Читать книгу В плену Кавказа - Ширин Аки - Страница 1

Вступление

Любовь – прекрасное и одновременно странное чувство.

Ради нее люди совершают безумные, самоотверженные поступки.

Она бывает разной: между людьми одного пола, разных рас, национальностей и религий.

Не стоит двум любящим друг друга людям мешать, лезть в их жизнь и ни в коем случае не нужно презирать их за это.

Все имеют право любить и быть любимым.

Глава первая

Москва.

Солнце медленно заходит за горизонт, и вскоре город погрузится в ночную темноту.

Яна бежала домой со всех ног: она пообещала брату прийти к семи вечера, но уже давно перевалило за восемь. Её густые волосы, которые утром были тщательно уложены, теперь растрепались на ветру, но она не обращала на это внимания. Главное для неё сейчас – успеть вовремя.

После роковой аварии, унесшей жизни их родителей, Яна осталась на попечении старшего брата Вадима. Он стал для неё не только братом, но и единственной опорой и защитником в мире, который внезапно стал пустым и холодным. Потеряв родителей в одиннадцать лет, а Вадиму было тогда девятнадцать, они стали настоящей поддержкой друг для друга в это сложное время. Молодой человек, к счастью, уже имел собственное жильё и стабильный доход, что позволило ему взять на себя опекунство над младшей сестрой.

С тех пор Вадим неустанно защищал и оберегал Яну, хотя она теперь в одиннадцатом классе. Возможно, воспоминания о трагедии породили у него подсознательный страх потерять её. Все эти годы он устанавливал строгие правила: не разрешалось оставаться вне дома после семи вечера. Нарушение означало бы наказание и запрет на посещение любимых мест вне дома. Девушка понимала и принимала с любовью эту заботу и не возражала против «комендантского часа». Главное для неё – успеть вернуться домой, чтобы видеть спокойное лицо брата.

Сегодняшний вечер не стал исключением. Яна, увлекшись выбором книг в магазине, потеряла счёт времени. В довершение всего её телефон разрядился, лишив возможности следить за временем. Осознав, что уже опаздывает, она быстро оплатила покупку и бросилась домой, надеясь, что Вадим не будет слишком сердиться.

Девушка бежала так быстро, как могла, время от времени поглядывая на солнце, которое всё глубже исчезало за горизонтом, словно напоминая ей о кажущейся необратимости времени.

– Нет, нет! Я должна успеть! – сказала Яна сама себе, ускоряя шаги по дороге домой.

Мимо неё проносились автомобили и серые фасады домов, люди спешили по своим делам, но она их не замечала, поглощённая своей целью. Пару раз ей приходилось извиняться перед прохожими, с которыми она случайно сталкивалась в этой суматохе.

Дом был уже совсем рядом. В боку неприятно закололо, дыхание сбилось,      но      Яна      решила      сделать      короткую      передышку.      Она остановилась, чтобы привести дыхание в порядок, кашляя после напряжённого забега. Это расстояние всегда давалось ей непросто.

Как только она почувствовала, что силы немного восстановились, Яна возобновила свой бег и вскоре добралась до подъезда. Приложив ключ, она заскочила внутрь и быстро начала взлетать по ступенькам.

Её квартира была на третьем этаже, поэтому она выбрала пробежку по лестнице вместо ожидания лифта. На лестничной площадке второго этажа она остановилась на мгновение, чтобы отдышаться и перевести дух, прежде чем продолжить путь.

– Как же я устала, – прошептала Яна, с трудом взбираясь на свой этаж.

Спустя пару минут она уже стояла у двери своей квартиры. Вставив ключ в замок, Яна повернула его два раза влево, открыла дверь и вошла внутрь, где её ждал брат Вадим.

– Где ты была? – спросил он, скрестив руки на груди.

– Прости, я задержалась в книжном магазине, – ответила Яна, опустив голову.

– Ты хоть понимаешь, как я волновался? Что с телефоном? – он оперся о стену и ждал ответа.

– Прости, знаю, что ты переживаешь, – Яна посмотрела на брата. – Он разрядился, извини!

Вадим вздохнул, затем обнял сестру.

– Больше так не делай, – сказал он. – Ты ведь все, что у меня есть.

– Хорошо, – ответила Яна, облегченно выдохнув, и прижалась к нему.

– Покажешь, что купила? – он посмотрел на её рюкзак.

– Конечно, пойдём в гостиную, —Яна взяла брата за руку, и они вместе направились в соседнюю комнату.

Вадим расположился на диване, а Яна села рядом. Она достала из рюкзака свои покупки и показала их брату.

– «Вино из одуванчиков»? Интересный выбор. Что ещё? – спросил Вадим. Хотя он и не разделял её любовь к чтению, ему было любопытно, что она выбрала.

– Здесь ещё «Виноваты звёзды», – сказала Яна, протягивая книгу.

– Ты же видела фильм и плакала. Зачем тебе теперь читать книгу? – удивлённо спросил Вадим.

– Фильм – это одно, а книга – совсем другое, – девушка посмотрела на брата, словно он должен был это понять.

Вадим закатил глаза, усмехнувшись.

– Хорошо, только потом не жалуйся. Моя футболка до сих пор не оправилась после твоих слёз на том фильме.

Яна бросила на него строгий взгляд, но быстро сменила тему.

– Я ещё купила «Триумфальную арку». Давно хотела её прочитать, но всё время забывала купить.

– Ты скоро заполнишь всю комнату своими книгами, – заметил парень. – Может, тебе стоит притормозить с покупками?

– Нет уж, книг много не бывает! Я просто куплю новый шкаф. Я накопила на него и хочу, чтобы ты помог выбрать. Доверяю твоему вкусу!

– Ух ты, доверяешь? Это впервые, после того как я подарил тебе на день рождения то розовое платье, – поддел её Вадим.

Яна вспомнила тот день и рассмеялась, растопив остатки напряжения.

– Я помню твоё лицо в тот момент, когда ты узнал, что я совсем не люблю розовый, как большинство девочек, – сказала девушка, с лёгкой улыбкой поднимая глаза на брата.

Вадим насупился на мгновение, но она тут же заметила, как тепло заиграло в его глазах.

– Но ведь для тебя я всегда готов хранить розовый наряд в шкафу, ожидающий своего звёздного часа, – ответил он мягко, обнимая её за плечи.

Яна прикоснулась рукой к его плечу, чувствуя спокойствие и защищённость рядом с ним.

– Я люблю тебя, моя маленькая, – прошептал парень с такой неподдельной нежностью, что у его сестры сжалось сердце.

– Я тоже тебя люблю… больше всех на свете, – ответила она, крепче прижавшись к его груди.

Его рука ласково погладила её растрёпанные волосы, и она услышала, как он смеётся.

– Что это за «гнездо» у тебя на голове? – подшутил он, ухмыляясь.

Яна, наигранно возмущенная, несильно ткнула его в бок.

– Ай, аккуратнее, маленькая озорница! – притворно вскрикнул Вадим, и тут же начал осторожно щекотать её, вызывая заразительный смех.

– Всё, Вадим, сдаюсь! Прости-и-и! – хохотала Яна, пытаясь увернуться.

Он остановился, обнимая её крепче с широкой улыбкой. Некоторое время они молча стояли, наслаждаясь моментом, а

потом Вадим тихо сказал:

– Никому тебя не отдам.

На эти слова Яна ответила с добродушной улыбкой: – Рано или поздно придётся.

Она заметила грусть в его глазах и тут же добавила:

– Не переживай, я всегда буду часто тебя навещать. Ты же мой любимый братик!

В ответ он с нежностью погладил её волосы и сказал: – Ты мой маленький огонёк счастья, Яна.

Она крепче обняла его и почувствовала, как тёплая волна уверенности и счастья растекается внутри. Пусть у неё пока нет множества друзей, но она знала, что рядом всегда будет её любимый брат, готовый поддержать и защитить.

Грозный.

Мадина сидела за столом. Вся её большая семья собралась, чтобы проводить девушку в путь: четверо младших братьев Джамал, Рахим, Равшан и Ибрахим, маленькая принцесса Айшат, отец и мать.

Девушка окончила Чеченский Государственный университет по специальности учитель русского языка и литературы и собиралась построить карьеру в столице.

Глава      семейства      Алуевых      Тимур      первым      встал,      чтобы попрощаться со старшей дочерью.

– Когда ты успела так вырасти, дочка? – произнес отец девушки. -Казалось, ты только вчера пешком под стол ходила, а уже покидаешь наш дом. Уезжаешь в другой город, где ты найдёшь себе работу… Не знаю, чем тебя не устраивает Грозный, но раз ты решаешь уехать в Москву, езжай. Я тебя держать не стану, потому что даже если бы хотел, переубедить не смог бы. Ты вся в меня пошла, такая же упёртая. – усмехнулся Тимур.

По щеке девушки скатилась слеза, и она крепко обняла своего отца.

– Я так люблю вас, папа! – произнесла Мадина, вытирая слёзы.

– Мама, а почему ты и Мадя плачете? – спросила у мамы шестилетняя Айшат.

– Потому что твоя сестра уезжает в другой город, – ответила плачущая женщина.

– Как уезжает! Насовсем? – испугалась девочка. Мадина отпустила отца и подошла к сестричке.

– Не волнуйся, принцесса, я скоро приеду в гости. Пусть у тебя все будет хорошо, Ин Ша Аллах!

Айшат крепко обняла свою старшую сестру, а девушка взяла младшую на руки и поцеловала в сладкую липкую щеку.

– А кто это ел конфеты и не вытер щёчки?

– Даже не знаю. – Айшат сделала такое невинное выражение лица. Вся семья засмеялась вместе с самым младшим членом их семьи. – Я буду скучать, сестричка! – Девочка крепко обняла шею сестры

и заплакала.

– Тише, Айшат, ты чего? А ну не плачь. Если будешь много плакать, не вырастешь и останешься такой же малышкой.

– Я не буду плакать, не хочу остаться маленькой на всю жизнь, -произнесла Айшат и вытерла слёзки.

– Я буду скучать по тебе, сестра, – сказал младший брат девушки, Джамал. -Приезжай как можно чаще, и мы постараемся приехать к тебе, как только сможем.

– Обязательно, братишка, – ответила Мадина. Она поставила маленькую Айшат на землю.

Следующий был Рахим. Ему будет сложнее всего без Мадины, ведь они были не разлей вода с самого детства. Она всегда его прикрывала перед отцом, да и до сих пор прикрывает, всегда помогала, чем могла, давала советы.

– Как же я без тебя буду, Рахим! – произнесла девушка и хотела уже всплакнуть, но вспомнила ,что сказала своей сестрёнке. Сильные руки парня обняли ее, и она почувствовала себя спокойнее.

– Ничего, прорвёмся! Тем более мы будем жить в одной квартире, так что не переживай особо.

Мадина посмотрела на Рахима и улыбнулась. Они стояли, обнимаясь ещё несколько минут, пока голос Равшана не потревожил их.

– Может ты и нам с Иброй дашь попрощаться?

– Позже, букашки, – бросил Рахим, обнимая сестру.

– Эй! – воскликнул парень и в шутку ударил брата, и старшие братья вместе с Мадиной рассмеялись.

– Ладно, так и быть, дам вам попрощаться с сестрой.

Рахим выпустил ее из своих объятий и уступил место младшим братьям.

– Ну что, Рав, я буду скучать по твоим крикам с утра, когда Ибра тебя будит. -усмехнулась Мадина.

– Не переживай, сестра. Я буду тебе присылать видео его пробуждения. Хе-хе. – Парень потёр руки в довольной ухмылке.

– Я буду спать в комнате Айшат, так что ты не сможешь меня будить своими причудливыми методами. – нахмурился Равшан.

Мадина рассеялась, потрепала их по черным волосам и подошла к матери.

– Мадиночка, я так буду скучать по тебе, сильнее меня будет скучать только твой отец. – По щекам женщины текли горячие слёзы. Она не могла поверить, что её маленькая девочка уже стала взрослой и уезжает в другой город.

– Не плачь, мам, все будет хорошо! – и дочь обняла свою маму, вкладывая туда как можно больше любви и нежности. Ведь когда она теперь сможет не то, чтообнять, а увидеть ее!

Девушка посмотрела на часы и поняла, что пора ехать на вокзал. -Ну все, мне пора. Буду скучать!

– Я отвезу тебя, – взяв ключи, сказал Рахим. – Доставим тебя в лучшем виде, чтобы ты покорила всю Москву.

– Пойдём уже, покоритель. Пока всем!

– Пока, Мадина! Веди себя достойно! – крикнула мать девушки. Рахим и Мадина вышли со двора. Парень нажал кнопку

разблокировки на ключах от своей «ласточки».

– Ваша карета подана, моя принцесса! – Парень взял чемодан у сестры и открыл ей дверь.

– Благодарю, мой принц.

Парень улыбнулся и открыл багажник. Положив в него чемодан девушки, он закрыл его и сел за руль своей «ласточки».

– Ну что, поехали? – Поехали.

Рахим завел автомобиль, и они с громким ревом двинулись в сторону железнодорожного вокзала.

Спустя десять минут…

Парень привёз сестру на железнодорожный вокзал Грозного. Он вышел из машины и открыл дверь сестре. Затем Рахим достал чемодан Мадины из багажника и вручил его сестре.

– Ну что, пока, братик, – сказала сестра парня.

– Пока, сестричка, – ответил парень. Они напоследок обнялись. – Я вам позвоню, когда приеду.

Девушка, достав билеты, двинулась к поезду, идущего по маршруту Грозный – Москва.

Мадина показала билеты контролёру и вошла внутрь.

Как только последний человек вошёл в вагон, двери закрылись, и он двинулся в путь.

Рахим стоял на перроне до тех пор, пока поезд сестры не скрылся из виду. А после сел в машину и, заведя ее, поехал обратно домой, где его ждала семья.

Глава вторая

Москва.

Первое сентября озарило город золотом прощального лета. Солнце, словно разделяя волнение юных сердец, щедро дарило своё тепло.

В кабинете номер триста пятнадцать, словно в ожидании чуда, замерла Мадина. Гордая чеченка, с иссиня-чёрными волосами, она сменила ушедшего на заслуженный отдых Валерия Николаевича. Добрый, всеми любимый учитель, он оставил после себя светлую грусть и надежду на достойную замену. Мадина всем сердцем надеялась, что сможет заслужить любовь учеников, стать для них не только наставником, но и другом.

Первой робко вошла Яна. Глаза цвета молочного шоколада, чуть тронутые      дымкой      волнения,      встретились      с      взглядом      новой учительницы. Лёгкий шорох ткани, когда она опустилась на стул, нарушил тишину кабинета. В её взгляде читалось удивление и любопытство.      Мадина      сразу      привлекла её внимание      своим благородством и сдержанной красотой. Черты лица говорили о её кавказских корнях, а скромное, но элегантное платье выдавало в ней глубоко верующую женщину. Яна улыбнулась уголком губ, надеясь, что эта молодая учительница станет для них проводником в мир знаний, поможет им раскрыть свои таланты и успешно сдать предстоящие экзамены. В сердце Савицкой зародилась тихая надежда на понимание и поддержку.

– Здравствуйте, меня зовут Яна! – прозвучал ее голос, наполненный робкой надеждой, и глаза встретились с взглядом учительницы.

