Тайна гибели Сергея Есенина. "Черный человек" из ОГПУ

Сюжет из трагической биографии другого русского гения, поэта Сергея Есенина, к Геннадию Смолину (по его словам) тоже сам напросился, причем не без мистики. Началось все в далеком 1972 году, в Ленинграде, куда советский инженер Геннадий Смолин был послан в служебную командировку. Только обосновался в гостинице, как из гостиницы его попросили, потому как неожиданно приехала иностранная делегация. Слоняясь по Невскому, писатель случайно встретил приятеля из Академгородка, который, пользуясь своими знакомствами, устроил ему ночлег в «Англетере», причем в №5, где погиб Сергей Есенин.

«Есенинский» гостиничный номер оказался шестиместным, — вспоминает Геннадий Смолин. — Постояльцы всю ночь храпели наперебой, не давая мне уснуть. И я до самого утра смотрел на ту самую трубу водяного отопления, на которой, якобы, повесился Сергей Есенин. Смотрел и думал…».

Мысль, как известно, материальна, и через некоторое время есенинский сюжет напомнил писателю о себе — он познакомился с полковником МВД Эдуардом Александровичем Хлысталовым, автором трех авторитетных «криминальных» книг-исследований о русском поэте. Именно он консультировал отца и сына Безруковых, когда они работали над телесериалом о Сергее Есенине. Впрочем, полковник с Петровки, 38 рассказал Геннадию Смолину много больше того, что стало известно Виталию и Сергею Безруковым.

«Ничего случайного не бывает, — считает Геннадий Смолин. — Все карты, как говорится, были у меня на руках. И я решил освежить есенинский сюжет с точки зрения первоисточника. Я пришел к выводу, что Есенину просто не повезло. Его не хотели и не планировали убивать — весь вопрос был в этой злосчастной телеграмме Каменева. И выяснилось также, что врач Александр Гиляровский не принимал участия в освидетельствовании трупа поэта — его просто подставило ОГПУ. Впрочем, многие события, описанные в моей книге, вступают в противоречие даже с общепризнанными версиями биографии Есенина. И если читателю покажется, что эти события не могли иметь места, то это его право. Если же читатель примет мою версию, значит, это мой единомышленник».