Читать книгу Десять свиданий с недотрогой, или Сам напросился! - Соня Мармеладова - Страница 1

Пролог

Ян со скукой наблюдал за кривляющимся другом и периодически поглядывал на часы. Пять вечера. Четверг. Тоска смертная. Скорей бы вечер, завалиться в клуб, развеяться, снять напряжение. В девочках проблем не было. Была проблема в Яне. Пресытился.

Нет, девчонки встречались разные. Одни умело скрывали свой интерес, умные, красивые, с ними даже приятно вести беседу, другие никогда не скрывали своих намерений: хотели затащить Яна не только в кровать, но и в свою жизнь, мечтали о романтике с красивым парнем на дорогой тачке. А то, что он своего почти ничего не имеет, что сам студент, мало кого волновало. И как-то это всё утомляло. Не цепляла ни одна настолько, чтобы Ян согласился на второе свидание. Но хватало и ночи. Ночи, чтобы забыться.

«От отношений одни проблемы…» – часто скользила в мозгу назойливая мысль, но в груди царила пустота, которую ничем нельзя было заполнить.

Диса тем временем рассекал по сцене в курчавом парике и старинном сюртуке, расшитом золотыми нитками, размахивал деревянной рапирой, выкрикивал воинственные реплики.

– Клоун, – равнодушно вымолвил Ян, вставая с ящика. – Хватит придуриваться. Давай уже покончим с этим. Жрать хочу, – окинул взглядом инвентарь с реквизитом, который ещё нужно было перетащить, и раздражённо поморщился.

Бесполезная внеурочная деятельность, помощь театральному факультету на добровольной основе… если бы не батя-ректор… Как кость в горле.

Специально держит возле себя, словно собаку на привязи. Ни шагу ступить, преподы с радостью докладывали обо всех промашках Яна, и оставалось только соответствовать статусу сына ректора. Быть примером для других. Энтузиастом. Всегда приветливым, отзывчивым. От фальшивой улыбки, навечно приклеенной к его губам, сводило скулы. А если кто-то случайно становился свидетелем его истинной натуры, сильно удивлялся. Удивлялся и разочаровывался. Никому не нужен был Ян настоящий. Без улыбки на лице, немного грубый и вспыльчивый, временами циничный, но были ведь и положительные черты характера. На них почему-то уже никто внимания не обращал.

– Какой ты зануда, – хохотнул друг, бросая парик и рапиру в коробку.

Пока они возились с декорациями, на сцену поднялась Крыса, так за глаза называли педагога актёрского мастерства. Тощая, серые тусклые волосы, собранные в мышиный хвост, круглые очки, за стёклами которых даже цвет глаз не разобрать. Маленькие. Тёмные. Чем не крыса?

– Ясенька, ну попробуй хотя бы? Что ты все за кулисами прячешься? Грех такую красоту скрывать. Не пора ли начать самой играть? Ты зачем вообще на театральный поступила?

– Ольга Андреевна, – прозвучал из зала чистый музыкальный голос. – Я учусь и учусь хорошо, в пьесах на вторых ролях играю. Пою… мне достаточно, – твёрдо и даже категорично произнесла незнакомка.

Захотелось взглянуть: кто это там такой бессмертный Крысе перечит. У малышки должно быть стальные… гм… нервы.

Вместо ожидаемой тирады, (Крыса любила драть глотку по делу и без) преподавательница лишь тяжко вздохнула.

– Ладно, Ясь. Пройдёмся по той части, в которой Савченко выступает. Песня дочери купца, – и спокойно прошла за рояль. Ни одного грубого слова, ни одного упрёка.

Что ж там за Яся такая?

Ян покидал в коробку реквизит и понёс, но не через технический ход, а через зал. Так дольше в два раза, но черт возьми… Проклятое любопытство потом не даст покоя. Это же не преступление взглянуть на девчонку…

Неудобно было идти сворачивая шею, да ещё обзор закрывал торчащий из коробки хлам. Нейлоновые волосы париков щекотали подбородок…

Таинственная Яся, чуть ли не единственная способная возразить Крысе, запела.

Ян запнулся, застигнутый врасплох. Настолько голос был чист и знаком. Настолько будоражил кровь, вынуждая мурашки шествовать по телу, зашевелились волоски на затылке. Попытался устоять, но коробка уверенно тянула вперёд.

Под тяжестью качнулся, запнулся о не пойми откуда взявшийся порожек и полетел вперёд, инстинктивно откинув ношу, чтобы не придавило.

Голос девчонки сорвался на фальцет. Громыхнуло. Зато Ян смягчил себе падение, выставив руку. Успел порадоваться, что ничего себе не отбил, но рядом протяжно застонали.

– Яся! Что же это… Как ты? Больно?! Ничего не сломала? – причитая, Крыса рванула со сцены, громко стуча каблуками «лодочек», выбивая из досок пыль.

Ян спокойно поднялся, отряхнул ладони, досадливо поморщившись. Брюки испачкал, зацепку вот о торчащий гвоздик поставил.

Натянул на лицо обворожительную улыбку, подавив раздражение в зародыше, и протянул пытающейся подняться девушке руку.

«Косички…» – отметил мимолётно и также мимолётно заметил, что волосы у малышки медово-золотистые. Крашеные, наверное…

Девчонка задрала голову, хватаясь миниатюрной ладошкой за спинку бархатного кресла и… застыла.

– Не нужно, – выдавила сипло. В ярких глазах цвета янтаря с зеленью, таких, что не оторваться: завораживают, мелькнул панический страх.

– Да ладно, – небрежно-миролюбиво усмехнулся Ян. – Я должен загладить вину, – попытался ненавязчиво взять малышку за руку, засмотревшись на её кукольное личико со вздёрнутым носиком, не ожидая, что девчонка резко возразит.

– Я же сказала, – произнесла жёстко, выпрямляясь. Страх сменился гневом. – Всё нормально, – попыталась совладать с голосом и резко ахнула, ступив на ногу.

– Обопрись на меня, – подсуетился Ян, отыгрывая роль, но девчонка отпрянула от него, как от демона.

– Не трогай… – вымолвила деревянным голосом. Её тонкие аккуратные пальчики задрожали. – Не прикасайся…

– Соколов! – рявкнула Крыса, выводя из ступора. – Тебе заняться нечем?! Зачем здесь пошёл? Дорогу забыл?! Время почти шесть вечера вы ещё ничего не сделали, репетировать мешаете. Или мне ректору доложить?

– Не нужно ректору, – в один голос с девчонкой буркнул Ян. Удивлённо на неё взглянул, но на фарфоровом лице не осталось и следа от былых эмоций. Невозмутимая маска спокойствия и хладнокровия. На Яна даже не смотрит.

«Изображает из себя недотрогу? Смешно просто…» – мысленно хмыкнул, поднимая с пола рассыпанный реквизит.

– Ну, простите, Ольга Андреевна, такого неуклюжего, – протянул, дурачась. – А я вам ещё с чем-нибудь помогу. Просите, что хотите.

Преподавательница закатила глаза, нетерпеливо махнув рукой.

– Иди уже, помощник. Завтра закончите.

Ян галантно поклонился и повернулся к Ясе.

– Ты как? В порядке? – если играть, то до самого конца. До победного. Всегда быть вежливым и учтивым. Всегда…

– Не утруждайся, – равнодушно вымолвила малышка, отходя. – Ольга Андреевна, я отлучусь… мне нужно. На минуту.

Крыса опечаленно вздохнула, тут же грозно взглянув на Яна.

– И чего встал? Сказала же, завтра придёте!

– Я понял-понял, – усмехнулся, примирительно вскидывая руки.

Девчонка гордо прошла мимо, оставляя за собой тонкий шлейф аромата духов, и покинула зал. В голове приятно зашумело, груди коснулось тепло. Появился безумный порыв догнать глупышку и основательно объяснить, что она погорячилась, что, если Яна не игнорировать и не отталкивать, неплохо можно провести время…

– Даже не думай, – серьёзно произнесла преподавательница, качая головой. – Ярослава никогда не повиснет на твоей шее, как остальные. Выбрось эту шальную мысль из своей дурной головы и не мешай девчонке жить, – цокнула языком и направилась обратно к сцене.

Ян застопорился. Душу выворачивали непонятные эмоции. Незнакомые. И не очень-то приятные. Что это за чувство такое? Чувство, толкающее сделать всё вопреки? Наоборот. Доказать. Себе. Училке этой. Недотроге. Всем…

«Не мальчик уже…» – одёрнул себя и подхватил коробку на руки.

Лучше делом заняться, а там и вечер. Клуб. Текила. Девочки. Всё, как всегда. И не будет янтарных с зеленью глаз, не будет «земляничных» губ. Смешных косичек и запаха ванили с миндалём. Будет едкий дым, громкая музыка, запах пота и похоти. Всё, как всегда, да, всё, как всегда. Так и должно быть…

Глава первая

Кожа рук покраснела, проявлялись первые признаки раздражения, но я продолжала остервенело тереть их. Упорно. Безжалостно. Просто не могла остановиться. Зудящее ощущение в груди только нарастало, а в мозгу тревожно стучала назойливая, словно комар, мысль:

«Заразно. Заразно. Заразно…» – проклятая мизофобия.

Устало опустила плечи, машинально беря мыло. В очередной раз.

Когда это началось?.. уже не вспомню. Была ли причиной появления фобии болезнь, или что-то другое, сложно сказать. Я просто в какой-то момент стала замечать, что слишком брезглива. Морщилась, когда другие чихали, стараясь закрыться руками, морщилась перед тем, как коснуться дверных ручек, с недоверием стала относиться к общественным местам и заведениям, перестала ходить в кафе и кинотеатры. Дальше больше.

Я обрастала антисептиками, влажными антибактериальными салфетками, в отделении рюкзака навсегда поселилось жидкое мыло. Я ела из одной и той же посуды, которую мыла сама и никому не позволяла её трогать и готовку доверяла только маме. Мытьё рук превратилось в навязчивую привычку. И даже зубы я чистила после каждого приёма пищи.

При мыслях о поцелуях – вырабатывался рвотный рефлекс. Я не могла представить каково это: соприкоснуться с другим человеком губами, не говоря уже о чём-то большем. Меня бросало в ледяной пот. Тело прошибал озноб и сердце колотилось, будто обезумевшее, до мелких мушек перед глазами и звона в ушах.

