Читать книгу Проклятая любовь - Стас Канин - Страница 1

Оглавление

Нет ничего хуже, чем быть потухшей звездой захудалого театра, когда грусть о не сыгранных в прошлом ролях, становится сопоставимой с тоской от ролей сегодняшних; когда начинаешь верить, что ты до сих пор так же хороша как та симпатичная девушка на пожелтевшей афише, висящей в твоей гримёрке; когда становится проще импровизировать на сцене, чем учить роль, зритель всё равно ничего не заметит, поскольку ему нет никакого дела до того, что ты играешь, он ждёт антракта с коньячком в буфете, пусть палёным, но всё равно способным заглушить душевную боль, никак не связанную с происходящим на подмостках. Поэтому ты уже давно перестала рвать жилы и искать образы, обдумывать роли и перевоплощаться на сцене, особенно когда тебя непрерывно обуревает не угасающая с годами страсть. И ты всякий раз, выходя на сцену, освещённую выжигающим глаза софитом, чувствуешь себя голой, испытывая при этом нечто, сравнимое с оргазмом, словно тебя пожирает похотливым взглядом зияющая чернота зрительного зала. Но ладно бы если только на сцене, ты не в силах справиться со своими демонами и в обычной жизни, стараясь не оказывать сопротивление ненасытному желанию, пылающему внутри твоего тела. Время идёт, растёт количество поверженных тобою, но пламя не угасает, а с неимоверной силой разгорается, выжигая всё на своём пути. Не спасает даже имя, дарованное тебе свыше. Он нарёк тебя Любовью, но ты всё равно пошла наперекор Ему, променяв Любовь на Страсть.

Уже несколько часов Люба лежала с закрытыми глазами, крепко сжимая холодеющую руку Алексея. Ей так хотелось посмотреть на него, ещё раз полюбоваться его профилем и прикоснуться к его совершенному, прокачанному телу, которое до недавнего времени всецело принадлежало только ей, но было страшно, и чем твёрже и холоднее становилась его рука, тем сильнее был этот страх.

Телефонный звонок вывел из ступора, пришлось открыть глаза, отбросить в сторону одеяло и снять трубку.

– Блядь…, – прохрипела она, увидев, что сидит на кровати голая.

– Не понял, Любовь Викторовна, – раздался на той стороне провода недоуменный голос администратора.

– Это я не тебе, Андрюшенька, – сменив тональность, произнесла она. – Доброе утро, я уже проснулась. У нас всё по плану?

– Доброе утро. Да, сегодня вечерняя смена. Леночка ждёт вас на грим в семнадцать тридцать.

– Понятно, – она сделала паузу, бросив взгляд на лежащего на другой стороне кровати Алексея, – у меня есть ещё просьба…

– Любой каприз Любовь Викторовна.

– Закажи мне билет на завтра на утренний рейс, хочу пару дней побыть дома. У меня же пауза в съёмках есть?

– Сейчас посмотрю… Да, есть. Обязательно закажу. Что ещё?

– Дай мне сейчас машину на час-полтора, хочу по магазинам прошвырнуться.

– Не проблема, спускайтесь, я скажу водителю, чтобы подъехал к центральному входу.

В гостиницу она вернулась с двумя огромными фирменными пакетами, и быстро, стараясь никому не попадаться на глаза, поднялась в свой номер, повесила на дверь табличку «не беспокоить» и вытрусила содержимое пакетов на диван. Платье и ещё какие-то мелочи из одежды отшвырнула в сторону, нашла кухонные резиновые перчатки и натянула их на руки.

– Какой же ты, сука, тяжёлый, – злобно прошептала Люба, столкнув с кровати почти окаменевшее тело, которое с противным звуком грохнулось об пол.

Затащить его в ванну оказалось ещё труднее, давал о себе знать литр выпитой вчера текилы, но она была не из тех, кто сдаётся. Справившись, взглянула на часы, до начала съёмки оставалось ещё шесть часов. Люба вышла из ванной комнаты, и через минуту вернулась, держа небольшую пилу со сверкающим лезвием, которое с лёгкостью вгрызлось в безжизненно свисающую руку Алексея. Люба прикрыла ладонью глаза, опасаясь того, что кровь хлынет фонтаном как в кино, но вместо этого, вязкая, почти чёрная субстанция, медленно вытекла из разреза и поползла вниз по белоснежной поверхности ванны.

К полудню, злая, мокрая от пота и пропахшая собственной блевотиной, она упаковала последний кусок расчленённого тела в мусорный пакет, перемотала скотчем и для надёжности уложила в ещё один пакет. Пересчитала… Их было тринадцать.

– Вот гнида, и тут мне напакостил, – сплюнув, произнесла Люба, и пнула ногой пакет, что лежал ближе к ней, тот прорвался и из дыры показалась ладонь с растопыренными синими пальцами. На безымянном поблёскивало тоненькое золотое кольцо – её недавний подарок. Она нагнулась, и попыталась стащить его, но кольцо впилось в омертвевшую плоть… Пила не понадобилось, хватило ножа…

Омыв кольцо под струёй горячей воды, Люба затолкала ошмётки пальца в пакет, залепив дыру скотчем. С трудом, но ей удалось поместилось всё в два своих чемодана, почти чёрный от крови гостиничный халат полетел туда же.

– Вот и вся любовь, мой милый…, – с облегчением выдохнула она.

И только когда Люба, раздвинув стеклянный створки душевой кабинки, стала под обжигающий поток падающей сверху воды, наступило блаженное успокоение… Теперь нужно было немного поспать… Она ещё раз внимательно осмотрела комнату и улеглась в кровать, чтобы, как всегда, предстать перед всей этой киношной шушерой настоящей богиней, которой поклоняются лишь потому что она есть.

– Всем спасибо, мои милые, – расплывшись в максимально искренней улыбке, произнесла Люба как только режиссёр объявил в мегафон об окончании съёмок.

– С вами всегда так приятно работать, – в один голос защебетали все окружающие.

– Я тоже счастлива быть с вами. Мы обязательно сделаем отличное кино, – она отвернулась, ища взглядом администратора, – Андрюша, всё готово?

– Конечно, Любовь Викторовна, вылет завтра в семь утра. Вам машину бронировать?

– Не нужно, пусть ребята отдыхают, я сама вызову такси.

– Тогда в субботу я вас обязательно встречу в аэропорту.

– Договорились. А теперь я спать.

– Счастливого полёта, – крикнул Андрей, поглощённый толпой хохочущих девчонок из массовки, присутствие которых на площадке гарантировало ему приятную во всех отношениях ночь. Полёт и предстоящее времяпрепровождение хорохорящейся престарелой актрисы интересовали его сейчас меньше всего.

Поспать Любе толком не удалось, всё время мерещились ужасающие утренние картины и в довершении всего в номер постоянно ломился Илья; сначала он тихонько стучался, царапал дверь ногтями, дёргая ручку заискивающе умолял пустить и потом, потеряв всякую надежду, начал барабанить кулаками.

Этот шут с дурацким хвостиком из остатков волос всегда был рядом, забавлял Любу своими шуточками, когда ей было грустно, знал, что нужно подлить ей в бокал и сколько, почти бесплатно, и следовательно, бездарно играл в её спектаклях, восхищался ролями сыгранными ей, не стесняясь лебезил и заискивал, за что изредка получал доступ к царскому телу. Нельзя сказать, что Любе было это противно, порой он даже ухитрялся довести её до оргазма, от чего впадал в эйфорию и жаждал продолжения, но получив отказ, податливо успокаивался до следующего счастливого случая. Сегодня был явно не его день. Илья понял это только к утру, утратив не только остатки сил, но и желание. И придерживаясь за стену, побрёл в свой номер, а в это самое время за неприступной дверью прозвенел будильник, заведённый на пять часов.

– Останови здесь, – скомандовала Люба, когда машина переехала мост.

– А как же аэропорт? – с недоумением спросил таксист.

– Оплачу всё полностью. Останови, быстро! И помоги вытащить чемоданы.

– И что вы будете здесь делать?

– Какая тебе разница. Может быть планы изменились, – грубо ответила она. – И не волнуйся, меня сейчас заберут.

– У вас такие тяжёлые чемоданы. Кирпичи, что ли возите?

– Книги про любовь. Вот деньги, можешь ехать.

– Спасибо за щедрость, – пересчитав купюры, произнёс таксист, – счастливо оставаться.

Люба, дождавшись пока машина скроется за поворотом, столкнула чемоданы вниз и цепляясь каблуками за торчащие из земли корни, спустилась к реке. Немного расстегнув молнии, она наполнила чемоданы водой, и те быстро ушли на дно. Всё это заняло не больше пяти минут. Значительно тяжелее было выбираться наверх, к дороге.

Впереди, в километре по направлению к городу, сотнями огней светилась автозаправочная станция. Там, в туалете, Люба привела себя в порядок, отмыв от грязи руки и туфли, потом заказала себе кофе и попросила вызвать такси.

– В хорошую гостиницу в центре.

