Читать книгу По следам Зверя - Сергей Мартин - Страница 1

Вместо пролога

"НОЧНОЙ ВИЗИТ"

24 октября 2000 года, недалеко от Автограда

Новенький БМВ продирался по тёмным улицам села, то и дело притормаживая то у одного, то у другого дома – «крутые» парни, сидевшие в нем, пытались рассмотреть номера на воротах и фасадах. Случайный прохожий, возвращающийся навеселе с затянувшейся гулянки, долго, путано и громко объяснял пассажирам крутой иномарки, как найти дом банкира Ермолаева, построившего загородную резиденцию совсем недавно, и потому ещё не имевшую официального адреса. Заблудшие тоже были не трезвы, и расспросы проходили шумно. Наконец, так ничего толком не поняв, они с досадой хлопнули дверями, и тачка медленно двинулась дальше по улице. Всё это происходило метрах в тридцати от высоких стальных ворот, охраняемых тремя крепкими молодцами. Шум на улице привлёк их внимание. Один из «быков», сидящих на скамейке у забора, насторожился и даже потянулся рукой к пистолету за поясом под курткой, когда БМВ остановился напротив него.

– Эй, брателло! – окликнул его заплетающимся языком парень из открытого окна машины. – Ты чё не спишь?

– А тебе-то что? Проваливай, – грубо ответил охранник.

– Да погоди, земляк. Тут такое дело… Понимаешь, к другану едем, да заплутали. Он где-то здесь живет, да разве в такой темноте что найдешь? Как у негра в жопе, твою мать…

– Кого ищите? – смягчившись, спросил охранник.

– Да Ермолая. Он дом здесь новый построил.

– Что за Ермолай? Не слыхал о таком.

– Да ты что, брателло! – воскликнул спрашивающий. Он вылез из машины и нетвёрдой походкой направился к охраннику с початой бутылкой «Камю». – Ермолай – мужик известный… Банк «Еврокоммерц», слышал?

– А, банкир? Так бы и сказал, вроде бы есть здесь такой. Эй, Димка, иди сюда, – окликнул охранник своего приятеля. – Тут пацаны банкира спрашивают, Ермолаем кличут…

На зов из калитки вышел второй.

– Чё надо? – переспросил он, недоверчиво разглядывая незнакомца.

– Выпить хочешь, брат? – вместо ответа предложил тот, протягивая бутылку. – Х-хароший коньяк.

Из машины вышли ещё трое парней и неспеша приблизились к ним с нетрезвыми ухмылками на рожах.

– Нам нельзя, – ответил охранник, косясь на троицу.

– Почему?.. Я угощаю. Язва что ли?

– Сам ты – язва. Нельзя, значит, нельзя. Ермолай твой живёт вон там, – он указал рукой на другой конец улицы.

– Э, брат, нас уже так посылали. Ты толком скажи где.

– Ну, дома через четыре или пять, – пояснил второй охранник.

– Что за шобла? – вдруг послышался строгий голос вышедшего на шум третьего «быка». – Кончай базар. Хозяин втык даст.

– Всё, пацаны, давайте, двигайте, – подхватил первый, оттесняя от ворот ночных гостей.

– Да ладно, извини, брателло, если что не так, – икая, развязно сказал парень, отпивая коньяк из горлышка бутылки, и повернулся к машине.

Неожиданно его рука резко описала дугу и обрушила бутылку на голову охранника. Двое других даже не успели сообразить, что происходит, – их вырубили точными ударами товарищи «пьяного».

– Молодец, Костя, такой талант пропадает, – тихо сказал один из них, беря за ноги охранника. – Помоги-ка. Пусть отдохнут под кусточком.

Оттащив тела в сторону, все четверо тихо вошли в калитку и направились к дому.

…Большой Брат, не открывая глаз, повернулся на бок и пошарил рукой на тумбочке в поисках стакана с водой. Но того нигде не было.

– Что за чёрт? – недовольно проворчал Буров и попытался привстать на кровати, но замер, ощутив на своей шее холодный металл стали.

И это было не единственным неприятным открытием, мгновенно прогнавшим сон. Рядом с собой он увидел человека, с которым меньше всего на свете хотел бы повстречаться.

– Палач?.. – изумленно выдавил из себя Буров, застыв в неудобной позе. – Не может быть!..

Часть первая.

"В ПОИСКАХ ЗВЕРЯ"

1.

Из рапорта начальника Управления по борьбе

с организованной преступностью ГУВД Автограда

полковника А.М. Дедова А.М. от 20.10.2000 года

«… в результате комплекса оперативных мероприятий, проведённых городскими управлениями внутренних дел и ФСБ, удалось предотвратить крупные теракты на промышленных и гражданских объектах города, осуществление которых планировалось силами чеченских боевиков из ОПГ, возглавляемой Джамалевым Хакимом Шамилиевичем (кличка Эмир).

Следствием по делу, проводимым ГУВД, на настоящий момент установлено следующее:

а) Организаторами и финансистами проведения терактов являются зарубежные экстремистские исламские организации, среди которых особую роль играет некая неизвестная ранее организация «Воины джихада». Её представитель – имам Мансур Асади, подданный Саудовской Аравии, прибыл в Россию по официальному приглашению ряда медресе и видных религиозных деятелей ислама России и погиб во время операции по обезвреживанию преступников. Личность Асади идентифицирована представителями посольства Саудовской Аравии и родственниками погибшего.

б) Планируемые теракты могли стать беспрецедентными по масштабам и возможным жертвам среди населения вследствии проведения их на опасных химических производствах жидкого аммиака с использованием огромного количества взрывчатых веществ типа пластид (изъято 5427 кг). Что особо важно, – для усиления поражающего эффекта планировалось применение сильнодействующего отравляющего вещества неизвестного состава предположительно нервно-паралитического действия, которое образуется в результате реакции двух малотоксичных компонентов, хранящихся и транспортируемых раздельно в специальных металлических колбах (фотографии и результаты предварительной экспертизы вещественных доказательств прилагаются). В закладках мин обнаружены также контейнеры с материалами биологического происхождения, предположительно представляющие собой субстанцию со спорами болезнетворных бактерий. Все найденные материалы переданы для дальнейшей экспертизы в ФСБ.

в) Пособниками террористов являлись местные преступные группировки, контролируемые Комовой Галиной Петровной (кличка Клеопатра), через которые осуществлялась поставка боевикам крупных партий оружия и взрывчатых веществ. Комова была ранена при невыясненных обстоятельствах в результате перестрелки, произошедшей 17.10.2000 г. в п. Фёдоровка между её телохранителями и неизвестным, и впоследствии скончалась в городской больнице № 2. Смерть этой ключевой фигуры в криминальном сообществе существенно осложнило проведение следствия по делу и вызвало обострение обстановки в городе, поскольку нарушился баланс сил между наиболее мощными ОПГ, возглавляемыми Джамалевым (Эмиром) и Буровым (Большим Братом). Джамалёв и Буров являются главными подозреваемыми по делу и объявлены в федеральный и международный розыск, поскольку скрываются от следствия сразу же после проведения операции по обезвреживанию террористов.

… Решающую роль в разоблачении преступной деятельности ОПГ и чеченских боевиков, а также исламистской экстремистской организации «Воины джихада» и её эмиссаров в России, сыграла группа неизвестных граждан, предоставившая правоохранительным органам своевременную и достоверную информацию о готовящихся терактах, их организаторах и исполнителях. Установить личности этих граждан и источники их информации о готовящихся терактах не удалось. Однако есть основания предполагать, что они ранее имели отношение к ряду особоважных дел, в том числе к делу о контрабанде «красной ртути», в котором по неподтвержденным данным была замешана организация «Воины джихада». Объективно они обеспечили успех операции по предотвращению терактов и нейтрализации боевиков, хотя их действия не всегда вписывались в рамки закона… В связи с вышесказанным считаю нецелесообразным по моральным и практическим соображениям уголовное преследование этих лиц и прошу рассмотреть вопрос о возможности прекращения уголовного дела в их отношении…

2.

Москва, Кремль

21 октября 2000 года

В рабочем кабинете Президента собрались все силовые министры, а также главы МИДа, Администрации и Генеральный прокурор. Такое представительное собрание, как и официально объявленная тема совещания – обстановка в Чечне, вызвали повышенный интерес у представителей крупнейших электронных СМИ, допущенных на порог Власти. Репортеры и операторы прилежно снимали камерами приветственные рукопожатия и улыбки, призванные убедить народ, что ситуация в самой больной «горячей точке» находится под контролем и не столь трагична, как ее представляет обыватель. Когда все расселись за длинным полированным столом, и Президент со свойственной ему спокойной уверенностью и деловитостью коротко обозначил круг вопросов совещания, ни у кого из присутствующих журналистов не возникло ни малейшего предчувствия сенсации.

Да её и не могло быть в обтекаемых формулировках и общих фразах, которыми присутствующие министры отвечали на вопросы Президента. Эти первые пять минут совещания под объективами телекамер не могли дать ни малейшего представления об истинно положении дел и носили откровенно формальный характер.

Когда же по знаку помощника пресса удалилась, совещание приняло совсем другой оборот. Настроение Президента разительно изменилось, его обычно бесстрастное лице стало мрачным и раздражительным. Он даже не пытался скрыть своего крайнего недовольства, когда без обиняков резко бросил собравшимся:

– И сколько же ещё будет продолжаться этот беспредел?.. Я вас спрашиваю, господа! Мы что же, не способны покончить с бандитами? У нас нет для этого опыта, сил или средств? А, может, желания?.. Тогда лучше всем нам уйти сейчас, чем дожидаться, когда нас вышвырнут из кабинетов пинком под зад. Нельзя до бесконечности испытывать терпение народа, а он всё более озлобляется. Над нами, то есть над властью, уже не просто насмехаются, а буквально плюют на нас. И это можно понять. Если власть импотентная, продажная и занята лишь собой, то на кой черт она нужна народу?..

Президент на минуту замолчал, хмуро наблюдая, как министры виновато и неуютно заёрзали задницами в креслах, словно не выучившие урока школяры, и уже спокойнее продолжил:

– Извините, накипело… То, что произошло на днях в Автограде, фактически означает несостоятельность всех нас обеспечить хотя бы приемлемый уровень государственной безопасности. Мы прозевали подготовку боевиками такого кошмара, последствия которого для России могли бы стать катастрофическими. Я внимательно ознакомился с вашим докладом, Николай Петрович, – обратился он к директору ФСБ, – и, честно говоря, потрясен… Исламские экстремисты давно стремятся завладеть оружием массового поражения. До сих пор нам и нашим партнерам удавалось недопустить этого, но все мы реалисты и понимаем, что рано или поздно что-то подобное случится. И вот теперь потенциальная угроза стала фактом. Никому из вас не надо объяснять, что отныне страна по существу стоит на краю пропасти. Исламисты своей акцией в Автограде дали нам ясно понять, что они не остановятся ни перед чем… Я требую от всех вас не просто усиления работы по всем направлениям антитеррористической операции, а немедленного принятия самых экстренных и неординарных мер по ликвидации на территории страны угрозы применения бандитами и террористами любых видов оружия массового поражения. Подчеркиваю, чтобы ни у кого не возникало никакого недопонимания: либо вы, господа, покончите с этими вурдалаками, либо все уйдете в отставку, и это еще будет самым мягким исходом. Мы должны любой ценой найти и уничтожить запасы химического оружия, которое боевикам удалось переправить на территорию страны, и, разумеется, уничтожить всю эту банду вместе с их покровителями из…

– «Воинов джихада», – подсказал Президенту директор ФСБ.

– Да, «Воины джихада»… Расплодилось этой мрази в мире… Николай Петрович, ситуация и обстановка такова, что промедление с разгромом наиболее одиозных бандформирований и террористических групп смерти подобно. Я поручаю вам в кратчайшие сроки подготовить и провести спецоперацию по поиску и уничтожению всех тех, кто был причастен к произошедшему на Волге. Необходимо во что бы то ни стало найти также запасы отравы. Кстати, вы можете подробнее доложить, что она из себя представляет?

– Пока я обладаю только результатами предварительной экспертизы, – ответил директор ФСБ. – Изъятые с места преступления баллоны содержат два различных по химсоставу компонента жидкой консистенции, которые при смешении вступают в реакцию с образованием сверхтоксичного газа нервно-паралитического действия. Это так называемый бинарный газ, наподобие известного VX, но более токсичный и стойкий. Наши специалисты-химики утверждают, что это не отечественная разработка и на территории России не производится ни один из двух компонентов. По второй находке пока достоверно установлено лишь то, что это действительно, биологический препарат патологического свойства. Предположительно – биотоксин, но более точно можно будет узнать не раньше, чем через неделю или две.

– Понятно. Выходит, что все эти «подарки» произведены где-то за рубежом?

– Однозначно, – подтвердил директор ФСБ.

– А, где именно, известно?

– Нет. Технологически такие химические соединения могут производить многие страны, имеющие определенный промышленный потенциал. Однако, чтобы разработать подобную формулу и провести весь необходимый комплекс исследований по дальнейшему производству, требуется первоклассное оборудование и специалисты. Это требует очень больших финансовых и материально-технических затрат и немало времени.

– Ну, о финансовых возможностях экстремистов мы имеем представление. Похоже, что они решили и другие проблемы, связанные с разработкой и производством оружия массового поражения… Кажется, эти «Воины джихада» уже были замешаны в чём-то подобном?..

– Да. В девяносто восьмом эта организация впервые появилась в поле нашего зрения в связи с делом о попытке контрабанды крупной партии так называемой красной ртути – стратегического материала, необходимого для производства ядерных зарядов сверхмалой мощности, а также документации на них.

– Да-да, припоминаю… А что мы вообще знаем об этой организации?

– К сожалению, слишком мало. Нам известно лишь, что «Воины джихада» появились на мировой арене сравнительно недавно, но обладают огромными финансовыми ресурсами, прекрасно организованы и имеют обширную сеть своих агентов и ячеек во многих странах мира. Организация тщательно законспирирована и никогда не берёт на себя ответственность ни за один громкий теракт, предпочитая действовать без лишней шумихи. Поэтому и у наших партнеров на Западе информация о ней так же скудна.

– Очень плохо. Внешней разведке и ГРУ приказываю серьёзно заняться ею. Активизируйте совместную работу с дружественными разведками, ведь «Воины джихада» представляют угрозу всем цивилизованным странам. Похоже, в глобальной структуре исламских экстремистских организаций они занимают особое положение. Но вернёмся к конкретным нашим действиям в отношении террористов. Итак, возглавите операцию вы, Николай Петрович. Если потребуется, привлекайте любые силы и средства любого ведомства и министерства. Все должны работать чётко и слажено для достижения безусловного выполнения задачи. И ещё… Применяйте любые методы, но достаньте этих мерзавцев. Они – вне закона и вне человеческой морали, и в борьбе с ними не может быть никаких ограничений. Я предоставляю вам полную свободу действий, но операция и всё, что так или иначе связано с ней, должны быть абсолютно секретными. Никакой утечки информации!

3.

Автоград

18 октября 2000 года, 6.30

За зашторенным окном уныло и нудно моросил холодный осенний дождь, мягко шурша мелкими водяными брызгами по стёклам. Он размазывал серую краску городского пейзажа, окутанного в пелену низких свинцовых туч, сквозь которую едва пробивался тусклый свет едва забрезжившего рассвета.

Где-то далеко монотонное однообразие серости прорезали синие отблески патрульных милицейских машин, буквально наводнивших город, что вызывало тревогу у пока ещё редких прохожих, спешащих к автобусным остановкам. Изредка раздавалось завывание сирен и затихало среди нагромождения бетонно-кирпичных громадин домов. В остальном город обычно пробуждался к новому дню, не зная о том, что прошедшая ночь могла обернуться кошмаром апокалипсиса для его обитателей.

В полутёмной комнате, освещённой лишь настольной лампой, неподвижно сидели трое мужчин лет сорока – сорока пяти в грязной, местами изодранной одежде. Их лица профессиональных бойцов и воинов вместе с тем несли отпечаток высокого интеллекта и духовности, который не могли скрыть ни грязь, ни копоть. У постороннего наблюдателя эта троица вызвала бы противоречивые ощущения, и он терялся бы в догадках, пытаясь понять, кто эти люди и чем они занимаются. Впрочем, это было неудивительно, поскольку каждый из них вел двойную жизнь.

– Алекс, нам нужно убираться из страны и как можно скорее, – настойчиво повторил Манфред Келер, обращаясь к сидящему в углу комнаты Клёнову. Тот вот уже полчаса, казалось, не видел и не слышал ничего, что происходит вокруг, погрузившись не то в полусон, не то в глубокое раздумье.

Клёнов даже не шелохнулся. Отрешённый взгляд его потухших глаз был устремлен вглубь комнаты, зацепившись за какой-то предмет, стоявший на «стенке». Казалось, что это была единственная точка опоры, удерживавшая надорванное нечеловеческими страданиями сознание от падения в пропасть безумия.

«Как бы он и впрямь не свихнулся, – с тревогой подумал Келер, вглядываясь в осунувшееся, с выступившими резкими бороздами морщин, лицо друга. – Алекс – кремень, но у каждого есть предел прочности. Убийство отца, похищение жены, сам едва избежал ужасной смерти. И всё это за какие-то пару недель. Ему бы немного отдохнуть, прийти в себя, не то может сорваться и пойти вразнос. Сейчас главное вытащить его из под удара, а потом разберемся, что делать дальше».

– Алекс, ты меня слышишь? – снова окликнул он друга.

– Оставь его в покое, – тихо сказал Марьин, угрюмо молчавший за столом. – Ты же видишь – он в полной отключке.

– Вижу, но надо что-то решать. Завтра может быть поздно. Думаешь, после бойни на базе и химзаводе нам позволят… как это у вас говорят… выйти сухими из лужи?

– Из воды, – устало поправил Келера Марьин и, немного поразмыслив, ответил: – Сейчас пытаться рвануть за бугор глупо, да и рискованно очень. Наверняка, на границах ввели особый контроль. О существовании нашей группы уже знают спецслужбы и милиция, хотя им, скорее всего, пока не известны наши личности. Однако я уверен, что нас разыскивают после вчерашнего. Формально перед лицом закона мы такие же преступники, как и чеченские отморозки, которых мы замочили. Не удивлюсь, если власти представят происшедшее как бандитскую разборку двух группировок.

– Зачем?

– А сам не догадываешься? Для властей мы – что шило в заднице. Мы же нарушили статус-кво. Раньше милиция и ФСБ ловили преступников, суды их судили. Всё чин чином, а теперь появилась третья сила, которая в отличии от «органов» не продажна. К тому же она не ограничена рамками "прокрустовых" законов, благодаря которым убийцы отделываются смехотворными сроками, а то и вовсе гуляют на свободе, купив Фемиду. Власти же понимают, чем грозит наша деятельность, если её не пресечь или не дискредитировать. Вот они и постараются прихлопнуть нас заодно с чеченцами.

«Он говорит словами Алекса, – подумал Келер. – А ведь когда-то они были почти антиподами».

– Тогда медлить с отъездом тем более нельзя. Нужно срочно эвакуировать группу в Европу.

– Нет, в нашем положении сейчас лучше всего остаться здесь. Когда страсти поутихнут, можно будет попытаться тихо, по одному отправить парней по домам.

– Да я не о парнях беспокоюсь – об Алексе.

– Я тоже… Но он никуда не уедет, пока не отыщет следов Эмира и Евгении.

Клёнов внезапно очнулся, словно имя жены, произнесенное Марьиным, включило в сумеречном сознании свет.

– Вы о чём-то спорите? – спросил он.

– Обсуждаем ситуацию… – ответил Келер уклончиво.

– Но я слышал, вы говорили о Жене.

– Да, я сказал Манфреду, что ты не уедешь из России, пока не отыщешь жену и ублюдков, которые её похитили, – сказал Марьин и переглянулся с Келером, взглядом прося его не вмешиваться в разговор.

– А что, Фред, ты думал иначе? – перевел взгляд на товарища Кленов.

– Я тебя слишком хорошо знаю, Алекс. У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Самым разумным было бы уехать отсюда, но ты так не поступишь.

– Конечно не уеду, даже если все спецслужбы и бандиты мира объявят на меня облаву. Я должен отыскать Джеки любой ценой.

– Но ведь мы даже не уверены, жива ли она. Мало ли что сказал тебе тот араб. Он специально посеял в тебе семена сомнения, чтобы сделать тебе ещё больнее…

– Если есть хотя бы один шанс из миллиона, что она жива, я найду её. Если на это уйдут годы, вся жизнь – плевать. Джеки и я – одно целое. Без неё всё теряет смысл.