– Здравствуй, Яна, а я – ваша новая учительница по русскому языку и литературе, Мадина Тимуровна! – ответила брюнетка, вкладывая в слова тепло и искренность. – Сколько вас в классе?

– Двадцать человек: четырнадцать мальчиков и шесть девочек, – ответила девушка, чувствуя, как зарождается едва уловимая симпатия. В тембре голоса Мадины Тимуровны звучала доброта, в глазах плескалось понимание.

"Но не стоит спешить с выводами, – промелькнуло в голове Яны, – жизнь научила, что первое впечатление бывает обманчиво".

– Хм… Достаточно много, но я верю, что мы найдем общий язык. Остальные скоро подойдут к линейке?

Мадина Тимуровна Алуева пристально посмотрела на ученицу. В ее      глазах      цвета      горького      шоколада      читалась      глубина      души, пережившей многое. В ее осанке, в каждой черте лица чувствовалась внутренняя сила и гордость чеченского народа, красота, которой восхищались и которой завидовали.

– Я уверена, что у вас получится поладить с таким большим классом, – произнесла Савицкая, вкладывая в эти слова всю надежду на то, что новый учебный год принесет только хорошее. – Остальные скоро подойдут.

Яна оторвалась от окна, словно от печальной картины, написанной осенним солнцем. Его лучи, еще ласковые, но уже с оттенком прощальной грусти, скользили по стеклу. Внизу, словно в другом мире, пятеро одноклассников входили в здание школы. Они жили в мире беззаботного веселья, где Яне не было места. Она всегда оставалась в стороне, погруженная в мир книг и знаний, словно отгородившись от них невидимой стеной.

Грустные размышления прервало появление парней в классе. Их взгляды застыли на Мадине Тимуровне, словно перед ними возникло нечто нереальное. Куданов, местный сердцеед, уже прикидывал, как завоевать неприступную крепость. Мадина Тимуровна, с Кавказа, с огнем в глазах и гордостью в осанке, казалась ему достойной добычей. Но сможет ли он покорить её сердце?

– Что за дивное создание? Неужели новенькая? – с притворной галантностью поинтересовался Куданов, а Яна невольно усмехнулась. Парни недоуменно обернулись к ней, не понимая причины её веселья.

– Во-первых, я Мадина Тимуровна, а во-вторых, ваш новый учитель русского языка и классный руководитель. И прошу уважения, молодой человек, – с легкой улыбкой ответила Мадина Тимуровна. Ей было забавно наблюдать за их растерянностью. В их глазах читалось такое искреннее недоумение, что она едва сдерживала смех.

– Оу… какая неловкость… прошу прощения, миледи, – Куданов изобразил некое подобие реверанса. – Не знал, что учителя бывают настолько ослепительными.

– Ещё как могут, – пророкотал грубый голос с кавказским акцентом за спиной у парней. Ученики, словно расступившаяся волна, обнажили вошедшего. Рахим. Его карие, как горный обсидиан, глаза пригвоздили к себе юную особу, спокойно сидевшую за партой. Взгляд, тяжелый и пристальный, словно предвестник грозы, прошелся по коже девушки табуном леденящих мурашек. – Ассалам алейкум, сестра! Я приехал поддержать тебя.

Ради неё, ради своей сестрёнки, Рахим прогулял первый учебный день в университете. Последний курс педагогического факультета МГУ, и он – один из лучших. Он был уверен, что небольшая поблажка в честь первого сентября ему сойдет с рук.

– Ва' алейкум ассалам, брат! Я так рада тебя видеть! Но почему ты не в университете? У тебя же занятия? – с тревогой в голосе спросила сестра.

– Решил сделать тебе приятное, ведь это твой первый рабочий день. А наши родители… Ты же знаешь, Айшат пошла в первый класс, и вся наша большая семья сейчас там, в школе.

Учительница улыбнулась и подошла к своему любимому младшему брату, с которым делила радости и горести детства. И сейчас, как и прежде, Рахим был её опорой и поддержкой.

Яна молча застыла, пораженная красотой мужчины. Особенно выделялся его нос с горбинкой, словно выточенный скульптором. Эта дерзкая изюминка делала из Рахима воплощенного сердцееда, перед которым падали крепости женских сердец.

В класс ворвались одноклассницы, но, словно налетев на невидимую стену, тут же притихли, разом обратив восхищенные взгляды на брата учительницы. В их головах уже вихрем проносились дерзкие фантазии, где они, обезоруженные его мужской силой, сдавались в плен страсти. Сколько девичьих грез он разбил своим неотразимым обаянием, не знал и сам Рахим.

– Ой, здравствуйте, а вы кто? – пропищала Ксюша, блондинка до мозга костей. О ней ходили слухи, что она знает размеры каждого мужского достоинства в школе, начиная с девятого класса и заканчивая преподавателями.

– Мадина Тимуровна – ваша учительница по русскому языку, а это мой брат, Рахим Тимурович, – ответила чеченка. В ее голосе сквозило раздражение, вызванное вызывающим видом Ксюши, но она изо всех сил старалась держать себя в руках, не желая начинать учебный год со скандала. Школьная форма явно трещала по швам на пышных формах блондинки.

– Очень приятно, а меня зовут Ксюша, а это мои подруги Аня и Жанна, – приторно-сладко пропела девушка, уже плетя в голове коварные планы, как затащить Рахима в свою постель. Подруги Ксюши, словно клоны, щеголяли таким же выбеленным цветом волос, но, в отличие от своей предводительницы, не отличались даже зачатками интеллекта.

Рахим скользнул оценивающим взглядом по девушкам, и, казалось, предводительница этой стайки пришлась ему по душе. В уголках его губ заиграла хитрая улыбка, и он направился к ней. Мадина закатила глаза, устав от бесконечных похождений брата. Ей давно хотелось, чтобы Рахим остепенился и нашел себе достойную спутницу жизни.

– Очарован знакомством с такой красавицей. В ваших глазах можно утонуть, боюсь, я не выдержу и секунды, – с обворожительной улыбкой промурлыкал Рахим. Девушка, казалось, уже готова была растаять от его грубоватого голоса с акцентом.

– А мне приятно познакомиться с таким красивым мужчиной, – прошептала Ксюша, проводя длинным, хищным ногтем от ворота его рубашки почти до самого ремня. Но Мадина вовремя пресекла эту вольность.

– Рахим, хватит совращать моих учениц. Они должны думать об учебе, а не о твоих чарах. Ты меня понял?

– Слушаюсь и повинуюсь, Мадиночка, – усмехнулся искуситель, а девушка, незаметно для его сестры, что-то шепнула ему на ухо.

Прозвенел звонок, выплеснув всех на улицу.

Собравшись у начала линейки, ученики построились в две ровные шеренги, заняв отведенное им место.

Праздник начался с дежурных поздравлений от администрации школы и района. Все старательно делали вид, будто им небезразлична судьба учеников.

* * *

Выступление тянулось около часа, и словно после утомительного спектакля, всех распустили по классам. Там, словно заведенные механизмы, учителя в который раз принимались бубнить о правилах безопасности.

– Рассаживайтесь, – голос чеченки прозвучал, как команда. – Начну наш классный час со знакомства. Надо же знать, кого учить буду. – Она обвела взглядом класс и продолжила: – Называю фамилию – встаете. Адаев!

Названную фамилию встретил гордый, невозмутимый Мухаммад, осетин до мозга костей. Молча поднялся, дождался кивка учительницы и так же безмолвно опустился на место. По классу пронесся шепот. Даже для земляков Мухаммада его молчаливость казалась странной. Адаев ходил, словно тень, и лишь у доски из его уст вырывались сухие фразы, строго по теме заданного урока.

– Аденова!

– Это я! – отозвалась девушка с мягкой азиатской улыбкой. Сабина, новенькая, переехавшая недавно из Шымкента, что в Казахстане. Учительница окинула ее взглядом и жестом разрешила сесть.

– Куданов! – голос преподавательницы выдернул из задумчивости весь класс.

Из-за парты поднялся юноша, тот самый, что уже успел попытаться очаровать новую учительницу.

– Так, значит, ты Амирхан, – с едва заметной иронией произнесла она. – И откуда же ты родом, Куданов? – Ей вдруг стало любопытно, где же у горцев так принято – оказывать знаки внимания учительницам.

– Так, Адыгея… Мадина Тимуровна, город Майкоп собственной персоной, – съязвил юноша, кривя губы в насмешливой ухмылке. Учительница лишь устало закатила глаза.

– И кто же тебя так воспитал? Не имею ничего против адыгейцев, но воспитание у тебя, Амирхан, отвратительное. – В словах чеченки сквозила неприкрытая колкость, задевшая самолюбие юноши. Он-то, наивный, полагал, что раз они оба с Кавказа, то между ними может возникнуть некое подобие взаимопонимания.

– А я вот имею против чеченцев! Высокомерные хамы, и девицы туда же! Честно, удивлен, что чеченка может быть… даже слов не подберу, какой! – Ярость Куданова бурлила, словно лава в жерле вулкана. Задетый за живое упоминанием его национальности, он решил дать отпор надменной учительнице.

Класс замер, оглушенный дерзостью слов. Хорошо, что Рахим не слышал этого выпада. Иначе Амирхан уже корчился бы на полу, лишенный дара речи. Никто не смел оскорблять его сестру, которая была для него всем – и светом, и воздухом, и самой жизнью.

– Как ты смеешь произносить такое! Мы все – братья и сестры, а ты оскорбляешь мой народ! Я поговорю с твоим отцом, Амирхан. Уверена, ему будет совсем не до шуток, когда он узнает, как посмел вести себя его сын!

Одиннадцатый "А" завороженно наблюдал за словесной баталией двух представителей разных кавказских народов. Первым не выдержал Адаев. Внутри него вскипела праведная ярость, и он решил заступиться за учительницу. Осетин, с каменным выражением лица, молча подошел к однокласснику и обрушил на него сокрушительный удар. Амирхан рухнул на пол, как подкошенный. Класс ахнул, в едином порыве вскакивая со своих мест.

– Я не позволю тебе обижать нашу сестру, Амирхан, – прорычал Мухаммад, и в его голосе звучала неприкрытая угроза.

Никто не ожидал от него такого. Даже сам Адаев не думал, что он способен на такое.

Глава третья

Весь класс замер, словно громом пораженный. Даже Куданов опешил от неожиданной защиты, прозвучавшей из уст Адаева.

– Она не заслужила такого отношения, – голос Мухаммада звучал твердо, как кремень. – Будь добр, по-хорошему прошу, извинись сейчас же. Твое поведение лишь подтверждает ее правоту. – В душе Адаева, несмотря на московскую жизнь, жили незыблемые моральные принципы, уважение к учителю, к каждой достойной девушке. А поступок одноклассника бросал тень на весь адыгский народ.

– Кто она такая, чтобы я перед ней извинялся?! – презрительно фыркнул Амирхан. – Эта Мадина Тимуровна – просто очередная баба для утех, и не более.

От этих слов по классу пронесся леденящий душу шепот. Как мог он, кавказец, так цинично говорить о женщине? Неужели не осталось ни капли уважения?

***

Рахим, уже почти добравшись до университета, вдруг вспомнил о забытом у сестры в кабинете портфеле. Возвращаться не хотелось, но в рюкзаке лежали важные документы.

Вздохнув, он развернулся и направился обратно к школе.

– Третий этаж, ну и забралась же ты, сестренка, – пробормотал чеченец, начиная подъем по лестнице.

Он быстро преодолел ступени и уже шел по коридору к кабинету сестры. Разглядывать стены не было времени, нужно было поскорее забрать портфель. Остановившись у двери кабинета русского языка, Рахим услышал громкие крики. Прислушавшись, он понял, что речь идет о Мадине. В мгновение ока чеченец распахнул дверь и ворвался в класс.

– Что здесь происходит? – спросил Рахим, его густые черные брови сошлись на переносице, а на лбу пролегли резкие морщины.

– Ничего, Рахим, все в порядке. Что ты здесь делаешь? Почему не на занятиях? – взволнованно спросила сестра.

– Мадина, ты что, меня за дурака держишь?! – рявкнул Рахим так, что класс вздрогнул. – Думаешь, я не слышу, когда на тебя кричат?! Говори, кто это был!

Чеченка опустила голову, зная, что грозит обидчику, и не хотела его выдавать.

– Мадина…

– Ну я, и что? – пафосно произнес Амирхан. – Подумаешь, накричал на твою сестру. Я на всех баб кричу, их это заводит.

– Сестра, закрой уши, а лучше выйди, – сквозь зубы процедил чеченец.

Девушка, не переча брату, молча вышла из кабинета.

– Во-первых, никто не имеет права кричать на мою сестру. Во-вторых, она тебе не твои шалавы, чтобы ты ее с ними сравнивал. В-третьих, не дерзи мне, мальчик. Я – мастер спорта по вольной борьбе, переломаю твои кости так, что ни один хирург не соберет. – Рахим едва сдерживал ярость, чтобы не ударить зарвавшегося наглеца. – Кто ты по национальности?

– Адыгеец, а тебе какое дело? Твоя сестра оскорбила мой народ! А ты на меня кричишь? – усмехнулся Куданов, находя ситуацию забавной, в то время как Рахима она выводила из себя.

– Погоди, Мадина оскорбила тебя? – удивленно вскинул брови Алуев. Он был поражен словами этого мальчишки и не мог поверить, что его сестра могла опуститься до такого.

– Рахим Тимурович, все было не так. Он изначально начал вести себя по-хамски, никакого оскорбления не было. Мадина Тимуровна просто хотела вызвать в школу его отца, чтобы поговорить о его поведении. А уже потом Амирхан оскорбил чеченцев, – вступился Адаев.

– Значит, чеченцы тебя не устраивают? – риторически вопросил брюнет, стараясь сохранять спокойствие, что, однако, плохо удавалось.

– Да, высокомерные эгоисты! – выкрикнул Амирхан.

– Тогда, пожалуй, я сам поговорю с твоим отцом. Его же вроде Ингез Джамалович зовут, я прав?

Глаза Куданова расширились от ужаса. Неужели этот чеченец действительно знает его отца или просто блефует?

В кабинет вошла учительница, как только услышала, что крики стихли.

– Тебе просто повезло. Извините, Мадина Тимуровна, больше такого не повторится, – буркнул юноша и, приложив холодную ладонь

к синяку под глазом, который ему поставил молчаливый Адаев, занял свое место.

– Если ты еще раз посмеешь оскорбить мою сестру, тебе ни один врач не поможет, уяснил? – угрожающе проговорил Рахим, переживая за старшую сестру и не желая, чтобы какая-то малолетка ее обижала.

– Угу, – пробурчал тот.

– Вот и отлично. Теперь я могу идти. – Чеченец взял свой черный рюкзак и перекинул его через плечо. – Пока, Мадина.

– До свидания, Рахим! – попрощалась девушка, и он вышел за дверь. – А теперь продолжим знакомиться. На ком мы остановились? Ах да, Куданов. С тобой мы уже познакомились. Ордоизода!

Из-за      парты      поднялся      юноша      с      восточной      внешностью, приехавший в Москву из далекого Хорога, Республика Таджикистан, и неплохо говоривший по-русски.

