…

–Ах, домой желаем-с? Поесть бы сосисочек, финского сервилата? Выпить хороший цейлонский чай?– издевательски стал говорить Андрей, пристально глядя на Антона.– Включить бы дома телевизор «Сони», да?

–Ты чего опять…

–Или выпить текилу? Или виски с содовой?

–Да хватит…

–Пойти в супермаркет и купить все, чего душа пожелает? Хоть кокос, хоть ананас с бананами? Порадоваться изобилию в супермаркетах или универсамах? Что-то почитать

в Интернете? Может, захочешь съездить еще куда-нибудь за границу? Пойти в туристическую фирму и заказать себе интересный тур за рубеж? Нет здесь этого! Посмотреть интересные кинофильмы или аналитические программы?– рассердился

на друга Андрей, перестав улыбаться.

В голосе Андрея звучал металл. Таким сердитым друзья очень редко видели его.

–Ты мечтал об этом ушедшем времени? – продолжал так же Андрей.– Так тебе судьба

дает шанс вновь пережить уже пережитое, чтобы ты понял и ценил то, что уже было

у тебя и чего ты хотел лишиться, вновь возвратившись в старое совковое время! Чтобы

ты не догонял ушедший в небытие поезд! Чтобы ты понял, наконец, что нечего ностальгировать по прошлому! Оно списано в утиль! То старое – на мусорке!

–Но не одной же колбасой жив человек?– попытался возразить Антон.

–Верно! Но мы, кажется, говорим не только о колбасе.

–Да?

–Вот именно! Мы говорили о качестве жизни. Но и о колбасе тоже.

–Ладно, как раз о ней я сейчас и думаю,– насупился Антон, предложив друзьям пойти

в ближайший магазин.

Андрей пожал неопределенно плечами и пошел за Антоном, тихо напевая песенку «Всё хорошо, прекрасная маркиза!» Вася поплелся сзади всех, вздыхая.

Ближайший магазин поразил Андрея и Васю своим отсутствием ассортимента. Антон сначала обрадовался, прочитав на входе магазина лозунг со стандартным набором

агитационных призывов к гражданам «Все для человека, строителя коммунистического общества!». Войдя в магазин и глянув на почти пустые прилавки, Антон погрустнел и старался не смотреть на друзей. Андрей усмехался, а Вася только вздыхал.

–Вот именно,– шепотом сказал Андрей Васе, чтобы не раздражать Антона,– всё (здесь Андрей с усмешкой показал на пустые полки) для человека, строителя коммунизма.

Минут пять друзья шатались по магазину, не зная, где найти себе сосисок и колбасы.

На прилавках лежал только белый и черный хлеб, кабачковая икра. В кондитерском отделе друзья увидели только сахарный песок и леденцы. Несколько покупателей стояли

у прилавков и возле кассы. В мясном отделе прилавки были пусты, а скучающая молодая продавщица читала журнал, иногда поглядывая на друзей.

Антон, наконец, решился обратиться к продавщице:

–Скажите, пожалуйста, а где можно купить сосиски?

–Где? Не знаю,– ответила продавщица, посмотрев на него, словно на инопланетянина.

–Как не знаете?– не понял Антон.

–А мы… мы ку… кушать хотим,– сообщил своем желании Вася, заикаясь и поглаживая свой живот.

–Кушать вы хотите?– повторила слова Васи продавщица мясного отдела и хихикнула.

–Хотите кушать, нечего сюда ходить. Езжайте в Москву на электричке,– грубо ответила другая пожилая продавщица из кондитерского отдела.

–М-да, кушать, значит, могут одни москвичи…– пробормотал Вася.

–Эй, вы чего сюда зашли? Над нами посмеиваться?– рассердилась пожилая продавщица, но молодая продавщица из мясного отдела успокоила ее.

–Антон, это магазин «Эрос», а не продуктовый магазин,– пошутил Андрей.– Везде

одни лишь голые полки.

Сказав эти слова, Андрей снова стал напевать песенку «Всё хорошо, прекрасная маркиза!»

Остальные две молодые продавщицы из других отделов тоже хихикнули вместе с продавщицей из мясного отдела, услышав комментарий Андрея. Однако пожилая продавщица тихо что-то проворчала.

Пенсионерка, покупающая батон хлеба, смерила недовольным взглядом Антона с головы до ног, потом процедила сквозь губы:

-Ходят тут всякие! Кушать они хотят! Без талонов все хотят кушать.

–Без каких талонов?– спросил Андрей.

–Без каких… А таких, по которым дают мясо, масло,– так же недовольно процедила пенсионерка.

–А если у меня нет талонов?

–Разная пьянь по утру ходит, без талонов…

–А вы откуда приехали?– поинтересовалась продавщица мясного отдела.

–А ниоткуда! Мы живем в Ижорске,– охотно ответил Антон,– только я всегда покупал

на своей улице и сосиски, и мясо, и колбасу.

–Да неужели?

–Да! И удивляюсь, что купить сейчас нечего.

–А где вы живете?

–На улице Ленина.

Андрей напевал тихо ту же песенку, больше не смотря на прилавки.

Продавщица обратила на него внимание, спросив Антона:

–А кто ваш спутник? Он из Америки?

–Что вы, он здешний.

–Будет вам,– недоверчиво усмехнулась продавщица.– Так одет хорошо!

–Да, одеваться он любит,– подтвердил Антон, обернувшись к другу.– Слышишь,

Андрей, тобой интересуются.

–Да? Мною?– Андрей подошел к Антону.– Что желаете?

Продавщица кокетливо улыбнулась Андрею и спросила:

–Говорят, вы местный?

–Верно говорят.

–Что-то не верится.

–Неужели? Я живу здесь на проспекте Свободы,– с улыбкой ответил Андрей.

Продавщица хихикнула:

–Ой, шутите! Нет у нас такого проспекта.

–М-да…– усмехнулся Андрей, с интересом поглядывая на улыбающуюся продавщицу.– Проспекта такого нет, колбасы нет, мяса тоже нет, сосисок нет, чего только у нас нет!

Продавщица снова хихикнула.

–Вам не скучно здесь?– поинтересовался Андрей у продавщицы.

–А-а… почему мне скучно?

–Пусто… Может, у вас сегодня рыбный день?

–Нет…

–А знаете один анекдот? Приходит человек в публичный дом, а там одни русалки вместо настоящих женщин. Человек попросил женщин, а не русалок. А ему в ответ: « Сегодня у нас рыбный день!»

На этот раз засмеялись все четыре продавщицы магазина, даже пожилая из кондитерского отдела.

–Вам смешно, а нам – грешно,– молвила молодая продавщица, поигрывая глазками.-

Но в нашем городе нет проспекта Свободы.

–Как это нет? Ведь…

–Ой, хватит вам заливать! Небось, возле статуи Свободы живете?

–Живу на проспекте Свободы.

–Но его у нас нет,– упрямилась продавщица.

–Да, сейчас его нет, а через лет двадцать он появится.

–Ну? А вы предсказатель будущего?– хихикнула продавщица, играя глазками.

Продавщице было лет двадцать пять, она сразу понравилась Андрею: русые волосы, голубые круглые глаза, тонкая фигурка с облегающим тело белым халатиком, чувственный рот.

-Нет, я бизнесмен,– гордо ответил Андрей.– Вот здесь прохлаждаюсь с друзьями, а

мне работать надо.

–Да? А в каком городе Америки работаете?

–Я еще раз вам повторяю: я местный житель!– твердо сказал Андрей.

Антон хлопнул Андрея по плечу, подтверждая:

–Наш он, ижорский!

–Так уж и наш?– недоверчиво глянула на Андрея продавщица.

–Да, наш!– гордо заявил Антон.– Не американец.

–Может, ваш друг артист?

–Нет, он бизнесмен.

–Бизнесмен? У нас в Ижорске люди занимаются бизнесом?

–Гм, вы не поймете…– начал Андрей и остановился, посмотрев на Антона.

–Не пойму?– удивилась продавщица.– Вы не из Америки?

Андрей вздохнул и решился:

– Я вам потом объясню…Но мы все очень кушать хотим!

Продавщица улыбнулась, подумав, что так Андрей с ней заигрывает:

–Кушать хотите? И чего хотите?

–А-а… финский сервилат, черную икру, балык, сосиски, докторскую колбасу, еще

бы выпить исландский виски с содовой,– мечтательно ответил Андрей.

–У вас губа не дура,– улыбнулась продавщица.

–Знаете, что такое вобла?– продолжал смешить продавщицу Андрей, хотя его уже одергивали друзья, но он стоял возле прилавка и любовался продавщицей.

–Ну, вобла- это…

–Стоп, с ответом не торопитесь,– попросил Андрей и сам ответил на свой вопрос:

–Вобла- это кит, доплывший до коммунизма.

Продавщица рассмеялась, но потом остановилась. Несколько пожилых покупателей

в магазине стали ворчать, недовольно коситься на Андрея и молодую продавщицу.

После короткой паузы продавщица призналась Андрею, глядя только на него:

–А я бы с вами не отказалась встретиться.

