Читать книгу Чудо - Сергей Салтыков - Страница 1

Прежде чем начать свой рассказ, предлагаю уважаемым читателям на минуту отвлечься и мысленно определиться со своим отношением к чудесам. И не просто коротко ответить на риторический вопрос «веришь – не веришь?», а более глубоко и подробно поразмышлять о явных и скрытых механизмах возникновения и проявления тех явлений и событий, которые мы в нашей повседневной жизни называем чудесами. Следует припомнить известные вам случаи чудесного спасения в ужасных катастрофах, выздоровления от неизлечимых болезней, нежданной помощи в критических ситуациях и многое другое, вплоть до выигрыша крупной суммы денег именно в тот момент, когда вы больше всего в жизни в этом нуждались, но по вполне объективным причинам не могли получить необходимый заем. Уместно будет вспомнить также и о «везунчиках» и баловнях судьбы, кому удача и везение улыбаются намного чаще и заметнее, чем всем остальным людям.

Событийный сюжет моей истории прост и незамысловат. При желании его можно изложить всего лишь на одной странице текста. Но, как известно, все таинственное, загадочное и непонятное кроется в деталях. По данному вопросу единой, окончательной оценки и полного, всеобъемлющего ответа у меня до сих пор не сложилось. Поэтому мне не остается ничего другого, как рассказывать и в очередной раз анализировать все события этой истории одновременно в двух вариантах.

Первый вариант – рационально-объективный, опирающийся исключительно на научное мировоззрение, диалектико-материалистический способ восприятия и отражения реальной действительности. В самом сжатом и кратком изложении он выглядит следующим образом. После окончания института, живя на Украине, я женился на любимой девушке. В браке родились две дочери. Жили, как подавляющее большинство обычных советских семей. С известными трудностями пережили развал СССР, лихие девяностые и бардачные нулевые годы. За два года до событий «Оранжевой революции», устав бороться с все нарастающей ностальгией, принял решение о переезде в Россию, на малую родину своих родителей. Жена и взрослые дочери особого энтузиазма по поводу этого решения не испытывали. После долгих дебатов решили какое-то время пожить на две страны, присмотреться, а затем уже сделать окончательный выбор. Документы на переезд по программе содействия переселению в РФ соотечественников, проживающих за границей, оформили одновременно на меня и жену. В действительности, я уехал один. Надеялся быстро получить российское гражданство, порешать вопросы с жильем, работой, медицинским обеспечением, словом – подготовить надежный плацдарм для прибытия остальных членов семьи. Но все пошло совсем по другому сценарию! Кровавый майдан, украино-российский разлом, националистический экстремизм и дикая русофобия коснулись и нашей семьи. Жена и обе дочери отказались переезжать в Россию. Длительные и эмоциональные переговоры о воссоединении семьи завершились окончательным разрывом, заочным гражданским процессом и решением украинского суда о расторжении брака.

На зализывание душевных ран, восстановление эмоционального равновесия и устранение последствий гипертонического криза, ушло около трех лет. Жил затворником, много читал, начал писать. Потом в Нижний Новгород, где я снимал комнату в общежитии, приехала моя давнишняя знакомая. За последующие четыре года наши деловые и дружеские отношения переросли в близкие. В конце 2020 года, приняв трудное и ответственное решение, сделал ей предложение выйти за меня замуж, создать полноценную семью. Она согласилась. Ровно через девять месяцев после этого у нас родился сын, прекрасный и желанный малыш! Вот и вся история! Не драма, не трагедия! Обычное течение обычной жизни, даже с каким-то логически обоснованным и закономерным результатом. Но это- только на самый первый и самый поверхностный взгляд. Более подробное и глубокое рассмотрение череды взаимосвязанных событий приводит к неожиданному и парадоксальному выводу о том, что такого счастливого финала этой истории изначально быть не могло! По крайней мере, по законам причинно-следственных связей, здравого смысла и обычной житейской логики.

Чтобы обосновать этот вывод, необходимо рассмотреть все ключевые моменты этой истории под другим углом зрения, с опорой на совсем другие мировоззренческие принципы, с приоритетным вниманием к их субъективной стороне, целям, мотивам и переживаниям главных героев и участников тех событий. Для этого и необходим второй вариант описания происшедшего. Его можно назвать иррационально-мистическим. Сразу оговорюсь, что речь не идет о смене литературного жанра по ходу повествования. Продолжение рассказа будет таким же честным и откровенным, как и его начало. Никаких лукаво-фантастических вымыслов и придумок! Только чистая правда и ничего более!

