Читать книгу Партия на жизнь - Станислав Эдуардович Сапаров - Страница 1

В океане между Мексикой и Японией располагалось несколько мелких островов. На самом крупном находился большой исследовательский комплекс. Вокруг – система воздушной и морской обороны, не позволяющая подобраться близко. Как и сами бушующие воды, которые попросту разбивали корабли о скалы.

На посадочную полосу аэродрома на краю острова приземлился пассажирский самолёт: доставил к комплексу новый рабочий персонал.

Первым по трапу сошёл мужчина в деловом сером костюме. За ним – группа людей. Прибывшии быстро направились в комплекс, прячась от ливня под зонтами, и уже там только разошлись по своим делам.

Первый джентльмен подошёл к двери в конце длинного коридора. К нему навстречу расторопно направились двое в белых халатах и хирургических масках.

– Профессор Макномофар, мы подошли к завершающему этапу. Скоро мы получим первого клона, – обратился к нему один из них.

– Где-то я это уже слышал, – Макномофар задумчиво почесал подбородок. – Ах, да: я это слышал два месяца назад от своего коллеги Джимми перед тем, как наш предыдущий образец превратился в химическую жижу, – он пренебрежительно махнул рукой. – Идём, мне нужен отчёт.

– Да, конечно, – кивнул учёный и пошёл за ним. – Но в этот раз мы всё предусмотрели. Уверяю вас, мы дошли до той самой ключевой цепочки, что разрывалась в его структуре ДНК и…

– Хватит болтать. Я устал от перелёта. Ещё и этот дождь… Голова от него болит. Сам всё увижу, когда начнём процедуру пробуждения, – недовольно ответил Макномофар.

Он толкнул двухстворчатые двери, и оба вошли в большое помещение, заполненное новейшим оборудованием. В центре, на уровень ниже, стояла стеклянная капсула, в ней – погружённый в оранжевую жидкость атрофированный человек. По всему его телу были воткнуты трубки и датчики жизнедеятельности. Голову поддерживал фиксатор, который не позволял ей наклоняться в стороны.

Макномофар направился к сотрудникам, неотрывно мониторившим состояние клона в капсуле.

– Хасан, оборудование готово? – Макномофар положил руку на плечо сидевшему за компьютером мужчине.

– В полной готовности, Мак, – Хасан кивнул.

– Тогда приступай к выводу из анабиоза, – распорядился профессор и опёрся руками о стол, взволнованно глядя на капсулу. – Надеюсь, в этот раз всё получится.

Хасан пересел за другой стол и принялся что-то быстро печатать.

Капсула начала постепенно наклоняться в горизонтальное положение и, выровнявшись до ста восьмидесяти градусов, стала подниматься вверх. Из-под сегментов пола выдвинулся белый оцинкованный стол; по бокам от него вышли массивные металлические клешни, захватили капсулу и уложили на его поверхность.

Жидкость из капсулы вышла через небольшие стоки. После по вживлённым прямо в тело клона трубкам побежала красная жидкость, напоминающая кровь.

Затем капсула открылась. Образец плавно переместился на стол. К нему подошли люди и принялись вводить провода и другие шунты в заметные и выступающие участки вен.

– Стабилизировать давление, – Макномофар продолжал следить за показателями датчиков.

Хасан ввёл команду на компьютере; железные пластины на груди человека завибрировали, вдавливая грудную клетку и производя непрямой массаж сердца с попеременными разрядами тока. На кардиомониторе рядом с экраном Хасана появилась неравномерная полоса пульса.

– Клон ещё не дышит, но давление почти стабилизировано. Пока всё в пределах нормы, начинаю процедуру пробуждения. Вводим адреналин и… – Хасан замешкался, отыскивая взглядом кнопку.

– Да жми уже! – не выдержал Макномофар.

– Не так часто я жму на эту кнопку, – усмехнулся Хасан, – всё не запомню, где она находится, – наконец снял защитное стекло с синей кнопки. – Разряд! – и резко нажал.

Все напряжённо замерли в ожидании. Кроме профессора Макномофара: он, казалось, уже поверил в очередной полный провал – даже глаза закрыл.

Мышцы клона несколько раз сократились от электроимпульсов, затем содрогнулись веки – глаза открылись, но тут же сощурились от света.

– Мак… – окликнул профессора Хасан и тот, открыв глаза, повернулся к клону.

– Твою мать… – прошептал Макномофар; его удивлённо раскрытый рот заметен даже под хирургической маской.

– Надо же, профессор, он жив и, кажется, без изъянов.

– Не каркай! – повернулся к ним другой учёный.

– Неужели мы наконец-то сделали первого клона, у которого не начнётся сепсис, гидроцефалия или отслоение сетчатки глаза, спустя десять минут после появления на свет? – саркастично воскликнул учёный, подняв руки вверх.

– Это превосходно! Прорыв в науке, однозначно! И Нобелевская премия в придачу! – самозабвенно засмеялся его напарник.

– Погодите… А то размечтались уже. Прошло не так много времени, чтобы радоваться его жизни, – осадил их Макномофар, поглядывая исподлобья, и поправил костюм. – Хочу посмотреть поближе. Это же словно ребёнок, который едва родился и не понимает происходящего.

Макномофар спустился и сразу же наступил в оранжевую жидкость, которая вытекла из капсулы. Он молча развернулся и недовольно посмотрел на Хасана.

– Да, я… хотел предупредить, чтобы ты подождал немного, – пожал тот плечами, еле сдерживая усмешку.

Профессор поочерёдно тряхнул ногам, но, поняв бессмысленность затеи, прошёл к клону прямо по лужам и остановился около головы.

– Не волнуйся. Твои мышцы ещё не развиты – ты только родился, но через пару месяцев будешь совсем как обычный человек, – спокойно заговорил Макномофар, хоть и знал: клон ещё не воспринимает его речь. – Ты ведь меня не понимаешь, правда?

– Что скажете, профессор Макномофар? – спросил учёный с верхнего яруса.

– Доложите, что эксперимент удался. Наш продукт генной инженерии жив и почти в полном здравии. Осталось лишь ввести ему протеиновую смесь, физраствор и прочие витамины для развития костей, нервной системы и мышц. Также по плану электрошоковая терапия, химический анализ, ну и ещё пара страшных тестов. Хм… – Макномофар задумался, глядя на него.

– Сию минуту, – быстро сказал учёный и сразу же выбежал из помещения. К Макномофару подошла девушка, лицо которой так же скрывала маска, и взяла его за руку.

– Ну что, Мак, не веришь своим глазам? – спросила она, крепко сжимая его руку, тот сжал ее пальцы в ответ.

– Не верю, Джесси. Я не верю! – улыбаясь и махая головой, ответил он, слегка нагнувшись над клоном, который пристально следил за ними. – Надеюсь, у нас не будет больше сложностей. Нужно обеспечить его всем необходимым для жизни. Ты только на него посмотри – ему нужен уход. Это просто ребёнок.

– По правде говоря, страшненький получился у нас мальчик, – сказала Джесси и обошла клона с другой стороны.

– Страшненький? Ха! – Усмехнулся Макномофар. – Ну, понятное дело, что у него есть некоторые дефекты с эластичностью кожи и весом. Но его можно вырастить красавцем. Сама увидишь, ещё привяжешься к нему.

– После этого я и не сомневаюсь. Всё возможно, Мак, посмотрим, что будет, – ответила она и нажала на кнопку, что была на панели над головой клона. Макномофар посмотрел на него и подошёл ближе.

– А что касается вас – доктор Джесси введёт вам небольшую дозу снотворного. Поздравляю с днём рождения – сегодня семнадцатое мая две тысячи двадцать восьмого года. Какое же имя тебе придумать? Хм… Ты первый в своём роде. Как бы это ни было банально, но тебя будут звать «Первый».

Спустя месяц Макномофар сидел за столом и вел аудиодневник.

– Прошёл первый месяц с момента рождения клона. Его мышцы уже адаптировались к окружающей среде. Начали расти волосы на голове и на теле, едва заметна лёгкая щетина. Скоро придётся его научить правильно бриться. Волосы имеют странный оттенок. Сначала они росли тёмными, но потом сверху стали более светлыми, а по бокам слегка закрутились и остались тёмного цвета. Возможен гормональный сбой, нужно проследить за этим. Растёт и осваивается быстрее, чем я думал. Физически он развивается быстрее обычного человека, и меня это радует, хотя, это может также означать, что и продолжительность жизни его будет меньше в разы. Его организм хорошо усваивает обыкновенную еду, хотя, ещё две недели назад мы кормили его протеиновой смесью с витаминами. Если всё будет и дальше так же хорошо, то в скором времени мы начнём его дальнейшее обучение и процедуры. Предстоит долгая работа над его физическими показателями, а также над его моторикой. Когда добьёмся успехов в этом, сможем приступить к его боевому обучению. Для этого будут привлечены наши профессиональные убийцы. Если клон, конечно, переживёт операцию. Профессор Макномофар, конец записи.

Год спустя

В белой стерильной комнате, которая была почти пустой, сидел клон на своей кровати в белой обтягивающей одежде. Рядом с кроватью, на стене, висело несколько рисунков, нарисованных им. Они были похожи на детские, где были изображены коряво нарисованные люди и большие дома. Также в комнате стоял серый диван и стол прямо перед ним – там лежала книга и несколько тетрадей с синей ручкой. В углу, около дивана, был установлен встроенный в стену шкаф, а рядом с ним находилась арка, ведущая в ванную комнату с душевой кабинкой, раковиной и зеркалом. Кидая мячик об стену и ловя его по возвращению, клон рассуждал о своей жизни.

