Читать книгу Правитель Нерфертии. Часть 4. Посох тьмы - Степан Алексеевич Наумов - Страница 1

Глава 1. Находка

Край солнца появился между горных пиков, поросших кое-где мелким кустарником. «Как быстро пролетело время!» – подумал Дрикондор. Он вместе с несколькими другими гумурцами вышел из деревни за несколько часов до рассвета, ведь многие травы становятся непригодными для собирательства с первыми лучами солнца.

Прошло уже целых восемьдесят лет с тех пор как Дрикондор впервые попал в деревню гумурцев. Тогда благодаря стараниям их руководителя, бывший Вождь стал одним из них. Время не прошло зря: Дрикондор шаг за шагом овладевал новыми знаниями, и сейчас он был намного сильнее практически любого нерфертского мага. Поначалу бывший Вождь хотел сбежать из деревни и воспользоваться полученной силой ради помощи сопротивлению Цукердая, но передумал: он увидел, как хоть и бедно, но счастливо жила маленькая деревенька. Никто никогда не спорил, все понимали друг друга и никто не оставался обделённым или униженным. Бывший Вождь втянулся в эту жизнь, и она намного смягчила его сердце: Дрикондор понял, что цукердайцы будут намного счастливее в мире чем в вечной войне. Поняв идеалы деревни и согласившись с ними, Дрикондор стал делать большие успехи. Он стал Гумуром и смог даже постичь тайны второго уровня магии.

И вот сейчас его назначили руководить сборкой трав за пределами деревни. Гумурцы очень боялись, что о них узнают и потому не выпускали никого из деревни без специальных мер предосторожности, которые заключались в основном в смене одежды и запрете на использование магии, ибо магия гумурцев сильно отличалось от нерфертской. Таким ярким личностям как Дрикондор нужно было ещё и как-то скрывать своё лицо. Причина появления этих мер была ясна: стоит нерфертским войскам узнать о существование такой силы, как Гумур, они сразу же попытаются либо эту силу подчинить себе, либо уничтожить. А гумурцам крайне не хотелось войны с кем-либо, особенно с таким сильным противником как Нерфертия.

Хотя Нерфертии уже была не такой как раньше, она включала в себя множество провинций. Среди них были как и «родные» области Нерфертии, так и вновь захваченные территории, такие как Цукердай, Кусадора, Дирен, Бак-Бак и Сириона. Последняя свободная страна Лирея Шарнерон чудом держалась, но было ясно, что нерфертская армия рано или поздно захватит и её.

– Смотри, солнце восходит… – проговорил Агир, Ерп-Гумур, бывший Дрикондору другом практически с самого начала его проживания в деревне. Бывший Вождь почесал заметно отросшую коричневую с сединой бороду и ответил:

– Я надеюсь, ты успел собрать полночную ягоду?

– Ерп-Ерп-Гумур этим занимался.

Дрикондор оглядел поляну и остановил взгляд на худом низком мальчишке, пытавшемся в это время узкими деревянными палочками извлечь из цветка с синими лепестками большую чёрную ягоду. Наконец ему это удалось, и он хотел было положить плод в корзинку, но плод прямо у него в руке взорвался, забрызгав едким белым соком лицо. Дрикондор погладил рукой узловатое навершие своего посоха и сказал:

– Опоздал. Закрой-ка тканью свою корзинку, дабы то же самое не случилось с остальными ягодами.

Посох у Дрикондора появился недавно. Всё началось с того, что Гумур часто видел главу Гумурцев, Аяд-Гумура с посохом в руках. Посох был у него крайне красив: сделанный из какой-то полупрозрачной породы, возможно унаруса, он был выточен так точно, что на узор на посохе можно было смотреть часами. Но самым замечательным было то, что когда на посох попадал свет, он отбрасывал на стены замечательные солнечные зайчики. Такой посох придавал Аяд-Гумуру солидности и сразу показывал, кем он являлся в обществе гумурцев.

Дрикондору тоже захотелось нечто похожее, хотя и вытачивать себе такой же красивый посох он застеснялся. Да и умений у него вряд ли хватило бы. Поэтому Дрикондор вырастил у себя в дворе несколько толстых плющей, свил между собой и заставил их одеревенеть. Затем он поработал над получившимся посохом, приукрасив его и добавив несколько заклятий, и на следующий день Дрикондор мог уже гордо расхаживать с ним по деревне, подражая Аяд-Гумуру.

Мальчишка тихо выругался. Гумур подошёл к нему, но тот спрятал корзинку за спину.

– Ну. Покажи мне свою работу.

Но Ерп-Ерп-Гумур весь сжался и помотал головой. Тогда Дрикондор взял его за руку, находящуюся за спиной и выдернул её вперёд. В ней мальчик сжимал корзинку, полную сока и ошмёток полночных ягод. Дрикондор вспомнил, как бы взбесился, будь он в такой ситуации лет шестьдесят назад. Но общество гумурцев сделало своё дело: Гумур спокойно, но с жёсткостью в тоне, сказал:

– Ну что? На первом выходе испортил урожай?

Мальчишка грустно уставился в ноги.

