Читать книгу СЕБ - Сергей Анатольевич Панченко, Сергей Панченко - Страница 1

Себастиен трясся в своей двуколке по неровной колее дороги, проходившей мимо полей принадлежавших его семье. На сердце у него было радостно оттого, что он видел, каким прекрасным уродилось зерно в этом году. Легкий ветер колыхнул поле, разбегаясь по нему волнами. Тяжелые колосья лениво повиновались ветру. Если бы Себастиен когда-нибудь видел море, то он непременно заметил бы сходство между пшеничными и морскими волнами.

Парень спрыгнул с телеги и сорвал колос. Выпотрошил зернышки в ладонь и забросил их в рот. Зерно было еще мягким. Ему оставалось спеть не меньше недели. Себастиен уже изнывал в ожидании работы. Он несколько раз обтачивал лезвия косилки, по нескольку раз смазал салом все ее механизмы. Почему ему так не терпелось приступить к этому тяжелому труду? Все просто. Дело было в Джулии. Дочери их соседей-фермеров. Девушка была хороша собой, и Себастиен уже давно испытывал к ней чувства. Но последние два неурожайных года не позволили ему сделать ей предложение. Себастиен очень опасался, что Джулия примет предложение другого парня, из какой-нибудь более удачливой семьи, и почти всю осень он слонялся неподалеку от дома семьи Джулии, готовый осадить любого нахала.

Сама Джулия ни разу не дала понять, готова ли она связать жизнь с Себастиеном. Парень считал, что девушка просто выторговывает для семьи большое приданное. Наверное, так оно и было. Ну что ж, в этом году она его точно получит. Себастиен уже рассчитал все до сантима. Сколько зерна придется вернуть дуче, за то что он дал им семян, сколько уйдет в продовольственный сбор для вечноголодных людей из верхних миров, сколько зерна просто продадут и припрячут деньги на всякий случай, сколько оставят на семена и наконец, сколько останется Себастиену, на приданное. Оставалось немало. Часть зерна из приданного он решил продать и купить радиоприемник. Уж с таким добром ему любая невеста будет рада.

Сложные устройства не делали в мире, в котором жил Себастиен. Их все привозили из верхнего мира. Продавались они в магазине принадлежащем дуче, человека поставленному властями из верхних миров. Себастиен не мог даже представить принцип, на котором работали эти чудо-устройства. Ценились они очень дорого. Радиоприемник, к которому Себастиен приценивался уже не раз, стоил три коровы или двенадцать телег зерна. Но он того стоил. Приемник ловил радиостанцию дуче, которая передавала новости, объявления и конечно же песни. Таких песен в нижнем мире не пели, все они были сложены людьми из верхних миров. Песни были настолько не здешними и оттого манящими, что молодой парень считал верхние миры каким-то совершенно другими, чистыми и почти божественными.

Себастиен знал, что в верхние миры никогда не попадет. Каждый рождается и умирает в своем мире. Но ему так хотелось заглянуть в них хоть одним глазком. Но даже дуче не позволено было попасть туда, куда уж ему, простому фермеру.

Оторвал Себастиена от мыслей приближающийся гул, который напоминал жужжание майского жука над ухом. Источник гула не появлялся, однако становился все отчетливее. Молодой человек остановил повозку и приложив ладонь ко лбу принялся рассматривать небо. Через мгновение он увидел со стороны солнца приближающуюся точку. За точкой тянулся шлейф черного дыма. Точка быстро приближалась и вскоре стала похожа на гигантского черного жука блистающего полированными боками. За спиной «жука» горело красное пламя. Себастиену хватило ума понять, что «жук» есть летательный аппарат из верхнего мира, и который сейчас, скорее всего упадет, и очень даже вероятно, что на их поле. Однако, предпринять что-то Себастиен не мог. Он с открытым ртом стоял и смотрел на падающую стальную тварь. В какой-то миг от аппарата отделилась точка, над которой раскрылся купол, напомнивший спелое семя одуванчика.

Себастиену вдруг показалось, что аппарат падает прямо на него. Он резко дернул за поводья.

– Нно! Давай, пошла кляча.

Бедная, тощая кобыла, над которой уже не раз заносился нож мясника, и которая до сих пор жила только за прошлые боевые заслуги, припустила рысью. Вой падающего аппарата превратился в рев. Себастиен обернулся. Страшная морда «зверя» смотрела прямо на него вытаращенными глазами. Суеверный страх подсказал парню, что это прилетели за ним.

«Жук» обогнал повозку, и пролетев еще метров пятьдесят упал в поле. Вначале вверх подлетела земля, поднятая чудовищным столкновением. Аппарат пробороздил некоторое расстояние вперед, разваливаясь на ходу. Затем раздался взрыв огромной силы. Себастиен упал на дно двуколки и закрыл уши руками. Он почувствовал, как испуганная лошадь понесла, несмотря на свой пожилой возраст.

Молодой человек приподнял голову. Лошадь неслась по пару, совсем недавно прокультивированному отцом Себастиена. Сзади, разгоралось пламя разбитого летательного аппарата. Пожар чадил черным дымом. Хорошо, что он не упал на их пшеничное поле. Иначе на свадьбу и в этом году можно было бы не рассчитывать. Да что там свадьбу. Долги бы их так опутали, что еще лет пять пришлось бы рассчитываться с конторой дуче. Остатки «жука» протаранив землю свалились в овраг, где жарко догорали.

Себастиен попытался остановить кобылу, но та совершенно обезумев, гнала вперед напропалую. Ее копыта проваливались в рыхлую, вспушенную культиватором землю, изо рта пошла пена. Она, наконец, оступилась и упала. Двуколку занесло и перевернуло. Ее борт пребольно ударил Себастиена по голове. Парень на миг потерял сознание.

Горячая земля прижгла щеку. Себастиен поднялся, сплевывая попавшую в рот землю. Бока кобылы ходили ходуном, глаза закатились, из горла доносилось хрипение. Себастиен нашел в разбросанном хламе нож, помолился деве Марие и всадил острие в горло скотине. Горячая кровь окатила ладонь. Себастиен прорезал горло наскозь и только потом встал и огляделся.

Напрасно он радовался тому, что огонь не попал на пшеничное поле. В овраге раздался взрыв и горящие части аппарата разлетелись далеко в стороны. Себастиен сорвал подстилку из мешковины и бросился спасать урожай.

Горящая деталь упала в трех метрах от края дороги, прямо в пшеницу. Сухие соломины мгновенно подхватили огонь. Пламя разбегалось по кругу от эпицентра. Не помня себя от страха за урожай, Себастиен вбежал в расползающийся круг и принялся махать мешковиной. Пламя сбивалось с одного края, но разгоралось за спиной. Молодой человек так неистово махал мешковиной, что не заметил, как ему пришла подмога. Странно одетый человек сбивал пламя своей кожаной курткой. Вдвоем у них с трудом получилось остановить пламя.

Себастиен, прежде чем благодарить незнакомца, несколько раз прошелся по окружности выжженного пятна, устраняя любые признаки тления. Незнакомец тоже пытался помогать, загребая тяжелым ботинком пепел от края кострища. Он первым нарушил молчание.

– Это твое? – Он махнул на колышущееся пшеничное поле.

– Наше, моей семьи. – Пояснил Молодой человек. – А вы кто?

Незнакомцу на вид было больше тридцати. Прямой нос, большой волевой подбородок, острый взгляд выдавали в нем человека как минимум героической профессии.

– Я, пилот, военный. Потерпел крушение. Техника подвела. Я сожалею, что упал на урожай вашей семьи. Если бы машина меня слушалась, я бы непременно увел ее в сторону.

– Ничего, ничего. – Примирительно сказал Себастиен, отчасти из-за того, что он испытывал благоговение к людям из верхних миров. – Почти ничего страшного не случилось. Пожар удалось потушить. Если ваш аппарат больше не взорвется, то и ладно.

– Больше не должен, у меня в люльке только одна ракета оставалась. Она, наверное, и взорвалась. Но хочу тебя предупредить, что оставаться возле вертолета опасно. Нам лучше уйти отсюда пораньше.