– Отлично. Родникова! – произнесла учительница, и со своего места встала та самая блондинка Ксюша. – Значит так, Родникова, увижу рядом со своим братом, ни одной двойки не исправишь, и будет у тебя плохой аттестат. Ты меня поняла, Ксюша?

– Я поняла, Мадина Тимуровна. У вас просто секса давно не было, поэтому вы такая злая и на всех срываетесь, – с ухмылкой произнесла девица.

– Ксюша, попрошу не говорить в мой адрес такие вещи, – предостерегла чеченка. – Я видела, как ты смотрела на моего брата. Ты еще ребенок, даже не думай об этом.

– Да как ты смеешь мне такое говорить! – взвизгнула Ксюша. – Я всегда была самой умной в классе! Даже наша Яночка на втором месте, потому что я – самая лучшая!

Брюнетка была шокирована такой наглостью. Какая-то ученица позволяет себе повышать на нее голос! Чеченка молча встала и вышла из кабинета – ей надоело хамское поведение учеников. Она направилась в кабинет директора, расположенный на первом этаже.

Спустившись по лестнице, Мадина завернула за угол и, прежде чем войти, постучала.

– Рамзан Магомедович, можно? – спросила девушка.

– Да, конечно, что-то случилось? – поинтересовался мужчина. Несмотря на то что брюнет прожил в Москве около десяти лет, в его голосе все еще чувствовался кавказский акцент.

Рамзан Магомедович переехал сюда из Дербента еще студентом. Сначала он работал в этой школе учителем математики, а спустя пять лет его назначили директором. С его приходом школа преобразилась, и качество образования заметно улучшилось.

– Рамзан Магомедович, я – женщина терпеливая, но выходки одиннадцатого «А» я больше выносить не могу. Одни Кудаев и Родникова чего стоят! Не могли бы вы поговорить с их родителями? – Девушка стояла, опустив глаза, ведь в их культуре не принято смотреть в глаза чужим мужчинам, особенно старшим.

– Кудаев и Родникова… Давно пора поговорить с Ингезом Джамаловичем, а с родителями Ксюши я недавно общался, но они мне не верят, говорят, что я все выдумываю, лишь бы оклеветать их милую и порядочную дочь, – дагестанец смотрел на милую чеченку. Его умиляла эта картина: взрослая девушка стоит, потупив взор.

"Воспитанная", – подумал мужчина и улыбнулся.

Дагестанец встал и подошел к ней. Ему очень нравилась эта чеченка, несмотря на разницу в возрасте.

– Мадина Тимуровна, можете поднять глаза. Я никому не скажу, – улыбнулся Рамзан. – Я поговорю с родителями одиннадцатого «А», а сейчас возвращайтесь в свой кабинет и проведите оставшийся классный час. Удачи вам!

– Спасибо, Рамзан Магомедович, – ответила девушка и вышла из кабинета.

***

Войдя в кабинет, Мадина обнаружила, что там было настолько шумно, словно взлетал самолет.

– А ну быстро успокоились! – крикнула рассерженная брюнетка. – Имейте хоть какое-то уважение к человеку старше вас! А вы, Кудаев и Родникова, ваши родители уже знают о ваших выходках! Рамзан Магомедович уже им сообщил.

– А вам не кажется, что скоро наша школа станет сборищем хачей! – воскликнул Кудаев. – Директор – дагестанец, классная – чеченка, физрук – осетин. В классе полно нерусских, но я ладно, я наполовину адыгеец. Мне можно, я же Бог!

Это была последняя капля. Не выдержав, девушка ударила Амирхана.

Глава четвертая

– Да как ты смеешь так себя вести! Живо к директору! Марш! – голос      учительницы      звенел      в      классе,      обжигая      взглядом провинившегося, и все невольно замерли, обратив взоры на эпицентр разгорающегося скандала.

– П-ф-ф-ф… Подумаешь, ляпнул, что я Бог. Что такого-то? Ах, да, запамятовал, у нас же тут Аллах в почете. Искренне прошу прощения, – ядовито процедил юноша, не скрывая презрительной усмешки. – И запомните раз и навсегда, Мадина Тимуровна: никто не смеет поднимать на меня руку. Зарубите себе это на носу.

Адыгеец подхватил свой рюкзак и, гордо вскинув голову, покинул кабинет, оставив за собой шлейф возмущения и недоумения. Его друзья лишь переглядывались, не находя оправдания дерзкому поступку неугомонного кавказца.

– Простите, но он меня просто вывел из себя. Итак, продолжим, на ком мы остановились? Рожкова! – произнесла уставшая чеченка, тяжело вздохнув. Она и представить себе не могла, что работа с одиннадцатым классом окажется таким испытанием.

Из-за парты поднялась миниатюрная девушка в строгой школьной форме, с двумя аккуратными светло-русыми косичками, казавшаяся гораздо младше своих одноклассников. Если бы Мадина Тимуровна не знала, что она учится в ее классе, то приняла бы ее за ученицу класса восьмого.

– Хорошо, садись, Настя, – мягко произнесла учительница. Рожкова послушно заняла свое место. – Савицкая!

Со своего места поднялась Яна, с искренним сочувствием глядя на Мадину Тимуровну. Девушка чувствовала, как тяжело дается учительнице роль строгого педагога, ведь она отчаянно пыталась найти общий язык с классом, расположить их к себе. Но, видимо, с таким поведением учеников придется забыть о мягкости и стать требовательной и жесткой.

– Яна, ты задержись после урока, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить, – попросила Мадина Тимуровна и продолжила перекличку, методично выкрикивая фамилии учеников.

***

Классные часы подошли к концу, и ученики, словно стайка птиц, радостно выпорхнули из кабинета. Одиннадцатый «А» опустел, осталась лишь Яна, по просьбе классной руководительницы.

– Вы хотели что-то обсудить, Мадина Тимуровна? – уточнила шатенка, с тревогой глядя на учительницу.

– Да, Яночка. Хотела поговорить насчет нашего класса, – начала брюнетка и внимательно посмотрела на ученицу, словно пытаясь прочесть в ее глазах ответы на мучившие ее вопросы. – Ты сильно спешишь?

– Да не особо, если нужно, могу остаться на сколько потребуется, – замялась девушка, понимая, что дома ее все равно ничего не ждет.

– Можешь рассказать мне о каждом в классе? Если тебе не трудно, конечно.

– Я понимаю вас, Мадина Тимуровна, конечно, помогу, – с готовностью      улыбнулась      шатенка      и      села      за      парту      напротив учительского стола. – Итак, начнем с самых "горячих голов" – это Ксюша, Амирхан, Аня, Жанна, Магомед, Ордоизода… да и, пожалуй, все. Они постоянно пререкаются с учителями, но к этому все уже привыкли. Директор с ними много раз беседовал, но, к сожалению, без толку.

– Хм, спасибо тебе, Яна, можешь идти, – поблагодарила Мадина Тимуровна и отпустила ученицу домой. Они попрощались, и девушка вышла из кабинета под номером триста пять.

***

Яна вернулась домой. В прихожей ее уже ждал старший брат, Вадим, с беспокойством в глазах. Девушка обещала не задерживаться, но в итоге пришла на полчаса позже.

– Где тебя носило? – Вадим старался сохранять спокойствие, но тревога за младшую сестренку не давала ему этого сделать.

– Прости, меня задержала новая классная руководительница -расспрашивала про наш класс. Хотела узнать, кого лишний раз лучше не трогать, – оправдывалась Яна.

Вадим выдохнул с облегчением. Он понимал, что слишком сильно опекает сестру, но ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что мир полон опасностей, и ему необходимо оберегать свою маленькую принцессу от всех бед. Вадим так и не смог окончить университет, бросив учебу ради работы, чтобы обеспечить достойную жизнь для Яны.

– Прости меня, я просто очень сильно тебя опекаю. Пойми, ты – все, что у меня есть, и я боюсь потерять и тебя. – Девушка подошла к брату и крепко обняла его, прижавшись щекой к его груди.

– Я люблю тебя и ценю все, что ты для меня делаешь! И вовсе не злюсь из-за твоей опеки, – произнесла Яна. Она знала, что за этой чрезмерной заботой скрывается безграничная любовь и преданность брата, и ей это было очень дорого.

***

Мадина вернулась в их с братом съемную квартиру. Сбросив туфли в прихожей, она прошла в гостиную и, обессиленная, рухнула на диван.

– Это был всего лишь первый рабочий день, а я уже вымоталась. А ведь я даже уроки еще не вела. Что же будет завтра или послезавтра? – Девушка задумалась, но тут же решила, что нужно немного поспать перед завтрашним днем.

Поднявшись с дивана, она направилась в свою спальню. Комната была оформлена в ее любимых лиловых тонах – Рахим постарался, ведь он знал о своей старшей сестре абсолютно все. Мадина переоделась в домашнюю одежду и, едва коснувшись подушки головой, мгновенно уснула.

В это время из университета вернулся Рахим. Заметив в прихожей туфли сестры, он улыбнулся.

– Мадина, я дома! – крикнул он и прошел в квартиру. Осматриваясь, Рахим нашел сестру мирно спящей в своей комнате.

Эта картина вызвала у него прилив нежности. Его строгая, взрослая сестра, свернувшись калачиком на кровати, казалась такой беззащитной и трогательной. Рахим решил не будить ее и, тихо прикрыв дверь, пошел на кухню, чтобы приготовить ужин, чтобы Мадина не перетруждалась. Если уж она заснула в такое время, значит, день выдался действительно тяжелым.

Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в багряные тона. Стрелки часов показывали шесть вечера. Мадина перевернулась на другой бок и открыла глаза. Взглянув на часы на

тумбочке, она резко вскочила с кровати: Рахим должен был вот-вот вернуться домой, а ужин еще не готов. Быстро переодевшись, чеченка направилась на кухню.

– Рахим, прости, я уснула, сейчас все приготовлю… – Девушка удивленно замерла, увидев накрытый стол. Неужели это все Рахим приготовил сам? – Ты сам это сделал? Прости, что я не приготовила ужин, я уснула. Очень устала в школе.

– Тише, лучше садись ужинать, а то остынет. Я решил все сделать сам, чтобы ты отдохнула перед завтрашним днем. Не беспокойся, мне это не трудно, – улыбнулся Рахим и подвинул тарелку к сестре. – Ты ешь, а мне нужно еще с друзьями встретиться.

– Спасибо. Это очень много для меня значит. Посуду я помою сама, и на завтра тоже приготовлю.

Рахим кивнул и вышел из кухни, достав из кармана телефон. Он набрал номер своего друга Муслима.

– Ассалам алейкум, брат! – поздоровался Рахим.

– Ва’      алейкум      ассалам,      брат,      что-то      случилось?      – поинтересовался Муслим.

– Да нет, хотел немного развеяться перед завтрашним днем. Завтра ведь пять пар, ты в курсе?

– Нет, не знал. Тогда точно стоит отдохнуть сегодня. Сейчас позвоню нашим. Выходи.

– Жду. – Рахим завершил вызов, надел обувь и вышел из квартиры.

Друзья Рахима подъехали за ним на белой тонированной "Приоре". За рулем, как обычно, сидел Артур, а на переднем сидении расположился Казбек. По обе стороны от Рахима сидели Муслим и Руслан. С этими ребятами он познакомился еще на первом курсе университета. Они учились на архитектурном, а Рахим – на педагогическом вместе с Казбеком и Артуром, только на разных специальностях. Рахим учился на учителя ОБЖ и физкультуры, Казбек – русского языка и литературы, а Артур – химии и биологии. Все кавказцы были очень умны, не зря же они учились в МГУ.

– Ну что, Рахим, не присмотрел себе там очередную пассию? – поинтересовался Артур, зная о любвеобильности друга. В Рахима были влюблены почти все девчонки из их бывшей школы.

– Не переживай, как только присмотрю, ты первый узнаешь, – рассмеялся Рахим, и все друзья поддержали его смех.

– Насчет пассии, смотрите, какая идет, – Руслан указал на девушку, выходящую из книжного магазина. – Как тебе?

– Не в моем вкусе. К тому же это ученица Мадины. Яной, кажется, зовут? – Рахим посмотрел в сторону девушки и заметил, как к ней пристали несколько парней. Было слишком поздно для прогулок в одиночку. – Тормози.

– Что случилось? – удивился Артур, но тут же выжал педаль тормоза. Рахим указал на девушку и парней. – Ты собираешься вмешаться? А вдруг это ее друзья или знакомые?

– Уверен, что нет, – произнес Рахим и вышел из машины. Он направился к Яне, и его друзья последовали его примеру. Он подошел к ним и остановился позади девушки.

Компания парней тут же посмотрела на него, и Яна обернулась, чтобы понять, что привлекло их внимание.

– Какие-то проблемы? – произнес Рахим, засучив рукава.

Глава пятая

Алуев стоял рядом с машиной, словно высеченный из камня.

– Яна, детка, что ты делаешь на улице в такой час? Я же просил не гулять поздно без меня, – голос Рахима, обычно теплый, сейчас сочился сталью. – Муслим, посади ее в машину, я сейчас поговорю.

Даргинец кивнул, как солдат, получивший приказ, и повел Яну прочь от опасности. Открыл заднюю дверь, бережно усадил шатенку на сиденье. Сам устроился рядом, словно опасаясь, что она упорхнет. Захлопнул дверь, отрезая их от надвигающейся бури.

– А теперь вы. Какого черта вы приставали к моей девушке?! – слова Рахима были подобны удару хлыста.

– Р-р-рахим, мы не знали, что она твоя… Если бы знали, даже дышать бы рядом не стали, – пролепетал один из парней, дрожа всем телом.

– Что ты несешь! Кто он такой, чтобы ты перед ним так унижался?! – выплюнул, очевидно, их предводитель, стараясь сохранить лицо.

– Тебе сказать, кто я такой? – Рахим медленно размял костяшки пальцев, звук был зловещим предвестником. Мощным ударом он разбил обидчику Яны нос. Кровь брызнула на асфальт. – Еще раз повторить, или дошло?

Оглушенный парень попытался ответить, но получил еще один удар, на этот раз в челюсть. Друзья кавказца, предвидя неминуемую расправу, схватили его под руки, понимая, что Рахим не остановится, пока не превратит их товарища в бесформенную массу.

– Радуйтесь, что эти идиоты меня держат, иначе я бы переломал каждую косточку в вашем поганом теле! – прорычал Рахим, глядя вслед убегающим. – Отпустите, говорю! Не собираюсь я за ними бегать. Пошли в машину, нас там уже ждут.

Словно      хищники,      возвращающиеся      к      добыче,      кавказцы направились к автомобилю. Муслим выскочил, уступая место Рахиму. Тот, не говоря ни слова, усадил смущенную Яну к себе на колени – в тесной машине места больше не было. Артур, с готовностью повинуясь взгляду Рахима, завел двигатель.

***

Кровь, не останавливаясь, текла из разбитого носа, но Рахим не обращал на это внимания. Он крепко держал девчушку на коленях, пообещав, что отвезет домой, как только она ответит на несколько вопросов.

– Как тебя угораздило, а? – спросил Алуев, смягчая тон. Он еще не знал ее имени, но был уверен, что у такой необыкновенной девушки оно должно быть столь же прекрасным.

– Я… Я шла из книжного. Привезли продолжение моей любимой книги, ограниченный тираж. Боялась, что не успею, – пролепетала Яна.