– Говорят тебя приняли в гумурцы раньше срока так как ты отличался особым умом и тягой к знаниям… Но ты ещё глуповат…

– Я хотел собрать побольше! – воскликнул Ерп-Ерп-Гумур, – я думал, что успею!..

– Учти на следующий раз, что Полночную Ягоду надо кончать собирать хотя бы минут за тридцать до рассвета. Но на твоё счастье Учитель однажды заставил меня прочесть целую стопку книг о горных травах и я кое-что в этом смыслю. Свойства, идентичные свойствам полночной ягоды имеет пятнистый гриб.

Мальчишка тут же оживился и, уставившись в лицо Дрикондору спросил:

– И где же этот гриб растёт?

– Не на солнечной полянке ясное дело. Произрастает этот гриб в пещерах. Только вот в этом участке гор достаточно глубоких пещер не найти, придётся долго идти.

Мальчишка весел подпрыгнул, спугнув большую бабочку и, переминаясь с ноги на ногу, сказал:

– Ну, чего же мы ждём? Пойдёмте!

Дрикондор улыбнулся и направился вниз по склону, ритмично постукивая по каменистой земле посохом. Агир достал свою дудку, сделанную из какого-то дерева, имеющего красноватый оттенок и заиграл весёлую дорожную мелодию под этот ритм. Какой-то другой гумурец, которого Дрикондор до этого времени встречал только пару раз, запел. Это была древняя походная песня гумурцев, истоки которой никто не знал, и все воспринимали её как сказку.

Песня гласила о узких оврагах и высоких горах, о лесе, деревья которого уходили далеко в небеса и о городе из пирамид, где живут драконы. Любимой частью Дрикондора были строчки, где рассказывалось об основателе города: огромном сильном драконе, который «разъединил два зла». Но цена того была велика: «Всё, что знал дракон мигом превратилось в пыль». Затем было снова описание величественного города, и всё начиналось сначала.

Наконец эта мелодия уже всем надоела. И тогда решил выступить последний из шедших с Дрикондором гумурцев. Тот петь не умел, зато очень хорошо рассказывал истории. Он, под аккомпанимент дудки начал рассказывать уже известную всем историю. Но рассказывал он так замечательно, что никто не пожелал его прерывать.

– Когда-то давно, в те времена, которые даже прадед Учителя вспомнить не может, Цукердай состоял из множества воинственных кланов. Все эти краны постоянно враждовали между собой, и ни один из них не мог превзойти другие. И, далеко в горах, несколько путников обнаружили Нири. Слава в кристалле, дающем способности к магии быстро разлетелась по Цукердаю. Война между кланами вспыхнула с ещё большей силой: каждый из них хотел заполучить Нири. Кровь полилась нескончаемой красной рекой, и, можно сказать, кланы так и погубили бы друг друга, если бы не пришёл Сильнейший из Магов. Он приплыл из далёких земель на маленьком ветхом кораблике, и решил он спасти нас всех. Первым делом он оградил Нири щитом невидимости, а затем стёр память о нём вождям всех цукердайских кланов. Затем он выбрал одну семейку фермеров, которым была противна вечная война и поселил их в долине Нири, обучив своему искусству. Они и стали первыми гумурцами. Они приводили в деревню всё новых и новых людей, тех, кого считали достойными этого. И с тех пор призванием нашего общества стала защита Нири от посторонних глаз, дабы не дать разгореться новой войне.

– Пещера, смотрите, пещера! – закричал мальчишка, указывая куда-то вдаль. И правда, в скале, на которую указывал Ерп-Ерп-Гумур была узкая дыра.

– Ну что ж, – сказал Дрикндор, – иди и ищи пятнистые грибы. Он растёт во всех достаточно глубоких пещерах. Мы тебя ждём.

– Ааа… Никто со мной туда не пойдёт?

– Сам ошибся, сам и исправляй. Там вряд ли будет что-либо поопаснее змей. И в конце концов, ты можешь всегда послать нам сигнал и мы придём на помощь.

Мальчик кивнул и быстрым шагом направился к входу. Дождавшись, когда он скроется из виду, Дрикондор тоже направился к пещере.

– Ты куда? – спросил Агир.– Хочу быть поближе к нему. Заодно осмотрю пещеру.– Ну тогда я пойду с тобой.

– Да ладно, это уж совсем не нужно! Подожди здесь.

Агир кивнул и Дрикондор неспешно зашагал ко входу. Пещера не была широкой, но живности в ней было полно. Под ногами проскользила ящерица, над головой висели летучие мыши. Где-то вдали Дрикондор услышал крик птицы, и вскоре что-то серое пролетело мимо него, больно оцарапав лицо когтями.

Дрикондор посмотрел вперёд и улыбнулся. На одной из стен находились несколько белых обрезанных ножек, излучающих неяркий свет. «Ну хотя бы грибы хорошо срезать умеет», – пронеслось в голове у Гумура. Но вдруг на полу под ножками он заметил жуткую деталь. На камне был след, как будто по нему с силой провели мечом, да так, чтобы оружие оставило рубец. Причём далеко не каждый меч был способен сделать такое.

Дрикондор сжал рукой посох и уже хотел было идти за мальчиком, но, посмотрев на рубец ещё раз, понял, что тот был оставлен как минимум лет двести назад. Так что кто бы не оставил этот рубец, он наверняка уже покинул эту пещеру.