– Не, я не могу. У меня лошадь запалилась, пришлось ее прирезать. Я отца дождусь. Он теперь увидит, что здесь горит и непременно прискачет. Надо погрузить кобылу. Не червям же оставлять столько мяса. – Себастиен приложил ладонь ко лбу и глянул на дорогу, надеясь уже увидеть телегу отца.

На дороге никого не было. Пилот, прихрамывая пошел в сторону оврага, к которому вела борозда усеянная осколками его летательного аппарата. Себастиен заметил, как по штанине мужчины сочится кровь.

– Вы ранены?

– А, пустяк. Немного порезало. Жаль, что вся аптечка осталась в кабине. Я бы сейчас перемотал.

– Да не беда. – Засуетился Себастиен, готовый помочь человеку. – Я много раз резался сильно, особенно на сенокосе. Матушка научила меня лечить такие раны.

– Да? – Заинтересованно спросил пилот. – И как же?

– Задерите штанину. – Попросил Себастиен.

Пилот осторожно приподнял разорванную и мокрую от крови штанину. Глазам мужчин предстала глубокая рваная рана. Мышцы голени бы рассечены почти наполовину. Себастиен немного качнуло от увиденного зрелища. Видимо, он побледнел, потому что пилот с усмешкой посмотрел на него.

– Справишься?

Себастиен собрал всю волю в кулак.

– Да, без проблем. Вы только не кричите сильно.

– Обещать не буду, но постараюсь.

Себастиен собрал полные ладони золы от сгоревших стеблей пшеницы и потрусил их на рану. Кровь мгновенно впиталась в золу, и стала меньше сочиться.

– Зола останавливает кровотечение.

Себастиен подошел к плотной стене пшеницы и сорвал несколько охапок. Он оторвал от них корни и колосья и дал их в руки пилоту.

– Мните, теребите стебли так, чтобы они стали мягкими, но не ломайте.

– Хорошо, понял. – Согласился пилот и принялся осторожно разминать стебли.

– Можно и порезче, а то до ночи не управимся.

– Как скажешь.

Пилот принялся мять солому активнее. Себастиен спустился к краю оврага и нарвал листьев подорожника. Обтер их о свою домотканную рубаху, убедился, что они достаточно чистые и вернулся к мужчине. Попросил его подержать листья подорожника, а сам привычными движениями отбил солому до состояния ткани.

– Теперь, все готово. Вам осталось только терпеть.

Себастиен, как заправский сельский знахарь, на раз зашивающий мужиков после охоты на медведя, стянул две половины раны вместе и положил на них сверху листья подорожника. Снова потекла кровь. Пилот только охнул и поднял лицо к небу.

– Придержите рану. – Попросил пило Себастиен.

Пилот, пыхтя и охая, сжал ладонями ногу. Юноша вскочил и разорвал мешковину, которой тушил огонь на две полосы. Поверх раны он положил размягченную солому и стянул этот хитрый компресс лентами из мешковины, выше и ниже раны.

– Болит? – Участливо спросил Себастиен пилота.

– Как думаешь? – Морщась от боли ответил тот.

– Сейчас, я мигом.

Себастиен вскочил и убежал снова к оврагу. Он нашел растение с бело-фиолетовыми цветочками. Покружился возле него, пытаясь сориентироваться по стороне света. Сорвал три листочка с одной стороны растения.

– Это что? – Удивленно спросил пилот.

– Это дурман. У него с одной стороны листья ядовитые, а с другой стороны – дурманящие. Конечно, если их тоже переесть, то можно так же кони двинуть.

– А мне то они зачем? – Снова удивился пилот.

– Пожуйте их немного, и положите за губу, но не глотайте ни в коем случае. Скоро вы почувствуете, как боль проходит, и вам станет хорошо.

– Всецело полагаюсь на твой опыт. – Сказал пилот, забирая из рук юноши листья. – А как тебя зовут, кстати?

– Себастиен, а вас?

– К сожалению, я не могу представиться, в твоих же интересах.

Себастиен немного опешил.

– Почему?

– Не задавай мне эти вопросы. Скажи лучше, у вас можно где-нибудь спрятаться так, чтобы ваши власти меня не нашли?

В голове Себастиена смешались все мысли и представления. Ему было совсем не понятно, зачем человеку из верхнего мира прятаться от дуче, который был на несколько порядков ниже по социальному статусу даже самого затрапезного жителя верхнего мира. Да завались сейчас этот пилот в дом к самому дуче, тот ему бы и жену свою отдал, будь она у него на самом деле, лишь бы тому все понравилось. Определенно, что-то было не так с этим пилотом.

– Ну, как, спрячешь меня? – Переспросил пилот озадаченного Себастиена.

– О, отец едет! – Юноша показал пальцем на поднимающуюся пыль.

Отец спрыгнул с телеги с тревожным выражением лица.

– Отец, это пилот из верхнего мира. Его летательный аппарат потерпел катастрофу. – Себастиен представил пилота.

Отец Себастиена, Хосе испытал неловкость перед такой значительной фигурой и не знал как повести себя, то ли пожать руку, то ли припасть на колено. Пилот протянул руку Хосе и позволил тому принять решение.

– Ваш сын очень помог мне с раной. Спасибо.

– Ой, он у нас такой смышленый мальчик. – Хосе был не в своей тарелке.

– Отец, лошадь издохла, запалилась, я перерезал ей шею.

– Ага, хорошо, сейчас подберем.

– Я вам признателен, добрые люди, но покажите мне, где у вас здесь можно спрятаться. – Снова попросил пилот.

Отец Себастиена ничего не понял, и вопросительно посмотрел на сына. Ему тоже было непонятно от кого мог прятаться столь уважаемый человек.

– Поверьте мне, вам лучше держаться от меня подальше. Кто бы вас не спросил про меня, лучше всего говорить, что вы меня не видели. Потому что если вы признаетесь, что видели меня, у вас могут возникнуть проблемы и весьма серьезные. Покажите мне, в какой стороне у вас лес.

Себастиен и Хосе вытянули руки в сторону горизонта.

– Но пешком туда не меньше суток ходьбы, а вам и того больше, с раной-то. И еще, в лесу у нас лихой народ водится. Себя именуют свободными, а по сути, обыкновенные бандиты. Грабят, убивают, нормальные люди к лесу близко не подходят. Даже дуче на своем броневике не любит туда ездить.

– Тем лучше для меня. Спасибо вам огромное, листья дурмана очень помогли мне. Я снова чувствую себя полностью дееспособным. Приятно было познакомиться с хорошими людьми. И запомните, вы меня не видели.

Себастиен и отец согласно покивали головами и уставились в спину прихрамывающему пилоту. Юноша имел удовольствие и раньше видеть людей из верхнего мира, когда подрабатывал на складе у дуче. Они прилетали на склад на огромных транспортах, чтобы забрать урожай. Люди из верхнего мира водили машины, которыми собирали зерно, овощи, фрукты, руду и уголь. Насколько успел их понять Себастиен, так это то, что для них люди из нижнего мира были кем-то вроде дрессированных животных, обученных выращивать урожай. Они вели себя высокомерно и всячески давали понять, что не опустятся до разговора с низшими существами. Себастиена это не сильно задевало, так как он с молоком матери впитал всю иерархию общества. Юноша во все глаза рассматривал людей из другого мира силясь разглядеть в них то, что так сильно отличало их от него самого. Не разглядев внешних отличий, он уверовал, что вся разница внутри. Ну не могут такие же люди как он производить настолько совершенные технические устройства.

Пилот хромал и покачивался. Может быть, он немного перебрал с дурманом? Хосе и Себастиен не торопились уходить. Как видно, не зря. Пилот прошел еще немного, споткнулся и упал, попытался подняться и не смог. Отец с сыном бросились ему на помощь.

Лицо пилота покрылось испариной. Ко лбу и щекам прилипла сухая трава. Себастиен подсунул под губу палец и вынул из под нее жеваные листья дурмана.

– Чтоб не сглотнул. – Пояснил он. – Подгоняй телегу, домой отвезем.

Матушка заохала когда увидела торчащие из телеги ноги дохлой кобылы.

– Да брось ты жалеть ее, нам ее чуть ли не на свадьбу подарили. – Успокоил жену Хосе. – Смотри, у нас тут кое-кто интереснее есть.

