Читать книгу Волны на стене. Лисофанже. Часть первая - Соня Ергенова - Страница 1

По карнизу стучал дождь. Сентябрьский ливень с остатками летнего тепла. Кира глянул в разбитое окно. Яркое завораживающее зрелище в сумерках наступающей ночи. На фоне темного неба город блистал огнями фонарей и рекламными вывесками. Особый мир городского уюта.

С порывом ветра на Киру попали крупные капли дождя. Мальчик поежился и отошел от окна, споткнувшись о груду строительного мусора, и направился к лестнице. Чем выше он поднимался, тем грохот дождя становился отчетливее.

Теперь мальчик шел настороженно, вглядываясь в темные проемы дверей пустых квартир. На предпоследнем этаже он услышал кряхтение и кашель. «Бродяги» – догадался Кира и, перемахивая через три ступеньки, промчался беззвучной тенью по пролетам лестницы. Достигнув чердака, он знакомой тропинкой между грудами кирпичей от развалившихся труб прошмыгнул в дальний угол, где в крыше мерцало окошко с уцелевшими стеклами.

Мальчик устроился на деревянной балке, порылся в рюкзаке и вытащил шоколадный батончик. Кира припас его с утра, стащив из школьной столовой. Батончик помялся, и шоколадная корочка пошла трещинами, как облупившаяся краска на оконной раме. Кира медленно разжевывал вязкий шоколад и отковыривал ногтем вздыбившуюся краску с доски. Так можно ни о чем не думать, ни о чем не вспоминать и быстрее скоротать ночь.

Из-за шума дождя Кира не заметил, как кто-то подошел к нему со спины. Почувствовав прикосновение к плечу, мальчишка дернулся и вскрикнул от испуга.

Кира в секунду вскочил, схватил оранжевый школьный рюкзак и выставил его перед собой как щит. Из рюкзака градом посыпались учебники и тетрадки, голуби возмущенно взлетели под крышу, а Кира уставился на стоящую перед ним девчонку.

На вид она была его ровесницей – лет десяти, не больше. Даже в тусклом свете чердака было видно, какая она чумазая. Нечесаные волосы висели сосульками до плеч. Коленки спортивных штанов изорвались, а кофта была сплошь заляпана грязью. При этом девчонка имела вполне себе довольный вид, криво ухмылялась и разглядывала Киру.

Даже в испачканных промокших ботинках, без пуговицы на пиджаке и с разорванной штаниной (потому что подрался на перемене с Чугуновым) Кира выглядел гораздо опрятнее девчонки.

Наверное, такими бывают беспризорники, о которых вечно твердила соседка Вера Александровна, решил Кира.

– Привет, – чересчур буднично для ночной чердачной встречи заговорила незнакомка и вытерла рукавом куртки нос, – Как поживаешь?

– Ты что тут делаешь? – настороженно спросил Кира. Девчонка не ответила, осмотрелась по сторонам, заприметила чердачное окошко и мимоходом поинтересовалась:

– Ты тут живешь?

– Еще чего! – возмутился Кира. – Из дома сбежала?

– Не угадал, – надменно ответила замухрышка и стала пробираться через прогнившие доски к окну.

– Очень надо мне гадать, – фыркнул Кира и принялся запихивать в рюкзак выпавшие тетрадки и учебники.

На потолке отразились фары машин. Девочка с удивлением проводила их взглядом и принялась тянуть на себя запыленную раму, чтобы ее открыть и выглянуть на улицу. Рама со скрежетом поддалась и рухнула. Девчонка ловко отскочила. Стекла вдребезги разбились об пол. По пустому дому раздалось зловещее громыхающее эхо.

– Тише ты! – Кира зажмурился и почувствовал, как от надвигающегося страха забилось сердце.

– Я тебя разбудила? – ехидно поинтересовалась девчонка, но тут же нахмурилась и прислушалась – с лестницы донесся жуткий хрипящий кашель и тяжелые грузные шаги:

– Это еще кто?

