Читать книгу Город: Вивьен - Шелл Маршал - Страница 1

Металлические листья тихо позванивали на ветру. Железные стволы, нетронутые ржавчиной, сжирающей мертвые металлы разумного происхождения, качались, призрачно поблескивая сквозь густые чернила сумерек. Ночь наступала тишиной, сменяющей грохот колес, поддерживающих воздухозаборники возле мостов. Огромные шестеренки замирали на ночь, становясь просто частью скелетов.

Я сидела на парапете над обрывом, свесив ноги, и болтала сапогом, разгоняя призрачные намеки на туман. Отвес подо мной скалился выступающими кристаллами. В полупрозрачно-молочных гранях прыгали лунные зайчики, танцевали, подмигивая и перескакивая друг через друга, озорно норовя ослепить. На востоке над шпилем Золотого глаза дрожала густая искра. Грозовой фронт стягивался к центральному храму Города, манимый пульсирующим под золотыми толстыми стенами механическим сердцем. Оно питало жилы каменного организма, по которым бежала электрическая кровь. Сквозь все Четверти: каменистый Запад и белоснежный ледяной Север, жаркий зелено-песчаный Юг и роскошный Восток.

Город ворочался, дышал глубже. Его легкие – Колесница. Она тяжело просыпалась, готовясь к моменту, когда фронт захлестнет ее целиком. Спицы колес храма сейчас только набирали ход, вращаясь лениво, нехотя. Когда гроза доберется до Восточной Четверти, над Городом полетит низкий, едва различимый обычным человеческим ухом гул, а лопасти сольются в два пульсирующих энергией круга. Над ними заклубятся голубоватые облака. На улицах запахнет озоном, на шпилях и высоких балконах станет легко опьянеть от кислорода.

Если к тому моменту храмы не выпьют грозу целиком, она вильнет, обогнет громоотводы возле Ассамблеи и потянется на запад. Печальная участь – наверняка зацепит Коготь, выстроенный как раз для поимки разыгравшихся разрядов. Черный, узкий и хищный шпиль в моей Четверти разобьет облака, высосет остатки небесного огня. На этом все закончится. Вода прорвется тонкими ручьями, наполняя любимые местными мастерами фонтаны. Над Городом снова засияет чистое небо. До следующего подарка Великой Пустоши. Сколько уже прошло, а равнина присматривает за мятежным дитятком. Не дает ему сдохнуть в тисках всего, что навешал на него прогресс.

Я скептически скривилась. Слава прародителю, крупные грозы, питающие Город, приходили не чаще пары раз в месяц. Людям-то что, а я обычно каждую такую валялась с головной болью, скуля и не в силах даже до унитаза доскрестись. Рвало, где придется. Корявая недосущность, не умеющая ни закрываться толком, ни слышать, что нужно. Лучше на слух шуршание карт различать, очень бы помогло в некоторых ситуациях, дак нет же, мы услышим шум Колесницы и будем мозг выворачивать, а что-то полезное – сама, Вив, крутись, как уж на сковородке. Твои-то предки, поди, ползали, не то, что у твоего папочки.

– Так, соберись, тряпка, – я похлопала себя по щеке и хмыкнула. – До грозы еще много надо успеть.

Нечего нюни распускать, в жизни полно всякого интересного. Особенно, если жизнь тебе оставили по прихоти высокого папочки, забрали в приличную семью, выкормили, вырастили, дали неплохое образование. Не сказали, правда, зачем, обращались… ну, равнодушно. С другой стороны, останься я с матерью, прожила бы дней пять-шесть.

– Вивьен!

Вопль едва не сбросил меня за парапет навстречу облакам, туману и где-то там, внизу, радостно ожидающим жертву острым пикам деревьев. На крайний случай, если мимо пролетишь, встретит земелька. И никакие крылья не помогут – восходящим потоком швырнет на стену, а там раздерет кристаллами на любимый мачехой пэчворк.

Ребекка, чтоб ей никогда из яйца не вылупиться, в вызывающе ярком изумрудном платье только что вышла из экипажа и вовсю размахивала верхней конечностью. За спиной горячо обожаемой сестренки стояли шесть молодых драконов.