Хосе откинул борт телеги и матушка увидела чужестранца.

– Это пилот, машина которого упала рядом с нашим пшеничным полем. Поранился сильно и потерял сознание.

– А что нам делать-то с ним? – Матушка подошла к телеге и с любопытством посмотрела на безмолвно лежащего пилота.

– Ну как что, выходить. Авось зачтется нам, там? – Хосе показал наверх, совсем не имея ввиду небеса, а простую благодарность жителя верхних миров. – Только он странный немного. Не хотел чтобы мы ему помогали, говорил, что опасно для нас может быть. Он сам решил в лес уйти, но прошел несколько шагов и свалился.

– А может, и правду он говорил? – Засомневалась матушка.

– А что ты предлагаешь? Избавится от него?

– Ой, что ты, боже избавь от греха такого.

– То то и оно, Себастиен, неси его домой, а ты – обратился он к жене. – не вздумай болтать никому, что у нас этот человек, поняла?

– Поняла, поняла. Вот уж не знаю к худу это или к добру?

Пилота положили на одеяло, подняли и понесли в дом. Мужчина вдруг заговорил громкими, отрывистыми фразами и так же резко замолк. Перепуганная матушка принялась истово молиться.

Мужчину уложили в прохладной комнате. Ему расстегнули куртку и китель, не решившись снять их совсем. Себастиен обратил внимание на кожаный ремень перекинутый через плечо, который соединялся с кожаной сумкой из которой торчал странный предмет. По виду, железный, с рукоятью отделанной деревом. Юноша притронулся к нему и почувствовал холодный металл. Себастиен отдернул руку. Предмет казался опасным.

До вечера Себастиен с отцом разделывали лошадь и готовили из нее солонину. Старая кобыла имела жесткое мясо, годившееся в пищу только в очень тяжелые времена. Последние остатки мяса досаливали уже при свете костра, на котором матушка готовила потроха для ливерной колбасы. Матушка зашла в дом и в ту же секунду выбежала с глазами, словно она увидела привидение.

– Очнулся, очнулся! Воды просит! – Закричала она.

– Да тише ты. – Рыкнул на нее Хосе.

Себастиен и отец отложили в сторону ремни мяса и вошли в дом. В свете керосиновой лампы, лицо пилота казалось совсем бледным.

– А, добрый вечер мужики. Зря вы меня сюда притащили, лучше отвезите меня к вашему дуче, вам тогда ничего не будет. – Он откинулся на подушку и закрыл глаза.

– Заговаривается. – Заключил Хосе. – Крови много потерял.

– Воды. – Тихо произнес пилот.

– Я знаю, что ему нужно. – Сказал отец и исчез в темноте дома.

Себастиен остался. Пилот повернулся в сторону парня.

– Увози меня, не надо меня жалеть. – И снова в бессилии откинулся на подушку.

Вошел отец, держа в руках глиняный кувшин. Себастиен учуял запах вишневой настойки.

– Зачем это? – Спросил он отца.

– Кровь восстанавливает. Мне в юности довелось поработать в шахте, и не раз приходилось людей из под завалов доставать, так вот первым делом вино давали, чтобы кровь восстановить.

Хосе приподнял голову пилота, тот вопросительно посмотрел в глаза отцу.

– Пей. – мягко приказал отец.

Пилот приложился к краю кувшина. Он сделал несколько жадных глотков, приняв алкоголь за воду, а может ему было все равно что пить, лишь бы мокрое. Наконец он оторвался от кувшина и отер губы.

– Уффф, кажется это было, что надо. Спасибо отец. Я уже чувствую, как сила начинает растекаться по организму. А теперь, везите меня в лес.

– Нет, лучше дождаться утра, а лучше еще неделю полежать, не вставая. – Предложил Хосе.

– Нет. – Строго сказал пилот и морщась от боли, сел на кровати. – Вы мне помогли, теперь я обязан вывести вас из-под удара.

– Какого удара? – Не понял Хосе.

– Не все так хорошо и благостно в верхних мирах. Тяжелые времена наступили там. За мной охотятся, а когда найдут – убьют, и всех тех с кем я общался тоже, потому как мог зародить зерно инакомыслия в ваших неокрепших душах. Уяснили?

– Не совсем, вы хотите сказать, что пошли против власти? – Догадался Себастиен.

– Ну вот, уже заронил. А ты догадливый парень. Если выживу, предложу тебе вступить в нашу ячейку. А пока, если хотите жить, вывозите меня. – Пилот неуверенно встал на ноги.

Себастиен кинулся поддержать его.

– Ого, кажется голова кружится у меня совсем не от слабости.

Настойчивая трель передающего устройства не давала Хорхе Мендесу пребывать в состоянии спокойного сна. Вчерашняя крепкая попойка, закончившаяся только под утро, не позволяла дуче найти в себе силы встать и принять сообщение. Если бы кто-то видел дуче со стороны, то его, наверное, позабавили попытки ответственного лица проснуться. Хорхе двигал мышцами лица, вытягивая рот и поднимая брови. Мычал что-то невразумительное под нос, скидывал ногу с кровати, делая попытки слезть с нее. Но дальше этого у него не шло. Дуче снова засыпал. Его громкий храм на время перебивал трель переговорного устройства. Затем все повторялось.

Он бы так и не проснулся, если бы не вошла его горничная, седая старушенция, являющаяся дуче двоюродной теткой. Она тронула за плечо Хорхе. Это не помогло. Она принялась его трясти, а когда и это не помогло, дернула его за усы. Дуче резко сел и схватился за усы. Ничего не понимающим взглядом, в котором еще плескались остатки вчерашнего алкоголя, он вылупился на горничную.

– Ты чего это дура себе позволяешь? – Спросил он строго, наполнив комнату нездоровым амбре.

– А ты не слышишь, как эта чертовка звенит уже битый час. Тебя же снимут с должности и не спросят.

До дуче дошло, что его уже давно беспокоит звонок переговорного устройства. Он оттолкнул старушку и бросился к трубке. Хорхе щелкнул тумблером, на пульте загорелась зеленая лампочка. Дрожащими руками он поднес «колокол» с динамиком к уху.

– Хорхе Мендес, дуче южной четверти у аппарата.

– Ты что, опять нажрался дуче? – Из трубки раздался искаженный помехами голос. Дуче никогда не знал, кто звонит, потому что все голоса казались одинаковыми.

– Нет, никак нет, в полях был, на шахтах. Смотрел, как подготовка идет к сбору урожая, чтоб все готово было у крестьян, чтобы не нуждались ни в чем.

– Да, да конечно, верю. – Ироничную интонацию говорившего дуче смог уловить. – Ты думаешь, что я не знаю о твоей пьянке.

Хорхе подозревал, что его контролируют, но не мог понять, как. Переговорное устройство было только у него, значит, его товарищи не могли настучать. Остается предполагать, что за ними следили откуда-то с небес. Верхние люди были изобретательны и вполне могли придумать что-нибудь этакое. Поняв, что отмазаться уже не получится, Хорхе сознался в своем грехе.

– Ну, я принял вчера совсем немного, но это было исключительно в лечебных целях. Сплю в последнее время весьма беспокойно, вот приходится делать различные настойки для успокоения нервов. Ягоды калины, цветы одуванчиков настаиваю, ромашку…

– Ну, хватит уже знахаря из себя строить. Не для этого я битый час пытаюсь тебе дозвониться, чтобы выслушивать, что за гадость ты заливаешь себе внутрь. У меня для тебя ответственное задание. – Секундная пауза. – Готов выслушать?

Дуче придвинул ногой стул и сел на него.

– Готов.

– Задание очень серьезное. От того, как ты его выполнишь, будет зависеть твоя должность, а может и жизнь.

Хорхе боролся с желанием выключить переговорное устройство. Его начинало мутить, и голос из трубки только усугублял состояние. Дуче хотелось только одного, вернуться на свою кровать и забыться сном до самого вечера.

– Я готов. – Как можно бодрее сказал дуче.

– Тогда слушай. Вчера, в полдень, через барьер, в ваш мир залетел наш вертолет. Мои парни утверждают, что подбили его, и стало быть к вам он влетел на остаточной тяге.

– То есть, как подбили? – Даже сквозь пелену похмелья Хорхе понял всю несуразность информации.