– «Виктория» самая лучшая, говорят там сейчас кино снимают, – предложил водитель.

– Не люблю я кино, давайте поедем в другую, – капризно произнесла Люба.

– Как пожелаете.

Деньги свалились на Вадима словно с небес… Один солидный человек поспорил с другим солидным человеком, что вложив средства в какой-нибудь экстравагантный проект, он всё равно сумеет получить прибыль.

– Катюха, – спросил Кирилл Юрьевич свою любовницу, которая с усердием делала ему минет, – ответь мне на один вопрос, – та прервалась, подняла голову и вытерла губы. – Вот ты крутишься в богемной тусовке, а я хочу вложить бабки во что-то необычное. Поспрашивай, какая тема сейчас намази.

– Ты хотел сказать в тренде, милый?

– Да мне похер в чём… Ты продолжай, не отвлекайся… Просто узнай, во что можно вложить миллион, а может и два, а я уж дальше сам разрулю.

– А что мне с этого будет? – спросила Катя, с ещё большей активностью, продолжив своё дело.

– Будешь главной там…, – едва сдерживаясь, простонал Кирилл Юрьевич, – моими глазами… и ушами…, – он произнёс это уже находясь в эйфории.

У Кати явно был талант, не каждая сможет получить хорошую работу, отсасывая у такого борова. Она незаметно сплюнула всё то, что секунду назад заполнило её рот, и натянув на лицо маску блаженства, улеглась рядом.

– Вкусно было? – ехидно поинтересовался Кирилл Юрьевич, поглаживая девушку по голове.

– Можно даже не завтракать, – в тон ему соврала Катя, демонстративно облизнув свои ботоксные губки.

– А я бы сожрал чего-нибудь. Метнись ка на кухню, только не бухай там втихаря, у тебя сегодня куча дел.

Она отбросила одеяло, и встала как бы невзначай демонстрируя свой измождённый фитнесом зад.

– Не зря хоть деньги плачу за эти твои дебильные йоги, – довольный увиденным, произнёс Кирилл Юрьевич, смачно приложившись ладонью к аппетитной попке своей красавицы, и расслабленно откинулся на подушку.

На кухне Катя первым делом открыла бутылку Шабли, стоявшую на столе, ополоснула вином рот, сплюнула в раковину и потом, не отрываясь, прямо из горлышка, выпила половину. Особо не задумываясь, она вбила четыре яйца на сковородку, посолила, притрусила специями, уложив по краям тоненькие кружочки помидора и немного ветчины. Яичница была её коронным блюдом, вернее единственным, которое она могла приготовить, не заглянув в кулинарную книгу или Википедию. Пока яйца доходили, Катя допила вино, полистала Инстаграм и увидев там новую фотографию от Вадима, набрала его номер.

– Вадюша, ты сегодня свободен в обед?

– Ты же знаешь, что я женат, – съязвил тот в ответ.

– Да нужен ты мне больно. Я по другому поводу. Есть серьёзный разговор, – напустила таинственности Катя.

– Ну, приезжай ко мне в студию в три.

– Только без свидетелей.

– Девушка, вы меня пугаете.

– Узнаешь тему, вообще умрёшь…

– Ладно, не опаздывай.

Катя внесла в спальню поднос со стаканом апельсинового сока и яичницей.

– Я смотрю, ты во всём мастерица, – прокряхтел от удовольствия Кирилл Юрьевич.

– Кушай, мой пупсик, если захочешь, то вечерком могу повторить.

– Яичницу?

– Шутку оценила, – рассмеялась Катя, – яичница только на завтрак. Я уехала. У меня встреча по твоему вопросу.

– Так быстро?

– А чего тянуть.

– Вот и умничка, иди чмокну.

Она наклонилась, коснувшись грудью его плеча и подставила свои губки.

– Всё-таки буханула, – раздражённо произнёс Кирилл Юрьевич, жадно всасываясь во влажную красоту, сотворённую за его деньги.

– Пупсик, я всего глоточек, для храбрости, – кокетливо ответила Катя, понимая, что ничего он ей не сделает.

– С кем встречаешься?

– С Вадимом, ты не знаешь его.

– Имя какое-то педрильное.

– Кирюша, нормальное имя и чувак он нормальный.

– Трахалась с ним небось, раз так уверена?

– Не говори глупости. У него жена и дети.

– У меня тоже жена и дети, но это не мешает мне трахать тебя, – заржал Кирилл Юрьевич.

– Это другое.

Катя чмокнула его в потную лысину и начала одеваться.

– А у меня снова встал, – любуясь красотой и грацией её обнажённого тела, произнёс любовник.

– Пупсик, потеребенькай его сам, я опоздаю на встречу, – улыбнулась Катя, натягивая джинсы на голую попу.

– Ты что без трусов ходишь?

– Это возбуждает. Приду вечером уже готовая. А ты сильно не усердствуй без меня, проказник, – натянув футболку, она вышла из спальни и плотно прикрыв дверь, чуть слышно произнесла. – Как же ты меня заебал, ублюдок жирный.

Впервые в жизни Катя не опоздала, Вадим даже повторно взглянул на часы.

– Ну ты даёшь, – восторженно произнёс он.

– Захочешь хорошо жить, не так раскорячишься.

– Выкладывай, что вы там со своим жиртрестом придумали.

– Он хочет два миллиона баксов вложить в хорошее дело.

– А я тут при чём?

– Нужно что-то необычное. Подумай, – Катя с надеждой посмотрела на него. – Жалко если кто-то другой бабками воспользуется.

Вадим отвёл взгляд, чтобы сосредоточится, и не пялиться на её сиськи, выпирающие из футболки.

– Может кино снять…, – задумчиво произнёс он.

– Точно, блядь, кино! – возбудилась Катя, и вскочив с кресла, начала метаться по комнате, потирая руки. – Кино! Как я сразу не догадалась. Вадюша, ты гений! А точно хватит денег?

– Если не зажираться, не воровать и на звёзд всяких не тратиться, то должно хватить, хотя трудно сейчас говорить, не имея сценария и технической экспликации.

– А ты напиши сценарий, я для тебя аванс выпрошу.

– Аванс – это здорово. У меня сейчас не лучшие времена. А когда он хочет начать? – деловито спросил он.

– Вечером всё узнаю. Главное, что есть тема. Но Кирюша был решительно настроен. Ты начинай писать, а я позвоню утром.

– Легко сказать – начинай, – вздохнул Вадим.

В квартире было пусто. Катя знала, что Кирилл Юрьевич уехал в офис, но ей хотелось срочно поделиться информацией. Знала она, что он не любит, когда она звонит ему на работу, но всё равно схватила телефон и нажала на «Пупсика».

– Сколько раз я должен повторять, чтобы ты не дёргала меня! – услышала она в трубке злой голос своего любовника.

– Я нашла! – не обратив внимания на грубость, восторженно крикнула она.

– До вечере не могла подождать?

– Ну ты же сказал, что это срочно, – Катя перешла на проверенные нотки обиженки, – а теперь кричишь на меня.

– Так, не ной. Вечером всё расскажешь.

– А ты останешься или к своей поедешь? – это был контрольный выстрел.

– Конечно останусь, мы же утром договорились.

– Жду, милый, – она отключилась, и изменившись в лице отшвырнула телефон в сторону.

Они были знакомы с детства, выросли в одном дворе, вместе играли, ходили в одну и ту же школу, даже болели одновременно, одним словом, были настоящими друзьями, и только в десятом классе Вадим вдруг понял, что никакая это не дружба. О слове любовь, он слышал, читал о ней и видел в кино, но не представлял, что она может поразить и его. И ладно бы красотка из параллельного класса, на которую он пялился на переменах или молоденькая учительница литературы, в которую были влюблены все пацаны школы, нет – он влюбился в Катюху, в девчонку, которую и девчонкой никогда не считал, ведь она была его самым лучшим другом, знала обо всех его секретах, и свои доверяла только ему. А какая любовь без секретов. Вадиму было известно о ней абсолютно всё, и она, соответственно, могла рассказать о нём то, что не ведомо было даже ему. Признаться в чувствах было невообразимо трудно, неожиданно на помощь пришла Катя.

– Ты как-то странно смотришь на меня в последнее время. Влюбился, что ли?

– Наверное да…, – помолчав немного, смущённо ответил Вадим.

– Тогда считай, что я тоже…

– Что значит «тоже»?

– Вот ты придурок, – рассмеялась она, – я тоже тебя люблю.

И Вадим задал самый дурацкий вопрос, какой только можно было придумать:

– И что нам теперь делать?

Они были хорошо воспитанными детьми, хотя за время своего взросления немало набедокурили, поэтому на этот вопрос ответили лишь через пару лет, познав совместно прелести плотской любви. Логически всё должно было закончится свадьбой, но ребята неожиданно для всех и для самих себя поругались из-за какой-то мелочи, и разбежались так далеко друг от друга, что встретились лишь через десять лет.

