Читать книгу Хроники полковницы Птицыной - Соломея Лютова - Страница 1

… Я рождена, чтобы подарить этому миру свободу.

Откуда я знаю, как? Я не знаю…

… я никогда не знала, но мне всегда казалось, что это – моё, а теперь – можно ли свернуть с этой дороги, плюнуть на всё и уйти в закат?

Но…

Об этом думала сорокасемилетняя полковница Птицына, глядя на грозовое майское небо: по нему с феерической скоростью неслись чёрные силуэты стрижей: их крики разносились по окрестностям Нового Города.

А Новый Город когда-то был другим. В будни люди работали в местных магазинах и на заводах, по вечерам и праздникам пили и блевали в скверах у заборов, женщины или рожали детей или сидели, клёклые как разваренные вареники, с бутылками дешёвого алкоголя в руках – и у каждой в жизни имелась какая-то унылая, похожая одна на другую, история. Всё считалось нормой, никто ничего не говорил, женщин грубо осуждали за короткие юбки, за стремление к чему-то новому, а школьные стадионы были испещрены похабными надписями вперемешку с уродливыми изображениями женских тел.

Так всё и шло в Новом Городе: девочки рано лишались девственности где-нибудь за грязными облёванными гаражами, потом получали оскорбительные прозвища, потом становились чьими-то девушками или так и оставались где-то между землёй и небом на скамейках, – и, – наконец, превращались в хмурых женщин с детьми, а потом – старели и сидели на скамейках.

Некоторые оставляли после себя дочерей: они почти полностью повторяли жизненный цикл своих бабушек. Кого-то из этих девушек высоко оценивали за внешность, даже дрались из-за них, нередко и с поножовщиной: у таких девушек складывалось ложное впечатление какой-то исключительности, но в целом жизни у всех представительниц женского пола в Новом Городе складывались одинаково.

Птицына – ещё тогда не полковница вовсе, приехала из родного Асфальтового Града жить в Новый Город в двадцать семь лет. Гигантский мегаполис Асфальтовый Град был её родным – и она ещё смутно помнила старые времена, когда в нём витали страшные призраки, увиденные ею тогда в Новом Городе.

Первый призрак появился на стадионе, где она совершала вечерний моцион, – никто из женщин и девушек здесь, в Новом Городе, не делал этого. После работы валялись в кровати за вечерними просмотрами какой-нибудь фигни в интернетах, пили, а по выходным и праздникам тоже пили, только на природе, и те, у кого были дети, брали их с собой. Первый призрак молодая Птицына увидела на стадионе – это был призрак сетки Рабица, – тень, которая в фонарном свете распределялась по кругу стадиона, создавая постоянную клетку – и не было из неё выхода: впереди только точно такое же решетчатое пространство с искусственным светом… И этот призрак отражался в глазах и на лицах жительниц Нового Города – они смотрели на Птицыну мрачно, осуждающе, хмуро, кто-то и вовсе с ненавистью. А Птицына ничего такого не делала: просто жила, бегала каждый день на спортплощадку, висела на турниках и за это получала осуждающие, косые, недоумевающие взгляды, словно она находилась в обществе новых дикарей.