– Манфред, Саша абсолютно прав, – решительно поддержал Клёнова Марьин. – Мы обязаны найти Женю или хотя бы узнать о её судьбе совершенно точно. Это наш долг. К тому же, дело нельзя считать завершенным пока Эмир и его недобитые отморозки живы. Наверняка в их распоряжении имеется ещё немало той дряни и они где-то её прячут. Если не найти их, завтра или через год, но они обязательно где-нибудь постараются взять реванш. Тогда тысячи жизней будут и на нашей совести.

– Но ведь мы – не боги. Мы не можем быть в ответе за весь мир, – возразил Келер.

Клёнов тяжело пошевелился в своем кресле.

– Мы создавали «Немезиду» не для того, чтобы ловить карманников. У нас всегда были очень серьёзные противники, но мы пока не пасовали. Разве не так? – спросил он друга.

– Всё так, Алекс, всё так, – с тяжёлым вздохом согласился тот. – Ладно, я и не рассчитывал переубедить тебя и Макса. Я лишь хотел удержать вас от безрассудства. Мы можем рисковать своими жизнями как угодно, но не забывайте, что мы отвечаем за жизни парней. У нас потери…

– Они сознательно сделали свой выбор и знали, чем рискуют. Но ты, конечно, прав. Нужно откровенно поговорить с нашими спецами. Пусть останутся только добровольцы, а остальных переправим домой.

– Хорошо, так и поступим, – согласился Келер и скупо улыбнулся уголками губ.

– Что с ранеными? – с беспокойством продолжил Кленов.

– Всё нормально. Ранения в основном не тяжёлые, помощь оказана, недели через две-три будут здоровы. Сложнее с Драганом. У него сквозное ранение головы и пуля в бедре. Сейчас оперируют в здешней хирургической клинике, – доложил Манфред.

– С врачами всё улажено?

– Они получили столько, сколько не заработают и за десять лет. Думаю, не в их интересах распространяться об этой операции, да и контролируем каждый их шаг.

– И всё же нельзя оставлять Драгана в больнице больше чем на два-три дня, – озабоченно сказал Марьин. – А ещё лучше вывезти его сразу после операции в безопасное место. Шила в мешке не утаить, обязательно кто-нибудь из персонала стукнет, да и милиция, наверняка, будет проверять все больницы и морги на криминальный огнестрел.

– Максим прав. Вот что, Фред, пусть ребята срочно подготовят одну из наших квартир для раненых, – распорядился Кленов. – Московскому офису поручи раздобыть всё необходимое оборудование и медикаменты и, главное, пусть наймут за любые деньги пару толковых врачей и самолётом сюда. Если будет возможно, отправим Драгана в Москву. На всё даю двое суток, не больше.

– Хорошо, коммандор, сделаем всё быстро. У нас осталась ещё одна проблема…

– Какая?

– Как переправить на родину тела погибших. Пока мы спрятали их в холодильнике нашей торговой фирмы, но нелегально их не вывезешь из России. Разве что кремировать … – неуверенно предположил Келер.

– Мертвые пока подождут. Распорядись, чтобы семьям и близким перевели компенсацию, а их прахом займёмся потом. Сейчас о живых нужно думать, – Кленов с трудом поднялся из кресла. Подойдя к столу, за которым сидели Келер и Марьин, он присоединился к ним и продолжил: – Давайте обсудим, как нам найти Эмира… Максим, у тебя есть соображения?

– Если честно, Алекс, шансов у нас ничтожно мало. Эмира наверняка объявили или объявят в федеральный розыск, возможно даже подключат Интерпол, но…

– …могут искать годами, – нетерпеливо и желчно закончил за него фразу Клёнов.

Марьин кивнул головой и продолжил:

– Вполне вероятно. Масхадова, Басаева и Хаттаба не могут отловить до сих пор, хотя на их поиск брошены силы куда большие, чем располагаем мы.

– А тебе не кажется, Макс, что это какая-то дьявольская игра Центра с боевиками? Чечня – не больше Самарской губернии. Там сейчас столько войск, омоновцев и спецназовцев, что раздавить этих гадов можно было бы за месяц, а война идёт годами. Причём федералов мочат, как котят. То колонну взорвут и расстреляют, то «вертушку» собьют. Какую-нибудь банду обложат – деваться некуда, а она странным образом «просачивается» и уходит с минимальными потерями. Разве такое было бы возможно, если бы не предательство, коррупция и бездарность во власти, армии и силовых структурах? Видно, кому-то наверху выгодно как можно дольше воевать с тенями и делать бизнес на крови. Клеопатра мне так и сказала… Ладно, чёрт с ними! У них – свои игры, у нас – свои.

– Боюсь, только своими силами нам не обойтись, Алекс, – вздохнул Марьин. – Даже если мы мобилизуем всех наших людей, это не даст быстрых результатов. Хочешь – не хочешь, а придётся каким-то образом выходить на силовиков и сотрудничать с ними. Возможности системы всё же нельзя недооценивать.

Клёнов внимательно посмотрел на него и задумался. Он и сам понимал, что без взаимодействия с милицией и контрразведкой отыскать Эмира в огромной стране будет невероятно сложно, а если быть до конца честным – практически невозможно. В цивилизованных странах «Немезида» могла найти любого человека, но Эмир туда не сунется. Это Клёнов знал почти наверняка. Единственное направление, куда чеченец мог направиться с Евгенией – Чечня, где можно без труда скрыться от правосудия и от возмездия, ну, а дальше… Дальше возможны варианты: через Грузию в Турцию, через Азербайджан в Иран, через Туркмению или Казахстан в Афган.

Затеряться на Востоке ему ничто и никто не помешает. Как искать, если в мусульманских странах европеец – чужак, и эффективно работать не сможет. В той же Чечне же даже суперпрофи из группы «Тень» – а в «Немезиде» лучше бойцов не найти – автономно сможет просуществовать очень недолго. И тем не менее, Клёнову трудно было переломить свою неприязнь к Власти.

– Хорошо, Макс, над этим следует хорошенько поразмыслить, – ответил он нехотя. – Связаться с ФСБ и МВД нам придётся, но нужно обеспечить надёжную страховку на случай, если власти решат прижать нас…

– Согласен, страховка необходима, – поддержал его Келер, – но пойдут ли они на сотрудничество с нами?

– А мы их заинтересуем, – сказал Клёнов с невесёлой ухмылкой. – У нас есть то, чего нет у чекистов. Мы приготовим такое блюдо, от которого они не в силах будут отказаться.

– Ты имеешь в виду компьютер Асади? – спросил Келер.

– Его содержимое. И, возможно, кое-что в придачу. Это мы решим несколько позже. А сейчас, парни, четыре часа на ванную и сон, иначе мозги совсем протухнут…

4.

Москва, Лубянка

22 октября 2000 года, 8.30

За рабочим столом просторного кабинета сидел сухощавый мужчина в строгом темном костюме. Его маловыразительная, но лощеная внешность вполне подходила под стереотипное представление о чиновниках, коих во множестве расплодилось за последние десятилетия на Матушке-Руси. В сущности он и был чиновником, но только самого высокого государственного ранга, под началом которого находилось некогда невероятно могущественное, но теперь во многом утратившее ореол устрашающей власти и славы, ведомство, призванное стоять на страже государственной безопасности. В отличии от своих исторических предшественников, оставивших после себя недобрую память в народе, о нём широкой публике не было известно практически ничего, кроме фамилии, имени и поста, который он занимал в государственной иерархии. Даже сам этот пост именовался теперь скромно и заурядно: директор ФСБ. Однако, несмотря на внешнюю неприметность и изрядную цивильность, этот человек был наделён огромной властью и в его подчинении находилась всё ещё одна из лучших в мире спецслужб.

Уже более часа мужчина сосредоточенно изучал документы, разложенные на столе, время от времени отдавая через секретаря короткие распоряжения. Он был явно чем-то озабочен, раздражён и с трудом подавлял в себе порывы гнева, что было для его характера совсем несвойственно.

– Николай Петрович, генералы Корзун и Велехов ждут в приёмной, – раздался из динамика селекторной связи голос секретаря.

– Пусть зайдут, – ответил директор, не отрываясь от чтения бумаг.

В кабинет вошли два разительно контрастирующих между собой генерала. Один был молод, крепок и высок, другой уже в годах с седой редеющей шевелюрой и щуплого телосложения. Оба коротко поздоровались и прошли к столу.

– Садитесь, – коротко предложил директор, мельком взглянув на вошедших. Дочитав документ, он отложил лист и, откинувшись в кресле, с минуту молча задумчиво теребил подбородок. Наконец он обратился к старшему из генералов:

– Владимир Григорьевич, я не собираюсь учинять вам разнос за происшедшее в Автограде, хотя именно ваше управление в своё время уже занималось «Воинами джихада» и должно было бы иметь о них достаточно полное представление, чтобы недопустить ничего подобного… Нет времени для «разбора полётов». Вчера Президент поручил мне самыми решительными и эффективными мерами, я подчеркиваю – эффективными, покончить с бандой Эмира и его спонсорами из «Воинов». Главное – любой ценой найти и уничтожить запас химоружия, которым террористы, вероятно, обладают на территории России. Сделать это нужно в кратчайшее время. Задача чрезвычайно трудная, но выполнить её необходимо. Поэтому не будем терять времени и приступим к обсуждению операции. У вас есть мысли на этот счёт?

Генерал Корзун откашлялся в кулак и сухим скрипучим голосом ответил:

– Имеются, Николай Петрович… Если у боевиков действительно есть запас отравляющих веществ и биотоксина, то он должен быть надёжно спрятан и абсолютно недоступен для нас. Подобное оружие – козырной туз в руках бандитов, и обошёлся он им в кругленькую сумму, вернее, их патронам из-за границы. Поэтому такой тайник вероятнее всего расположен где-то на территории Чечни.

– Почему вы так считаете?

– Во-первых, провезти такой груз через границу возможно только с южного направления. Поскольку имеются сведения, что руководство «Воинов джихада» в основном представлено выходцами из Ирана и Саудовской Аравии, нетрудно предположить, что именно эти страны являются основными местами базирования организации. Не исключено, что ей оказывается всесторонняя поддержка со стороны официальных властей, по крайней мере тех их представителей, которые разделяют экстремистские взгляды фундаменталистского течения в исламе. Иран и Аравия обладают достаточным научно-техническим потенциалом, чтобы организовать производство и химического, и биологического оружия. Как известно во время войны с Ираком, который применял отравляющие вещества в ходе боевых действий и при подавлении восстания курдов, Иран также активизировал работы по созданию потенциала оружия массового поражения. Это следует из аналитического доклада Внешней разведки…

– Да-да, я в курсе, – прервал его директор. – Значит, вы считаете наиболее вероятным источником обеих находок Иран?

– Пока у нас нет достоверных данных, но такое предположение представляется наиболее вероятным.

– Хорошо. А что «во-вторых»?

– Маршрут переброски проходил либо через Азербайджан и Дагестан и далее в Чечню, либо через Турцию и Грузию. Если объём отравляющих веществ действительно превосходил тот, что был изъят на месте преступления, то логично предположить, что часть их боевики укрыли именно в Чечне…

– Предположения, предположения… Одни предположения! – снова раздраженно прервал генерала директор. – Хоть что-нибудь конкретное у вас есть? Невозможно разрабатывать операцию, основываясь лишь на допущениях.

– Если позволите, я продолжу, господин директор? – спокойно спросил Корзун, выдержав холодный и гневный взгляд начальника. Тот помолчал, справился с раздражением и ответил:

– Продолжайте, если есть что сказать.

– Спасибо. По оперативным и агентурным данным, а также по показаниям арестованных боевиков из банды Эмира, нам удалось установить, что сразу после провала террористической акции Джамалев вместе с несколькими своими людьми сбежал из города и направился в Чечню. Нами и МВД установлены личности и анкетные данные большинства участников ОПГ Эмира, в том числе и его самого. Оперативной разработкой этой группировки занимались Самарские УФСБ и УВД, которые продолжают активный розыск скрывшихся преступников. Все выявленные участники ОПГ объявлены в федеральный розыск, ведётся работа по линии Интерпола.

– Владимир Григорьевич, что вы всё соловья баснями кормите? Не рассказывайте мне о том, что вы обязаны делать. Тут действовать надо нестандартно. Обычные схемы и методы не дадут скорого результата, а нам нужен именно результат и немедленно. Думайте, господа генералы, думайте…

Молчаливо и внимательно слушавший до сих пор генерал Велехов поймал на себе взгляд директора и, воспользовавшись случаем, вступил в беседу:

– Мы упустили из вида один очень важный фактор, Николай Петрович.

– Какой? – с живым интересом откликнулся директор.

– В рапорте из Автограда упоминается об активном противодействии террористам со стороны некой неизвестной группы граждан. Этот факт подтверждается и в докладе нашего регионального управления, – напомнил Велехов.

– Да-да, читал, – задумчиво сказал директор. – И что из этого следует?

– Позвольте напомнить вам ещё об одном интересном факте. Впервые мы столкнулись с подрывной деятельностью «Воинов джихада» примерно два года назад, когда удалось предотвратить утечку стратегических материалов и документации для производства сверхмалых ядерных зарядов.

– Я хорошо помню это дело. Его вели покойный полковник Великанов… и вы, Владимир Григорьевич.

– Так точно, – подтвердил генерал Корзун. – Мне было поручено осуществлять необходимую поддержку группе Великанова.

Директор согласно кивнул головой и снова обратился к Велехову:

– Там тоже активную роль сыграли неустановленные лица, не правда ли?

– Совершенно верно. Я специально просмотрел ещё раз материалы того дела и пришёл к выводу, что заслуга в срыве планов экстремистов и разоблачении группы предателей принадлежит не столько Великанову, сколько некому «Икс» или группе неизвестных, о которых говорится и в рапорте… полковника Дедова. Уверен, что в обоих случаях, и тогда, и сейчас, против «Воинов джихада» работали одни и те же люди. Причём, что важно, работали очень эффективно. А это значит, что они обладали информацией об экстремистах и их планах куда большей и достоверной, чем мы.

– Кажется, я догадываюсь, к чему вы клоните, Станислав Дмитриевич, – сказал директор и чуть заметно усмехнулся. – Думаете, выйти на них реально?

Велихов пожал плечами и ответил:

– Попробовать стоит.

– Жаль, что нет полковника Великанова. Ему должно было быть хоть что-то известно об этих людях.

– Да, но полковник Дедов жив и всё ещё на службе, да и парни Великанова, возможно, смогут выйти на контакт с ними.

– Постой-ка, Станислав Дмитриевич, а ведь я вспомнил, что с Великановым плотно работал какой-то частный сыщик, кажется из бывших оперов, – задумчиво сказал директор, морща лоб. – Только вот фамилию его запамятовал.

– Это Марьин… Марьин Максим Максимович, бывший сотрудник Дедова, – снова подсказал Велехов.

– Точно! И что, этот Марьин может быть полезен? – с интересом спросил директор.

– Судя по материалам дела о «красной ртути», именно через него неизвестные выходили на нашу Службу.

– Вот как?.. Что ж, разыщите его. Надеюсь, с этим-то вы справитесь?

– Не сомневайтесь, Николай Петрович, найдем. Только вот я не уверен: захотят ли те неизвестные снова пойти на контакт с нами?

– Почему?

– Ну, если они действительно участвовали в бойне в Автограде, то «засвечиваться» не станут. Не идиоты же они, чтобы добровольно идти в тюрьму. И потом, они явно профессионалы, работают дерзко и очень изобретательно. Похоже, что это организация, родственная нашей.

– Даже так!? Уж не хотите ли вы сказать, генерал, что у нас под носом работает чужая спецслужба, а мы о ней ни сном, ни духом? – снова раздражаясь воскликнул директор.

– Я ничего не утверждаю, но и такого варианта исключить нельзя, – спокойно ответил Велехов. – Кто бы ни были эти люди, объективно они наши союзники, а не враги, поэтому с ними можно и нужно иметь дело. Разумеется, это только моё личное мнение.

Директор ФСБ две-три минуты размышлял над ситуацией и, приняв решение, твёрдо сказал:

– Вы правы: интересы дела превыше всего. Если будет невозможно действовать иначе, придётся пойти на любой союз или компромисс. Займитесь этим направлением, Станислав Дмитриевич. Однако, уповать лишь на помощь полумифических союзников мы не имеем права. Давайте-ка пока оставим этот вариант и подумаем над тем, что реально мы сможем предпринять…

5.

Автоград

18 октября 2000 года, 11.15

Клёнов провалился в тяжёлый, беспокойный сон, едва голова коснулась подушки. Смертельная усталость, с которой он стоически боролся из последних сил, наконец одолела его, сковав тяжёлыми оковами все мышцы и суставы. Но сон не дал желанного отдыха. Кошмарные видения, в которых смешались и перепутались реальность и фантастика, терзали сознание, и он стонал и ворочался на диване все те недолгие четыре часа, которые позволил себе на отдых.

Снова и снова видения возвращали Александра к недавним трагичным событиям, захватившим его в роковой водоворот, из которого ему удалось выбраться ценой невероятных усилий, смертельной борьбы и невосполнимых потерь. Сквозь кровавую пелену адским калейдоскопом мелькали картины схваток, погонь, убийств и трупы… Омерзительные трупы врагов вдруг вставали и обращали к нему свои перекошенные издевательскими гримасами рожи, а потом разражались хохотом и исчезали в пылающей бездне. Оттуда всплывали всё новые и новые персонажи, с которыми судьба столкнула его по своей воле. Чем ближе память подбиралась у развязке событий, тем видения становились всё более жуткими и кровавыми. И вот из небытия явилась бородатая личина проклятого араба. Но то был не человек, а само воплощение Сатаны: на козлиных ногах и с рогами, растущими сквозь зелёную чалму. Огромный и могучий монстр являлся полной противоположностью реальному коротышке Асади, но по своей злобной сути оба были совершенно тождественны. В своих лохматых и когтистых лапах он держал что-то хрупкое и нежное, в чём ещё теплилась жизнь. Алекс не мог разобрать за туманной пеленой, что это. Только сердце почему-то бешено забилось, и ему захотелось закричать, когда монстр вознамерился разорвать и растоптать свою ношу. И тут Клёнов явственно увидел бесконечно дорогое и любимое лицо жены. Оно было мертвенно бледным, безмерное страдание исказило его прекрасные черты, но всё же это было лицо его Джеки, его единственной подруги. Отчаянный крик рвался из самой души, но в глотку словно залили свинец. Клёнов бросился на монстра, но тот швырнул в бездну свою добычу и, пролаяв проклятие, растворился в пустоте. Из зияющей пропасти до сознания донесся затихающий зов любимой. «А-а-а-ле-екс!..» Она звала его на помощь, и он прыгнул вслед за ней в ад, кувыркаясь и кружась как пушинка, подхваченная вихрем…

– Женя-я!.. – простонал он наяву и очнулся, открыв глаза.

– Алекс, что с тобой?

Склонившийся над ним Манфред пытался растолкать друга, с беспокойством вглядываясь в покрытое холодной испариной лицо Клёнова.

– Ты не болен? – вновь спросил он. – Ты так стонал…

– Нет-нет, со мной всё в порядке, – с трудом вымолвил Клёнов пересохшими губами и поспешно поднялся на диване. – Что случилось?

– Извини, что разбудил, но Милан тебя зовёт. Кажется, ему удалось взломать код и войти в их базу данных.

– Что?! В самом деле? Так быстро? – удивился Алекс и встал, утирая со лба пот. – Идём.

В небольшой комнате, битком заставленной электронной аппаратурой и компьютерами, взгляд Кленова не сразу отыскал её хозяина. Только на секунду из-за стеллажа с приборами появилась как всегда взлохмаченная темная и густая шевелюра Милана Бокшича и снова исчезла:

– Скорее, коммандор, тут такое…

Клёнов и Келер поспешили протиснуться в тесное пространство за вращающимся креслом, на котором сидел Бокшич в своем неизменном грубом сером безразмерном свитере. На столе перед ним стояли огромный плоский дисплей «Малыша-Эла» – сверхпортативного суперкомпьютера, контрабандой ввезённого в Россию специально для оснащения штаба московского «Немезиды», и раскрытый ноутбук, захваченный у Асади Клёновым во время их схватки на базе чеченских боевиков из банды Эмира. В специальное гнездо ноутбука был вставлен изумрудный перстень «святоши» с вмонтированным в него микрочипом. Этот перстень с секретом являлся не только символом власти и принадлежности к высшему руководству организации «Воины джихада», но и ключом доступа к её компьютерной сети. Однако, обладание специально изготовленным компьютером и перстнем ещё не являлось достаточным, чтобы беспрепятственно проникнуть в святая святых этой сверхзасекреченной тайной организации исламских экстремистов. Их система безопасности была тщательно продумана высококлассными специалистами и состояла из нескольких уровней защиты от несанкционированного проникновения. Чтобы войти в базу данных автономной сети, поддерживаемой спутниковой связью и изолированной от Интернета и мировых коммуникационных сетей, необходимо было взломать ещё и коды доступа, составленные так хитро и изощрённо, что подобную задачу мог решить только действительно гениальный хакер, имеющий в своём распоряжении самую совершенную компьютерную технику и программы.