(Прошёл год моей жизни. Я уже могу нормально двигаться и ходить. Я теперь как человек. У меня даже пупок есть, что будет, как мне говорили, не характерно для будущих клонов, ведь их будут выращивать другим методом. Я был первым в своём роде, собственно из-за этого и имя у меня соответствующее. Всё это время я проводил только в трёх комнатах. В первой я живу: занимаюсь своими делами, ем, пью, сплю, иногда играю в шахматы с кем-нибудь из учёных, время от времени мне включают музыку, и я ей наслаждаюсь, но это только, когда не могу уснуть. Мне включали разную музыку, чтобы узнать, что мне по душе. Классика сильнее всего помогает расслабиться в этих стенах и забыть о грусти. Сама комната небольшая – метров пять в длину и метра три в ширину, если не учитывать всю мебель в ней. По крайней мере, мне это кажется малым. Уже надоела эта комната. Вся белая, с раздвижной титановой дверью с кодовым и магнитным замком. Будто я такой опасный и постоянно сбегаю отсюда. Даже не пробовал. Просто не знаю, куда.)

Первый поймал мячик и, положив его на диван, подошёл к зеркалу, принявшись рассматривать себя.

(Во второй комнате я тренируюсь. Моим тренером является полковник Нильсен – злющий мужик, что характерно, видимо, для всех военных, но тренер из него неплохой. Точнее, люди, которых он мне находит, очень хорошие. Если раньше я еле передвигался, то теперь могу спокойно поднять вес больше собственного раза в три, да и обогнать легко любых легкоатлетов. Нильсен так сказал. Также меня обучили различным наукам и нескольким языкам, и ещё много чему пытаются научить до сих пор. Говорят, у меня особый талант к языкам, да и даётся мне всё очень легко. Так что, у меня были постоянно новые преподаватели, которые многое рассказали мне, но я ни разу не видел Макномофара лично. Видимо, у него есть более важные дела, ведь он – самый главный здесь.)

Первый посмотрел на часы, что висели над выходом из его комнаты и, подойдя к шкафу, принялся переодеваться в серую спортивную одежду. Раздевшись, он снова посмотрел в зеркало, в котором отражались его шесть шрамов на торсе, что располагались близко друг к другу.

(Есть и третья комната, благодаря которой я и получил хорошие физические и умственные способности. Правда, эта комната принесла мне очень много боли, к которой я уже начал привыкать. В этой комнате на мне испытывали яды; различные препараты, допинги и сыворотки; проверяли порог боли, лишали меня большого количества крови и проверяли, как долго я могу находиться под водой или в комнате с угарным газом. Всё для того, чтобы увеличить мои характеристики, и просто для эксперимента. Всё ради того, чтобы проверить, насколько сложно меня убить. Моё состояние после этого стало хуже. Постоянные головные боли и боли во всем теле. Но есть и хорошая сторона: я ещё жив.)

Одевшись в спортивный костюм, Первый закрыл шкаф и посмотрел на свой стол. На нём лежала книга, которую он недавно прочитал. Подойдя к ней, он осмотрел обложку, на которой была нарисована тень человека, идущая к свету, по чёрной лестнице вверх. Осмотрев, он положил фолиант на полку к остальным книгам и стал ждать.

(Мне постоянно говорили, что я был создан для большого дела, и что я – особенный. Сомневаюсь, что я – особенный, если на основе моей ДНК станут создавать других клонов, которые могут быть даже лучше, чем я. Интересно, а чья ДНК тогда во мне? Сколько бы раз я ни задавал этот вопрос – мне ни разу не ответили. Сегодня у меня тренировка. Скоро зайдёт полковник Нильсен, откроет эту дверь, и я снова отправлюсь заниматься под его наблюдением. Мне это нравится – заняться-то особо больше и нечем. Разве что снова и снова читать книги или заниматься рисованием, что мне тоже очень нравится. Ну, или вот так рассуждать про себя каждый день. Кстати, нужно решить задачку, которую мне дала Джесси.)

Дверь открылась.

– И снова здравствуй, Первый. Давай, идём, – подозвал его рукой мужчина. – Сегодня для тебя особый день, парень.

Первый поправил на себе форму и пошёл за ним.

Нильсен представлял из себя взрослого мужчину с темными волосами и местами залысиной; у него была загорелая кожа с ярко выраженными морщинами, а ростом он был чуть ниже Первого. Клон посмотрел на его ноги.

(Он постоянно ходит со своей тростью, из-за старого ранения. По крайней мере, он так мне рассказывал. Хотя, я видел, как он и без неё ходит. Зачем тогда ему трость? Надоело мне это всё, хочу чего-то нового, не сидеть в этих стенах. Надеюсь, я смогу когда-нибудь увидеть большой мир, о котором мне рассказывала Джесси.)

– Знаешь, Первый, ты какой-то молчаливый в последнее время. Мне говорили, что ты иногда теряешь концентрацию во время тренировок, и это приводит к последствиям. Как, например, однажды ты накричал на своего преподавателя, когда он сделал тебе замечание. Тебя что-то беспокоит, парень? – спросил Нильсен, повернув голову к нему.

– Просто надоело всё это, – ответил Первый, кивнув головой. – Хочется чего-то нового, устал я здесь сидеть, как бы мне тут ни нравилось. Точнее… – Первый пожал плечами, – мне тут уже совсем не нравится.

– Не надо только опять ныть о том, как тебе хочется на волю. Чем больше ноешь, тем больше проблем сам себе создаёшь, а ведь ты даже не знаешь, что происходит там, на свободе. Хотя, я бы на твоём месте, если бы был без бабы столько времени, тоже сошёл бы с ума. Но размышляй более оптимистично, и все проблемы покажутся тебе не столь масштабными. Тем более, бабы тоже могут быть источником проблем, так что радуйся, что у тебя их нет.

(Понимать бы ещё, для чего мне эти «бабы». И о каких проблемах идет речь?)

– Давай, заходи, Макномофар хочет поговорить с тобой.

– Что? Он здесь? – спросил Первый, не поверив своим ушам. Нильсен кивнул ему и махнул рукой, чтобы тот быстрее заходил. Первый так и поступил.

(Неужели тренировки не будет? Надо же, хоть какое-то разнообразие. Наконец-то увижу своего создателя вживую. Интересно, как он выглядит? Наверно такой же старый и угрюмый, как Нильсен. А может быть, такой же добрый, как Джесси?)

Пройдя в комнату, в которой раньше не бывал, он увидел несколько человек, сидящих в кабинете за столами. Все они были одеты в белые рубашки и внимательно слушали Макномофара, что стоял перед доской, на которой, при помощи проектора, были изображены непонятные для Первого формулы и некоторые символы. Увидев, что клон зашёл внутрь, Макномофар посмотрел на время и обратился ко всем присутствующим:

– Коллеги, думаю, наше время уже закончилось. В следующий раз обсудим, как нам лучше поступить в разработке этого вещества, а сейчас – не буду отвлекать вас от дел. До скорого.

Все встали и, попрощавшись с ним, стали выходить из кабинета. Один мужчина, со светлыми волосами и голубыми глазами, обратил внимание на Первого, стоящего около двери, и стал непрерывно осматривать его. Первый повернулся к нему и, когда тот вышел, внимательнее посмотрел на Маномофара.

(Это – Макномофар? Судя по тому, что он стоял у доски и что-то рассказывал всем, то это – он. Ведь он тут главный. Слегка седые, короткие волосы, небольшие бакенбарды – насколько знаю, он – взрослый человек, но я не вижу лысины на его голове, как у Нильсена и у всех учителей. Видимо, это не свойственно всем людям. Да и не видно, чтобы у него были морщины. Интересно…)

– Первый! – Макномофар слегка присел на свой стол и, улыбаясь, снял очки. – Я рад тебя видеть. Подойди поближе, хочу на тебя посмотреть.

– Здравствуйте, – ответил Первый и подошел ближе, пока Макномофар осматривал его голову со всех сторон, поворачивая её рукой.

– Да уж, такой же, как на фотографиях. Я думал, что меня обманывают, пока меня не было тут несколько месяцев. Присаживайся, – указал Макномофар рукой рядом с собой, и Первый присел на стул. – Я думаю, что ты меня не помнишь, ведь мы виделись только во время твоего рождения и несколько раз на процедурах, когда я был в маске. Я смотрел твои результаты – они весьма впечатляют. Помнишь, тебе говорили, что ты создан для определённой важной цели? Что ты – особенный. Так вот, думаю, ты уже близок к тому, чтобы исполнить своё предназначение, – Макномофар сжал кулак правой руки и почесал им губу.

– Предназначение? – озадаченно спросил Первый.

