Читать книгу Ревизор: возвращение в СССР 40 - Серж Винтеркей - Страница 1

Глава 1

Оглавление

Москва, квартира Ивлевых

Только из деревни приехали и к квартире подошли, услышал, как за дверью телефон разрывается. Открыл ее, повезло – трубку бросить не успели. Сатчан оказался на проводе. Внезапный телефонный звонок от него стал полной неожиданностью и немного напряг. Тезка сообщил, что Захаров срочно хочет видеть нас обоих для разговора. Что уже случилось? – с тревогой подумал я. – Выходной день ведь. Почему так внезапно вызывает? Да еще и не сказал Сатчану, о чем разговор будет… На одном из заводов, что ли, какое происшествие?

Ехать надо в любом случае. Лучше было бы, конечно, заранее узнать, что именно произошло, чтобы было время продумать варианты реагирования, если какое ЧП. Но уж как есть, так есть. Подтвердил Сатчану, что приеду. Договорились встретиться в скверике на обычном месте через час. Прикинул, что как раз успеваю.

В сквер приехал первым, но из машины выходить не стал, припарковавшись в месте с удобным обзором. Остался сидеть в машине, внимательно поглядывая вокруг. Дождь лил как из ведра, так что я справедливо рассудил, что стоять там и мокнуть, пока никого больше нет, глупо. Минут через пять ожидания заметил приехавшую и вставшую неподалеку машину Сатчана. Достал зонт, вышел и пошёл к памятнику, где мы обычно встречались. Помахав мне, туда же подошел Сатчан.

– Не сорвал тебе планы сегодня шеф? – спросил он меня.

– Да нет, уже успели напраздноваться, – улыбнулся я в ответ.

– От тебя даже вином не пахнет, что это за праздник такой? – скривился Сатчан, от которого немного попахивало водкой.

– Да я же, когда за рулем, не пью, – напомнил ему. – Близнецам моим же год был в среду, вот и отмечали в деревне.

– О, точно! – оживился Сатчан, – хотя и невозможно поверить, что уже год прошел! Кажется, что это вчера было, когда ты мне сказал, что близнецы у тебя родились. Поздравляю, папаша!

– Спасибо! Ну так чужие дети очень быстро растут, – пожал я плечами.

Спустя буквально минуту и Захаров подтянулся. Мы стояли под зонтами, глядя друг на друга и слушая барабанящий по зонтикам дождь. Нормально разговаривать в таком шуме и сырости было затруднительно.

– Да, погода сегодня не очень, – констатировал Захаров задумчиво. – Так мы много здесь не наговорим, – подтвердил он мои мысли. – Давайте-ка не будем дурью маяться, поехали в ресторан. Здесь недалеко.

Захаров назвал нам адрес неподалеку. Быстренько вернулись к машинам и выдвинулись на место. В ресторане «Весна» нас встретили со всем почтением. Было очевидно, что Захаров здесь частый гость. Нас тут же провели за очень уютный уединенный столик. Официант, приняв заказ, умчался вихрем.

Как только мы остались втроем, мы с Сатчаном оба, не сговариваясь, выжидательно уставились на Захарова.

– Ну, значит, ситуация такая, – начал рассказывать тот. – Чтобы вы заранее не волновались, поясню, что дело касается детских площадок, а не наших дел.

Я мысленно вздохнул с облегчением, а то уже боялся, что что-то плохое произошло на одном из предприятий. Детские площадки – это не так страшно, вроде бы. Хотя, если счел нужным нас в выходной свой позвать на разговор, то может все и не так просто, как мне показалось. Интересно, и что он нам такое сообщит?

– Как вы возможно уже поняли по информации, которая проскакивала в последнее время, нашим проектом с детскими площадками вдруг особо заинтересовался мой начальник первый секретарь Гришин, – начал рассказывать Захаров. – Не знаю, что и как он там решил, и что именно себе вообразил, но не так давно, не сказав мне ни слова и не посоветовавшись предварительно, он забрал под свое начало проект и поменял места размещения детских площадок.