Рахим взял в руки книгу, перелистывая страницы. Шатенка вздрогнула от его прикосновения. На обложке был изображен какой-то мрачный замок.

– Любишь читать, значит. Неплохо. Редко встретишь в наше время такую… молодец, – искренне улыбнулся Рахим, и Савицкая залилась краской.

– Ты такая милая, когда смущаешься, – добавил он, и его друзья одобрительно загоготали. Рахим, обычно сдержанный и суровый, был на удивление нежен с этой девушкой. Хотя он всегда так начинал, со всеми своими пассиями. Но в этот раз что-то было иначе. Что-то подсказывало, что эта девчонка – особенная.

Яна неловко заерзала на коленях Рахима, пытаясь найти удобное положение. Ей было не по себе в этой тесноте, она чувствовала себя зажатой в тиски.

– Успокойся и сиди ровно, – прошептал ей на ухо кавказец, обжигая кожу горячим дыханием. – Не хочешь же ты, чтобы я тебя взял на руки, верно?

Шатенка испуганно покачала головой. Рахима забавляла ее растерянность. Но главный вопрос, который не давал ему покоя, звучал так: почему он вообще решил ей помочь?

– Эй, голубка, адрес скажешь, или хочешь поехать к Рахимчику домой?      –      подмигнул      Артур,      и      все,      кроме      самого      Рахима, расхохотались, окончательно смутив Яну.

– Арбат… Смоленский бульвар, двадцать три, – прошептала девушка, чувствуя, как щеки пылают огнем.

Рахим кивнул и дал знак Артуру ехать в указанном направлении.

***

Белая "Приора" затормозила возле дома, который назвала Яна. Сначала из машины выскочил Муслим, оглядываясь по сторонам. Затем Рахим, бережно поддерживая Яну под локоть, помог ей выйти.

– Больше не гуляй так поздно одна, Яна. Не всегда мы окажемся рядом, – предупредил Алуев, и на губах его скользнула едва заметная улыбка. – Держи свою книгу.

– Спасибо, что подвезли, Рахим Тимурович. До свидания! – поблагодарила девушка и, словно испуганная птичка, бросилась к подъезду. Приложив ключ к домофону, она поспешила скрыться за тяжелой дверью.

– У-ф-ф-ф… какая… Верно, Рахим Тимурович! – передразнил Артур, и парни снова захохотали. Рахим молча дал ему подзатыльник за острый язык. – Садись уже, герой-любовник.

Алуев угрюмо занял свое место, и "Приора", управляемая Артуром, сорвалась с места, направляясь в сторону бара. Изначально они собирались развеяться, а не спасать юных учениц Мадины от уличных хулиганов.

***

Кавказцы, расположившись за одним из столиков, лениво наблюдали за танцовщицами, извивающимися на шесте. В одной из них Рахим неожиданно узнал Ксюшу, еще одну ученицу Мадины.

– В красном, – кивнул мужчина на девушку в откровенном кружевном белье, которая соблазнительно двигалась в центре зала. – Я рассказывал про нее. Она ко мне клеилась, даже номер оставила.

– А она ничего такая. Тебя, кажется, Яна возбудила. Иди сними напряжение с ней. Она, наверное, уже дома, – усмехнулся Муслим, а Алуев задумался. Друг был прав: ему нужна была разрядка. Рахим поднялся из-за стола и направился в сторону туалета. Достав из кармана бумажку с номером Ксении, он внес его в телефонную книгу под лаконичным именем "Секс Ксю". Напечатал короткое сообщение: "Встретимся у мужского туалета. Рахим". Нажал кнопку "Отправить" и стал ждать.

***

Звук уведомления отвлек Ксюшу от танца. Она взглянула на экран телефона и увидела сообщение от незнакомого номера. Разблокировав телефон, она прочитала текст. Блондинка напрягла память, пытаясь вспомнить, кто же такой Рахим. Перебрала в голове всех своих

поклонников, но такого имени не всплывало. И вдруг ее осенило: это же брат ее новой учительницы! Забыв обо всем на свете, Ксения бросилась к месту встречи.

Подойдя к мужскому туалету, она увидела Рахима, того, с кем так страстно мечтала провести ночь, а возможно, и не одну.

– Ждал меня, Рахим? – промурлыкала Ксюша игривым голосом, проведя длинным розовым ногтем от ворота его рубашки до пряжки ремня.

– Идем, – бросил Рахим, не теряя времени, и потянул блондинку за собой в одну из кабинок.

***

Яна вошла в квартиру. В прихожей, как всегда, ее поджидал старший брат, Вадим, мрачный и недовольный. Он сердился, потому что она опять опоздала, а завтра в школу.

– Какого черта ты шляешься так поздно?! И кто эти типы, которые тебя привезли?! Отвечай! – Вадим был вне себя от гнева. Так зол, что даже накричал на свою любимую младшую сестренку.

– Один из них – брат моей новой учительницы, ему можно доверять. Они увидели меня возле книжного и просто подвезли, – попыталась оправдаться Яна. Она умолчала о том, что эти кавказцы защитили ее от хулиганов. Знала, что если расскажет, брат вообще запретит ей выходить из дома.

– Если ты еще раз опоздаешь, я тебя больше никуда не пущу. Ты меня поняла?!

– Поняла, а теперь дай пройти в комнату!

Яна проскользнула мимо брата и, захлопнув дверь, заперлась в своей комнате. Ей надоела эта чрезмерная опека, но она понимала, что брат заботится о ней. Она устала жить взаперти. Все ее одноклассники ходят на вечеринки, встречаются с друзьями, а она сидит дома и читает книги. Она устала от этой однообразной жизни. Устала тратить свои лучшие годы на книги, хоть и любила их всей душой. Ей надоело однообразие. Савицкой хотелось перемен.

***

Рахим проснулся раньше сестры, по крайней мере, он так думал. Мадина сказала, что будильник у нее заведен на шесть, поэтому он встал в половине шестого, чтобы порадовать ее завтраком. Но, войдя на кухню, увидел Мадину, хлопочущую у плиты.

– Обманщица, – улыбнулся Рахим и обнял сестру.

– Не думала, что ты так рано встанешь. Я вчера забыла приготовить завтрак, пришлось подняться пораньше. Ты же простишь свою старшую сестренку? – Мадина шутливо толкнула его в плечо и поцеловала в макушку.

– Конечно, ты же моя радость, Мадина.

Глава шестая

Мадина вошла в свой кабинет, ощущая волнение от предстоящего первого полного рабочего дня. Вдруг она вспомнила, что забыла поздравить маленькую Айшат с началом школы. Она обещала себе, что сделает это после работы, но так и не осуществила задуманное. Беспокойство взяло верх, и Мадина быстро достала телефон, набирая номер матери.

– Ассалам алейкум, мама! – сердечно поздоровалась Мадина. – Как у вас дела? Как вчера прошла линейка у Айшат? Как папа?

– Ва' алейкум ассалам, Мадиночка. Всё замечательно. Айшат была в восторге – она так ждала этого дня, чтобы почувствовать себя взрослой! – с радостью ответила Зухра, в голосе которой было слышно, как она скучает по дочери и сыну. – Она всё время спрашивает, когда ты и Рахим приедете. Твой папа тоже скучает, но он в порядке, здоров.

– Я рада, что у вас всё хорошо. Честно говоря, не знаю, когда сможем приехать – скорее всего, только на новогодние каникулы, – с грустью сказала Мадина, замечая, как в кабинет начали заходить ученики. – Мам, извини, мне пора готовиться к уроку. Передай от меня поздравления нашей принцессе и скажи, что я её очень люблю. Пока, мам!

– Пока, дорогая! – прозвучал ответ на другом конце.

Закончив разговор, Мадина убрала телефон в карман своего пиджака и повернулась к ученикам.

– Здравствуйте, Мадина Тимуровна! – прозвучали приветствия учащихся.

Хотя звонок еще не прозвенел, почти все из одиннадцатого "А" были на месте. Учительница с улыбкой отметила про себя, что дети тепло её встретили, а атмосфера в классе была дружелюбной, в особенности благодаря отсутствию беспокойных Куданова и Родниковой.

– Здравствуйте! – весело пропела она, озаряя кабинет улыбкой, словно заря, полная уверенности в новом дне. – Подскажите, сколько времени? Не хочется тянуться за телефоном.

Адаев бросил взгляд на часы: – Восемь двадцать пять.

– Благодарю, Мухаммад. Кто-нибудь знает, где Куданов и Ксюша? – Куданов вечно плетется в хвосте, а Родникова и вовсе будто в

параллельной вселенной обитает, – прозвучал усталый голос Яны. Бессонная ночь тенями легла под глазами, напоминая о мыслях, что терзали ее. Рахим… В памяти всплывал обжигающий взгляд его грозных, но таких красивых глаз. Как он назвал ее своей, словно щитом, закрывая от уличных грубиянов. И тот шепот, обронивший трепет поцелуя на ее ухо в машине.

– Хм… Странное дело. Ладно, может, еще объявятся, у них в запасе целых три минуты, – промолвила Мадина, и в тот же миг в кабинет вихрем ворвалась Родникова. – А мы как раз тебя обсуждали. Что за опоздания?

– А тебе какое дело? Хочу опаздываю, хочу – нет. Моя жизнь – мои правила, – дерзко бросила блондинка, занимая свое место рядом с подругами.

– Не забывайся, ты разговариваешь с учителем, твоим классным руководителем. Я должна знать причину твоего отсутствия, – в голосе Мадины прорезались стальные нотки.

– Да так, развлекалась с новым парнем. Такой ненасытный попался. С утра нагрянул, словно с цепи сорвался. Вот и задержалась, – Ксюша явно перешла черту дозволенного. – Ваш братец, кстати, оказался весьма пылким поклонником.

Ухмылка змеей скользнула по ее губам. Она чувствовала вкус запретной победы. Конечно, все это было лишь плетением лжи, никакого Рахима с утра она не видела, но как же сладко было травить душу этой чеченке.

– Как ты смеешь так разговаривать с учителем?! Марш к директору! Немедленно! – взорвалась Мадина. – И еще, мой брат никогда не опустится до тебя.

– П-ф-ф-ф… Директора не боюсь. А если не верите, спросите у своего драгоценного братишки, – прошипела Ксюша и, словно тень, исчезла за дверью.

Мадина, словно подкошенная, опустилась на стул, пальцами разминая виски. Совсем не таким она представляла себе начало этого дня. Прозвенел звонок, ученики поднялись со своих мест.

– Садитесь. Записываем число, "классная работа" и тему урока, – Мадина поднялась к доске и вывела мелом: "Повторение".

Подростки послушно склонились над тетрадями, отложив ручки в сторону.

– Поскольку вы у меня одиннадцатый класс, то впереди у вас ЕГЭ. Я изучу список рекомендованной литературы и сообщу вам. А пока слушайте внимательно. Надеюсь, вы уже определились с предметами, которые планируете сдавать, чтобы я могла уведомить ваших учителей.

***

Блондинка постучала в дверь кабинета директора. – Войдите! – раздался властный голос.

Ксюша вошла.

– Что на этот раз, Родникова? Снова пререкаешься с Мадиной Тимуровной?

– Я всего лишь немного задержалась, а ваша Мадина Тимуровна накинулась на меня с руганью. Я пришла до звонка, а она накричала и отправила к вам, – Ксюша лгала, не моргнув и глазом, ловко умалчивая о своей провокации.

Директор нахмурился. Ему было сложно поверить, что Мадина Тимуровна могла сорваться без причины. На Ксению постоянно жаловались учителя, а родители были бессильны перед ее бунтарским нравом. Решив подыграть этой наглой лгунье, в его голове созрел план. Ему не терпелось увидеть Мадину.

– Ты уверена, что говоришь правду? – с подозрением спросил Рамзан Магомедович.

– Абсолютно, мне нет смысла врать вам, Рамзан Магомедович. – Позови Мадину Тимуровну, я хочу поговорить с ней. Блондинка кивнула и выскользнула из кабинета.

***

Алуева вела урок в тишине, нарушаемой лишь скрипом перьев, пока в класс не влетела Родникова.

– Вас Рамзан Магомедович к себе вызывают, – промурлыкала она с ядовитой ухмылкой. – Кажется, вам грозит выговор, Мадина Тимуровна.

– Разберемся без тебя, Ксюша, – отрезала Мадина. – А вы продолжайте делать следующий вариант. Когда вернусь, проверю все. Так что не расслабляйтесь.

Родникова вернулась на свое место, а Алуева направилась в кабинет директора, гадая, что же успела наплести ему эта бесстыжая девчонка.

Мадина подошла к двери кабинета и постучала.

– Войдите! – ответил мужчина, и она вошла, как в клетку. Смущенно опустив взгляд, Мадина устремила его на подол своего

платья. Директор поднялся со своего места и приблизился к ней.

– Рамзан Магомедович, я не знаю, что вам наговорила моя ученица, но уверяю вас, подобное больше не повторится, – произнесла она, не поднимая глаз, продолжая смотреть на узор ткани.

Рамзан Магомедович улыбнулся. Он знал, что Мадина не виновата, ведь на Ксению жаловались все учителя, а ее родители были бессильны перед ее выходками.

– Все в порядке, я не собирался вас ругать. Ксения сама виновата в том, что вы отправили ее ко мне.

– Тогда я не понимаю, зачем я здесь.

– Хотел увидеть вас, – признался дагестанец, вызвав смущение на лице учительницы. – Знаете, вы очень похожи на розу. Нежная с виду, но в нужный момент выпускаете шипы. Вы…

Он не успел закончить фразу. В кабинет ворвался один из учеников Алуевой, Куданов. Запыхавшийся и взволнованный, он выпалил:

– Мадина Тимуровна, там Яне плохо!

Мадина и директор сорвались с места и помчались в кабинет номер триста пятнадцать.

Глава седьмая

Скорая помощь примчалась, словно предчувствуя беду, спустя мучительные пятнадцать минут. Все, затаив дыхание, обступили хрупкую фигурку Яны, распростертую на полу. Врачи скорой помощи, с лицами, непроницаемыми как у сфинксов, провели беглый осмотр.

– Ничего критического, но для полноты картины необходима госпитализация, – прозвучал усталый голос пожилого врача, словно вынося приговор. – Прошу вас, свяжитесь с ее родителями и сообщите, что мы доставили Яну в городскую больницу №4. Всего доброго.

Учительница, Мадина Тимуровна, встрепенулась, словно птица, застигнутая бурей. Телефон, еще вчера вечером наполненный номерами родителей ее учениц, дрожал в ее руках. Наконец, она нашла номер брата Яны, Вадима, и, сглотнув ком в горле, нажала вызов.

– Алло, здравствуйте, это Мадина Тимуровна, – начала она дрожащим голосом. – Вадим Никитич, ваша сестра, Яна, в больнице. Скорая помощь увезла ее в четвертую городскую. Не волнуйтесь, врач сказал, что, вроде бы, ничего серьезного…

– Я сейчас же выезжаю, – оборвал ее мужчина, и в его голосе слышалось плохо скрываемое отчаяние. Трубка замолчала. "Если ничего серьезного, зачем тогда забрали?", – этот вопрос, словно ледяной кинжал, вонзился в его сознание.

