Читать книгу Дикий Талант - Шимун Врочек, Виталий Обедин - Страница 1

Магистр поднес к губам платок и зашелся в кашле. Кха-кха-кха. Грузное тело задергалось в кресле, лицо посерело, как у лежалого покойника. Гримаса боли исказила благородные черты. Когда магистр убрал платок, на ткани остались следы крови.

Кастор ди Тулл невольно отвел взгляд. Он знал, что болезнь пожирает главу ордена изнутри, и нет в мире лекаря, способного помочь – разве что среди оппонентов, но к их помощи магистр не прибегнет и под страхом смерти. «Когда-нибудь он выплюнет свои легкие», – серьезно и тускло, сознавая свое полное бессилие, сказал как-то Кастору Фарнак-Знахарь, главный целитель ордена. С тех пор старший экзекутор боялся стать свидетелем подобной сцены. Судя по кислым лицам гранд-мастеров, их посещали схожие мысли.

На этот раз обошлось. Магистр аккуратно вытер губы и кивнул ди Туллу:

– Продолжай.

Экзекутор помедлил. Когда он заговорил, голос его звучал сухо и бесстрастно. Даже слишком бесстрастно:

– Вторая группа подошла с востока. Со стороны реки. Мы не слышали плесков, поэтому остается только предположить, что они воспользовались заклинанием левитации.

– Чтобы переправить сотню людей через реку, нужно принести огромную жертву! Рев забиваемых быков вы бы услышали за пару лиг, – проворчал один из гранд-мастеров. Магистр поднял руку, останавливая его.

– Нападение было внезапным и решительным, – продолжал Кастор. – Нас застали врасплох. В первые же мгновения часть дружины была выбита залпом из арбалетов.

– Арбалетов? При такой серьезной подготовке они даже не имели мушкетов?

– У арбалетов свои преимущества. Они бесшумны, не задымляют обзор, не выдают стрелков с первых выстрелов. Все бельты, выпущенные в нас, были зачарованы, многие с серебряными наконечниками. Они легко пробивали нашу защиту. Я потерял каждого третьего бойца, прежде чем мы успели перестроиться и контратаковать.

Руку старшего экзекутора свело от боли. Он только сейчас осознал, что сжал кулак с такой силой, что ногти вонзились в ладонь.

– Это моя вина. Я не сразу понял, что случилось. Полагал, что это вторая группа сектантов – незамеченная нами. Я понял свою ошибку слишком поздно.

Кастор ди Тулл замолчал. Перед его внутренним взором мелькали картины ночной резни – яркие, отчетливые, колюче-рваные, словно видения больного, мечущегося в лихорадочном бреду.

…Блеск металла. Разорванный в крике рот. Стремительный бег в темноте. И проклятые кусты, ожившей тварью цепляющиеся за руки и ноги – вяжущие, сковывающие движения. Подставляющие под удар.

Рывок! Взмах! Свист!

Он успел вывернуться из назойливых объятий куста – едва не задохнувшись, когда фибула плаща врезалась под кадык. Узкий и длинный меч экзекутора, предпочитаемый в ордене новомодным шпагам, с чавкающим звуком врубился во вражескую плоть, рассек ключицу. Кожаная маска, размалеванная белым под дьявольскую рожу, скрывала лицо нападавшего, но крик, глухой и страшный, она заглушить не могла. Следующий удар был ударом милосердия.

Старший экзекутор повернулся, отыскивая взглядом своих. Проклятье! Ночной лес выталкивал из себя все новых и новых безликих, экзекуторы же медленно отступали к центру поляны, подставляясь тем самым под очередной залп. Ди Тулл слышал скрип взводимых арбалетов. Отточенная, четко спланированная операция ордена обернулась беспорядочной резней, в которой неведомый враг одерживал верх. Люди в масках не были оппонентами. Это не сектанты, приносящие человеческие жертвы! не дьяволопоклонники! не Братство конца света! Но кто?!

Словно прочитав его мысли, Ворон, боевой маг дружины, закричал:

– Это не секта, Тулл! Это наемники!

Стороны дрались молча, точно соблюдая некую договоренность. Не было воплей, проклятий, громких команд. Только лязг клинков, глухие стоны раненых и металлические щелчки арбалетов. Крик Ворона прозвучал в этой «тишине» неуместно громко.

