Читать книгу Пыль под солнцем - Сергей Туманов - Страница 1

Глава 1

– Let's go! Go, go, go! – орал впереди мужик в камуфляже, оглядываясь и маша левой рукой. В правой руке он держал винтовку М16. За мужиком, перебегая и укрываясь за обломками зданий и покорёженными автомобилями, продвигалась кучка солдат. По ним яростно палили с развалин и окон домов. Грохотали разрывы гранат, трещали очереди из автоматов. Антон так же, как и остальные, перебегал от укрытия к укрытию, стрелял из калаша, по выглядывающим отовсюду фигурами врагов. Пули выбивали столбики пыли, враги падали сражённые, но на тех же местах вновь появлялись новые. Антон снова стрелял по ним и удивлялся, что патроны в магазине не кончаются. Орущий по-английски мужик упал, скошенный очередью из крупнокалиберного пулемёта и неожиданно всё замерло. Застыли солдаты в разных позах, цветком распустилась и остолбенела рядом разорвавшаяся граната. Антон увидел возле своего лица замерший рваный осколок металла. Он инстинктивно отшатнулся назад, пяткой зацепился за торчавшую арматурину и грохнулся на пятую точку, больно ударившись копчиком об кусок плиты.

– Эй, аккуратней! Береги честь и жопу смолоду! – услышал он позади себя весёлый голос. Обернувшись, Антон увидел подбегающего к нему человека в полной боевой выкладке. Из-под каски на чумазом лице весело блестели глаза, рот скалился в улыбке.

– Живой, боец? Айда бегом в укрытие, а то сейчас опять начнут!

Они устремились к ближайшим развалинам дома, через проём окна заскочили в разрушенную комнату и уселись, прислонившись спинами к наружной стене. Антон огляделся: везде неподвижно висела пыль, кое – где в воздухе замерли куски от бетона и штукатурки. Антон потянулся рукой к замершему рядом серому осколку бетона, но ладонь прошла насквозь, не задев его.

– Мираж, пока не начнут сызнова – подал голос незнакомец.

– Где это мы?

– Где? В игре, какой то, наверное. Незнакомец придвинулся ближе – Ты помнишь, как попал сюда?

Антон закрыл глаза, напрягся. – Ничего не помню, абсолютно.

– И кем был, тоже не помнишь?

– Нет. Чистый лист.

– У меня тоже, тем же концом, потому же месту. Меня кстати Дмитрием кличут, можно Димоном. Имя то своё хоть помнишь?

–Да, я – Антон.

– Будем знакомы. Дмитрий протянул руку в тактической перчатке без пальцев. На руках Антона были точно такие же.

– Значится так, я тут как бывалый старослужащий объясняю диспозицию. Мы находимся в какой-то вертуалке, где всё в незаправду. Какой-то тупой ламер играет в какую-то тупую военную стрелялку. Играет херово, так как постоянно его ботов мочат. Предлагаю, слинять отсюда в даль светлую, ибо здесь можно дрочить без толку до бесконечности.

– И где эта светлая даль?

– Морду высунь из окошка и погляди на запад. Видишь, переливается золотом?

Действительно: – горизонт на западе играл жёлто-золотистыми сполохами. На их фоне вечерние развалины города казались особенно зловещими. Антон прикинул дорогу, – нужно перебежать мост, за который только что воевали, потом по улицам, засыпанным остатками домов и покорёженными машинами… далековато будет.

– Не ссы, – догадавшись о ходе его мыслей, проговорил Дмитрий. – За мостом пара улиц и поле, а там лес. Прорвёмся.

Тут опять загрохотали взрывы, затрещали выстрелы.

– Не лезь, – придержал Антона за рукав Дмитрий, – это ненадолго, без нас разберутся.

Через пару минут всё утихло.

– А вот теперь пора! Держись за мной! Понеслась манда по кочкам!