Дожив до двадцати лет, я ни с кем не встречалась. Ни с кем не дружила, не заводила домашних животных, а моя комната напоминала стерильную палату.  И не помогали ни терапии, ни приём лёгких транквилизаторов, не вызывающих привыкания. Они давали лишь временный эффект, лишь ненадолго заглушали мою тревожность. Через месяц всё возвращалось на свои места.

Правда последний год, мой двадцать первый год жизни, появились заметные улучшения. Я уже не нахожусь в предобморочном состоянии, если коснусь грязной ручки, смело мою руки в общественном туалете, могу проехать на автобусе пару остановок, а всё из-за сестры, которая слегла в январе в больницу с тяжёлой пневмонией, а родные были в командировке и мне приходилось… пусть через силу, но ради родного человека, почти каждый день приезжать в место, напоминающее рассадник заразы.

Я дрожала, заикалась. Рыдала… Без конца поливала всё вокруг антисептиком и, о чудо, ничем не заболела. За две недели, я ничего не подцепила. После этого случая стало капельку лучше. Легче.

Я и сама понимала, насколько глупо себя веду, но фобия не поддавалась логике и объяснению, контролю. Она просто была. Чужие прикосновения до сих пор вызывали по телу дрожь.

Горько усмехнулась, закрывая кран, поборола в себе желание достать антисептик и оторвала обычное бумажное полотенце. В туалете универа. Кому-то покажется это смешным, а для меня – настоящий прогресс.

За спиной хлопнула дверь и в отражении широких во всю стену зеркал показалась сестра. В карих глазах скользил немой укор: «Что? Опять?»

– Снова сбежала, – невозмутимо констатировала она, скрещивая руки на груди и приваливаясь плечом к стене. Русые волосы растрепались, в хрящике уха поблёскивал новый «гвоздик». Я только сейчас обнаружила, что эта ходячая проблема по имени Стася сделала ещё один прокол.

У нашего отца странное чувство юмора. Понимаю, он ждал сыновей, а родились мы, но это не повод, называть нас Станислава и Ярослава, но у него было иное мнение на этот счёт…

Плюс моего характера в том, что я никому не читала лекции, насколько грязными и опасными могут быть окружающие нас вещи. Та же стена уборной, на которую так беспечно опиралась Стася, представить страшно какие там бактерии ползают, поэтому поборола отвращение и вымолвила:

– Я пыталась держаться, правда, – глубокий вдох и выдох. И не стоит говорить сестре о том, что ногти у Звягина чёрные, неаккуратные… К горлу вновь подкатила тошнота. А он меня… этими руками, этими ногтями… – Я же извинилась, не вылетела из зала пулей. Даже не вырвало.

Стася скептически хмыкнула.

– Но тебя всё равно считают странной.

– Пусть, – выкинула влажный комок бумаги и всё же достала салфетки. Так просто к этой ручке я не прикоснусь. Не сейчас. – Ты лучше других знаешь, как много я делаю, чтобы быть нормальной.

Сестра задумчиво кивнула.

– Но я не смогу прикрывать тебя вечно. Тебе просто нужно завести отношения и всё пройдёт, – хмыкнула беспечно, доставая из кармана широкой в пол юбки телефон.

– Как у тебя всё просто, – усмехнулась, проходя мимо, касаясь поверхности исключительно сквозь влажные салфетки.

– А что сложного? – флегматично поинтересовалась Стася, придерживая пальцами дверь. Вот так легко. В душе разливалась зависть. Да. Я завидовала. Завидовала постоянно, потому что устала. Устала от себя, от фобии, от всего. Хотела сопливых отношений, хотела романтики, хотела нравиться парням, а не вызывать у них недоумение. – С нами же ты взаимодействуешь. Обнимаешься, соприкасаешься, значит, есть шанс, не всё потеряно.

– Вас я знаю, вы родные, – произнесла очевидное, выходя в коридор. Нужно возвращаться на ритмику, нельзя прогуливать пару.

Стася догнала меня и сунула под нос телефон.

– Смотри, – ткнула аккуратным розовым ногтем в экран. – В центре открылся Клуб одиноких сердец, они устраивают свидания вслепую. Ты заполняешь анкету и тебе подбирают идеального кандидата. У вас будет время узнать друг друга, не нужно сразу кидаться целоваться с ним. После первого свидания, каждый из вас анонимно напишет, хочет продолжения или нет. Если ваше желание совпадёт, на телефон потом придёт сообщение о новой встрече.

Я запнулась. Посмотрела на сестру, пристально вглядываясь в её лицо.

– Пила? – прищурилась подозрительно.

Стася шумно вздохнула, закатывая глаза.

– Тебе самой ничего не нужно делать, только анкету заполнить. Всё!.. сама подумай, ну где ты найдёшь себе парня? Красивая, а бестолковая.

Равнодушно вздёрнула бровь и продолжила путь.

– Я подумаю, – не стала сразу отказываться, решив, что могу сделать это потом.

Завернула за угол и глухо выругалась про себя. Совсем неприлично, для очень приличной студентки.

«Соколов…» – выдохнула злобно про себя и принялась считать до десяти. Нужно просто пройти мимо, просто пройти мимо…

– О, недотрога, – раздался весёлый, раздражающий голос. И чего прицепился? Скучно?.. скука многое бы объяснила. Я ведь совсем не интересна этому самовлюблённому мажору, который в жизни сам ничего не добился. Пустой как… даже слов не подобрать, как кто!.. а всё корчит из себя. Да, красивый и мужественный, как с обложки модного журнала, как те парни, что фотографируются в трусах от Calvin Klein. Загадочный и дерзкий, с улыбкой, от которой у девчонок ноги подкашиваются. И я порой тоже засматриваюсь, чего уж. Но я реалистка. Я мизофоб.

Парень нёс несколько упаковок бумаги, видимо, в деканат. Всё паиньку из себя корчит. Я попыталась пройти мимо, не отреагировав, как и собиралась, но…

– У тебя и со слухом проблемы? – поинтересовался он иронично, преграждая путь рукой, переложив три пачки бумаги в другую.

Остановилась, ощущая, как вдоль позвоночника ползёт озноб. Ладони моментально взмокли. Коснуться этого парня, я боялась больше чем других. Он… он же как общественный транспорт, любая может на нём прокатиться.

Стася рядом заинтересованно наблюдала за происходящим и вдруг заговорила.

– Ну так что? Подаём заявку в Клуб одиноких сердец?

Повернула к ней голову и вздёрнула бровь, как бы спрашивая: «Ты дура?», а сама ответила:

– Подаём, – нырнула под рукой Соколова и помчалась в зал, не оборачиваясь.

Но это и не нужно было, чтобы ощутить на себе обжигающий взгляд тёмно-серых с синевой глаз…

Группа, под аккомпанемент в лице нашего незаменимого педагога Елены Владимировны, сидящей за фортепиано в своём любимом клетчатом платье, изображала не то деревья, качающиеся на ветру, не то тину морскую, не то змей, ползущих вверх. Или это черви… нет, даже представлять не хочу. Пусть будут деревья.

Осторожно прокралась в центр зала, обходя препятствия на пути в виде матов, скамеек, спорт инвентаря, и присоединилась к драматизации. Чешки не скользили по полу, лосины не стесняли движений, и голубая обтягивающая кофточка без горла была вполне удобной. Всё это мило, но не хочу задумываться о том, в каком виде меня лицезрел этот… наглец Соколов.

При одном только воспоминании о парне с бесстыжей, даже пошлой улыбкой и глазами, в которых плясами черти и читалось превосходство, пальцы сжимались в кулаки. Кровь стыла в жилах. Так бы и треснула…

В тот момент, когда мы вновь столкнулись, ощутила себя обнажённой перед ним, будто наглец видел меня насквозь, будто ласкал взглядом тело и оттого ещё более неловко было. Отстал бы уже поскорее.

Может, просто признаться, что я проигнорировала его знаки внимание в нашу первую встречу, потому что страдаю жуткой фобией? Тогда он успокоится интересно или тупо рассмеётся мне в лицо?.. растреплет всем.

–Эй, – шепнула Стася, встав рядом и пихнув меня локтем в бок. Я поморщилась и подняла руки, повторяя за одногруппниками. – Ты правда пойдёшь на свидание вслепую?

– А теперь опускаемся на пол, ложимся на колени и тянемся ручками вперёд, не забывая дышать, – скомандовала педагог, оборачиваясь: музыка на мгновение смолкла. Елена Владимировна заметила меня и, ободряюще улыбнувшись, заиграла новую композицию. Очень печальную, пронзительную, которая, видимо, должна помочь нам вжиться в роль даже не знаю кого. – Повторяем про себя на глубоком вдохе: я камень. Я. Камень, – ну всё ясно. Я камень.

По группе поползли одинокие смешки, но быстро стихли. Третий год у Едены Владимировны занимаемся и не к такому привыкли. Кем мы только не были, камень не самое страшное. А главное – такие тренировки помогают раскрепоститься и побороть страх сцены. Когда ты каждое занятие выглядишь глупо перед одногруппниками, а иногда и перед другими группами, которых педагог любила приглашать на ритмику, уже не важно, что там о тебе подумают люди, сидящие в зале. Да вообще ничего не важно, когда ты в странном костюме рыбы или сельдерея…

Елена Владимировна упорно прививала нам привычку позориться. И ты либо втянешься, либо нет. Были и те, кто ушёл после второго курса. Не выдержали. Осознали. Не всем подходит специализация актёр театра. Нужно быть немного сумасшедшим. Безумным. Чтобы любить эту профессию всех душой и отдаваться ей со всей страстью.

А потом мы сели в круг, очень большой круг, выбрали считалочкой ведущего (нам разрешалось дурачиться на занятии, как угодно, только не драться) и вручили ему бубен. Ведущий должен был задать ритм, придумав под него смешные слова, а мы, по очереди, должны были подхватить его, отбивая ритм ладошками на частях тела. Любых.

– Ба-да-бум, – ритмично пропел Лёшка: наш староста. Длинный и рыжий. Бубен в его руках задорно бряцал, а мы подхватывали, добавляя новые звуки. В такие моменты я по-настоящему расслаблялась и не казалась странной…

После занятия нужно было переодеться, но делать это в общей раздевалке, пусть и рядом с душевой, для меня настоящая пытка. Народу много, все так или иначе смотрят, шкафчики, лавки трогают, воздух кишит микробами.