– Пока что не буду говорить об этом, но очень скоро я тебе всё расскажу. Завтра ты должен пройти окибернизирование. Так называется процесс, когда в тебя вживляют кучу инородных предметов, яснее говоря: имплантатов, которые увеличивают твои физические способности и помогают в каких-то определённых задачах. Они будут находиться внутри тебя, прячась от глаз окружающих, но они тебя видоизменят, так что не беспокойся, если у тебя вдруг руки начнут казаться шире, чем обычно, или в животе что-то будет временами скрипеть, – со странной улыбкой произнёс Макномофар. – По нашим расчётам, только ты сможешь выдержать такую нагрузку, и для того, чтобы операция не провалилась, мы введём один мутаген. Он даст возможность регенерировать раз в десять быстрее обычного человека и увеличит твой метаболизм. Правда, это не значит, что тебя нельзя будет убить – мозг не восстанавливается, поэтому мы создали экспериментальный кибернетический процессор, в который мы поместим отдельные участки твоего головного мозга и немного нанороботов. Ты будешь всё помнить, но, при этом, твою память нельзя будет повредить. По крайней мере, понадобится что-то мощное, чтобы достичь уничтожения защитной коры и уничтожения чипа. После этого мы и начнём твоё окибернизирование, которое изменит работу твоего организма.

Первый смотрел на Макномофара исступленным взглядом – он ничего не понял, из-за чего не мог сказать ни слова.

(Мне хотят вшить много имплантатов, изменить работу моего организма и удалить часть мозга? Отлично.)

– Хозяин, мне кажется, что я не смогу этого пережить! – заявил Первый, качая головой.

– Ой, не надо так формально! – сказал Макномофар с удивлением. – Обращайся ко мне по имени, как будто я – твой отец. Макномофар, – произнёс он своё имя и хлопнул Первого по плечу. – Не бойся, мы уже всё обдумали и решили, как сделать так, чтобы операция прошла успешно. Очнёшься и будешь новым человеком.

(Имя у тебя, мягко говоря, не легче. Неужели не могли попроще придумать? Но я ему доверяю.)

– Тем более, что над тобой будет работать Джесси – она уж точно проследит, чтобы с тобой всё было хорошо.

(Теперь я точно уверен, что всё будет хорошо.)

– Как скажешь, Макномофар. Когда мы приступим к этому… – Первый задумался над словом, чтобы произнести его правильно. – Окибернизированию? – спросил он с большим интересом и стукнул пальцами, по ручке стула.

– За тобой зайдут завтра. Я хотел тебя морально подготовить к операции, и поэтому сегодня ты отдыхаешь, а пока отправляйся в свою комнату, я скоро к тебе подойду. Говорят, ты обыграл уже всех моих коллег в шахматы, и я тоже не могу найти себе равных в этой игре. Так что, думаю, пора нам проверить, кто тут лучший игрок, – сказал он улыбаясь и встал со стола. – Давай, иди к себе в комнату. Скоро приду к тебе, Первый.

– Хорошо, – отозвался клон и, встав со стула, направился к выходу из кабинета, сопровождаемый взглядом Макномофара. Выйдя в коридор, он встретил Нильсена, который ожидал его снаружи, опираясь на трость, и мужчина повёл клона обратно в комнату.

(Поскорее бы настал следующий день, чтобы я приступил к этой операции. Хотя, по словам Макномофара… Даже в мыслях тяжело произносить. В операции, что планируется, мало чего приятного. Меня окибернизируют и сделают каким-то неубиваемым супер-героем? Смогу ли я пережить это?)

Молча дойдя до комнаты, Нильсен открыл клону дверь.

– Заходи, парень. Что я могу тебе сказать? Ты – большой молодец, твои успехи очень впечатляют, ещё и за такое короткое время. Давай, отдыхай сегодня, а после операции будем нагонять упущенное, – сказал он и собрался было уходить.

– Полковник, можно вопрос?

Нильсен недовольно выдохнул и развернулся к Первому.

– Разрешаю.

– Это страшная операция? Что со мной будет?

– Ну, как тебе сказать? – Нильсен скрестил руки и поднял глаза к потолку, задумавшись над вопросом. – В этом месте собрались очень хорошие учёные, хирурги, программисты и инженеры. Тебе бояться нечего. Но то, что они хотят с тобой сделать, это, и правда, даже мне представить страшно. У меня было две операции по окибернизированию, и то – я их еле пережил.

– Почему? – спросил Первый, оперевшись об стену.

– Потому что такую операцию не выдержит первый встречный. Нужна хорошая подготовка и сила духа, чтобы осилить это. Ну, это смотря ещё, что именно.

– А что за операции у вас были, можно узнать?

– По мелочи. Несколько пулестойких пластин третьего поколения и дыхательные фильтры, чтобы выполнять задачи в местностях, где летает всякая зараза. А теперь хватит вопросов. Расслабься и жди завтрашнего дня, – сказал Нильсен и, выйдя из комнаты, закрыл дверь.

Первый подошёл к своей книжной полке и достал оттуда свою тетрадь, на которой был нарисован ночной город. Сев на диван, он открыл её и, взяв из стакана ручку, принялся решать задачу по химии. Вдруг он услышал разговор около двери в его комнату, но ничего не понял. Решив подслушать, он положил тетрадь на стол и подошёл к двери в упор, прислонив к ней ухо.

– Это рискованная операция, Мак, лучше подожди ещё немного. Что, если…

– Да успокойся ты, Джесси, у нас всё получится. Мы вот-вот создадим нечто невероятное, ты только представь, сколько денег мы на этом изобретении получим! И дело даже не в деньгах – с нас требуют результатов, а это будет большой прорыв. Несмотря на наши нынешние успехи по созданию клона, нам всё ещё нужно сделать из него универсального солдата, что так необходимо нашему заказчику.

– Он – человек, нельзя же на нём ставить опыты. Вдруг он умрёт? Что тогда? Ещё год будем подготавливать нового клона?

– Ты бы это ещё спустя два года сказала, Джесси! Сколько времени уже прошло? Обратно дороги нет, дорогая, да и он – не человек, а клон. Его предназначением является полное послушание хозяину и помощь в науке. Тем более, что мы подготовили всё для него, он выдержит эту операцию. Если нет – да, будем ещё год подготавливать нового и назовём его Вторым! Ну, или перестанем о нём так заботиться и ускорим процесс обучения для конкретных целей, в отличии от Первого. Любой человек хотел бы оказаться на его месте.

– Любой?! Да ты шутишь?

– Ну да, вряд ли кто-то захотел бы сидеть взаперти… Но иметь такие возможности…

– Знаешь, что, Макномофар? Делай как хочешь! – сказала Джесси и ушла по коридору, мимо комнаты Первого.

Макномофар же тяжело вздохнул.

– Ох уж эти женщины.

(Неужели всё настолько плохо? Надеюсь, я хотя бы переживу эту операцию. Если вы хотите моего подчинения, то я буду подчиняться. А теперь, пожалуй, расставлю шахматы и приготовлюсь к приходу Макномофара. Он, видимо, уже освободился.)

Первый быстро отбежал от двери, достал с полки шахматы и, расставив их на свои позиции, стал ожидать прихода Макномофара, который не заставил себя долго ждать. Дверь открылась и, войдя внутрь, Макномофар удивился.

– Привет, Первый! – поприветствовал его Макномофар, едва зайдя в комнату. – О, я вижу, ты уже расставил шахматы, молодец. У тебя ко мне, наверное, много вопросов, но говорить долго я не могу, – присаживаясь, предупредил Макномофар. – Так что давай, я тебя быстро выиграю и пойду снова работать…

– Мы ещё посмотрим, кто кого выиграет! – с улыбкой ответил Первый, чувствуя азарт их предстоящей игры. – Я за белых.

– Прошу, – согласился Макномофар, махнув рукой. Началась партия. – Ходи.

– Скажите, как давно вы тут работаете?

– Лет, наверное, шесть, – ответил Макномофар немного нахмурившись, пытаясь вспомнить. – Ну да, шесть лет, и даже немного дольше.

– А долго вы работали над проектом, касаемо меня? – спросил Первый, ожидая его хода.

– Как раз все шесть лет и работал, – с улыбкой ответил Макномофар.

– То есть, я являюсь творением всей вашей жизни? – ответно улыбнулся Первый.

– Ха, так и есть. Но не только тобой я занимался. Скорее, благодаря моим успехам в прошлом, меня допустили к разработке тебя. Только задавай более значимые для тебя вопросы, а то ведь партия долго не продлится, – уверенно сказал он, передвинув слона.

– Чем вы ещё занимались?

– Ну, по большей части, я занимался исследованиями человеческого тела и его натуры. Потом занимался медицинской практикой во время боевых действий, где я впервые занялся окибернизированием солдата в полевых условиях. Долго он не прожил, но сражался яро, как настоящий герой. Спас мне жизнь.

– Его убили на войне? – спросил Первый, посмотрев на Макномофара.

– Нет, после войны, от заражения после операции. Вот так вот. Из-за меня умер человек, который спас меня. Долго винил себя в этом, но условия были такие… Там ничего поделать было нельзя. Он знал, на что идёт, – Макномофар стал более серьёзнее, вспоминая те дни.

– А потом?

– Потом я вошёл в организацию учёных, позже возглавив её. Ничего грандиознее тебя я ещё не делал, раз уж на то пошло.

– А вы, кстати, говорили, что я создан для какой-то цели. Для какой же?

Макномофар выдохнул и, сформулировав ответ, продолжил играть в шахматы.

– Мы собираемся использовать тебя в военных целях против терроризма, да и в других, более глобальных целях. Эта самая значимая проблема для всего мира, которая может снести весь существующий строй. Если мы сможем сделать из тебя супер-солдата, то сможем победить эту заразу гораздо быстрее, чем она успеет уничтожить нас. Ну, не только в военных целях ты будешь полезен. Само твоё существование показывает то, что человек приравнивается к богу и может создать по своему желанию существо по своему подобию.