Они быстро миновали мост, обегая застывших своих и вражеских ботов, и устремились по улице прочь. Опять загрохотало, быстро заскочили в полуразрушенный подъезд. Мимо проскрежетал гусеницами танк, остановился поодаль, поведя стволом, выстрелил из орудия. Вокруг его густо заклубилась пыль. Покачиваясь на гусеницах, гулко пальнул ещё раз и, лязгая траками, медленно покатился дальше. Вроде никого, можно бежать дальше. Антон не успел запыхаться, как дома неожиданно закончились, впереди оказался густо заросший бурьяном пустырь. Горько пахло полынью. Вдали прерывистой линией темнел лес, а за ним золотыми заревом всё ярче полыхало небо. По неглубокому буераку змейкой вилась едва заметная тропинка, они быстрым шагом пошли по ней, удаляясь от чёрных развалин города. Через некоторое время тропинка повела их вверх на косогор. Тяжело взобравшись на него, они обомлели – впереди, буквально в нескольких метрах, слегка дрожа в воздухе, переливаясь и потрескивая, уходила ввысь золотистая полупрозрачная стена. Сквозь её проглядывались мрачными тенями деревья тёмного леса, начинавшегося за стеной.

– Ну, кажется, добрались – остановившись, проговорил Дмитрий. – Это черта.

– Странно, а мне она казалась далеко за лесом, а тут вон оно как, Михалыч!

– А почему Михалыч? – удивился Дмитрий

– Хрен его знает, наверное, присказка из прошлой жизни. Антон облокотился руками на висевший на шее автомат – Что делать то будем?

– Репу чесать! Вперёд и с песней! – Дмитрий решительно направился к стене. – За мной, бандерлоги! – он шагнул, стена затрещала, заискрилась и поглотила его.

– Бля! – проорал Антон, зажмурил глаза и ринулся следом. В голове его помутнело, засосало под ложечкой, он почувствовал, что куда-то с грохотом проваливается. Вдруг он почувствовал опору под ногами, грохот оборвался. Он медленно открыл глаза. В чернильном небе ярко светила луна, заливая бледным светом всё вокруг. Он стоял по пояс в траве, спереди блестела река, сзади чернел лес. Где-то скрипел коростель, вдалеке звенел сверчок. Антон огляделся, жёлтая стена исчезла, словно не было её вовсе. Зашелестела трава, Антон передёрнул затвор автомата.

– Тихо, свои! Убери пукалку, пальнёшь сдуру! – Услышал он голос Дмитрия.

Антон обрадовался появлению Дмитрия. Быть одному неизвестно где, хоть и с оружием, совсем не айс. К тому же не ясно, как автомат поведёт себя в новых условиях. Надо будет проверить, хотя по весу вроде как настоящий.

По-видимому, этот вопрос волновал и Дмитрия. Он отсоединил рожок, выдернул оттуда патрон, повертел его в руке, зачем-то понюхал.

– Кажись настоящий, я думал, как перейдём черту, останемся с голой жопой, ан нет. Он вставил патрон на место и присоединил рожок.

– Так что мы опять в виртуале?

– Хрен его знает, поживём, увидим. Как депортировался то?

– Нормально, чуть не обрыгался.

– А я чуть не обосрался. Кстати, пожрать бы не помешало. У меня в рюкзаке сухпай армейский заныкан, в нём и спички есть. Пошли к лесу, костерок запалим.

У края леса устроили привал. Наломали сухого валежника.

У Димитрия в рюкзаке кроме двух коробок армейского сухпайка, нашлась и алюминиевая кружка, и фляга с водой. Обстоятельный чел. Сухпаёк оказался довольно таки приличным. Хлебцы пшеничные, каша, гречневая с говядиной, гуляш с картофелем, сыр, паштет и ещё много чего. Нашлись там и спички охотничьи и таблетки сухого горючего. Подкрепившись, лёжа у костра, стали решать, что делать дальше. Решили – ничего, выспаться по очереди, потому как утро вечера мудренее. Первый заступил на дежурство Дмитрий. Антон поудобнее устроился возле костра и закрыл глаза. Думать не хотелось, навалилась усталость, и он провалился в тяжёлый сон, покуда его не растолкал Дмитрий.

– Вставай Антоха, принимай вахту.

– Всё нормально?

– Тишина. Чай в кружке. Я спать.