Взяла свои вещи, попросила ключ у Елены Владимировны от тренерской, где хранились спортивные снаряды и прочий хлам, хотя должен стоят преподавательский стол и отправилась переодеваться.

Стася о чём-то весело болтала с подругами, оставшись в раздевалке. И снова в душе всколыхнулась зависть. Почему я не могу просто быть как все?.. стараюсь ведь. Но меня тошнит всякий раз, когда пытаюсь сделать над собой усилие и влиться в коллектив. Несколько раз уже позорно выворачивало желудок на изнанку на глазах у всех, приходилось лгать, оправдываться. А потом непременно накатывало чувство опустошённости. Никчёмности. Ненужности. Лучше уж пусть думают, что я ненормальная и шепчутся за спиной…

Может, правда, заполнить анкету в этом Клубе местной романтики? Что я теряю? Схожу на встречу, не понравится – уйду. Вдруг, пообщавшись с человеком, я перестану воспринимать его как источник заразы?

После пары группа поспешила в университетскую кафешку, а я осталась сидеть на диванчике перед аудиторией, в которой проходила история театра. Достала из рюкзака книжную новику, открыла в месте, на котором остановилась и погрузилась в чтение. Мимо проходили редкие студенты, никто не обращал на меня внимания, а тут… я просто ощутила, что рядом кто-то сел.

Медленно опустила книгу и буквально задохнулась негодованием.

«Соколов…» – выдохнула мысленно. Парень невозмутимо грыз сочное зелёное яблоко, взглянул на меня, подмигнув, и снова отвернулся.

«Других мест не нашлось?» – подумала раздражённо, но я не собиралась вступать с этим наглым мажором в конфронтацию. Ему только повод дай. Стоит мне произнести хоть слово…

Взяла рюкзак, книгу под мышку и поднялась, собираясь молча уйти.

– Да, ладно, оставайся, – запястья обхватили сильные пальцы. Мгновенно оцепенела, удивлённо взирая на клешню, схватившую меня, – я всего лишь мимо проходил. – Произнёс мажор, не замечая моего состояния. – Это тебе, полезно. Кушай, не обляпайся, – парень достал из своего рюкзака целое яблоко, потёр его о свой стильный джемпер тонкой вязки и протянул мне.

Я так и застыла с яблоком в одной руке и с книгой в другой, наблюдая за удаляющейся спиной Соколова. Естественно за ним тут же увязались хихикающие девчонки, подбежал его друг и закинул руку на плечо, а я…

А я смотрела на зелёное яблоко на ладони и не могла понять, почему не испытываю отвращения…

Глава вторая

В последнее время Соколов стал подозрительно часто попадать в поле моего зрения. Слишком часто. У нас разные факультеты, соседние корпуса и лишь два раза в неделю общие лекции по философии и социологии, так почему мы видимся по несколько раз на дню? Что за цыганские фокусы?

Я стала невольно обращать на парня внимание. Не хотела ведь. И это до глубины души злило. Кто он такой, чтобы врываться в мою размеренную мизофобную жизнь? Сын ректора престижного ВУЗа? Красавчик? Сердцеед? И что? Ко мне это не имеет никакого отношения, меня не волнует ни его социальный статус, ни его харизматичная, как с обложки глянцевого журнала, внешность. Хотя… нет, приятно посмотреть на красивого мужественного парня с отличной спортивной фигурой, но это не значит, что я буду счастлива оказаться с ним в одной кровати.

Почему по щелчку пальцев нельзя вернуть те времена, когда мы даже не знали о существовании друг друга? Целых два с половиной года…

Нет, я его, конечно, знала. Трудно не знать о сыне ректора, имя которого у всех на слуху. Но я просто не заостряла на парне внимания. Ну Соколов и Соколов. Активист. Спортсмен, со всеми приветлив и дружелюбен. Он как Чип и Дейл, только один, всегда спешит на помощь. А по мне пустышка. И у меня не было особых оснований, чтобы так думать о человеке, да и я не судья, чтобы судить.

Но только вот очаровательная улыбка на чутко очерченных губах казалась фальшивой…

Толкнула двери зала, спустилась по проходу к сцене и кивнула собравшимся. Ольга Андреевна суетилась, пытаясь наладить творческий процесс, но, судя по всему, наша группа была не готова к репетиции.

На всякий случай встала поближе к копающейся в телефоне Стасе. С ней спокойнее.

– Ну это нечестно! Почему я снова должна открывать рот, а эта курица-Волгина петь? – с жаром воскликнула Савченко. Приоткрытые полные губы подрагивали, щёки раскраснелись, трепетали пушистые ресницы…

Я даже восхитилась. Что ни говори, а играла натуральная блондинка: как в цвете волос, так и… в общем, неважно. Играла девушка правдоподобно. Не только на сцене.

– Потому что ты только мордахой вышла, – гоготнул Соболев – дурашка-неваляшка, так мы звали парня за глаза, и едва не свалился со стула, на спинку которого взгромоздился. – Голосок твой слишком тонок, ты, Савченко, не пищи, ты нам Волгину поищи, – снова заржал этот псих и всё же грохнулся вместе со стулом.

Никто не поспешил неваляшке на помощь.

Блондинка скривила недовольную мину и жестом показала всё, что о парне думает. Да, у нашей группы очень «тёплые» взаимоотношения.

– Да хватит уже собачиться, – застонал Лёшка, запуская длинные пальцы в рыжие лохмы. Довели, бедолагу, уже шевелюру на себе рвёт.

– А что ты хотела, Юля?! – искренне удивилась преподавательница, подойдя к блондинке. – Уже третий год на сольном вокале Анна Юрьевна бьётся с тобой. И где результат? Ты как пищала, так и пищишь.

– Да разве я виновата?! – взвилась Савченко, тряхнув копной шикарных, чего уж говорить, волос. Мои тоже натуральные, а зависть всё равно берёт. Это же надо такие густые и шелковистые иметь… – Вы же знаете, как я стараюсь, но снова я только рот открываю.

Поднявшийся с пола Соболев демонстративно прочистил ухо. Девчонки благоразумно помалкивали. С Савченко лучше не ссориться: она может и хорошая актриса, а вот как человек г… так себе, с гнильцой. Подставить может, обвинить незаслуженно, случайно пихнуть со сцены, испортить сценический костюм, для неё это пустяк. И не стоит пытаться воззвать к совести, её просто нет.

Савченко с первого курса во всеуслышание объявила, что станет всемирно-известной звездой, на которую будут молиться лучшие режиссёры Голливуда и с того дня упорно пёрла напролом к своей цели. Боже упаси встать у неё на пути. Размажет.

– Может, поищешь допы по вокалу? – поинтересовалась флегматично я, подняв на блондинку равнодушный взгляд. Мне бы молчать, но… сколько можно терпеть незаслуженные претензии в свой адрес?

– А недотрога права, – оскалился Соболев, ловко запрыгивая на сцену.

Просто поразительно насколько точно Соколов назвал моё негласное прозвище, хотя не знал о нём. Наверное, и правда, недотрога…

– А чего сама не играешь, раз такая умная? – вступилась Ирка Шурыгина, отрывая холодный надменный взгляд от сценария.

Я решила не отвечать. Собака лает, караван, как известно, идёт. Пускай тявкает.

– Девочки… – устало вздохнула преподавательница, потирая переносицу под оправой очков. – Роли уже определены, дата назначена… Мы ставим мюзикл по русским народным сказкам, а это непросто. Соберитесь.

– Я хочу петь сама, – упрямо поджимая губы, обиженно прошипела Савченко.

– А я хочу, чтобы Волгина не отсвечивала, – презрительно ухмыльнулась Шурыгина. А у самой и талант посредственный и внешность невзрачная. Бесится, что её на главные роли не берут, но на ком-то же нужно злобу срывать, не на лучшей же подружке. – Вот зачем, Ольга Андреевна, вы её в танец поставили и роль русалки дали?

– Да… – Лёшка явно хотел крепко высказаться, но мужественно стиснул зубы. – А русалка тебе чем не угодила?

– Не русалка, Волгина только, – язвительно поправила Ирка.

– Может, потому что я справлюсь с любой задачей? – поинтересовалась невозмутимо. – Не тебе бы «фи» выражать, четыре движения заучить не можешь.

– Ах ты… – Ирка сорвалась с места, сжимая тонкие пальчики в кулачки. Очень вспыльчивая натура. Я, правда, даже испугаться не успела.

– Ты бессмертная, что ли? – её остановила Стася, схватив чуть повыше локтя. Убрала телефон в карман бесформенной рубашки, длиной почти до колена, и хорошенько тряхнула одногруппницу. – Я уже предупреждала. Повторюсь: ещё раз сестру мою заденешь…

– Довольно! – строго оборвала преподавательница, топнув ногой. – Марш на сцену, и чтобы ни звука не по тексту. Иначе всех выгоню! Смотрите у меня, – обвела нас строгим взглядом и поспешила за кулисы, громко стуча каблуками.

После репетиции я хотела уйти незаметно, чтобы успеть подготовиться к уроку музыки с Робертом – моим восьмилетним подопечным, но Стася нагнала в дверях. Ну да, ей же не нужно переодеваться, она до самой премьеры ходит в чём хочет, игнорируя костюмы.

– Ясь, ну Ясь, – хитро протянула лисица, повиснув на моём плече.

– Шапку надень, – огрызнулась, выходя на улицу. Ветер швырнул в лицо осеннюю морось. Почти зимнюю, но снега всё не было, впрочем, у нас с погодой всегда творилось что-то странное. – И куртку застегни, как меленькая, – буркнула, заматываясь поглубже в красный шарф, только глаза виднелись.

– Ой, ну не будь занудой, – закатывая глаза, простонала Стася. Вжикнула молния… – Я заступилась за тебя сегодня, а ты так и не записалась в клуб. Обещала ведь, уже четыре дня прошло… – она смешно надула губы, что я не удержалась и усмехнулась.

Четыре дня… за эти четыре дня я видела Соколова чаще чем собственных родителей. Наваждение какое-то… То яблоко своё дурацкое сунет, то за косичку дёрнет, то помощь свою так настойчиво предлагает, что мне самой хочется ему помощь оказать. Медицинскую.

Мы вышли за ворота и повернули к остановке по проспекту Славы. Рядом, скрипя тормозами, остановилась чёрная тонированная иномарка. Я ни на шутку испугалась, даже вздрогнула, а вот Стася восторженно заверещала.

