Казнить нельзя помиловать

Оглавление

Шохом Дас. Казнить нельзя помиловать

От автора

Пролог

Часть I. Специализированные психиатрические клиники

Глава первая. Немного истории

Глава вторая. Чем я занимаюсь (и чем не занимаюсь)

Глава третья. Зачем террористу психиатр?

Глава четвертая. Побит при исполнении

Глава пятая. В тихом омуте

Глава шестая. Злодей или безумец?

Глава седьмая. Мутные воды

Глава восьмая. Самый дикий разговор

Глава девятая. Крещение лавой

Глава десятая. Закрытое отделение как вещь в себе

Глава одиннадцатая. Дай мне выписать тебя!

Глава двенадцатая. Бразды правления

Глава тринадцатая. Хуже изолятора нет

Глава четырнадцатая. Червь сомнения

Часть II. Тюрьмы

Глава пятнадцатая. Мозгоправ за решеткой

Глава шестнадцатая. Тлеющий психоз

Глава семнадцатая. Поймай симулянта

Глава восемнадцатая. Одураченный

Глава девятнадцатая. Преднамеренные самоповреждения и сожженные мосты

Глава двадцатая. Что мешает судебному психиатру

Часть III. Суды

Глава двадцать первая. Липовые эксперты

Глава двадцать вторая. Психоболтология

Глава двадцать третья. В стороне, но не совсем

Глава двадцать четвертая. Убийственные намерения

Глава двадцать пятая. Убийца, который не может переменить пятна свои[3]

Глава двадцать шестая. Мрачная реальность

Глава двадцать седьмая. На потеху публике

Глава двадцать восьмая. Как унять актера

Глава двадцать девятая. В тупике

Глава тридцатая. Мозгоправ для помятых мозгов

Глава тридцать первая. Охота на хищников

Эпилог

Благодарности

Отрывок из книги

Помимо тех случаев, которые уже стали достоянием публики, герои этой книги, в том числе пациенты и коллеги, останутся анонимными. Я преднамеренно изменил имена, некоторые демографические подробности, а иногда и дату и место наших взаимодействий, чтобы их труднее было узнать. Иногда я объединял несколько случаев в один. Все это делалось с целью сохранить конфиденциальность больных, а также проявить уважение к жертвам и членам их семей. Тем не менее суть моих историй на сто процентов правдива (и моя жена и дети существуют на самом деле!)

По-видимому, важно объяснить, зачем я написал эту книгу. Моя цель – распахнуть двери в специализированные психиатрические отделения, тюрьмы и суды, где я проводил психиатрическую экспертизу и помогал в реабилитации правонарушителей, страдающих психическими расстройствами. Надеюсь, мне удалось пролить свет в темные уголки, которые обычно скрывают от глаз широкой публики. Моя цель – рассказать всем о жестокой реальности, о мучениях людей особенно беззащитных, духовно изувеченных и нередко непонятых. Как еще нам приподнять завесу тайны над судебной психиатрией и избавить наконец от стигматизации тех, кто оказался внутри этой системы? От всей души надеюсь, что мне удалось удержаться на тонкой грани – написать о своих пациентах со всей возможной деликатностью и при этом ничего не приукрасить.

.....

А вот больные, которые уже содержатся в психиатрических отделениях, – это тихий омут совсем с другими чертями. И в тюрьмах, и на суде обвиняемым нужно держать себя в руках всего час-другой во время обследования, но если они угодили в больницу, их поведение годами рассматривают под микроскопом. Они еще могут уступить требованиям судебного психиатра, поскольку именно он решает, можно ли отпустить их домой, а в конце концов и выписать. Те, у кого часто случаются вспышки, обычно недовольны установленными ограничениями (например, тем, что их отказались отпускать домой или запретили посещать групповые занятия из-за недавних эпизодов насилия), а также в случаях, когда анализ на наркотики оказывается положительным или после ссоры с другими больными. И не будем забывать, что яркие симптомы психических болезней, которые невозможно скрыть, тоже провоцируют насилие.

Опасность моей работы на самом деле сводится к статистическим играм. Даже если 95 процентов тех, кого я обследую, содержатся под стражей, я могу за одну рабочую смену побеседовать с двумя-тремя обвиняемыми в суде и опросить до десятка в тюремной больнице, а в отделении у меня 18 пациентов. Если я работаю с группой больных, которая была признана группой особо высокого риска, с историей насильственных нападений, рано или поздно произойдет взрыв. Словесные оскорбления и угрозы распространены гораздо больше, чем физическое насилие. Некоторые мои пациенты выросли в районах, где решать конфликты принято именно так. Я стараюсь не принимать это на свой счет. Рабочий день окончится, и я выйду за порог лечебного заведения, где произошла стычка, и вернусь домой к родным (и к своему драгоценному автомату для игры в «Street Fighter II»). А они – нет.

.....