– Прячемся! – громким шепотом скомандовал Кира, быстро надевая на плечи рюкзак, и замахал рукой, показывая за балку. – Сюда!

– Бежим! – шикнула девчонка, хватая Киру за рукав и таща в другую сторону. – Туда!

– Прячемся! Пусти! – вырывался Кира.

– Бежим! – тянула его девчонка.

Над уровнем пола чердака взгромождалось, кряхтя и давясь кашлем, бесформенное чудище. Его лицо скрылось за бородой и сальными паклями волос, будто и вовсе не было у него лица, а лишь звериная шерсть и сверкающие из-под нее в тусклом свете оконца воспаленные глазища.

Дети вмиг замолкли, юркнули за балку и замерли как пригвождённые, уставившись в ужасе на чудовище.

Чудище, давясь кашлем, взобралось, наконец, на чердак и перевело сопящее дыхание. Затем подтянуло штаны, которые вываливались из рваных валенок, и запахнуло замасленную жилетку, одетую поверх не сходившегося на нем пальто.

– Кто это? – еле слышно прошептала девчонка.

– Бродяга… – еле слышно ответил ей Кира. – Говорят, они едят детей…

Ребята еще сильнее вцепились друг в друга и затаили дыхание.

Бродяга огляделся, сделал несколько медленных шагов по чердаку, разглядывая хлам под ногами. Затем с кряхтениями наклонился и поднял с пола старую кочергу. Держась за спину, он разогнулся с кочергой в руке и прохрипел:

– Есть тут кто?

Пробираясь через разбросанные под ногами доски и отгоняя кочергой копошившихся голубей, бродяга подходил ближе и ближе к прятавшимся детям.

Девчонка подергала за рукав Киру и стала медленно отползать назад. Но Кира не двигался с места. Мальчика охватил ужас, от которого руки и ноги сделались ватными, во рту пересохло.

Внезапно, бродяга, перешагивая через доску, зацепился за нее рваным валенком и с ревом и ругательствами рухнул прямо на балку, за которой прятались дети.

Перед носом детей шлепнулась заляпанная копотью бородатая рожа с красными глазищами.

– Бежим! – заорала девчонка и бросилась наутек. Как очнувшись от ее крика, Кира бросился следом.

Врезаясь в разлетающихся голубей, не глядя под ноги, спотыкаясь и падая, дети неслись по чердаку.

– Скорее к пони! – закричала девчонка, прорываясь в самый темный угол чердака. И вдруг доски под ногами протяжно заскрипели и рухнули, увлекая за собой, как с горки, беглецов.

Скатившись кубарем по доскам, Кира не ощутил боли при падении, настолько страх захватил его. В голове билась лишь одна мысль: «Бежать!». Он схватил за руку замешкавшуюся на полу девчонку, оторопело смотрящую вверх и твердящую: «А как же мой пони?», и они понеслись вниз по пролетам в полнейшую тьму.

Тьма позади. Тьма впереди. Тьма, заполненная громыхающим эхом топота ног, смыкалась вокруг, наводя ужас. Кире казалось, что из темноты к нему тянутся руки бродяг и хватают его! Беспомощно выпучив глаза, Кира едва нащупывал ступени ногами и боялся выпустить руку девчонки.

Еще один бесконечный пролет, и впереди показалась покосившаяся дверь парадной, мерцающая ярким светом. Ребята выскочили на освещенную фонарями улицу, прошмыгнули в щель строительного забора и очутились на спасительном тротуаре ночного города.

Громко дыша, не произнося ни слова, они уходили быстрым шагом от зловещего дома. Дождь поутих, но все еще моросил, разлетаясь блестками по лужам. Машин и прохожих поубавилось. Кира прикинул, что время приближалось к полуночи.

– Ну ты и испугался бродягу! – как ни в чем не бывало сказала девчонка и засмеялась, замедляя шаг: – Ну и стрекоча ты дал! А калека-то еле ходит.

– Вот и возвращайся к нему, – отрезал Кира.