По своему первому высшему образованию я – врач с хорошей теоретической подготовкой и непродолжительной, но довольно разнообразной госпитальной практикой. По второму и третьему – оперработник и юрист с достаточно большим опытом правоохранительной деятельности и юридической практики. Несколько последних лет в плане дальнейшего саморазвития системно и методично изучаю философию и психологию. Прошу читателей не смущаться и не огорчаться, если в моем анализе описываемых событий они заметят излишнюю самоуверенность, категоричность и не совсем уместные рудиментарные профессионализмы.

Итак, несколько месяцев назад у меня родился сын. Что же здесь необычного, ненормального или противоестественного?! Не спеши, уважаемый читатель, придержи свою иронию и сарказм до конца этого рассказа! Потому, что необычного в этой истории настолько много, что я даже слегка теряюсь, с чего начинать?! Пожалуй, начну с конца. Так вот, на момент рождения сына нам с супругой на двоих без нескольких считаных дней было ровно 100 лет. Мне шел 62-й! У жены на тридцать девятом году жизни это была первая беременность и первые роды. Моей старшей дочери от первого брака, его сводной сестре, в это время уже шел 37-й!

Я родился и семнадцать лет прожил на Донбассе, в шахтерском городе рядом с Донецком. Там до сих пор живет родная сестра с племянницей, похоронены мать с отцом. До конца своих дней отец сильно горевал по поводу того, что трое детей родили ему шесть внучек. А внука, продолжателя нашего рода и хранителя старинной русской фамилии, не смогли. После окончания средней школы уехал учиться на врача в красивом областном центре, расположенном на живописных берегах Днепра, на 250 километров западнее Донецка.

Я никогда не верил в народные приметы, очень часто игнорировал традиционные рекомендации и запреты, касающиеся женитьбы и организации супружеских отношений. Только с возрастом, насовершав ошибок, понял, что в них есть своя логика, определенный глубинный смысл и безусловная польза. Я женился по любви, но несколько сумбурно и скоропалительно. С того момента, как будущая жена случайно заглянула в мой служебный кабинет и до того момента, как я повел ее в ЗАГС, прошел очень короткий срок, в течение которого мы виделись всего лишь несколько раз. Женились без родительского благословения и свадьбы, поставив всех друзей и близких уже перед свершившимся фактом. Наши родители, не сговариваясь, обоснованно предполагали, что после такого начала брак навряд ли будет счастливым и долгим. У меня была странная привычка- в моменты сильного эмоционального и умственного напряжения пальцами левой руки крутить и мять на безымянном пальце правой руки тонкое и податливое обручальное кольцо. От этого оно приобрело форму многоугольника, а на внутренней поверхности этих углов появилось несколько едва заметных микротрещин. Обнаружив это, жена грустно пошутила, что точно так же я своим поведением и ненормальным образом жизни погнул, смял и надломил ее молодую жизнь, и в один прекрасный день потеряю и кольцо и ее. Тогда мы оба улыбнулись этой шутке. Кольцо я действительно вскоре потерял и обнаружил его отсутствие на пальце совсем случайно, во время очередного заслушивания в кабинете начальника.

На последнюю примету-предупреждение я среагировал быстро и правильно. При получении российского паспорта уже дома заметил отсутствие в нем штампа о зарегистрированном на Украине браке. Перезвонив в миграционную службу, узнал, что причина – банальная халатность и недосмотр сотрудников. Мне предложили приехать в приемное время с оригиналом свидетельства о заключении брака и устранить оплошность в течение нескольких минут. Сначала не было свободного времени, потом занимался ипотечным кредитом, а потом и вообще, свидетельство о браке осталось на Украине. В статусе холостяка требовалось меньше документов и согласований. Когда без всяких задних мыслей рассказал об этом жене, она уже не шутила и не улыбалась. По ее плохо скрываемой тревоге и абсурдным уточняющим вопросам понял, что она мне не верит. То ли обида и гонор, то ли интуиция подсказали мне, что проставлять этот злополучный штамп не следует. Потом не раз убеждался в правильности принятого решения.