Впереди послышались шаги, и вскоре взору Дрикондора предстал Ерп-Ерп-Гумур, сжимавший в руке корзину, полную грибов. Другую руку он прятал за спину, так что в тьме пещеры не было видно, что он в ней держит, хотя оно было довольно крупное.

– Я нашёл их, Гумур!

– И не только их. Покажи, что ты прячешь за спиной…

Он сначала засомневался, потом вынес руку вперёд и Дрикондор увидел посох. Посох был сделан из какого-то чёрного материала, по всему ему проходил неприхотливый узор в виде двух пересекающихся линий. Навершие посоха было выполнено в форме глаза, зрачок которого чуть светился во тьме пещеры.

– Я… Я хотел оставить его себе… Ведь у Вас тоже есть посох, значит и мне можно… А этот такой красивый… – промямлил мальчишка, глядя в пол, – не надо его у меня забирать, пожалуйста.

Посох явно был не простым куском унаруса, но Дрикондору не особо хотелось огорчать мальчика, да и у самого его было желание узнать о происхождении посоха, поэтому он сказал:

– Мой посох я сделал сам, и я знаю, из чего и как он сделан. А это – нечто непонятное нам, и я бы не советовал его вообще трогать. Но если тебе так этого хочется, отдадим его на экспертизу Ай-Ай-Гумуру. И если он разрешит, посох достанется тебе.

Они вышли из пещеры и направились к ожидавшему их маленькому отряду. Дрикондор краем глаза заметил, что навершие посоха чуть повернулось, как будто глаз смотрит не него. Но когда Гумур повернул голову, он не увидел в посохе никаких изменений. Хоть Дрикондор и решил, что ему показалось, он ещё больше захотел показать находку Ай-Ай-Гумуру.

– Давайте соберём оставшееся травы и вернёмся в деревню. – сказал Дрикондор, закончив отвечать на нескончаемые вопросы о посохе.

Вскоре они уже направлялись к долине, где располагалась деревня гумурцев.

Глава 2. Урок у Аяд-Гумура

Всем членам отряда изрядно поднадоела прогулка, и потому они чрезвычайно обрадовались, заметив впереди огромный синий шпиль Нири. Так как кристалл располагался посреди низины, великаны-горы укрывали его от посторонних наблюдателей. И это не считая мощного заклинания сокрытия, наложенного на долину с незапамятных времён и позволяющего только гумурцам видеть деревню.

Все были бы рады отправиться по домам и заняться своими накопившимися за время отсутствия немногочисленными делами, но нужно было отнести травы Ай-Ай-Гумуру, а также показать ему находку.

Таинственный чёрный посох висел на плече Ерп-Ерп-Гумура, завёрнутый в серую грязную ткань. Мальчишка шёл вприпрыжку и был явно рад находкой, но чем больше Дрикондор наблюдал за посохом, тем больше недоверия он внушал ему. Поэтому Гумур всё ускорял и ускорял шаг, пытаясь как можно быстрее преодолеть расстояние, разделявшее его и дом Ай-Ай-Гумура.

Другие не разделяли его беспокойства и искренне недоумевали, из-за чего Дрикондор так торопится.

Но всё же они дошли до большого деревянного одноэтажного дома с серебренным узором на двери. Ай-Ай-Гумуров в деревне было два. Оба не особо любили Дрикондора по разным причинам. Мотивы первого Гумуру ясны не были, а вот второй считал Дрикондора соучастником в убийстве его сына. Серебрянный Ай-Ай-Гумур винил в этом многих, хотя его сын сам неправильно использовал магию.

Ай-Ай-Гумуров в деревне называли Золотым и Серебрянным только из-за их необычного для гумурцев гардероба. Стараясь выделить себя среди других, Золотой носил позолоченную накидку, а атрибутом Серебряного был изящный посох серебряного оттенка.

Дрикондор решил направится к Серебрянному, так как с ним у Гумура всё же получалось найти общий язык. Дрикондор ни секунды не медля постучал в дверь. Минуту ничего не происходило, но затем послышались шаги и дверь открылась. Дверь открыла девочка с светлыми, заплетёнными в короткие косички волосами, дочь Ай-Ай-Гумура.

– Вам к отцу? – спросила она.

– Да. – без лишних слов ответил Дрикондор.

– Он сейчас у Учителя.

– Хорошо, – сказал Гумур, понимая, что ему придётся пойти к Золотому Ай-Ай-Гумуру.

Девочка кивнула и закрыла дверь.

Чтобы дойти от дома Серебряного до дома Золотого надо было пройти больше половины деревни, что крайне не нравилось Дрикондору, но всё же он понимал, что когда Учитель Гумурцев даёт кому-то урок, ни в коем случае нельзя отвлекать не его самого, ни его ученика.

– Дрикондор, что ты так торопишься? – спросил Агир.

– Не нравится мне этот посох. Знаешь ли, по мне так нужно как можно скорее убедится в том, что он безопасен.

– Ну тогда давай ты возьмёшь этот посох и побежишь, а то мы совсем не горим желанием летать по деревне туда-обратно.

Дрикондор кивнул и повернулся к мальчику:

– Дай посох мне.