– А как же остальные? Этим могут воспользоваться другие и использовать таких солдат в своих целях. Могут начаться войны между клонами и людьми. Разве нет?

– Мир такой, но что поделать. Но меня впечатляет, что в столь короткое время ты начал понимать такие вещи и рассуждать над ними. – ответил Макномофар, – Всегда, люди, разбираясь с одной проблемой, начинают новую, с которой потом сложнее разобраться. Всё время суём нос не туда, куда надо. – улыбнувшись, сказал он и развёл руками в стороны.

– Куда вы суёте нос? – не поняв смысла высказывания, спросил Первый.

– Так говорится, когда кто-то лезет не в своё дело. В дело, которое его не касается, или из-за которого потом будет много проблем. – поняв, что Первый его до сих пор не понимает, Макномофар привёл пример: – Ну вот, например, хочу я что-то поесть, но не хочу, чтобы кто-то об этом знал. Я иду в столовую, чтобы положить себе сосиску, а кто-то начинает меня спрашивать, что я тут делаю, и пытается добиться от меня ответа, как бы я ни не хотел ему отвечать. Понял?

– Кажется, да, – согласно кивнул Первый.

– Отлично.

Сделав очередной ход, Первый задал новый вопрос:

– А что именно вы хотите вживить в меня?

– Много чего. Процедура займёт несколько недель, а, может, полтора месяца. Мы тебе установим ещё одно небольшое сердце, искусственный спинной мозг, позвоночник, укрепим кости при помощи алмазного раствора и раствора кальция; усилим органы чувств, сопротивление радиации при помощи вживления алюминиевой наносетки в кожу. Титановые пластины – для того, чтобы ты мог выдержать физический урон; кибернетический мозг, как я уже тебе говорил. Лёгочные фильтры, голосовой модулятор, сервоприводы… Говорить об этом можно долго-долго. Но, главное, мы сможем испытать сыворотку, которая сможет заставить твой организм вылечивать раны с большой скоростью. Но, чтобы она работала, нам нужно правильно перенастроить твой организм. Иначе толку не будет.

– Зачем так много? Это, наверное, слишком дорого?

– Да, ты прав, это очень дорого. Ты нужен нам в качестве эксперимента. Если ты сможешь выжить после такой операции, то мы сможем гарантированно создавать более сложные специализированные единицы, для конкретных задач. А чтобы не терять времени по созданию и окибернизированию нескольких десятков, мы решили рискнуть сделать тебя одного. Не буду лгать – если ты не умрёшь во время операции, это уже будет огромный успех для нас.

(Это прямо радует.)

– А кто я на самом деле? – Первый поднял взгляд на Макномофара и стал пристально смотреть ему в глаза. – Из кого меня создали?

Тут Макномофар застыл и посмотрел Первому в глаза.

– Да я откуда знаю? Нет значения, кем ты был, главное – кто ты есть сейчас, кем ты будешь и какую роль сыграешь в нашем мире. Люди будут смотреть на тебя и оценивать за твои поступки. Рано или поздно тебе придётся самому себе сказать, кем ты являешься.

– Почему вы скрываете это от меня? Я хочу знать!

– Потому что есть вещи, о которых людям лучше не знать, даже если ты – не настоящий человек, Первый. А есть вещи, которые людям неведомы. Не знаю я, говорю же, не знаю. Почему тебя вообще это так интересует? – он поставил Первому мат. – Будь внимательнее и держи себя в руках, иначе можешь допустить массу ошибок. Как-нибудь ещё сыграем, а теперь отдыхай, скоро тебе принесут поесть. До завтра, Первый, – сказал Макномофар и направился к выходу из комнаты, поправив свой медицинский халат.

– До завтра, Макномофар, – попрощался Первый и продолжил решать задачу по химии.

Решив её, он закрыл тетрадь, встал и положил её обратно на книжную полку.

(Задача лёгкая была. Хоть Джесси и пытается мне задавать сложные задачи, удивить меня уже не получается. Нужно сообщить ей.)

Первый подошёл к двери и, введя определённый номер, позвонил Джесси по интеркому.

– Да?

– Джесси, это я, Первый. Я решил задачу, что ты мне приносила. Можешь проверить, пожалуйста?

– О, да, конечно, Первый. Сейчас подойду.

Через пару минут Джесси зашла в комнату. Это была девушка среднего роста, ниже Первого, со светлыми волосами и голубыми глазами. Волосы её были завязаны в короткую косичку, а одета она была в синий докторский халат. Зайдя в комнату Первого, она обняла его и принялась проверять задачу.

– За сколько времени ты их решил? – удивлённо спросила она.

– Ну, где-то минут за двадцать, примерно, – ответил Первый, довольно скрестив руки.

– Кажется, тебе пора занимать моё место, – с улыбкой сказала она, посмотрев ему в глаза.

– Нет, я не смогу тебя заменить в этом деле! – махая руками, ответил он.

– Ты – очень умный мальчик, я тебе это уже говорила? – улыбка Джесси сменилась на серьёзное выражение лица, и она вздохнула: – Слушай, я очень беспокоюсь за завтрашний день. Я боюсь, что с тобой что-то может произойти. Что что-то пойдёт не так, как надо. Не всегда операции проходят гладко.

– Что может пойти не так? Почему ты так думаешь? – спросил Первый и присел рядом с Джесси.

– Ну мало ли, что может произойти. Кто-то уснёт или сделает неправильную установку… Да даже того, что ты можешь просто не выдержать эту операцию, мне уже достаточно для беспокойства. Такую операцию ещё никто не делал, так как человеческое тело не способно её выдержать из-за ограниченной выносливости и порога боли.

– Но вы же не зря меня тренировали и проводили эксперименты. Да и Макномофар сказал, что вы всё рассчитали. Я думаю, что смогу выдержать, – утешительно произнес Первый и положил ладонь на её плечо.

– Я тоже хочу в это верить. – Джесси положила свою ладонь поверх руки Первого. – Ты для меня стал как настоящий сын за это короткое время, вот и беспокоюсь, только и всего. Не хотелось бы ещё и тебя потерять, – сказала она, снова улыбнувшись ему. – Ладно, давай, отдыхай, а я тогда пойду заниматься своими делами. Не скучай, завтра увидимся.

– Пока, Джесси, и до завтра.

Джесси вышла из его комнаты и закрыла дверь за собой.

(Я так люблю её, она – единственная, кто за меня всегда беспокоился. Вспомнить хоть каждый эксперимент, что проводили на мне. У неё постоянно шли слёзы, при виде того, какую боль мне причиняют. Я её не подведу, я выдержу всё, что не было бы на моём пути. Но она сказала, что боится ещё и меня потерять. Будто она уже кого-то потеряла. Это странно.)

Макномофар зашёл в кабинет Хасана, без предварительного стука.

– Хасан! У тебя всё готово?

Хасан развернулся к Макномофару на стуле, а затем встал. Рост Хасана был таким же, как и у Макномофара. У него были чёрные, густые волосы и чёрные глаза, а на его лице выросли длинные густые усы, которые закрывали верхнюю губу.

– Да, Мак. У меня всё готово. Мы сможем провести эту операцию, чёрт её возьми!

– Хорошо. А что ты тут делаешь тогда, раз всё готово?

– Провожу небольшие калибровки и проверяю оборудование. Нам ведь не нужны проблемы, так что стоит перестраховаться.

– Согласен. Чувствую, что, начиная с завтрашнего дня, сна нам больше не видать.

– Ну, на такой случай я прихватил кофе и несколько таблеток допинга.

– Кофе и допинг? Ты бы ещё энергетик прихватил, чтобы даже твоё искусственное сердце остановилось, химик чёртов.

– Не дождёшься, – ответил ему Хасан, широко улыбаясь, и хлопнул ладонью по столу. – Ладно, пойдём отсюда, пока ничего не сломали, а то мне уже провода везде мерещатся. Надо поспать, скоро у нас не будет такой роскоши.

Утром за Первым зашёл полковник Нильсен в сопровождении какого-то доктора в маске. Первый надел свою белую обтягивающую одежду и пошёл за ними. Дойдя до нового, для Первого, помещения, они вошли внутрь. Это была операционная, в центре которой стоял стол, а над ним много металлических приспособлений, которые предназначались для разрезания тела и прочих операций. У Первого по коже пробежали мурашки.

(Ох, чёрт, даже мурашки по коже пошли от страха.)

– Привет, Первый, – поприветствовал его Макномофар в халате и маске. – Как ты?

– Волнуюсь как-то, совсем немного, – попытался отшутиться он, поглаживая левую руку от волнения.

– Всё хорошо будет, я обещаю. Снимай одежду и ложись на стол, – указал он рукой и отошёл в сторону.

Первый подошёл ближе к операционному столу и, сняв с себя всю одежду, лёг на него. К нему подошло пару человек и стали скреплять его тело металлическими хватами, а в руки и в ноги впрыскивали обезболивающее, после чего начали втыкать трубки. Вскоре к нему подошла Джесси и, положив ладонь ему на лоб, погладила его по голове.

– Ты молодец, – сказала она и приподняв его голову, надела на неё шлем с вырезом на макушке.

– Всё готово! – обьявил Хасан. – Могу начинать?

Подождав несколько секунд, Макномофар повернулся к Хасану.