Антон подкинул валежника в костёр, наблюдая как языки пламени, разбрызгивая искры, жадно лижут сухие ветки, задумался. Так кто же он? Где он? Как тут очутился? Может это всё ему снится? Он протянул руку к огню костра и тут же отдёрнул. Жжёт, ёптать! Напрасно он не напрягал память, силясь хоть что-то вспомнить, перед внутренним взором мелькали лишь бессвязные тени. Пустота. Да ну на хер! Лучше поверить свою амуницию. Он подтянул к себе автомат, отстегнул рожок, выщелкал оттуда патроны. Два десятка. Обратно зарядил рожок, удивляясь, что он это умеет. В разгрузочном жилете, ещё один полный рожок, охотничий нож, фонарик. Не густо. На ногах кроссовки, из одежды камуфляж, бронника не наблюдалось, шлема на голове тоже. М-да…

Меж тем потихоньку рассветало. Повеяло прохладой, луг перед рекой сплошь заволокло белым влажным туманом. Туман вплотную подобрался к лесу, к ихнему привалу, заклубился близь костра. Сделалось тревожно. Послышалось негромкое конское всхрапывание. Антон подтянул к себе автомат. Из стены тумана показалась унылая лошадиная морда, она с укором посмотрела на Антона.

– Ты кто? – спросил Антон

– Конь в пальто – ответила лошадь. Действительно, сквозь сизый туман просматривался конский силуэт, на туловище которого было надето пальто, а крупную клеточку, с овечьим воротником.

– Ты ёжика не видел? – спросил конь.

– Нет.

– Ну, я пошёл тогда.

– Иди.

Лошадь попятилась и исчезла в тумане. Зашелестела трава, в лесу ухнул филин.

– Сам дурак! – ответил ему Антон и подумал – А куда ёжик то пропал? Наверное, в тумане заблудился.

Глава 2

К полудню они добрались до пригородного дачного посёлка. Решили понаблюдать за стандартным двухэтажным домиком, что находился у самого леса. Возле крыльца стояла машина с открытым капотом, там ковырялся парень примерно ихнего возраста. Ничего подозрительного. Минут через несколько решили проявить себя. Осторожно открыли калитку, по-тихому подошли к машине, окликнули парня. Тот выпрямился, вытирая ветошью руки, спокойно посмотрел на них. Ни страха, ни удивления, словно видеть вооружённых людей возле своего дома для него привычное дело.

– Из-за черты?

– Да, откуда знаешь?

– Не вы первые. Чем могу?

– Можешь. Купишь? – Дмитрий снял с руки часы. Ролекс

Парень взял часы, повертел в руке.

– В дом зайдите, не маячите тут. А я осмотрю вашу вещичку.

Они втроём зашли в прихожую. Парень указал на диван, а сам подошёл к столику с ноутбуком.

– Сколько? – спросил он оттуда через некоторое время.

– Половину цены – запросил Дмитрий.

Парень подошёл к ним, уселся, напротив, в кресло.

– Документы есть?

– На часы?

– У вас. Что вы – это вы?

– Нет.

– 15 процентов и гражданские шмотки для вас.

– А пару гранат в дом?

– К часам ещё гранаты, тогда 15 процентов, шмотки, рюкзак и доставлю в черту города, – весело ответил парень

– И обрисуешь, что здесь да как.

– По дороге.

Среди вороха вещей, принесённых хозяином, выбрали подходящие. Переоделись. Обмундирование и автоматы, запихали в рюкзаки, (благо у обоих оказались калаши немецкой модификации со складывающимся металлическими прикладами). Из своего рюкзака Дмитрий вытащил ещё одни часы, такие же, как те, что продал, и протянул Антону. Себе он надел точную копию.

– Возьми, пригодятся.

– Где ты их набрал? Дорогие же.

– Потом расскажу – запихивая себе сзади за пояс пистолет пм – проговорил Дмитрий. – Из-под куртки не видно? – обернулся он к Антону.

– Нормально.

– Нормально будет, когда вы себе на лоб вот это наклеите. Как у меня.

На лбу у парня красовался оранжевый значок, наподобие штриха кода.

– Что это за херня и зачем?

– Это значок благонадёжности и благочестия. Выдаётся на неделю. Светится в темноте, распознаётся полицейскими сканерами. С вас обойма к макарычу. Штука дорогая.

Парень протянул две наклейки

– Ты это серьёзно?