Что ж так орать-то? Я сама знаю, что Вивьен, а вот остальным это не обязательно. Без того словно мышь в клетке с кошками каждый день. Нет, не так, как помойная кошка на выставке с породистыми. Я не то чтобы помойная. Но где-то рядом. Если хоть кто-то из общества, в которое радостно, по какому-то капризу, притащил меня дражайший папочка, узнает, кто я такая, меня вышвырнут в мусорный бак. И полечу, опережая звук собственного визга. Позор рода.

В чем позор? Во-первых, я незаконнорожденная. Это не особо такая редкость. Ублюдки в наших семьях – частые гости, их принимают, не принимают, признают, не признают, но никогда не смотрят косо. Ну, с кем не бывает. Во-вторых, я полукровка. И все бы ничего, если б дракон-папаша выбрал кого-то достойного его отпрыска. Так нет же, угораздило ходить налево от супруги к человечке. И родилась я. Виверна. Вивьен. До сих пор думаю, любимый папочка поиздевался, выбирая мне имя. Вот сочетание этих двух качеств портит мне всю жизнь.

– Вив, привет, – Екка налетела, задушив сразу и руками, и запахом духов. – Ты такая сегодня красотка. Пойдем скорее. Всех с тобой познакомлю. Не волнуйся, будешь моим братиком. Любимым, младшим братиком.

Меня перекосило. Сестрицей прародитель наградил – впору вешаться. Ни грамма не взяла от матери, только кудрявые светлые волосы, а все остальное, по выражению родительницы, от кого-то еще. Отец только ухмылялся и не развивал тему. Иногда вообще складывалось впечатление, что дети для него – просто меблировка, приличествующая хорошему дому. Екка, самая младшая из законных, всегда возилась со мной. Я привыкла. Она же протаскивала меня в те места, куда простым смертным проход был запрещен.

– Идем, – я вздохнула.

Девушка еще раз звонко чмокнула меня в щеку и взяла под локоть. Что бы там Ребекка ни унаследовала от отца, поклонниками она себя окружала в материнском вкусе. Любо-дорого посмотреть. Я посмотрела, оценила, про себя быстренько просчитала шансы каждого. И ровно оскалилась.

«Золотая» молодежь спокойно отнеслась к невзрачному нечто, представленному младшим братом Ребекки. Только один из молодых драконов удивленно вскинул бровь, обернувшись на невозмутимую Екку. В курсе, сколько особей мужского пола понавылуплялось в нашей семье? Не волнуйся, дружок, мой маскарад не для тебя. Остальные особо и не разбирались. Покивали, жадно ловя каждое движение своей леди. Куда там с заморышами общаться. Вежливо покивали, потом, может, через младшего братика и к Екке подход поищут.

Это они просто не знают. Внешне, кроме тощего телосложения, я ничем от драконов не отличаюсь – те же разбитые на лучистые кристаллы охристые глаза, те же мелкие проступающие чешуйки на висках. У меня они грязно-серые, подчеркивают впадину, отчего последняя пассия обозвала меня скелетом. Я не обиделась, было б за что. Стоило Екке только бровку приподнять, ретивый поклонник мгновенно стух и пригасил красноречие. А вот произнеси Ребекка слово «виверна» – и быть мне парящим образом. Горячие, сдерживаться и удавливать презрением еще не умеют, молодые драконы наверняка полезут на рожон. Интересно, успеют разобраться, что я не парень, прежде чем лицо набьют?

– Мы идем или нет? – нетерпеливо повел плечами Ятан, светловолосый упитанный дракончик, самый молодой из всех, насколько я поняла.

– Конечно, идем, – Екка перекочевала от моего локтя к нему, стряхнула с сюртука Ятана пылинку и повела нас, неразумных и заблудших, к мосту.

Опоры мерцали голубым. Под толстыми прошитыми пластинами гудел генератор. Остановленные шестеренки подъемного механизма пронизывали мелкие юркие искры. Как мальки в озере, проскакивали туда-сюда между иссеченным металлом, ожидая, когда снова запустится вся громада. Я всегда замирала от восторга, когда механизм освобождали. Раздавался долгий счастливый вздох – и мост оживал. Сияние складывалось в гибкое змеиное тело, мост скалил ехидно зубы тем, кто оставался в Городе, и поднимался, отрезая жителей от внешнего мира. Рядом с Лесом Левиафанов мосты поднимали не только от основной скалы Четверти, но и через Трещину – глубокий, широченный шрам в плоти Города. Сейчас под нами она бессильно скалилась, раскрытая тремя застрявшими зубочистками-мостами. Изнутри поднималось радужное сияние и кристаллический туман. Вдыхать – не рекомендуется, можно обжечься. Драконам до светильника, а я старалась дышать неглубоко и размеренно, желательно еще не привлекая внимания. Екка обеспокоенно обернулась, но удовлетворилась кивком и снова защебетала о чем-то со спутником.