Отцовскую досаду по поводу отсутствия внука и предстоящей потери нашей семейной фамилии, помнил все последующие годы. Сначала было искреннее желание рожать до победного конца. Но даже в относительно спокойные 80-е годы семья столкнулась с ощутимыми материальными трудностями. Жить вдали от родителей с двумя маленькими детьми в съемной квартире на зарплату старшего лейтенанта, инспектора уголовного розыска – совсем не просто. Рождение третьего ребенка из года в год откладывалось на потом. А после распада СССР, в лихие девяностые, да еще в связи с моим переходом в управление по борьбе с организованной преступностью, вопрос стоял уже не о рождении сына, а о сохранении жизни и здоровья всех членов семьи. За четыре года руководства отделом по борьбе с бандитизмом, рэкетом и незаконным оборотом оружия мне неоднократно приходилось прятать жену и дочерей у ее родственников за 200 километров от города. Я практически перестал обращать внимание на угрозы в собственный адрес, но даже на малейшие намеки и угрозы в адрес семьи реагировал мгновенно и жестоко.

Ретроспективно вспоминая то время в плане анализа рассматриваемой нами истории, я пришел к выводу, что именно оперативно-служебная деятельность этого периода самым серьезным негативным образом повлияла на изменение моей личности и взаимоотношений в семье. Я сутками пропадал на работе, часто выезжая в командировки за пределы города и области. Утром выходя из дома, понятия не имел, когда вернусь обратно. Ежедневное нахождение в состоянии хронического стресса, грозило серьезными изменениями психики. Вокруг постоянно гибли молодые парни. Не столько от рук бандитов, сколько от неизбежных последствий этого самого стресса – от инфарктов и инсультов, пьяных ДТП, немотивированной агрессии в быту, самоубийств. Я и сам вполне серьезно осознавал, что вряд ли доживу до сорока. Перспективы у таких, как я были однообразно-удручающие – тюрьма, больница или кладбище. Больше всего опасался подставы и незаконного, заказного ареста.

Алкоголь употребляли почти ежедневно, по поводу и без, от радости и от горя, после каждого удачного завершения силовой операции по задержанию опасных вооруженных преступников. Часто с существенными излишествами и возвращением домой под самое утро. У многих, в том числе и у меня, развивался особый сдвиг психики. Я называл его синдромом победителя. Суть его одновременно проста и непостижимо сложна. От реальных и заслуженных побед, добытых в тяжелых и опасных схватках, у человека подсознательно завышается самооценка и развивается ощущение вседозволенности и безнаказанности. Такой «герой» вполне искренне полагает, что все окружающие люди за то, что он регулярно защищает и спасает их, не щадя живота своего борется со злом, до конца дней своих обязаны ему, должны закрывать глаза на все его ошибки, прегрешения и даже хамские, разнузданные выходки.

В тридцать восемь с половиной лет, почувствовав полное профессиональное выгорание, неимоверную усталость, моральное опустошение с признаками начала опасной деградации личности, подал рапорт на увольнение по состоянию здоровья. Обязательная амбулаторная медкомиссия зафиксировала целый букет серьезных диагнозов – язвенную болезнь 12-и перстной кишки с регулярными внутренними кровотечениями, нарушение мозгового кровообращения, гипертонию, неврастению, посттравматические осложнения в поясничном отделе позвоночника и несколько более мелких нарушений, которые сейчас даже невозможно вспомнить. Руководство медсанчасти УВД выдвинуло ультиматум: с таким состоянием здоровья они не могут выдать мне заключение для выхода на пенсию! Меня направляли на длительное стационарное лечение сначала в ведомственной санчасти, потом – в специализированных гражданских клиниках. Я много видел маразма и несуразностей в нашей системе, но к такому – явно не был готов! Получалось, что с таким состоянием здоровья я мог служить и дальше, а вот уволиться с обычной пенсией – нет! Большинство выявленных нарушений по патогенезу и тяжести «тянули» на профзаболевания, инвалидность и совсем другие материальные компенсации. По своему подполковничьему званию и молодому возрасту я не мог претендовать на подобные милости и льготы от весьма не бедного ведомства. Через полгода я все-таки был отпущен на «гражданку» с формулировкой «по состоянию здоровья» и пенсией за выслугу лет.