Мальчик остановился и испуганно глянул на Гумура. Тот повторил:

– Дай посох мне. Я покажу его Ай-Ай-Гумуру и сразу же верну тебе, если тот одобрит…

Мальчишка посмотрел на Дрикондора грозным взглядом:

– Ты хочешь забрать его себе, не так ли? Ты хочешь забрать у меня мою находку…

Гумура поразило неповиновение, и он одним ловким движением выхватил свёрток из рук мальчика. Тот от неожиданности неловко упал на землю.

Не дожидаясь, пока Ерп-Ерп-Гумур встанет, Дрикондор прошептал заклятье. Через несколько мгновений он уже стоял у входа в дом Ай-Ай-Гумура. Гумур постучал в дверь.

Практически сразу она отворилась и Ай-Ай-Гумур уже смотрел Дрикондору в глаза. Золотой был горбатым стариком, одетым в позолоченное одеяние и носящим на голове шапочку такого же цвета. Особенностью Ай-Ай-Гумура был большой круглый нос, сильно выделявший его среди других людей.

– А! Здравствуй Гумур… Ты меня изрядно напугал, когда использовал магию телепортации прямо перед входом в мой дом. Что ты хотел, раз не мог добраться до моего дома на своих двоих?

Дрикондор развернул свёрток.

– Мы нашли это, когда бродили по горам в поисках трав. Я хочу убедиться, что посох не опасен.

Ай-Ай-Гумур посмотрел сначала на Дрикондора, потом на посох. Он поднёс руку к навершию, коснулся его, поводил рукой туда-обратно, затем опять посмотрел на Гумура:

– На первый взгляд никакой опасной магии здесь нет. Но всё же мне хотелось бы потратить чуть больше времени на изучение столь интересного артефакта. Дай мне пару недель и я скажу тебе точно, есть ли в нём что-либо опасное.

Дрикондор кивнул и отдал Ай-Ай-Гумуру посох. Тот хотел было закрыть дверь, но потом вспомнил что-то, остановился и сказал Дрикондору:

– Кстати, Аяд-Гумур велел передать тебе, что он хочет встречи с тобой сегодня на тренировочной площадке на закате солнца.

Гумур кивнул, и Золотой захлопнул дверь. Дрикондор развернулся и медленно направился к своему дому, который находился на самом краю деревни. Всю дорогу его не покидало чувство смутного беспокойства.

Солнце уже клонилось к закату, и Дрикондор, заметив это, отвлёкся от вытачивания из куска древесины фигурки дракона и вышел за невысокий заборчик своего дома. Дом состоял из двух комнат, уборная находилась на улице, посреди небольшого фруктового садика. Гумур вспомнил, как когда-то давно своими руками строил его. Этот процесс занял где-то год, но всё же Дрикондор был доволен результатом.

Бросив прощальный взгляд на строение, Гумур направился по уже начинавшей светиться дорожке к одной из гор, окружавших долину. Совсем недавно Дрикондор узнал, что у каждой горы вокруг деревни есть своё имя, и сейчас он направлялся к скале Легиор. Именно на ней располагалась тренировочная площадка.

Поднимаясь по грубо вырубленной в породе лестнице, Дрикондор ломал голову, зачем же он понадобился Аяд-Гумуру, да ещё и здесь.

Проще простого было воспользоваться магией и сразу взлететь на вершину горы, но, по обычаям гумурцев, ученик должен подняться по ступеням, которые символизируют всю трудность обучения.

Наконец, преодолев последние несколько ступенек, Дрикондор ступил на ровную каменную тренировочную площадку. На дальнем её конце лицом к обрыву, сложив руки за спиной, стоял Аяд-Гумур. Его длинная белая борода развевалась на ветру словно плащ.

– Приветствую тебя. – сказал старик.

Дрикондор поклонился.

– Не надо, это нам совершенно не нужно, – Аяд-Гумур повернулся, – я хотел бы научить тебя одной вещи, которую не знают даже Ай-Ай-Гумуры.

– Зачем?… – удивлённо сказал Дрикондор.

– Я считаю, ты сможешь использовать её во благо, в отличие от других гумурцев.

– И что же это?

Аяд-Гумур вытянул руку в сторону, и в ней сразу же оказался посох. Аяд-Гумур не произносил никаких заклинаний, не делал никаких движений, Дрикондор не заметил даже напряжения на его лице, которое появляется при использование Пятого Уровня Магии. Заметив его удивление, Аяд-Гумур прокомментировал:

– Я хочу научить тебя Первой Магии, чистой магии, которая не использует каких либо слов-ключей.

– Но почем Вы? Почему не Учитель? И не рано ли мне ещё знать такое?

– Я считаю, ты достиг нужного уровня, а вот Учитель думает по-другому. Первый Уровень Магии тебе пригодится, я знаю это. Точно также я знаю, что чтобы овладеть им тебе понадобятся долгие годы. Сейчас я расскажу тебе лишь теорию.

Дрикондор перестал задавать вопросы и начал молча слушать.