Милан Бокшич и был настоящим гением в этой области. Его длинные тонкие, как у пианиста, пальцы летали над клавиатурой, с головокружительной быстротой задавая команды компьютеру, и на экране монитора появлялись всё новые и новые файлы, несущие в себе важнейшую информацию о структуре, финансах и планах опаснейшей преступной организации религиозных фанатиков.

Поначалу Клёнов не успевал следить за быстрой сменой схем, таблиц, списков и фотографий, но, мобилизовав внимание, стал улавливать смысл того, что появлялось на экране. Отдельные кадры его особо заинтересовали, и он попросил:

– Нельзя ли помедленнее, Милан?

– Нет, коммандор. Всё нужно сделать быстро, пока они не засекли вторжение, – не оборачиваясь, ответил Бокшич.

– Это возможно? – с беспокойством спросил Клёнов.

– Да. Там тоже не дураки сидят, да и система уж больно хитра. Попытаюсь скачать как можно больше прежде, чем нас обнаружат.

– Хорошо, делай свое дело, мы не будем отвлекать.

Ещё минут пять Бокшич хозяйничал в базе данных террористов, успев переписать десятки файлов. Вдруг он с досадой воскликнул:

– Проклятье! Этого я и опасался…

– Они заподозрили неладное? – спросил Клёнов.

– Да. Попытаюсь прикинуться Асади и потянуть время, пока «Малыш» не выпотрошит их базу подчистую, – ответил Милан.

Ещё через минуту он сказал:

– Всё, они поняли, что их дурачат. Выхожу из игры, иначе засветимся.

Закончив работу, Бокшич облегченно вздохнул и, повернувшись в кресле, доложил:

– Сделал всё, что смог. Скачал примерно две трети файлов.

– Жаль, что не всё. Ещё раз попытаться можно? – спросил Клёнов.

– В принципе возможно, но не сейчас, – ответил Бокшич. – Они заблокировали всю систему и, наверняка, сменят коды. Придётся начинать всё сначала, но будет ещё сложнее. Скорее всего их специалисты проведут полную ревизию системы и ликвидируют бреши.

– Что ж, давай посмотрим, что мы имеем, – сказал Клёнов.

– Хорошо, коммандор. Присаживайтесь, – предложил обоим Милан, придвинув откуда-то из-за стола пару табуретов на роликах.

Когда все расположились у компьютера, Бокшич начал показ добытых трофеев. Даже довольно беглый просмотр дал представление о том, какой важности информацией они обладают. Документация «Воинов» велась на арабском и на английском языках, что сразу же наталкивало на мысль об интернациональном составе этой организации. Это предположение подтвердилось, когда обнаружился файл с досье на её членов. Здесь были и иранцы, и турки, и иорданцы, и египтяне… Практически все мусульманские страны «делегировали» своих подданных в змеиный питомник самых отъявленных подонков и негодяев, выглядевших зачастую вполне респектабельно и имеющих дипломы престижных университетов. Среди них почти не было необразованных крестьян и «деклассированных элементов», оболваненных псевдорелигиозной пропагандой и составлявших большинство членов десятков террористических организаций по всему миру от афганской «Талибан» до палестинских «Хезболлах» и «Мученики Аль-Аксы». Видимо, «Воины джихада» и впрямь занимала особое место среди родственных ей по духу и целям экстремистских групп и организаций исламских фундаменталистов.

Клёнов и Келер лишь бегло просмотрели обширную и крайне запутанную «бухгалтерию», не удивляясь шестизначным цифрам, пестрящими в финансовых отчетах, и попросили Бокшича отыскать файлы, относящиеся к деятельности «Воинов» в России. Спустя несколько минут Милан ткнул пальцем в экран и воскликнул:

– Вот! Скачал в самом конце. Боюсь, что здесь далеко не всё, что было по России.

Помрачнев, Клёнов взволнованно бросил:

– Ну же, Милан, что там?

– Сейчас… Так, тут какой-то план акции под названием «Дыхание Аллаха».

Три пары глаз впились взглядами в экран, внимательно изучая страницу за страницей план грандиозных терактов, которые готовились провести на территории России нелюди, называющие себя борцами за веру. Исполнителями акций должны были стать чеченские бандиты, которые, как тараканы, кишели в каждом российском городе, маскируясь под бизнесменов, торговцев и просто «честных чеченцев». Здесь же друзья нашли и подробное описание всех аспектов подготовки и проведения теракта в Автограде. Город, перегруженный опасными химическими производствами, с почти миллионным населением привлёк внимание террористов не случайно. Взрывы на хранилищах аммиака и складе аммиачной селитры должны были многократно усилить поражающий эффект и привести к огромным разрушениям и жертвам, что вызвало бы шок и панику по всей стране…

Все трое совсем недавно следили за подготовкой этого теракта, и многие его детали уже были им известны, но некоторые важные моменты открылись впервые. Особое внимание привлекли какие-то карты и схемы, не имевшие ничего общего с городскими районами и прилегающими окрестностями.

– Что это? – озадаченно спросил Клёнов, разглядывая карту, на которой явно читалась некая горная местность с протекающими по ней речушками, густо покрытая лесом.

– Понятия не имею, – ответил Келер, – но могу поспорить, что карту делали со спутникового снимка. Масштаб, похоже, один к пятистам тысячам… Смотри-ка, здесь какие-то обозначения. Вот это, наверняка, тропы, это – какой-то населённый пункт, а здесь мост.

– Карты читать и я умею, – хмуро сказал Клёнов. – Но как узнать, что это за местность и зачем карта находится в базе данных? Уверен, она имеет важное значение. И почему нет никакой координатной привязки и поясняющих надписей?

– Наверное, даже в самой организации у них существуют уровни допуска к информации, – предположил Келер. – Координаты этой местности могут быть известны лишь посвященным в суть дела.

– Значит, карта является настолько секретной, что даже не все руководители «Воинов» могут ею пользоваться?..

– Вероятно… И ещё… Тут какие-то особые значки. Таких я не встречал ни в одной системе обозначений. Они что-то закодировали.

– Да, надо бы с этим разобраться. Думаю, карта имеет отношение к деятельности «Воинов» в России, причём очень важное. Мы обязаны расшифровать её и поскорее.

– Коммандор, я могу попробовать провести сравнительный анализ этой картинки с нашим спутниковым каталогом карт. Если район находится в зоне действия наших спутников, то можно будет сделать привязку, – предложил Бокшич.

– Хорошо, Милан, займись этим. Сколько времени понадобится?

– Ну, несколько часов, я думаю.

– Что ж, как только что-то получится – немедленно сообщи. Идём, Манфред. Нам пора вплотную заняться Большим Братом. Этот ублюдок должен немало знать о своём сопернике и партнере… А где Максим?

– Макс как раз этим сейчас и занимается, – ответил Келер.

6.

Автоград

18 октября 2000 года, 21.30

В детском парке, где Дедов назначил встречу Марьину, было почти безлюдно. Вечер выдался хмурым, сырым и холодным, не располагающим для прогулок с детьми, и только небольшие группы подростков, изнывающих от безделья, слонялись здесь в поисках приключений.

Максим пришёл минут за пятнадцать до назначенного времени и успел хорошенько осмотреться, прогуливаясь по извилистым мощёным дорожкам среди декоративных клумб и аттракционов. Не обнаружив ничего подозрительного, он тем не менее не терял бдительности и на всякий случай продумал варианты отхода, благо поблизости сияла огнями громада городского торгового центра. В нём всегда было много посетителей, а само огромное здание со множеством входов и выходов позволяло довольно легко раствориться в толпе.

К таким мерам предосторожности обязывало положение, в котором Марьин оказался. Но не за себя опасался Максим, а за своих друзей. Марьин исключал возможность того, что Дедов придёт на встречу не один. Проработав с ним много лет, он прекрасно знал, что Дед не способен на предательство, да и прямых доказательств причастности бывшего майора УБОПа, а теперь частного детектива и члена тайной организации «Немезида», Максима Марьина к вчерашнему ЧП государственного масштаба ни у его бывших коллег, ни у чекистов не имелось. Вероятность ареста или задержания в этом случае невелика, но установить за ним наружное наблюдение вполне могли и УФСБ, и УВД. Руководству этих «компетентных органов» было кое-что известно о его контактах с легендарным Александром, о котором в городе давно ходили самые невероятные слухи. Когда-то Марьин и сам охотился за этим человеком, появившемся в Автограде, как ангел смерти. Он сеял страх и смерть в рядах авторитетов и бандюг всех мастей и калибров. Правда, тогда он был известен как Палач – киллер экстра-класса, уничтожающий криминальных боссов, словно мух. Милиция и ФСБ с ног сбились в тщетных попытках установить его личность и задержать. Не удалось этого и Марьину, хотя он и был очень близок к разоблачению неуловимого «Робин Гуда». Так прозвал Палача, где-то в глубине души симпатизируя ему, сам майор за необычную мотивацию поступков преступника, никогда не покушавшегося на жизни невинных и даже выступавшего могущественным защитником пострадавших от насилия. Уже тогда Марьин ощущал некое моральное родство с ним. Их объединяло обострённое чувство справедливости, но разделяла пропасть, как казалось честному и бескомпромиссному служителю Закона, каким был Максим.

– Никогда не говори «никогда», – с грустной усмешкой произнёс мысли вслух Марьин, присаживаясь на влажную от недавно прошедшего дождя скамейку. Жизнь давно развеяла его иллюзии и сделала ближайшим помощником Палача.

Подняв воротник плаща и закурив сигарету, он стал ждать появления Дедова. Полковник был пунктуальным человеком и появился точно в оговоренное время. В сгущающихся сумерках Марьин безошибочно узнал его по плотной подтянутой фигуре и уверенной размашистой походке. Максим ещё раз осмотрелся и только после этого встал и негромко окликнул его.

– Рад тебя видеть, Максим, – искренне поприветствовал его Дедов, крепко пожимая протянутую руку.

– И я рад, Александр Михайлович, – ответил тот, скупо улыбнувшись.

– Значит, жив, бродяга?..

– Жив пока.

– И слава Богу. Я-то переживал за тебя, думал: всё, нет больше Максимки. В той бойне, что вы учинили чеченцам, трудно было уцелеть.

– Это вы о чём, Александр Михайлович? – притворно удивился Марьин.

– Да ладно, со мной можно и не прикидываться дурачком. Ты ведь вызвал меня на серьёзный разговор, вот и давай поговорим откровенно, – сурово сказал Дедов.

– Хорошо, вы правы. Я там был.

– И твой друг тоже?

Марьин молча кивнул и достал новую сигарету.

– Дай-ка и мне, – попросил Дедов. – Сегодня столько выкурил, что ни одной не осталось.

Марьин протянул ему раскрытую пачку «Кэмел» и, щёлкнув зажигалкой, подождал, пока Дедов не прикурит сигарету. Он заметил, как подрагивают пальцы полковника. Тот явно нервничал, что со спокойным и выдержанным начальником УБОПа случалось крайне редко. Глубоко затянувшись, Дедов предложил:

– Давай пройдёмся.

Они медленно побрели по дорожке, и полковник продолжил:

– Максим, тебе и твоему другу… или друзьям лучше уехать из города от греха подальше. А ещё лучше – за границу. Это я тебе от всей души советую.

– Спасибо за совет, но мы никуда не уедем. Дело ещё не закончено.

– Какое, к чёрту, «дело»?! – вскипел полковник. – Вы уже таких дел натворили – дальше некуда! За год не расхлебать! С утра в промзоне работал. Там этих подонков штабелями на грузовики укладывали. Фээсбэшники и наши просто охренели от такого…

– Кто-то же должен чистить «авгиевы конюшни», – криво усмехнувшись, сказал Марьин. – Дерьма накопилось прорва.

– А ты что – Геркулес? У того хоть папа Богом был, мог в случае чего защитить героя, а кто защитит тебя? Нет, не от бандитов, с этими ты и сам разберешься, а от «благодарного» государства? Я, конечно, сделаю всё, что смогу, чтобы прикрыть вас, но мои возможности не безграничны. Кстати, ФСБ всё подмяло под себя, а мы – мальчики на побегушках. Так что многого от меня не жди… Эх, Максим, будь моя воля – представил бы всех вас к Герою России, но как бы вместо звёзд не получить вам по червонцу строгого.

– Мы не ради наград сделали это, Александр Михайлович. И человеческий суд нам не страшен. Если есть у кого-то моральное право судить нас – пусть судят. Но есть высший суд – Божий, на нём мы и ответим за все свои дела. Скажите не по долгу, по совести: то, что мы сделали, достойно осуждения?

– Ну и вопросец ты мне задал… Если быть до конца честным, то отвечу тебе так: распорядись судьба иначе, был бы там с вами.

– А вполне вероятно, что эти нелюди, которые едва не уничтожили полгорода, получили бы лет по пятнадцать-двадцать. Да и это еще под большим вопросом. У нас суды настолько гуманны к отморозкам… Наказание должно быть адекватным преступлению, и разве не справедливо карать смертью за смерть тех, для которых чужая жизнь – ничто?

– Ты, конечно, прав, но мы живем в несовершенном мире, в несовершенной стране и законы у нас несовершенные. С этим нужно считаться, иначе рано или поздно несовершенное государство совершенно раздавит тебя. Пусть это и будет несправедливо, – с горькой иронией произнес полковник. – Вот что, Максим, ты ведь хотел поговорить по делу, так давай перейдем к существу. Тебе нужна моя помощь? Можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо, мне действительно очень нужна ваша помощь, – ответил Марьин. – Вы ведь понимаете, что дело не может считаться законченным, пока возмездие не настигнет всех бандитов. Кое-кому из них удалось скрыться.

– Тебе нужен Эмир?

– Да.

– Джамалев уже объявлен в розыск. Скорее всего направляется в Чечню. Если повезёт, где-нибудь по пути его перехватят.

– Я в этом не уверен.

– Я тоже, но что мы можем сделать?

– Кое-что можем, если точно вычислим, куда он направился.

– Максим, а не лучше ли предоставить это ФСБ? Там ведь тоже не дураки работают.

– Не дураки, но и Эмир хитёр. А сейчас он стал ещё опаснее, поскольку захочет крупно отомстить за свой провал. И у него есть для этого средства.

– Ты думаешь, что в его распоряжении осталась та химия, которую нашли в цистернах? – с беспокойством спросил полковник.

– Почти уверен в этом, – мрачно ответил Марьин и, помолчав, тихо добавил: – К тому же, у Эмира заложник.

– Вот как? Кто?

– Он взял жену моего друга.

– Теперь понимаю, почему вы не хотите воспользоваться моим советом. Пожалуй, я бы тоже послал ко всем чертям тех, кто стал бы мне советовать поберечь свою шкуру в такой ситуации. Почему ты сразу не сказал мне об этом? Надо срочно дать ориентировку.

– Нет, Александр Михайлович, ориентировка вряд ли поможет, да и слишком рискованно. Если Эмир почувствует себя загнанным в угол, то немедленно убьет её.

– Так что же ты предлагаешь?

– Пока ничего определённого. Сначала нужно выйти на его след. Знаю только, что с нахрапа брать Эмира нельзя.

– Резонно… Но, если потеряем время, он уйдёт в Чечню, а там мы его не достанем.

– Да, фактор времени работает против нас. Похоже, у нас нет другого выхода, как брать зверя в его логове.

– Вы что, рехнулись?! Лезть к чёрту на рога?! Ты хоть представляешь, какая там сейчас обстановка?

– В общих чертах…

– В общих чертах! – в сердцах воскликнул Дедов. – В общих чертах!.. Да ни хрена ты не представляешь. О какой оперативной работе может идти речь, когда там русских ненавидят все? И это не преувеличение. Даже те чеченцы, кто вроде бы на словах поддерживает федеральную власть, делает это из прагматического расчета. В душе же они затаили злобу и ждут лишь удобного момента, чтобы сделать пакость втихаря. А отмороженные будут просто стрелять вам в спины из-за каждого угла. Там никто не станет сливать вам информацию о бандитах, потому что у каждого в семье кто-то ушёл в боевики или так или иначе повязан с ними. Чеченец сдаст чеченца только если между ними кровная вражда или за очень большие деньги, да и то он предпочтет отобрать их у вас силой. Чечня – это не страна, а зона беспредела, и бандитизм там – национальный образ жизни с многовековой традицией. Вы просто сгинете там, мужики, а Эмира не найдёте и женщину не спасете…

Дедов вдруг пристально взглянул на молчаливо выслушивающего его тираду Марьина и понял, что ему не переубедить этого упрямца отказаться от задуманного. Он мог бы привести ещё немало аргументов против безрассудной идеи Максима отправиться в Чечню, но не стал продолжать, почувствовав его правоту. Тяжело вздохнув, он сказал:

– Может, ты и прав. Если уж контрразведка потеряла караван с оружием, «засвеченный» вашими «маяками», то шансов перехватить самого Эмира по пути в Чечню почти нет.

– Вы сказали: ФСБ упустило караван? – удивленно и растерянно спросил Марьин.

– Да. А ты не знал? Хотя, откуда?..

– Но как же так?! Мы преподнесли им на блюдечке такой подарок, а они прошляпили! Там же не просто «калаши», там «иглы», «стрелы», ПТУРСы. Профессионалы хреновы!

– Ну, и на старуху бывает проруха. Перехитрили чекистов бандюги. Караван вели не плотно, боялись вспугнуть, а в Ингушетии сигналы «маяков» исчезли. Естественно, район сразу же весь перекрыли, но караван словно растворился. Через сутки нашли сгоревшие "КамАЗы". Груз само собой перегрузили где-то на маршруте, но как им это удалось – неизвестно. Такие вот дела…

– Плохая новость.

– Если бы только это. Ты ещё не знаешь, что вчера по дороге в больницу скончалась Комова. Сегодня покончил с собой зампрокурора Ибрагимов, найден убитым мулла Хайрулин. Появилось несколько трупов «бригадиров» и бандюг рангом помельче из группировки Большого Брата. Похоже, в городе идет спешная зачистка всех, кто как-то был завязан в сделке между ним и Эмиром. Так что у следствия нет больше ни главных обвиняемых, ни главных свидетелей.

– А сам Большой?..

– Буров исчез. Он тоже объявлен в розыск, но боюсь, что к тому времени, когда мы его найдём, не останется никого, кто сможет дать на него показания. Тогда доказать причастность Бурова к поставке оружия чеченцам в обмен на наркоту будет очень сложно. Скорее всего он отделается лёгким испугом.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – зло процедил сквозь зубы Марьин. – Михалыч, я ведь именно об этом господине хотел поговорить. Он – единственный из «тузов» криминала, который наверняка знает что-то об Эмире. Клеопатра и Асади уже не в счёт, так что только через Большого Брата мы можем быстро выйти на Эмира. Он у вас давно в разработке. Многие его связи известны…

– Я понял, к чему ты клонишь, Максим, – прервал его Дедов. – Да, розыском Бурова заняты сейчас ребята из твоей бывшей группы, и они найдут его, будь уверен. Только прошу тебя: не выходи напрямую на Ходакова или кого-либо из них. Не подставляй парней. Они, конечно, за тебя пойдут в огонь и в воду, но им ещё служить и служить. А мне терять в общем-то нечего: после Нового года собираюсь на пенсию. Так что давай договоримся так: когда будет реальный след, я тебе сообщу, а там уж вы действуйте сами, только не перегибайте.

– Хорошо, договорились.

– Оставь телефончик.

Максим достал блокнот и, быстро написав номер, протянул листок Дедову. Они пожали на прощанье друг другу руки и разошлись.

7.

Эр-Рияд, Саудовская Аравия

18 октября 2000 года, 23.20

Алмазная россыпь звёзд на тёмно-синем бархате неба и золотой полумесяц Луны располагали к задумчивому созерцанию, чему с удовольствием предавался ещё не старый мужчина, сидящий у лазурного зеркала бассейна, подсвеченного жемчужным светом подводных ламп. Жаркое дыхание пустыни к ночи растратило свой пыл, а водяные струи фонтанов и окружающий огромный особняк тенистый сад создавали мягкий микроклимат, позволяя сосредоточиться на размышлениях о важных делах. В это время хозяина никто не смел потревожить, хотя дом был полон прислуги и домочадцев. Здесь он был полубогом, все желания и распоряжения которого исполнялись незамедлительно и точно.