Мадина Тимуровна, словно очнувшись от кошмара, опустила телефон в сумочку и обвела взглядом встревоженные лица учеников. Тяжелый вздох вырвался из ее груди. Кто бы мог подумать, что ее первый рабочий день обернется таким испытанием.

– Мадина Тимуровна, с вами все в порядке? Вы стали бледной, как полотно, – прозвучал взволнованный голос Рамзана Магомедовича, директора школы.

– Да, все хорошо, не беспокойтесь. Дети, прошу вас, займите свои места, я скоро вернусь, – проговорила она, стараясь придать голосу уверенность, которая ускользала от нее. Она покинула кабинет русского языка, направляясь в дамскую комнату, где надеялась освежить лицо и прийти в себя.

***

Вадим, словно тень, метался возле палаты сестры, изнывая в томительном ожидании врача. Наконец, дверь отворилась, и мужчина в белом халате вышел, приглашая Вадима подойти.

– Меня зовут Леонид Семенович. Я лечащий врач вашей сестры, – представился он. – Скажите, вы замечали у Яны резкую потерю веса, может быть, она жаловалась на какие-то боли?

Вадим нахмурился, пытаясь восстановить в памяти недавние события.

– Кажется, жаловалась… Да, она как-то внезапно начала худеть, хотя говорила, что не сидит на диетах. И еще… часто выглядела уставшей, измотанной, но я не придавал этому значения. Что с ней, доктор? – в голосе Вадима прозвучала неприкрытая тревога.

– У нас есть предварительный диагноз, но для его подтверждения необходимы МРТ и анализ крови.

– Что за диагноз? – выпалил Вадим, чувствуя, как холодок страха сковывает его сердце.

– Мы подозреваем рак костного мозга, но пока это лишь предположение. Сейчас я должен идти. До свидания.

Леонид Семенович уже повернулся, чтобы уйти, когда Савицкий, словно в отчаянии, схватил его за рукав халата.

– Это лечится? – прошептал он, боясь услышать ответ.

– Да, – коротко ответил врач, и поспешил удалиться, оставив брата пациентки наедине со своими мрачными мыслями.

Вадим опустился на скамейку, стоявшую возле палаты, и запустил пальцы в волосы.

"Рак… Только не это", – пронеслось в его голове.

Он не мог, не хотел верить в то, что над Яной нависла такая страшная угроза. Савицкий не был готов ее потерять.

***

Рабочий день подошел к концу. Мадина Тимуровна собиралась домой, когда в дверях кабинета появился Рамзан Магомедович.

– Мадина Тимуровна, позвольте вас проводить? – предложил он, облокотившись о дверной косяк.

– Благодарю, Рамзан Магомедович, но за мной должен приехать брат, – ответила она, взглянув на сообщение, только что пришедшее на телефон. – Он уже ждет, не хочу его задерживать.

– Тогда позвольте хотя бы проводить вас до выхода, а то вдруг заблудитесь в незнакомом месте.

– Ну, хорошо, только потому, что мне неудобно отказывать, – согласилась Мадина Тимуровна, чувствуя легкое смущение. – Но прошу вас, держитесь на расстоянии.

Ее беспокоило, как Рахим, ее брат, отреагирует на такое внимание со стороны директора, аварца по национальности.

Рамзан Магомедович проводил Мадину Тимуровну до выхода из школы.

– До свидания, Мадина Тимуровна! – попрощался он. – До завтра! – До свидания! – ответила она и поспешила к брату. Рахим бросил

на директора подозрительный взгляд, но промолчал, решив поговорить с сестрой дома.

***

– Кто это был? – сразу же набросился Рахим, едва они переступили порог квартиры.

– Рамзан Магомедович, директор школы, – пояснила Мадина Тимуровна, снимая обувь.

– Откуда он родом?

– Точно не знаю, кажется, из Дагестана.

– Что-то мне подсказывает, что он не просто директор. Я прав, Мадина? – Алуев хотел, чтобы его сестра была счастлива, но в глубине души надеялся, что ее избранником станет чеченец.

– Нет, Рахим. Он просто мой начальник, – проговорила Мадина Тимуровна, опустив глаза.

Рахим подошел к сестре и крепко обнял ее.

– Я люблю тебя, Мадь. Если он тебя обидит, я ему голову оторву. Так и скажи своему директору, что я не позволю обижать мою старшую сестренку. Ты должна только улыбаться, и быть с человеком, который будет дарить тебе эту улыбку.

***

Вадим провел в больнице около трех часов, ожидая результатов анализов. Его нервы были на пределе. Он молил Бога, чтобы страшный диагноз оказался ошибкой.

– Здравствуйте еще раз, Вадим Никитич. Я принес результаты МРТ. К сожалению, на снимках видно увеличение лимфоузлов, что является одним из симптомов лейкемии. Мы также проведем биопсию костного мозга, чтобы окончательно подтвердить диагноз, – сообщил Леонид Семенович, словно вынося смертный приговор.

Вадим боялся услышать именно это. – Я могу ее навестить? – спросил он.

– Да, конечно. Но не задерживайтесь надолго. И… постарайтесь подготовить ее к худшему. Как только будут готовы результаты анализа крови, я вам сообщу. Оставьте свой номер телефона.

Вадим записал свой номер на листке, протянутом врачом. – До свидания!

– До свидания! – ответил Вадим и, проводив врача взглядом, вошел в палату сестры. Яна лежала на больничной койке бледная, с какими-то багровыми пятнами на коже, которых он раньше не замечал. Мужчина подошел к ней и взял ее холодную руку.

– Вадим… Я люблю тебя, – прошептала Яна с хрипотцой в голосе. – Скажи мне… я умру?

– Не говори глупости, – попытался успокоить ее Савицкий. – Врачи еще не знают, что с тобой, но…

– Но?

– …они подозревают рак.

Вадим смотрел в ее уставшие глаза, готовые вот-вот наполниться слезами.

– Милая, врачи не уверены, это только их предположение.

– Когда станет известно точно, что со мной? Я хочу знать, от чего умру, – произнесла девушка, отвернувшись, чтобы брат не видел ее слез.

– После биопсии костного мозга. Но предварительные результаты будут известны уже после анализа крови. Леонид Семенович сказал, что позвонит мне. Ты не сильно расстроишься, если я уйду? Мне сегодня в ночную смену.

– Я все понимаю, иди домой. Пару часов я точно выдержу, – ответила Яна, стараясь сдержать рыдания.

– Не грусти, моя принцесса. Я люблю тебя! – Вадим поцеловал ее бледную щеку и встал с кровати.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала Савицкая. Мужчина сжал ее руку и поспешил выйти из палаты.

***

Вадим разгружал машину с продуктами. Уже второй месяц он подрабатывал грузчиком, чтобы у его сестры было все необходимое. На основной работе у него сегодня был выходной, поэтому он решил поработать на складе.

Звонок телефона прервал его работу. На экране высветился незнакомый номер.

– Алло, это Леонид Семенович. Готовы результаты анализа крови и биопсии. Приезжайте в больницу как можно скорее, – произнес врач и отключился.

Вадим бросил ящики и побежал к своей машине. Запрыгнув в салон своей "Лады Весты", он помчался в больницу.

***

– Не томите, доктор. Я что, зря сюда приехал, как сумасшедший? – выпалил запыхавшийся Савицкий.

– Вадим Никитич, у вашей сестры острый лимфобластный лейкоз. Наши опасения подтвердились, – сообщил врач.

Перед глазами Вадима все поплыло.

Глава восьмая

Мужчина вошел в палату сестры. Она спала, тихонько посапывая, словно маленький ангел, безмятежный в своем неведении. Смотреть на нее было невыносимо. Вадим почувствовал, как к горлу подступает ком, а глаза наполняются слезами. Его маленькая принцесса… Как же ему жаль ее! Но он решил, что сам сообщит ей страшную правду, глядя в ее чистые, доверчивые глаза.

Часы показывали четыре утра. Савицкий, измученный, дремал на кресле у кровати Яны. Врач, сжалившись, разрешил ему остаться, чтобы он мог как можно скорее сообщить эту ужасную новость, как только она проснется. Новость, которая перевернет ее мир

***

Мадина завершила первый урок и теперь торопливо записывала в ведомость предметы, выбранные учениками для экзаменов. Ей нужно было передать эту информацию директору.

Почти      все      выбрали      профильную      математику,      словно сговорившись, и лишь Яна остановилась на базовом уровне. Журналистика манила ее, и девушка с головой ушла в изучение обществознания, литературы и истории.

– Рамзан Магомедович, можно войти? – тихо спросила Мадина, остановившись у двери кабинета директора.

– Да, конечно, входите, – ответил он, и Мадина вошла, сжимая в руках папку. – Это, как я понимаю, сведения об экзаменах?

– Да, Рамзан Магомедович. Предметы, которые выбрали мои ученики, – она протянула ему бумаги, и он, взяв их, углубился в чтение. – Не могу сказать, как у них обстоят дела с математикой, но вот с русским языком и литературой у Яны Савицкой все просто замечательно. Я просмотрела ее тетради, и уверена, она сдаст мои предметы на отлично.

– Это хорошо, – рассеянно проговорил Рамзан Магомедович. Он поднялся из-за стола и подошел к Мадине, и девушка невольно отступила на шаг. – Мадина Тимуровна, я давно хотел вам сказать…

В этот момент в кабинет ворвалась учительница математики, Анна Владимировна, прервав его на полуслове. Она, не церемонясь, подошла к директору и протянула ему точно такую же папку, как у Мадины.

– Все мои выбрали профильную математику! И я уверена, больше половины ее не сдадут! Они балду пинали весь десятый класс и продолжают в том же духе! – жаловалась Анна Владимировна, и, замолчав, вдруг заметила Мадину. – Доброе утро, Мадина Тимуровна! Вы уж будьте построже с моими олухами, хорошо? А то они так точно аттестаты не получат! Мне пора, извините, что отвлекла.

Она вылетела из кабинета, а Рамзан Магомедович облегченно выдохнул. Ему необходимо было высказать все, что накопилось в его сердце. Сейчас был самый подходящий момент, ведь впереди целый рабочий день, и у его возлюбленной будет время все обдумать.

– Мадина Тимуровна, я давно хотел сказать вам… Вы мне нравитесь. С того самого момента, как вы впервые переступили порог этой школы, чтобы подать документы. Вы зацепили меня тогда. А сейчас, работая с вами бок о бок, я понимаю, что вы нравитесь мне все больше и больше. – Он выпалил это на одном дыхании, словно сбрасывая с плеч непосильную ношу.

Его слова обрушились на Мадину, как ледяной душ. Она совершенно не ожидала такого признания, тем более от своего начальника. Ошеломленная, она застыла на месте, не в силах вымолвить ни слова, с опущенной головой.

– Рамзан Магомедович… Это так неожиданно… Но… чего вы хотите от меня? – наконец прошептала она, придя в себя.

– Я хочу, чтобы вы, Мадина Тимуровна, обдумали мои слова. Мне важно знать, симпатичен ли я вам так же, как вы мне. Я не буду торопить вас. Подумайте хорошенько. А сейчас, если вы не хотите больше ничего мне сказать, можете идти на урок.

Мадина молча кивнула и поспешила выскользнуть из кабинета. Прислонившись спиной к стене в коридоре, она прижала руку к груди. Сердце бешено колотилось, словно она только что пробежала марафон. В присутствии этого мужчины она начинала терять контроль над собой. До сегодняшнего дня Алуева даже не задумывалась о его чувствах. Теперь ей нужно было все взвесить и обдумать, чтобы не наделать глупостей.

***

Вадим провел всю ночь у постели сестры. Легкий толчок в плечо разбудил его.

– О, Яночка! Доброе утро, солнышко! – Вадим нежно поцеловал ее в болезненно-бледную щеку. – Как спалось?

– Вадим… Что со мной? – это был единственный вопрос, который сейчас ее волновал. – Пожалуйста, не молчи. Я должна знать, от чего я умираю.

Вадим посмотрел на сестру, и ему захотелось зарыдать, прижать ее к себе и никогда не отпускать.

– У тебя… рак. Анализы подтвердили это. Но врач сказал, что это лечится, потому что у тебя только начальная стадия. Яночка, моя милая, ты будешь жить! Я обещаю тебе, ты будешь жить, моя маленькая принцесса! Поэтому не смей грустить! Мы справимся! Ты обязательно будешь здорова, солнышко! Снова пойдешь в школу, и, может быть, я даже разрешу тебе гулять до девяти вечера. Только не раскисай, Яночка! – Он осыпал ее лицо поцелуями и крепко обнял. Она была такой маленькой, такой хрупкой… Ее щеки, всегда такие пухлые и румяные, сейчас казались слегка отекшими.

Яна больше не могла сдерживать слезы, и одна из них скатилась по щеке.

***

Рахим решил навестить сестру в школе перед началом своих занятий. Сегодня ему нужно было ко второй паре. Он поднялся на нужный этаж и направился к кабинету номер триста пять.

– Привет, сестра, – поздоровался Алуев, войдя в кабинет.

– Рахим? Что ты здесь делаешь? У тебя же должны быть пары! Или ты опять прогуливаешь? Признавайся! – Мадина подозрительно прищурилась, глядя на брата. Он улыбался. Ему нравилось, как она выглядит, когда смотрит на него таким проницательным взглядом.

– У меня сегодня ко второй паре, не переживай! Я посещаю все занятия, иначе как я стану хорошим педагогом? Да, сестренка! – Рахим рассмеялся, заметив задумчивое выражение ее лица. – Что с тобой? Что-то случилось? Это все из-за той ученицы? Хочешь, я схожу к ней в больницу, проведаю ее и все тебе расскажу?

– Да, это все из-за ученицы, – тихо ответила Мадина. – Это было бы очень мило с твоей стороны. Ты съездишь?

– Конечно, сестренка! Как я могу отказать своей принцессе? – Рахим легонько чмокнул сестру в щеку, смутив ее. – Ладно, говори адрес больницы, и я помчусь к твоей ученице.

– Знаешь, где находится городская больница номер четыре? – Понял, да. Пока, Мадина.

– Я буду тебе очень благодарна. Пока, Рахим. Он кивнул и вышел из кабинета.

Алуева решила позвонить своей двоюродной сестре, Дайане, чтобы рассказать о признании Рамзана Магомедовича.

– Алло, Дайана! Привет! Ты можешь меня выслушать? Ты моя единственная сестра, а маме я пока не могу сказать.

– Алло, да, конечно. Что-то серьезное?

– Очень серьезное! Только пообещай не говорить родителям! Дайана замолчала, нахмурившись. Ей уже стало страшно.

– Дайана… Рамзан Магомедович признался, что я ему нравлюсь. И дал мне время, чтобы обдумать его слова. Я не знаю, что мне делать, Дайан… – Мадина закрыла лицо рукой.

– Сестренка, не переживай! Просто прислушайся к своему сердцу. Если оно говорит тебе, что это именно тот человек, который тебе нужен, то ты должна ответить ему взаимностью. А если нет – ты должна честно сказать ему об этом. Понимаешь? Не грусти! Ты должна улыбаться!

Мадина улыбнулась сквозь слезы.

– Спасибо тебе! Мне намного легче, когда я знаю, что ты поддерживаешь меня, – Мадина вытерла слезы.

– Ладно, извини, мне пора идти. Потом расскажешь, как все прошло?