– Начинай! – приказал он, и Первый стал постепенно терять сознание, в глазах его всё плыло. Но он всё ещё слышал разговоры.

– Вводим нанороботов и впрыскиваем в его головной мозг мутаген. Ну что, коллеги, удачи нам всем.

– Удачи! – проговорили все, и вскоре Первый почувствовал, как по его телу что-то стало растекаться, несмотря на обезболивающее, он почувствовал прохладу у себя в голове и уснул глубоким сном.

Прошёл месяц. Придя к себе в жилой отсек после очередной операции, Макномофар рухнул на диван и попытался заснуть, но ему на спину присела Джесси и начала делать ему массаж.

– М-м-м… Джесси, ты – чудо, – проговорил Макномофар, лежа лицом на подушке. – Когда ты делаешь массаж, я сразу забываю о всех проблемах.

– Устал сегодня? – спросила она.

– Очень. Этот… Первый – такой сложный тип. Мы уже в завершающей стадии, ошибки сейчас недопустимы… – Джесси резко надавила на спину, и Макномофар замолчал.

– Ты – трудоголик. Не люблю, когда так долго пропадаешь на работе. Не могу к этому привыкнуть.

– Так мы ведь вместе работаем. Разве нет? – спросил он, повернув голову на левую сторону.

– Мак, я уже неделю не принимаю участия в этой операции. Отдыхать надо больше, любимый.

– Ох, я и правда… Прости, Джесси. Я так заработался, что уже ничего не замечаю, – сказал он и тут же зазевал.

– Завтра будет последняя операция, и Первый будет погружён в процедуру восстановления? – спросила девушка, продолжая делать Макномофару массаж.

– Да… Именно поэтому я и хочу выспаться, после месяца работы над этим проектом, чтобы вскоре хорошенько отпраздновать наш триумф. Ну, или чтобы хорошо выспаться, – зевая, сказал Макномофар. Спустя несколько минут массажа, Макномофар захрапел. Джесси встала с него, укрыла одеялом и вышла из комнаты, попутно выключив свет.

Для Первого же время пролетело очень быстро. Во сне он видел, как стоит на крыше здания и смотрит на город. Он был в коричневом пыльнике; его шея была обмотана красным шарфом, а в правой руке он держал железную маску, которая была похожа на респиратор. В небе сверкала молния и гремел гром, а сам Первый смотрел куда-то вдаль. Он сделал шаг вперёд и стал падать вниз, но, вместо земли, он видел только черноту. Первый упал в неё, и сон закончился, но начался новый. Там он уже видел то, как он лежит на диване в своей комнате и кидает ножи в стену. Потом видел, как он смотрит в зеркало, но не видит в нём своего отражения. Вскоре стекло стало трескаться, и осколки полетели Первому в лицо, разрезая его. Он схватился за лицо, и потом посмотрел на руки, но крови на них не обнаружил. Также был сон, где Первый шёл по длинному тёмному коридору в никуда, а путь свой он начинал с той самой капсулы, где он и родился. Первый шёл вперёд, но ничего, кроме капсулы, позади он не видел. Вдруг вдалеке загорелся красный свет, постепенно ослепляя Первого. Голос раздавался вокруг него.

{Система включена. Идёт персонализация личности. Подключение к базам данных Корпуса. Добро пожаловать на службу. Теперь ты служишь для высшей цели, боец, прими это и сделай мир лучше. Провожу пробуждение.}

Первый очнулся. Его голова будто трещала по швам от боли, а попытавшись открыть глаза, он почувствовал, словно их и нет. В глаза бил очень яркий свет, но Первый всё равно пытался открыть их. Услышав его стоны, к нему стал кто-то подходить.

– Ух, прости, я забыл, что твои органы чувств стали очень чувствительными, и ты ещё не привык к этому, – сказал мужчина и выключил навесную лампочку. Скоро ты придёшь в себя и привыкнешь к новому телу и новым ощущениям. Ты уж мне поверь.

Первый с трудом заговорил:

– У меня… Голова болит, сильно. И тело… Говорить больно… – закашлял он и, облизав губы сухим языком, – Больно, – хриплым голос сказал клон.

– Подожди немного, сейчас я введу обезболивающее и дам тебе попить.

Мужчина подошёл к компьютеру и, что-то введя на нём, пустил по трубкам обезболивающее, от которого Первому стало легче. Расслабившись, он снова попытался открыть глаза, и у него это получилось. Мужчина открыл бутылку с водой и, поднеся её ко рту Первого, наклонил её, и тот стал пить. Опустошив пол литровую бутылку, Первый вздохнул полной грудью, а мужчина вытащил из кармана телефон.

– Макномофар, Первый очнулся. Да, именно, – положив телефон в карман, он подошёл к Первому. – Ты меня хорошо видишь?

– Очень хорошо, – сказал Первый, рассматривая волоски на коже учёного, словно под микроскопом.

– Хорошо. Скоро должен подойти Макномофар. Он говорит, что ты не должен был так рано очнуться. Хотя, этого следовало ожидать из-за твоего ускоренного метаболизма. Интересно, однако.

– Первый! – в комнату вбежал Макномофар. Под глазами мужчины залегли тени. – Я не думал, что ты так быстро очнёшься. Я, дурак, забыл учесть твой метаболизм и кибернетические имплантанты! Как твоё самочувствие?

– Ему уже лучше. Были боли по всему телу, но я ввёл ему обезболивающее. – Макномофар посмотрел на мужчину, потом на Первого.

– Ты чувствуешь какие-то изменения?

– Например? Я чувствую массу изменений, – ответил Первый.

– Ну, допустим, как ты хорошо видишь? Или слышишь?

– Вижу очень хорошо, словно под микроскопом, но в глазах плывёт иногда. Слышу отчётливо, но от звуков у меня болит голова, – шёпотом ответил он. – Более того – я даже чувствую ваш одеколон.

– В этом нет ничего удивительного, я тоже его чувствую, даже через маску, – сказал мужчина, стоявший рядом с ними

– Так, Алистер, давай, иди к Хасану, он в инженерном крыле. Пусть придёт сюда с транспортной тележкой, надо Первого перевезти в его комнату, чтоб он там отдохнул. И Нильсена предупреди, чтобы подготовил новых тренеров. Пусть соберёт старую команду, что сейчас в Корпусах под номерами два и три.

– Что за тренеры? – спросил Алистер. – Случайно не мои старые знакомые?

– Твои старые знакомые, именно, – сказал Макномофар и махнул ладонью в сторону выхода. Алистер молча вышел, не закрывая за собой дверь.

– У меня будут новые учителя?

– Не учителя, а наставники и братья по оружию. Более опытные и проверенные временем бойцы. Сначала тебе необходимо привыкнуть к своему новому телу, а потом сможем приступить к твоим тренировкам.

– Макномофар, я победил всех своих тренеров. Если я стал ещё сильнее, то неужели есть смысл мне ещё кого-то назначать? – с гордостью отозвался Первый, смотря Макномофару в глаза.

– С такими ты ещё не сталкивался. Уж поверь. Со своей нынешней силой ты им будешь почти что равным. Увидишь скоро, – туманно проговорил Макномофар, и в комнату вошёл Алистер, передвигая транспортную тележку, а за ним зашёл и Хасан.

– О, оно живое! – прокричал Хасан, поднимая руки вверх, из-за чего Первый зажмурил глаза от боли в ушах. Макномофар посмотрел на него недовольным взглядом, и Хасан опустил руки. – Ладно, ладно, шучу, – Хасан подошёл к столу, на котором лежал Первый и отсоединил его. – Так, держись, давай, я тебя отвезу в комнату.

– А могу я сам пройтись? – Хасан посмотрел на Макномофара.

– Почему бы и нет? – одобрил Макномофар, пожав плечами и кивнул головой. Хасан отсоединил крепления на теле Первого, и тот попытался встать. Сначала его тело показалось ему необычайно тяжёлым.

{Активация сервоприводов.}

Когда Первый услышал эту голосовую команду, то ему стало в разы проще двигаться и стоять на ногах.

(Мои силы возросли. В моей голове встроен компьютер, который задаёт команды моим имплантатам? Интересно, как им пользоваться правильно? И тот человек – Алистер. Я помню его лицо, его светлые волосы и голубые глаза. Он смотрел на меня, когда выходил из кабинета перед моим разговором с Макномофаром.)

Первый начал вставать со стола и, немного пошатнувшись, превозмогая боль в теле, смог встать на ноги полностью и выпрямить спину.

– Давай, иди сюда, – сказал Макномофар, подзывая его руками, словно ребёнка, который впервые учится ходить. Первый шёл к нему, шаг за шагом, всё быстрее и быстрее. Дойдя до выхода, он пошёл по коридору в свою комнату, держась правой рукой за стену. Алистер с Хасаном улыбнулись и пошли позади него.

(Я помню, как шёл сюда. Будто прошло всего несколько минут. Интересно, сколько времени на самом деле я тут был?)

– Сколько времени я пролежал тут, Макномофар?

– Имеешь ввиду, сколько длилась операция? Тридцать дней ровно. Ну, и один день ты просто лежал тут под наблюдением, регенерируя после операции, а мы хоть выспались за этот день. – Макномофар зевнул. – Ну, почти.

– Тяжко вам пришлось, – с улыбкой сказал Первый и слегка пошатнулся, опираясь об стену. Хасан и Алистер попытались поймать Первого, думая, что тот падает, но он успел схватиться за стоящий рядом шкаф.