Сняв погоны, все равно чувствовал себя победителем. Не потому, что моя служба заметно повлияла на состояние преступности в городе, области и в стране в целом. А потому, что в этих кошмарных условиях не сломался, не предал, не подвел, не запятнал честь и достоинство, в конце концов – не дал себя уничтожить! Семья, естественно, искренне возрадовалась! Но, как оказалось позже – преждевременно и ненадолго. Проработав год начальником службы безопасности в компании своего друга, бывшего работника прокуратуры, ушел в самостоятельное плавание и организовал собственное предприятие. Специализировались на охранных и юридических услугах, безопасности бизнеса, сопровождении сделок с недвижимостью. Управленческий костяк составляли бывшие сотрудники органов внутренних дел. Я был основным учредителем и бессменным директором. Очень скоро оказалось, что крылатое выражение «бывших ментов – не бывает!» следует воспринимать буквально и дословно. В первую очередь, самим ментам и их семьям. Образ жизни изменился несущественно. Все также пропадал на работе без выходных. Все так же плотно и ежедневно общался с действующими сотрудниками всех правоохранительных служб и подразделений. Вдобавок ко всему был избран руководителем областного отделения ветеранской организации УБОП. Контроля и сдерживающих факторов стало меньше, а денег и поводов для деловых и неделовых встреч с друзьями и партнерами – значительно больше.

На второй год после начала работы предприятия по просьбе и протекции одной из своих знакомых принял на должность юриста четверокурсницу юридического института без опыта работы, но с дипломом об окончании юридического техникума. В благодарность за это ее тетка –руководитель областной радиокомпании, приняла к себе на работу журналистом мою старшую дочь, также студентку четвертого курса журфака. Кроме профессионального роста и регулярной зарплаты, в обязанности сторон по устному договору входили контроль и взаимное информирование о моральном облике и внеслужебных пристрастиях наших подопечных. Обе стороны добросовестно выполнили свои обязательства. Журналистка плодотворно проработала на радио около трех лет, юристка в моей фирме – в три раза дольше. Девчонки жили недалеко друг от друга, были почти ровесницами, поэтому быстро познакомились и подружились. Если бы в то время какой-нибудь ясновидящий или предсказатель заявил мне, что через два десятка лет подруга моей дочери, моя бывшая сотрудница станет моей женой, я принял бы его за умалишенного, а его слова – за бред или глупую и оскорбительную шутку.

После моего краткосрочного визита на Украину в феврале 2014 года, у меня оставалось там много незавершенных дел и нерешенных вопросов. Но в связи с государственным переворотом в Киеве и боевыми действиями в Донецкой и Луганской областях, захватившие власть националисты закрыли въезд на свою территорию россиянам мужского пола моложе 60 лет. Моя семья, напуганная и одураченная бандеровской пропагандой и русофобски настроенными родственниками жены, спешно переехали не ко мне в Россию, а поближе к Киеву. Все «хвосты» и недоделки пришлось завершать моим милицейским и гражданским друзьям и бывшим коллегам. Эффективность помощи действующих сотрудников милиции сводилась к минимуму. Им под страхом увольнения и уголовного преследования запрещалось общаться с россиянами, а тем более – оказывать им какую-либо помощь. Несмотря на это некоторые рисковали и шли мне навстречу. Никогда не забуду и всегда буду благодарен одному из высокопоставленных начальников Областного УМВД, оказавшему существенную помощь в отправке в Россию моего пенсионного дела.

Главным координатором всех моих негласных помощников и официальным представителем в административных и судебных инстанциях стала Наталья (так звали мою бывшую сотрудницу). Я полностью доверял ее личностным и профессиональным качествам, не боялся утечки семейных секретов и конфиденциальной информации в посторонние руки. Она тоже никогда не оставалась безразличной к бардаку, бесправию и коррупции, захлестнувшим украинское общество после объявления незалежности, поэтому я не сильно удивился, когда в один прекрасный день в разговоре по телефону она категорично заявила, что больше не может и не хочет все это терпеть и приняла решение переехать в Россию.

Еще до ее отъезда из Украины мы подробно обсудили предполагаемые трудности миграционного периода, варианты и предельные возможности моей помощи в их преодолении. Она прекрасно понимала, что при зависшем в воздухе вопросе о переезде в Россию моей упрямо-несговорчивой семьи, ее появление в Нижнем Новгороде может стать последней каплей, переполнившей чашу терпения моей чересчур мнительной жены, и реальной причиной не только для окончательного отказа от переезда, но и для развода. Исходя из этого, подыскала себе жилье и работу в другом конце Нижнего Новгорода, старалась как можно меньше общаться со мной и все свои проблемные вопросы решать самостоятельно. Я в свою очередь проявлял демонстративное безразличие к ее личной жизни и упрямо молчал о своих семейных делах. А дела эти день ото дня становились все хуже и хуже.