– Магия по своей природе состоит из двух частей. Первая – энергия, определяет силу воздействия. У всех живых существ её разное количество, а значит и разные возможности. Существуют также кристаллы, например наш Нири, способные расширить природный запас энергии существа. Но если просто высвободить энергию, ничего не случится. Надо задать ей форму, задать ей цель, и тогда она выполнит свою работу. Обычно мы это делаем при помощи слов-ключей, но истинный проводник энергии – чувства, эмоции и желания. Вложишь в энергию чувства – энергия станет отражением твоей души, вложишь эмоции – энергия станет похожей на них, вложишь желания – энергия выполнит их. Вложишь всё – получишь силу, способную менять мир по одному мановению руки.

Дрикондор кивнул:

– Я понимаю теорию, на как это всё можно сделать реально.

– «Сначала в нужде, затем с трудом, потом магия станет твориться легко», так говорил первый, кто овладел Изначальным уровнем магии в мире Лир. Пока никому ещё не удалось избежать этого пути.

– А когда наступит эта «нужда»

– Ты сам это поймёшь. – сказал Аяд-Гумур и начал растворяться в воздухе. – Это всё, что я хотел тебе сообщить.

– Подождите! – воскликнул Дрикондор. Аяд-Гумур снова стал материальным.

– Что?

– Сегодня в горах я нашёл посох. Он был чёрный с навершием в виде глаза. Я отдал его Ай-Ай-Гумуру на экспертизу, но может Вы что знаете о нём?

Это был первый раз, когда Дрикондор услышал ругательство из уст Аяд-Гумура. Глава Деревни сделал резкий рывок и, ловко ухватив Гумура за запястье, вытянул его руку вперёд. Не обнаружив на ней ничего, он посмотрел Дрикондору в глаза и сказал грозно:

– Кто нёс посох?

Дрикондора смутил этот столь неожиданный жест, и потому он лишь открывал и закрывал рот, не в силах сказать ни слова.

– Отвечай!

– Ерп-Ерп-Гумур…. – промямлил наконец Дрикондор.

– Почему именно он! Посох уже наверняка сломил его! Гумур, перемести нас туда, где ты оставил посох!

– А… В чём дело?… – спросил Гумур, но Глава деревни сделал такой угрожающий жест, что тот моментально начал произносить заклинание перемещения.

Вскоре они уже стояли во дворе дома золотого Ай-Ай-Гумура.

Дом был разгромлен. Дверь открыта нараспашку.

– Быстрее! У нас есть ещё шанс остановить его!

Аяд-Гумур рывком преодолел расстояние, разделявшее его и вход, а Дрикондор последовал за ним. Внутри дома было всё перевёрнуто с ног на голову. Многие предметы были забрызганы кровью, здесь явно шла битва.

Посреди комнаты лежал труп. Это был Золотой Ай-Ай-Гумур. В его груди торчала рукоять проклятого кинжала.

Дрикондор было бросился к нему, но Аяд-Гумур остановил его словами:

– Будь осторожен, я чувствую, что он ещё в доме.

Они медленно продвигались к трупу, и при лучшем рассмотрении Гумур заметил странную деталь: палец правой руки указывал в один из проходов. В нём Дрикондор краем глаза заметил какое-то мимолётное движение. Сработал древний цукердайский инстинкт воина, и Дрикондор вытянул посох в сторону этого прохода и произнёс заклятье щита. Сразу после этого в магическую защиту врезалось мощное заклятье. Щит исчез.

В проходе показался мальчишка Ерп-Ерп-Гумур. Лицо его искажала неестественная улыбка. В руках он сжимал злосчастный посох.

Мальчишка заговорил, но голос его сильно изменился:

– Андафир, ты успешно скрываешься… Я думал тебя лишили жизни, но, увы, ты был здесь. Интересно, зачем ты привёл сюда этого человека…

– Я тоже когда-то был человеком! Но стал сильнее, Предат! – сказал Аяд-Гумур.

– Почему же ты тогда не пользуешься своей силой, а служишь братцу, скрывая своё лицо за маской! Сними же её!

– Злобен спас мне жизнь, и я должен его за это отблагодарить. – Аяд-гумур провёл рукой по лицу, и Дрикодор с ужасом заметил, что глаза его были черны.

– Ты опоздал, друг мой. Теперь меня уже ничто не остановит.

– Это мы сейчас увидим!

Аяд-гумур и мальчишка одновременно подняли свои посохи, и два потока энергии невообразимой мощи встретились посреди комнаты. Яркий жёлтый луч Аяд-Гумура встретился с чёрной туманной пеленой посоха, и ни одна сила не могла побороть другую. Дрикондор даже не пытался вмешаться в эту магическую битву, ведь он ни разу не видел сил, превосходящих те, которыми пользовались сейчас противники.

– Пора кончать этот спектакль, – проговорил мальчик, – Узри всю мощь Кхаа Тьмы, ничтожный старик!

       Навершие посоха начало то угасать, то мерцать сильнее в неистовом темпе, в котором нельзя было угадать какого-либо ритма или закономерности, но всё же это мерцание гипнотизировало всех вокруг. По углам комнаты, куда поворачивался глаз, начал появляться чёрный туман, занимая постепенно всю комнату. Туман начал концентрироваться вокруг луча Аяд-Гумура, сжимая его точно чёрные непроницаемые клешни и не давая ему прорваться к цели.