– Всё нормально? – спросил Алистер.

– Лёгкие головокружения, – ответил Первый и продолжил идти. – Макномофар вытер вспотевший лоб.

– Ничего, скоро придёшь в себя. Давай я тебя провожу до самой комнаты, а дальше будешь отдыхать…

– Я ужасно хочу есть, – перебил его Первый. – Макномофар засмеялся.

– Хорошо, попрошу, чтобы Джесси навестила тебя и накормила. Представляю, как тяжко тебе после операции. – Первый обратил внимание, что его ногти были заменены на металлические когти.

– Что у меня с ногтями?

– Титановые когти. Потом всё узнаешь, – ответил Алистер.

(Как сказал бы Нильсен – это просто охренеть, какое интересное кино.)

Спустя пять дней после того, как Первый пришёл в себя, за ним пришёл Нильсен и отвёл его на боевой полигон, где их уже ждали два человека – мужчина и женщина.

– Ну, здоров, Нильсен. – поприветствовал его мужчина и протянул руку.

– Не здоров, а здравия желаю, Бейн. Не забывай, кто старше по званию, – ответил Нильсен и поздоровался с ним.

Это был человек такого же роста, как Первый, с весьма подкаченным телом. На его лице было два шрама около левого глаза, и имел он короткую стрижку полубокс. На правой части лица у него была татуировка в виде узоров, начинающаяся со лба и заканчивающаяся на подбородке. Глаза карие. Большего Первый не мог в нём приметить пока.

– Ну, здравия желаю, товарищ полковник, – сказала девушка, отдав воинское приветствие и встав по стойке смирно.

– Вот, учись Бейн, девушка тебе в пример. Привет, Лина! – протянув руку, поприветствовал её Нильсен.

Девушка молча протянула руку вперёд и поздоровалась в ответ. Она была с тёмными, распущенными, короткими волосами, весьма приятной спортивной внешности, только небольшой шрам на правой щеке, шрамы в районе глаз, но больше, чем у Бейна, и имеющие округлую форму, больше похожие на ожоги, а ростом она была чуть ниже Первого. Цвет глаз был ярко-голубым, и зрачки – словно стеклянные.

– Первый, это Лина и Бейн. Твои нынешние преподаватели по стрельбе, рукопашному бою и реалиям жестокой жизни. В будущем, может, и напарники, так что знакомьтесь, а я пошёл. Лина, Бейн, поначалу аккуратнее с ним, а потом выдавите из него всё дерьмо, – сказал Нильсен, посмотрев на Первого, и ушёл.

– Ну что, Первый, значит? – спросила Лина и стала осматривать Первого, обходя его кругами. Тот сначала оборачивался, а затем обратил своё внимание на Бейна.

– Нам сказали, что ты – не настоящий человек. Что ты – клон.

– Это правда, – ответил Первый настороженно.

– А ещё нам сказали, что ты недавно прошёл операцию по окибернизированию, и прошло всего ничего времени после неё – после того, как ты очнулся. А тебя уже отправили на обучение. Ты уверен, что сможешь тренироваться? – спросил Бейн, серьёзно смотря на Первого.

– До этого я победил всех своих тренеров, – ответил ему клон, кивнув головой. – Я уверен в себе и дерусь на уровне профессионалов.

– Ну ладно, давай тогда отойдём, и ты покажешь, на что способен, чтобы я знал, с чем имею дело.

Вдруг, по громкоговорителю заговорил Макномофар:

– Хочу пояснить: это не только проверка боеготовности Первого в плане драки и стрельбы. Мы должны научить его использовать свой интерфейс в мозгу. Первый, сфокусируйся во время боя на ударах. Ты поймёшь, когда компьютер заработает. Тебе останется отдать ему команду, и чем более чётко ты это сделаешь, тем лучше будет результат. – Первый встал напротив Бейна и выставил руки в боевую стойку. Бейн же не напрягался и стоял сложа руки. – Сфокусируйся, Первый, позволь сервоприводам делать всё за тебя. – Макномофар замолчал, следя за происходящим.

– Ну, погнали, – сказал Бейн и, встав в боевую стойку, стал надвигаться на Первого.

(Слишком в себе уверен. Ударю ему в голову и закончу всё одним ударом.)

Первый попытался ударить Бейна в голову, но тот левой рукой смог перенаправить его удар в сторону, после чего сам ударил Первого в лицо локтем. Первый повернулся в сторону и хотел ударить рукой с размаху, но Бейн ударил его ногой в бок и рукой – по макушке, из-за чего тот упал лицом в песок.

– Кажется, тебя надо сначала отдать в детскую секцию каратэ, – сказал Бейн и подошёл к Первому. Лина в стороне усмехнулась. – Вставай давай, мешок! – сказал Бейн и, когда Первый только встал, нанёс ему ещё несколько ударов по лицу, пока у того не пошла кровь из сломанного носа. Тогда Первый резко встал, отмахнувшись от одного удара Бейна, тут же получил удар в грудь с колена. Он отступил назад и тут же получил удар с ноги в живот и подсечку, после чего распластался на песке. Бейн подошёл к нему и с презрением посмотрел на клона. – И что, это – всё? – Первый ничего не смог ему ответить, и Бейн плюнул ему в лицо. – Жалкое зрелище. Завтра будешь удары отрабатывать на бетонных блоках, и только попробуй, сука, скулить, как тебе больно! Профи ебучий…

– Жёстко ты, однако. Мог бы и поддаться, – сказала Лина, подойдя к клону и посмотрев на него внимательнее. – А нет, и правда – жалкое зрелище.

На следующий день Первым занялась Лина, взяв его на огневой полигон.

– Мне сказали, что у тебя встроены имплантаты в глаза, прямо как у меня, и ты можешь отчётливо видеть на большой дистанции. Я сама лично знаю, как это тяжко поначалу, но ты привыкнешь. Бери винтовку и стреляй по тем мишеням, что на расстоянии ста метров. Твои глаза смогут сфокусироваться на таком дальнем объекте без проблем. Только оружие правильно возьми. Нильсен ведь занимался с тобой хоть немного?

– Да, у меня было несколько стрельб, но не из такого оружия.

– Привыкай к новым игрушкам. Ты не представляешь, как много человек создал орудий убийства, и как они разнообразны.

Первый выслушал её, взял винтовку и стал целиться по мишеням. Как Лина и сказала, его глаза с лёгкостью смогли увидеть цель на далёкой дистанции, благодаря чему он почти без промахов прострелил большинство мишеней на десять очков.

– Молодец, а теперь повтори этот результат с пистолетом.

– Как? – удивился Первый.

– Вот так, – сказала Лина и держа пистолет одной рукой, расстреляла мишени на том же расстоянии из пистолета. Первый сфокусировал зрение на мишенях и увидел, что они все поражены в десятку. Перезарядив пистолет, Лина отдала его. – Покажи, что ты можешь.

– Ну, хорошо, – сказал Первый, взяв и прицелившись с пистолета, держа его двумя руками, стал стрелять по мишеням, но ни одна пуля не поразила цель.

– Ну, ничего, косой, скоро научишься, – подбодрила его Лина и дала в руки крупнокалиберный револьвер. – Держи, попробуй пострелять с этого, держа его в одной руке. – Первый взял револьвер в одну руку и, прицелившись, произвёл выстрел. Револьвер вылетел у него из рук и влетел ему прямо в лицо.

– Ах, чёрт! – Первый схватился за бровь, из которой пошла кровь, а Лина засмеялась.

– Будет тебе уроком. Оружие всегда держи крепко, балда! А теперь, беги в тот конец полигона и обратно три раза, как пробежишь всё это, будешь стрелять по мишеням, сразу же, а потом пойдём метать гранаты, пока у тебя уши слышать не перестанут, – сказала Лина, подняв связку осколочных гранат, чуть выше головы.

(Охренеть, вот это веселье началось. Это то, чего мне не хватало долгое время. Разнообразие.)

Второе занятие рукопашного боя началось с того, что Первый бил по бетонным блокам голыми кулаками, как и обещал Бейн. После того, как сбил костяшки в кровь, отрабатывая удары, которые показывал Бейн, что бил по блокам вместе с ним, у Первого начали трястись руки от боли.

(Руки болят, будто горят изнутри. Такого у меня не было давно. Но я должен был сломать себе уже все костяшки. Видимо, они что-то и с ними сделали.)

Первый смотрел на свои руки, и Бейн заметил, что он отвлёкся.

– Парень, я говорил тебе, что будет, если ты будешь скулить?

– Но я ведь не…

– Я по твоему лицу вижу, что ты уже хочешь заплакать. – Первый злобно посмотрел на Бейна. – Что? Хочешь меня ударить? Пойдем, покажешь ещё раз, что можешь. Точнее, что ты не можешь.

– Первый, сфокусируйся на ударах Бейна, – сказал по микрофону Макномофар, который продолжал следить за ними, попивая кофе. – Стоило им только отойти, как Бейн сразу же стал его бить. Первый пытался сфокусироваться на его ударах, но они были слишком быстрыми и обманчивыми, из-за чего Первый получал по лицу снова и снова, окончив бой получением удара коленом в живот.

– Я тебе там ничего не помял? – спросил его обманчиво-любезно Бейн, глядя на то, как Первый лежит весь заляпанный в крови. – Мне кажется, с него пока хватит, Макномофар.

