Отрывок из книги
Когда я была ребенком, то всегда удивлялась тому как эффектно выходят на передний план принцессы в сказках. Поразительно, как разные детские писатели не договариваясь друг с другом почти одинаково представляли своих главных героинь. Не удивительно, что многие девочки, вырастая на таких сказках, ощущают себя немного неполноценными. Хотя если откинуть весь этот пафос на словах, описывающих нам прекрасную юную принцессу с голосом как у соловья и кожей как лилия, то перед нами предстанет обычная девушка со своими личными комплексами и страхами. Вы ведь не думаете, что у принцесс из сказок и красивых девушек из повседневной жизни совсем другие заботы и проблемы.
Вот почему эта история о нашей принцессе начинается не в чудесном дворце, и не с рождения премиленькой девочки. А с обычной городской больницы скорой мединской помощи номер двадцать пять. Она располагается в городе герое Волгоград на улице Землячки и по сей день. В ту глухую ночь в приемном покое дежурила молодая медсестра Татьяна. Только представьте себе, пустынный коридор, ярко освященный люминесцентными лампами. Вокруг ни души больше. Внезапно открывается дверь комнаты врачебного осмотра, и оттуда согнувшись в три рубля выскочила медсестра Таня. Выпятив вперед нижнюю челюсть, она жадно глотает пропитавшийся запахом хлорки воздух. Каждый выдох сопровождался мучительным стоном. Будь она чуть хуже воспитана, то уже давно обругалась бы самыми последними словами. Слышала от коллеги, что порой это приносит облегчение в подобных ситуациях. Тошнота, так внезапно сковавшая ее тело, теперь медленно отступала, хотя желудок все еще продолжал попеременно сокращаться. Диафрагма как на ниточке противно тянулась вниз, а потом снова становилась перевернутым куполом, сужалась, сдавливала желудок. В голове звенело как от удара чугунным котелком. Казалось она не дышала, а всасывала воздух, отчего выдавливались наружу глазные яблоки. Приходилось делать над собой усилие, чтобы проглотить обильно выделявшуюся слюну, но от этого ей становилось еще дурнее. Холодный пот покрыл ее спину, а плотная ткань медицинского костюма прилипала к ее коже, создавая дополнительное неудобство. Она мысленно дала себе еще пять минут, ибо большего она себе не могла позволить. На работе все таки. Вскоре спазмы в желудке стали затихать, а выступивший на лбу пот, быстро охладил ее, приводя в чувство. Отрывисто дыша, Татьяна звонко похлопала себя по щекам, всеми силами стараясь вернуть былое хладнокровие. Прижавшись стене, она не отрывала глаз от каменного пола, начищенного до блеска, и отражавшего мутными бликами свет от ламп. Она приподняла правую руку и посмотрела на круглые часы, окальцевавшие плотным браслетом ее запястье. Время близилось к трем часам. За окном городской больницы стояла глубокая ночь. Это ее второе дежурство в приемном покое городской больницы. А ведь ее предупреждали, что тут бывает всякое. Но полная амбиций и самоуверенности, Татьяна не пожелала себе легкой работы. Не для того она проучилась в колледже три с половиной года, чтобы потом сидеть в скучном терапевтическом отделении и то и дело возиться со всякой там сестринской документацией. Ей приключения подавай. Ведь ей нужно, потом что-то рассказывать своим подружкам из колледжа и похвастаться. Таковы уж эти свежие выпускники медицинских учреждений.
.....
Он зевнул, почесал поясницу, и заковылял по коридору в ординаторскую. Оставшись одна Таня в бессилии опустилась стул и зарыдала. Плач был беззвучный: все всхлипы и вопли были обращены внутрь нее. Никто не должен видеть как она плачет, иначе ее немедлено уволят, решив, что она слишком чувствительная для такой работы.
Камелину Астрид тем временем перевезли общую реанимацию, переложили на твердую кровать, прикрыли простынёю и занялись своими делами. Избитая, истекающая кровью, зловонная, униженная она лежала неподвижно в кровати, глотая слезы, не смея ничего произнести вслух. Она слышала как мельтешат вокруг врачи и медсестры. Погружённая в свое отчаяние, Астрид едва различала лица перед собой. Попеременно к ней подходили какие-то люди в синих и серых хирургических костюмах. В глазах каждого читались либо отвращение, либо жалость… Если бы Астрид могла выбирать, то она бы предпочла быть презренной и отвергнутой, ибо жалость была ей просто невыносима. Она закрыла свой глаз, и тут же новый поток слёз окатил ее виски. Тело все еще не слушалось, от действия релаксанта. Она попыталась подвигать рукой, но тут же почувствовала как ее что-то сдерживает. Ее крепко прификсировали к кровати как умалишенную. В бессилии она выпустила из рук сковавший ее ремешок и рука безжизненно свесилась, болтаясь как старая сухая веревка. Больше всего ей сейчас хотелось умереть, но даже это казалось ей несбыточной мечтой. Астрид пыталась пошевелить губами и тут же резкая боль пронзила все ее лицо. В эту минуту к ней подошла какая-то невысокая девушка. В отличие от своих коллег, она была одета в белоснежный костюм. Лицо ее было спрятано под марлевой маской, и такой же белой шапочкой, натянутой до самых бровей. Она принялась обрабатывать раны, касаясь ее лица обильно смоченной ветошью. Астрид почувствовала как одновременно защипали все ее зияющие раны, послышалось некое шипенье, будто лопались миллионы пузырьков на ее лице. Перекись водорода легко пронизывала все ее язвы, покрывая их обильно белой пеной. Через несколько минут лицо пациентки стало немного похоже на человеческое. Казалось живого места на нем не было, настолько сильно она была избита. Каждое прикосновение к лицу приносило ей такую боль, что из ее глаз против воли брезгали слезы.
.....