      Вдруг тело мальчика затрещало, словно тряпичная кукла, не способная выдержать количество опилок внутри себя, и на поверхности его начали выпирать «швы», из которых струился фиолетовый свет. Туман ослаб. Он становился всё слабей и слабей, пока Луч Аяд-Гумура не прорвался сквозь его остатки и не заключил врага в яркий жёлтый шар. Дрикондор заметил, что на месте «швов» на теле мальчика теперь зияли огромные кровавые раны.

– Ты забыл, Предат, – сказал Аяд-Гумур, – что тело, которым ты повелеваешь – всего лишь подросток, и он не способен держать внутри себя столько магических сил.

– Это дело времени… Он мне не нужен на долго. У меня уже есть несколько подходящих тел на примете.

Тело Ай-Ай-Гумура дёрнулось и ухватило Аяд-Гумура за ногу. Тот на несколько секунд потерял контроль над заклинанием, что позволило Предату вырваться. Мальчик с посохом мгновенно превратился в чёрный дым, который вышел через трубу.

А Аяд-Гумур долго глядел ему вслед своими чёрными, как пепел глазами.

Разумеется, столь мощный всплеск энергии повлёк за собой сбор толпы. Один за другим к дому Ай-Ай-Гумура приходили гумурцы всех званий, желая узнать, что же здесь произошло. Но никто не осмеливался входить внутрь. Когда собралось достаточное количество людей, Аяд-Гумур решил покинуть здание, увлекая за собой Дрикондора. Гумур с удивление обнаружил, что глаза старика вновь приняли нормальный окрас.

– Что здесь произошло? – спросил Серебряный Ай-Ай-Гумур, заметив Главу Деревни. Тот обратился к толпе говоря громким голосом:

– Гумурцы! Зло проникло в нашу деревню! Это зло убило Ай-Ай-Гумура. Я пытался остановить его, но оно вырвалось и ему удалось сбежать! Я объявляю в деревне режим чрезвычайной опасности! Я велю установить патрули денно и нощно, дабы никто не вышел и не вошёл в деревню. Если кто-либо обнаружит что-либо необычное, пусть немедленно сообщит об этом мне или другому вышестоящему лицу!

Закончив речь, Аяд-Гумур быстро зашагал к своему дому.

– Мы будем что-нибудь делать? – спросил Дрикондор.

– Мне надо посоветоваться… Ответ узнаешь завтра утром, а пока спи. Но будь осторожен: Предат завладеет и тобой, если ты коснёшься посоха.

– А кто такой этот Предат?

– Предат… Это самый сильный враг Кхаа. Они желают создавать миры, расширять Вселенную, процветать, а он хочет вернуться к первозданной Пустоши.

– Но почему он оказался именно у нас?

– Я не знаю.

Аяд-Гумур захлопнул дверь своего дома, оставив Дрикондора на улице. Гумур вздохнул и устало побрёл домой.

Наутро его и ещё нескольких других гумурцев созвали к Аяд-Гумуру. Среди них был Ай-Гумур Зеленобородый, Гумур по имени Грон, Агир и ещё несколько тех, кого Дрикондор не особо знал.

– Итак, – сказал Глава Деревни, когда все прибыли на место, – как вы уже знаете, зло проникло в нашу деревню. Оно ушло, но может вскоре вернуться. Вы должны найти его и следить за всеми его действиями. Гумур знает информацию о нём, и вам всё объяснит, – Аяд-Гумур посмотрел на Дрикондора, – не в коем случае не вступайте с ним в бой, если не уверены в победе. Попытайтесь найти себе как можно больше союзников в этом бою. Вы должны поймать его и принести сюда. Помните: главная сила – в посохе, если отобрать его, дело будет сделано. Но не в коем случае не касайтесь посоха, иначе зло овладеет и вами! Соберите вещи и тихо отбудете. Не привлекайте внимания, воспользуйтесь заклинанием перемещения. И вот ещё, возьмите это.

Аяд-Гумур протянул каждому по кулону с маленьким синим камушком, излучающему мягкий свет.

– Это поможет вам не потерять по пути связь с Нири. Ну что ж, в добрый путь!

Спустя час группа во главе с Зеленобородым Ай-Гумуром отбыла из деревни.

Глава 3. Похороны

– Господин Правитель, мы прибыли. – услышал Наинекс голос капитана Шестилиона. Правитель быстрым шагом направился в капитанскую рубку крейсера.

Там уже стояли Манокисана и Келеп, созерцая раскинувшееся пред ними пространство Королевских Сирионских Садов, центром которых был дворец короля. Огромное количество всевозможных растений росли там, ублажая взор посетителей, от огромных деревьев гака-лака до цветов астонор. В обзорных экранах Шестилиона край садов терялся где-то далеко-далеко.

Крейсер сменил курс, направляясь к королевскому дворцу. В связи с недавно проходившей в Сирионе гражданской войной, он был окружён прозрачным пузырём защитного поля, которое сейчас хоть и пропускало корабли, в любой момент могло защитить дворец от обстрела целого цукердайского флота на протяжении нескольких часов. Хоть сирионцы и не славились производством военной техники, защитные поля они умели делать лучше всех остальных. Когда Шестилион пронзил защитное поле, по нему пробежала еле заметная рябь. Спустя несколько секунд Шестилион приземлился на посадочной площадке рядом с дворцом, которую специально переоборудовали под размеры крейсера.