– Без них вас загребут, а без документов и к стенке поставят.

Поржали над собой, но наклеили, куда деваться – в чужой монастырь со своим уставом не лезь. Трясясь по ухабам, поехали к городу.

– Дороги у вас конечно шикарные – съязвил Антон, когда последний раз ремонтировали?

– Каждую осень заливают, а весной их размывает.

– Может сделать один раз, но качественно?

– Зачем? Деньги с бюджета спущены, рабочие места созданы, все довольны. Сделаешь хорошо, люди без работы останутся, кормушку прикроют.

Солнце застряло в зените. Вдоль дороги тянулись дачные домики, кое- где разрушенные, а местами сожжённые.

– Это пару недель назад демократию устанавливали – пояснил парень.

– Установили? А раньше, что было?

– То же демократия.

– И что поменялось?

– Наклейки. Раньше на запястье клеили, теперь на лбу.

– А народ что?

– Что народ? Народ ликует.

– А раньше?

– Раньше тоже ликовал.

– Но есть же недовольные?

– Есть. Их вылавливают и демократизируют. Сами увидите.

Они въехали в город. Вокруг сновали по-летнему одетые люди, молодые мамаши, прогуливались с колясками, работали магазины, где-то играла музыка. Обычная городская жизнь. Возле железнодорожного вокзала они тормознули.

– Приехали. Мой совет – сдайте рюкзаки в камеру хранения, и аккуратней. Самое лучшее для вас купить билет и свалить в другой город. Там революция намечается, легче затеряться. Ну, бывайте.

Так и поступили, рюкзаки положили в автоматическую камеру хранения, сами вышли на площадь. Народу на улицах было порядочно, у всех на лбу красовались наклейки, оранжевые, красные, жёлтые. Что ещё бросалось в глаза, на груди у всех взрослых прикреплены пластиковые карточки разных расцветок, но в основном розовые.

– Извините, уважаемая, мы приезжие, не подскажете, зачем у всех карточки на груди? – притормозил Дмитрий пожилую женщину. Вот и у вас, смотрим, то же розовая, на кофточке.

– Вы что, с луны свалились? – изумилась женщина. Это карточка личного мнения. Розовая – значит, что ваше мнение совпадёт с узаконенным общим. Без карточки, как и без клейма на лбу нельзя. Так что бежите скорее к ларьку и покупайте своё мнение.

– Большое спасибо, уважаемая, непременно обзаведёмся собственным мнением.

Возле площади перед вокзалом стоял ларёк, где продавали автобусные билеты и карточки на мнение. Был и ценник, дешёвым оказалось розовое мнение, которое совпадало с мнением большинства. Оно стоило чуть дороже автобусного билета. Самое дорогое – это особое мнение, карточка красного цвета. Спросили у продавца, чем же оно отличается от общего? Оказывается – жёсткостью. Если, к примеру, общее мнение требовало, чтобы людей без клейма на лбу сажали в тюрьму, то обладатель красной карточки мог требовать расстрела. Самый же дешёвый выдавался человеку, который не знал, как иметь собственное мнение. Ему растолковывали, какое должно быть его мнение и выдавали жёлтую карточку, за сущие копейки. Как-то так.

– И каково же в данный момент должно быть наше собственное мнение относительно происходящего?

– Всё идёт прекрасно, верховный и правительство денно и нощно заботится о благосостоянии и процветание своего народа. А если и есть отдельные недостатки, то они моментально исправляются. Будете брать?

– Да, два жёлтых, без сдачи.

– Получите и распишитесь.

– Как же хорошо иметь своё собственное мнение почти задарма. И мозг напрягать не надо. Дмитрий, смеясь, прикрепил каточку к груди, – Пошли, перекусим, жрать охота. Как твоё мнение?

– Жёлтое, одобрямс.