И для Вадима и для Кати поиски столичного счастья ничем не закончились, и сами того не ведая, они возвращались в домой в одном и том же поезде и что самое смешное, в одном и том же вагоне. Встреча у туалета была бурной, с объятьями и поцелуями, как-будто и не было той ссоры. Вадим не без удовольствия рассказывал о своём обучении во ВГИКе и попытках закрепиться на хорошей работе в каком-нибудь продакшене, а вот Катя была не столь красноречива, ей не очень хотелось делиться тайнами своего карьерного роста, и вспоминать о тернистом пути от рядовой проститутки, до элитной бляди, обслуживающей исключительно жирных толстосумов с неограниченными фантазиями. Поэтому она предпочла не изливать душу, а разделить с Вадимом неприспособленную для этого полку в своём купе, продемонстрировав удивительную гибкость тела и умопомрачительное чувство ритма.

– Ты всегда была хороша, но сейчас просто огонь. Этому где-то учат или ты прошла курсы самоподготовки? – попытался пошутить Вадим.

– Лучше тебе этого не знать, – вздохнула Катя.

– А чего возвращаешься в наше зажопье. Всё же при тебе, видно, что не бедствуешь. Чем кормилась?

– В агентстве модельном подрабатывала. Надоела вся эта педрильная тусовка. Одни гомосеки и извращенки вокруг. Захотелось спокойной жизни, маминого борща, её блинчиков с мясом и нормального мужика, чтобы любил и заботился, – она пристально посмотрела в глаза Вадима. – Ты же свободен?

Он отвёл взгляд в сторону.

– Вот падлец, а жена небось ждёт, пирожков напекла.

– Она приедет через месяц как только я обустроюсь.

– А детей сколько? – не унималась Катя.

– Двое.

– Похотливый папа – плохой пример для подражания. Но не переживай, я никому не скажу. Самой же потом хуже будет.

Из поезда они вышли порознь и разъехались на такси в разные стороны, чтобы снова встретиться через несколько лет с целью качественно пристроить чужие миллионы.

Поговорив с Катей, Вадим сразу же ушёл с работы и заперся в своей комнате, попросив жену не беспокоить какое-то время.

– Ты давно не уединялся, что-то интересное? – спросила она.

– Очень. Ты даже представить себе не можешь, что мне сегодня предложили, – его распирало от желания рассказать.

– И что же это?

– Давай потом, боюсь сглазить, Только без обид, – он поцеловал жену в щёку, и захлопнул дверь.

Вадим всегда мечтал написать хороший сценарий, но не хотелось надрывать впустую. Казалось, что появись такая необходимость, и он тут же засядет за компьютер и напишет шедевр. И вот это время пришло, но в голову, как ни странно, ничего не лезло. Прошёл час, потом ещё один, приблизилась полночь, а в тетраде, кроме бессмысленных каракулей, ничего не было. Так же пусто было и в голове.

Вадим взял телефон, в котором он специально, что бы не беспокоили, выключил звук и перевернул его экраном вниз, и ужаснулся количеству пропущенных вызовов от Кати.

– Зачем ты бесконечно звонишь? Мы же договорились, что я работаю над сценарием, – почти шёпотом произнёс он.

– Потому что меня Кирилл дёргает.

– Объясни своему Кириллу, что такие вещи за один день не делаются.

– Вот сам завтра и объяснишь. Он ждёт тебя в своей гостинице в девять утра с наработками по сценарию и по расходам, – деловито оттараторила Катя, явно готовая всё свалить на Вадима.

– Что ещё за гостиница?

– «Виктория»… Не можешь не знать.

– Ого. Да он у тебя птица высокого полёта, – съязвил Вадим.

– А я с голубями не вожусь, – рассмеялась в трубку Катя. – Жду утром на ресепшене. И ещё, попробуй сделать так, чтобы мы уместились в половину суммы, может чуть больше… Ну, ты меня понял.

Была надежда на ночь, а вдруг что-то придумается, случалось же выдавить из себя идею какого-нибудь рекламного ролика или презентации. Вадим заварил крепкий кофе, поцеловал засыпающую жену и с оптимизмом уселся за стол…

– Тебе не пора вставать? – услышал он голос жены, и вскочил с кресла, в котором уснул, выбившись из сил.

– Сколько времени?

– Половина девятого.

– Бля, опаздываю! – воскликнул он, и выбежал из комнаты.

– Ты успел, что-то придумать?

– Нихера!

– Умойся хоть, а то как бомжара выглядишь.

Гостиница напугала своим зашкаливающим пафосом. Зачем в провинциальном городе такая махина? Но рассуждать на эту тему не было времени. Катя схватила Вадима за руку и увлекла за собой по широкой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж.

– Кирилла Юрьевича ещё нет, но он сказал, что бы вы подождали в его кабинете, – распорядилась секретарша, распахнув дверь.

Кабинет по уровню пафоса во много раз превосходил убранство гостиницы, но больше всего Вадима поразила стена, которая от пола до потолка была заполнена книгами. Он прошёлся вдоль неё, любуясь красотой дорогущих переплётов, и вдруг его взгляд остановился на книге Артура Хэйли «Отель»… В голове словно включилась лампочка. Вот оно! Отель есть – кучу денег сэкономим, литературная основа есть, осталось адаптировать сюжет и выдать его за свой.

– Катя, а твой все эти книги прочёл? – с опаской спросил Вадим.

– Издеваешься? Он и буквы, наверное, не все знает. А книги для красоты, солидности придают.

В это время распахнулась дверь, и в кабинет влетел Кирилл Юрьевич.

– Ну что, готов?

– Готов.

И Вадим в красках пересказал ему сюжет книги Артура Хэйли…

– Охуенно! – выдохнул будущий инвестор. – Куда бабки перечислять.

Илья с надрывом произносил со сцены монолог, пытаясь поразить Любу своей экспрессией, мастерским владением заученным материалом и новыми красками, добавленными к образу. Он был уверен, что обязательно получит эту роль, ведь уже выписал её в специальную тетрадку, не расставался с ней даже в метро, демонстрируя тем самым, свою причастность к театральной богеме. Одна беда, театральная богема не замечала этого напускного рвения, упорно игнорируя его талант лицедейства. И только Люба пригрела когда-то затравленного молодого актёра, дав ему возможность самоудовлетвориться не только на сцене её маленького театра, но и в своей постели. За это Илья многие годы платил рабской преданностью и беспрекословным повиновением всем прихотям стареющей дивы.

– Стоп! – донёсся из зала хриплый голос Любы. – Илюша, что за херня?

Он прикрылся ладонью от бьющего в лицо света, и с недоумением посмотрел в зал.

– Что пялишься? Хочешь возразить?

– Хочу, – решительно ответил Илья, – я прекрасно подготовил роль.

– Подготовил ты может и хорошо. К этому у меня претензий нет, текст знаешь. Только играешь, милый мой, хуёво. Не могу я такое выпустить, засмеют.

– Что, так плохо?

– Не плохо, а хуёво! Разницу чувствуешь?

– Давай я ещё раз попробую, – с надеждой в голосе произнёс Илья.

– Не нужно, – она перевела взгляд в сторону кулис, где стоял незнакомый никому молодой человек, и крикнула. – Кто там следующий?! На сцену!

Из противоположных кулис бывший фаворит угрюмо наблюдал за тем как новичок отбирал у него роль, отбирал его деньги и скорее всего, не сегодня-завтра, отберёт и его любовь. То что он окажется в хищных объятьях Любы, можно было даже не сомневаться. И Илья не ошибся, сразу после репетиции она потребовала вернуть ей ключи от квартиры.

– Ты выгоняешь меня?

– Нет, просто меняю обстановку. Имею право побаловать себя свежатинкой, – не без удовольствия ответила Люба.

– А мои роли?

– Всё остаётся как было, не волнуйся. Только новый спектакль обойдётся без тебя.

– Ты меня унизила при всех, – обиженно произнёс Илья.

– Сам виноват – жутко играл.

– А наша любовь? Как быть с ней?

– Какая ещё «наша любовь»? Я тебе хоть раз говорила, что люблю. Я просто позволяла тебе любить меня. Разве этого мало?

– Ты говоришь в прошедшем времени…, – чуть не расплакался Илья. – Скоро поймёшь, что я лучше чем этот вонючий красавчик.

– Почему же вонючий? Он прекрасно пахнет… Во всех местах.

Этим Люба окончательно добила Илью, и он манерно развернувшись, как обиженная барышня, выбежал из гримёрки, так и не поняв, что в очередной раз обманут – всё должно было случиться только сегодня вечером…

– Алексей, ты же понимаешь, что я пригласила тебя не репетировать, – захлопнув дверь, произнесла Люба и приблизилась так, что её губы коснулись его уха, – твоя дальнейшая судьба в моём театре зависит от проявленного сегодня мастерства. Ты же умеешь быть хорошим мальчиком?

– Умею, прошептал он, – и повернув голову, слегка коснулся губами её ярко накрашенных губ.

– Может выпьем чего-нибудь? – задыхаясь от желания спросила Люба.