С каждой секундой положение дружины становилось все тяжелее. Кастор стиснул зубы. Экзекуторы – мастера одиночного боя, отличные солдаты, искусные фехтовальщики и вообще – люди проверенные, опытные и храбрые. Послушником ордена стать нелегко. Но, несмотря на свои достоинства, сейчас они явно проигрывали противнику, куда более многочисленному и имеющему преимущество внезапного нападения.

Перед ди Туллом из леса вынырнули безликие. Их было трое, и в другое время он, не колеблясь, атаковал бы всех сразу – но сейчас приходилось отступать!

Взмахнув мечом, Кастор заставил безликих отпрянуть и попятился, выигрывая дистанцию. После короткого замешательства они бросились за ним. Рыцарю пришлось уложить одного и ранить другого, прежде чем он добрался до своих.

Экзекуторы сбились в подобие строя, выставили мечи. Закопченная сталь не блестела в темноте. И клинки безликих тоже были выкрашены черным. Стороны готовились нападать и убивать в ночи.

Наемники отхлынули, давая возможность стрелкам, прячущимся среди деревьев, расстрелять экзекуторов из арбалетов. Металлические щелчки слились в единый звук. Но прежде чем рой смертоносных бельтов обрушился на дружину, Ворон активировал заклинание воздушного щита. Сильно запахло грозой – верный признак волшбы. Ворон пошатнулся от невидимого удара, но устоял; кровь из порезанного запястья капала на амулет вызова. Стальные бельты, пробивающие даже рыцарские латы, разом прекратили полет. Они словно увязли в воздухе, затем медленно, нехотя, начали падать на землю. Безликие взвыли и снова бросились в атаку.

– Отходим! – скомандовал старший экзекутор. – Возьмите девушку. Кловис! Тайрик! Отвечаете за нее головой. В клинки, дружина!

Снова сталь ударила в сталь – с обеих сторон множились раненые и убитые. Потери противника были гораздо тяжелее, но победы бойцам ордена это принести не могло. Численный перевес оказался слишком велик.

Экзекуторы откатились к западу, на месте шабаша осталось несколько десятков изрубленных тел. Вперемешку лежали сектанты, приносившие человеческие жертвы Черным Герцогам, сраженные братья в темно-синих плащах ордена и неизвестные в масках, разрисованных под дьявольские рожи. На лицах мертвых дружинников застыла растерянность. Они привыкли атаковать, бить первыми и – побеждать. Над ними реяла грозная воинская слава – экзекуторы, истребители чудовищ, рыцари Очищающего Пламени… и вдруг – ловушка, гибель лучших бойцов, отступление…

– Ты оставил дружину? – магистр грузно навалился на подлокотник.

Кастор почувствовал нестерпимое желание садануть кулаком по чему-нибудь твердому. Так, чтобы боль прошила руку от кисти до локтя. Чтобы кровь брызнула из разбитых костяшек. Чтобы хоть на миг – забыть и не помнить.

– У меня не было выбора, мессир, – севшим голосом, но по-прежнему твердо сказал ди Тулл. – Я получил задание, которое должен был выполнить. Любой ценой. Даже ценой жизни моих людей. Дружина прикрывала наш отход. Командование взял на себя Ворон.

Магистр сипло вздохнул, посмотрел на гранд-мастеров. Первый, черным утесом громоздившийся в кресле, маленьком для такого великана, покачал стриженной на солдатский манер головой. Это был Роберт ад`Тар, рыцарь огромного роста, и в драке, и в миру похожий на грозного медведя. Второй, Витольд Кайер, в прошлом – нобиль Лютеции, ныне – признанный мастер клинка и известный чародей – скривил красивое лицо. Тронув пальцами застежку плаща, он проговорил, вроде бы ни к кому не обращаясь:

– Мы не смеем осуждать действия старшего экзекутора. В конце концов, мы – рыцарский орден, и он поступил вполне по-рыцарски – спас девчонку! Правда, потерял свою дружину…

Кастор с трудом сдержал гнев. Чертов лютецианец! Витольд никогда не вызывал у него симпатии… мягко говоря.

Ди Тулл сделал над собой усилие, и голос сохранил прежнюю бесстрастность:

– Приказ звучал предельно ясно: доставить девушку в Башню, невзирая на трудности. Приказ выполнен. Трудности и потери превысили мои ожидания, но девушка – в Башне.