– Ты здесь первый раз? – Рат придержал пошатнувшуюся меня под локоть, поморщился и на всякий случай сунул руку в карман.

Дракон отличался паскудной улыбочкой, высоким ростом (я допрыгну, если что, но все же) и противной тощей косой до середины спины. Надеюсь, он из очень богатого рода, раз Екка держит его рядом. Угорь сушеный.

– Первый, – я пожала плечами.

Раньше никак не удавалось проскочить, а приглашения в этот край удачи и разочарований на улицах не раздавали.

– Тебе понравится, – дракон кивнул. – Казино, правда, так рано еще не работают, для них лучшее время – ночь. Может, если леди Ребекка захочет, как-нибудь останемся на ночь. Но сегодня нас ждут бары и один карточный клуб.

Рат мечтательно закатил глаза. Интересно, он предвкушает возможную «ночевку» с Еккой или просто за Трещиной? Если первое, то его ждет грандиозный облом. Сестренка виртуозно крутила хвостом, но выбирать себе реального спутника пока не начинала. А за акцию одноразовую мама оторвет Рату все, что выступает дальше пары сантиметров. Я вежливо улыбнулась, не показывая клыков. Мы с Еккой часто смеялись, перебирая ее свиту, но поклонникам об этом знать не полагалось.

– Часто тут бываешь? – невинно осведомилась я, стараясь сделать голос хоть немного пониже.

Ну а что? Надо заводить полезные связи, вдруг пригодится еще разок сюда заглянуть.

– Нет, – небрежно протянул дракон. – Захаживаем иногда, чтоб не забыть, как карты держать. Ты играешь?

– Немного, – кивнула я. – Пробовал пару раз силы за большим столом, но предпочитаю старые добрые пара-на-пару.

– Наш человек, – одобрительно крякнул Рат. – В следующий раз попрошу Ребекку тебя позвать ко мне. Мы собираемся по четыре пары, на два стола.

– Спасибо.

Ну, вот и ладушки. Лишние денежки никогда не помешают, мальчики не обеднеют.

Между тем мы почти миновали мост. Серебристая арка над головой изливала вниз лучи тепла. Приятно, если не знать, что они означают. Пока мы тут душевно болтаем, Екка кокетливо смеется над чем-то, а драконы пялятся на выбившийся из прически локон, так мило улегшийся сестренке в декольте, сканер нас прощупал, сверил личности, посмотрел разрешения и милостиво пропустил дальше на твердую землю Долины удовольствий. Злачный квартал на самом краю западной Четверти. Рядом только Третий Мост – громада не чета только что пройденной ниточке.

Огромный металлический монстр едва выступал в сгущавшихся сумерках, но даже легких контуров и хищно выгнутых опор хватало, чтобы испугаться. Трещина бессильно скалилась на него, но совладать не могла. Я читала, что до того, как поставили эту машину, кристаллическая пасть росла с каждым годом, грозя откусить от Города приличный кусок. Кто б ей позволил.

Вдохнув последний раз радужный воздух, я с облегчением сошла с шершавых металлических пластин на камни. Мост ехидно скрипнул какой-то особо умной шестерней вслед. Я едва сдержалась, чтоб не показать механическому стражу язык. Но Трещина предупреждающе выплюнула разноцветную дымку. Какие мы обидчивые.

Нашу разношерстную компанию встречали плотные сумерки близкой ночи и огни-огни-огни улиц.

Я застыла в восхищении. Мои глаза более чувствительны, чем глаза драконов. Те чаще всего приглушают восприятие, лишая себя миллиарда непередаваемых оттенков. Я бы и рада иногда, но не умею. Поэтому сейчас для меня все вокруг сверкало. Даже не очень чистая мостовая, мусорный контейнер и лохматая блоховозка, бегущая по своим делам через дорогу. Как будто кто-то серебряную «дурь» в воздухе распылил.