– Конечно! Пока, сестренка. – Мадина попрощалась и завершила вызов.

Теперь она знала, что ответит Рамзану Магомедовичу.

Глава девятая

Рахим замер у входа в больницу, словно не решаясь переступить порог, за которым томилась ученица его сестры. Наконец, собравшись с духом, он вошел и направился к посту медсестры.

– Здравствуйте, – голос его звучал тихо и взволнованно. – Подскажите, пожалуйста, в какой палате лежит Савицкая Яна? Я – брат ее учительницы. Моя сестра места себе не находит от беспокойства за нее, но не может вырваться с работы, поэтому попросила меня узнать, как она.

Молодая блондинка, едва перешагнувшая двадцатилетний рубеж, взглянула на него с сочувствием.

– Савицкая в шестой палате, но мне нужно записать ваши данные. Это обязательно, – произнесла она мягко.

Рахим без колебаний достал паспорт из рюкзака. Девушка быстро внесла информацию в журнал и вернула документ.

– Благодарю, – пробормотал он и направился на поиски палаты номер шесть, сердце его сжималось от неведомой доселе тревоги.

Тем временем Мадина Тимуровна спешила в учительскую за журналом десятого "Д". Подойдя к двери, она застыла, услышав доносившийся оттуда разговор. Голос Рамзана Магомедовича она узнала сразу, а второй голос принадлежал, судя по всему, одной из учениц.

– Рамзан Магомедович, неужели вы меня исключите? – в голосе девушки звучала мольба. – Ну посмотрите же на меня… – она начала медленно приближаться к мужчине, расстегивая пуговицы на своей блузке. – Разве можно лишить школу такой… красоты?

Девушка взяла руку директора и прижала к своей груди. Рамзан был ошеломлен ее дерзостью. Хотел отдернуть руку, но она крепко сжала его ладонь.

– Прекрати сейчас же! – вскричал он, чувствуя, как гнев закипает в его груди. – Немедленно оденься! Теперь у меня еще больше причин тебя исключить. Лучше бы знаниями блистала, а не… Вон из учительской! – он был вне себя от ярости и стыда. Больше всего он боялся, что кто-то мог стать свидетелем этой отвратительной сцены. Мадина, оглушенная увиденным, так и не вошла в учительскую.

– Ну что вы, Рамзан Магомедович, – не унималась Ульяна. – Я думала, вы не прочь приятно провести вечер, особенно в хорошей компании. – Она бесстыдно провела рукой по его бедру. – Я же вижу, что нравлюсь вам, зачем сопротивляться?

Блондинка сжала его пах в своей руке, придвинулась вплотную и попыталась поцеловать, но директор оттолкнул ее.

– Я что-то неясно сказал? Мне повторить?! – голос его дрожал от гнева. – Ты исключена! Передай это своим родителям. Жду их у себя в кабинете в пятницу. Все ясно?

– Да… – обиженно прошептала девушка, убирая руку. – Но вы еще пожалеете об этом!

***

Рахим вошел в палату, и его взгляд упал на бледное, изможденное тело Яны, безжизненно лежавшее на больничной койке. Он подошел ближе и опустился на стул рядом с ней. Сердце его болезненно сжалось. Сейчас она казалась ему особенно хрупкой и красивой.

– Рахим Тимурович? – прозвучал слабый, удивленный голос, когда девушка открыла глаза. – Что вы здесь делаете?

– Я вместо твоей учительницы. Сестра не может вырваться с работы, а у меня до занятий еще уйма времени. Она очень за тебя переживает. Ты совсем бледная… Что-то серьезное? – в голосе его звучала искренняя тревога. Эта маленькая девочка, казалось, сумела затронуть самые глубокие струны его души.

– У меня рак… Лейкемия. Завтра первая химиотерапия. Скоро буду лысой, – Яна попыталась улыбнуться, но в глазах ее стояли слезы. Рахиму стало невыносимо больно. Он невольно взял ее за руку, и она тут же перестала улыбаться, смущенно взглянув на него. Рахим отдернул      руку,      словно      обжегшись.      –      Прости,      это      вышло непроизвольно… Но знай, я всегда буду рядом, если понадобится поддержка.

– Спасибо, – прошептала Яна, опустив глаза. Рахиму нравилось видеть, как она краснеет. Несмотря на то, что он знал ее совсем недолго, эта школьница сумела чем-то зацепить его. Он достал из рюкзака листок бумаги и ручку и быстро набросал свой номер телефона.

– Вот, это мой номер. Если тебе понадобится что-нибудь – помощь, поддержка – звони в любое время. Помогу, чем смогу. – Он вложил записку в ее ледяную ладонь и сжал ее пальцы. – А сейчас, прости, мне пора в университет. До встречи, Яна!

Он поднялся и вышел из палаты, оставив ее в полном смятении. Яна даже не успела попрощаться.

Она смотрела на эти одиннадцать цифр и улыбалась сквозь слезы. Ей казалось, что у нее появился новый друг. Ее первый настоящий друг. От переполнявших ее чувств она прижала записку к груди и уснула.

***

Мадина вернулась в свой кабинет, так и не взяв нужный журнал. Она села за стол и попыталась сосредоточиться на бумагах, но тщетно. Вскоре в кабинет вошел Рамзан Магомедович.

– Мадина Тимуровна, я должен объясниться… Я видел, что вы стояли у двери учительской. Эта Ульяна ведет себя так, потому что я собираюсь ее исключить, – говорил он взволнованно. – Неужели вы могли подумать, что она мне нравится? Мадина Тимуровна, мне нравитесь только вы.

– Рамзан Магомедович, вы взрослый мужчина. Зачем вам оправдываться передо мной? В этом нет никакой необходимости, – ответила она сухо, продолжая перебирать бумаги. – У нас все равно ничего бы не вышло.

– Я не понимаю… Что не так, Мадина Тимуровна? – Мужчина был искренне растерян. – Если дело в этой ученице, то не стоит обращать на это внимания. Мне нравитесь вы, а ее поведение… я просто не могу это объяснить.

– Рамзан Магомедович, давайте просто оставим все как есть. Я же вижу, что вам нравятся девушки помоложе. Не понимаю только, зачем вам было морочить мне голову, делать вид, что я вас заинтересовала.

– Хватит! Я уже все объяснил. Если у вас нет ко мне чувств, могли бы просто сказать, а не нести этот бред, – Рамзан начинал терять терпение. – Просто скажите – я вам нравлюсь?

Вопрос застал ее врасплох. Она не знала, что ответить. Он ей, безусловно, нравился, но она боялась, что он причинит ей боль.

– Нравитесь, но…

– Вот и все. Вам нечего бояться. Я обещаю, что не обижу вас, – заявил он твердо. – Может, перейдем на "ты"? А то как-то неловко общаться с будущей женой на "вы".

Мадина смутилась, но кивнула. Она улыбнулась, но Рамзан этого не заметил.

– Тогда я предлагаю тебе свою руку и сердце, Мадина. Я влюбился в тебя с первого взгляда и хочу, чтобы ты стала моей женой. Я сообщу своим родителям, и они приедут из Дербента в Грозный. Скажи своим, чтобы ждали сватов. Дату я сообщу позже. До вечера, Мадина!

– До вечера! – прошептала она, и Рамзан вышел из кабинета. Мадина была на седьмом небе от счастья, но сдержала свой

порыв. Она достала телефон и набрала номер матери.

– Алло, мамочка… Мне сделали предложение. Сказали, что отправят сватов. Мама, он мне нравится… – выпалила она на одном дыхании.

Глава десятая

Мать словно громом поражённая застыла, услышав новость о замужестве дочери. Ей казалось, Мадина ещё совсем ребёнок, какая свадьба?

– Кто он? Мусульманин? Откуда родом? Не молчи, Мадина, скажи хоть что-нибудь! – Зухра обрушила на дочь шквал встревоженных вопросов.

– Он… он директор в моей школе работает. Да, мам, он мусульманин. Сейчас в Москве живёт, но сам из Дербента, – тихо ответила Мадина, зардевшись от такого напора.

– А кто он по национальности?

– Честно, не знаю. Но разве это так важно, мам? – в голосе Мадины прозвучала тревога.

– Послушай, дочка, если любишь его всем сердцем, я поговорю с отцом. Как его зовут хотя бы?

– Рамзан, – прошептала Мадина, чувствуя, как сердце колотится в груди.

– Рамзан, значит… Хорошо, дочка, я поговорю с отцом. Мне пора Айшат из школы забирать. Пока! – Зухра поспешно попрощалась.

– Пока, мам! Передай салам-маршал! – Мадина отключилась, чувствуя, как волнение сдавливает горло.

***

Яна, хрупкая и уязвимая, лежала в больничной палате, и слабая улыбка играла на её губах. Она бережно сжимала в руке смятую записку, словно это был талисман, оберегающий её от надвигающейся бури. "Главное, перед братом не показывать, что у меня хоть капля надежды осталась", – думала она. "Иначе Вадим подумает, что в моей жизни появился кто-то, кто мне небезразличен".

– Привет, Яночка, прости, что задержался, на работе никак не отпустили. Как ты, солнышко? – Вадим, с болью в глазах, вошёл в палату.

– Привет, ничего страшного. Врач приходил, сказал, что завтра первая химия. Мне так страшно, Вадик, – прошептала Яна, пряча заплаканное лицо в ладонях, боясь показать брату свою слабость.

– Ну ты чего, моя принцесса, не плачь. Я с тобой, слышишь? – Вадим нежно взял её руку в свою, стараясь передать ей частицу своей силы и любви. – Я отгул возьму, буду с тобой рядом, моя девочка. Только не грусти, прошу тебя.

Яна вытерла слёзы и взглянула на брата. В её глазах плескалась безграничная благодарность. Он был её опорой, её единственной семьёй, заменил ей и мать, и отца. Он работал не покладая рук, чтобы она ни в чём не нуждалась, чтобы на её лице хоть иногда появлялась улыбка.

– Савицкая, на химиотерапию, – бесцеремонно объявила вошедшая медсестра.

– Но ведь у меня только завтра? – удивилась Яна.

– Да что у вас с памятью сегодня? Шестое сентября, Савицкая Яна, на химиотерапию. Вот, смотрите, – медсестра протянула листок с направлением. Яна, пробежав глазами по строчкам, с ужасом поняла, что совсем потерялась во времени.

– Извините, сейчас. Вадим, помоги мне встать, пожалуйста, – тихо попросила она. Вадим бережно помог сестре подняться и устроиться в кресле, которое привезла медсестра. – Вадим, пойдем со мной, мне очень страшно, – в голосе Яны звучала мольба.

Вадим ласково улыбнулся и крепко сжал её руку, давая понять, что он всегда будет рядом, что она не одна в этой борьбе. Медсестра, взявшись за ручки кресла, повезла Яну в сторону кабинета, где её ждало испытание.

***

Рахим, наконец, добрался до университета, где его уже ждали друзья. Утреннее хорошее настроение бесследно исчезло после посещения больной ученицы сестры. В сердце поселилась щемящая жалость, и мир вокруг словно потускнел.

– Ассалам алейкум, брат! – поприветствовал его Руслан. – Что ты такой хмурый? Ночь не спал?

– Ва'алейкум ассалам, брат! Да, что-то не выспался, – уклончиво ответил Рахим, не желая рассказывать о Яне, чтобы не вызвать ненужных разговоров.

– Хм… А что ты в больнице делал? С сестрой что-то случилось? – подозрительно прищурился Артур. – Или у тебя там кто-то лежит, а ты от нас скрываешь? А, Рахим?

Друзья весело рассмеялись, а Рахим напрягся. Он не ожидал, что кто-то его видел.

– Да нет, просто сестра попросила навестить одну из её учениц. Она сама не смогла из-за работы, а мне всё равно в университет надо было, вот и заскочил по-быстрому, – объяснил Рахим, стараясь смотреть друзьям в глаза.

– Дай угадаю… Та самая, которую мы домой отвозили? – уточнил Муслим.

– Да. Её, кажется, Яной зовут. Бледная, как смерть, даже жалко стало. Дал ей свой номер телефона, сказал, чтобы звонила, если понадобится помощь.

– Вай, какой благородный поступок! Неужели она сразила тебя своей красотой? Или всё настолько плохо, что ты просто из жалости это сделал?

– Конечно, из жалости. А как иначе? – Рахим легонько толкнул друга в плечо, стараясь скрыть смущение, и вместе с остальными направился в университет.

***

Солнце медленно угасало за горизонтом, окрашивая небо в багряные и золотистые тона. Яна давно вернулась с процедуры и обессиленная лежала в своей палате. Вадим ушёл на подработку, его уволили с прошлой работы из-за того, что он сорвался в больницу к сестре.

Яна смотрела на записку с номером Рахима. Ей казалось, что он мог бы стать её первым настоящим другом, человеком, которому не всё равно, что с ней происходит.

– Я надеюсь, ты не оставишь меня, Рахим. Мне так нужен друг, – прошептала она, опуская голову на подушку. Перевернувшись на бок, Яна почувствовала что-то странное. Прикоснувшись к голове, она с ужасом увидела на ладони пряди своих волос. Паника захлестнула её. Прекрасные каштановые локоны, её гордость, безжалостно покидали её. Закусив губу до крови, Яна заплакала, не в силах сдержать горечь и отчаяние. Алые капли крови падали на белое больничное одеяло, словно маленькие рубины, оплакивающие её уходящую красоту.

***

Мадина, словно выжатый лимон, вернулась домой после тяжёлого рабочего дня. Она поспешила в свою комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду и немного отдохнуть.

Вдруг она услышала, как вернулся её младший брат Рахим. Мадина      быстро      переоделась      и      вышла      из      комнаты,      чтобы поприветствовать его.

– Добрый вечер! – улыбнулась она. Но тут же вспомнила, что Рахим должен был навестить её ученицу в больнице. – Рахим, ты был у Яны? Как она?

– Добрый вечер, принцесса. Конечно, был. Она очень бледная, говорит, что всё в порядке, но я на всякий случай оставил ей свой номер: вдруг помощь понадобится, – Рахим подошёл к сестре и нежно обнял её. – Хочешь, я и завтра к ней схожу?

– Это будет очень мило с твоей стороны, спасибо тебе, братишка. – Да не за что, сестрёнка. Мне не сложно, – ответил Рахим. Ему

и самому хотелось навестить эту девушку. Он не понимал, что его так тянет к ней. Яна ничем не выделялась, обычная внешность, обычный цвет волос и глаз… Но эта хрупкая девушка, так любящая вечерние прогулки, почему-то прочно засела в его мыслях.

Рахим отпустил сестру и направился в свою комнату. Он рухнул на кровать, чувствуя сильную усталость. Сначала посещение Яны в больнице, а потом ещё и преподаватель в университете задал слишком много заданий.

– Чем же ты зацепила меня, детка? – прошептал он сам себе. – Я же столько красивых девушек видел, но ни одна не запала в душу так, как ты. Ну ничего, завтра я тебе покажу, что значит сидеть у меня в голове.

Рахим закрыл глаза и мгновенно провалился в сон, в царство Морфея.