– Ничего себе, – выдохнул Сатчан и добавил немного разочарованно. – Понятно.

– И где же он их поставил? – осторожно поинтересовался я у Захарова.

– Насколько мне известно, площадки были размещены во дворах, где проживают внуки членов Политбюро. – тонко улыбнувшись, ответил Захаров. – Сами понимаете, с какой целью?

Мы дружно хмыкнули. Я мысленно вздохнул. Ну-ну, понятно, почему Захаров едва сдерживает ехидную улыбку. Он-то знает, какие побочки у этого проекта существуют и почему мы так спешно запустили производство новых площадок и планировали размещать их именно группами по несколько штук, чтоб реку из окрестных ребятишек разбить на отдельные потоки. Что же теперь будет твориться, когда все дети с окрестностей хлынут во дворы, где живут внуки членов Политбюро? Представляю себе, как подставился Гришин, и что ему предстоит выслушать в ближайшее время от возмущенных представителей сильных мира сего.

– Сами понимаете, – продолжил тем временем Захаров, – ситуация складывается не очень приятная и потенциально рискованная. Про площадки в соседних с вами дворах пока можете забыть. В ближайшее время на заводе окошек не предвидится. Все заказы расписаны, вы же прекрасно это помните. Понятно, что так или иначе, все задуманное мы реализуем и площадки установим там, где намеревались, но точно не в ближайшие месяцы.

– Ясно, – кивнул я за нас с Сатчаном, понимая, что это только часть вопроса, который хочет обсудить Захаров. Причем не самая главная часть…

– А как мы будем действовать теперь? – поинтересовался Сатчан, тоже прекрасно осознающий проблему. Всю жизнь в этой среде вращается все же… – Гришин как-то объяснил свои решения?

– Да никак не объяснил, – пожал плечами Захаров. – Он ни словом об этом со мной не обмолвился, делает вид, что так и надо. Вопросов никаких не задавал, пояснений не требовал. После выхода статей про площадки, в положительном свете его выставляющих как автора идеи, косвенно выказал мне свое одобрение. Но ни про установку площадок, ни про какие-то нюансы, с ними связанные, он со мной ни разу не советовался, вообще эту тему не поднимал.

– Ясно, – кивнул я, – а как эти статьи вообще появились, в которых Гришин выставляется автором этой идеи с площадками? Сами по себе?

Конечно, я прекрасно понимал, что не сами по себе…

– Ну, это была моя инициатива, – развел руками Захаров. – Но я сделал все так, чтобы концы ко мне не вели, если начнут искать автора идеи.

Да ладно! – подумал я. Гришин и искать не будет. И так понятно, кому это было выгодно…

– Но вы же понимаете, что в ближайшее время произойдет? Своими глазами наблюдали, что у меня во дворе творится. – решил все же уточнить я у него.

– Совершенно четко понимаю, – ответил Захаров. – Мой помощник доложил, что площадки уже установлены и сегодня были открыты для использования.

Я чуть не присвистнул в изумлении. Оперативно сработали, нечего сказать. Хотя и понятно, что при наличии личной заинтересованности градоначальника в условиях СССР любая работа спорится.

– Сейчас главное пережить те проблемы, которые у меня могут возникнуть, когда Гришину прилетит от других членов Политбюро. – добавил он.

– Ну, тогда тем более, – сказал я. – Давайте спрогнозируем ситуацию. Гришину явно в ближайшие дни начнутся звонки от возмущенных членов Политбюро. Они привыкли к тишине и уюту своих жилищ, а тут шум, гам, толпы незнакомых детей со всех окрестностей… Звонящие будут вполне себе резонно спрашивать Гришина, что творится и почему их респектабельные дворы резко вдруг перестали быть таковыми и конца и края этому не предвидится.