– Это не твоего ума дело. Тебя не должны интересовать наши дела. От тебя требуется только выполнение наших приказов.

– Я понял, конечно, извините, что перебил.

– Вертолет упал в твоей четверти, примерно в квадрате аш семь, бэ четыре.

Дуче поднял глаза на карту и провел две воображаемые линии. Выходило в районе, где проживали несколько семей фермеров.

– Мы не знаем, погиб пилот или нет, тебе нужно выяснить это. Если погиб, привези тело, или то, что от него осталось. Если он жив, привези его живьем, если будет сопротивляться – убей. И самое главное, если пилот общался с кем-то из местных, их тоже нужно всех убить.

– Как убить? – Опешил дуче. Остатки алкоголя выветрились из его головы. Он мог содрать последнюю шкуру с фермера, выпороть его публично, но убивать у него рука никогда не поднимется.

– А так, просто, приставишь ружье к башке и выстрелишь. Если я замечу, что ты пытаешься договориться с пилотом, и тебя и всю твою семью пущу в расход. Поверь, у меня рука не дрогнет. Уяснил?

Если бы не стул, то дуче точно потерял опору. Только сегодняшним утром ему не хватало этих проблем. Не тем богам он произносил тосты вчера.

– Уяснил. – Слабым голосом произнес Хорхе.

– Хорошо. Учти, пилот вооружен и владеет оружием не в пример лучше вас. О выполнении доложить.

– Слушаюсь. – Тихо сказал дуче в уже отключенный аппарат.

Хорхе подошел к окну, открыл ставни, позвал мелкого загорелого паренька, кормившего во дворе кур.

– Фернандо, иди сюда. – Голос болью разошелся по черепной коробке.

Мужчина охнул и оперся о стену.

– Тетя Мария, принеси мне кружку с настойкой, этого… – Дуче в голове взвесил, какая отрава быстрее вернет его к жизни, – облепихи!

Мальчонка подбежал к окну и молча ждал приказа.

– Ты это, собери всю мою кодлу, и скажи, чтобы мушкеты взяли. Дело серьезное.

Фернандо так же молча согласился и пустился выполнять задание. В комнату вошла тетка дуче, держа в руках кружку.

– Облепиховая? – Спросил Хорхе.

– Как просил.

Дуче взял, трясущимися с похмелья руками, кружку и сделал глубокий глоток. Затем отстранился, его передернуло. С усов капали желтые капли спиртного.

– Хорошо! – Сказал он и припал к кружке. В этот раз он допил до дна.

Когда он поставил кружку на стол, глаза его уже блестели, нос покраснел, и вид, в целом, был более боевой.

– Вот, я говорил, с похмелья надо только облепиховую пить, а при кашле, с ромашкой. У нас есть что поесть? – Вдруг перескочил на другую тему дуче.

К обеду подошла вся его банда. Отчаянные парни, на которых дуче полагался в случае какой-либо заварухи. Хорхе, хоть и старался не доводить людей до греха, но иногда перегибал палку. Тогда начинались волнения среди людей, особенно склонны к этому были шахтеры. Рискуя ежедневно в своих шахтах жизнями, они привыкли к тому, что могут завтра умереть, а потому были более дерзкими и злыми. Тогда дуче прибегал к услугам своих людей. Только они имели огнестрельное оружие, которое и решало любые споры.

Хорхе обрисовал ситуацию, с которой им придется столкнуться. Напомнил про оружие пилота. Разгоряченная отвратительным пойлом, которое дуче берег для гостей, банда ничуть не испугалась одного вооруженного человека и рвалась выполнять задание. Хорхе мысленно помолился за то, что у него есть люди, готовые выполнить самую отвратительную работу.

Всю ночь Себастиен и раненый пилот тряслись по ухабистой дороге в большой телеге. В рассветных сумерках, скрытая в туманной дымке лугов, показалась стена леса. С детства юноша считал лес опасным местом. Отец рассказывал, что в его молодость, когда он начал строить дом для своей семьи, ему пришлось половину урожая пустить на то, чтобы соседи фермеры поехали вместе с ним валить лес. Хотя ничего и не произошло, но отец рассказывал, сколько страха он натерпелся по ночам.

– А зачем вам нужны разбойники? Люди они малоприятные и готов биться об заклад, нам они будут рады больше, чем мы им.

– Вот скажи мне Себастиен, кто у вас власть? – Спросил пилот.

– Ну, кто, дуче конечно.

– А что сделает дуче, когда ему прикажут поймать меня?

– Поедет ловить, наверно.

– Не наверно, а совершенно точно, если ему дорога его должность.

– Будьте уверены, еще как дорога. Дуче живет богаче всех.

– Значит, он уже едет меня ловить. Хорошо, если он не заметит следов моего пребывания в вашем доме. – Пилот немного помолчал и добавил. – Зря вы мне помогли, зря.

– Не переживайте, я уверен, что дуче не станет делать плохо моим родителям, все-таки у нас большие поля и просрочек никаких не было ни разу.

– Хороший ты парень, Себастиен. Ты просто относишься к жизни, но правильно. Нам бы такие не помешали.

– Да нас фермеров все за простаков держат. А вам это кому?

– Ладно, забудь, итак лишнего сболтнул.

Лошадь въехала под сень деревьев по еле видимой тропинке. Воздух наполнился ароматом прелой листвы, молодых побегов и утреннего тумана. Скрип телеги эхом перекатывался между деревьями. Себастиен смотрел во все глаза, пытаясь углядеть опасность.

– Себастиен, сядь, не дергайся. Мы едем в гости, расслабься. Ты выглядишь напряженным, а это вызывает подозрение.

Себастиен сел, но окончательно не смог успокоиться. Он реагировал на каждый крик птицы или хруст сломанной под колесом ветки.

– Смотри, Себ, вон поляна, правь туда. – Пилот показал на светящееся сквозь ветви деревьев, пятно изумрудной травы.

Себастиен дернул вожжи и лошадь, повиновавшись, повернула в сторону поляны.

– Меня так не называл никто, Себ. Непривычно.

– А как тебя звали, Бас, Басик?

– Нет, так и звали Себастиен, сколько себя помню. Но вы, если хотите, можете звать меня Себ.

– Договорились.

– А вы так и не назоветесь? – Спросил Себастиен.

– Пока не назовусь. Поверь, тебе знать мое имя ни к чему. Сам, если хочешь, можешь придумать мне имя. Например – Ослик, только верхом не садись.

Себастиен рассмеялся, поняв шутку.

– Ну точно, вас не зовут Ослик. Я бы дал вам имя Орлик. Вы же спикировали, как орел на зайца.

– Хорошо, Орлик мне нравится.

Лошадь раздвинула мощной грудью кусты шиповника и выкатила телегу на поляну. Теплые солнечные лучи, не пробивающиеся сквозь кроны деревьев в лесу, нагрели поляну. Себастиен спрыгнул с телеги, обтер тряпкой потные бока лошади и одел ей на морду сумку с овсом. Запрыгнул в телегу и достал котомку с провизией, которую им собрали в дорогу его родители.

– Можно и подкрепиться. – Юноша развернул котомку и выложил из нее краюху хлеба, солонину, огурцы и чеснок. – Угощайтесь. Не знаю, что вы привыкли есть у себя в верхних мирах, а мы питаемся вот этим.

Пилот с нескрываемым интересом рассматривал предложенный ему сельский натюрморт.

– Да, у нас еда выглядит немного иначе. Но я считаю, что вот эта красота намного лучше нашей.

Пилот зацепил зубами солонину, с усилием оторвал от нее кусок, откусил огурец, зубечек чеснока и заел все хлебом. Он жевал и закатывал глаза под лоб.

– Нравится? – Спросил Себастиен, для которого такая еда была самой обыкновенной.

– Бесподобно.

После бессонной ночи, плотного завтрака, разогревшись на теплом солнце, после промозглого утра, Себастиена потянуло в сон. Пилот заметил, что юноша стал чаще моргать и клевать носом.

– Себ, ложись поспи, а я пока покараулю. Как выспишься, езжай домой.

Себастиен с готовностью запрыгнул в телегу, и лег на подстилку из соломы. Через мгновение он видел сны.