– Ди Тулл один из наших лучших командиров, – вступился за Кастора ад`Тар. – Какого черта ты к нему цепляешься, Витольд? А? Дай ему договорить.

Магистр кивнул и сделал знак старшему экзекутору – продолжай.

– Оставив заслон, мы отошли вглубь леса. Со мной были братья Тайрик и Кловис. К утру нам удалось добраться до ближайшего селения – деревни Тишь, принадлежащей графу Судвику Китренскому. Это мелкопоместный вояка, вассал барона фон Талька. Там мы купили лошадей и двинулись вдоль реки к югу.

Надсадный кашель прервал речь ди Тулла. На этот раз приступ был долгим и мучительным, глава ордена буквально осыпался в кресле. Гранд-мастера переглянулись. Кайер приподнялся, чтобы позвать лекаря, но магистр совладал с собой и махнул рукой – нет. Лютецианец, пожав плечами, опустился в кресло. Вытерев губы платком (на щеке остался след крови), магистр сипло произнес:

– Дальше.

– Прошу прощения, ваша милость! – в зал быстрым шагом вошел молодой экзекутор в небесно-голубом церемониальном плаще. – Эмиссары Баззеды Светлого настаивают на немедленной аудиенции. По словам султана Айяка, их дело требует особого внимания Ордена.

Магистр нахмурился.

Посланцы эмира Баззеды, правителя Тортар-Эреба, Ордайи, Килаша, Сигии и трех пустынь. Некстати явившиеся, да еще в столь значительном количестве (конечно, для южан пышные свиты – дело обычное, но не настолько же пышные!), они вызывали у главы ордена глухое раздражение. Обычно магистр заранее знал, с чем пожаловали к нему представители корон и скипетров – сам в прошлом влиятельный вельможа, он внимательно следил за происходящим вне стен Башни. Закулисные игры царедворцев, перемещения войск вдоль границ, дипломатические ноты, взлеты и падения королевских фаворитов – магистр во всем находил смысл и тайную цель. Но чего хочет Баззеда сейчас?

Даже когда выяснилось, что дорожные бумаги и пайзацы у эмиссаров в порядке, тревога не оставила магистра. Наоборот, только усилилась. Четвертый день он тянул с аудиенцией, пытаясь вычислить, что на уме у воинственного и коварного южного владыки. Странно, что до Башни до сих пор не долетело никаких слухов о планах Баззеды. А планы были, их не могло не быть. Иначе к чему затевать целое посольство? Если бы речь шла об истреблении очередного чудовища или даже целого культа, достаточно было прислать известие с помощью обычного почтового импа. Но нет, Баззеда замыслил нечто серьезное, и он определенно желал заручиться поддержкой экзекуторов прежде чем действовать. Военная сила ордена не настолько велика, чтобы тягаться с армиями государств, но его политический вес внушает уважение. Неужели эмир юга намерен устроить обычный набег, замаскировав его под карательный рейд рыцарей Очищающего Пламени? Просто, слишком просто… Баззеда Светлый не зря носит прозвище Злокозненный. Хитрый, как лиса, и опасный, точно раненая росомаха!

Магистр и так и эдак ломал голову, пытаясь разгадать планы владыки Тортар-Эреба, но те оставались туманны.

Другое дело непосредственные соседи ордена – города-государства Лютеция и Ур, Блистательный и Проклятый. Тут особых секретов для магистра не было. Совет четырех, правящий республиканской Лютецией, собирается с помощью Мятежных князей оттяпать у Блистательного и Проклятого часть пограничных территорий вместе с ключевым городом-крепостью Наолом. Юный король Ура, точнее, правящий от его имени регент, тоже как на ладони – прилагает массу усилий для того, чтобы стравить всё тех же Мятежных князей Фронтира (из прозвища слово «мятежный» давно превратилось в часть титула) с их друзьями-республиканцами.

Странно это. Влияние Ордена на востоке и юге, увы, пока недостаточно велико, чтобы заинтересовать Баззеду, а значит, глаза его не могут не смотреть на север…

Магистр так задумался, что не удосужился ответить посланцу. Молодой экзекутор терпеливо ждал, не смея отвлекать главу ордена. Ждал и Кастор ди Тулл. И оба гранд-мастера. Наконец ожидание стало неприлично долгим. Тогда Витольд Кайер небрежным движением распустил завязки плаща и откинул его на спинку кресла. Фибула громко стукнула по резному красному дереву. Магистр поднял веки. Собираясь с мыслями, оглядел присутствующих. Остановил взгляд на молодом экзекуторе.