–Да? А вы бы нас накормили?– совсем охамел Андрей, улыбаясь продавщице и

наклоняясь как можно поближе к ней за прилавок, заглядывая в вырез ее халатика.

Продавщица заметила взгляд Андрея и покраснела.

–Нас кормить будете?– настаивал на своем Андрей.

–Уговорил….-Продавщица кивнула Андрею и повела друзей за прилавок в служебную комнату.– Садитесь.

Друзья уселись на табуретки.

На стене висел плакат со словами: «Всё для человека- строителя коммунизма!»

Продавщица вынесла им из другой комнатки целую палку финского сервилата, хлеб, ножи.

–Кушайте,– разрешила продавщица, стоя возле Андрея.

Антон недоуменно спросил продавщицу, почесывая затылок:

–А откуда это у вас?

Андрей усмехнулся и ответил ему вместо продавщицы:

–Слышь, Антон, забыл старое выражение «достал»?

Вася поддакнул Андрею:

–Да, раньше мы всё доставали. Продукты искали, бегали по городу с высунутыми языками.

–Ладно, хватит,– поморщился недовольно Антон.

Ах, тебе неприятно вспоминать, как мы все доставали продукты? И разные вещи?-

Андрей пристально глядел на друга, но тот промолчал и не ответил, лишь вздыхая.

–Хватит вам спорить,– произнесла продавщица,– ешьте.

-А вы тоже с нами,– попросил ее Андрей.

–Да?– только и спросила она, сразу сев на табуретку рядом с Андреем.

В дверь служебной комнаты просунулась голова пожилой продавщицы и сообщила:

–Эй, Нин, пошли на политинформацию!

–Сейчас, – ответила Нина, но продолжала сидеть на табуретке.

Дверь закрылась.

–Итак, ее звали Ниной,– то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Андрей.

–А вас как величать?

–Андрей. Андрей великолепный.

–А-а… Великолепный – это фамилия?

–Нет, просто… Шучу! Моя фамилия- Воронцов,– ответил Андрей, с аппетитом

начиная есть сервилат.

–Мы зовем его Боссом,– добавил Вася.

Антон и Вася не отставали от Андрея, разрезая колбасу и начиная есть ее с фантастической быстротой; казалось, что они не ели полгода, а то и целый год – так

быстро и так жадно они ели. Нина с удивлением смотрела на друзей, не понимая

причины их невиданного голода.

–Дивитесь на нас?– спросил Андрей продавщицу.

–Ага.

–Всё равно нам не поверите. Мы очутились неожиданно в прошлом, хотя мы живем

в 2009 году.

–Будет вам заливать!– недоверчиво бросила Нина, по-прежнему играя глазками.

–Думаю, сегодня ваш магазин стоит назвать «Магазин изобилия»,– пошутил Андрей, продолжая есть сервилат.– Анекдот еще в тему. Хотите?

–Да!

–Один спрашивает» Правда, что при коммунизме продукты можно будет заказывать

по телефону?» Ему отвечают: « Правда, но показывать их будут по телевизору».

Нина громко засмеялась.

–А вы не пойдете на политинформацию?– спросил ее Антон.

–Не-а… Неохота…

–Ой, напрасно,– упрекнул ее Антон.

–Да каждый день ее проводят,– пожаловалась Нина, вздыхая.– Иногда даже в конце

дня начинают.

–Антон, ты бы ел, а не упрекал Ниночку,– сказал Андрей Антону, на что Антон обозлился:

–Да? А ты все анекдоты о колбасе рассказал?

–Нет, есть еще в запасе. Спасибо, что напомнил,– усмехаясь, ответил Андрей и начал рассказывать новый анекдот.– Итак, капиталист, социалист и коммунист встретились. «Ой, я опоздал! В очереди за колбасой стоял!»– оправдывался социалист. «А что такое очередь?»– спросил капиталист. «А что такое колбаса?»– спросил коммунист.

Нина и Вася засмеялись, но Антон пожал недовольно плечами, не улыбаясь.

–А вы такой смелый, Андрей,– заметила Нина.– не боитесь, что вас могут посадить за анекдоты?

–Бояться? Уж пуганый!– смело ответил Андрей, на что ему возразил Вася:

–Нет, ты поосторожней бы. И в милиции шутил.

Нина удивилась:

–Вас уже забирали в милицию?

–Было дело,– поморщился Андрей,– паспорта проверяли.

–И что дальше?

–А дальше нам сказали, что наши паспорта якобы липовые.

–Интересно- то как!– воскликнула Нина.

–Всё хорошо, прекрасная маркиза!– напел Андрей.

-Вы свой американский паспорт в милиции показали?

–Нет у меня американского паспорта,– ответил Андрей,– у меня только наш паспорт.

–Ой, а вы еще и певец?

Дверь приоткрылась, в образовавшейся щели вновь появилась голова пожилой продавщицы, которая весьма недовольно молвила, подозрительно глядя на наших друзей:

–Нин, чего ты не идешь? И кого ты здеся принимаешь?

–Ой, я устала, надоела мне твоя политинформация,– огрызнулась Нина, даже не смотря

на пожилую продавщицу.

Андрей снова пошутил:

–Все новости мы по-прежнему узнаем из опровержений ТАСС.

Нина засмеялась, но пожилая продавщица рассердилась:

–Черт, а кто это у тебя в служебном помещении?

В это время Андрей некстати вытащил деньги из кармана брюк, пересчитывал рубли

и доллары. Идя в ресторан, он хотел обменять доллары на рубли, потом решил обменять после обеда в ресторане.

–Это? Мои новые знакомые.

–Да? У них иностранные деньги в руках!

Дверь распахнулась, в помещение вошла пожилая продавщица, низкого роста дамочка

в синем служебном халате. Она уставилась на Андрея.

–Кто таков? Ну?– строго спросила пожилая продавщица Андрея.

–Я? Местный я.

–Да? Это ты в нашем магазине политические анекдоты рассказываешь?– спросила пожилая продавщица таким тоном, словно директор школы делает замечание хулиганившему ученику.

–Ну, я. И что с того?

–Вы так спокойно отвечаете?

–А ни-и-из-з-з-з-зя?– протянул Андрей.

Нина снова засмеялась.

–Товарищ, попрошу вас выйти из помещения!– гаркнула пожилая продавщица.

–Но, Мария Игнатьевна…-попробовала заступиться за друзей Нина, но пожилая продавщица была непреклонна:

–Я попрошу всех вас трех выйти отсюдова! В сию же минуту!

Наступила короткая пауза. Антон встал, но Вася с Андреем продолжали сидеть.

–А то вызову милицию!– пригрозила Мария Игнатьевна.

Андрей улыбнулся:

–Вызывайте.

–Вы так спокойно это говорите?– удивилась Мария Игнатьевна.

–Совершенно верно,– ответил Андрей. – Мы только что оттуда.

–Ах, вас уже задерживала милиция?!

–Да. Нас этим не запугаешь.

–А почему у вас деньги не наши?

–Да, доллары у меня. И что с того?

–Доллары?!– Морщинистое лицо Марии Игнатьевны казалось очень испуганным.– А…

а откуда они?

–Из Америки.

–Кто из Америки?

–Он из Америки,– пояснила Нина, показывая на Андрея.

–Нет, уж в который раз я говорю, что я местный,– попробовал объяснить Андрей, но Мария Игнатьевна строго ответила ему:

–Американец, стало быть? Да?.. Ах, ты…. Тут шляешься, а потом будешь гадости

писать про нашу прекрасную страну?! Анекдоты про нас рассказывать там?

Нина незаметно для Марии Игнатьевны придвинулась к Андрею и прошептала ему:

–Вы бы поосторожней с ней…. Она – первая наша стукачка.

–Да? А вторая кто же?– так же шепотом спросил Андрей.

–Вы слушайте меня, а не смейтесь.

Андрей встал, стараясь не смотреть на злое лицо пожилой продавщицы.

–Ходят тут, анекдоты придумывают,– продолжала ворчать Мария Игнатьевна,– как

можно гадость такую про нас разносить?

–Собственно я не придумываю анекдотов,– пояснил Андрей.– И анекдоты не гадость!

–Да?

–Да. Я слышу их и запоминаю.

–А зачем запоминать? Зачем сидеть и придумывать какую-то ерунду?

Андрей вздохнул, желая побыстрее закончить разговор с Марией Игнатьевной, и ответил:

–Ну, сначала придумывают, а только потом садятся. Если их посадят. Кстати, один хороший анекдот про Ильича расскажу.

Лицо Марии Игнатьевны исказилось гримасой.

–Это про какого же Ильича анекдот?– закричала она.– Про самого… самого Ленина?

–Да все про того же, про Брежнева,– спокойно ответил Андрей.– Хотя могу и про

Владимира Ильича рассказать.

–Что-о?!

–Значит, смотрит наш дедушка Брежнев в зеркало и приговаривает: « Ох, я стар… Я стар… Я – суперстар…»

–Вон!!– заорала Мария Игнатьевна, показывая на дверь.

