Читать книгу Одинокая - Стефка Модар - Страница 1

Москва. Август. 2014 г.

Утренние лучи солнца, разыгравшиеся в небе проникая сквозь капроновую занавесь, ворвавшись в комнату, коснулись плеч молодой красивой женщины.

Та стояла за мольбертом около окна, писала мужской портрет, прорисовывая каждую, характерную чёрту лица, делала это с любовью и благодарностью судьбе; оказавшись в объятьях одиночества, вдруг поняла, как дорог ей этот человек.

Женщина впервые за долгое время приблизилась к мольберту и коснулась кистью перевёрнутой начатой картины.

Словно какая-то неведомая сила настойчиво заставляла её подойти к окну. Наверно до такой степени одолело одиночество, что поутру взбунтовавшись, она решила доказать то ли себе, то ли судьбе, что теперь в этой жизни не одна, что есть тот, которого всегда ждала, ждёт и будет ждать.

Мужской портрет писался по памяти. Женщина, вспоминая дорогие ей черты, наспех добавляла тени стараясь подчеркнуть мужество в обожаемом образе.

Когда этого человека не стало рядом, то она буквально потерялась в этом мире. В ее жизнь с потерей любимого было внесено столько хаоса, страданий, мук, а ещё больше непомерной любви, что едва справлялась с ранее незнакомыми чувствами и эмоциями; кажется, что провалилась в бездонную пропасть, проделывая в ней длительный путь, что стал нескончаем.

Коснувшись кистью полотна, ей стало чуточку легче, теперь их двое. Она наедине с ним, и никто не может их разлучить.

Кажется, что между ними шёл немой диалог. О любви. Она прописывала дорогие черты, нанося мазки, от волнения дрожащей рукой с особенной мягкостью, любовью и трепетом, казалось, что она касалась его как в моменты их близости.

Раньше молодая женщина не знала, что можно влюбиться и жить только им одним. Никогда не думала, что встретит судьбу, сжигая все мосты за своим недавним прошлым, в котором она была вроде бы самой счастливой…

…Она, Анна-Мария, дочь успешного бизнесмена. Почему двойное имя? Так захотели бабушки, настояв на том, чтобы их имена дали внучке.

Её большая семья была иначе, чем другие семьи. В ней витал дух 19 века. Все из этой семьи что-то вносили в культурный фонд России. Кто-то рисовал, кто-то писал, кто-то сочинял музыку.

Наверно поэтому её мать с детства красиво рисовала. Потом повзрослев, ощущая себя настоящим художником, делала портреты на заказ, участвовала в выставках, и от продаж картин скопила себе отнюдь немаленькое состояние. Она была удивительная женщина, насквозь пропитанная романтизмом. В начале своего творчества по-настоящему приверженка стиля Перова.

Та просто боготворила его, считая, что он самый лучший портретист, не признававший в своё время никаких стандартов, шаблонных штампов; выбирая смелые решения в отражение образа на полотне, тот находил в каждом индивидуальность, используя разные средства для донесения образа зрителю.

Мать Анны-Марии по-большому счёту скорее подрожала великому творцу, так и не найдя своего собственного стиля. Считая, что «яйца курицу не учат…» Говоря, что В. Г. Перов как великий живописец сделал в художественном промысле то, что ей и не снилось, и она не имела права «бузить» идти впереди маэстро, именно таковым его и воспринимала.

Отец подпитывал семью материально, где-то как-то был её музой.

Мать очень сильно любила отца, та постоянно находила в нем схожесть с Великим Маэстро. Тот тоже был Василий Григорьевич.

Анна-Мария, Эн, Энни, как её звали родители, имея свой маленький бизнес, антикварный магазин на Арбате, занималась закупками антикварных вещей и картин, находя их во многих странах мира.

Её некогда так потрясли работы матери, что ей захотелось открыть миру, таких мастеров как та. Именно поэтому она и решила выискивать по всему миру новые имена, чтобы те не оказались в забвение, как её мать.