– Потом, – ответил Алексей, подхватив её на руки.

– Спальня там…, – это всё, что она смогла выдавить из себя…

Илья видел как Алексей вошёл в подъезд, и до самого утра просидел во дворе, пялясь на окна Любиной квартиры, свет в которых загорелся лишь в половине четвёртого. Это был сигнал о его полной и безоговорочной капитуляции. Впереди его ждал недельный запой с истериками и битьём бутылок, ночными звонками, страстными объяснениями в любви в формате СМС и попытками набить морду этому похотливому молодому козлу, но телефон Любы не отвечал, СМС она не читала, а Алексей почему-то не попадался на его пути от дома к винному магазину. Так вся накопившаяся негативная энергия была потрачена впустую, и в очередной раз похмелившись, Илья вернулся в реальный мир. Он приехал в театр, постоял немного у входа, выкурив пару сигарет, тем самым оттягивая гнетущее ощущение от предстоящей встречи с любимой, и вошёл внутрь.

Его удивило скопление народа в холле. Рядом с двумя незнакомцами стояли все актёры и работники театра во главе с Любовью Викторовной. Остаться незамеченным у Ильи не было никаких шансов.

– А вот и наша звезда! – нарочито радостно крикнула Люба, устремившись к нему навстречу. – Никто лучше не сыграет роль вороватого портье в вашем фильме.

У Ильи подкосились ноги… Кино!?… Он через карман ущипнул себя за ляжку. Нет, не сон! Боже, неужели молитвы услышаны!? Люба подхватила его под руку и потащила к гостям.

– Знакомьтесь, Илья Цыкин, если бы у нас была балетная труппа, то я называла бы его примой. Все лучшие роли в моём театре исполняет он, – она перевела взгляд на незнакомцев, – а это Вадим и Екатерина – режиссёр и продюсер нового фильма, и я надеюсь, что мы будем сотрудничать.

Катя вопросительно посмотрела на Вадима и тот, захлопнув папку, повернулся ко всем собравшимся:

– Поздравляю! Вы все в деле. Можете на несколько месяцев закрывать театр. Будет другая работа, не менее интересная чем сейчас.

Они попрощались, пообещав вернуться через неделю для подписания договоров, и вышли из театра.

– Любовь Викторовна, что это было? – с трудом скрывая радость, спросил Илья.

– Я развела лохов из Мухосранска, выдав всех вас за самых талантливых и незаменимых актёров. Особенно тебя, Илюша. Ты же мечтал о кино? Получи и поцелуй маме ручку. Кстати, где был? Хотя чего спрашиваю, знаю же, что бухал. Штыном своим мог гостей спугнуть, хорошо ребята понимающие – разве может звезда без бухла, – и повернувшись, обратилась к толпе. – Ведь наш Илюша звезда?

– Звезда!!! – заорали все, и он расплылся в блаженной улыбке, но встретившись взглядом с Алексеем, снова скис.

– А он тоже будет сниматься? – Илья презрительно кивнул в сторону соперника.

– А как же, – ответила Люба, – в главной роли.

У него чуть не сорвалось с губ – «да пошли вы все на хуй», но здравый смысл взял верх над ненавистью и обидой.

– А мне пофик, – надув губы, буркнул Илья, и демонстративно закурив, вышел на улицу.

Съёмки сериала закончились полгода назад, а в театральном графике распределения ролей на новый сезон, который вывесили возле кабинета худрука, свою фамилию она не нашла. Деньги, полученные за небольшую роль парикмахерши в тупом сериале иссякли, и Ольга впала сухую депрессию, ведь размочить её было нечем и не за что – бар, который она с такой любовью собирала, скупая всевозможные спиртосодержащие изыски, опустел и теперь ей снова придётся прикидываться ЗОЖницей, которая ничего не ест и ничего не пьёт, и ненавязчиво напрашиваться на какие-нибудь вечеринки, где тайком ото всех напихивать в себя всякие деликатесы на шпажках, запивая большим количеством халявного виски, налитого в стаканчик от фито чая. Но подобных вечеринок, где до неё никому нет дела, в межсезонье было так мало…

Одно хорошо в вынужденном воздержании – задница похудеет, а кому она нужна с жирной жопой. С этой позитивной мыслью Ольга и уснула. Ей приснилось, что она парит голая над морем, подставив солнечным лучам своё лицо, а снизу восторженная толпа с вожделением любуется её исхудавшей и от этого ещё более привлекательной попкой…

Она сначала не хотела отвечать на незнакомый номер, но звонивший был настойчив, раз за разом повторяя вызов после сброса. Поняв, что красивый сон досмотреть не получится, она всё же сняла трубку.

– Здравствуйте. Могу ли я поговорить с Ольгой Годиной? – донёсся из динамика приятный женский голос.

– Уже говорите, – зевнула та.

– Меня зовут Екатерина, я продюсер нового фильма, который мы планируем снимать с первого сентября. И мы хотели бы пригласить вас на главную роль.

У Ольги всё сжалось внутри от восторга.

– Я сейчас посмотрю свой график.., – с трудом поддерживая строго-равнодушный тон, ответила она. – А как долго продлятся съёмки?

– Три месяца.

– Я смогу отлучаться на спектакли?

– Конечно.

– Вроде есть окно, – соврала Ольга после паузы, – присылайте сценарий, почитаю. Сейчас сброшу емейл. Позвоните завтра в это же время, я скажу согласна или нет.

Дурацкий политес… Можно было бы сразу сказать «да», попросить аванс и не мучиться вопросом как дожить до завтра. Но всё равно было чертовски приятно снова ощущать себя нужной. Телефон издал сигнал о получении почты, и чтение сценария отвлекло её от мыслей о сексе, которого не было уже несколько месяцев, а ещё о еде и выпивке.

Ольга перечитала текст дважды, пока ещё до конца не осознавая своё везение. Роль была написана как-будто для неё, сценарист тонко подметил нюансы, которые присущи только ей. Он словно видел все спектакли и сериалы с её участием, знал не только об особенностях характера, но и был знаком с деталями личной жизни.

– Прекрасный сценарий, Екатерина, – дождавшись, наконец, звонка, произнесла Ольга, – и моя роль прописана просто замечательно. Я согласна. Вам известен мой гонорар?

– Мы готовы платить вам тысячу евро за съёмочный день, – ответила Катя, опасаясь, что питерская штучка начнёт сейчас кривить носом и торговаться.

Но у Ольги снова чуть не случился приступ эйфории. За такие деньги она была готова снимать в порнухе, а тут такой мощный материал, да ещё и главная роль, но нужно было держать марку.

– Это, конечно, смешная сумма, но я соглашусь… И только из уважения к вашему сценаристу.

И обе девушки, находящиеся в разных концах страны, одновременно прикрыв трубку рукой, с облегчением выдохнули. Они быстро обменялись подписанными договорами и уже к обеду телефон издал вожделенный звук, извещающий о том, что на карточку Ольги упали три тысячи евро. Она тут же заказала самый дорогой набор суши, саке и две бутылки виски, после чего позвонила в специализированное агентство, в котором ей гарантировали, что в 23.00 самый лучший их сотрудник прибудет по указанному адресу.

Выпив пару рюмочек саке и с удовольствием отведав солидную порцию Гункан-маки, Ольга взяла телефон и начала обзвон всех знакомых, и начала со своего худрука.

– Игорь Самуилович, хочу поставить вас в известность, что с сентября по декабрь меня в театре не будет.

– Что так? Обиделась, что тебя нет в графике?

– Ну что вы, к этому я уже привыкла. Меня пригласили на главную роль в новой картине.

– Поздравляю, надеюсь они видели, те шедевры, в которых ты раньше снималась.

– Поэтому и пригласили, – не скрывая язвительные нотки, ответила Ольга.

– Могу лишь пожелать удачи, и не столько тебе, Година, сколько твоим новым работодателям. Хочется верить, что ты их не подведёшь, а они тебя не обманут.

– Вашими молитвами, Игорь Самуилович.

Следующим по списку был Саша – несостоявшийся муж, предательски сбежавший за день до свадьбы, узнав что никакая она не звезда, а обычная неудачница из тех тысяч, что после окончания театрального мотается от театра к театру, от киностудии к киностудии в надежде получить хоть микроскопическую роль.

– Ну что женишок, готов порадоваться вместе со мной?

– Тебя видать сильно долбануло от безделья.

– Закончилось безделье, я получила главную роль в фильме.

– В порнографическом? – заржал Саша.

– Ты как был дебилом, так дебилом и остался. В общем, завидуй, что потерял. А я буде получать по тысяче баксов в день, и съёмки аж три месяца. Проглотил?

– Охуеть. А ты ничего не перепутала как это у тебя бывает?

– Не перепутала. И тебя к себе не подпущу, сколько бы не просился.

– Не больно то и надо, – ответил Саша, прикидывая в уме сколько получиться, если тысячу умножить на девяносто.