–Еще анекдот напоследок…

–Прекратите!

–Про Владимира Ильича…

–Что-о?!

–Этого Ленина спрашивают: « Когда расстреливать буржуев: до обеда

или после обеда?» «Непременно до обеда,– ответил наш добрый Владимир Ильич,– а

вот обед отдайте детям».

–Вон!! А то звоню в милицию!

Друзья поспешно вышли из служебного помещения.

–Ну что,– недовольно спросил Антон Андрея,– доигрался?

–А что такого случилось?– не понял Андрей.– И накормили тебя бесплатно,

и посидели в женской компании. А ты всё недоволен?

Антон махнул рукой и отвернулся от Андрея.

Нина вышла в коридор и передала записку Андрею:

–Это мой телефон. Звоните.

–Хорошо,– улыбнулся ей Андрей.

–Вы женаты?

Андрей на минуту замялся, потом ответил:

–Да…

Нина расстроилась:

–М-да!.. Как попадется стоящий мужик, так женатый. И куда вы сейчас?

Вася пожал плечами, а Андрей ответил ей:

–То мы не знаем. Мы пытаемся найти свои дома, свое время.

–Ой, вы такой смешной!– хихикнула Нина, играя глазками.– Опять шутите?

–Ничего,– успокоил друзей Андрей,– прорвемся. Всё хорошо, прекрасная маркиза!

–А можно мне с вами попутешествовать?– спросила Нина.

–Вы же на работе?

–А я отпрошусь… Я…

-Нет, мы пока не знаем, куда пойдем. Телефон вы мне дали, я обязательно вам

позвоню,– пообещал Нине Андрей, целуя ей руку.

–Ой, вы такой галантный! Ну, точно из Америки!

–Пока. Всё хорошо, прекрасная маркиза,– Андрей попрощался с Ниной и последовал

за друзьями.

Друзья неспеша вышли из продуктового магазина. Минуты две они молча стояли

у двери, озираясь вокруг.

–Ну, чего делать будем?– грустным голосом спросил Антон.

–Чего? Ходить по улицам.

–Андрей, чего ты все время повторяешь эту издевательскую песенку?– спросил Вася.

–Какую?

–Всё хорошо, прекрасная маркиза!» Зачем?

–А-а!.. Чтоб жизнь казалась веселее.

–Гм, тошно и так… А ты ее поешь.

–Жить стало лучше, жить стало веселей, так, кажется, сказал наш местный тиран?– обратился Андрей к Антону.

Антон покраснел от злости, когда услышал слова друга:

–Хватит! Надоело!

–Надоело? Я только повторил известные всем слова.

–Но ты же издеваешься?

–Я? А хочешь, скажу, как наше время нужно назвать? Тогда тебе приятнее будет

слышать,– предложил Андрей.

–Ну?– Антон успокоился и с интересом смотрел на Андрея.

–Жить стало лучше, жить стало красивей. Гламурней.

Антон улыбнулся, похлопал по плечу Андрея:

–Можешь же приятное сказать, когда хочешь!

Андрей тоже улыбнулся и обнял Антона:

–И ты ведь можешь быть улыбчивым и не угрюмым совком.

–Андрей, а эта продавщица Нина с тебя глаз не отводила,– заметил Вася.

–Да, хорошенькая она,– подтвердил Андрей, продолжая улыбаться.

–Ай-ай-яй, а ведь женатый человек,– несколько упрекнул друга Антон.

–Ладно, хватит вам… Я только с ней полюбезничал,– ответил Андрей,– но благодаря

мне, моему флирту с ней вы поели.

–Мы? Сам тоже ел.

Друзья медленно пошли по улице, оглядываясь по сторонам. Они шли и не узнавали своего родного города, в котором родились и выросли. Они не находили своих домов,

в которых жили, они не могли найти многих новых современных зданий, которые построили уже при них: универсамов, супермаркетов, нового кинотеатра, нового стадиона. Вот только двухэтажное темное здание с надписью «Комитет

Государственной Безопасности. Местное отделение города Ижорска» они узнали.

–Ой, глянь, Антон,– толкнул Вася Антона,– контора ФСБ.

–Нет, это написано по-старому,– объяснил Андрей,– КГБ.

– А я помню,– сказал Вася,– и раньше стояло это здание.

Андрей подошел поближе к тихому неприметному зданию и прочел табличку

на нем: «Прием граждан с 8 часов до 19 часов».

Антон помрачнел, качая головой.

–Да-а, время приема написано,– усмехнулся Андрей,– а когда ж выдача трупов?

Антон тут же вспылил:

–Ну, знаешь, Андрюш, хорош смеяться надо всем!

–Да ну?

–Да! Хватит! Надоело мне!– заорал Антон, стоя посреди улицы и махая руками от

злости.

–Надоело? Так не ходи с нами,– вяло протянул Вася.

–Из-за тебя мы попали в такую нелепую ситуацию,– заметил Андрей.

–Ах, из-за меня?

–А как же,– спокойно ответил Антону Андрей.– Из-за тебя пошли мы в ресторан

«Зов Ильича».

–Гм, если бы пошли в другой, сюда не попали?– насупился Антон.

–Ты только не кричи, не бесись,– тихо убеждал Антона Андрей,– успокойся… Ты

пойми: значит, судьба такая у нас… Да, судьба нас испытывает…

–Испытывает?

–Да, испытывает…И тебя тоже!

–Зачем?

–Значит, нам надо пройти через такое испытание, понятно, что ситуация нелепая,

даже абсурдная, фантасмагоричная.

–Но что ж делать? Жить-то надо…

–Поэтому ты успокойся, Антон,– произнес Андрей,– что-нибудь придумаем…

–Думаешь?

–Конечно. Всё хорошо, прекрасная маркиза! Заметил очень подходящий лозунг у

входа в это замечательное учреждение?

Антон прочитал лозунг и слегка улыбнулся.

–Улыбнулся? Значит, понял мою иронию!– обрадовался Андрей.– Как же! Именно

на входе в отделение КГБ для нужд нашего многострадального народа висит

интересный во всех отношениях лозунг: « Человек человеку – друг, товарищ и брат!».

–Ладно, хватит тебе шутить,– раздраженно сказал Вася,– пошли отсюда подальше.

–Здравое рассуждение,– согласился Андрей.

Глава 8

Высшее дворянское общество.

Николя подошел к Настеньке и склонился перед ней в полупоклоне, тем самым прося

ее потанцевать с ним. Настенька, молодая девушка лет девятнадцати, с русыми волосами, голубоглазая, среднего роста, с небольшой родинкой слева возле рта, смотрела на него с любопытством и улыбкой, как любая девушка. Настенька скучала, стоя на балу у графа Воронцова, отца Николя, и Николя после нескольких минут нерешительности и излишней задумчивости, наконец, вызвался пригласить ее на танец. Вокруг кружились пары, звучал вальс Штрауса.

–Позвольте?– тихо спросил Николя Настеньку и потом представился:

–Николя. Граф Николя, сын графа Воронцова.

Она ему очень нравилась, но только сегодня Николя решился подойти к Настеньке и пригласить ее на танец.

–Да… Я согласна….– прошептала Настенька, слегка покраснела от смущения – на многих балах она всегда стояла одна у стены, наблюдая, как другие пары танцуют.

–Я – Настенька… – добавила она.– Анастасия.

Сказать, что она была некрасива, значило сказать неправду. Просто так получилось, что Настенька, дочка генерала Прохорова, была чересчур застенчивая девушка, очень замкнутая, вся в своем внутреннем мире, часто очень рассеянная и невпопад отвечающая на комплименты молодых ухажеров, вьющихся возле молодых дам на балах. И эта ее излишняя застенчивость и замкнутость, рассеянность отпугнули кавалеров, поэтому на многих балах она стояла одна в гордом одиночестве. Ее maman болтала со знакомыми

дамами из света, papan тоже прохаживался по просторной зале вместе с графом Воронцовым, действительным статским советником Михайловским и действительным тайным советником Сотовым. Поэтому Настенька очень обрадовалась предложению Николя, к тому же она чувствовала к нему большую симпатию.

Николя был чуть старше ее, ему недавно исполнилось двадцать четыре года; многие девушки заглядывались на его стройную, мужественную фигуру, по- гусарски закрученные усы, тщательно зачесанные черные волосы, глубоко посаженные карие

глаза, которые смотрели на мир с невыразимой повседневной грустью. Даже когда Николя смеялся и был счастлив, находясь на балах и танцуя, карие глаза, случалось, выглядели грустно, что только добавляло загадочности его персоне и удивляло многих молодых девушек высшего света. Некоторые объясняли сей факт немалой ученостью графского сынка и некоторой пресыщенностью светскими балами и утехами, несмотря на его

молодой возраст, – многие дамы поговаривали меж собой, что Николя никогда не женится. Однако сам Николя придерживался иного мнения: он хотел жениться по любви, он желал семейной тихой жизни в своем родительском доме, но также ему хотелось добиться положения в обществе, служить Отечеству верой и правдой, офицерской карьеры. И ему в самом деле наскучили частые балы в доме, хотя он любил потанцевать

и с радостью учился танцам в юношестве. Николя считал, что разные светские развлечения (балы, охота, светские выезды, прием гостей) не должны заслонять собой цели жизни любого человека, особенно, если этот человек происходил родом из высшего дворянского общества – ведь жизнь человеческая так коротка, как справедливо полагал наш молодой герой Николя, и следовало успеть многое в этой быстротечной жизни, а цель у него была, как мы только что упомянули, и цель высокая – добиться положения в обществе, служить Отечеству верой и правдой и достичь высот в офицерском деле.