В Долине не строили высоких особняков. Большинство домиков в два этажа и все. Дорожки узкие, извилистые. Немногочисленные пока еще гости Долины на новеньких даже головы не повернули, а местные и подавно не интересовались, кто пришел потрясти кошельком на благо их состояния. За полночь тут появятся зазывалы к более интересным удовольствиям, но в «детские» часы в Долине властвовали закрытые игровые клубы, а на улицах – тишь да гладь.

Итак, привет, мой крупный шанс на финансовое благополучие. Я, прищурившись, осмотрелась. Поймала себя на потирании рук и быстро сунула их обратно в карманы. Так и повизгивать от восторга недолго начать. Мачеха бы выдрала, как козолину, по хребтине хлыстом за такую несдержанность. Драконы что-то наперебой обсуждали, спорили, сестрица отмахивалась, кокетливо грозя.

– Ну что, мальчики, куда сначала? – Екка сбросила курточку.

Условности остались на «материке». И открытым платьем тут никого не шокируешь. Ради этого «мальчики» сюда и притащились. В том числе – безнаказанно поглазеть на предмет обожания. Там было на что.

Ятан гулко сглотнул слюну, разглядывая обнаженную по самую поясницу девичью спину. Вязь крупных роговых пластин шла у Ребекки по всему позвоночнику диковинным украшением – пластины переливались всеми оттенками изумруда. В ответ на вопрос компания сразу заголосила. Трое светловолосых выходцев из одной семьи горели желанием посетить «Вишневую косточку». Дом радости (ну не борделем же нарекать, в таком-то месте), известный своими утонченными воспитанницами, был рад посетителям круглосуточно. С небольшими нюансами – те удовольствия, которые этим молодцам снились в мокрых снах, предоставлялись исключительно постоянным клиентам. Хотя, откуда мне знать, может, они тут завсегдатаи. В обществе нет жесткого разделения, но все же даме без сопровождения, даже мне, в борделе делать нечего.

Уговаривать и спорить никто не стал. Леди наморщила аристократический нос на «радости», и общество, договорившись встретиться без чего-то полночь у моста, мирно раскололось. Екка захотела в бар. Каприз королевы был удовлетворен, а я вздохнула и скрипнула зубами. Трата времени. А зудело-то у меня не меньше, чем у страдальцев «Косточки». Только я хотела в «Табачный дым». Сегодня там обещали отличную публику, богатую, раскованную и совсем не профессиональную. Высокие лорды собирались поиграть в свое удовольствие. А мне хотелось, чтобы и в мое тоже поиграли. Мой маленький банковский счет рос слишком медленно, а наследства недомеркам не полагалось. Приходилось крутиться. Работать, кстати, тоже нельзя. Чтоб род не позорить. Я же недо-леди. Куда больше-то?

Бар встретил нас радостным гомоном. Туда уже набилось несколько десятков любителей огоньковой выпивки. В прямом смысле. В бокалах с разноцветными жидкостями прыгали крошечные световые пятнышки. Бр-р, терпеть их не могу – потом в желудке щекочутся, как светлячки там ползают.

Я на глаз оценила обстановку. Куда сдержанней, чем в моем любимом «Мотыльке», но на то Нижний квартал и нижний – чем ярче и дешевле, тем привлекательнее. Здесь предпочитали роскошь спокойную, скрытую. Оттого не менее очевидную.

Рат широким жестом облагодетельствовал всю нашу оставшуюся компанию, заявив, что выпивка за его счет, помог Ребекке усесться на высокий стул, потеснив уже мнившего себя героем вечера Ятана. Третий оставшийся дракон, Картос, дальний родственник Рата, судя по цвету чешуй и волос, ухмыльнулся в спину неудачливого ухажера. Сам он особых поползновений не делал, но смотрел, неприкрыто любуясь. Я стул себе выдвинула сама – я ж парень пока, – уселась чуть поодаль. Екка удачно развернула кавалеров спиной в мою сторону, обо мне тут же забыли. Отлично!

– Что желает леди сегодня? – Рат протянул Ребекке бокал с розовым вином и невзначай коснулся запястья.

