Оглавление
Софья Богатырева. Серебряный век в нашем доме
От автора. Не так, как у людей
Памяти “Картонного домика”
“Молодой, но отважный”
Письмо из Хабаровска
Инженер путей сообщения
Бабушка Полина, переводчица Цвейга
Старший брат и его окружение
Цитаты, игры и мистификации
Запечатлеть? Пожалуй!
Михаил Кузмин
Пушкинские торжества в Доме литераторов
Прогулка на острова
“Картонный домик”
Александр Головин
Похороны Блока
“Эхо” и “Лето”
Дельвиг и Анненский
“Аврора”
Планы и крушение
Архив
Краткое жизнеописание профессора Сергея Бернштейна-“умного”, ученого-лингвиста, в воспоминаниях и документах
“Письма счастья”
Голоса поэтов. ОПОЯЗ и КИХР
“Я требую громче, чем скрипачи, права на граммофонную пластинку”
“Научное шарлатанство”
Передать потомкам
Еще одна диссертация
О перфекционизме и последствиях оного
Отклик
Для меня он был – “дядя Сережа”
Завещание
Бомба замедленного действия
Серая папка с завязками
Стихи и правки
9 августа 1954 года
“Саня” и “Коля”
“Воспоминания” и “Вторая книга”
Ясная Наташа
“Голубая книга” и “рабочий экземпляр”
Воля поэта или своеволие вдовы
Только одна страница
Уход
Листок первый. Встреча
Листок второй. Обстоятельства места и времени
Листок третий. Герберт Уэллс и ордер Балтфлота
Листок четвертый. Окно на Невский
Листок пятый. “Баллада”
Листок шестой. Андрей Белый и Борис Бугаев. Глаза и жест
Листок седьмой. “Печаль глаз бывает очень разной”
Листок восьмой. Муни
Листок девятый. Старая толстая Сафо
Листок десятый. “Будет Нина…” (1)
Листок одиннадцатый. Любовное письмо
Листок двенадцатый. Стихотворение
Листок тринадцатый. Бутерброд на дорожку
Листок четырнадцатый. “Скоро еду”
Листки пятнадцатый и шестнадцатый. “Готовы матрицы на Владислава”
“Будет Нина…” (2)
“Будет Нина…” (2)
Листки семнадцатый-двадцатый. Письма
Листки двадцать первый и двадцать второй. Два инскрипта
С точки зрения архива
Рассказы Девочки-Зайца
Праздники нашего поколения
Как хорошо уметь читать!
Спустя пятнадцать лет
Конфета-подушечка. Вопросы самооценки
Пришелец
Лгунья. Издержки хорошего воспитания
Три вечера в одном доме
Такая хорошенькая!
Деньги. О пользе интуиции
Sic transit…
Дядя Витя, папин друг
Принцип исторического романа
Книга
Маяковский
Орден
Эвакуация
Птица
“Zoo”
Шкаф
“Кружение сердца”,
Это – че! Это – ре! Это – паха!
Тост
Семейные ценности
“Напролет… о Ромке Якобсоне”
Кристина
Преступление
…и наказание
Лев Толстой, неудачник
Некролог
Иллюстрации
Отрывок из книги
В детстве и еще долго после того была у меня мечта: жить как все, быть как все. Чтобы мой папа, как все папы, по утрам уходил из дому с портфелем на работу, а вечером в одно и то же время возвращался, как все, домой; чтобы мама на кухне чистила лук и крошила картошку для супа, как все мамы моих подружек, а потом, как все, кричала в форточку: “Соня, обедать! Сколько раз повторять!” Чтобы в хорошую погоду меня отправляли “дышать воздухом” в наш захламленный хулиганистый двор.
У нас все происходило шиворот-навыворот. Не так, как у людей. Утром на работу, веселая и нарядная, чмокнув меня в щеку, убегала мама. Папа оставался дома, затворялся в кабинете, заходить к нему строго-настрого запрещалось: он там работал. Гуляла я не во дворе, как все, а вдоль набережных за руку с “бонной”, и меня никогда не звали обедать, окликая через форточку, меня вообще никогда не звали по имени, только “зайцем”, “птичкой” и прочими обозначениями из мира живой природы, а за глаза – “ребенком”. У нас никогда не водилось того, что было у всех: патефона, радио, позднее – телевизора; у нас все стены в доме были закрыты книгами. Если к нам приходили гости, то никогда не пели и не танцевали, как бывало в то время у всех наших соседей, а разговаривали или читали вслух стихи. В довершение странностей: мои родители обращались друг к другу на “вы”.
.....
Не желая сидеть без дела, бабушка посещала курсы изысканной кулинарии, где состоятельные петербургские дамы обучались искусству создавать необыкновенные блюда для своих гостей. Разумеется, они постигали рецепты, воспринимали идеи, знакомились с секретами изысканного декора – никто не предполагал, что им придется стоять у плиты: на то имелись кухарки. Рукописный конспект лекций, толстая тетрадь в черной клеенчатой обложке, исписанная по-немецки изящным бабушкиным почерком, сохранилась у нас. Из всего кулинарного богатства, там собранного, нам удалось использовать только два, самых простых: для всех остальных требовались ингредиенты, о которых в наше время и слыхом не слыхивали.
После октября 1917 года испарились сначала деньги – бабушка сделала было попытку сохранить их, вложив в недвижимость: приобрела имение в Крыму; затем пошли прахом так и не обжитое имение и возможность снимать квартиру у Пяти углов; исчезли ненужные теперь кухарка и горничные; пропала надобность в знании замысловатой кулинарии.
.....