Эн каждый день жила миром прекрасного и была счастлива, что ей открывались имена, лица талантливых людей. Она с большим желанием делала тех хоть чуточку знаменитыми, выставляя их труды на продажу в своём магазине, маленьком художественном салоне, как сама зачастую говорила о нем.

Магазин-салон приносил немалый доход, поэтому поездки за границу были регулярными, и они рассматривались, как деловые командировки. Хотя, конечно же, в первую очередь это был, прежде всего, приятный отдых.

Во многом ей помогал Ник. Скорее всего они были сподвижниками, их по-большому счету всегда сближало искусство. Незначительная разница в возрасте делала их друзьями. Ему тридцать пять, ей 27 лет. Они понимали друг друга, находясь на одной волне мышления.

Ник был управляющий магазина, нанятый три года назад её отцом, и даже на первый беглый взгляд о нем можно было сказать, что тот был исправным менеджером, аккуратно и ответственно вёл все дела по продажам и PR. Он втайне был влюблён в Эн. У них было много общего, и казалось, что им было хорошо вдвоём.

Отец Эн, одобрял их отношения, и не противился тому, когда Эн и Ник объявили о том, что хотят вступить в брак.

Эн, казалось, что она нашла крепкую опору в жизни, более, не только сподвижника, но и настоящего мужчину. Тот участвовал во всех её проектах, в том числе он как настоящий галерист, презентовал новые работы, в том числе матери Эн и её самой.

Она была счастлива, когда работы находили отклики у посетителей выставок, особенно когда полотна вызывали бурные дискуссии; считая: говорят, значит, чего-то стоят. Тогда Эн немного с грустинкой отдавала их в руки покупателей. Однако по-большому счету все же и Эн и Ник всегда радовались востребованности своих детищ. Предметы искусства ими расценивались именно так. Да и как иначе? Когда они им давали новую жизнь, свободное плавание в волнах успеха. Это сближало молодых людей, делая их единым целым, они дополняли друг друга.

Возможно, её чувства не были похожи на большую любовь, скорее всего, нежное отношение к Нику стало привычкой, но как не крути между ними была близкая крепкая дружба, и Эн считала, что их союз возможен и что тот будет крепким и стабильным.

Каждый ждал от совместной жизни раскрытия чувств, настоящей зрелой любви; надеясь, именно это как взаимное чувство рождалось в них, пока только показывая маленькие ростки.

Каждый жил чаяниями другого. И не мог представить свою жизнь, в которой не было бы места другому. Это говорило о том, что они родственные души и их можно назвать семьёй.

Поэтому ждали в будущем сплочённость, верность взаимопонимание, втайне мечтая о любви, та, будоража мысль, расслаивая её, делила свои побеги на двоих, но все же поровну не получалось. Любви доставалось больше Эн, и она этому радовалась, как дитя.

Утром, выходя из сна каждый, чувствовал вину, что где-то как-то обделил второго и старался компенсировать, проявляя нежное отношение участие, такое как ласковый взгляд, беглое «благодарю» или даже «прости». Всё было честно и красиво без каких-либо помыслов и намерения в чем-то использовать другого.

Кажущаяся идиллия злила их окружение, в частности подругу Лолиту. Та просто приходила в бешенство, лицезря их щебетание о будущем, а ещё больше её злили нежные затяжные поцелуи. Воркование действовало на подругу как кумач в руках тореадора в противостоянии с быком.

Эн и Ник, чтобы посмеяться, специально доводили Лолиту, вытаскивая из неё наружу едва прикрытую зависть и желчь.

Правда, это было скорее по-дружески. Они понимали, что в той сформировалась женщина, которой тоже хотелось счастья, в ней зашкаливало желание быть любимой. У неё не было рядом мужского плеча, не было, потому что ей нравился Ник. Лолита не раз отговаривала Эн от необдуманных шагов в направление брака, видя, что подруга не настолько любила Ника.

Однако Эн не прислушалась, считая, что её лучшая подруга как всегда ей просто завидовала. Так как хорошо знала ту с детства, воспринимая такой, какая есть…

Москва. Май. 2014 г.