До прихода заказанного молодого человека оставалось ещё полчаса, а Ольга была уже во всеоружии – вымыта, выбрита, обильно сдобрена парфюмом и облачена в специально купленное для таких случаев бельё. И когда он вошёл в квартиру и дверь захлопнулась за ним, она первым делом поинтересовалась:

– Ты готов оттрахать меня так, чтобы в ближайшие три месяца даже думать о ебле было противно. Вот пятьсот евро сверху.

– Не беспокойтесь, мадам. Всё сделаем в лучшем виде, – обнадёжил красавчик, указав взглядом вниз, – у нас была недельная пауза, так что силёнок хватит. Тем более редко бывает, что заказчица так прекрасна.

– Приятно слышать, – Ольга довольно улыбнулась.

– В основном попадаются бабы, на которых в обычной жизни даже не встал бы. А вы такая… Никакие средства не понадобятся.

– Вот и воспользуйся счастливым случаем по полной! Меня, кстати, зовут Ольга, и не надо больше «выкать»…

Он ушёл рано утром, а она ещё долго лежала на растерзанной любовью кровати, наслаждаясь приятной болью во всём теле. Именно таким ей и представлялось настоящее бабское счастье.

Чтобы быть в курсе всех событий и обладать желаемым, нужно всегда держать руку на пульсе и иметь в записной книжке пару нужных номеров, с помощью которых решаются любые вопросы. Люба знала об этом, иначе в девяностые не получила бы в вечное пользование старенький советский кинотеатр «Октябрь», который, с помощью тех самых связей и, тогда ещё, вполне конкурентоспособного тела, не превратила бы в драматический театр, где обрела статус царствующей примы, раздающей себе все главные роли, выбирая актрис по степени преданности, а актёров по способности удовлетворять её плотские прихоти.

Вот и сейчас, получив шанс сняться в кино, Люба не могла не воспользоваться знакомством с телевизионным продюсером, который бы гарантировал попадание картины на экраны. Ей мало было самого процесса, она жаждала, чтобы фильм увидели как можно больше людей.

– Здравствуй, Максик.

– Любаня…, – наигранно простонал тот, – давно не слышал твой волшебный голос.

– А ты умеешь сделать комплимент курящей женщине.

– Хочешь пригласить на очередную премьеру с твоим участием?

– Лучше.

– Что же может сравниться с тобой на сцене?

– Я на экране.

– ???

– Предложили роль в фильме.

– Не ожидал такое услышать, ты же у нас театральная дива.

– Растём. Теперь понял почему звоню?

– Догадливый. Хочешь чтобы я с твоими продюсерами пообщался?

– Продюсерша там такая… Огонь… Не пожалеешь, что встретился. Даже я отдалась бы ей бесплатно.

– Давай контакты и сценарий. Заинтриговала.

– Сейчас пришлю. Только насладись от души.

– Надеюсь, ты о сценарии?

– И о нём тоже, – игриво ответила Люба. – И позвони ей сам, это добавит шарма.

Уже с первых страниц, Макс почувствовал что-то неладное в присланном тексте; вроде всё складно, есть детективная линия, персонажи прописаны хорошо, эпизоды выстроены логично, в нужных местах правильно расставлены акценты, но всё равно гнетущее ощущение вторичности не отпускало. Что-то подобное он уже видел… или читал. Точно! Читал! Артур Хейли! «Отель»! Вот суки, и даже не предупредили, что содрали сюжет у великого автора. Хорошо хоть имена и место действия адаптировали.

Он хотел было позвонить Любе и рассказать о своём открытии, но её интригующие намёки остановили его. Пусть приезжает эта новоиспечённая продюсерша. Посмотрим как будет выкручиваться. И он набрал её номер.

– Разрешите представиться, Максим Цаплин – генеральный продюсер телеканала НТТ, хотел бы поговорить о вашем фильме.

– А откуда вы узнали о наших планах? – недоуменно спросила Катя.

– Слухами земля полнится. Ну а если честно, то у меня работа такая – находить бриллианты в куче, простите, говна. Мне посчастливилось даже прочесть ваш сценарий. Скажу я вам – мощно, современно, ново…, – Макс остановился, боясь, что его понесёт и он выложит правду. – У нас все в восторге. Вы можете приехать для беседы?

– Конечно могу, – обрадовалась Катя. – Есть какие-то сроки?

– Чем раньше, тем лучше, но в любом случае с утра на проходной вас будет ждать пропуск.

– Договорились. Завтра вылетаю.

– Вот и славненько, – довольный собой, произнёс Макс, положив трубку.

Он ещё не решил, что сделать с этим проектом – утопить сразу или дать потрепыхаться. Да и эта престарелая шлюха слегка поднадоела. Сколько лет он зачем-то лебезит перед ней, ходит на её бездарные спектакли. Даже по пьяни трахал пару раз. Тут претензий не было, но всё равно пора завязывать с этим, а то скоро люди будут смеяться.

И теперь закончить можно красиво, избавившись сразу ото всех. Но интересней всё же будет дождаться окончания съёмок, вытащив попутно из этих лохов всё, что только можно, а потом, когда их деньги закончатся, прихлопнуть без всякой жалости.

Катя понимала зачем едет в столицу, и чем должна закончиться встреча с телевизионным начальством. Лучшее из своего арсенала она всегда придерживала для особых случаев, и этот случай настал. Макс был повержен с первого взгляда и уже через пару минут он, придерживая штаны, запер дверь своего кабинета, чтобы никто не помешал начавшейся беседе, которая продолжилась вечером в гостиничном номере и закончилась утром в душе. Никто и никогда так его не уговаривал пойти на должностное преступление, и это при том, что он ещё ничего не рассказывал о сценарном плагиате.

Куда-то делись недавние мысли о жестоком наказании провинциальных выскочек, наоборот, хотелось чтобы всё это продлилось как можно дольше. Было так приятно лежать рядом с красавицей, которая позволяет делать с собой всё что ему вздумается.

– Когда съёмки? Хочу приехать, посмотреть как снимаете и кто снимается.

– Мы начинаем через неделю, – поглаживая Макса по волосатому животику, нежно произнесла Катя, – буду ждать тебя с нетерпением. Нам ещё нужно обсудить график трансляций и суммы по контакту.

– У нас будет возможность быть вместе?

– Очень на это надеюсь.

– И ещё вопрос. Кто написал этот прекрасный сценарий? – Макс всё же не оставлял возможность разрушить этот проект.

– Правда классный? – Катя приподнялась на локте. – Наш инвестор просто офигел от него.

– Гарантирую, он скоро офигеет ещё больше.

Алексей с детства уверовал в свою красоту, с годами приплюсовав к ней наработанное актёрское мастерство. Подвыпившие преподавательницы театрального института старались не расстраивать молодого человека, любуясь тем как он лицедействует на репетиционной сцене, ведь они не планировали отчислять бездарного студента, каковым он являлся на самом деле, он был нужен им для другого. Алексей делал вид, что не понимает почему периодически оказывался в постели то у одной, то у другой, то у третьей и почему толком не подготовившись, получал "отлично" по сценической пластике, и по сценической речи, и даже по первичным элементам сценического действия. Ему хотелось верить, что он просто изредка удовлетворяет изголодавшихся женщин. В итоге все были довольны – дамы регулярно получали от него инъекции жизненных сил и подзабытое наслаждение, а он успешно продвигался к финалу, где его ждал выпускной спектакль и возможное попадание в какой-нибудь столичный театр.

Престарелые преподавательницы не дрались из-за него, а мирно делили юношу и даже имели чёткий график посещений, строго следя за его соблюдением и помогая друг другу при подготовке к очередной интимной встрече; когда деньгами и угощением, а иногда даже предоставлением своей квартиры, не рассказывать же понаехавшим внучкам, что бабушке приспичило. Но больше всего им нравилось собираться вместе за бутылочкой коньяка в свободное от занятий и секса время, и обсуждать свои тайные приключения, со смакованием деталей, советами и сомнениями, а было ли что-то из рассказанного на самом деле. Эти пять лет, прожитые в непрекращающимся счастливом забытье продлили дамам жизнь минимум лет на двадцать, в противном случае они бы давно уже спились от тоски и безысходности, издеваясь при этом над студентами, мнящими себя гениями.

Можно сказать, что весь свой сексуальный опыт Алексей приобрёл во время этих интимных встреч, он так привык к ним, что не обратил внимания на девчонку из группы, которая была влюблена в него по-настоящему, и даже не догадывалась, что он по уши втянут в извращённую интрижку с тремя немолодыми особами. Ей казалось, что это она недостаточно привлекательна и не слишком настойчива в завоевании его сердца, так мастерски сохраняли секретность отношений с Алексеем умудрённые театральным опытом преподавательницы.

И только на вечеринке перед выпускным спектаклем Ольга решилась:

– Лёш, потанцуй со мной, – с надеждой в голосе произнесла она, приблизившись к скучающему парню.

Он с недоумением посмотрел на неё, и нежно обхватив за талию, закружил в такт музыке.

– У тебя есть девушка?

– А почему ты спрашиваешь?