В левой руке мужчина держал чётки из слоновой кости и медленно перебирал пальцами бусины, беззвучно шевеля при этом губами, словно шептал молитву. Правая рука покоилась на холке дрессированного гепарда и гладила мягкую, упругую пятнистую шкуру кошки, покорно лежащую подле него. На пальцах мужчины вспыхивали разноцветными искрами драгоценные перстни, стоимостью в десятки тысяч долларов. Но они ценились им не больше, чем любые другие дорогостоящие безделушки, какими был заполнен его роскошный дом, скорее напоминающий дворец из восточных сказок. Он мог позволить себе иметь всё, что пожелает, но его пресыщенное воображение устало желать. Только одна вещь из тысяч других, принадлежащих ему, имела реальную ценность. Её он постоянно носил на среднем пальце правой руки, никогда не снимая. Это был изумрудный перстень с камнем ромбической огранки и с искусно вырезанным изречением из Корана.

Конечно же, не сам изумруд в несколько десятков карат значил столь много для этого человека. Перстень давал власть, не сравнимую даже с властью правителей многих стран. Повинуясь этой власти, правоверные с именем Бога на устах шли на смерть, подрывая себя вместе с десятками и сотнями ненавистных христиан, иудеев и прочих неверных, как истинные воины джихада, священной войны за торжество единой веры – веры в Аллаха.

Власть этого человека была тайной, но могущество и влияние организации, во главе которой стоял он, в мусульманском мире были хорошо известны среди самых избранных и посвященных из высших правящих элит, которые и породили ее. Фундаментом власти были деньги и страх, и вот сейчас этот фундамент дал трещину. Впервые страх поразил саму организацию, вернее, её руководство. Крупный провал в России сам по себе мало что значил для мозгового центра, находящегося вне досягаемости российских и западных спецслужб. Но он привёл к неприятным последствиям, которые могли самым непредсказуемым образом ударить по «Воинам джихада» в ближайшем будущем. В игру против них вступила третья сила, от которой исходила реальная угроза безопасности организации, поскольку неизвестным врагам удалось заполучить часть информации, оберегаемой, как зеница ока.

Именно эта проблема занимала теперь все мысли человека, которого опасались даже ближайшие соратники. Его проницательный ум догадывался, кто противостоит ему, но о противнике он знал немногим больше, чем тот о «Воинах джихада». По существу, обе стороны играли против друг друга в тёмную, и у обеих были на руках сильные козыри, что делало интригу ещё более острой, чем при первом столкновении. Как опытный игрок, глава «Воинов Джихада» понимал, что инициатива перешла к противной стороне, и что сейчас необходимо прежде всего выстроить непреодолимую защиту и недопустить неверного хода. А затем можно будет подумать и об ответном ударе, для которого он прибережёт ценную добычу…

Губы всесильного Первого скривились в зловещей ухмылке, когда он мысленно смаковал рожденный его изощренным умом план мести.

– Ибрагим! – позвал он своего секретаря-телохранителя.

Тот возник из тени, словно джин, и с готовностью ответил:

– Да, господин, я здесь.

– Все собрались?

– Да, господин. Они ожидают в гостиной.

– Хорошо. Пригласи их сюда.

Секретарь почтительно поклонился и исчез, так же тихо и незаметно, как появился. Вскоре на широкой мраморной лестнице, спускающейся к огромному бассейну, появились гости: пятеро мужчин в традиционных бедуинских одеждах и четверо в строгих дорогих костюмах. Они были разных национальностей и возраста, занимали разные посты в своих странах, имели различный бизнес, но объединяло их общее дело, которому они посвятили себя. Эти люди и представляли собой высшее руководство самой могущественной, влиятельной и секретной организации воинствующих исламистов, поставивших целью достижение мирового господства ислама и избравших глобальный террор, как основное средство её достижения.

Гости неторопливо прошли к мраморной беседке, и с молчаливыми поклонами расселись на удобных диванах и в креслах. Хозяин чуть склонил голову в общем приветствии и негромко сказал, обращаясь к собравшимся:

– Всем известно о случившемся, поэтому сразу перейдём к делу. Итак, теперь уже точно известно, что акция, проведение которой было поручено господину Асади, провалилась, а сам он либо погиб, либо захвачен нашими врагами. Не вызывает сомнения и тот факт, что и компьютер его попал в руки противника вместе с ключом. Иначе невозможно объяснить, как произошел взлом нашей сети. Мосаддык, ты заверял, что после гибели Азизи твои специалисты ввели дополнительную защиту в систему и сделали её абсолютно надежной, – обратился он к седовласому мужчине, известному среди них как Третий.

– Так и есть, Первый, – ответил тот, слегка волнуясь. – Мы сразу же сменили коды… Я докладывал…

– Так почему произошла утечка? – ледяным тоном спросил хозяин, пронзив говорившего колючим взглядом.

Третий заволновался сильнее. Пот выступил на лбу, и блеск капелек был виден всем.

– Они же завладели ключом и компьютером, а коды можно взломать, если…

Первый остановил его объяснения раздражённым жестом.

– Достаточно! Своей самонадеянностью ты и твои люди едва не погубили всех нас. Слава Аллаху, что удалось вовремя засечь проникновение и заблокировать сеть, но нам нанёсен огромный урон. Теперь противник знает о нас очень многое, и нам придётся предпринимать экстренные меры, чтобы заделать брешь в системе безопасности. Вы уже уточнили, что именно им стало известно?

– Да, Первый, – с трудом выдавил из себя Третий. – Вот список раскрытых файлов.

Он встал с кресла и передал хозяину лист с распечаткой, оставшись стоять перед ним в униженном полупоклоне.

Первый две-три минуты читал, и лицо его посерело от злобы и гнева. С трудом сдерживаясь, он холодно сказал:

– Пусть все ознакомятся и немедленно примут соответствующие меры по своим направлениям. В первую очередь нужно немедленно перевести средства с наших счетов на счета в других банках. Это же касается и активов, которые могут быть арестованы. Надеюсь, Пятому не нужно напоминать, что все операции необходимо произвести немедленно и через подставные фирмы?

– Мы уже приступили к передислокации наших фондов, Первый, – доложил моложавый лощёный брюнет, официально занимающий пост главы одного из крупнейших банков мира. – Противнику не удастся нанести нам существенных финансовых потерь.

– Это радует, – криво усмехнулся хозяин и продолжил сурово: – По воле Всевышнего в руки врагов не попали планы наших проектов по оружию возмездия. И всё же теперь они точно знают, что нами ведутся такие работы. Противник активизирует поиск объектов, где мы проводим исследования и производство, поэтому самым тщательным образом необходимо разработать весь комплекс контрмер для обеспечения более высокой степени секретности и безопасности. Второй, тебе поручаю заняться этим. Аллах не простит нам, если мы не выполним его волю, а для этого нам необходимо выковать неотразимый карающий меч… – отдав эти распоряжения, Первый внезапно замолчал, словно потерял нить мыслей.

Воспользовавшись затянувшейся паузой, Второй осторожно спросил:

– А что известно о ситуации в России после неудавшейся акции наших чеченских друзей? Сможем ли мы реализовать план «Дух Шамиля»?

– Да, Россия… – оживился Первый. – До выяснения в деталях всех обстоятельств подготовки акции и анализа ошибок, приведших к провалу, реализацию плана придётся отложить. План рассекречен. Все работы по другим выбранным целям прекратить, а исполнителям – исчезнуть из районов проведения операций и перейти на нелегальное положение. Это пока самое разумное, что мы должны сделать. Слава Аллаху, что основной потенциал оружия возмездия, который мы передали нашим чеченским братьям, находится в надёжном месте и пока недоступен для русских спецслужб. Мы ещё возьмём реванш, но в другом месте и в другое время. Сейчас главное в создавшейся обстановке – не сделать новых ошибок. Против нас играет серьёзный противник. Он не ограничен в своих поступках и действиях ни рамками законов, ни рамками границ. Палач и его команда способны создать для нас куда больше проблем, чем ФСБ или ЦРУ.

– Извини, Первый, но разве Асади не сообщал нам, что Палач и его жена захвачены людьми Эмира, а Клеопатра организовала покушение на двух других его ближайших соратников? – удивленно спросил кто-то из собравшихся.

– Да, сообщал. Это вам хорошо известно, – с заметным раздражением ответил Первый. – Я тоже считал, что по воле Аллаха месть настигла этих неверных, посмевших встать у нас на пути. Однако, я, как и все, был введён в заблуждение донесением Асади, поспешившим порадовать нас этим известием. Шайтан помог Палачу избежать возмездия, но его жена всё ещё находится в руках Эмира. Сейчас Палач подобен раненому тигру. Он очень опасен и пойдёт на всё, чтобы уничтожить нас или хотя бы нанести нам максимальный урон. Поэтому особенно важно переправить его жену за границу России и держать её в своей власти.

– Зачем нам эта женщина? Пусть Эмир убьёт её. Для Палача её смерть будет хорошим наказанием.

– Она – не просто женщина. Она – ближайший помощник своего мужа и одна из главных персон в их организации. Ей известно едва ли не все о делах мужа, в том числе и банковские счета, на которых, кстати, лежат и наши деньги. Если с ней хорошенько поработать, то можно с лихвой посчитаться с Палачом и покончить с этой угрозой.

– А где сам Эмир?

– Он вынужден скрываться. За ним, наверняка, охотятся и ФСБ, и Палач. Мы должны помочь ему благополучно выбраться из России и переправить женщину в один из наших центров. Второй, свяжись с «Братьями мусульманами» и попроси их от моего имени оказать всяческое содействие Эмиру. О нашей заинтересованности в женщине упоминать не стоит. Эмир не глуп и сам поймёт это. А от нас направь в Грузию и Азербайджан людей потолковее, пусть подготовят всё необходимое с той стороны. Координатором операций по России назначаю… – Первый обвёл внимательным взглядом лица собравшихся и, после недолгих раздумий, остановил свой выбор на самом молодом, но зарекомендовавшим себя отличным организатором и стратегом, турке, – …Десятого. Это всё, господа. Вы знаете, что надо делать. Аллах акбар!

– Аллах акбар!.. – тихо повторили члены Совета и, откланявшись, вышли.

Хозяин же остался сидеть там, где и сидел. Поглаживая гепарда, он продолжил свои размышления над вариантами будущих ходов в смертельной игре против всего мира. Где-то далеко в небе возник и стал нарастать гул самолётных турбин. Этот шум привлек внимание Первого, и он обернулся в сторону города, возвышавшегося над темными шапками деревьев сверкающими кристаллами ультрасовременных небоскребов. Гул становился всё мощнее, и вот, над самыми крышами высотных зданий делового центра, появился заходящий на посадку лайнер. Казалось, огромный «Боинг» вот-вот врежется в верхушку одного из небоскребов, построенных в подражание ненавистной Америке, но самолёт благополучно пролетел мимо и исчез из поля зрения. Однако, этот маленький повседневный эпизод неожиданно натолкнул Первого на дьявольскую мысль, которую могло породить только больное воображение маньяка.

Скривившись в злорадной усмешке, он прошептал сам себе:

– Это стоит запомнить…

8.

Автоград

18 октября 2000 года, 22.30

Марьин вернулся со встречи с Дедовым незадолго до того, как Милан Бокшич смог «привязать» обнаруженную в файлах террористов загадочную карту. Как и подозревал Клёнов, местность эта находилась в горной части Чечни километрах в пятидесяти северо-западнее селения Итум-Кале. Карта идеально наложилась на снимок, сделанный со спутника, принадлежащего корпорации ККК, и полученный по Интернету из гигантской базы данных в её центральном офисе в Баварии. Таким образом подтвердилось и второе предположение о том, что «Воины джихада» также располагают доступом к космическим системам связи, навигации и топографии.

На карте был изображен район, заключенный в квадрате двадцать пять на двадцать пять километров. Бокшич увеличил снимок с помощью проектора на белый экран, повешенный на стену, и сразу стали различимы мелкие детали рельефа: горные дороги и тропы, скалы и даже отдельные большие валуны и деревья.

Друзья расположились у экрана и долго изучали карту, пытаясь понять смысл и значение символов, нанесенных на нее, но расшифровать их оказалось не так-то просто. После бесплодных гипотез и споров, все в растерянности замолчали.

– Знаете, парни, давайте-ка оставим этот ребус на будущее, – предложил Клёнов. – Карта скорее всего указывает на место схрона или базы, где эти выродки хранят компоненты химического оружия, но у нас нет к ней ключа. В любом случае мы имеем, что предложить ФСБ, и, думаю, чекисты примут наши условия.

– Должны принять, – согласился с ним Келер. – Такая информация дорогого стоит… Послушай, Милан, а ты в файлах ничего больше не накопал?

– Да я не помню, картой этой проклятой занимался, – ответил Бокшич устало. Наморщив лоб, он вдруг вспомнил: – Да, там ещё какая-то схема была. Я просмотрел её мельком.

– Схема?! – удивленно воскликнул Келер и переглянулся с Клёновым и Марьиным. – Ну-ка, тащи её сюда. Ничего, Милан, в раю отдохнём, – попытался пошутить он, заметив, как тяжело поднимается со стула вконец измученный Бокшич.

Милан вышел из комнаты и вскоре вернулся, поставив в проектор новый кадр. На экране появилось изображение плана каких-то помещений, как поначалу показалось друзьям, но через минуту Келер присвистнул и взволнованно воскликнул:

– Вот теперь горячо! Это – база, парни. Уж поверьте, я в таких делах понимаю.

Он быстро соскочил со стула к самому экрану и стал пальцем указывать на части схемы, давая при этом пояснения:

– База расположена в скалах. Видите вот эти извилистые коридоры? Это – естественные пещеры. А вот эти проходы прямые, они вырублены, чтобы соединить в единый комплекс все внутренние полости. Тут даже обозначены отметки высот. А вот это – помещения. Ближнее, вероятно, служит местом размещения охраны, а дальше три меньшие пещеры приспособлены под хранилища.

– Подожди, Манфред. С чего ты решил, что база в скалах? – спросил Марьин.

– А где же ей еще быть? На карте кругом скалы. Да вот, посмотри. Видишь, вокруг нанесены контуры? Это явно откосы скалы.

– Похоже на то… – согласился Марьин. – Значит, теперь мы знаем, где база?

– Хм-м… Я бы сказал: приблизительно знаем, – уточнил Келер. – Она находится где-то в этом квадрате с карты. Но тут десятка три значков, и каким обозначена база – неизвестно. Все равно придётся прочёсывать весь район, а это уже задача спецназа.

– Ты прав, Фред. Пусть этим занимается контрразведка, а нам нужен Эмир, – сказал Кленов. – Мы не можем просто сидеть и ждать, когда Дедов даст нам наводку. Ещё не факт, что Буров знает всё об Эмире. Потеряем время, и этот гад уйдёт за границу.

– Я не понимаю, Алекс, – несколько растерянно сказал Келер. – Ты же сам говорил, что только Буров может вывести нас на след Эмира и Джеки. У тебя какие-то новые идеи?

– К сожалению, идей нет, – мрачно ответил тот. – Но ведь кто-то должен знать, где искать мерзавца! Кто-то из его боевиков, наверняка, остался в городе, какие-то связи, возможно, родственники… Нужно найти их и колоть, колоть, колоть, пока не захлебнутся кровью!

– Успокойся, Алекс. Тебе нужно отдохнуть, – Марьин по-дружески положил руку на плечо Кленова. – Наши люди работают по всем направлениям, оперативники Дедова тоже. Город прочешут вдоль и поперек, и результат будет. Надо набраться терпения и ждать. Ничего другого принципиально нового мы предпринять не можем.

– Вот это меня и бесит! Я схожу с ума от собственного бессилия…

– На вот, выпей, – Келер протянул Клёнову полный бокал коньяка, предусмотрительно налитый им, едва проявились первые признаки нервного срыва у друга. – Выпей и спать. И не спорь, пожалуйста, не то уложим силой.

– Да по… – вспылив, Клёнов хотел возразить, но осекся на полуслове, встретив взгляд спокойных и сочувственных глаз Келера и внезапно осознав, что неправ.

«Что со мной? Я превращаюсь в неврастеника и психопата. Если не возьму себя в руки, на что буду способен?» – с ужасом подумал он и, молча взяв бокал, выпил.

– А теперь – спать, – довольно сказал Келер и сдержано улыбнулся. – Как это?.. Утро вечера умнее…

– Мудренее, – поправил его Марьин и добавил, обращаясь к Клёнову: – Саша, отдыхай, нам твои мозги ещё понадобятся. А мы с Фредом пока поработаем.

Алекс с благодарностью посмотрел на товарищей, чьё участие и заботу невозможно было переоценить, но нужных слов не находил. Да и нужны ли слова в крепкой мужской дружбе, когда поступки людей говорят сами за себя? Кленов подумал о том, что ему все же крупно повезло в жизни с настоящими друзьями, и с этой мыслью побрел к дивану…

9.

Автоград

23 октября 2000 года, 20.00

Прошло почти пять суток с начала розыска Эмира и Большого Брата, но существенно продвинуться не удалось ни милиции и ФСБ, ни «Немезиде». «Силовики» выловили немало «быков» и «шестёрок» из группировки Бурова, однако те либо молчали, либо давали скудные и путаные, практически бесполезные показания. Боевики же Эмира, кроме тех, которых удалось арестовать во время операции на базе и заводе, вообще словно испарились, оставив лишь многочисленные следы своего пребывания в виде пустых квартир, снимаемых по фальшивым документам, гаражей и в одночасье закрытых фирм и складов. Большинство из них успело сбежать из города, а другие настолько глубоко забились по щелям и затихли, что выявить их было делом нелёгким, требующим немало времени и распыления и без того ограниченных людских ресурсов.

С каждым часом Кленов становился всё мрачнее, но старался сохранять спокойствие и выдержку, не давая выплеснуться наружу бушевавшим в душе ярости и ненависти. Он словно заморозил себя и внешне напоминал айсберг, что не могло обмануть друзей, прекрасно понимающих, каких нечеловеческих усилий стоило ему это. Всем было ясно, что Эмиру уже удалось скрыться в Чечне, и основные усилия «Немезиды» сосредоточились на сборе информации о его чеченских контактах, родственниках и обо всём, что могло помочь в продолжении поиска в мятежной Ичкерии. В неизбежности этой крайне опасной и авантюрной экспедиции не сомневался никто, и подготовка к ней шла полным ходом. Однако, не было ясно, каким образом осуществить по крайней мере первый этап по переброске туда спецгруппы, от которого зависело всё дальнейшее развитие поисков. Хватало и других проблем, делавших невозможной немедленную отправку людей «Немезиды» в самую «горячую» точку мира, и над ними ломал голову Клёнов. А ещё он размышлял над тем, как с наименьшим риском для организации и друзей выйти на высшее руководство ФСБ с предложением о сотрудничестве. При этом требовалось добиться всех необходимых гарантий безопасности и безусловной поддержки плана действий, который начинал вырисовываться в общих чертах в его мозгу.

Как ни странно, контрразведка сама искала возможности контакта с ним и его организацией, о которой, правда, у чекистов не было ни малейшего представления. Первую тревожную весть Марьин получил от одного из сотрудников его детективного бюро в Москве. Тот сообщил о визите контрразведчиков в офис и о дотошном допросе, учинённом ими относительно места нахождения шефа и дел, которые они вели. ФСБ не ограничилось расспросами, а изъяло всю документацию бюро. Была даже сделана попытка вскрыть личный сейф Марьина, но она не удалась, и сейф опечатали. Такие действия спецслужбы не могли не насторожить друзей, поскольку наверняка были связаны с недавними событиями. Доказать причастность «Немезиды» и лично её руководителей к происшедшему было не так-то просто, но и завязнуть в бесконечных допросах и прочей следственной волоките означало невозможность продолжения розыска Эмира. Требовалось действовать на опережения. После совещания было решено, что трудную и рискованную миссию выйти на контакт с ФСБ возьмет на себя Клёнов. На этом настоял он сам.

Прихватив с собой диск с выборочной записью файлов из базы данных «Воинов джихада», Алекс вечером того же дня отправился в городское отделение ФСБ. Следом за ним Келер отправил для подстраховки пару своих людей, которые проследили путь Клёнова до самых дверей невзрачного четырёхэтажного здания, за которыми скрылся командор «Немезиды».