…В конце концов, помолвка состоялась, прошла на широкую ногу в одном из дорогих ресторанов Москвы, пусть в узком семейном кругу, но зато всё было как у людей из высшего общества.

Отец позволил себе раскошелиться, считая, что его дочь не хуже какой-то там «свистушки» дочери олигарха. Да он и не был беден, чтобы ущемлять себя в роскошном застолье. Мать была в сговоре с ним. Они так и не сказали Эн, сколько отдали за застолье, зная наперёд что, та точно бы отругала их за такую трату денег. По их мнению, дочь была самодостаточной, поэтому считала каждую копейку. Нет, она не была жадной, но расчётливость в Эн с детства привили её бабушки. Те втайне от родителей промывали мозги ребёнку, говоря, что, родители живут не по средствам, больно уж шикуют, тогда, как надо собирать деньги, не дай бог опять, как в 1991 году будет крах всем мечтам и надеждам. Говоря, что с голым задом она не будет нужна даже слесарю. 1991 год их явно напугал.

Тогда в их семье был настоящий кризис, как, впрочем, во многих других семьях, по всей стране эхом откликнулся распад Советского Союза.

Они потеряли многое, если не всё. Выживать помогали «друзья – бриллианты», их обе бабушки сохраняли при любом кризисе, помня заветы предков, что это самое нетленное. И оказалось, что это было правдой. Ещё подспорьем стали картины, что продавались эмигрантам, которые делали вояжи туда-сюда, ведя незатейливый, как им казалось, бизнес.

Было что вспомнить, все жили надеждами, каждый делал свои ставки на новую жизнь.

Эн делала ставку на свой художественный вкус, если не сказать на «профессиональный нюх». Она была уверенна в том, что в ближайшем будущем у неё с Ником всё будет отлично, но то, что хорошо, это как минимум.

Застолье прошло как никогда на высоте. Все желали молодым – счастья, любви, удачи.

После помолвки, Эн тут же собралась в дорогу. В ближайшие дни в Польше она должна была заключить договор о поставках изделий народного творчества. Купив билет на самолёт, уже на следующее утро вылетела в Польшу…

…В Варшаве, она поселилась в частном отеле, которому отдал в бытность предпочтение её отец, тот часто в нем останавливался, когда приезжал туда по своим делам.

Эн не терпелось осмотреть достопримечательности города, в котором никогда не бывала. Поэтому обустроившись в номере, поспешила на прогулку.

И сразу же её впечатлило до глубины души «Старе място». Так поляки называли старый город. Ей казалось, то, что она видела здесь, вразрез всему тому, что она видела у себя дома; всё изначально как-то по-другому: культура, ментальность, традиция.

В старом городе была какая-то магия, на всём лежал отпечаток старины, хотя постройки 19–20 века. Она находила для себя что-то новое, что шло из глубин недр этого города.

Незаметно для себя Эн попала на рыночную площадь и сразу окунулась в толщу веков. Площадь была окружена разновидными фасадами, глаза просто разбегались от потрясающих видов.

Стоя на этой площади, где всё пропахло стариной, под стать были кучера на дрожках, завлекающие прохожих на экскурсию по городу.

Невольно Эн провела параллель: такое можно увидеть и во Львове. Год назад она была там, в гостях у подруги тогда они катались именно на таких дрожках.

Во Львове в любое время года и дня на «стометровке» перед оперным театром тоже всегда многолюдно, где происходят бесчисленные тусовки не только горожан, но и туристов. Как ни странно, повсюду была слышна русская речь, казалось, что всё тебе до боли близко, и все окружающее тоже твоя история.

В Варшаве столько русскоязычных, что можно спокойно общаться на родном языке, и кажется, что тебя поймут и если надо будет, то и помогут найти тот или иной дворец-музей, улицу. И это так. Народ там общительный и вежливый. Спросив у прохожих как добраться до Королевского замка, Эн направилась туда, по ходу черпая из всего окружающего польский дух, как ей казалось изнутри.

