Отрывок из книги
Старков с силой разгладил потёртую, особенно в тех местах, где располагались локти чекиста, выгоревшую за десятилетия служения, некогда тёмно-зелёную ткань, которой была обита столешница. Вытер пот со лба. Бросил долгий взгляд за окно: жара стояла немилосердная. После чего принялся механически, не думая, переставлять местами предметы, находившиеся в ту минуту на столе. Чернильницу, стаканчик с перьевыми ручками и карандашами, бронзовый бюстик Дзержинского, телефонный аппарат, газету «Правда» за вчерашнее число, латунный портсигар: в гильзе одной из папирос, которых старик никогда не курил, хранилась ампула с ядом (после того как Старкова реабилитировали в сороковом, ампулу он постоянно имел при себе).
Недавнее сообщение, переданное по радио, о награждении маршалов и генералов, привело Глеба Ивановича в ступор. Странное ощущение дежавю никак не желало покидать старика.
.....
– Из-за которого можно потерять всё, – едко заметил Борман. – Золото можно переплавить, но тогда оно моментально потеряет свою стоимость. А перстень Борджиа потому и ценен, что он перстень Борджиа, а не кусок жёлтого металла с камнем по центру. Переплавьте его, и цена предмета моментально упадёт в десятки раз. Но именно из-за того, что вы не захотите его переплавить, вся ваша жизненная карьера может прекратить существование. А картины? Гобелены? Статуи? Неужели вы думаете, что, после того как Берлин капитулирует, никто не станет искать всё это? Нет, выжить, встать на ноги и глупо попасться из-за какого-то холста или перстня – не наш путь. Наша задача – восстановить новую Германию. И сделать это следует только и исключительно законными методами и путями. И никакого криминала. А вот по поводу того, что мы станем вывозить, поговорим чуть позже. Когда? Думаю, в самом ближайшем будущем.
Януш Краевски, мальчишка двенадцати лет, долго скитался среди городских развалин в поисках какой-нибудь крысиной норы, в которую он бы смог забиться и забыться. Спать, очень хотелось спать. И есть. Но спать больше.
.....