– Сообщи послам, что аудиенция состоится сегодня вечером. Ступай!

Рыцарь помедлил, но, натолкнувшись на холодный жесткий взгляд Кайера, поклонился и выбежал из залы.

Ди Тулл молча ждал. Магистр кивнул, но тут же прижал к губам платок и затрясся в кашле. Кастор дождался окончания приступа и продолжил:

– Нас определенно преследовали. Причем, вовсе не те люди, что устроили засаду. Дважды нас пытались задержать конные разъезды. Видимо, им надлежало перехватить «трофей», если вдруг ему… ей удастся ускользнуть. Те, кто планировал нападение, учитывали возможность неудачи. Осмелюсь предположить: с самого начала они не знали, где следует искать девушку, и поэтому тайно следовали за дружиной. И атаковали в тот момент, когда мы уже почти завершили операцию.

– Предательство внутри ордена? Возможно ли это? – медленно произнес магистр, игнорируя гневные возгласы гранд-мастеров.

– Это не более чем предположение. Я просто думаю, что отслеживали не перемещения девушки, но путь нашей дружины. Враги знали меньше нашего… но зато им была известна истинная ценность «трофея»!

В какой-то момент самообладание изменило старшему экзекутору, и последние слова прозвучали как укор. Это почувствовали все присутствующие. Витольд Кайер не замедлил с ответным выпадом:

– Уж не желает ли наш брат упрекнуть орден в том, что мы бросили одну из своих лучших дружин навстречу опасности с завязанными глазами?

Ад`Тар только заворчал, соглашаясь с гранд-мастером.

– Нет, – сказал Кастор. – Я хочу только отметить, что, отправляясь на экзекуцию, мы не знали, в какой переплет попадем. Для перехвата «трофея» был набран значительный отряд наемников, привлечены сильные маги, способные переправить через реку сотню человек, и даже склонен к измене барон фон Тальк…

– Что?

– Что?!

– Что?!!

Три возгласа прозвучали одновременно.

– Лютеция пошла на нарушение Нееловского пакта?! – Витольд Кайер стиснул подлокотники кресла так, что побелели ногти.

– Ни один вассал Ура, Лютеции, Тортар-Эреба или Фронтира не смеет препятствовать ордену! Это измена всему человечеству! – ад`Тар вскочил. – Да мы!.. Да я!..

Магистр поднял руку, призывая к тишине. Кайер замолчал, барабаня пальцами по резному дереву. Человек-медведь долго бурчал и дергал завязки церемониального плаща, словно они душили его, но, наконец, успокоился.

– Обвинение барона фон Талька в нарушении Нееловского пакта, дарующего ордену неприкосновенность и неподвластность ни одному из смертных владык – серьезное обвинение. Для этого нужны достаточные основания.

– Мессир, боюсь, я располагаю таковыми, – просто сказал Кастор.

…Паромщик пробовал каждую монету на зуб, взвешивал на ладони, ощупывал мозолистыми пальцами, проверяя, не обрезаны ли края. Кастор ди Тулл следил за ним с плохо скрытым раздражением. Из всех своих спутников он единственный сохранил достаточно сил для того, чтобы злиться. Девушка по имени Яна (если это действительно было ее именем) бессильно прижалась к широкой спине старшего экзекутора и, кажется, дремала. Брат Тайрик, повязка которого набухла от крови, еле держался в седле. Лицо его приобрело землистый оттенок, а глаза вряд ли что-то видели. Поэтому только ди Туллу и оставалось проявлять недовольство медлительностью паромщика.

Кастор невольно поморщился, вспомнив, как близки они были к провалу. Сначала резня во время уничтожения шабаша; затем бегство через ночной лес; подозрительная деревня, коней в которой удалось купить, только угрожая пистолетом; затем – странные всадники, упорно преследовавшие маленький отряд на протяжении нескольких часов. Тело до сих пор ломило от бешеной скачки. Если бы не утренний туман, молочной пеленой опустившийся на землю, им вряд ли удалось бы избежать участи бедного брата Кловиса… да будут милостивы к нему небеса!

– Подгоняй паром, старый хрыч, – приказал ди Тулл, чувствуя, как саднит горло. – Подгоняй, или клянусь всеми святыми, ты будешь считать деньги на дне реки!