Поляки с руин восстановили исторические памятники старины, считая своим долгом увековечить те на века, это то, что их всех роднило – история народа.

Варшава прекрасный город. Столько достопримечательностей Эн мало где видела.

Но то, что её действительно потрясло, так это Вилянувский дворец, потрясающий, выполнен в стиле барокко. Это по-настоящему национальная гордость. Прилегающий к нему сад, это что-то нечто, словно ты попал в 17 век и со стороны наблюдаешь жизнь обывателей королевской резиденции.

Эн как бы, между прочим, про себя отметила, что аристократы того времени умели жить на широкую ногу…

…От долгих прогулок она проголодалась. Не раздумывая зашла в ближайший ресторанчик, там сев за столик у окна стала изучать меню.

Эн так увлеклась, что едва расслышала мужской голос, стоящий рядом с ней молодой мужчина пытался неназойливо с ней пообщаться. Тот что-то говорил на польском. Она сказала, что не понимает. Мужчина быстро перешёл на русской, надо отметить он говорил без акцента. От его обворожительного вступительного выступления ей стало неловко, тушуясь, не могла произнести ни слова лишь изредка искоса вскользь бросала на того любопытный взгляд. Томный взгляд голубых мужских глаз действовал завораживающе, как приглашение к знакомству. Чувственные мужские губы подчёркивали его сексуальную внешность. Она ощутила тёплую волну, обволакивающую её тело.

Это было неожиданно для неё, такого Эн ещё не ощущала.

– Меня зовут, Алекс! – сказал он, поедая взглядом.

Она, потупив взгляд, который выдавал её женский интерес, смущённо произнесла:

– Анна-Мария… – уже чуть смелее, – можно просто Эн.

Не теряя времени, тот тут же спросил:

– Можно сесть за Ваш столик? – касаясь спинки стула, стоящего рядом с ней.

Эн в знак согласия кивнула, мило улыбнувшись краешком алых чуть влажных губ.

Между ними завязался разговор, который был лёгким и непринуждённым; создалось такое впечатление, что они были знакомы сотню лет. Она даже не поняла «клеил» он её или нет, чем была очень смущена. Мужчина буквально заговорил её, в какой-то момент она посчитала, что это уже к чему-то обязывало.

Эн ссылаясь на занятость, попыталась отшить говорливого собеседника, но как не крути все же его напор заставил её сдаться. В конце концов, та поддалась на уговоры Алекса, тот настойчиво предлагал проводить домой.

По дороге в отель им выяснилось, что Эн помолвлена с человеком, которого уважала и считала крепкой опорой в жизни. О своей любви она не говорила, наверное, той просто не было.

Алекс рассказал, что он спецкор ведущего телеканала Венгрии и по роду профессии частенько бывал в горячих точках, говоря, что здесь в Варшаве у него живёт мать, а он, в общем-то, со своей девятилетней дочкой, чаще живёт в Венгрии. Мимоходом признался, что приехал навестить мать, которую в последнее время крайне редко видел, та была в отъезде, недавно приехала из Канады.

С грустью как бы, между прочим, добавил, что через два дня он должен быть на Украине, чтобы освещать события военного конфликта. Это уже вторая командировка с марта 2014 г. Народу нужна правда.

Всколыхнувшие события потрясли весь мир, поэтому надо дать картинку, того, что там происходило вот уже несколько месяцев, чтобы все понимали причину этой трагедии. По окончанию командировки он поедет обратно домой к дочке в Венгрию.

За долгим разговором они оба ощутили мимолётную связь на уровне сердца, тёплую волну, которая наполнила душу. Возможно, это были посылы свыше, наверное, это было вторжение в их души любви с первого взгляда.

Незаметно пара дошла до отеля. Стоя у главного входа друг против друга, не решаясь сказать «прощай», они томились в нелепом ожидании.

Он взял её за руки, отчего она тут же ощутила дрожь, что в россыпь пробежала по телу.