– Это же Соколов! Смотри-смотри, это он! – прижала пальчики ко рту и призывно замахала, улыбаясь от уха до уха. Ну что за глупыха? Мы же одногодки, так почему у меня чувство, что сестра года на три младше. А может, и четыре…

– Игнорируй его, – произнесла бесстрастно и ускорила шаг.

– Эй, недотрога, – насмешливо позвал казанова, свесив локоть на улицу в открытое окно. Ему ветер в салон не задувает, нет? – Садитесь, подвезу.

– Ясь! – взмолилась сестра, состроив жалобные глазки.

Я даже не рассматривала такой вариант и готова была идти на любые жертвы, только бы не садиться в машину этого избалованного мажора.

– Ты же хотела, чтобы я в клуб записалась. Вот и пойдём, – дёрнула сестру за руку и повела в обратном направлении, оставляя Соколова недоумённо смотреть нам вслед…

Странное дело, стоило мажору потеряться, Стася стала собой. Привычно хладнокровной, я бы даже сказала слегка надменной. Идёт, наушники в уши вставила, жвачку жуёт.

Недоверчиво покосилась и пихнула сестру в бок: та недовольно вынула наушник и уставилась на меня, мол, ну что ещё?

– А чего ты визжишь при виде Соколова?.. не глупая вроде.

Стася хмыкнула.

– Ну, он красивый.

– И это вся причина? – искренне удивилась я. Перекинула косичку на спину и поёжилась. Не любила холод. Холод и сырость. Грязь.

Сестра вытащила второй наушник и убрала их в беленький футляр.

– Ну я же не собираюсь с ним спать. Но позалипать на красавчиков никто ведь не запрещает, тем более, когда у нас в уневере их не так много, а в группе вообще три с половинной калеки, одни девки, – красноречиво фыркнула она, как будто я не понимаю простой истинны. – Ну что ты глазами хлопаешь? Соколов пользуется девчонками, почему нам нельзя попользоваться им? Прокатиться на крутой тачке, может, сводит в кафе и пусть его комплименты пустые, слушать их всё равно приятно.

– Ты страшная женщина, – произнесла не то восхищённо, не то в ужасе.

Мимо мчались машины, дымя выхлопными газами, у светофора толкались люди, всё больше заставляя меня нервничать. Любое случайное прикосновение вызывало во мне внутреннюю дрожь и стойкое до тошноты отвращение.

– Ясь? – серьёзно обратилась сестра. – А что плохого в том, чтобы приятно провести с кем-то ночь без обязательств? Если обе стороны всё устраивает, то какие могут быть проблемы вообще? Нет, конечно, стоит подумать о безопасности и контрацепции, но в остальном не вижу причин отказываться от удовольствия, если парень сам не против.

Я покачала головой.

– Это ты понимаешь, что с такими как Соколов, только ночь без обязательств и светит, ничего больше. А другие, я уверена, надеются на нечто большее, питают надежды на продолжение знакомства.

– Ну, это проблемы других, – невозмутимо констатировала Стася и махнула рукой. – Нам на ту сторону, придётся через подземный перед идти, главное, не наткнуться на дохлую крысу как в прошлый раз.

– Ты специально? – скривилась брезгливо. Мёртвая плоть… страшно представить какая там зараза размножается. – Пойдём уже…

За стеклянной стойкой ресепшена нас встречал улыбчивый парень с модной укладкой, пирсингом в ухе и галстуком-бабочкой на шее. Стася тут же расцвела, а я лишь вымученно закатила глаза.

– Добрый день, леди, – на губах парня заиграла обворожительная улыбка. – Чем могу вам помочь?

– Мы хотели бы заполнить анкеты в ваш клуб, много о нём слышали и читали отзывы, – кокетливо защебетала сестра, а я смотрела на наше отражение в высоких зеркалах, которыми были отделаны стены. Надо же, мы, правда, похожи. Всегда удивлялась этому факту, настолько разные у нас характеры.

– По правилам клуба, все новенькие участники должны сначала ознакомиться с правилами, а после прочесть договор о конфиденциальности и предоставлении платных услуг и подписать, – администратор нырнул под стойку и выпрямился уже с двумя комплектами документов. – Можете устроиться вон там, – улыбнулся, показывая на круглые столики с мягкими креслами.

Я молча развернулась и пошла в указанном направлении. Стася взяла бумажки и, ворча про себя, поплелась следом. Я никогда не трогала посторонние предметы в незнакомом месте, будь даже это обычная бумага, и сестра это знала. Знала, на что подписывается, когда предлагала пойти на свидание вслепую, пусть теперь не дуется.

Прежде чем сесть, я протёрла стол влажными салфетками, кресло… Обработала руки антисептиком. Если администратор и удивился, то виду не показал. Очень профессионально…

Договор был стандартным, правила ожидаемыми. Не приходить на свидание в пьяном или наркотическом опьянении, не курить в месте проведения свидания, не материться, если возникнут сложности – связаться по телефону с персональным менеджером по подбору партнёров.

Плата за одно свидание, не скажу, что внушительная. Для нас с сестрой вполне себе подъёмная. Летом мы обе подрабатывали в театре, да и родители щедро спонсировали, даже несмотря на то, что мы отказывались. Достаточно сберегательного счёта, открытого на наше имя, но им казалось этого мало.

Нас баловали, чего уж. Родители хотели и могли себе это позволить, конечно, нам было бы приятней, проводи они больше времени дома, но, честно, не на что жаловаться. В выходные мы почти всегда уютно проводили время. Настольные игры, просмотр фильмов в домашнем кинотеатре с заказанным на дом попкорном и пиццей, хотя я и такое не ела, только всё домашнее. И тяжело осознавать, что родные не выходят куда-то не потому, что не хотят, а просто из-за меня. Потому что я не могу никуда выйти…

Наверное, это основная причина, по которой я решилась прийти в это место. Очень хотелось уже побороть свою фобию и жить нормальной полноценной жизнью, не обременяя родных.

Когда договор был нами подписан, администратор выдал анкеты. Вопросы были дотошными, начиная от роста и веса, заканчивая вредными привычками и личными предпочтениями в выборе партнёра. Каким он должен быть?

Не тупым? Сойдёт за ответ? Мне вот всё равно, брюнет или блондин, но вот, наверное, лучше студент с какими-то планами на будущее, не курящий и не увлекающийся играми…

Я зависла. Оказывается, у меня завышенные требования, когда сама далеко не подарок. Напишу, без вредных привычек, студент, этого будет достаточно. Мне важен сам факт сблизиться с незнакомым человеком и избавиться от фобии, а развитие отношение вторично. Даже если ничего не получится, я не расстроюсь, если моя жизнь при этом станет нормальной. Полноценной.

Стася писала увлеченно. Карамельные глаза светились азартом и предвкушением, а я закончила быстро. Осторожно подвинула пальцем свою анкету в сторону и убрала в рюкзак ручку. Чужими я не пользовалась.

– Может, стоило написать про мизофобию? – спросила шёпотом, всё ещё сомневаясь.

– Ты чего?! Не думай даже! – воскликнула сестра, вскинув голову. – Так ты себе вообще никого не найдёшь.

– Да тише ты… – буркнула, озираясь. Администратор был занят новыми клиентками и в нашу сторону не смотрел. Вот и хорошо. – Давай заканчивай уже. Домой хочу…

А дома я снова приняла душ, полностью сменила одежду, а ту в которой была, сразу отправила в стирку. И наконец я могла нормально поесть. Выдохнуть. Почувствовать себя в безопасности.

Настолько расслабилась, что даже про анкету забыла, а через два дня со мной связалась менеджер…

Глава третья

/Ян/

Это были две самые поганые недели в истории поганых недель. Ян чувствовал, как звенят нервы натянутой струной, как раздражает любая мелочь, даже самая незначительная. Как терпение готово лопнуть, словно мыльный пузырь…

Сначала отец снова завёл свою бесконечную шарманку об учёбе за границей по обмену, потом настоял посетить с ним научную, самую скучную в мире, конференцию, на которой приходилось обворожительно улыбаться, соблюдать манеры и быть до омерзения вежливым. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Напряжение тугим узлом скручивало внутренности и тревожность не отпускала ни на минуту.

И тут, будто чувствуя неподходящий момент, появился задрот с факультета режиссуры, решивший бросить предъяву. Видите ли Ян у него девку увёл. Она же не корова, чтобы её уводить. Сама пошла. Ножками. И эти самые ножки раздвинула тоже сама. Даже с удовольствием.

О чём Ян и сообщил ревнивому парню.

Как же хотелось втащить уроду… Аж руки затряслись! В крови бушевал адреналин, толкая на глупости, но разум оказался сильнее. Нельзя. Никаких промашек. Стойко стерпел рыхлый удар и даже улыбнулся. Исполнил шутовской поклон, подмигнул перепуганной девчонке, которая явно получала удовольствие от происходящего, ведь дрались за неё, и отправился по своим делам.

В груди клокотал гнев. Чистый. Неистовый. Срочно нужно было спустить пар. И Ян спустил. Сначала в зале – мутузил грушу так, что порвал и получил от тренера, а потом отыгрался в баскетболе, чуть не сломав одному слишком борзому спортсмену наглый нос.

Ничего не помогало. Оставалось лишь одно проверенное лекарство. Алкоголь и секс. Но много алкоголя пить вредно, от него мозг умирает и печень, а секс… секс не задался.

Девчонка, вокруг которой Ян крутился несколько вечеров, очаровывая и пытаясь деликатно намекнуть на то, что ему нужно, в самый ответственный момент стала настаивать на незащищённом половом акте. Пела сладкие речи о том, что пьёт таблетки, что секс без резинки в разы круче, но Ян давно не мальчик, чтобы вестись на такие дешёвые уловки. А даже, если она не солгала и реально предохранялась, риск подцепить заразу никто не отменял.

В итоге пришлось просто плюнуть и уйти, забив на деньги, потраченные на шикарный номер в отеле. Думал ведь приятно проведёт вечер и ночь, заказал ужин, шампанское…

Вышел на улицу и, запрокинув голову в ночное затянутое облаками небо, тяжело выдохнул. И куда теперь? Домой? Спать не хотелось, но нужно было чем-то отвлечь мысли, забить барахлом пустоту в душе. Может, просмотр тупых фильмов про зомби сгладит ситуацию?