Глава 3

В кафешке, куда они зашли, царил полумрак, народу было немного, кормили за умеренную цену весьма сносно. За соседнем столиком, развалившись, восседали два крепких парня, в камуфляже, в наколенниках, подлокотниках, с красными наклейками на лбу. Они лениво потягивали пиво и переговаривались. Зелёные шлемы из арамида висели на спинках стульев. Резиновые дубинки – тонфы, с поперечной рукояткой, возлежали на столе. Антон прислушался к доносившимся обрывкам фраз. Смысл был таков – те, кто живёт в городе, козлы и сволочи. Их надобно нещадно долбить демократизаторами по ихним пустым бестолковкам, потому как если в деревнях и прочей периферии живут чуть ли не впроголодь, то городские жируют и бесятся, суки. Им и привилегии всякие, и надбавки. Сами ничего не производят, а живут, засечёт окраин. С другой стороны, пусть студентики – интеллигентки, бузят помалу. Если всех упакуют, и возмущаться будет некому, тогда их, защитников порядка, расформируют за ненадобностью. А кому охота за нищенскую зарплату торчать весь день у станка на заводе? Так ещё и завод то найти надо, всё позакрывали. Тут же работа не пыльная, колошмать хиляков городских, разгоняй их сборища за приличное бабло. Красота.

На улице заверещала полицейская сирена, бравые ребята, похватав дубинки, побежали защищать демократические ценности.

– Слышал, о чём базарят? – спросил Димон. – Может и нам, как ни то пристроиться в ихние ряды?

– Без документов?

– М-да, пожалуй, не прокатит. Пошли что ли, глянем, как ребята на благо отечества трудятся.

На площади, возле памятника, жидкая разношёрстная кучка людей что-то пыталась выкрикивать, держа над головами от руки написанные плакатики. Ребята в шлемах неторопливо выхватывали их по одному и волокли в автозак, что стоял поодаль. Прохожие издали украдкой снимали всё на телефоны и тут же испарялись в переулках. К Антону подошёл пожилой опрятно одетый дядечка, с жёлтой карточкой на груди, моргая выцветшими глазами, проговорил:

– Что-то с моим зрением случилось… Видите, как людей полицаи в машины волокут?

– Вижу – ответил Антон

– А я нет! – радостно заявил дядечка.

– Они и кричат ещё. Слышите?

– Нет, не слышу. Болезнь у меня такая. Тут многие ею болеют.

Антону стало интересно.

– А если сверху указ придёт, всё видеть и слышать, да ещё и мнение об том, что видишь иметь, своё, бесплатное?

– Такого быть не может! – убеждённо проговорил пожилой обладатель жёлтой карточки с оранжевым клеймом на лбу. – Этак каждый, кто в лес, кто по дрова! Бардак начнётся.

– Это ваше мнение?

– Моё мнение? Ну не знаю… пойду, уточню – засомневался дядечка и засеменил прочь, очевидно, к киоску за разъяснениями, а может доложить, куда следует.

– Пошли-ка отсюда, от греха подальше, дядька уж больно стрёмный – проговорил Дмитрий, молча слушавший разговор. – Где-то музыка играет, может парк развлечений, давай посмотрим, как тут меченые отдыхают.

Они свернули в переулок, вышли на следующую улицу, которая упиралась в огороженный, утопающий в зелени парк, с возвышающимся над ним чёртовым колесом. Там играла музыка. Когда они подошли ближе, то увидели возле турникета с кассой огромную вывеску со схемой парка, расположением различных павильонов с перечнем увеселительных мероприятий. Это и качели, карусели, шашлыки, барбекю… В шестом павильоне – воскресные казни, с применением передовых технологий.

– Прикинь, казни по выходным! – изумился Дмитрий

– Наверное, типа комнаты страха, с манекенами заводными. Пошли, заценим.

Вход в парк стоил дёшево, а дети и пенсионеры могли посещать бесплатно, поэтому по парковым дорожкам носились визжащие орды детей, а на лавочках степенно сидели старички и старушки. Солнце сияло в небе, на деревьях пели птички. Благостно и жарко. Купили себе мороженое. Вот и шестой павильон – приземистое серое здание. Возле входа на стуле сидел билетёр, в красном колпаке палача, рядом деревянная плаха с воткнутым огромным топором и красочная вывеска: "Праздничные казни – с 9.00 до 17.00. Спешите посетить! В программе: музыка и танцы! Свежий попкорн! Скидки до 30% процентов на билеты с участием в групповых расстрелах! Впервые ГИЛЬОТИНА в личных казнях! Не пропустите! КОЛИЧЕСТВО БИЛЕТОВ ОГРАНИЧЕННО!"