Я мрачно глотнула темного пива. Зря, я бы сестренке так широко не предлагала выбор. Сейчас запросит, вон, саламандрики в глазах прыгают. Мало не покажется. Екка пригубила вино, облизнула пухлые губки и улыбнулась.

– Хочу прогуляться к Парапету фей, погадать и увидеть левиафана.

Все трое кавалеров согласно закивали. Парапет фей – это красиво, сама бы посмотрела, а уж про левиафанов и говорить нечего. Но… не сейчас.

– Не ерзай, – шепнула вдруг Екка, склонившись ко мне. – Иди уже, сидишь на иголках. Драконовых. Только осторожно и возвращайся целой. Если что – я тебе оторву хвост и закопаю в любимой маминой клумбе с астрами. Поняла?

Я чуть не расцеловала ее при всех. Спасибо, что не попыталась всучить провожающего. Знает, что бесполезно. Сестренка подмигнула и принялась активно делиться мечтаниями по поводу Парапета – балюстрады из естественного камня на самом краю Четверти, практически над отвесной скалой. Что-то там, в этой самой скале, привлекало крошечных созданий, живущих под Городом в лесу. Феи подолгу зависали перед глухой каменной стеной, трогая маленькими пальчиками выступающие русты и рождая причудливые цветные блики. Драконы усердно кивали, хотя сомневаюсь, что их так уж вдохновляла прогулка под порывами ветра, в кромешной темноте, ради горстки светящегося нечто. Леди и темнота у них явно не в том уравнении складывались, но желание дамы – закон. Терпи и улыбайся.

Я тоже покивала для надежности, потом высосала пену со дна и тихонечко, под видом приступа любопытства, пошла публику посмотреть, себя показать. Заглянула в туалет, оттуда по стеночке, разминувшись с целующейся парочкой в углу, прокралась к выходу. Все.

Жди меня, мой куш.

У входа в «Табачный дым» меня ждала охрана. Подозрительно осмотрев сочетание из меня и темного мужского костюма, невзрачную физиономию и поджатые губы, один из трех крепышей вежливо поинтересовался моим именем, скривился, когда камень в его браслете равнодушно высветил зеленую искру, и нехотя открыл передо мной тяжелую толстую дверь. Интересно, если по ней из элевольвера бахнуть? Хоть одна пуля пройдет? Ну, хоть немного? Терзали меня смутные сомнения.

Ну что, Вивьен, добро пожаловать. Теперь главное без нервов.

Я осмотрела темный холл. Некрашеное дерево, посмурневшие от времени металлические сцепки и скобы. Пустые стеллажи, пара декоративных ваз с металлическим сухостоем. Пахнет приятно и вместе с тем строго. Пол под ногой не скрипит, за паркетом ухаживают. Да и влаги здесь мало, Долина – самый засушливый и непригодный для жизни, в смысле, для нормальной природной жизни, участок Запада. От лестницы доносятся приглушенные голоса. Нормальное ухо их и не расслышит.

Один из распорядителей, двухметровый скалистый дракон в темном фраке и белых перчатках, терпеливо дождался, пока мне надоест мотать головой, и вежливо приподнял брови.

– Вивьен, – я представилась, едва заметно кивнув – не гордая, от меня не убудет поприветствовать прислугу – и мысленно поблагодарив отца за удобное имя.

Я сказала, что мне не нравится? Когда? Вам послышалось.

– Что милорд предпочитает?

Вот я уже и милорд, заметьте! Сила вежливости.

– Бридж, – честно ответила я. – Но, скорее всего, сразу за стол меня никто не пустит, да и пришел я без пары. Поэтому начнем с блэк-джека.

Распорядитель одобрительно улыбнулся. В кассе клуба, в этом ничем не отличавшегося от казино, у меня получилось повысить градус его доверия на несколько тысяч номиналов. Синие бумажки сменились разноцветными фишками, я сноровисто отяготила ими карман пиджака и потерла ладони. У небольшого гардероба дракон выразительно покосился на мою видавшую приключения куртку. Пришлось снимать. Взбив жабо на груди, я глубоко вздохнула, проверяя, как держится повязка на груди. Екка лично помогала, высунув язык от усердия. Я первые пол-оборота часовых стрелок дышать могла через раз.

– Сюда, прошу, – белая перчатка отодвинула мягкий тяжелый бархат занавеси, отделявшей холл.