Появление Клёнова в стенах местной резиденции ФСБ не произвело на дежурного офицера особого впечатления, хотя он, наверняка, был в курсе оперативных мероприятий по розыску лиц, так или иначе причастных к сорванной попытке теракта. Выяснив имя посетителя и цель его визита, офицер лишь на мгновение выказал удивление, приподняв брови и окинув изучающим взглядом Алекса, и тут же связался по внутренней связи с кем-то из начальства, бесстрастно доложив о необычном посетителе. Выслушав распоряжения, он также бесстрастно сообщил, что Клёнова примет полковник Маркин.

Никаких пояснений по поводу того, какую должность занимал полковник не последовало. Клёнов прошёл процедуру сличения личности с фотографией на паспорте, данные которого были занесены дежурным в журнал, и проверку металлодетектором, после чего был допущен за турникет, отделявший небольшой вестибюль от служебных помещений резиденции спецслужбы. Откуда-то появился ещё один офицер, который и проводил Алекса в кабинет без таблички на двери. Внутри сидел, откинувшись в кресле, плотный высокий мужчина, примерно его ровесник, но уже с изрядно выпирающим животиком. Клёнову сразу не понравилось самодовольное и несколько надменное выражение на довольно приятном лице этого человека.

– Присаживайтесь, – сухо предложил хозяин кабинета, изучая посетителя профессиональным взглядом контрразведчика, немигающим и холодным, словно стремящимся проникнуть под черепную коробку собеседника.

Клёнов молча прошёл к столу и сел в кресло, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Он ждал, когда человек представится, поскольку знал, что его собственное имя уже известно тому.

Неопределенно хмыкнув, хозяин кабинета, наконец, произнёс:

– Полковник Маркин Сергей Иванович. А вы… Клёнов Александр Сергеевич?

– Вам это известно, – сухо ответил Клёнов.

– Да, известно, – подтвердил Маркин, нахмурив брови.

Полковник явно не привык к тому, что с ним разговаривают на равных. Во всяком случае, Клёнов сразу дал ему понять, что психологическое давление на него неуместно и не даст результата.

– Так по какому важному делу вы обратились к нам? – осторожно спросил Маркин, прикидывая в уме, какую тактику разговора лучше избрать.

Алекс не собирался играть с ним и сразу перешел к главному:

– Послушайте, господин полковник, в моём распоряжении имеется информация особой государственной важности, касающаяся известных вам событий, произошедших семнадцатого октября в Центральной промзоне.

– Каких событий? – попытался изобразить недоумение Маркин, но, встретившись с холодным взглядом Клёнова, понял, что разговор должен быть откровенным или не состоится вовсе. – Вы имеете ввиду неудавшийся теракт?

Клёнов проигнорировал эту неловкую попытку полковника сохранить лицо и продолжил:

– Об исполнителях подготовки взрывов на хранилищах аммиака и складе аммиачной селитры ваше ведомство, конечно же, осведомлено уже неплохо, но об организаторах и финансистах этой акции ни вам, ни вашему руководству почти ничего не известно.

– Вот даже как? – озадаченно вымолвил Маркин. – Вы отдаёте себе отчёт, что ваше заявление…

– Моё заявление имеет документальное подтверждение, – прервал полковника Кленов и, достав из кармана диск, положил его на стол перед Маркиным. – Вот здесь – часть информации о террористической организации исламистов под названием «Воины джихада». Мансур Асади – её эмиссар в России. Он прибыл сюда по официальному приглашению некоторых известных религиозных деятелей, а в городе жил в доме муллы Хайруллина. Это он осуществлял планирование и координацию подготовки терактов с использованием отравляющих веществ, которые должны были произойти не только здесь, но и в ряде других городов. Асади – мёртв, но его подручный Эмир Джамалев в бегах и теперь уже в Чечне, а там остались запасы химического оружия.

– Откуда вам всё это известно?! – не сдержавшись, воскликнул Маркин. – Вы должны объяснить происхождение информации и вашу роль в происходивших событиях!

– Полковник, я не намерен давать вам каких бы то ни было объяснений. На все вопросы отвечу только высшему руководству Службы Безопасности. Я пришёл к вам лишь за тем, чтобы вы передали по инстанции то, что услышали, и вот этот диск. И ещё передайте, что я и мои друзья готовы сотрудничать с ФСБ в рамках этого дела. Со мной можно связаться следующим образом… – Клёнов быстро написал на листке номер мобильного телефона и встал с кресла. – Разрешите откланяться.

– Нет, постойте. Вы не можете вот так уйти.

– Это почему же? Уж не намерены ли вы задержать меня? – с иронией спросил Кленов.

– Если не дадите исчерпывающих объяснений – вполне возможен и такой вариант, – в голосе полковника явственно слышалась угроза. – Не забывайте, где вы находитесь. В моей власти задержать вас на столько, на сколько потребуется для проведения следственных действий.

– И что же мне инкриминируется? Содействие органам государственной безопасности в разоблачении деятельности опаснейших международных преступников и предотвращение крупнейших за всю историю России террористических актов? Я уже сказал, что непременно отвечу на многие интересующие ФСБ вопросы, но только не здесь, не сейчас и не вам.

– А что на диске? – хмуро спросил Маркин.

– Посмотрите на досуге. Файлы не имеют кодов доступа. И большая к вам просьба, господин полковник: доложите обо мне на верх как можно быстрее. Надеюсь, я могу идти?

– Хорошо, идите, – неохотно согласился Маркин. – Только оставайтесь в городе, чтобы можно было связаться с вами оперативно.

Полковник нажал на кнопку под столом, и в кабинет вошёл ожидавший всё это время за дверью офицер.

– Лейтенант, проводите господина Клёнова на выход, – распорядился Маркин, неприязненно глядя на посетителя.

Его ущемленное самолюбие не позволило хотя бы выглядеть доброжелательным и вежливо попрощаться. Алекса же совершенно не интересовало отношение к нему этого спесивого служаки. Он беспокоился лишь о том, чтобы послание доброй воли дошло до адресата, не застряв в бюрократических дебрях.

10.

Автоград

23 октября, 20.45

Звонок Максима на мобильник застал Клёнова уже в машине, когда он отъехал с квартал от здания ФСБ и намеревался покружить по городу, чтобы проверить чекистов «на вшивость» и оторваться от возможного «хвоста». Заслышав мелодичный сигнал, он взял трубку и, поглядывая в зеркало заднего вида, ответил на вызов:

– Слушаю…

– Алекс, от Деда есть новости, – без лишних предисловий сообщил Марьин.

– Хорошие или плохие?

– Пока не знаю, но чувствую, что уже «тепло».

– Короче, Макс, – поторопил друга Кленов, заметив в зеркале маячащую позади белую «Волгу». – Я с почетным эскортом, так что придётся поучить ребят хорошему вождению.

– Понял. Дед сдал мне одного типа, который мотал срок вместе с Буровым. Они старые кореша, но этот Болт вроде как в стороне от бизнеса Большого. Во всяком случае до сих пор он не был засвечен ни в одном деле по группировке Большого Брата и не числится среди членов его бригад.

– И чем же он нам интересен? – с недоумением спросил Клёнов, продолжая наблюдать за белой «Волгой», повторяющей все его маневры, но держащейся достаточно далеко позади под прикрытием одной – двух машин.

– А тем, что он выполнял для Большого особые поручения. Бурову нужен был такой человек, который бы в случае крайней необходимости мог организовать «заказ», исходящий якобы со стороны. Болт также обеспечивал убежищами и фальшивыми документами тех людей из группировки, которым необходимо было скрыться от розыска милицией или конкурентами. В общем, Болт имел с боссом доверительные отношения и вполне может знать, где тот скрывается.

– Этим сведениям можно доверять?

– Вполне. Дед туфту не подкинет, да и Ходаков – мой кадр, работать умеет. Кстати, Дедов дал нам три часа на общение с Болтом. Пока он придержит Ходакова, но потом клиента нужно отдать в целости и сохранности, насколько это будет возможным. Я с парнями уже в пути. Если хочешь, присоединяйся.

– Буду. Только вот сброшу с хвоста лишний мусор.

– Хорошо. Тебя страхуют, если будет туго – помогут.

– Сам управлюсь. Говори адрес.

– Это в Санчелеево. Сам не найдёшь. На повороте с обводной тебя встретит Костя. Он проводит.

– Ладно, пока, – сказал Клёнов и отключился от связи.

«Волга» по прежнему, как привязанная, следовала за ним.

– Не хорошо, господин Маркин. Людям надо доверять, а не играть в шпионов, – с усмешкой сказал Алекс и нажал на педаль акселератора. – Прокатимся с ветерком, ребятишки.

Мощный спортивный БМВ резво рванул вперед, обогнал автобус и резко свернул направо, проскочив перед самым бампером неповоротливого "ЛиАЗа". Тот резко затормозил. Визг покрышек достиг слуха Алекса, но он не видел, какую сумятицу в движение на перекрестке внёс его наглый маневр. Соглядатаи видимо не ожидали, что объект заметит слежку и предпримет попытку оторваться, а потому замешкались, потеряв секунды.

Клёнов успел домчаться до следующего перекрестка, когда в зеркале заднего вида появилась из-за поворота «Волга». Машина чекистов безнадежно отстала. Свернув на параллельную улицу, Алекс проехал ещё немного и нырнул под арку дома. Немного пропетляв по дворам, он вскоре выбрался на одну из главных улиц города и, не обнаружив преследователей, спокойно направился к указанному Марьиным месту.

11.

Недалеко от Автограда

23 октября, 21.15

Когда Клёнов въехал в Санчелеево, уже совсем стемнело, и ориентироваться приходилось по стоп-сигналам машины Константина, встретившего его на пересечении широкой магистрали обводного шоссе со второстепенной районной дорогой, по которой они быстро домчались до околицы села. Дальше ехать пришлось почти на ощупь. На разбитом асфальте сельских улиц, изобилующих коварными ловушками глубоких выбоин и ухабов, приходилось соблюдать осторожность. К тому же вокруг было темно и безлюдно. Дома по обе стороны от дороги стояли далеко, свет их окон почти не достигал середины улицы, а фонари на столбах лишь кое-где маяками указывали на остатки цивилизации. Обе машины тихо прокрались к дальней окраине, не вызвав особого интереса у местных жителей, привыкших к визитерам на иномарках. Близость большого и довольно богатого города исказила былое представление о сельской жизни. Теперь здесь почти не осталось тех, кто трудился на земле, зато появились загородные дома и дачи коммерсантов, «братков» и чиновников.

Но богатые предпочитали строиться особняком от грязи и неустроенности, заняв под свой элитный посёлок лучший участок у леса и озера. Клёнов несколько удивился, когда «Ауди» Константина свернула в сторону от этих коттеджей и остановилась в каком-то переулке среди самых обыкновенных облезлых и запущенных сельских домов, обнесенных высокими заборами.

– Приехали, Александр Сергеевич, – негромко сказал Константин, поспешно вышедший из машины навстречу Клёнову. – Максим Максимович вон в том доме. Идите туда, вас встретят.

Дом, на который указал Костя, стоял в конце переулка и был виден лишь наполовину. Он почти ничем не выделялся среди других, разве что был попросторнее и недавно капитально отремонтирован. Свежая окраска ограды и стен, аккуратно облицованных вагонкой, пластиковые окна со встроенными жалюзи, двери явно не кустарного изготовления, крыша из металлочерепицы… – всё это отложилось в памяти Кленова по пути к дому. Похоже, его хозяин хотел выглядеть крепким середняком, но не мозолить глаза соседей своим истинным достатком. Если Болт действительно был «спецпорученцем» самого Большого Брата, то жил он именно так, как и должно в его положении: не привлекая к себе внимания и не вызывая зависти и подозрений у окружающих.

Клёнов подошёл к воротам и толкнул чуть приоткрытую калитку.

За ней действительно стоял один из его парней, вышедший из-за куста сирени совершенно беззвучно.

– Коммандор, Марьин ждёт вас в доме, – тихо сказал Ив.

– А клиент? – спросил Кленов.

– Клиент уже варится, – с усмешкой ответил тот. – Взяли его тёпленьким. Он даже понять ничего не успел…

– Ладно, Ив, разберёмся. Ты приглядывай тут повнимательней.

Клёнов прошёл по дорожке к крыльцу и поднялся по новым дубовым ступеням к двери, предусмотрительно оставленной чуть приоткрытой. Марьина он нашёл в просторной комнате, служившей чем-то вроде общежития. Здесь стояли четыре кровати, комод, стол, пара трёхстворчатых шкафов с антресолями, телевизор на тумбочке и несколько стульев. В углу примостился небольшой холодильник. Кроме Максима в комнате с наглухо закрытыми жалюзи находились четверо парней из «Тени» и двое неизвестных, сидящих на стульях с заведёнными за спинку руками. Один из них, по виду из «братков», был явно испуган, но другой, что постарше, внешне сохранял спокойствие.

– Болт? – спросил Клёнов, кивнув в сторону старшего из пленников.

– Он самый, – ответил Марьин. – Болтнев Иван Григорьевич, дважды судимый за подделку документов и мошенничество.

– Что говорит?

– Ничего. Дурака валяет.

Клёнов молча кивнул головой, взял стул и сел напротив Болтнева. С минуту он в упор смотрел ему в глаза, пытаясь понять, кто перед ним, но вовсе не для того, чтобы оказать психологическое давление. Болт же воспринял этот тяжёлый холодный взгляд именно так и, маскируя страх, нагло заявил:

– Ну, что уставился? Моргалы повылезут. Меня этим не проймёшь. А за беспредел вы ответите. Ох, ответите…

– Так обезьяна всё же говорящая? – с издёвкой спросил Клёнов, обращаясь к Марьину и совершенно игнорируя Болта.

– Совсем оборзели мусора, – снова подал тот голос. – Вламываются в дом к честному человеку без ордера, даже ксивы не показали. Я буду жаловаться прокурору. Я давно в завязке, и у вас на меня ничего нет.

– Обезьяна будет жаловаться, – усмехнувшись, сказал Клёнов. – Ты ему не объяснил что к чему?

– Нет. Он должно быть считает, что мы из милиции, – ответил Марьин.

– Нельзя вводить в заблуждение честного человека. Хотя он и впрямь дурака валяет. Болт, ты же матёрый волчара, так что не надо пудрить нам мозги. Ты ведь понял, что мы пришли к тебе в частном порядке. Ответишь нам на несколько вопросов – будешь и дальше небо коптить. Усёк?

– Кто вы и что вам от меня надо? – спросил Болт уже без былой наглости и самоуверенности.

Клёнов увидел на его лице неподдельную тревогу и непонимание того, что происходит. Алекс не спешил с ответом, теперь уже умышленно затягивая паузу и глядя на Болта с презрительной и зловещей ухмылкой. Это явно выводило из равновесия «клиента», обеспокоенно косящегося на хмурые лица гостей.

– Что вам надо?!

– Сущий пустяк, Болт, – ответил Клёнов, – всего лишь информация о том, где скрывается твой кореш Буров.

– Буров? С чего вы взяли, что я это знаю?

– Послушай, Болт, ты, наверное, не понял, с кем имеешь дело? Что ж, придётся объяснить. Ты когда-нибудь слышал о Палаче?

– Ну… – неопределенно промычал тот.

– Так я и есть – Палач.

– Палач?.. – недоверчиво переспросил Болт. – Так ведь Палач вроде как давно загнулся…

– «Вроде как»… – усмехнулся Клёнов и жёстко сказал: – В общем так, Болт: либо ты сейчас же честно и подробно рассказываешь мне, где искать Бурова, либо мы тебя раздавим, как клопа. Если ты и впрямь кое-что слышал обо мне, то должен знать, что я слов на ветер не бросаю.

– Если бы и знал – не сказал. За падло кореша сдавать.

– Решил поиграть в блатную честь? Всё равно расскажешь. Своя шкура дороже. Я ведь не мент, церемониться не стану. Шлёпну подонка – всё чище воздух будет. А Бурова мы найдём рано или поздно, даже если ты откусишь себе язык. Ну так что, Болт, будешь отвечать или торопишься в ад?

– Да пошёл ты!

– Хорошо, мы не будем тратить время попусту, – сказал Клёнов и протянул руку к стоящему поблизости Марьину.

Максим без слов понял, что хочет друг, и подал ему пистолет.

– Заряжен? – деловито поинтересовался Алекс, тонко прочувствовав, что нервы Болтнева на пределе. Достаточно будет немного подтолкнуть его, и он расколется. Клёнов хорошо знал гнилую сущность уголовников, чья показная бравада не стоит и гроша, когда перед ними стоит реальная дилемма жизни или смерти. Они всегда выбирали жизнь, вымаливая её, ползая на брюхе и забыв о блатной чести и блатных законах. Чем ничтожнее человечишка, тем больше в нём от животного, тем сильнее он цепляется за любую возможность выжить.

Однако, Болт оказался крепким орешком. Стиснув зубы, он с ненавистью смотрел на Клёнова и молчал.

«Придётся прибегнуть к более сильному средству», – подумал Алекс и взглянул на второго пленника. Молодой крепкий парень в спортивном костюме и с короткой стрижкой тихо сидел на стуле и настороженно слушал диалог Клёнова с Болтом. Видимо, при захвате парни из группы «Тень» изрядно его помяли, и теперь он был паинькой.

– А это что за чучело? – спросил Алекс у Марьина.

– «Бычок» из бригады Лешего, – бесстрастно ответил тот. – Кликуха Валет, он же – Феофанов Валерий Павлович, разыскиваемый по подозрению в нанесении тяжких телесных повреждений гражданину Титову – владельцу магазина «Престиж». Обычный рэкет.

– Тяжких телесных?.. – переспросил Кленов с нажимом. – Что ж, подходящий объект. Был просто «бычок», будет «бычок в томате»…

С этими словами он навёл ствол пистолета на Валета, и того прорвало.

– Да вы что, мужики?! Я же совсем не при делах! Погодите, я всё скажу…

– Заткнись, сука! – злобно крикнул Болт. – Вякнешь – тебе не жить!

– Чего уж теперь, Болт?! Будем молчать – нас эти замочат. А я жить хочу. Мне плевать, зачем им Большой…

– А ты не глупый мальчик, – удивленно заметил Клёнов. – Выкладывай, что знаешь, может быть суд учтёт чистосердечное признание.

– Я слышал, как Болт звонил по мобиле Большому. Он у какого-то родственника в…

– Убью гада! – не выдержал Болт и рванулся вместе со стулом в сторону Валета. Но пара быстрых, точных ударов в болевые точки, нанесенные стоящим за его спиной Дитером, охладили пыл старого уголовника, и он со стоном обмяк.

–…в Ташле, – закончил фразу Валет, с опаской глядя на корчащегося от боли Болта.

– Когда он звонил? – быстро спросил Марьин.

– Да прямо перед тем, как вы нагрянули.

– После этого ещё были переговоры?

– Нет.

– Где труба?

– Она всегда при нём. Мне звонить не давал.

Марьин жестом приказал Дитеру обыскать Болта, и через мгновение тот подал Максиму мобильный телефон хозяина дома.

– Повезло, – с довольной улыбкой сказал Марьин, показав Клёнову высветившийся на маленьком табло номер последнего абонента. – Теперь он наш.

Болтнев силился что-то сказать, но ещё не оправился от болевого шока. Промычав нечто нечленораздельное, он сник, видимо поняв бессмысленность дальнейшего запирательства.

– Ну что, Болт, – с иронией обратился к нему Клёнов, – фенита ля комедия? Теперь ты нам не нужен. Но ты ещё можешь выкупить свою поганую шкуру, если назовешь адрес. Сам понимаешь, узнать его – дело техники, но я спешу и не хочу терять время.

– Твоя взяла, Палач… – с ненавистью и злобой процедил сквозь зубы Болт. – Полевая, восемнадцать…

Не прошло и десяти минут, как хозяин дома сдал старого кореша с потрохами. На последующие вопросы он уже отвечал не сопротивляясь, хотя и неохотно. Короткий допрос дал полное представление о месте убежища Большого Брата. Болт даже нарисовал план дома и рассказал, как тот охраняется. Получив нужную информацию, Клёнов потерял к Болту и Валету всякий интерес. Он уже думал над тем, как достать Бурова, когда услышал вопрос Максима:

– Что будем делать с этими?