– Я как раз и собираюсь возвращаться, – надменно заявила девчонка. Киру порядком раздражал ее тон:

– Давай-давай! У тебя же на чердаке пони? Плюшевый или на колесиках?

Девчонка снова ухмыльнулась и собиралась ответить, как рядом с ними остановилась патрульная машина. «Черт!» – тихо выругался Кира и попятился. Полицейский уже выходил из машины со словами:

– Почему одни на улице в ночное время?

– А какое вам дело? – искренне изумилась девчонка, но заметив краем глаза, как Кира опрометью рванул в подворотню, не стала дожидаться ответа полицейского, растерявшегося от ее вопроса, и понеслась следом.

Мальчишка наизусть знал дворы-колодцы в районе и мчался из последних сил. Он специально выбирал дворы с закрытыми воротами, надеясь, что полицейский не перелезет. Сам Кира ловко взбирался на ворота и спрыгивал с высоты. В одном из дворов зубья закрытых ворот доходили до самого потолка подворотни и перелезть через них было нельзя. Кира, не раздумывая кинулся под них, прямо животом в лужу и едва пролез, цепляясь за металлические прутья рюкзаком.

В груди жгло, дыхания не хватало, в боку кололо. Кира чувствовал буквально за спиной полицейского. Еще чуть-чуть и тот его схватит!

– Пусти! – заорал Кира, когда жесткая хватка ужалила ему руку. Эхо ударилось о желтые стены двора-колодца.

– Тише. Это я, – услышал он задыхающийся шепот девчонки, – Дядька еще под забором в том дворе не пролез. И что он за нами увязался?

– Если меня поймают, мне конец, – выдохнул Кира, на ватных ногах зашел за мусорный бак и в изнеможении опустился на корточки, сжал руками вспотевшие волосы. Ему хотелось разрыдаться от бессилия и страха:

– Я больше не могу бежать…

– Послушай, – девочка опустилась рядом с ним. – Тебя как зовут?

– Кирилл, – пробормотал мальчишка, не поднимая головы.

– А я Глаша, – призналась девчонка и тихо продолжила. – Послушай, Кирилл, ты молодец. Если бы не ты, я бы одна не удрала. А этот бегает быстрее бродяги. И я не удивлюсь, что он-то точно ест детей. Подумай, где нам спрятаться?

Кира продолжал сидеть, уткнувшись головой в колени, и думал: «Глаша – ну и имечко!».

– Думаете: «Убежали!»? – из-за мусорного бака выскочил патрульный. – Живо в машину!

– Пролез-таки! – фыркнула Глаша и ринулась за Кирой.

Казалось, бежать сил больше не было, но ноги бежали сами знакомыми с детства дворами.

Загнанные обессилившие ребята спрятались под припаркованный автомобиль. Запыхавшийся полицейский долго оглядывался в разные стороны улицы, ища беглецов. Наконец, за ним приехала патрульная машина.

Для надежности Кира и Глаша еще немного пролежали под автомобилем. Кира лбом упирался в холодный асфальт и слушал, как бешено колотится сердце. Наконец, ребята вылезли, перепачканные с ног до головы. Теперь они не отличались друг от друга.

– Ну и нравы тут у вас, – задумчиво произнесла Глаша и зевнула. Кира удивленно посмотрел на нее – она не выглядела перепуганной, как он. И даже теперь устало улыбалась.

– Пожалуй мне пора, – сказала Глаша, протягивая Кире руку. – Подскажи, как к дому с бродягой вернуться?

Кира пожал ее сильную мокрую руку и молча повернул голову в сторону – через дорогу глядел на них пустыми черными окнами заброшенный дом, обнесенный строительным забором. Кире хотелось спросить, зачем ей туда возвращаться, но он так устал, что лишь кивнул на прощанье.

– Прощай, Кирилл! Спасибо за прогулку! – крикнула Глаша с другой стороны улицы. Кира махнул ей рукой и нехотя поплелся домой – больше идти было некуда.