Народные дьяволы и моральная паника. Создание модов и рокеров
Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Оглавление
Стэнли Коэн. Народные дьяволы и моральная паника. Создание модов и рокеров
Введение к третьему изданию. Моральная паника как культурная политика
Продолжать паниковать
Расширения
Критика
Глава 1. Девиантность и моральная паника
Трансакционный подход к девиантности
Девиантность и массмедиа
Случай модов и рокеров
Глава 2. Описание
Преувеличение и искажение
Прогнозирование
Символизация
Описание как сфабрикованные новости
Глава 3. Реакция: мотивы мнений и установок
Ориентация
Образы
Причины
Дифференциальная реакция
Модусы и модели объяснения
Глава 4. Реакция: фазы спасения и ликвидации ущерба
Сенситизация
Культура социетального контроля
Эксплуатационная культура
Глава 5. На пляжах: предупреждение и воздействие
Постановка декораций: фаза предупреждения
Массовки
Публика
Средства массовой информации
Агенты контроля
Итоги
Глава 6. Контексты и бэкграунды: молодежь шестидесятых
Возникновение модов и рокеров
Проблема и решение
Стиль
Социология моральной паники
Подходя к концу
Приложение. Источники данных
Избранная литература для дополнительного чтения
Отрывок из книги
Книга «Народные дьяволы и моральная паника» была опубликована в 1972 году. Ее основой послужила моя докторская диссертация, написанная в 1967–1969 годах, а термин «моральная паника» во многом передает звучание конца шестидесятых[1]. Его тон особенно явно резонировал с предметами изучения новой социологии девиантности и зарождавшихся исследований культуры, такими как делинквентное поведение, молодежные культуры, субкультуры и стиль, вандализм, наркотики и футбольное хулиганство.
Когда в 1980 году вышло второе издание книги, я написал к нему введение («Символы беспокойства»), почти полностью посвященное «народным дьяволам» из заголовка (моды и рокеры), преимущественно в контексте субкультурных теорий делинквентного поведения, разработанных в Бирмингемском центре современных культурных исследований. В настоящем введении к третьему изданию я, напротив, ограничусь темой «моральной паники»: рассмотрю, как употребляли и критиковали это понятие на протяжении последних тридцати лет. Избранную библиографию читатель найдет на с. 345–350 наст. изд.
.....
Было поднято множество очевидных и тревожных вопросов. Как был составлен список? (Частично на основе данных Скаутской ассоциации: «Скауты против тварей», объясняла газета.) Почему скачивание детской порнографии или соблазнение четырнадцатилетнего школьника его тридцатилетней учительницей приравниваются к изнасилованию и убийству ребенка? Преследование бывших осужденных, за которыми и так осуществляется контроль, подвергалось сомнению как контрпродуктивное. Под вопросом оказалась и сама свобода печати. Вскоре дала о себе знать особая опасность виджилантизма: толпы линчевателей требовали выселить поименованных преступников из муниципальных жилых кварталов. Особое внимание привлек район Полсгроув недалеко от Портсмута, где в течение недели группы численностью до 300 человек каждый вечер проводили марши к домам предполагаемых педофилов.
Общественные деятели должны были выразить сочувствие родителям и разделить их моральное негодование, но вместе с тем дистанцироваться от толпы. Это было проделано с легкостью путем повторения внутренне присущих негативных по своей сути коннотаций линчующей толпы, властвующей толпы, примитивных атавистических сил, подхлестнутых газетой News of the World[13]. Тем самым рациональная политическая сфера была противопоставлена толпе: непостоянной, неконтролируемой и готовой взорваться.
.....