Ранее Настенька никогда не говорила с Николя, хотя они были заочно знакомы, как бывают знакомы многие приглашенные господа из высшего общества на балы –

постоянно одни и те же лица, одни и те же фамилии, биографии.

–Cher amie, charmante enfant, я давно хотел танцевать с вами, Настенька!– с улыбкой произнес Николя, ведя ее в центр залы.

Настенька улыбалась Николя.

–Vreiment?– только и смогла вымолвить Настенька, не отрывая благодарного и ласкового взгляда от своего кавалера. – Неужели?– спросила она по-русски, перед этим задав тот

же вопрос по-французски – так поступали многие дворяне, когда в разговорах друг с

другом они смешивали и русскую, и французскую речь воедино.

И они стали танцевать, не отрывая глаз друг от друга.

Михайловский заметил эту красивую пару, кружащуюся в ритме вальса, и милостиво улыбнулся, говоря графу Воронцову:

–Ma foi, граф, эта молодая пара так превосходна!

Сотов тоже поддакнул, кивая головой:

–О, да, господа!.. Qui, qui!

Граф Воронцов дипломатично промолчал.

–О, граф, ma bonne amie! Вы разве против моих слов?– удивился Михайловский.

–Гм, отнюдь, милостивый государь, – ответил Воронцов.

–Отчего же такая суровость? – продолжал допытываться Михайловский.– Вы ведь замечаете взгляды молодых людей? Как они кружатся и смотрят друг на друга? Их

ведь надо поженить!

–О, да!– добавил Сотов.– Чего вы медлите с женитьбой сына, граф?

Граф Воронцов нахмурился, минуту помолчал.

–Граф, вы не ответили нам!

Воронцов твердо сказал:

–Vous savez, chez nous… En un mot… Одним словом, рано ему жениться!

–Рано?

–Вот именно! Рано!– решительно молвил граф Воронцов.

–Помилуйте, голубчик, ведь вашему Николя уж исполнилось двадцать четыре года!– воскликнул Сотов, всплескивая руками.

–Батенька, оставим эти разговоры,– так же ответил Воронцов,– я рано не женился и

ему не советую.

–Ой, напрасно, граф! Mais, entre nous soit dit…– попытался снова возразить графу Сотов, но Воронцов оборвал его, чуть помрачнев:

–Я высказал свое мнение и точка.

Михайловский и Сотов вздохнули и перевели тему разговора.

А Николя с Настенькой продолжали танцевать вальс. После окончания танца

Николя поцеловал руку Настеньки, восторженно глядя на нее.

–Николя, а вы хорошо танцуете,– тихо произнесла Настенька.

Эту фразу она хотела сказать во время танца, но не решалась. Наконец, когда они закончили танцевать вальс, она сказала и ждала ответа Николя. Он чуть покраснел от волнения, ему было приятно услышать от понравившейся ему девушки похвалу в свой адрес.

–Ma foi, chere… Спасибо!– тихо молвил Николя.

Николя взял даму под руку и повел по залу.

После окончания бала граф Воронцов строго спросил сына:

–Итак, Николя, признавайся.

–В чем, papa?

–Ты любишь Настеньку?

Щеки Николя покраснели, он молчал. Конечно, ему очень, очень нравилась милая Настенька, но как признаться в том недавно появившемся чудесном и таинственном чувстве молодому человеку? Ведь он никогда не любил, не был любим и так смущен строгостью отца.

–Ты не ответил,– настаивал на своем граф,– ты любишь Настеньку?

–Я… вуаля… я…

–Четче, Николя! Ну?

–C’est le mot… Вуаля, papa…

Граф Воронцов вздохнул, подошел к сыну и погладил его по голове.

Он был рад, что сын ему не соврал, сказал правду, рад также тому, что сын стал достаточно взрослым и подготовленным для женитьбы. А что до того, что он возражал

на балу Михайловскому и Сотову, то не в его правилах всегда соглашаться со всяким мнением, даже если то мнение не противоречит его собственному. На то он и граф Воронцов, который славился в округе своим крутым нравом.

Граф Воронцов слегка улыбнулся:

–Хорошо, сын… Дочка генерала Прохорова – очень неплохая невеста для моего сына!

Николя порывисто сказал:

–Но я только сегодня с ней заговорил!

–Понимаю, Николя.

–Я только сегодня с ней танцевал! Раньше…

–Понимаю, Николя,– кивнул довольный граф Воронцов. – Да, дочка генерала

Прохорова- хорошая партия для тебя.

–При чем тут дочка генерала?– воскликнул Николя.

–Ой, только успокойся.

–Я спокоен,– ответил Николя,– мне нравится Настенька вовсе не потому, что она

дочка генерала.

-Знаю. Не жениться же тебе на прачке, так?

–Так, papa.

–Хорошо, Николя. Стало быть, именно дочка генерала Прохорова – хорошая партия

для тебя.

–Опять ты, papa… Как вы упрямы, papa!

–Постой! Говорю, что Настенька Прохорова – хорошая партия для моего сына. Так

тебе больше нравится?

–Да, papa,– улыбнулся Николя.

–Вот и отлично!– обрадовался граф Воронцов и погладил сына по голове.

Потом по прошествии многих месяцев Николя вспоминал эту беседу с отцом,

улыбаясь и благодаря бога за то, что он, наконец, поговорил по- мужски с отцом впервые в жизни, получил как бы негласное разрешение от отца на встречи с Настенькой. Николя

пребывал в твердой уверенности в том, что отец найдет время и переговорит tet-a-tet с генералом Прохоровым по поводу возможного брачного союза.

Как и ожидал Николя, граф Воронцов на следующий день после откровенной беседы

с сыном, отправился с визитом в дом генерала. Пробыл там Воронцов целых три часа и вернулся вполне довольный встречей. Что говорили там наедине Воронцов с

Прохоровым, Николя не мог разузнать, но догадывался о теме беседы.

После того бала, когда Николя впервые решился пригласить на танец Настеньку, последовали еще два бала: один – в доме генерала Прохорова, на котором генерал

весьма любезно говорил с Николя, и другой – в доме графа Воронцова; влюбленный Николя без устали танцевал с Настенькой, а все дамы вокруг завидовали в эти минуты

ей, предпочитая занять место Настеньки. Так что, как понимает мой дорогой читатель, роман развивался весьма стремительно, что радовало обоих молодых, а также их родителей. Иногда Николя отлучался по службе – он стал офицером и получил звание капитана. Но, когда Николя приезжал домой, он всегда находил время для встреч с любимой девушкой.

Через четыре месяца после бала, на котором они впервые танцевали, Николя нашел смелость объясниться с Настенькой. Это было на конной прогулке. Настенька любила конную езду, чего недолюбливал Николя, но, как истинный джентльмен, он соглашался

с ней ездить рядом на коне и сопровождать ее на прогулке. Николя больше нравилась

охота, однако Настеньке охота не нравилась.

Во время конной прогулки Николя неожиданно остановил коня, спешился и

подошел к Настеньке. Она удивилась, что он сошел с коня, и тоже остановилась, спрашивая:

–Что случилось с вами, Николя?

–Случилось то намного ранее,– глубокомысленно заметил Николя, улыбаясь.

Настенька спустилась с помощью Николя на землю и по выражению его лица

поняла, что сейчас произойдет, как понимает любая женщина, что ее любимый, наконец,

решился сделать ей предложение руки и сердца. Да, Настенька правильно поняла намерение Николя, хотя он только сейчас решился ей сделать предложение, и стоял перед ней, не отрывая влюбленного взгляда, покрасневший от волнения.

–Настенька…– произнес он и замолчал.

–Что, Николя? – Сердце Настеньки быстро забилось, она не двигалась, ожидая его предложения.

Однако Николя молчал, набирался храбрости. Наконец, через минуты три он встал

на колени перед ней и радостно вскричал, поднимая руки кверху к ней:

–Настенька! Dieu, mon ami,ma chere, я вас люблю! Да, люблю!

У Настеньки закружилась голова от счастья. Она гладила Николя по голове и молчала,

не зная, что сказать.

А Николя продолжал стоять перед ней на коленях и восторженно смотреть на ее

лицо.

–Я… я люблю вас!!– ликующе вскричал он, обнимая ноги Настеньки.– Будьте моей супругой! Excellente amie, моя любимая Настенька, я вас люблю!!

Настенька, наконец, решилась ответить ему:

–Vreiment, cher ami?

–Да-да!! Я вас люблю! Я хочу быть вашим мужем!!