Проснулся Себастиен от того, что рядом разговаривали люди, и тон разговора был весьма напряженным. Юноша приподнял голову над бортом. Пилот стоял у телеги и ему в грудь были направлены четыре острия копий. Суровые бородатые лица исподлобья смотрели на непрошенных гостей.

– Парни, не делайте ошибок. По вашим лицам трудно предположить, что у вас на уме, но я думаю, вы уже догадались, что я из верхнего мира. Не дурите, уберите от меня ваше оружие.

Пилот разговаривал спокойно и уверенно, чем привел разбойников в замешательство. Наверняка, они привыкли видеть страх в глазах своих жертв, который вдохновлял их на «подвиги». Пятый член банды, который и руководил этой шайкой стоял за спинами «копейщиков». Разбойники, потерявшие решительность, принялись оборачиваться на предводителя. Себастиен заметил, что предводитель зло смотрел на пилота, и готов был поклясться, что тот отдаст приказ убить чужестранца.

В следующее мгновение произошла развязка сюжета. С непостижимой скоростью, у внешне расслабленного пилота в руках появился предмет, тот самый, до которого дотрагивался Себастиен, когда пилот был в отключке. Предмет выстрелил. Предводитель закинул голову вверх, из дыры во лбу хлестанула кровь. Через секунду он упал навзничь, нелепо подвернув голову.

– Оружие на землю, быстро! Сейчас у каждого в башке будет дырка! – Для убедительности пилот стрельнул в воздух.

Суровые парни еще немного помялись, но все же бросили свои копья на землю.

– Вы, это вся банда? – Спросил пилот мужиков, которые уже не вызывали страха.

– Нет, еще трое в лагере осталось. – Ответил один из них.

– А это кто? – Спросил пилот направляя предмет в сторону покойника.

– Мартинес Свирепый… был.

– Он кто у вас был?

– Старший, командир наш, да упокоит Господь его душу.

– Понятно, значит атаман вашей банды. – Пилот иронично осмотрел мнущихся разбойников. Как только смелость сошла с них, они сразу стали похожи на обычных крестьян теряющих смелость перед господином. – Теперь я буду вашим атаманом. Звать меня Орлик. Прошу любить и жаловать. Несогласные есть?

Разбойники посмотрели друг на друга. В их взгляде пронеслась неуверенность.

– Так, не пристало, наверно, человеку из вашего мира командовать бандой грязных разбойников? – Вымолвил один из бандитов. – Зачем вам это?

– Объясню, когда время придет, а сейчас повторю вопрос – несогласные есть?

Разбойники принялись молча переглядываться.

– Хочу подстегнуть вашу решительность. Первое – за общение со мной, вам грозит смерть, даже если вы решитесь меня убить и сдать властям, вас все равно убьют. Второе – я знаю, как устроить так, чтобы ваша банда поднялась на иной уровень социального развития. – Пилот заметил непонимание в глазах разбойников, не знакомых с цивилизованной терминологией. – Проще говоря, я сделаю так, что народ начнет вас подкармливать и одевать сам.

– Почему мы должны тебе верить? – Спросил самый смелый из разбойников. – А что если ты и с нами поступишь так же?

– Доверие, парни, я думаю, у вас оно появится после того, как мы пообщаемся немного. Доверие, самая крепкая валюта в сплоченном коллективе.

Мужики замерли в нерешительности. Их поведение было понятно. Внезапная смена власти не входила в сегодняшние планы банды. Пилоту наскучило ждать ответ. Он махнул пистолетом в сторону крайнего разбойника, у которого хватало смелости задавать вопросы.

– Сейчас, мы проводим до опушки леса этого парня, по имени Себ, ты поедешь с нами, чтобы у твоих товарищей не возникло никаких дурацких мыслей. Живее.

Пилот залез в телегу. Разбойник забрался следом и сел в углу, сохраняя на лице недовольное выражение. Себастиен дернул вожжи. Телега заскрипела плохо смазанными ступицами, и экипаж двинулся обратной дорогой. Лошадь продраралсь сквозь кустарник и вышла на тропинку.

– Ну, вот, Себ, теперь у тебя будут союзники в лесу. Если дуче прижмет вас, бегите в лес. Я сделаю так, что вам всегда здесь будут рады.

– Спасибо, конечно, Орлик, но у меня совсем другие планы на лето. Урожай в этом году хороший, жениться пора, да и не мое это, по лесу с копьем бегать.

Разбойник ухмыльнулся.

– У меня, еще сутки назад, тоже были другие планы. Однако жизнь нами вертит совсем не так, как мы планируем, поэтому имей ввиду, если прижмет, беги в лес.

– Ну, хорошо, – нехотя согласился Себастиен. – А вы чем заниматься будете?

– Думаю, ты скоро услышишь, а пока – никаких анонсов.

Лошадь вышла на опушку. Пилот осторожно слез с телеги, показал разбойнику жестом спешиваться.

– Спасибо тебе огромное, Себ. – Пилот пожал руку парню. – Если бы не ты, и твои родители, я уже скорее всего был бы у дуче, и скорее всего в виде бездыханного тела. Счастливо тебе добраться. – Пилот хлопнул ладонью по крупу лошади.

Себастиен дернул вожжами и поехал. Чем дальше он отъезжал от леса, тем легче становилось ему на душе. Как ни крути, а опасный пилот держал его в напряжении. Когда лес скрылся за горизонтом, настроение юноши стало совсем веселым. Он принялся напевать песни. Аромат разнотравья наполнял воздух непередаваемым ароматом. Себастиен пел во весь голос, пока вдали не показались две фигурки подростков.

Подъехав ближе, он увидел, что это мальчик и девочка. Мальчик, лет десяти нес два деревянных горшочка, а девочка один.

– Привет, куда путь держите? – Спросил их Себастиен, поравнявшись.

– Здрасти. – Хором ответили дети. – Мы идет к тете своей, папа просил поменять мед на масло.

– Садитесь, подвезу.

Дети запрыгнули и расселись на соломе. Себастиен увидел, как покраснели пальцы подростков, надавленные узкими ручками горшков. Дети с облегчением поставили их на пол.

– Ух, устали уже идти.

Себастиен специально сделал круг, чтобы завести детей к их тетке. Поместье родственницы оказалось довольно старым, построенным никак не раньше чем ее дедом, а скорее прадедом, потому что так уже давно не строили. Тетка выбежала из дома удивленная скрипом телеги. Она на ходу обтирала руки о передник, и бросилась обнимать своих племянников, едва те слезли с телеги.

– Себастиен снял с телеги горшочки с медом и отнес их к крыльцу. Когда он вернулся дети уже рассказывали о том кто их подвез.

– Останьтесь у нас пообедать. Через час будет готова прекрасная каша с мясом.

– Нет, спасибо, я дома поем, уже немного осталось.

– Ну, как хотите. Спасибо вам, что подвезли моих племянников. Нам с мужем Господь не дал своих, люблю этих, как родных.

– Всего хорошего! – Себастиен забрался в телегу.

– Ой! Простите! Вспомнила! Вы осторожнее на дороге. Совсем недавно здесь проезжал дуче со своими головорезами. Мы с мужем связали это со вчерашним взрывом. Дуче, хоть и защита наша, но ему лучше на глаза не попадаться лишний раз.

Себастиен не стал дослушивать предупреждение женщины. Он резко дернул вожжи и погнал лошадь. В душу запустило холодные пальцы тревожное предчувствие. Юноша поехал по полям, чтобы срезать дорогу. Когда он увидел вдалеке поднимающийся в небо столб серого дыма, на душе стало еще тревожнее.

Телега перевалила через холм и юноша, к своему страху, увидел, что это горит его дом. Вернее, дом догорал. Бревенчатые стены и крыша уже упали. Над кострищем, как мрачное надгробие, возвышалась обгоревшая каменная труба.

Себастиен, пытался заставить скакать лошадь быстрее. Ему казалась, что та еле переставляет ноги. На самом деле лошадь бежала с приличной скоростью.

Пожар не позволял подойти близко. Горячее пламя обжигало кожу. Юноша обежал вокруг дома несколько раз, пытаясь разыскать родителей. Заглянул во все сараи. Никого не было. Только кобель бегал за ним и путался под ногами. Себастиен вдруг понял, что остался один. Один на всем свете.