«Надо бы попкорн купить…» – подумал Ян и направился к припаркованной на углу машине. Взгляд зацепился за стильное здание, отделанное хромированными панелями. Название, выбитое неонами буквами на вывеске над козырьком гласило:

«Клуб одиноких сердец»

– Проклятье… – тихо выругался сквозь зубы, мыслями возвращаясь к той, которую всё это время пытался стереть из памяти.

Будто мало дерь… проблем, жизнь подкинула ещё одну. Мелкую, вредную с огромными глазищами цвета янтаря и голосом таким… от которого дрожь по телу и тесно становилось в одном месте. Стонать хотелось. Самому, и чтобы она тоже. Под ним…

И в то же время до одури чесались руки придушить гордячку. Хотя бы потому, что смотрела на Яна, как на грязную лужу под ногами, он и сам себя так ощущал под этим гипнотическим взглядом. Нутро дрожало от желания прикоснуться к девчонке и так же сильно противилось этому. Зачем? К чему это всё? Эти бессмысленные игры…

Не привыкнув долго терзать себя и изводить сомнениями, Ян повернул к клубу. Поганка ведь наверняка заявку уже подала… Было просто интересно, как упрямица поведёт себя на свидании. Как будет говорить, что говорить, рассказывать о себе или интересоваться партнёром. Улыбнётся или продолжит смотреть надменно, неприязненно, как смотрит всегда.

Какая она вообще в жизни эта девчонка с золотыми косичками?..

На ресепшене стояла девушка лет двадцати пяти на вид. Шикарные платиновые волосы были собраны в хвост, открывая вид на стройную шею и внушительный бюст, обтянутый тонкой тканью белой блузки с коротким рукавом. И несмотря на то, что до закрытия оставалось пять минут, администратор томно улыбнулась, в глазах сверкнул лукавый предвкушающий огонёк.

«А может, ну его, эту недотрогу…» – малодушно подумал Ян и тут же поморщился. С блондинкой будет, как и с другими. Легко. Быстро. Скучно… Никакой интриги.

– Девушка, – обезоруживающе улыбнулся Ян, облокачиваясь на стеклянную стойку. – Анкету хочу заполнить, но знаете, это, наверное, даже необязательно. Вы сможете мне помочь? – протянул томно, заглядывая блондинке в доверчиво распахнутые серые глаза.

– Постараюсь сделать всё, что в моих силах, – вежливо отозвалась она, а сама прошлась язычком по алым губам.

Ян самодовольно хмыкнул. Внутри нарастал знакомый охотничий азарт, но он схлынет, стоит блондинке согласиться поехать в ресторан. А она согласится. Неинтересно.

– Тут к вам обратилась некая Волгина Ярослава. Вы же сможете организовать мне с ней свидание, так чтобы девушка была не в курсе? – взгляд администратора похолодел. – Знаю, правилами клуба подобное запрещено, но она моя подруга детства, вместе росли, почти как сестра, а тут год не виделись, хочу сюрприз сделать. Естественно, я хорошо заплачу, – Ян улыбнулся, доставая портмоне. Раскрыл и деликатно положил на стойку несколько крупных купюр. – Ой, а у вас ямочки на щеках, такие милые…

Девушка смущённо потупилась, залившись румянцем. Пробормотала, что ей нужно позвонить руководству, уточнить и попросила подождать на диванчике, выпить кофе из автомата.

Долго ждать не пришлось, Ян даже не успел списаться с приятелями, как блондинка уже вернулась, сияя улыбкой и выдала стандартный ответ.

«Наше заведение подобное не практикует, но ради сюрприза для вашей подруги…» – сама все бумажки заполнила и направила менеджеру, который взял в обработку заявку недотроги, а прощаясь, к договору прицепила стикер со своим номером телефона.

Аня… Не в этот раз, Аня, подумал Ян, сминая розовый листок и, выкинув его в урну, отправился к машине. Сейчас намечалось дело поинтереснее банального секса…

***

Только на сцене я чувствовала себя по-настоящему живой. Растворялась в танце, дышала полной грудью, забывала о реальности, о проклятой фобии… И пусть не могла танцевать в паре, выкладывалась на полную и в гибкости мне могли позавидовать гимнастки со стажем. Я старалась быть незаменимой, пусть и на вторых ролях.

На очередной танцевальной фигуре, ощутила на себе пристальный, пробирающийся под кожу взгляд. И пусть платье костюма скрывало фигуру, всё равно чувствовала себя обнажённой, будто на мне и клочка ткани нет.

Я не могла отвлечься, не позволила себе повернуть головы и перестроилась. Музыка сменилась, затихая, на цену вышли актёры, играющие в сцене с кикиморой, а мы – прелестные лесные нимфы скрылись за кулисами.

– Хорошо, – похвалила Ольга Андреевна. Хотела коснуться моего плеча, но вовремя одумалась. Опустила руку, грустно улыбнувшись, а я прошла мимо, направляясь в гримёрную.

Не удержавшись, остановилась у занавеса и выглянула в зал. Кресла пустовали, но вот по проходу к выходу вальяжной походкой шёл он. Мне не нужно было видеть лица, чтобы узнать. Соколов.

Выдохнула, на секунду прикрывая глаза, отмечая про себя как дрогнуло сердце.

Я разозлилась. На себя, на этого мерзавца, который всё никак не может оставить меня в покое. На глупую мышцу, которая просто должна качать кровь, а не сбиваться с ритма, каждый раз, когда я вижу одного заносчивого мажора.

– Ну почему именно он? – застонала мучительно и пошла переодеваться.

Ткань костюма неприятно кололась, но гримёрная уже была заполнена людьми, пришлось идти в кладовку со всяким хламом. Стася ещё репетировала, ей дали роль молодильной яблони, которая по сценарию была вполне себе одушевлённым предметом. Точнее существом и должна была дать герою (он же Иванушка) три загадки, чтобы тот яблоки получил. А ещё сестра выступала в нескольких совместных танцевальных номерах. Мюзикл всё-таки, все танцуют и поют. Кощей и тот отплясывает…

Переодевшись в вязанное бежевое платье, заплела волосы в «колосок», повесила рюкзак на плечо и поспешила в столовую. Там мне разрешали, сидя тихо в уголочке, обедать принесённой в контейнере едой.

В боковом кармане завибрировал телефон. На экране высветился незнакомый номер.

– Ярослава Константиновна? – пророкотал в трубке бархатный женский голос.

– Да? А вы…

– Меня зовут Алёна, я буду вашим персональным менеджером по подбору партнёров. Свидания вслепую, – по интонации стало понятно: девушка улыбается.

– А… спасибо, – протянула рассеянно, поворачивая к лестнице.

– Я уже подобрала для вас один вариант, с которым ваша совместимость по данным анкет составляет более восьмидесяти пяти процентов. Можете назвать удобный для свидания день? Как всё будет согласованно, я вам вышлю сообщением время, место и некоторые рекомендации.

– Эм… – я задумалась, судорожно вспоминая, что у меня запланировано на эти выходные. Да много чего… – А в пятницу после шести вечера, возможен такой вариа… – я запнулась, наступив на шнурок ботинка, и налетела на кого-то.

Чертыхнулась сквозь зубы, отступая, и подняла взгляд, чтобы извиниться.

– … ты-ы?! – протянула ошеломлённо. Парень недоумённо моргнул: в карих глазах скользило не узнавание. – Костюшкин… – протянула усмехаясь, вспомнив детское обидное прозвище друга. – Ну ты совсем не изменился.

Лицо блондина вытянулось от удивления, скулы тронул гневный румянец, а потом…

– Яська?! – воскликнул, широко распахивая глаза. – Правда ты?! – схватил меня за плечи и развернул к широкому окну, едва не уронив.

– Всё такой же неуклюжий… – прошипела, отцепляя от себя его клешни. Брезгливо поёжилась, отступая, едва поборов в себе желание стряхнуть с одежды невидимых микробов.

– Да я просто… – громко фыркнул парень, запуская пальцы в выкрашенные в пепельный цвет волосы. – Ты же на мальчишку была похожа. Плоская, с короткой стрижкой. И только огромные глазища на худом лице выделялись.

– А ты всё такой же балабол, – хмыкнула, поправляя лямку рюкзака. – Не думала, что увидимся вновь.

– Мы снова переехали, – на лице друга засияла улыбка. Кажется, Стасик ударился в воспоминания. – Обратно. Я как вернулся, сразу пошёл вас искать, а вы тоже переехали, оказывается.

– Ага, трёшку в центре взяли, – кивнула, улыбаясь. Всё такой же шебутной, только старше. Привлекательнее. Ухо проколол…

– Ну вот, а единственный номер вашей мамы мы потеряли, – парень облизал губы и полез в карман модных джинсов за смартфоном. – Давай – диктуй, запишу. А Стася, кстати, тоже здесь учится? – спросил, озираясь.

– Да, мы с ней на одном факультете. А ты? Поступать пришёл?

– Перевёлся, – хмыкнул Стасик и потряс устройством, поторапливая меня.

Начала диктовать свой номер, как телефон в руке завибрировал.

– Ой, точно! – спохватилась, быстро отвечая на звонок. – Алёна, простите, пожалуйста! На чём мы остановились? – приложила ладонь к трубке и прошептала одними губами: «Подожди немного» – Да. На пятницу, если есть такая возможность.

– Я свяжусь с вашим предполагаемым партнёром, уточню, после чего сообщу вам, – почти ласково пропела Алёна.

– Спасибо, буду ждать, – поблагодарила и отключилась.

Стас вопросительно вскинул бровь, а я лишь отмахнулась.

– Номер пиши давай. А хочешь Стасин дам? – поинтересовалась, склонив голову набок. А парень-то симпатичным стал. Вытянулся, фигуру подкачал… отметила про себя. Как интересно сестра отреагирует? В детстве они не очень ладили. Ну как в детстве, когда нам было уже лет по двенадцать-тринадцать, тот возраст, когда кто-то кому-то начинает нравится, хоть и не всерьёз.

– Конечно, – не стал отказываться Стас. – Я её запомнил со смешными хвостиками, ходила нос вечно задирала, как напялит юбку короткую, а у самой всё лицо в прыщах. Интересно, как сильно изменилась.