Настенька наклонилась к Николя и тихо ответила ему:

–Я… я согласна, Николя…

Николя вскочил, весь покрасневший от волнения, поднял Настеньку на руки и

закружил. Потом через минуты три он опустил ее на землю, продолжая держать в объятиях, и поцеловал в губы. Настенька вздрогнула от наслаждения.

–Но почему именно я?– тихо спросила она.

–Как почему? Ma foi, ma chere… Потому, что именно вы, Настенька, мне нравитесь!– признался Николя. – Потому, что вы – моя любовь!

–Да?

–Но вы не ответили на мое предложение!– воскликнул Николя.

–Я… я… я подумаю…– ответила Настенька, хотя горела от нетерпения сказать, что

она, конечно, рада такому супругу, как Николя.

–Что, ma chere? Я не понимаю… Oui, oui, je suis incapable… Я не в состоянии понять

сейчас вас!

–Николя…

–Вы мне отказываете?!– воскликнул Николя, отходя от Настеньки на шаг назад.

Настенька не выдержала и со слезами ответила:

–Я… я тоже люблю вас, Николя!

–Да?

–Да! И я буду вашей женой, Николя!

–Но почему же вы плачете?

–Это слезы радости. Николя, je vous aime.

Солнечные лучи, проскользнув сквозь березы и липы, озарили лица влюбленных.

Вдали пел соловей. Повеяло свежим ветерком. Волосы Николя чуть поднялись. Молодые люди стояли, прижавшись друг к другу. Так они простояли минут пять, а их кони послушно находились возле них.

Наконец, Настенька опомнилась:

–Ой, Николя, нам надо идти.

–Зачем? Вам здесь плохо?

–Нет… Всё здесь прекрасно, я люблю лес, природу, но нас могут искать.

–Искать? Когда я рядом?

–Нам надо домой,– настаивала на своем Настенька.

–Исполняю вашу просьбу, mon ami, ma chere,– кивнул головой Николя, после чего они сели на коней и поскакали к дому графа Воронцова.

Николя и Настеньку обвенчали через два месяца. Они стали жить в доме графа, хотя генерал Прохоров настаивал, чтобы молодые супруги жили в его доме. Настенька была счастлива, каждый день ожидала прихода мужа с большим нетерпением. Они иногда ходили на балы, принимали у себя гостей из света. Но Николя все больше сторонился частых балов, приемов, предпочитая заниматься чтением книг, разговорами с молодой женой, конными прогулками вместе с ней.

…-Да, ваше благородие, правильно вы сие говорите-с,– произнес фельдфебель Тимофей, высокого роста, грузный человек лет шестидесяти, весь седой, с вытянутым лицом. Он

сидел на сене напротив капитана Николя Воронцова. – Но нам остались лишь одни воспоминания о высшем обществе!

Николя возразил:

–Однако, Тимофей! Право, я не уверен, что нам остались одни воспоминания. Мы еще живы и в силах…

–Помилуйте, граф!– оборвал Николя Тимофей.– Какие у нас силы?.. Ой, скоро вот нас расстреляют красные и конец нам…

Наступила долгая гнетущая пауза.

Николя поморщился, не желая хоть на миг думать о красноармейцах, захвативших его

и фельдфебеля Тимофея в плен. Отряд капитана Николя Воронцова окружили превосходящие его силы красноармейцев. Бой длился долгий, силы белых таяли,

патроны были на исходе, что сильно беспокоило Николя. В конце концов после

несколько дней нескончаемого боя Николя захватили в плен вместе с его фельдфебелем. Только они и остались в живых. Теперь Николя и Тимофей сидели запертыми в сарае, ожидая расстрела. Подмоги ждать Николя было неоткуда – белогвардейцы находились вдалеке и вряд ли знали, что отряд Воронцова уничтожен. Оставалась слабая надежда

на побег, но Николя очень ослаб после боя, к тому же сильно болела голова. Когда

Николя и Тимофея окружили красноармейцы, кто-то сзади сильно ударил прикладом по голове Николя.

Молчание прервал Николя:

–Как вы думаете, Тимофей, когда нас расстреляют?

Тимофей поскучнел:

–Ох, ваше благородие… Я… я даже не хочу о том думать.

–А надо бы! Хотя… хотя что еще нас ждет?– задумчиво произнес Николя.– Жизнь на чужбине без родины, побег из России? Или жизнь вместе с дураками и ворами?

–Ой, ваше благородие, жить с дураками и ворами, думаю, страшнее смерти,– признался Тимофей, вздыхая.

–Да еще нехристями,– добавил Николя.– Нет сейчас прежней России!

Тимофей поспешно перекрестился.

Николя помрачнел, вздохнул и продолжил:

–Я воевал, делал, что мог… Как и многие со мной!.. Теперь Россия в руках

неграмотных батраков, воров, лапотников!

Дверь в сарай резко распахнулась, вошли двое красноармейцев.

–А ну встать, Воронцов!– скомандовал один из красноармейцев.

Николя медленно поднялся.

–На выход!

Глава 9

Допрос.

В хате сидел за деревянным столом небритый человек в черной кожаной гимнастерке

и кожаной фуражке. Грубое, морщинистое отечное лицо, красный мясистый нос, взъерошенные светлые волосы, злые прищуренные серые глаза произвели очень неприятное впечатление на Николя, когда он вошел в хату и увидел этого человека в кожанке.

Николя стоял со связанными руками.

Человек в кожанке что-то быстро писал, куря. На столе лежал маузер. Рядом стояли двое красноармейцев, которые привели на допрос Николя. Николя ожидал, что к нему обратятся с вопросами, но человек в кожанке молчал, продолжал писать.

«Гм, делает вид, что не замечает меня,– подумал Николя,– ладно, будем тоже делать вид, что мы не расстроены, спокойны и очень уверены в себе!»

Так в молчании прошло минут пять. Наконец, человек в кожанке поднял голову:

–Ах, привели белого? Н-ну?

–Что значит «ну»?– спросил Николя.

-Ну, каково тебе в сарае?

–Во-первых, попрошу мне не тыкать, а…

–А во-вторых,– перебил Николя человек в кожанке, вставая и грозя маузером,– хочу

тебе сказать: здесь теперь мы хозяева! Мы теперь командуем буржуями!

–Именно из-за этого меня привели сюда?

–Нет, не только из-за этого. – Человек в кожанке сел, пристально глядя на Николя.– Знаешь, кто я?

–Нет. И знать не хочу.

–Только ты не груби! Не груби. Я комиссар Щеглов. Звать можешь меня Иваном Дмитричем.

Николя молчал.

–Ну, чего молчишь?

–А что я должен делать? Хотя бы сесть предложили.

–Сесть?– Щеглов захохотал.– А ты и так в сарае у меня сидишь.

Двое молодых красноармейцев тоже захохотали.

–Итак, как тебя зовут?

–Вы же знаете.

–Черт, как тебя зовут?

–Николя.

Щеглов поморщился:

–Фу, хватит нам ваших французских имен и французских словечек, господа буржуи!

Как по-русски тебя звали?

Николя удивился:

–Звали или зовут?

–Именно – звали, поскольку тебя скоро повесят. Нет, веревки нет, тебя расстреляют.

–Enfin… C’ est le mot.

–Чё ты мне бормочешь по-французски?– процедил сквозь зубы Щеглов.– Чай, не барышня я. О любви лепетать!

Двое красноармейцев захохотали.

–Ну, отвечай, как тебя зовут!

–Николай Воронцов.

–Может, сразу его в расход, Иван Дмитриевич?– предложил один из красноармейцев.

–Нет, пока нет.

–Кто был никем, тот встанет всем,– тихо напел известные слова революционной

песни Николя.

–Да! Именно так!– победно провозгласил Щеглов, сверкая глазами.– Мы победим!

–Кто был нулем, останется нулем,– уточнил Николя, стараясь не смотреть на злое лицо комиссара.

–Что-о?! Да ты что себе позволяешь?!

–Как может нуль стать кем-то? Нуль, помноженный на тот же нуль, будет нуль. А вы

в своем гимне идиотов…

Никогда еще в жизни не слышал Николя такого бешеного рева. Щеглов выпучил

глаза так, что они, казалось, вот-вот вылезут из орбит, и покраснел:

–Молчать!! Убью!!– Он поднял маузер со стола, взвел курок, целясь в Николя.

–Ну, пли…– подсказал Николя, бесстрашно улыбаясь комиссару.

–А ты вроде не боишься?!

–Да, вуаля… Je m’ en fiohe.

Щеглов еле сдержался, чтобы не выстрелить в Николя. Руки Щеглова тряслись, но

через минуту он совладал с собой, опустил маузер и сел.

–По-французски изволишь балакать? Чего сказал-то, буржуин?

–Стреляйте, мне наплевать.

-Да ну?– Щеглов порывисто вскочил с маузером, но потом остыл, сел.– Эх, белая

гвардия! Вас всех мы уничтожим! Пришло наше время!

После короткой паузы Николя спросил комиссара со скрытой иронией в голосе:

–А как вы понимаете слова «В борьбе за это»?