– Почём билеты? – поинтересовался Антон.

– Смотря на что, зевая, проговорил кассир. – Зрителю одна цена, участнику другая. Он протянул ценник.

– Ого! Цены то для участника кусачие! Овёс что ли подорожал?

– Ну, так жизнь денег стоит. Поторопитесь, через пять минут начало.

Взяли билеты для зрителей, за отстрел ботов платить не хотелось.

Они попали в зал, похожий на кинотеатр. Ряды кресел, ступенчато опускающиеся к площадке. Половина площадки была разделена на шесть секторов перегородками из орг. стекла. В самом начале секторов стояли треноги, с закреплёнными на них арбалетами. В конце коридоров висели бархатные багряные занавески. На второй половине площадки возвышалось какое-то сооружение, закрытое холстиной. Над площадкой огромный монитор. Зал был почти полностью заполнен зрителями, в основном мужчинами средних лет. Почти все они усердно жевали попкорн. Антон с Дмитрием нашли свободные места, чуть пониже их находилось кресло и стол, с монитором и огромной красной кнопкой посреди стола. Кресло пустовало. Не успели оглядеться, как в зале медленно погас свет, осталась лишь ярко освещённая площадка. Из динамиков раздался громкий весёлый голос:

– Дамы и господа! Сегодня мы присутствуем на знаменательном благотворительном событии. Сегодня день отстрела пенсионеров! Все вы догадываетесь, как тяжело жить в старости. Тебя преследуют болезни, зачастую тяжёлые и смертельные. Да и просто люди устают жить. И вот мы предоставляем им возможность добровольно уйти из жизни, заработав при этом некоторую сумму для своих детей и внуков, согласившись добровольно быть в качестве мишеней. Участвующих, в благотворительной акции прошу подойти к стойкам с арбалетами.

Сбоку площадки открылась дверь, оттуда вышло шестеро мужчин. В зале недружно захлопали. Мужчины заняли места возле арбалетов.

– Правила просты, – продолжал диктор. – Перед каждым участником в конце коридора повернётся площадка, на которой к столбу будет привязан доброволец. На голову его будет надет мешок, дабы не травмировать зрителей. По команде участник включает лазерный прицел, красная кнопочка сбоку, наводит лазерный луч на грудь своего подопечного, по команде, нажимает на курок. Из арбалета вылетает дротик, начинённый смертельным ядом мгновенного действия. Дротик попадает в грудь, наступает смерть. Желающие могут нажать на курок ещё раз, произвести для верности контрольный выстрел, так сказать. Но это необязательно. Все готовы? Отлично! Поехали. Убив пенсионера, сделаешь государство богаче!

Занавески взлетели вверх, площадки повернулись, – там действительно находились обречённые, одетые в серые балдахины и с мешками на головах, привязанные к столбам. Некоторые из них шевелились.

– Включить прицелы! – последовала команда из динамиков. – Красные огоньки заметались на груди смертников, покуда не остановились.

– Огонь!

Дротики впились в жертвы, на серой ткани балдахинов, выступила кровь, тела несчастных задёргались в конвульсиях. Всё это отображалось на большом мониторе над площадкой.

– Огонь! – опять скомандовал ведущий

Опять полетели дротики, через минуту всё было кончено, конвульсии прекратились, тела безвольно обвисли на верёвках. Площадки повернулись, занавески вернулись на место. В доселе затихшем зале загудели голоса. Сидящий рядом и жующий попкорн упитанный мужик, недовольно пробурчал: – " И это всё? За что деньги дерут?"

Антон и Дмитрий молча переглянулись, Антон был бледен. Участники расстрела удалились.

– Ну, а теперь дамы и господа, гвоздь программы – казнь на гильотине! – голос из динамика, излучал восторг. Встречайте неоднократную исполнительницу этого изумительного действия!

Из той же двери, что и предыдущие экзекуторы, под свист и хлопанье зала появилась накрашенная дама не первой свежести, с огромными силиконовыми губами, надутой грудью и задницей. Она, приветственно улыбаясь и помахивая рукой, прошествовала к креслу с красной кнопкой и монитором.