Вскоре к дому стали подтягиваться повозки с мужиками из соседних имений. Они привезли бадьи с водой, но тушить уже было нечего. Себастиен впал в состояние на грани помешательства. Он тенью ходил среди людей, которые обливали дымящиеся развалины. Ему задавали вопросы, он отвечал невпопад. Только пес преданно ходил следом и не упускал случая посмотреть в глаза молодого хозяина. Возможно, он хотел поведать о том, что видел, а может он тоже понял, что остался один.

Трухильо Игнасиес растянул багром дымящиеся бревна и прошелся в сапогах на толстой кожаной подошве по горячему глиняному полу. Он внимательно рассматривал остатки пепелища, пытаясь разглядеть обгорелые останки хозяев дома. Трухильо остановился, постучал по полу тяжелым сапогом, затем подпрыгнул и ушел под пол. Густая пыль вперемешку с пеплом поднялась на месте его провала.

– Они здесь! – Раздался радостный крик из-под земли. – Помогите!

Себастиена хлопнули по щекам.

– Очнись, родители в подвале!

Себастиен подскочил как ужаленный, и побежал в сторону криков. Горячие угли жгли ноги, но он не замечал боли. Юноша готов был спрыгнуть в отверстие в полу, чтобы увидеть родителей. Трухильо держал на руках мать Себастиена.

– Угорели немного, несите веревку быстрее. – Крикнул он.

Себастиен снял с лошади вожжи и побежал назад. Подал их Трухильо, который обмотал ими мать и выбросил свободный конец. Несколько мужчин потянули за вожжи. Юноша принял мать, взял ее на руки и отнес на траву. Пес принялся облизывать ей лицо. Маркес принес из колодца ковш холодной воды и плеснул ею на лицо женщине. Она глубоко вздохнула и открыла глаза. Женщина обвела всех непонимающим взглядом. Себастиен не смог сдержать радостных чувств, крепко обнял мать и заплакал.

Тем временем подняли Хосе. Он тоже не подавал признаков жизни. Его положили на траву и плеснули водой в лицо. Хосе зачмокал губами, попытался открыть глаза, но снова замер. Трухильо наклонился к лицу пострадавшего соседа и принюхался.

– Он, что, пьяный?

– Да. – Всхлипывая, ответила Мария. – Он сказал, что не хочет видеть того, как сгорит, взял и выпил целый кувшин крепкой настойки, которой наготовил полный подвал. Попел песни недолго и уснул, а я слышала, как сгорает наш дом, как рушится крыша и стены. Ох и страшно мне было, а этот спал.

– А как же так получилось, что дом загорелся, а вы не смогли выбежать? – Спросил Трухильо, удивленный тем, что погорельцы не смогли выбежать на улицу. – А где ты был Себастиен?

– Да я по делам ездил. – Неопределенно сказал Себастиен. – Косы новые хотел прикупить.

Мать посмотрела на юношу и промолчала.

– Вот, дела, снова отстраиваться придется. – Посетовал на чужую беду Трухильо.

Соседи наперебой стали предлагать свою помощь для восстановления нового дома.

– Спасибо вам, мы, конечно же, примем её. – Себастиен встал перед мужиками. – Сараи остались, техника и скотина тоже, как-нибудь соберем урожай, будет на что дом построить.

Среди помощников оказался и Хуан Крус, отец Джулии. Возможно, он тоже просчитывал виды на урожай семьи Себастиена. Юноша заметил, как неудобно почувствовал себя Хуан, когда Себастиен случайно остановился на нем взглядом.

– Себастиен, по всем приметам, следующий год тоже будет урожайным. – Произнес Хуан, намекая на то, что в этом году юноше не на что рассчитывать.

– Спасибо, но планы были на этот. – Себастиен глубоко вздохнул. – Спасибо всем, матушка моя уже в норме, беспокоиться не о чем, отец, тоже скоро придет в себя, ему не привыкать. Возвращайтесь домой.

Соседи по очереди похлопали Себастиена по плечу. Юноша благодарил каждого. Повозки разъехались в разные стороны от пепелища.

– Что нам теперь делать-то сынок? – Мать протяжно, переходя в плач, спросила сына, прислонившись к его руке. – Дуче нам жизни теперь не даст.

– В лес бежать, прямо сейчас, пока его головорезы не вернулись.

Быстрый побег затянулся до темна. Хозяйственный Себастиен не желал оставлять кому-то свою технику: косилку, молотилку, прицепные грабли. Юноша свез свое добро в дальний овраг и прикрыл его ветвями деревьев. К телеге привязал двух коров с телятами. Мать быстренько порубила кур, ощипала и сложила их в большую плетеную корзину, переложив тушки лопухами и прочей травой, чтобы на жаре мясо не «загорелось». Все домашнюю утварь сложили в телегу. Получилось с «горкой».

Тяжело груженая повозка тронулась в путь, когда солнце уже опустилось за горизонт. Только тогда отец первый раз открыл глаза и начал дико озираться. Он рассмотрел свои руки, потрогал лицо.

– Я жив? – Неуверенно спросил он.

– Скорее да, чем нет. – Пошутил над ним сын.

– Ох, голова раскалывается. Куда мы едем?

– В лес. – Коротко сказал Себастиен.

– Первый раз в жизни не хочу ругать тебя, за то, что ты напился, Хосе. Мне и самой надо было напиться. А я стояла и тряслась, как осиновый лист, пока наш дом сгорал. Что мы будем делать в лесу, не знаю? – Сокрушалась женщина.

– Не попадем мы там из огня да в полымя, с этим твоим пилотом? – Спросил отец, держась за голову руками.

– Думаю, что нет. Он очень благодарил меня за помощь. Он и мне и сказал, что произойдет так, как произошло, и очень звал в лес. Так и получилось. – Себастиен немного подумал. – А как вы догадались в погребок спрятаться?

– Есть Господь на небе, Себастиен, поверь. Это все он. – Начала мать. – Сначала я заметила, что отец запропастился куда-то. А куда он может запропаститься молчком? Ведь если он едет в поле, все об этом еще за день знают, как на войну собирается. А тут раз и пропал. Я в погребок, а он там цедит себе в кружку. Только я захотела на него ругнуться, слышу, ноги затопали на крыльце. Я сразу поняла, что это не к добру. Тебе еще рано было возвращаться. Подтянула циновку и закрыла крышку. Они долго ходили по дому, ругались, раскидывали все, а потом ушли. Мы с твоим отцом решили еще немного переждать, да только поняли, что поздно, когда затрещало все вокруг. Отец, вон отключился, а я каждую секунду ждала, что умру.

Мать промокнула платком выступившие на глазах слезы.

– Все пропало, что целую жизнь наживали. – Сквозь слезы произнесла бедная женщина.

– Не плачь, Мария, ты мне всю жизнь говорила, что деревенская жизнь не для тебя. Праздников хотела и танцев. Считай, что твоя мечта почти исполнилась. В лесу у тебя будет уйма времени на то и на другое.

– Лучше бы ты спал, Хосе. – Обиделась на мужа Мария.

– Хватит вам. Как случилось, так случилось. Поживем в лесу пока. Не вечно же нам от дуче прятаться. Если что, поедем в другой край четверти, где нас никто не знает. Пойду в шахтеры. Там и на барак заработаем.

– Э, Себастиен, не работал ты на шахте. Адский труд, круглый год. Не то, что у нас, сезонный. Там в сорок лет половина мужиков на кладбище, остальные выглядят, как будто их самих завтра туда понесут.

– Тогда выбираем жить в лесу, среди разбойников. Выходные – круглый год. Ни забот, ни хлопот. От набега до набега. – Иронично сказал Себастиен.

– А чем там собирается заниматься пилот? – Озабоченно спросила мать.

– Он мне ничего не говорил, но я уверен, что без дела он сидеть не будет.

– А что, разбойники его приняли, как своего? – Спросил отец.

– Не сразу, маленько повыделывались.

– Он не признался, как его зовут? – Спросила мать.

– Нет, но согласился на Орлика. Разбойникам так и представился.