– Ну да, – пожал плечами Захаров. – Примерно так все и будет. Причем скоро…

– И как в такой ситуации будет действовать Гришин? – продолжил я мысль. – Просто отмахнуться от претензий таких людей у него не получится.

– Именно, – Захаров посерьезнел. – Ему теперь точно не позавидуешь, крутиться будет, как уж на сковородке. Если повезет, то и слетит со своей должности. И у меня появится шанс сесть на его место.

Последние фразы он сказал, понизив голос и оглядевшись по сторонам.

Вот совсем не уверен я, что на такое хлебное место именно Захарова Политбюро посадит, даже если и так все сложится.

– Но если не слетит, то когда все поутихнет, он же начнет виноватых искать, – спокойно подытожил я. – Если даже сразу вдруг не сообразит. Но он умный мужик, по слухам, так что быстро поймет, что к чему.

Захаров себя, конечно, неплохо от гнева Политбюро прикрыл, идею со статьями этими реализовав, – размышлял я. – Для всех вокруг он совершенно ни при чем, в статьях этих про Гришина как про автора расписано все. Но Гришин не дурак, моментально смекнет, как его Захаров уделал. И точно ему такого не спустит. А нам Захаров нужен сильным и влиятельным. Слишком много на него всего завязано, чтоб рисковать так. Надо что-то придумать срочно, чтоб он мог себе соломки подстелить.

– Согласен с тобой, – кивнул тем временем Захаров. – Этот момент меня беспокоит, и поэтому я хотел с вами посоветоваться, видите ли вы какие-то угрозы для нас? Определенные шаги я предпринял, на меня лично ничего не указывает, но вдруг упускаю что-то.

– Я вижу угрозы, – сказал я ему совершенно откровенно. – Гришин знает, у кого он забрал этот проект. Он в курсе, что это вы были его инициатором, соответственно, когда на него посыплются шишки, он начнет злиться на вас. И отыгрываться на вас начнет тоже. И тут не важно, указывает на вас что-то там где-то или нет, он ведь четко знает, откуда что идет.

– Но в этом случае, – поморщился Захаров, – что ты предлагаешь сделать?

– Нам нужен запасной план для того, чтобы вы смогли в перспективе сохранить с Гришиным нормальные взаимоотношения.

– Это понятно. Я и сам с ним ссориться не планировал, – нервно усмехнулся Захаров. – Мне бодаться с ним совершенно не с руки. Слишком высокий уровень. С такими людьми никогда нельзя быть уверенным, с чем можно столкнуться. Поэтому было бы очень неплохо ситуацию как-то урегулировать… Но идей как, у меня пока и нет.

– Очень правильная позиция, – кивнул я. – В данной ситуации Гришин, как только получит первые гневные звонки, явно задергается и начнёт искать выход из сложившегося положения. Было бы неплохо, чтобы именно вы подсказали ему вариант, как можно ситуацию разрешить. Если сработает, то вы еще и в плюсе окажетесь, он обязан вам будет.

– А как можно такую ситуацию в свою пользу решить? – спросил Сатчан недоуменно. Вид у него был встревоженный. Он прекрасно знал, насколько влиятелен Гришин, и тоже не мог понять, зачем Захаров вообще с ним в рубку пошел, даже в таком формате, когда Гришин, отобрав у нас детские площадки, сам нарвался на проблемы с другими членами Политбюро.

– Надо подумать, – кивнул я. – Давайте снова попробуем спрогнозировать, как поведет себя Гришин и как будет мыслить его окружение в данной ситуации. Он ведь явно соберет всех, когда вопрос встанет ребром.

– Сначала не всех, – возразил Захаров, – поначалу попытается тихо все решить, ближайших помощников созовет. Не с руки ему слишком много людей посвящать в то, что Политбюро имеет к нему серьезные претензии. Тут же как – кто-то может решить, что момент подходящий для того, чтобы его проблемы усугубить, подкинув какой-то компромат на него тем, кто готов будет его использовать.