Алекс, прочувствовав каждой клеточкой тела женскую напряжённость, прижал её к себе и нежно поцеловал, отчего Эн почувствовав головокружение, ощутила себя камешком, летящим вниз в бездну, таких чувств у неё ни с кем никогда не было.

Она боялась нового непознанного чувства, возможно, поэтому не нашла ничего лучшего, как вовремя расстаться.

Попрощавшись, они договорились встретиться завтра за ужином. Их сердцам нужен был тайм аут.

Разойдясь в разные стороны, каждый ночью жил грёзами, выстраивая встречу, приближая завтрашний день.

На следующее утро Эн поехала в художественный салон заключать договор по поставке товара. Там её ждали удивительные вещи, буквально играя на солнце во всей цветовой гаме приводя её в неописуемый восторг: перезвон фарфора и керамики создавал необыкновенную музыку вселенной; гобелены, картины были просто восхитительны.

Вдруг из-за спины она услышала мужской голос:

– Я не мог ждать до вечера, и решил пригласить тебя на обед в самый лучший ресторан «Dom Polski».

Она узнала его голос, это был Алекс, тут же повернувшись в порыве спонтанно нахлынувших чувств, она как девчонка бросилась ему на шею. Они целовались посередине салона, не обращая внимания на окружающих, перестав только тогда, когда до слуха дошли аплодисменты случайных зрителей.

Эн была смущена не менее Алекса. Поэтому, чтобы выйти из этого неловкого положения без объяснений, как ни в чем не бывало, продолжила разговор с хозяйкой салона.

После того как она заключила договор о поставке, отобранного товара, Эн и Александр крепко держась за руки, вышли из магазина, оставляя после себя шлейф влюблённости.

Они шли по улице в обнимку, боясь, потерять друг друга.

Незаметно для себя подойдя к парковке, где стояла машина Алекса, опешили, посмотрев с любовью, друг другу в глаза, молча сели в неё, зная, что теперь они пара.

Покружив по улицам города, они оказались у ресторана, что был расположен на роскошной старой вилле. Оказавшись внутри, тот сразу им понравился как уединением, так и спокойной атмосферой. В нем все располагало к неспешному обеду общению тет-а-тет. Традиционные польские блюда абсолютно не были скучными. Красное вино сделало их сердца мягче. Десерт был с польским шармом. Они смотрели друг на друга влюблёнными глазами. Время пролетело быстро.

Им было очень хорошо вдвоём. После обеда они отправились к Эн в номер отеля.

Всю дорогу Эн, и Алекс молчали, словно воды в рот набрали; боясь сказать что-либо вслух, тем самым нарушить гармонию тишины.

Оказавшись внутри номера, Эн тушуясь, сказала:

– Всё так неожиданно, наверно я всё-таки немного пьяна. Раньше со мной такого никогда не было… – изумляясь, – кто бы мог подумать, что я в первый день знакомства смогу пригласить незнакомца в номер отеля… – закрывая лицо руками, – мне стыдно.

Алекс, прикасаясь влажным поцелуем к её руке томно глядя ей в глаза поспешил напомнить:

– Но мы уже познакомились, да?

Та, теребя рукой свои роскошные пшеничного цвета волосы, недоумевая, пробормотала:

– Да? – кокетничая, – впрочем, да, познакомились… – вспрыскивая в кулак смехом, – откуда ты вообще взялся на мою голову? – сияя улыбкой.

Тяжело выдыхая:

– Я ещё вчера тебя не знала… – смеясь, – откуда, а?!

– Оттуда!.. – сказал Алекс, целуя руку, которая пахла настоящей женщиной.

Он чувствовал, как от кончиков пальцев Эн шла женская энергия.

Она слегка вздрогнула, когда его руки коснулись её плеч. Правая рука скользнула по её спине, приводя обоих в трепет. Она, замирая, ждала продолжения, он, найдя застёжку на платье, с лёгкостью расстегнул молнию.

Невольно с губ Эн сорвалось:

– Это наверно слишком.