Я прыснула в кулак, не сдержав смех. Да уж… вот это у Костина память! А вообще, мы хорошо ладили, всё время вместе во дворе гуляли и друг к другу в гости ходили. Я даже его родителей помню…

– Недотрога? – прошелестел над ухом пробирающий до мозга костей голос. Аж мороз прошиб. – А я тебя искал, хотел… – взгляд Яна, такой тяжёлый и пронзительный, взрослый не по годам, скользнул на Стаса, – яблочко вот отдать. Ты же ещё не обедала, – вытер о толстовку, совсем как в прошлый раз, и протянул мне. Приняла машинально, хотя могла не брать, обещала ведь не брать у него ничего!.. и вот опять…

– Парень твой? – бесцеремонно поинтересовался блондин, покосившись на Соколова.

– Надо же… я хотел спросить то же самое, – усмехнулся Ян, засовывая руки в карманы белых рваных штанов. Качнулся на пятках, переводя взгляд с меня на Стаса, будто мы лабораторные крысы. Так мерзко стало…

– Шёл бы ты… – процедила, дёрнув плечами. – И яблоко своё забери, – пихнула фрукт мажору в руки и, уцепившись за край кофты друга, потащила его к лестнице.

– Эй, Волгина, – усмехнулся Стас, останавливаясь. – Мне в другую сторону. В деканат нужно документы отнести, я же перевёлся. Я потом вам позвоню, – махнул рукой на прощание и поспешил в другом направлении, словно стараясь поскорее оставить меня наедине с Соколовым.

И почему именно в этом коридоре всегда так безлюдно?

… взгляд мажора прожигал насквозь и не сулил ничего хорошего. Ян был в бешенстве, и, хотя парень обычно тщательно следит за своими эмоциями, сейчас скрывать не собирался. Его гнев предназначался мне и мажор хотел, чтобы я об этом знала, хотел искупать меня в нём, словно в волнах раскалённой лавы…

– Хватит, – вымолвила хрипло, попытавшись сглотнуть вязку слюну. – Пожалуйста… – добавила полушёпотом. – Ты сам не знаешь, чего хочешь. Просто прекрати, – я хотела быть смелой и уверенной, но слова прозвучали жалко. Почему я сказала именно их? Надо было вообще промолчать…

«Ай, к чёрту его!» – развернулась и рванула на факультатив, всё равно время обеда уже пропустила.

Глава четвёртая

Костин позвонил этим же вечером. Напрашивался в гости, но мне удалось убедить его встретиться на нейтральной территории. Не любила чужаков дома, потом отмывать всё…

… от собственной брезгливости коробило. Но как бы я не старалась, не могла победить фобию в себе. Мысли о микробах и заразе навязчиво крутились в моей голове, не давая покоя.

Стася вертелась перед зеркалом, любуясь собой.

– А мне обязательно идти с тобой? – дуя губы, поинтересовалась она.

– Ну да, это же наш общий друг, – пожала плечами, натягивая брюки «с начёсом». Сестра не изменяла себе: надела юбку в пол и рубашку с тонким ремешком на талии.

– Я имею в виду, это ведь всего лишь Костин… – скривилась недовольно, явно наслаждаясь тем, что видела в зеркале. Воображала.

– Мы дружили с первого класса, – пожала плечами. – Много общих воспоминаний, было бы приятно поболтать. Неужели совсем неинтересно? – протянула хитро. – На самом деле я его с трудом узнала. Изменился. Волосы выкрасил в пепельный, модные шмотки, пирсинг в ухе…

Стася кокетливо закусила губу и всё же сдалась.

– Ладно. Уговорила, – и тряхнув волосами вышла в прихожую. Одеваться.

Я надела обтягивающую бежевую водолазку, стянула волосы в низкий хвост на затылке и вышла следом…

Парень ждал нас в кафешке недалеко от дома, я специально выбирала место, только вот… не придумала, как вести себя естественно в общественном месте, если меня буквально трясёт только от мысли, сколько же людей прошло кафе за день…

Нет, последнее время моё состояние значительно улучшилось. Допустим, Костин с понимаем отнесётся, если я протру стул и стол со своей стороны антибактериальными салфетками, а вот если закажу еду и не стану её есть… Но это всё равно лучше, чем встречаться у нас дома. Я бы потом места себе не находила, пока не провела полную дезинфекцию квартиры.

А ведь в пятницу моё первое в жизни свидание, и я понятия не имела, как себя вести, как не выставить себя ещё большей идиоткой чем есть, не показаться максимально странной.

Стася вошла в кафе первой, я осторожно плелась позади, стараясь расслабиться. Вспомнила дыхательную гимнастику, переключила свои мысли на учёбу и даже спокойно дошла до столика. Костин поднялся навстречу, сияя улыбкой.

– Привет, – поднял руку, переводя взгляд с меня на сестру и обратно. – А вы стали чем-то похожи, – выдал непринуждённо, не догадываясь, как сильно Стасю бесит, когда нас с ней сравнивают.

– Ты как всегда очень удачлив, – усмехнулась, снимая шапку. – По краю ходишь, – покачала головой и отодвинула стул, взявшись за край спинки двумя пальцами.

«Так… главное не доставать салфетки…»

– А что не так? – не понял парень, округляя глаза. Стася молча скрипела зубами. – Давай, присаживайся, – он придвинул стул, помогая сестре устроиться.

К нам подошла официантка. Смерила Костина оценивающим профессиональным взглядом и ему первому протянула меню. Друг действительно притягивал к себе внимание, что не говори, а чёрная рубашка с коротким рукавом и стильные потёртые джинсы безумно шли этому нахалу. Да и мордашка у него смазливая.

– Выбирайте, что душе угодно, дамы, – усмехнулся, раскрывая меню.

Стася красноречиво фыркнула и подпёрла щёку ладошкой.

– У тебя денег-то хватит? В детстве тебе едва хватало на мороженое, – поддела язвительно.

Костин поднял на неё взгляд и снисходительно ухмыльнулся, внезапно щёлкнув Стасю по носу.

– Я уже давно большой мальчик и зарабатываю сам. Могу себе позволить угостить подруг детства.

Сестра недовольно потёрла кончик пострадавшего носа, а я всё же поднялась, не выдержав.

– Отлучусь в уборную на минуту, – произнесла, как можно непринуждённее и, взяв сумку, поспешила в сторону туалета, ощущая как в груди клокочет тревога.

«Я только руки сполосну… Только…» – взгляд зацепился за широкую знакомую спину в тёмно-зелёном джемпере. Даже с шага сбилась. Просто не могла перестать смотреть.

Соколов… Ну почему… здесь, в этом месте… Сколько можно продолжать сталкиваться?

Мажор меня не увидел. Ворковал как ни в чём не бывало с шикарной брюнеткой. Улыбался ей, используя свою харизму и очарование, смотрел томно, многозначительно. Коснулся руки девушки как бы невзначай…

«Сволочь…» – подумала раздражённо и толкнула плечом дверь уборной. Суетливо помыла руки, обработала их антисептиком и достала несколько влажных салфеток, чтобы коснуться дверной ручки и беспрепятственно покинуть туалет.

Вернулась за столик как раз в момент жаркого спора. Точнее с пеной у рта что-то доказывала Стася, а вот Костин искренне веселился. Парень весь светился от радости и смеялся, периодически запрокидывая голову.

– Да не носила я колготки в клетку! – бессильно выла сестра, заливаясь краской стыда.

А, понятно, наше беззаботное детство вспоминают.

– Носила-носила, – поддакнула, садясь рядом. Внутри ещё дрожало напряжение, но стало капельку легче. – Ты ещё потом из них куклам платья шила.

Костин попытался сдержать смешок, но всё равно бессовестно рассмеялся в голос.

– Я помню, как бегал к вам играть в денди и однажды Стася решила нас накормить, пожарив окорочок. В итоге мы наелись полусырого мяса, а потом Яську вырвало. Помнишь?

Я судорожно сглотнула, ощущая в горле горечь, подступающим ком.

– Не надо, – серьёзно произнесла Стася. – Лучше вспомни, как не хотел уходить от нас и притворялся спящим.

Я была благодарна сестре за помощь, но перед глазами уже стояла та самая не прожаренная куриная ножка. Я же могла подхватить сальмонеллу… Или всё-таки подхватила, сколько дней мне тогда было плохо? Как перенесла?..

– Вы уже определились с заказом? – голос официантки доносился глухо, словно сквозь толщу воды. Во рту появилась сухость, чувство онемения в конечностях…

Я слишком хорошо знала эти симптомы…

– Простите… – выдавила через силу, вставая. – Мне нужно… я выйду…

– Ясь? – сестра осторожно коснулась моей руки, тревожно вглядываясь в моё лицо.

– Всё хорошо, – вымученно улыбнулась и, не взяв пальто, поторопилась к выходу.

Просто глотну воздуха, посмотрю что-то в телефоне, как обычно, и станет легче. Точно. Я смогу высидеть эту долбанную встречу и не опозориться перед другом детства…

Холодный ветер ударил в лицо. Зябко поёжилась, глубоко вдыхая и на секунду прикрыла глаза.

– На вот, – на плечи опустилась куртка. Не моя…

Вздрогнула от неожиданности и отшатнувшись, оступилась. Соколов поймал меня за руку и прижал к себе…

– Отпусти, – попросила сдавленно.

– Я не держу, – раздался над ухом мягкий смешок. – Ты сама жмёшься.

Удивлённо вскинула голову и едва не потонула в потемневших глазах мажора. Усилием воли отступила, но внутри уже кипела злость.

– Чего ты хочешь от меня? – вымолвила деревянным голосом. – Зачем пошёл за мной?

– Просто, – безразлично отозвался Соколов, засовывая руки в карманы джинсов. – Увидел и подумал, что тебе нехорошо.

– Какой заботливый, – огрызнулась язвительно. – А ничего, что ты не один? Так легко оставил свою девушку… Ты просто… – стиснула зубы и выплюнула: – Дело не в тебе таком идеальном, у меня мизофобия. Доволен? Можешь смеяться, можешь всем растрепать, просто оставь меня уже в покое! – выпалила, швыряя в мажора его же куртку.

Рванула обратно и всем на зло заказала пасту. Да, есть я её не стала, но хоть смогла поддержать беседу с другом, хотя руки чесались облить себя антисептиком и поджечь.

Сегодня меня даже не стошнило, но самое главное, уверена Соколов будет держаться от меня подальше. Сразу надо было так сделать…

/Ян/

Ян ошеломлённо смотрел убегающей девчонке вслед.