– Я никогда не видела, чтобы ты встречался с кем-то из наших.

– Нет у меня никого, – вздохнув, ответил Алексей.

– У меня тоже.., – не отводя взгляд от его глаз, произнесла Ольга, пытаясь увидеть в них понимание её намёка.

Он, конечно же, всё понял, а как тут не понять, когда рядом такое милое существо, явно готовое не ограничиваться одним только танцем. Правда, в ожидании этого счастливого мгновения, при полном невнимании к ней с его стороны, Оля успела вкусить запретный плод на стороне, отдав своё невинное тело на растерзание малознакомому парню с продюсерского факультета. Саша долго и нудно преследовал её после этого, но осознав свою ошибку, девушка больше не подпускала его к себе, сосредоточившись на Алексее, но у того словно шоры были на глазах. И вот теперь он находился в её власти, по крайней мере Оле показалось, что она смогла его загипнотизировать, но одного взгляда в сторону стола, за которым выпивали его дамы, хватило, чтобы Алексей исчез. Оля металась по залу, выискивая, куда он мог деться, а тот уже сидел в такси, уносящее его в привычном направлении, ведь сегодня по графику была очередь любить Виолетту Владимировну.

После бурной ночи, она проснулась первой, и откинув в сторону одеяло, поглаживала Алексея по голове.

– Лёшенька, послушай мой совет, не мотайся по звёздным театрам после выпускного, а сосредоточь своё внимание на каком-нибудь маленьком частном театре, наберись опыта, а потом двигайся дальше.

– А как же вы?

– Наша миссия окончена, – грустно произнесла Виолетта Владимировна, – это наше общее решение. Мы благодарны тебе за то, что позволил любить тебя. Благодарны за преданность и смелость. За то, что не побрезговал старыми дурами и дал нам возможность снова почувствовать себя женщинами. Прости, что недоучили тебя, но ты и сам наверстаешь.

– Но мы же можем продолжить встречаться. Мне так хорошо с вами, спокойно, – сам себе не веря сказал Алексей, прижавшись к Виолетте Владимировне. Он до сих пор ощущал в своих объятиях хрупкое тело Ольги, и её запах никуда не делся, намертво въевшись в его кожу.

– Всё. Вставай и собирайся. Я не буду готовить завтрак, – она снова легла и отвернулась в сторону. – Ты просто уходи. Так будет лучше для всех…

Но Алексей не послушал умудрённую опытом даму, ему захотелось стать в один ряд с Машковым и Безруковым, и сполна вкусить славу. В итоге, два года мытарств, бессмысленной беготни от театра к театру, унизительные просмотры и кастинги, которые всякий раз заканчивающихся привычной фразой – мы вам позвоним. И никто, сука, так и не позвонил, и не сказал ни одного доброго слова. Окончательно отчаявшись, он вспомнил о совете Виолетты Владимировны и купил билет на спектакль неприметного театра, на премьерной афише которого красовался портрет восхитительной женщины.

Любовь Викторовна вдохновенно играла греческую гетеру. Полупрозрачная туника едва скрывала её весьма аппетитные формы, и Алексей вдруг понял, что у него есть только один шанс, чтобы попасть сюда. Он приходил на каждый её спектакль, громче всех аплодировал и кричал браво, а потом взбирался на сцену, чтобы вручить актрисе роскошный букет. И когда стало ясно, что она уже узнаёт своего поклонника, Алексей записался на кастинг.

Дежурный нашёл в списке его имя и позвонил администратору, та появилась через минуту и отвела его за кулисы.

– Вот вам текст. Услышите своё имя, выходите на сцену и читайте.

Он кивнул, и полистал страницы…

– Стоп! – донёсся из зала хриплый женский голос. – Илюша, что за херня? Что пялишься? Хочешь возразить?

– Хочу, – ответил человек, стоящий на сцене, – я прекрасно подготовил роль.

– Что, так плохо?

– Не плохо, а хуёво! Разницу чувствуешь?

– Давай я ещё раз попробую.

– Не нужно, – Алексей встретился с её взглядом. – Алексей Семёнов! На сцену!

Он вышел из темноты кулис и стал в луч софита.

– Какой красавец! А я вас знаю, – восторженно произнесла Люба.

И уже ночью он лежал в её постели, наслаждаясь неожиданной нежностью этой властной дивы.

Сценарий Вадиму дался легко, и что самое удивительное – написанное всем нравилось. От такого количества лестных слов в его адрес кружилась голова и в какой-то момент пришла уверенность, что он всё это сам придумал и написал. Даже великий Олег Баженов, после прочтения, дал согласие на съёмки, прислав умопомрачительное письмо, состоящее из одних дифирамбов. Но больше, чем старый популярный актёр, который был нужен лишь для того, чтобы разбавить своим талантом пресные ряды театральных бездарей без опыта и практики, Вадиму хотелось видеть на площадке одну актрису из сериала, которой он любовался, даже не задумываясь как и что она играет, такое бывает – влюбляешься в экранный образ и потом живёшь с этой бессмысленной любовью, ненужной и странной.

– Катюха, а ты сможешь добыть для нас вот эту актрису? – Вадим развернул монитор.

– Знакомое лицо. Кто такая?

– Ольга Година. В сериале "Салон" снималась.

– Точно, вспомнила. А почему именно её? У нас же куча биоматериала от Любани.

– Но кто-то же должен радовать глаз. Найди её, пожалуйста. Очень нужна.

– Приставать к ней не будешь? – улыбнулась Катя.

– Вот ещё, – соврал Вадим.

У него в голове уже давно сложилась вожделенная картинка, в которой Ольга была с ним, и не просто была, а возбуждала и ублажала. И теперь он боялся лишь одного – не спалится ночью, случайно выкрикнув во сне не имя жены, а имя воображаемой любовницы. Но эти измены были так приятны и так безопасны, что хотелось продолжать их бесконечно. Однако реальность оказалась куда страшней и опасней, чем мечты. Вадим понял это, когда лицом к лицу столкнулся с Ольгой, идущей по коридору гостиницы, в которой завтра должны были начаться съёмки его фильма. Он не знал куда деть глаза, у него изменилась походка, руки онемели, а на лбу выступил холодный пот.

– Катя, почему ты не предупредила, что Година уже приехала? – крикнул он с порога, ворвавшись в комнату администрации.

– Что за претензии? – возмутилась она. – Ты прекрасно знал, что сегодня актёры, занятые в первых сценах должны быть на месте. Я же тебе сто раз говорила – номера в гостинице забронированы для всех на три месяца вперёд, и вчера было начало заезда. Удивляюсь, что ты с ней только сейчас столкнулся. Я вот даже винца с ней успела выпить.

– И как она?

Катя с удивлением посмотрела на Вадима:

– Мы не спали вместе. А бухает хорошо, одной бутылкой не ограничились. Да и тёлка, вроде, классная. Могу замолвить словечко, если что, – многозначительно прищурившись, произнесла Катя.

– Не о том ты думаешь. Мне нужно с ней по роли пройтись. Первую сцену снимаем с ней.

– Вот и назначь кому надо индивидуальные беседы.

– А где беседовать? В коридоре?

– Для тебя специально выделили номер. Вот и делай там всё, что захочешь. Можешь даже побеседовать с любимой актрисой.

– Я не знал ничего про номер.

– Ну ты и лох, Вадюша. Ключ у администратора. Как его?

– Андрей.

Войдя в свой номер, Вадим почувствовал успокоение. Вот оно, место, где он сможет побыть какое-то время самим собой – не прячась, не озираясь и не и опасаясь, что будет застукан за чем-то, что не входит в перечень приличных дел.

– Андрей, пригласи ко мне актёров, которые завтра снимаются. Година пусть зайдёт последней

– Хорошо, – с ухмылочкой ответил тот.

– Только прошу тебя, постарайся ни сразу начинать свои игрища с бабами. Сначала дело – потом всё остальное.

– Не переживай, никто в ближайшее время не пострадает, хотя еле сдерживаюсь, чтобы не взять за жопу эту Олечку. Хороша, сучка. Молодец, что пригласил её.

– Уж поверь, приглашал я её не для тебя.

– Понятное дело. Приоритеты прежде всего. Но если что – не обессудь.

Андрей давно работал администратором на всяких телевизионных и рекламных проектах, славился своей способностью хоть из-под земли достать что-то или кого-то и договориться хоть с чёртом, если это нужно было для дела. Но слава ёбаря номер один намного опережала его производственную славу. Он не смущался своего небольшого роста и не очень располагающей внешности, Андрей брал другим – животным обаянием и гигантским членом, который невозможно было скрыть никакой одеждой. Может быть именно поэтому любая особь противоположного пола, хоть на секунду опустившая взгляд вниз, была готова на всё.

– Что из себя представляет наш режиссёр, – спросила Ольга, когда они шли по коридору

– Нормальный парень.

– Меня мало интересует какой он парень. Скажите, что он за человек, какой режиссёр. Я ничего не видела из его работ, читала только сценарий.