–Не понял.

–Ну, ваши красные поют везде, что они умрут, как один, в борьбе за это.

–Да!– Щеглов поднялся, посветлел, поднял голову, пытаясь напеть известные слова

песни, что получилось у него совсем плохо, даже отдаленно похоже на пение не было,

что чуть рассмешило красноармейцев:– И все умрем в борьбе за это!

Как истинный фанатик, Щеглов верил в коммунистическое будущее всего чело-

вечества, верил, что всё поделят между людьми поровну, что настанет земной рай,

только нужно поскорее расправиться со всеми буржуями и белогвардейцами, не

обращая внимания на возможные людские жертвы – ведь лес рубят – щепки летят, как

приговаривали его коммунистические учителя, но в силу своей неграмотности

(он окончил лишь четыре класса в школе) не мог знать, что всё это утопия,

даже слова такого в его лексиконе не было, и не может наступить земной рай после грабежа одних и дележки награбленного другими.

–C’ est le mot… Именно так поете,– пояснил Николя.

–Да, поем!

–Так поясните, что значит «это»?

Щеглов обескуражено глядел на улыбающегося Николя и не мог найти толкового ответа. В действительности в песне звучали такие слова «в борьбе за это», но за что Щеглов не мог ответить сразу, хотя и понимал, что за светлое будущее человечества, за буржуйское добро и так далее. Словом, он мог долго перечислять, за что надо бороться

с буржуями, но тут, глядя на улыбающееся лицо белого офицера, он не смог

моментально ответить и лишь еще больше злился. Щеглов лишь недоумевал, почему белый офицер так спокоен, хладнокровен, уверен в себе, ведь скоро ж его расстреляют…

«Ну и выдержка у этого белого», – подумал Щеглов, а вслух протянул:

–Как что такое это… Это… Это наше всё… Это наша жизнь…

–Понятно, очень четко и внятно объяснили,– подытожил Николя, перестав улыбаться.

–В общем… ты… хватит вопросики мне задавать!– вспылил Щеглов.– Здесь только я вопросы задаю!

Николя решил помолчать.

–Итак, отвечай! Имя, фамилия!– потребовал Щеглов, хмурясь.

–Николя. Николай Воронцов.

–Так, звание какое?

–И это вы знае…

–Черт, звание!

–Капитан.

Капитан, значит? Ладно… А где твой отряд?

–Нет его… Ваши красные сволочи его уничтожили.

–Что-о?! Да я тебя…

–Расстреляете? Ну и ладно.

–И не боишься?

Николя пожал плечами, ответив:

–Vous savez… Как сказать… Скорее – нет, чем – да.

–И откуда такая храбрость у белой гвардии?

–А мы знаем, куда попадем. Не то, что ваши красные.

–Гм, куда ты попадешь, буржуй?

–В рай,– с милой улыбкой ответил Николя.

-Ну, ты, нам религиозную пропаганду здесь не проводи!– строго произнес Щеглов. – Опиума для народа нам не надо.

–Гм, для кого-то она опиум, а для кого – духовное утешение, благодать,– заметил Николя.

После короткой паузы Николя поинтересовался:

–Может, мне можно присесть, комиссар?

–Ты скоро ляжешь, чего тебе сидеть-то.

–А стул нельзя мне принести?

–Нету здеся стульев для буржуинов! Нету!– грубо ответил Шеглов.

–Нету, так нету… Постоим.

–Вот стой да отвечай, где твой полк находится?

Николя молчал, смотрел куда-то вдаль.

–Ну, чё ты здеся отмалчиваешься?– обозлился Щеглов, ударяя кулаком по столу.-

Ответь, может, тогда тебя не расстреляем.

–Нет, все равно расстреляете.

–А ты попробуй,– уговаривал Николя Щеглов.– Ответь. Я и папироску тебе дам, а?

–Не нуждаюсь в папиросках.

–А чего так, буржуин?

–Не курю.

Щеглов с напускным удивлением на лице воскликнул:

–Надо же! Может, ты еще и не пьешь?

–Иногда пью.

–Да? И с девочками не гуляешь?– Щеглов старался вывести Николя из себя, но у

него это не получилось – Николя был хладнокровен, выдержан и очень спокоен, во

всяком случае, внешне так это выглядело. В глубине души у Николя всё бурлило, он мечтал отомстить этому красному комиссару за все обиды, смерть его солдат.

Красноармейцы захохотали. Ни один мускул не дрогнул на лице Николя, он

продолжал молчать.

–Какой ты выдержанный господин, ах, ты какой спокойный! Будешь скоро гнить

где-нибудь на поле! Ну, где находится твой полк?

Однако Николя ничего не ответил Щеглову.

–Слышь, офицерик, а если мы твоего спутника убьем?

–Не убьете.

–А вот и убьем сейчас!– Щеглов потер руки, радуясь своей задумке.– А ну приведите

сюда того другого!

–Жалко руки у меня связаны,– сказал со скрытой угрозой Николя.

–Угрожаешь? Мне?! Скоро тебя расстреляем!

–Вихри враждебные веют над нами,– пропел Николя, глядя на взъерошенные волосы Щеглова.

–Что это значит?– не понял Щеглов.– Чего ты вспомнил нашу песню?

–Просто…

Щеглов ничего не ответил Николя и тихо выругался.

Через минуты две привели связанного Тимофея. Он стал рядом с Николя, недоумевая.

–Ваше благородие, что случилось? Нас сейчас расстреляют?– запаниковал Тимофей.

–Не бойся, пока не расстреляют,– тихо ответил Николя.

–Ну, разговорчики тут! Здесь только я задаю вопросы!– загремел Щеглов, после чего

он подошел к Тимофею и больно ткнул его указательным пальцем в шею:

–Ты кто?

–Кто? Раб божий.

Послышался дружный смех Щеглова и двух красноармейцев.

–Так, без этих религиозных бредней! Имя, фамилия?

–Тимофей я.

-Фамилия?

–А-а… Краснов.

–Так, Тимофей Краснов, какое твое звание в сволочных белогвардейских войсках?

–Никакие они не сволоч…

Щеглов поднял руку и нанес пощечину Тимофею.

Николя покраснел от гнева.

–Офицерик, ты что-то хотел мне сказать?– издевательски улыбаясь, спросил Щеглов Николя.

–Вы мерзкий ублюдок! Подонок!– заорал вне себя Николя.

–Покричи, может, тебе легче станет перед смертью,– ухмыляясь, посоветовал ему

Щеглов, после чего снова нанес пощечину Тимофею.

Тимофей молчал, только скупая мужская слеза полилась по лицу. Непременно он наказал своего обидчика, если б руки не были связаны!

Щеглов спросил Тимофея:

–Ну, отвечай, какое твое звание?

–Фельдфебель.

–А где твой полк находится?

Тимофей молчал, вздыхая.

–Не скажешь,– возвестил Щеглов, беря маузер в руки и наводя его дуло на Тимофея,– убью.

–Не посмеете!– выкрикнул Николя, но Щеглов очень буднично и спокойно повторил:

–Убью. Просто нажму курок и убью.

Наступила короткая пауза.

–Ваше благородие, я буду молчать… Могила…– заверил Николя Тимофей, вздыхая.

–Разговорчики тут!– заорал Щеглов, тыча Николя и Тимофею маузером в лица.-

Сейчас вас расстреляют, как бешеных собак!

Однако Николя и Тимофей молчали, стараясь не реагировать на крик комиссара.

–Хорошо! Тогда я тебя сейчас расстреляю!– решил Щеглов, касаясь дулом маузера

груди Николя.

Ни один мускул не дрогнул на лице Николя.

–Ну и выдержка у вас, ваше благородие,– прошептал Тимофей, вздыхая.

–Отвечай, когда тебя спрашивает комиссар Красной армии!

–А вы смотрите, как не раскрывает секретов офицер царской армии!– моментально произнес Николя, стискивая зубы.

После короткой паузы Щеглов распорядился зачем-то повернуть арестованных

спинами к нему. Слышно было, как Щеглов уселся на стул, о чем-то говорил

шепотом с красноармейцами.

–Ну, надумал что, капитан?

–Чего мне думать?– ответил Николя.– finisse, tout ca est bel et bon, mais il faut que ca

finisse.

–Чего ты балакаешь? Я буду стрелять, ну?

Однако Николя ничего не ответил комиссару.

Последовал выстрел. Николя и Тимофей продолжали стоять, как стояли.

–Развернуть их!– приказал Щеглов.

После того, как Николя и Тимофея поставили лицом в сторону Щеглова, они

услышали признание комиссара:

–А я специально зарядил один холостой патрон. Чтобы над вами, белыми, подшутить. Пока вас не убьют. Пока!

Николя не выдержал и воскликнул:

–Подлец! Будешь гореть ты в аду!

–Хватит тут мне вспоминать об опиуме для народа,– обозлился Щеглов, кладя маузер

на стол.

–Боже, царя храни!– неожиданно для всех запел с улыбкой Тимофей,-

Славному долги дни.

