Отрывок из книги
В нашу деревню пасти овец каждое лето нанимался все один и тот же человек, звали его Павел Иванович. Он был одинокий и легкомышленный. В голове у него очевидно не было извилин, кроме того хромой. Порядок в деревне был заведен такой: сколько овец у какого хозяина, столько дней Павла Ивановича обязан кормить, давать чистое нижнее белье и снабдить его продуктами на целый день. Утром рано позавтракает и пошел по деревне женщин будить. Кроме кнута у него было пустое старое ведро и колотушка, которой ударяя по ведру, мог хоть мертвого поднять. Пас он овец обычно 1км от деревни, в специально отведенном месте. Пригнав свое стадо до места назначения, сам занимал свое любимое место -залазит на огромный валун и начинает сортировать содержимое в сумке, а продукты он сам себе накладывал, сколько хотел. Каждое утро ему пекли свежие пироги. Плотно поест и спускается вниз с этого валуна. Достает пирог круглого диаметра и начинает его катать как колесо по земле. На эти его чудачества никто не обращал серьезного внимания, все знали об этом, что у него ветер гуляет в мозгах. Вечером, пригнав овец домой, садится ужинать, а после ужина подавай ему чай, на что он был большой любитель. Самовары у нас по всей деревне были, медные, емкостью 10 литров. Перед тем, как приступить чаевничать – первым долгом спрашивал: Сегодня заварка с какого чая сделана? Но так как все давно знали, что он пьет только малиновый чаи, то несмотря на то, с какого бы чая заварка не была, говорили всегда говорили, что с малинового. И тогда он расстёгивал на рубашке все пуговицы и пока не осушит все содержимое из самовара, со стола не вставал. Пацаны его дразнили «Паркала». Эта кличка прилипла к нему следующим образом: будучи ещё несовершеннолетним – отец взял его с собой в Ленинград. Вдруг он захотел пить – отец дал ему копейки на квас, а сам в это время начал торговаться, хотел себе купить сапоги с рук. Это было на Мальцевском рынке. Когда отец купил себе сапоги, то Павла нигде не видно было. Он десятки раз прошел вдоль и поперек все торговые ряди, но сын как сквозь землю провалился.
Каким-то чудом он оказался за городом в селе Паркалово. Вот с тех пор ему на всю жизнь присвоили это прозвище. Порой его до того донимали, просто невыносимо. Пацаны целой оравой станут от него метров 30 и хором кричат: «Паркала».
.....
«Ну как?» – спросил Дядя Саша. Все согласились с ним, что это верно, как никогда. Он заулыбался и в душе остался доволен, что сумел доказать все по уму.
Иногда к нам в деревню заезжали цыгане и всегда останавливались у Дяди Саши, душа у него была простая и открытая, он никому не отказывал в ночлеге, всегда от всей души принимал. Как-то весной, опять приехали к нам знакомые цыгане. Кони на этот раз у них выглядели неважно. Шерсть на них была длинная и по бокам резко выступали ребра. Мы, ребятишки, тут-как-тут, окружили цыганских коней и стали их гладить, как своих. Они были привязаны к березе, а цыгане грелись со своими детьми у железной печи. Дядя Саша расспрашивал старого цыгана: «Откуда путь держите и куда?» – «Вот, батюшка, едем от Иванова и до вас, нигде даже греться не пустили, народ пошел на дай Бог. Я это им так не оставлю», – сказал Ян, – «Погоды будут теплые, заеду как-нибудь и сведу с ними счеты» – «Дядя Ян, а почему нынче кони у тебя такие худые?» – «Я только их на той неделе променял. Помнишь у меня, был гнедой конь, он уже сильно состарился, так что с него толку мало было. Вот за него я этих двух молоденьких взял, правда они сильно худые, но ничего, летом поправятся». Один, из наших ребят подошел, сзаду к цыганским коням, их было двое и оба одинаковой масти. Мы не заметили, только услышали крик Осипа Метсо, его лягнула цыганская лошадь. В это время к нам подходил его отец, услышав крик своего сына, который валялся на земле. Поднял сына, тот все еще продолжал плакать, спросил: «Что случилось?» – «Цыганская лошадь меня лягнула» – «Которая? – спросил отец. Осип не помнил которая! Тогда Иван Иванович, так звали его отца, схватил обеих коней за хвосты и резко дернул, они мигом оказались на боку. Это был мужчина высокого роста и огромной физической силы. Вот такие представления иногда приходилось наблюдать. Цыган Ян, увидев в окно, что обе рыжухи валяются на боку, схватил бич и выбежал на улицу. Однако, схватиться с Иван Ивановичем не набрал смелости, плевался и ругался по-своему, на том и разошлись.
.....