***

Вадим вернулся домой после невыносимо тяжёлого дня. После того, как он узнал о болезни сестры, ему хотелось крушить всё вокруг, кричать от боли и отчаяния. Но вместо этого он нашёл утешение в бутылке      армянского      коньяка.      Налив      себе      в      бокал      немного обжигающего напитка, он залпом выпил его. Затем налил второй и уже собирался поднести его к губам, как вдруг раздался телефонный звонок. Вадим посмотрел на дисплей и увидел имя своего старого друга Филиппа.

– Алло, ты куда пропал? Мы все места себе не находим, переживаем за тебя! – с упрёком заговорил Филипп. – Но сейчас не об этом…

– Что случилось? – спросил Вадим, чувствуя, как сердце сжимается от дурного предчувствия.

– Алина… Она погибла… Разбилась в автокатастрофе…

Бокал с коньяком выскользнул из руки Вадима и с глухим звоном разбился о пол. Тёмная жидкость разлилась по линолеуму, словно кровь, знаменуя собой потерю, боль и горечь.

Глава одиннадцатая

Вадим сидел, словно окаменев, подле операционной, где врачи, с отчаянием в глазах, безуспешно пытались вырвать из лап смерти ту, что стала для него всем после Яны. Надежду, свет, саму жизнь.

– Вадим Никитич… – хирург, измученный и сломленный, коснулся его плеча. – Нам очень жаль, но ваша невеста… она умерла. Мы сделали все, что было в наших силах. Но её раны оказались несовместимы с жизнью. Примите мои искренние соболезнования.

Он поспешил скрыться, не в силах вынести тот ураган боли, что вот-вот должен был обрушиться на этого человека.

– Да пошли вы все к черту! – вопль, полный невыносимой муки, разорвал тишину больничных коридоров. Савицкий рухнул на колени, и рыдания, хриплые и отчаянные, вырвались из его груди. Он потерял её. Девушку, которую любил всем сердцем, в которой видел будущее. Девушку, что носила под сердцем его дитя. Если он потеряет и Яну, то бездна отчаяния поглотит его, и он не увидит иного выхода, кроме петли.

В своей палате, Савицкая, бледная и изможденная, погрузилась в чтение книги, привезённой Вадимом вместе с остальными её вещами. Ни единого локона, ни единой пряди её каштановых волос не осталось на голове. Химия безжалостно подтвердила страшный диагноз.

В палату вошел Рахим. Неожиданный визит, но сердце Яны забилось радостнее. Улыбка, робкая и слабая, тронула её губы, обнажив ямочки на щеках. Эта картина пронзила Алуева, и он невольно ответил на её улыбку.

– Привет. Ну, как ты тут? – спросил он, приближаясь и присаживаясь на край кровати.

– Здравствуйте, Рахим Тимурович. Жива… пока, – тихо ответила Яна, стараясь сохранить улыбку. – Что? Правда, красавица? Прямо мечта всех парней!

Внезапно она вскрикнула, и лицо её утонуло в мокрой подушке. – Эй, ты чего? Ну, не надо! Выздоровеешь, и будешь самой

красивой, – Рахим положил руку на её плечо и нежно погладил. – Ну, всё-всё, вытри слёзки. Ты и так красивая.

– Правда?

– Конечно.

Неожиданно      для      себя,      Яна      обняла      его.      Рахим      замер, ошеломленный этой спонтанностью. Не привыкший к такой близости, он растерялся. Но, очнувшись от оцепенения, он обнял её в ответ. Ему даже понравилось. С ним определенно что-то не так. Он прижал её к себе крепче, словно боясь, что она исчезнет.

***

Зухра всё ещё не могла прийти в себя от этой новости. Неужели её Мадиночка так скоро выйдет замуж?

– Дехьа верг¹, нам нужно поговорить, – выпалила Зухра, не в силах сдержать волнение.

– Что-то серьёзное? – спросил муж, встревоженный её тоном. –      Мадину      посватали.      Он      –      мусульманин,      но      о      его

происхождении ничего не известно. Живёт в Москве, работает в одной школе с нашей дочерью.

– Мы не можем отдать дочь за человека другой нации! Кто знает, что он за человек. С Дербента! Я бы подумал, если бы они жили в Чечне. Но так далеко отдать дочь замуж…

– Но он нравится нашей девочке. Подумай сам. Наша дочь умная и воспитанная. Она не выберет себе плохого человека, без имана².

Тимур задумался. Его жена была права. Их дочь никогда бы не выбрала недостойного человека.

– Для начала я должен узнать о нём и его семье больше. У меня как раз друг сейчас недалеко от Дербента. Попрошу его узнать как можно больше.

***

Яна уснула на коленях у Рахима, и он осторожно переложил её голову на подушку. Она была такой беззащитной, когда спала, несмотря на отсутствие волос. Алуев сидел на кровати и смотрел на её милое личико.

– Красавица ты, Яна. Красавица, – прошептал он, словно боясь нарушить её сон.

Отпустив её руку, он встал и покинул палату, оставив её отдыхать, набираться сил.

Алуев позвонил друзьям, чтобы те забрали его из больницы. Артур и остальные подъехали через несколько минут: они были неподалёку.

– Ну что, как там твоя Яночка? А, Рахим? – поддразнил Артур. Его забавляла эта ситуация с ученицей сестры и самим Рахимом.

– Ужасно. Бледная, худая, и её прекрасные волосы выпали, – поделился чеченец. Ему искренне жаль эту девушку. Её улыбка могла согреть любого. В ней столько доброты, ведь у злых людей не может быть таких ямочек на щеках.

– Ничего себе, да она серьёзно больна. Какой у неё диагноз? – спросил Муслим, другой друг.

– Рак костного мозга, как она сказала. Но ничего, уверен, что Савицкая сильная и справится с этим, – Алуев задумался. Яна ещё так молода, и он боялся, что она умрёт, так и не пожив полной жизнью. – Ваа, брат, да она ведь совсем ещё ребёнок. Жалко будет, если умрёт. Красивая малышка, однако, – чеченец в шутку стукнул друга

по плечу. – Всё-всё, ни слова больше про твою Яну.

Рахим улыбнулся, но тут же опомнился, и улыбка исчезла.

***

Рамзан, наконец, решился позвонить родителям и сообщить о своём намерении жениться на Мадине. Он набрал номер отца.

– Салам алейкум, отец! Как ты, как мама, как Рашид? – поздоровался аварец.

– Ва' алейкум ассалам, Рамзан. Альхамдулильлах, всё хорошо. Ты как, сын? – ответил отец. – Что-то случилось? Ты обычно по выходным звонишь, а тут в среду? И почему голос такой счастливый? Неужели нашёл девушку?

– Вай, отец, ты такой проницательный. Да, я хотел как раз по этому поводу поговорить, – начал Рамзан. – Я сделал предложение одной девушке. Её зовут Мадина. Она – чеченка. Работает учительницей русского языка в моей школе.

– Хм… Кто её родители? Откуда она?

– Она из Грозного. Знаю только имена её родителей. Мама – Зухра Рахмоновна, а отец – Тимур Рахимович.

– А фамилия случайно не Алуев? – спросил Магомед Сайфуллаевич. У него был друг-чеченец с таким же именем, и у него была дочь Мадина.

– Алуев, а ты что, знаешь его?

– Да, мы в одном университете учились, в Астрахани. Были времена… Я буду рад, если ты женишься на его дочке. Он порядочный и хороший человек, так что Мадина точно воспитанная девушка, – отец задумался, вспоминая, как они вместе с Тимуром проводили время после пар. – Я позвоню твоему дяде Хабибу. Сосватаем мы твою Мадину, и всё у вас будет хорошо.

– Спасибо за понимание, отец. Извини, мне пора! – попрощался Рамзан и сбросил вызов.

Он был счастлив, что отец принял его выбор. Оставалось надеяться, что и отец Мадины даст своё согласие.

***

Вернувшись домой, Мадина была удивлена ранним появлением брата. Пытаясь скрыть своё волнение, она сделала серьёзное лицо. Сняв обувь, она прошла на кухню, откуда доносились какие-то звуки.

– О, ты уже пришла? – спросил Рахим, увидев сестру, тихо стоявшую в дверном проёме и наблюдавшую за тем, как он старается накрыть на стол.

– Да, – с нежной улыбкой ответила Мадина, растроганная его стараниями и тем, как нелепо смотрелся на нём розовый фартук, которого раньше в доме не было.

– А я тут, это, – он указал на стол, – решил приготовить тебе ужин. Подумал, что ты придёшь уставшая и голодная.

– Спасибо, братик, что бы я без тебя делала! – Мадина обняла Рахима.

Она действительно устала после уроков, но чувствовала себя окрылённой, вдохновлённой предстоящим сватовством. Хоть ещё неизвестно, что скажет отец.

Тем временем Яна мирно посапывала в больничной кровати, когда к ней зашёл Вадим. Сев на стул рядом, он смотрел на спящую сестру, представляя свою любимую Алину, которая могла бы так же лежать в больнице, но после родов или аварии, лишь с небольшими ушибами. Но её больше нет. Сердце парня сжалось, словно в тисках, от невыносимой тяжести. Дышать становилось всё труднее. Глаза наполнились слезами, он опустил голову и сжал кулаки до боли. Боль начала душить его, и, понимая, что ему становится хуже, он выбежал из палаты, случайно опрокинув стул. Громкий звук падения, хлопок двери, разбудили Яну. Она открыла глаза и испуганно огляделась, но в палате было пусто. Яна не знала, что к ней заходил брат, что его любимой больше нет, и какую боль он сейчас испытывает. Она не знала, что он выбежал из её палаты навстречу холодному осеннему ветру.

__________________

¹ – так говорят, когда кто-то находится в соседней комнате. Обычно чеченские женщины так зовут своих мужей, так как им нельзя называть их по именам.

² – вера в истинность ислама; вера в Аллаха, ангелов, Священные Писания, пророков, Судный день.

Глава двенадцатая

Друг Тимура узнал все о семье парня, за которого хотела выйти замуж Мадина. Алуев был в шоке, когда понял, что знает отца этого кавказца.

Это был его бывший однокурсник – Сахибов Магомед. Они тогда учились в АГУ (Астраханский государственный университет) на архитекторов. Это была очень необычная история знакомства.

Был солнечный майский денёк. Тимур прогуливался перед парой вокруг здания университета, когда услышал, что какой-то человек, по голосу он определил, что парень, оскорбляет девушку с его группы. Она была то ли аваркой, то ли ингушкой, но факт остаётся фактом. Кавказец решил заступиться за неё.

И уже спустя десять минут старшекурсники столпились вокруг двух студентов, которые дрались из-за девушки, которая испуганно стояла в стороне.

Тимур явно превосходил обидчика его одногруппницы по силе и массе, и поэтому буквально оседлал этого бедного парня, чьё лицо уже было в крови.

Все парни боялись подойти и оттащить его, ведь чеченец был достаточно силен, чтобы оттолкнуть их или ещё что-либо сделать.

И все же один студент не побоялся разнять их. Он учился с Тимуром на одном курсе, и его звали Магомед. Это за сестру Сахибова заступился Алуев, но тот этого ещё не знал.

– Эй, брат, хватит. Он уже получил свое, а так ты только себе хуже сделаешь. – Аварец увел однокурсника в сторону, и остальные смогли осмотреть пострадавшего. Кто-то даже додумался вызвать скорую помощь.

Немного успокоившись, Тимур направился в университет. Ему нужно было отмыть руки и лицо от крови: этот парень все-таки смог разбить ему нос.

– Спасибо за сестру! – догнал чеченца Сахибов. – Меня, кстати, Магомед зовут. А тебя?

– Тимур. – Кавказцы пожали друг другу руки. – Не стоит благодарности, я сделал то, что должен.

С того самого дня они были не разлей вода, пока не женились и не разъехались по своим городам. Всегда и везде были втроём – у Алуева был ещё один друг, который познакомился с Магомедом спустя несколько дней после этого происшествия.

***

Мадина сидела у себя в кабинете и заполняла ведомости по своим ученикам. Девушка решила отдохнуть и прогуляться около школы: все равно урока у нее сейчас нет. Чеченка вышла из здания школы и прошлась около клумб с алыми розами.

В это время Рамзан наблюдал за возлюбленной в окно своего кабинета. Среди этих цветов Мадина выглядела еще красивее. Сахибов решил спуститься вниз и увидеть девушку не через стекло, а в живую, почувствовать аромат её прекрасных духов.

Мужчина вышел на улицу и улыбнулся. Мадина наклонилась, чтобы понюхать одну из этих прекрасных алых роз.

– Мадина, я тебе хочу признаться Для меня ты – просто чудо,

Мне другой такой не отыскать, Да и я искать её не буду -

Лишь одну тебя хочу узнать. Нежный взгляд, красивая улыбка, Ты – загадка, сложно разгадать, Было бы великою ошибкой

Веру      самой      лучшей      не      признать.      –      Мадина      вздрогнула      от неожиданности, услышав, как Рамзан заговорил с ней, но продолжала молча слушать его. После того, как он прекратил говорить, она попыталась унять сердцебиение и скрыть улыбку, которая так и освещала лицо девушки – делая её еще прекраснее, чем та была на самом деле. Ведь улыбка – это самое лучшее украшение девушки, которое подходило всем.

Тем временем Рахим решил навестить Савицкую. Он вошёл в её палату и заметил девушку, сидящую в инвалидном кресле у окна. Мужчина подошел к ней поближе и положил свои руки ей на плечи.

– Привет, принцесска. – поздоровался Алуев, чем испугал Яну. -Чего ты вздрагиваешь? Неужели я тебя испугал?

– Ты так неожиданно вошёл, – ответила она. Кавказец улыбнулся и отдал фрукты девушке. Яна всё никак не могла привыкнуть к такому

обращению этого мужчины к себе. – Привет.

– Как ты тут? – спросил чеченец, прикатив темноволосую к кровати. – Давай помогу.

Рахим помог ей перелезть на кровать и сел около ее ног.

Он смотрел, как эта маленькая девочка укутывает свои ноги в больничное одеяло. Его умиляла эта картина, когда она старалась спрятать свои худенькие ножки под кусок материи.

– Спасибо! – поблагодарила девушка и показала кавказцу свою прекрасную улыбку. – А, да в порядке, не считая болезни, конечно. Скоро совсем страшной стану, когда брови и ресницы повыпадают.

– Не говори глупости: ты и такой будешь красивой. Красота, она же где? Правильно, внутри. А то что снаружи, это всего лишь временно. Душа вечна, так что не обращай внимания на все плохие слова в твой адрес насчёт внешности. Договорились?

Яна улыбнулась и засмущалась. Ей никто не говорил таких прекрасных слов, поэтому она кивнула на слова кавказца. Рахим подвинулся взял Савицкую за руку и, поднеся поближе к себе, оставил нежный поцелуй.

Именно в этот момент старший брат девушки решил её навестить, и поэтому смог увидеть то, что сейчас произошло. Алуев встал с постели Яны и отошёл от неё. Вадим смотрел то на сестру, то на этого кавказца.

– Что здесь происходит? Яна? Это вообще кто? – возмущённо спросил Савицкий.

– Вадим, это Рахим. Он – брат моей классной руководительницы, пришел навестить меня. А что здесь плохого? – ответила девушка.

– Значит брат учительницы. А все братья твоих учителей целуют тебя? А?! Или я чего не знаю? Будь добра объясниться! – потребовал мужчина. Он зол: Яна за его спиной впустила к себе в палату какого-то брата учительницы.