Лицо паромщика на какой-то миг приобрело угодливое выражение, но затем разгладилось. К удивлению старшего экзекутора, паромщик приосанился:

– А вы не очень-то кулаками размахивайте, господин хороший! Вы тут кто? Как есть чужак, человек прохожий! А мы – местные, люди барона фон Талька, а он своих людей в обиду не дает! Верно я говорю?

Последняя фраза была адресована явно не ди Туллу. В словах паромщика звучало неприкрытое торжество, а взгляд устремился куда-то за спину экзекутора. Кастор оглянулся и обнаружил, что к переправе приближаются несколько всадников в коричневых и серых плащах. На плече у каждого отсвечивал какой-то символ, вышитый серебром, но что это за герб, издали было не определить. Полдюжины! Более чем достаточно. И времени на то, чтобы обратиться в бегство, уже не осталось. Не на измученном коне, несущем сразу двух всадников.

Выругавшись, Кастор потянулся к пистолету, но слова паромщика остановили его.

– Щас вам растолкуют, как задирать без причины честных людей. Энто разъезд нашего барона… Видите, как стигмы блестят? А второй всадник, что по правую руку – брат мужа моей кузины! Смотрите, господин, как бы вам не пришлось извиняться за свои грубости!

Прежде чем развернуть коня, Кастор аккуратно вытянул пистолет из кобуры, взвел курок и опустил оружие на луку седла. Хорошо, порох сухой: он перезарядил пистолет на подъезде к парому.

Всадники приблизились. Паромщик торопливо заковылял им навстречу, стаскивая с головы шапку и кланяясь. Но ни старший разъезда, ни родственник не обратили на старика внимания. Взгляды их были прикованы к полумертвым от усталости экзекуторам… и к их «трофею».

Ди Тулл изготовился, предчувствуя недоброе.

– Доброе утро, господа! Мое имя Монтарон, – сказал старший разъезда – невысокий, плотный и кряжистый, как пенек, мужчина с изуродованной шрамом губой. – Я помощник мажордома Боуна и требую предъявить дорожные бумаги и свидетельства об уплате пошлины за право пребывания на землях нашего господина, высокочтимого барона Иерона фон Талька.

– Милостивые судари! – вдруг повысил голос, приплясывая, паромщик. – Милостивые судари, это я, я… прошу защиты!

– Заткнись, По! – прикрикнул «родственник».

Паромщик замолчал, разом скукожившись и став как будто меньше ростом. На лице его застыло выражение обиды.

– Бумаги, милорд! – потребовал Монтарон. – Иначе вам придется поехать с нами.

Демонстрируя серьезность намерений, помощник мажордома опустил руку на эфес шпаги.

Кастор медленным движением – под прицелом шести пар глаз – поднял свободную руку и распустил завязки плаща. Солнце ярко заиграло на символе ордена экзекуторов – Башне, пронзенной сверху тонким мечом, клинок которого изгибался, словно язык пламени.

– Я – Кастор ди Тулл, старший экзекутор ордена Очищающего Пламени. Я исполняю важную миссию и требую от вас участия и помощи. Мне нужны ваши кони и ваши шпаги, мессиры. Уверяю, барон фон Тальк получит соответствующее возмещение.

Девушка за спиной зашевелилась. Кастор почувствовал, как тонкие руки крепче обнимают его за талию. Убедилась, что экзекутор не собирается причинить ей вред? А может, наконец, сообразила, кто увез ее с шабаша, и потому цеплялась за ди Тулла, точно за соломинку.

Вот только стрелять из-за такой хватки будет неудобно.

Монтарон переглянулся с родственником паромщика; в то же мгновение, уловив в этом обмене взглядами приговор, Кастор вскинул пистолет, целя в лицо помощника мажордома. Щелк! С опозданием взметнулись в ответ шесть пистолетов. Пальцы одновременно нажали на спуск, Яна вскрикнула…

Выстрелов не последовало. Все семь пистолетов дали осечку!