– Поступай, как сочтёшь нужным, – ответил тот задумчиво. – Хотя, постой…

В мозгу Кленова родилась неожиданная идея, и он обратился к Болту:

– Болтнев, я – человек слова, поэтому оставляю вам жизнь. Но не в моих правилах прощать подонков вроде вас. А посему вы дождётесь здесь милиции и полностью расскажете о своей преступной деятельности. Постарайтесь быть до конца откровенными и получить по максимуму…

– Ты что, Палач, совсем охренел?! – возмутился Болт. – Я не идиот, чтобы сам на себя клепать…

– Заткнись и слушай, сволочь, что тебе говорят. А пасть разинешь, когда я разрешу, – зло оборвал его Клёнов. – Это – плата за жизнь. Грехи надо искуплять. И попробуй только сорваться с крючка и пойти в отказ. Если твои кореша узнают, кто сдал Большого Брата, тебе хана. А я могу устроить это.

Болт даже побелел от бессильной ярости. Грязно выругавшись, он прошипел:

– Ещё сочтёмся…

– Не дождёшься, – усмехнувшись, ответил Клёнов. – Валет, тебя тоже касается то, что я сказал. Да, о нашем визите рассказывать в милиции не рекомендую. А теперь – спать.

Встав со стула, Алекс подал знак своим парням и пошёл на выход. Болта и Валета усыпили из газовых баллончиков, сняли наручники и уложили на кровати, вернув обстановке первоначальный облик и тщательно убрав все следы пребывания «гостей». Вскоре группа собралась в переулке у машин.

– Что теперь? – спросил Марьин Клёнова. – Двинем за Большим?

– Конечно. Надо брать его за жабры и немедленно, пока до него не добрался Ходаков.

– Они очухаются только к утру. Так что Василию ещё не скоро удастся разговорить их, а у нас будет достаточно времени, чтобы пообщаться с Буровым.

– Тогда чего мы ждем? По коням! – скомандовал Алекс и сел за руль БМВ.

Через минуту небольшой караван машин выехал из переулка и скрылся в темноте.

12.

Село Ташла, 30 км от Автограда

24 октября 2000 года, 3.30

Большой Брат спал беспокойно, ворочаясь с боку на бок, то и дело задыхаясь и громко храпя. Обильный поздний ужин и изрядная доза спиртного тяжелыми булыжниками лежали в желудке, вызывая тревожные и смутные сновидения. Но главной причиной тревоги были всё же не излишества, которые он позволял в угоду чреву и во вред здоровью, а события последних дней. Сверхвыгодная сделка, сулящая многомиллионные барыши, обернулась едва ли не крахом нового короля криминального мира огромного города. Эта стерва Клеопатра втянула его в грязное дело с ублюдками чеченцами, «разведя» их с Эмиром, а он, как последний лох, клюнул на ее крючок. Нет, он не боялся грязи и ради таких огромных денег мог пойти на всё. Но Буров очень не любил, когда его подставляли партнёры, играя с ним, как с болванчиком. Если бы он знал, что задумали "черножопые", то и сам с удовольствием кинул бы их на «бабки» и подставил ФСБ. Теперь же он оказался по уши в дерьме и приходилось крутиться и вертеться, как карасю на сковородке. Промедли он с «зачисткой», и дело приняло бы ещё худший оборот. Но, слава Богу, теперь его не так-то просто будет прижать к стенке, ведь мёртвые молчат и уже не смогут свидетельствовать против него. Тем не менее приходилось скрываться, что было для всесильного босса криминала и унизительно, и довольно накладно, ведь потеря контроля в управлении бригадами и вассальным бизнесом оборачивалась большими убытками и могла привести к потере авторитета. Всегда найдётся кто-то из особо борзых, кто затеет бунт, и, если прозеваешь, можешь потерять не только «трон», но и башку…

Все эти нерадостные мысли не давали покоя Бурову. Они сделали его вспыльчивым и раздражительным, лишили нормального сна и плотских утех. Даже красавица Оксана, лежащая рядом с ним на просторной постели, не возбуждала в нем желания заняться сексом. Ему почему-то вдруг стало так жалко себя, что Буров проснулся. Нестерпимо хотелось пить (во рту словно кошки нагадили). Он повернулся на бок и потянулся рукой к тумбочке, на которой предусмотрительно оставил с вечера стакан с холодной родниковой водой, но пальцы шарили по гладкой деревянной поверхности, не находя вожделенной влаги.

Вот здесь Буров и почувствовал холод стали на своей шее, а потом увидел человека, с которым ему меньше всего хотелось встретиться. Он предпочел бы считать происходящее сном, отчего и вырвались у него слова: «Не может быть!» Но Палач заговорил, и это случилось наяву.

– Может. Всякое может случиться, Буров, – тихо сказал Клёнов и усмехнулся. – Бывает – лягушки летают и рак свистит… Видишь, Большой Брат, какая занятная штука – жизнь. Недавно я был в твоих руках, теперь ты в моих. Ирония судьбы, не правда ли?

Буров заморгал и что-то промычал невнятно. Он начал оправляться от первого шока и теперь лихорадочно соображал, как спасти свою шкуру. Его заплывшие глаза шарили по комнате, оценивая обстановку, и это не осталось незамеченным Клёновым.

– И помощи-то тебе ждать неоткуда, – с иронией сказал он, – и сбежать не сможешь. Лучше не рыпайся, Бур. Да, твои «быки» «отдыхают», так что кричать глупо, а девочка спит крепко-крепко. Нам с тобой никто не помешает поговорить по душам.

– О чем? – мрачно спросил Буров.

– О реинкорнации, например.

– Не понял… Ре… Ре-ин-корнации?..

– О переселение душ после смерти. Я вот думаю: если за то, что ты сделал со мной и Женей, прирезать тебя, как свинью, в следующей жизни ты, наверное, свиньей и будешь?.. Ладно, не напрягайся, это шутка. Вставай-ка с постельки, и пойдём на кухню потолкуем.

Алекс убрал нож от горла Большого Брата, который явно в эти минуты не оправдывал своей клички, и тот с облегчением вздохнул. Если Палач не убил его сейчас, то, возможно, у него есть ещё шанс на спасение. Он неуклюже поднялся и сел на краю кровати, прикрыв наготу одеялом, но вставать не спешил. Под подушкой Буров всегда держал небольшой «Браунинг», и теперь оружие могло стать важным аргументом, способным изменить ситуацию. Он непроизвольно скосил взгляд, но не был уверен, успеет ли добраться до пистолета прежде, чем Палач прирежет его.

– Предупреждаю в последний раз: не дёргайся, даже не думай со мной тягаться, – жестко сказал Клёнов. – Это бесполезно, а тебя может привести в могилу. Твоя игрушка у меня, так что вставай и топай на кухню. Ну!

Окрик подействовал на Бурова словно хлыст. Он поспешно вскочил, обернулся одеялом и послушно двинулся вперед.

– Садись, – приказал ему на кухне Клёнов, указав на стул за столом. Сам он сел напротив. – Теперь слушай меня внимательно, я повторять не буду. У тебя есть возможность остаться в живых, но только в том случае, если поможешь мне найти Эмира и мою жену. Тебе понятно, что от тебя требуется?

– Ещё бы! Это всё?

– Да. Если ты сообщишь мне исчерпывающую и точную информацию, где эта сволочь может скрываться, то даю тебе слово, что сохраню жизнь.

– Надо полагать, я должен верить?

– А что тебе остается?.. Торговаться я не буду. Решай сам.

– Ладно, сдам я тебе Эмирчика, с превеликим удовольствием. Он мне давно поперёк горла стоял, да ещё подставил, падла. Сам хотел поквитаться, но…

– Ближе к делу, Буров. Что ты знаешь об Эмире? Наверняка, у тебя есть на него досье, – жестко продолжил Кленов и положил на стол диктофон.

– Само собой, – усмехнулся Большой Брат. – Надо знать с кем имеешь дело. Конечно, где он сейчас, я понятия не имею, но наводку дам… Ты мужик сообразительный, может, и найдёшь. В общем, Эмир как-то трепался, что у себя на родине он царь и бог, что если его шибко прихватят за задницу, то у него в Чечне столько нор, что ни одна собака не сыщет. А родом он с какого-то горного аула под Урус-Мартаном. Его тэйп может выставить до пяти сотен бойцов, и с ним считаются все известные полевые командиры…

Буров долго рассказывал об Эмире, старясь припомнить самые мелкие подробности и факты, которые могли бы помочь в поисках чеченца. Он явно воспрянул духом, обрадовавшись неожиданному повороту скверной ситуации и появившейся возможности разделаться с опасным конкурентом чужими руками.

Как и многие из криминальных авторитетов, Большой Брат раньше немало слышал о Палаче, но не очень-то верил этим россказням, больше похожим на сказки. Но вот Клеопатра задумала дьявольскую комбинацию, в результате которой Палач и впрямь угодил в ловушку. Тогда-то Буров впервые познакомился с ним очно. Правда, лично побеседовать с опаснейшим противником не удалось. Он только передал Эмиру с рук на руки этого легендарного человека и его жену, что было оговорено между ними и Клеопатрой при заключении сделки. Но когда стало известно, что Палач сбежал от головорезов Эмира и Комовой и сумел круто посчитаться с ними, Большой Брат понял, что явно недооценивал его. Ему стало по-настоящему страшно, ведь следующей жертвой Палача мог стать он, а избежать возмездия не удалось ни Сулейману, ни Снегу, ни Слону, ни даже Цезарю, к которому не могли подобраться наёмники многочисленных конкурентов и агенты спецслужб. И вот теперь Палач явился и по его душу, словно неотвратимый карающий дух смерти, от которого нет спасения. От этого человека и впрямь исходила какая-то мистическая сила, заставляющая трепетать любого, кто встал у него на пути или посмел причинить ему боль и несчастье.

Хотя между ним и Палачом никогда ранее не было личной вражды, Большой Брат понимал, что теперь его бывший пленник имеет право на месть, и нужно любой ценой вымолить или купить у него хотя бы частичное прощение. А стало быть не было никаких причин скрывать от Клёнова информацию, которой он располагал о чеченце.

Выжав из своей цепкой памяти последние крупицы фактов, Буров устало сказал:

– Это всё… Большего тебе никто об Эмире не расскажет.

Клёнов выключил портативный магнитофон и задумчиво произнес:

– Возможно, из этой каши, что ты мне наболтал, удастся выловить что-то ценное, но я не вижу пока ни одного реального следа.

– А на что ты рассчитывал? Что Эмир даст объявление в газеты с адресом и телефоном?

– Не умничай, а лучше напряги мозги и подумай, как выйти на этого отморозка. В твоих интересах помочь мне разделаться с ним. Иначе, он когда-нибудь вернётся сюда и ему уже никто не помешает покончить с тобой. Разве ты не понимаешь, что так и произойдет, ведь только Клеопатра имела на него узду?

– Да, я не хочу иметь в будущем проблем с Эмиром. Но я – не ясновидящий… Не представляю, чем ещё могу помочь… Хотя… – Буров задумался и, хлопнув себя ладонью по лбу, возбужденно сообщил: – Вспомнил! Есть у меня один шустрый малый. Прибился ко мне два года назад. В первую чеченскую компанию он служил в армейской разведке командиром взвода, но проштрафился: попался на наркоте. Само-собой погоны сорвали, из армии вышибли, суд… Дали ему пятерик, но повезло парню: мотал срок с моим старым корешем и приглянулся ему. В общем, когда кореш откинулся, отмазали и парня, ну и взял я его к себе. Сначала работал в бригаде, но такого кадра за «быка» грех держать. Натаскан как бультерьер. В общем, стал моим телохранителем…

– Ты зачем мне его анкету рассказываешь? Сватаешь что ли? – усмехнувшись, спросил Клёнов.

– Сватаю. Этого парня я отдавал на время Клеопатре, когда она объявилась здесь с грандиозным планом пристегнуть Эмира к своей своре и провернуть сделку с оружием и наркотиками. Она тогда дважды ездила в Чечню с Эмиром и какими-то арабами, ну и мой пацан, конечно, с нею. Потом он давал мне полный отчет: кто, где, с кем, о чем, почём…

– Хочешь сказать, что этот твой кадр может быть полезным?

– А сам-то ты как думаешь? Если уж он не сможет вывести тебя на след черножопого ублюдка, то только на Бога придётся молиться.

– И он будет на меня работать? – с сомнением спросил Клёнов.

– А куда он денется? Я его из дерьма вытащил, человеком сделал, он мне всем обязан. К тому же, на таком крючке у меня сидит – не соскочит. Прикажу – будет работать хоть на чёрта, – заверил Большой Брат.

– Хорошо, я поговорю с твоим человеком. Но, если с ним появятся проблемы, ты ответишь за всё.

– Проблем не будет. Я за базар отвечаю. Парня зовут Маратом, фамилия – Камилов. Дай трубу.

Клёнов подал мобильный телефон, и Большой Брат набрал номер.

«Хитрит, сволочь, – подумал Алекс, внимательно наблюдая за Буровым. – Номерок-то помнит наизусть, а прикидывался, что едва вспомнил о парне. Решил приберечь его на десерт или что-то задумал?..»

Большой Брат совсем оправился от потрясения и обрёл былую уверенность. Когда на другом конце эфира ответили на вызов, он заговорил привычным тоном хозяина, приказы которого не обсуждаются. Разговор с неизвестным Маратом был недолгим. Буров сказал ему, что он должен поработать на его друга, причём также старательно, как до этого на него. Он недвусмысленно дал понять своему телохранителю, что Марат головой отвечает за то, чтобы новый босс остался им доволен. Потом Буров вернул трубку Клёнову, чтобы тот обговорил с Маратом место и время встречи. Когда разговор закончился, он спросил:

– Ну, теперь всё?

– Кажется, всё. Но не пытайся скрыться от меня. Если узнаю, что ты меня кинул и подсунул фуфло – из-под земли достану…

– Да ты что, Палач, я не фраер. Уговор – дороже бабок. Если потребуется ещё какая помощь насчёт Эмира, я готов…

– Ладно, замётано. Дашь мне свой телефон. И вот что ещё, Буров: не беспредельничай тут без меня. Узнаю, что твои шакалы борзеют – разберусь с тобой, как с Цезарем. Это не угроза, а напоминание. Ну, будь.

Кленов встал и вышел из кухни, оставив Большого Брата поразмыслить на досуге…

13.

Москва, Лубянка

24 октября 2000 года, 14.30

В кабинете директора ФСБ снова сидели молодой и перспективный Велехов и старый служака Корзун. На сей раз бесстрастное лицо Корзуна выражало плохо скрытое торжество. Он только что закончил доклад директору и смог с минуту насладиться эффектом, произведенным и на шефа, и на своего молодого соперника. Особенно ему хотелось утереть нос этому выскочке Велехову, сделавшему головокружительную карьеру за несколько лет, и доказать, что "старая гвардия" кое-чего ещё стоит, а его, Корзуна, ещё рано списывать на пенсию, о чём всё упорнее ходили слухи по коридорам Лубянки.

– Так вы говорите, этот Клёнов вышел на нас и хочет иметь дело только с высшим руководством Службы? – ещё раз переспросил Корзуна директор.

– Так точно, Николай Петрович, – подтвердил тот.

– Выходит, Станислав, ты был не прав, – сказал директор, обращаясь к Велехову. – Эти люди далеко не трусливы, раз сами пошли на контакт с нами, хорошо понимая, насколько щекотливо их положение.

– Согласен с вами, Николай Петрович. Видимо, их что-то заставило решиться на такой шаг. В противном случае они могли бы передать информацию инкогнито, не раскрывая себя. А раз они добиваются личной встречи с руководством, то им от нас что-то нужно.

– Возможно, возможно… Но почему этот Клёнов так уверен в своей безопасности?

– А чего ему, собственно, опасаться? Улик против него и его людей у нас нет, кроме предположений, подозрений и горы трупов чеченских боевиков, уничтоженных неизвестными. Если это сотворили Клёнов и компания, то по существу они сделали нашу работу. Мы вполне можем закрыть на это глаза, представив всё происшедшее простой криминальной разборкой между Джамалевым и Буровым. С другой стороны, переданная информация настолько ценна, что они заслуживают амнистии за свои грехи. Но, думаю, Клёнов попридержал самое важное для серьёзного разговора и торга…

– Торга? – переспросил директор. – Кажется, о вознаграждении он не говорил. Не так ли, Владимир Григорьевич?

– Нет, относительно этого мне ничего неизвестно, – ответил Корзун хмуро, недовольный тем, что инициатива снова уплывает из его рук. – Я навёл кое-какие справки об этом Клёнове…

– Ну, и… с кем мы имеем дело? – нетерпеливо спросил директор.

– Вот, пожалуйста, краткая справка о господине Клёнове Александре Сергеевиче, – Корзун выложил на стол распечатку анкеты, извлеченной на свет божий из архивов. – Родился в 57-м в Автограде, русский, мать, отец… умерли, учился в средней школе, закончил политехнический институт, работал… Был женат, но давно разведен, имеет взрослую дочь. Ну, это не так интересно… Дальше… в 90-х годах открыл небольшое частное дело, но в 93-м эмигрировал в Германию, получил там гражданство.

– Так он – гражданин Германии? – удивился директор. – Это усложняет дело… А что он вообще делает в России?

– У него оставался здесь отец, но он недавно трагически погиб. Клёнов с женой приезжал на похороны. Кроме того, Клёнов имеет бизнес в России, у него открытая виза.

– Понятно… Вы ещё что-то хотели сказать, Владимир Григорьевич?

– Да. Я хотел добавить то, чего нет в анкете. Мы выяснили, что в настоящее время господин Клёнов является одним из крупнейших бизнесменов Германии и очень богатым человеком. Он владеет десятками фирм, и потому я не считаю, что его вообще интересуют в этом деле деньги.

– Вот как? Тогда что? – удивлённо и озадаченно спросил директор.

– Это можно узнать только от него самого, – ответил Корзун.

– Пожалуй, нет смысла гадать. Почему бы и в самом деле не поговорить с ним? Владимир Григорьевич, дайте мне номер его телефона.

Генерал Корзун протянул директору лист с рапортом, на котором был выделен маркером номер, и спросил:

– Вы сами будете с ним говорить?

– Разумеется. Это же его условие, – ответил директор и взял трубку.

Не прошло и минуты, как ему ответил приятный мужской голос.

– Господин Клёнов? – осторожно спросил звонивший и, получив положительный ответ, представился: – Я – директор Федеральной Службы Безопасности. Вы хотели говорить со мной?..

Когда разговор закончился, шеф долго размышлял, прежде чем обратился к генералу Велехову.

– Станислав Дмитриевич, вам придётся сегодня же вылететь в Самару и встретиться с Клёновым. Кажется, у него и впрямь есть то, что мы ищем, и это не похоже на блеф. В деталях разберётесь на месте и немедленно доложите мне. Все дальнейшие наши действия будут зависить от результатов ваших переговоров. Никаких собственных инициатив в отношении Клёнова и его людей не предпринимайте. Вам понятно?

– Да, Николай Петрович, я всё понял, – ответил Велехов.

Директор удовлетворённо кивнул головой и обратился к генералу Корзуна:

– Ну, а вам, Владимир Григорьевич, я поручаю немедленно готовить группу полковника Арестова к скрытой переброске в Чечню…

14.

Автоград

24 октября 2000 года, 22.30

Клёнов встречал высокопоставленного посланца на обочине шоссе неподалеку от дорожной развязки на въезде в город. Вместе с ним был только Максим, но осторожный Келер настоял, чтобы их страховали парни «Немезиды», ведя скрытое наблюдение как за самой встречей, так и за всеми действиями контрразведчиков, которые последуют в дальнейшем. Клёнов не стал с ним спорить, хотя считал, что ФСБ вряд ли пойдёт на какие-то враждебные шаги, во всяком случае до тех пор, пока общая цель не будет достигнута. И всё же недоверие к спецслужбам заставляло его быть предельно собранным и внимательным, чтобы не подставить под удар своих людей.

Вот уже более получаса они ждали генерала, сидя в уютном и тёплом салоне БМВ и вглядываясь в темноту сквозь мокрые от дождя окна. Мимо проносились автомобили, слепя их зажжёнными фарами и обдавая стекла шлейфом брызг, но машина генерала не появлялась. Алекс в который раз посмотрел на часы и прикурил очередную сигарету.

– Не нервничай, приедет, – ободряюще сказал Марьин другу. – Погода – дрянь, возможно, самолет не принимают…

Клёнов молча кивнул в знак согласия, но не произнес ни слова, задумчиво глядя вдаль, где исчезала во тьме серая полоса шоссе.

– Алекс, ты чего молчишь? – вновь попытался растормошить его Марьин. – Нельзя постоянно думать об одном и том же. Так можно зациклиться…

– Боишься, что сдвинусь? – горько усмехнувшись, вдруг отозвался Кленов. – Спасибо за заботу, Макс, но я с этим справлюсь… Я давно хотел поговорить с тобою о личном, но как-то не получалось… Прости, что втянул тебя в это дело и принёс несчастье. Если бы вы остались просто частными детективами, а не связались со мной, Ирина была бы жива.