К поганому самочувствию Хорхе Мендеса привязалась еще одна неприятная болячка – жжение мочевого пузыря. Неприятная болезнь не давала дуче забыться сном на дне повозки, его постоянно тянуло помочиться, и он был вынужден часто останавливаться, чтобы справить нужду.

– Чтоб тебя, ну какой неудачный день, я ведь так молился богам! – Бубнил дуче себе под нос.

– Это все твои эксперименты с настойками, шеф. – Выдвинул предположение Рауль Лопес, загорелый, сухой мужчина, во рту которого постоянно находился комок жеванных листьев дурмана.

– Это от того, что на мне вся четверть. Заботы о ней отбирают все мое здоровье, а настойки здесь не при чем.

– Ну, так откажись, восстанови здоровье. Я думаю, желающих потратить свое здоровье на посту дуче будет предостаточно.

– Придержи язык, Рауль. Я вижу ты совсем двинулся от своей травы. – Хорхе не на шутку рассердился.

– Ладно, молчу. – Рауль поудобнее облокотился о ствол мушкета.

– Куда еще поедем искать неуловимых Алонсо? – Спросил у дуче сидящий на облучке Мигель. Лицо мужчины рассекал безобразный шрам от носа, через губы, наследие шахтерского бунта. Нижняя губа была рассечена так сильно, что так и осталась разделенной на две половины.

– Уже и не знаю, как в воду канули. – Заохал дуче, занятый в этот момент своим мочевым пузырем. – Таблетки надо заказать какие-нибудь из верхнего мира. Они там творят чудеса своими лекарствами.

– А был ли пилот на самом деле? Может он и сгорел вместе со своим вертолетом? – Предположил Рауль.

– Нет, он выжил. Следы от ботинок рифленые на том сгоревшем пятне, да и Алонсо не просто так слиняли. Это он их предупредил. Вопрос – куда они все делись? – Мигель имел большой опыт розыскной работы и всегда замечал мелочи, которые не замечали остальные.

– Заночуем сегодня у соседей Алонсо, у Хуана Круса. Мы с ним по молодости немного работали вместе, может, сболтнет что по старой дружбе. – Сказал дуче и попросил остановиться.

Когда в сумерках во двор семейства Крус вкатилась повозка вооруженных людей во главе с дуче, сердца обитателей дома заволновались в неприятных ожиданиях. Глава семейства выбежал на крыльцо, не зная какую маску напялить на лицо, страха, радушной доброжелательности или рабской покорности. Навстречу ему уже шел улыбающийся во все усы Дуче.

– Хулио, старина, как поживаешь? – Произнес дуче, открывая объятия для дружеского обнимания.

– Хуан. – Рефлекторно переправил его глава семейства Крус, и сам испугался своей наглости.

– О, прости. Сколько лет прошло с тех пор как мы виделись в последний раз, не грех и забыть имя товарища. Мы к тебе Хуан заехали с целью переночевать. У нас здесь дела неотложные, вот мы и решили здесь переночевать. Ну? Что, пустишь старого товарища? – Вопрос был праздный. Никто бы не посмел отказать дуче в ночлеге. Но и самому дуче нравилось наблюдать за реакцией человека, которого он просил. В этот момент он упивался своей властью, напрочь забыв про зудящий мочевой пузырь.

– Конечно, мой дом ваш дом. Ложитесь, где вам удобно. Мух мы уже выгнали, никто не побеспокоит ваш сон до утра.

– А как насчет немного подкрепиться перед сном? – Спросил Мигель.

– Конечно, сейчас я прикажу жене накрыть на стол. – Хуан обернулся в сторону дома и крикнул. – Лупита! Накрой на стол уважаемым гостям.

Из-за двери показалось испуганное лицо супруги Хуана, и мгновенно исчезло выполнять указание.

– Прошу вас, проходите в дом. – Хуан повел людей, не расстающихся с оружием в своё жилище.

Большая, по сельским меркам, комната была гостинной. В центре комнаты находился тяжелый стол, украшенный белой скатертью. Вдоль одной стены стоял самодельный шкаф, на полках которого были выставлены все предметы гордости семейства Крус. Тонкой работы фарфоровые молочники, стояли рядом с глиняными кубками для вина, сложная лепнина на которых свидетельствовала о кропотливой работе гончаров.

Керосиновая лампа тускло освещала гостинную. Хуан подкрутил колесико прибавив яркости. Гости стали рассаживаться. Лупита поставила на стол нарезанные овощи, обсыпала их сверху солью и посыпала измельченным перцем и еще какими-то ароматными травами. Поставила большую булку хлеба, от которой Мигель своим тесаком сразу же отрезал хрустящую корку.

Хуан сам слазил в свой погребок, и набрал вишневой настойки. По дороге он немного разбавил ее водой. Лупита к тому времени уже начала жарить кабачки и баклажаны. Хуан поставил на стол влажный кувшин.

– Ну, давай, Хуан, садись, поговорим, молодость вспомним, о делах поговорим. – Предложил дуче хозяину дома.

Хуан послушно сел. Рауль разлил по бокалам красный напиток с густым ароматом.

– Предлагаю первый тост, за доверие между людьми. – Дуче сделал несколько больших глотков. – Ооох! Хорошо! – Дуче поставил бокал и обтер усы.

Хуан предусмотрительно пить не стал, а только сделал видимость. Его очень сильно напрягала эта команда головорезов, страшные слухи о которой разносились по всей южной четверти. Глава семейства Крус мог только догадываться о причине по которой дуче с соратниками находился так далеко от своей резиденции. Скорее всего, это были слухи о падении летательного аппарата, который якобы вылетел из верхних миров. Об этом Хуану рассказали соседи, когда он был на пожаре у Алонсо.

– Сколько собираешься сдавать пшеницы в этом году, Хулио? – Спросил дуче немного пьяным голосом.

– Долг перекрою и еще сверху два таких же веса сдам, для страховки на будущий год. – Хуан не стал поправлять пьяного дуче. – У меня в этом году ожидается подсолнечник хороший, так, что будет работа для ваших маслобоен.

– Это хорошо. Мне сверху… – дуче ткнул пальцем в потолок – привезли новую маслобойню, которая будет делать хорошо отжатый жмых кирпичиками. Буду его продавать, хотите деньгами берите, хотите в обмен на продукцию.

– Вот спасибо, непременно наберем.

– А еще халву буду делать разную, с добавками, орешки, мед, ягоды сушеные. Всё скоро в магазине появится. Господа наши сверху под урожай тоже свои чудеса скоро спустят.

Хуан понимал, что не рекламировать свой магазин приехал дуче, отчего чувствовал себя немного напряженным.

– А что у вас тут, ничего странного не происходило в последнее время? – Наконец спросил дуче.

– Вроде нет. Слухи всякие рассказывают, но не всему верить можно.

– Рассказывай всё, Хулио, а мы сами решим какие слухи правдивые. – Хорхе прищурил один глаз, а вторым выставился на Хуана. В его зрачке колыхалось пламя керосиновой лампы, делая взгляд дуче дьяволским.

Хуан даже внутренне перекрестился. Он ничего и не собирался скрывать.

– Дык, когда мы дом у Алонсо тушили, мужики рассказывали, что какой-то аппарат упал на полях у этих Алонсо. Ну, что еще, ну, пожар у Алонсо, как я говорил. Старики еле выжили, в погребке отсиделись, пока дом горел. Угорели немного, но мы их откачали.

– Как выжили, они в доме были?

Хуану показалась странной реакцией дуче на эту новость. Его будто огорчило, что несчастные старики не сгорели вместе с домом. Дуче заметил это, и тут же поправился.

– Дай им бог здоровья, и пожить еще на старости. А что с сыном, у них же сын вроде?

– Себастиен? Да, его дома не было, когда пожар начался, он уезжал куда-то, а вернулся, когда дом уже догорел. Да мы вместе с ним почти приехали. Ходил вокруг дома, как безумный, пока родителей не нашли.

– Дааа. – Протянул дуче. – Какое горе в семье. А никого с ними не было, ну кого-нибудь, кто выглядел не так, как мы?

– Что значит, не так как мы? – Удивился Хуан.

– Забудь. А где теперь будут жить Алонсо, ничего не слышал?