Совсем недавно в Сирионе была окончена гражданская война с победой Виндириса Сирис, отца Манокисаны. Он был за присоединение Сирионы к Нерфертии, а его младший брат против, что и послужило причиной войны. Но триумф старого короля был не долгим. Когда он отдыхал в саду, предатель из стражи вонзил ему в грудь проклятый кинжал. Мгновением позже он покончил с собой этим же кинжалом, так что поймать его живым не удалось. Единственным, что предатель оставил после себя, был тот самый кинжал, который, к сожалению, не обладал никакими отличительными чертами, по которым можно было понять, где он был сделан и записку содержания:

Да пусть сгорит в огне Сириона, раз предпочла покорное рабство борьбе за свободу!

Сейчас Наинекс спешил поприсутствовать на похоронах и отдать дань уважения старому Королю.

В брюхе корабля открылся выход, и Наинекс со своими спутниками и стражей покинули его. Они неторопливо обошли дворец, пока не достигли его главного входа. Дворец короля Сирионы был произведением искусства и намного превосходил замок Правителя Нерфертии по красоте. Лёгкие колонны, многочисленные красивые окна с витражами, скульптуры и необычная форма: всё это восхваляло сирионских умельцев и показывало величие их короля.

Ворота дворца были украшены изысканным барельефом, на котором был изображён король, грозно смотрящий на толпу своих подчинённых, каждый из которых обладал своими индивидуальными чертами. Над головой короля был вырезан герб Сирионы – цветок Астонор.

У ворот Наинекса, Келепа и Манокисану ждала похоронная процессия. Увидев гроб, Манокисана тихо заплакала. Наинекс чувствовал в произошедшем отчасти и свою вину, ведь он в любой момент мог переправить в Сириону нерфертские военные силы и обеспечить победу Виндириса намного быстрее, и тогда король, может быть, смог бы прожить немного дольше, чем прожил сейчас. Но Правитель не сделал этого почему-то… Сам себя он оправдывал вечным ведением войны с более могучими противниками, такими как Бак-Бак, Кусадора или Шарнерон, но всё время эти оправдания заканчивались одними и теми же словами: «Но ведь всего пара крейсеров могла бы прекратить гражданскую войну».

Единственным человеком, кто ни о чём не сожалел и особо не плакал по усопшему был Келеп. Судьба старого лидера сирионцев ему была совершенно не интересна, и прибыл он на похороны только потому, что привык постоянно следовать за братом, возложив на себя церемониальную должность телохранителя. Только из-за трагичности обстановки он придал своему лицу серьёзный вид, но всё же краем глаза Правитель заметил, как он наигрывает себе мелодию постукиванием железным пальцем правой руки по рукояти Меча Смелости Света.

Кстати, о мечах. У Наинекса был ещё один спутник: верный Меч Мудрости Света, или Мирдлон, как Правитель его любил называть. Именно Мирдлон и отрубил Келепу руку, когда он во власти тёмных сил хотел убить Манокисану во время её первой поездки в Нерфертию. Меч был крайне любопытным, потому читал мысли всех присутствующих, чтобы узнать о короле как можно больше.

Одетые в траур сирионцы-трубачи трижды дунули в свои трубы, и начался похоронный марш. Гроб несли четыре высоких сирионца, а вокруг них шёл почётный караул, придворные и все те, кто был знаком с королём. Гроб, как и всё то, что было связано с королём, сделали с особым старанием. Он был выполнен из редкой породы дерева, на его стенках был вырезан замысловатый узор, напоминавший луну над бескрайнем морем. По бокам гроба были вырезаны надписи на сирионском языке(Маокисана потом объяснила Наинексу, что надпись на одной стороне означет «Пусть память о Короле будет вечна», а на другой «Пусть идеи его будут помнить всегда»)

Заметив Наинекса, Манокисану и Келепа, люди услужливо поклонились и расступились, давая им подойти к гробу. Медленным шагом вся процессия направилась к западной части Садов. Там, в огромных каменных гробницах покоились тела усопших королей. Все растения, от деревьев до слабых травинок при приближении процессии склонялись к земле, а цветы увядали. Для похоронной процессии была выбрана дорога, закрытая сверху от света широкой кроной деревьев. В практически непроглядной тьме по четырём сторонам от гроба вспыхнули четыре синих огонька, освещая людям путь. Наинекс не мог не признать, что сирионские маги постарались на славу.

Через какое-то время деревья расступились, и процессия вышла на большую поляну, на которой на равном расстоянии друг от друга стояли каменные гробницы. Гробницы были выполнены в разных стилях, показывающих, как правили короли своей страной.

Гробница Виндириса была широкой, и одновременно изящной. На её каменных стенах были вырезаны все дела Виндириса. Среди всех рисунков Наинексу удалось заметить до боли похожий портрет Манокисаны, сцену заключение договора с предыдущим Правителем Нерфертии и сцены из гражданской войны, вплоть до смерти короля.

Прозвучала последняя нота похоронной песни и гроб положили между каменных плит гробницы. Вперёд вышла Манокисана, и, глядя печальным взглядом на толпу, сказала:

– Виндирис сделал многое… Он всю свою жизнь был предан родной стране и изо всех сил старался её улучшить. Но самое главное, он был для меня отцом, любящим отцом. Он многое дал мне, и я буду помнить его всегда.