– Не вини себя, Алекс. Это могло случиться в любой момент с каждым. Мы с Иришой тоже не пирожками торговали. Когда имеешь дело с такими хищниками, нужно быть готовым ко всему. Мы рисковали и работая в милиции, и потом, в агентстве, рискуем и сейчас вместе с тобой. Это наша судьба, наш выбор, а от судьбы не уйдешь, – мрачно ответил Максим.

– Да, но…

– Давай больше не будем об этом, – решительно оборвал его Марьин. – У меня здесь, – он ударил себя кулаком в грудь, – пепел. И он взывает к отмщению. Теперь, Алекс, это уже личное дело, и я буду с тобой до конца, чем бы все не закончилось.

– Спасибо, Максим. Мы их достанем, обязательно достанем. И они заплатят за всё. За Ирину, за Женю, за всё…

Марьин угрюмо кивнул и заметил:

– А вот и генерал пожаловал.

Алекс тоже заметил появившейся за лобовым стеклом свет фар автомобиля, съезжающего на обочину и тормозящего неподалеку от них. Через мгновение фары моргнули, и Кленов ответил тем же. Слепящий свет погас. Теперь горели только подфарники, и Алекс смог разглядеть, что за черной «Ауди» стояла еще одна машина сопровождения. Это подчеркивало высокий статус гостя, но без излишней помпезности, что было разумно. Довольно хмыкнув, Кленов сказал другу:

– Ну, я пошел. Будь внимателен. Мало ли что…

Он вышел из машины и сделал несколько шагов навстречу, но к кортежу генерала не подошёл. Через минуту из «Ауди» выбрался высокий крепкий мужчина в тёмном плаще.

– Клёнов? – окликнул он Алекса.

– Да, – коротко ответил тот.

Мужчина неспеша приблизился и, протянув руку, представился:

– Велехов Станислав Дмитриевич, заместитель директора ФСБ.

– Александр Сергеевич… Если не возражаете, поедем в нашей машине. По пути поговорим.

– Не возражаю, – покладисто ответил генерал и, отдав короткое распоряжение своим подчиненным, сел на заднее сидение БМВ вместе с Клёновым.

– Знакомьтесь: Марьин Максим Максимович, – представил друга Алекс.

– Марьин? – удивленно переспросил генерал. – Вот как?.. А мы вас искали.

– Я в курсе, генерал, – сухо ответил тот. – Теперь у ваших людей одной заботой меньше.

– Да, и это хорошо, – сказал Велехов. – У нас ведь и других проблем хватает, не правда ли?

– Согласен. Хотя проблема Эмира – наша общая проблема, причём чрезвычайно серьёзная.

– Вот об этом и поговорим, – резюмировал Клёнов. – Поехали, Максим.

Марьин включил двигатель и, развернув машину, повел её в направлении Автограда. Следом за ними тронулись с места и автомобили ФСБ.

– Куда мы едем? – поинтересовался Велехов.

– В офис одной из моих фирм, – ответил Клёнов. – Там мы сможем обо всём переговорить совершенно откровенно и конфиденциально, не опасаясь чужих ушей.

– А чем вам не подходит местная «контора»?

– Извините, генерал, но вы и сами знаете ответ. Мы будем иметь дело только с высшим руководством Службы, и это не прихоть.

– Понимаю. Вам нужны гарантии?

– Разумеется. Без гарантий дальнейшее сотрудничество и взаимодействие просто невозможны. Причём гарантии должны быть даны на самом высшем уровне и не только ФСБ.

– Даже так?! А вы не слишком задираете планку, Александр Сергеевич? – с изумлением и иронией спросил Велехов.

– Я так не считаю, – ответил Клёнов. – Я и мои друзья – частные лица, некоторые – даже не граждане России. Вы же понимаете, насколько скользко наше положение сейчас и насколько сложным оно окажется в дальнейшем, при проведении спецоперации против Эмира.

– Так вы собираетесь участвовать в спецоперации? С чего вы взяли, что Служба пойдет на это?

– Без нас вам просто не обойтись, господин генерал.

– А вы самоуверенны. Даже слишком.

– Возможно и так, только не торопитесь с выводами.

– Ну, хорошо, допустим, вам будут предоставлены соответствующие гарантии. Чего вы хотите? Получить лицензию на убийство, как Джеймс Бонд?

Клёнов криво усмехнулся. Ирония генерала напомнила ему дела давно минувших дней и слова Максима, сравнивавшего его с легендарным суперагентом 007.

– Что-то вроде этого, – спокойно ответил он. – Мы будем участвовать в операции и нам придётся убивать также как и вашим парням из спецназа.

– Так вы уже решили, что мы задействуем спецназ? С чего бы это? – поразился Велехов. – У вас что, есть конкретный план действий?

– Генерал, не гоните лошадей. Конкретного плана мы не имеем, но совершенно понятно и вам, и нам, что Эмира придётся искать в Чечне, на вражеской территории…

– На мятежной, – поправил его генерал.

– Пусть так, это дела не меняет.

– Ладно, но вы не ответили: почему вы считаете, что без вашего участия в операции ФСБ не обойтись?

– Станислав Дмитриевич, скажите честно: произошедшее семнадцатого числа было для Службы полной неожиданностью?

– К сожалению… – неохотно согласился генерал.

– А смогло бы региональное управление Службы предотвратить теракт, если бы не постороннее вмешательство?

– Разумеется, нет.

– Тогда ваш вопрос неуместен. Хотя ФСБ весьма компетентна и обладает очень большими возможностями, не стоит пренебрегать помощью простых честных граждан, особенно, когда дело касается происков врагов государства, имеющих химическое оружие.

– Полностью с вами согласен. Мы готовы сотрудничать с кем угодно ради безопасности страны. В противном случае я бы с вами сейчас не разговаривал. Но что вы можете предложить нам? Вы многое просите, но я пока не понимаю необходимости участия гражданских лиц в операции наравне с профессионалами. Может быть достаточно будет того, что вы передадите нам исчерпывающую информацию об этой террористической группе, а дальше…

– Нет, наше условие – личное участие. Вы поймёте, почему я настаиваю на этом, но позже.

– Я бы предпочел сразу расставить все точки над «i». Вы же сами хотели полной откровенности. Да и дело, которым нам предстоит заниматься, иного отношения не приемлет, – настойчиво сказал генерал.

– Хорошо, давайте откровенно… Я и Максим лично заинтересованы в поиске и уничтожении Эмира и его банды. Этот отморозок ушёл в Чечню, взяв в заложники мою жену Евгению. Я сам недавно побывал в его руках, но мне удалось избежать смерти и сбежать, а вот Женя… В общем, с вами или без, но я найду его.

– Понимаю. Значит, личный мотив – месть?

– Да ни черта вы не понимаете! Да, прежде всего я хочу спасти жену, если это ещё возможно. Но не намного меньше я желаю найти ту отраву, которую припрятали Эмир и его арабские хозяева. Мы с ними уже имели дело и знаем, насколько они опасны для всего мира.

– Так это всё же вы тот самый Александр, который сорвал операцию «Воинов джихада» по контрабанде «красной ртути» и утечке технологии? – спросил Велехов.

– Вы догадливы, – хмуро ответил Кленов. – Хотя в этом не только моя заслуга. Максим и Женя сделали немало, чтобы вывести этих гадов на чистую воду.

– Да-да, я ознакомлен с делом, которое вёл полковник Великанов, потому и искал Марьина, чтобы через него выйти на вас… Выходит, вы – не дилетант, и это меняет дело.

– Мои люди тоже в некотором смысле профессионалы, так что мы не станем для вас обузой и головной болью. В конце концов, наше участие в операции вы можете рассматривать как частную инициативу, и ФСБ не будет нести ответственности ни за наши действия, ни за наши жизни. Это вас устроит?

– Такая постановка вопроса вполне приемлема, но договаривайте до конца свои условия. Вы же еще чего-то хотите?

– Да. Я хочу, чтобы вы предоставили нам гарантии того, что мы не будем преследоваться ни спецслужбами, ни милицией, ни другими органами за свою «самодеятельность», и нам будет предоставлена возможность после завершения операции беспрепятственно покинуть страну. И ещё: это в дальнейшем не должно стать поводом в отказе нам во въезде в Россию и, надеюсь, информация о нашей группе не поступит в Интерпол и спецслужбы Запада.

– Это все ваши условия?

– Да, все.

– Хорошо, они принимаются. Я уполномочен решить с вами все вопросы и даю слово, что соответствующие гарантирующие документы будут оформлены. Вы удовлетворены?

– Вполне.

– Тогда, предлагаю перейти к конкретному обсуждению наших совместных действий. Времени у нас в обрез.

15.

Где-то в воздушном пространстве России

26 октября 2000 года, полдень

В огромном трюме транспортного ИЛа находилось несколько УАЗов, выкрашенных в пятнистый камуфляж, которые казались просто карликами, проглоченными китом. Лонжероны по бортам напоминали рёбра гигантского животного, а шум двигателей – его басовитый рёв.

Но машины не были единственной поживой «кита». На полу, надёжно закрепленные канатами и тросами, стояли штабеля ящиков и набитые под завязку рюкзаки, а на скамьях расположились молодые крепкие парни в полевой униформе спецназа, на которой не было знаков отличия, кроме нашивок «ОМОН». Но и эти нашивки были не более, чем камуфляжем, призванным сбить с толку противника, для которого уже само появление особой группы спецназа ФСБ в районе поиска означало бы начало серьёзной операции. В группе из тридцати пяти человек служили только офицеры, прошедшие всестороннюю подготовку и жесточайший отбор и имеющие реальный опыт разведывательно-диверсионной работы в «горячих точках» по всему миру. Каждый из них был универсалом во всем, что имело отношение к профессии: будь то вождение любой техники или обращение с компьютером, знание радиоэлектронного оборудования или изготовление из подручных материалов эффективного взрывного устройства… Эти парни были элитой спецназа, о существовании группы знали только самые посвященные руководители спецслужб и государства.

Перелёт был неблизким, и спецназовцы коротали время каждый по-своему: кто играл в нарды и шахматы, кто, надев наушники, слушал музыку из плейера, кто-то просто дремал, но большинство предпочитали поболтать с друзьями или рассказать свежий анекдот. Только двое из всех выделялись и возрастом, и особой серьёзностью озабоченных лиц. Они разместились рядом у самой кабины пилотов и что-то внимательно рассматривали на плоском дисплее ноутбука, обмениваясь короткими фразами.

Один из спецназовцев, сидящий неподалеку от этой пары, вдруг спросил своего товарища:

– Лёха, ты всё знаешь. Что за мужик с командиром?

– Офицер связи, – ответил тот, не отрывая глаз от книги, раскрытой на середине.

– Связи с кем? – не унимался первый.

– С кем надо, с тем и свяжет, – пошутил второй. – Тебе-то что за дело?

– Да нет, я так… Что-то не похож он на наших.

– Каких «наших», Коля? Здесь только свои, чужих нет.

– Ну, он явно не спец и не из «конторы».

– Тебе-то откуда известно? У него что, на лбу написано? По тебе тоже не скажешь, что ты за фрукт такой накачанный.

– Да я тебе говорю: он – гражданский. У меня нюх.

– Нюх? – переспросил второй и усмехнулся хитро. – А вот и не угадал. Он – бывший мент, сыскарь, я слышал от него самого, когда ещё были на базе. А сейчас – частный детектив или что-то в этом роде. Я заходил к командиру, когда они беседовали.

– Что-то я не въезжаю, Лёха. Частник за офицера связи при спецгруппе… Что всё это значит?

– Послушай, Коля, не наше это дело. Он же не сам напросился сюда, значит, так надо.

– Но ты когда-нибудь видел, чтобы полковник обсуждал со связником нечто важное и на равных? Я за ними наблюдаю четверть часа и, похоже, этот парень будет даже рангом повыше, чем наш Батя.

– С чего ты взял?

– А ты приглядись повнимательнее. Видишь, они о чём-то спорят, и Батя соглашается, хотя ему это не нравится. Лёха, ты же умеешь читать по губам. Скажи: я прав или нет?

Алексей смерил холодным взглядом товарища и отрезал:

– Ну уж нет. Даже если ты прав, не наше дело определять, кто здесь главный. Займись лучше чем-нибудь и не приставай. Книга интересная, а я дочитать не успеваю…

– Полковник, вы же прекрасно знаете, что такое работа под прикрытием, – сказал Марьин командиру группы спецназа, с которым сцепился в споре о тактике проведения операции, согласованной накануне вылета, но всё ещё вызывающей сомнения у одного из главных исполнителей. – Если группа сразу же отправится в район предполагаемого расположения базы террористов, то результат, наверняка, будет обратным. Бандиты почуют неладное и смогут перебазировать химическое оружие в другое место, ведь у них нет недостатка в информаторах. Вы же сами подтвердили, что за Ханкалой боевики ведут постоянное наблюдение, и любое передвижение федералов им известно.

– Да, с информацией и слежением за нашими частями у них дело обстоит отлично, – согласился с ним полковник Арестов. – Но я считаю, что мы только потеряем время, изображая из себя омоновцев и, практически, ничего не делая. Надо десантироваться тремя-четыремя группами в район поиска и быстро прочесать его с разных направлений.

– Вы всерьёз полагаете, что это реально? – с сомнением спросил Марьин. – Район занимает шестьсот квадратных километров горно-лесистой местности. Я знаю, что ваши парни отличные профессионалы, но прочесать такую площадь меньше чем за несколько дней не удастся даже им. Расположение базы нам известно весьма приблизительно, и она тщательно замаскирована…

– Вы всё это уже говорили. Мои парни могут прочесать горы скрытно, они обучены специальным методам…

– Послушайте, они же простые люди, а не духи. Они не смогут оставаться абсолютно незаметными на территории, где хозяйничают боевики. У Эмира и его тэйпа сотни три-четыре головорезов, знающих местность, как свои пять пальцев. Да ещё арабские наемники и прочий сброд, которые кое-чему обучались в своих заграничных лагерях. Местные тоже не слепые и не симпатизируют федералам. Вы что, готовы рисковать своими людьми, не зная точно, где искать? Если разобьете группу, то больше шансов напороться на засаду, а тогда соотношение сил явно будет не в нашу пользу.

– Риск, конечно, есть, но и ждать, когда ваш друг сможет выйти на Эмира, тоже нельзя. Да и неизвестно, сможет ли он вообще отыскать его след. И что тогда?

– Алекс выйдет на него, – уверенно заявил Марьин. – А до этого нам придётся играть роль обычных омоновцев. К активным действиям перейдём только когда будем располагать чем-то конкретным.

Самолет неожиданно сильно накренился и круто пошёл на снижение, отчего у Марьина заложило уши. Он с беспокойством посмотрел в иллюминатор и увидел огненные следы ракет, пересекающих курс самолета.

– Что случилось? Нас обстреливают? – спросил он полковника, стараясь сохранять спокойствие.

– Нет, но могут, – ответил Арестов и, указав на трассы, пояснил: – Это отстреливаются противоракетные ловушки. Мы подлетаем к Ханкале. Взлёт и посадка – самое опасное в полете, поэтому садиться будем быстро.

«Грузовик» и в самом деле почти падал на аэродром по крутой спирали. Не привыкший к такому стилю полета, Максим ощутил дурноту, но через несколько минут самолет выровнялся, и мягкий толчок возвестил о совершении посадки. За иллюминатором стремительно пронеслись бетонные ограждения и ряды колючей проволоки, множество бронетехники и армейские палатки, ангары и склады, потом стоящие на площадке «вертушки» и штурмовики. Наконец, ИЛ замедлил свой бег, развернулся и встал, напоследок тяжело взревев турбинами.

– Всё, приехали! – с улыбкой сообщил полковник Марьину. – А вы – молодец. Многих с непривычки в первый раз наизнанку выворачивает.

– Ерунда. Как на горках в парке аттракционов.

– Ну-ну… – усмехнулся Арестов и громко скомандовал: – Приготовиться к выгрузке!

Спецназовцы мгновенно вскочили со своих мест, и всё пришло в движение. Но это движение не было хаотической суетой. Каждый знал, что надо делать, и команда работала слаженно, как точный механизм. Через четверть часа небольшой отряд построился на бетонке аэродрома, и командир придирчиво осмотрел каждого бойца. Закончив обход строя, он заявил:

– Орлы, ещё раз напоминаю всем: мы должны вести себя здесь так, как обычные омоновцы. Никаких тренировок на виду у посторонних, никакой демонстрации навыков. Помните свои легенды, как собственные биографии. Если противник расшифрует хотя бы одного из нас, это будет означать срыв всей операции. За спецтехникой и вооружением – особый контроль. Это всё. По машинам!

– Куда мы едем? – спросил Марьин полковника, залезая с ним в УАЗ. – Разве нас не будут встречать?

– А мы – не Президент. Нам почётного эскорта не положено. Тут, Максим Максимович, всё совсем не так, как в России. Сейчас поедем в главную комендатуру, отметимся, кое-что порешаем и сразу рванём в Итум-Кале. Надо бы туда прибыть до темна, – со вздохом ответил Арестов и приказал водителю: – Трогай, Миша.

Небольшая колонна автомобилей помчалась по бетонным плитам к КПП, напоминающему скорее крепость, чем просто пункт пропуска.

– Да, Максим Максимович, – вдруг обратился к Марьину полковник, – раз уж вы – бывший опер, вам и карты в руки. Организуйте работу ребят, как это принято в ОМОНе. Вы же знакомы с их спецификой?

– Конечно, знаком. Это я организую. Но, может, перейдём на ты? Как-то неудобно по имени-отчеству, когда все парни между собой запросто… Всё же одно дело делаем и рискуем вместе, – сказал Марьин.

– Принимается, – скупо улыбнулся Арестов и уже дружелюбнее заметил: – Не обижайся, Максим, но я всё же здорово сомневаюсь, что твоим друзьям удастся отыскать Эмира. Чечня – не Европа. Тут мы, русские, не можем разгрести всё это дерьмо, а у Клёнова в группе большинство – иностранцы. Как бы не вляпались они по самые уши и не пришлось бы вызволять и их.

– Ну, это мы ещё посмотрим. Нам с Алексом доводилось побывать в разных переделках, хлебали лиха вёдрами, но живы пока. И эту мразь мы тоже найдём, не беспокойся, Валера.

– Это хорошо, что ты так уверен в своих друзьях. Без доверия и уверенности успех невозможен. На нас ты и Александр тоже можете полностью положиться. Я заметил, что он не очень-то жалует людей из «конторы». Не знаю, почему, но, видимо, на то есть причины… Так вот, я хочу, чтобы ты знал: мои ребята честно выполнят свой долг. Никто из нас не играет в грязные игры и не подставляет товарища, с которым вместе смотрит смерти в лицо. В отряде все, как братья… Ну, а наш спор – только обмен мнениями. Если честно, я хотел понять: веришь ли ты сам в тот план, на котором настоял твой друг. Должен же я прощупать нового человека, с которым предстоит провести операцию?

– Само-собой, должен. Только я не пойму: почему тебе так не нравится план?

– Слишком авантюрный. За гранью здравого смысла и допустимого риска. Хотя, возможно, другого варианта быстро выйти на Эмира и базу у нас и в самом деле нет. Ладно, будем считать дискуссию законченной. Ты вот что, Максим, не зевай здесь. При обстреле – пулей из машины в укрытие. Ребята прикроют, но сам не плошай.

– Ладно, командир, няньчиться со мной не надо. Что к чему понимаю.

– Вот и чудненько. А теперь, будь добр, свяжись-ка со своими и доложи о нашем прибытии…

Часть вторая.

"ОХОТА НА ЖИВЦА"

1.

Грозный, Чеченская Республика

30 октября 2000 года, утро

План операции, предложенный Клёновым, хотя и вызвал споры, в конце концов был поддержан руководством ФСБ. Он был довольно прост и построен на основе той информации, которой владели «Немезида» и ФСБ о банде Эмира и его клане в Чечне. Собранные по крупицам сведения давали довольно пёструю картину, но главное заключалось в том, что помимо нефтяного бизнеса, а попросту воровства нефти и кустарной перегонки в низкопробный бензин, тэйп Эмира активно занимался торговлей оружием, наркотиками и похищением людей. Именно последнее натолкнуло Кленова на безумную идею, о которой он никому не рассказывал и держал её в себе, очень надеясь, что она сработает. В остальном план был таков: операцию решено было осуществить силами двух групп, которые независимо друг от друга под разным прикрытием должны были в кратчайшее время прибыть в предполагаемый район расположения секретной базы террористов и начать её поиск, равно как и поиск самого Эмира. Группы тесно взаимодействуют между собой в обмене информацией и при необходимости оказывают силовую поддержку.

