Читать книгу Морской спецназ. Спас на крови - Сергей Малинин - Страница 1

Греция, город Панатинаикос, побережье Эгейского моря

Пакистанец здорово запаздывал. И это не лезло ни в какие ворота. Вне зависимости от того, в какой стране тебя угораздило жить, правила «теневого мира» сходятся в одном: серьезным людям простительно отнюдь не все, что запросто сойдет с рук фраеру. В частности, ни в коем случае нельзя опаздывать на «стрелку». Хотя зачем так злоупотреблять жаргоном, если можно соблюсти политес и назвать предстоящую встречу «переговорами, имеющими жизненно важное значение для обеих сторон»…

Море искрилось оранжевыми бликами в лучах заходящего солнца. Маленькое кафе под открытым небом напоминало клумбу с исполинскими цветами – именно такое впечатление оставляли яркие разноцветные зонтики от солнца. Из колонок доносилась тихая музыка – что-то настолько показушно-национальное, что у человека, сидевшего за крайним столиком, свело скулы. Он терпеть не мог показухи – никогда и ни в чем.

Плотный, но не толстый, а коренастый человек производил впечатление не то чтобы квадратного, а скорее кубического. Короткие черные волосы на голове были обильно осыпаны сединой, и точно так же много серебра было в густой окладистой бороде. Светло-серый льняной пиджак был расстегнут, равно как и ворот белой рубахи под ним. В густой черной растительности, открывавшейся в распахнутом вороте, поблескивал скромный серебряный крест о шести концах. Массивные руки с короткими толстыми пальцами двигали по столешнице высокий стакан со свежевыжатым грейпфрутовым соком – туда-сюда, туда-сюда…

Кроме этого человека, в кафе не было никого. Уединение обеспечивали двое крепких ребят, стоявших у входной калитки. Даже такой непонятливой заразе, как японский турист, было ясно, что соваться в заведение с такими церберами категорически не рекомендуется.

Хозяин заведения, впрочем, нимало не волновался – стоял себе за стойкой, лениво протирая стаканы. Друг в гостях – чего беспокоиться? Давний друг, практически со школьной скамьи, только теперь вознесшийся на запредельные высоты. Сильный друг – это хорошо. И потому хозяин кафе не возражал ни против туристов, минующих его заведение, ни против того, что разговоры, которые вел в кафе его друг, вне всякого сомнения, не имели ничего общего с законопослушностью.

Прекратив гонять стакан, бородач закурил. Голубоватые клочки дыма моментально развеялись легким морским бризом. Интересно, что задержало пакистанца? Способ ли это выказать неуважение или заставить понервничать? Или все-таки причина объективная? Горячий восточный мужчина так любил быструю езду и привык, что в своей ненормальной стране его не рискнет остановить ни один дорожный полицейский, что здесь, в патриархальной и цивилизованной Греции, он запросто мог нарваться на серьезный штраф…

Хотя, по совести говоря, кого это должно волновать? Уговор есть уговор, и, если пакистанец опаздывает уже на десять минут, значит, он не уважает своего потенциального партнера. А неуважение в среде серьезных людей неизменно влечет самые скверные последствия.

Грек невозмутимо затянулся сигаретой, глядя на море. Солнце, все ниже опускающееся над горизонтом, отражалось в волнах уже не множеством лохмотьев-бликов, а вполне отчетливой, хоть и неровной, сверкающей дорожкой. На самом горизонте поперек трассы появился белоснежный корабль. И несмотря на то что грек знал, что это – всего-навсего турецкий паром, не обошлось без ассоциаций о дальних плаваниях и отважных капитанах.

Грек усмехнулся – как раз с отважными капитанами он был знаком совсем не понаслышке… Правда, с той их разновидностью, которая едва ли понравилась бы романтикам. Никаких тебе белоснежных фуражек, обходительности и благородства. Только тяжелый взгляд хищного зверя, грязная лексика и пистолет за поясом под мешковатым свитером. Некрасиво, это факт. Зато отваги хватит на несколько сотен таких двуногих, как те, которые сейчас фланируют по набережной перед кафе.

Мобильный телефон, лежащий на столе перед греком, заиграл мелодичную музыку. Потушив сигарету, бородач поднял трубку.

– Господин Траянос? Добрый день! – прозвучал в трубке знакомый голос, напоминающий хруст щебенки под твердой подошвой.