Она вытянула руку вперёд, ладонью вверх. Никто, кроме Наинекса, обладавшего силой Мудрости Света, не заметил, что на руке её находилось семечко. Манокисана прошептала несколько слов, и семя проросло в прекрасный цветок Астонор, символ Сирионы. Когда цветок распустился, из самого его центра начал исходить неяркий синеватый свет. Принцесса грациозно положила светящееся растение к гробнице и отступила в ряды людей.

За ней выступали ещё многие, и в заключении Наинекс. Речь Правителя была особо длинной, так как Наинекс затронул ещё и политическую обстановку. В своей речи Правитель попытался высказать уважение к народу Сирионы и укрепить его доверие к себе, ведь он знал, что помимо присутствующих церемонию смотрят по телевидению миллионы сирионцев. Когда Правитель Нерфертии произнёс свою речь, священник пропел длинную и торжественную молитву и гробницу закрыли тяжёлой каменной плитой.

Церемония уже закончилась, но никто не желал уходить. Все продолжали печально смотреть вслед ушедшему королю. В небе в направлении юго-востока пролетела стая чёрных птиц, громко каркая, но это ничуть не нарушило обстановки. Все как будто уснули, никто не смел шелохнуться. Наинекс заметил, что вокруг гробнице заметно потемнело по сравнению с остальной частью садов, а листья на ближайших деревьях опали, оставив лишь угрюмые тёмные стволы. Наконец Келеп не выдержал:

– Я считаю дань почести мы уже отдали. Так может пойдём куда-нибудь перекусим? Время-то обеда.

– Дырявая ты башка, – ответил ему мысленно Меч Мудрости Света, – по крайней мере некультурно говорить такие вещи на похоронах! Стой и жди, трудно тебя что-ли?

Келеп хотел ещё что-то сказать, но Наинекс сделал ему знак замолчать. Но вскоре люди начали расходиться. Первым ушёл оператор с ассистентами, унося с собой камеру. Затем ушли почётный караул и музыканты, потом маги(это стало ясно по исчезновению иллюзии темноты вокруг гробницы). Один за другим сирионцы покидали гробницу, скрываясь в зелёных проходах Королевских Садов. Вскоре остались стоять только Наинекс, Манокисана и Келеп. Келеп опять не выдержал:

– Наи, я понимаю она тут стоит, он её отец, а ты что? Может всё-таки перекусим? Я слышал тут рядом в Садах есть какое-то кафе…

– Да иди ты, раз тебе так хочется. Я к тебе чуть позже присоединюсь, – ответил Наинекс.

Келеп ещё немного гордо постоял, но затем не выдержал и ушёл по одной из тропинок. Перед гробницей остались Наинекс и Манокисана. Принцесса повернула голову: глаза её были заплаканны.

– Люди погибают. Рождаются новые. Таков закон жизни, и с этим ничего нельзя поделать. Тем не менее, твой отец, каким я его знал, был хорошим лидером.

– Но ты мог бы предотвратить гражданскую войну, Наинекс. Твоя страна огромна, сильна, что же мешало тебе отправить сюда подразделения своей армии? Возможно тогда отец прожил бы дольше.

Странно, но в голосе принцессы не прозвучало осуждения, только горе и любопытство.

– Все мы совершаем ошибки. В том числе и я. Я не идеален, если честно, все мои достижения здесь, – Наинекс похлопал по книге Светсембрионов, висящей у него на поясе, – и здесь, – Наинекс указал на меч, – к сожалению, я в этот момент был занят войной с другими странами.

На лице Манокисаны появилась еле заметная улыбка:

– Ты сказал правду, хоть и знал, что это выставит тебя в невыгодном свете. Отец бы так не сделал. Хотя, ты был всё-таки прав. Если бы ты ввёл свои силы в Сириону, было бы намного больше несогласных с тобой и жертв. Может быть где-то в глубине души ты и понимал это, и потому занимался другими странами.

Наинекс лишь пожал плечами.

– Неужели я теперь буду править Сирионой?

Наинекс улыбнулся:

– Я думаю, ты можешь взять на себя бразды правления, тем более многие сирионцы будут согласны с этим.

Манокисана улыбнулась:

– Мой отец… он был добрым, справедливым, но у него были и отрицательные черты. Он часто лгал, стараясь избежать конфликтов, но всё равно их находил. Он чересчур любил всё грандиозное и величественное. Он по горло погряз в государственных делах, и уделял мне очень мало своего времени. Но те минуты, когда мы были вместе, были прекрасны. Те минуты, когда я могла отвлечься от бесконечной толпы придворных, постоянно говорящих «то нельзя, это не положено принцессе», и почувствовать себя обычной девочкой. Но ты, Наинекс, уделял мне намного больше внимания, чем он. Ты отбил нападение на мой корабль, когда, казалось, всё было потеряно. Ты защитил меня от брака с этим варваром, Дрикондором Вросрандоном, когда отец лишь молча пожимал плечами, не в силах ничего сделать. Ты обеспечил мне убежище, когда в Сирионе была война, ты, в конце концов научил меня жить полноценной жизнью.