Холстина, укрывающая сооружение, опала вниз, это оказалась площадка с гильотиной наверху. Из глубины площадки, вверх по лестнице, два амбала волокли упирающегося человека. Перед камерой приостановились. Монитор над площадкой крупно отразил лицо осуждённого. Заклеенный скотчем рот исказился в крике, глаза выпучены от ужаса. Было видно, что он молод.

– Красавчик! – громко произнесла губастая исполнительница казни. – Хорошая голова для моей коллекции!

Осуждённого повалили на скамью, привязали ремнями. Голову просунули в деревянную доску с выемкой, закрепили такой же сверху.

– Преступления осуждённого ужасны! Он посягал на священные устои общества! Он призывал к свержению демократии, а уж каким путём, совсем не важно! Какие тёмные мысли роились в его голове! За это он её сейчас и лишится! Внутренние органы его пойдут на пересадку, нуждающимся в этом честным гражданам! Свершим же благородное дело, не дадим честным людям погибнуть! Милосердная дама, вы готовы?

– Да! – закричала силиконовая, за пультом.

– На счёт три нажмите красную кнопку. Раз – два – три!

Нечто в юбке с размаху ударило рукой с наклеенными длинными ногтями по кнопке. Нож стремительно опустился, голова отлетела и упала в корзину, из обрезка шеи хлынула кровь. Один из обслуги за волосы поднял голову, отодрал скотч и сидящие в зале крупным планом увидели на экране отрубленную голову с окровавленным ртом. В зале зашумели, кого-то начало рвать. Исполнительница казни радостно захлопала в ладошки. Не сговариваясь, Антон и Дмитрий устремились к выходу.

– Блядь, что это было?

– стараясь удержать рвотные позывы, вопросил Антон. – Живых людей казнить напоказ, да ещё и за деньги? Как так-то? Что не так с этим народом?

Дмитрий задумчиво осмотрелся вокруг. Всё так же светило солнце, играли дети, в кустах щебетала пернатая сволочь.

– Да всё не так! – произнёс он. – Люди то настоящие, похоже… Странно всё это.

– Вот именно, похоже… Пошли отсюда, что-то мне тут разонравилось. Может, в следующую локацию рванём?

Глава 4

Они вышли с другого конца парка, около церкви, которую, окружали строительные леса. На площадке, возле ограды, в ряд приткнулось несколько торговых ларьков, был там и церковный. Нужно было прикупить продуктов в дорогу, да пробить, где можно обзавестись смартфонами с серыми симками.

– Айда, в церковный – позвал Дмитрий. – Душа мне подсказывает, что у служителя господа всё найдётся…

В магазине среди штампованных икон, крестиков, свеч, за прилавком, скучало лицо низкого церковного ранга. Не первой свежести чёрный подрясник, засаленная скуфья на голове. Жидкобородый, слегка опухший лик, с синим клеймом на лбу, намекал, что его обладатель грешит чревоугодием и прочим прелестям. Взгляд был хитёр и цепок.

– Здравствуйте – зайдя, поздоровались сотоварищи.

– И вам не хворать! Что надобно?

– А нужно нам, – проговорил Димон вкрадчиво, – кстати, как к вам обращаться?

– Крещёный?

– Крестик ношу, однако.

– Тогда, брат во Христе, достаточно.

– Брат во Христе, господу сверху всё видно, может он узрит, пару сотовых и симки к ним?

– Тот не унывает, кто на бога уповает, – брат во Христе зыркнул на часы Дмитрия. – Что у людей водится то и у нас хороводится.

– Цена вопроса?

– Что богу угодно, то и нам пригодно. Сторгуемся.

Богу было угодно содрать с руки Дмитрия часы, взамен на два дешёвеньких смартфона с левыми симками и немного денег.

– Может и водочки? – предложил довольный сделкой церковник.

– Водкой то же здесь торгуете?

– Здесь нет, а вот в соседнем ларьке запросто, там я частное лицо.

– Водки нам не надо, – ответил Антон. – У меня вопрос есть. Церковь в курсе, что людей казнят в парке на потеху всем, за деньги?

– Грех это. У нас эвтаназия разрешена, а это одна из её форм. Но церковь против этого.