– Нет, он может выдержать куда больше, чем тебе кажется. Продолжайте, – Бейн посмотрел на Макномофара, что сидел на смотровой площадке, и опустил взгляд на Первого.

– Слышал, что сказал Макномофар? Вставай, груша, – сказал Бейн и отошёл немного назад.

(Макномофар точно меня убить хочет! Надо прийти в себя, быть внимательнее и постоянно двигаться.)

Первый молча встал и увидел, как в него уже летит кулак Бейна, и ударил по кулаку своим титановым лбом. От удара Бейн немного отошёл назад, держась за костяшки, а следом направил удар ногой в голову Первого.

(Этот удар уже лучше не блокировать своей металлической головой.)

Первый присел, увернувшись от его удара и, сделав шаг вперёд, хотел атаковать Бейна, но тут же получил с локтя в челюсть. Отойдя в сторону, Первый стиснул зубы и зарычал.

– Эй, зверь, ты хоть когти спрячь, а то я за нож возьмусь. – Первый сначала не понял, о чём говорит Бейн, а потом посмотрел на свои руки. Из его пальцев вылезли титановые острые когти. Первый пытался их засунуть обратно, схватившись за них, но лишь порезал ладонь.

– Макномофар, у нас тут технические неполадки, – сказал Бейн по рации.

– Да что такое! – крикнул Макномофар в микрофон, из-за чего тот сильно загудел, оглушив и Первого, и Бейна. Постучав себя по ушам, последний пришёл в себя и подошёл к Первому.

– Слышишь меня? – спросил Бейн, повернув его к себе, и Первый кивнул. – Разберись со своими когтями, научись ими пользоваться, это – очень опасное оружие ближнего боя. Скоро сюда прилетят несколько моих знакомых, они орудуют ими, словно с рождения. На следующем занятии займёмся ими. И приложи что-нибудь ко лбу, у тебя кровь идёт.

Второе занятие по стрельбе. Первый, взял револьвер и стрелял с него с двух рук, смог попасть по нескольким мишеням, но не попал в десятку.

– У тебя мало опыта с разным оружием, но у тебя есть компьютер в голове. Ты должен задать ему мысленно вопрос обо всех условиях. Расстояние, калибр, оружие, ветер, баллистика. И так каждый раз, и вскоре это будет получаться само собой. Попробуй сфокусироваться и настроить компьютер.

Первый посмотрел на пистолет, перезарядил барабан и снова приготовился стрелять.

(Компьютер, мне нужен расчёт стрельбы из данного пистолета.)

{Условия указаны.}

Первый увидел перед глазами расчёты компьютера со множеством символов.

(Переведи управление на сервоприводы.)

{Перевожу.}

Компьютер перевёл управление руками на себя, и, приподняв пистолет повыше, Первый стал вести огонь, держа пистолет в одной руке. Каждая пуля попала в десятку. Лина присмотрелась к мишеням.

– Ну, вот, почти как у меня. Теперь ты должен будешь пострелять из каждого оружия, чтобы компьютер смог настроиться, а потом будешь учиться стрелять без него, косой.

– Почему до сих пор косой-то? – спросил Первый.

– Как научишься стрелять без компьютера, тогда и перестану так называть, косой, – улыбнувшись, сказала Лина и пихнула ему ружьё. – А ещё стрелок должен быстро передёргивать затвор, перезаряжать оружие и уметь его разбирать. Думаю, сегодня мы и этому научимся. А потом пойдём метать ножи.

– Круто! – крикнул клон.

Третье занятие рукопашного боя. Первый научился владеть когтями и выдвигать их в нужный момент. Бейн притащил на полигон несколько мешков с песком и, подвесив их на фонарные столбы, приказал Первому наносить по ним удар.

Разорвав все мешки с песком, Первый посмотрел на свои когти и вдруг услышал, как Бейн подходил к нему.

– Эй! – крикнул Бейн. Повернувшись, он увидел, что ему в торс летит нож, и успел отбить его когтями. – Отлично, реакция в норме. Если враг метнёт в тебя что-то острое, будь это тот же нож, то отбивай это именно когтями, чтобы не повредить руки.

– Но ведь нож не сможет навредить мне. Разве нет? – спросил Первый, сомневаясь в своём утверждении.

– Смотря, куда бить, и что это за нож. Попадёт в глаз – попрощаешься с ним, хоть он и заменён на искусственный. А теперь – спарринг, – объявил Бейн, и они пошли на песок. Встав, как всегда, друг напротив друга, они приняли боевую стойку.

(Компьютер, запомни его движения и сохрани.)

{Принял. Веду запись.}

Бейн начал наносить удары Первому, но тот лишь оборонялся, пытаясь отбивать его удары руками и ногами. Последний удар попал по Первому, и Бейн развёл руками в стороны.

– Ты вообще будешь учиться атаковать, Первый? Рановато тебя прислали у меня учиться. Тобой только, разве что, детей пугать!

– Теперь моя очередь, – сказал Первый и решил атаковать Бейна его же ударами. Поначалу тот отбивался, поняв, что Первый копирует его удары.

(Ввести изменения в комбинацию ударов.)

{Ввожу.}

На удивление Бейна, Первый стал использовать другие удары, отбивая его атаки и тут же проводя контратаку, но Бейн всё равно смог одолеть Первого, перекинув его через себя и ударив ногой по голове сверху.

– Добивание! – крикнул Бейн и, отойдя в сторону, вытер нос от крови. – Но ты молодец, что-то уже можешь, попал в меня пару раз.

Первый поднялся и увидел отпечаток своего лица в песке.

(Как сильно он меня ударил? Он мог бы вполне убить обычного человека таким ударом. Похоже, что Макномофар мне о них не врал. Он дерётся лучше меня, хотя я уже окибернизирован и должен быть сильнее обычного человека.)

Первый присмотрелся к Бейну.

{Активирую сканирование.}

Первый увидел внутренности Бейна, которые также были забиты имплантантами.

(А, ну тогда понятно – он такой же, как и я, окибернизированый. Только в меньшей степени, хоть по нему и не скажешь.)

– Первый, ты что, уже сдался? Давай, вставай. Нельзя никогда сдаваться. Не позволяй миру сломить тебя. Либо адаптируйся к миру, либо сделай так, чтобы мир адаптировался под тебя. Даже если ты единственный в поле воин – дерись до последнего, пока не убьют, – сказал Бейн и пнул Первого в живот. Упав снова в песок, Первый начал смеяться, вставая на ноги.

– Очень мотивирует, – сказал он, улыбаясь, и тут же получил удар с ноги в голову.

– Не болтай! Я ещё стою на ногах и буду бить тебя до тех пор, пока ты не повалишь меня, – стоило Бейну сказать это и подойти к Первому поближе, как тот встал на колени и стал ждать. Решив нанести очередной удар с ноги, Бейн не ожидал, что Первый схватит его за ногу. Подтащив Бейна к себе, Первый ударил его левой рукой с размаху, повалив на землю.

– Ну, что? Получил?! – радостно спросил Первый, наконец-то повалив Бейна, но тот его перекинул через себя и, набросившись сзади, принялся душить, до тех пор, пока Первый не начал бить по земле.

– Говорил же, не болтай! – сказал Бейн и продолжил душить Первого, пока тот не потерял сознание.

Вскоре Первый освоил компьютер и смог вести бой с Бейном почти на равных, но всё равно уступал его боевому опыту. Научившись стрелять из всего оружия, что ему предоставляла Лина, при помощи компьютера, Первый стал практиковаться в стрельбе уже без его помощи, но результаты пока оставляли желать лучшего. Через месяц Первый вместе с Нильсеном, Линой, Бейном, Алистером и ещё несколькими людьми полетели на другой остров, где Первый проходил полевое обучение, вместе с остальными оперативниками. Проползая под колючей проволокой, под градом пуль и взрывов, которые устраивали сотрудники, Первый начинал паниковать, но быстро приходил в себя и продолжал ползти, пока Бейн поливал его грязью из ведра и матами за его нерасторопность. Перебегая через открытую местность, Первый стрелял по мишеням на бегу, соревновался с Линой, кто кого найдёт в лесу и сможет подстрелить из учебного оружия, где Первый лишь однажды смог победить, из двадцати попыток. Также он сутками пытался обходиться без еды и воды, пытаясь выбраться из густых лесов, и даже наткнулся на волка-одиночку, который почти сразу убежал от него. Пробыв на полевых учениях два месяца, Первый научился многому, начиная от штурма зданий и работы в команде, до обезвреживания простых бомб и оказанию первой помощи. Хасан научил Первого использовать остальные вложенные в него функции, такие как: сканирование тела; использование ночного и теплового зрения; активация кислородных баллонов под водой; разгон процессора для принятия более быстрых решений; использование модулятора голоса. А также восстановительные функции, типа впрыскивания обезболивающего, которое находилась в специальных небольших искусственных органах, прикреплённых к почкам, в кровь.