Дай на земли, дай на земли

Гордых смирителю

Щеглов заорал:

–Молчать! Прекратить пение!

Однако Тимофей бесстрашно продолжал петь:

–Слабых хранителю

Всех утешителю

Все ниспошли!

Перводержавную

Русь Православную

Боже, Царя, Царя храни!

Щеглов выстрелил из маузера в воздух. Тимофей прекратил пение.

–Увести их в сарай и запереть!– приказал Щеглов.

Николя и Тимофей снова оказались в сарае, их оставили там со связанными руками.

–Ну, что теперь будем делать, ваше благородие?– тихо спросил Тимофей после длительного молчания.

Николя призадумался, ответил, вздыхая:

–То только бог ведает…

–Бог? Почему же он терпит издевательства этих красных?

Николя предположил:

–Он слишком терпелив, наш бог… Слишком…

–Но почему так терпелив?!

–Он смотрит сверху на нас, а мы деремся, воюем… Как тут с нами быть? Вот ты спрашивал, что нас ждет? Ждет, как полагаю, смерть…

При слове «смерть» Тимофей шумно вздрогнул, печально сказав:

–Даже перекреститься нельзя – руки, гады, связали…

–Терпи, Тимофей.

–Да,– согласился фельдфебель,– Иисус терпел и нам велел.

А Николя продолжал:

–Если мы выберемся, снова нас ждет бой, кровь… Или бег за рубеж…

–Ой, не хочется за рубеж,– признался Тимофей.

–И мне не хочется…Или остаться здесь и жить вместе с дураками и ворами, которые

с радостью захватят чужое добро! Словом, перспектива вовсе не блестящая!

–Святые ваши слова, ваше благородие!

–Apres tout жизнь пока продолжается… Пока, sacre nom, мы живы.

–Пока.

–Да, qui… Mon dieu, смилуйся над нами! Над моей женушкой Настенькой! Как она

там? Что ее ждет?

Тимофей снова вздохнул, пытаясь обнадежить капитана:

–Ваше благородие, успокойтесь!.. Все в руках божьих!

Николя кивнул:

–La balance y est.

Глава 10

Работа, прописка, чувство глубокого удовлетворения и газета «Правда».

–Может, ты устроишься на работу?– спросил Вася Антона.

Антон вскинул брови от удивления, покосившись на друга:

-Ты чего, метр с кепкой, обалдел?

–Ах, я – метр с кепкой? А ты кто? Коммунообалдуй?– разозлился Вася.

Антон развернулся и, не говоря ни слова, ударил кулаком по Васиному лицу.

–Что ты творишь, Антон?– вскричал Андрей.

–Пусть в следующий раз думает, о чем говорит,– отрезал Антон, идя вперед и не оборачиваясь.

–Но ты посмотри, у Васи кровь идет из носа.

–Ничего, пройдет.

Вася вытирал платком кровь из носа, Андрей стоял с ним рядом. Антон сделал машинально несколько шагов, потом остановился, но не оборачивался. Когда Вася

с Андреем пошли вперед, он подошел к Васе и тихо попросил прощения.

–Ну? Сна…сначала в…в… врезал, а по…потом из…извиняешься?– уныло произнес

Вася, заикаясь и держа платок возле носа.

–Ладно тебе, извини…-дружелюбно и тихо промямлил Антон, стараясь не смотреть

на Васю.

Андрей покачал головой:

–Наш Антоша в своем репертуаре! Сначала врезал от души, потом извиняется.

–Он так всегда… Из-за него мы скитаемся,– заметил Вася.

–Из-за меня?

–Ладно тебе, Антон!– остановил друга Андрей.– Чего делать будем?

–А ходить,– не нашел ничего лучшего Антон.

–И где нам ходить?

Антон пожал плечами.

–Между прочим, Вася внес дельное предложение.

–Да? Мне устроиться на работу?

–Вот именно.

–И кем?

–Кем попало! Лишь бы устроиться!– неожиданно взорвался Вася, перестав заикаться.

–Ты! Опять захотел в нос?– рассердился Антон.

–Хоть дворником!– смело сказал Вася, тем не менее отходя от Антона на два шага.

–Чего?..

–Антон, чего ты сердишься?– спросил Андрей.– Кушать хочешь?

–Кушать хочу, но кем тут устроиться? И возьмут ли?– сомневался Антон, поглядывая

на друзей.

–Возьмут! Именно тебя и возьмут,– убеждал друга Андрей.– Ведь у тебя прописка есть, живешь ты на улице Ленина, которая есть в городе. А наших улиц пока нет, их не построили еще. Понял?

–Ну…– тупо ответил Антон, не двигаясь.

–Ой, какой он тупой!– взвыл Вася.

Антон снова поднял кулак, подходя к Васе:

–Захотел снова в нос?

Андрей встал между друзьями.

–Стоп, хватит злиться,– попросил Андрей.– Антон, отойди.

Антон вздохнул и отошел на шаг назад.

–Антон, ведь Вася внес дельное предложение. Иди устраиваться на завод.

–Какой завод?

–А любой, какой тебе попадется,– ответил Андрей.

–А кем?

–Кем, кем… Рабочим, инженером, дворником.… Иди!

Антон раздумывал, а друзья стояли рядом, ожидая его решения.

–Ладно, согласен,– сказал Антон,– только, где этот завод?

-Найдем,– пообещал Андрей, оглядываясь по сторонам.

Друзья прошли две улицы, спросили у нескольких прохожих адрес ближайшего

завода. Но пока натыкались лишь на многочисленные очереди. Очереди друзья видели возле каждого магазина, причем, они видели только длинный хвост очереди, а не саму очередь. Подойдя из любопытства к одной очереди возле хозяйственного магазина, Андрей полюбопытствовал:

–Скажите, за чем стоите?

Старушка в белом чепчике неправильно поняла его вопрос и запричитала:

–Как это зачем? Потому, что нет у меня туалетной бумаги, потому и стою.

А стоящий рядом толстый мужчина с авоськой обозлился, неприязненно глядя

на друзей:

–Ходят тут! Спрашивают! Стоит мы за туалетной бумагой.

–Дают туалетную бумагу!– радостно сообщила старушка в белом чепчике.– Впервые

за последние десять лет!

–Дают или продают?– захотел уточнить Андрей.

Вася позабыл, что в старые давно уж забытые им времена туалетная бумага была большим дефицитом, люди использовали за неимением ее газету «Правда», и удивился:

–Чего? Туалетная бумага стала дефицитной?

Ему никто не ответил из очереди, лишь толстый мужчина с авоськой зло поглядел

на него с головы до ног.

Андрей усмехнулся:

–Вась, ты забыл старый анекдот? Один уезжает из СССР, его спрашивают, а почему собственно. А он отвечает, почти плача: « Праздники надоели». «Праздники?» «Да!

Достал ты колбасу- праздник, достал ты туалетную бумагу – снова праздник!».

Андрей слишком громко говорил, так что его услышали не только Антон и Вася,

но и люди, стоящие в очереди.

Старушка в белом чепчике испуганно посмотрела на друзей:

–Ой, а вы иностранцы?

–Отнюдь,– ответил Андрей,– мы местные. Только из будущего.

–Как это понимать?

–А как хотите, так и понимайте. Мы здесь раньше жили.

–В нашем Ижорске вы жили?

–Именно так,– подтвердил Вася.

–А теперь, где живете?– с интересом спросил толстый мужчина с авоськой.

–И теперь здесь живем… Но мы из будущего,– объяснил Андрей.

–Понятно,– как-то странно посмотрел на друзей толстый мужчина с авоськой,

поспешно отходя от них.

Он наклонился к старушке в белом чепчике и быстро прошептал ей на ухо:

–Они сумасшедшие… Чего болтают…

–Думаете?– так же шепотом ответила старушка.

–Очевидно, психи… Здесь уже жили… А не понимают, что достать нам туалетную

бумагу очень сложно…

–Да, вы правы,– кивнула старушка, испуганно глядя на друзей.– Помню десять лет

назад ее покупала, потом она исчезла из продажи…Надо бы сообщить об этих психах!

–Уж будьте спокойны,– заверил ее толстый мужчина,– сейчас сообщу. Телефон рядом.

С этими словами он поспешно отошел от очереди, нашел телефонную будку и стал звонить по телефону.

А друзья отправились искать завод. Андрей не удержался и спросил Васю,

иронически поглядывая на хмурого Антона:

–Слышь, Вась, не заметил ты лозунг возле магазинной вывески?

–Нет.

-А я прочитал, но слова лозунга нужно понять, цитирую очень медленно.

–Ну, говори!

–«Да здравствует советский народ – вечный строитель коммунизма!».

Вася понял и грустно усмехнулся. Один Антон не понял и спросил:

–А чего вам такой хороший лозунг не понравился?

–Объяснить? Ты вроде той тетки, которая не понимает анекдот, когда ей закончили

его рассказывать, и просит пересказать его заново.

Антон лишь поморщился, остановившись:

–Ну, ответь по существу.

–Ладно, по существу… Вечный строитель коммунизма! Вечный! То есть никогда не построят, в чем сами признаются.