«Что это сейчас вообще было?» – крутилась в голове единственная мысль. Усмехнулся, забросил куртку на плечо и вернулся к своей спутнице. К Ане. Она сама взяла номер из анкеты, сама позвонила, сама предложила встретиться…

Глупо было отказываться, когда лёгкий секс так удачно идёт в руки, но судьба, будто в насмешку, снова столкнула с недотрогой. И снова малышка в компании смазливого щегла. Откуда он вообще выполз? Почему ведёт себя так, словно имеет право быть рядом?

«Волгина никого к себе не подпускает…», такие о ней ходили слухи. Ни с кем не встречается, друзей нет. Одиночка. А ведь милашка… И внешность, и голос, и очарование, всё в ней притягивает магнитом.

Мизофобия… Нет, Ян не дурак, чтобы не понимать – это патологическая боязнь чего-либо. Вероятно, у недотроги психологические проблемы, но то, с каким отчаяньем она это выпалила… поразило. Будто не отстать просила, а наоборот. Помощи. Никогда не отпускать Наваждение какое-то…

– Всё в порядке? – поинтересовалась Аня. Ей уже принесли заказ, но девушка не спешила приступать к еде и вообще вела себя очень вежливо, сдержанно даже. Не совсем естественно, как и многие, стараясь произвести хорошее впечатление.

Ян машинально обернулся на столик, за которым сидела недотрога. Её лица было не разглядеть и не разобрать, какие эмоции малышка испытывает. Но вот её приятель, сидящей напротив, скалился во весь рот. Мерзость…

– Да, – кивнул Ян, повернувшись обратно. – Просто знакомых встретил, прости.

– Да ничего, – блондинка натянуто улыбнулась, дёрнув плечиком.

Некрасиво было оставлять её и бросаться следом за другой девчонкой. Теперь сложно будет сгладить возникшую неловкость. Ян сам не понял, как так вышло. Он просто встал и пошёл за недотрогой. Молча. Даже не предупредил.

И Ян прекрасно понимал, что ведёт себя, как свинья, поэтому решил сделать хоть что-то хорошее.

– Кушай, я попрошу счёт, – улыбнулся обворожительно и нажал кнопку вызова официанта. – И ещё раз, прости, что так вышло. Если будет желание, встретимся в другой раз.

Блондинка не показала разочарования, и от еды с такси отказываться не стала, поблагодарила за приятный в кавычках вечер и пожелала Яну удачи. Что означало: «Катись к чёрту, придурок…».

Ян усмехнулся, оплатил счёт и сверху положил несколько купюр девушке на такси. Оставаться галантным и дальше смысла не было, он и так запорол всё впечатление о себе. Взял куртку и хотел уйти, но взгляд зацепился за щуплую спину недотроги.

Ян редко поддавался эмоциям, но сейчас до дрожи в теле хотелось подойти, сесть рядом и перетянуть всё внимание упрямицы на себя. Нет, наверное, её «диагноз» многое бы объяснил, если бы Ян счёт нужным «погуглить», но ему было плевать. Мизофобия… И что? Это даже не заразно, просто какая-то хер, сломавшая девчонке мозг. Даже приятно будет стать её исцелением. Наблюдать, как будет рушиться её тщательно выстроенная стена отчуждения. Кирпичик за кирпичиком…

Остановился только в последний момент.

«Нет, нельзя переть напролом и вести себя, как скотина. Только ещё больше девчонку напугаю…» – подумал, выдыхая. Сжал в кармане куртки брелок от машины и повернул к выходу.

Тело не слушалось, не желало повиноваться и только огромным усилием воли удалось покинуть проклятое кафе. Холодный воздух ворвался в лёгкие, остужая разум, несся успокоение.

«Нельзя же так с ума сходить из какой-то девчонки…» – раздражённо подумал Ян, а в голове, будто старая пластинка, заела мелодия, которую недавно пела недотрога. Звук её голоса пробирался под кожу. В сердце. В самое нутро. Вызывая по телу столп волнующих мурашек.

Ян до скрежета стиснул зубы и снял тачку с сигнализации. Запрыгнул в салон, завёл и сразу тронулся с места, не дав движку прогреться.

Не то, чтобы он рвался домой, но раз освободилось время, можно изучить, что это за зверь такой «мизофобия» и с чем его едят. Подготовиться. До пятницы ещё есть время…

… но дома ждал сюрприз.

Ян крепко выругался, когда не смог ключами открыть дверь. Сказал бы он на каком месте вертел такие «сюрпризы», но с родителями так не выражаются.

– Надо же… уже вернулись с командировки… – натянуто улыбнулся, подставляя матери щёку. Судя по тому, что ней болталось вечернее облегающее платье, надолго они не задержаться. – Как прошла поездка?

В прихожую вышел отец, с бутылкой вина в руках и штопором. Классический чёрный костюм, зализанные волосы…

«Интеллигенты мать их…» – мысленно чертыхнулся Ян, всеми силами стараясь унять в груди глухое раздражение. Может, эта встреча пройдёт не так как остальные на протяжении последних трёх лет? А? Ведь не может это дерьмо вечно продолжаться…

– Одевайся. Такси приедет через сорок минут, нас пригласили на закрытое мероприятие союза научных деятелей, – пробка с характерным звуком вышла из бутылки, несколько капель рубинового вина попали на светлый ламинат. – Ай… проклятье… – тихо выругался отец и скрылся в кухне.

Ян стал молча раздеваться, игнорируя поторапливающий взгляд матери.

– Ну? – не выдержала она. – Ждём только тебя, ты нарочно медлишь?

– А зачем вы вообще тащите меня непонятно куда? – поинтересовался устало, ставя ботинки в обувницу. – Не помню, чтобы меня тоже приглашали.

– Ян, – строго отдёрнула мама. По худому тщательно замазанному «шпатлёвкой» лицу поползла тень. – Эти встречи важны для репутации отца, та сам это знаешь.

– А я здесь причём? – искренне не понимая, поинтересовался Ян. – Не помню, чтобы как-то марал ЕГО репутацию, – выговорил с нажимом, ощущая, как лопаются натянутые нервы. – Всё окружение нашего уважаемого ректора и так в курсе, какой у него замечательный сын, можно больше мною не хвастаться, не таскать на каждый вечер. Меня тошнит от всего этого фарса, от лживости, от прихлебателей, которые только и делают, что лижут друг другу за…

– Ян! – прикрикнул отец, выбежав в прихожую со шваброй в руках. Видимо, чтобы вытереть пол. – Ты, что несёшь вообще? Перепил?! Забыл, кто платит за твоё обучение? Кто обеспечивает походы в дорогие клубы, на чьи деньги ты своих куриц впечатляешь? Будь хоть каплю благодарен, щенок!

– А я просил?! – гневно процедил Ян, с огромным трудом сдерживаясь, чтобы не начать орать. – Просил вас об этом? Я же хотел, чёрт возьми, поступить на бюджет, хотел с Киром работать… А вы? Вы же сами мне втирали, что нужно учиться, престижное образование лучше бюджета, зачем студенту работать, если всем могут обеспечить родители. Я был благодарен, но вы вообще меня за человека не считаете!

– Ян! – одёрнула мама. Её губы предательски задрожали, в глазах застыли слёзы.

«Ну начинается…»

– Да что Ян? – поинтересовался обессиленно, потирая пальцами переносицу. – Просто скажите, что мне сделать, чтобы вы перестали попрекать меня своими подачками и дали жить? Просто жить… Съехать от вас? Самостоятельно себя обеспечивать? Отлично! – притворно обрадовался Ян, хлопнув в ладони. – Начну поиски работы и жилья прямо сейчас, а на ваш вечер… не пойду. Развлекайтесь сами, – фальшиво улыбнулся и скрылся в своей комнате, не сдержавшись хлопнув дверью.

Ожидал, что отец завалится следом и начнёт угрожать, шантажировать, как делал раньше, но в квартире стояла поразительная тишина.

Плевать. Пусть, что хотят то и делают. Яна трясло. Он уже и забыл, о чём вообще мечтал, кем хотел стать и кем является сейчас. Бесконечное притворство, игра в идеальную образцовую семью…

… а у отца любовница в дочери ему годится, лишь на несколько лет старше самого Яна.

– Достало… Как же всё достало… – бессильно протянул Ян, падая на кровать, раскинув руки. Хотелось орать и крушить беспонтовую, но такую дорогую мебель, а потом стереть руки в кровь, пытаясь смыть с них невидимую грязь, что копилась годами… – Фух… – выдохнул тяжело, нервно усмехаясь. – Надо же… – выговорился и легче и стало.

Всё терпел, ждал чего-то, думал, во благо старается, что всё не зря, а его только больше в рамки загоняли. На цепь сажали. На золотую…

Ян судорожно провёл пальцами по губам, достал телефон и полез в контакты. Он мальчик умный, не обнадёживал себя и не тешил надеждами на счастливое безоблачное будущее без отцовских бабок. Просто не будет. Нужно хорошенько напрячься, чтобы не сдохнуть для начала, не опуститься до унизительной мольбы простить его и отстегнуть немного денег из щедрого отцовского кармана.

– Есть! – выдохнул облегчённо и нажал на кнопку вызова.

Кир… Кирилл Зацепин. Друг, с которым три года назад разошлись пути. Оставалось надеяться, что он согласится на встречу…

Глава пятая

Пятница наступила как-то уж слишком быстро, я не успела подготовиться. Морально…

Стася с утра выносила мозг по поводу моего гардероба и настаивала на том, что именно она должна подобрать для меня подходящий, как это модно сейчас говорить, лук. Иначе, по её словам, я всё испорчу. И продолжила доставать меня после учёбы, когда уже вернулись домой.

– Не интересует, – отмахнулась бесстрастно, доставая из-под раковины в кухне огромную пластиковую коробку с моющим экологическим средством в биоразлагаемых упаковках.

Я была повёрнута не только на чистоте, но и на экологии и даже моя фобия не могла стать преградой для регулярных субботников, которые я устраивала себе сама. Более того я разделяла мусор на пластик и не пластик и использованные батарейки сдавала в специальные контейнеры, которые, к счастью, стали появляться на улицах нашего города всё чаще.

Всё это может показаться бессмысленным, но мне нравилось думать, что я приношу пользу. Пользу нашей планете и благодарю её таким образом за то, что так щедро делится с людьми своими дарами.

Сестра называла меня «ку-ку», а я знаю, что таких как я много и не считаю это чем-то выдающимся или ненормальным. По мне, не засорять дом, в котором живёшь – естественная норма. Впрочем, никогда никому не навязывала своё мнение и родных не донимала.