– Господин Рази! – улыбнулся грек. – А я уже начинаю волноваться по поводу вашего отсутствия на нашей встрече. Надеюсь, ничего серьезного не случилось?

В трубке послышался легкий смешок.

– Нет, уважаемый, ничего не случилось – благодарю вас за проявленное участие! Просто, видите ли, я буквально несколько минут назад имел разговор с нашими общими друзьями в Пакистане. Они подумали над вашим предложением о сотрудничестве.

Лицо грека изменилось. В его темных глазах появился ледяной отблеск – они как будто стали светлее.

– И что решили наши друзья? – невозмутимо спросил Венедитис Траянос, хотя на самом деле уже прекрасно все понял.

– Друзья были очень польщены. Но в тех обстоятельствах, в которых мы находимся по воле Аллаха Всемилостивейшего, мы не видим смысла давать положительный ответ. Простите, господин Траянос!

Грек молча нажал на кнопку отбоя, потом сунул телефон за пазуху и осмотрелся. Море все так же искрилось в солнечных лучах, все так же доносились звуки музыки и тихо шумел город. Но буквально все составляющие этого прекрасного мира, казалось, насквозь пропитались фальшью.

Пакистанца не было на переговорах. На этой набережной его не видела ни одна душа. Это могло означать только одно: так называемые «друзья» не только не собираются сотрудничать с греками. Они намерены вывести потенциального конкурента из игры. И кажется, это должно произойти прямо сейчас.

Траянос поднес к губам бокал с соком. Темные глаза беспокойно осматривались, буквально впиваясь в окружающий мир. Мозг анализировал получаемую информацию, словно решал очень трудную и важную головоломку.

Неприметный серый «фольксваген» ехал мимо кафе. Заднее стекло его медленно ползло вниз. Каждый миллиметр этого движения был понятен греку. А вот церберы на входе, кажется, не почувствовали ровным счетом ничего.

«Тем хуже для них!» – успел подумать Траянос. По правде говоря, ему было безразлично, что произойдет с его телохранителями. Нанимаясь на эту работу, они прекрасно понимали, что в любой момент могут лишиться жизни. За это им платились недурственные деньги, а для их семей полагалась страховка. Телохранителей не жаль, а вот хозяина кафе – очень даже. Как-никак, школьный друг. И самое плохое, что Траянос абсолютно ничего не мог для него сделать в этот момент, потому что из широкой щели между дверцей и стеклом «фольксвагена» уже высунулось автоматное дуло.

– Господи, помоги рабу твоему… – прошептал Траянос.

Он вскочил со скоростью, казавшейся удивительной для его грузного тела. Руки, державшиеся за край фанерного столика, рванули его вверх и от себя – не ради защиты, потому что для автоматной пули тонкая фанера не помеха, а чтобы противник хотя бы на долю секунды растерялся. И тут же Траянос бросился через парапет туда, где внизу плескалось море. Опасный прыжок, ничего не скажешь, но, если сравнить шансы на выживание после падения в воду с десятиметровой высоты даже при незнакомой глубине и невесть чем на дне и после нескольких пуль девятимиллиметрового калибра – лучше все-таки прыгать!

Длинная автоматная очередь разорвала благодать солнечного дня. Столик брызнул в стороны длинными щепками, полетели клочья скатерти и осколки приборов. Телохранителей, стоявших у входа, перечеркнуло алым пунктиром, и они сложились на выложенный плиткой тротуар, как марионетки, нити которых отпустил кукловод. Хозяин уронил пивной стакан, который протирал. Сосуд пролетел сантиметров десять и разлетелся вдребезги, встав на пути еще одного свинцового шмеля. На белом фартуке человека за стойкой появилась маленькая дырочка с лохматыми краями. Его отшвырнуло на стойку с напитками и буквально вколотило в нее еще двумя пулями.

Грохот стих. Оглушенная набережная, казалось, захлебнулась тишиной. И только потом над ней раздался многоголосый вопль ужаса.

Серый «фольксваген», взревев двигателем, рванулся прочь.

Внизу, по самой кромке прибоя, сильно хромая на левую ногу и держась рукой за бок, бежал Траянос. Его лицо было перекошено от боли, а сквозь пальцы лениво вываливались на белоснежный песок тяжелые темно-алые бусины крови.