– Вы лучше эти вопросы задайте ему сами, – Андрей постучал в дверь номера, и распахнул её.

Вадим, развалившись в кресле, старался держать марку, хотя увидев Ольгу, чуть было не вскочил с места как школьник перед вошедшей в класс строгой учительницей. Ещё ни разу в жизни ему не доводилось осязать мечту, а тут, вот она, стоит рядом, смотрит, дышит, улыбается, к ней можно не только прикоснуться, но даже поговорить, и она не растворится в синеве экранного пространства и не скроется за финальными титрами. И что важно, это не она будет управлять им и его чувствами, а он, ведь сейчас она в его власти, и ему решать, какой ей быть и как ему вести себя в её присутствии. Ольга в свою очередь сделала вид, что не узнала его в том смущённом человеке, которого встретила в коридоре.

– Как вам наш городишко? – для снятия напряжения, спросил Вадим.

– Хороший, я люблю провинцию, здесь как-то всё проще.

– Что скажете о сценарии?

– Я в восторге от него. Как только прочла, сразу поняла – это моя роль.

– Признаюсь, я и писал её специально для вас.

– Я же не так популярна как хотелось бы, – удивилась Ольга. – Откуда такая осведомлённость?

– Ни всё ж столицам наслаждаться вами. Мы здесь тоже умеем ценить прекрасное, – Вадим сделал паузу, рассматривая девушку, – и не только талант, но и вашу красоту.

– Вы меня в краску вгоняете, Вадим.

– От этого вы не становитесь менее прекрасной. Предлагаю перенести нашу беседу в более приятное место, чем этот, пока ещё не обжитый, номер.

– В мой? – рассмеялась Ольга, пытаясь понять – это просто ничего не значащие слова амбициозного режиссёра или за ними стоит что-то большее, что могло бы в разы облегчить её работу на площадке и существование вне её. Парень вполне себе пригодный для недолгого производственного романа, и приятно, что он явно влюблён в неё по самые уши.

– Я бы не прочь, но давайте сегодня ограничимся рестораном гостиницы.

– Нужно быть дурой, чтобы отказываться от предложения режиссёра.

– А вы знаете толк в актёрской субординации. Это бесценное качество.

Вадим вдруг понял, каким он был жалким идиотом лишь несколько часов назад, когда жался к стене и прятал глаза, столкнувшись лицом к лицу со своей тайной любовью. Теперь же он упивался своей властью и мог с лёгкостью осуществить любую из своих ночных фантазий, выбрав не поход в ресторан, а в её номер, и ничто бы ему не помешало.

В зале было не многолюдно. Это потом, когда съёмки наберут обороты и публика прознает, что здесь можно пообщаться со столичными актёрами, места будут продаваться за приличные деньги.

– С чего начнём? – спросил Вадим,

– Я бы для начала выпила чего-нибудь, – перелистывая карту вин ответила Ольга.

– Я думал, что мы поговорим о завтрашней съёмке?

– Пару шотов текилы вряд ли помешают этому.

– Думаю, что нет, – и он подозвал официанта.

Двумя шотами они, естественно, не ограничились, да и явно не о работе хотелось говорить, тем более перейдя на "ты". Оля решила, что лучше не откладывать на завтра ответ на важный вопрос, чтобы потом не устраивать привычные бабские разборки, определяя приоритеты и степень воздействия на режиссёра. От этого зависело многое – от повышения гонорара, до длительности экранного времени для её персонажа, а это ох как пригодиться в дальнейшей успешной работе.

– Через полчаса жду тебя в своём номере, дверь будет не заперта, – негромко произнесла Оля, встав из-за стола.

Всё оказалось на столько просто, что у Вадима снова начался мандраж. Но он сделал вид, что всецело погружён в изучение завтрашнего съёмочного графика, который только что обсуждал с Ольгой, и даже не поднял голову, чтобы посмотреть ей вслед, чем вызвал лёгкое разочарование у наблюдающих за ними посетителей. Увидев в зале Андрея, он подозвал его и пригласил присесть.

– Как прошло? – поинтересовался тот.

– Мне кажется, что всё получится прекрасно. Вот график и очерёдность завтрашних сцен.

– Вижу, что волнуешься?

– Ещё бы, но главное начать, а дальше само покатится.

– Понятное дело. С утра все службы работают по графику, – Андрей взял режиссёрские бумаги и сфотографировал их на телефон.

– Меня сегодня больше не дёргай. Хочу выспаться, – распорядился Вадим.

– В гостинице остаёшься или домой поедешь?

– Буду здесь. Нужно же обживаться.

Он расплатился с официантом и неторопливым шагом, чтобы не привлекать к себе внимание, вышел из ресторана, едва справляясь с дрожью во всём теле.

– Привет, любимая, – произнёс Вадим, набрав номер жены. – Ты меня сегодня не жди, я останусь в гостинице. Завтра рано начинаем… Телефон вырубаю. Ну, ты сама понимаешь. Как закончим съёмки – позвоню. Целую, милая моя.

Горячий душ быстро привёл его в чувства. Он оделся, и посмотрев на часы, вышел из номера, в его распоряжении было ещё три минуты.

Дверь, действительно, была не заперта. Вадим огляделся по сторонам и быстро вошёл во внутрь. Шум воды, доносящийся из ванной затих, и в этот самый момент за спиной раздался стук. Дверь ванной приоткрылась и оттуда донёсся голос Ольги:

– Заходи! Не заперто!

Решение пришло в голову моментально, оно было глупое, но другого выхода Вадим не видел – он сделал шаг вправо, втиснулся в стенной шкаф и задвинув створку, замер.

Оля поправила перед зеркалом волосы, и накинув на голое тело халат, вышла из ванной, не завязав даже поясок, что по её мнению должно было сыграть решающую роль. Но увидев стоящего перед ней человека, изменилась в лице. Нет, не испугалась, не насторожилась, а где-то в глубине души даже обрадовалась, оставив в своём вызывающем образе всё как есть.

– Лёша? – удивлённо воскликнула она. – Как ты попал сюда?

– Ты сама крикнула – входи, дверь не заперта, я и вошёл.

– Нет, я не об этом…

– Я снимаюсь с тобой. Ты не знала?

– Мне сказали, что моим партнёром будет молодой актёр из Москвы. Имя назвали, но я представить не могла, что это будешь ты.

Оля поймала себя на том, что смотрит на Алексея точно так же как смотрела на него несколько лет назад, когда безответно любила его, а он отдавал всего себя совсем другому занятию. И вот теперь она стоит перед ним почти голая и готовая к сексу, пусть готовая к сексу не с ним, но этот шанс она не должна упустить.

Лёгкое движение плеч, и халат падает на пол.

– Только ничего не говори, – страстно прошептала она, и схватив Алексея за руку, увлекла за собой.

Вадим осторожно приоткрыл створку шкафа и долго, со слезами на глазах, наблюдал за тем как его любовь любит другого… И только через пару часов, когда парочка переместилась в ванную, он смог выбраться из своего убежища и запершись в своей комнате, проревел до самого утра.

Забавно было наблюдать за тем как внизу копошатся людишки, из ничего выстраивая его новый бизнес проект. Это не было похоже ни на что из того, что когда либо затевал Кирилл. Здесь не нужно было ворочать землю, возводить бетонные стены и завозить какое-то безумное оборудование, а потом всё контролировать, отслеживать этапы, ждать… Очень долго ждать, пока продукт найдёт своего потребителя и вложенные денежки начнут медленно возвращаться. Но ведь может и не найти, и тогда все эти миллионы окажутся просто зарыты в землю. Виноватые, конечно, будут найдены и наказаны, но неприятный осадок останется навсегда. А тут нелепый спор, затеянный по пьяни, неожиданно вывел на совершенно новый уровень, где несколько страниц текста, распечатанные на принтере, моментально запустили тектонические сдвиги, выплёскивающие на телевизионный экран некие движущие картинки, которые, собравшись в единое целое, могут оказаться весьма дорогостоящим продуктом.

– Не ожидал такого поворота, – с нескрываемым восторгом и завистью произнёс Ринат, инициатор того самого спора.

Перегнувшись через перила, он с интересом смотрел за тем как молоденькая актриса, что-то говорила на камеру, а потом, влепив пощёчину какому-то парню, убежала в сторону, а очаровательная дама, находящаяся рядом наблюдала за этой сценой. Человек, сидящий возле камеры, закричал "стоп", люди, стоявшие до этого как вкопанные, вдруг засуетились и сразу стало шумно – кто-то начал двигать светильники, кто-то подошёл к актёрам, чтобы поправить грим; раздался крик "начали", и снова над площадной нависла тишина, были лишь слышны реплики актёров.

А Кирилл в это время сидел с видом всё знающего и всё понимающего киномагната, и прищурившись, с наслаждением курил электронную сигарету, выпуская изо рта длинную струю ароматного вишнёвого дыма.

– Зря ты со мной поспорил. Видишь же – работают мои денежки.

– Что работают, вижу. Хочу в ближайшее время увидеть прибыль.

– Увидишь, даже не сомневайся.