И по глазам ударил свет. Я старательно поморгала, сгоняя слезы. Часть первого этажа оказалась одним большим залом, целиком утопленным в уютное сияние электрических светильников. Кристаллы нагоняли приятный флер на покрытие столов, сосредоточенные лица играющих, украшения их спутниц. Удивительно, но почти все столы уже были заняты. А я-то, наивная душа, считала, что придется ждать. Не зря хоть торопилась.

Распорядитель вел меня наискосок через помещение, лавируя между столами, немногими зрителями (или отдыхающими временно от игры) и официантами, а я украдкой освежала энциклопедию памяти по лицам. Сегодня тут много политиков. Вон управляющий одного из секторов безопасности. Плотный, тучный совершенно седой господин в глухом черном мундире. Давно метит в совет Четверти, но пока грехи не пускают. Или финансы. Хотя, у кого нет финансов, тоже считаются грешниками. За только что пройденным столом сразу две известные персоны: дальний кузен отца, у него свои фабрики по производству электрических замков. Банально, но доход приносит. Рядом с ним – кто-то из аграриев. В нашей Четверти полей нет, так этот ушлый господин придумал выращивать что-то на высокогорных плато. Я не лезла в детали, но идея пришлась по вкусу Совету, и его активно продвинули. Правда, вот дама рядом – точно не супруга. Если только он не дочь с собой в игровой клуб притащил. Дочерей так не обнимают, чуть ниже поясницы, да и белокурая молодая девушка смотрит на него куда заинтересованнее, чем на родственника. Несколько помощников Советников, несколько старших секретарей. Будний день, однако. Что здесь творится в выходные, наверное! Внутри сладко екнуло.

Мы обогнули стоящую парочку. Они смеялись, повернувшись ко мне спинами. Я увидела только две одинаково коротко остриженные очень светлые макушки. На девушке какое-то совершенно воздушное платье, оставляющее открытыми плечи. Я бы грохнулась на первой же лестнице в таком. Немного завидно, но… рожденный ползать летать не может. Пока не могу, только бестолково крыльями махать и планировать кое-как.

– Господа, – распорядитель остановился у последнего стола, а я, задумавшись, чуть в него не врезалась.

С глухой стены за спиной игроков на меня с укором воззрились отцы-основатели. Портреты в пастельных тонах не умаляли их суровости, стало совестно. Позорю их седины. С трудом сдержав хихиканье, я вежливо улыбнулась, не показывая и кончиков клыков.

За столом на пятерых играло трое. Крупье только что закончил тасовать колоду. Игроки переглянулись, оценили мой не шибко представительный вид и явно засомневались в умственном развитии дракона, приведшего им несуразное недоразумение. Я вытащила из кармана оранжевую фишку.

– Прошу, молодой человек, – седоусый дракон в военном кителе отечески похлопал по мягкой обивке стула рядом с собой.

– Благодарю, – я кивнула распорядителю, уселась, по очереди одарив будущих соперников улыбкой. – Добрый вечер, господа. Меня зовут Вивьен. Спасибо, что позволили составить вам компанию.

Третий игрок лишь хмыкнул, щелкнув фишками. Я почти слышала его мысли. Сопляк зашел поиграть на папочкины денежки.

Через полчаса мы все-таки разговорились, а еще через час они резко перестали отечески подтрунивать над зеленым мальчиком, у которого молоко на губах не обсохло. С последней фишкой, оставшейся после многочисленных проигрышей, я немного подналегла на усердие. И тихой сапой облегчила карманы пожилой гвардии. Усатый старик только головой качал и промокал виски. Я не наглела, честное слово, просто играю не так, как они. Не ради только пощекотать нервы.

Вся моя взрослая жизнь – это игра. Села за стол случайно, по прихоти мачехи. Высокая леди Виктория, по совместительству дражайшая супруга моего отца, любит выставлять меня идиоткой в обществе. Но так, без огонька, исключительно в мирных рамках. Однажды ей пришло в голову, что тощую засранку можно повозить носом по сукну, и она взяла меня в игру. И понеслось. Теперь из хобби это стало заработком. По закону семьи работать не имею права, и про наследство уже говорила. И что мне делать? Правильно, хитрить. Отец откусит мне голову, на хвост претендует Екка. Остается только не попадаться.