– К нам не просились. Может у Эстебан, они ближе всех живут. Хотя вряд ли, у них спор был из-за полей, да и сам Педро на пожар не приезжал. Так что, не знаю. Может и в сараях своих поживут, пока новый дом не построят.

Дуче переглянулся со своими помощниками, словно они обменялись молчаливыми знаками.

– Знаешь, Хулио, мы сейчас осмотрим весь твой дом. Собирай все свое семейство и посидите здесь, пока мы не закончим.

Помощники дуче с наглыми ухмылками встали из-за стола и взяли в руки мушкеты. Воистину, там, где хороший человек с оружием чувствует свою ответственность, негодяй – превосходство.

Хуан Крус ушел вглубь дома и вернулся с женой и двумя дочерьми. Помимо Джулии у него была еще младшая, одиннадцати лет дочка Оливия. Она сжимала в руках куклу и щурилась на свет. Джулия же, всем своим видом показывала, как ей неприятно общество непрошенных гостей. Как многим молодым девушкам, понимающим свою привлекательность, ей была свойственна некая надменность в мужском обществе. Дуче невольно задержал взгляд на привлекательной мордахе Джулии.

– Хулио, а это что, дочь твоя? – Спросил Хорхе.

– Да, старшая, Джулия.

– Ты смотри, не умори ее здесь крестьянским трудом, а то быстро завянет такой цветок. Если будет желание, можете приехать, как-нибудь. Чувствую, скоро мне может понадобится новая горничная.

– Хорошо дуче, непременно воспользуемся вашим предложением.

Дуче еще раз смерил взглядом красивую девушку. Отметил ее красиво уложенные прямые волосы ниже плеч, четкие тонкие брови, до которых почти дотрагивались длинные пушистые ресницы, голубые глаза, которые искрились неприступными кристалликами льда, пухлые губы, готовые искривится в презрительной ухмылке. Неприступность девушки где-то в глубине души задела дуче и ему захотелось приобрести ее себе, как приглянувшийся диван в красивом каталоге из верхних миров.

Мигель снял лампу и грохоча тяжелой обувью команда дуче ушла вглубь дома. Время от времени раздавался грохот, что-то падало на пол. Лупита со страхом смотрела на мужа, а тот гладил ее по ладони и просил не беспокоиться. Наконец, они вышли и дуче обратился к Хуану.

– Хулио, пойдем покажешь нам свои сараи.

Ничего подозрительного не обнаружилось и там. Хуан немного нервничал, из-за того, что в весенней переписи указал павшими одну стельную корову, чтобы не платить с нее налог. На деле же она стояла на карде, живая и здоровая, а рядом с ней бегал молодой и крепкий бычок. Но дуче не мог знать весь скот в четверти, да и искал он совсем не то. Когда поиски завершились, дуче отправил Хуана домой, а сам остался со своей командой.

– Что думаете? – Спросил он их.

– Прочесывать надо округу. Родители, получается, знали, что их подожгли и скорее всего уже дали деру. – Предположил Рауль.

– Далеко они все равно не убегут, обязательно вскроется, где бы они ни были. Я предлагаю развесить кругом объявления с розыском этого семейства и наградой за их поимку. – Дал совет Мигель.

– Хорошее дело, но нам нужен пилот в первую очередь. Потому что искать придется всех, с кем он общался, и соответственно лишать жизни.

– Чего там у них в головах творится, наверху. Мы что, букашек здесь топчем? Они не понимают, что эти люди их кормят? – Удивился Рауль.

– А мне интересно, чего такого может рассказать пилот, что после этого приходится убивать каждого, кто с ним разговаривал. Очень хочется найти его и поговорить с ним. Хотя… – Мигель замер на секунду, – получается, что если мы найдем пилота живым, и нас могут раздавить, как букашек. Вот ведь незадача, я только сейчас понял, что мы в ловушке.

– В какой ловушке? – Грубо сказал дуче. – Стреляй, как увидишь и всё, и никакой ловушки, только чисто выполненный приказ.

Когда отец повел дуче и его помощников показывать свои владения, Джулия решила пойти придержать собаку, для которой все человеческие звания и регалии ничего не значили. Дружок отличался особо свирепым нравом к тем людям от которых несло спиртным, а уж от команды дуче пахло предостаточно.

Девушка держала пса за ошейник и нашептывала ему в ухо успокаивающие слова. Дружок понемногу успокоился и прижался к девушке. Время от времени он поворачивал свою морду ей в лицо и часто дышал своим собачьим духом.

Джулия видела, как отец прошел домой, неся в руках лампу. Дуче с товарищами остались на улице. Девушка поняла, что они сейчас будут что-то решать и обратилась в слух. Мужчины подошли достаточно близко к ней. То, что она услышала, напугало и взволновало девушку. Разговор было не для ее ушей. Дружок, как назло, заволновался и попытался начать лаять. Джулия сжала ему пасть руками и принялась прижиматься губами к собачей морде. Именно так умные женщины заставляют заткнуться даже собаку. Прием и Дружок не подвели. Как только тяжелые сапоги застучали по крыльцу, Джулия кинулась к окну своей спальни. Она юркнула под одеяло и сделала вид, что давно лежит под ним.

– Где старшая? – Раздался грозный и подозрительный голос мужчины с разрезанной губой.

Отец с матерю что-то невнятно пробормотали. Раздались шаги в направлении спальни. Откинулась занавеска, и Джулию осветили керосиновой лампой.

– Своенравная у тебя дочь, Хулио! В городе ей отбоя от женихов не будет. Смотри, не упусти шанс заполучить хорошую родню.

Мужчины вышли, оставив после себя тяжелый запах спиртного. Джулию трясло как от холода, словно ранним утром в начале осени, поленившись одеваться, она выгоняла скотину в луга по росе. Ей было страшно за семью, которая чуть не оказалась в опасности по ее вине.

Ночевать в доме остался только дуче. Он лег на кровати Хуана и Лупиты. Хозяевам пришлось ночевать в гостиной, на брошенном на пол матраце, набитым соломой. Два товарища дуче ушли ночевать в своем транспорте, телеге с навесом.

Джулия не могла уснуть. Сознание возвращалось к тому разговору между дуче и его товарищами. Джулия вдруг осознала, насколько хрупка и дешева жизнь простого крестьянина. Девушка подумала про Себастиена, который не по своей воле попал в очень тяжелую ситуацию. В ее рейтинге потенциальных ухажеров он был в первой тройке, наряду с парнями из семейств Хуарес и Гомес. У каждого из них были преимущества и недостатки. Мигель Хуарес был самым крепким из всех, и самым наглым. Его настойчивость и упорство импонировали девушке, но он был тупым. С ним быстро становилось скучно, и все разговоры быстро переходили на его работу, новую сбрую, и здоровье его лошади.

Рамон Гомес был противоположностью Мигеля Хуареса. Хрупкого телосложения, с большими голубыми глазами и манерой тихо разговаривать. Сделать для него комплимент девушке было настолько трудно, что казалось он собирает в кулак все резервы своего организма. Зато когда Джулии удавалось подавить смущение парня в нем открывался кладезь острословия и широкого кругозора. Ей было интересно с Рамоном, но родители ьтакого жениха не жаловали. Мать считала, что их ждет несладкое будущее, в котором они будут только разговаривать, а дела семейной фермы будут валиться из рук.

Себастиен Алонсо сочетал в себе качества и того и другого жениха. Но у него не было перекосов. Он мог и поговорить, но не так красноречиво, мог и поработать в поле, но без фанатизма. Умеренный характер вызывал и умеренные чувства к Себастиену. Он не будоражил ее воображение по ночам. Не заставлял думать о себе перед сном. Он был неплохим парнем и сделка в виде супружества гарантировала нормальную и сытую жизнь Джулии и ее потенциальным детям.

Но в этот вечер все переменилось. Статус скрывающегося преступника вдруг придал Себастиену ореол некоторой загадочности и образ плохого парня, который так нравится девушкам. Джулии вдруг захотелось помочь ему и даже разделить с ним судьбу. Девушка в мыслях представила, как их истерзанных, но не сломленных везут на виселицу. Перед тем, как потерять опору из под ног, они в последний раз смотрят друг другу в глаза и умирают. С мыслями о героической смерти Джулия и уснула.