Челюсти людей фон Талька поползли вниз, но у ди Тулла не было времени удивляться. Коротко размахнувшись, он швырнул тяжелый пистолет в лицо Монтарона. Вонзил шпоры в бока коня. Животное отчаянно заржало, поднимаясь на дыбы. Девушка обхватила старшего экзекутора с неожиданной силой – Кастор даже задохнулся. На долгий миг конь застыл перед людьми фон Талька, молотя копытами по воздуху. Монтарон, прижимая к окровавленному лицу ладонь, что-то закричал. Щелкнули взводимые заново курки. Родственник паромщика, выхватив шпагу, попытался пырнуть жеребца в живот, но неожиданно сам полетел на землю, одной ногой запутавшись в стремени. Так позорно мог выпасть из седла только желторотый юнец.

К сожалению, брату Тайрику не повезло. Он успел обнажить меч, но полученная рана и двухдневное непрерывное напряжение – бой, резня, погоня – обессилили молодого экзекутора. Он не сумел отразить даже первый выпад, и узкое стальное жало рапиры вошло ему в горло.

Невероятным усилием ди Тулл развернул коня и погнал к обрыву, под которым, крутя водовороты, текла река. До поверхности было больше двадцати футов. Конь прыгнул. Вода с оглушительным плеском взметнулась в воздух, на какое-то время скрыв и животное, и седоков от преследователей. Пули зашлепали поверху, и чей-то выстрел угодил в жеребца.

Когда Кастор вынырнул, берег был затянут пороховой дымкой, оттуда неслись проклятья и отрывистые приказы…

– Ты выпутался из стремян, выплыл с мечом, в одежде? – недоверчиво спросил Роберт ад`Тар. – И девку с собой выволок?!

Кастор молча кивнул. Человек-медведь покрутил головой и уставился на старшего экзекутора так, словно видел его впервые.

– Я перерубил канат, удерживавший паром, и течение унесло нас прочь. Какое-то время люди фон Талька преследовали паром, двигаясь вдоль берега, но потеряли нас на излучине.

– Это оно, – медленно сказал Кайер.

– Не думаю, – возразил магистр едва слышно. – Иначе мы имели бы живую богиню, а не измученную пленницу.

– Пленницу? – ди Тулл посмотрел на главу Ордена. Он хотел добавить что-то вроде «я полагал», но дисциплина взяла свое.

– Пленницу, – сказал магистр. – И очень опасную пленницу.

В следующее мгновение дверь распахнулась, впуская в покой звуки боя: лязг стали, грохот выстрелов, яростные вопли и команды.

– Измена! – закричал с порога рослый экзекутор, прижимая к груди рассеченную руку. – Эребцы перебили стражу! Все магические скрижали взломаны! Они врываются внутрь, и их целая армия!

Гранд-мастера вскочили на ноги, словно подброшенные пружинами. В руках ад`Тара как по волшебству появилась секира – архаичное, наводящее ужас одним своим видом оружие, против которого шпаги кажутся жалкими прутиками.

Витольд Кайер пошел к двери. Он держал на ладони четки из сандалового дерева, не менее грозное оружие – для мага, конечно. Четки представляли собой гроздь практически завершенных, уже обеспеченных жертвоприношениями, страшных по своей силе заклинаний. Для приведения в действие любого из них достаточно было произнести Слово власти. Кастор на мгновение прикрыл глаза, ошеломленный. И здесь враги! Сердце стучало, как барабан – тревожно и часто. Ди Тулл обнажил меч. Только магистр не шелохнулся.

– Как посмели! – ревел ад`Тар. – Нееловский пакт нерушим! Это невозможно!

– Это оно, – с ледяным спокойствием произнес Кайер. – Какие еще нужны доказательства? Невозможное становится возможным. В Башне – враги.

– Витольд и Роберт, возглавьте оборону. Если придется, обеспечьте отступление братьев через потайные ходы, – приказал магистр. – Кастор ди Тулл! – Старший экзекутор выпрямился. – Я приказываю тебе защищать пленницу. До последней возможности, и не взирая ни на что! Если небо будет падать, ты должен его удержать. Но если она попадет в чужие руки… убей её. Тогда у нас будет время для того, чтобы…

Магистр осекся.

– У нас просто будет еще немного времени… Иди!

Кастор кивнул и выбежал прочь.

За его спиной взревел человек-медведь. Сухой речитатив Кайера резал слух, взламывая печати на четках-заклинаниях.

Проклятые южане еще пожалеют, что осмелились напасть на орден. Тем самым они объявили войну Уру, Блистательному и Проклятому, и Лютеции, не говоря уже о легких на подъем Мятежных князьях Фронтира.

А Башня устоит! Для того чтобы уничтожить орден, потребуется больше, чем армия!