Группа спецназа полковника Арестова изображала сибирских омоновцев и вполне официально направлялась для прохождения службы в Итум-Калинский район. Она должна была осуществить разведку обстановки и собрать необходимые оперативные сведения, но главная её задача – уничтожение базы и банды Эмира. Группа «Немезиды» должна была попасть в тот же район несколько позже и под более изощрённой легендой. Чтобы ни у кого не возникло подозрений в появлении группы иностранцев в «горячей точке», Клёнов предложил представить своих людей в качестве специалистов по спутниковым системам коммуникации. Они, мол, прибыли на Северный Кавказ для проведения предварительных исследований в рамках заключенного контракта с правительством России по восстановлению и развитию средств связи в регионе. Подобная легенда могла выдержать самую дотошную проверку, поскольку в корпорацию ККК, президентом которой был Клёнов, входили крупные фирмы, известные своими передовыми разработками и технологиями в этой области.

Под такой «крышей» группа могла относительно свободно перемещаться по территории Чечни и вести радиоэлектронную и космическую разведку, осуществляя радиоперехваты практически всех переговоров в эфире, а также проводить агентурную работу, если это будет возможным. При необходимости бойцы «Немезиды» были в состоянии провести и небольшую боевую операцию. Они имели в своем распоряжении отличный арсенал вооружения и спецтехники как из собственных запасов организации, так и пополненный «друзьями» из ФСБ.

Все организационные вопросы, связанные с обеспечением легенды, Служба Безопасности решила на редкость быстро и четко. Липовый контракт был составлен и подписан задним числом за считанные часы, зарегистрирован в Торгово-промышленной палате и даже упомянут в одной из газет, «близкой к правительственным кругам». О заключенном соглашении руководство ФСБ проинформировало и главу Временной администрации Чечни, и правительство республики, подготовив необходимую почву для визита «группы специалистов». Когда все формальности были улажены, «фирмачи» выехали в Чечню немедленно, отправившись на нескольких «Лэндроверах» и фургонах. Колонну сопровождали сотрудники ФСБ и милиции, что было вполне естественно для такой представительной и важной делегации.

Без особых происшествий колонна прибыла в полуразрушенный Грозный спустя двое суток после группы полковника Арестова. Ещё сутки были потеряны на визит к главе администрации и переговоры в правительстве Чечни, на согласование многочисленных вопросов, связанных с планом работ, безопасностью и снабжением «специалистов». Как не велико было стремление Клёнова и друзей сразу же приступить к поискам Эмира, им приходилось считаться с такой задержкой – необходимой жертвой легализации. Местные ставленники ФСБ старались всё сделать как можно быстрее (видимо, приказ из Москвы был жёстким, а давление мощным), однако бюрократическая машина всё же имела немалую инерцию. Только на второй день пребывания в Грозном у Клёнова появилась надежда наконец-то вырваться из липкой паутины бесконечных переговоров и утряски разных проблемных вопросов во властных инстанциях.

Утром ему сообщили, что глава Временной администрации приглашает господина Карла Мозера (под этой фамилией Клёнов прибыл в Чечню) к себе в рабочий кабинет. Алекс приехал на встречу с пунктуальностью истинного немца. Его уже не поражало, что здание, где размещалась Администрация, скорее напоминало осажденную крепость и было битком набито вооруженными людьми из личной охраны Главы. Он слышал, что на Главу и на других высших чиновников Администрации ведётся настоящая охота со стороны боевиков, считающих предателем человека, ещё недавно объявлявшего джихад «русским оккупантам», а теперь перешедшего на сторону федералов. Теракты и диверсии в Грозном, да и по всей Чечне, стали обыденным явлением, заставляющим считаться с реальностью угрозы смерти в любой момент и с самой неожиданной стороны. К коварным убийствам и похищениям невозможно было привыкнуть, но жизнь продолжалась и на войне…

Как и всех, кто входил сюда, Клёнова и сопровождавших его людей подвергли процедуре проверки металлоискателем, но сделали это корректно и вежливо, что говорило об особом отношении к посетителям. Глава Чечни принял Клёнова-Мозера радушно. Этот грубый и жёсткий человек с хриплым голосом и холодным сверлящим взглядом был умён и уже успел просчитать, какую выгоду ему и его клану принесёт участие в проекте, за которым стояли очень большие деньги крупной корпорации Запада. Он, наверняка, навёл справки о потенциальных инвесторах и убедился в серьёзности их намерений. Поприветствовав Клёнова-Мозера как главу делегации, чеченец с явным удовлетворением сказал:

– Я рад, господин Мозер, что в такое трудное и трагичное для Чечни время в мире есть люди, которые верят в будущее нашего народа и готовы помочь ему вырваться из дикости и варварства. Вы и ваши компаньоны – смелые люди, раз рискуете вкладывать инвестиции в «чёрную дыру», как называют нашу республику многие СМИ и в России, и на Западе. Отчасти они правы. У нас сейчас сложная обстановка, но это не будет продолжаться вечно. А когда наступит мир и порядок, то чеченский народ не забудет, кто пытался помочь ему в трудные годы, и воздаст должное настоящим друзьям… и врагам. Вы сейчас особенно дороги нам. Вы – одни из первых, за вами придут и другие. Я очень надеюсь на это. А потому мы сделаем всё возможное, что зависит от нас, чтобы этот проект был успешно реализован.

Когда переводчик, молодой интеллигентного вида парень, закончил переводить на немецкий, Клёнов ответил на русском:

– Благодарю вас, Ахмет-хаджи. Наша компания отдаёт себе отчёт в том, что реализация проекта сопряжена с большим риском. Однако, мы разделяем вашу убежденность в том, что в Чечне когда-нибудь наступит мир, а восстанавливать экономику и инфраструктуру нужно уже сейчас. Проект выгоден и вам, и нам. Без современных средств связи невозможно нормальное функционирование государственного управления, да и сама экономика не сможет развиваться быстрыми темпами, не говоря уже о том, что спутниковая связь открывает перед вашим народом окно в мир. Если подготовительный этап пройдёт успешно, то уже в будущем году мы сможем приступить к непосредственной реализации проекта. Скажу вам откровенно: руководство компании заинтересовано иметь в партнёрах такого уважаемого и влиятельного человека, как вы, Ахмет-хаджи.

Внимательно выслушав его, глава Администрации осторожно спросил:

– Вы делаете мне официальное предложение?

– Я уполномочен на проведение предварительных переговоров по созданию консорциума, который займётся практическим воплощением проекта на территории республики и эксплуатацией системы. Мы прекрасно понимаем, что участие в проекте местных бизнесменов и уважаемых людей совершенно необходимо. Поэтому мои слова расценивайте как приглашение к возможному партнерству. Конкретную долю вашего участия в консорциуме и условия мы можем обсудить позднее, если вы изъявите на то желание. Вам нужно всё хорошенько обдумать, да и более детальное технико- экономическое обоснование проекта можно будет представить только после проведения комплекса исследований.

– Что ж, это разумно. Когда вы намерены приступить к работе?

– Чем скорее, тем лучше. Моя группа готова полностью, нужно только ваше разрешение и содействие.

– Я уже подписал соответствующие документы. Кажется, все вопросы по обеспечению вашей деятельности в республике уже решены?

– В общем – да.

– Тогда приступайте, господин Мозер. Я лично прослежу, чтобы вам было оказано всестороннее содействие государственными структурами как здесь, так и в районах республики. О безопасности вашей группы мы позаботимся. Я выделю для этого дополнительно десять человек из своей личной охраны.

– Благодарю, Ахмет-хаджи.

– Да, вам же потребуется переводчик, хорошо знающий все районы. Саида, – Ахмет-хаджи взглянул на сидевшего рядом переводчика, – отдать не могу, но мы вам подыскали подходящего человека. Его зовут Сулим Эльжибеев, он учился в Москве, знает английский и немецкий. Надеюсь, он не подведёт… Откуда вы намереваетесь начать работу?

– Думаю, что в первую очередь нужно обследовать горные районы. В горах могут возникнуть проблемы с экранированием радиоволн, и нужно подыскать подходящие места установки спутниковых станций. На равнинной части место расположения не принципиально, и подобных проблем не возникнет. Там мы быстро сможем определиться в технических решениях, – ответил Клёнов.

– Хорошо. Можете выезжать сегодня же. Желаю удачи.

Попрощавшись, Алекс покинул здание Администрации и подошёл к ожидавшей его машине. Возле «Лэндровера» он увидел небольшую группу вооружённых чеченцев, стоявших рядом с майором ФСБ, осуществляющим те же функции, что и Марьин в группе полковника Арестова. Офицера звали Петром Вересовым, и он о чём-то беседовал с двумя одетыми в гражданское мужчинами. Официально Пётр был прикомандирован к группе иностранных специалистов именно для обеспечения её безопасности, а потому Клёнова не удивило, что он разбирался с приданными для усиления охраны чеченцами Ахмета-хаджи. Алекс догадался также, что один из двоих его собеседников и есть их новый переводчик-проводник, но всё же спросил Вересова по-немецки, подойдя к ним:

– Кто эти люди, Пётр?

– Нам придаются для усиления охраны десять человек из личной гвардии Ахмета-хаджи, – ответил тот, указав кивком на бородачей с автоматами. – А это – наш переводчик и гид Сулим Эльжибеев.

– Очень приятно познакомиться, господин Мозер, – с улыбкой сказал на неплохом немецком Сулим и почтительно поклонился.

– Мне тоже, – дружелюбно ответил Алекс. – Надеюсь, мы поймём друг друга и сработаемся.

Второй мужчина представился сам:

– Я из республиканского управления ФСБ. Капитан Дронов. Мне поручено обеспечить сопровождение вашей группы. Нам нужно согласовать маршрут и можем отправляться.

Сулим бегло и без ошибок перевёл сказанное на немецкий. Алекс отметил, что языком он владеет недурно и удовлетворенно сказал:

– Прекрасно, господа, едем. Время – деньги.

Все направились к машинам, которые стояли за углом здания Администрации. Алекс жестом пригласил Сулима в «Лэндровер» и сам пошёл за ним, но Пётр остановил его, тихо сказав, чтобы мог слышать только он:

– На пару слов, господин Мозер.

– Да, – отозвался Кленов, обернувшись к нему, – в чём дело?

– Только что получено сообщение из Центра, – ещё тише сказал по-русски Петр, – о попытке прорыва границы в районе Аргунского ущелья.

– Эмир? – настороженно спросил Алекс.

– Пока точно не известно, был ли он там, но пограничникам удалось захватить одного из боевиков, который из того же клана, что и Джамалев.

– А девушка? С ними была девушка? – едва сдерживая нахлынувшую волну эмоций, спросил Алекс.

– Да, была. Пограничники обнаружили женские следы и платок.

– Им удалось уйти в Грузию?!

– Тише, нас могут услышать. Нет, никто не прорвался. Банда потеряла троих убитыми и вернулась вглубь Чечни.

– Это Эмир. Я в этом уверен.

– Пока мы не располагаем стопроцентными доказательствами…

– Их и не требуется. Кто ещё попрётся с женщиной через границу? Значит, Женя пока ещё здесь, и ещё не всё потеряно.

– Что? Вы что-то сказали? – не расслышав, спросил Петр.

– Нет, ничего. Это я о своём… – ответил Клёнов и строго добавил: – Впредь говорим только по-немецки, даже наедине. Здесь и у скал могут быть уши.

– Справедливое замечание. Кстати, о наших новых опекунах. С ними нужно быть осторожными. Большинство из них – бывшие боевики. Они лояльны только Ахмету-хаджи, да и то я бы не поручился ни за одного, что они окончательно порвали с преступным прошлым. Сколько волка ни корми, он в лес смотрит.

– Учтём. Скажи-ка, Петр, а полковник в курсе происшедшего?

– Конечно. Его известили, и он сразу же выдвинулся с группой вверх по ущелью, чтобы перекрыть дорогу.

– И что?

– Пока от него сообщений не поступало.

– Как только что-то будет – немедленно доложи.

– Обязательно.

– Ладно, поехали. А то наша беседа вызовет подозрения.

Они поспешили к машине, и через минуту небольшая колонна уже мчалась по грязным, разбитым улицам города к дому, где разместилась группа Клёнова. Сборы не заняли много времени. Уже в полдень «фирмачи» под усиленной охраной покинули Грозный и двинулись на юг…

2.

Район Итум-Кале, Чечня

3 ноября 2000 года

«Иностранные специалисты» работали быстро и чётко, не задерживаясь больше суток ни в одном районном центре по пути к границе с Грузией. Лишь на несколько часов они остановились в Чири-Юрте, где объехали на спецфургоне со спутниковой антенной на крыше посёлок и близлежащие окрестности, чуть дольше оставались в Советском. Но слух об иностранцах, прибывших в Чечню на странных машинах, распространился со скоростью звука. В Итум-Кале колонну встречали не только федералы и местная милиция, но и подозрительного вида мужчины и женщины, идущие по дороге или отдыхающие на обочине. Они провожали машины долгим внимательным и холодным взглядом, словно оценивая, насколько жирной и лёгкой может оказаться добыча.

На всём пути по горной дороге в Итум-Кале Кленов кожей ощущал эти взгляды и кривил губы в презрительной усмешке. В этой «дикой и варварской» стране, как назвал её сам Ахмет-хаджи, разбой и грабёж издревле считались законным промыслом, равно как и работорговля. Но такого разгула насилия и зверства, что творился здесь в последнее десятилетие, Чечня не знала со времен Кавказской войны. «Дикость» и «варварство» были довольно мягкими определениями уклада жизни и самой глубинной сути местных аборигенов, для большинства из которых жизнь чужака стоила не больше жизни барана. Любой пацан мог с одинаковой лёгкостью перерезать горло и барану, и человеку, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести, а потом пойти молиться Аллаху, до исступления твердя, как тот велик.

«Что это за вера такая, если именем Бога оправдываются убийства? – задавал себе вопрос Алекс, глядя на мрачных людей на улочках селения, даже не скрывающих своей неприязни к непрошенным гостям, и сам же пытался на него ответить: – Нет у них в душе Бога. Нет и не было никогда. Ислам придумал жестокий и властолюбивый человек, а вовсе не пророк. Придумал, чтобы оболванить людей и подчинить своей воле, превратив их в безмозглых фанатиков, озверелых в своей тупой вере в Аллаха и в его пророческую миссию. Магомеду даже не пришлось особо потеть, чтобы создать новую религию. Он просто позаимствовал сюжетик из Библии, скроил свой плагиат на восточный манер, и всё! И во имя этой украденной и исковерканной идеи веками льётся кровь. И эти изуверы ваххабиты тоже зверствуют во имя Аллаха. Нет, религия – лишь средство для всякой сволочи властвовать над толпой. Она приносит людям не спокойствие и счастье, а только горе и беды…»

Мысли Алекса недолго занимали религиозные проблемы. Его мозг с большой степенью вероятности просчитал, что должно произойти в ближайшее время, и теперь работал над тем, как наиболее эффективно использовать смоделированную ситуацию для достижения конечной цели. Из глубокой задумчивости Клёнов вышел только тогда, когда колонна притормозила у ворот в высокой каменной ограде, за которой виднелась крыша дома.

– Приехали, Алекс, – сказал Манфред Келер, не опасаясь, что их услышат посторонние, поскольку в джипе ехали только свои.

– Что это за дом? – спросил Клёнов, пытаясь разглядеть из окна довольно внушительное и безвкусное строение в три этажа с крытой верандой, увитой виноградной лозой.

– Понятия не имею. Должно быть – владение какого-нибудь местного шейха или как их там?..

– Ладно, сейчас узнаем. Ограда внушительная, и это плюс. Дом тоже выглядит, как крепость. Вполне подходит для базы. Как считаешь?

– Надо осмотреть всё, тогда скажу своё мнение.

– Попроси Бокшича проверить, есть ли «паразиты». Чеченцы хоть и дикари, но блага цивилизации им не чужды. Если что найдёт, пусть оставит на месте. Возможно, это ещё пригодится.

– Сделаем всё, как надо, Алекс. Я тоже очень сомневаюсь в честности наших новых друзей.

Ворота открылись, и джип с охраной въехал в просторный, мощеный булыжником двор. Следом и вся колонна медленно вкатила в «цитадель» и припарковалась у дома в тени ореховых деревьев, гранат и груш. Охрана сразу принялась за основательный осмотр нового пристанища и выставила караул у ворот. Группа Клёнова собралась на нижней веранде, терпеливо ожидая окончания проверки помещений. Наконец, из дома вышли капитан Дронов, Вересов и переводчик Сулим.

– Всё в порядке, господин Мозер, – доложил Дронов. – Можно размещать людей.

Сулим перевёл на немецкий, и Клёнов, удовлетворенно кивнув, сказал Келеру:

– Осмотрись и решай сам, как нам лучше разместиться. Ну а я пока пройдусь по двору. За домом, кажется, есть сад?

– Да, есть, – подтвердил Сулим. – И ещё виноградник. Хотите фруктов, господин Мозер?

– Не отказался бы… А чей этот дом?

– Ну, его владельца сейчас нет… – замялся переводчик. – Дом принадлежит районной администрации.

– Он реквизирован?

– В каком-то смысле…

– В праве не может быть нескольких смыслов толкования одного и того же определения. Собственность может быть либо отторгнута у владельца по решению суда, то есть конфискована или реквизирована, как говорили во времена диктатуры коммунистов, либо выкуплена или арендована. Возможно ещё дарение, наследование и так далее, но фактический статус должен иметь чёткое определение.

– Я не очень-то разбираюсь в праве, господин Мозер, поэтому мне трудно ответить на ваш вопрос, – неуверенно произнес Сулим. – Если вас это интересует, вы можете спросить у главы районной администрации. Это он распорядился поселить вас и ваших сотрудников здесь.

– Что ж, при случае поинтересуюсь, – с ироничной улыбкой сказал Клёнов. – Надеюсь, мы не нарушим прав частной собственности, если нарвём немного фруктов и винограда к ужину?

– О, конечно, нет! Кстати, я хотел предложить вам, господин Мозер, нанять на время повара. Это обойдется очень дешево, а ваши люди смогут освободиться от немужской работы и будут всегда вкусно накормлены.

– Спасибо, Сулим, хорошая мысль. Ты сможешь найти подходящего человека?

– Конечно. Здесь почти все не имеют работы и с радостью пойдут к вам.

– Тогда займись этим поскорее. Не хотелось бы снова ужинать консервами. Вот тебе деньги, – Клёнов достал из кармана куртки толстый бумажник и, не таясь, отсчитал довольно крупную сумму в долларах, – найми повара и купи продуктов. Надо дать моим парням небольшой отдых и угостить их настоящей кавказской кухней и вином. Устроишь?

– Этого слишком много, господин Мозер, – ответил Сулим растерянно. – За такие деньги можно купить два десятка баранов.

– Ничего, заплатишь повару вперёд, купишь продуктов, а остальное – твои премиальные.

– Спасибо, господин, вы очень щедры, – обрадовался переводчик. – Всё сделаю самым лучшим образом. Если я вам сейчас не нужен, то, пожалуй, пойду?

– Иди. Я хочу осмотреть сад.

Сулим ушёл, а Клёнов, обогнув дом, оказался среди фруктовых деревьев. Здесь росли десятки яблонь, груш, персиков, гранатов, мандаринов, смоковниц, абрикосов, но некогда роскошный сад выглядел запущенным и сиротливым. Рядом с ним на крутом юго-восточном склоне расположился виноградник, усыпанный спелыми янтарными и чёрными гроздями, часть из которых, как и плоды в саду, уже осыпалась на землю. Весь участок поместья занимал не меньше гектара и был обнесён двухметровой каменной оградой, выложенной из неотесанного камня. Местами в ограде зияли проломы – причём, сделанные явно не человеческими руками. Отметины прошлой войны виднелись и на стенах дома, где рваные дыры были кое-как заделаны свежей кладкой, а пулевые и осколочные оспины густо иссекли их поверхность. За домом Алекс увидел просторные кошары, в своё время, наверное, полные овец, а теперь пустые и тоже полуразрушенные. «Да, богато здесь жили когда-то, – отметил Клёнов, обходя усадьбу и особо оценивая места, наиболее подходящие для внезапного и скрытного нападения боевиков. – И что не жилось им по-человечески? Растили бы сад, детей и радовались, так нет – мировое господство ислама им подавай! Вот и напоролись, за что боролись. Думали, можно безнаказанно грабить и убивать? Просчитались, ублюдки, за всё придется платить! Кровь за кровь, смерть за смерть».