После короткой паузы, во время которой Антон пытался вникнуть в слова Андрея, Антон покраснел от злости и прикрикнул на друга:

–Ладно, ты, очень насмешливый и очень умненький! Хватит смеяться над хорошими лозунгами!

–Ты, значит, не понял?– удивился Вася.

–Нет, я понял, но что плохого в строительстве нового общества?

–В вечном строительстве,– добавил, посмеиваясь. Андрей.

–В вечном!– вторил Андрею Вася, посмеиваясь.

Однако Антон махнул рукой и пошел по улице, не оглядываясь на друзей.

Наконец, через полчаса друзья нашли здание машиностроительного завода.

Андрей похлопал по плечу Антона, приговаривая:

–Ну, иди. Ждем тебя на улице.

А Вася прибавил:

–Ну, ни пуха!

Антон вошел на территорию завода, увидел несколько скучающих рабочих. Они

курили, поплевывая на землю.

–Ребята, у вас перекур?– спросил рабочих Антон.

Они засмеялись, а один постарше ответил Антону:

–Слушай, у нас целый день перекур.

–Скажите, а можно устроиться работать на завод?– спросил их Антон.

–Смотря кем, смотря, кто,– как-то неопределенно ответил один из рабочих.

–То есть, как это…

–И смотря, кто за тебя похлопочет,– добавил, усмехаясь, другой рабочий.

–Ладно, а как условия здесь?

–Трудно, но выносим,– ответил один рабочий, посмеиваясь.

–Чего выносите?– не понял Антон.

–А всё!– ответил тот же рабочий под смех своих товарищей.

Антон легко нашел отдел кадров завода.

В маленькой комнатке за столом у окна сидела пожилая важная дама в очках,

которая что-то быстро печатала на пишущей машинке. На стене висели большие часы,

но стрелки часов почему-то стояли и не двигались. Рядом с часами висел большой

портрет Брежнева.

Увидев входящего Антона, она строго спросила его:

–Что вы хотите, товарищ?

Антон широко улыбнулся, услышав обращение «товарищ» и ответил:

–Я хочу работать на заводе.

–Да? А вы кто?

–Антон. Инженер.

Пожилая дама пожала плечами и снисходительно произнесла:

–Вы думаете, что наш завод нуждается в инженерах?

-Нет, но мне надо…

–Всем что-то надо, товарищ!– перебила Антона пожилая дама.

– А вы начальник отдела кадров?

–Нет, начальник болен. Но я здесь тоже работаю. Меня зовут Антонина Федоровна.

–Хорошо, Антонина Федоровна, мне надо устроиться на завод.

Антонина Федоровна перестала смотреть на Антона и стала снова печатать на машинке.

–Вы мне не ответили мне!

Антонина Федоровна продолжала печатать на машинке, коротко ответив:

–Вакансий у нас нет. Инженеры есть.

–А рабочие нужны?– с надеждой в голосе спросил Антон.

Антонина Федоровна перестала печатать и посмотрела внимательно на Антона.

–А вы хотите работать рабочим?– спросила она.

–Да.

–Документы.

Антон протянул ей свой паспорт.

–А где трудовая книжка?

–Ой, я ее не принес.

Минуты три Антонина Федоровна внимательно просмотрела все страницы паспорта, после чего отдала Антону.

–Чего-то ваш паспорт не такой, – сухо произнесла она.

–Как это?

–Не такой, как у всех.

–В чем же его отличие?– спросил Антон.

–Гм, товарищ, вы откуда к нам заехали?– пристально глядя на Антона, официальным

тоном спросила Антонина Федоровна.

–Да я здесь родился в Ижорске, да я…

–Не продолжайте! Таким у нас не место.

–Скажите, в чем дело?

Антонина Федоровна снова начала печатать.

–Вы не можете ответить мне?

Через минуты три она, наконец, оторвала голову от машинки и строгим голосом произнесла:

–Считаю, что ваш паспорт фальшивый. У вас неправильно написано название страны,

в которой живете.

–Как, я…

–Вы живете в СССР, а у вас написано: «Россия».

Антон воскликнул:

–Но ведь в самом деле так и есть!

–Да неужели? Слушайте, товарищ, как вас там!… Даю минуты три, чтобы вышли

из моего кабинета.

Зазвонил телефон. Антонина Федоровна взяла трубку:

–Слушаю, отдел кадров!.. Да… Кто вы? Прописаны в Ижорске? Нет? Как же тогда

хотите работать на заводе? Нет прописки, нет и работы. Да!

Антонина Федоровна дала отбой, стала снова печатать, не глядя на обескураженного Антона. Он стоял в нерешительности, не зная, что делать.

–Но я не знаю, что мне делать… Я хочу работать и…

–Нужны документы! Прописка!

–У меня есть прописка в Ижорске, я…

Вновь зазвонил телефон.

–Слушаю, отдел кадров!– Антона Федоровна взяла трубку.– Но вы только что мне

звонили! И что хотите?… Я же объяснила вам: нет прописки, нет работы. Есть

прописка, тогда есть и работа. Что?! Какое такое крепостное право? Да я сейчас в милицию позвоню, что вы тут хулиганите! Безобразие!

Она сильно ударила трубкой на рычаг. Минуту посидела без движения, не смотря

на притихшего Антона, потом включила радио на столе.

Послышался очень бодрый и приторно- слащавый мужской голос из радиоприемника:

«Советские люди с чувством глубокого удовлетворения приняли последние постановления Коммунистической партии и правительства Советского Союза. Советские люди все, как один, протестуют против агрессивной милитаристской политики Соединенных Штатов и Израиля. Центральный Комитет нашей партии и лично товарищ Леонид Ильич Брежнев выражают уверенность, что люди доброй воли, все, как один, в едином порыве солидарны с борющимся народом братской Палестины!»

Антон напомнил о себе:

–А я здесь… еще не ушел…

–Напрасно,– не поднимая головы, произнесла Антонина Федоровна,– вам следовало

бы выйти, товарищ.

–Неужели?

–Разумеется. Прописка вроде есть, а паспорт не тот, товарищ.

–Как это не тот?

–Товарищ, выйдите!– потребовала Антонина Федоровна.

Тут Антона осенило:

–Постойте, если вы меня называете товарищем, то помогите мне по-товарищески!

Антонина Федоровна, наконец, посмотрела на унылое лицо Антона и сухо

произнесла, чеканя каждое слово:

–Товарищ- это наше обращение в Советском Союзе! Но это не значит, что я должна помогать всяким без документов.

–Да у меня есть доку…

–Товарищ, выйдите!– Антонина Федоровна перестала смотреть на Антона,

уткнувшись в свои бумаги на столе.

–Я местный, я…

–Товарищ, хотите, чтобы вас вывела милиция?

–Нет, но я хочу есть…

–Есть все хотят. Но надо и работать! Кто не работает, тот и не ест!

–Вот поэтому я хочу работать.

Вновь послышался приторно- слащавый мужской голос из радиоприемника:

«Советские люди уверены в завтрашнем дне, имеют стабильную работу, право на

жилье. Они также имеют право в соответствии с нашей Конституцией на жизнь, учебу.

Советские люди все, как один, осуждают происки международной капиталистической системы, направленные против них, осуждают лживые и безответственные заявления жалкой горстки диссидентов, заявляющих, что, дескать, в нашей свободной стране Советов нет подлинной свободы! Позор таким отщепенцам!»

–Я хочу есть, я…

–Товарищ, все хотят есть!

–Я хочу работать, я…

–Товарищ, все хотят работать! Попрошу мне не мешать и быстро выйти!

–Я согласен даже на работу дворником!– выкрикнул Антон, уставившись на строгое

лицо Антонина Федоровны.

«Советские люди с чувством глубокого удовлетворения одобряют появление в

широком ассортименты товаров широкого профиля, товаров легкой промышленности. Сейчас настало время подумать о человеке и его нуждах…»– снова раздался слащавый радостный голос из радиоприемника.

-Помогите мне, пожалуйста!– взмолился Антон.– Ведь я коммунист!

Антонина Федоровна с удивлением подняла голову, уставилась на Антона:

–Товарищ коммунист, если вы в самом деле коммунист!

–В самом деле!– подтвердил Антон, краснея от волнения.

–Так, слушайте! Вы мне мешаете работать!– отчитала его Антонина Федоровна.– Мне наплевать на ваше желание есть! Подите отсюда вон! И так коммунисты себя не ведут!-

После этой грозной тирады Антонина Федоровна снова уткнулась в свои бумаги, не смотря на просителя.

А приторно- слащавый мужской голос из радиоприемника продолжал:

«Советские люди довольны своей судьбой, стабильной работой, уверенно смотрят в завтрашний день! Они всегда единогласно и безоговорочно одобряют внешнюю и внутреннюю политику ЦК КПСС и советского правительства, направленную на мир во всем мире и дружбу народов всего мира! Советские люди гордятся своей родиной и счастливы жить в ней! Советские люди всегда уверены, что их нужды и чаяния всегда