– Хорошо, созовет ближайших помощников и потребует предложений по выходу из положения, – констатировал я. – Мы с вами это уже проходили. Думаю, что помощники, скорее всего, придут к выводам, аналогичным нашим.

– Что надо больше площадок вокруг? – заключил Сатчан.

– Именно, – подтвердил я. – И после этого Гришин спешно обратится на «Полет».

– А там ничего сделать не смогут, – развел руками Захаров. – Я с директором завода недавно говорил по этому поводу. Они и так с партией этих площадок выше головы прыгнули, сверхурочно работали, когда Гришин сказал, у кого они будут установлены. Им новые игровые площадки пока взять просто негде. Две-три недели минимум нужно, чтоб хотя бы несколько новых выпустить, а их ведь еще установить надо… Это тоже время.

– Получается, что раньше, чем через месяц, а скорее через полтора, ситуация не разрешится, – подвел я итог. – И вот тогда у меня такой вопрос. Допустим, Гришин ничего не придумает, и его снимут, а вас назначат вместо него. Вот прямо на следующей неделе, с наказом немедленно решить эту проблему или последовать в отставку за ним. Или, еще вариант вот такой, Гришин уцелеет, но издаст приказ, чтобы показать видимость активной работы над ошибками разъярённым членам Политбюро, которым назначит вас ответственным за разрешение этого кризиса, чтобы иметь основание уже вас уволить, если вы не справитесь. Наверняка у него хватит на это полномочий, он же ваш начальник. Может и не сразу сообразит это сделать, но наверняка сообразит же. Что делать-то будете, Виктор Павлович?

Захаров при этих моих словах немного побледнел. Похоже, что до него только сейчас начали доходить возможные последствия всей этой ситуации. Так-то он больше радовался, я так понял, что Гришин в такие проблемы сам себя втравил, из-за того, что тот надменно к нему отнесся. Логичная психология для человека, которого ни за что ни про что обидели на ровном месте. И только на заднем фоне он опасался последствий, не в полной мере понимая, во что они могут вылиться лично для него.

– Это очень серьезная ситуация, – сказал Захаров тихо, – и что делать тогда, я понятия не имею. Было бы сейчас лето, то такой проблемы не было бы. Многие в отпусках, на дачах и в городе сидеть необязательно. Но сейчас у нас сентябрь, самая рабочая пора, из Москвы деться некуда. Поэтому в обоих вариантах, что ты сейчас предложил, Павел, я рискую оказаться в очень плохом положении. Давайте думать, как выбираться…

Произнеся это, Захаров вопросительно посмотрел на меня. Собственно, как и Сатчан. Я мысленно хмыкнул. Что-то оба идеями не брызжут. Совсем неудивительно, в семидесятых, что такое пиар и тем более черный пиар понятия еще не имеют. Так что ждут, что я их спасу аки Бэтмен. Хотя, конечно, тут я палку перегнул, про Бэтмена они тоже, скорее всего, не в курсе, в СССР этот персонаж непопулярен. Ну что ж, не впервой мне генерировать идеи, чтобы помочь кому-то выкрутиться. Так, и что мы имеем, надо прикинуть…

Сидел в тишине, внешне сосредоточившись на еде. Жевал и думал. Крутил в голове варианты с четким пониманием, что раз экономика не сработает, площадки взять экстренно неоткуда, то надо сосредоточиться на человеческой психологии. Захаров и Сатчан притихли, как школьники в присутствии директора школы. Сатчан ладно, но видеть в таком положении такого серьезного человека, как Захаров, мне было немного смешно. Только улыбаться нельзя, а то он сразу сообразит, о чем я думаю, и станем врагами.