Закрыв горячей ладонью милый женский ротик, Алекс продолжил её раздевать. Эн была смущена, ей казалось, что и он чувствовал её внутреннюю дрожь, и то, как предательски пылали мочки ушей.

Она не успела опомниться, как оказалась в крепких мужских объятьях, его губы едва заметным оттиском легли на её губы, их прикосновения были лёгкими, почти воздушными, как прикосновения порхающей бабочки.

Голова закружилась, она поддалась искушению ответить. Поцелуй был долгим и пылким. Уверенные мужские руки резким движением скинули с неё платье. Эн трепетала всем телом, с жаждой впиваясь во влажные мужские губы, пахнущие дорогим табаком. Он не глядя скинул с себя пиджак, рубашку, брюки те вразброс валялись повсюду на полу через минуту они все в тех же тесных объятиях лежали на постели.

Казалось, что их связывали нити любви, которых они пока ещё не видели. Они видели только влюблённые глаза напротив и поддавались их очарованию магии, теряясь в своих спонтанных мыслях. И этого было достаточно, чтобы воспылать страстью.

Они лежали на холодном шёлке покрывала как на островке любви в глубине огромной комнаты. Их тела при блике солнечного луча сквозь плотные шторы играли бронзовыми оттенками.

Она была похожа на точёную статуэтку девы лежащей на ложе любви. Он, не отрывая взгляда, разглядывал её, что-то бормотал, заглушая свою страсть. Эн не слыша, лишь кивала, боясь что-либо произнести вслух в момент воссоединения душ и сердец, чувствуя в животе сладостное томление, провоцируя его к последующему действию лёгким постаныванием.

Алекс, считывая её мысли, проложил тропинку из поцелуев от шеи до живота. Её груди были влажными от его страстных поцелуев, тело отвечало любому прикосновению трепетным содроганием. Кажется, каждая клеточка её тела была им приручена; лаская тонкими пальцами женское лоно, почувствовав, что их желание обоюдно, Алекс стал брать её плоть неистово и пылко. Они буквально растворялись друг в друге.

Она в своей немоте была, сравни цветку, что поглощал росу длительных поцелуев. Его поцелуи были влажными, отчего казалось, подпитывая они давали ей жизнь. Эн впитывала мужскую энергию как дурман, теряя реальность. И это было больше чем секс – настоящее воссоединение душ и сердец, попавших в сети любви. Они ощутили по-настоящему блаженство. Разорвав поцелуй их тела разъединились. Это было незабываемо. Они уснули лишь под утро.

Утром стоя в дверях в смущение они прощались, не давая шанса разрушить их внутренний храм – любви, что успели построить в ночи в своих душах и сердцах.

Алекс попросил у Эн её мобильный телефон, но она отказала, сказав, пусть все останется как есть, потому что не видит иного выхода. Напомнив о своей помолвке с Ником. Алексу было невыносимо слушать этот вздор, целуя в губы, сказал, что не видит перед собой не иных лиц, не границ, что он и она свободны, потому что любят друг друга. Это, а в этом он просто уверен, оба почувствовали в объятьях этой ночью. Повергая Эн тем, что такого секса не могло быть без любви…

…В этот день они так и не смогли расстаться, не желая, отпустить друг друга в другую жизнь, в которой им не было отведено должного места.

Алекс признался, что давно не был открыт к столь близкому общению, не с кем было выговориться просто так по душам.

Говоря, что «не одинок», он, не признался, что в его жизни ещё не было по-настоящему той единственной женщины. Хотя обозначил – главной, одну, которая на сегодня и есть – самый главный человек в его жизни, это дочь, которую растил один.

На вопрос: почему один? Он ответил, что такое бывает. Её мать появилась в их жизни недавно…

…Это было в декабре. Он уже год работал в Венгрии аккредитованным спецкором; помнится, собрался вместе с дочерью на Рождество к своей матери, чтобы Гражина провела у неё рождественские каникулы, та скучила по бабушке. Именно тогда он и встретился с той, кто родила ему дочь. Он невольно вернулся в 2013 г…