– Как вас там, кажется, Вадим? Вы брат Яны, как я понял? – тот кивнул. – Так вот, Вадим, не кричите на свою сестру: ей и так сейчас тяжело. Я действительно брат Мадины Тимуровны. Моя сестра попросила узнать, как дела у её ученицы. Она переживает из-за её обморока. А вы без причины орёте на бедную девочку. Этот поцелуй простая вежливость с моей стороны, ничего больше. А сейчас мне пора. Выздоравливай, Яна!

Рахим попрощался с Савицкой и покинул ее палату, а брат девушки прочитал ей целую лекцию из-за этого. Но Яна его не слушала: она была в своем мире и думала о том, что произошло. Девушка улыбалась и аккуратно гладила поцелованную руку.

– Ты меня вообще слушаешь? – помахал перед лицом девушки Вадим.

Этот парень ему явно не нравится. По нему было видно, что он хочет от его сестры. Но Савицкий этого не допустит. Мужчина скажет врачам, чтобы те не пропускали этого бородатого в палату Яны. Он не для того ее воспитывал, чтобы какой-то кавказец играл на чувствах сестры.

– Да-да. Кстати, что говорит врач? Ты разговаривал с ним? -сменила тему девушка. Ей надоело слушать нотации от старшего брата. Она, в конце концов, уже не пятилетняя девочка и может сама принимать решения.

– Да. Леонид Семёнович говорит, что нужно искать донора. Химиотерапия всего лишь замедлила течение болезни, а для полного выздоровления нужна пересадка костного мозга. Иначе всё может закончиться печально. – Вадим сел к сестре и взял ее за руку.

Глава тринадцатая

Рахим весь день думал о Яне и о ситуации, которая произошла в ее палате около часа назад. Он не знал, что у нее есть брат. И хорошо, что этот парень оказался ее родственником, иначе бы чеченец показал ему как надо обращаться с ней.

– Брат, ты чего задумчивый такой? – поинтересовался Муслим. Они сегодня вдвоем, потому что у остальных появились неотложные дела. – Неужели это все Яна? Только не говори, что ты влюбился.

– Не выдумывай. Ты же знаешь, что она не в моем вкусе. Мне нравятся совершенно другие. Просто она болеет, и мне её жаль. А задумчивый потому что сегодня случайно столкнулся с братом Яны у нее в палате. – О том, что кавказец поцеловал ей руку, тот решил умолчать. Мужчина всеми силами старался убедить своего друга, что это простая жалость, а не влюбленность. Хотя Рахим начал замечать, что эта девушка становится ему симпатична и что с ней он чувствовал себя, вполне, комфортно.

***

Был уже вечер, Алуев одолжил машину друга, чтобы доехать до больницы, в которой лежит Савицкая. Чеченец решил рассказать Яне, что чувствует по отношению к ней. Эта девушка волнует большое сердце кавказца. И хорошая погода явно этому способствовала. Дул легкий ветерок, а алое солнце медленно скрывалось за горизонт, оставляя после себя красно-малиновое огненное небо.

Он вошел в палату Савицкой и увидел ту лежащей на своей кровати с книгой в руках. Мужчина подошел и, сев на край ее постели, взял за руку.

– Яна, я должен тебе кое-что рассказать, – начал Рахим, чем заинтриговал девушку. – Ты мне нравишься. Понимаю, что это, может быть, слишком неожиданно для тебя, но я не мог больше скрывать. Только не молчи, что угодно скажи, но не молчи. Прошу.

Все это время кавказец нежно поглаживал ее руку большим пальцем. Савицкая отложила книгу на прикроватную тумбочку и посмотрела в карие глаза чеченца. Она резко выдернула свою руку, что привело того в шок. Он не ожидал именно такой реакции от этой девушки.

– Ты меня совсем за идиотку держишь? – повысила голос Яна, и Рахим вздрогнул от такого резкого тона. – Думаешь, раз мне шестнадцать лет и то, что я – русская, означает, что я наивная дурочка и должна поверить в эту чушь? Так вот скажу, я не дура и твой план сразу поняла.

– Да какой к черту план? Я тебе в любви признался, а ты говоришь про какой-то план.

– Тогда объясню, раз ты не понимаешь. Сначала ты хотел влюбить в себя, потом мы бы стали встречаться, а после, ты бы заделал мне ребенка и бросил. Или нет. После рождения малыша забрал бы его к себе, в Грозный этот.

– Малолетняя дура! Такого ты обо мне мнения, да? Да пошла ты! Обычная шлюха, а я тут распинаюсь перед ней. После больницы можешь продолжать дальше скакать на мужских членах! – Слова девушки разозлили его, и он сдерживал себя, чтобы не ударить ее. Мужчина не потерпит такого обращения к себе со стороны шестнадцатилетней девочки.

– А я сразу поняла, что ты не мужик. Настоящий мужчина ни за что бы не оскорбил девушку, которую, как ты сказал, любит! – бросила девушка. Алуев не сдержался и ударил Яну по лицу, тем самым разбив ей губу. Савицкая приложила руку к больной щеке и испуганными глазами посмотрела на кавказца. Она вжалась в изголовье больничной кровати, чтобы быть как можно дальше от мужчины. – Уходи…

– Прости, я не хотел… Яна…

– Пошёл вон я сказала! – крикнула девушка, и Рахим решил уйти. Он молча встал и вышел из её палаты, карая себя за этот поступок.

Когда чеченец вышел из больницы, уже светили фонари, и небесное светило полностью скрылось. Он сел в машину друга и дал по газам. Всю дорогу до своего дома мужчина мучил себя. Алуев не хотел ее бить, но она сама его разозлила. Кавказец выехал на встречку и не заметил приближающийся автомобиль, а когда увидел, уже было поздно. "Приора" чеченца врезалась в него и слетела с дороги.

***

Отец Мадины был не против отдать свою дочь замуж за сына его друга, с которым они учились в одном университете. Магомед отправил своего старшего брата Хасана и младшего Наима, чтобы засватать избранницу сына.

Семья Алуевых уже вовсю ждали гостя. Маленькая принцесса Айшат помогала маме с уборкой в доме. Старший сын был на работе, а младшие – в школе.

Сейчас подъедут братья Тимура. Они должны быть здесь до того, как Хасан с братом приедут. В дверь позвонили, и Зухра поспешила ее открыть. На пороге стояли Ахмед – старший брат Тимура, и Хусейн -кузен мужчины.

– Марша дог1ийла шу! ( Добро пожаловать) – поприветствовала женщина. – Тимур у себя в кабинете, проходите.

Чеченцы поприветствовали жену брата и направились в сторону кабинета Тимура. Они по очереди вошли и увидели мужчину сидящего за своим рабочим столом.

– Ассалам алейкум, брат! – поздоровался старший Ахмед.

– Ва' алейкум ассалам! – ответил мужчина и пожал руки обоим братьям. – Как доехали?

– Альхамдулильлах, хорошо. Не стоит переживать по этому поводу. Мы же будем не о нас говорить, а судьбе Мадины и этого парня.

Мужчины услышали звук машин, подъехавших к их воротам и поспешили выйти навстречу гостям.

***

– Нам Тимур рассказал, что знает вашего брата. Рассказал нам и про то, что вы очень хорошие люди. Мы, конечно, расстроены насчёт того, что дом жениха так далеко, но это мелочи. Если будущая семья нашей дочери хорошая, благовоспитанная и богобоязненная, то остальное неважно, – начал свою речь старший Алуев. – Мы согласны отдать нашу дочь за вашего сына, с именем Аллаха. Думаем, что будет лучше назначить дату свадьбы на апрель. Как вы считаете?

– Полностью солидарны с вами, – ответил Хасан.

– Тогда прошу к столу, – пригласил гостей Тимур, и все мужчины направились в гостиную.

***

Мадина сидела у себя в комнате и готовила завтрашние уроки. Все её мысли были об аварце, который покорил её хрупкое сердце. Она не думала, что за такой короткий промежуток времени, сможет полюбить этого мужчину. Телефон девушки резко зазвонил, от чего та испугалась.

– Алло, да, привет мам! – ответила взволнованная Алуева. Она с самого утра была, как на иголках. – Ну как все прошло?

– Алло, дочка, привет. Все хорошо! Мы согласны, чтобы они стали твоей будущей семьей. Вы с Рамзаном поженитесь в апреле. Я так рада за тебя, дочка. Главное, чтобы ты была счастлива. – Слова женщины успокоили Мадину, и девушка, наконец, могла спокойно вздохнуть. Она не произвольно улыбнулась. Как хорошо, что ее никто не видит, а то решили бы, что та сбежала из психлечебницы.

– А когда ты расскажешь об этом Рахиму? – резко спросила девушка. Она вспомнила, что ее брат до сих пор не в курсе, что так выходит замуж.

– Уже скоро. Он обязательно об этом узнает, и уверена, что будет счастлив за свою старшую сестру.

Глава четырнадцатая

Алуев проснулся в испарине: ему приснился кошмар о том, что этот кавказец смог её ударить. В жизни бы этого никогда не случилось. Мужчина посмотрел на телефон и увидел несколько пропущенных от своей мамы. Он решил, что завтра с утра ей перезвонит, чтобы не тревожить лишний раз на ночь глядя. Но чеченец не мог понять, почему ему приснился такой жуткий сон. Может, где-то в глубине своей души он боялся, что эта девчушка ответит именно так, но рискнуть все же стоило. Рахим решил, что обязательно расскажет ей о своих чувствах, несмотря на кошмар. Он не настолько суеверный, чтобы верить в такие дурацкие сны. Тем более кавказец был уверен, что тихая и скромная Яна не сможет повысить на него свой чудный ангельский голосок, который Алуев готов был слушать, казалось бы, вечность.

И с мыслями о Савицкой Рахим снова отправился в царство Морфея . ***

В университете, в котором учится Алуев вместе со своими друзьями, были отменены все пары у четвёртого курса. И поэтому мужчина решил как можно раньше рассказать Яне о своих чувствах. Он был бы рад, если бы она чувствовала то же самое, что и кавказец, но не будем загадывать раньше времени.

Чеченец дошёл от университета до больницы пешком. На улице дул прохладный осенний ветер. Листья едва пожелтели на деревьях, и это выглядело невероятно красиво, особенно для ценителей такой красоты, как эта.

Мужчина вошел в палату к девушке и сел около ее постели. Было около девяти часов утра, поэтому она еще спала, и эта картина очень нравилась и умиляла грозного кавказца.

– Извините, можно вас? – спросил лечащий врач Савицкой. – Это ненадолго.

– Да, конечно. – Рахим вышел из палаты и встал возле мужчины в белом халате.

– Меня зовут Леонид Семёнович. Я – лечащий врач Яны. Хотел поговорить насчёт сложившейся с ней ситуации. Я вижу, что вы хорошо знаете эту девушку. – Алуев нахмурил брови. Он не понимал, о

чем говорит этот человек и о ситуации, которая сложилась с Яной. – Я так понял, что она ничего не рассказала. Наверное, решила, чтобы вам не нужно это знать. Что ж, тогда я, в любом случае, должен сказать, пока есть хоть какой-то шанс. В общем, Савицкой нужна пересадка костного мозга, и донор нужен как можно скорее. Первый сеанс облучения мы проведём уже завтра. Без пересадки она долго не протянет. Я хочу, чтобы вы сдали кровь на анализ, потому что важен любой человек и ещё потому что брат не подошёл по всем шести пунктам, а ближайших родственников у нее, как известно, нет.

– Где можно сдать анализы? – спросил Рахим. Его не волновало, насколько может быть опасна пересадка для него, он переживал только за Яну. За маленькую девочку, которая ещё даже не видела жизни. Поэтому мужчина искренне хотел ей помочь, но большую роль в этом сыграли его чувства по отношению к девушке.

– Пройдёмте в лабораторию, там вам все расскажут. ***

Яна проснулась и увидела на своей тумбочке пакет с фруктами. Она сразу поняла, что это от Рахим, потому что ее брат уже давно к ней не заходил, и девушка не понимала из-за чего.

В палату к ней вошёл нахмуренный чеченец. Он сдал все анализы, и теперь осталось дождаться результата. Мужчина будет надеяться, что у него получится спасти его возлюбленную. Желание признаться ей в чувствах сегодня пропало будто его и не было.

– Привет! – поздоровалась девушка. – Почему такой хмурый?

– Почему ты не рассказала мне про донора? – спросил кавказец.

– Откуда ты узнал? А, Леонид Семенович рассказал… Рахим, послушай… я просто не хотела, чтобы ты переживал по этому поводу. Мне бы нашли донора, и ты бы не узнал даже об этом.

– Яна, мне твой врач сказал, что донора найти, даже по пяти пунктам из шести сложно, особенно если человек не родственник. А еще он сказал, что подходящего не нашли и первый сеанс облучения будет уже сегодня.

– Нет, не может быть, я не верю, ты врешь! – крикнула Яна, от чего Рахим невольно вздрогнул. – Почему мне никто не сказал?! А Вадим? Где мой брат?

– Успокойся и выслушай меня. – кавказец тряхнул девушку за ее бледные худенькие плечи. – Ты сильная! Не забывай про это! А твой

брат наверняка занят на работе.

Савицкая не успела об этом даже подумать. Ее сразу же поглотила паника из-за того, что нет подходящего донора, а ей будут делать первое облучение уже сегодня через пару часов. Яна крепко обняла Алуева и заплакала, прижимаясь к его мускулистой груди. Мужчина положил свои руки на спину девушки и обхватил ее. Ему было хорошо и спокойно находиться в обществе этой маленькой девочки. Он не думал, что в одном человеке может быть столько милого и прекрасного.

***

Вадим, взяв заслуженные отгулы на работе, сидел дома и допивал уже пятую бутылку армянского коньяка. Он не мог смириться с утратой любимой и их малыша. Мужчина понимал, что у него есть сестра, что стоит жить ради нее, что нужно вместе преодолеть болезнь и продолжить наслаждаться жизнью. Но Савицкий решил, что будет лучше, если он уйдёт в запой и угробит свою молодую печень.

– Эх, Алина, любимая, прости, что не уберег, как обещал вам! Прости дурака! – крикнул мужчина и швырнул бокал с темно-янтарной жидкостью в стену.

Ему было слишком плохо. Он даже перестал навещать больную сестру, решив, что ей так будет лучше. Она не должна видеть, во что превратился ее любимый старший брат. Вадим взял бутылку и, отпив немного, обжигающей горло, жидкости, уснул прямо с ней в руках.

***

Друзья чеченца насторожились его поведением в последнее время. Он стал слишком часто бегать в больницу к ученице Мадины, в то время как сама девушка там ни разу не была. Рахим постоянно, если нет пар, ходит навещать ее. Им казалось, что эта девочка сделала с их другом нечто невозможное, неожиданное. Этот кавказец, кажется, влюбился.

– Муслим, ты чаще с ним общаешься, расскажи, что с нашим другом происходит, – попросил Казбек. Все они искренне переживали за Алуева и даже немного обижались, что он уделял больше времени какой-то девочке из класса его сестры.

– Я считаю, что будет верным, если наш брат сам все расскажет. Вот и он, кстати. – ответил даргинец, указывая на приближающегося чеченца. – Салам алейкум, брат!