– А что это за баба у тебя снимается? – спросил Ринат, ткнув пальцем вниз.

– Не знаю, но здесь только топовые артисты, – он достал телефон, набрал номер своей любовницы и включил громкую связь, – Катюха, тут люди интересуются, а кто сегодня снимается?

– Ольга Година из Питера, Алексей Семёнов и Любовь Малышева из Москвы. А что, понравилось как играют?

– Ну я бы не стал говорить во множественном числе, – заржал Кирилл. – В общем, пригласи эту Ольгу к нам после съёмок.

– Кирюша, это как-то странно, – капризно ответила Катя.

– Ревнуешь, что ли?

– Нет. С чего это?

– Катюха, это я хочу пообщаться с актрисой, но твой не правильно меня понял, пригласи ту, что постарше! – крикнул Ринат.

– Хорошо, – с облегчением выдохнула девушка.

Кирилл с недоумением посмотрел на приятеля:

– Ну ты даёшь! На старух потянуло?

– Какая же это старуха? Она ровесница моя, если не младше. Тем более – Любовь. Надоели сопливые дуры, брехня их надоела, страсть надоела наигранная. Ты просто давно не пробовал этим заниматься с женой. Всё по тёлочкам молоденьким бегаешь. А зря.

Ринат повернулся, и поманил пальцем здоровенного охранника, стоящего у двери.

– Организуй быстренько букет белых роз.

– Какой? – уточнил охранник.

– Такой, чтобы им убить можно было.

– Понял.

Илья не на шутку разволновался, когда услышал, что его Любу приглашают к себе люди, на чьи деньги снимается фильм. Мало ему этого выскочки, занявшего его место в театре и в постели любимой, так теперь ещё и эти хозяева жизни уводят её у него из под носа.

– Милая, не ходи к ним, – взмолился он.

– Илюша, чего ты голосишь. Я что никогда с бизнесменами не общалась? Может что-то для театра выбью.

– Они такие же бизнесмены как и я, – он кивнул головой в сторону верхней террасы, – посмотри на их рожи, это же бывшие бандиты. Хотя, почему бывшие…

– Ты меня этим напугать хочешь?

– Я с тобой пойду.

– Илюша, ты идиот? Не позорь меня. Сиди здесь и учи роль. Завтра твой первый выход. Пойдём, Катенька. И не обращай на него внимания, очень вспыльчивый мальчик.

Но как только они скрылись за поворотом, Илья вскочил с места и побежал следом. Он припал ухом к двери, пытаясь расслышать, что там происходит и через какое-то время ощутил у себя на плече чью-то тяжёлую руку. Позади него стоял двухметровый детина с огромным букетом белых роз.

– Исчезни, – многозначительно произнёс он, и у Ильи подкосились колени.

Он попятился назад, но охранник не сводил с него глаз, показывая пальцами, чтобы тот быстренько очистил помещение.

Ринат взял букет из рук охранника:

– Это вам, самой прекрасной даме на этом празднике.

– Неожиданно. Я даже на премьере не получала таких букетов.

– Но у вас сегодня тоже премьера. И я рад быть вашим поклонником. Меня зовут Ринат, а это мой друг Кирилл, собственно на его деньги и снимается ваш фильм.

– Очень приятно познакомиться, – не в силах скрыть восторг, ответила Люба.

Кирилл взял под руку Катю:

– Мы оставим вас. Не будем портить приятный вечер своим присутствием. Да и дел по горло, правда, любимая, – Катя кивнула, едва сдерживая улыбку.

– Это что? – прошептала она, как только дверь захлопнулась. – Твой Ринатик двинулся мозгами на старости лет?

– Я то же самое сказал, но ему, оказывается, нравится пялить дряхлых баб.

– Ну не скажи, Любовь Викторовна не такая уж и дряхлая, я видела её в гримёрке без одежды, и она ещё ого-го.

Неожиданно прямо перед ними возник Илья, и схватил за руку Кирилла.

– Он всё-таки хочет её? – злобно зашипел он.

– Ты кто, чучело?! – освободившись, брезгливо произнёс тот.

– Любовь Викторовна принадлежит мне, мы давно любим друг друга. Я не позволю чтобы кто-то посмел прикоснуться к ней.

К ним подошёл охранник и аккуратно отодвинул в сторону Илью.

– Я же тебя уже просил исчезнуть отсюда? Убрать его, Кирилл Юрьевич.

– Погоди. Есть у меня одна мыслишка, – он пристально посмотрел в глаза беснующемуся любовнику. – Слышь ты, чудик, в покер умеешь играть? Выиграешь, и деньжат поднимешь и бабу свою получишь. И никто тронуть её не посмеет. Твоей будет пожизненно. Зуб даю.

– А если проиграю?

– От этого никто не застрахован, но ты я вижу, фартовый, раз буром прёшь против системы. Идёшь? Есть тут у меня комнатка специальная для таких забав.

И Илья окончательно потерял страх:

– А пошли, но только у меня нет таких денег.

– Не беда, выдадим фишки авансом. Уверен, ты сумеешь их быстро отыграть. Мне самому не нравится, когда пристают к чужим бабам. Так что – я на твоей стороне.

"Комнатка" оказалась полноценным казино, со всеми полагающимися для его существования атрибутами: игровыми столами, сигаретным дымом, выпивкой и невероятным шиком.

Стопка жёлтых фишек у рук Ильи росла с неимоверной скоростью. Он не только вернул полученное в долг, но и накопил солидный запас. Победа была близка. Он уже видел перед глазами бумагу, в которой было написано, что он в честной борьбе выиграл свою Любовь и теперь она принадлежит ему. Но близость желанной победы, глупость и жадность сделали своё дело – Илья поставил всё, будучи уверенным, что имеет на руках нужные для победы карты… и проиграл.

– Бывает, мой друг, бывает, – сочувственно похлопал ему по плечу Кирилл. – Вот тебе бумага, вот ручка, пиши расписку, что обязуешься вернуть взятые у меня в долг деньги и навсегда забываешь о женщине по имени Любовь Викторовна.

Илья как побитая собачонка посмотрел на него, но возразить было нечего.

Долгие годы Люба была уверена, что только молодая плоть способна возбудить её, но сейчас, за задёрнутыми шторами вип кабинки, она внезапно утратила эту уверенность, страстно отдаваясь совершенно незнакомому человеку, который был не только старше, но и сумел убедить её согрешить почти привселюдно, ведь от бурлящей внизу киношной толпы их отделял лишь кусок толстого бархата, и вряд ли она не могла не услышать истошный крик доносящийся оттуда:

– Прости! Я всё исправлю!

Но это был вопль из прошлого… В эти мгновения Люба словно переродилась, теперь не она управляла и властвовала, заставляя делать партнёра только то, что хочется ей, наоборот, она находилось во власти мужчины, и расслабившись, могла насладиться этим сполна. И ей понравилось быть слабой женщиной…

Придя в себя, Люба привела в порядок одежду и причёску, и отхлебнув немного шампанского, спросила, глядя в глаза Ринату:

– Надеюсь, об этом никто не узнает?

– Можешь даже не сомневаться. Мы просто посидели, выпили, поболтали о всяких глупостях, – уверенно ответил тот, подсев ближе. – В следующий раз всё будет иначе – никаких свидетелей и другая обстановка. Обещаю.

– Ты уверен, что хочешь этого?

– Очень.

– Если говорить о смене обстановки, то это место я ещё долго не забуду.

– Я тоже.

Алексей сделал всё, чтобы не ехать вместе со всеми на съёмки. Не хотелось лишний раз сталкиваться с Ильёй, который после кастинга начал настоящую охоту за ним, да и делить купе с Любой тоже очень не хотелось, впереди были три напряжённых месяца, в течение которых она вряд ли даст ему хоть немного передохнуть. Первая же их ночь показала на столько эта женщина страстна и ненасытна.

За день до отъезда, сразу после бессмысленной репетиции, устроенной Любой, Илья всё-таки затолкал Алексея в пыльный угол закулисья и схватив за грудки, смрадно выдохнул ему в лицо:

– Я не знаю откуда ты выполз, тварь, но учти, я отправлю тебя туда, откуда уже не возвращаются.

– Что вам нужно от меня? Я чем-то помешал?

– Очень помешал. Ты отобрал у меня всё!

– Если вы о роли, то меня выбрала Любовь Викторовна. Это же был кастинг, – Алексей старался сохранять спокойствие.

– Роль – хуйя, ты её у меня отобрал! Знаешь сколько лет мы вместе? Что я люблю её? Или тебе по хую чужая жизнь?

– Я её не отбирал, она сама затащила меня в постель. Понимаешь? Сама. С ней лучше поговорите.

– А ты, значит, телок безвольный. Баба поманила, а он и рад на халяву поебаться и свои проблемы заодно решить. Так ведь? Так легко же – и удовольствие какое-никакое и с работой всё ок. В общем, я тебя предупредил – постарайся как можно быстрее исчезнуть. Иначе…

Подняться наверх