– Запомни, Первый, – обратился к нему Хасан, – твой организм теперь ведёт себя немного иначе, чем организм обычного человека. В нём больше ферментов и различных гормонов, так что, чтобы восстановиться, тебе нужно поесть. А чтобы восстановить количество того же обезболивающего или снотворного в твоих баллонах – тебе также необходимо принять пищу или таблетки. Имплантаты сами распределят, что нужно тебе, а что забрать в запас на будущее. Хоть ты и можешь долго обходиться без еды, но не забывай есть, а то в нужный момент можешь оказаться без встроенных препаратов. И если ты будешь долго голодать, то в первую очередь организм будет сжигать твои жиры, а не мышцы, что позволит тебе больше находится в боевых условиях. И ещё, твои имплантаты требуют энергии, за их использование, которая вырабатывается в твоём организме при принятии пищи, солнечного тепла, либо же просто после получения разряда током, но только не очень большой мощности, а то эффект будет обратный. Также, весь металл, что находится в тебе, это – смесь титана и никеля, благодаря этому имплантаты и сервоприводы крепкие и одновременно легче обычного. Нитинол, благодаря своей памяти формы, со временем восстановит повреждённые участки, когда внутренние аккумуляторы разогреют твоё тело до сорока градусов. Ну кроме критических повреждений, конечно же. Дыры в металле не заживут, ты сам понимаешь.

– Хорошо, Хасан, я запомнил.

– Ну всё, яды ты переносишь, газы в твоих лёгких фильтруются, радиация не так страшна, раны заживают, как на собаке, а боль тебе почти не страшна, не умрёшь от шока. В следующий раз проверим остальные твои функции. Всё, можешь идти, я буду составлять отчёт Макномофару. – Первый развернулся и, выйдя из палатки Хасана, пошёл в общую, после чего прилёг на матрас, что находился на земле, и закрыл глаза. Вдруг зашёл Нильсен.

– Первый, иди на полигон. Тебя там ждёт Бейн.

– Чёрт возьми, да сколько ещё можно?! – вскрикнул Первый и, встав с кровати, отправился на полигон, как и было сказано.

– Давай, скоро у тебя первая боевая задача. Ты должен морально к ней подготовиться.

(Первая боевая операция? Уже?! Что Нильсен мне подготовил такого, что сможет меня ещё сильнее подготовить морально?)

Придя на боевой полигон, он увидел Бейна и четырёх человек со завязанными руками. Первый подошёл ближе.

– Снова привет, Первый. – поприветствовал его Бейн.

– Что это значит? – спросил Первый с растерянным видом. – Что с этими людьми?

– С ними всё очень плохо, они в скором времени умрут, и ты об этом позаботишься. – Один из людей стал плакать, услышав о скорой смерти. – Да заткнись ты! – крикнул ему Бейн и пнул ногой в бок.

– Убить их? Зачем?

– Ты когда-нибудь убивал людей? Я думаю, что нет. А тебе придётся убивать их, и не раз, если выживешь.

– Нет, не убивал, – ответил Первый.

– Тебя создали, чтобы убивать людей, и ты этому должен научиться. Но просто так взять и убить их будет слишком просто, мало мотивации для тебя. Перед этими людьми поставлен выбор. Либо они умрут от твоей руки, либо победят тебя и смогут уйти отсюда живыми. Но, учитывая твоё превосходство, голыми руками они тебя бить не станут, – Бейн открыл мешок рядом с ним и кинул перед пленными различное оружие.

(Нунчаки, ножи, бейсбольная бита с гвоздями, железная труба, кунай и железный кнут. У Бейна хорошо с фантазией.)

– Мне их обязательно убивать?

– Да, – коротко ответил Бейн, достав нож.

– Что они сделали? За что они должны умереть?

– Просто за то, что они хотят убить тебя, Первый, – ответил Бейн и стал развязывать людей, одного за другим, перерезая верёвки ножом. Те быстро взяли оружие и осмотревшись, встав на ноги, приготовились нападать.

(У первого в руках два ножа и кунай в кармане. У второго бейсбольная бита с гвоздями, сам он больше всех остальных. У третьего кнут, но он уже подавлен психологически. У четвёртого нунчаки и железная труба.)

– И желательно убить их без использования компьютера, – предупредил его Бейн.

– Ну, давай! – выкрикнул один из мужчин, державший в руках биту, и побежал к Первому с криком, а мужик за ним достал кунай и замахнулся в сторону Первого.

Клон увернулся от удара биты, и, вонзив когти в бок нападавшего, толкнул громилу в сторону и отбил другой рукой летящий в него кунай при помощи когтей. Мужчина с ножами побежал в его сторону, и в ту же минуту Первый услышал звук кнута, со свистом рассекающего воздух. Вытащив когти из громилы, Первый схватил кнут и, подтянув его на себя, опрокинул мужика на землю. Мужчина с ножами стал подбегать ближе, пытаясь ударить ножами Первого, но не мог попасть в него. Схватив его за руки, Первый вырвал ножи и вонзив ему их в живот, слегка его приподнял с земли. Мужик прохрипел, Первый бросил его на землю.

(Я убил человека?)

Громила снова побежал к клону, в то время как другой обошёл его сзади и оглушил Первого ударом трубы по голове.

– Ах ты, урод! – крикнул клон, быстро отползая в сторону.

– Первый, не отвлекайся, – указал ему Бейн.

Первый развернулся и ударил противника с ноги в живот, отчего тот встал на колени, а громила попытался ударить Первого по голове сверху, но тот отошёл в сторону, и нападавший попал в своего коллегу по несчастью, пробив его голову гвоздями. Тогда Первый ударил громилу по ноге, сломав ему голень. Когда тот упал, клон нанёс ему сильный удар по грудной клетке, раздробив кости. Увидев, что он начал мучиться от боли, Первый вонзил ему когти в голову.

(Остался один?)

Первый перевёл взгляд на мужчину с кнутом, который всё еще продолжал лежать на земле, закрыв глаза от страха. Первый подошёл к нему и перевернул его ногой к себе лицом.

– Умоляю! Прошу! Не убивай! – Посмотрев ему в глаза, Первый отвернулся.

– Я не могу его убить. Он беззащитен и не представляет никакой угрозы. Кто это такой? Он не смахивает на убийцу, чтоб заслуживать смерти.

– А ты, убив этих людей, заслуживаешь жизни, Первый? – подойдя к нему спросил Бейн. – Убей его, сейчас же!

– Нет! – коротко ответил Первый, упрямо смотря на Бейна.

– Давай, иди, откуда пришёл, думаю, ты получил некий опыт. Но в будущем твоя доброта сыграет с тобой в злую шутку, если будешь так продолжать.

Первый пристально смотрел в глаза Бейну и, успокоившись, пошёл обратно в палатку, стерев слезы, что начали идти из-за волнения, как вдруг услышал крики. Развернувшись он увидел, как Бейн наносит один удар за другим по человеку ножом, как бы тот не пытался сопротивляться. Первый закрыл глаза и, отвернувшись, пошёл дальше.

Канада. Штаб-квартира корпорации «Прогресс»

Двое крупных мужчин в форме тащили человека поменьше с мешком на голове вперёд, к столу, за которым сидел человек в деловом синем костюме. Он сидел в кресле и ждал их.

– Куда вы меня ведёте?

– Джимми, Джимми… Снимите с него этот мешок, – сказал мужчина.

С головы Джимми сняли мешок, и он осмотрелся. Вокруг него были вооружённые люди в форме, а перед ним стоял лысеющий человек с седыми волосами по бокам и в деловом синем костюме с красным галстуком.

– Кларк! – произнёс Джимми. – Что ты делаешь?!

– Привет, Джимми. Как давно мы не виделись, дружище. Как твои дела? Слышал, тебя уволили из исследовательского Корпуса номер один, где-то год назад. Хм… Какая жалость. А ведь я ещё слышал, что твой старый друг Макномофар создал первого клона при помощи твоей схемы. Ты об этом знал?

Джимми, стоя на коленях, смотрел испуганным взглядом на Кларка и осматривал тёмное помещение, не видя ни стен, ни потолка.

– Мне почем знать? Этот ублюдок украл мою формулу, но я понятия не имею о том, что там происходит! Скажи, чего ты от меня хочешь?

– Очевидно, если я украл твою жену и твоего сына, то мне действительно от тебя кое-что нужно. – ответил Кларк и подошёл к нему поближе. – Скажи, хочешь отомстить Макномофару?

– Ещё бы, сука! – ответил Джимми, и один из людей в военной форме ударил его кулаком по голове.

– Следи за языком! – приказал ему солдат, и Кларк усмехнулся.

– Хорошо, тогда, что ты скажешь на то, чтобы работать на меня? Помоги нам создать клонов, и мы предоставим тебе полную охрану и оставим в живых твою семью. Сможешь работать у нас и жить хорошей жизнью. Лучшей, чем нынешняя твоя.

– Разве у меня есть выбор? – спросил Джимми.

– Ах, ха-ха… Конечно же, нет, Джимми, не будь таким глупцом. Отведите его в лабораторию и приступайте прямо сейчас. И пристегните к его ноге браслет, чтобы не было желания остаться без ноги, – Кларк указал рукой в сторону лаборатории.

На Джимми снова надели мешок и отвели в лабораторию. Кларк подошёл к человеку, стоявшему недалеко от него в темноте, и передал документы.

– Батлер, скажи нашему осведомителю, что дело в процессе. Пусть продолжает следить за действиями Макномофара, и пусть не выдаёт себя раньше времени.

– Хорошо, мистер Кларк. – Человек взял документы и вышел из помещения. Кларк развернулся в сторону окна и стал рассматривать мегаполис, попивая сок из стеклянного стакана. Вздохнув полной грудью, он поправил свой галстук, посмотрел на свой перстень в виде змеи и злобно улыбнулся.

– Настало время перемен. Да начнётся новая жизнь.