Интересно, если бы Соколов узнал, что я не только мизофоб, но ещё и редкая зануда, как бы отреагировал?

– У тебя свидание через два часа, а ты уборку затеяла? – заносчиво поинтересовалась Стася, прислонившись плечом к дверному косяку.

– Что за надменный вид? – усмехнулась, ставя коробку на стол. Достала упаковку новеньких нитриловых перчаток: они не из латекса и без талька, а потому не вызывают аллергических реакций, и вскрыла. Надела на руки и довольно хлопнула в ладони. Очень удобно. – Можно подумать, это твоё свидание, – хмыкнула и открыла банку чистящей пасты.

– Благодаря тебе мне теперь не отбиться от Костина, – огрызнулась сестра, состроив недовольную гримасу. – Я просто хочу помочь, неужели неясно? Ты мало того, что душнина жуткая, мастер навевать тоску и уныние, так ещё и одеваешься, как училка. Такая, знаешь, с пучком на голове, в очках и в клетчатом старомодном костюме.

– О, какого ты высокого мнения обо мне, – отозвалась иронично и взяла губку. – Если закончила с оценкой моего характера и личных качеств, то я, с твоего позволения, продолжу занудствовать. То есть убираться. И тебе советую, шкаф разбери.

– А-а… – раздражённо завыла Стася, закатывая глаза. – Да кто тебя полюбит вообще?

– Такой же «душнина»? – предположила язвительно. И прежде чем сестра ушла к себе, произнесла: – Спасибо за заботу обо мне, я всегда ценила тебя за это. За поддержку. Но я не хочу изменять себе. Если с мизофобией я борюсь и хочу от неё избавиться, считая недостатком, то в своём внешнем виде и характере не хочу ничего менять. Мне так комфортно, – улыбнулась и не сдержала смешка, когда сестра скорчила рожицу.

– Ладно, твоя взяла, – пафосно заявила она. Оттолкнулась от косяка и направилась в свою комнату.

Я покачала головой, усмехаясь, и занялась долгожданной уборкой. Мне нравилось отмывать дверцы шкафчиков, подоконники, металлические хромированные ручки и другую поверхность. Нравилось ощущение свежести, когда всё блестит…

На встречу собиралась вприпрыжку. Заплела волосы в две ажурные косички, надела фиолетовое платье тонкой вязки с пояском на талии, под него тёплые легинсы, сапожки, пальто, красную шапку с помпоном и замоталась в такой же красный шарф. Я не планировала мёрзнуть. Мысли о возможной болезни, даже обычной простуде – ужасали. Нет уж, лучше выглядеть глупой, чем потом лежать в соплях, окружённая микробами. Бр-р…

Организаторы почему-то посчитали оригинальным устроить первое свидание на улице. Точнее на площади, на которой часто выступают уличные музыканты, рядом со скейтпарком. В инструкции было сказано, что нас будет ожидать человек, который проводит за столик под открытым небом. Мне слабо представлялось, что из этого может получиться хорошего, но всё равно согласилась. Согласилась, не зная ни имени парня, с которым встречусь, ни то как он выглядит, ни чем увлекается.

К моему удивлению, на площади сегодня установили сцену, которая подсвечивалась неоновыми огнями. На ней играли музыканты, только с виду казавшиеся уличными. Но уличные так не играют и с таким дорогим инструментом не ходят. Приглашённые точно…

Да и столик нашла без труда. На нём горели искусственные электронные свечи и края белой скатерти колыхались на ветру. Рядом застыл вышколенный официант во фраке и с подносом в руке. Взгляд скользнул по тележке с блюдами, закрытыми металлическими крышками и остановился на незнакомце с розой в руке. Одной белой розой.

Мысленно поморщилась и подошла, малодушно желая развернуться и сбежать.

– Кирилл, – представился парень, протягивая цветок.

– Положи на стол, пожалуйста, – попросила, натянуто улыбнувшись. Это глупо, наверное, но мне совершенно не хотелось брать розу после того, как её держал этот… Плейбой.

… парень был невероятно красив. Слишком. Идеальная внешность, волосы натурального пшеничного оттенка, серо-голубые насмешливые глаза и стильная одежда. Сказочно хорош, потому и насторожилась, наверное.

– Как леди будет угодно, – усмехнулся он, явно, находя ситуацию забавной. Положил цветок, обошёл стол и галантно придвинул для меня стул. – Могу я поинтересоваться, как зовут мою прелестную спутницу?

– Ярослава, – отозвалась холодно. – Ну и зачем ты здесь? – парень непонимающе вскинул бровь. Раздражённо поморщилась, потирая пальцами уголки глаз. – Зачем тебе обращаться за помощью в какой-то клуб, чтобы организовали свидание? Не думаю, что у тебя с этим проблемы, а я хочу сразу знать, что меня ждёт и чего от меня хотят. Или это просто твой способ развеять скуку?

Уголки губ блондина поползли вверх.

– А ты прямая как рельса… Сама-то чего хочешь от свидания? Искренних чувств, любови до гроба? Может, хочешь замуж выйти?

«Да уж не за тебя…» – подумала отстранённо. Увы, но красавчики во мне ничего не вызывали кроме недоверия. А уж такие…

– Если б я сама знала, – хмыкнула небрежно.

– Как загадочно, – нахально улыбнулся блондин. – Может, поедим, раз всё равно заплатили? – в глазах сверкнули озорные искорки.

– Ешь, – отозвалась флегматично. – А я посмотрю, если понравится – присоединюсь.

Парень саркастично скривился.

– Ты будто не на свидание пришла, а на войну. Вся такая воинственная и неприступная. Недотрога…

Вздрогнула, вскинув взгляд. Показалось, будто Соколова услышала. Только он с такой интонацией звал меня недотрогой.

Неуютно поёрзала и поджала губы.

– Не принимай на своё счёт, я просто не привыкла есть в незнакомом месте. Но ты можешь наслаждаться вечером.

– Я так и планировал, – шутливо протянул блондин и взял бокал на тонкой ножке. – Может, хочешь рассказать о себе? Или… послушать обо мне? – многозначительно поиграл бровями, бессовестно флиртуя. Как по-детски…

– Честно, не горю желанием, – отозвалась бесстрастно, ощущая, как с каждой минутой всё больше замыкаюсь в себе. Прячусь в своём уютном коконе. Похоже, я правда чокнутая, раз даже такой парень не смог выдернуть меня из скорлупы. – Единственное, что радует – игра музыкантов, – кажется, последнюю фразу я произнесла вслух, потому что парень неожиданно рассмеялся. Приглушённо и довольно заразительно, но мне вдруг стало интересно, а какой смех у Соколова? Не помню, чтобы он хоть раз искренне смеялся.

– А он был прав… – хитро протянул парень, взглянув на меня смеющимися глазами. – Ты случайно не с луны свалилась? И это не комплимент, если что. Никогда не привлекали инопланетянки, без обид.

– Да какие обиды, – произнесла безразлично, переводя взгляд на сцену. – Меня самовлюблённые мажоры тоже не привлекают.

– Как скучно, – парень щёлкнул пальцами, подзывая официанта. – Чувство, что просто хочешь казаться не такой как все. Особенной. Хотя… признаюсь, могла бы привлекать парней и без этого. Личико симпатичное.

– Я не нуждалась в твоей оценке, – отбирала невозмутимо. – Думай, что хочешь и ешь молча, я буду наслаждаться музыкой.

Парень усмехнулся, отсалютовал бокалом и, после того как отпил, расстелил на коленях салфетку. Интеллигент, блин…

Еда выглядела аппетитно, но при взгляде на неё, я думала о том, кто её готовил. Были ли на руках повара перчатки, не попали ли в блюдо волоски, пыль… Может, в тарелку плюнули. Все эти мысли вызывали приступ тошноты.

«Скорей бы вечер закончился…» – думала напряжённо, всё больше убеждаясь, что всё… больше никаких свиданий. Ни с кем вообще. Зачем я только поддалась на уговоры сестры? Ах да… из-за Соколова. Я словно зациклилась на нём. Бесит…

Пока я думала под каким предлогом сбежать, у блондина зазвонил телефон.

– Да, – ответил он, подмигнув мне. – Мы ещё тут, ты можешь успеть. Поторопись, – и отключился. Убрал смартфон в карман кожаной куртки и подался мне навстречу, устроив локти на столе. – И что он в тебе нашёл? Скучная, пафосная… шарма ровно ноль целых ноль десятых, а строишь из себя…

Флегматично вздёрнула бровь.

– И что? – меня больше волновало, кого блондин имел в виду говоря «он». Сердце подскочило в груди, глухо стукнувшись о рёбра. Судорожно сглотнула и машинально завертела головой. Неужели… – Соколов… – выдохнула со свистом, увидев спешащего через площадь к нам парня.

Если бы я могла удивиться ещё больше, то удивилась бы. Но… все мысли разом вылетели из головы, во рту появилась саднящая сухость.

– Вот это лицо!.. – насмехаясь, протянул блондин, но мне было не до него. Всё моё внимание сосредоточилось на одном единственном человеке.

Мажор невозмутимо обошёл меня и пожал руку блондину. Я изумлённо моргала.

– Спасибо, что прикрыл. Я спешил, как мог… – щеки парня раскраснелись от холода, оттого, что бежал. Куртка распахнута, волосы торчком… – Дурацкие автобусы, никогда больше не поеду.

– А-а… – протянула недоумённо.

– Я уже хотел уйти, слишком скучно, – саркастично оскалился блондин, бросив на меня красноречивый взгляд, а я лишь закатила глаза, медленно отходя от первого шока. Выходит, они друзья? Но откуда тут вообще взялся Соколов? – Сам развлекай свою недотрогу, я пошёл. Нарисовались дела поинтереснее.

Ян неприязненно поморщился.

– Я же говорил… вести себя прилично и не называть её так. Это моя прерогатива.

– Какие мы ревнивые, – фыркнул блондин, поднимаясь со стула. – Удачи, милая, – нагло подмигнул мне и, крутанув на пальце ключи, отправился в сторону парковки.

Соколов выдохнул и упал на его место. Небрежно зачесал волосы набок, взял стакан с водой и махом осушил.

– Привет, – улыбнулся, как и всегда.

Я вся превратилась в один сплошной пульс. Казалось, трепетала каждая клеточка тела. Трепетала и билась в агонии, а разум выдавал ошибку. В голове мигал красный свет: «ошибка, ошибка, ошибка…». Всё происходящее было ошибкой…