– Ну, есть один вариант, – сказал я задумчиво, крутя появившуюся в голове идею, – я бы на вашем месте предложил Гришину доступ на уже установленные детские площадки закрыть.

– Как закрыть? – удивленно переспросил Захаров.

– Натянуть по периметру какие-то верёвки, поставить дружинников, чтобы они следили, чтобы никто на площадки не заходил, – начал объяснять я. – Объявить всем жильцам, что проект ещё не закончен, там что-то нужно ещё доработать, закрепить, поэтому сейчас пока что пользоваться площадкой нельзя. А как только проект будет доведен до ума, доступ откроют.

– Так, – кивнул Захаров, – то есть тогда получается, у нас будет тишина во дворе, а тем временем новые площадки потихоньку можно будет сделать и установить в соседних дворах… И только члены Политбюро будут в курсе, для чего временно ограничен доступ. Чтобы шумно не было.

– Новые площадки само собой, – подтвердил я, – но суть идеи не в этом. Как только будет закрыт доступ на детские площадки, что произойдет, как думаете? А произойдет следующее, – начал сам отвечать на свой вопрос. – Взрослые родственники членов Политбюро успокоятся и будут довольны, что шума нет. Претензии к городским властям снимутся, но временно. Потому что их дети начнут очень сильно жаловаться и капризничать. Вы представьте только, у них под окнами роскошная новенькая невиданная доселе детская площадка с кучей классных развлечений, а попасть на нее нельзя… Они такие концерты своим родителям закатывать начнут, что тем шум во дворе приятной музыкой покажется.

– Ну ты Паша жук, – восхитился Захаров. – Ведь точно, так и будет. И как только доступ на площадки закроют, дети взвоют и через пару дней Гришину начнут снова звонить члены Политбюро, но уже не с претензиями, а с просьбами запустить площадки. И на любые условия пойдут, лишь бы внуки не скандалили. И ждать будут спокойно, когда узнают, что план есть, как с шумом проблему решить. И месяц-другой ожидания проблемой уже не будет. Великолепно просто! Молодец.

Я кивнул на похвалу и продолжил:

– Да. Это, думаю, должно сработать. Важно вам в правильный момент все Гришину подсказать. И если все это сработает, а оно сработает, то у вас с Гришиным интересный вариант получится. Он ведь у вас проект отобрал втихаря, то есть очень нехорошо поступил, а вы при этом его ещё и выручите, то есть по идее ваши позиции очень хорошо упрочатся после этого.

– Да, да, да, – кивал согласно Захаров, что-то явно уже прикидывая в уме, – хорошо, что я тебя вызвал сегодня. Отличную идею подсказал.

Сатчан, я увидел краем глаза, несколько расстроился, что не его сейчас похвалили. Но думаю, проблем у меня с ним из-за этого не будет, он не сильно завистлив. Не без этого, конечно, но в меру все же. По-настоящему завистливых людей я в жизни встречал, и теперь при любой возможности стараюсь к ним и близко не приближаться. Они живут по принципу, изложенному в восточном анекдоте. В том самом, когда Аллах говорит человеку – проси у меня что хочешь, но соседу я дам это вдвойне. А тот отвечает – всевышний, выколи мне один глаз!

– Если все закрутится, – подсказал я Захарову напоследок, – надо будет ситуацию на «Полете» под контролем держать. Новые площадки понадобятся все равно очень скоро и в больших количествах. Так что под это дело из Гришина можно будет выбить для завода преференции любые, премии рабочим и прочее. А нам же это на руку…

– Обязательно, – Захаров энергично кивнул.

Внешне он совершенно изменился с начала встречи. Было видно, что найденное мной решение его очень радует, и он уже готов действовать. Да уж, мои знания из очень неспокойного будущего, когда ужом приходилось постоянно выворачиваться, чтобы выжить, в спокойные и тихие семидесятые все же тоже иногда пригождаются…

Ревизор: возвращение в СССР 40

Подняться наверх